— Я прошу поговорить со мной.
Беда подсказала:
— Он согласен.
— Да, — добавила Тьма. — Согласие. Он переключил внимание.
Ванесса спросила:
— Мы можем чем-нибудь помочь?
— Удивление. Сильное удивление.
— Возможно, мы сможем что-то подсказать... Что-то изменить...
— Недоумение. Заинтересованность.
— Если мы поймём... э-э... ваши проблемы, то есть вероятность, что сможем их разрешить.
— Что-то, вроде ухмылки.
— А давайте попробуем? Ни я, ни вы, никто ничего не теряет. Просто — немного доверия...
— Раздумие. Думает о чём-то... Согласие! Он согласен!
Маша добавила спешно:
— Он решился на эксперимент! Он совсем раскрылся!
— Дайте-ка я сяду, — присела Ванесса на край кровати. И снова в пространство, — я готова.
— Комментируйте, Ванесса, — попросил Скорый.
Ванесса долго сидела молча, закрыв глаза. Потом дёрнула бровью.
— Я всё поняла... Почти всё.
— Что? — спросил Пашка.
— Не отвлекайте Павел Дмитриевич... А такое перемещение уже происходило раньше?... Нет?! А тогда откуда такая уверенность в успехе?
Помолчала.
— То есть, это только предположение?... А неудачный эксперимент не закончится для вас катастрофой?... ... Ну, а тогда — зачем так рисковать?...
Снова помолчала.
— Мне кажется, ваше положение не столь трагично. Времени у вас неограниченное количество... ... Я понимаю, что это давит на сознание, но... ...
Ванесса стрельнула глазами на товарищей. Какая-то мысль её осенила.
— А какой объём вам необходим?... ... Мне кажется, такого объёма нельзя добиться даже от самого большого здешнего объекта...
Таня комментировала:
— Он огорчился. Расстроился... Сильно.
Беда добавила:
— Он что-то понял. Что-то неприятное.
Ванесса продолжала контакт:
— А если соединить несколько объектов в один...
Тишина.
— Нет, нет. Например — хирургическим путём... ... Да, я могу это сделать... ... Просто потому, что я это делать умею...
Снова долгая тишина.
— Ну, если вы настолько можете их контролировать, тогда есть смысл экспериментировать и в этом направлении... Это конечно не быстрый процесс, но времени у нас много...
Тьма прошептала:
— Сомневается... Опасается.
Тут Мазур прищурилась и нарочито чётко выдала:
— А вы экспериментировали со множественным внедрением?... ... Нет, нет. Не надо сразу распылять весь потенциал. Сначала, для проверки, небольшую часть в одну некрупную систему. При положительном результате, можно продвигаться дальше.
Таня монотонно шептала, перечисляя:
— Удивление. Заинтересованность... Согласие. Надежда. Не знаю как сказать — просветление какое-то... Просьба. Ещё просьба.
Беда добавила:
— Он просит у Иглы времени на обдумывание.
— Да, конечно, — выдала Ванесса в пространство, — вы можете связываться со мной в любое время... Да я согласна... ..., — усмехнулась, — Ну, эксперимент, поиск закономерностей и истины, всегда интересны...
— Благодарность, — резюмировала Тьма.
Беда охнула:
— Он Ванессу Витольдовну... Поблагодарил! Представляете?!... Всё... Совсем ушёл.
Команда набилась в Пашкину комнату. Только Бекас спал как убитый. Ну что с него возьмёшь? Кваз!
Молчали. Все прекрасно понимали — произошло нечто из ряда вон выходящее. Дед, хоть и не понимал ничего, но тоже сидел на табуреточке в уголке, одетый только по пояс. Снизу.
Бабка присела на край тумбочки.
— Так. Бригада. Быстро объяснили мне — что происходит...
Обвела взглядом команду.
— Не поняла! Чего молчим?
Ванесса вздохнула, начала осторожно:
— Понимаешь, Мила... Я только что говорила с Ульем...
И снова замолчала, видимо переваривая впечатления.
— Ты ждёшь, что я скажу — "нихрена себе"? Считай, что уже сказала.
— Мила, не дави на меня! Мне надо всё это обдумать, переварить. Я пока не могу всё это высказать словами. Понимаешь?
— Почему?
— Потому, что со мной говорили не словами. О́бразами. Со мной говорили о́бразами. Мы с ним говорили о́бразами. Поняла?
Ванесса встала.
— Нужно, чтобы это всё уложилось. Утряслось... Павел Дмитриевич, пойдёмте, усыпите меня. — И на протестующий жест Бабки, подняла руки, — Завтра, Мила!... Завтра!
Глава 34. Дорогой гость
Проснулись поздно.
Если бы не Аня с Тобиком — давили бы подушки до обеда.
Кобель первым делом ворвался в комнату Шила и Беды, заскочил на кровать и обработал физиономию Марии своим язычком. Та верещала:
— Я чистая! Ну, хватит Тобик! Ну, всё уже! Всё! Умыл!
Вышла в коридор, потянулась с хрустом, усмехнулась на подпрыгивающего пса:
— Засранец мелкий.
И пошла в душ.
Анечка зашла в Бабкину каюту и что-то там зашептала.
Бабка отвечала:
— Ну и правильно. Ну и хорошо... Ты моя умница...
Танечка пошла на кухню, делать на скорую руку омлет из яичного порошка и сухого молока.
Бабка вышла с внучкой на руках.
— Бригада, на выход. Планёрка.
Когда все собрались за столом, Бабка осмотрела внимательно команду и строго спросила:
— Ну... И что это вчера было?
— Сейчас, расскажу, — покивала Мазур, — думаю, всем будет интересно. Сейчас.
Она доела омлет, вытерла губы салфеткой и начала:
— Сначала общие сведения.
И тут Анечка подняла ручку и затрясла ею в воздухе.
— Да, Анечка?
— У меня важное... важная новость.
Все внимательно уставились на девочку.
— Дядю Пашу никто не тронет!... Ну как?!
Все загомонили:
— О-о! Да! Это хорошо! Просто — замечательно!
— Теперь главное, — вещала Анечка. — Я тут подумала... Как мне себя назвать... Ну, там все эти "красные шапочки", это детство какое-то, — она сморщила носик и помахала пренебрежительно ручкой.
— Я сначала придумала — "Синдирелла". Но знаете... Да! Я красивая, я умная и послушная. А ещё я всем полезная. Мама сказала, что вы без меня — как без рук.
— О-о! Да! Да! — все принялись восторженно соглашаться.
— Но я же не замарашка какая... — Анечка пожала плечиками и развела ручками, — Я, — она задумалась на секундочку, — обеспеченная женщина. Поэтому я решила... Не буду менять себе название. Так и буду — "Аней". Согласны?
Шило выдохнул:
— Господи! До чего же мудрое у нас дитё!
Бабка спросила:
— Ещё что-то есть?
— Да. Сейчас придёт человек. Он начнёт... Ну... Приставать, ругаться и всё такое. А вы его выгоните. Вот... А потом поедете в другой город, а за вами бандиты всякие... Но вы их обманете. Теперь всё!
— Так. Бригада, усвоили? Отлично! Теперь давай ты Игла.
Ванесса прищурилась, подумала...
— Как я и начала, сначала общие сведения. Есть существо... Точнее — сущность. Я многого не уловила, потому, что в общении со мной оно оперирует совершенно незнакомыми понятиями. Но тут дело вот в чём. Эта сущность скорее нематериальна, чем вещественна. В сущности, она создала этот мир... Да, можно и так сказать. Но тут тоже многое непонятно. Улей создан и этим существом и ещё каким-то. Причём эти два существа были некоторое время одним субъектом.
— Мать и дитя! — выдала идею Беда.
— Отчасти, подходит, но не совсем... Так вот. Оно хочет... Выйти из темноты. Так это звучит правильнее всего.
— Куда выйти? — спросил Короткий.
Ванесса тяжело вздохнула.
— Не знаю, как это сказать. В мир. Во вселенную... Вот представьте себе ребёнка внутри женщины. Только это дитя умнее и совершеннее любого из нас, взрослых. Он всё знает, всё понимает. Он в какой-то степени управляет жизнью Улья. Но он хочет... Он хочет видеть, слышать, прикасаться. Он хочет общаться. Он просто хочет жить. Сейчас у него нет такой возможности. И это его беспокоит...
Бабка спросила:
— То есть он хочет родиться?
— Нет. Он уже родился. Тут всё по другому... Господи, как сложно!
Все молча ждали.
— Этот Улей... Это, как бы, его... Своеобразный кувез. — Посмотрела не недоуменные лица собеседников, поправилась: — Инкубатор для недоношенных. Конечно же, это условное сравнение... А кластеры Улья, это его система жизнеобеспечения... Нет, неправильно... Энергообеспечения. Самое интересное то, что он каким-то образом тут... Застрял. Понимаете? Выйти в свою вселенную он не может. У него некий дефект, который мешает нормальному выходу. И этого уже не исправить...
Бабка снова спросила:
— Так он, что — не может никак родиться?
— Мила, он уже родился. Я же говорила... Это не то. И не так... Он... Как бы — инвалид... Так вот. Он... Или оно, используя некоторое влияние на Улей, пытается создать существо, которое может вместить его сознание. Только я думаю, что неудача в этом эксперименте для него означает смерть...
— И что?
— Я предложила попробовать внедриться в несколько сознаний. Всё равно, все существа в Улье связаны, и с ним, и между собой, через грибницу. Ментально связаны. Он проведёт маленький эксперимент... Потом мы вместе подумаем о дальнейших шагах.
Бабка обеспокоилась:
— А он не опасен?
— Нет. Он любопытен, как и всякий ребёнок. Но, конечно, потенциально он может быть очень опасным. Все возможности для этого у него есть. Я постаралась его предупредить, уберечь от...
Тут в ворота загрохотали.
Бабка округлила глаза.
— Ого! Там целая армия. Так, сейчас... Пять человек. Подъехали на броневике.... Это опять Вексель! Господи! Всё никак неймётся ему... Так. Ладно. Бригада, не психовать, не выпячивать своё самолюбие... Особенно, это тебя касается, — Бабка ткнула пальцем в Шило. — Постараемся, во-первых, обойтись без кровопролития. А во-вторых, надо срубить с него споранов. Видели, как Фукс его обобрал? Вот примерно так... Дед — в свою каюту! Кваз — с ним. И не высовываться! Надя — в мою комнату с Анечкой! Сидеть тихо, не пищать! Тьма — ты в...
— Нет уж! Я тоже в деле!
— Ну, тогда быстро оделись. Приготовились к бою. Занимаем позиции, как Скорый укажет.
Экипировались, как на тренировке. Получили задание по секторам. Залегли.
Бабка обеспокоенно шагнула к Скорому, зашептала:
— Один через соседнюю ограду обходит... Остановился у забора. Наверно перелезать будет.
— Я сейчас, — и Пашка побежал за дом.
На забор, кряхтя залез боец в полной экипировке, с АК за спиной. Увидел Пашку, замер. Скорый направил не него свой АПС и приглашающе поманил. Вояка усмехнулся и спрыгнул на траву. Самонадеянно. Тут же упал, усыплённый ментальным ударом. А Дугин пошёл к воротам.
Бабка вопросительно глянула на него. Он усмехнулся, успокаивающе покивал. И шеф начала переговоры:
— Ну, чего надо?! Чего ломитесь?!
Оттуда засипели с надрывом:
— Бабка открой!
— А иначе — что?
— Я просто поговорить хочу!
— Ты для простого разговора эту армию припёр?
— Они меня просто охраняют.
— А тот, что через забор лез? Тоже в целях твоей защиты надрывался?
Кто-то другой обеспокоенно спросил:
— А что с ним?
— Он умер. Внезапная остановка сердца. Но мы тут не причём.
За воротами забубнили, заматерились. А Бабка продолжала:
— У нас тут место такое. Странное. Аномалия какая-то. Кто без приглашения приходит, тот почему-то копыта отбрасывает. Но мы тут совершенно не причём... Совершенно... Дак о чём ты хотел поговорить?
— Что, так через забор и будем общаться? — сипел Вексель.
— А у тебя что — дефект слуха? Я могу говорить погромче.
— Мне трудно громко говорить. У меня горло повреждено.
— Что ты, что ты! Знаешь, Вексель... Ты ещё одного снайпера найми, может и голова будет повреждена.
— Ты не понимаешь, во что...
Бабка перебила.
— Значит так! Вся твоя банда остаётся за воротами. Входишь ты один. Иначе... Аномалия, знаешь-ли.
Шило приоткрыл створку. В щель проскользнул Вексель. Красный от злости. Горло забинтовано.
— Ну? Я слушаю, — упёрла руки в бока Бабка.
Вексель, наученный прошлым опытом, уже не ломился буром. Попытался поговорить нормально. Но получалось неважно. Видно отвык нормально говорить.
— У вас моя женщина.
— С хрена ли? — поинтересовалась Бабка. Вексель от такого вопроса надолго завис. Потом тупо повторил.
— У вас моя женщина.
Бабка сделала недоуменное лицо, обратилась к бригаде:
— У него что-то заело.
— Бабка, перестань паясничать! У вас находится женщина, которая принадлежит мне.
— В Полисе запрещено рабство. Как женщина может тебе "принадлежать"?
— Она... Она моя жена.
— У нас много женщин. Которая твоя?
— Та, которая недавно приехала в Полис.
— У меня четыре женщины, которые "недавно приехали в Полис". Как зовут твою?
Вексель смотрел на Бабку с ненавистью. Но слов не находил.
— Ты что — не знаешь, как зовут твою жену?
— Бабка, не прикидывайся дурой. Вы вчера забрали у моих людей женщину. Её везли для меня. Кроме того, вы убили троих моих работников, поэтому ты мне должна.
— Так. Ладно... Давай разбираться.
— Какие там разборки!...
Бабка ткнула ему пальцем почти в нос. Рыкнула:
— Заткнись. И слушай.
Ненависти во взгляде Векселя прибавилось.
— Если это твоя женщина, то я её спасла от насильников. Эти "твои работники", издевались над девочкой.
— Это не твоё дело.
— То есть, тебе нет дела до того, что твою жену насиловали, прижигали папиросой и резали ножом? Они, что — это делали по твоему приказу?
— Я не обязан перед тобой отчитываться. Вы силой удерживаете у себя мою жену.
Бабка посмотрела на Векселя со злым прищуром.
— Тогда — разговор окончен. Прощай.
— Бабка, постой... Никто над ней там не издевался. Ты же просто выдумываешь.
— У меня на руках протокол медицинского освидетельствования. Девочка была в чудовищном состоянии. Это ты приказал с ней так поступить?... Отвечай, сука!
— Ты меня не сучь! — заерепенился Вексель. Но видимо вспомнив, чем закончился прошлый разговор, сбавил тон.
— Я не приказывал такого. Видишь, я говорю с тобой по-хорошему.
— Отлично. Вернёмся к началу. Твою жену насиловали и истязали. Так?
— Ладно. Пусть будет так.
— Я её спасла от извергов. Так? Значит, ты мне должен.
Вексель прямо просиял.
— Ну, так бы сразу и сказала! Сколько ты хочешь?
— Во сколько ты оцениваешь любимую женщину?
Вексель поджал губы.
За воротами спросили:
— Вексель! У тебя всё нормально?
— Заткнитесь нахрен! Заботливые какие! — засипел на всю громкость гость.
И Бабке:
— Сорок споранов.
— Человека ты оцениваешь как один калаш?
Вексель хитро прищурился.
— Так выходит — ты её продаёшь?
— Нет, золотой мой, я требую компенсации усилий по её освобождению. У меня вон боец пострадал, — она кивнула на Скорого.
— Он?! Пострадал?! Да он здоровый как бык...
— У меня на руках освидетельствование медика-криминалиста. Скорый, после драки с насильниками был в тяжёлом состоянии.
— Значит, вот так... Значит, ты всё предусмотрела...
Бабка устало вздохнула.
— Сколько ты предлагаешь? Только не смеши меня суммами.
— Десять чёрных.
