Щенка это изрядно встревожило, а потому у него начисто пропала охота спать. Как тут заснешь, мало ли кто может вылезти их этой кромешной тьмы! Ведь даже пещеру Фея не удосужилась проверить целиком, а при этом спит как младенец!
Котенок на этот раз лег с ней на один матрац — как это бывало частенько, когда Фея была не замужем — и они спали теперь в обнимку.
"Все время все хорошее достается этому серому подхалиму!" — обиженно подумал Щенок, отвернулся от спящих. Смотреть в темноту ему скоро стало скучно, и он тоже понемногу стал клевать носом...
Вдруг ему почудилось какое-то шевеление во тьме. Щенок тут же проснулся и навострил уши.
— Странно... Ничего не слышу и не чую, — пробурчал под нос Щенок. — Может, я все-таки задремал и мне это приснилось? — Он ещё раз понюхал мокрым влажным носом воздух, но нет — ничего не учуял.
Он оглянулся назад и увидел, что волшебное голубое пламя потихоньку угасает.
"Ох-х-х! Госпожа моя даже не удосужилась заклинание запрограммировать на всю ночь... А что, если огонь потухнет и все погрузится во тьму?" — озабоченно подумал Щенок.
Пока Щенок грустно смотрел на медленно, но верно затухающее пламя, в глубине пещеры что-то упало с потолка, какой-то камешек. Щенок аж подпрыгнул на месте, но Котенок и Фея только ещё сильнее прижались друг к другу — в пещере становилось прохладнее — и опять засопели.
На этот раз Щенок был совершенно уверен, что это уже не сон. Хотя во тьме по-прежнему ничего не было видно, в этот раз его по-собачьи чуткий слух уловил еле слышные шорохи. Какие-то поскребывания, поглаживания по камню... Но определить, что и где производит такие звуки в такой кромешной темноте было, конечно же, невозможно, а лезть туда вглубь пещеры небезопасно.
Наконец, Щенка осенило. Вернувшись ко входу в пещеру, он взял горсть снега, сделал снежок. Прицелившись в ту часть пещеры, откуда, как ему показалось, доносились звуки, он кинул туда снежок.
Каково же было удивление Щенка, когда снежок... не долетел ни до стены, ни до пола. Щенок заметил лишь, что где-то во тьме что-то шевельнулось и... снежка не стало! Звука падения Щенок так и не дождался. Зато в глубине пещеры что-то начало приходить в движение, что-то стремительно стало приближаться к ним...
И тогда Щенок завыл на всю пещеру и что было сил побежал под защиту магического огня, а на место, где он только что стоял, откуда-то сверху упали какие-то странные щупальца. От воя Щенка во мгновение ока, как воительницы "ЖАЛА" по учебной тревоге, вскочили с лежанки и Фея и Котенок. Раздался громкий хлопок. Это надувной матрац, на котором они только что лежали, лопнул от того, что в него вонзились чьи-то черные когти.
— За спину, Зверята, прячьтесь за мою спину! — истошно закричала Фея, попутно посылая магическому пламени мысленный приказ вспыхнуть как можно ярче — благо после приема "розового концентрата" и за время сна её магические силы восстановились!
Огонь вспыхнул так, как будто в него вылили ведро масла. Языки пламени взметнулись почти под потолок пещеры. Раздался истошный визг — и пара десятков щупалец моментально сгорела.
— Создатель! Защити! — в ужасе воскликнула Фея, инстинктивно прижимая к себе Зверят, как бы защищая их от страшного видения, которое видит она сама.
В свете пламени Фея увидела, что весь потолок, пол и стены кишмя кишат сотнями отвратительных склизких щупалец с когтями и влажными присосками. Они стремительно ползут к ним откуда-то из глубины пещеры и если бы не огонь... Но об этом Фея предпочитала не думать. Надо было срочно что-то предпринять, потому что, отпрянув на какое-то время от вспыхнувшего огня, они готовились теперь возобновить атаку.
— Зверята, быстро, наружу, я их задержу! Бросайте все здесь, быстро! Жизнь дороже припасов и багажа! — и с этими словами, она нанесла первые удары по нападающим щупальцам.
Тонкие язычки пламени вырывались из её пальцев. Этим пламенем она начала поливать наступающие щупальца. Щупальца трепыхались, чернели, скручивались в трубочки и отваливались, от отвратительного визга закладывало уши, пробегал мороз по коже. Но на место сожжённых щупалец приходили все новые и новые...
Зверята уже выбежали наружу — слава Создателю, ветер дул уже не штормовой, хотя метель все равно была приличная. А Фея, шаг за шагом пятясь, продолжала поливать струями жидкого пламени остервенело ползущие к ней со всех сторон щупальца. Пламя огня в центре пещеры помогало тем, что щупальцам приходилось его обходить — по потолку, по стенам -, а потому они не могли броситься на Фею напрямую. А обходить — значило терять скорость движения, что давало возможность Фее эффективно отстреливаться.
Но вот, когда Фея уже почти добралась до выхода из пещеры, действие заклинания, поддерживавшего волшебный огонь, стало иссякать, и тот уменьшился сразу же почти вдвое. И тогда-то и началось самое страшное...
Пара десятков щупалец вдруг "выстрелила" откуда-то из глубины пещеры. Не сдерживаемые более стеной огня, они, описав в воздухе дугу, впились в руки, плечи и шею Феи. Фея вскрикнула от боли и поток огня из её рук прекратился. Оживились и другие щупальца, победно устремившись к Фее. А те, что уже впились, с нечеловеческой силой потянули её в глубь пещеры. Яд, который впрыснули в тело Феи когти, затуманил её сознание. В глазах все поплыло. В членах тела возникла предательская слабость и Фея, не удержавшись на ногах, упала...
Но тут в пещеру влетели Зверята. Они бросились к Фее и стали зубами и когтями остервенело рвать проклятые щупальца. Щупальца набросились на них, но яд на плюшевых зверей не действовал, а кровожадные мокрые присоски закашлялись, втянув в себя ворсинки искусственной шерсти.
Этого мгновенного замешательства щупалец хватило, чтобы схватить Фею за руки и за ноги и вытащить на снег у входа в пещеру...
Пока Щенок караулил, Котенок схватил полные пригоршни снега и стал растирать ими щеки, шею и грудь Феи.
— Очнись, хозяйка, м-м-мя-у-у! Иначе нам всем тут конец придет, очни-и-и-ись!.. Что там, Щенок? Давай оттащим её подальше, а то эти щупальца сейчас за нами полезут!
— Да вроде бы не лезут, а-ав! Похоже, они боятся холода.
Но Котенок не верил в такую трусость щупалец, но и привести в чувство Фею было нечем. Все медикаменты остались в пещере.
— Щенок! Быстро, мя-у-у! Я не успокоюсь, пока мы не уберемся отсюда куда подальше!
Щенок с Котенком кое-как взвалили на себя обмякшую Фею и понесли её по узкой тропинке, сквозь густую метель, дальше, как можно дальше от этого зловещего места.
А щупальца так и не бросились им вдогонку. Они действительно боялись холода. И именно это, как потом догадался Щенок, их спасло от неминуемой гибели. Хозяин щупалец из-за наступивших в горах холодов впал в спячку в глубинах пещеры. Благодаря этому он не бросился на них сразу же, когда они так опрометчиво, без разведки, переступили порог его логова. А потом тепло от огня согрело пещеру, древнее чудовище пробудилось, и если бы не бдительность Щенка, исход их похода был бы весьма и весьма печален...
Однако положение друзей оставалось отчаянным. Жизнь свою они спасли, но оказались одни высоко в безлюдных диких горах, в страшную метель, в темноте, без припасов, без огня, на узкой скользкой тропинке, с раненой Феей за плечами!
— Проклятье, м-я-я-у-у! — в сердцах воскликнул Котенок. — Щенок, ты понимаешь, в какую переделку мы попали!? Мы-то с тобой в теплых шубках, а Фея-то наша — в одной тунике, почти голышом! Она же замерзнет, не приходя в сознание, ты это понимаешь?
— А-ав! А что ж делать-то? Ты же у нас самый умный, ты ж магистр медицины! Подскажи!
— Болван! Тут и такой слабоумной голове, как твоя, ясно, что делать! Быстро ищи дрова какие-нибудь! Я знаю заклинания на разжигание костра. Хозяйку надо согреть немедленно, иначе мы её потеряем!
— А-ав! Сейчас, я мигом! — и Щенок скрылся в кромешной ледяной мгле...
В это время Котенок бешено растирал руки и ноги Феи лапками, стараясь её согреть. А потом просто лег на неё всем телом, обнял как можно крепче, чтобы его теплая шерстка хоть как-то защитила её от холода. Котенок запоздало выругал себя за то, что отправил Щенка на бесполезные поиски — лучше бы он остался здесь и помог своей мохнатой шкуркой согреть умирающую Фею!
А Фея действительно умирала...
Впрочем, яд пещерного дэва не был смертельным. Он действовал скорее как сильное снотворное. В больших количествах он мог, конечно, вызвать остановку сердца или паралич нервной системы, но Фея не так долго побыла в лапах чудовища. А потому она просто заснула.
Гораздо хуже было то, что у неё не было теплой зимней одежды. До этого Фея согревалась благодаря специальному заклинанию — тепловому щиту, а потому могла гулять даже в сильный мороз в лёгонькой коротенькой шелковой тунике и сандалиях. Но теперь, когда она погрузилась в глубокий сон, некому было сотворить и поддерживать такое сложное заклинание. Фея была обречена...
3.
Она умирала от холода. Но куда ни кинь взгляд, вокруг была только тьма и лед, снег и тьма. Ни гор, ни лесов, одна плоская ледяная пустыня и хлопья снега, падающие с растворившихся во тьме невидимых небес.
Она присмотрелась и увидела, что стоит на большой заснеженной льдине, которая, казалось, вот-вот оторвется от суши и, увлекаемая течением, унесет её в открытое море. Впереди — только тьма, только вьюга, только тысячи холодных заснеженных льдин, айсбергов, и бесконечные просторы ледовитого океана. А на небе — ни звезды, ни луны, ни северного сияния — только один кромешный мрак. Да ещё пронизывающий до костей холод...
— Да-а-а, — подумала грустно Она, — холодно, как в могиле... Как не хочется туда, но именно туда меня сейчас и понесет моя холодная заснеженная льдинка — в бесконечный черный океан...
Вдруг до Неё донесся смутно знакомый голос. Она с трудом оторвалась от гипнотически завораживающего зрелища на горизонте и посмотрела назад. Там на берегу в отчаянии бегал какой-то зверек, вроде бы котенок, отчаянно махал лапками и звал Её. Почему-то этот зверек показался Ей смутно знакомым...
— Госпожа, госпожа моя Фея! Не спите, только не спите! Идите ко мне! Не уходите! Не смейте уходить!
Он плакал, от сильного мороза слезы тут же превращались в крошечные льдинки на серых пушистых щеках. Он нелепо тряс лапками как сломанная заводная игрушка, так что смотреть на него было жалко.
— Ну что ты так суетишься и плачешь, зверек! — недоуменно ответила Она. — Ведь я всего лишь льдинка, одна из миллиардов в этом бесконечном холодном океане! Я должна уплыть, как и все остальные. Почему это, ты говоришь, мне нужно вернуться? Чем я хуже других таких льдинок?
— Госпожа, умоляю, вернитесь ко мне, сюда, не смейте спать! Проснитесь! Только Вы можете это сделать! Умоляю Вас!!! — и зверек упал на колени и протянул к Ней молитвенно сложенные лапки. А потом горько зарыдал.
Ей опять стало жалко зверька, но что Она могла поделать? Ведь Её ноги намертво примерзли ко льдине, да и сама Она целиком состоит из прозрачного льда. Правда, не совсем. Оглядев себя, Она с удивлением заметила, что внутри прозрачного как слеза ледяного тела бьется что-то розовое, плотное и теплое.
"Это мое сердце!" — удивленно отметила про себя Она. — "Странно, что оно не из льда... Впрочем, это ненадолго".
И в самом деле, сердце сокращалось все медленнее и медленнее. Его насыщенно розовый цвет постепенно становился все бледнее и бледнее.
Ей опять захотелось повернуться лицом к бескрайнему черному океану, тем более что льдинка, на которой Она стояла, уже почти совсем отделилась от материка. Ещё чуть-чуть, и невидимое подводное течение подхватит её и, закружив, понесет в холодную темную бездну вместе с другими сестрами-льдинками. В бездну, из которой уже нет и не может быть возврата...
Жаль только этого звереныша... Но что поделаешь? Изменить все равно уже ничего нельзя...
А между тем зверек, перестав плакать, вдруг как-то встрепенулся, как будто его осенила какая-то мысль, и закричал:
— Принц! Принц! Госпожа, не уплывай, прыгай сюда, ко мне! Ведь ты же не хочешь оставить навсегда Принца! Он любит тебя и ждет! Не уплывай! Ради него!
Что означало слово "принц" Она не знала. Голову её наполнял лед, в толще которого, где-то на самом дне, что-то таилось. Но что и где — кто сможет теперь разобраться?
И все же это слово показалось ей чем-то знакомым. Во всяком случае, Она заколебалась и отложила первоначальное намерение повернуться к ледяной бездне немедленно.
А лед между тем угрожающе затрещал, скрипучим старческим голосом напоминая своей "пассажирке", что время не ждет, пора отправляться в путь.
Но вдруг что-то изменилось.
В воздухе возникло какое-то странное существо, целиком сотканное из света. Крылья у него — языки пламени, лицо — расплавленный металл, руки — раскаленные в печи металлические прутья.
Оно медленно опустилось на Её льдину и подошло к Ней вплотную. От нестерпимого жара лед в её голове стал таять. Подобно тому как из освободившейся от оков зимней стужи земли начинают прорастать весенние подснежники, в Её голове стали просыпаться какие-то мысли, какие-то воспоминания...
А потом существо воздело другую руку и... на горизонте вдруг показался какой-то человек на лыжах. Он с головы до ног был одет в меховую одежду, лицо его закрывал меховой капюшон.
В его фигуре и манере двигаться Ей показалось что-то знакомое. Она даже хотела спросить у светлого существа кто он. Однако крылатый гигант пропал, словно растворился в воздухе. Может быть, Ей вообще померещилось?
А тем временем человек снял, несмотря на метель и холод, свой меховой капюшон и обратился к ней:
— Дорогая, не уходи, я тебя умоляю! Я люблю тебя! Подумай обо мне, о наших чудных детишках, как им будет без тебя? Как я буду теперь без тебя? ОН сказал мне, что все зависит только от тебя! Понимаешь, если ты захочешь, ты сможешь остаться здесь... — и человек поспешно вытер свои глаза и нос меховой варежкой.
Она молчала. Человек этот Ей был знаком. Она помнила его — домик у речки, двое детишек — мальчик и девочка — у него на коленях... И Она хотела было уже ответить ему, но вдруг черная волна каких-то других, тяжелых воспоминаний захлестнула Её разум.
Вот этот же самый человек приходит домой таким безразличным, таким холодным, таким бессердечным... Вот она тянется к нему, пытается его обнять, а он — уходит куда-то во тьму, в ночь... Вот она плачет и говорит, что не хочет больше жить... И снова её потянуло повернуться в сторону бесконечного ледовитого океана. Да, там холодно, темно, зато спокойно, там тишина... Вечная тишина...
Льдина опять предательски затрещала.
Но в этот момент человек бросился к ней. Не успела она и глазом моргнуть, как он обнял её, крепко прижал к себе — к такой горячей, такой наполненной жизнью, груди — и поцеловал...
Поток животворящего тепла затопил Её сердце. Исчез лед, исчез снег. Внутри как будто что-то разорвалось и тепло распространилось по всему телу, наполнив каждую клеточку, отовсюду изгоняя ледяной сумрак.
