— Нет. Ты взмахнул руками, шарахнулся назад и исчез,— ответил Марэген, ковыряясь ногтем в зубах.
— Ерунда какая-то,— пробормотал я.
— Хочешь попробовать еще раз?— спросил скорд.
— Да.
— Тогда я останусь здесь.
Он открыл для меня ворота, и я направился вглубь подземелья.
Один шаг. Всего один шаг — доли секунды, — за которые происходило... что-то, чего я не замечал, но видели со стороны мои спутники. Такое впечатление, будто этот короткий миг был стерт в моей памяти. И если я пойму, в чем дело, если вспомню, что там было, то смогу разгадать эту головоломку...
Крик, полный боли, разорвал царившую в подземелье тишину. Кричал кто-то из моих спутников, разместившихся на подходе ко вторым воротам. Кто именно — трудно сказать — я был на полпути к лестнице. Следом за ним прозвучало приглушенное рычание, прерванное истошным визгом. А потом до меня донеслись звуки борьбы: выкрики, команды, проклятия, многоголосое рычание.
Крысы...
Думаю, что я не ошибался в своем предположении.
Я потянулся к мечу, висевшему на поясе, и в этот момент справа послышался скрежет, и из отверстия "воздуховода" выскочило...
Ну, нет, с крысой у этого существа было мало общего: вытянутая морда и... И все. Существо было размером со среднюю собаку, разве что тощую, как гончая. Удивительно, как оно помещалось в канале "воздуховода"?! Лапы, особенно передние, были длинные и тонкие и оканчивались четырьмя крупными когтями. Хватать такими было бы неудобно, зато рвать и кромсать — в самый раз. Тело абсолютно голое — ни шерстинки — и морщинистое, кожа — белая, как мел, глаза — крупные, красные. Свет лампы в моей руке на мгновение ослепил чудовище, оно замешкалось всего на секунду, но этого мне оказалось достаточно, чтобы прикрыться лампой, когда оно все же прыгнуло на меня, выставив перед собой передние лапы. Мощные челюсти сомкнулись на рукояти пимперианского светильника и, наверняка, перекусили бы, не будь она металлической. Тварь вцепилась в трубку мертвой хваткой, и мне пришлось выпустить лампу из рук. Крыса упала на пол, ловко расставив лапы, мотнула головой, отбросив лампу в сторону. К счастью, светильник не разбился. В темноте мои шансы против существа, прекрасно адаптировавшегося к постоянной темноте, были бы равны нулю.
Мы отреагировали одновременно. Я отскочил назад, выхватывая меч, а крыса, оттолкнулась от пола и прыгнула на меня, метя в грудь. Тварь оказалась расторопнее меня и, я не успел нанести удар. Крыса боднула меня головой, вцепившись клыками в рубаху и содрав кожу на груди. Весу в ней было немного, но сила прыжка позволила ей сбить меня с ног. Я упал на спину. Чудовище не разжало клыков и оказалось на мне, вонзив острые когти в мое тело. Вырвав кусок материи от рубахи, она запрокинула голову, заглатывая добычу, и тут же устремилась к моему горлу. Но я встретил ее лезвием клинка. Ударить не успел, и клыки звонко лязгнули о металл. Я рванул меч, рассекая пасть. Тварь, заливая меня темно-бурой кровью, заверещала, еще сильнее вонзая в мою грудь свои когти. А я, отведя в сторону меч, вонзил острие в бок. Клинок насквозь пробил тощее создание, но оно не собиралось сдаваться и снова ринулось к моей глотке. Я схватил тварь за горло свободной рукой, но пальцы заскользили по гладкой окровавленной коже. Тем не менее, мне удалось изменить траекторию атаки, и крысиные клыки клацнули рядом с шеей. Я перехватил руку и на этот раз уже надежно сжал глотку твари. Одновременно с этим я провернул меч, расширяя рану. Крыса снова заверещала, заскрежетала клыками от боли, забила лапами, оставляя на моем теле глубокие царапины. Было больно, я рычал, и все же не давал подземному хищнику вцепиться мне в глотку. Его клыки мелькали перед моими глазами — то слева, то справа. Мне каждый раз удавалось увести морду в сторону. Я сжимал пальцы, пытаясь придушить падлюку. Она хрипела, но не сдавалась. Вырвав меч, я попытался пронзить ее еще раз, но нанести удар бьющемуся и извивающемуся противнику с близкого расстояния оказалось непросто. Тогда я улучил момент, завел меч под горло твари и резким движением рассек глотку до самого позвоночника.
Заливая меня кровью, крыса забилась в агонии, дернулась еще пару раз, а потом обмякла.
Я столкнул в сторону труп мутанта, встал на ноги.
Да, наверное, это на сам деле была мутировавшая крыса. Возможно, в подземелье находилось нечто, со временем превратившее безобидного грызуна в уродливое чудовище. А может быть пимперианцы в свое время проводили какие-то опыты, а после их гибели "причудливый" зверинец вырвался на свободу. Я не исключал и того, что крысы изменились под воздействием центальских духов. Что уж тут гадать — в этом мире даже невозможное было возможным и имело свое объяснение.
Как бы то ни было, а бой в конце коридора продолжался и мне следовало поторопиться на помощь своим товарищам.
Пропитавшаяся кровью разорванная рубаха противно липла к телу, нанесенные когтями раны болели и требовали срочной обработки.
Не хватало еще получить заражение крови. Неизвестно, какую гадость могла занести эта тварь.
Вся надежда на Винеара.
Я поднял светильник, шагнул вглубь коридора...
А позади меня снова зашуршало, и из "воздуховода" на пол выпала еще одна крыса. Поводив носом, она учуяла кровь и целеустремленно направилась к трупу сдохшего сородича. Когда тварь начала пожирать себе подобного, я не удивился. Наверное, они и выживали в этом замкнутом мирке исключительно благодаря каннибализму.
Гораздо хуже было то, что крыса оказалась не одинокой. Следом за ней появилась еще одна. Другая вывалилась из соседнего "воздуховода". А потом еще одна. Они решили разделить трапезу с более удачливой товаркой, но та встала в позу, заклацала зубками, не имея никакого желания делиться добычей. Крысы не осмелились поспорить с более крупной особью, отступили.
А потом заметили меня.
Трое на одного — расклад не в мою пользу. Если они набросятся с разных сторон, у меня не будет против них никаких шансов. Хуже того, до моего слуха донесся нарастающий скрежет когтей, а значит, скоро должно было появиться подкрепление.
Поэтому я развернулся и побежал.
Крысы, почувствовав преимущество, пронзительно запищали и бросились в погоню.
Я бежал по знакомому маршруту, поэтому заранее знал, где мне придется пригнуться, а где — приготовиться к прыжку. Твари заметно отставали, и это радовало. Но имелись и свои минусы. Известие о том, что в Лодус прибыл сытный обед, уже разнеслось по всему подземелью, и на пиршество сбегались крысы со всей округи. Они вываливались из "воздуховодов" одна за другой и спешили, ориентируясь на звуки боя. Одни появлялись впереди, и получалось так, что я бежал следом за ними. Другие возникали позади и присоединялись к уже преследовавшим меня тварям. Одна из крыс приземлилась на пол прямо передо мной, но отреагировать не успела: я наподдал ей ногой, почти не снижая скорости. Грызун-переросток улетел вглубь коридора. Я настиг его прежде, чем он успел подняться на лапы и снова, поддев носком сапога, отправил в полет. Так мы и добрались до лестницы, где шло настоящее побоище.
Крыс было много. Они выползали со всех щелей, стекали по лестнице живым потоком, толкались, давили друг друга, опьяненные запахом крови, рвались к добыче. И если бы они напали всем скопом, людям пришлось бы несладко. Но голодные твари хотели жрать, а повсюду валялись дохлые и раненые сородичи, становившиеся по неписанному закону стаи лакомой добычей. Крысы добивали сопротивлявшихся, дрались между собой, сбивались в кучки сотрапезников, вырывая друг у друга сочащиеся кровью кусочки плоти. Остальным приходилось атаковать людей, сгрудившихся спина к спине у подножия лестницы.
Основной ударной силой отряда был Арсиги. Рыча, словно растревоженный медведь, он отбивался от нападавших топором. У его ног уже высилась груда крысиных тел, которая с каждой минутой продолжала расти. Наученные горьким опытом товарок, крысы уже не лезли всей оравой. Разве что изредка они выдавливали из своих рядов обреченную неудачницу, которую тут же настигало широкое лезвие или тяжелый обух. Другие расплачивались за свою жадность, когда, презрев опасность, пытались добраться до погибших сородичей. Спину Арсиги прикрывал Растиф, не менее эффективно работавший мечом. Компанию им составлял Винеар, бивший и толкавший крыс посохом.
Трое Духоборцев, зажатых в углу, составляли вторую группу. Когда появились подземные твари, они успели забраться на рухнувшую каменную балку. Один сидел, прислонившись к стене, прижимая к груди обрубок левой руки — крыса начисто откусила кисть. Он потерял много крови, был бледен и вял. Двое его товарищей не давали крысам взобраться на балку, скидывали их на пол, а самых наглых и настойчивых кололи ножами. Они тоже истекали кровью, но продолжали сражаться, защищая своего земляка.
Теперь понятно, почему мои спутники, оказавшись в затруднительной ситуации, не телепортировались к первым воротам. Группа Растифа могла бы пробиться к расчищенному участку коридора, но в этом случае им пришлось бы обречь Духоборцев на верную смерть. Чтобы спасти их, обеим группам нужно было объединиться, но на это не хватало сил. И Растиф, и Винеар были изрядно потрепаны. А у Арсиги какая-то тварь вырвала из бедра изрядный кусок плоти.
Возможно, мое появление могло склонить чашу весов в правильную сторону?
На то, чтобы оценить обстановку, мне потребовалось несколько секунд. Преследовавшие меня крысы были уже совсем рядом. Еще немного, и они набросятся на меня всем скопом. С другой стороны, для того, чтобы присоединиться к своим товарищам, мне нужно было пройти по плотному крысиному ковру...
Проклятье!
Разбежавшись, я прыгнул.
Подо мной промелькнули ступеньки лестницы, напиравшие друг на друга крысы...
Я недотянул самую малость. До группы Растифа было уже рукой подать, но сила притяжения увлекла меня на головы крыс. Затрещали черепа и кости, я не удержался на ногах и рухнул в самую гущу подземных мутантов. Подо мной шевелились придавленные и покалеченные твари, остальные прянули в стороны, а потом ринулись на меня всей стаей.
Сильная рука схватила меня за ворот и выдернула из бледной копошащейся и клацающей зубами массы. Следом за мной, вцепившись в голень клыками, последовала тощая крыса. Мы оба упали на пол. На пути хлынувших на нас тварей встал Растиф, а спасший меня Арсиги одним ударом топора обезглавил прицепившуюся ко мне крысу, после чего пришел на помощь Ищейке.
Я поспешно освободился от крысиной головы, вскочил на ноги и помог Винеару, отбивавшемуся от мутантов, лезших со стороны коридора.
Теперь нас было четверо.
— Забираем Духоборцев и перемещаемся к выходу,— предложил я.
— Решил сдаться?— спросил меня Растиф.
— Всего лишь отступить. Я все еще не знаю, как нам добраться до вторых ворот.
— А где Марэген?
Черт, совсем забыл о скорде!
Хорошо, если он останется на месте. А вдруг не дождется нас и сунется в коридор? В одиночку ему не удастся пробиться до телепорта.
Что же делать? Дождаться его появления, а потом телепортироваться всем вместе?
— Как бы то ни было, сначала нам нужно объединиться с Духоборцами,— решил я.
— Легко сказать,— проворчал Арсиги.
— Он прав,— поддержал меня Винеар.— Парни из Кудома долго не продержатся.
— Я знаю,— согласился коротышка.
— Тогда вперед!— взял на себя командование Растиф.— Мы с Арсиги разбрасываем крыс, а вы вдвоем прикрываете нам спины.
Годится.
Мой рывок расшевелил крыс, заставил их перейти к более активным действиям, которые, впрочем, не принесли успеха. Лишившись нескольких сородичей, твари отступили на старые позиции и опять довольствовались редкими выпадами и прыжками издалека. Но как только мы пошли на сближение с Духоборцами, они снова оживились. Сдерживая натиск крыс, я не следил за действиями Арсиги и Растифа. Они медленно, но уверенно продвигались вперед, мы с Винеаром пятились следом и работы нам хватало. Мутанты бросались на нас со всех сторон, щелкали клыками, тянулись к нам когтями, пытались достать нас в прыжке. Мы отбивались, как могли — оружием и ногами. Там, где мы проходили, оставались лежать крысиные тела, которые тут же становились добычей прожорливых мутантов.
Наконец, мы, густо залитые своей и крысиной кровью, добрались до каменной балки, на которой спасались Духоборцы. Теперь, когда наши спины были прикрыты, мы вчетвером встретили мутантов и оттеснили их назад.
Крысы отступили и набросились на своих мертвых и раненых сородичей, а мы получили несколько минут передышки.
Кудомцы спустились на пол, взяли совсем уж обессилившего земляка под руки. От их коротких ножей было немного толку, но теперь Духоборцы не смогут воспользоваться даже ими. А значит, нам четверым придется прикрывать их своими телами.
Крыс не становилось меньше. Пол устилали десятки тел, большая часть которых уже была основательно обглодана. Мутанты пожирали все — даже кости. А из "воздуховодов" то и дело выскакивали новые твари.
От телепорта нас отделяло полсотни шагов, и все пространство кишело серой попискивающей массой. Нас было семеро, но один полностью недееспособен, двое помогали своему товарищу и не могли принять участия в сражении. Остальные тоже были изрядно потрепаны.
Как ни странно, лучше всех выглядел Винеар. Я не заметил на нем серьезных ран — лишь пара царапин да порванная одежда. Пользуясь моментом, он развязал свой мешок, достал флакон с какой-то мазью и обработал ею культю Духоборца. А потом дал ему напиться из деревянной фляги. Помочь другим он не успел, потому как крысы пришли в движение.
Мы встретили мутантов вчетвером и начали прорубаться к телепорту. "Вечная лампа" стесняла мои движения, и я отдал ее одному из духоборцев. Отойдя от стены, прикрывавшей наши спины, нам пришлось перегруппироваться, окружив беспомощных Духоборцев со всех сторон. Крысы полезли в прорехи в нашей обороне, пытаясь достать безоружных людей, несших своего товарища. Кудомцы мужественно сносили удары когтями и болезненные укусы, прежде чем нам удавалось уничтожить или отбросить тварей назад. Нам, впрочем, тоже доставалось. Одной из трех крыс все же удавалось отметиться на наших телах, и появлявшаяся из ран кровь лишь усиливала натиск со стороны подземных тварей.
Мы медленно приближались к границе телепорта, оставляя позади поле боя, усыпанное трупами мутантов. Так получилось, что я шел замыкающим. Отражая натиск мутантов, мне приходилось пятиться назад. Прыгнувшую на меня крысу я встретил прямым уколом, проткнув тварь насквозь. Живучий мутант вцепился когтями в мою руку и, перебирая лапами, еще больше насадил свое тщедушное тельце на меч, а потом впился клыками в запястье. От нестерпимой боли я разжал ладонь, выронив оружие.
И тут я увидел появившегося у подножия лестницы Марэгена. Прикрываясь щитом, он пробивался в коридор, остервенело рыча и орудуя мечом. Крысы окружали его со всех сторон. Но ни одна из них так и не смогла добраться до изворотливого скорда. Увлеченный сражением, он не видел, как одна из тварей полезла на рухнувшую балку.
