— Ой, Влад, — Наталья Игоревна убрала в сумочку деньги, — как я за тебя рада! Конечно, сделаем! Пусть напишут, в какой форме. Но на экскурсию в субботу поедешь обязательно! Красивый город, интересные исторические места!
— Спасибо!
И Вальтер, еще раз поклонившись, направился к дверям.
— До завтра, Наталья Игоревна!
— До свидания, Бегичев!
Латышев, не прощаясь, вышел следом.
В коридоре их дожидались человек десять: латышевская свита, Макс и, неожиданно, девочки с Олей Градской.
— Ну? — Стиснул его шею могучим захватом Макс.
— Решил добить? — Прохрипел Вальтер, ткнув друга кулаком в ребра.
Тот хихикнул и опустил руку.
— Что тебе говорили?
— Это снова из-за опекуна, да?
— Не кричи в самое ухо. Народ, а кто составит мне компанию в Александрове? — Улыбнулся Вальтер. — Наталья Игоревна настоятельно рекомендовала ехать.
— А, — махнул рукой Латышев. — Конечно, едем. Всем понятно? — свел он брови. — Чтобы завтра деньги принесли! Оленька, радость моя... А ты едешь? — Подкатился к девушке Андрей.
— Не знаю. — Холодно сказала первая красавица. — Долго будешь мешаться под ногами? Дай пройти.
— Хочешь, я встану на колени? Мохнатым ковриком расстелюсь под твоими ногами? О, несравненная! Как мне будет не хватать твоего льда в краях, далеких от нашей школы! — Прорыдал, обняв свою сумку, Латышев.
— Шут. — Отрезала Оля и, обойдя его, отправилась к лестнице. За ней, дружно хмыкнув, потянулись подружки.
— Я вот думаю... — Прищурившись, негромко сказал ей в спину Латышев. — Кого она все-таки любит: меня или Бегичева?
— Таких дурней, как вы, еще поискать! — Выпалила услышавшая Маринка. — Один — смешит. Другой — смешон, в богатых вызывая жалость. И что в итоге вам досталось? Чернов возлюбленной лишен!
Катюшин бросился в бой:
— Трунова, ты — редкая стерва! Катись домой, пока цела, не порти людям добрым нервы! Поймаю, ж...пу надеру и в интернет солью видюху. И много лайков много соберет с твоим участием порнуха!
Парни расхохотались, увидев с какой скоростью Маринка понеслась по лестнице.
— Не обращайте внимания. — Латышев повесил сумку через плечо. — Собака лает, ветер носит. Пошли одеваться?
Компания Градской, шедшая впереди, свернула из школьных ворот направо. И за кустами, росшими по ту сторону забора вдоль дороги, раздался взрыв их звонкого смеха.
— Маринка — заноза. — Сообщил Кирилл.
— Да ладно. — Неожиданно мирно сказал Латышев. — Нормальная девчонка. Мы с ней в начальных классах за одним столом сидели. Все время карандаши мне чинила. Это как Ольга к нам пришла, так началось. Девчонки, они знаешь, какие... То находят себе кумира и стараются стать на него похожими, то злятся и рвут все отношения. Но и в том, и в другом случае основой всему — элементарная зависть. Посмотри, то они дружат против кого-то, то, наоборот, с кем-то. Но только попробуй вмешаться! Объединятся и дружно дадут отпор.
— Разве Градская не сначала с вами училась? — Удивился Вальтер.
— Нет, у нас же спецшкола. В пятом классе кто-то отсеялся, а некоторые пришли, вот как ты. А Ольга... у нее родители в каком-то посольстве работают. Она с ними жила, а потом ее сюда, к бабке отправили. Она с ними только на каникулах видится.
— Тяжело ей. — Вздохнул не знавший об этом Кирилл.
— В каждом дому, мон шер, свои булыжники. Ой! — Парни подошли к воротам. — А кто это у нас на тротуаре свежим воздухом дышит?
Латышев сдвинул на затылок сползшую к носу шапку.
— Светонька! Неужели это ты, звезда моих очей? Не примерзла еще ножками к асфальту?
— Она забыла, в какую сторону идти. — Прогундосил Сергей, страдавший насморком. — Девушка, Вас проводить?
— Парни, — снова сказал Латышев, — разве вы забыли, что у леди теперь персональный водитель? Эй, красотка, родители тебя не потеряли? А то, может, позвоню им, скажу, чтобы не беспокоились?
Этого Светка вынести не смогла. С яростным рыком слетев с тротуара, она замахнулась на Латышева сумкой.
— Ты... только посмей!
Латышев с хохотом увернулся.
— Вы... не имеете права! — Зло выкрикивала она.
— Пойдем. — Потянул Вальтер за рукав Чернова. — Пока человек не сделает выводы сам, он тебя не услышит. Парни, мы пошли! До завтра!
— Пока, Влад, увидимся! — Прокричал Латышев, вместе с Кириллом поворачивая на тропинку в сторону метро.
* * *
Лидия Петровна очень обрадовалась предстоящей поездке.
— Ну и хорошо, — говорила она, — старинный город посмотришь. Опять же, история государства Российского!
А потом с подозрением спросила:
— Неужели бесплатно? Это в наше-то время? Лучше признайся сам, кто за тебя заплатил! Небось, твой дружок, что каждое утро на углу мерзнет?
— Нет, Лидия Петровна. Меня премировали, как отличника. Не волнуйтесь.
— Сосед тебе не звонил? — Вдруг спросила она. — Сегодня не работает, туда-сюда шастает, на нашу дверь все поглядывает!
— Нет, не звонил. Давайте с Бонькой погуляю! Там холодно, а Вам не нужно лишний раз студиться.
Лидия Петровна замялась. Уж очень не хотелось выпускать на лестницу парня. Но в темноту с холодным ветром идти тоже не хотелось.
— Только быстро! — Сдалась она. — От подъезда не отходите.
Поставив Боню в курточке на снег около куста, Вальтер достал телефон, открыл контакты и поводил по ним пальцем. Совсем скоро эти мальчики и девочки пойдут по жизни без его участия. А он, вместе с Вовкой, отправится в путь, который придется пройти ради близких, друзей и просто разумных существ, о которых не имеет ни малейшего представления. Найдут ли они то, что ищут? Сложно сказать. А ведь еще недавно он думал, что смысл жизни кроется в герцогской короне и женитьбе на Виоле... Виола — Оля... Похожие имена. И совершенно разные девушки. Виола никогда бы не полюбила изнеженного и мечтательного мальчика. Ей всегда нравился риск и рисковый сын герцога Норденского. Что ж. Пусть они будут счастливы. Он еще раз поводил пальцем по контактам, уткнувшись в 'Оля Градская'... И опустил палец. Не нужно.
Нагретый рукой телефон упал в карман куртки.
— Эй, Бонифаций! Тебе к маме не пора? — Крикнул он кустам.
Тотчас ветки зашевелились, и на крыльцо взлетел счастливый пес со снежной бородой.
— Ну ты и красавец! — Воскликнул Вальтер, поднимая его на руки.
Когда он вышел из лифта, дверь квартиры Бегичева приоткрылась, и в ней показался взъерошенный опекун.
— Влад, можно тебя на минуту? — Позвал он.
— Зачем? — Спросил тот.
— Я хочу поговорить.
— Хорошо. — Согласился Вальтер. — Но разговаривать будем на лестнице.
Открывшая дверь Лидия Петровна подхватила своего снеговика.
— Вот это мы погуляли! — Заговорила она с собакой. — Вот это мы по морозцу попрыгали! Что стоишь? — Спросила она Вальтера. — Проходи, да плотнее закрывай дверь. Сквозняк.
— Там Сергей Ильич. Хочет поговорить. — Сообщил он женщине.
— Не пущу! — Громко объявила она, чтобы слышал сосед.
— Мы на лестнице. — Улыбнулся Вальтер. — Если потянет в свое логово, вызывайте пожарных и МЧС!
— Тебе все шуточки! — Проворчала она и, прикрыв дверь, прошептала: — Я все слышу!
— Да, Сергей Ильич! — Отошел к перилам парень. — Я весь внимание.
Бегичев, щурясь, вышел на свет. От него пахло перегаром, да и весь он был какой-то помятый.
— Влад... Почему ты ушел?
— Я должен оправдываться?
— Мы с Танюшей делали все, чтобы тебе было хорошо. У тебя была своя комната. Мы хотели сделать к твоему приезду ремонт... Не успели, правда... А Таня ушла. — Неожиданно сказал он, сев на лестничную ступень.
Вальтер молчал и не двигался.
— Ее огорчило твое поведение. И она ушла. Наверно, мне и правда, не надо было тебя усыновлять. Понимаешь, я мечтал о ней с детства. А потом, спустя много лет встретив ее, не мог упустить свой последний шанс.
— Сходите в органы опеки и напишите заявление. Вас поймут и освободят от столь непосильной обузы.
— Из-за тебя все это случилось... Неужели тебе все равно?
— Напишите заявление. И да, мне все равно.
Вальтер развернулся и, подойдя к соседней двери, потянул ручку на себя. На лестницу тут же вышла Лидия Петровна.
— И не вздумай подходить к мальчишке! А то сама напишу и про твою Танюшу, и как вы парня выгнали... Все напишу! Вовка, пошли. Закрой дверь, дует!
— Уф, какой дурак! — Припечатала Лидия Петровна. — Пошли на кухню. Я сегодня таких ватрушек напекла! Специально за творогом на рынок ходила!
Вальтер улыбнулся и пошел за ней, сильной маленькой женщиной.
'И все-таки мне действительно жаль. Жаль той, первой семьи, в которой Бегичев был настоящим мужчиной, защитником, а Лидия Петровна — милой немецкой бабушкой. Как мне этого сейчас не хватает!' Он налил себе чаю и откусил теплую ватрушку. 'Похоже, Вовка, мы с тобой так и будем скитаться по мирам, пока кому-то нужна наша сила. А потом... мы просто исчезнем. Интересно, нас кто-нибудь вспомнит?'
'Тю... — пробилась через миры к нему Вовкина мысль. — Мы еще поборемся за свое место под солнцами! Не вешай нос, брат!'
* * *
Автобус от школы отходил в семь часов утра. На улице было безлюдно. И только заспанные школьники с рюкзачками стояли кучками у закрытых пока дверей. Вот подошла Наталья Игоревна и чья-то мама из родительского комитета.
— Я буду зачитывать список. Кого назвала — садится в автобус. Не толкайтесь, места хватит всем.
— Влад, займи два ряда. Ты у нас первый по списку! — Пихнул друга вездесущий Латышев. — Вот тебе наши рюкзаки.
— Латышев! — Наталья Игоревна посмотрела на парня. — Успокойся, наконец. Все и так знают, что с тобой сражаться — себе дороже. Поэтому не нагружай своего драгоценного Бегичева лишним багажом.
— А-а у меня пальцы замерзли. — Тут же нашелся парень. — Чернов вообще посинел. Дурень, где твоя красная куртка?
— Мать постирала. — Громко прошептал Макс. — Говорит, и в этой нормально!
— Ты из нее вырос два года назад. Она не заметила? Как ты в ней будешь гулять по морозу?
— Кстати, да. — Обратила внимание учительница. — Ты не простудишься? Чернов, я поставила галочку, лезь греться вместе с Бегичевым.
— Вот что значит грамотно расставить акценты. — Не стесняясь, тут же заявил Латышев. — Кирюх, скоро ты. Несравненная Ольга... Вас под локоток поддержать?
— Латышев! — Грянул целый хор женских голосов.
— Никто не понимает мою тонкую душевную организацию и не чувствует пылающего любовью сердца!
Автобус быстро мчался по пустому Ярославскому шоссе. Мимо пролетали заснеженные сосны, поля и щетинившиеся сучьями перелески. Небо постепенно прояснялось. Где-то справа от дороги вставало в студеной дымке солнце. Иногда их обгоняли редкие машины, а автобус, перестраиваясь в левый ряд, объезжал грузовики. Поднятый ими вихрь гонял по сухому асфальту легкие снеговые змейки. В салоне было тепло, и ребята разделись, закинув за спины куртки. Экскурсовод, нанятый в московской компании, рассказывал об исторических местах, мелькавших за окном. Кто-то слушал, кто-то негромко разговаривал или тыкал пальцем в смартфон. Кто-то, посвистывая носом, досыпал часы, посвященные ночному сражению в танчики. А великая русская равнина неторопливо расстилала перед ними свое зимнее убранство.
Всего лишь несколько часов пути отделяло равнодушную деловую Москву от старинного города Александрова. Да, тут тоже в деревьях прятались современные дома. Проснувшиеся люди шли в магазины и на рынок, малыши катались с горок, а подростки с задумчивым видом и наушниками в ушах, скользили кроссовками по нечищеной дороге, направляясь по своим загадочным делам. Всем было понятно, что город подчиняется собственному ритму жизни, более тихому и размеренному, нежели привычному московским экскурсантам, с криком вывалившимся из автобуса перед Кремлем.
Выждав, пока молодежь прочистит легкие, потолкается и с дотошностью зубного врача сотый раз спросит у экскурсовода, а где здесь туалет, Наталья Игоревна громко крикнула:
— Замолкаем и проходим на территорию Кремля. Все страждущие посетили синие кабинки? Латышев, ау! Не слышу твоего звонкого голоса. Ты не потерялся?
— Выполняю Ваше пожелание, Наталья Игоревна! — Крикнул парень из-за крепких спин ребят. — Молчу, как холоп перед опричником!
— Слава Богу, слышащему мои молитвы! — Пробормотала учительница. — Заходим, не растягиваясь в колбасу, и слушаем экскурсовода. Последнее объявление для самых шустрых: клады не искать, библиотеки тут нет, в подозрительные дыры, Омельченков, не соваться! Все поняли?
Народ зашумел и организованной толпой побрел к вратам.
Экскурсовод интересно рассказывал о сложившемся во времена Ивана Грозного положении в российском государстве. Воровство, вечные заговоры и нежелание что-либо менять бояр. Разорявшие южные и восточные уделы татарские набеги. Жадно раскинувшаяся во все стороны богатая Турция и вечно беспокойная Польша. Страшная чума, вдруг решившая собрать моровую дань со столицы. Время не мечтаний и прожектов, а прямого действия. И царь, взяв в дальний поход чад с домочадцами, отправился в Троице-Сергиеву Лавру. И затем, получив благословение, дальше, в земли, принадлежавшие его матери, Елене Глинской — в Александровскую Слободу.
— Я читал, тут переписывали книги и вообще, был первый книгопечатный двор. — Делился познаниями в истории Кирилл Катюшин. — Вот бы хоть листочек найти!
— В музее, наверно, есть. — Пожал плечами Серега. — Погоди, не мешай слушать. Кстати, ты знаешь, что и опричная служба появилась тоже тут?
— Вот бы поглядеть вживую на Малюту Скуратова! — Мечтательно сказал Латышев. — Слушайте, историю мы все проходили. Сейчас нас поведут по храмам и палатам. А давайте что-нибудь поищем сами?
— Наталья Игоревна узнает, будут неприятности. — С сомнением сказал маленький Пашка.
— А мы после экскурсии. Нам ведь дадут время немного осмотреться? Влад, ты как?
— Это было бы весело. Но только после экскурсии.
Как и оказалось, лекция с осмотром закончились гораздо раньше, нежели наступил заказанный обед. Поэтому, скрепя сердце, учительница разрешила детям погулять самостоятельно, с обещанием вернуться через полчаса. И юные любопытные дарования расползлись по кремлю и прилегающей территории
— Ну что? — Сверкнув глазами, спросил Андрей, — поищем открытые дверочки?
И шестеро подростков отправились искать приключения.
Двери, естественно, оказались запертыми. Дырки, куда хотелось проскользнуть, оказывались намертво заделанными кирпичной кладкой.
— Тоска! — Резюмировал Латышев, поворачивая обратно.
Но тут к ним подскочил парень из параллельного класса. Тот самый любопытный Омельченков.
— Парни, — он потер красные холодные руки, — я там проход наверх отыскал. Сил не хватает доску отодрать. Поможете?
И компания, озираясь по сторонам, неспешным прогулочным шагом двинулась на штурм крепостной стены.
Разве могут сопротивляться гвозди и хлипкие замки молодому здоровому любопытству? Конечно, нет. Доски были отодраны, а строительный мусор, валяющийся на искрошенных временем ступенях, кое-как расчищен длинной щепкой. Изнутри пахло гнилью, сыростью и сенной трухой. Темный узкий лаз, закручиваясь вокруг невидимой колонны, резко уходил вверх.
