— Арнак Максимилиан Торон! — ответил Махрратуррм, перекрывая своим голосом громовые раскаты — ты же сам недавно представился! Или ты уже забыл!? Наверное, сумасшествие быстро прогрессирует... — Вождь многозначительно улыбнулся.
— Я человек!? — перефразировал Торон свой вопрос.
Еще одна молния ударила в землю, но уже за его спиной, превратив кристаллы, растущие из озера, в некое подобие магических драгоценностей, разбрызгивающих вокруг себя снопы разноцветных искр.
— А ты кем хочешь быть? — удивился Махрратуррм, повернувшись вместе со своим собеседником, дабы полюбоваться на это восхитительное зрелище.
— Человеком! — ответил Арнак.
— Ну, так и будь им! — рассмеялся Махрратуррм, хлопнув его по плечу с такой силой, что непобедимый пилот полетел к "пылающим" камням с совершенно противоестественной скоростью.
— Господи! — выпалил Арнак, проснувшись весь в поту.
— Милый, что с тобой? — спросила склонившаяся над ним Стирра, лицо которой было крайне взволнованным.
— Мне снился сон, очень странный сон... — пробормотал Торон, поднявшись.
— Я заметила! — покачала головой она — ты ерзал в кровати так, как будто куда-то шел. И все время бормотал что-то невообразимое...
— Это всего лишь последствия пережитого мною стресса! — ответил Арнак, слезая с кровати — прогулка по "Фенриру", нападение на твою семью, первый боевой вылет, встреча с твоей мамой... И еще этот гомункул нарисовался...
— Ты уже говоришь, как адмирал Смирнов! — улыбнулась Стирра, потянувшись и посмотрев на круглые часы, висящие перед их кроватью и стилизованные под небесный свод с восходящим на него солнцем, демонстрирующие четыре сотканные из лучей цифры, говорящие о том, что уже без четверти семь утра.
— Если это заразно, возможно это лечится! — усмехнулся Торон, поцеловав ее в лоб — пойду в душ, любимая! — сказал он, направляясь к витражной двери.
— Приятной помывки, мой котенок! — промурлыкала в ответ Стирра — оставь мне место в ванне, я скоро к тебе присоединюсь!
— Для тебя у меня всегда есть свободное место... — ответил Арнак — и не только в душе, но еще и в душе... — добавил он, повернувшись.
— Как и у меня... — улыбнулась Стирра, растроганная его словами.
Она проследила за тем, как ее возлюбленный исчез в дверном проеме, после чего встала и набросив на себя златотканый халат, медленно направилась следом.
Глава 24
Достойный соперник
Ровно без четверти девять, Арнак и Стирра вышли из своего "любовного гнездышка", по обыкновению держась за руки. На гениальном истребителе была одета стандартная форма синего цвета, а майор Иррман облачилась в серый костюм штурмовика. Пройдя несколько шагов до гравилифта, они вызвали кабину, которая появилась буквально через считанные секунды.
— Значит Василий Иванович утверждает, что Джек был лучшим пилотом Звездной Республики? — спросила Стирра, как только сдвижная плита встала на место, а лифт пришел в движение.
— Это сказал ему Редстоун, напросившись на вылет! — ответил Арнак — хотя, как показала практика вчерашнего боя, он действительно очень хорош!
— Лучше тебя? — поинтересовалась Стирра, хитро посмотрев на Торона, причем, задала она свой вопрос с той же интонацией и таким же выражением лица, что и Смирнов, спросивший его об этом вчера.
— Торпеды корпусом своего истребителя он ни разу сбить не пытался... — многозначительно произнес Арнак.
— Кстати, об этом! — Стирра отпустила руку и повернула Торона к себе лицом, предварительно замедлив движение лифта нажатием на соответствующий сенсор — вчера, я так и не спросила тебя, зачем ты хотел это сделать!?
— Я все рассчитал! — ответил Арнак — торпеду действительно можно сбить корпусом малого звездолета! Правда, для этого нужно "присовокупится" к ее носовой части и сфокусировать направители потока спектрально-гравитационного двигателя на детекторе массы! Тогда система торпеды решит, что столкнулась с крупным звездолетом и отдаст приказ о детонации!
— Это же самоубийство! — выпалила Стирра.
— Для тех, кто не может выдержать перегрузку максимального ускорения истребителя это действительно самоотверженный поступок, ведь они не успеют отойти на безопасное от взрыва расстояние! — согласился Арнак — но для меня не существует понятие перегрузка, не знаю, правда, почему... — он почесал затылок с выражением крайнего недоумения на своем лице — так вот, — продолжил Торон — я могу уйти от взрыва торпеды, причем, без вреда для имущества Империи и собственного здоровья! Но, как оказалось, это не касается сингулярных торпед! Вчера, еще до твоего прихода, я перепроверил свои данные с учетом этого вида вооружений и понял, что если бы не, то странное стечение обстоятельств, меня бы уже не стало! Вот!
— Вот так бы и врезала тебе для промывки мозгов, засоренных всякой ерундой! — гневно сверкнула глазами Стирра — и где ты этого только нахватался!?
— Понятия не имею... — покачал головой Арнак — я это знаю и все тут! Кстати, последнее время я на сто процентов уверен только в том, что я тебя люблю! — он придвинулся к ее лицу на исключительно близкое расстояние.
— Какой же ты засранец! — Стирра прижалась к нему всем телом и страстно поцеловала.
Дверь лифтовой кабины ушла в стену, и нацеловавшаяся парочка вошла в Зал Макетного Симулятора, где их уже ждали.
ЗМС представляет собой помещение, расширенное с помощью ортопространства для того, чтобы в нем могло свободно уместиться по пять малых кораблей каждого из существующих видов. Предназначены они для проведения симуляции одного крыла, то есть для группы пилотов состоящей из пяти человек. Кабина каждой симуляционной модели представляет собой копию кабины реального корабля с исключительно точным повторением всех имеющихся внутри элементов. Сам макет, только снаружи является двойником настоящего корабля, внутри же он разительно отличается от своего боевого собрата. В нем нет никакой "начинки", за исключением собственной системы питания, гравитационных проекторов и генератора антигравитационного поля. Благодаря двум последнем элементам, корабль способен подниматься в воздух и в точности симулировать реальные маневры с соответствующими перегрузками, что и дает возможность проходить все необходимые тренировки без полетов в реальном космосе. Что существенно снижает затраты на обучение, а также минимизирует риск гибели пилотов по неосторожности, вызванной их собственными ошибочными действиями, которых в первый год обучения совершается ими чрезвычайно много.
— Да, Здравствует Солнечная Империя! — сказал Торон, крепко держа за руку свою ненаглядную принцессу.
— Да, Здравствует Император Тиберий! — хором ответили его друзья, а Милена с нескрываемой горечью посмотрела на их сцепленные в замок руки.
— Доброе утро и мои поздравления! — произнес Смирнов, вошедший вслед за влюбленными в сопровождении Джонсона и Редстоуна.
— Поздравления с чем, сер? — поинтересовался Арнак.
— С тем, что вам всем влепят по медали за боевые заслуги, а вам, юноши, — обратился он к Торону и Редстоуну — еще и по ордену от наших друзей саа'ран! Но все это позже, а сейчас... — адмирал стал похож на римского императора, напутствующего гладиаторов — давайте устроим битву! — сказав это, Василий Иванович повернулся и быстро пошел в рубку управления симулятором.
Капитан Джонсон молча кивнул обоим стопроцентным пилотам и последовал за своим тестем.
— Удачи, милый! — Стирра не стесняясь поцеловала своего любимого в губы.
— Мы тебя целовать не будем, но удачи все равно пожелаем! — усмехнулся "Томми Ган", положив руки на плечи Эмилю и Николаю.
— Желаю тебе успеха...— сказала Милена, скромно опустив глаза и отправившись в направлении командного центра вслед за остальными.
— Спасибо! — крикнул им Торон на прощание и пошел к симуляционной модели истребителя "Катран", стоящей неподалеку.
Арнак практически влетел в кабину своего "макета" и за считанные мгновения произвел необходимые взлетно-загрузочные манипуляции, после чего его "Катран" благополучно завис в воздухе, в ожидании грядущего поединка. Редстоун же, наоборот, делал все очень медленно и печально, создавая своим поведением логичное впечатление, что все происходящее его совершенно не интересует.
— Наш "восставший из капсулы" уж больно в себе уверен! — произнес Смирнов, следя за поведением "гомункула".
Их "надзирающая" команда удобно расположилась в симбиотических креслах контрольной рубки перед сегментированным монитором, напоминавшим окно с распахнутыми настежь створками. Под ним, от края и до края, раскинулась сенсорная панель с многочисленными голографическими элементами, всплывающими на ее поверхности подобно газовым пузырям на поверхности болота.
— Сер! Во время нашего боя, — сказал "Томми Ган", не отрываясь смотря на левый дисплей, на который визуализировалась картина, происходящей внизу погрузки пилотов в их истребители — я краем глаза заметил, как эта парочка кружилась над "Махрратуррмом". Скажу честно, я и представить себе не мог, что наши корабли вообще на такое способны! Поэтому, уверенность Редстоуна в своих силах, вполне оправдана...
— Это когда ж вы, молодой человек, успевали по сторонам смотреть-то!? — усмехнулся Василий Иванович.
— Сер! — ответил за него Николай — пока наш ротозей ворон считал, мы за него снаряды с ракетами сбивали... И как только этот товарищ стал одним из лучших пилотов курса!? — задал он риторический вопрос.
— Я задумаюсь над твоими словами, юноша! — расхохотался Смирнов — будет себя плохо вести, ваще звания лишу, так, для профилактики! — он хлопнул Тома по плечу и посмотрел на центральный экран симулятора, чернеющий прямо перед ним, подобно вратам в потусторонний мир.
— Что прикажите, Василий Иванович? — поинтересовался Джонсон у адмирала, сидя в операторском кресле и монотонно барабаня по сенсору своими узловатыми пальцами.
— Устрой им "Огнедышащие Небеса"! — ответил Смирнов — пусть этот сладкоголосый "Потрошитель" огребет, как говорится, по полной...
— "Огнедышащие Небеса"? — удивилась Стирра — я никогда не слышала о такой симуляции...
— И не услышала бы, моя девочка... — улыбнулся Василий Иванович — она была разработана специально для нашего дорогого, тогда еще лейтенанта, Торона. Это настоящий космический ад, бесчисленное множество астероидов всех форм и размеров, плотные пылевые облака, космический мусор, мины и истребители противника, кружащиеся вокруг подобно надоедливой мошкаре...
— Сер! Но в таких условиях ни один нормальный пилот не сможет продержаться и минуты! — подключился к разговору Эмиль.
— Это ты хорошо сказал! — улыбнулся Смирнов — нормальный пилот там действительно не продержится и минуты... а этот юный вундеркинд — адмирал снова бросил взгляд на визуализатор — продержался там двенадцать часов и сбил четыре тысячи истребителей! — посмотрев на шокированные лица Стирры и друзей Торона, он добавил — мы подсчитали не только непосредственно сбитые им корабли, но также и те, которые разбились, врезаясь в астероиды и мины. Как оказалось, программа симулятора предвидит развитие создаваемых ею же ситуаций, в несколько раз медленнее нашего гениального мальчугана! Джонсон, запускай! — Василий Иванович махнул рукой, заметив, что истребитель Редстоуна медленно поднялся в воздух.
"Огнедышащие небеса" разверзлись перед двумя пилотами и их бой начался...
Через час, устав смотреть на безумие, творившиеся на центральном мониторе, "Томми Ган" решил озвучить мучающий его вопрос:
Сер! — обратился он к адмиралу — а почему Арнак проиграл в тот раз?
— А кто тебе сказал, что он проиграл!? — удивился Смирнов — через двенадцать часов он связался с нами и сказал фразу, от которой мы с Джонсоном чуть с кресел не упали: "Прошу прощения, можно сделать небольшой перерыв, так как я очень хочу кушать!". Я устал сидеть, развалившись в симбиотическом кресле! А он двенадцать часов подряд, находясь в состоянии, которое можно охарактеризовать двумя очень подходящими для этого словами — "полный анус", не только продолжал оставаться в здравом уме и добром здравии, что само по себе уже подвиг, так он, в результате, еще и попросил только о небольшом перерыве на покушать! Скажу честно, именно тогда мы и призадумались, а кто же он на самом деле такой, этот наш дорогой Арнак Максимилиан Торон!?
— Василий Иванович! — обратилась Стирра к Смирнову — скажите мне, пожалуйста, как часто у вас хватало совести, так бесстыдно издеваться над моим любимым!?
Услышав эту фразу, Милена отвернулась, стараясь не смотреть на майора Иррман, по причине стоящих у нее в глазах и еле сдерживаемых слез. Девушка, что есть силы стиснула зубы, чтобы не расплакаться от переживаемых ею сердечных мук.
— Мы издевались над ним так часто, моя дорогая, — рассмеялся "Чапаев" — что лучше сказать — постоянно! — Смирнов, продолжая хохотать, нажал несколько иконок на сенсорной панели, выведя на правый дисплей биометрическую информацию обоих пилотов.
Увиденное смело улыбку с его лица и оторвало взгляды всех присутствующих от происходящего на центральном мониторе эпического сражения.
— Это как так!? — пробормотал Василий Иванович, вглядываясь в показания приборов.
— Что за бред!? Такого просто не может быть! — выпалила Милена, молчавшая до этого момента, но заметив укоризненные взгляды окружающих, она тихо добавила — извините, пожалуйста!
— Можешь не извинятся! — махнул рукой Смирнов — я сам в шоке!
Биометрические таблицы демонстрировали совершенно одинаковые показатели у обоих пилотов, и они были, мягко говоря, противоестественными.
— Систолическое давление — пятьсот, диастолическое — триста, частота сердечных сокращений — 15 Гц (15 ударов в секунду или 900 ударов в минуту), температура тела — пятьдесят градусов Цельсия! — прочитал вслух Эмиль.
— Я однажды видел, как у нашего гения давление поднялось до двухсот на сотню, а ЧСС равнялось ста пятидесяти ударам в минуту, при температуре в тридцать восемь градусов! — произнес Эрик — это было тогда, когда он — капитан кивнул головой в сторону вертящегося в антигравитационном поле истребителя Торона — сбил республиканский "драккар"!
— Просто мы ни разу не находили ему достойного противника! — ответил Смирнов, смотря на то, как парочка суперпилотов сбивает очередной десяток истребителей, успевая при этом еще и увертываться от увесистых подарков, которыми они нещадно одаривали друг друга.
— Мне кажется у вас проблемы с биометрическими датчиками! Их скорее всего закоротило по неизвестной мне причине! — покачала головой Стирра.
— О чем это ты, моя дорогая? — поинтересовался у нее Василий Иванович.
— При температуре тела в пятьдесят градусов Цельсия у людей происходят необратимые и несовместимые с жизнью процессы! Опуская ненужные подробности, скажу, что один из важнейших белков крови — гемоглобин, разрушается уже при температуре в сорок пять градусов! — ответила майор Иррман — денатурация гемоглобина в красных кровяных тельцах — эритроцитах, приведет к тому, что человек просто-напросто задохнется! Ведь гемоглобин является белком, который непосредственно участвует в процессе дыхания, связывая и транспортируя кислород к органам и тканям ваших организмов!
