Альдарион с завистью и неприязнью смотрел на варвара. Только за то, чтобы показать дорогу тот потребовал две золотые монеты. Эльфу никогда не удавалось выбить из кого-нибудь столько, за один раз.
— Может стукнуть его? — предложил Бурксту Мичигран. — Слушай, варвар, а ты в лоб не хочешь?
Бахаррак собрался было сказать магу, что сейчас же отрубит ему голову... Но сообразил, что меч он в руку сумеет взять не скоро, а посохом в лоб можно получить прямо сейчас.
— Не хочу, — быстро отказался он, покосился на посох и тут же убавил цену. — Можно одну золотую монету и одну серебряную, разрази их гром. Это потому, что вы мне понравились.
— А даром нельзя? — Мичигран гладил посох и с интересом рассматривал шишку на лбу Бахаррака. От мысли своей, показать варвару, кто здесь решает, он не отказался.
— Да не могу я даром, разрази меня гром! — заявил Бахаррак. — Не принято так у варваров. Да, если я вас даром провожу, меня богиня Шазурр Кровавая и Беспощадная, на части порвет. Ладно, давайте золотую монету и дорога ваша.
Мичигран продолжал разглядывать лоб варвара, прикидывал, где лучше будет выглядеть вторая шишка: слева от первой или справа...
— Подожди, — остановил мага угадавший его намерение Буркст. — Святой Фестоний учит нас любить друг друга и решать все дела мирно.
Мичигран хотел сказать, что святой драконоборец о Бахарраке ничего такого не говорил, да и сам Фестоний предпочитал разговорам хорошую дубину. Но удержался. Он уже был свидетелем того, как Буркст мирно решил проблему золотых монет с купцом Лангорком. Но, посох взял поудобней, чтобы, если потребуется, быстро вмешаться в спор.
— Вот тебе золотая монета за то, что ты покажешь нам дорогу к Мудрецу. — Рука монаха нырнула куда-то в складки балахона, так же быстро вынырнула, и он протянул Барраку небольшую блестящую монетку.
Такого Мичигран от монаха не ожидал.
"А во сне говорил, что потерял и даже дырку в кармане показывал, — вспомнил маг. — Вот и верь после этого монахам".
Варвар только мельком глянул на монету и тут же опустил добычу в карман.
— Это как же так? — недовольно протянул маг.
— Подожди, — снова остановил его монах.
Мичигран пробурчал что-то про варваров, которые совсем как эльфы занимаются вымогательством и о некоторых монахах, которые разбрасываются золотыми монетами.
— Теперь все, — заявил Бахаррак. — Давайте поедим еще разок и можем отправляться в путь. Покажу вас самую короткую дорогу.
— Ногу тебе подлечить не надо? — напомнил Буркст.
— Надо, — спохватился Бахаррак. — Ходить не могу. И с рукой плохо, — он опять показал правую руку, кисть которой к этому времени еще больше распухла. — Руку тоже полечить надо.
— Мичигран, посмотри, можно ему ногу подлечить? — попросил Буркст.
А ведь монах собирается вернуть золотую монету и прибавить к ней еще несколько, — сообразил Мичигран. — Правильно, очистим карманы нечестивого варвара. Святому Фестонию такое должно понравится.
Маг присел возле Бахаррака и стал ощупывать поврежденную ногу. Особой осторожности он не проявлял. Но варвар стиснул зубы, уставился куда-то в сторону и делал вид, что никакой боли не испытывает.
— У него кость сломана, — сообщил маг. — Если его сейчас не вылечить, он недели четыре не сможет ходить. Потом всю жизнь будет хромать.
— Как это — хромать, разрази вас гром?! — возмутился Бахаррак
— Потихоньку, неторопливо, — охотно объяснил Мичигран. — Возьмешь в руку красивую палочку, и будешь потихоньку ходить. Некоторым это даже нравится.
— Нельзя мне хромать, разрази вас гром! Я же назир!
— Если правильно лечить, хромать не будешь, — сообщил варвару Буркст.
— Так лечите правильно, разрази вас гром!
— Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний учит, что каждому воздастся по делам его. А это значит: за лечение надо платить, — напомнил варвару монах. — Что говорят тебе звезды, Мичигран? Сколько Бахаррак должен заплатить за свое лечение?
— Звезды... — Мичигран стал вглядываться в небо, где нельзя было увидеть ни одной звезды. А он и не искал их. Он прикидывал, сколько можно содрать с варвара... — Звезды говорят, что это будет стоить дорого.
— Ты лечи! Лечи, разрази тебя гром!
— И монеты вперед. Сначала монеты, потом лечение, — объяснил Буркст.
— Боишься, что я не заплачу!? — Бахаррак и не собирался платить. — Не веришь мне!? Я назир Орды и ты должен верить каждому моему слову.
— Ага, назир Орды,— подтвердил Буркст, — и тут же добавил: — Конечно, не верю.
Назир ожег монаха гневным взглядом. Буркст пожал плечами, вынул четки и стал неторопливо перебирать черные шарики.
— Ладно, заплачу вперед, — вынужден был согласиться варвар. Физиономия у него стала такой кислой, что Мичигран улыбнулся.
— С тебя четыре злотые монеты, — объявил он.
— Что! — опешил Бахаррак.
Сощуренные глазки гнома лучились от удовольствия. Кажется в это мгновение он окончательно зауважал мага. Гордый эльф, от изумления, разинул рот.
— Ты что, слышишь плохо? Четыре золотые монеты, — повторил Мичигран.
— Я должен тебе отдать четыре золотые монеты?! — Бахаррак был настолько возмущен небывалым требованием, что, наверно, первый раз в жизни не добавил свое любимое: "Разрази тебя гром!"
— Конечно, — подтвердил Мичигран. — Четыре золотые монеты.
— Но я же варвар, разрази тебя гром! — зарычал Бахаррак. — И я не просто варвар, я назир Орды! — Если он бы мог, он сейчас непременно зарубил мага, не раздумывая о последствиях.
— Не хочешь платить — не плати, но и лечить мы тебя бесплатно не станем, — не упустил возможность поиздеваться над варваром Альдарион. — Будешь всю жизнь на одной ноге прыгать, как цапля на болоте.
— Варвары никогда не платят золотыми монетами, — возразил Бахаррак. — Варвары никому не платят золотыми монетами. Варвары вообще никогда никому не платят. Все, что им надо, варвары берут силой, разрази вас гром!
— Вот и лечись сам, — посоветовал Мичигран. — Если у тебя есть такая сила.
Теперь Бахаррак уставился на мага. Во взгляде этом были великая грусть и великое сожаление о том, что он, прямо сейчас, не может отрубить Мичиграну голову.
— Чего уставился? — спросил маг. — Я тебе не нравлюсь?
— Не нравишься, — подтвердил Бахаррак. — Убить тебя хочу.
— Убьешь и останешься на всю жизнь хромым.
— Как цапля на болоте, — снова, с удовольствием, напомнил Альдарион.
— Лечи ногу, — Бахаррак отвернулся и смотрел куда-то в сторону. — Вылечишь, не стану тебя убивать, — он снова посмотрел в глаза Мичиграну. — Клянусь богиней Шазурр, Беспощадной, Кровавой и прекрасной в гневе своем, если хорошо вылечишь ногу, не стану тебе голову рубить. Разве твоя голова не стоит четырех золотых монет?
— Моя голова стоит больше, чем ты думаешь, — Мичигран ухмыльнулся. — Но тут такое дело, Бахаррак, — маг с сожалением посмотрел на варвара. — Боюсь, что и за такое твое щедрое обещание не смогу вылечить тебе ногу.
— Это почему не можешь? Разрази тебя гром! — пытаясь дать выход своему гневу, варвар с силой ударил кулаком левой руки о земле. — Не хочешь?!
— Нет, Бахаррак, не могу. Понимаешь, мы, маги, не можем лечить бесплатно. А ты платить отказываешься. Я ведь сначала подумал, что это у вас, у варваров, обычай такой: ни за что не платить, все силой брать. А потом понял. У тебя, ведь, признайся, ни одной золотой монеты нет.
— Это у меня нет!? — возмутился Бахаррак. — Да у меня золотых монет больше, чем у вас всех вместе взятых.
— Отчего же ты платить не хочешь?
— Но не четыре же золотые монеты, разрази вас гром! — варвар смирился с мыслью, что платить придется.
— Почему это не четыре? — спросил эльф.
— Четыре много!
"Эльфу тоже надо отрубить голову, — решил варвар. — Я принесу в жертву богине Шазурр, Беспощадной, Кровавой и прекрасной в гневе своем, три черных жеребенка и она позволит мне отрубить голову магу. Потом я отрублю головы гному и эльфу. Как только они сокровища добудут, сразу и отрублю. И рыцарю тоже. Он упрямый, пока ему голову не отрубишь, коня не отдаст".
— А сколько, по-твоему, не много? — спросил Мичигран.
— Ну... — Бахаррак задумался и, вдруг, его осенило: — Возьмите у меня за лечение раба, разрази его гром!
— Зачем нам твой раб? — удивился Мичигран.
— Он хороший раб, разрази его гром! Послушный и сильный, может нести поклажу, как лошадь.
— Лошади у нас есть, — напомнил варвару Альдарион. — Это у тебя лошадей нет, а у нас есть.
Варвар ожег его взглядом, но удержался. Решил, что эльфу он сначала отрубит ноги и руки, а голову потом. И стал хвалить раба:
— Он терпеливый. Когда его бьют палкой — не кричит. Мало спит, мало говорит. Хороший шпион! Ходит везде, слушает, кто что говорит, потом доносит. У меня еще никогда не было такого хорошего раба, разрази его гром!
— Гы-ы-ы, — заулыбался Катык. Хозяин хвалил раба редко и то, что он сейчас говорил, Катыку было приятно.
— Не нужен нам твой раб, — отказался Мичигран. Достоинства Катыка не произвели на него того впечатления, на которое рассчитывал Бахаррак.
— Он еще совсем молодой, — не терял надежды варвар. — Катык, разрази тебя гром, покажи зубы!
Катык оскалился, представив на обозрение два ряда крупных желтых зубов.
— Видите, все зубы на месте, разрази его гром!
— У нашего Фамогуста зубы лучше, — определил Буркст. — А раб у тебя тощий. Он один съест больше, чем мы вчетвером. Зачем нам такой раб!?
— Вы его не кормите, разрази его гром! — посоветовал Бахаррак. — Его неделю можно не кормить.
— Я бы взял, — неожиданно высказался Альдарион, который после всего, что у него произошло с Катыком, не прочь бы заполучить гоблина в рабы. — Потом, перед возвращением в Геликс, можно будет его продать.
— Ты бы лучше помолчал, — посоветовал ему Мичигран. — У тебя вообще нет права голоса. Ты мне и Бурксту задолжал столько, что мы сами можем продать тебя в рабство.
— Нас, вольных эльфов, нельзя продавать в рабство! — запротестовал Альдарион. — Эльф не может стать рабом.
— А тебя никто спрашивать не станет. Но если будешь надоедать, поменяем на Катыка, — припугнул эльфа Мичигран. — Как, Бахаррак, может, махнемся рабами?!
— Нет. Катыка, на этого, я менять не стану, — отказался варвар. — Ваш хлипкий. И нос все время задирает, разрази его гром! Он же мне непременно какое-нибудь слово поперек скажет. Я ему сразу голову отрублю и без раба останусь. Если вам Катык не нужен, пусть лучше он у меня остается, разрази его гром!
— Пусть остается, — согласился Мичигран. — Так собираешься ты платить за лечение?
Бахаррак задумался...
— Заплачу пару медных монет, разрази тебя гром.
Маг не стал торговаться, решил, что монах это сделает лучше.
— Слышал? — обратился к Мичигран к Бурксту.
— Конечно. Пару медных монет... — Он не понимает, чем это все может кончится. Ему бы только грабить и жечь. Грабить у него получается, а соображать — не очень.
Мичигран и сам не мог сообразить, что будет, если варвар расплатиться медными монетами, но Бурксту доверял.
— Да, соображать у него не получается, — покачал он головой, выражая свое сочувствие варвару.
— Что это у меня не получается, разрази вас гром! — обиделся Бахаррак. — Все вы геликсцы одинаковые. Как что, так сразу тычете: варвары глупые, варвары злые... Мы, который год, ваш город не грабим, а все плохие.
— Понимаешь, Бахаррак, — стал объяснять монах, — Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, завещал нам лечить всех убогих, как ближних своих, будь они варвары, эльфы или тролли...
— Да не убогий я, разрази тебя гром! — возмутился Бахаррак. — Я вожак варваров. И меня надо лечить лучше, чем всех других!
— Я и не знаю, как быть, — продолжал, не обращая внимания на крики варвара, монах. — Может быть, и верно, взять с него пару больших медных монет? — спросил он у мага, и, подумав, добавил: — Или малых...
— Правильно, пару малых монет, разрази вас гром! — поддержал его Бахаррак.
— Ты ему расскажи, а потом возьмем за лечение столько, сколько даст, — посоветовал маг, которому было интересно, что задумал Буркст и как он управится с упрямым варваром.
— Попробую... Понимаешь, Бахаррак, святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний завещал нам всех рабов и нищих лечить бесплатно... Бедных горожан и начинающих воинов — за две малые медные монеты. Богатых горожан и поселян — за две серебряные. А всех знатных — за три золотые монеты. Плата эта идет не лекарю, не магу, а на строительство храма святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, — монах посмотрел на Мичиграна и даже кивнул ему, чтобы тот осознал, куда пойдут золотые монеты варвара. — Каждый месяц на площади Тридцати Трех Монахов Мучеников глашатай объявляет: кого лечили бесплатно, а кого за монеты, и сколько с каждого взяли, — он сделал паузу, давая варвару время осмыслить, все что сказал.
Все в Бахарраке сопротивлялось против того, чтобы отдать золото. Наверно, поэтому, до него с трудом доходил рассказ Буркста.
— На площади Тридцати Трех Монахов Мучеников объявят, что назира Орды, Бахаррака, лечили за две малые медные монеты, как слугу? — не скрывая своего удовольствия спросил эльф.
Мичигран был уверен, что Буркст придумает что-то особенное, и варвар не сможет отвертеться, заплатит полновесным золотом, но такой сокрушающей хитрости не ожидал.
— Горожане будут смеяться, — маг ждал, что вспыльчивый варвар, несмотря на сломанную ногу броситься в драку и держал посох наготове. — А эти, из балагана, они не испытывают никакого уважения к героям. Они устроят представление и станут показывать, как назиру варваров лечат ногу за две малые медные монеты, словно слуге или начинающему воину.
— Меня, как начинающего воина!? Как слугу! — до Бахаррака, наконец, полностью дошел смысл того, что сказал монах. — Я назир Орды, разрази меня гром! Мне покровительствует великая богиня Шазурр Ужасная, Беспощадная и прекрасная в гневе своем! Под моей рукой ходят сотни варваров. Мы мчимся как ураган, сметая все на своем пути! А ты меня за две медные монеты! Как слугу! Всех зарублю, разрази вас гром!
Варвар схватил меч левой рукой, вскочил, превозмогая боль, сделал шаг и тут же упал.
— У-у-у... — простонал он не столько от боли, сколько от непривычного бессилия. — Всем поотрубаю головы, разрази вас гром! Живыми в землю закопаю! Привяжу к лошадям и разорву на части! Катык! Заруби их всех!
Перед рабом встала сложная задача. Но ослушаться хозяина он не мог. Ослушание грозило самым суровым наказанием. Катык обхватил двумя руками рукоять своего длинного меча и уставился на Бахаррака, будто пытался выяснить, правильно ли он понял хозяина, посылающего своего раба на верную смерть?
— Чего стоишь!? — проревел тот. — Я тебе что приказал: отруби им всем головы, разрази тебя гром!
Рабу не хотелось погибать. Он оглядел противников и рассудил, что с эльфом, может быть, и справится. Катык высоко поднял меч и медленно, как во сне, двинулся к Альдариону. Гордый эльф был уверен, что спутники его в обиду не дадут, и проявил решительность: вынул из ножен кинжал и взмахнул им, так резко, что раздался свист рассеченного острым лезвием воздуха.
