— У кого? — переспросила я. И только потом вспомнила имя этого паука, бррр, ненавижу пауков и вообще насекомых, не боюсь, именно ненавижу.
— Арагога, ну, это царь племени акромантулов из Запретного Леса. Так вот, он чем-то очень обеспокоен.
— У меня Ширли тоже последние дни буквально места себе не находит.
— Ширли? — теперь София повернулась ко мне. — Вот почему она из твоей комнаты в покоях основателя с начала года не вылезает.
— Мда, как есть, зуб даю, происходит что-то, — подытожил Хагрид. — Причем что-то нехорошее.
Агась это точно сказано, и причина этого нехорошего мы, какие мы всё-таки плохие, хихихс.
Покинув общество гостеприимного лесничего, наша компания направилась в библиотеку, устроив там консилиум, для составления очередного черновластелиновского плана, как выразилась Ширли. Которая, к слову, всё это время ползала за нами под маскировкой и покатывалась со смеху над Хагридом, которому мы навешали лапшу.
— Слуги мои верные, слуги мои скверные, — начала я и в туже секунду получила подзатыльник от Бетельгейзе. — Лисёна, не дерись, я пошутила, — я хихикнула и продолжила, — Ну если серьезно, как поступим с василиском? Они же тупые, как пробки и создавались изначально как оружие.
— Ракета в рыло и нет дебила, — ответила Дафна, разглядывая свои ногти, над которыми она последние полчаса усердно трудилась.
— (Не согласна), — Ширли, как мой фамильяр имела в нашей банде право голоса, — (Лучше посадить на поводок и отправить сторожить Авалон, ну как можно разбазаривать ценные ресурсы? Василиск это не только огромная почти неуязвимая для магии махина смерти — это еще и фабрика по производству чудовищного яда, который даже крестражи убивает. Конечно, оставить его себе, постелить коврик в углу и регулярно кормить).
— (Ширли, а тебя не смущает, что даже если там королевский василиск, то он, несмотря на то, что способен оборачиваться человеком всего лишь тупой исполнитель, подчиняющийся лишь тому, кто его пробудил? Их создавали такими, про обычных вообще молчу у дождевого червя больше мозгов, чем у этих переростков), — Спросила София.
— (Мда, об этом я как-то не подумала), — на мордочке змеи, несмотря на то, что она была почти лишена мимики было ясно видно смущение, — (Но всё равно это расточительно уничтожать такое произведение магической генетики).
— (Есть один вариант), — протянула я, плотоядно улыбаясь, — (Но он прокатит лишь если в тайной комнате действительно королевский василиск и, если там самочка).
— (Какой?)
— (Перенос твоего сознания и души, ехидная ты моя, в тело василиска), — ответила я и начала с удовольствием наблюдать как у Ширли и девочек отвисают челюсти от наглости моей идеи.
Ближе к семи, мы направились в большой зал, когда двустворчатых дверей оставалось пройти всего лишь несколько поворотов, до нас донёсся странный голос.
— Тихо, девочки, слышите? — тихо спросила я.
— Ага, — наша компания расплылась в довольных улыбках.
— (…поймать… растерзать… наконец-то… после такой долгой спячки…)
— (Томми вступил в игру. Значит, сегодня идём в тайную комнату, проверим, кто там и, если всё как мы планировали, то…), — прошипела Ширли.
— (Аха, будет смех) — Гермиона хихикнула и погладила довольно зашипевшую Ширли по голове.
— (Только одно условие), — сказала она, обвиваясь вокруг моей шеи, — (Есть шестого я не буду).
— (Ширли, как ты могла подумать, что я буду кормить тебя такой тухлятиной?), — возмутилась я.
Воровато оглядевшись, мы заглянули в туалет, в котором находился вход в тайную комнату. Плакса Миртл как обычно рыдала из унитаза одной из кабинок, ухмыльнувшись, Дафна нажала на спуск воды бачка, смыв взвизгнувшего призрака в канализацию.
— Что? — Она иронично приподняла одну бровь, смотря на нас.
— Нет, ничего, — я хихикнула, — зато мешать не будет и сдать не сможет.
— Вот и я так подумала, — ответила девушка, оглядывая умывальники.
Мы разошлись по туалету, осматривая раковины и умывальники.
— Девочки, по-моему, я нашла, — сказала Алиса, оглядывая один из умывальников.
— (Откройся), — шипение Алисы на парселтанге разнеслось в тишине, умывальник сдвинулся с места, и со скрежетом скрылся в стене, открывая зияющий чернотой широкий проход.
Переглянувшись, мы перешли в боевую форму без проявления крыльев и шагнули в темноту проёма. Несколько секунд скольжения по покрытой слизью трубе, и мы попали в огромный зал, потолок которого терялся в темноте.
— Мда, Салазар точно страдал комплексом Нерона, — фыркнула я, осматривая огромную мраморную статую основателя с огромными изумрудами глаз.
— Тогда ясно от кого ты им заразилась, — Бетельгейзе хихикнула и поцеловала меня в щёку, — Твой «Храм битв» в домене это живое олицетворение этого комплекса.
— Кто бы говорил, — я прижала подругу к себе и взъерошила ей волосы, — твой «Апокриф» не лучше.
— Мы все хороши, — сказала Дафна, — и мои «Чумные сады», и «Лабиринт страстей» Гермионы, да и «Вольные степи» Софии, мы все страдаем гигантоманией. Мне интересно, каким будет домен Алисы.
— Никаким, я не собираюсь его создавать, по крайней мере, в ближайшее время, — рыжеволосая девушка отрицательно покачала головой. — Вы не забыли, что у меня нет собственного источника? Я часть грани войны Эрин, я пламя битвы, её домен мой домен.
— Бетти, готовь темпоральную заморозку. Как только этот червяк выползет, используй её, — сказала я, выходя вперед.
— Сделаю, — девушка кивнула, и в её руках проявился хрустальный посох.
— (Говори со мной Слизерин, величайший из Хогвартской четверки). — Моё шипение разнеслось по тишине огромного зала, вызвав множественные отзвуки эха.
В комнате раздался скрежет камней. Глаза статуи вспыхнули зеленым огнём, рот открылся, и из него появилась голова огромной змеи. «Да, это королевский», — мелькнула у меня мысль, когда я заметила на голове змеи костяную корону.
— Ветра времени, — голос Бетельгейзе прервал мои размышления и василиск замер, окруженный временным коконом.
Подойдя к замершему василиску, я бросила на него диагностические плетения.
— Так, что мы имеем, — сказала я, просматривая данные. — Королевский василиск, самка. Возраст… А вот это странно, её возраст всего пятьдесят лет, совсем молоденькая. А хотя, вот и причина — на ней следы стазисных плетений, очевидно Салазар поместил её в стазисное поле, когда уходил из школы.
— (Ширли, ты готова?). — Спросила я, отпуская её на пол зала.
— (Да), — свернувшись в кольцо, она отдала хвостом честь.
«Да в кого же ты такая умная», мелькнула у меня мысль. — «Что за опыты на тебе ставили, подруга?»
Лёгкий взмах рукой и Ширли взмывает в воздух, подплывая к замороженному во времени василиску. Еще одно лёгкое движение и от василиска отделяется отчаянно извивающаяся тень, поглощенная подошедшей к ней Дафной. «Она не остановится в развитии» — мелькает мысль, она истинный некромант и уже сейчас имеет достаточно опыта для трансформации. Тело Ширли вспыхивает синим светом превращаясь в сгусток света, и сливается с огромным змеем.
Темпоральные плетения рассеиваются, и огромная змея приоткрывает глаза, я замечаю, как на её глаза опускаются защитные веки, препятствующие использованию смертельного взгляда.
Я подхожу к ней и касаюсь рукой носа огромного змея.
— (Ширли, ты в порядке?), — спрашиваю я.
— (Да, вроде бы. Странное ощущение), — необычно слышать голос подруги, исходящий не от Гюрзы, а от громадного василиска. — (В полном, порядке, просто странные ощущения, секунду я сейчас кое-что попробую).
Тело огромного змея на секунду вспыхивает, и вот на его месте уже стоит молодая девушка со светло зелеными глазами, волосами цвета свежей травы и совершенно обнажённая.
— Класс, необычное ощущение, — она крутанулась вокруг своей оси, осматривая себя.
— Оденься, чудо, — усмехнувшись, я протягиваю ей пакет с вещами, — Я как знала, что ты в человека сразу превратишься и поэтому захватила.
— Спасибо, — быстро натянув на себя одежду, она подходит к созданному мной зеркалу и оглядывает себя с головы до ног.
— Здорово, а мне так даже больше нравится.
— Ну, если нравится, то со следующего года поедешь с нами в Хог. Ты для меня в первую очередь всегда была не фамильяром, а подругой, — я обнимаю её за плечи. — Или, если хочешь, забьём на наш план с шестым и порчей репутации Дамби. Решай Ширлиээсса.
— Нет, не надо, — она поворачивается ко мне, — планы рушить не стоит, тем более я их полностью поддерживаю, побуду годик в форме василиска, не проблема, а потом выдам его за мою аниформу. — Она опять поворачивается к зеркалу, — Странное чувство. Я сейчас похожа… похожа цветом волос на… — Она внезапно вскрикивает, падает на колени, сжимая голову, и мгновенье спустя теряет сознание, по нашей связи до меня доносится отголосок дикой боли. Бросившись к ней, я обнимаю её и кладу руки ей на голову. Пытаясь проникнуть в сознание, внезапно натыкаюсь на запредельно знакомый тип щита.
— Какого… — Моё дикое удивление передаётся девушкам, и они ошеломлённо замолкают.
— Ширли, Ширли очнись. — Пробив защиту, я проникаю в её разум, пролистывая воспоминания. Вот наша встреча в магазине, проношусь назад на месяц и натыкаюсь на глухую стену. Впрочем, не совсем глухую. По ней по всей протяженности идут трещины, а из-за неё доносится странный шум. Рядом со мной появляется Бетельгейзе и девочки.
— Эрин, она, что тоже попаданка? — Лисёна в явном шоке.
— Судя по всему, да, — я киваю и оглядываюсь вокруг. — Но из-за того, что она попала не в человека душа блокировала часть воспоминаний, самозащита, так сказать. Иначе она могла сойти с ума, не определенно, но всё-таки риск был. Вот почему она всегда вела себя не как змея, даже не как фамильяр, какая же я идиотка, она человек, попавший в тело змеи, а сейчас, когда она превратилась из королевского василиска в человека, сознание начинает возвращаться.
— Ммать. А где она сама? — Алиса осматривается вокруг, вглядываясь в окружающий нас туман.
— Не знаю, — я качаю головой, — но, если мы в ближайшие полчаса не найдём её… Значит так, разделяемся и ищем. Это блин какая-то Ненормандия уже получается.
POV Ширли?
Кто я? Кто я? Я одна в темноте, эта вспышка боли и хоровод образов, когда я посмотрела на себя в зеркало в облике человека во второй раз. Это лицо, которое мне так знакомо.
Я знаю её? Откуда? Кто я такая? Кто она?
Новая вспышка боли. Я вижу улицу, серое небо затянуто тучами, облупившаяся краска на домах. Проржавевшие машины, я открываю дверь одной из них, и на меня вываливается скелет. Почему я не испугалась? Я привыкла к этому? Отодвигаю его в сторону, разыскивая что то, что может пригодиться, шелест в небе. Хватаю автомат и бросаюсь в ближайшую подворотню, в небе ангел. «Рядовой», — мелькает мысль, разведчик. Вспышка боли. Я ребенок, сжимаюсь в углу подвала, прижимая к себе тряпичную куклу, от голода хочется плакать. Дверь открывается, входит женщина, я бросаюсь к ней, зарываясь носом в копну светло зеленых волос. Мама, мамочка, ты пришла, ты жива. Папа погиб? Нет, пожалуйста, скажи, что это не неправда. Мамочка, прошу тебя, не плачь. Проклятые светлые. Что, довольны выродки? Домолились. Каково вам теперь понимать, что ваши души для твари, что вы породили лишь пища? Еще одна вспышка боли. Я стою на коленях на могиле. Мамочка, прошу, не оставляй меня одну, дай мне совет, как же мне плохо без тебя. В небе гул турбин, где-то вдалеке бьёт артиллерия, очередная атака, мелькают вспышки лазеров, хватаю автомат и бросаюсь к своему меху. Люди, вампиры, оборотни, вейлы, дриады, суккубы, гоблины, в одном строю. Вот уже почти век в безнадёжном бою против пожравших души почти всего населения планеты тварей, которых сами и породили. Какой ад, какой рай? Душа всегда должна уходить на перевоплощение, вливаться в поток душ, омывающий планету и рождаться заново. А вы, глупцы, что же вы натворили? Своими молитвами вы породили монстра.
Вы убили древних богов, которые были олицетворениями сил стихий и природы, вы предали мать-Землю. Вы предали саму жизнь.
Я вспоминаю урок истории. 2038й год, Армагеддон, день, когда Свет показал свою звериную лживую морду. Ангелы, все сначала были рады, но быстро поняли, когда души еще живых людей начали покидать тела, поглощаясь сиянием взбесившихся небес. Когда гибнет душа кого-то рядом с тобой, ты чувствуешь это на уровне инстинктов, и уже никакая ложь не может обмануть тебя. Первые битвы, ядерные удары по религиозным центрам. День, когда маги вышли из подполья чтобы помочь. Не все, были и фанатики, как среди магов, так и среди обычных людей. За какой-то год население планеты сократилось до двухсот миллионов. Мы ушли в подполье, в города гоблинов в недрах планеты, но и оттуда нам пришлось уйти, когда элементали, подчиненные Эгрегором религии, напали. Началось сопротивление, объединение науки и магии свершилось, но уже слишком поздно, мы могли лишь продлить агонию. Но сдаваться мы не собирались, различия между расами и нациями ушли в прошлое, и мы сражались. Сражались в безнадежном бою против самого чудовищного врага. За десять лет мы смогли отбить часть Сибири, построив в недрах Уральских гор убежища. Искали способ изгнать этих тварей, но убить бога может лишь бог, а они уже давно мертвы.
Я вспомнила, я вспомнила всё. Я Татьяна Анвил, мама дриада, отец обычный человек. Девочка, никогда не видевшая солнца потому, что пепел от пожаров и ядерная зима затмила его. Девочка, не знавшая вкус хлеба потому, что пшеница не могла расти в полумраке подземных убежищ. Сражавшаяся и погибшая в шестнадцать в безнадежном бою, забрав с собой не один десяток архангелов, распавшихся в прах под огнем орудий моего меха. Смерть, темнота. Куда, куда мне идти? Этот голос, такой странный, говорящий о том, что надежда есть. Я очнулась, я всё вспомнила, по иронии судьбы я попала изначально в тело змеи и память была блокирована, чтобы защитить рассудок. Но теперь я всё вспомнила.
— Ширли, ты где? Ответь, подруга, не пугай меня так. — Доносится до меня голос.
На лицо наползает улыбка. Эрин, ты в своём репертуаре, как жаль, что тебя не было в том варианте истории, в котором я жила. А может, была, но была не попаданкой? Да, это вероятнее всего. Но неважно, теперь надежда есть, и клянусь, я буду рядом с тобой, пусть даже как фамильяр… Какая ирония, хихихс.
