— Чёрная магия! — завопил епископ, получивший своим же посохом по голове, — Колдун поганый!
А после этого вскочил на стол и понёсся на барда со скоростью и изяществом обдолбанного кабана. Не добрался — несколько человек сдёрнули его на землю и принялись бить, другая компания бросилась на помощь... И не прошло и минуты, как на площади перед церковью бушевала всеобщая драка, причём местный священник не просто не горел желанием помогать собрату, но и активно пытался его побить, иногда даже успешно. Сам епископ довольно ловко отбивался посохом, каждое попадание сопровождая зычным "Кирие элейсон!", гости пустили в дело посуду...
— Знаешь, дедушка говорил, что свадьба без драки — это не свадьба, а так, баловство, — Гермиона соорудила несколько бутербродов с мясом и притянула заклинанием кувшин с вином, — но это уже перебор, тебе не кажется?
— Ну, пока всё всех устраивает, — пожал плечами Гарри, откусил изрядный кусок бутерброда и запил вином. — А вот хлеб в пятом веке так себе...
— Ну не знаю, мне больше нравится, чем наш, — хмыкнула Гермиона. — И вина надо будет прихватить пару кувшинов...
— Да чего мелочится, бери сразу амфору, — фыркнул Гарри. — Там не меньше феркина.
— Дадут — отказываться не буду, — фыркнула в ответ Гермиона. — Ну ладно, это, похоже, надолго...
Под драку молодожёны тихо ускользнули, явно планируя продолжить торжества сугубо частным порядком, а к Поттерам подсел Мирддин и спросил:
— Что рассказал Мену?
— Да ничего хорошего, — Гарри повторил рассказ Мену.
— Действительно, ничего хорошего... Но и хуже не стало, — вздохнул Мирддин. — И знамение, конечно, нужно...
— А вот тут у меня есть идея, — Гарри отставил кубок, — только придётся повозиться. И нужен будет большой камень или наковальня... Ты ведь знаешь чары против воров?
— Ну да, а что?
— Так вот, надо будет взять камень или наковальню, трансфигурацией проделать в ней щель — глубокую, узкую и короткую, под размер меча, чтобы он где-то наполовину вошёл — только меч надо хороший и богато украшенный, вставить его в камень и заклинить чарами, настроенными на Артура.
— И что?
— А то, что на какой-нибудь праздник, когда соберутся все или почти все, камень с мечом таинственно появится перед крепостью, и ты, или епископ, или вообще какой-нибудь юродивый объявит, что по пророчеству королём станет тот, кто сможет вытащить меч, и станет королём...
— А вытащить его сможет только Артур... — Мирддин осклабился. — Да это же прекрасно! Точно, так я и сделаю, а уж "чудесное явление" устроить будет несложно.
— Вот и отлично, — зевнула Гермиона. — А я, пожалуй, пойду спать... Гарри, ты как, в настроении?
Утром про драку никто не вспоминал. Более того, некоторые тела и вовсе допились до того, что драку прозевали и проснулись только сейчас. Епископ ушёл, молодожёны всё ещё не показывались из своего дома, бритты допивали оставшееся и пытались заниматься чем-нибудь полезным, бард задумчиво перебирал струны, а Гарри и Гермиона поставили палатку и в очередной раз пытались навести порядок в запасах всего подряд... И это было сложно, поскольку необыкновенное количество всякого барахла накапливалось как-то само собой, и было совершенно непонятно, откуда всё это взялось, для чего нужно и что с ним делать. Тем более, что, стоило что-нибудь выкинуть, как оно обязательно требовалось... Хотя представить, для чего мог бы понадобиться подбитый полицейский дрон без блока управления, Гарри не мог. И уж тем более не мог понять, как он попал в его рюкзак...
— Широцуки, скорее всего, засунула, — предположила Гермиона. — И я даже догадываюсь, зачем — тут изрядное количество транквилизатора, может пригодиться, если понадобится усыпить кого-то, невосприимчивого к магии... Слушай, мне не нравится вся эта суета, давай-ка спросим, что случилось.
Суета в крепости действительно упорядочивалась, показался сам Ивор, раздающий команды — и он-то и объяснил, что случилось.
— Скотты, — сообщил он, — три больших курраха. Если они высадятся в устье Маудаха, то к вечеру будут здесь, а если поднимутся по реке, сколько смогут, то и раньше.
— А они пойдут? — спросила Гермиона, прикрыв глаза.
— А куда они денутся? — Ивор поморщился. — Тут на день пути больше и нечего грабить, а гонец сказал, что они шли к берегу.
— Что ж, я думаю, увидев твой дун, они не отвернут и не пустятся искать добычу полегче?
— Не отвернут, ибо тем больше чести и славы в их походе.
— Ну, — ответил на это Гарри, — значит, нам надо сделать так, чтобы они не смогли насладиться этой славой.
— Ты говоришь, как настоящий бритт, — произнёс Ивор, протягивая руку. — Честью будет сражаться плечом к плечу с тобой.
Скотты — около сотни человек — действительно пришли под вечер, полюбовались на стены и отошли подальше. Предложение атаковать ночью Ивор, после некоторого размышления, отклонил — лагерь враги разбили то ли в перелеске, то ли за ним, со стены его видно не было, что там творилось — можно было только гадать... Потому что слетать и посмотреть, не имея прибора ночного видения, всё равно не получилось бы. А кельты, хоть и любили хорошую драку, вопреки мнению римлян, привычки бездумно рваться в бой не имели. И ломиться туда, где можно было покалечится даже без боя, не собирались...
Предлагать же ночной рейд и обстрел заклинаниями с метлы Гарри вообще не стал. Не оценят...
А утром выяснилось, что к скоттам ночью пришло подкрепление, и теперь их больше двух сотен. Их всё ещё было не больше, чем защитников, но теперь они могли полноценно окружить крепость, и к тому же нельзя быдло быть уверенным, что это не всё.
— Что ж, — заметил Ивор, разглядывая приближающихся врагов, — тем больше будет наша слава, победим мы или же погибнем...
— Победим, — усмехнулся Гарри. — Три колдуна и три колдуньи в твоём доме, у них же лишь двое.
— Трое, — поправил Мирддин, — ибо волшебник их вождь, Эохайд мак Айлиль, племянник Ниаллпа Девять заложников.
— Гарри... — начала Гермиона, слишком хорошо знавшая своего мужа. Но девизом Гриффиндора всегда было "Слабоумие и отвага".
— Эохайд маб Айлиль! — крикнул Гарри. — Я, Эмрик маб Иаго, вызываю тебя на поединок!
— Ты придурок, Гарри... — вздохнула Гермиона.
Глава 41
Вообще говоря, дуэль чемпионов перед боем, а то и вместо него в эту эпоху была делом обычным, так что ни малейшего удивления выходка Гарри не вызвала. Другое дело, что сразиться с вражеским предводителем всё-таки не получилось — против вождя должен был выступать только вождь — но Гарри это полностью устраивало. Подбросив копьё, он уселся на него — как обычно, боком — и слетел со стены на поле. Его противник — рослый воин, молодо выглядящий, но совершенно седой — неторопливо вышел из строя и остановился помахивая массивным и длинным — фута полтора — жезлом с навершием в виде кабаньей головы. Клыки у этой головы были самыми настоящими...
— Кормак мак Фергус зовусь я, — провозгласил он, — твоё же имя я слышал, и спрашиваю тебя: отчего ты, бритт во всём, носишь имя сакса?
— Так решил мой отец, а его уж не спросишь, — флегматично ответил Гарри. — Но лучше б тебе было не об имени моём думать, а о своих грехах, ибо не враг я тебе и не желаю, чтобы ты умер без покаяния.
— Гордыня — грех, — заявил Кормак, — но если ты готов, то начнём, и поскольку ты юн, отдам я тебе первый удар.
— Ты выбрал свою судьбу, — пожал плечами Гарри, поднял палочку — и в этот момент Кормак вскинул жезл, выкрикнул какое-то слово — греческое, как показалось Гарри — и воздух перед ним задрожал.
— Авада Кедавра! — Нельзя было сказать, что Гарри хотел убить противника — но это было необходимо...
Зелёная молния прошла сквозь марево и ударила Кормака в плечо. Он даже не заметил этого, сломанной куклой рухнув на землю...
— Встанет ли кто-то ещё против меня? — спросил Гарри, глядя на Эохайда.
Желающих не нашлось, и потому Гарри, прихватив жезл Кормака, вернулся на стену.
— Ты придурок, Гарри, — повторила Гермиона, стоило ему спрыгнуть на камни, и горячо поцеловала.
— Воистину, это была недолгая битва, — произнёс Мирддин. — И твои чары... Они пугают меня, а ведь не было до сих пор ничего, что могло бы внушить мне страх!
— Они пугают и меня самого, — ответил Гарри, — ведь никакого благого дела ими не совершить... Если ты хочешь, я научу тебя этому заклинанию, но будь с ним осторожен — легко привыкнуть к нему, и ты станешь пускать его в ход без нужды... И однажды убьёшь кого-то, кто тебе дорог — такое случалось куда чаще, чем люди вспоминают об этом.
Это было ясно ещё по Волдеморту, обожавшему это заклинание, а в книгах из Мискатоникского университета Гарри нашёл подтверждение — действительно, почти все маги, слишком часто употреблявшие Непростительные, сходили с ума. О чём, кстати, ни Дамблдор, ни Крауч не говорили, и если второму было явно плевать, даже если он и знал, то Дамблдор... Да уж, старик был далеко не столь мудр и всеведущ, как о нём — с его же подачи — думали.
Ирландцы тем временем отошли подальше и принялись совещаться.
— Хотела бы я знать, что они решат... — проворчала Гермиона. — И почему-то я уверена, что как раз убраться отсюда они и не решат...
— Теперь им не уйти, не сразив одного из наших воинов, если только не остановит их стихия, — негромко заметил бард, стоявший рядом. — Однако же долго они говорят...
— Между прочим, я всё ещё не знаю твоего имени, — Гарри покосился на него. Бард был почти мальчишкой, младше Гарри, и всё, что о нём знали Поттеры — что жил он на другом конце озера, во владениях Тегида Фоэла и был его родственником.
— Что ж, зовут меня Гвион маб Гореан, а ещё — Гвион Маленький, — ответил бард, — и искусством уже превзошёл я многих.
— Не хочу прерывать вашу беседу, — перебила Гермиона, — но там какая-то суета. Та-ак... Там какая-то птица, они от этой птицы стараются держаться подальше... Кажется, уходят... Да мать твою! Курица!! Их разогнала чёрная курица!!
— Чёрная курица, способная клювом пробить железный меч? — Гвион фыркнул. — Что ж, Ивор маб Димриг, жди гостью...
— Да уж велел я всё готовить, — вздохнул Ивор. — Вот уж кого не хочу я видеть в своём доме — а не откажешь...
— И кто это? — спросила Гермиона.
— Моя достопочтенная приёмная матушка, госпожа Керидвен, — сообщил Гвион. — И поскольку ирландцы уходят, вскоре она будет здесь.
И действительно, не выдержавшие стычки с анимагом ирландцы двинулись прочь, а курица, летящая куда быстрее, чем настоящая, вспорхнула на стену и превратилась в женщину, сияющую совершенством зрелой красоты. Какое-то мгновение она оставалась нагой, а затем вокруг неё взвился вихрь чёрных перьев, превратившийся в длинное чёрное платье, богато расшитое золотом, а ветка, которую курица держала в клюве, обернулась магическим посохом...
— Господь благослови вас всех, — произнесла она. — Мирддин, Мирддин... Отчего же не позвал ты меня на свадьбу своей дочери? Ведь не в ссоре мы с тобой...
— Я был уверен, что ты придёшь вместе с дочерью, — ответил Мирддин, — а ты знаешь, почему я не желаю её видеть.
— Вам ведь не пятнадцать лет... — Керидвен вздохнула. — Пора уже прекратить вашу глупую вражду... Но на это я уже не надеюсь. Я обогнала моих людей, но не сильно, так что через два часа или около того они придут. Тогда я отдам подарки... А пока я хочу поговорить с твоими гостями — странствие их было долгим, и немало интересного можем мы поведать друг другу...
И только тут Гарри обратил внимание на серьги Керидвен — так хорошо знакомый глаз в треугольнике...
— Я полагаю, вы и сами уже многое поняли, — заговорила Керидвен, когда они вошли в дом. — Многое — но совершенно точно не всё, потому что всего не понимаем даже мы. Вероятно, вы посчитали нас неким тайным орденом, но это не так, хотя наше существование и держится в тайне... Мы — разбросанные по всей истории человечества стражи, противостоящие аномалиям — без особого, к сожалению, успеха. Мы пытались много раз, мы использовали и могущественную магию, и сложнейшие технологии — но всё это было бесполезно... И будет бесполезно, потому что нам так и не удалось избавиться от аномалий, но нашлось средство, позволившее взять их под контроль — хотя скорее, лишь его подобие. И ваши прыжки как-то связаны с этим — пока что мы не поняли, как именно.
— Звучит откровенно бредово, — заметил Гарри, — Но я видел и более странные вещи, так что не буду спорить. Какова наша роль во всём этом, ты объяснила, но что нам делать?
— То же, что и всегда, — ответила Керидвен. — Вы с самого начала выбрали верный путь и следуете ему, поэтому вам нет нужды что-то менять.
— А...
— Нет, каким он будет, я не знаю, — покачала головой Керидвен. — И никто не может этого знать. Может, вас ждут ещё долгие годы странствий, а может, уже следующий шаг приведёт вас домой...
За ужином Мену неожиданно предложил:
— А не наведаться ли нам всей семьёй в Батонию? Видит Сулис, хоть мы пока и здоровы, надобно постараться, чтобы здоровья не лишиться, да ещё совсем уж не вовремя.
— Можно и съездить, — согласился Ивор, — тем более, там, говорят, термы в порядок привели и заново украсили... Эмирик, Гермиона, вы с нами?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Гарри, предположив, что Батония в будущем известна как Бат. — Там, кажется, целебные источники?
— Совершенно верно, и, говорят, нет такой болезни, которую бы они не излечили, — ответил Мирддин. — Не стану утверждать, что это чистая правда, но мне они помогали всегда, правда, я и не болел серьёзно.
В итоге идея после недолгого обсуждения была принята всеми. Отправляться решили завтра с рассветом, чтобы засветло добраться до заезжего дома — верхом и на колесницах можно было пройти и за день, но телеги так быстро двигаться не могли, да и спешить было некуда.
О том, чтобы уложиться в пару-тройку часов, как, по прикидкам Гарри, вполне получилось бы в двадцатом веке, конечно, не могло быть и речи, но тянущаяся по далеко не римской дороге толпа заставляла сомневаться, что они уложатся в два дня... В самом деле, ни Ивор, ни Керидвен не могли путешествовать без слуг и воинов — это было бы попросту неприлично для человека их положения. Кроме того, требовался изрядный запас подарков для знатных людей, которых, несомненно, в Бате будет много — а это были не только кольца или ожерелья-торквесы, но и щиты, мечи и прочее оружие и доспехи, дорогая одежда, кубки... И, конечно же, Артур и Виндобарр с карниксами. Музыкальным слухом ни тот, ни другая не отличались, зато упорства им было не занимать, а они ещё и пытались передудеть друг друга...
— Какие же они всё-таки дети... — с улыбкой вздохнула Гермиона. — Особенно Медвежонок — по нему и не скажешь, кто он такой и что ему суждено...
— Что суждено, того не изменить, — пожал плечами Мирддин, — а чтобы предугадать его судьбу, не нужны пророки, ибо участь королей всегда тяжка.
— Только обычно это понимают слишком поздно, — заметил Гарри. — Знаешь, я видел немало людей, рвавшихся к власти, пусть даже из самых благих побуждений... И чем ближе к власти, тем меньше в них оставалось человеческого — а его и изначально-то у большинства было немного.
