— Ну, давай тогда дотолкаем до него — до твоего дома, телегу. Лошадь то, что? Сдохла?
— Да, пала проклятущая, вёрст за сорок до сюда... Да и, лошадёнка была, так... Одно слово.
— И, вы, что же? Сами эту телегу, на себе, досюда дотащили!? — у меня, чуть глаз не выпал...
— Почему же, на себе..., — пожал плечами мужик, — не на себе. Докатили...
Юморист, блин...
Мужик взялся за оглобли, я толкал сзади и, мы довольно быстро затолкали телегу с барахлом во двор дома. Барахла, то в ней — кот наплакал: соха — мне в диковинку, деревянная борона с железными зубьями, да сундук... Ну и, хомут с причиндалами от покойной кобылы. Глиняная и деревянная посуда... А нет, вру! Чугунный котёл с таганом имеется. Тряпки какие-то... В моём времени последний бомжара, с пропитыми насквозь мозгами, побрезговал бы к таким прикоснуться.
— Давай собирай дрова, будем разводить костёр, готовить ужин. Не ели, поди, долго?
— Третий день, как последние корки кончились...
— Ну, ничего! Всё уже позади...
Ничего, то ничего... Да, как бы все нищие со всей округи сюда не сбежались на халяву. А, вот халявы, никакой не должно быть! Отъестся немного мужик и, надо так его припахать — чтобы сто раз пожалел, что сюда припёрся. Утрирую, конечно, но задаром кормить я никого не собираюсь!
Развели костёр из собранных во дворе, а по большей части на соседних дворах всяких деревянных щепок и палок. Костёр я зажёг с помощь спичек, а то опять захочется зажигалку кому-нибудь подарить... Ладно, фиг с ним, подарю мужику начатый коробок спичек — а, то будет постоянно ко мне "за огоньком" бегать!
Как, в этом времени надо мало, чтобы сделать человека счастливым! Мужик обрадовался так, как в моём времени не каждый бы обрадовался подаренному "Мерседесу"!
Поставили на разведённый костёр таган с чугунным котлом — тот, что был у мужика в телеге...
Чтобы народ поменьше исходил слюной во время приготовления пищи, раздал каждому по кусочку рафинада. Вообще, я в сильном раздумье: хочется накормить их "от пуза", но боюсь, как бы, с непривычки, с ними какого-нибудь заворота кишок не было. Всех, я их к Айболиту не утащу. А если и, утащу — то, как всё это объяснить? Типа: "Вот, Доктор и, остальные члены тоталитарной секты". Ха, ха, ха! Вот умора то, будет!
Поэтому, сначала бульончик и только бульончик! Когда закипела вода, я кинул в кипяток порезанный на мелкие кусочки куриный окорочок и, также мелко порезанные овощи: морковь, картошку и лук. Всего понемногу... Чуть-чуть соли. Когда всё сварилось, я ещё долго их отгонял, чтобы кипяток жрать не начали. Как остыло, налил им в кружки куриного бульона. Удивительный результат: выпив бульон, они все попадали! Сначала хотел испугаться, потом понял: просто спят. Поборов брезгливость, достал и подложил под каждого, какие-нибудь тряпки из телеги.
Сам же остался их караулить. Покатался туда-сюда на велосипеде... Через два часа разбудил всех и накормил тем же бульоном, но уже, с варёнными овощами. В конце — по очень маленькому кусочку куриного мяса. Где-то в Сети вычитал — очень давно, такой способ вывода из голодовки... Снова уснули, уже самостоятельно перебравшись в дом. Ну, теперь до утра проспят, пора и мне в своё время сваливать. Там сейчас как раз обед, после него, до вечера прозанимаюсь подготовкой к легализации. Потом, после ужина, "позанимаюсь" с Котёнком, а спать возвращусь сюда — в прошлое...
...С утра снова замутил им варево из куриного окорочка и овощей, утроив последние количественно. После завтрака ещё и слабенький чай с сахаром, а через полчаса каждому по яблоку... Ну, будем считать, от голодной смерти я их спас! Теперь надо думать, что с ними делать дальше...
— Ну, что? Давайте, наконец, познакомимся! — обратился я к вновь обретённым подданным, когда те — благополучно переварив сытный завтрак, задвигались по двору, — меня зовут Дмитрий Павлович Стерлихов... Я — здешний помещик, а вы кто?
Громосека, принял по случаю "праздничного" дня — воскресенья, свой утрешний стакан и сейчас дрых без задних ног, поэтому меня опровергнуть не мог. Блин! Ещё ему надо, как-то про вновь прибывших грамотно разжевать, чтоб не спалился сам и не спалил меня...
Мужик заговорил, отчего-то старательно пряча глаза:
— Я — Степан Поликарпович... Крестьянин, стало быть... А, это семейство моё: жена, Евдокия Фроловна, да дочери — Маша, старшая, Фрося, да — Даша, младшенькая... А, что с Ваняткой, барин?
— С Ваняткой — всё ровно! Привет вам передавал..., — всё семейство истово закрестилось на верхушку Храма, где на куполе виднелся крест, ещё с остатками позолоты, — пускай у меня покамест побудет, слаб ещё больно.
— Век тебя благодарить будем, барин, сына ты мне спас единственного, — Степан Поликарпович пал передо мной на колени, за ним, с привычными завываниями, всё семейство, — то всё Бог дочерей давал... Еле-еле сына вымолил и то, хотел Господь его прибрать... Чуть я верой не пошатнулся! Ты, барин, удержал...
— Барином, кстати, меня называть не надо — шибко не люблю! Называйте по имени-отчеству. Или, просто — "господин Стерлихов", но никак не "барин". Уяснил?
— Уяснил, ба... Дмитрий Павлович.
— И, вот это... В ногах у меня валяться не надо. Чтобы в последний раз! Если, в дальнейшем, сильно приспичит — иди в Храм и там валяйся, сколько хочется. Заодно и, лбом побейся! Понятно?
— Понятно, Дмитрий Павлович..., — вообще-то — по морде судить, этот мужик, вроде, не глупый. Просто тут, возможно, среди нижнего сословия, принято перед высшими придурковатыми прикидываться... И, физически, должно быть, весьма здоров. Вон, костяк какой крупный! И, на голову, кажись, выше тех мужиков, что я ранее видел. Истощен, конечно, очень сильно... А то, что Степан бреется, хотя и зарос уже недельной щетиной, вообще говорит о его некоторой, даже "продвинутости".
— Ну, а документ какой, у тебя, Степан, имеется? Паспорт или, что там у вас? — вообще-то, его документ мне никуда не упирался — просто любопытство стало посмотреть на здешние документы...
— А, на что тебе? — неожиданно забуксовал Степан Поликарпович, почему-то покраснев, как красна девица. Мне стало ну, ужжж, очень любопытно...
— Хочу посмотреть. Вдруг, ты каторжник беглый, какой! Отвечай потом за тебя перед властями и Государём Императором...
— Так, я ж его Вам показывал...
— Когда это было? Не помню. Давай документ, говорю! А, если нет его у тебя — поедем в полицию! Новый выдадут, коль чист перед Богом и Государём...
— Ага, выдадут они, как же! Обдерут, как липку, да, ещё и поизголяются... — мужик, почему-то, чуть не плача, залез в сундук, всё ещё находящийся на телеге, достал оттуда замызганный узелок, развернул его и, на свет божий появилась закопчённая икона, книга — похоже библия и небольшая пачка бумажек. Порывшись в бумажках, Степан выудил одну и, не смотря мне в лицо, протянул.
— Степан Поликарпович... Что? — у меня глаза на лоб полезли, — Ху... Ха, ха, ха! Как, такое может быть?! Ха, ха, ха!
Минут пять я сотрясался от хохота... Такое я раньше — такие фамилии, я только в анекдотах слышал!
Наконец, я успокоился. Мужик, насупившись, стоял рядом и, молча смотрел в землю... Я вижу, пора с ним по душам поговорить.
— Ну что, Степан! Пойдём вон туда — в холодок, присядем на завалинку и, ты расскажешь мне, как ты докатился до такой жизни...
Вот, что я из его рассказа узнал:
...Деда Степана Поликарповича — отставного унтер-офицера, Генерал с собой из Польши привёз. В этом селе старостой его поставил. Мужики его боялись, но не любили. Во-первых — чужак, а во-вторых — в крепкой узде их держал. А, как иначе? Работы то, вон сколько! Одна заготовка и возка за тридевять земель дров, чего стоит... Когда — в разгар голода, Генерал "пропал", а мужики начали разбегаться, Староста отправил сына — уже женатого, за пределы Солнечной Пустоши, а сам остался "Генерала дожидаться". Здесь и умер, вместе со старухой...
Меньшая часть генеральских мужиков направилась на северо-восток, к Волге, на "приреченские земли". Большая часть на запад, вдоль тракта, на земли Князя, основав село Младшие Починки, или пополнив население Старших Починков. Отец Степана попал в Младшие Починки. Отношения с односельчанами сразу же не заладились. Припомнили ему отца, Старосту! Не получалось пнуть льва, попинали после смерти льва львёнка... Эти же отношения перешли и, на самого Степана. Пока были деньги, от деда оставшиеся — ещё терпимо было, когда деньги кончились — худо стало! Потом, отец при ночном пожаре сгорел вместе с матерью и парой хороших лошадей:
— Странный пожар — всё сразу занялось и изба и, сеновал с конюшней... А лошади то, какие были! — внук Старосты покачал головой.
По ходу, он больше сожалел о потери лошадей, чем о гибели отца с матерью... Поразмыслив, я решил, что таковы местные реалии: отец с матерью уже старые были и, рано или поздно сами бы умерли, а без хороших лошадей крестьянину тяжело жить... И, не очень сытно — по крайней мере.
После пожара Степан вообще разорился. Тут и, услышал он, что "Генеральский сынок" в Солнечногорск вернулся.
— Съездил, договорился с тобой, Дмитрий Павлович... Продал всё, что после пожара успели вытащить... Приезжаю к тебе, — с лёгким оттенком укоризны, рассказывал Степан, — а, тебя и нет... Пропал ты!
Пришлось возвращаться обратно, под издевательские комментарии односельчан. Дело осложнялось ещё тем, что Степан и управляющий княжеским имением некто Ферапонт, по молодости ухлёстывали за одной девкой. "В девках то, моя Дуня, ох какая смазливая краля была! — облизнулся, вспомнив Степан, — и, сама она меня выбрала". Чтобы, как-то расставить все точки над "ё", Степан набил Ферапонту репу. Тот, с тех пор — как выбился в управляющие, его и щемил.
— Верно ты говоришь, Дмитрий Павлович, — вздохнул Степан, — крепость и, вправду отменили... Но, быть временнообязаным, тоже... Ох, как не сладко. Все деньги Ферапонт, не мытьём, так катаньем выгребал — вот и, довёл до сумы...
Постепенно, постепенно Степан Поликарпович обнищал вконец, задолжал всем местным кулакам.
— А, кто такие, эти кулаки? Уже не в первой раз слышу... Справные хозяева, что ли?
— Да не в том дело, ба... Дмитрий Павлович, что справные! Вот, предположим, надо мне семян на посев. Прихожу я к нему, а он и говорит: "Ладно, дам тебе семян, спасу тебя с голоду, но ты мне по осени исполу за это отдашь".
— Чего отдашь?
— Исполу, говорит, отдашь... Ну, половину урожая, значит, — пояснил Степан.
— Добрые они, однако...
— Или, вот. Лошадь на день попросишь, так потом неделю ему отрабатывать приходится...
Про лошадь мне уже приходилось слышать...
— Так и, то — мне в долг давать перестали! Не засеялся я ноне... Не иначе Ферапонт научил. Ну, ничё! Худо ли, бедно ли, а в моей семье все живы — никто с голоду не помер. Даже, Ванятка! — Степан, уже уверенно и размашисто перекрестился на Храм, — а, кости целы — мясо нарастёт...
— А, как так получилось, что у тебя семян весной не оказалось... Пропил, что ли?
— Почему, сразу "пропил"? — обиделся Степан.
— Если не пропил, тогда получается, что ты — лентяй, Степан! Плохо работаешь, коль даже на семена не заработал!
Я специально его троллил, с целью выудить побольше информации об здешних порядках. С обиды, человек обычно выкладывает всё, как на духу! И, да! Сработало:
— Да, тут хоть заработайся! Семена, то от урожая... Нет урожая и семян нет! А, сам урожай от земли зависит. Какая земля, таков и, он — урожай будет. Землю, же — каждый год на сходах делят. "Передел" называется, не слышал, что ль?
— Слышал, да не вникал. Ну и, чё там с этим вашим "пределом", не так?
— Ну, так вот... Они, то на сход со здоровыми сыновьями приходят, или с родственниками, землю делить. До драки нередко дело доходит. И, делят так, что им — чёрная земля, а нам, голытьбе — супесь да суглинок... Да и, та — у чёрта на куличках! И, попробуй возрази — враз бока намнут, — почесал правый бок Степан, — а, я с кем на передел приду? Родственников то, у меня нет! Не местные мы...
— Так, прямо за землю и дерутся?
— Ещё, как люто дерутся! Бывает за оглобли или, хуже — за топоры хватаются, до смертоубийства доходит. Так, что без сыновей никак! А ты, Дмитрий Павлович думал, отчего наши бабы, как кошки рожают? Чтоб, поболе сыновей было — без них загонят, куда на пески... А, какой на песках урожай? И, откуда семена на следующий год?!
Ну, прямо Голливуд!
— ...Так, так, так... Хреново, что-то у вас... Это то, понятно... Ты не рассказал ещё, почему у тебя такая неприличная фамилия? Не верю, чтоб у Генерала мог быть староста с такой фамилией!
Степан опять покраснел:
— А, это не от Генерала! Фамилии нам после отмены крепостного права давали. Приехал волостной староста с писарем, паспорта выдавать и фамилия записывать. Староста то, с местными богатеями пропьянствовал неделю, а писарь поборами за паспорта занимался... Отец мой ему денег не дал, да ещё и поругался крепко. Вот, писарь ему такую фамилию и записал...
— Весело тут у вас..., — еле сдержался, что бы опять не заржать, — и, что? Исправить никак?
— Можно, но денег надо! Без денег, они даже разговаривать не хотят.
Вообще, какой-то беспредел...
— Ладно, помогу я твоему горю. Как только я тут освоюсь, поедем в волость и поменяем тебе фамилию. Ты, какую хочешь?
— Дык, я не знаю..., — по-моему, онемел от счастья Степан.
— Предлагаю тебе американскую фамилию — Лузер. Степан Поликарпович Лузер... А, что? По-моему звучит..., — только бы не расхохотаться! — Пускай все обзавидуются!
— А, что это, "лузер"? — насторожился Лузер.
— Ну, "лузер" на американском языке означает: человек, много натерпевшийся в этой жизни всяческих невзгод. Но, неунывающий и уверенный, что всё хорошее, у него всё ещё впереди... Ну, как тебе? Годится?
— Годится, годится! Как раз про меня, — обрадовано закивал головой тот, — пускай я буду Лузером...
Проконтролировав ещё и обед, перед ужином привёз я им на мотоблоке, создавшем Лузерам кучу переполоху и ворох впечатлений, два мешка перловки, мешок гречки, мешок гороху из своих запасов. Литров пять подсолнечного масла И килограмм десять сухого молока. Ещё и, пару килограммовых пачек соли и, так — по мелочи... Отовсюду старательно удалил все компраментирующие надписи — Лузер, то грамотным оказался! Читать и писать умел!
— Дальше сами себе готовьте! Только потихоньку первое время, не переешьте, а то заворот кишок будет. И, поэкономней — запасы у меня ограничены! А, завтра огород вспашем и картошку посадим...
Подумал, подумал... Надо бы с Боней посоветоваться, что в это время тут посадить можно. Жара же — как бы, не сгорело всё!
— Ну, может ещё что...
— Пахать на нём будем, что ли? — спросил Лузер, косясь на мотоблок, с опаской, любопытством и восхищением одновременно. Я же, говорил — умный он...
— А, то! В нём — шесть кобыл, прикинь! Только, пахать ты будешь, я только покажу как. Ещё вот, что... Тут со мной человек один живёт. Хороший человек, но только чудной. Рукастый — на все руки дока, но пьёт зараза, как лошадь! Я его из дурдома вытащил, где он на почве пьянства очутился. Так вот: у него ещё не прошло и, он может всякие чудные вещи нести. Меня с кем-то путать. Так вы, не обращайте внимание... Понятно?
