Упорство у японцев было, это да. Немецкая пехота в подобной обстановке, когда мы всю их броню сожгли, однозначно, откатилась бы на исходные, и вызвала бы артподдержку. А тут, японцы из танкового десанта, залегшие под нашим огнем, воспользовались тем, что мы к ним внимание ослабили, сжигая их коробки, и бросились к нашим окопам. И даже успели проскочить почти половину расстояния, прежде чем мы открыли огонь. И вступить с нами в ближний бой — те, кто уцелел. Но эта часть сражения была для нас намного легче, чем первая атака — теперь нас было примерно поровну с японцами, так что перебили мы их куда быстрее и с намного меньшими потерями, чем предыдущих. На некоторых участках даже не дошло до штыков — гранатами и пулеметно-автоматным огнем всех положили. А вот от огня танков у нас потери все ж были — два трофейных "ганомага" подбили, и четыре МТ-ЛБ. Разменяли, на свой танковый полк!
С. — Сергей Гаврилович, а сколько всего японских танков сожгли, Вы знаете?
Т. — Я это точно знаю — у меня приятель их считал: 14 танков уничтожили ребята из группы поддержки, это "ганомаги" с зенитками, и машины с КПВТ, а 25 машин разнесли мы. Мы потом шутили, что трижды 'чертова дюжина' оказалась для самураев чистым несчастьем.
С. — Японцы пишут, что в атаке участвовал 41 танк — значит, что два танка все же уцелели; может быть, они спаслись бегством?
Т. — Не думаю — вот чего за японцами точно не водилось, так это трусости. Дрались они насмерть, это — правда. Другое дело, что храбрость не заменяет воинского умения и не может компенсировать отсутствие необходимого вооружения, это да. Но если бы они были обучены и вооружены наравне с нами или отборными немецкими дивизиями, то стали бы страшным врагом для кого угодно — храбрости, самоотверженности, дисциплинированности, стойкости самураям не занимать, они по праву считаются настоящими бойцами и отменными солдатами. Так что в бегство японских танкистов верится плохо — не бегали самураи с поля боя, не было такого.
Могло быть другое — танки сломались по дороге, командир приказал экипажам ремонтироваться своими силами. До утра не успели — а после угодили на прицел нашим летчикам или танкистам. Вот этим и может объясняться нестыковка.
А японцев там положили много. Помню картину утром — их трупы лежали так, что местами земли не видно. И я не представляю, что с ними после сделали, чтобы не было санитарных проблем, обычно ведь пленных этим заниматься заставляют, но мало их мы взяли на Шумшу. Слышал, что там просто танковым бульдозером все сгребали в яму и засыпали. Это к теме "японских воинских захоронений", о чем их политики сейчас кричат.
С. — А гражданское японское население на Курильских островах было?
Т. — Когда мы на следующий день вошли в Катаоку, это главный поселок на Шумшу, там вообще никого не было, кто живой остался, на Парамушир сбежал. А дальше — вот встречались нам иногда какие-то отряды в штатском, по выучке и вооружению (вернее, их отсутствию), на ополчение похожи. Били мы их, что еще делать. А вот чтобы женщины, дети — лично я не видел. Хотя наверное, были, хотя бы семьи офицеров, не монахи же там служили?
С. — Спасибо Вам, Сергей Гаврилович, за подробный рассказ и разъяснения.
5 июня 1945. о.Шумшу, Катаока.
Трупы по полю. Враг торжествует. Напрасной была наша смерть.
Лишь теперь майор Инукаи понял, "русский стальной каток", это не преувеличение. А самый реальный взгляд со стороны тех, кто имел несчастье оказаться на его пути. "Банзай-атака" была проведена четко по плану, всеми выбранными силами, в намеченный срок. И — немногие выжившие, презренные трусы, бежавшие с поля боя, повторяли, это был ужас! Нас просто убивали, резали как овец. Солдаты Ямато не посрамили Божественного — но против нас были истинные демоны, русская морская пехота. Может и прав был тот германский гайдзин, с которым довелось говорить Инукаи перед назначением сюда — про страшных русских "шварце тодт", ближнего боя с которыми немецким солдатам предписывалось всячески избегать, даже при своем численном превосходстве?
От 73й бригады (половины 91й дивизии) остались ошметки. Где-то сгинул Икеда со всеми уцелевшими танками. Авиации больше нет. Сопротивляются опорные пункты на побережье, но это уже агония — тем более, оборона там развернута в сторону моря, и слаба против штурма с тыла. Отбиваться некем и нечем, через час или даже меньше русские будут здесь. И нам еще дьявольски повезет, если сумеем доплыть до Парамушира, пролив узкий, но в воздухе русская авиация, гоняется даже за шлюпками и катерами. Генерал Фусаки решил остаться на КП дивизии до конца — что ж, еще до заката этот достойный воин увидит сады Аматерасу! Ну а ему, майору Инукаи, генерал сам приказал, жить дальше! И после рассказать в Токио о том, что видел. С севера идет цунами — и пусть боги помогут нам остановить его прежде, чем оно докатится до Метрополии!
Пора было уходить. Катер покачивался на волне у причала. Но тут солдаты подвели какого-то человека. Инукаи узнал Андрея Селедко. Интересно, куда делись остальные трое — в последний раз майор видел их сутки назад.
-Оказался на том берегу, среди эвакуированных гражданских — доложил лейтенант из 74й бригады — не похож на японца, не имел при себе никаких документов, не смог сначала сказать внятно кто и откуда. Лишь когда его уже хотели расстрелять как шпиона, стал кричать что он из ваших людей. Поскольку связь с двенадцати часов отсутствует, то было приказано доставить его сюда.
Доставить? То есть, ради того, чтобы удостоверить личность этого гайдзина, этот достойный офицер с солдатами плыли сюда через пролив под русским огнем? Те, кого Инукаи сам отбирал в батальон разведки, и комендант-фельдфебель, и его люди, сейчас занимают оборону на окраине Катаоки, с одними винтовками против русских танков, им сейчас придется отбивать натиск русских дьяволов, только что вырезавших пять тысяч солдат Императора, не сильно при этом утомившись? Воины Ямато должны умирать, ради того, чтобы вот такие жили?!
-Этот человек дезертир — сухо сказал Инукаи (придумать бы какую-то особо изощренную казнь, но времени не было) — убить его!
Солдаты поставили визжащего Селедко на колени, лейтенант обнажил меч.
-Подождите — сказал майор — где остальные трое?
-Гарцман с Ромштейном уже там — заорал Селедко, со злостью смотря на тот берег — жиды проклятые, из любой задницы вывернутся, ненавижу, мразь!! Я слышал, они меж собой сговаривались, из канцелярии документы украсть и себя вписать, что они командированные! А где Бородинский, не знаю, у него вроде где-то тут заначка была спрятана, которую он еще в Харбине у расстрелянных взял, так он наверное, за ней откололся. Господин майор, я вам как раб служить буду, по гроб жизни, ненькой Украиной клянусь, только не убивайте!
Инукаи брезгливо поморщился, махнул рукой. Оценил стиль лейтенанта — удар вышел безупречно, несмотря на откровенно плохой баланс син-гунто (стандартного армейского клинка). Хотя сам Инукаи приказал бы солдатам отпустить приговоренного, "полет ласточки" по телу, стоящему в полный рост, выглядел бы красивее банального отрубания головы.
И шагнул к катеру. Для самурая есть время жить и время умирать. А когда какое — пусть боги решают. Если на ту сторону благополучно доплывем.
Радио "Голос Америки". 1971 год (альт-ист).
Сегодня мы хотим познакомить наших слушателей с творчеством гениального русского поэта Петра Бородинского. Романтик, золотоискатель, моряк, разведчик — биография прямо как у "Индианы Джонса" — и политический узник ужасных колымских лагерей, где он провел двадцать пять лет своей жизни, как говорят русские зека, "от звонка до звонка". Так расплатилась с ним Советская Власть за верное ей служение!
Комсомолец, приехавший осваивать Дальний Восток, он мыл золото в диких лесах Камчатки. Был похищен японской разведкой, подвергался пыткам, но не выдал государственных и военных тайн, известных ему. Был расстрелян самураями, но ему повезло лишь прикинуться мертвым, и после вылезти из свежезарытой могилы. Пробираясь к советской границе, снова был схвачен японской жандармерией, но сумел притвориться, что является отбившимся от своей части японским солдатом, в чем ему помогло отличное знание японского языка. Тогда ничего не подозревавшие японцы предложили ему стать переводчиком в штабе. В этом качестве он объездил весь Китай, Маньчжурию, Корею — и всюду, связавшись с советской разведкой, выполнял секретные задания Генштаба РККА. В 1945 году он командовал организованным им собственноручно партизанским отрядом на захваченных японцами Курильских островах. Когда советские войска начали наступление, то решил перейти линию фронта, передав советскому командованию ценные разведданные. По пути убивает двух японских солдат, снимает с них подсумки с бриллиантами и золотыми монетами, желая передать эти ценности СССР, но для большей сохранности закапывает клад в землю — увы, частично потеряв память из-за пыток в сталинских застенках, он не может точно вспомнить место, так что ценности и сейчас лежат в зеленых полях острова Шумшу. Наконец он у своих — но от волнения, не может сказать по-русски ни слова. Тогда его, приняв за японского шпиона, начинают зверски пытать — а затем, когда его личность установлена, бросают в лагерь за "измену Родине", выразившуюся в том, что он, находясь в японском Харбине, исключительно ради конспирации напечатал в местной белогвардейской газетенке стихотворение "Где воины Микадо, там победа", так понравившееся японцам, что ставшее строевой песней какой-то из их частей.
И двадцать пять лет тюрьмы, четверть века, с 1945 по 1970 год, в бесчеловечных условиях заполярных лагерей! Когда лишь высочайшие духовные качества помогли выжить несчастному поэту в окружении грубых каторжников и мало отличавшихся от них солдат конвоя — а больше там не было ни единой человеческой души на тысячи миль вокруг!
Итогом этих телесных и душевных страданий стал поэтический сборник "Прощай, противная Россия", с которым мы и намерены сейчас вас ознакомить.
Перед тем, как начать, мы хотим особо выразить благодарность известной русской правозащитнице О.Л.Вербовой, исключительной заслугой которой и является сначала знакомство читателей с творчеством Бородинского, а затем организация выезда поэта из СССР. (прим. — кто сочтет вышенаписанное бредом, рекомендую ознакомиться с биографией родственника одной известной в РФ личности: http://sapojnik.livejournal.com/1903075.html , выдаваемой за правду. Вы этому поверите — или указанная личность затаскает вас по судам, за оскорбление чести и достоинства? — В.С.)
6 июня 1945, пролив Лаперуза.
Обычное время охоты — ночь. Но тут туман с утра, висит пеленой как дымзавеса, даже большой корабль максимум за милю можно различить. Здесь холодное Приморское течение сталкивается с теплым Цусимским, а оттого туманы часто. Особенно к осени, в августе-сентябре — но и в июне бывают.
Стелятся по волнам два низких силуэта. Бурун под носом незаметен — "шнелльботы", бывшие немецкие "стотонники", не реданные, как большинство советских или американских торпедных катеров, а обычные, килевые. Так труднее скорость развить, корпус из воды не выходит при разгоне — зато на волне гораздо легче, боевой катер не гоночный, штилевую погоду не выбирает.
Радар один, на "семьсот пятом". Ну а ведомому, с номером на рубке "707" лишь повторять, "делай как я". Должна быть хорошая охота, ведь крепко бьют наши самураев на Сахалине, а днем при хорошей видимости тут наша авиация работает, не дает снабжение и пополнение подвезти — зато сейчас японцам раздолье, проскочить через пролив. Ну так мы за тем и пришли, чтобы япошкам жизнь медом не казалась. Чтобы сполна им и за Цусиму отплатить, и за двадцатый год.
Отметка на индикаторе — цель, пеленг 70, дистанция 30. Идем на сближение. На севере мы вообще без радаров работали, их на катера начали ставить лишь в сорок четвертом. Вот мелькнул в тумане силуэт, не транспорт, сторожевой корабль! Тип С или Д, разница лишь в скорости, 16 узлов или 19, вооружен двумя или тремя 127мм пушками и десятком автоматов. Ведет в проливе противолодочный поиск — здесь ведь проходит японский рубеж, от американских подлодок, да и транспорта на Сахалин разумно прикрыть. Нас еще не обнаружил, но точно скоро заметит, мимо не пройдем! Потому — атака! Новейшие, "секретные" торпеды, которые кильватерный след видят. А плохо япошки службу несут — нас обнаружили, уже на отходе! "Цусиму" читали, в то время у самураев был принцип, лучших моряков в экипажи Первой эскадры, и кажется, сейчас у них то же самое: на конвойцев самых жопоруких отправляют. Рассказывали нам, был случай, когда американская подлодка, поврежденная глубинными бомбами и вынужденная всплыть, одной своей 76мм пушечкой отбилась от двух таких сторожевиков (причем дистанция боя сокращалась с 35 кабельтовых до сорока метров, под конец с лодки из стрелковки били по палубе японца, идущего на таран), в итоге субмарина в удачно налетевшем дождевом шквале ушла без потерь, а японцы ни разу в нее не попали, сами имея на одном из конвойцев взрыв, пожар и треть экипажа убитыми и ранеными (прим. — случай реальный. Бой ПЛ "Салмон" 30 октября 1944 — В.С.). Торпед жалко — а вдруг дальше кто-то "жирный" попадется? Ну вот, одна есть, кораблику в девятьсот тонн этого выше крыши. Быстро затонул, ну а мы вперед — пока японцы не всполошились, попрятаться не успели! Пролив Лаперуза всего в двадцать с небольшим миль шириной, к берегу прижмутся, ищи их тогда!
Ну вот, снова отметка на локаторе. Да не одна! Судя по смещению, пересекают пролив — наша цель! Сближаемся, успеваем — им до берега не меньше часа, а то и полутора, ползти. Один транспорт, тысячи на две, и какая-то мелочь, кавасаки. А транспорт низко сидит, загружен — теперь со дна доставайте, если вам охота! "Седьмой", работай! Хорошо попал, сразу двумя. Японец быстро с поверхности исчез, что на нем было, пусть Нептун разбирается — ясно, что не пустой.
Кавасаки тоже не убежали. Немецкие катера, при передаче в состав советского флота, были доработаны по немецким же стандартам 1944 года, вместо двух 20мм автоматов, что было явно слабее английских "катеров-канонерок", стояли, на корме 40мм "бофорс" (по немецкому обозначению, Флак-28), в носу спаренная 30мм (катерный вариант авиапушки МК-103). И еще пара пулеметов ДШК на рубке и на палубе. Так что мелочь было чем угостить, да и много ли рыбацким лодкам-кавасаки надо? Винтами никого специально не рубили, мы же не фашист Тиле — ну а если кто в темноте попал, за борт выпрыгнув, так на войне как на войне. На одном суденышке вроде солдаты были, стреляли из винтовок, получили в отчет очередями, утонули быстро. Все, противника нет!
