Соединившись с Дмитрием, Христенко устроил тому допрос с пристрастием, к концу которого друг уже вяло отбрыкивался от него, заявляя, что вот он приедет со дня на день и сам все проверит. Артем пропускал эти слова мимо ушей и успокоился только тогда, когда полностью убедился в процветании и спокойствии.
— А вообще как в Москве? Погода?
Дмитрий непочтительно фыркнул.
— Погода? Шутишь, да? У нас тут под сороковник, все замерзло, снега по самые уши. Аварий множество, сосульки падают. Пришлось даже бригаду к офису вызывать, чтобы дорогу расчистили и крышу, — Артем удовлетворенно кивнул, одобряя решение Димки. — Это не твои острова, где под тридцать.
— Под сорок, — с ухмылкой поправил его Христенко. — И даже больше.
Мужчина застонал.
— Ты скотина, Артем Олегович. Издеваешься над бедным мной. А я зябну тут. И согреть некому.
— Так уж и некому?
— Нуу... — замялся Орлов. — Если поискать...
— Так, ладно, с твоими поисками потом. Это все?
— На клуб Сафронова состоялась облава, — серьезным, сильно отличающимся от прошлого насмешливого голоса ошарашил Дима, и Артем инстинктивно напрягся. — Пока не закрыли, но обнаружили с десяток людей, находящихся под влиянием психотропных веществ.
— Недостаточно.
Орлов не обратил внимания на его замечание.
— Следствие обнаружило притон и пару людей, распространяющих наркотические препараты среди посетителей. Один из них работник клуба.
— Уже лучше, — Христенко сам чувствовал, как искажается его лицо от жесткой ухмылки, граничащей с оскалом. — Дальше.
— Пока клуб временно прикрыли до окончания следствия. Приехала комиссия из Москвы, подключены люди из самого Питера. Пока все это тянется, но по слухам, Сафронов надеется открыть клуб после четырнадцатого января, да еще собирается подать в суд якобы за то, что из-за необоснованных действий органов он лишился большой выручки.
— Да, наглости ему не занимать. Он знает, что я принял в этом участие.
Дима пожал плечами.
— Пока вроде нет.
— Хм... — Христенко задумчиво сузил глаза и хрустнул кулаками, разминая руки. — Пусть узнает. На этом вроде все. Эти пусть дальше ищут. Проблемы были?
— Пара загвоздок в Питере, но ничего серьезного.
— Это все?
— С Питером да. С Сафроновым нет.
Артем устало вздохнул и сжал зубы.
— Что еще? — когда он увидел, как замялся Димка, то раздраженно выдохнул. — Слушай, давай к делу. Что ты мнешься, как...
— С "АрМалом" некоторые сложности. Сама Абель позвонила, настойчиво просила соединить с тобой.
— Что ей надо?
— Не сказала. Сказала, что будет разговаривать только с тобой. Я ответил, что ты уехал.
— Похоже, там все серьезно... — протянул Христенко, постукивая пальцами по панели ноута. — Если уж сама Абель соизволила позвонить...
— За последние годы она сильно наворотила там, оставшись без контроля. Андрей в последние годы тоже забросил все дела, полностью переселившись в Россию, ты уже ДАВНО там не был...Абель пошла вразнос...Вот что значит баба... — пробурчал себе под нос Орлов. — Одни неприятности. Дура какая-то.
— Абель не дура, — покачал головой Артем. — Если наворотила, как ты говоришь, значит, это ей было нужно. Вопрос, зачем?
Дмитрий хотел уже что-то ответить, причем, если судить по гримасе отвращения на его лице, то довольно резко, но тут послышался голос Наташи, которая через мгновение показалась в дверях, сверкая белозубой улыбкой, резко контрастирующей с загорелой кожей. Артем подавил желание как мальчишка хлопнуть крышкой ноутбука и спрятать его за спину, понимая, что таким образом лишь привлечет больше внимания и вызовет тонну подозрений с ее стороны, что ему совсем не нужно. Силой воли он заставил себя неподвижно сидеть на месте, вот только руки сжались в кулаки, так что на руках выступили вены.
— Я все собрала, Артем. Кстати, сходи искупайся в последний раз, скоро уезжать ведь. И я еще пару сувениров купила, так, на всякий случай, а то неудобно будет. И на твою долю тоже купила. Нужно ведь? — он скованно кивнул, глядя, как на ходу Ната кладет в кресло пузатый бумажный пакет. — Что-то случилось? — удивленно вскинула брови девушка, когда заметила его напряжение. — Я что-то не так сделала?
— Нет, все так, Нат, я просто по работе разговаривал, — Артем сухо кивнул в сторону ноута, краем глаза замечая, с каким любопытством прислушивается к разговору Орлов, которые не видел Наташу, но прекрасно слышал.
— Ооо, — Ната кинула быстрый взгляд на серебристую крышку ноутбука. — Ясно. Не буду мешать.
Артем хотел сказать, что она ничуть не мешает, да и вообще, он почти закончил, но Ната его опередила, бесшумно удалившись в ванную и плотно прикрыв за собой дверь. Когда раздался щелчок замка, Артем свободно выдохнув, только в тот момент осознав, что затаил дыхание.
— Это что, та самая Наталья? — приглушенно и удивленно сощурился Орлов. — Что, правда та самая?
— Да, — он сухо кивнул. — Еще вопросы?
Дима замолчал, и хотя находился на расстоянии, все продолжал поворачивать голову в ту сторону, из какой пару секунд назад раздавался голос Куцовой.
— Да нет, в общем-то. При встрече решим. Ладно, давай, до связи.
Наташа вышла из ванной через десять минут, полностью собранная и готовая. Через час их самолет уже вылетал, поэтому следовало торопиться.
— Ты все?
Наташа кивнула, застегивая молнию чемодана.
— Да, а ты? Все решил? Какие-то проблемы?
— Да нет, с чего ты взяла? — Артем беззаботно пожал плечами и, проходя мимо, осторожно поцеловал, ощущая знакомое и приятное тепло ее дыхания. — Все нормально, — через пару минут отозвался он, заводя прядь темные волос за нежное ушко. — Просто аврал в Москве, работы много.
— Ах, да, у тебя, наверное, в это время наплыв туристов, — сказано это было с какой-то грустной, извиняющейся интонацией, заставившей Артема непонимающе замереть и обхватить тонкое лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. — А ты тут...
— И что? — Артем спокойно смотрел на девушку, пока та не попыталась отвести взгляд. — Я не жалею, что приехал сюда с тобой. А ты что, жалеешь?
— Нет, просто...
— Вот и отлично, — Христенко еще раз нежно прошелся по ее губам, чувствуя, как постепенно Наташа начинает расслабляться и успокаиваться. — Пойдем, а то время уже поджимает.
— Ага. Кстати, а рейс у нас какой? Прямой? До Питера?
— Да, прямой. До Москвы.
И Артем вышел к пришедшему румбою, не замечая, как замерла девушка от его слов.
* * *
Всю дорогу до Хулуле Наташа молчала, искоса кидая на Христенко пронзительные взгляды, которые он совершенно не замечал. Или делал вид, что не замечал. Вообще, Артем вел себя так, словно находится мыслями где-то далеко, не с ней. Но и о ней не забывал, если быть честной.
А Ната впервые за долгое время...растерялась. Она не знала, как реагировать и что делать. Ей было непонятно, зачем Артем тащит ее за собой в Москву. Нет, можно, конечно, предположить, что ему так действительно удобно, а она потом просто уедет в Питер, но Артем не походил на подобного человека. Он бы, скорее, отправил ее в Питер, а сам бы улетел в Москву, но ему зачем-то понадобилась она.
Да, формально рождественские каникулы еще не кончились и до выхода на работу осталось чуть меньше недели, но все равно...И упираясь в это "все равно" Ната не находила себе места.
Она ведь только недавно успокоилась. Хотя и в жизни бы не подумала, что Артем так ее затронет. Обычно она уходила незаметно и без сожалений, а с ним от одной только мысли об окончании отдыха и расставании становилось не по себе. И это слабо сказано.
С ним было очень хорошо...и спокойно. Удивительно хорошо. И просто, легко. Она точно знала, что он сделает в тот или иной момент, что предпочитает, и за последние дни поневоле изучила его вкусы и желания. Странно как-то, когда вроде бы с несовместимым человеком тебе становится легко и просто. И в один прекрасный момент Ната поняла, что... не хочет уходить так же, как делала до него. Нет того страха и того желания, которые всегда побуждали ее убегать, не оборачиваясь.
А потом стало страшно. Ната смотрела на Христенко и понимала, что при всей легкости и спокойствии, она не сможет с ним, да и он не захочет. В конце концов, Христенко добился именно того, чего хотел с самого начала — ее. И получил полностью, хотя ему совсем необязательно об этом знать. Он делал с ней и ее телом такие вещи, которых она не позволяла ни одному мужчине. Он заставлял жить, смеяться и да, Ната чувствовала себя рядом с ним счастливой и защищенной.
Но иногда полезно осознавать, что существуют мужчины, которые просто физически не смогут быть с одной женщиной и усидеть на месте. Они не созданы для этого, не привыкли к такому в силу воспитания, образа жизни и взглядов на мир. Да, больно. Да, неприятно. Да, обидно. Но Ната цеплялась за эту мысль как за спасательный круг, потому что именно она не давала ей сорваться в ту пропасть, к которой все шло.
Она должна быть довольна собой. До сегодняшнего вечера Ната думала, что у нее вышло закрыться и спрятаться от влияния Артема. И сердце уже так в груди не грохотало, и нерадостные, тяжелые мысли, не отпускающие девушку последние несколько дней, тоже исчезли. И все вроде бы спокойно и замечательно, она почти воспринимала их с Артемом отдых как легкий курортный роман, не больше, только вот после его слов все хрупкое спокойствие в ее душе рассеялось в прах, не оставив после себя ничего.
Зачем так делать? Почему нельзя просто разойтись в разные стороны и сделать вид, что их ничего и никогда не связывало? Так было бы легче, в первую очередь самому Христенко, да и ей тоже. Так почему, спрашивается, он тащит ее непонятно куда, непонятно для чего? Почему нельзя оставить ее в покое, после того как получил, что хотел? Правда, и она в накладе не осталось, но это уже мелочи жизни, не заслуживающие внимания.
В самолете половина полета прошла в абсолютной тишине. Ната всю дорогу смотрела в окно, недовольно скрестив руки на груди, и все ждала, когда Христенко не выдержит и скажет уже хоть что-нибудь. Ждать пришлось долго, и даже очень. Ната успела пролистать ни один журнал, когда Артем, наконец, не выдержав, с тяжелым вздохом повернулся и посмотрел на нее.
— Что я опять не так сделал?
— С чего ты взял? — равнодушно пожала плечами девушка. — Все нормально.
— И ты просто так игнорируешь меня битый час?
— Я думаю.
Христенко хмыкнул, и, изогнув бровь, скрестил руки на груди.
— Позволь узнать о чем.
— Да вот думаю, как буду из Москвы добираться. То ли самолетом, то ли так, на автобусе доехать...
Она не просто так завела этот разговор, искоса поглядывая на мужчину и проверяя его реакцию. Вполне возможно, что Артему действительно было удобнее высадиться в Москве...а она должна будет сразу же уехать. Возможно, Ната самостоятельно напридумывала себе того, чего и в помине нет и быть не может.
Артем нахмурился, посмотрел на нее с подозрением и еще чем-то, чего Ната не уловила, и откинулся на спинку кресла, до странности собранный и напряженный куда сильнее, чем секунду назад.
— Спросила бы у меня.
— И что ты скажешь?
— Что ни самолет, ни автобус тебе не подходят.
Ната нерешительно замялась, отводя глаза.
— Артем...
— Что с тобой вообще происходит в последнее время? Что опять не так? Или мне надо читать твои мысли? Как, расскажи мне?
— Да все так, просто ты мог предупредить? И объяснить? И посоветоваться со мной? — Наташа сжала зубы и рывком положила журнал на место. — Или меня надо просто ставить перед фактом? А то, что у меня работа, дом, семья, друзья...тебя это совершенно не волнует?
— До начала рабочей недели еще есть время.
— А что, у меня не может быть никаких дел? — взъярилась Наташа, которую задело подобное отношение. — Артем, давай все расставим по местам. Да, мы провели с тобой чудесные несколько дней, да, мне все понравилась, но у меня есть своя жизнь, понимаешь? Своя работа, которую я не могу...
— Я знаю, — чересчур спокойно кивнул Христенко, и только плотно сжатые зубы выдавали его злость. — Твоя работа, семья и друзья.
Наташа прикрыла глаза и устало потерла переносицу, чувствуя, что еще немного и просто или начнет орать, или реветь от беспомощности.
— Чего ты хочешь?
Совершенно обычный, простой вопрос. Выбивший Христенко из колеи и заставивший его забегать глазами по салону. Ната видела, как сжались руки в кулаки на подлокотниках кресла, как Христенко бросил на нее беглый взгляд, и будто обжегшись, отвернулся. Чертыхнулся сквозь зубы и потянулся к сумке, доставая сигареты. Такая картина была куда как привычней, но и больнее.
Хотя Ната и в жизни бы не подумала, что Артему так тяжело говорить девушкам "нет". Он всегда казался ей таким наглым, бессовестным, не считающимся с мнениями и чувствами других людей. Да, в нем было много и привлекательного, такого, чего хочешь видеть в мужчине, но Артем всегда оставался Артемом, и Ната это прекрасно помнила. И его молчание причиняло боль. Проще было бы, если бы он сказал все, как есть, не оттягивая момент признания. Неужели так сложно честно признаться, что, да, мы провели чудесное время, но у тебя и у меня своя жизнь, поэтому давай разойдемся, как взрослые люди? Ее бы такой ответ устроил, серьезно. Она бы мило улыбнулась, кивнула, как уравновешенная, уверенная женщина, знающая себе цену, и, не оглядываясь, ушла.
— Ты так спешишь оказаться в своем Питере? Почему ты просто не можешь пока остаться со мной? В Москве?— Христенко раздраженно выдохнул сигаретный дым. — Я думал, что мы с тобой... — он глубоко вздохнул. — Мы с тобой прошли ту стадию препирательств. Я думал, что мы разобрались и поладили.
— Поладили, — глухо повторила Куцова. — А дальше-то что?
— Почему ты так стремишься убежать? — тихо спросил Христенко, заставляя уже Нату нервничать и хотеть вскочить с кресла, чтобы оказаться как можно дальше от его обжигающего и проникающего в самую глубь взгляда. — Ты действительно не хочешь поехать в Москву? Или со мной не хочешь?
— А зачем? — также тихо пробормотала Наташа. — Зачем мне ехать, Артем? Зачем? Тебе мало проведенного времени там? — она кивнула в сторону воображаемых островов. — Что еще? Я не маленькая девочка, и я заранее понимала, что будет, в конце концов. Все нормально, Артем, правда. Я не могу только понять, зачем ты тянешь кота за хвост.
— Мне мало, — Наташа моргнула, на мгновение озадаченная его ответом. И первые секунды не совсем понимала, к чему Артем вообще это сказал. А когда поняла, то...ее как будто ледяной водой окатили. — Что если я скажу тебе, что мало? Я...черт... — Христенко нервным движением взъерошил темные волосы и поморщился, мучительно подбирая слова. — Давай попробуем, Наташ?
У нее хватило сил лишь молча смотреть на Христенко, с нетерпением ожидающего ее ответа. И она не знала, что говорить...и как. И столько всего навалилось после его слов — и страх, и потрясение, и недоверия, и едва теплящаяся в душе надежда. Она смотрела на сидящего рядом мужчину, чувствуя, что он испытывает те же противоречивые эмоции, что и она. И от этого знания становилось немного, но легче. Знать, что рядом есть человек, который ощущает то же, что и ты, понимает тебя, но все-таки он сильнее и может сделать шаг там, где ты позорно сбежишь.
