Краем глаза Занила еще успела заметить, как кто-то из людей бросился закрыть своего императора. Она еще успела подумать, что, судя по цвету короткого плаща, это не кто-то из стражников, а Акмаль Гару. Но в действительности перед собой она видела лишь Талгата — лишь его спину, уже начавшую размываться в дымке активированного портального перехода... Занила прыгнула вперед, всем весом падая на его спину. Ее пальцы сомкнулись на шее мага... А миг спустя вспышка бело-голубого пламени погребла под собой мир.
Занила заорала от боли. Ее кружево плавилось и рассыпалось пеплом, сгорая в огне чистой магии, но даже это не заставило ее разжать пальцы. Это не заставило, но... Сила Леса взмахнула крыльями, раскрывая энергетический щит вокруг ее тела. Боль прекратилась, но одновременно портал в руке Талгата получил недостающую ему порцию силы. Кай'я Лэ успела лишь почувствовать, как растворяется тело мага под ней, а секунду спустя каменный пол больно ударил ее по ребрам одновременно с тишиной, навалившейся на уши.
Глава 3. Двери и ключи
Занила закричала, не заботясь о том, кто ее может услышать и что по этому поводу подумать. Просто кричала, потому что боли, вновь скрутившей ее, нужно было дать выход. Нет, на этот раз дело было не в кружеве, выжатом досуха чрезмерным напряжением, обожженным ударом чистой магии, протестующим от соприкосновения с энергией, вновь капля за каплей начинавшей наполнять его. Занила кричала от ярости, бессильной, обжигающей, ядовитой настолько, что держать ее в себе было невыносимо больно.
Талгат ушел. Очередная схватка вновь закончилась нечем! И можно было сколько угодно убеждать себя, что верховный маг раз за разом сбегал, потому что боялся ее, считал слишком серьезным противником и не верил в собственную победу. Но, сколько ни повторяй, а Занила знала, что в этом была лишь часть правды. А другая ее половина заключалась в том, что каждый раз, когда Талгат исчезал, его очередное появление сулило Кай'я Лэ оборотней новые неприятности!
Занила зарычала от ярости, которая все никак не могла найти выход, и со всей силы саданула стиснутыми кулаками по полу. Наверное, это было больно, но Хозяйка оборотней боли не почувствовала. Зато, как ни странно, почувствовала кое-что другое. Занила посмотрела на собственные руки как на что-то незнакомое. С пальцев правой, обвившись вокруг них, свисал тонкий кожаный ремешок с простой подвеской на нем — небольшим мешочком, наполненным чем-то сухим и сыпучим. Кай'я Лэ на мгновение нахмурилась, пытаясь понять, откуда он мог там взяться, потом догадалась. Точнее вспомнила, где она видела его раньше. Это был талисман Талгата — немного земли от стены храма их древних Богов. Маг показывал его Заниле, когда они встречались в последний раз, и тогда же говорил, что не расстается с ним. Очевидно, Кай'я Лэ сдернула его с шеи Талгата в какой-то из моментов схватки — ремешок был порван.
Губы Занилы дернулись в хищном оскале. Разумеется, она не верила, что верховный маг вернется за своим талисманом. И трофей этот был далек от того, который бы ее устроил. И думать, что ей удалось доставить Талгату хоть какие-то неприятности, было мелочно... И все равно приятно! Занила связала вместе оборванные кончики ремешка и надела его себе на шею, заодно сдернув с волос окончательно сбившийся платок. Она сделала уже слишком много, чтобы попытки скрываться и дальше имели хоть какой-то смысл.
— Занила! — Намо окликнул ее. Кай'я Лэ повернулась, уже понимая, что голос оборотня ей не нравится: слишком тесно в нем перемешались злость и настороженность. И если злость была вполне объяснима — в конце концов, Занила и сама была далека от спокойствия — то что могло вызвать настороженность?.. Впрочем, этим вопросом Кай'я Лэ задавалась ровно до того момента, как отыскала взглядом оборотня. А дальше все стало предельно ясно.
Намо, Байд и Ула по-прежнему были там, где она видела их в последний раз, — в центре залы, по ту сторону от груды камней, когда-то бывших жаровней. Оборотни стояли спиной к спине, вновь ощетинившись взведенными арбалетами, только на это раз целились они уже в стражников кариташского императора, сомкнувшихся вокруг них плотным кольцом, выставив перед собой алебарды! Занила медленно поднялась на ноги. Достаточно медленно, чтобы в то же мгновение не броситься на людей, посмевших угрожать ее стае. Если стражники решили испытать их терпение, то они явно выбрали для этого не самое лучшее время!
— Мы только что спасли жизнь вашему императору! — проговорил Намо, поверх арбалетного ложа переводя взгляд с одного стражника на другого. Занила видела, как подрагивает его верхняя губа, обнажая клыки в зверином оскале. Оборотню, так же, как и ей, явно стоило немалого труда сдерживаться. А еще большего — помнить, зачем вообще они сдерживаются.
Стражники переглянулись между собой, но с места не сдвинулись. Занила потянула из ножен меч, в которые успела его закинуть, и шагнула к кольцу людей. Гвардейцев в зале явно прибавилось. Что ж, она их даже понимала: к чему рисковать своей жизнью, если в приемной императора творится Боги ведают что, когда можно вернуться после того, как все стихнет, и изображать из себя героев, поймавших преступников!
— Отпустите их! — прорычала она, поднимая меч в боевую стойку и с удовлетворением отмечая, как вздрогнули гвардейцы, стаявшие к ней спиной и не заметившие ее приближения. — Или одной схватки вам на сегодня мало?
— Отпустите! — раздался голос с другой стороны залы. — С меня на сегодня вполне достаточно.
Стражники помедлили еще мгновение, потом нехотя, но все же подчинились, опустив алебарды остриями в пол и расступившись. Занила дождалась, пока ее оборотни отойдут от людей, и только после этого повернулась в сторону Середора, очевидно, куда лучше своих подданных разобравшегося в ситуации.
Император Кариташа по-прежнему сидел на ступенях возле подножия собственного трона, неловко вытянув пострадавшую ногу, но, как и сама Кай'я Лэ несколько мгновений назад, казалось, вовсе не чувствовал боли. Но если для Хозяйки оборотней все другие чувства перекрывала ярость, то на лице человека были написаны совсем иные эмоции. Притягивая к себе оной рукой, а второй пытаясь зажать рану, из которой обильно текла кровь, Середор держал на коленях тело Акмаля Гару. Тот был без сознания. А если бы не обостренные чувства высшего оборотня, ловившие слабый пульс человека, Занила бы и вовсе решила, что он мертв, — во всяком случае, цвет стремительно серевшей кожи говорил в пользу этого.
Кай'я Лэ, сама не зная, зачем она это делает, подошла к ним. Она помнила, что Акмаль Гару поймал на себя заклинание, предназначавшееся императору. Очевидно, в последнее мгновение он и сам успел увернуться, потому что удар магии пришелся ему все же не в сердце, куда метил Талгат, а в левое плечо. Рука человека свисала безжизненной плетью вдоль тела, а само плечо выглядело так, будто с него содрали кожу, раздробили кости, а мышцы вывернули наизнанку. Вполне вероятно, что именно такое действие Талгат и закладывал в свое заклинание. Занила не представляла, способны ли человеческие лекари чем-либо помочь при таких ранах. Откровенно говоря, она не была уверена, что даже оборотню удалось бы залечить что-нибудь подобное без последствий. Как правило, вся атакующая магия в первую очередь разрушала именно энергетический каркас, а лишь потом тело на физическом уровне реальности.
Занила присела на корточки перед ступенями трона, одновременно опускаясь по уровням зрения. Если от заклинания осталось достаточно, чтобы суметь разобраться в том, как оно работает, то, возможно, к следующему разу она придумает от него надежную защиту.
— Вы сможете ему помочь? — голос Середора, раздавшийся совсем близко от Кай'я Лэ, оторвал ту от изучения заклинания. Занила мысленно выругалась, но все же поднялась по уровням зрения, чтобы взглянуть в лицо человека. Светлые глаза кариташского императора, окруженные сетью глубоких морщин, но оттого не утратившие ни блеска, ни зоркости, смотрели на нее со смесью боли, отчаяния и не мене отчаянной надежды. Занила сдержалась, чтобы не ругнуться снова, на этот раз уже вслух. Видят Темные Боги и Лес, она ничего не сделала, чтобы заслужить подобный взгляд! Во всяком случае, не собиралась... Но Середор, очевидно, достаточно переживал из-за смертельной раны командира своей стражи, чтобы хвататься даже за самую призрачную надежду на помощь. Может быть потому, что пострадал Акмаль Гару, защищая его жизнь. А может быть, та догадка Кай'я Лэ по поводу куда более близких родственных связей императора и командира его стражи была куда ближе к истине, чем даже сама Занила предполагала.
— Я не лекарь, — она покачала головой, и уже в следующее мгновение по тому, как вновь вспыхнули решимостью глаза старого императора, поняла, что ее слова были восприняты не как ответ, а как уход от ответа!
— Я видел, на что вы способны! Неужели вы не можете помочь?.. — император крепче сжал плечо Гару, окончательно пряча от Занилы остатки заклинания, которые она хотела изучить. Кай'я Лэ с трудом сдержала глухой разочарованный рык, уже дрожавший в горле, и так рассудительно, как вряд ли когда-то была способна, произнесла, кивком головы указав на меч, все еще лежавший возле бедра Середора — так близко, что можно было схватить, лишь протянув руку.
— Вам ли не знать, что уметь причинять вред — совсем не одно и то же, что быть в состоянии его исправить!
— Тогда почему вы просто не скажете: нет?!
Занила открыла рот, уже набрав воздуха в легкие, и вновь его закрыла. Почему-то под взглядом этого человека не получалось ни соврать, ни сказать правду, ни углубиться в дебри рассуждений о том, что оборотню своей стаи она, разумеется, помогла бы. Даже с магом, возникни у нее такое желание, стоило бы попытаться. Но Занила вновь, как и в случае с Кариджан, просто не представляла, как подступиться к лечению человека, в чьем теле не было энергетического кружева — ничего такого, на что Кай'я Лэ могла бы воздействовать своей силой.
История вообще казалась ей повторяющейся... Еще одно государство, еще один правитель, еще один его... кхм, ну, условно скажем, его приближенный, чья жизнь оказалась на волоске и которого теперь Хозяйке оборотней полагается спасать. Скольким еще людям не повезет попасть между ней и Талгатом, пока оборотень и маг не закончат свою войну уже хоть чем-нибудь?! Ярость тлела и осыпалась пеплом... Но — и сейчас Занила знала это как никогда четко — сколько бы людей, сколько жизней, сколько стран, сколько городов — сколько бы они не разрушили на своем пути — ни для нее, ни для Талгата это не станет поводом остановиться! И Середор зря смотрит на нее с такой надеждой: уметь убивать совсем не значит уметь спасать жизнь. И она ничем не может помочь командиру его стражников.
Хотя...
Занила осторожно отвела руку императора от плеча Акмаля Гару и на этот раз отнюдь не для того, чтобы изучить хитрости плетения магии Талгата. Ей нужно было посмотреть... Нет, очередное обращение она проводить не собиралась (тем более что об этом ее пока никто не просил!), но кое-что в голову Хозяйке оборотней все же пришло.
— Собираешься нити заклинания удалить? — произнес Намо, вместе с двумя остальными оборотнями успевший подойти к ним и теперь не без любопытства следивший за действиями Кай'я Лэ. Занила кивнула, не оборачиваясь:
— Тогда, по крайней мере, можно будет попытаться остановить кровь, — объяснила она. — Пока нити в ране, та не закроется.
Занила ждала, что Середор станет возражать или, по крайней мере, потребует все ему подробно объяснить, но человек лишь кивнул, не давая ей шанса передумать. Кай'я Лэ вновь протянула руку к ране на плече командира стражников, одновременно заставляя энергетический уровень реальности ярче проступить перед глазами. Но ничего сделать, даже прикоснуться к ране она не успела. Акмаль Гару вдруг открыл глаза и посмотрел на нее вполне осмысленным взглядом, мгновенно заставив поверить, что отнюдь не был без сознания, а просто берег силы, не вступая в разговор, пока тот тек в нужном ему направлении.
— Почему я должен верить тебе? — правая рука человека, единственная еще слушавшаяся его, легла на рукоять кинжала в поясных ножнах, предупреждая движение Кай'я Лэ. — Ты нарушила клятву, выступив против того, кого обязалась защищать... Так почему?
Занила нахмурилась. Она не могла понять, говорил ли Акмаль Гару серьезно или выбрал столь неподходящее время для очередной своей, до конца понятной лишь ему одному, шутки. Нет, она знала, что в Кариташе наемнический кодекс исполнялся куда строже иных законов, а понятие чести было тем, ради чего каждый второй (если не каждый первый!), не задумываясь, пожертвовал бы жизнью. Знала... Но понять этого так и не могла. Неужели Гару, да и все остальные, всерьез предполагали, что наемники станут драться на стороне напавших тивирильцев лишь потому, что им за это заплатили?
Вновь, во второй раз за слишком короткий промежуток времени, Занила не могла подобрать слов. Как объяснить людям, ничего не знающим о ней, то, что она даже не думала, а ощущала на каком-то инстинктивном уровне?.. Она не верила в предательство. Как не верила и в преданность. Или верила и в то, и в другое. Но не в преданность кому-либо и не в предательство кого-либо. Сложно?.. Просто?.. Просто каждый раз, когда судьба ставила ее (маленькую девочку Занилу, рабыню по имени Зан, новообращенного оборотня или Хозяйку стаи) перед выбором, он всегда выглядел не как: предать или остаться верной, а как: кому остаться верной! Собственному долгу или собственному сердцу?.. Людям, к которым она принадлежала по рождению, или тем, кого много лет спустя она вновь назвала семьей? Своим убитым родным, своим клятвам, своей ненависти, своей любви?.. Себе?.. Даже сохраняя верность, мы всегда предаем. Но и предавая, мы все же остаемся верными.
И сегодняшний день не стал исключением. Не лучше, не хуже, чем все предыдущие.
Кай'я Лэ заставила себя вновь посмотреть в глаза Акмаля Гару, на бледном от кровопотери лице казавшиеся даже более яркими. И взгляд их тоже не стал менее цепким.
— Мы давали клятву защищать гостя императора, а не его убийцу, — проговорила она, стараясь вспомнить все, что рассказывала Ула о кариташском кодексе наемников. Лично для нее ситуация была вполне однозначной и никаких дополнительных объяснений не требовала. Гару дернул головой в отрицательном жесте и тут же сморщился от боли в потревоженной руке:
— Ты еще скажи, что вы не могли выполнять обязательства, не подкрепленные на более высоком уровне! — в голосе человека, хриплом от боли, все же явственно слышался сарказм. — Я хочу знать правду!
Занила почувствовала, что вновь начинает злиться. Это даже близко не была та всепоглощающая ярость, которую она испытывала при одной мысли о верховном маге Тивириллы, но и человек очень близко подошел к хрупкой границе ее терпения. Какую правду он хочет услышать от нее?!.. Всю правду полностью?
— Салевская наемница заключала контракт на охрану посла Джуда, — проговорила Занила голосом, одинаково близким к мурлыканью и рычанию, и столь же далеким от человеческого. — Я, — она выделила тоном и выразительным движением брови короткое местоимение, — никаких обязательств на себя не принимала!
