— Товарищ, а вы с завода МЗМА? — журналист наконец-то решился спросить.
— Нет. Я из НИИ Кибердайн.
— Да? А почему вы здесь?
— Потому что в пробеге участвуют те, кто работал над машиной. Мы над ней работали.
— Интересно, как?
— Электроникой, мы сделали гору электроники для неё. Гору.
— Какой? Вот этот телевизор?
— Монитор с телекамерой в том числе, а так же блок управления двигателем — он инжекторный, а не карбюраторный, многочисленную электронику, и компактный бортовой мини-компьютер. И множество датчиков, необходимых для работы автомобиля. Здесь электроники столько, что с ума сойдёшь.
— Впервые слышу.
— Впервые потому что и сделали, — парировал я, — если посчитать по деньгам — тут электроника примерно втрое дороже всего остального автомобиля. А сам он охренеть какой дорогой. Ну и конечно мы делали станки, на которых его изготавливали. Слишком уж сложно оказалось для Москвича осилить нечто похожее.
— Что вызвало затруднения? — он решил начать толи интервью, толи разговор по душам.
— Всё. Нет, вот вообще всё — нет ни одного узла, который дался бы легко. Начать хотя бы с систем безопасности — пассивная безопасность для краш-тестов — сминаемый кузов, элементы, уводящие при ДТП двигатель под днище, каркас, и всё это при несущем кузове. Системы активной безопасности — натяжители ремня, подушки безопасности, тормозная система АБС — которая при торможении предотвращает блокировку колёс и потерю управления... Подобные технологии в автомобилях просто нигде и никогда никем ещё не использовались. То есть вообще никем и нигде. Даже в концептах.
— Понятно.
— Если бы немцы поставили на свои мерседесы АБС — они бы об этом так растрещались, что весь мир бы знал, что мерседесы самые безопасные машины в мире — маркетинг, реклама. А у нас так не принято — мы сделали нечто выдающееся — и скромно, даже с презрением относимся к своим достижениям. Как бедные родственники остального мира. Посмотрите мол, мы ничтоже сумняшеся сделали какую-то штуку, сильно нас не критикуйте, мы глупые... Маркетинг, чтоб его... — недовольно сказал я, — хреново налажен и не умеет всё общество относиться к своим достижениям и своим разработкам с должным уважением. Нам надо чтобы нас оттуда похвалили — вот тогда душа запоёт. Может быть это осталось ещё с крестьянских времён — просто хозяин сменился? — спросил я у него, — ну знаешь, такое, отношение к себе самим как к отсталым и ничтожным — и к барину — как к высшему свету. Пока он не признает — будем плевать на своих...
— Ну не скажите — мы вполне умеем своими достижениями гордиться, — даже обиделся журналист.
— А ценить их? — спросил я коварно, — умеете? Вот например эта машина — что про неё скажешь?
— Ну... трясёт мало, тихо, едет хорошо.
— Двигатель шестнадцатиклапанный, двухвальный, с двойными турбинами — в штутгарте просто застрелились бы от зависти, если бы у нас такие были серийно. АБС, системы безопасности, гора электроники, инжекторный мотор, все прелести цивилизации — которых нет ни у кого. Вот это что такое — лучшая машина в мире. На данный момент ни одна другая не обладает такими технологиями. А не мало трясёт и ровно едет. Почувствуй уже наконец — эту машина сложнее космического корабля и станки и технологии при производстве использованы сверхсложные. И сверхдорогие.
— Понятно, — он слегка растерялся.
— Не обижайся. Обидно, знаешь ли — ввалить что-то на сумму в миллиард долларов в производство машины, а на выхлопе получить мягко говоря — непонимание окружающих. Ещё обиднее что будь этот же проект за границей — у нас бы сразу подняли шум и гам — смотрите, какую вещь сделали — умеют же, не то что наши... Хотя да, имидж себе советский автопром успел испортить — но всё равно. Я думаю, если возникнут проблемы с проектом в СССР — его продадим японцам. Пусть делают свои Тойоты по нашим чертежам...
— Не стоит так остро реагировать.
— А как? Вы не понимаете, куда это всё катится. Это всё катится к тому, что собственный автопром просто схлопнется полностью — и советский гражданин будет уверен на подсознательном уровне что отечественная машина — это третий сорт. Второй это откуда-нибудь из соцлагеря — и первый — в священных капстранах. Где великие мерседесы и форды.
— Думаете это вопрос идеологии?
— Это вопрос идиотизма. Ну и конечно имиджа и психологии. Запретный плод всегда слаще — и пока они не получат вдосталь автомобилей из-за бугра — граждане будут считать свои второсортными. Да и если получат — тем более будут. Но относиться к ним будут так — потому что к неприятному выбору всегда относишься с предрассудками. Таковы люди. В этой машине реализованы технологии, которые пока ещё в автомобилестроении не применялись, или применялись на концепт-карах и прочих несерийных машинах. Инжектор, АБС, бортовой компьютер, электронный блок управления двигателем, и многое другое. Эта красотка управляется как раллийный автомобиль, ездит как внедорожник, и может хорошо себя чувствовать в городе. Не говоря уже про наши советские просёлки.
— Но цена...
— Цена это минус. Именно поэтому мы просто продадим их за границу — они заплатят. С таким фаршем из систем безопасности, дизайна и качества... А дальше начнётся нытьё — вот услышишь — в духе "почему им дали, а нам не дали".
— Не исключаю. Почему вы так негативно к людям настроены?
— Потому что натерпелся от них всякого. Особенно я не люблю, как наши люди мыслят — создаётся впечатление, что крестьянские паттерны в психологии общества до сих пор преобладают — а крестьяне такие люди, которые доверяют чужому мнению — тех, кто по их мнению является элитой и стоит выше их. Поэтому собственные достижения не вызывают у них особой гордости — ну так, подумаешь. Сделали. Должны были сделать — обязаны. В то же время работая в капстране в бизнесе гораздо проще получить позитивную реакцию — сделал хорошую вещь — ей рады. Народ негативно мыслит и предосудительно относится. Я не знаю, с чем это связано — частично начал понимать.
— И с чем?
— С отношением. Изначально Россия была технологически отсталой — и отношение к своим достижениям осталось как к отсталым — поэтому когда наши люди что-то делают — пусть даже это что-то по настоящему хорошее — к ним относятся как к некоему свойскому, любительскому, днищенскому уровню. Ну правильно — Сэм и Джо на заводе в Детроите могут сделать хорошую машину — а Васька и Петька в Москве — нет. Потому что васька и петька наши — пьют, халтурят, матом ругаются, и вообще, делают кое-как. Переделывай потом за ними. Это свойское отношение к людям нивелирует и отношение к результатам их трудов.
— Понятно. Я думал, что это связано с тем, что у нас в целом к загранице относятся очень лояльно.
— Я бы не сказал лояльно. Скорее с некоторым подобострастием. И надо признать — капиталисты умеют своим маркетингом вскружить неокрепшие и непривыкшие к тому, что товар делают для них, а не для плана и отчётности, умы. Ну и культура проектирования у наших не товарная — она военная. Делается ровно столько, сколько нужно, чтобы работало. Если неудобно — таков наш русский путь — страдать и превозмогать. И хотя отдельные люди стараются — в целом ситуация не слишком то хорошая. Маркетинга нет.
— Маркетинга?
— Умения понравиться покупателю. Я давно заметил в СССР — все ко всем относятся по свойски. Пошёл я в магазин — продавщица на меня смотрит нагло, товар кладёт грубо, она не думает, нравится это мне или нет. Она ко мне на ты обращается, она не скажет извините, мы закрываемся, зайдите пожалуйста позже — она скажет "поторапливайтесь, скоро закрываюсь". Люди относятся к людям так, будто тут все родственники. Такая гипертрофированная крестьянская община. Культура деловых взаимоотношений отсутствует напрочь, это последствия многочисленных чисток коммерсантов. И что с такой общиной сделать?
— Смотря что нужно достичь. С западненством у нас борются только так.
— В том то и дело, что делают это примитивно, тупо, и так, как это понимает скудный ум престарелого коммуниста, всю жизнь привыкшего к абсолютной покорности населения. И к его примитивности. Кроме как отторжения и ещё большей западофилии это не порождает. Но на любую хитрую задницу найдём болт с резьбой...
Первый заезд продлился часа два с половиной — мы проехали по подмосковным говнам и вернулись в Москву — ни одна машина не заглохла, ни одна не сломалась. Ни одна не подвела — все приятно и легко прошли все невзгоды осенних просёлочных дорог — местами правда пришлось проезжать с немалым трудом — но мощные двигатели вытаскивали нас из говен. А уж при выезде на дорогу было как приятно — по шоссе двигаться было более чем приятно...
* * *
*
Реклама. Реклама автомобилю нужна — какую рекламу снимали в СССР? Смотреть на неё было страшно — потому что понимания публики у людей не было и рекламные ролики больше напоминали довольно скучное действо.
Снимать рекламу нужно новую — но для этого пришлось задействовать десяток камер — причём больших, поставить робота-оператора, сделать хромакей и трёхмерную анимацию, плюс заморочиться со съёмкой необычных для эпохи телевизора кадров. Реклама нынешнего времени была скучной, а я хотел сделать ролик, от которого можно получить эстетическое удовольствие — кто бы мог подумать, как это тяжело! Да, всё можно было нарисовать на компьютере — но это не то — поэтому для ролика мне пришлось поехать на МЗМА и снимать то, как работают станки — остановить процесс работы на целый день для съёмок — к неудовольствию заводского начальства.
Камеру закрепить на головке режущего лазера, и на сварочной лазерной головке, чтобы показать удивительные кадры.
Вообще, я снимал десятиминутный медиативный ролик с серьёзным настроем — начинался он с кадров лазерной резки сложной детали из трубы. Даже не так — начинался с загрузки в красивый, современный, очень сложный станок, с множеством экранов и клавиатур, с рабочей зоной... А дальше перетекал на токарный станок — где происходила магия фрезеровки — общими кадрами — с помощью компьютерной постобработки, удалось показать такое изготовление, что залипательно кошмар как — невозможно оторваться. Добавил саундтрек из игры "Блек меза зен" — и приступил к дальнейшей редактуре и съёмкам — это было очень интересно.
Кадры машины в движении, кадры лазерной сварки и резки, кадры сборки двигателя четырьмя роботами, кадры изготовления, проверок на компьютере, завершали это всё красивые рендеры — того, как автомобиль едет — причём кадры я сделал своеобразно — взял операторский беспилотник — квадрокоптер с камерой, и отправил вдоль дороги — снимать движущийся автомобиль, с разных ракурсов, с разных сцен, и ещё восемь беспилотников освещения — а потом это всё вырезал, отрендерил, и сделав из реальной съёмки трёхмерную модель — прикрутил фоны и движение — по просёлочной дороге, по морскому побережью, по красивой лесной дороге, в городе, кадры сменяли друг друга с красивым эффектом — преобразованием окружения — дома вырастали из земли, деревья из домов и так далее — это была минута кадрового времени, которая заняла больше всего сил...
Плюс красивые съёмки внутри машины — тоже в статике — с помощью робота-манипулятора, который залез в автомобиль и снимал на хорошую камеру дизайн салона. Это было... впечатляюще.
Да и дизайн не боялся съёмок крупным планом — здесь не было грубо сляпанных панелей и кнопок — всё предельно красиво. Одна только кнопка "Start engine" чего стоила — при нажатии загорались двенадцать светодиодов за ней, делающие красивый круговой свет, и загорались они один за другим, с минимальным интервалом, так что казалось, будто свет просто обходит круг. Лепота! И звук. А уж какой мотор симпатичный — над его дизайном я особо поработал — в нём ничего не торчало во все стороны — мотор был собран в один красивый блок, закрыт сверху алюминиевой отливкой с логотипом Кибердайн, от него шли две титановые трубки турбонасосов, лепота!
Последние кадры этого визуального оргазма были самыми впечатляющими — визуально пояснялось, зачем нужны основные новшества и нововведения. Но это была трёхмерная графика, показывающая и очень вкратце что такое инжектор и как он работает. Что такое АБС и как она работает — красивые кадры быстрой остановки машины на дороге по сравнению с конкурентами — другие машины при торможении теряли управление, как только колёса вставали колом и машину начинало заносить.
Финишем стало утверждение, что КПП точнее любых швейцарских часов. И это было правдой — для изготовления КПП использовался станок С-класса — с допуском в один микрон — одну тысячную долю миллиметра. В механических часах как правило допуски были в пределах десяти микрометров.
Зачем? Затем что могу. А ещё такие детали — чем точнее изготовлены — тем лучше работают, и тем выше КПД. Это крохи, но эти крохи существенны. И разрушение как правило начинается там, где металл перегружен — околонулевые допуски существенно увеличивают надёжность всей конструкции.
Ролик получился просто долбануться. Неделю на него убил — только на видеоряд, но смотреть его было очень приятно. Очень. Заодно впервые были показаны в ролике компьютеры CWC — Рабочие промышленные компьютеры. Пришлось даже их дизайн для ролика продумывать и делать красивыми и сверхсовременными — и показывать внутренности — внешний вид их плат за прозрачным корпусом со светящимся логотипом Cyberdyne...
Ролик после обработки на компьютере и совершенствования в течение недели — получился таким медиативным и впечатляющим, что остановиться было невозможно. Две минуты на лазерную резку, три на токарно-фрезерные кадры, три минуты на сборку — и остальное на сверхкрасивые кадры машины в движении и объяснение работы всех систем — камера заднего вида, стеклоподъёмники, ремни безопасности, и завершалось всё кадрами краш-теста. Для которых пришлось разбить машину.
В результате сильного лобового удара салон почти не оказался повреждён. Заодно продемонстрировал почти схематично — как натяжители ремня и подушка безопасности спасают водителя при ударе.
Озвучка... озвучку не делал — потому что это нарушало общую картину — и без того симпатичную.
Десятиминутный короткий ролик — и ни единого слова — эпичная музыка, наложенный красиво текст, компьютерная графика, текст на десятке популярных языков мира. Где транслировать — потом подумаю, а пока что — надо пригласить фокус-группу.
Я вышел из кабинета, поплёлся в кабинет Воронова, но самого Петьки на месте не застал. Пошёл искать — и нашёл его только в другом крыле на первом этаже, где он болтал вместе со Старосом и МНСами-разработчиками.
— Воронов. И остальные — кто хочет посмотреть результаты правденых трудов несчастного инженера?
— Что это ты так высокопарно заговорил?
— Замучался. Делал красивый, большой, роскошный ролик. Пойдёмте, вы записаны в фокус-группу в добровольно-принудительном порядке.
— Я не против посмотреть, — сказал Старос, — а моим ребятам можно?
— Ну... я думаю да. Интерес представляет реакция не только ваша, но и простых советских ребят. Пойдёмте в гостиную на третьем этаже, я там прибрал беспорядок — посмотрите на большом экране.
