... Ты чувствуешь благоговение, находясь в этих стенах?
Аттий Бузма прислушался к своим чувствам и сказал — Нет, не чувствую. Здание конечно красивое и богатое, но меня это не трогает...
— Эх племянничек, какой же ты все-таки дикарь. Просто удивительно, — исконный Горожанин, и при этом такой дикарь! Тебе бы в Северные Леса к тамошним дикарям. Впрочем, я тебя за это и ценю. ...Ладно, ты все помнишь?
— Дядюшка, разве я хоть когда-нибудь, что-нибудь забывал?
— Ну в обычной жизни нет. Но ведь.... А впрочем — ты же дикарь. И выступление перед самыми могущественными людьми Империи и даже перед самим Мэром тебя волнуют не больше чем.....
— Но ведь за этот ты меня и ценишь?
— Да. Именно за это.
— Мой сын говорил мне много хорошего о тебе Аттий Бузма — сказал спустя три часа нашему герою, человек с черно-оранжевой перевязью Сенатора через плечо. — Я признаться тогда не очень одобрял это его увлечение...., человеком твоего статуса. Но сегодня ты и на меня произвел самое достойное впечатление.
— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис, за твои добрые слова.....
...Два из этих трех часа, наш герой и его дядюшка просидели в приемной палате Сената.
Наконец его, (без дядюшки), пригласили в Главный Зал.
....Это было огромное помещение круглой, или даже скорее сферической формы. Сверху, Главный Зал накрывал купол, с изображенными на нем подвигами Четырех Героев. А расположенные в несколько рядов, уступом скамьи, проходящие вдоль стен, создавали иллюзию нижней полусферы шара.
На одной стороне, (восточной, как писалось в книгах), эти скамьи прерывались, выгораживая особый сектор. В этом секторе стоял трон Мэра, (ныне пустующий), а значительно ниже его, располагалась длинная скамья, на одном конце которого сидел некий благообразный старичок, а на другом дюжий детина с внешностью профессионального рубаки. И без наставлений дядюшки, Аттий Бузма знал что это Мирный и Военный Соправители Мэра.
Расфуфыренный и надменный Пристав, ввел нашего героя в этот зал, через особенный вход, располагающийся в полу.
Это впечатляло, — узкий, тесный лестничный проход, внезапно приводил в огромный зал с высоким куполообразным потолком. Резкий переход из темноты к свету слепил глаза, высокие скамьи с сидящими на них богато одетыми людьми сдавливали небольшую арену, на которой стоял вошедший, и он, поневоле начинал ощущать себя ничтожной букашкой, которую рассматривают в увеличительное стекло.
Пристав объявил о том кто такой Аттий Бузма, и с какой целью был сюда вызван. Потом его привели к присяге, на которой он поклялся всеми Богами Империи говорить только правду. После чего нашему герою устроили форменный допрос.
Несмотря на некоторую грубость, или скорее пренебрежительность тона задаваемых вопросов, этот допрос нельзя было даже отдаленно сравнивать с тем, который устроили ему на Охотничьем Совете Ловчей Службы. Так что наш герой быстро справился с первым приступом смущения и отвечал довольно бойко, под конец даже позволив себе несколько колкостей при ответе на особо бессмысленные и тупые, с его точки зрения, вопросы. Что впрочем не вызвало негативной реакции у большинства присутствующих.
По окончанию допроса, Пристав вывел Аттия Бузму из Зала, передав ему "просьбу" Сенатора Цинта Винуса Кавдиса, дождаться его для приватной беседы.
Сенатор не заставил себя долго ждать (не больше получаса), и вскоре почтил присутствием своей персоны Приемный покой Сената, где его и дожидались наш герой и его дядюшка.
Сенатор не стал тратить свое драгоценное время на приветствия и формальные представления всех присутствующих и сразу приступил к делу.
— Мой сын много говорил о тебе Аттий Бузма, — сказал Сенатор, разглядывая нашего героя словно экзотическую зверушку. — Я признаться, тогда не очень одобрял это его увлечение человеком..., твоего статуса. Но сегодня ты и на меня произвел самое благоприятное впечатление.
— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис, за твои добрые слова. И благодарю твою память, запомнившую простые имена, простого торговца.
— Не так-то ты прост..., Аттий Бузма. И не такой уж ты торговец..., Аттий Бузма. — Сенатор явственно выделял родовое имя Аттий.
— Не знаю что ты имеешь в виду Сенатор Цинт Винус Кавдис, но полностью доверяю твоему мнению.
Сенатор как-то очень по-молодому расхохотался и сказал, — Вы Аттии старые прохиндеи. Мой род поддерживал с вами связь, еще при моем прадедушке. Мы оказали друг-другу немало услуг, и появление такого достойного наследника как ты Аттий Бузма, говорит мне о том, что эта связь не прервется еще очень долго.
Сегодня в моем дворце будет маленький ужин для нескольких близких людей. Я буду рад, если и ты придешь..., вместе со своим дядюшкой. Оттон тоже рад будет тебя повидать.
— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис. Твое приглашение, — большая честь для Дома Аттиев. И если тебя не затруднит, — передай мой привет своему сыну, — Благородному Цинту Винусу Оттону.
Сенатор не стал отвечать. Вообще-то он и дослушивать не стал. Озвучив предложение, и не допуская даже мысли, что оно будет отвергнуто, он повернулся спиной к своим собеседникам, сделав во время поворота жест не то прощания, не то благодарности, не то отказа от вышеупомянутой благодарности. Так что последние слова Наследник Аттиев договаривал уже в удаляющуюся спину.
— Ну, и что ты об этом думаешь дядюшка, — спросил наш герой, когда спина Сенатора удалилась на достаточное расстояние.
— Слишком рано.... Слишком быстро....
— Что именно?
— Это вот..., — "Буду рад если ты придешь....".
-А когда это должно было произойти по твоим расчетам?
— Где-то через месяц. После аудиенции у Мэра.
-А Мэр собирается дать мне ее?
— Ты уже стоишь в списке....
— Ну значит Сенатор Цинт Винус Кавдис, заглянул в этот список, и решил сыграть на опережение.
— Заглянуть в этот список не так-то просто, даже для Сенатора. А вернее, как раз для Сенатора, это почти невозможно. Но другого объяснения я не вижу, а ты?
— Ну разве что это приглашение исходит не столько от Сенатора, сколько от его сына. Хотя с другой стороны, эти двое, кажется вполне успешно умудряются жить абсолютно параллельными жизнями. Тот факт что они разговаривают, а тем более обо мне, — стал для меня открытием.
... А что он там говорил о давнишней связи наших семейств дядюшка? Он вообще-то в курсе, кто такие Аттии, или просто делает многозначительную мину?
— Скорее догадывается, чем знает. Мы действительно выполняли кое-что, по поручению его прадедушки, и кое-что делали для его отца. Ну и соответственно, — получили ответные услуги. Но такие же услуги могли оказать ему и Старшие Братья, и.... другие... организации. Так что о нашей принадлежности к Службе, он может только догадываться.
— Ты пойдешь сегодня со мной на этот ужин?
— Мое приглашение, было скорее данью вежливости. Им нужен ты. Так что проявим смекалку и вовремя заболеем.
— И что будет болеть у моего дражайшего дядюшки?
— С тех пор, как я познакомился с тобой Аттий Бузма, у меня все время голова болит... обо всем.
В нужный момент, Аттий Бузма подъехал в шикарном паланкине, к дому, где уже бывал несколько раз. Правда тогда, он подъезжал не к парадному подъезду, а к "холостяцкому лазу", расположенному за углом дома.
Одни только статуи морских чертей, что поддерживали крышу портика этого Парадного, стоили больше чем весь дом Аттиев. А весь дворец, стоил в несколько раз больше, чем все имущество Торгового Дома Аттиев.
Может быть придавленный этой демонстрацией богатства, а может по какой другой причине, но наш герой несколько заробел, когда начал подниматься по шикарной мраморной лестнице, что вела в покои семейства Цинтов.
Впрочем, уже на середине этой лестницы он был перехвачен стайкой расторопных слуг и стремительно брошен в круговорот светской жизни.
-.....А вот друзья мои, позвольте представить вам моего хорошего друга, Аттия Бузму. Поверьте мне, это молодой человек с очень достойным будущим......
Аттия Бузму представили дюжине полулежащих за небольшими столиками мужчин, весьма преклонного возраста. Замечательная память нашего героя сразу подсказала ему, что все эти лица он сегодня уже видел в Сенате. Он даже помнил, где именно они сидели. И тут выявилась первая странность, — судя по всему, тут собрались представители разных политических партий.
Имен присутствующих, ему тоже почему-то не назвали. Толи это было не принято в высшем обществе, то ли их пытались скрыть.... То ли подразумевалось что ТАКИХ людей, он обязан знать в лицо.....
Впрочем, восьмерых из этой дюжины он знал. Вычислить остальных при желании тоже не было бы большой проблемой, так что вряд ли стоило искать тут некий заговор.....
.... Однако, почему они все уже тут? Неужели он приехал последним?
— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис, за столь лестные слова обо мне. Ты слишком добр к столь незначительной персоне как твой покорный слуга.... Но неужели я пришел последним?
— О, нет-нет, мой мальчик. Ты пришел как раз вовремя, в отличие от всех остальных приглашенных.... Боюсь, они позволят себе опоздать где-нибудь на час, а то и два.
А то что ты сейчас видишь, это лишь неформальное заседание подкомитета курирующего торговлю кожами.....
.... Мы тут обсуждаем разные, не слишком интересные молодому человеку дела...., тебе это будет не интересно.
...Но мой сын будет счастлив увидеть тебя, пусть слуги проводят тебя в его покои.
— О...! Приветствую тебя друг Аттий Бузма! Как я рад тебя видеть, в Городе говорят только о тебе....
Цинт Винус Оттон, встретил своего приятеля, полулежа в широком кресле-диване, одетый в простой домашний костюм. Несмотря на довольно ранний час, он уже был слегка пьян. Но его лицо выражало искреннюю радость при виде друга.
— И тебе привет Цинт Винус Оттон. Я тоже рад видеть тебя. — После этих слов, наш герой подошел к стоящему напротив, такому же просторному креслу, и не церемонясь развалился в нем. — Слушай друг, ты случайно не знаешь, какого Злыдня, твой отец пригласил меня на ужин, и почему никто из гостей не появился. Ваша семья в чем-то провинилась?
— Ха. Аттий Бузма, ну ты и шутник. Ужин о котором ты говоришь, состоится лишь через пару часов.... А пока можешь смело наливать себе вон из того кувшина.
— Но твой отец ясно сказал — "К часу верблюда...". (Чудесное вино).
— Это лишь светская условность. Запомни друг, если и впредь собираешься вращаться в Высшем Свете, — у нас принято опаздывать на светское мероприятие, как минимум на час.
Соответственно, хозяин объявляет всем гостям, что мероприятие начнется на час раньше, в надежде что все придут вовремя. Но все зная это, опаздывают на пару часов. И хозяин, зная что так и будет, велит готовить ужин с двухчасовым опозданием.
— М*да мне это странно. У нас у купцов, точность — высшая добродетель! Опоздать на час, означает оскорбить хозяина дома....
— Я это знаю, и если собираюсь посетить дом купца, стараюсь придти вовремя. Но у нас свои "добродетели". Одна из них, это явиться на бал последним...
— В чем же тут добродетель?
— А в том, что на того кто явится последним, будут обращены взоры всех присутствующих....
— И....???? — удивленно протянул Аттий Бузма.
Цинт Винус Оттон рассмеялся и пояснил — Последним, приходит самый главный, и самый значительный гость. Тот, кто своим приходом делает одолжение хозяину дома.
— Для моего простого купеческого ума, это слишком сложно.
— Приучайся к нашим правилам друг Аттий Бузма, если и впредь собираешься вращаться в нашем обществе.
— С какой стати друг Цинт Винус Оттон, мне простому купчишке позволят сунуть мой испачканный деньгами нос в ваш Высший Свет? Мне вообще странно, что я сегодня здесь....
— Ну.... Ты ведь здесь уже не первый раз! — слегка обиженно произнес Сын Сенатора.
— Здесь, в этой комнате, не первый. Но я был в этом доме, как твой гость. А ты, (уж извини за прямоту), всего лишь светский бездельник, который может приглашать в свой дом хоть золотаря, если ему взбредет в голову такая блажь.
Но сегодня меня пригласил твой отец, Сенатор Цинт Винус Кавдис. А это уже совсем другой уровень.
— Ну спасибо что указал мне на мое место, друг Аттий Бузма. — С наигранной обидой и веселыми искорками в глазах сказал Цинт Винус Оттон. — Впрочем, — ты как всегда прям, и как всегда прав. Мой отец, похоже и правда имеет на тебя какие-то виды. Позавчера он лично соизволил посетить эти покои, (чего не делал уже почти два года), и удостоил своего непутевого отпрыска, продолжительной беседой о ТЕБЕ, о Достойнейший из Героев.
— А он часом не намекнул, в чем состоят эти планы?
— Мой папаша, настолько привык скрывать свои намерения, что наверное даже себе не рассказывает всей правды! Так с какой стати он будет говорить это светскому бездельнику якшающемуся с золотарями?
Но что ты переживаешь? Если мой папаша решил вытянуть тебя в Высший Свет, тебе стоит воспользоваться ситуацией и получить максимум удовольствия от папашиных идей.
— Ну, мы купцы народ осторожный, и не любим соваться туда, где до нас никто не ходил.
......И какие же удовольствия мне грозят?
— Ну например блюда, о существовании которых у Вас даже не подозревают.... А еще, НАШИ девушки, куда раскованней ваших. Они совершенно не пекутся о своей репутации и потому позволяют себе ТАКОЕ....
— О Боги!!! Откуда такая распущенность в нравах? Куда смотрит Понтифик?
— Понтифик смотрит в рот Их папашам. А распущенность...? В нашей среде, браки это всего лишь разновидность торговой сделки. Муж и Жена, в лучшем случае могут быть друзьями, а в худшем.... Я тебе как-нибудь покажу мою невесту, с которой меня обручили в возрасте трех лет. Тогда ты поймешь, о чем я говорю!
...Так что будущие супруги, заранее стараются отомстить друг другу, за все последующие измены.
.... Но все это чушь! Лучше расскажи мне о своем Подвиге. В Городе болтают об этом так много, что понять где правда, а где ложь почти невозможно. Ты правда убил Дракона?
— Цинт Винус Оттон, — еще во времена Второй Династии было доказано что драконов не существует. Постыдись, ты ведь закончил Университет!
— Да, да, я там научился пьянствовать вместе с золотарями, как едко ты соизволил заметить. Но правда, расскажи мне Правду!
Аттий Бузма рассказал. Правда правды в его рассказе было дай бог одна треть, но и без нее, рассказ получился весьма захватывающим.
— Ну и дела!!! — с завистью в голосе протянул Цинт Винус Оттон. — Неужели блюда сыпались прямо из воздуха?
..... А зачем ты его убил?
.... Он был так жалок, и так страшен одновременно, что наш герой, не выдержав выстрелил ему в грудь.
Стальная стрела, выпущенная почти в упор, из мощного армейского арбалета прошила тело старика насквозь, и с противным звоном срикошетила о камни в углу пещеры. Старик пошатнулся и поднял на Аттия Бузму глаза, полные недоумения и детской обиды?
— Зачем ты это сделал?
