Злыднев Мир. Империя.

Глава 1

Он медленно подбирался к своей добыче, когда она ничего не подозревая предавалась неспешной трапезе. В самый последний момент добыча все-таки почувствовала странный запах, и скосила глаза в его сторону..., но было уже поздно. Стремительный рывок, мгновенный захват, быстрый отскок назад. Какая-то тень загородила проход, и ему пришлось совершив немыслимый маневр, проскользнуть под чьим-то столиком. Над головой раздался истошный визг, а через секунду, — грохот посуды падающей из рук служанки. И вот прямо перед ним вожделенный выход из харчевни. Выскользнув из рук пытавшегося задержать его привратного громилы, он выскочил на полупустую улицу и полетел по ней что было сил.

"Эх, а не плохой денек сегодня выдался", — подумал он на бегу, обгладывая свежеуворованную кость с сохранившимися еще кое-где волокнами мяса. Вот ведь дурак этот купец, оставил столько жратвы. Ему наверное и невдомек что все это великолепие вполне можно ободрать с кости, да и саму кость можно еще грызть очень и очень долго.

Быстро оторвавшись от погони, которая впрочем преследовала его, не прилагая особого усердия, он свернул в ближайшую подворотню и, зарывшись в груду мусора, предался своему пиршеству. С несказанным наслаждением мусоля объедок с чужого стола, он однако не забывал оглядываться по сторонам и был готов в любой миг броситься в бегство.

Дорогой читатель, из вежливости и из уважения к Уличному Этикету, не станем пристально пялиться на это зрелище, а лучше отвернемся и несколько поподробнее познакомимся с субъектом, столь энергично открывшим наше повествование.

Это было существо, относящееся, (скорее всего), к человеческому роду. Правда повадки его скорее подошли бы крысе, или мелкой собачонке. Не той собачонке, что в полном благополучии и довольстве живет у рачительных хозяев. И даже не той, что познав человеческую ласку и тепло, в силу нелегких жизненных обстоятельств оказалась на улице. Нет, этот субъект был из породы абсолютно диких помойных псов, которые поколениями живут вблизи человека, но уже давно забыли что этот человек может быть хозяином и другом, и видящих в нем лишь врага или добычу.

Был он мелок и жалок. Годочков ему..., ну можно было бы дать..., эдак восемь. Хотя росточка и весу в нем едва хватило бы на нормального четырехлетку, однако глаза...., глаза..., да глаза его могли бы принадлежать довольно зрелой, и немало повидавшей в жизни крысе. В них светился ум, хитрость, и осторожность настоящего зверя. Правда обычно все это перекрывалось Голодом. Но сейчас почти никогда не прекращающийся голод на время уступил место удовлетворению.

СТОП! Шаги. Много шагов. Много людей. Опасных людей. Банда. Банда шакалов. Прыжок вверх на забор, с него на крышу, увернуться от брошенного камня, прыжок на другую крышу, спрыгнуть во двор, Проклятье. Целая толпа народа. В сторону, туда где на веревках натянуто белье. Кажется ушел. Нет. Тупик, назад. ДВОРНИК. Удар метлой по ногам. Прыжок. Падение. Перекат. Ободранные ладони. Еще замах метлы. Откатиться в сторону, удар пришелся вскользь, ободрав до крови плечо. Вскочить на ноги, раны будем зализывать потом, а сейчас единственный выход, — прямо через толпу брезгливо шарахнувшейся от окровавленного комка грязи. Калитка, через калитку на улицу. По улице, свернуть в переулок. Здесь налево, потом прямо в кусты около забора, где уже давно примечен скрытый лаз на заброшенные склады. Ну все, кажется ушел. Можно догладывать кость.

Опять отвернемся от нашего сомнительного героя и немного объясним, — кто и что он все-таки такое.

В какие-то времена, в каких-то землях, — стоял Город. И в те времена, в тех землях, Город этот считался великим, ибо был сосредоточением всего лучшего, что в тех землях было.

Власть, богатство, знания, — все это было в том Городе. И каждый, кто в меру собственного честолюбия хотел отхватить кусок этих "власти, богатства и знаний", — ехали в Город. И кое-кто из приехавших, даже получал желаемое.

Но на каждого получившего приходилось как минимум трое безжалостно перемолотых Городом, и бесследно сгинувших на узких, кривых улочках его окраин.

Наверное мать субъекта, рассказ о чьей нелегкой судьбе ляжет в основу нашего повествования, и была одной из этих "перемолотых".

Но сгинуть бесследно ей так и не удалось, ибо остался он.

Кто он такой? — ему самому подобный вопрос никогда в голову не приходил. Благо, при его образе жизни хватало других забот, и отвлекаться на ненужные философствования не было никакой необходимости. Даже собственное имя, или более-менее постоянная кличка были для него слишком большой роскошью. Быть никем, пустым местом, тем по кому глаз проходящего мимо обывателя скользит не вызывая никаких чувств и эмоций, — вот что было залогом выживания в его мире.

А если уж кому-нибудь, вдруг понадобиться подозвать жалкий комок грязи, достаточно было одного взгляда, чтобы объект нашего повествования понял это. И возможно даже подошел бы к заинтересовавшемуся, (на безопасную впрочем дистанцию), откликнувшись на какой-нибудь оклик типа "Эй", если бы почувствовал что это не грозит ему существенными неприятностями.

Впрочем Эй, (так и мы будем пока называть нашего героя), был существом любопытным и смышленым, каким и положено быть нормальному пацаненку примерно восьми лет отроду. И даже возможные неприятности частенько не могли удержать его от искушения сунуть куда-нибудь свой любопытный нос, или решиться на очередную авантюру.

Таких например, как его сегодняшняя кража кости прямо со стола богатого господина. Раньше он никогда на подобные подвиги не решался, и не знал никого кто творил бы подобное. Но вкусные запахи и вид обилия еды, которую не надо выкапывать из помойных куч, а можно взять прямо со стола, просто отравили его разум. Несколько дней он внимательно наблюдал за приглянувшийся ему харчевней, изучая входы-выходы, распорядки и правила, прежде чем решился на свой дерзкий налет. Сколько он себя помнил, это всегда приносило ему удачу. А сколько и что он о себе помнил?

Самые отдаленные и смутные впечатления, которые хранила его память, относились ко времени когда он лежал на коленях какой-то нищенки. Она не была его матерью. ....Откуда он это знал? Просто чувствовал, а своим чувствам он доверял всегда. Да и я склонен с ним согласиться, ибо ни одна мать, не станет расцарапывать язвы на теле своего ребенка и мазать его всякой грязью, привлекая полчища мух. Большую часть своей жизни прожил Эй с этой нищенкой, навсегда разучившись плакать за это время. Но последовала очередная чистка городского дна, и его хозяйка выбросила компрометирующий ее предмет в городскую канаву, поскольку нищенство с ребенком на руках считалось по закону Города более тяжким преступлением.

Эй до сих пор помнил стремительное приближение грязной маслянистой поверхности, удар и погружение. Что-то сильно сдавило его грудь, в голове бешено застучал пульс и внезапно появившееся страстное желание жить заставило его бешено работая руками и ногами, выплыть на поверхность и выбраться на сушу.

Именно с этого момента, с этого внезапно пробудившегося желания, и начинал он отсчет своей настоящей жизни.

Было ему тогда наверное примерно годочков так четыре-пять. А может быть и больше, или наоборот меньше, — определить это было сложно, поскольку и тогда, да и в последующие годы жизни ростом он был ниже среднего, да и телосложения отнюдь не богатырского.

Может ли человеческое существо подобного возраста самостоятельно выжить? — Как правило нет. Но у каждого правила должно быть исключение, и Эй стал подобным исключением.

Город был богатым и его помойки изобиловали, пусть не свежей и вкусной, но вполне съедобной пищей. Конечно несколько раз Эй травился и был на гране смерти, но молодой и сильный организм каждый раз умудрялся справиться с болезнью. Куда опаснее болезней были враги. А врагами были все окружающие его существа. Врагами были крысы, подобиравшиеся к нему пока он спал. Бродячие собаки не терпели конкурентов возле помойных куч, а люди..., да что люди, — они как всегда были хуже всех.

Эю быстро пришлось научиться прятаться, убегать и увертываться. Очень скоро даже стремительные собачьи зубы, стали щелкать по пустому месту, где еще долю мгновения назад была его, тянущаяся к куску мусора рука. Так что же говорить о медлительных и неловких людях, наивно пытавшихся ухватить или пнуть маленький комок грязи?

Мой многоуважаемый читатель возможно ужаснется описанной мной картине. Может быть даже сердобольная слезинка скатиться из его добрых глаз, когда он представит маленькое хрупкое дитя, попавшее в столь кошмарные условия.

Но я скажу честно, — Эй был счастливым ребенком. Почему? А много ли надо ребенку для счастья? — Только любовь и ласка окружающих, которых Эй правда был лишен. Но он никогда и не знал, что эта Любовь и ласка существуют, и абсолютно не страдал из-за их отсутствия.

Зато он научился быть сытым. (Постоянное чувство легкого голода не в счет). Приобретенные навыки позволили ему чувствовать себя защищенным, создав иллюзию безопасности. А весь окружающий мир стал его игрушкой.

У какого ребенка еще была подобная игрушка? Разве может сравниться сшитая из тряпок кукла, или выструганный из дерева меч с огромным Городом?

Когда Эй не искал пропитание, он наблюдал за жизнью этого города. Сначала он изучил жизнь помоек и их окрестностей. Потом начал пробираться дальше в районы ремесленников и торговцев. Потом изучал Порт и городские заставы, а в конце, набравшись храбрости, даже начал пробираться в районы богачей и знати.

Думаю большинство жителей Города, даже не подозревавшие о его существовании, немало бы удивились, узнав как много он знает о них самих. И не только бы удивились, но и ужаснулись, если бы знали что их мелкие грешки и большие прегрешения хорошо известны этому не то человечку, не то обезьянке.

Правда разум Эя, еще не был достаточно испорчен, и например тот факт, что как только мясник уходит торговать на Базар, к его жене пробирается живущий напротив студент..., воспринимался им точно так же, как и то, что как только часы городской ратуши пробивали двенадцать ударов, живущий в одном доме со студентом старик алхимик, спускался со своего второго этажа и шел обедать в харчевню.

Да и не слишком то это его заботило. Ум его, последнее время занимали куда более важные заботы.

Шакалы.

Шакалами называли банды живущей в бедных кварталах молодежи.

Шакалы были настоящие короли окраин.

Шакалов боялись и уважали. Даже взрослые сильные мужчины предпочитали обходить их стороной, уткнув глаза в землю.

Шакалы не ели на помойках. Шакалы не воровали в харчевнях. Шакалы приходили и брали то, что хотели.

Быть Шакалом было здорово.

Эй хотел быть шакалом. Но не знал как.

Эй терпеливо наблюдал за Шакалами, стараясь понять как можно стать одним из них.

Продолжалось это уже почти полгода. За это время он уже многое успел узнать.

Он знал, что существует около двенадцати, постоянно воюющих между собой банд. Он знал что в Шакалы принимаются ребята от десяти и до пятнадцати-шестнадцати лет, хотя встречались и куда более пожилые шакалы. И он знал, что шакалом просто так не стать. Обычно кандидата в шакалы приводил его старший брат, а то и отец проведший молодость в той же банде. Человеку со стороны вход в банду был запрещен.

Но Эй все равно хотел быть шакалом. Хотел страстно. Но не знал как.

— Э подруга, ты че меня сюда гулять привела? Или мы делом будем заниматься?

Услышавший эти слова Эй, сжался в комок, поглубже забился в тень и прикрывшись старой рогожей стал привычно наблюдать.

А понаблюдать было за чем. Кастет, один из лидеров шакалов, пришел на этот склад вслед за размалеванной девицей. За чем они сюда пришли, — догадаться было несложно.

Эй уже видел что-то подобное, не совсем понимал что это такое, но зрелище двух дергающихся и трущихся друг о друга человеческих тела его почему-то страшно волновало. Похоже сейчас выпал случай еще лучше изучить это непонятное явление.

Пока пришедшие пыхтели, дергались и стонали, Эй наблюдал и раздумывал.

Причем, если одна часть его натуры была страшно увлечена происходящим, то другая часть, довольно холодно анализировала некоторые, сразу замеченные им нестыковки.

Во-первых, склады, на которых происходило данное действие, находились на территории неподконтрольной банде Восточных ворот, лидером которой являлся Кастет. Скорее это была сфера влияния Портовых ребят. Да и девица эта проживала в квартале рядом с Портом, и даже погуливала с одним боевиком из Портовых, так что для нее подобное общение с Кастетом грозило серьезными неприятностями. Для самого Кастета это конечно не имело бы сколько-нибудь серьезных последствий, так как в данные момент Портовые ребята и Восточные ворота, находились в состоянии перемирия. Но в последнее время Эй стал частенько замечать Ребят, украдкой пробирающихся на территорию Восточников. Кажется Ребята всерьез вознамерились оттяпать от нее приличный кусочек.

Ага. Вот знакомый шум обутых в морские ботинки ног. Двое заходят к черному входу. Еще пятеро расходятся вокруг здания, контролируя окна, а четверо идут прямо сюда.

— Так-так. Я чей-то не понял. Ты чью девку пялишь козел вонючий?

Почти дошедший до финала, пыхтящий как кузнечный мех Кастет не сразу обратил внимание на произошедшие перемены. А когда осознал что твориться что-то ни то, — действовать было уже поздно. Его поймали одного, на чужой территории, да еще и со спущенными, в буквальном смысле этого слова, штанами. И не то чтобы Кастет как-то вдруг застеснялся своей наготы, — просто драться или убегать, когда болтающиеся возле пяток штаны сковывают движение, было крайне затруднительно.

— Кого хочу, того и пялю. — Сказал он с независимым видом, и быстро присев на корточки ухватился за портки, — твое-то какое собачье дело?

— А такое, что девка эта моя! — сказал заводила этой компании, и выставил свой матросский тесак таким образом, что попытавшись подняться Кастет обязательно бы на него наткнулся. Тот же маневр предприняли и другие Портовые, заключив противника в своеобразную клетку из остро отточенной стали. По всему было видно, что они не собирались убивать Кастета сразу, а хотели сначала хорошенько над ним поглумиться.

— Так ежели она твоя, так и трахай ее нормально. А то она уже на первых встречных вешается. — Понимая что деваться некуда, Кастет решил сохранить хотя бы гордость, и тоже всласть поиздеваться напоследок над своими противниками. — Видно это она про тебя говорила, — "Дескать, у моего парня прибор, словно воробьиный клювик"?

— Не говорила я такого. — Так торопливо сказала девчонка, что все присутствующие сразу заподозрили правдивость высказанного Кастетом предположения. — И вообще, — он меня силой сюда затащил и того, — изнасиловал. — Быстро проговорила она словно бы наизусть заученную фразу. При этом наглая рожа ее продолжала сиять такой истомой и удовольствием, что даже у Портовых не сразу хватило духа сделать вид, что они ей поверили.

— Ну, в общем, того. — Вновь вернулся к прежнему руслу заводила Портовых, — Ты значитца девку мою значит того, а я тебя значит за это тоже того. ...Да не. Не в том смысле, — быстро прибавил он, увидев вытянувшиеся лица подельников, — в смысле на нож посажу. Вот.

В этот момент, почувствовав что Портовые, уверившись в своем превосходстве ослабили внимание, Кастет распрямившись как пружина, выпрыгнул из столь неласкового окружения, и проскользнув между ножами, сбив по пути одного из Ребят. В полете он кое-как умудрился натянуть штаны, и придерживая их руками, (поскольку поднять пояс у него не было времени), бросился в глубину склада.

Эй отметил, что будучи отнюдь не дураком, Кастет не стал пытаться убежать через черный ход, или выпрыгивать из окон. Вместо этого он затаился среди старых ящиков, видимо решив поиграть со своими противниками в прятки.

И тут Эй понял, что ему выпадает отличный шанс войти в контакт с шакалами. Проблема была только с кем из них? С одной стороны он мог помочь Портовым отыскать их врага, благо склад он этот знал лучше чем крыса свое гнездо, и даже не напрягаясь, только по характерному скрипу досок, определил где запрятался Кастет. Но с другой стороны, он мог помочь Кастету выбраться со склада, утерев тем самым нос его врагам.

Так что было лучше выбрать? Недолго подумав Эй выбрал второе, несмотря на то, что все приобретенные на улице рефлексы призывали его встать на более сильную сторону.

Почему он так решил? Ну, наверное, просто потому, что ему понравился Кастет, который, даже в безнадежной ситуации, продемонстрировал храбрость и наглость, и почти смог удрать от врагов. А это, как ни крути, делало его более сильной стороной. Да и услуга которую Эй мог бы оказать Портовым, ценилась куда менее, чем спасение жизни лидера Восточных.

Тихонько выскользнув из своего укрытия, Эй подобрал валяющийся пояс Кастета, к которому были приторочены нож и тот самый пресловутый кастет. Затем прячась в одному ему известных укрытиях, Эй подобрался к убежищу Кастета.

— Я могу вывести тебя отсюда, — проговорил он, стремительно уходя от удара какой-то железяки, которую его будущий подопечный подобрал в качестве оружия. — Я тебе не враг.

— А кто ты такой, —

* * *

* * *

*

* * *

**ный, или местный домовой?

— Я помоешник.

— И что ты хочешь за помощь, помоешник?

— Я больше ни хочу быть помоешником.

Пару секунд Кастет раздумывал над внезапно открывшимися обстоятельствами. А потом, видимо осознав всю безвыходность собственной ситуации, решил ухватиться за подвернувшуюся соломинку.

— Ладно, Злыдень с тобой, выводи если знаешь как. Только учти, черный ход и окна наверняка перекрыты толпой народа.

— Знаю.... Ползи за мной.... Тихо..... Рану завяжи..... А то кровь.... Найдут.....

Кастет быстренько перемотал полученную во время своего прыжка небольшую рану и они поползли в самый дальний угол склада. Этот угол был единственным, где не было ни окон ни выходов, и на первый взгляд представлял собой прекрасную ловушку, в которую и загоняли Кастета, его неплохо знающие местность враги. Однако Эй, приведя своего спутника в этот угол, прекрасно знал что делает. Там он, приподняв один из ящиков, указал своему новому другу на лаз в полу.

Он давно уже нашел этот лаз, сделанный использовавшими этот склад контрабандистами. Именно благодаря лазу, этот склад стал его любимым убежищем. Сделавшие его люди, видно кое-что понимали в человеческой психологии, когда устраивали аварийный выход там, где и Городская стража, и даже Ловцы, станут искать в последний момент. Вот и сейчас, все четверо Портовых, находящиеся на складе, поспешили отрезать возможные выходы, планомерно загоняя свою добычу именно в этот, казавшийся им глухим, угол.

Так что двум беглецам удалось заполучить фору, благодаря которой они не только смогли ускользнуть, но и сохранить в секрете способ своего ухода.

Проползя по длинному извилистому лазу, Эй с Кастетом, пробрались за складскую территорию, к одной из помоек, почти на самой границе города.

Выбравшись на поверхность Кастет, глубоко вдохнул воздух свободы и сразу сморщился от невыносимой вони. Для Эя же, подобный запах был привычен, поэтому он просто присел в некотором отдалении от спасенного им шакала, готовый, как и к его благодарности, так и к брошенному камню.

Первое время Кастет пытался отдышаться, после стремительного ползанья по затхлому, плохо вентилируемому туннелю, и одновременно не дышать. Получалось это у него плохо, так что пауза изрядно затянулась.

— Ну и что ты блин такое? ...... Ты хоть человек?

— Наверное....

— А похож на обезьянку. Такую маленькую, уродливую и грязную обезьянку. Я видел такую в прошлом году на ярмарке.

— ............. — не счел нужным отвечать на это Эй.

— А звать то тебя как?

— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Эй.

— Ту обезьяну, — хозяин звал Бумбой. Хочешь быть Бумбой?

— Мне все равно....

— Гы, вот прикол, у меня теперь своя обезьянка. Ребята оборжутся.

Ладно, Бумба, к ноге Бумба, пошли домой. А кстати где мы? И куда идти?

— К Восточным воротам.... Это туда.

— А откуда ты знаешь, что мне надо к Восточным воротам?

— Ты там живешь.... Я видел.

— А почему я, в таком случае, тебя никогда не видел?

— Ты бросил в меня камень... Два дня назад...

— Что-то я такого не помню.

— Утром, на Кожевенной улице.

— А да, что-то такое было. Только по-моему это была кошка.

— Это был я.

— Но если я два дня назад бросил в тебя камень, почему сегодня ты помог мне, а не портовым?

— Они тоже бросали в меня камни.... Люди часто бросают в меня камни.... Или пытаются ударить.... — Бумба пожал плечами, словно бы говоря, — "Дождь падает сверху вниз, деревья растут снизу вверх, а люди кидают камни". — Но ты был сильнее..., чем они.., вставать надо на сторону сильного.

— Эй парень, врешь ты конечно приятно, но все-таки врешь. Их там было четверо, а я один, так какая сторона была сильной?

— Ты сильнее..., они послали против тебя одного много людей.... Их ведь еще и на улице было ..., — Бумба замялся, а потом поднял полностью растопыренную ладонь правой руки и левую с поднятыми двумя пальцами.

— Тут ты конечно прав. Хотя и как-то своеобразно. Вот только непонятно, с какой это стати они такой шоблой гуляли, и почему на склад пришло только четверо? — вопрос этот Кастет задал скорее самому себе, но ответ услышал от своего нового то ли друга, то ли зверька.

— Остальные тебя у окон и черного входа ждали.... Они тебя ловили, на эту....

— И чем это я им не угодил?

— Этого я не знаю... Этого я не видел.... Но я видел, как они в последнее время ходят на вашу территорию....

— Так-так. Значит ублюдки затеяли новую войну.... Надо срочно известить ребят и Старших Братьев.... Если ты конечно не врешь.... Хотя, — не похоже что врешь, иначе зачем им так меня подставлять. Наверное, хотели состряпать повод для войны!

Только почему никто кроме тебя, Портовых на нашей территории не замечал, а ты заметил?

— Я вижу, что другие не видят.... Вот ты меня не видел..., а я тебя знаю....

— А ведь и правда.... Таких как ты никто не замечает, а если и замечает, — не придает этому значения.... Это можно использовать....Да. Сдается мне, что ты совсем не такой дурак каким выглядишь. И кстати о "выглядишь", — шел бы ты с другой стороны и чуть подальше, а то вонь от тебя такая, что рука сама тянется за камнем.

Ты хоть раз подумал, что если бы ты одевался поприличней и не так вонял, в тебя бы не кидали что попало?

— Нет, — честно признался Бумба, — не думал.... Я помоешник..., я всегда так выгляжу и пахну.

— А вот мы сейчас и посмотрим. — С этими словами Кастет пинком ноги спихнул Бумбу, в вытекающую из-под городской стены небольшую речонку. Чуть дальше по течению, эта речонка превращалась в настоящую клоаку, мгновенно впитывая в себя всю грязь Восточной стороны. Но здесь, почти у самой стены она была еще относительно чистой. — Не, — сиди там и не вылезай, — сказал он ошарашенному подобным поворотом событий Бомбе. А еще лучше, — скинь-ка свою одежду, натрись глиной, а потом смой ее. И сделай это разика так три подряд. А я пока тебе одежонку раздобуду.

Кастет развернулся и пошел в сторону ближайших домов. Бумба же, которого высказанная его новым другом-хозяином мысль, ошарашила настолько, что он пропустил пинок, решил выполнить данный приказ-пожелание.

Его и вправду, словно громом поразила простейшая мысль, о том, что люди могут судить о нем по тому, как он выглядит. Он сотни раз наблюдал за другими детьми бедняков, зажиточных ремесленников и даже богачей. Ни к кому из них не относились так, как к нему самому. Даже дети бедняков спокойно играли на своих улицах, без боязни схлопотать камнем между лопаток. Он видел это сотни раз. Но ему даже в голову не приходила мысль сравнивать их с собой. Они были другими существами, с ним ничего общего не имеющими, слишком уж разный образ жизни они вели. И тут, вдруг, появилась мысль о том, что он может быть таким же, как и они. И для этого ему всего-то и надо было вымыться и одеть чистую одежду. Это казалось настолько невероятным и захватывающим, что он чуть кожу не стер, пытаясь смыть с себя помоечную грязь.

— Ну-ка, хватит речку поганить. Вылезай. Так. Запашок остался, но терпеть его можно.

Ну что ты опять это дерьмо на себя надеваешь? — Выкинь его. На вот тебе на первое время. Что? не нравиться? В приличных домах, между прочим украл.

Да нет, конечно, Бумбе нравилась принесенная Кастетом одежда, просто он не мог поверить, что это действительно для него.

Одежда была почти новая, без единой дырки, а главное, — такая нарядная! Зеленые штаны, желтая рубаха, красный колпак и даже сандалии с белыми как снег ремешками!! И все такое яркое, блестящее!!! А как приятно было одеть чистую одежду на чистое тело!!!! В этот момент Бумба понял, что с прошлым покончено окончательно и бесповоротно. Никогда больше он не вернется на помойку, к своей старой рванине. Он будет делать все возможное и невозможное, но возврата к прежнему, не будет!

Оказавшись на своей территории Кастет почувствовал себя уверенней. Его походка стала какой-то расхлябанно-танцующей, а лицо приобрело особенный оттенок легкой скуки и брезгливости. Этой самой походкой он и направился в харчевню "Восточные Ворота", которая уже на протяжении нескольких поколений была штабом, клубом и формальной резиденцией одноименной банды.

— Хорошей драки, всей честной компании. — Провозгласил он, входя в харчевню. — Что, — сидите тут, да морды наедаете, а что в мире твориться, небось, и не ведаете?

— И тебе хорошей драки Кастет, — ответствовало ему честное собрание. — Ты че орешь, как больной верблюд?

— Моя хорошая драка, уже состоялась. И похоже, теперь ваша очередь в ней поучаствовать.

— А че за дела? Расскажи!

— Расскажу, да не вам сявкам беспонтовым, а реальным пацанам. Короче, — ты, ты, ты и ты, — бегом за старшими, — скажите, — "Кастет большой сбор трубит". Остальным, — известить свой десяток, кто в котором состоит, чтобы к большой войне готовились. Десятников сюда. Все понятно? Тогда бегом.

Сидящих за столами словно ветром сдуло. Кастет гордо посмотрел на Бумбу, словно бы проверяя какое это на него произвело впечатление. Увиденным почему-то остался недоволен и поднимаясь вверх по лестнице на второй этаж, буркнул, — "А ты, — ждешь меня здесь"

Бумба, по привычке забился в самый темный угол и стал наблюдать. Довольно быстро зал снова наполнился народом. Кто-то быстро проходил вслед за Кастетом на второй этаж. А остальные входящие рассаживались за столики. Народ был в основном молодой, не старше шестнадцати-семнадцати лет. Лица их в данный момент приобрели оттенок серьезности и какой-то особой важности. Они неторопливо потягивали пиво, вполголоса обсуждая новости.

Явившийся одним из последних, здоровенный рыжий детина, ввалился в харчевню, и недовольно оглядел уже занятые столики в центре зала. На лице его было написано жгучее желание устроить драку и согнать кого-нибудь из сидящих там. Но поскольку кодекс банды запрещал устаивать драки между собой в военное время, он, тихонько вздохнув, направился к столику, стоящему в самом темном углу зала.

— Что тут за хрень? это что еще за мразь? Кто сюда это дерьмо пустил? — заорал он, внезапно наткнувшись взглядом на Бумбу, который прятался как раз под этим столиком.

Бумба тихонько выполз, освобождая территорию, но верзила этим не удовлетворился и бросившись вслед за ним, попытался дать ему пинка.

Бумба привычно увернулся. Верзила не удержался и с грохотом опрокинулся на спину.

Все присутствующие, отметили это падение громким взрывом смеха, благо все они, привлеченные громкими воплями верзилы, смотрели в его сторону. Это взбесило верзилу окончательно, и взревев, он, одним рывком вскочив на ноги, бросился на Бумбу.

Бумба опять привычно увернулся, и верзила пролетев мимо него, снес чей-то столик.

Следующие пять минут верзила безуспешно пытался достать Бумбу. В ход пошли и ноги и руки и подвернувшаяся под руку ножка разломанного стола. Все напрасно, — мелкий, верткий зверенок непонятной породы, с такой легкостью и изяществом ускользал от всех этих попыток, что невольно перетянул к себе симпатии зрителей. Они начали хлопать в ладоши и радостно приветствовать каждые его маневр, не забывая впрочем, давать ехидные советы верзиле, которого называли Бычарой.

— Э, тут че в натуре происходит? У нас тут че, — балаган или военный сбор?

— Да тут блин это вот, непонятно что. Наверно украсть чего хотел. А я его типа поймал. Прибить его надо.

— Ага, я вижу, как ты его поймал. Твое счастье что не прибил. Это моя новая обезьянка!

— А, то-то я смотрю, — увертливая какая гадина. Я ж не знал что это твоя. Я вообще думал что это человеческой породы тварюга. Детеныш карлика, думал. Она же у тебя мелкая. А карлики тоже мелкие, а детеныши у них значитца еще мельче..... Ну а раз она твоя, — пусчай живет. Я бессловесную скотину не обижу. Ну-ка, как там тебя, — хочешь яблочка?

— Хочу, — сказал Бумба, — стремительным движением выхватывая из рук оторопевшего Бычары сей плод.

— Слышь, Кастет, — а оно у тебя разговаривает. А я думал что.....

— А ты Бычара много не думай, а то рога не вырастут.

Глава2

Одним незаметным движением, Бумба перебрался через забор. До нужного ему окошка было всего несколько шагов, но Бумба предпочел обойти двор по периметру, прячась в тени ограды.

В принципе, здесь, на своей территории, во дворе дома Кастета ему ничего не грозило. Но Кастет приказал сделать дело так, что бы даже свои ничего не узнали. Конечно понятие "свои", относилось к ребятам из банды, а не к домашним Кастета, но Бумба решил подстраховаться.

Он тихонько поскребся в показанную ему ранее ставню и быстро присев на корточки слился с тенью, которая падала на самый низ стены дома.

— Кто тут

* * *

* * *

*? Что блин за шутки? Показалось что ли..... Тьфу черт помоешный..., чего прячешься?

— Ты сам мне приказал....

— Ну да приказал. Но от меня то чего...? Ну и дурак же ты все-таки!!! Обезьяна она и есть обезьяна. Ну, — чего узнал?

Бумба хотел было объяснить, что прятался он не от Кастета, а от случайных взглядов окружающих Кастета людей, но потом передумал и начал излагать требуемые у него сведения.

— Портовые собирают большой сбор.

— Ну, это и так понятно, ты чего-нибудь конкретное узнал?

— Портовые договорились с Пареньками с Рыбных Рядов.... Когда вы придете драться на Большой Пустырь, Пареньки выйдут из Вонючих переулков и зажмут вас с двух сторон....

— Рыбные Ряды..., кажется эти вонючки недовольны что мы оттяпали у них в прошлом году изрядный кусок территории.... Да, эти ублюдки могли столковаться с Портовыми. Старшие Братья у них общие..., а если учесть что Старшие Братья приморской стороны, по слухам нацелились..., впрочем, тебе этого знать не положено....

Лучше скажи, как ты про все это узнал?

— Я переоделся в помоешника.... Я пошел ходить по портовой стороне.... Ходил, бродил, потом сел напротив "Жирной Русалки"..... Там собираются Портовые.... Сидел смотрел.... Потом из "Русалки" вышло пятеро Стариков из Портовых.... Они пошли, я пошел за ними... Они дошли до Рыбного тракта.... Там их ждали Старики из Рыбных Рядов.... Они говорили, — я слушал.... Потом вернулся, чтобы рассказать тебе....

— Это ты молодец, — сообразил. Может и впрямь не дурак. Только говоришь как этот....

— Кто?

— Ну этот...., — Кастет состроил тупую рожу, и запинаясь и делая долгие паузы, проговорил лишенным интонаций голосом, — " Я пошел.... Я вернулся.... Я сел...., Я встал.... Я бу-бу-бу.... Я ме-ме-ме". Короче говоришь ты как полный дебил. Впрочем, что с тебя взять..., — обезьяна. Нормальный человек должен говорить....

.... Значит так. — Резко оборвал он свои нравоучения. — Про то, что ты куда-то там ходил и что-то видел, — никому ни слова! Понял?! Ни нашим, ни вашим, ни даже во сне подушке!

Даже если кто-нибудь спросит, — "Мол откуда Кастет про такие дела ведает?", — ты ни слова. Понял?

— Да.

— Что "да"? мне с твоего "да", не тепло не холодно. Ты должен понять, что это для твоей же собственной безопасности. Если кто-нибудь, когда-нибудь узнает, на что ты способен.... Если наши враги узнают про то, что у нас есть такой замечательный шпион как ты, — тебя обязательно прикончат. Так что ты это хорошенько себе на носу заруби, а не "да"-кай. Понял?

-Да...

Конечно Кастет, беспокоился отнюдь не о безопасности своего нового приобретения.

Хотя конечно и о Бумбе он тоже заботился.... Во вторую очередь. В первую, — он заботился о себе самом.

Когда это странное существо, которое он до конца так и не решился считать человеком, предложило ему свою помощь в обмен на покровительство, — он поначалу решил помощь принять, а существо потом кинуть. Но по мере общения с ним в его довольно разумной голове зародилось несколько планов, как можно использовать Бумбу для собственной выгоды. Существо, которое может видеть все, оставаясь незамеченным....

Большинство соратников Кастета по банде, уважали силу и умение драться. Быть крутым Бойцом, у них считалось куда важнее, чем даже стать Стариком.

Да, — Старики управляли бандой, но первую кружку после хорошей драки, они же сами, своими руками, подносили наиболее отличившемуся бойцу.

Опять же, Стариков назначили Старшие Братья, выбирая их из членов банды по одному им известному принципу..., а Крутого Бойца, — таковым, провозглашало всеобщее собрание, и почет ему оказываемый был куда зримей, чем то уважение, каким пользовались Старики.

Так что Шакалы верили в силу, ловкость и жестокость, проявляемые в драке.

Но Кастет был не таков. Он уже давно сумел оценить силу информации. И сумел оценить то, как оценивают Старшие Братья людей, информацией владеющих. Благодаря чему и стал Стариком, в столь юном возрасте.

Теперь, заполучив для себя такой роскошный источник информации, — он не собирался его упускать. Все его мысли в данный момент были направлены на поиски путей для использования своего друга-слуги-раба, как можно более эффективней.

Для начала, он решил сохранить его способности и умение в тайне ото всех, даже от равных ему Стариков. В первую очередь от Стариков. Потому что с помощью Бумбы можно было собирать информацию не только о других Бандах, но и о своих же конкурентах внутри их сообщества.

Но первым, пробным шаром, должно было стать испытание способностей этого недомерка, против банды Портовых ребят.

Война, начавшаяся столь внезапно и столь подло, ярко вспыхнув, постепенно вошла в привычное русло.

После того, как Портовые поняли, что не смогут одним наскоком отхватить интересующую их, (а вернее, — их хозяев), территорию, они повели планомерную осаду вражеской крепости.

Выражалось это в набегах на территорию противника, на лавки им контролируемые, и в нападение на отдельных представителей конкурирующей банды.

Все это было делом привычным. Подобной войной, многие банды, не переставая, занимались многие годы. Но в данном случае, подобное затяжное противостояние не было выгодно ни тем, ни другим. Как и раньше бывало в подобной ситуации, это привело к тому, что Старики обеих банд, (не без подсказки Старших Братьев), собравшись, договорились о Большой Разборке.

Большая Разборка, — была событием знаменательным, достойным того, что бы ее писали большими буквами. Иногда в бандах сменялись целые поколения, так и не поучаствовав в этом великом событии....

Большая Разборка, — была подобна Генеральному сражению в какой-нибудь Великой войне, про которое потом еще долго будут вспоминать как победители, так и побежденные. И целые поколения потомков тех, кто участвовал в той битве, — будут помнить и гордится тем, что их деды были в Тот День в Том Самом Месте....

От Большой Разборки зависело очень много.... Например, — кто будет ходить с гордо поднятой головой ближайшие лет десять.... Кого будут провожать восхищенными взглядами.... О ком станут рассказывать легенды....

Как ни странно, но для Шакалов это значило куда больше, чем контроль над территорией или прибыли с нее взимаемые.

Шакалы, по существу своему были все-таки дети. Пусть весьма искушенные, и много повидавшие в жизни..., но все-таки дети. Большинство из них, даже дожив до восемнадцати-девятнадцати лет, возраста, когда находиться в банде уже становилось не солидным, — все еще оставались детьми.

Детьми, со своими детскими представлениями о жизни, чести и крутизне.... Так, было выгодно Страшим Братьям, и так было проще самим Шакалам....

Но Кастет, сумел вырасти из этого Шакальего детства. Он был одним из самых молодых Шакалов, удостоившихся звания Старика. Старикам было открыто куда больше чем простым Шакалам. В том числе им был открыт секрет искусственно поддерживаемого детства рядовых Шакалов.

"Если хочешь повести людей на смерть, — скажи что ведешь их к славе", — не знаю, кто и когда сказал эти слова, но данный принцип охотно использовался Старшими Братьями для манипуляции бойцами их личных боевых отрядов, которыми были Шакалы.

Зачем платить деньги за то, что сделают для вас бесплатно, только ради красивой обертки, называемой "Слава"? Наемник будет просчитывать риски, и требовать соответствующую им плату. Воодушевленный видением славы мальчишка, не задумываясь, пойдет на смерть, купившись на банальное "слабо".

Большинство из тех, кому возможно предстояло умереть или стать калекой на предстоящий Большой Разборке, — охотно бы сами заплатили любые деньги, только ради того, что бы их допустили к участию в ней.

Но только не Кастет. Он уже давно завоевал славу Крутого Бойца, и уже успел в ней разочароваться. Ему нужна была победа. И не просто победа Банды Восточных Ворот. Нет. Ему была нужна Победа, которая приведет лично его Кастета, на самые верхние эшелоны власти..., доступные Шакалу.

И для этого, он обратился к оружию, в силу которого верил, к информации. Следовательно, к Бумбе....

Бумба жил у него уже две недели. Ну то есть не у него. В смысле не в доме Кастета. Вернее в доме родителей Кастета. То есть как раз не в доме родителей Кастета, где жил и сам Кастет, а.....

Короче жил Бумба, в Харчевне "Красные ворота". Под лавкой в самом темном углу.

Там к нему быстро привыкли, и он уже почти стал частью интерьера сего почтенного заведения. Хозяин было попытался приставить его к мытью полов и уборки грязной посуды, но Бумбе это не понравилось, и хозяин, с оглядкой на авторитет Кастета, не решился настаивать.

Да и остальные посетители той же харчевни, относились к Бумбе доброжелательно, но настороженно. Ведь с одной стороны он вроде как был собственностью Кастета, а Кастет, — был человеком уважаемым. Так что в качестве личного имущества такого уважаемого человека, Бумба был огражден от каких либо проблем со стороны большинства посетителей данного почтенного заведения.

Что же касается Стариков, то есть людей стоящих на одном уровне с Кастетом, — у них были занятия поинтересней и поважнее, чем какая то там животина, пусть даже забавная и чудная.

Но в то же время, этот Бумба был существом странным и непонятным, и чего ждать от подобной твари никто толком не знал. Поэтому все предпочитали, на всякий случай, держаться от него подальше. Тем более, что многие еще помнили как глупо выглядел Бычара, один из лучших бойцов банды, когда попытался наехать на это существо.

Благодаря всем этим причинам, вокруг нашего героя образовался странный вакуум. И может быть, для кого другого это превратилось бы в пытку. Но Бумба наоборот, блаженствовал. Никогда у него еще не было столько еды, тепла и никогда он еще не чувствовал себя в такой безопасности. Поистине, — быть шакалом было здорово!

К тому же, оказалось, что когда больше не надо заботиться о еде и ночлеге, остается много времени и сил на то, чтобы размышлять над загадками, которые подбрасывает жизнь.

Одежда! Оказывается, люди судят о тебе по тому, как ты одет! Это было что-то новое, что хотелось исследовать и опробовать.

Несколько раз он выходил на улицу в своей новой одежде. (Зеленые штаны, желтая рубаха, красный колпак, белые сандалии, — если кто не помнит). Он не прятался и шел прямо посреди улицы, как будто так и положено. Никто ни разу не кинул в него камнем!

Но смотрели странновато.

Правда никто не осмелился ему что-либо сказать, но...., но постепенно наш герой понял, что все равно выглядит как-то не так.

Тогда он пошел на Городской рынок, где как он знал, авторитет Кастета котируется не столь высоко.

По мере удаления от Восточных окраин, отношение к нему людей стало меняться. Камнями правда все равно не кидались, но внимание к его персоне стало каким-то назойливо пристальным, а взгляды насмешливыми.

— Это чё такое идет? — дорогу ему перекрыла стайка мальчишек примерно того же возраста что и Бумба. — это чё, — попугай или пугало огородное. Не пацаны, вы гляньте, как оно разоделось.

— А это наверное цирк приехал. Они завсегда так по-дурацки одеваются! Слышь, ты это чё, — клоун? А карусели у вас там будут? А львы? А девки полуголые плясать будут?

Ну ты че молчишь, — глухой что ли?

-Нет, — Бумба чувствовал, что от этих мальчишек исходит некоторая опасность. Но опасность эта была незначительной, ею можно было пренебречь. Куда удивительнее было то, что они с ним разговаривали!

Никогда прежде, никто из сверстников не пытался заговорить с Бумбой. и это было настолько ново для него, что ради того, чтобы продлить это странное чувство, он готов был подвергнуться и куда большей опасности.

— Так чё нет, — не будет девок?

— Я не из цирка.

— А кто ты тогда такой и какого черта ходишь по нашей улице!

— Я всегда здесь хожу....

— Врешь пугало огородное, ты по этой улице никогда не ходил!!!!!!!!!!! Давайте-ка ребята намылим ему шею, чтобы знал как врать!!!!!!!

Ряды его противников сомкнулись и надвинулись на Бумбу, прижимая его к стене.

Заводила, тот самый который и предложил намылить Бумбе шею, широко замахнулся и ударил....

В тот же миг Бумба поднырнул под его руку и одним скользящим движением оказался за спиной своих противников. Это было проделано столь молниеносно, что мальчишки еще некоторое время пялились на то место, где только что стоял их враг.

Выскользнув из окружения, герой наш, поддаваясь привычным инстинктам бросился было бежать. Но сделав буквально пару шагов, он остановился и обернувшись к своим противникам, стал ждать продолжения этого приключения.

Те наконец догадались оглянуться, и узрев свою жертву, толпой бросились на него.

Однако то что Бумаба не пытался убежать, как-то охладило их порыв, и они снова предпочли прибегнуть к тактике переговоров.

— Эй ты. — Произнес заводила, — а ты точно не из цирка?

— Нет.

— А че тогда такой шустрый? Ты вообще кто?

— Сначала я был помоешником, а теперь...., — я с Шакалами..... — еще несколько дней назад, Бумба бы сказал что он и сам Шакал. Но теперь, пожив немного среди них и получше узнав их обычаи, понял, что называться Шакалом ему еще рано. Только те, кто прошел определенный обряд приема в банду, имели право носить это звание. А с теми, кто незаконно присваивал себе этот высокий статус, — расправа была быстрой и максимально жестокой.

— Как это с Шакалами...? Кто такие помоешники? — видно было, что его последние слова вызвали у ребят интерес и настороженность. Быть Шакалом было круто, а вот связываться с ними.... Кто знает, чего можно ждать от этого странного существа? Один раз они уже ошиблись, когда решили что это легкая добыча, над которой можно было безнаказанно поиздеваться. Однако ловкость, с которой Бумба избежал удара, и та абсолютная безмятежность, которую он проявил стоя против нескольких агрессивно настроенных незнакомцев, — заставляли задуматься....

— Ну..... помоешники...., — это те, кто живут на помойках..... А с Шакалами....., — я дружу....

— Как это, — "дружу"? С каких это пор, Шакалы с кем-то дружат?

— Ну, я дружу не со всеми Шакалами, а только с Кастетом..., это....

-Ну ты мне байки будешь рассказывать.... Да я Кастета лично сколько раз видел. Он одно время, с моей старшей сеструхой мутил. Только не тот Кастет парень...., чтобы дружить с кем попало...., со мной он, даже словом не обмолвился.....

— Я не ты....

— И чем ты лучше меня?

— Спроси у Кастета.....

Разговор явно зашел в тупик. С одной стороны, весь жизненный опыт подсказывал мальчишкам, что этот пестро одетый недомерок, нагло врет. Ну не может быть, чтобы такой человек как Кастет, дружил с каким-то, столь странно выглядящим и одетым как клоун, засранцем.... Но с другой стороны, — только безумец будет врать про свои отношения с Шакалами. Это была истина, которую мальчишки с окраин усваивали с первых своих шагов по уличной грязи. Да и необычность..., этого..., и его ловкость..., — а может он не врет? Может, он и правда удостоился..., за какие-то свои необычайные заслуги.... Да еще, — Помоешник.... Это звучало как-то таинственно и с каким-то нарочитым вызовом. Ведь никто же добровольно не признается в том, что он одно из тех грязных, вонючих существ, что ютятся на городских помойках, и на улицы выбираются только по ночам, чтобы порыться в свежих отбросах. А раз этот так говорит..., значит, под этим словом он подразумевает что-то другое.... Что-то неподвластное пониманию простых детей подмастерьев. И значит..., — они попали, напав на столь таинственную и опасную персону....

— Ну, раз ты того..., помоешник и с Кастетом дружишь, тогда у нас к тебе претензий нет, — ходи где хочешь....— примирительно произнес заводила, явно пытаясь закончить дело миром. — Типа..., — извини что напали..., мог бы сразу сказать, что ты помоешник.... — С одной стороны заводиле было страшновато за свой проступок, ведь это именно он науськал своих друзей напасть на этого незнакомца..., но с другой, — надо было постараться сохранить лицо перед приятелями. — Ну чо..., — типа, — без обид?!?! В смысле, — расходимся без претензий...? как бы это, — мы же не со зла..., мы же типа..., — просто так..., это вот...., ну ты понял....?

— Ладно.... (лицо заводилы резко повеселело). — Хотя постой..., (лицо стало мрачным).

Почему вы ко мне пристали, что во мне не так?

— Да нет, нет, — все так.... — Заводила понял что попал, и попал конкретно..., сейчас его не просто отлупят. Нет, — сначала ему прочитают мораль, будут терзать разными вопросами и только потом отлупят. Тут уже было не до "сохранения лица", поэтому он замямлил. — Мы ведь типа.... Просто мы раньше не встречались с-с-с ...., с такими как ты..., вот и решили что.... Ну как бы это.... Ну короче, — мы извиняемся...., сильно извиняемся.... Больше никогда-никогда не....

— Ты назвал меня пугалом огородным, — что это?

— Ну, я ж это..., ну как бы не со зла..., просто я .... Ну типа того что вот..., и ведь как бы, можно сказать что....

— Что такое огородное пугало?

— Да нет-нет. Я ж понимаю..., просто...., ну типо..., это шутка такая..., типо..., — пугало.... Хи-хи-хи.... Я, конечно, очень извиняюсь..., могу на колени встать....— Заводила и правда рухнул на колени, и мгновение спустя, вся его шобла последовала его примеру....

Бумба внимательно посмотрел в их полные страха глаза, и почувствовал странную гадливость и удовлетворение одновременно. С одной стороны, — вид этих мальчишек, еще несколько минут назад таких гордых и смелых, а теперь лебезящих перед ним стоя на коленях, — вызвал у него чувства какой-то неправильности и отторжения. А с другой.....

А с другой стороны, он чувствовал странное удовольствие, что вот эти вот, еще недавно говорившие с ним столь дерзко, теперь валяются перед ним в грязи....

В этот миг, — он впервые почувствовал, что такое власть. Власть вызванная страхом. И страхом не перед ним, а перед теми, кто за ним стоит. Одно только упоминание Шакалов заставило этих, воображавших себя хозяевами улицы, мальчишек стушеваться и в буквальном смысле, — пасть перед ним на колени.

Их было шестеро, а он один.... Но за его спиной стояла невидимая армия.

Он ощущал себя так, словно бы в одно мгновение вырос на целую голову. Да что там голову, — он чувствовал себя великаном, способным походя, от делать нечего, разметать Городские стены.

Внезапно на него навалилась странная усталость. Это была не усталость тела, а усталость души. Этот день был переполнен новыми впечатлениями и ощущениями, настолько новыми и необычными, что их стоило обдумать где-нибудь в тихом и уютном уголке.

Идти на Рынок больше не хотелось. Он решил вернуться обратно в "Восточные ворота" и там, привычно забившись под лавку, хорошенько обдумать...., все!

— Ты где болтаешься целый день, несносное животное? — Эти слова были первые, что он услышал, когда тихонько проскользнул в двери харчевни. — Я тебя тут что, — целый день должен дожидаться? — Судя по тону Кастет не шутил, а был действительно в гневе. — Ты что думаешь, что можешь....

Бумба поднял на него глаза, в которых Кастет прочитал искреннее раскаяние. Это помогло ему обуздать свой гнев, и он, напомнив себе, сколь многое может зависеть от этого странного существа, сбавил тон и произнес примирительным тоном;

— Ладно. На сегодня я тебя прощаю, но чтобы в следующий раз...., чтоб, когда ты мне будешь нужен, я тебя не искал. Понял!?!?

А теперь пошли за мной, дело есть.

Кастет вышел из харчевни и пошел в сторону своего дома. Бумба последовал за ним. Некоторое время они шли молча. Потом, внезапно свернув в глухой, едва заметный переулок, Катет остановился и знаком приказал Бумбе придвинуться ближе.

— Короче. — Начал он говорить таинственным полушепотом. — Слушай внимательно. У меня для тебя есть дело. Только про него никому.... Ни-ни, могила, кранты тебе, если проболтаешься...., даже дереву! Понял?!?

Бумба сделал странное движение, сочетающее в себе как и утвердительный кивок, — "Дескать, да, — понял", и удивленное пожатие плечами, — "А кому мне пробалтываться?".

— В общем так. Ты сейчас оденешь свое старое шмотье, и пойдешь в Порт. Поболтаешься там, среди портовых и вызнаешь чё у них да как. Да не про цену на рыбу, (гы-гы-гы), узнавай, а про БОЛЬШУЮ РАЗБОРКУ слушай.

Ну там, — сколько их, чё за оружие возьмут, типа, — какие гадости придумывают.... В общем, — сам понимаешь. Понял?

— Да. Только....

— Чё "только"? Как хвастать что, дескать, — "Меня никто не видит, а я вижу всех...", так это мы первые, а как подтвердить делом, так сразу и забздел? Не-еэ, так не пойдет, хочешь быть с нами — обоснуй, что ты реальный пацан!!! Понял?!?!

— .... Только мое старое шмотье осталось на берегу речки..., где я тогда мылся.... Мне сходить за ним, или....

— Нет. Во дурак, на мою голову свалился.... Да то твое шмотье уже давным-давно вороны расклевали. Найди себе другое и катись делом заниматься. И чтобы никому ни слова. Ни вашим не нашим. Только я и ты.... Понял?

Да. Когда сделаешь дело, вернешься на этот же переулок. Вот здесь, за забором мой дом. Через забор перелезть сможешь? .....Вот и отлично. — Кастет, с некоторым трудом забрался вслед за, кошкой взлетевшим на забор Бумбой. — вон. Видишь те три окна? Самое крайнее справа, — мое.... Придешь ночью, и тихонько постучишься. Только окна не перепутай и чтобы, — тихо. Если не дай боги разбудишь отца..., а еще того хуже мать.... Мне тебя даже убивать не придется, ты от их криков сдохнешь.... Все! вопросы есть?

— Кастет, — а что такое огородное пугало?

— Это навроде тебя...., только покрасивши. Другие дурацкие вопросы имеются? а то у меня кулаки, чей-то зачесались внезапно.... Тогда вали делом заниматься.

Бумба повалил. На ближайшую помойку. Там покопавшись в мусорных кучах он подобрал для себя подходящий гардеробчик.... Но одеть на себя эту грязную вонючую гадость не смог. Вся его натура, теперь восставала против подобной одежды.

А впрочем....? А зачем....? А собственно, почему он должен это надевать? Чтобы быть невидимкой, — ему совсем не обязательно вновь становиться помоешником. Достаточно, просто выглядеть как все! А что там носят все....?

Понаблюдав примерно час, за проходящими по улице людьми, Бумба понял, как одеваются все. Он конечно и раньше это прекрасно знал..., просто не присматривался к тому, что на ком одето. Теперь присмотрелся..., и почувствовал разницу между тем, что носят все, и тем, что надето на нем сейчас....

— Почему Кастет дал ему именно эту одежду? — Именно об этом размышлял наш герой, пока воровал себе обычные, покрашенные луковой шелухой в коричневато-желтый цвет штаны и рубаху. — Конечно, — она очень яркая и красивая и такая...., такая..., такая что просто притягивает взгляды. — Думал наш герой по дороге в Порт. — Но почему он сам тогда так ярко не одевается? У него конечно тоже наряд очень красивый...., но не такой пестрый, как у меня.... Может он просто не смог украсть ничего другого? Но украсть обычную одежду куда проще, чем то, что он добыл для меня.... — Так размышлял он, бродя по территории Порта, с видом мальчика на побегушках, отправленного хозяином по каким-то делам. Одновременно он приглядывался и прислушивался к тому, что говорят и делают местные Шакалы. — Но может он просто.... Так. Стоп. А что это тут делается? — подумал он, увидев как из "Жирной Русалки" вышли несколько Стариков. — Надо бы посмотреть. А про одежду подумаю потом.

Что было дальше, — внимательный читатель знает и так. Герой наш с блеском выполнил данное ему поручение, вернулся из вражеского тыла на большую землю, и доложил командованию о выполненном задании.

— А с этого Бумбы, пожалуй, будет толк. Надо его типо, — пригреть и обиходить. — раздумывал Кастет, когда на следующее утро направлялся на сходку Стариков. — Конечно, дома держать мне его на фиг не нужно. Но.... Но местечко в "Восточных Воротах", я ему, пожалуй, подберу.

Да и самому мне с ним надо того, — помягче. А то я его шпыняю почем зря, а он ведь в конце-концов и обидеться может. Да. Польза от него может быть очень и очень. Только надо постараться, чтобы о его способностях никто из наших не прознал, и у меня не увел. Вообще надо его к себе покрепче привязать....

А вот кстати, — куплю-ка я ему пожалуй какой-нито подарочек.... Он кстати, в прошлый раз шмоткам радовался, как дурачок. Вот их-то я ему и подарю....

Кастет зашел в ближайшую лавку ношеной одежды, и недолго подумав, указал хозяину на синюю, расшитую яркими блестками куртку. Куртка была явно ворованная, поскольку выглядела слишком новой, да и шили подобный фасон в основном для детей купцов, а отнюдь не подмастерьев.

— А вот, господин, к этой же куртке прилагался пояс..., — услужливо согнулся в поклоне хозяин лавки, доставая из груды вещей небольшой, расшитый теми же блестками пояс.

— Ну так клади до кучи, — покровительственно сказал Кастет, разглядывая вещицу...., — только к этому поясу, еще и нож должен прилагаться, он у тебя...?

— Да господин, там был и нож, вот он...., — вот только....

— Что?

— Стоит ли господину приобретать настоящий нож, или, может быть будет лучше заменить его искусной имитацией, так сказать, — игрушкой?

— На хрена мне игрушка? Нож, должен быть настоящим, иначе какой смысл его таскать....

— Но разве господин не опасается, что его ребенок может пораниться настоящим оружием?

— Какой еще нахрен ребенок?

— Но разве....

— Ты чё, придурок, — решил, что я это своему ребенку покупаю?

— Ну может не своему, но....

— Не, ну ты совсем в своей лавке мозги просрал! Какой к черту ребенок, — это для моей обезьяны!!!!

Ладно, старая вешалка. — Сказал Кастет, с удовольствием глядя на вытянувшееся лицо хозяина, — Заверни мне это все. Деньги я тебе, того, — в пятницу занесу..., Гы-гы, — если в понедельник золотой дождь пойдет. Понял?

— Не извольте беспокоиться, — пойдет золотой дождь, я уж плату и сам как-нибудь, ведрами наберу....

После чего они расстались весьма довольные собой. Хозяин, несмотря на то, что абсолютно бесплатно отдал Кастету очень хорошие вещи, — в накладе себя не чувствовал. Любой купец, не говоря уж о том, кто промышляет сбытом краденного, — должен дружить с Шакалами. А услужить такому подающему надежды молодому человеку как Кастет, — неплохие инвестиции в будущее. Ведь вся Восточная Сторона пророчила ему весьма высокий взлет.

Подарок произвел на Бумбу двоякое впечатление. С одной стороны, он был просто на седьмом небе от счастья, при виде таких красивых вещей. Но с другой, — его опять смущала их излишняя яркость. Никто из окружающих, ничего подобного не носил. А Бумба не хотел выделяться, он мечтал быть как все. А вместо этого....

Но вот от чего он действительно пришел в полный восторг, это от ножа! Стоило ему только взять его в руку, почувствовать весомую тяжесть холодной стали клинка, удобство проработанной до мелочей, и от того, внешне очень простой рукояти..., — он понял, что влюбился.

Тот восторг, который он выразил при виде ножа, был настолько явным, что глядя на это, в голову Кастета ненароком забрела мысль, — "А оказывается это приятно, — делать подарки другим!".

С этими мыслями, и самодовольной улыбкой на лице, он удалился на второй этаж, где должна была состояться сходка Стариков. А Бумба остался сидеть на полу под лавкой, с удовольствием разглядывая свои новые вещи....

— Прикольная куртеха...., — раздавшийся над самой головой голос, заставил нашего героя вздрогнуть. Уже многие годы, никто не мог застать его врасплох. Но то было на улице, а здесь в харчевне, он уже привык находиться среди людей, обычно его не замечавших, или делающих вид, что не замечают. — Да ты не боись, я тебя не трону. Это я в прошлый раз тебя гонял, потому что думал, что ты так, — приблуда какая. А теперь я знаю что ты.... Давай, вылезай оттуда, я тебя пивом угощу.

Бумба, вылез, осторожно косясь на Бычару, вблизи показавшегося ему особенно огромным.

— Да ты не дрейфь, я парень не злой, вспыльчивый правда, да зато отходчивый. И на тебя совсем не в обиде. Хоть ты тогда меня конечно лихо.... Но я тебя за это даже уважаю. Хороший боец, — он завсегда другого хорошего бойца..., хотя какой из тебя боец?

Ну да ничего, — подрастешь еще, — станешь!

А пиво ты лучше не пей. А то не вырастешь. Я лучше эту кружку за тебя допью, а тебе мы сейчас молока скажем принести, с крендельками и булками. Я вот в детстве, когда таким же мелким был..., меня мамка постоянно молоком с крендельками поила. Вон видишь, какой вымахал! И ты таким сможешь....

Э, как там тебя...., Лунция, — громогласно проорал Бычара девице, что разносила по столикам пиво, — Тащи моему другу самую большую кружку молока, какая только есть в этой забегаловке, и сладких крендельков и булки с маком, яблоками, земляникой....

— Да ты видно совсем ополоумел Бычара, — со смехом ответила ему Лунция. — Да когда же это в "Восточный Воротах", было молоко? У нас даже кошка пиво лакает!

— Сама ты кошка подзаборная, — ответствовал ей Бычара, переждав взрыв хохота. — Только мышей не ловишь, и погладить не даешься. А молоко ты для моего друга добудь. И чтобы всегда оно теперь тут для него было! Поняла? А ну-ка живо....

— Да ладно, чё орешь как горный див, сейчас пошлю кого-нибудь. Раскомандавался тут, будто Старик..., а сам то дубина-дубиной....

Эта беззлобная перебранка продолжалась еще некоторое время. За это время Бумба привык находиться в обществе Бычары, сидящего прямо напротив него. Настолько близко, что достаточно было просто протянуть руку, чтобы дотронуться до своего соседа.... Или схватить, или ударить....

Бумбе было неуютно, хотя ни малейшей опасности от Бычары не исходило. Скорее наоборот, этот большоц и очень шумный человек источал какое-то странное тепло и добродушие.

Наконец принесли обещанное молоко. Бумбе молоко понравилось. В его вкусе было что-то такое..., очень давно забытое, но до боли знакомое. И крендельки ему понравились, и булки. И вообще, ему понравилось сидеть на лавке, а не под ней, в обществе такого чудного человека как Бычара.

— Бычара, — внезапно спросил он, допивая большущую кружку. — А что такое, — "огородное пугало".

— Да это...., ну штука такая. — Равнодушно ответил Бычара, даже не заметив, что это первые слова, которые он слышит от своего нового друга. — Ее вроде как на огороды ставят, что бы птиц отпугивать...., А что?

— Я на него похож?

— Ты..., а черт его знает. Я пугал этих не разу не видел. Я чё, — огородник, что ли какой-то?

— Меня назвали огородным пугалом.....

— А-а, не бери в голову. Меня, как только не называли. Хочешь, — найдем тех козлов и настучим им в репу?

— Нет. Просто я хочу понять, почему?

— Чё, — почему?

— Я выгляжу как-то ни так? Моя одежда..., — слишком яркая?

— Ну ясен хрен не так! Ты бы себя видел! Ты же..., — чудной. Я чудней тебя никого не видел!

— Одежда....

— Да нет. Причем тут одежда? Ты...., — маленький. Но при этом.... Ты вот двигаешься..., словно зверь какой. Обычные люди так не двигаются. А как ты тогда от меня уворачивался!? Да от меня мало кто из настоящих бойцов, так может. Ты не смотри что я здоровый. Я еще и шустрый, обычно. А ты вот.... В общем дело не в одежде.... Ну ни только в одежде.... Дело в тебе...., — чудной ты!

— А моя одежда. Она слишком яркая? — Бычара утвердительно кивнул головой. — Тогда почему Кастет дал мне такую? Почему не обычную..., вот как у тебя например?

— Этого я не знаю. Кастет он пацан..., очень правильный. Он вот мне ровесник, а уже Старик. А мне Стариком никогда уж не стать. Хотя вроде и боец я из лучших, и мозгами боги не обделили...., а не стать.

Если Кастет тебе такую сряду добыл, — значит так оно и надо. Да. Именно такую. Ты же маленький, если будешь незаметным, на тебя еще наступит кто. А так.... Ты вон какой, аж глаза режет....

— На меня еще ни разу в жизни никто не наступал. Я хочу быть как все....

— А этого тебе нельзя.... Вот точно. Совсем нельзя.... По крайней мере здесь....

...Ты ведь кто? В смысле по-жизни? Никто. Ни Шакал, ни работяга, ни терпила, ни клиент....

Попробуешь быть как все, — тебя сразу затопчут. Потому что здесь, никому кроме шакалов и вон тех девок, что нам пиво подают, да еще пожалуй, хозяина харчевни, — быть не положено. Оденешься обычно, как все, — с тебя и спросят, как обычно со всех спрашивают.

А так, в этой вот одежде, — ты, — это НЕЧТО. Вроде и ни Шакал...., а видеть тебя у нас совсем необидно. В этой одежде, — ты особенный и спрос к тебе другой...

Это Кастет правильно сообразил тебя так одеть.... Мне бы такое и в голову не пришло. Не зря он Старик.... Еще молока хочешь?

Бумба задумчиво потрогал свой раздувшийся как шар живот и кивнул утвердительно. Для такой вкусной штуки как молоко, он, пожалуй, еще найдет местечко.

— Но почему я не могу быть как все? — спросил он у Бычары, — почему не могу стать Шакалом?

— Ну, что бы стать шакалом, — как минимум, твой дедушка тоже должен был состоять в банде. Да и то, — не все кому это позволено, — Шакалами становятся. Надо пройти испытания. Доказать что ты достоин этой чести.

....Вместе со мной, в банду пришло еще четверо, — а испытания прошел только я один. Вот так то! А ты говоришь, — "Шакалом"!!!!

.....Впрочем, есть еще один способ.... Но он тебе тоже не подходит. Надо вызвать на бой, самого крутого бойца банды. На смертельный бой. И если победишь, — станешь Шакалом!

Только про такое, — только байки да легенды рассказывают. Я лично даже и не слышал, чтобы в наше время, кто-нибудь такой вызов бросил, ни в нашей, ни в других бандах.

...Ну и чё ты голову повесил. Быть НЕЧТО, это тоже круто. Ты ведь все равно не такой как все. И если будешь корчить из себя кого-то другого, — будет только хуже!

Намучаешься вдвойне, и когда прикидываться будешь, и когда поймешь, что это у тебя не получается. Люди они ведь не дураки, они скоро поймут кто ты есть на самом деле, а кем только прикидываешься.

Я вот когда-то давно, лет пять назад, когда только в банду пришел, — тоже пытался строить из себя крутого.... Я и рожи корчил страшные, и за нож каждую минуту хватался, и по фене ботал, когда надо и когда не надо было.

Как вспомню, — и смех и грех. И что? — чем больше я из себя крутого строил, тем больше меня на смех поднимали. А потом я плюнул на это, и решил быть самим собой. И вот теперь посмотри на меня, — я второй боец в банде. И меня все уважают.

И ты не парься, — будь самим собой. Если будет за что, — тебя примут и таким. А если ты по жизни чмо..., таким и останешься. Еще молока хочешь?

Последняя фраза что-то пробудила в Бумбе, он схватился за живот и стремительно понесся в отхожее место. Молоко оказалось коварной штукой.

Кстати о коварстве. В этой дисциплине сегодня особенно блистал наш друг Кастет. Это была первая, действительно большая сходка Стариков в его жизни. Действительно большой ее делало наличие наблюдателя от Старших Братьев.

Это был невысокий, внешне неприметный тип, со смазанными чертами лица. Одет он был довольно серенько и сидел в самом темном углу комнаты. Но тем не менее, его присутствие довлело над всеми, кто собрался сегодня для принятия судьбоносных решений.

Даже самые опытные Старики, те, для кого подобные сходки уже успели стать рутиной, — спиной ощущали его присутствие. Пожалуй, именно для них, чьи дни в банде уже были сочтены, наличие этого наблюдателя имело особенное значение. Потому что от впечатления, которое они произведут на этого куратора, зависела их дальнейшая жизнь. Если они ему глянуться, — он сможет рекомендовать их Старшим Братьям, для дальнейшего сотрудничества. Разочаруется, — и они до конца жизни обречены либо прозябать в гильдиях Воров и Убийц, или того хуже, пахать от зари до зари в качестве вечных подмастерьев. И если для простого Шакала, в подобной участи не было ничего особенного, для них, тех, кто уже успел попробовать власти и прикоснуться к "большим делам", это было невыносимо.

Поэтому сейчас многие из них старались блеснуть, пытаясь не столько сказать что-то действительно полезное, сколько произвести впечатление на наблюдателя.

Кастет же пока сидел молча, слушая разглагольствования других. Пока они излагали свои планы на предстоящую битву, он скромно отмалчивался. Лишь когда большинство ораторов выдохлось, он тихонько встал и негромко кашлянув, поведал собравшимся о коварный планах их врагов.

Его слова произвели эффект. Для большинства говоривших ранее, — это было как удар ножа в спину, ибо перечеркивало все, что они излагали с такой помпой.

Для тех же, кто подобно Кастету предпочитал помалкивать, (а это были наиболее авторитетные вожди), информация Кастета давал повод крепко задуматься....

— Откуда ты это знаешь? — негромко спросил один из этих авторитетов.

— Да я девку одну прикормил. Она гуляет со Стариком из Портовых....

— Он что же, с ней советуется?!?!

— Ясен хрен что нет.... Только когда мы между собой о делах базарим, разве на окружающих девок внимание обращаем? Ну здесь то их конечно нет, но вот когда мы из комнаты этой выйдем..., да пойдем промеж себя болтать..., а девку на колени посадим и давай у нее за пазухой мацать..., а уши у нее есть.....

— Так ведь они дуры, чё они в наших базарах понимают? — высказался один из говоривших ранее, явно недовольный поведением Кастета.

— Это ты их за дур держишь, а они дуры то не все, да и все, — отнюдь не дуры, по крайней мере не всегда и не во всем.

...Вот эта вот, что мне докладывает..., — она конечно дура, раз верит что я на ней женюсь. Но чтобы подслушать, что ее хахаль говорит, запомнить и мне пересказать, — у нее мозгов хватает.

— Это все конечно хорошо да весело. — Высказался еще один из авторитетов, после того как стихли смешки над словами Кастета. — Но ты головой за свой базар, — ручаешься?!?!

— За свой, — всегда и везде. А за девкин..., — ну эдак процентов на восемьдесят. Но если это окажется туфта и лажа, — спрашивайте с меня на все сто!

— Серьезный базар, серьезно человека. Я думаю Старики, что нам надо серьезно принять слова Кастета, и быть готовыми к появлению вонючек из Рыбных Рядов. Кто что имеет сказать?

— Тех вонючек, после того как мы их в прошлом году от нашей территории отвадили, — дай бог полсотни стоящих бойцов наберется. — Высказался один из присутствующих. полусотней больше, полусотней меньше...., — он пренебрежительно пожал плечами, — какая разница.

— Полусотня хороших бойцов, — это не хрен собачий, — возразил ему другой Старик, с большим шрамом на правой щеке. — Наши силы, и силы Портовых примерно равны. Лишние полсотни, да еще ударившие в спину...., это может стать проблемой.

— Так что ж теперь, прикажешь задрать лапки к верху и подставить задницу?

— А может собрать на РАЗБОРКУ всех наших. Включая мелюзгу и кандидатов, так и у нас тоже лишние полсотни наберется.... — внес предложение другой Старик.

— А смысл, — возразило ему сразу несколько голосов, — их передавят как клопов.

Наступила задумчивая пауза.

— А если..., — встрепенулся вдруг Кастет, ему вдруг в голову пришла идея. Но настолько смутная, что он и сам еще не понял какая. — Сопляки конечно бойцы некакие.... Но если нет ножа, хватаешься и за гвоздь.... — Тут он вспомнил Бумбу, и то, как он уворачивался от Бычары. — пусть они отвлекают на себя внимание и силы портовых, пока мы будем разделываться с Рыбными вонючками.

— И как они это сделают?

— А пусть бегают от них по всему Большому Пустырю и по примыкающим к нему улицам.

— Ну, далеко они не убегут, их либо прижмут к забору Коптилен, либо разгонят по улицам..., и.... — Наиболее авторитетный Старик задумался, — Но.....

— Что?

— А в том что говорит Кастет, — есть смысл. Только пусть мелюзга не просто по полю бегает. Они их должны заманить на Главный Тракт. А наши основные силы, — спрячутся в тех же Вонючих переулках, и когда Портовые подставят нам свой бок.....

— Мы им такое перо в этот бок засадим.....

Прошло еще два дня. Долгих, томительных дня, до Большой Разборки У Шакалов по всему Городу чесались руки. У тех, кому предстояло принять в ней участие, — от нетерпения, а у остальных, — от зависти. Из-за этой зависти участились случаи драк и побоев случайно подвернувшихся людей. Так что, можно было смело сказать, что из-за ожидания Большой Разборки, трясло весь Город.

Бумбе за эти пару дней пришлось дважды сходить в тыл врага. Один раз в Порт, второй в Рыбные ряды. Ничего существенного он там не узнал, но добытые ранее сведения подтвердил.

Еще один раз ему пришлось служить проводником для Кастета и одного из главных Стариков, когда те пошли на разведку на Большой Пустырь и прилегающие к нему окрестности.

Вообще-то поначалу Кастет вызвался сделать это в одиночку, (подразумевая естественно себя и Бумбу), но когда Щелбан, (тот самый, что верховодил на Сходке и разработал из вскользь брошенной идеи Кастета, план предстоящей битвы), навязался ему в спутники, — отказать не посмел.

Бумба провел их, одними ему известными тропками на Большой Пустырь, поводил по Вонючим переулкам, причем для обоих шакалов это стало настоящим откровением. Они, всю жизнь прожив в этой местности, даже не подозревали о большинстве указанный Бумбой проулков, лазов и тропок.

К концу их экскурсии, Щелбан, ранее смотревший на участие в их вылазке ручной обезьянки Кастета, как на странную блажь, — изменил свое мнение, и стал относиться к этому странному существу с изрядным уважением.

Кастет боялся как раз этого, — что Щелбан, умнейший, по общему признанию, из шакалов, — распознает истинное значение Бумбы, и его роль в добыче всей ценной информации, что предоставил Кастет своим товарищам. И что узнав, — разоблачит его вранье.

Но как ни странно, его, Кастета авторитет, в глазах Щелбана, от этого только возрос. То, что он смог приручить столь полезное существо, и то, что не стал хвастаться его способностями, а решил использовать их в "темную" ото всех, в его представлении, говорило лишь о зрелости и рассудительности его "юного друга". О чем он и поведал Кастету. Так что Кастет опять оказался в выигрыше и опять благодаря Бумбе.

И вот ОНО началось. Рано утром, (да разве хватит терпения дождаться позднего?), на том самом Большом Пустыре, на котором уже несколько сотен лет проливалась кровь Шакалов Восточной и Северо-Восточной стороны Города, — началась Большая Разборка.

По обе стороны Пустыря, — выстроилось по две линии бойцов. Вооружены бойцы, по такому случаю, были не только обычными ножами, кастетами да дубинками, — но и куда более серьезным оружием. Простые ножи, — были заменены тесаками в локоть длинной, да топорами, пересаженными на более длинные топорища. Кастеты, — тяжелыми кистенями, на длинных цепочках, а обыкновенные короткие дубинки, — на длинные, в человеческий рост, окованные железом дубины. Кое-где, даже мелькали настоящие копья и алебарды, извлеченные из самых тайных хранилищ Банд.

Вообще-то подобное оружие было запретным для всех, кто не служил в Армии, Страже, или не был Ловцом, но сегодня, ради такого случая, можно было рискнуть воспользоваться им при белом свете. Более того, примерно на тысячу бойцов, что участвовала с обеих сторон, — приходилось около полутора десятка настоящих мечей! И те кто держал их в руках, по праву носили звание Великих Бойцов.

И вот, повинуясь сигналу своих вождей, обе банды бросились на встречу друг другу.

Завязалась жестокая схватка. Одна линия бойцов, вдруг дрогнула, прогнулась, отступила на шаг, другой, на десяток шагов, после чего обратилась в беспорядочное бегство.

Автор, конечно, мог бы сказать, что это был заранее отрепетированный маневр.

Но все было гораздо проще, — в первую линию, Восточные ворота, поставили самых неумелых, слабых и потому ненужных бойцов. Более того, почти четверть из тех, кто бросился вперед, толком даже не были шакалами. Это были всего лишь претенденты на это гордое звание, наскоро прошедшие посвящение перед самой Большой Разборкой Да к тому же, мудрые Старики, бросили по Восточной стороне клич, что каждый пацан, принявший участие в Большой Разборке, автоматически станет Шакалом. Желающих заплатить своей кровью за подобное возвышение, оказалось на редкость много.

Естественно, портовые смели всю эту шелупонь одним яростным напором. А вот во втором ряду, стояли пусть и молодые, но уже повидавшие виды ребятишки. Да плюс над каждым десятком, на которые их разбили Старики, — стоял один из опытных бойцов.

Вот они то и стали воплощать в жизнь план Щелбана и Кастета.

Конечно, не все прошло столь гладко как намечалось на совете. Отнюдь не все, кто устремился в фальшивое бегство, смогли сделать это согласно плану. Некоторых просто догнали и прикончили в спину. Иные, не сумев сориентироваться на местности, оказались прижаты к стенам Коптилен, и тоже убиты. Очень многие, забыв в пылу боя о поставленной задаче, вместо того, что бы заманить врага в засаду, ввязались с ним в бессмысленную драку.

Но тем не менее...., план сработал! Банда Восточных Ворот, сумела заманить Портовых на Главный Тракт.

Главный Тракт был одной из старейших дорожных артерий Города. По легендам, он был даже старше Города. Якобы именно на пересечении идущего вдоль побережья Главного Тракта и перпендикулярной ему Дороги в Горы, и образовался Город. На основании этого, портовые даже утверждали что Порт, стоял здесь раньше Города, и якобы.....

Впрочем, сейчас, это было мало кому интересно, а потому не важно.

Важно было другое, — Тракт, был достаточно широк, что бы на нем одновременно могли разъехаться по три телеги в каждую сторону, но слишком узок, для ведения боевых действий.

Отряд элитных Бойцов Восточных Ворот, укрепленный успевшими добежать молодыми, легко перекрыл его перед самым пересечением с Большим Пустырем, отбросив азартно преследовавших врага Портовых назад.

В их рядах началась толкотня и смятение, а в этот момент, из Вонючих переулков на них набросились основные силы Банды Восточных.

Враг был смят и опрокинут, началась резня таких масштабов, что о ней говорили еще не один десяток лет спустя.....

За всем этим Бумба наблюдал с крыши одного из заброшенных домов, что затерялись между Коптильней и первым Вонючим переулком.

Поначалу зрелище увлекло его. Но потом он заинтересовался звуками, раздававшимися под его ногами. В заброшенном доме явно были люди.

Некоторое время ушло у него на то, чтобы перебраться с крыши на чердак, и найти подходящую дыру в потолке третьего этажа.

Внизу он увидел компанию из примерно трех десятков человек. Причем, один десяток вольготно расположился перед выходящими на Большой Пустырь окнами, в явно заранее принесенных креслах. А два остальных, судя по всему, выполняли функции охраны и прислуги.

От этих людей веяло такой опасностью, что Бумба инстинктивно почувствовал желание побыстрее оказаться как можно дальше от них. Последнее что он услышал, когда тихонько крался обратно на крышу, был коротких диалог....

— Да брат Эрд Потус. Должен признать твои Шакалы прилично наваляли моим. Кто бы мог подумать, что среди этого отребья окажется сколько-нибудь достойный стратег....

— И не говори дружище Маск Терсий. Они провели даже меня. Вместо того что бы сократить численность своей банды, (как это у нас и намечалось), они сократили поголовье кварталов Подмастерьев....

— ..... Что откровенно говоря, является не совсем честным ходом! Признай это брат Эрд Потус.

— Признаю! Еще как признаю, дружище Маск Терсий.... Но признай и ты, что идея этой...., "чистки", была как раз в том, чтобы лишнее отребье перебило друг-дружку, оставив нам только самых достойных и толковых работников. А мои Восточники доказали что у них и с мозгами, да и с кулаками все в порядке....

Должен признать, — я горжусь этими ребятами. Пожалуй что, — я даже пошлю своего сына к ним в банду на стажировку!

— Ну еще бы, — они же теперь будут королями улиц, — ПОБЕДИТЕЛИ В БОЛЬШОЙ РАЗБОРКЕ!!!!!!!!!!!!!

Глава 3

С тех пор прошло почти три года. Бумба жил вместе с шакалами, но шакалом так и не стал. Он так и остался любимой зверушкой Кастета, и талисманом всей банды Восточных ворот. Он ел только самые лакомые кусочки, одевался в лучшие и самые пестрые одежды, которые только могли добыть ему его преданные поклонники и почитатели.

Но был ли он доволен жизнью? — пожалуй, — уже нет.

Во-первых, его перестало устраивать его двойственное положение. Надоело быть игрушкой и шутом. С недавних пор он осознал, что его любили, но не уважали.

А во-вторых, с недавних пор он сам перестал уважать людей, которые его окружали.

Еще недавно, — шакалы представлялись ему эдакими королями жизни, грозой улиц, силой с которой вынуждены были считаться все.

Но, прожив рядом с ними некоторое время, он понял, что это всего лишь сопляки, во всем подчиняющиеся Старшим Братьям.

Старшие Братья полностью контролировали жизнь города. Ни один кошелек не срезался без их позволения, ни одна незаконная сделка не проходила без того, чтобы десятая часть дохода не попала в их карман, ни один нож не вспарывал чье-то брюхо, без выданной ими лицензии.

Шакалы так же подчинялись им, как и гильдии воров, убийц, фальшивомонетчиков, нищих, скоморохов и прочего сброда.

Шакалы обходили лавки и мастерские, собирая дань с их хозяев, но девяносто процентов этой дани они отдавали Братьям. Шакалы устраивали поджоги, дебоши, драки, только по указанию Братьев. Даже собственную войну они не могли начать, не заручившись разрешением Братьев.

Все шакалы жили одной мечтой и надеждой, — что может быть, когда-нибудь, кто-нибудь из Братьев обратит на него внимание, и может быть предложит работать непосредственно на них. В этом случае открывалась перспектива, со временем, тоже стать одним из Братьев. Шансов на это было крайне мало. Из десяти шакалов годам к восемнадцати, — двое погибали в войнах, трое-четверо становились калеками, пригодными только к работе вечными подмастерьями, еще трое уходили в воровские гильдии, один становился ремесленником или купцом, а последний получал Шанс. Для этого ему приходилось показать свой ум, жестокость, изворотливость и полезность.....

— Эй Бумба, пошли играть в Охоту.

Бумба лениво поднял глаза на нетерпеливо топчущегося на месте Бычару. Отрываться от кружки пива и каленых орешков страшно не хотелось, но публика ждала.

Он вышел в круг, который кто-то пару лет назад догадался изобразить посреди харчевни.

Бычара уже стоял в этом круге, вертя в руках приличных размеров палку. Как только Бумба пересек линию, он стремительно набросился на него, пытаясь ударить. Бумба, почти лениво начал уходить от ударов.

Игра эта у Восточных появилась вместе с Бумбой. Звали ее Охотой на Обезьянку. Суть игры заключалось в том, что один из игроков пытался либо ударить Обезьянку палкой, либо заставить выйти из круга. Обезьянкой почти всегда был Бумба. Несколько раз на его место пытались ставить кого-нибудь из молодых, — но безуспешно. Никто из них не умел уворачиваться от ударов так как он. А после того как Бычара, (один из наиболее завзятых игроков), расколотил череп какому-то десятилетнему сопляку, — желающих поиграть Обезьянкой, находилось немного.

Для Бумбы эта игра сначала была продолжением привычного образа жизни. Затем, — возможностью завоевать популярность среди шакалов. Потом она ему надоела, поскольку он вдруг осознал, насколько она для него унизительна. Но с некоторых пор, — он стал относиться к ней, как к неприятному, но полезному обучению.

Чему учился Бумба? — Бумба учился Убивать!!!

Бумба больше не мечтал быть шакалом. Но он должен был им стать, чтобы получить шанс продвинуться дальше! Туда, где как он чувствовал своей звериной натурой, было больше еды, тепла и безопасности. А стать шакалом, в его положении, можно было только доказав свои бойцовские качества.

По старой традиции, шакалом становились, только если в родне был действительный член Банды, после чего еще предстояло пройти целый ряд жестких испытаний. Но Бумба помнил, что был еще один способ, — бросить вызов одному из авторитетных бойцов. Причем бой в этом случае, должен был окончиться смертью одного из поединщиков.

Во время игры в Охоту на Обезьянку, Бумба изучал привычки и повадки лучших бойцов Банды и отрабатывал приемы противодействия их излюбленным трюкам. Вот и сейчас, он, привычно проскользнув под локтем Бычары, легонько коснулся его бока. Бычара даже не почувствовал этого касания. Но когда в руке Бумбы будет нож......

Впрочем, — убивать Бычару Бумба не собирался. Бычара был его лучшим другом после Кастета. Только эти двое воспринимали его всерьез и, каждый по-своему, его уважали.

Кастет был умнее, хитрее и расчетливее Бычары. Довольно быстро он оценил по достоинству своего "зверушку". И заключил с ним определенный договор.

Согласно этому договору, Бумба продолжает разыгрывать перед всеми роль обезьянки. Но в действительности, — был глазами и ушами Кастета.

Поскольку никто всерьез Бумбу не принимал, — члены Банды Восточных ворот позволяли себе при нем любые высказывания. Так что Кастет был в курсе всех настроений и интриг внутри своей организации, что позволяло ему вовремя пресекать выпады конкурентов.

Иногда Бумба надевал подобие своих старых лохмотьев, — и отправлялся на территорию соседних банд. Добытые и переданные им Кастету сведения, позволили Восточным выиграть не одну войну.

Все это, вскоре привело к тому, что его патрон занял одно из самых высоких мест в иерархии банды. Более того, — им заинтересовались Старшие Братья, и Кастет со дня на день ожидал от них приглашения к сотрудничеству.

Бычара был другой. Он искренне восхищался Бумбой, относясь к нему почти как к младшему брату. Тот факт, что он сам, будучи наверное вдвое выше, и раз в пять тяжелее этого карапуза, — не может даже прикоснуться к нему, вызывал у него искреннее восхищение. Ибо крутость в драке, было как раз то, что Бычара ценил больше всего в жизни. К тому же его восхищал ум и сообразительность этого, то ли зверька, то ли детеныша карлика. Будучи сам, отнюдь не семи пядей во лбу, Бычара относился почти с мистическим восторгом к любому проявления ума и сообразительности у других.

К тому же он любил баловать Бумбу, постоянно принося ему сладости и новые тряпки. Причем в отношении последних их вкусы так поразительно совпадали, — что иногда Бумба выглядел уменьшенной копией своего товарища.

— Все. Время. — Сказал Чирей, указывая на стоящие перед ним песочные часы. — Моя очередь.

А вот это уже было серьезно. Чирей был, пожалуй лучшим бойцом в банде. Если Бычара в драке полагался на свою огромную силу, то этот, — предпочитал скорость и подлые уловки. Он действительно был хорош. Природа одарила его и силой и гибкостью и скоростью, и неистощимой фантазией на всякие подлости. Но хуже всего, — она одарила его настоящей Подлостью и Злобой. Играя в Охоту на Обезьянку, — Чирей никогда не играл! Входя в круг и беря в руки палку, он ставил перед собой реальную задачу уничтожить этого недомерка, который осмеливался его дурачить.

Уничтожить, — пока не удавалось. Но больше всего синяков, Бумба наполучал именно от него. Плохо было то, — что Чирей даже разъярившись, умудрялся сохранять свой ум холодным. Чем больше он злился на собственные промахи, — тем стремительней и утонченней становились его движения, и тем подлее и коварнее уловки.

Вот и сейчас, — описав палкой какой-то — немыслимо-замысловатый пируэт, он сделал стремительный выпад. Направление удара было столь неожиданным, что Бумба только в последний момент, разгадав его движение смог уйти от удара, свалившись на пол и перекатившись в сторону. В ту же секунду нога, обутая в тяжелый подкованный ботинок врезалась в то место, где за мгновение до этого была его голова. Затем опять стремительный круговой мах палкой, идущий почти параллельно полу. Оттолкнувшись спиной от деревянных досок, каким-то немыслимым движением Бумба умудрился перепрыгнуть через оружие врага. Но в этот момент палка изменила направление движения, и если бы Бумба не отдернул в сторону голову, — непременно раздробила бы ему лицо. А так, — только разорвала новый кафтанчик и содрала кожу с плеча.

Следующие пять минут, Бумбе пришлось по настоящему тяжело. Сегодня Чирей превзошел самого себя, настолько затейливыми и стремительными были его удары.

Пожалуй даже телохранители Старших Братьев, Гвардейцы Мера или Ловчие, нашли бы чему поучиться у Чирья. Это был настоящий природный талант, развитый многочисленными тренировками и отшлифованный в жестких драках.

Когда бесконечные пять минут Игры подошли к концу, Бумба был почти повержен. Почти все тело его покрывали многочисленные синяки, ссадины и глубокие царапины, которые оставила на нем палка Чирья. Его глаза заливал пот, ноги тряслись и еще минуты, он, пожалуй бы не выдержал. Эту Игру он проиграл, — формально. Но сам он знал, что сегодня Чирей выжал из себя все, на что был способен, — но цели своей так и не достиг. Бумба продолжал стоять на ногах. Бумба готов был вступить в новую Игру. Для Чирья это было поражением.

Но и для Бумбы это уже не было победой.

Еще год назад он бы только радовался, что не позволил такому великому бойцу как Чирей вырубить себя. Но сегодня он понимал, что сам ни разу так и не смог прикоснуться к противнику обозначив удар. А еще он понял, что Чирей разгадал его маневры. В отличии от Бычары, который даже не замечал касания ладошки Бумбы к своему телу, Чирей прекрасно понимал, что может означать подобное касание, если в руке у противника будет нож. И потому, ни разу не позволил Бумбе приблизиться к себе на дистанцию, подобного "касания", жестоко пресекая всякие попытки поднырнуть под руку, пройти в ноги, или обойти себя с фланга.

Чирей был великий боец. Он прекрасно умел разгадывать намерения противника по его стойке, походке, расслабленному, или напряженному телу. Чирей прекрасно понимал, ЧЕГО добивается Бумба. Чирей тоже готовился к смертельному поединку. Более того, он уже начал его, не дожидаясь того времени, когда повзрослевший Бумба станет по настоящему опасным противником.

Чирей был великий и очень опасный боец. И именно через труп этого бойца, предстояло переступить Бумбе, на пути к своей мечте.

Почему?

Потому что в этой Банде, было только три бойца, победа над которыми позволит завоевать ему достаточный авторитет. Такой, чтобы все окружающие забыли про забавную обезьянку, и начали воспринимать его как равного.

Первым был Бычара. Но убивать его, Бумба ни хотел.

Вторым, — Чирей.

А вот третьим...... Связываться с третьим не стали бы не Бычара, ни Чирей. И совсем не потому, что этот Уличный Барс, был действительно крутой боец. Боец он был так себе, достаточно посредственный. Но он был сыном одного из Старших Братьев, отправленный в Банду, так сказать для прохождения производственной практики.

Подобное происхождение, автоматически делало его одним из лидеров Банды. Но Уличный Барс, (это прозвище он придумал для себя сам, а остальные, за глаза называли его Сынком), не удовольствовался политической властью. Ему еще хотелось славы Великого Бойца, каковым он себя и назначил. Оспорить это назначение можно было только в поединке, но сумасшедшего, готового рискнуть прирезать сынка Старшего Брата ни нашлось, ни в этой, ни в соседних бандах. Каждый раз, когда Уличный Барс бросал вызов сопернику, тот либо отказывался под благовидным предлогом, либо заранее сдавался. Правда парочку дураков, которые решили, что смогут отбегаться во время драки, не причинив вреда противнику, он все-таки смог зарезать. О чем регулярно напоминал всем окружающим.

Бумба, хотя и не понимал всех этих тонкостей, но его инстинкт помоечной крысы, подсказывал ему не связываться с Уличным Барсом.

Так что, оставался только Чирей. Самый опасный из всех. Его-то Бумба и выбрал своей добычей, и повинуясь голосу давнего опыта, терпеливо собирал информацию, перед предстоящим броском.

И "бростаться", надо было уже в течение этого года. Потому что за этот срок, из банды должны были уйти и Кастет и Бычара. Так как оба подошли к тому критическому возрасту, когда оставаться в банде уже становилось невозможно.

Кастета, ждала карьера помощника Старших Братьев. А это означало, что ближайшие лет десять, Кастет не будет принадлежать сам себе, и времени для заботы о своей "обезьянке", у него не будет.

А чем будет заниматься Бычара уйдя из банды, он и сам не знал.

Но в любом случае, — надеяться на поддержку этих двоих, было не очень то разумно. Тем более, что и возраст самого Бумбы, в определенной мере тоже становился критическим. Он изрядно подрос, окреп, и с каждым днем все меньше походил на ту обезьянку, которую раньше можно было не воспринимать всерьез. Все чаще и чаще, ловил он на себе косые взгляды окружающих. Иногда в этих взглядах были вопрос и недоумение, отражающие странную исключительность его нынешнего статуса. Иногда эти взгляды были оценивающими. А иногда в них читались злоба и неприкрытая ненависть.

Когда Бумба лишиться поддержки своего патрона и своего друга, — его положение станет очень шатким. А значит изменить свой статус, он должен до того, как положение станет действительно критическим....

Пока его голова была занята подобными мыслями, — тело привычно уворачивалось от ударов Уличного Барса.

Как тот не старался, сколько бы сил не прикладывал, — но вымотанный предыдущей схваткой Бумба, оставался для него не досягаем. Причем это было настолько явно видно, что публика, заворожено смотревшая прошлую игру, — начала скучать, и даже не просто скучать. Тот тут, то там, послышались откровенные смешки и легкие перешептывания в стиле, — "Ай да великий боец...!!!".

Уличный Барс слыша это, начал впадать в бешенство. Но если злость Чирья, делала его только сильнее, точнее и быстрее, — то Уличный Барс, переполняясь яростью, становился медленным и неуклюжим. Он начал так сильно вкладываться в удары, что в конце концов, после очередного промаха, сам вылетел за пределы круга, снеся по пути несколько зрителей.

По правилам, это означало проигрыш, но Барс влетел обратно в круг, всем своим видом показывая, что ничего подобного не было.

Грохот падения Барса, отвлек Бумбу от его мыслей. Он наконец вернулся к реальности, и понял, что пора поддаться сынку Старшего Брата.

Когда тот, бледный от ярости, в очередной раз подскочил к нему, и, взмахнув палкой наотмашь, с плеча, врезал ею по своему врагу, — Бумба не стал подныривать, или перепрыгивать этот неторопливо, (по меркам Бумбы), приближающийся к нему снаряд. Вместо этого, он подшагнул чуть вперед, чтобы получить удар не концом, а серединой палки. Слегка развернулся, принял его на ладони и, переведя удар с грудной клетки, которую подобный удар мог бы сокрушить, на пресс своего живота, в последний момент, оттолкнулся ногами от пола.

Обычно со стороны это смотрелось очень эффектно. Словно бы от удара, он взлетал куда-то высоко, и летел, чуть ли не в самый дальний угол харчевни.

Но сегодня, измученное схваткой с Чирьем тело, подвело своего хозяина. Касание ладоней, вместо того чтобы показаться беспомощной попыткой загородиться от стремительно летящего снаряда, показалось окружающим именно тем, чем и было, — грамотным блоком. А некоторая торопливость с прыжком окончательно развеяла все возможные сомнения публики. Подстава была настолько явной, что это понял даже Уличный Барс.

Неизвестно, насколько раньше он был уверен в своих исключительных бойцовских качествах? Считал ли само собой разумеющимся, что все его соперники откровенно сливают ему бои? Может он считал что его происхождение, каким-то мистическим образом, само по себе, дает ему преимущества над противниками? И принимал, как само собой разумеющиеся, что опытные сильные бойцы, выходя против него, вдруг становились неуклюжими и неловкими.

Но сейчас что-то не сработало. Было видно, что снисхождение, проявленное к нему каким-то уродцем, его взбесило.

Принимая торопливые похвалы и поздравления, которыми другие члены банды, начали осыпать его, он не сводил взгляда с Бумбы, который, якобы получив столь жуткий удар, вместо того чтобы умереть, или хотя бы валяться искалеченным и без признаков жизни, — как ни в чем не бывало встал, и пошел за свой столик, на ходу прихлебывая из поднесенной кем-то из болельщиков кружки пива.

Все это Уличный Барс воспринял как издевательство над своей персоной. Примерно такими же издевательствами звучали для него похвалы и слова поздравлений, произносимые окружающими.

Особенно изощрялся в данном искусстве Бычара. Стараясь отвести гнев Сыночка, от своего друга, он, сам восхищаясь своей хитростью, вылил на Барса такой поток неискренней лести, что почти смог перетянуть весь его гнев на себя. Правда сам Бычара, этого еще не понял, он изливая свой поток, — искренне надеялся потушить им гнев Сынка, а не наводить его на себя...

А вот Чирей видел все. Он, по одному движению глаз, умел предсказывать следующие действия соперника. И для него, таящаяся в душе Уличного Барса буря, не была великой тайной. Этого Уличного Барса, — он искренне и от всей души презирал, как может презирать настоящий боец, добывший свою славу в множестве беспощадных схваток, того, кто присвоил ее себе, пользуясь папочкиным положением. И тайно ненавидел, за то, чувство страха и беспомощности, с которыми он, — непобедимый и внушающий врагам страх Чирей, был вынужден юлить и отказываться от боя, который одно время этот Сынок, как за глаза, звали Уличного Барса, пытался ему навязать.

При всем при этом, Чирей все это время был обязан изображать искреннего друга этого мерзкого недоделка, тем самым, отводя от себя опасность очередного вызова.

Сейчас, он единственный в окружении Уличного Барса не осыпал того сладкой лестью, а молча наблюдал за происходящим. В его голове начал складываться хитрый и рискованный план, при удачной реализации которого можно было отловить сразу нескольких зайцев.... Некоторое время он взвешивал все за и против, потом решившись, тихонько склонился к уху Уличного Барса и прошептал, — "Да они же все, — просто издеваются над тобой".

Эти слова переполнили чашу терпения наследника Старшего брата. Он выхватил свой, украшенный драгоценностями кинжал, и в молчаливой ярости воткнул его в сердце Бычары, предпринималвшего очередной хитрый, (с его точки зрения), маневр, пытаясь загородить Уличному Барсу обзор на устало пьющего свое пиво Бумбу. Получив удар, он несколько мгновений, словно бы и не замечал этого, потом лицо его как-то разом побелело, ноги подкосились, и он рухнул на заплеванный пол харчевни.

Окружающие не сразу поняли что произошло. Большая часть банды, стараясь держаться подальше от Сынка, вообще предпочла как можно скорее заняться пивом и жратвой. Но даже те, кто находился рядом с Сынком, не сразу осознали происшедшее.

Кабак был еще полон движений, разговорами, чавканьем, хлюпаньем и причмокиванием, когда всеобщий любимец Бычара, как-то молча и незаметно, испустил последний вздох.

Его действительно любили. Любили за силу, которую он почти никогда не обращал против заведомо слабого противника. За доброту, за взрывной, но легкий и отходчивый нрав. Любили за готовность придти на помощь и в жестокой драке и в мелких делах.

И вот сейчас, их всеобщий любимец, валялся на грязном, покрытом плевками, объедками и пролитым пивом полу харчевни. А над его, некогда сильным и живым телом, с самодовольным видом стоял его убийца.

Любого другого, нанесшего такой предательский удар, — члены Банды Восточных Ворот, растерзали бы на месте. Но сейчас, им пришлось молчать, опустив глаза. И только скрежет яростно стиснутых челюстей выдавал их немую ярость.

— Вот так вот, — был Бычарой, стал Бифштексом. — Провозгласил Уличный Барс.

Обычно после любой его, даже самый плоской шутки, окружающие взрывались оглушительным смехом. Но сейчас, и без того оглушающая тишина, стало словно бы еще тише.

— Зачем ты так? — спросил кто-то из Стариков, молча наблюдавший за этой картиной.

— А вот так вот!!! — гордо провозгласил Уличный Барс, но опытное ухо, без труда расслышало бы в этом гордом тоне, истеричные нотки растерянности и страха. — Захотел и сделал.....

Мы, Великие Бойцы, — действуем импульсивно, по наитию, как нам сердце подскажет. Этот вот — Бычара, — издевался надо мной. Думал я не пойму. А я понял и наказал. Так у нас Великих Бойцов принято. — Торопливо добавил он.

— А ну да, — Великих Бойцов, — уныло пробормотал Старик.

— Может быть, — ты сомневаешься в том, что я — Великий Боец? — душа Уличного Барса явно жаждала схватки.

— Да нет, — не сомневаюсь, — поспешно сказал Старик.

— А может, тут кое-кто еще в этом сомневается, — вот например ты урод?

Слова эти, естественно были обращены к Бумбе. А Бумба, в этот момент пребывал в весьма расстроенных чувствах. Только сейчас он понял, что такое потерять друга. И только сейчас осознал, что Бычара был его другом.

Раньше его отношение к этому огромному и шумному существу было подобно отношению породистой кошки к слуге своего хозяина, — опасливо-снисходительно-потребительским. Он принимал его подарки, любовь и уважение, как расплату за свою необычность, участие в Игре и услуги, которые он оказывал Банде.

Выросший без какого-то подобия ласки и любви, герой наш был весьма ограничен в эмоциональной сфере. Он знал, что такое любовь к еде, одежде, теплу, безопасности... , — но ни понимал, как можно любить другого человека.

Весь опыт прошлой жизни, научил его, что все окружающие его существа от крысы и больше, это враги, или как минимум конкуренты. Так же как и он, тянули они свои грязные пальцы, лапы и морды к тем же кускам, что и он. Иногда с ними приходилось драться, иногда удавалось разойтись мирно.... С некоторыми из них, можно было даже заключить что-то вроде союзнического договора, какой был у него с собачьей стаей на помойке и бандой Восточных Ворот. Но дружба? В словаре Бумбы даже и слова такого не было.

И вдруг, смерть одного из этих союзников, вызывает у него такую боль!

Он и раньше видел смерть. Он часто видел смерть. Ему уже приходилось убивать. В возрасте пяти лет он прикончил крысу, которая подошла к нему слишком близко. А сейчас, в возрасте лет одиннадцати, — он не видел большого отличия между убийством человека и убийством крысы. Он видел смерти собак из помойной стаи, видел смерть Восточников, во время их постоянных войн с конкурентами, и они всегда оставляли его равнодушным.

Но смерть Бычары, почему-то потрясла его. Настолько потрясла, что он даже не сразу понял, что стал объектом всеобщего внимания.

В тот момент, когда Уличный Барс произносил свои слова, — Бумба стоял над телом Бычары, пытаясь понять, что же происходит в его душе. Внешне он оставался спокойным, и холодно-заинтересованным взглядом рассматривал лежащее перед ним тело. Ему, выросшему в одиночестве, было незачем учиться показывать свои эмоции и чувства. И хотя в душе у него все кипело, внешне это никак не проявлялось..

И поскольку никто этого "кипения" не видел, у большинства окружающих возникло ощущение, что Бумбе совершенно наплевать на смерть человека, которого все считали его другом. И в этот момент, не в одной голове появилась мысль, — "Да что же это за мразь такая? Ведь даже собака скулит у трупа хозяина, а он...?".

— Это ты правильно заметил Уличный Барс, — урод он!!! — раздался спокойный, вкрадчивый голос Чирья. — Животное и не более того. Вопрос, — что он тут делает?

Почти у всех нас, дома есть собаки или кошки, — но разве мы сажем их за свой стол? Разве позволяем им вести себя, подобно равным нам?

Равным нам. Вслушайтесь в эти слова, — "Равным нам".

Если сейчас, в эти двери войдет ваш сосед, который родился с вами в один год, вырос на той же улице, ел ту же пищу, но не состоящий в банде, — зайдет и потребует налить себе пива.... Что будет?

— Кранты ему будут. В лучшем случае, — приползет домой без зубов и с переломанными ребрами. — Высказался кто-то из наиболее сообразительных.

— А этот, — что он такое? Почему стоит рядом с нами, как будто имеет на это право?

— Ну да он вроде как это, — Кастету принадлежит.

— А где тогда сам Кастет?

— Ну да вроде по делам своим пошел.

— По своим делам, — особо выделив среднее слово, повторил Чирей. — Вот именно, что у него давным-давно появились свои дела. Говорят, он становится большим человеком, начинает работать...., сами знаете на кого. А свои детские игрушки, — он, похоже, решил оставить нам здесь. А вот нужны ли они нам?

— А че, — он вроде как удачу приносит, — сказал кто-то, доброжелательно относящийся к Бумбе.

— Ага, — Бычаре, он уже свою удачу принес. Вот только что сам Бычара об этой удаче думает, у него уже не спросишь....

Тут все задумались. Причем каждый о своем. Большинство Стариков сразу смекнули, к чему ведет свою речь Чирей. И мысленно похвалили его. Перенести вину за смерть популярного бойца Бычары, с полезного во всех отношениях Сынка, на этого, малопонятного, хотя и весьма забавного уродца.... Представить все так, будто бы это его несчастливый глаз, а вовсе не нож Сынка, стал подлинной причинной смерти...., — Пожалуй хватит держать такого умника в Бойцах, пора делать Стариком.......

Уличный Барс, — понял, что до Чирья дошло то, о чем он Уличный Барс догадался давным-давно. И что, пожалуй, этот парень не дурак, и есть смысл порекомендовать его папе в качестве перспективного кадра. Тем более что сам Чирей будет благодарен, а следовательно предан ему за это, до конца своей жизни. А преданность такого бойца как Чирий.....

Большинство простых бойцов подумало, — "А ведь и правда".

Меньшинство, — "Против слов Чирья и Сынка не попрешь, тем более что Кастет.....".

Сам Чирей наконец-то признался сам себе, что тот, кто со временем мог вырасти в бойца, на порядок превосходящий его..., и кого в глубине души он по настоящему боялся, — фактически уничтожен.... Причем средством к его уничтожению стали не нож, не кастет и не дубина, а вовремя сказанное слово.... Так может быть сила..................

А сам Бумба подумал, — "Что ж, это должно было случиться. Я, правда думал, что у меня еще будет полгода на подготовку, но видно....Что ж, пора, — значит пора".

— Да, я тут никто. — Сказал он, спокойно глядя в глаза Чирью. — Я веселю вас, лазаю по окрестностям, добывая сведения о ваших врагах, но я тут никто. Мне недоело это. Я хочу быть равным. Ты знаешь способ, как человек, которого никто не приглашал, может стать шакалом.

— Ты хочешь боя с нашим лучшим бойцом? — Удивленно спросил один из Стариков.

— А что мне еще остается? — Спокойно ответил Бумба, обводя вглядом, глаза всех собравшимся в кабаке шакалов.

Зал удивленно загудел. Все знали легенды, про то, что кто-то, когда-то пришел со стороны и бросил вызов лучшему бойцу..., но большинство легенд заканчивались смертью пришедшего. Блатная романтика воспевала этих смельчаков и героев..., посмертно. Но Бумба? Этот жалкий, ничтожный шут и урод, — великий герой, воспетый в легендах? Да достоин ли он претендовать на это право?!?!

-Ты что же недомерок, вправду считаешь, что можешь биться с лучшим из наших бойцов? А может, подрастешь сначала? А хвост у тебя уже отвалился? А может просто тебя прибить как муху? — понеслись со всех сторон возгласы, в которых негодование совмещалось с насмешкой и удивлением.

Еще пару лет назад, этого было бы достаточно, чтобы ввести Бумбу в ступор и отнять у него все силы для сопротивления.

Вообще, первое время в банде, необходимость находиться среди большого количества людей, его пугала. Тогда он все время норовил забиться в темный угол, спрятаться под лавкой и вообще, старался быть как можно менее заметным. Ему тогда все время казалось, что вслед за обращенным на него взглядом, последует обычный пинок, или полетит очередной камень

Потом он научился жить среди людей и не пугаться их внимания. Более того, в некоторых случаях, всеобщее внимание даже стало льстить ему. Он понял, что иногда, всеобщее внимание не выливается в град камней, а даже совсем наоборот, — дает ему в руки определенную власть.

Его тогда вообще захватила идея власти. Он, привычно наблюдая за поведением окружающих начал задаваться вопросами, — "Почему говорящего негромким и спокойным голосом Кастета, слушают все, а к словам громкоголосого Бычары, прислушиваются только тогда, когда они подкрепляются ударами или угрозами?".

Почему одни люди приказывают, а другие исполняют?

Сначала он думал, что дело в силе. Но Бычара был гораздо сильнее Кастета, и гораздо опаснее его в драке.... Да что там Бычара, даже Чирей, самый опасный боец, которого когда-либо видел Бумба, — безропотно подчинялся Кастету.

Может Кастет и другие Старики, были гораздо умнее всех остальных? Спорный вопрос. Иногда, даже Кастет, один из умнейших людей, которых видел в своей жизни Бумба, — совершал такие глупости...., (особенно в отношении с девками), что Бумба только диву давался. И тем не менее, Кастету подчинялись. И не только молодняк, но и опытные бойцы и даже Старики замолкали, когда начинал говорить он.

Да и сам Бумба чувствовал, что подчиняется приказам Кастета безоговорочно и даже с какой-то радостью. Что-то было такое в том, что он говорил. И даже не в том, "что", а в том "КАК", он говорил. В его словах и поведении всегда было столько уверенности в себе и в своих словах, что эта уверенность покоряла слушателей с первого слова.

Один раз правда, довелось услышать Бумбе, и в речи Кастета неуверенные и заискивающие интонации, — когда с ним говорил один из Старших Братьев. Это дало понять, что на всякий авторитет, находиться авторитет еще больший.

И тем не менее, Бумба пытался подражать и учиться у своего кумира искусству подчинять себе людей.

Правда поначалу, когда он пытался говорить, так как это делает Кастет, это вызывало только взрывы хохота. Все искренне считали, что обезьянка пытается передразнивать своего хозяина, и находили, что это у нее получается весьма забавно. Но постепенно, по мере того как росла его уверенность в себе, это сходство становилось все менее забавным.

Большинство этого не осознавало, — но частенько случалось так, — что произносимая Бумбой просьба, — заставляла его собеседника срываться с места и выполнять ее, чуть ли не бегом. Конечно, просьба должна была быть разумной и приемлемой, но....

И вот сейчас, стоя в центре кабака, окруженный отнюдь не дружественными взглядами, — он не чувствовал страха и неуверенности. Скорее наоборот, все его тело и душа наполнились таким бесшабашным куражом, что сейчас он и сам поверил в свою способность снести любую преграду со своего пути.

-... Вы все так много говорите о своих обычаях и традициях. О смелости, силе и стойкости. Но если у кого-то возникает смелость бросить вам вызов, — куда пропадает ваша смелость его принять? — Голос обезьянки звучал насмешливо и веско, словно бы это он, каждый день забавлялся видом шакалов, а не шакалы — трюками обезьянки. — Конечно вы все можете навалиться на меня толпой. Можете избить и выкинуть отсюда, как уличную кошку. — Продолжал он говорить, и несмотря на ничтожный рост, пеструю одежду, и чужеродность, — его слушали. — Но только пожалуйста, не рассказывайте потом сказок про свою крутизну. Те, кто толпой наваливается на одного, (как вы там сказали? — недомерка), — крутым считаться не может.

Он говорил и его услышали. Крики смолкли и на лицах большинства появилось выражение задумчивости.

Действительно, раз у этого малыша хватает наглости бросить вызов лучшему, это достойно уважения. И может быть, он сам не понимает, о чем говорит, не зная что ждет проигравшего? Но с другой стороны, — все видели его в деле. Почти все вспомнили проходившую недавно Игру. Вспомнили что ни Бычара, ни Уличный Барс, вооруженные длинной палкой, не смогли к нему даже притронуться. И многие задумались, — а, сколько бы каждый из них смог продержаться против Чирья?

Примерно так же думали и Старики. Ведь в конце концов, — что такого страшного в этом вызове? Ну обнаглела обезьянка, захотела чего-то большего, — ее прикончат и дело с концом. Ну а если уж и вправду случиться чудо, и это существо окажется победителем, — в банде будет новый Великий Боец, несколько необычный конечно..., но если этот сопляк, в этом возрасте сможет прикончить Чирья, то каким же он будет, когда вырастет.... Да о нем легенды будут рассказывать. .... Да только кто он против Чирья, — пустые мечты.

— Ну, если обезьянка хочет драться, — пусть дерется, — подвел итог общим размышлениям один из Стариков. В конце концов, — обычаи надо соблюдать....

Круг быстро очистился от людей, кто-то спешно уволок из него труп Бычары и затер пятна крови. Буквально через несколько минут, в центре харчевни стояли только Бумба и ....

Вот те раз! Почему-то вместо Чирья в кругу, один на один с Бумбой стоял Сынок?!

Ну конечно, в принципе, он, вроде как считался тут Самым Великим Бойцом. Но...

В любой, действительно серьезной драке ему хватало ума держаться за спинами менее великих бойцов. Плюс несколько специально назначенных ребят, всегда опекали Сынка, ограждая от какой-либо серьезной опасности.

Конечно Бумба особой опасности не представлял, но все помнили их последнюю Игру. А если учитывать что бой будет вестись до смерти.... Конечно Бумба не станет... Ведь любой разумный человек, поймет что.... Но ведь то разумный человек, а тут у нас не поймешь что... Короче, лучше бы Бумбу прикончил Чирий!

— А может быть, лучше пусть Чирий прикончит эту обезьянку? — осторожно спросил один из Стариков.

— Разве не я тут Самый Великий Боец?

— Вот и я о том же, — зачем тебе, Самому Великому Бойцу, марать руки о какую-то там обезьянку. Пусть это сделает Чирий, или вообще, отдадим его кому-нибудь из молодняка, пусть ребята руку набивают?

Но Уличный Барс уперся. Он уже успел убедить себя, что та прошлая Игра ничего не значит. Просто обезьянке повезло. Тем более, что там была Игра, а тут будет настоящая схватка. И когда он, при всех, прикончит эту мразь, — его прошлый позор навсегда сотрется из людской памяти.

— Обычай есть обычай. А по обычаю, с претендентом должен драться Лучший Боец.

— Да нет, не обязательно лучший. Достаточно и просто хорошего. Были случаи что с....

— Я буду драться с этим уродом. Окажу ему, так сказать, — великую честь.

— Ну как хочешь..... Начинайте!

Они начали. Сынок бросился вперед, яростно размахивая ножом. Бумба привычно ушел в сторону. Он откровенно не знал, что ему делать.

Для самого Бумбы, выход Уличного Барса оказался изрядным сюрпризом. Он то готовился к тяжелой схватке с Чирьем. Схватке, шансов победить в которой, у него было не больше десяти из ста. А тут....

Данный противник не представлял для него никакой опасности. Но победить его, — означало проиграть!

Бумба еще многого не понимал в этой жизни. Например, он не очень хорошо понимал, почему ему нельзя убивать Уличного Барса, — но прекрасно понимал что нельзя.

За то время, что Сынок был в банде, (а пришел он туда, вскоре после БОЛЬШОЙ РАЗБОРКИ), все только и делали что сдували с него пылинки и уступали во всем. Так что неприкосновенность Сынка, Бумба принял как факт, и никогда не пытался оспаривать.

Но ему и в мысли не приходило, что Сынка выпустят против него в поединке. Он спокойно стоял и слушал, как Старики уговаривают Уличного Барса отказаться от своего права на бой, в полной уверенности что им это удастся. В это время его голова была занята разработкой плана предстоящей схватки с Чирьем. Было еще в запасе у Бумбы несколько финтов, которые он пока не демонстрировал в игре и он собирался....

Когда же услышав слово "Начинайте!", Бумба поднял глаза и к своему удивлению понял что в круге по прежнему стоит Сынок, — он так растерялся, что даже не вынул свой нож.

Он удивленно огляделся и поймал насмешливый и торжествующий взгляд Чирья.

Тот уже праздновал победу. Это явно был его вечер. Как бы не закончилась предстоящая схватка, в ней победит именно он.

Потому что сумеет избавиться от потенциального соперника, не пошевельнув пальцем.

Потому что, Сынку будет ох как не просто справиться с этим шустрым недомерком.... Чирей просто предвкушал зрелище его позора.

Он вообще сомневался, что тому удастся самостоятельно справиться с Бумбой. Скорее всего, когда позор Сынка станет невыносимым для окружающих, ему просто "немножко помогут", вовремя подставив недомерку подножку, или подтолкнув на нож противника.... Но в любом случае, позор будет столь явным, что это сильно собьет спесь с Сыночка. А может вообще, он предпочтет сбежать от позора под папино крыло, избавив банду от своего присутствия.

А вот если у недомерка не выдержат нервы и ОН прикончит Сынка....

Да нет, на такой удачный исход дела, даже не стоит надеяться. Но если уж такое случиться..., Чирей избавиться сразу и от Сынка и от Бумбы и от Кастета.

Да-да, и от Кастета. Потому что Бумба, — обезьянка Кастета. И все его проступки бросают тень на его хозяина. Захотят ли Старшие Братья иметь дело с тем, кто, пусть и косвенно, окажется запачкан в крови сына одного из них?

Конечно, Старшие Братья не были однородной бандой. Они тоже разделялись на три семьи, контролирующие разные районы и разные сферы деятельности. Но конкурировать между собой, они предпочитали руками Шакалов, Воров, Убийц и прочей, подотчетной им швали.

Себя они ставили выше всего этого сброда, предпочитая оставаться для них этакими небожителями. И в случае, если кто-нибудь из сброда, посмеет тронуть небожителя хотя бы пальцем.... Неважно к какой организации будет принадлежать пострадавший, виновного ждет месть всех Старших Братьев.

Так что, если обезьянка Кастета, хотя бы серьезно ранит Уличного Барса, карьера самого Кастета на этом закончится. Конечно и самой банде Восточных достанется, особенно Старикам, многим из которых придется искать замену.... А с одной стороны, — Бумба не член банды, он собственность Кастета, который сейчас фактически уже ушел из банды. К тому же, Сынок сам вызвался на поединок. Старики уговаривали его отказаться от этого, но он их не послушал, так что вся ответственность ложиться только на него самого. Таков обычай.

Старшие Братья обязаны поддерживать имидж справедливых руководителей. Они никогда не действуют сгоряча. Они разбираются в деле и наказывают только действительно виновных.... В любом случае, он Чирей тут не причем. Он показал себя в данной ситуации наиболее разумной стороной. Он поддержал Сынка, после убийства им Бычары, переведя общий гнев на Бумбу.

Он возражал против того, чтобы этого недомерка вообще допустили к поединку. Конечно, он даже не пытался выйти вперед Уличного Барса на схватку. Но в конце-концов, Барс — объявил себя лучшим бойцом, а значит выходить первым, — его законное право. А вот удержать его от опрометчивого шага, — дело Стариков.

Пока Чирей предавался столь сладким мечтам, — Бумба принял решение.

На удивление, — очень разумное. Сложно было ждать столь разумного решения от мальчишки, лет так одиннадцати-двенадцати, пусть даже весьма искушенного жизнью. Тем более в ситуации, когда перед глазами стремительно сверкает нож, нацеленный в твое сердце..., но Бумба в очередной раз показал что воспитание полученное на помойке, чего-то стоит.

Он решил не убивать Сынка. Но и не позволить ему убить себя. Он решил, что если сумеет ранить Уличного Барса так, что бы тот не смог больше продолжать драться, — никто не станет настаивать на том, продолжении драки до победного конца. Дело скорее всего замнут. Бумбу объявят победителем, а сынка тихонько оттащат к лекарю.

Бумба конечно подозревал, что Сынок возможно будет ему после этого мстить. Но это будет уже потом. А Старшие Братья, о справедливости которых он столько слышал, — не станут наказывать его, победителя в честном поединке, тем более что Сынок серьезно не пострадает....

Да, несмотря на свою смышленость и искушенность, — Бумба все еще был настолько наивен, чтобы верить в справедливость. Он не понимал, что каким бы не был исход начавшегося поединка, его карьере среди Шакалов пришел конец. Да и жизни его, тоже скорее всего пришел аналогичный конец, поскольку месть бывает не только явной. Рука наемного убийцы, подсыпанный яд, "случайное" падение в канал, все это, в отличие от ножа поединщика, — практически не оставляет жертве шанса. Но в возрасте Бумбы, то, что будет через месяц, еще представляется весьма отдаленным будущим.

Все остальное было делом техники, достать свой небольшой, но остро отточенный нож, поднырнуть под размашистый мах Сынка, легонько ткнуть того в ногу. Все дело сделано!

Бумба встал на противоположной стороне круга, спокойно наблюдая за тем, как старшие суетятся над упавшим Сынком.

Сейчас они разберутся, что дело не стоит выеденного яйца, объявят Бумбу победителем, а Сынку позовут лекаря.

— Лекаря, срочно зовите лекаря. Ты вот ты, зажми ему рану, срочно ставьте жгут, ведь помрет же.

— Ага, сейчас. Помрет он от такой ничтожной раны! Так суетиться даже над Сынком просто смешно. — Подумал Бумба, наблюдая над возникшей суетой. Ему, искушенному в уходах и увертках, было невдомек про некоторые, известные впрочем только опытным бойцам, тонкости работы с ножом. Да и человеческую анатомию он знал плоховато. В том числе и про существование бедренной артерии, повреждение которой столь опасно, что почти всегда приходит к летальному исходу.

Вообще, специально попасть в нее довольно сложно. И мало кто из "работников ножа", всерьез пытаются ее задеть, но уж если задевают, — не удивляются, почему их противник умирает от такой легкой раны. К тому же.....

— Злыднева Теща!!! Поздно. Помер.

— Как совсем?

— Нет, понарошку.

— А что же делать?

—

* * *

* * *

* * *

** по самые

* * *

* * *

* * *

и

* * *

* * *

* * *

что бы

* * *

* * *

* * *

, потому что нам теперь

* * *

* * *

* * *

, и т. д и т. п.

— И что это они там так разволновались? — подумалось Бумбе, пока он разглядывал спины суетящихся вокруг Сынка шакалов. — Неужто этот сынок, от одного маленького укольчика так сомлел, что его приходится в чувство приводить?

Однако, — смотрят тут на меня очень не по-доброму. Плохо очень смотрят. Так не смотрели даже перед тем как бросить камень. Тут что-то совсем плохое. А впрочем, вот Кривой идет ко мне, наверное сейчас объявит победителем.

Кривой, один из самых авторитетных Стариков подошел к Бумбе и протянул к нему руку.

Думая, что это будет ритуалом объявления победителя, — тот недоверчиво, но все же протянул ему свою. От первого удара он увернулся, но руку вырвать не удалось. Затем последовали следующие удары, кто-то подскочил со спины......

Глава 4

— И ты думаешь, я поверю, что эта мелкая мразь убила моего сына?

— Да. Ты, многоуважаемый господин Эрд Потус, не смотри на его размеры. Скорпион, тоже невелик ростом, — но жалит насмерть....

— И чем же он ужалил моего сына?

— Вот этим ножом.

— Ты называешь это ножом? — Спросил неизвестный голос, — Когда моему Локу было три годика, — он уже играл с более опасным оружием, а это.....

Как это произошло?

— Ну, типа, этот недомерок, вызвал на поединок лучшего бойца банды. Согласно обычаю, ты знаешь?!....

— Знаю.

— Ну, и твой сын, который считалс...., был лучшим Бойцом, этот вызов принял.... Ну а этот...., случайно задел ножную жилу...., пошла кровь. Мы конечно пытались..... но ты сам понимаешь.....

— Когда я отдал своего сына в вашу Банду..., разве я не предупреждал вас, чтобы вы оберегали его от малейшей опасности...?

— Мы....

— Заткнись! Я предупреждал тебя об этом? ...Заткнись! Так какого Злыдня, ты позволил ему выйти на поединок против этого скорпиона? ....... Говори!!!!

— Мы уговаривали его это не делать. Но он уперся как...... Он сказал, что коли уж он счита...., является лучшим Бойцом Банды, — то драться с бросившим вызов, — его законная привилегия. Да и кто думал, что этот недомерок сможет....

— Однако он смог....

— Да ведь это была случайность. Этот недомерок..., да он у нас навроде шута был. Его всерьез никто не принимал. Он даже не член банды..., он так, — ручная обезьянка Кастета...., да сам посмотри, многоуважаемый господин Эрд Потус, на его нож... Это же детская игрушка...., если бы он не попал в ножную жилу......

— Но он попал.....

— Да многоуважаемый господин Эрд Потус, — он попал.....

Разговор этот доносился до Бумбы, пробиваясь сквозь набат гудевший в его голове. Очнулся он, примерно минуту назад и поначалу решил, что находится в полной темноте. Но потом, сквозь веко пробились световые пятна, и Бумба понял, что просто не может открыть глаза. Он попытался помочь себя руками..., но сразу понял что просто не чувствует их... потом пришла жуткая боль, от которой он, на доли секунды снова потерял сознание, но эта же боль, его и воскресила.

Болело все. Кажется на всем его теле, не было и малюсенького местечка, которое бы не ныло от страшной боли. Каждый вздох, — вонзался в легкие тысячей зазубренных кинжалов. Малейшее движение, — вызывало желание умереть. В глубине его тела зародились жуткие спазмы, жгучая смесь полупереваренной еды, желудочного сока и крови поползло вверх, обжигая гортань, и сквозь полураздробленные челюсти вырвалась наружу....

— Эта мразь мне ковер испортит, сбрось его оттуда.

Последовал быстрый пинок, принесший Бумбе сладостное забытье, и помешавший ему дослушать остальной разговор.

— Зачем вы его так отходили?

— Ну ребята типа, — так расстроились. Они, эта, уж очень любили твоего сына.

— Когда ты врешь, — ты начинаешь часто моргать и постоянно говоришь слова "типа" и "эта". Так зачем вы его так сильно избили? Может, не хотели, что бы он рассказал свою версию?

— Да нет..., нет, клянусь тебе..., я бы не посмел тебе врать.... Ну, может я легонько приукрасил правду, — ребята скорее испугались твоего гнева, чем....

Но во всем остальном, — я сказал чистую правду.

— Вот сейчас, — ты вроде не врешь. И тем не менее, прежде чем я приму какое-нибудь решение в отношении тебя и твоей банды, — будет проведено тщательное расследование... и молись своим богам, чтобы я не поймал тебя, хоть на малейшей лжи!

— А с этим что?

— А это уже не твоя забота. П*шел отсюда.

После того как Кривой поспешно удалился, многоуважаемый господин Эрд Потус, — обратился к человеку, до той поры почти незаметно стоящему в углу комнаты.

— Я хочу, чтобы ты тщательно расследовал это дело. Я хочу знать все. Все что делалось, говорилось и думалось за последние несколько дней.

Этому, — позови врача, и предупреди его, — что если Это, помрет раньше, чем я узнаю правду, я прикончу всех его родных.... Я хочу, чтобы его лечили, как сына Мэра. Я хочу, — чтобы к тому времени, когда мои палачи примутся за него, — он был бы полностью здоров. Если он умрет до того, как его проведут через все ступени боли, — я буду очень разгневан. ... Ты понял меня?

И пусть мне доставят...., как там сказал этот шакал? Ну, кто хозяин этого скорпиона?

— Кастет.

— Да Кастет, что ты о нем знаешь?

— Хороший парень. Один из самых перспективных... неделю назад мы предложили ему работать на нас. Помнишь.....?

— А этот. Да толковый парнишка. Жаль что.....

— А может это была интрига против него? Ну, сам понимаешь....

-Моего сына убили ради какой-то внутришакальей интриги?

— Ну, смерть действительно могла быть случайностью... Может....

— Может ты прекратишь болтать и займешься делом?

— Да. Прости меня многоуважаемый господин Эрд Потус. Позволь мне удалиться.

Когда Бумба очнулся в очередной раз, — чьи-то заботливые руки осторожно смазывали его тело, чем-то влажным, склизким и прохладным. После этой процедуры, — боль ослабевала, и приходило некоторое успокоение.

Сквозь многочисленные повязки, почти полностью скрывающие его голову, — Бумба расслышал негромкое бурчание, — Это же надо. Почти полный кувшин Ицинского Бальзама, истратил на этого Скорпиона. Он же стоит целую сотню золотых. Да за такие деньги.... А главное, зачем я его лечу? — Чтобы потом его могли запытать до смерти!!! Какая бессмысленная профанация моего благородного ремесла. Об этом ли я мечтал, когда постигал тайны медицины у самого Великого Авицептуса? Да этого кувшина, вполне бы хватило вылечить два десятка благородных воинов, получивших раны при защите границ Государства.

Ишь ты, — да никак он в себя пришел. Быстро. Я думал, что как минимум еще неделю....

На-ко, — выпей-ка это...

К сухим и потрескавшимся губам Бумбы поднесли кружку с каким-то чуть горьковатым, но, тем не менее, — прекрасно освежающим напитком. Он выпил все, после чего сразу впал в забытье.

— Как только больной будет приходить в себя, — давайте ему этого питья, — строго приказал лекарь служке, беспробудно находящимся рядом с Бумбой. — ему сейчас лучше находиться в беспамятстве. Пусть боли и тяжкие раздумья не грызут его душу... Запомни, как это важно, — душевное спокойствие пациента.

И как угораздило такого пацаненка, убить сына самого Понтуса? Он же так мал, что может уместиться в моей сумке! Эх, Боги, — что твориться в этом мире?

Оставим пока нашего героя в его беспамятном состоянии. Тем более, что процесс сращивания переломанный костей, лечение многочисленных синяков, и разрывов внутренних органов, — не есть тема данной книги, и автор искренне считает что читателю он будет не интересен.

Обратим лучше наш взор, на совсем другую часть Города, где в это время происходили события, пусть косвенно, — но все же повлиявшие на ход нашего повествования.

Где-то там, на северной стороне, где город больше походил на райский сад.... Там, где в окружении многочисленных фруктовых деревьев, уютных рощ и полянок с мягкой шелковой травой, стояли городские дворцы Тех Кто Правил... В одном из таких дворцов, в небольшом, (по меркам дворца), но уютном зале, убранство которого говорило как и о изысканном вкусе так и о безграничном богатстве хозяина, — за богато накрытым столом сидели двое.

Попивая вино из покрытых тонкой гравировкой и украшенных драгоценными камнями золотых чаш, они лениво пощипывали стоящие перед ними лакомства и спорили.

Возможно читатель, до этого момента познававший из нашей книги лишь нравы обитателей помоек и уличных банд, — представляет себе это спор, как нечто громкое, напряженное, сопровождающееся битьем посуды, размахиванием кулаками и холодным оружием? — Он сильно ошибается.

Только внимательно вслушавшись в эту неторопливую беседу, пересыпанную взаимными похвалами и комплиментами, — можно было догадаться, что это спор.

— Я отнюдь не умаляю твой опыт и политическое чутье, — достойнейший сенатор Рент Актит Сентус, однако продолжаю утверждать, что в стане наших противников наметилась некая активность, которая не может не настораживать...

— Ах, достойнейший сенатор Цирт Винус Кавдис, — каждые полгода, в их стане обнаруживается подобная активность. Но, как правило, это оборачивается очередным пшиком, выраженным в паре-тройке законодательных предложений относительно общественных уборных. Не заморачивай свою благороднейшую голову такой ерундой. Отведай-ка лучше этих гребешков. Еще сегодня утром, они плавали в море около внешних островов, а к вечеру, приправленные травами Черных лесов, окунутые в Соус Срединных гор, и посыпанные специями далекого Дундустана, — уже лежат перед тобой, трепеща от желание быть съеденными одним из достойнейших граждан нашего Города, и запитыми прекрасным вином с моих личных виноградников. Оцените это, — умоляю тебя!

— Позвольте-ка, — действительно великолепно! Только человек твоих изысканных вкусов, способен подобрать подобное сочетание, — мягкость и острота, легкая горчинка на фоне ненавязчивой сладости.... Великолепно...

— Ну, это не столько моя заслуга, сколько искусство моего повара.

— Но суметь вырастить повара, равного вашему Гумсу, — это подобно искусству опытного садовника, вырастившего дивный цветок... Нам всем надо у тебя учиться ....

— Да, принимаю твою похвалу, как вполне мной заслуженную. Я воспитывал его практически с младенчества. Я кормил его только изысканейшей пищей, дабы привить ему ВКУС. Я приглашал лучших поваров Города, чтобы они учили его.

В своей жизни он не знал ничего, кроме умения распознавать вкусы и искусства приготовления пищи. Я даже к женщинам его не подпускаю, — чтобы не отвлекался от главного, и вот результат!

— Да, истинно Благородного человека, — видно по мелочам. Эти несчастные выскочки, что осмелились вылезти после последних Потрясений, — они еще смеют равнять себя с подлинной аристократией. Недавно я был вынужден быть на, так называемом приеме, который давал этот жалкий Зипис...., — я знаю кабачников, способных устроить куда более достойный прием. Ты бы попробовали подававшееся там вино.... Я сбежал с этого приема, как только закончилась официальная часть, — мне было необходимо срочно промыть желудок от той мерзости, которой он пытался нас пичкать под видом еды и питья. Да свиньи в моих имениях питаются лучше...., по крайней мере, я в этом уверен.

— О -хо — хо, ну и насмешил же ты меня благороднейший сенатор Цирт Винус Кавдис.

Я представляю, что мог подать на стол этот..... мужлан и недотепа. Помните, как он отпил из чаши для мытья рук? Да еще и нахваливал вкус.... Думаю, мне понадобилось бы промывание, только после одного посещения того хлева, в которое он превратил пожалованный ему дворец. Кажется, раньше это благородное здание принадлежало твоему роду?

— Да. Мои комплименты твоей памяти достойнейший сенатор Рент Актит Сентус. Ты так прекрасно ориентируешься в истории Города и населявших его фамилий.

Это здание, должен заметить — одно из древнейших в нашем Городе, принадлежало нашему роду в течении четырехсот лет. Потом, около двухсот лет назад, было отдано в приданное госпоже Аллеи Ресте Кавдис, когда она вышла замуж в род Кордиусов..., и кажется, ее сын женился на племяннице двоюродного брата твоего прадедушки....

— Да, тогда это видимо показалось неплохим вариантом. Жаль, что род Кордиусов столь плохо кончил. Но Смута.....

— Тяжелые времена, порождают нелегкие решения..., но обогащают нас бесценным опытом.

Что возвращает нас к прежнему разговору.... Эти выскочки, которым Мэр благоволит в последнее время, — переходят определенные границы.

— Что ты имеешь в виду благородный сенатор Цирт Винус Кавдис?

— От моего шпиона в стане врага, я узнал, что эти ничтожества, не имея возможности набрать большинство в Сенате, — хотят обратиться к народу.

— В каком смысле?

— Они хотят организовать какие-то волнения, беспорядки, и воспользовавшись ситуацией, ограничить власть Сената в пользу исполнительной власти...

— Неплохо. Сомневаюсь что эти ничтожества, смогли дойти до этого сами, наверное, кто-то из старых родов им это подсказал. Но как они собираются организовать эти волнения? Благородный сенатор Цирт Винус Кавдис, твой шпион не сказал об этом?

— Конечно, благородный сенатор Рент Актит Сентус, я приказал ему это выяснить. Кажется, они заплатили изрядную сумму неким Старшим Братьям. Как я понял, эти люди способны контролировать преступность в Порту и на окраинах....

— Эти люди способны контролировать преступность в масштабах всей Империи, и не только преступность. Иногда мне кажется, что Старшие Браться контролируют всю жизнь Города, от воровства на рынках, до поставок продовольствия.

Однако, еще давным-давно, было заключено что-то вроде соглашения, о том, что они не лезут в политику.

— Наверное, они подзабыли об этом.

— Скорее, им показалось что сила теперь на стороне новых людей. Ну, во всяком случае, — нам отнюдь не помешает показать им кто хозяин в Городе.

— Но городская стража, войско и даже Ловцы, под контролем наших противников.

— Вот и заставим их выполнять свою работу. Возмутительно, как распоясалась преступность на улицах нашего Города, изнывающего под диктатурой бездарной администрации. Надо положить этому конец.

-..... Возмутительно, как распоясалась преступность на улицах нашего Города. И вину за это я возлагаю на нашу новую администрацию, компетентность которой вызывает у меня определенные сомнения. — Продолжил свою речь лидер аристократической партии, благородный сенатор Рент Актит Сентус. — Мои уши полны жалоб и стенаний простого люда, изнывающего под гнетом преступности.

Бедные люди, — им страшно выйти ночью из собственных жилищ! Невозможно в одиночку отправить жену или дочь на рынок без страха, что по дороге туда их не оскорбят или не ограбят! Страшно отпустить играть на улицу малых детей, — ребенка могут украсть извращенцы.

Преступники даже добрались до таких важных для жизни всего Города институтов, как торговля и снабжение Города продовольствием. Если бы..., многоуважаемый Зипис Аптибал, снизошел до того, что бы спустившись со своего заоблачного трона, посетить городской рынок или Порт, — он бы с удивлением узнал, что цены на хлеб, вино, рыбу и другие продукты, за последние несколько дней подскочили в цене более чем в три раза!

Это притом, что ни войны, ни каких либо серьезных бунтов или волнений в провинциях не наблюдается. Да и урожай в этом году, по сообщениям управляющих моих имений, — ожидается не просто богатый, а пожалуй,один из самых богатых, на памяти нашего поколения. Но цены при этом растут. Как это может объяснить многопочтенный Соправитель Зипис Аптибал?

— Ну растут и растут. Сегодня растут, завтра падают, послезавтра опять растут. — Генерал Зипис Аптибал не слишком интересовался подобными вопросами. Его куда больше волновали состояние армии и подготовка нового карательного похода против горских варваров. — Если уважаемому Сенатору Ренту Актиту Сентусу, стало нечего кушать, — я готов открыть для него кладовые собственного дома....

Веселый смех левого крыла заседающих, и кислые физиономии центра и правого крыла.

— Полагаю, наш многопочтенный Зипис Аптибал, в своем последнем предложении продемонстрировал нам свое знаменитое чувство юмора, слава о котором, разнеслась по всем казармам страны. Надеюсь, он не преследовал цели оскорбить меня, или продемонстрировать свое пренебрежение к бедствиям народа?

Однако это весьма показательное выступление. Оно показывает нам всем, как наша новая администрация печется о тех, кто отправляет своих сыновей служить под знамена наших армий.

Кто снабжает эти армии оружием, амуницией и пропитанием.

Тех, кто возделывает сады и нивы.

Кто возводит дома и храмы.

Кто рискуя жизнью, отправляется в дальние плавания и путешествия, ради изысканных тканей и специй, которые мы все так любим.

Всех тех простых, но достойный людей, трудам и заботам которых, — мы обязаны нашим сегодняшним положением и достатком.

Имеем ли мы право пренебрегать этими людьми? Можем ли мы отмахнуться от их забот, открыв друг другу свои кладовые, — пока они будут умирать с голоду?

Нет. Нет. И еще раз "нет", — скажу я вам. Вспомните предания седой старины! Вспомните то чистое и благородное время, когда наш Город и наш Мир, только зарождались. Разве не силой единства всех слоев общества построен наш Великий Город и окружающее его Империя? Разве забыли сидящие сегодня здесь, — что их предки были лишь первыми среди равных? Разве не должны мы, их потомки, в довольстве пожинающие плоды ИХ трудов, — помнить заветы пращуров?

Последовала многозначительная пауза, в конце которой зал разродился бурными аплодисментами и криками одобрения оратору.

— Ну и что ты предлагаешь? — недовольно спросил генерал Зипис Аптибал, чей ранг военного соправителя, в мирное время обязывал следить за порядком в Городе и окрестностях.

— Я предлагаю, очистить наконец наш Город от грязи.

— Ладно. Завтра вышлю команду мусорщиков.... План будет такой, — Войска окружают город по внутренней стороне стены, их задача, — блокировка возможных выходов из города и силовая поддержка в случае возникновения случаев сопротивления. — Тут военный соправитель, явно оказался в своей стихии, и уже забыв прежние разногласия, с удовольствием планировал предстоящую операцию. — Команды городской стражи, направляются в основные очаги преступности; — городские свалки, Порт, рынки, Восточные и Южные кварталы. Их задача, — выгнать наружу весь сброд, захватить подозреваемых и передать последних в руки Ловцов. Ловцы......

— И чего многоуважаемый Военный Соправитель Зипис Аптибал, собирается добиться?

Опять нахватать разной мелочи, так и не затронув корней? Ну поймают ваши Ловцы несколько сотен мелких воров и жуликов, — а что дальше? На смену этим мерзавцам, быстро придут другие. Но корни, корни этой беды....

— И что за корни такие?

— "Старшие братья". Вы когда-нибудь, многоуважаемый Зипис Аптибал, слышали это название? Если нет, — я могу пояснить вам, кто это такие.

Примерно шестьсот лет назад, — нашими предками была организованна новая структура, — под название "Старшие братья".

Данная структура, была частью дарованного черни самоуправления. И обязанностью ее членов, было следить за порядком в низших слоях общества.

Но как потом выяснилось, при организации данной структуры была допущена серьезная ошибка. А именно, — руководство ею, было полностью передано низшим слоям. Никакого контроля со стороны людей благородных предусмотрено не было. И вот, — печальный результат, — со временем, эта организация стала тем самым, с чем была создана бороться.

Да, как не печально это говорить, — но вместо того, что бы победить преступность, — Старшие Братья ее возглавили.

Мы, люди благородные, слишком долго закрывали глаза на деяния этой организации. Конечно, мы выполняли данное нашими предками обязательство, — не вмешиваться в дела черни. НО.... Но не пора ли посмотреть правде в глаза и признать свои ошибки?

Даже сама чернь признает, что неспособна самостоятельно управлять собственной жизнью. Не далее как вчера, мой портшез был остановлен какой-то бедной женщиной, которая умаляла меня принять ее скорбное послание для всех нас, — людей благородных.

Вот это послание, — Сенатор Рент Актит Сентус, поднял над головой некий свиток.

Не буду зачитывать вам его полностью. Да и слог, (снисходительная усмешка, призывающая слушателей извинить простоту и безграмотность послания), коим это послание написано, — не слишком то подходит для этих благородных стен.

Но не будет отвергать народные мольбы, пусть даже они и изложены языком вульгарным. Я перескажу вас смысл написанного...

А Смысл очень прост, — "Защитите нас от тирании Старших Братьев". Все остальное, — мелочи недостойные вашего внимания. ... А впрочем нет! Тут, в самом конце, приведены имена и фамилии и даже адреса тех лидеров Старших Братьев, которые стали притчей во языках на улицах нашего Города.

Забавно. Начав получать подобные сигналы, — я приказал своим секретарям изучить этот вопрос, — подняв все архивные материалы, касающиеся появления и дальнейшего функционирования этой организации. Так вот, родовые имена тех, кто стоял у ее истоков, — практически полностью совпадают с именами в этом списке. Похоже, — чернь подготовила себе новую аристократию. Может, ха-ха, нам на смену?

Впрочем, это так, пустая болтовня.

А теперь я, сенатор Рент Актит Сентус, пользуясь данным мне богами и Законом города правом, — Выношу на голосование Сената, предложение, о запрете муниципального образования именуемого Старшие братья.

Взятие под арест лидеров и участников данного муниципального образования.

Поручение Ловцам, тщательного расследования их преступлений по уголовному, торговому и духовному Кодексам Законов Города.

Так же, необходимо наложить арест, как на собственность этой организации, так и на личную собственность ее участников.

В случае доказательства вины задержанных, — это имущество будет передано в Городскую казну, за исключением десяти процентов, — законной доли Ловцов.

Предлагаю голосовать.

— У кого-нибудь из присутствующих есть, что сказать против предложения Сенатора Рента Актита Сентуса? — Вопросил Мэр, по традиции, председательствующий, но не имеющий права голоса.

Нет?

Счетный комитет огласите результаты голосования....

— Двести шестьдесят голосов за. Сто сорок один против. Двенадцать воздержавшихся.

— Итак, большинством голосов, предложение Сенатора Рента Актита Сентуса, — проходит.

Я, Мэр Города, обязую исполнительную власть в лице военного соправителя Зипиуса Аптибала, в течении ближайших суток произвести необходимые аресты и передать задержанных в руки Ловцов.

Следующий вопрос......

Вот так, было принято решение, перевернувшее устои жизни Города и серьезно повлиявшее на развитие дальнейшего сюжета нашего повествования.

Наш читатель, — человек смышленый и политически грамотный, — лишь по вскользь брошенным автором намекам, без труда догадается о примерном политическом устройстве Города, и о той политической борьбе, свидетелем которой мы стали.

Но если вдруг, в ряды наших читателей, вдруг, откуда не возьмись, затешется человек с чистой, светлой душой, не опоганенной знанием Политики.... То специально для этого уникума, мы чуть подробнее осветим данный вопрос.

В Городе была демократия, монархия, олигархия, военная и отчасти теологическая диктатуры.

Теоретически, — все законодательные вопросы решал Сенат, членом которого мог стать любой человек, родившийся в Империи и способный это доказать. Но за последние лет семьсот, доказать это удавалось лишь представителям примерно двух сотен родов, составлявших ее аристократию.

Принятые Сенатом законы, поступали к Мэру и двум Соправителям, которые представляли исполнительную власть.

Правда, за долгую, почти что, полуторотысячелетнюю историю Города, произошли некоторые изменения, — должность Мэра, ранее выборная, уже почти тысячу лет как стала наследственной. Поддерживалось эта наследственность, благодаря расположению Армии и Дворцовой Гвардии.

В понятие Армия, — входили регулярные войска, пограничные гарнизоны, миротворцы, городская стража, муниципальные дружины, городское ополчение, отряды личной охраны Благородных домов и вообще, — любая вооруженная группа, присягнувшая Городу. Любая, не присягнувшая Городу вооруженная группа, — либо разоружалась, либо уничтожалась. Исключение составляли два образования, — Дворцовая гвардия и Ловцы.

Если Армией командовал Военный Соправитель, то Дворцовая Гвардия, подчинялась непосредственно Мэру. Гвардейцев было значительно меньше, — но гвардейцами они становились в шестилетнем возрасте и всю свою жизнь совершенствовались в военном искусстве. Гвардейцы были отдельной кастой со своими традициями и религией, одним из аспектов которой было обожествление Мэра. Про боевые умения Гвардейцев, слагались легенды, а их личная преданность Мэру не имела границ.

Гражданскими делами и судопроизводством занимался Мирный Соправитель. В его ведомстве так же находился Университет и Ловчая Служба. (Так как по ходу нашего повествования, нам все равно придется ближе познакомиться с Ловцами, — рассказ о том, кто это такие мы оставим на потом).

Можно сказать, что политическая жизнь Города имела несколько основных центров тяжести; Мэр, Сенат. Назначаемый Мэром Военный Соправитель и предлагаемый им же, но утверждаемый Сенатом Мирный Соправитель. Еще был Понтифик, единый представитель разных культов, избираемый из среды жрецов. Как таковой политической власти он не имел. Но зато имел сильное влияние на умы людей. Одно неблагоприятное предсказание на предстоящий поход, — могло с легкостью угробить данное мероприятие, даже если Военный Соправитель, Мэр и Сенат будут рьяно его поддерживать. Так что с Понтификом тоже приходилось считаться.

Были еще многочисленные коллеги ремесленников. Муниципальные общины, Купеческие гильдии, Управление Портом, (который теоретически не считался частью Города), и прочая мишура. Теоретически, — все они тоже обладали определенными политическими правами, но поскольку были слишком разобщены, то предпочитали делегировать свои полномочия различным Сенаторам. Причем традиция, — этот бич и спасение любой древней цивилизации, закрепляла права представлять те или иные организации представителям одних и тех же родов.

Но главной ареной для битвы, — были взаимоотношения Мэра и Сената, выражавшиеся в назначении Соправителей. Когда Мэр был слаб, — ему навязывали Соправителей из Благородных семей. Тогда, он фактически становился заложником своих законодателей. Бывали времена, — когда только факт существования Гвардии, позволял сохраниться традиции преемственности поколений Мэров.

Иногда и это не удавалось. Конкретно, — пару раз за ту тысячу лет, наследования главной должности Города, — династии прерывались.

Потому наученные горьким опытом своих предшественников Мэры, тщательно следили за тем, чтобы в Сенате и в Администрации было достаточное количество людей низкого происхождения, обязанных своим возвышением лично Меру и Его людям. И чтобы на должностях Соправителей, находились преданные лично им люди. Так что Военным соправителем, как правило становился опытный генерал, желательно родом из провинции, а Мирным соправителем, — либо потомственный стряпчий, либо кто-то из Университета.

Конечно, это только весьма приблизительная справка о политическом устройстве Города. Конечно, существовали тысячи мелких, но очень важных аспектов, о которых автор просто либо забыл, либо не счел нужным упомянуть. Но .........

Так уж получилось, но к тому времени, когда Городская Стража ворвалась в дом Старшего Брата Эрда Потуса, — наш Бумба, уже успел подлечиться до такой степени, что можно было смело применять к нему самые изощренные пытки, не боясь, что он сдохнет раньше времени. Каковые пытки и последовали...

У него ничего не спрашивали, ничего не хотели узнать. За те три недели, что наш герой валялся в беспамятстве, — ищейки хозяина вынюхали каждую мелочь произошедшей драмы. И если бы дело не касалось его сына..., кто знает, может быть, Старший Брат и пощадил бы..., но дело касалось его сына. И даже больше чем просто его сына, — дело касалось принципа. Освященного годами принципа превосходства Старших Братьев над тем сбродом, которым они руководили.

Бодливую корову, — пускают на мясо первой. Непослушную собаку уничтожают. Строптивого раба, убивают так, чтобы у других рабов, при мысли о строптивости, — выступал холодный пот. Только так можно добиться порядка, и Бумба, несмотря на то, что он все делал по правилам и теоретически был не виновен, — должен был лечь жертвой на алтарь этого порядка.

Что же творилось в душе нашего героя? — Смятение и непонимание!

Конечно Бумба знал...., а вернее не знал, — что справедливость вообще существует. Он много раз слышал это слово, но всегда считал его чем-то вроде боевого клича.

— Эти

* * *

* * *

, залезли на нашу территорию, — убьем этих

* * *

* * *

во имя справедливости!!!!!

— Эти

* * *

* * *

, хотят выгнать нас с территории, которую мы заняли по праву, — убьем этих

* * *

* * *

во имя справедливости.

— Ура, ура, убьем и тех и этих. Никого не пожалеем за ради справедливости!

Так что, то, что происходило сейчас с ним, — он не считал чем-то не справедливым. Он вообще не думал об этой справедливости.

Но он не понимал за что? Где и в чем он ошибся? И зачем тогда его лечили? Что бы убить потом? А какой в этом смысл?

Вообще, по своей натуре, Бумба был страшным рационалистом. Его первая жизнь, прожитая на помойке, быстро приучила его отбрасывать чувства в угоду выгоде.

Если надо убить, — убей. Надо украсть — укради. Хочешь есть, но единственный доступный тебе кусок хлеба валяется в грязи? — либо подними его, оботри грязь и съешь, либо не прикидывайся голодным.

Если в тебя бросают камнем, — уворачивайся, а не размышляй, — "Почему в меня бросают камнями". Тому Старому Эю, даже и в голову бы не пришло размышлять о том, почему его сначала лечат, а потом пытают.

Но жизнь с Шакалами это изменила. Он понял, что существуют определенные правила, следую которым можно быть сытым, жить в тепле и не опасаться камней.

Он внимательно изучил эти правила, и тщательно их соблюдал. Всегда, в каком бы состоянии он не был, — он тщательно соотносил свои действия, с этими правилами и нормами. Он не отступил от этих правил ни на шаг. Ну разве что за исключением правила, что нельзя убивать Сынка. Но тут он, в общем-то, тоже не виновен, поскольку не вызывал Сынка на поединок, да и .....

Но что ему оставалось делать? поединок был смертельным, и оба соперника это знали.

Не мог же Сынок рассчитывать, что он Бумба позволит себя убить, только для того, чтобы не расстраивать Сыночка? А раз он это знал, но вышел на поединок, — следовательно, всю ответственность за возможный исход боя он брал на себя. Тогда в чем вина Бумбы?

Несколько раз он пытался донести эту мысль до хозяина дома, где его держали в заточении. Но каждый раз натыкался на глухую стену непонимания и ненависти.

Эти непонимание и ненависть, — тоже были ему непонятны.

Почему такой умный человек как Старший Брат, (а разве Старший Брат, может не быть умным?), не понимает того, что ясно даже ему, — Бумбе?

А что такое ненависть, — наш Бумба еще не знал. Ненависть была слишком большой роскошью как для Эя, так и для Бумбы. Эя, — подобная ненависть просто свела бы с ума, заставив ненавидеть весь мир.

А Бумба..., а кого было ненавидеть Бумбе? Тех, кто насмехался и издевался над ним?

Но эти же люди кормили его, они же дали теплое жилье, красивую одежду.... С какой стати ему их ненавидеть?

Они не считали его равным себе? Но ведь это так и есть. Это он пришел к ним с помойки, а не они к нему. Это он добивался их внимания и покровительства, это он принимает от них еду, тепло и одежду. За это надо расплачиваться. Он и платил, работая шутом и шпионом.

Он попытался стать равным им, но не смог.

Не смог, хотя все делал по их правилам.

Так в чем же он ошибся?

К тому времени, когда городская стража добралась до пыточного подвала Эрда Потуса, плетка уже хорошенько прошлась по его спине и ребрам.

Это конечно еще толком не считалось настоящей пыткой, так легкая разминка, — но вид маленького, худенького тельца, висящего на дыбе, залитого кровью и покрытого страшными рубцами, — ужаснули даже привычных ко всему стражников.

Они конечно много чего видели, да и сами, будучи отнюдь не ангелами, — много чего делали, — но так откровенно издеваться над безвинным дитем?

А какая вина могла быть за этим мальчонкой, — едва ли семи-восьми лет от роду?

-.... Какой еще "Скорпион"? Кого он убил? И сколько лет было сыну хозяина, — семнадцать?

Ах вы сволочи, палачи проклятые! А ну-ка ребята, — давайте-ка их самих на эту дыбу...

Не имеем права? Ах ты мразь, про права вспомнил.....

В общем, — палачей привязали на его место, и хорошенько отходили теми же плетьми. Бумбу сняли с дыбы, аккуратно положили на мягкий и относительно чистый тюфяк и отнесли к лекарю.

Несли через всю базарную площадь, демонстрируя городскому люду, что творят Старшие Братья....

В принципе, Старшие Братья и Городская стража, всегда имели хорошие отношения. Тем более, что очень часто их интересы прямо совпадали. Благодаря тому, что Старшие Братья контролировали преступность, — Страже не приходило слишком сильно упираться на работе. Мелкие бузотеры, пьяницы, семейные склоки, — вот чем ограничивались обязанности Городской стражи. Если возникала действительно серьезная проблема, как-то; — сумасшедшие убийцы, воры обнаглевшие до того, чтобы работать на виллах богачей, крупные грабежи в ночном городе...., все вопросы, которые могли привлечь ненужное внимания начальства, решались при помощи Старших Братьев.

Если подмастерья какой-нибудь гильдии, объединившись, начинали волноваться и требовать лишнего со своих хозяев, — Старшие Братья, посылали к их вожакам представителей гильдии Убийц, и наводняли их кварталы Шакалами. Как правило, этого хватало, чтобы успокоить недовольных на несколько лет вперед.

К тому же, — благодаря Старшим Братьям, все преступные элементы города четко знали

свое место. Любого вора, попытавшегося залезть в дома Благородных, или просто Очень Богатых, ждала показательная казнь. Поскольку привлекать внимание Тех, Кто Имеет Власть, было невыгодно ни Старшим Братьям, ни тем более Городской Страже.

В свою очередь, — Городская Стража, четко знала где, когда и куда нужно смотреть, а когда нужно отвернуться и старательно ничего не увидеть. Если Старшие Братья приносили им труп и говорили, "Что, дескать, — это результат несчастного случая", — Стражники даже не пытались спрашивать что это за несчастный случай, после которого остается десяток ножевых ранений.

В общем, между двумя этими институтами давно было налажено плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество. Так что, когда пришел приказ, — "Уничтожить Старших Братьев", — многими Стражниками он был воспринят, мягко говоря, без всякого удовольствия.

Но генерал Зипис Аптибал, — свое дело знал. Политиком он был весьма посредственным. Поднятый на столь высокий пост, исключительно благодаря своим воинским заслугам, — всю эту "змеиную возню", как он называл политическую борьбу, — он искренне и от всей души презирал.

Сделав себе громкое имя благодаря многочисленным победам на поле брани, он привлек внимание Мэра. Тот, учел прямой и бесхитростный характер генерала, его фантастическую популярность в войсках и народе, и назначил его на пост, фактически стоящий на третьем месте в иерархии всего Города. Но генерал Зипис Аптибал, — предпочел бы остаться на прежнем месте, командующего Северной Армией. В Городе, во дворце, ему было откровенно душно и противно.

Он не умел и не любил проворачивать хитрые интриги, не умел льстить, глядя в глаза своему врагу, не желал постоянно лгать и скрывать свои чувства и эмоции.

Будучи номинальным лидером, а скорее знаменем, одной из партий Сената, в интригах он практически не участвовал. Поскольку куда больше верил в силу оружия, чем в силу слов. И никакие уговоры и убеждения его новых друзей, переменить это мнение не могли.

Так что про интригу, с народными бунтами, — он может и слышал, но не одобрял ее и в детали не вникал. Будучи рожденным в провинции, и выросши в одном из легионов Города, несущих службу по охране границ Империи, — про Старших Братьев он знал лишь понаслышке. И потому с таким рвением и обстоятельностью занялся искоренением своих предполагаемых "союзников", что его "сторонники", даже не успели "объяснить" ему, в чем тут соль. И с какой это стати, Благородный Сенатор Рент Актит Сентус, до той поры даже ни разу не посетивший городской Рынок, (что делать Благородному, утонченному эстету, в этой клоаке, полной резких запахов, шума толпы и людей, чей вид весьма непригляден для такого ценителя красоты как он), вдруг так озаботился народными бедами.

Правда, когда Благородный Сенатор передал ему Письмо Несчастной Женщины, со списком Старших Братьев, — генерал весьма удивился, что бедная женщина пишет на бумаге, каждый листок которой, стоит как месячное жалование десятника легиона, о чем и не преминул с ироничной улыбкой сообщить Благородному Сенатору и сидевшему рядом Мэру. Все трое понимающе усмехнулись, но сути дела это не поменяло.

Вся подготовка к операции была проведена стремительно и в состоянии особой секретности. Городская Стража, о лояльности которой Старшим Братья, Генерал был осведомлен своими советниками, узнала о том что ей предстоит, только после начала операции. До той поры они считали, что намечается обычная чистка городских низов, проводившаяся примерно каждые пять-шесть лет. Перед началом операции, к каждому десятку Городской Стражи, был приставлен армейский офицер и два десятника, — "для связи", как объяснили это Стражникам. Но ясно было, что посмей хоть кто-либо из стражников, хоть на йоту отступить от данного ему приказа, — "связисты" быстро станут палачами.

Так что привыкшие к своей безнаказанности Старшие Братья, были захвачены врасплох и обезврежены раньше, чем смогли употребить свою немалую власть и популярность, для своей защиты.

Перед тем как начать планировать операцию, Генерал Зипис Аптибал, как обычно собрал все разведданные о своем противнике. В том числе он узнал и о том, что большинство простого люда, видит в Старших Братьях своих героев, эдаких защитников простого люда, справедливых судей и своих благодетелей.

Генерал прекрасно знал, что такое народная любовь и популярность. Будучи полководцем, он пониал как важно, чтобы солдат, которого ты посылаешь в бой, — безоговорочно верил в тебя и в дело, за которое воюет. Свою популярность и любовь, Генерал завоевал своими победами, но поддерживал ее он примерно теми же методами, что и Старшие Братья; — подкармливал солдат из своего жалования, устраивал на теплые места ветеранов. Судил строго, но максимально справедливо, всегда награждал за заслуги. А наказывая за проступки, — доносил до товарищей осужденного мысль, — что данный проступок, был направлен в первую очередь против них самих.

Если например, кто-либо засыпал на посту, то прежде чем провинившийся получал свои сто плетей, — Генерал лично объяснял остальным солдатам, чем подобный поступок мог обернуться во время боевых действий. Если кто-то, не дай бог, крал из полковой казны, или тырил продукты с полковых кухонь, — перед казнью, остальным объяснялось, что крал он не из полковой казны, а из карманов своих товарищей, и не из полковой кухни был украден кусок мяса, а из их же мисок и котелков.

Так что генерал Зипис Аптибал, — не пренебрегал общественным мнением. Не сделал он этого и сейчас. Старшим Городской Стражи и приставленным офицерам было приказано, захватив дома Старших Братьев, выставлять напоказ их богатства, и следы преступлений, если таковые найдутся.

На Бумбу, откровенно говоря Генерал не рассчитывал. Даже на что-то отдаленно похожее на тело полузамученного ребенка, найденное в камере пыток одного из лидеров Старших братьев, он даже не надеялся.

Как мы уже говорили, даже сами стражники найдя Бумбу, были в таком гневе, что "попотчевали", его палачей их же плетьми. А когда его крохотное тельце пронесли через всю площадь, перед глазами всего города....., — эффект был потрясающий. Людская молва быстро разнесла известие об этом по всему Городу, естественно, по дороге преувеличив и переврав факты.

Кое-кто уже поговаривал о целых складах, заполненных трупами детей..., о необычайном качестве мыла, что варится из нежного, детского жира..., о поклонении некой тайной религии, и ритуальных жертвоприношениях младенцев. Сюда же прибавлялись достоверные, и полуправдивые рассказы о богатствах, которые нашли в домах Старших Братьев.

В общем, пропагандистская компания начала набирать обороты. Не прошло и суток с того раннего утра, когда глашатаи одновременно, на всех площадях Города, объявили о запрете Старших Братьев, а их уже ненавидели почти все. И почти все благословляли имя генерала Зиписа Аптибала, раскрывшего страшный заговор против Мэра, который подготавливали Старшие Братья.

Снова Бумба очнулся спустя несколько дней, после того, как его сняли с дыбы. Все бы ничего, но из-за лечения, которому применил к нему шарлатан, живший на рыночной площади, у него не только воспалились новые, но и открылись старые раны. Несколько дней он провалялся со страшным жаром, и в бреду. Но как говорят опытные врачи, — "если пациент действительно хочет жить, — все наши усилия бессильны", так что молодой, сильный организм в очередной раз победил болезнь и Бумба наконец очнулся.

Еще примерно неделя, понадобилась для того, чтобы он смог хоть немножко окрепнуть. Окрепнуть достаточно, чтобы подвергнуться очередному допросу.

Он уже почти ничего не понимал. Сначала его лечили, затем пытали, потом снова лечили, а теперь....

— Ну что малыш, как ты себя чувствуешь? — ласково спросил его невысокий, и даже будто бы хлипкий с виду человек.

— Нормально — настороженно ответил Бумба. — что-то в этом человеке сильно его настораживало. Что-то неуловимое.... Может взгляд. Этот взгляд был холоден, пронзителен и совершенно не соответствовал ласковым интонациям голоса.

— Что же, ничего не болит? — участливо спросил он, поудобнее усаживаясь в своем кресле и расправляя складки своего серого плаща.

— Ничего. — Снова буркнул Бумба. Плащ, — серый плащ с капюшоном. Бумба слышал о людях, носящих подобные плащи....

— Да. Как плохо обошлись эти злые дяди, с таким замечательным мальчуганом как ты. — Голос просто источал любовь и ласку, но глаза оставались по-прежнему холодными. — И за что же они так с тобой? А — Скорпион? — последние слова были словно удар хлыстом.

Несмотря на свою готовность к неприятностям, Бумба вздрогнул и дернулся, словно бы порываясь убежать. Но мгновенно подскочивший к нему Ловец, легким толчком опрокинул его назад на стул и произнес прежним ласковым голосом, — Ну что же ты малыш, — испугался? Да конечно, тебе пришлось столько пережить......, но сейчас, бояться тебе нечего. Я твой друг. Ты мне веришь?

Бумба не верил, но кивнул головой, всем своим видом давая понять, как сильно он верит этому человеку.

Раньше он никогда не видел Ловцов живьем. Но был о них наслышан. Разговоры про Ловцов, их хитрость, жестокость, всеведение и беспощадность к врагам Империи были очень популярны в среде Шакалов. Их откровенно боялись, и в тоже время восхищались. Говорят их умению незаметно прикончить человека, — завидовали лучшие в Гильдии Убийц, а в Гильдии Воров, только мечтали научиться так вскрывать замки и обшаривать карманы, как это умеют делать Ловчие.

И так, — кем же были эти Ловчие, о которых мы уже несколько раз упоминали на наших страницах? — Об этом в Городе мало кто знал. Ну то есть, конечно все знали кто такие Ловчие, все рассказывали про них страшные или восторженные байки. Но если спросить что-нибудь конкретное; где их найти, как с ними связаться, кто они вообще такие? — все только развели бы руками и пожали бы удивленно плечами.

Но не прошло бы и суток после этого разговора, как к спрашивавшему подошел бы человек в неприметном сером плаще с капюшоном, отвел бы в тихое местечко и сам бы расспросил о том, что тому понадобилось сообщить Ловчим, и с какой стати он ими интересуется? И если бы ответы не удовлетворили Ловчего, — черезчур любопытный гражданин бесследно бы исчез, и даже его близкие родственники не осмелились бы искать его тело, для достойного захоронения.

Думаю, наш читатель уже примерно представил себе Кто такие Ловчие. Добавим лишь только что формально, подчинялись они Мирному соправителю, но задания как правило, получали непосредственно от Мэра и были второй, после Гвардии, главной его опорой.

Спустя пару часов, Ловец знал о Бумбе все. От его самых первых, смутных воспоминаний, и до самой последней минуты его жизни.

Мнение Ловца о Бумбе, было весьма двояким. С одной стороны, — ему понравился столь, не по годам, смышленый и развитый ребенок. Но с другой стороны, — он не знал, что с ним делать. Он знал о нем больше, чем Бумба знал о себе сам, но опытный Ловец чувствовал, что не знает, чего от него можно ждать в дальнейшем.

Конечно, был приказ, поддержать пропагандистскую компанию Генерала. И Бумба, этот нежданный подарок судьбы, как никто подходил для того, что бы стать знаменем борьбы сил Света, против Старших Братьев. Но предъявлять его широкой публике было нельзя.

Все уже знали о несчастном младенце, вырванным чуть ли не самолично Генералом Зиписом Аптибалом, из страшных рук палачей. Этот младенец уже крепко вошел в Городскую мифологию. Так крепко, что его даже узнавали на улицах.

Он был бел и кругл личиком, имел светлые кудрявые волосы и огромные голубые глаза. Если погладить его по голове и дать леденец, он посмотрит на дарителя этими своими огромными голубыми глазами и, улыбнувшись обворожительной улыбкой, растапливающей самый ледяные сердца, застенчиво скажет "Пасиба", по-детски смешно картавя и чуть сюсюкая.

Этот образ настолько сильно был запечатлен в людском сознании, что продавцы леденцов удвоили свои прибыли, а многие детишки, от года и до лет эдак шестнадцати, хоть чуть-чуть подходящие под это описание, — обожрались и возненавидели леденцы.

И вот тут то, и вылезает Бумба. Скорее звереныш чем ребенок, с повадками помоешного пса, глазами опытной побитой жизнью крысы, и руками обагренными кровью... тот еще младенец!

Нет, показывать ТАКОЕ, публике было нельзя. А значит круглощекий, светловолосый младенец с огромными голубыми глазами и улыбкой способной растопить самое холодное сердце, — должен был умереть, не выдержав зверских пыток Старших Братьев. Его похороны станут событием всегородского масштаба. Толпы людей пойдут вслед за его маленьким гробиком, проклиная его убийц. Представители всех слоев общества, начиная с Мэра и заканчивая главой гильдии мусорщиков, — скажут речи, осуждающие Старших Братьев и призывающие к взаимной любви и согласию. Понтифик лично будет вести погребальную службу, лично принесет в дар богам молодого ягненка..., нет, пусть это лучше будет голубь, простой белый голубь, ...и под прекрасную траурную музыку и рыдание многотысячной толпы его тело опустят в землю.....

Эта бесподобная картина чуть не вызвала слезы умиления у Ловца, курировавшего линию расследования Бумбы. Эти похороны, по его мнению, должны были предварять открытый процесс по делу Старших Братьев.... Или нет, лучше сначала процесс, затем казнь, а как кульминация, — похороны. Слезы скорби и умиления, прощение друг-другу взаимных обид, всеобщее единение народа..., — то, что надо, чтобы поставить жирный крест на Старших Братьях.

Правда была одна незначительная мелочь, — Бумба был еще жив. Впрочем, вопрос этот решался очень легко...., но...., но Ловцу не хотелось терять такой материал как это Скорпион.

Мальчишка, столь искушенный и столь много умеющий..... Уже сейчас его можно использовать и как шпиона и даже как убийцу, а если его подучить? Что может вырасти из подобного семени? — Прекрасный, всесторонне обученный агент, до мозга костей преданный Ловчей службе и лично Мэру, — тем, кто спас его жизнь. Да, чудо что может получиться из такого материала.

Но и похороны...

А впрочем, — зачем ломать над этим голову? С какой стати, похоронен должен быть именно Бумба, если еженедельно из каналов города вылавливают по два-три младенца?

Так что, одним махом убьём трех мухов, — заполучим в службу ценного кадра, устроим общественную акцию, да и хоть одного брошенного младенца похороним достойно....

— В общем так, Скорпион, — отныне, ты будешь именно Скорпионом и забудешь про Бумбу. Понял? Ты так же забудешь про Шакалов, Старших Братьев и все что с тобой было раньше. Если ты когда-нибудь, кому-нибудь проговоришься об этом, — ты умрешь! Тебе это понятно? — Заворожено глядящий в глаза Ловцу Бумба, молча кивнул.

...Я отправлю тебя в нашу школу. Там тебя будут учить..., всему. Но если ты будешь учиться плохо, — ты умрешь, — ты это понял?

Бумба кивнул в третий раз. Последние слова Ловчий произнес с улыбкой, которая должна была обозначить шутку. Но Скорпион отнесся к предупреждению вполне серьезно.

Глава 5

— Ну что ты скажете о твоем ученике, Наставник Гект, — спросил один из сидящих в небольшой, неуютной и темной комнатке Ловцов, — Оправдывает ли он мои ожидания?

— Ох, генерал Викт, должен признаться тебе, подложил ты мне редкостную свинью, отправив сюда этого Скорпиона.

— Неужели он не справляется с ....

— Если бы! Если бы он просто не справлялся с учебой, — это не было бы проблемой, это было бы очередной ошибкой, а как избавляться от подобных ошибок мы знает давно.

Но вот этот....! Знаешь, — это ведь пожалуй, самый лучший ученик из всех кто проходил через мои руки. Его ум гибок и быстр, он впитывает в себя знания словно губка. Большинство дисциплин он усваивает чуть ли не быстрее, чем мы успеваем ему их преподавать. Есть некоторые трудности с математикой и алхимией..., но это такие мелочи по сравнению с остальными предметами... Он настоящий самородок!

— Так чем же ты недоволен?

— Я по-прежнему не знаю, что от него можно ждать!

— Да полно тебе Наставник Гект, ты с твоими способностями и с твоим опытом....

— И тем не менее, — это правда.

Я конечно понимаю почти все, что твориться в его душе. Я осознаю, что двигателем его академических успехов является ненависть к своим преподавателям и Службе, но....

— Так он что, — все еще ненавидит нас?

— Да, всем сердцем. Но это обычное дело. Почти все, кто проходил через эту Школу, — испытывали сходные чувства.... Вспомни себя!

— Да уж, я как вспомню своего Наставника Мемеля...., так рука просто тянется к кинжалу, но почему тебя это беспокоит в данном случае?

-.... Как я сказал тебе, это очень непростой, очень талантливый и очень неординарный ученик.... Наверное мы допустили ошибку, когда толком не разобравшись с чем имеем дело, применили к нему обычные методы усмирения.... А может быть даже и более чрезмерные, чем обычно...

— Ну, как я слышал, — он сам вас к этому вынудил....?! Говорят, он был не подарок?

— Да. С ним было труднее всего. И именно это должно было насторожить меня и заставить отнестись к этому случаю с особой серьезностью...., — увы, я допустил ошибку!!!

— Но в чем проблема? Не слишком ли ты строг к себе?

— Проблема в том, что обычно мы имеем дело с сырым материалом. Наши ученики, попадают сюда в достаточно юном возрасте. Они словно глина, которой мы придаем нужную нам форму.

Скорпион же попал к нам, уже будучи вполне сформировавшийся личностью. И очень непростой личностью. Он настолько далек от привычной нам морали и образа мысли, что это иногда просто ставит в тупик. Он уже видел жизнь с таких неприглядных сторон, какие большинство жителей Города вряд ли увидят, доживи они хоть до седых волос. Он столько испытал.... В принципе, — он вообще не должен был дожить до своих лет.

Он, — словно призрак того младенца, которого, (как ты рассказывал), вытащили из канала, и захоронили на городском кладбище под именем Бумбы.... Он не должен бы существовать, он мертвец вставший из могилы. Он исключение из железного правила. Он....

— Ты слишком волнуешься.....

— Да. Ты прав генерал Викт, — я волнуюсь. Может быть даже слишком.

Но проблема в том, что та ненависть к Службе, которую испытывают большинство наших учеников, проходит, когда они осознают себя частью Службы. А Скорпиона эта ненависть сделала Врагом. И изменить это будет невероятно сложно.

— А может тогда не стоит и пытаться? Решить проблему...., так сказать, — "просто"?

— Стоит! Еще как стоит! Это сильная и неординарная личность. Разбрасываться такими мы не имеем права! Не мне повторять тебе девиз Ловцов, — "сила Службы, в сильных людях". Он может стать, одним из ....! — а может и не стать. И если он "не станет" это будет большой потерей для Службы Ловцов, и моим личным поражением.

— А может быть ты слишком волнуешься? Прошло ведь всего три года, и впереди у тебя еще достаточно времени, чтобы все изменить. В конце-концов, — пока он полностью соответствует....

— Соответствует?! ... Он подобно воде, принял форму кувшина, в который был налит, но когда кувшина не станет, будет ли вода сохранять прежнюю форму?

— Добейся этого. В конце концов, — даже из самого лютого врага можно сделать друга, если очень постараться. И самый легкий путь для этого, — найти общего врага!

— Но других врагов у него пока нет.

— Ну так будут. Мы позаботимся об этом!

Минуло еще почти три года. За эти годы наш герой, которого мы сначала знали под именем Эя, затем Бумбы, а ныне Скорпиона, — повзрослел и возмужал.

Росточка, правда в нем особенно не прибавилось, да и мяса на костях наросло немного..., так что если не приглядываться этому пятнадцатилетнему подростку, его легко можно было принять за двенадцатилетнего. Но если посмотреть в его глаза....

Злыдень знает, что можно было теперь увидеть, — если посмотреть в его глаза.

Почему? Да потому, что его глаза научились ничего не выражать. И это было настолько странно и так не соответствовало представлению о двенадцатилетнем ребенке, или пятнадцатилетнем подростке, что заставляло задуматься самых искушенных знатоков человеческой натуры.

Но это были только внешние изменения. Самые существенные изменения произошли в его душе, — за эти годы он научился ненавидеть.

Кого? — Всех. Всех кто его окружал! А поскольку окружали его только Ловцы и кандидаты на это звание, то возненавидел он Ловчую Службу Города.

Чем же не устраивала нашего героя Ловчая Служба Города? — В первую очередь, отсутствием свободы. С первых же дней нахождения под опекой этой организации, наш, выросший на свободе герой, чувствовал себя словно в клетке.

У Шакалов он был зависим от Кастета и обязан был выполнять его поручения. Но эта зависимость была добровольной, и у него всегда оставалась возможность расторгнуть их соглашение уйдя из банды, пусть даже и обратно в помоешники. Здесь у него подобного выбора не было.

Это была даже большая несвобода, чем когда он сидел в подвалах Старшего Брата. Там он хоть мог кататься по полу и выть, тем самым выражая свою тоску и разочарование в жизни. Здесь же он был лишен даже этой маленькой привилегии.

За ним наблюдали. Наблюдали почти все время. Даже ночью, его чуткий слух не раз ловил едва слышные шаги и скрип приоткрываемой двери, а потом следовал мгновенный, словно бы прожигающий взгляд. От этого взгляда ничего не могло укрыться. Да и вся обстановка комнаты, где жил он и еще десяток подобных ему учеников, была организованна так, что спрятаться от опытного взгляда Наставников было негде.

Никогда раньше герой наш не чувствовал на себе такого давления. Ему и в голову не могло придти, что кто-то будет указывать ему когда и что есть, когда и где спать, и даже что и какими словами думать. Да-да, даже какими словами думать! В школе Ловцов к этому относились очень серьезно.

А еще это отношение к нему..... Даже хуже, чем когда он был обезьянкой Кастета или помоешником. Тогда его тоже презирали и не в грош не ставили..., но тогда его хотя бы и не замечали. Здесь же ему сразу дали понять, что он никто и что иметь собственные желания и суждения, для него недоступная роскошь.... И в тоже время, Наставники регламентировали каждый его шаг и отравляли каждый его вздох своей мелочной опекой. Он должен был научиться быть винтиком в сложном механизме Службы. Только тогда, (как ему дали понять с самого начала), у него был шанс выжить и даже продвинуться. Правда не объяснили куда...

Первое время он пытался бунтовать. Но ему быстро объяснили как это неразумно. Его укрощали, как укрощают дикое животное, — голодом, побоями и лаской. Скорее даже, -голодом, побоями и отсутствием таковых, что по мнению его Наставников вполне заменяло ласку.

Он сделал попытку убежать..., его поймали через несколько часов, хотя он был уверен, что стоит ему вырваться на простор, — никто и никогда его не найдет. Но его нашли, и наказание за побег было таким впечатляющим, что даже до нашего неукротимого Скорпиона дошло, какой будет расплата за повторный побег.

Когда боль от постоянной порки и чувство голода, стали сильнее его желания делать все по-своему, — он смирился с необходимостью подчиняться, поняв что беспомощен перед той силой, какую представляют собой Ловцы. Но с осознанием своего бессилья, — пришла ненависть. И тем сильнее становилась эта ненависть, чем глубже ему приходилось ее прятать.

А прятать приходилось очень глубоко, поскольку те, кого он считал своими врагами, — разбирались в человеческой натуре. Он это понял, когда начал регулярно посещать уроки.

На этих уроках, его и еще около сотни абитуриентов учили писать, считать, говорить, причем все это на разных языках. Знакомили с манерами и привычками разных слоев общества. Политическими, торговыми и уголовными законами Города. Делопроизводству, и еще десятку дисциплин, перечислять которые не имеет смысла.

Конечно, еще его заставляли много бегать, поднимать тяжести, плавать, драться с оружием и без..., но последнее он воспринимал скорее как отдушину в постоянных серых буднях.

Но помимо этого, с ним проводили и индивидуальные занятия, на которых Наставники развивали его наблюдательность, способность думать и делать выводы, учили его притворяться, изображая других людей, становиться невидимым, пользоваться человеческими ошибками.

Особенно этот последний курс. Когда Наставник начал объяснять Скорпиону, как пользоваться чужой рассеянностью, привычной "зашоренностью" взгляда и невнимательностью.... Как использовать пороки и добродетели других людей в своих целях.... Как играть со словами, делая белое черным и наоборот..., — он понял, как же трудно будет ему обмануть своих врагов.

Когда они заостряли его внимание на вещах, которые он сам воспринимал как нечто само собой разумеющееся, и открывали бездну интересного и необычного....

Когда с легкостью объясняли ему его собственные побуждения и мотивы... когда угадывали его мысли по тому, как он стоит, смотрит или чешет голову...

Первое время, он был раздавлен этой способностью своих Наставников. Она казалось ему чем-то мистическим и сверхъестественным.

То, что кто-то способен с легкостью заглянуть в его голову, пугало его больше чем постоянные побои и голод.

Но по мере того, как ему открывались механизмы этого искусства, — он начал придумывать способы противодействия...

Вообще, вся его жизнь стала поиском противодействия Ловцам. А для этого, он, по своей старой привычке постарался хорошенько оглядеться и собрать как можно больше информации о своих врагах. Вскоре он понял, что противостоять им он сможет только если научиться всему тому, что знают они. Это сделало его весьма прилежным учеником. Наставники начали хвалить его, но по-прежнему не доверяли.

Он тоже не доверял своим Наставникам, стараясь однако извлечь как можно больше пользы от общения с ними.

— Сколько дней пути от Утаншшкого перевала, до страны Горных долин? — Спросил на странном, полном шипящих звуков языке Наставник. — Отвечать будет..., — Скорпион.

— Три, если верхом, десять пешком, и четырнадцать, — если идти с караваном. — Ответил ему на том же языке наш герой.

— Опиши дорогу.

— Перейдя Утаншшкий перевал, надлежит двигаться на восток, ориентируясь по вершинам Матери Гор. Вершины эти должны быть чуть справа от направления движения. Впрочем, тропа там достаточно натоптана, и используется достаточно часто.

Если двигаешься пешком или караваном, то в первый день пути надлежит заночевать, сразу же, как только переберешься через реку Шшкат. На следующий день, надо начать двигаться как можно раньше, взяв трехдневный запас воды. Путь будет пролегать по Сшксшкайскому плоскогорью, печально известному отсутствием источников воды....

Скорпион продолжал произносить зазубренные на память слова. Он ни разу в жизни не был в горах, плоскогорьях или равнинах, окружающих Город. Когда он пытался представить себе, как выглядит тот или иной географический объект, о котором он рассказывал, — перед его глазами всплывали лишь достаточно схематичные рисунки, что он видел в книжках.

Вообще, — география, была одной из тех дисциплин, в полезности которой наш герой сильно сомневался. Весь его мир ограничивался стенами Города.

Впрочем, то что он не видел смысла в данном предмете, отнюдь не означало, что он не должен его знать. Благо, от рождения хорошая память, усиленная к тому же определенными упражнениями, позволяла ему запоминать текст после первого же прочтения. Да что там прочтения..., он мог запомнить услышанный единожды текст, причем произнесенный, на незнакомом ему языке, и воспроизвести его несколько месяцев спустя без единой ошибки!

Эту способность, его наставники обнаружили еще в самом начале обучения и постарались развить ее как можно лучше.

Так что сейчас, наш герой отбарабанивал текст не вникая в его содержание, и думал абсолютно о своем.

Возможно наш многоуважаемый читатель захочет узнать, о чем таком важном думал наш Скорпион? Может быть в данный момент, он разрабатывал какой-нибудь архихитрейший план, по....

...С некоторой скорбью и разочарованием, автор должен констатировать, что ничего подобного не происходило. Никаких великих планов, коварных замыслов, или методов революционной борьбы, герой наш в данный момент не обдумывал. Скажу больше, — его мысли, были заняты обычной жратвой. Да-да, обычной, банальной жратвой. А именно, — какое из блюд горской кухни, им придется готовить сегодня. Он бы конечно предпочел жареного барашка, обильно сдобренного пряными травками и запеченного на камнях...

Но горький опыт, подсказывал, что будет обычная просяная каша, сваренная на овечьем молоке с овечьим же сыром, чью вонь, Скорпион просто ненавидел.

И как только эти пресловутые горцы, каждый день питаются подобной едой? Ему приходилось, есть ее лишь раз в две недели, и то.... Вообще эти горцы довольно странный народец! Взять хотя бы их одежду..., (герой наш, не прерывая плавное течение речи, осмотрел свой сегодняшний костюм). Вот эти плотно обхватывающие ноги шерстяные штаны, — им что, жалко немного материи, чтобы их же конечности чувствовали себя немного посвободней? К тому же жарко в них невероятно! И кожа зудит от колючей шерсти. А рубаха! Ну кому понадобилась такая огромная рубаха? Да в нее же влезет еще один такой Скорпион, и им там вдвоем, будет отнюдь не тесно! А к чему этот широченный пояс, с множеством кармашков и крючков, раскинувшийся на необъятных просторах аж от бедер, и почти до солнечного сплетения? И зачем нашивать на него все эти медные и бронзовые бляшки и висюльки? А обувь? Впрочем к обуви, претензий почти нет, за исключением того, что надевать столь узкие сапоги сплошное мучение.

В общем, отсюда делается вывод, что горцы, — жалкий и никчемный народец. Плохо одно, — в Школе, каждый день заставляли одеваться, питаться и говорить на том же языке, что и один из многочисленных, окружающих Империю народов. Или так, как это делает, какой-нибудь из населяющих Город слой общества. Он аристократов до Шакалов, (с некоторой гордостью, герой наш отметил для себя, что нравы помоешников в школе не преподают). А значит примерно пару раз в неделю, приходилось одеваться в чудную и неудобную одежду и есть пищу, от которой воротило даже его, прошедшего кулинарную школу городских помоек.

Конечно, все это было страшно необходимо для того, чтобы в последствии, став полноправными Ловцами, ученики могли выдавать себя за представителей разных народов или слоев общества. И вполне возможно, что эта наука понадобится ему потом, когда он все-таки вырвется из когтей Ловчей Службы. Но как же иногда доставало есть болтанку из крови с молоком, или носить по пять шуб зараз, как это делают где-то далеко-далеко на севере.

— Молодец Скорпион. — Сказал Наставник, когда Скорпион отбарабанил забитый в память текст. — Ты дал полный и вполне исчерпывающий ответ. А твое произношение выше всяких похвал. Пожалуй, даже истинные горцы не уловили бы в твоей речи постороннего акцента. После урока верховой езды, — зайди к Старшему Наставнику.

Скорпиону, даже в голову не пришло спросить, зачем он понадобился Старшему Наставнику. Помимо всего прочего, — подобный вопрос в Школе Ловцов, мог быть почти приравнен к бунту. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Да и показывать свою заинтересованность или удивление, — было несвойственно той игре, которую он вел против Наставников. В последнее время, как бы они не пытались его озадачить, — он воспринимал это со спокойной невозмутимостью, не давая своим Врагам ни малейшего повода подумать, что они смогли переиграть его.

Но тем не мене, — приказ этот его сильно озадачил. Старшего Наставника он знал в двух лицах. Первое, принадлежало его учителю Науки Лицемерия. Это был строгий, но добрый и терпеливый человек. Свою дисциплину он преподавал так, что иногда на его уроках Скорпион даже забывал, что должен его ненавидеть. Он никогда не злился, если его ученики чего-то не понимали или совершали ошибки. Он всегда находил слова и примеры, благодаря которым самая запутанная теория, представлялась простой и доступной пониманию даже куда менее способных учеников, чем Скорпион. Пожалуй, это был лучший Наставник в Школе.

Но было у него и другое лицо, — лицо непосредственно Старшего Наставника, — Прокурора, Судьи, а иногда и Палача. Это он выносил приговоры, по которым Скорпиона били, морили голодом и сажали в тесные колодки. И вот его-то, наш герой боялся до одури. Особенно после того, как в первые же дни пребывания в Школе, — попытался взбунтоваться по какому-то, уже давно забытому им поводу.

Он тогда, понадеявшись на свою ловкость, думал, что сумеет избежать рук Наставников, которые пытались его схватить. Как бы не так! От двух Наставников он почти убежал, но наткнулся на Старшего Наставника. Тот, мгновенно выбросив руку, поймал его за шкирку, а когда Скорпион попытался вырваться, использовав один из грязных приемов усвоенных им на улице, — так врезал ему, что следующие минут десять, Скорпион был ниже воды, тише травы.

И сейчас нашему герою предстояла встреча именно со Старшим Наставником, в его кабинете. А это, за все время что Скорпион пробыл в Школе, ни разу ни оканчивалось для него ничем хорошим.

После урока, он не торопясь завел коня в стойло, расседлал, и собрался было почистить, но Наставник преподававший выездку, настойчиво напомнил ему о предстоящем свидании. Делать было нечего, пришлось идти.

— А вот и наш Скорпион. Смотрите-ка, — как вымахал, заматерел..., а я помню его совсем крохой....

В кабинете Старшего Наставника сидели двое. Непосредственно Старший Наставник, и тот самый Ловец, который и сосватал Скорпиона в Школу Ловцов.

— Проходи Скорпион. Садись. — Почти по дружески произнес Старший Наставник. — Это, — генерал Викт, человек, который вырвал тебя из рук Старших братьев. Помнишь его?

Вот и прекрасно! Генерал Викт, прибыл сюда специально ради тебя. Он оказывает тебе честь, которой ты, по моему мнению, еще не вполне достоин.

— Да полно тебе Наставник Гект. — Ты же сам говорил мне что Скорпион ваш лучший ученик. Кто как не он, более достоин выполнить мое задание, тем самым, заслужив звание Ловца?

— Что ж Генерал Викт, — ты Старший и у тебя есть право первого голоса. Но я только позволю себе напомнить тебе, — что Ловчий, это не просто знания и умения. Быть Ловчим, значит, в первую очередь иметь в душе Преданность Городу и Империи! Чего в этом ученике я пока не замечал....

— И тем не менее, я забираю его! — провозгласил Генерал Викт, заговорщицки подмигивая Скорпиону. И сказал уже не столь громогласно, обращаясь к нашему герою. — Иди переоденься. И если у тебя есть вещи, которые бы ты хотел забрать с собой — даю пять минут на сборы. Встречаемся у Главных ворот. Понятно?

— У меня нет подобных вещей. Можно ехать прямо сейчас.

— И пропустить обед?!?! Когда я был здесь учеником, — я был готов убить из-за пропущенного обеда. Похоже сегодня горская кухня? — полуутвердительно, полувопросительно сказал он, оглядев костюм Скорпиона. — Барашек запеченный с травами на камнях?

— Скорее уж просяная каша с овечьим сыром!

— М*да, — пожалуй, это можно пропустить.

Спустя десять минут они покинули Школу Ловцов. А еще спустя полчаса, проехав через Восточные Ворота, — покинули Город.

Скорпиону даже вдруг стало страшно. Как автор уже упоминал, до этого момента, он никогда не покидал Город. И даже сознавая, что мир не ограничивается городскими стенами, — никогда не представлял, что окажется в этом, потустороннем мире. Это было жутко, но в тоже время и интересно.

Дорога, по которой они ехали, пролегала на широкой равнине, усыпанной невысокими холмами и ярко зелеными рощицами. Изредка, где-то вдалеке виделись небольшие домики, но в целом для Скорпиона, эта местность показалась настоящей пустыней.

Не сразу он сообразил сопоставить то, что видели его глаза, с тем, что хранилось в его памяти. Ликейская пустошь, — вот как называлось это место. И дорога, по которой они шли, могла привести их только к Горам. Тем самым горам, о которых он сегодня говорил на уроке географии.

Конечно, его так и подмывало спросить у своего спутника о том, куда они едут, но инстинкты, приобретенные в Школе, настойчиво требовали от него хранить молчание.

Генерал Викт тоже не торопился поделиться с ним своими планами. Потому и пауза, начавшаяся, сразу после того, как за ними закрылись ворота Школы, затянулась на несколько часов. И только когда солнце уже почти коснулось своим нижним краем горизонта, Генерал Викт прервал молчание.

— Что ж, за сегодня мы отмахали немалый участок нашего пути. Имеем полное право позволить себе отдых. Вон та рощица, как раз подойдет для ночлега.

Ты позаботишься о лошадях и соберешь хворост, а я готовлю ужин. Согласен?

Скорпион пожал плечами, как бы говоря, — "А разве может быть иначе?". И пошел выполнять задание.

Оказалось что это не так просто, как он себе представлял. Ну с лошадями то конечно проблем не возникло. Но вот этот самый хворост, который раньше он видел только в качестве готовых связок на рынке, или в подсобных сараях горожан, — здесь был разбросан как попало. И мало того что разбросан, — его отдельные ветки, еще и приходилось искать, а найдя, — выдирать из кустов, травы, и еще каких-то малопонятных насаждений.

Кончилось это тем, что Генерал Викт, самолично присоединился к поискам, и за несколько минут, собрал охапку, раз в пять превосходящую ту, что Скорпион насобирал минут за сорок.

— Ладно, — тогда ты будешь разжигать костер. — Подвел итог Генерал.

Скорпион взялся за эту работу. Разжигать огонь он конечно умел. Этому их в школе учили. Правда на закрытом школьном дворе не было того ветра, который гулял здесь, и задувал едва теплящийся огонек. Так что приходилось снова и снова браться за кресало.

Наконец, Генералу Викту это надоело, и он, отобрав у взмокшего Скорпиона орудие его труда, быстро переложил ветки по-другому, и с одного удара зажег маленький огонёк и прикрывая его от ветра своей спиной, поднял из крохотного огонька, вполне приличное пламя.

— Теперь попробуй ты, — сказал он после того, как разбросав разгоревшиеся ветки, загасил пламя.

Скорпион, неуверенно попытался повторить увиденное, и, — о чудо! У него получилось!

— Ну вот, — не так-то это сложно. Когда ты разожжешь тысячу подобных костров, это перестанет быть для тебя проблемой. А сейчас садись и смотри на работу мастера!

Скорпион сел, и стал смотреть за тем, как Генерал Викт священнодействует над двумя небольшими котелками, которые он достал из своего дорожного мешка.

Смотрел, как ни странно с удовольствием. Генерал не просто готовил ужин, он делал это умело и даже артистично. Никакой спешки, ни секунды простоя! Казалось, что это вода закипела тогда, когда он подготовил крупу и пряности, предназначенные для варки. Что каша специально ждал момента, когда искусный повар нажарит шкварок, нарежет овечьего сыра и подрумянит на костре подсохшие лепешки....

Зачарованный этим священнодействием Скорпион, даже не сразу сообразил, что ужинать он будет той самой просяной кашей с овечьим сыром, от которой убежал в обед.

Но когда Генерал Викт подозвал его к снятому с огня котелку, и начал орудовать врученной им же ложкой, — он с удивлением понял что просяная каша с овечьим сыром, которую он сам научился готовить в Школе, и то, чем угощал его сейчас его старший спутник, — это две абсолютно разные просяные каши с овечьим сыром. Да и сам вонючий овечий сыр, на свежем воздухе, сдобренный пахучими травками и пропитанный дымком костра, — это еда достойная Мэра.

— Ну как, — понравилось? — спросил Генерал Викт, с удовольствием глядя на то как Скорпион расправляется с содержимым котелка.

— Умг-уу-мм-гум, — выдавил сквозь набитый рот его спутник, и проглотив добавил, — никогда не думал, что это может быть таким вкусным! Большое спасибо Генерал Викт!

— Ни и славненько, а теперь выпей-ка отвар из ягод сшшашца, и поговорим....

Для начала, — я твой дядюшка Аттий Бикм, а ты, соответственно мой племянник Аттий Бузма. Ты сын моей сестры Аттии Эмилы. Но поскольку оба твоих родителя скончались от медянской чумы, — я взял тебя в свой дом, и дал тебе свое родовое имя.

Твой отец был мелиоланским купцом и занимался шерстью. Его родовой имя, — Гапид, Гапид Фузий. (Где находится Мелиолан, — знаешь?). Впрочем это неважно. Ты еще младенцем был вывезен в Город, и про родину своего отца знаешь лишь понаслышке.

Я, твой дядя, — купец второй торговой Гильдии. У меня лавка на площади Силы Оружия, и место на Рыночной площади. Торгую оружием и разными диковинками, которые мне привозят из-за пределов Империи. Я конечно не богач из Первой Гильдии, но и отнюдь не бедствую. Так что даже смог оплатить твое обучение в закрытой Торговой Школе.

Кстати, — вся, касающаяся меня информация подлинная. Ты смело можешь на нее ссылаться. Все, вплоть до племянника. Единственное слабое место, — ты не учился в закрытой Торговой Школе. Впрочем, почти все знания, что преподают там, ты освоил у нас. Языки, счет, торговые законы, искусство убеждения, — все это ты знаешь. Так что если ты начнешь подражать манерам купеческого сословия, тебя не разоблачат. Шанс, что ты встретишь выпускника той же школы, — ничтожно мал. Но уж если такое случится..., — выкручивайся как знаешь!

Ты закончил первый цикл обучения. И теперь, я посылаю тебя с караваном моего торгового партнера, для того, чтобы ты набраться жизненного опыта.

Твое же подлинное задание будет заключаться в том, чтобы, проходя через горы, разведать умонастроение горцев. Есть мнение, что они готовят большое восстание.... Да и вообще, — народ они сволочной, и всегда готовы сделать гадость.

Какими методами ты это сделаешь, — решать тебе. Но я бы, на твоем месте, постарался не афишировать свое знание горского языка. Эти дикари тупы, самодовольны и абсолютно беспричинно горды. Они так восхищаются своим умом, храбростью и силой, что частенько забывают, что и остальные народы могут обладать теми же достоинствами. Так что, если ты сделаешь тупое лицо и притворишься что не понимаешь, о чем они говорят, — то уподобишься зрячему среди слепых! Воспользуйся этим.

Кстати, эти наивные хитрецы, совершенно не умеют хранить тайны от своих сородичей. Так что если ты услышишь, как два грязных нищих носильщика, обсуждают между собой план восстания, — не пренебрегая этой информацией.

Ну в общем, с этим все.... вопросы есть?

Вопросов не было.

— Тогда последнее, — примерно через месяц странствий, вы придете Сшистшиз, — единственный нормальный город, который сумели построить эти дикари. Хотя конечно, по сравнению с самым захолустным Имперским городом, — это жалкая деревня!

Там на Базарной площади, (кстати, тоже единственной на весь Сшистшиз), тебе надо будет разыскать местного торговца овечьим сыром. (Заранее сочувствую твоему носу).

Это будет высокий, тощий старик, в традиционной одежде горца. Его плащ будет заколот вот такой вот фибулой. (Генерал Викт, продемонстрировал Скорпиону затейливо сделанную фибулу в виде переплетенных в драке орла и барса).

В первый же день что ты проведешь в Сшистшизе, ты должен разыскать его. Найдя, подойти и сказать на имперском, — "Этот сыр воняет хуже, чем пасть стервятника". На что он ответит тебе, тоже на ломанном имперском, — "Всякий, кто оскорбляет чужую пищу, — недостоин вкушать свою". "Простите уважаемый", — ответишь ты, — "Я не знал, что вы говорите на имперском. Но этот сыр и вправду воняет хуже, чем дерьмо моего пса Загокисатиса". (Обязательно запомни это имя, если ты ошибешься хоть в одной букве, наш агент тебя не признает).

— Не очень правдоподобное имя для собаки, — не смог удержаться от реплики Скорпион.

— Потому мы его и выбрали. Назови мы собаку обычной кличкой, — кто знает, вдруг, по какому-то удивительному совпадению, кто-нибудь из несведущих, сможет воспроизвести этот монолог. А так, это будет последним ключом, который докажет Агенту, что ты Курьер. И кстати, Загокисатис, — это второстепенный герой одной из легенд Мелиолана. Комический персонаж, постоянно попадающий в неприятности. Так что если кто-нибудь из твоих имперских спутников услышит твой монолог, ты сможешь объяснить ему смысл этого имени. А заодно можешь послать его в мой дом на площади Оружия, где и проживает это милейшее создание.

Но я продолжу, с твоего позволения. Если в ответ на твои слова, старик скажет, — "Мерзкая, имперская тварь, может вволю жрать собачье дерьмо!", это будет означать что ты должен уйти, и никогда больше там не появляться.

Но если он скажет, — "Пусть молодой господин явиться сюда завтра. Я продам ему сыр, который придется по вкусу даже его изысканному вкусу...", — ты явишься на следующий день и купишь у него кусок сыра. Он конечно заломит за него огромную цену. Поскольку это будет не просто овечий сыр. А овечий сыр Высокой долины. Поистине, — блюдо для подлинных гурманов. Одним из которых, что известно многим, — являюсь я. Поэтому ты отдашь ему этот кошелек.

Он запросит серебро. Но если ты заглянешь в кошелек, то увидишь там золото и драгоценные камни. Надеюсь, ты понимаешь почему?

— Я Курьер. Я заберу информацию, которая будет спрятана в куске этого сыра. И одновременно передам Агенту финансовый ресурс. Правильно?

— Что ж, тебя неплохо учили. Только это будут не сведения, а......, — некий предмет....

Даже не спрашивай какой. Я это и сам толком не знаю. Даже не знаю, как он выглядит. Но ты должен доставить его в Город, любой ценой. Ценой своей жизни, не говоря уж о жизни окружающих. Ты это понял?!?!

— Да, но..........

— Но с какой стати я доверил столь важное дело тебе, — человеку с сомнительной репутацией?

.... Ну, если честно, — из всех агентов, которым мы могли поручить это задание, у тебя наибольшие шансы его выполнить. Ты слишком необычен, а значит, меньше всех похож на Ловца. Любой другой наш агент, выполняя это задание, подвергнется риску сам, и, что в тысячу раз хуже, подвергнет риску выполнение задачи. И все потому, что там, против нас будут играть не дикие горцы..., а некая организация, способная соперничать даже с нами....

.... Не спрашивай какая. Тебе этого знать нельзя! Пока нельзя.

Но я должен предупредить тебя, — опасайся всех!!!!!!!!! любой твой спутник..., даже тот, кто тысячу раз спасет тебя от смерти, — может оказаться врагом. Страшным врагом. Настолько страшным.....

... Скажи, — ты любишь Город? — речь Генерала Викта, вдруг стала сбивчивой, и голос взволнованным, — Наш Город. Город, в котором ты родился и прожил всю свою жизнь...., хоть, может быть и не в самых достойных условиях, но все-таки......

Хочешь ли ты, чтобы этот Город был уничтожен. Чтобы его жители..... Все жители, начиная от помоешников, вроде тебя, и кончая Мэром, были уничтожены?

Чтобы его дома и дворцы были разрушены, чтобы на его улицах и площадях паслись дикие животные?

А ведь такая опасность есть. Она существует уже многие и многие годы. И только Ловцы, стоят на ее пути!

Да, мы бывает злыми и жестокими. Мы уничтожаем людей..., иногда только по одному подозрению в их опасности для Города. Мы ломаем жизни и судьбы многих, подобных тебе. И с тобой мы обходились сурово, порой неоправданно жестоко, но....

Мы вынуждены так делать. Ибо у Нас Есть Цель, — защитить Город и Империю!

Ты можешь ненавидеть нашу Службу. Но Город, наш Город. — Должен ли он расплачиваться за то, что мы выпороли тебя пару раз? Подумай об этом, и сделай то, что считаешь нужным. Но я верю в тебя.......

— А почему я должен верить тебе? Генерал Викт, — я сейчас совсем не тот дурачок, каким был при первой нашей встрече. В той самой Школе, куда ты меня запихнул, — нам преподавали такой предмет, — "Искусство Достоверной Лжи". Все то, что ты мне сейчас говорил, — живая иллюстрация к тому, чему нас учили. Многозначительные намеки, попытки играть на страхах, взывание к лучшим чувствам, и никакой реальной информации, которую можно было бы проверить.... Скажи-ка Генерал Викт, — ты считаешь дураком меня, или глуп сам?

— А ты еще и дерзок Скорпион. Это-то мне в тебе и нравиться. Наставники смогли обуздать твое упрямство, заключив его в тесную клетку ограничений и наказаний. Но они не смогли сломать его. Ты сильный человек. Очень сильный. Необычайно сильный для своего возраста. А это значит, — что у тебя, в жизни есть только две возможности, — быть с нами, или умереть.

— А теперь ты пытаешься льстить мне, и запугивать одновременно....

— Э нет. Вот сейчас я говорю абсолютную правду. И ты сам можешь ее проверить, если дотронешься..., ну например до своего носа!

Скорпион, машинально потрогал свой нос.

— Видишь, — он еще там. А вот у Бумбы, (кстати, ты слышал легенды про Бумбу?), того самого Бумбы, на могилке которого вот уже три года каждый день появляется ворох свежих цветов..., — его маленький, красивый носик, уже, наверное черви отгрызли....

— Ты опять мне угрожаешь? Или пытаешься воззвать к моему чувству благодарности?

— Ни то, ни другое. А лишь хочу сказать, что мне, было бы гораздо проще, положить в тот гроб тебя. Но я не стал этого делать. Мне пришлось провернуть довольно хлопотную операцию, и даже собственноручно прикончить трех человек, чьи длинные языки впоследствии могли бы поведать миру лишнее, — только для того, чтобы вместо тебя в этой могиле похоронили труп безвестного младенца! Как ты думаешь, — зачем?

Скорпион равнодушно пожал плечами, — "Вам нужен был очередной Ловец".

— Правильно. Но только не очередной. Уж поверь мне, — "очередных", готовых душу продать за то, чтобы стать Ловцами, пруд пруди. Но в тебе я разглядел потенциал Великого Ловца. И решил, что ты еще сможешь быть полезен Городу и Ловцами.

Вопрос только, — Захочешь ли?

— Да. Действительно, с какой стати мне этого хотеть?

— А с какой стати, тебе этого не хотеть? Что в твоей жизни есть такого, что может воспрепятствовать этому? Может у тебя есть какое-то особое дарование, которое ты можешь погубить, служа Ловцом. Ты поешь? Играешь на музыкальных инструментах? Рисуешь, лепишь, сочиняешь стихи? Может быть, ты всю свою жизнь мечтал быть врачевателем или алхимиком, считать звезды, бороздить океаны? или может тебя влекут лавры полководца? Скажи мне, о какой судьбе ты мечтаешь?

И тут Скорпион изрядно задумался о том, о чем наверное еще ни думал никогда в жизни. — Действительно о чем он мечтает? Чего хочет добиться? — Свободы?!?! Но что это такое? Он был свободен, когда жил на помойке. Но он обменял эту свободу, на относительно безбедную жизнь ручной обезьянки шакала. Хочет ли он вернуться на помойку....

— Я хочу сам решать свою судьбу, — сказав это, Скорпион и сам удивился насколько неуверенно и по-детски, прозвучали эти слова.

— Все хотят сами решать свою судьбу. Но ни у кого это не получается. Мы люди, и живем среди людей, и потому, — зависим от них. Мы можем ненавидеть их, но все равно нуждаться в их обществе.... Тебе ли это не знать, ведь ты был помоешником, — парией, отщепенцем. Ты вырос таким, и, казалось бы, — должен был привыкнуть быть существом вне общества. Но ты пришел к людям. Пусть даже это и были шакалы.

— Но этот выбор я сделал сам. А быть Ловцом, меня заставил ты.

— Твой выбор привел тебя в пыточную камеру Старших Братьев. Если бы не Ловцы, ты бы уже три года как был бы мертв, и смерть твоя была бы поистине ужасна.

Вырвав тебя из рук Старших Братьев, мы, Ловцы, взяли на себя ответственность за твою судьбу. И распорядились ею лучшим, с нашей точки зрения, образом.

Например, — полученное тобой образование, — недоступно даже большинству детей купцов Второй Гильдии. В той же закрытой Школе Торговли, в которой якобы учится мой племянник Аттий Бузма, не преподают и половины тех предметов, которые ты изучил у нас. А эти знания, — хороший фундамент для любого будущего.

Я не просто так спрашивал тебя о твоих мечтах. Скажи о чем ты мечтаешь, и мы поможет тебе этого достичь, конечно в разумных пределах, и не без выгоды для себя.

Мы можем многое. Нам доступна такая власть, которой не могут похвастаться даже большинство аристократов. И ты, приобщившись к этой власти, сможешь достичь очень многого.

Но мы может дать тебе и нечто большее.... То, что заменит тебе богатство и славу, — Цель в Жизни. ...Защита Города и Империи!!!! Поистине, — это Великая и Достойная Цель, — ради которой и умереть не жалко. Раз за разом спасая наш Великий Город от врагов, — ты будешь чувствовать такое удовлетворение, о котором не может мечтать даже самый богатый Аристократ, всю свою жизнь проводящий в праздности и развлечениях.

Но хватит болтать. Ночь уже давно настала, и как учит нас наш Великий Купеческий Бог Мермед, — "Ночь для сна. Чтобы день был для работы". У тебя будет время подумать над моими словами во время завтрашнего перехода. А когда мы встанем на привал, чтобы пообедать и переждать полуденный зной, — ты задашь мне свои вопросы, и ответишь на мои.

Глава 5

— Здравствуй, здравствуй достойнейший Аттий Бикм. Мермед, видно добр ко мне, если в первый же день моего похода, послал мне встречу с таким достойным человеком как ты!

— Ах! Даже сознавая, что твои слова лишь вежливая лесть, мне очень приятно слышать их, достойнейший Вист Тадий. Неудивительно что богатства твои растут с такой скоростью, ибо благодаря своему красноречию, ты можешь продавать песок на вес золота, даже сидя посреди пустыни.

— И это меня ты называешь льстецом? Мне удивительно слышать, что такой важный купец как сам Аттий Бикм, вообще способен разглядеть ту жалкую горстку мелких монеток, которую он из вежливости, называет моим богатством.

Но долг гостеприимства распространяется даже на такую голь перекатную как твой покорный слуга. Так что не сочти за дерзость, мою нижайшую просьбу, снизойти с высот своего изысканного вкуса, до жалкой трапезы, которую может предложить тебе бедный купец Третьей Гильдии, проводящий жизнь свою в тяжких скитаниях, дабы заработать себе на черствую лепешку.

— Ну а почему бы мне и не снизойти.... Тем более, что зная тебя не первый год, я могу предположить что эта твой лепешка будет..., не совсем черствая.

После этих слов, Генерал Викт вошел в шатер, вслед за полненьким, но удивительно шустрым человеком средних лет, которого он и называл Вистом Тадием.

Помня этикет которого придерживалось купеческое сословие, Скорпион, (которого впредь мы будем называть Аттий Бузма), — остался смиренно стоять у порога.

Так он и простоял примерно с полчаса, слушая как хозяин и гость, соревнуются в похвалах и комплиментах друг другу. Это была добрая купеческая традиция, своеобразная игра, и полезная практика в искусстве обольщения клиентов.

Но наконец слуги, ковыряющиеся у костра, внесли в шатер огромное блюдо, пахнущее чем-то мясным и очень вкусным. И вскоре за этим последовали слова, которые наш герой, в общем-то ждал; — "Но позволь мне, достойнейший Вист Тадий, представить тебе моего племянника, сына моей безвременно ушедший сестры, скромного, но подающего надежды молодого человека, который стоит у порога твоего роскошного шатра, в надежде на твою милость".

Через секунду, из-за занавески прикрывающий вход в шатер, выкатился сам хозяин. Он много говорил, сильно жестикулировал, смиренно просил прощения за свою невежливость, и отзывался о Аттии Бузме в таком высокопарном стиле, что не знай наш герой обычаев принятых у купеческого сословия, — он мог бы подумать, что его случайно спутали с самим Мэром.

Затем последовал обед, отнюдь не ограничившийся черствыми лепешками. Помимо того "мясного и вкусного", низкий столик, за которым сидели хозяин, гость, его племянник, и еще трое, представленных ближайшими помощниками, — украшали с десяток видов разных закусок, соусов, копчений, сыров, выпечек, свежих и маринованных овощей, фруктов, начищенных орехов, около трех сортов вина, соки, морсы, шербеты, и еще многое, чему Аттий Бузма, даже не знал названия. Когда все это великолепие было уничтожено, сытые гости откинулись на мягкие подушки, и, ковыряя в зубах специальными, пропитанными душистыми растворами палочками, предались неспешной беседе.

Для начала, все отдали должное хозяину, и его изысканному вкусу, затем обсудили погоду, политику, религию, торговлю, женщин, лошадей, собак, бойцовых хомячков, и только в самом конце разговора, когда уже подошло время для долгих и пышных прощаний, Аттий Бикм, словно бы внезапно вспомнив, произнес, — Ах да, многоуважаемый Вист Тадий, у меня есть к тебе небольшая просьба, касающаяся моего племянника....

— Все что в моих силах. Все что в моих ничтожных силах. Я готов исполнить твой любой приказ достойнейший Аттий Бикм, но силы мои так ничтожны....

— О, я не стал бы обременять такого достойного человека как ты, достойнейший Вист Тадий, просьбой, которая могла бы затруднить тебя, или нанести урон твоей коммерции. Но мой племянник, сын моей безвременно усопшей сестры, не далее как месяц назад закончил первый цикл обучения в закрытой Школе Торговли. .... Да, да. Я знаю, что ты скажешь, — это было неоправданной тратой денег, но..., в конце-концов, это единственная память о моей сестре, и мой наиболее вероятный наследник! — Аттий Бикм, взял продолжительную паузу, давая время своему собеседнику осознать важность сказанного. И судя по тому с каким внезапным интересом взглянул Вист Тадий на Аттия Бузму, которому до сего момента не уделал особого внимания, это сработало. — Но должен отметить, — парнишка сделал все, что бы оправдать каждую потраченную на него монетку. Цикл он окончил одним из лучших. Но теперь, перед тем как потратить весьма немалую сумму на второй цикл, — я хочу чтобы он прошел курс обучения у такого мастера коммерции как ты, достойнейший Вист Тадий! Ибо настоящая жизнь, учит нас куда большему, чем тысячи слов высокомудрых профессоров! Понимая, как обременит тебя моя просьба, и сколь дороги знания, полученные из твоих рук, я со своей стороны готов оплатить каждый день пребывания моего племянника на твоей службе.

— Но полно, полно, достойнейший Аттий Бикм, — ты удивляешь меня! Как такой достойный и проницательный человек как ты, мог ошибиться два раза, приняв одно единственное решение?!?!

Разве достоин такой жалкий купчишка как я, даже не смогший удержать уровень своего отца и сползший из Второй Гильдии в Третью, едва владеющий грамотой и счетом, лишенный талантов, и только упорным трудом зарабатывающий себе на кусок хлеба, — обучать того, кто закончил первый цикл обучения в закрытой Торговой Школе одним из лучших? Разве ты сам не сможешь обучить его в один день тому, что я буду втолковывать ему месяц?

И как ты мог подумать, что я осмелюсь брать с тебя деньги за то, что ты позволишь столь многознающему, и подающему столь большие надежды, полному достоинств и добродетелей юноше, поучаствовать в моем жалком коммерческом предприятии? Нет, это ты должен требовать с меня плату!

— Ах, друг мой Вист Тадий. Полно тебе прибедняться. Не ты сполз из Второй Гильдии в Третью, — наоборот, ты принял разорившееся Дело своего отца и превратил его в достойное предприятие. Кому как не тебе, добившемуся всего своим упорным трудом, умом и талантами, учить того, кто видел жизнь лишь из окна закрытой Школы, и познавал ее со слов учителей? Эти учителя, — кто они? чего добились в жизни? Сколько денег заработали не болтая о торговле, а занимаясь ею?

Конечно, они много знают, и знания эти не бесполезны. Но и ты, и я, как-то обходимся и без этих знаний. И если ты сможешь научить этому моего племянника, — уверен, это даст ему в тысячу раз больше, чем десяток циклов. И подобное знание, должно быть оплачено, и оплачено щедро.....

Далее последовал долгий торг, в котором одна сторона упорно отказывалась от денег, делая упор на некоем, "личном расположении", а другая сторона настойчиво эти деньги предлагала, тем самым, видимо отказывая в "личном расположении". Первая сторона, впрочем, на этот отказ не обижалась, видимо понимая, что личное расположение Аттия Бикма, стоит куда дороже, чем та сотня империалов, которые тот настойчиво предлагал. Наконец они сошлись на тридцати империалах, видимо подразумевая что "личное расположение" будет оказано, пусть и не в полном объеме.

Потом, последовало долгое прощание, полное заверений в "уважении и почтении", которые обе стороны испытывают друг к другу. Потом дядя обнял племянника, вручил ему несколько кошельков, "на дорожные расходы". Велел во всем слушаться достойнейшего Виста Тадия, и "не ронять чести фамилии Аттиев". После чего удалился, вежливо отклонив просьбы переночевать вместе с караваном.

И с этого момента, — в жизни нашего героя наступила новая фаза, по традиции, разительно отличавшаяся от всех прежних.

Быстро выяснилось, что подражать раз в две недели выходцу из купеческого сословия, и быть одним из них каждый день, — две разительно отличающиеся друг от друга стороны совершенно разных медалей. А горожанину, пытаться изображать караванщика, чуть-чуть сложнее, чем рыбе изображать птицу.

Как и представители многих других профессий в Империи, караванщики были чем-то вроде отдельной касты. Всю свою жизнь они проводили в дороге, перевозя с места на место почти половину всех товаров Империи. У них были свои боги, обычаи, суеверия, традиции, свое муниципальное управление и даже суды.

Караванщики были довольно закрытой кастой, процентов девяносто из них уже рождались караванщиками, а оставшиеся десять процентов набирались из купцов, ходивших вместе с караванами, и людей, волей судьбы к ним прибившихся. Стать своим среди караванщиков было невообразимо трудно. И наш герой, в полной мере эти трудности познал.

Вдруг выяснилось, что он не умеет правильно сидеть, одеваться, есть, и даже не знает как "правильно" справлять нужду в условиях открытой местности. А уж что касается ухода за лошадьми и верблюдами, ориентирования на местности, способностей разжечь костер, найти воду, добыть свежего мяса....

В первую же неделю Скорпион умудрился заблудиться, отойдя буквально на сотню шагов от стоянки, попасть в зыбучие пески и чуть не утонул при переправе через небольшую речушку. И каждый раз, его спутникам приходилось спасать его.

Но все это, в общем-то, было простительно для горожанина, каковым его все справедливо считали. Но вот куда хуже было то, что он несколько раз серьезно нарушил правила и табу караванщиков, чем вызвал их сильное раздражение. Но откуда ему было знать, что нельзя отходить мочиться на правую сторону от направления движения каравана? Что подстреленный им белый суслик, — признак чей-то скорой смерти? Что человек вышедший ночью с не завязанным поясом, — приманивает к себе злых духов. А забыть какую-либо вещь на месте стоянки, — к задержке в пути. Караванщики, будучи людьми суеверными, очень серьезно относились к подобным вещам. Их жизнь была переполнена таким количеством примет, суеверий и запретов, — что человеку, выросшему в другой культуре, наверное, не хватило бы жизни, чтобы узнать их все. И наш герой, по-незнанию постоянно умудрялся совершать какой-нибудь ужасный, нетактичный, или просто глупый проступок.

Чуть ли не каждый шаг его вызывал ропот, скрытые усмешки, а то и откровенные взрывы хохота окружающих. Никогда он еще не чувствовал себя таким неловким и ущербным.

Но это были только, так сказать, симптомы болезни. Истинная же проблема заключалась в неопределенном Статусе Аттия Бузмы.

Искренне желая научить нашего героя всем премудростям караванной торговли, — Вист Тадий определил его в младшие погонщики. Как правило, эту обязанность выполняли дети лет десяти-двенадцати, постигающие науку перегонки караванов под наблюдением отцов и старших братьев, или, разные прибившиеся к каравану люди без профессии. Когда-то, сам ныне почтенный купец, приняв полностью разорившееся дело своего отца, начинал свою карьеру в этом качестве и был твердо уверен, что не постигнув все азы Перегона, и особенности жизни и мышления погонщиков, — нельзя стать настоящим купцом-караванщиком.

И если бы наш герой действительно был простым погонщиком, — несколько хороших взбучек, сопровождающиеся пояснениями, в чем он ошибся, быстро научили бы его вести себя правильно.

Но он простым погонщиком не был. Утром он вставал, ел из общего котла, обихаживал лошадей, к которым был прикреплен, и навьючивал их. Но стоило каравану тронуться в путь, он занимал место около Старшего караванщика, и вел с ним какие-то беседы.

А Старший Караванщик, — подобно капитану корабля, был первым после богов, на все время движения каравана. Он имел право наказать, выгнать и даже убить любого, кто к каравану присоединился. Так с какой стати, какой-то молокосос...???

Конечно, будь Аттий Бузма Купцом, или Господином, существом стоящим куда выше обычного погонщика, — никто бы даже и фыркнуть в его сторону не посмел. Но он не вел себя как господин...., хотя и на человека, искренне старающегося стать погонщиком, он тоже не походил.

Но и сам Аттий Бузма не слишком-то пытался наладить контакт со своими спутниками, привычно не обращая внимания на их недовольство или насмешки.

Если бы он посмеялся над своими промахами вместе с другими, — он смог бы завоевать расположение, покровительство и помощь окружающих. Если бы откровенно злился, — опасение разозлить того, к кому покровительствует Старший Караванщик Вист Тадий, — заставило бы его недоброжелателей прикусить языки, и подслащивать его же промахи лестью и добрыми советами.

Но он, по своей старой привычке, либо абсолютно не реагировал на насмешки, либо делал вид, что не реагирует. Из-за чего и прослыл надменным снобом, считающим себя настолько выше каких-то там караванщиков, что даже не снисходит до просьб о помощи. У окружающих быстро сложилось мнение о нем, как о неумехе, неженке, бестолковом маменькином сыночке, в жизни своей палец о палец не ударившим. А люди, добывающие хлеб свой насущный тяжким трудом, — таких не любили. И отнюдь не стремились таким помогать, а вот напакостить, по мелочи........

Правда вскоре он втянулся. Перестал делать банальные ошибки. Подсматривая за другими, — выучился всему тому, что должен знать простой погонщик. Так что даже самые пристрастные критики, как не старались, не могли зацепиться своими ядовитыми языками за его промахи, и потому просто перемывали его "высокомерные косточки".

А что касается самого Виста Тадия, — он был в полном восторге от своего ученика. Несмотря на некоторые опасения что племянник Аттия Бикма, негласного лидера Второй Гильдии, окажется высокомерным бездельником, — Аттий Бузма, оказался и впрямь достойнейшим юношей, исполненным всяческих добродетелей. Он был неприхотлив, прилежен, старателен, почтителен, умен, честен..., перечислять все его достоинства было бы слишком долго. Некоторые достоинства, с точки зрения Виста Тадия, даже были лишние. Например, в разговорах о своем дяде, его доме, и собственных перспективах унаследовать все его имущество, — он был до безобразия скромен. Конечно это делало честь молодому человеку, даже в столь юном возрасте умеющего хранить семейные тайны от чужих ушей. Но ведь так хотелось узнать побольше, о таком таинственном, и неоправданно влиятельном человеке, как его дядя! Но увы, он молчал, и стоило только попытаться прощупать почву в этом направлении, — вежливо, но твердо переводил разговор на другую тему.

Наконец, спустя две недели пути, они подошли к пограничной крепости, стоящей практически в "тени" Гор. Это был последний реальный оплот Империи на их пути. На земли, лежащие дальше в горах, власть Империи распространялась только юридически. А фактически принадлежала многочисленным кланам горцев.

За последние триста лет, благодаря карательным операциям, происходящим с регулярностью примерно раз в десятилетие, — горцев "убедили" признать над собой власть Империи и прекратить многочисленные разбойничьи набеги на Ее земли. До того, эти набеги, совершались с пугающей регулярностью и были существенной составляющей экономической и культурной жизни Горцев.

Любили, ох как любили они, спустившись со своих горных вершин, пограбить вволю мирных земледельцев, а затем, удрав до подхода регулярных войск, проматывать награбленное, воспевая в песнях свою беспримерную храбрость. Дошло до того, что немалое, даже по меркам Империи, количество плодородных земель, — практически обезлюдело и перестали приносить доход. Терпеть подобное было нельзя! И Империя была вынуждена потратить немало крови и сил на то, чтобы прекратить эти безобразия. Пришлось даже создать совершенно особый род войск, отчасти перенявший тактику самих горцев. Туда набирали самых отчаянных головорезов, выносливых и физически крепких. Бойцов этих отрядов вооружали лучшим оружием, владеть которым они учились у лучших мастеров Имперских Войск. На прокорм и экипировку бойцов, — выделялось втрое больше денег, чем на обычного латного пехотинца, (отнюдь не страдавшего от голода).

Поначалу Войско Миротворцев, (так назывался этот род войск), составляли, по большей части из крестьянских детей, (преимущественно из Северных земель Империи), чьи родители были бедны настолько, что отдавали своих отпрысков Армию, только бы не умереть с голоду самим. Это были крепкие ребята, (слабые просто не доживали), привыкшие к суровым условиям жизни, и знакомые с Горами, которые на их родине хоть и были пониже да поглаже, но все-таки были. Туда же сваливали и помилованных каторжников, захваченных живьем разбойников и сильно проштрафившихся солдат. Очень для многих, служба в этих войсках заменила смертную казнь.

Но со временем, когда миротворцы завоевали славу, уважение и популярность, — службой в них стали гордиться даже потомки самых влиятельных родов Города и Империи. Тем более, что усиленное финансирование и некоторое пренебрежение общеармейскими правилами, делало Миротворцев своеобразной "элитой". Не говоря уж о том, что по традиции, каждый третий наследник Мэра, становился почетным командиром Миротворцев, едва только приобретал способность самостоятельно стоять на ногах. А близость к столь высокой персоне...........................................................

Но, несмотря на все это, Миротворцы по-прежнему оставались крутыми ребятами, десяток которых был способен уничтожить полсотни горских варваров. А сотня обращала в бегство тысячу.

Отряды эти, действуя относительно небольшими, (по меркам действующих на равнинах армий), группами, проходились карательными рейдами по Горским селам, потчуя местных жителей тем же кушаньем, которым они любили угощать имперских земледельцев. Не сразу, но до горцев все-таки дошло, что трогать Империю чревато большими неприятностями, и в первую очередь для их же жен и детей. Так что, с убийств и грабежа, подданных империи, они переключились на убийства и грабеж своих соседей. Но Империи до этого дела не было. Хоть формально на большую часть гор и распространялся Закон Империи, запрещающий убийство одних подданных Империи другими, — власть в лице Наместников, закрывала глаза на межклановые разборки, справедливо считая, что чем больше одни горцы перебьют других, тем меньше их останется.

Раз в двадцать-тридцать лет, их становилось слишком много, или память о последнем карательном походе начинала тускнеть, — и в Горах начинала витать идея об очередном восстании. Несколько крупных кланов устав воевать друг с другом, объединялись и с примкнувшими к ним более мелкими группками повстанцев, спускались в долины.

Чаще всего они сразу натыкались на поджидавшие их регулярные войска Империи, и поджав хвосты удирали обратно. Они торопились быстрее спрятать семьи и скотину в тайных ущельях, до подхода Миротворцев. При этом они горько сетовали на судьбу, которая непонятно откуда, именно в это время, привела, проклятые имперские легионы им навстречу. Но как догадается даже не самый проницательный читатель, — судьба была здесь не причем. Функцию судьбы в данном случае успешно выполняла Ловчая Служба.

Правда иногда, даже она давала промах, и счастливые до потери памяти горцы успевали ограбить несколько десятков ферм и усадеб. Затем, быстро подходящие из крепостей войска, вытесняли их обратно в горы. Ущерб от этих набегов был минимален, но....

Но Империя не могла позволить каким-то там горцам нарушать ее священные законы. И потому отправляющиеся вслед за повстанцами Миротворцы, заставляли заплатить их за удачный набег десятикратную цену. Но память о такой удаче, потом еще долгие годы тешила гордость недалеких горцев.

С последнего восстания прошло уже больше тридцати лет, и горцам уже давно было пора вновь проявить свой темперамент. Их затянувшееся миролюбие, начало всерьез беспокоить Ловчую Службу и Армию, ибо навевало мысли о том, что горцы поумнели. А хуже злобного, бешеного горца, — был только умный, затаившийся горец.

Вот поэтому-то, Скорпион и отправился в свой путь, в числе многих других Ловцов, занимавшихся примерно тем же самым. Но только ли за этим?

— Так значит вы утверждаете, многоуважаемый Вист Тадий, что золотой империал, не котируется в Горах, в качестве единой валюты? Тогда что там считается единым мерилом стоимости?

— Овечья шкура мой мальчик. Обычная овечья шкура! Наш полновесный золотой империал стоит тут, примерно двести пятьдесят овечьих шкур. Но вот два полуимпериала, стоят уже около трехсот сорока, — трехсот шестидесяти шкур. А все потому, что Горцы так и не поняли смысл указа восемнадцатого Мэра из рода Романов, "о Сплавах Ценных Металлов". И потому, всерьез считают, что четыреста двадцать драммов* (*драмм, — мера веса, по странному, почти мистическому совпадению равная одному грамму), веса полновесного империала, стоят меньше чем пятьсот двадцать драммов, общего веса двух полуимпереалов. Деции*, (* одна десятая часть полуимпериала), добавки серебра в которых составляют больше половины веса, ценятся ими еще дороже. Двадцать дециев, это цена почти пятисот овечьих шкур. Но вот медная монета у них ценится очень дешево. Так что двести кентов* (Кент* — одна сотая полуимпериала), — стоят чуть меньше ста восьмидесяти шкур.

— Сколько же они дают за кент?

— Хороший вопрос мой мальчик! В зависимости от состояния монеты, — если очень старая и потертая, — одну шкуру, новая и блестящая, — две.

— Но неужели эти горцы и впрямь так глупы, что не понимают, что все эти монеты являются частью единой системы, и их разный вес объясняется разной долей золота в сплавах, из которых они состоят?

— А кто ж им скажет.....?!?! Впрочем это шутка. Горцы живут очень бедно. Даже Старшины их самых сильных кланов, едва ли богаче среднего купца Второй Гильдии. А для большинства обычных людей, — хранить сбережения в деньгах, бессмысленная роскошь. Уж лучше купить овечьи шкуры, замотавшись в которые, можно пережить зимние холода. Или обменять эти шкуры на нож, топор, наконечник копья, иголку, медный котелок, — все эти вещи имеют реальную ценность в глазах Горца. А монеты...? Из мелких монет можно сделать красивые бусы для дочери или жены Старейшины, или пришить золотой империал к шапке, чтобы соседи обзавидовались.... Деньги это предмет роскоши, доступный немногим, потому большинство населения в них особо и не разбирается.

— Но что тут сложного? Любой мальчишка из Нищих районов, с детства знает, сто минимов это кент, что десять кентов, это деций, десять дециев, — полуимпериал, два полу......

— Они знают об этом с детства, потому что с детства пользуются подобной системой. К тому же, не ставя под сомнение твое знание мальчишек из Нищих Кварталов, — Вист Тадий усмехнулся насмешливо, и немного покровительственно, словно бы говоря, — "Да видел ли ты богатый мальчик, хоть одного представителя Нищих Кварталов?", — я все же позволю себе усомнится в том, что они смогут отличить полуимпериал от империала. Лично я, впервые увидел империал уже в весьма почтенном возрасте..... Но мы сильно ушли в сторону от основной мысли нашей беседы.

Подытоживая все выше сказанное, позволю дать тебе совет; — Когда имеешь дело с горцем, помни, что его представление о стоимости той или иной вещи, очень сильно отличается от твоего. Медный котел, реальная стоимость которого с учетом расходов по доставке не превышает деция, что равняется, как ты помнишь примерно пятидесяти овечьим шкурам, — в глазах горца является большой ценностью. Молодой парень не сможет жениться, если не обзаведется как минимум двумя котлами. Один из них он должен вложить в выкуп за невесту, другой, — продемонстрировать гостям на свадьбе, подтверждая свою состоятельность в качестве кормильца семьи. По этой причине, стоимость котелка здесь равняется примерно трем — четырем сотням шкур. Которые мы сможем продать в том же Городе, почти за полуимпериал.

Но упаси тебя Мермед, купиться на предложение приобрести их Слезы Гор. Это обычный горный хрусталь, который на Севере добывают в огромном количестве. Здесь он редок и Горцы считают его волшебным, священным, и прочая, прочая, прочая. Но его реальная стоимость на рынках Империи, немногим больше стоимости булыжников на дорогах.

Теперь, что касается оружия, — темы, которая должна быть тебе особенно близка. Думаю не мне учить наследника Аттиев, разбираться в оружии. Ты, только по шелесту покидающего ножны клинка, должен сразу определять его цену, и не мне тут тебе советовать. Но..., но позволю тебе сказать только, что покупать оружие у горцев в основном не следует. То, что они производят сами, — отвратительнейшего качества, а то, что привозят из вне, — дешевле приобретать в местах его производства.

Но все это относится к чисто прикладному пониманию понятия "оружие". Есть еще и точка зрения коллекционера и любителя диковинок. А по этой части, — горы, это золотое дно.

Оружие тут очень дорого, его мало, и обращаются с ним крайне бережно, передавая из поколения в поколение.

Но горцы люди бедные, а потому практичные, и юноши которые носят на поясах мечи времен Первой или Второй Династии, с радостью обменяют их на нечто более новое.

Так что если ты, своим наметанным глазом увидишь какую-нибудь диковинку, оценивай ее с этой "практической" точки зрения. И старайся не показывать свой интерес. Местные считают себя страшными хитрецами, и увидев твою заинтересованность, заломят десятикратную цену.

В этом городе мы пробудем три дня. Первые два, ты проведешь рядом со мной, осваивая технику торговли с дикарями, а на третий, я отпущу тебя в "свободное плавание". Если ты увидишь что-то, что покажется тебе действительно ценным, но на приобретение чего тебе не хватит предоставленных дядей средств, — ты можешь рассчитывать на мой кредит..., в разумных конечно пределах....

Как и было сказано, следующие дни Аттий Бузма, словно хвост за собакой, следовал за своим патроном Вистом Тадием. Тот неспешно прогуливался по базарной площади, заходил в трактиры, посещал лавки и дома местных купцов. Судя по тому, с каким почтением его здесь встречали, Вист Тадий был человеком известным и уважаемым. То, что поначалу Аттий Бузма счел неспешными прогулками, обернулось рядом сделок, заключенных, по местным меркам, с совершенно невообразимой скоростью. За первый день он определился с ценами и собрал информацию об основных партиях товаров, (это были в основном все те же овечьи шкуры и товары в той или иной мере с овцами связанные). А к концу второго дня закупил товаров общей стоимостью почти на три Империала, заключив целых пять сделок.

Оценить, насколько это было молниеносно проделано, Аттий Бузма смог на следующий день, когда почти полдня торговался из-за показавшейся ему забавной статуэтки из камня, изображающей то ли ребенка, то ли кошку. По причинам, о которых читатель может догадаться и сам, — статуэтка эта показалась ему чем-то очень близкой и знакомой. Поэтому, он не пожалел бы и того самого деция, что просил за нее подросток с глазами пытающегося хитрить пса. Но вовремя вспомнил, что купцы так не поступают, и потому, покопавшись в кошельке, предложил торговцу старенький, полуистертый кент. Подросток отверг его с таким негодованием, словно ему предположили продать за этот кент родную сестру. А потом, быстро и громко тараторя в основном по горски, лишь изредка, к месту и не к месту употребляя общеимперские слова, с таким азартом начал доказывать своему покупателю ценность этой статуэтки, что наш герой чуть было не забыл, что должен скрывать свое знание Горского языка, и не ответил ему на том же наречии. По словам продавца, статуэтке этой было не меньше тысячи лет, что сделана она была из очень редкого, и потому очень ценного камня, и только в силу этих обстоятельств, уже просто обязана обладать волшебной силой. А если еще учесть что это изображение великого и ужасного демона Страшшшстсхекшшша, то талисман этот является настолько сильным и ужасным, что .............................................., и потому стоит не меньше девяти новеньких, и очень блестящих кентов.

Посмотрев на грязные, растопыренные прямо у него перед носом ладони, с поджатым большим пальцем на одной из них, герой наш пренебрежительно фыркнул, швырнул статуэтку обратно и, указав пальцем на кучку лошадиного дерьма, изобразил, будто лепит из него что-то подобное, затем, снова порывшись в кошельке достал уже новенький, блестящий кент.

То что изобразил в ответ мальчишка, стоило отдельной платы. В его словах, жестах и гримасах, так тесно переплелись мольбы, уверения, проклятья, клятвы и апелляции к различным богам, что наш герой пообещал себе не сойти с этого места, до тех пор, пока не собьет цену хотя бы до пяти кентов.

Закипела жаркая битва. Очень скоро, вокруг них образовалось кольцо зрителей, наслаждающихся этим, в высшей мере достойным зрелищем. Они подбадривали участников, сопереживали им, и даже, кажется, делали ставки.

Но в конце концов, использую язык мимики и жестов, участники торговой войны договорились на два новеньких, и один старый кент, после чего ударили по рукам и разошлись страшно довольные собой. Аттий Бузма радовался первой в своей жизни торговой сделке, а горский мальчишка тому, как ловко он облапошил этого имперского лоха. Впарив ему ни на что негодный кусок камня, который его старших брат, притащил из грабительско-воровского набега на соседний клан, за целых два новеньких, и один потускневший кент. А ведь брат собирался его просто выкинуть.... Особенно его веселило то, что он выдал этот никчемный камень, за изображение какого-то несуществующего демона. А этот дурак и поверил......

Ни горец, ни, что удивительно, Аттий Бузма, не заметили внимательных глаз, пристально наблюдавших за этой сделкой.......

На следующий день, с раннего утра Старший Караванщик Вист Тадий, поднял свой караван и повел его в горы. И для нашего героя настала очередная пора учиться всему заново.

До этого он слышал про горы, рассматривал изображения на картинках, видел их силуэты по дороге через равнину, но он и представить себе не мог.....

Горы были величественны и грандиозны, и непохожи не на что, с чем он раньше сталкивался. Рассматривая картинки, и слушая рассказы, он представлял себе что Горы, чем-то похожи на Город. Вершины, — дворцы, проходы между ними, — улицы, а горные хребты, — городские стены.

Но если это и было похоже на город, — то на город великанов. Даже дворец Мэра или Дом Сената, — казались маленькими и ничтожными по сравнению с самой маленькой и ничтожной горой, что встретилась на их пути. Да и вообще, Горы не были Городом, и даже не были на него похожи. Горы были.... Горы напоминали.... Словно....

Нет, Горы, это Горы, и сравнивать их с чем-либо, что Горами не является, было глупо и бессмысленно. И к Горам надо было привыкать.

Оказалось что все те знания и навыки, что он приобрел, путешествуя по равнине, недостаточны для Гор. Даже обычная ходьба здесь имела свои особенности. Иногда приходилось идти все время вверх, так что к концу дня ноги дрожали от непривычной нагрузки. А потом идти вниз, ловя ногами, так и норовящую выскользнуть из-под них тропу. А иногда тропа, шла вдоль склона, так что один ее край был выше другого, и идти по такой тропе было сущее наказание. Непривычными были места ночлега, сильные перепады температур, звуки, запахи.... А когда они поднялись так высоко, что могли смотреть на облака сверху вниз, — стало трудно дышать, и под ногами захрустел снег.

Аттий Бузма и раньше несколько раз за свою жизнь видел снег. Когда зимы были особенно холодными, с неба вместо привычного дождя падали эти странные белые штуки. Они падали на землю и крыши домов, покрывая их тонким грязновато-белым слоем, который потом растекался холодными лужицами.

Но здесь снег не только падал, но и лежал, лежал толстым слоем, и не желал таять. И он не был грязным, а наоборот, — его белизна ослепляла. А холод обжигал. А ноги проваливались в него, вязли в нем, или скользили.... А одежда была непривычно тяжелой, ее было много, и она сковывала движения. Но плохо защищала от холода, который все равно проникал в каждую незакрытую щель или прореху. А изо рта шел пар.... А лицо покрывал тонкий слой льда, из носа текли сопли....

Для нашего, пусть и заклеенного Аттия Бузмы это было слишком. Он заболел, заболел, может быть впервые в жизни, и оттого не сразу понял, что с ним происходит. Почему ему становится то жарко, то холодно, почему тошнит при виде еды, откуда такая жуткая слабость?

К счастью Вист Тадий вовремя заметил симптомы, и на ближайшем привале, замотав его в несколько одеял, отпаивал отваром ягод сшшашца и гитиновой коры. К утру ему полегчало, настолько, что он мог сесть на лошадь Виста Тадия, и продолжить путь верхом. Остальным караванщиком конечно сильно не понравилось, что "этот маменькин сынок едет верхом, пока мы рвем жилы на самом трудном месте перевала". Что дало им повод вновь припомнить Аттию Бузме все его прошлые прегрешения, про которые они уже стали забывать.

Орсшошмшсшкий перевал, который им предстояло преодолеть, и вправду был одним из самых тяжелых на Большой Горском Тракте. Переход через него всегда стоил большого напряжения и огромных усилий, а зима в этом году была особенно холодной и затяжной. Караванщики выбивались из сил, и эта постоянная усталость выливалась в раздражение и злобу. И главной мишенью для этой злобы оказался Аттий Бузма.

Это произошло, когда самый тяжелый участок Орсшошмшсшского перевала был уже пройден. Тропа почти постоянно шла вниз, воздух стал теплее, и дышать стало легче.

Все случилось внезапно. Наверное, ни один из участников произошедшей драмы, даже не подозревал о том что произойдет через мгновение, но усталость и злоба сделали свое дело.

Аттий Бузма, еще толком не отошедший после своей болезни, отдыхал пользуясь недолгим полуденным привалом, подставив лицо едва заметному теплу солнца. Жара как такового у него уже не было, но сильнейшая слабость еще одолевала его. Несмотря на уговоры Виста Тадия, сегодня он, в подобающих купцу выражениях, вежливо отказался продолжать свой путь на лошади такого уважаемого человека как Вист Тадий, ибо.........., и проделал весь путь от восхода до полудня пешком. Ему это удалось, несмотря на то что было несколько моментов, когда он уже почти готов был взять свои слова обратно..., но так и не сделал этого.

И сейчас, разморенный этим недолгим отдыхом, едва заметной теплотой солнца, и сладкой негой в натруженный мышцах, он впал в блаженное состояние полудремы. Состояние это было настолько блаженным и таким расслабляющим, что, вопреки усвоенным с детства рефлексам, он не заметил как стал объектом, чьего-то пристального и недоброжелательного внимания.

— Ишь, сосунок паршивый, развалился прямо посреди дороги, — провозгласил чей-то недовольный голос, прямо у него над ухом, — А ну пошел прочь отсюда!

Если бы здоровенный караванщик, пожелавший пройти от своего верблюда к костру, прямо через Аттия Бузму ограничился только этой недружественной речью, — трагедии, скорее всего так бы и не произошло. Но! Но он почему-то решил подкрепить свою речь пинком ноги.

Читатель, который, (Автор на это сильно надеется), еще помнит первые страницы книги, может догадаться, что произошло дальше..... И возможно ошибется!

Ошибется, если подумает что наш герой просто увернулся от предназначенного ему пинка.

Возможно, будь он прежним Бумбой, или будь у Аттия Бузмы, хоть на долю секунды больше времени на раздумье, — он так бы и сделал. Но тело, прошедшее жесткую тренировку Школы Ловцов, — повело себя иначе.

Совершив немыслимый, с точки зрения обычного человека, кульбит, герой наш ушел от удара ноги караванщика, и тем же движением подсек его вторую ногу.

Тот упал, взревев вскочил на ноги, вытащил нож, и бросился на Аттия Бузму.

Рефлексы опять сделали свое дело. Рука с ножом была перехвачена, одновременно с этим тело Аттия Бузмы ушло с линии атаки, а острия ножа при этом повернулось в сторону своего хозяина и пропоров тяжелую овчину полушубка, — воткнулось в его живот.

Первые несколько мгновения, наблюдатели, с удовольствием предвкушавшие зрелище избиения маменькиного сынка, (вдвойне приятней было наблюдать за этим, понимая, что ни тебя за это накажут), слегка оторопели. Потом до них дошло что же произошло....

Потом трое братьев пострадавшего бросились мстить.

Спустя десяток секунд, на поле боя лежало уже два трупа, один человек с переломанными костями, и еще один, катился по крутому склону к ближайшей пропасти.

А над всем этим безобразием, стоял парнишка, лет эдак двенадцати, с изможденным после болезни лицом, и несколько удивленной гримасой на вышеуказанном лице.

—

* * *

* * *

* * *

* * *

* твою

* * *

* * *

мать.

* * *

* * *

* * *

* * *

* боги,

* * *

* * *

* * *

* * *

в

* * *

* * *

* * *

* * *

к

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— здец! — глубокомысленно высказался один из неформальных лидеров караванщиков. — это как же так? Это что же такое происходит? Да как эта тварь.....

— А ну-ка заткнись Дисий. — голос Главного Караванщика, заставил смолкнуть поднявшийся было ропот. — Или теперь ты претендуешь на право Старшего?

— Нет, почтеннейший Старший Караванщик Вист Тадий, но.....

— Но вот тогда и заткни свою пасть, до тех пор пока я не разрешу тебе ее открыть.

Аттий Бузма — Я Вист Тадий, купец Третьей Гильдии, имеющий лицензию Старшего Караванщика дарованную мне Сенатом Империи, во исполнение делегированной мне власти муниципального Судьи, — обвиняю тебя в убийстве и нанесении тяжких увечий!

Согласен ли ты подчиниться Суду Империи? — Аттий Бузма утвердительно кивнул головой, — Тогда отстегни свой нож с пояса, и отдай его мне. — Аттий отдал свой нож, который он так и не удосужился вынуть из ножен во время скоропалительной схватки.

— Караванщик Дисий, — властью Имперского муниципального Суда, — ты назначаешься Правой рукой Суда. Клянешься ли ты, именами бога правосудия Юриза, бога торговли Мермеда, и любого иного бога по твоему пожеланию, что будешь честен и справедлив?

— Клянусь именем Юриза, Мермеда, и Проходимуса, бога дорог, что буду честен, справедлив, и покорен воле суда.

— Тогда отбери из присутствующих здесь Левую Руку Суда.

Дисий выбрал второго неформального лидера погонщиков, которого Вист Тадий, также привел к присяге.

Потом к присяге были приведены все свидетели и обвиняемый. И Суд начался.

Для начала были опрошены свидетели и изучены вещественные доказательства. Последних оказалось немного. Это были ножи потерпевших, один из которых был вынут из самого потерпевшего. Тяжелый посох другого потерпевшего, которым обвиняемый перебил тому ноги. И нож самого обвиняемого, который, по показаниям всех свидетелей, не покидал своих ножен во время драки.

Если в начале Суда у Аттия Бузмы еще и были какие-то опасения в отношении своей участи, то по мере его развития, его невиновность, становилась ясна даже самым злобным ненавистникам нашего героя. И немалая заслуга в этом принадлежала Судье.

Нет, он отнюдь не подсуживал Аттию Бузме, не отметал невыгодных ему свидетелей, не переиначивал их слова....

Но ответы свидетелей, на задаваемые им вопросы, рисовали совершенно определенную картину. Даже сам Аттий Бузма, изучавшей в Школе Ловцов и юризпруденцию, и искусство обмана и софистику, — не смог бы подловить его на протекционизме собственной персоне. Что уж говорить о безграмотных погонщиках? Они чесали в затылках и только удивлялись, как это получается, что проклятый маменькин сынок вновь оказывается белым да пушистым, в то время как они.....

— Опрос свидетелей закончен, улики рассмотрены. Пусть Руки Суда, выскажут свое мнение о виновности обвиняемого.

— Да по всему выходит, что он только защищался, — проговорил Дисий, — с некоторым удивлением глядя на Аттия Бузму. — Ватий вполне мог пройти мимо обвиняемого, не трогая его. Он сам первый оскорбил обвиняемого и сам нанес первый удар. Он первый выхватил нож и напал на обвиняемого. И обвиняемый убил Ватия его собственным ножом, в то время как нож обвиняемого не покидал ножен. (Хоть я ума не приложу как такое возможно). Братья убитого попытались отомстить и напали на обвиняемого. Он вырвал посох из рук Гасия и переломал им тому ноги, затем, тем же посохом выбил нож из руки Занса и столкнул его в пропасть. А Кунсу, который обхватил обвиняемого сзади, он как то умудрился сломать шею, хоть она у него была потолще, чем у иного быка. Колдовство не иначе!

— Правая Рука, — ты обвиняешь подсудимого в колдовстве?

— Сохрани Боги! Конечно нет!

— Во всяком случае, Данный Суд, не вправе решать дела о колдовстве, но по возвращению в Город, ты имеешь полное право обратиться со своим обвинением к суду Понтифика...

— Боги упаси связываться с ......

— В таком случае, я, — Вист Тадий, облеченный Сенатом Империи правами Судьи выношу приговор Суда.

Аттий Бузма, ты обвиняешься в убийстве Ватия, убийстве Занса, убийстве Кунса, и нанесении тяжких увечий Гасию.

В убийствах Ватия и Кунса, а также в нанесении тяжких увечий Гасию, ты признаешься невиновным, ибо Судом было доказано, что ты осуществлял свое право на защиту.

Что же касается убийства Занса, — ты признаешься частично виновным. Ибо вышеуказанный Занс, хоть и бежал к тебе с обнаженным ножом в руке, все же не успел совершить прямого нападения на тебя, а значит, его действия можно трактовать двояко.

В то же время, Суд принимает во внимание, что подобными своими действиями, вышеуказанный Занс, мог спровоцировать твое на него нападение, что частично снимает с тебя вину в его смерти. Суд так же принимает во внимание тот факт, что результатом твоего нападения на Занса, стало выбивание из его руки ножа. Последовавшее за тем падение со склона, могло быть вызвано неловкостью самого Занса, что также снимает с тебя часть вины.

Учитывая все вышеуказанные обстоятельства, Суд приговаривает тебя к штрафу в пользу Империи в размере пяти дециев и уплате родственникам убитого Занса суммы в один деций, если таковые предъявят тебе свои претензии.

Суд, не счел возможным даровать родственникам убитых Ватия, Занса, Кунса и покалеченного Гасия, право кровной мести, и любые попытки таковой мести со стороны вышеуказанных лиц, будут считаться преступлением против Империи.

Правая и Левая руки Суда, — согласны ли вы с вынесенным приговором?

— Да.

— Согласен.

— Приговор объявляется утвержденным.

Дисий, хватит корчить из себя Правую руку суда, лучше займись Гасием. Положи ему на места переломов пережеванной Гитиновой коры, и наложи лубки. Вы трое, — указал он на сидящих чуть в стороне погонщиков, — упакуйте тела. Копать могилы здесь, — проще повесится. Спустимся ниже, и удостоим их должного погребения. Остальные — начинайте навьючивать верблюдов. А ты Аттий Бузма, зайди-ка ко мне в шатер, для серьезного разговора.

Аттий Бузма вошел вслед за своим наставником в легкий, но плотный шатер, в котором Вист Тадий предпочитал укрываться от ветра.

Старший Караванщик, переступив порог, сразу как-то сгорбился и погрустнел. Лицо его, еще несколько минут олицетворявшее собой строгость и неподкупность суда Империи, вдруг как-то осунулось и словно бы постарело на несколько лет. Он, по-стариковски прошаркал, в глубину своего шатра, достал из сундука флягу, и надолго присосался к ней.

— Фу-фх, — фыркнул он, оторвавшись от горлышка фляги. — Я уже почти двадцать лет вожу караваны, но впервые выступая в роли Судьи по делу об убийстве одного караванщика другим. Чего только не было за эти годы. И на варваров-разбойников нарывался раз двадцать. И в самую середку войны за наследство в Колопском царстве случайно забрел. А лет десять назад, меня вот как раз на этом перевале сошедшая лавина отрезала от всего остального мира, и мы почти сорок дней тут помирали от голода и холода. Но даже тогда....

Ты хоть понимаешь, насколько это плохая примета, — убийство одного караванщика другим? Не успею я пройти до Гермиса и вернуться обратно, как слух об этом происшествии обойдет все стоянки погонщиков. И кто после этого наймется ко мне?

— Но я.....

— Да ты. Конечно.... Я понимаю, ты только защищался.... Но вот скажи-ка мне, Злыдень тебя побери, — как это ты умудрился уложить четырех человек быстрее, чем я успел пару раз моргнуть? Даже боевой пес, возился бы дольше. Да что пес, небось, даже гвардеец Мэра, или Ловец не смогли бы .......

— Да нет, они бы думаю, смогли бы и побыстрее. Это...., одна из тайн нашей семьи. Те кто долго торгует оружием..........

— Что, сам превращается в колопский меч?

— Нет, но овладевает искусством обращаться с ним.

— Ох уж эта ваша семейка! Я конечно очень уважаю твоего дядю. И конечно, очень польщен оказанной мне честью..... Но признаться, — стоило мне увидеть тебя, — я сразу, вот просто как-то мгновенно почувствовал что-то не то. Да позарился на.... Жадность, жадность подвела меня.

Вот ведь, все вроде в тебе хорошо да правильно, а только — какой-то ты не такой. Неправильный. И взгляд у тебя, и повадки.... Ты часом не демон?

— Нет.

— А кто ты?

— Я, — Аттий Бузма, из фамилии Аттиев, сын Гапида Фузия и Аттии Эмилы, племянник и воспитанник Аттия Бикма, купца Второй Гильдии.

Вист Тадий долго смотрел на своего воспитанника, потом махнул рукой, еще раз надолго приложился к фляге и сказал; — .... И Злыдень с тобой, уж прости, что поминаю Проклятого, но.... Слушай меня внимательно Аттий Бузма. Ради твоего дяди, я сделал все возможное, чтобы защитить тебя от моих караванщиков, (или, — их от тебя). Я наложил на тебя штраф в казну и виру родственникам, чтобы воспрепятствовать попыткам мести со стороны последних.

Я пообещал твоему дяде, что возьму тебя в свой караван, и обучу всему что знаю, и я выполнял свое обещание, но.... Но теперь держись от меня подальше!

Ты проклят, ты нечист, твоя душа смутна. И ты будешь таковым до тех пор, пока тебя не отмолят в храме Прощающего. До тех пор, ты будешь спать вне пределов лагеря, готовить себе пищу у отдельного костра и идти на сто шагов позади каравана.

Я верну твоему дяде деньги, которые взял за твое обучение.

Вист Тадий немного помолчал, а потом сказал уже совсем другим тоном. — Пойми Аттий Бузма, — ты нравился мне, ты странный, но весьма достойный юноша. Но теперь, — я тебя боюсь. Еще сильнее я боюсь гнева твоего дяди. Но гнева Богов, я боюсь еще больше.

Аттий Бузма пожал плечами и молча вышел из шатра. Ему было грустно. Почти так же грустно, как было тогда, когда Сынок убил Бычару. За время похода, он успел по-своему привязаться к Висту Тадию. Этот человек был интересен ему, и от него исходила странная доброта. Доброта сильного человека, такого же как Бычара. Теперь этот человек был для него потерян, потому что боялся его.

Увязывая свои немногочисленные вещи в отдельный тюк, Аттий Бузма пытался понять причины произошедшего. Ну злоба погонщиков его не удивляла. Он привык к злобе. Злоба присутствовала в его жизни всегда. И тогда, когда будучи помоешником он дрался за кусок плесневелого хлеба, и когда увертывался от пинков прохожих. И во время жизни у Шакалов, — он привык ловить на себе взгляды полные ненависти. А что уж говорить о Школе Ловцов? В это время Злоба переполняла и его самого, и учителей ломавших волю непокорного ученика, и его соучеников, яро завидующих его успехам.

И почувствовав злобу со стороны погонщиков, — он отнесся к ней так же спокойно, как и к дождю, ветру или снегу..... Хотя нет, — снег беспокоил его куда сильнее.

А ведь он легко мог бы завоевать их доверие! — словно вспышка, эта мысль полыхнула в голове нашего героя. Ведь в Школе Ловцов его учили, как с помощью нехитрых приемов завоевывать любовь и расположение людей. И он вовсю пользовался этими приемами, что бы завоевать доверие и любовь Виста Тадия. Но ему и в голову не пришло, сделать тоже самое в отношении остальных караванщиков.

Так почему же он этого не сделал? Не посчитал нужным тратить время на второстепенных людишек? Но ведь в Школе Ловцов, ему неоднократно говорили, что второстепенных людишек не бывает. Каждый человек может оказаться полезным! И на каждого человек стоит потратить свое время и обаяние.

А может, он этого не сделал как раз потому, что в Школе его учили поступать именно так? Но ненависть к Школе в данном случае сыграла с ним весьма злую шутку!

Конечно Школа Ловцов была достойна ненависти. За то, что в ней он как нигде узнал, что такое несвобода, за то, что в ней ломали и уродовали его душу. Но ведь и научила она его очень многому. Большая часть того, что он знает и умеет, была получена именно там.

И какого Злыдня, он вообще согласился на это задание? Почему не сбежал на первой же ночной стоянке? Его удержал страх быть пойманным Ловцами? — Да, наверное. Сейчас, немного узнав, что представляет собой Ловчая Служба, он понимал насколько длинные у нее руки. И что спрятаться от этих рук, будет трудно даже за пределами Империи.

Но нет. Если быть честным с самим собой, надо признать, что захоти он действительно убежать от Службы, — страх перед ее длинными руками его бы не остановил. Он был готов пойти на такой риск, как в свое время был готов выйти на поединок против Чирья.

Страх перед неведомым миром? Может он удержал его от подобной попытки? Наверное, тоже нет. Заглядывая себе в душу он не находил там никакого страха. Тогда что же?

А может, он просто не знал куда бежать? Побег, означает возврат к чему-то, что было тебе дорого, или устремление к некой мечте. Но Скорпиону было некуда возвращаться.

Снова стать помоешником, пытаться добиться авторитета у Шакалов? — об этом и говорить то было смешно. Старшие братья? — Старших Братьев уничтожили по приказу Мэра. Да и не хотел он к Старшим Братьям.....

В Школе он мечтал только о том, что бы вырваться за ее пределы, — даже не задумываясь, что ждет его там. А ждало его, в лучшем случае прежнее одиночество и всеобщая злоба. Почему? — да потому, что наш герой так и не научился быть как все. И даже не умел таковым прикидываться.

Ведь даже Вист Тадий, добрый, справедливый и изначально расположенный к нему человек, и то почувствовал в нем какую-то чужеродность.

А Генерал Викт, почувствовав это его слабое место, предложил ему самую большую ценность, о которой грезит любой изгой, — стать частью общества, быть нужным и полезным для других. Влиться в семью. Хотя бы в качестве агента Ловчей Службы. Вот ради этого и пошел наш герой на это тяжелое и опасное задание.

И судя по всему, — бездарно провалил его. Провалил, только потому, что не смог вписаться в коллектив, не пожелал тратить свое время на этих людей, и потому что....

... А ведь что-то тут не так!!!! Ну не мог он, просто так, ни с того ни с сего, прикончить этих людей. Это было ни в характере прежнего Бумбы, и не согласовывалось с тем, чему обучали Скорпиона в Школе Ловцов.

Прежний Бумба, мог бы просто увернуться от удара, и спокойно продолжить свой отдых. А Скорпиона учили, что физическое воздействие на объект, возможно только в самом крайнем случае. Их даже специально обучали принимать на себя удары так, чтобы избежать существенных повреждений. "Иногда лучше позволить избить себя, чем проявив свое умение, выдать принадлежность к Ловчей Службе". — Так им постоянно говорили почти на всех занятиях по боевой подготовке.

Так почему же он.....? он ясно помнил, как началась, и как проходила драка, закончившаяся столь трагично. Он действовал спокойно и четко. Даже более спокойно, чем на обычных тренировках. Он не хотел никого убивать, но убил. Убил, несмотря на то, что в этом не было никакой необходимости. Времени на то, чтобы оценить ситуацию, у него было предостаточно. И противники его были так медлительны, что он без труда смог бы просто покидать их в снег, или надолго обездвижить, нанеся удары по болевым точкам. Но он этого не сделал. Он их просто убил. Даже Гатия, которому он просто переломал ноги, по логике построенной им схемы боя, он должен был добить после того как покончил с остальными. Так почему же он повел себя именно так?

Это было странно. Действительно странно. Откуда взялась в нем та холодная ярость, что толкнула его не убийство? — этому не было ни одного достойного объяснения. Аттий Бузма решил обдумать это, и впредь, тщательно следить за всем, что хоть как-то не вписывается в привычную картину мира.

Он вдруг вспомнил слова Генерала Викта, — "... А все потому что там, против нас будут работать не дикие горцы, а некая организация, способная соперничать даже с нами....".

— А что если это и есть работа тех самых Врагов, о которых его предупреждал Генерал Викт? Он правда, сначала не поверил сказанному, посчитав, что это обычная уловка Службы, с целью сыграть на его чувствах, убедив в существовании некоего страшного и опасного Врага, но.... Но если кто-то из "Тех", находится среди караванщиков, и он подсыпал что-то в отвар сшшашца, который все караванщики пили во время стоянки. Что-то, что вызвало ярость и в нем и в погонщиках.... Кстати, Вист Тадий, который проявил больше всех спокойствия и благоразумия в данной ситуации, отвар сшшашца не любит, и пьет горячее вино с пряностями.

Он тревожно огляделся по сторонам, словно бы ожидая, что вот прямо сейчас, из-под ближайшего камня выскочит что-то эдакое, со страшными зубами и огромными когтями..., и действительно заметил что-то странное.

Все его спутники, включая Виста Тадий, собрались на краю тропы, возле того самого склона, по которому укатился бедолага Занс, и что-то внимательно там разглядывали, о чем-то споря. Хоть и сомневаясь в уместности подобных действий, наш герой, тем не менее, присоединился к группе разглядывающих. Через некоторое время он понял в чем была загвоздка, — Занс, оказывается еще был жив.

Или вернее сказать, — пока еще жив. Он висел где-то за краем обрыва, зацепившись одеждой за выступ скалы, и отчаянно молил своих друзей о помощи. Те были бы рады оказать ее, но не знали как. Веревки, достаточно длинной, чтобы по ней можно было спуститься по крутому склону до края пропасти, а затем спуститься и в саму пропасть у них не было. Да и вообще, люди они были, хоть и много повидавшие, но все же равнинные, к горам не приученные и испытывающие перед ними определенных страх. Даже с веревкой, не многие бы рискнули спускаться вниз по склону, а о том, что бы лезть в пропасть.....

Кое-кто предлагал связать все имеющиеся в наличии веревки, пояса, запасную упряжь и бросать эту снасть на голос Занса, в надежде что рано или поздно она упадет туда, где он сможет до нее дотянуться. Но более здравомыслящие, отметали эти предложения, говоря, что во-первых, пока подобная снасть будет сделана, — Занс уже успеет окочурится. А во-вторых, — попасть веревкой, кидая ее вниз по склону, ориентируясь лишь на голос, — бессмысленное занятие и потому, проще просто сделать вид что Занс уже мертв. Так будет легче и ему, и другим.

Аттий Бузма, выслушал и те и другие доводы, стоя за спинами спорщиков. Потом, решившись, он молча подошел к склону и стал быстро спускаться вниз. Высоты он никогда не боялся. Еще в детстве лазая по заборам и крышам домов Города, он не только научился спокойно смотреть на лежащий внизу крохотный мир, но и приобрел цепкость и прыгучесть бездомной кошки.

Склон был довольно крутой, иногда почти отвесный, но тем не менее, герой наш без труда спускался по нему, то скользя по гладким камням, то быстро перебирая ногами, а то и перепрыгивая через слишком крутые места.

Привлеченные шуршанием гравия у него под ногами, караванщики заворожено смотрели на этот спуск. Ближе к концу, их оторопь прошла настолько, что они начали делать предположения о цели данного предприятия. Немногие идеалисты, слишком хорошо думающие о человеческой природе, — предполагали, что у мерзкой твари проснулась совесть, и он решил покончить жизнь самоубийством. Самые добрые и человеколюбивые, отстаивали версию, что кровожадный монстр, будучи недоволен, что одна из жертв ушла из его кровавых когтей, — решил спуститься вниз, и лично прикончить недобитого врага. И потому просто необходимо, пока он находится в таком уязвимом положении, — закидать его камнями.

Пара-тройка...., не слишком реально смотрящих на жизнь людей, к которым по видимому примкнул и Вист Тадий, робко высказала мысль, что возможно стоит рассмотреть версию, будто бы не исключена вероятность, что может быть, по каким-то, одному ему известным соображениям, — Аттий Бузма решил помочь тому, кого сам же и сбросил в пропасть. И именно поэтому, — закидывать его камнями не стоит..., а возможно даже...... Конечно этих людей заклеймили позором, как ничего не понимающих в жизни безнадежных оптимистов. Ведь каждому здравомыслящему человеку понятно, что........

— Сбросьте мне какую-нибудь веревку, — раздался голос с края пропасти, — можно не очень длинную, — локтей тридцать вполне хватит.

Наиболее здравомыслящие люди, конечно заявили, что помогать "этому уроду", в его, пусть даже и самых благих начинаниях, — "только хуже будет". Они готовы были силой отстаивать свое мнение, но Старших Караванщик, просто бросил вниз, одну из тех веревок, с помощью которых собирались спасать бедолагу Занса.

Аттий Бузма закрепил одни из ее концов на каком-то скальном выступе, и скрылся за краем пропасти. Минут через десять он появился снова, и начал выбирать сброшенную веревку. Судя по натяжению этой веревки, было нетрудно предположить, что к другому концу ее привязан какой-то изрядный груз.

Данное наблюдение, вызвало ряд пересудов в рядах зрителей. Одни предлагали спуститься вниз и помочь Аттию Бузме. При этом впрочем, они с опаской глядели в пропасть и не трогались с места. Другие злорадно бормотали что, дескать, — "Не вытянет, силенок маловато. Вот ни почем не вытянет!". Третьи просто молча наблюдали.

Аттий Бузма выбрал весь свободно болтающийся конец веревки. Поднялся немного вверх по склону, перекинул веревку вокруг торчащего из склона обломка скалы, сел с противоположной стороны спиной к пропасти и упираясь ногами в камень, стал медленно вытягивать веревку.

Сам бы он наверное и вправду никогда бы не вытянул здоровенного Занса из пропасти. Но видно на другом конце веревки, тоже время не теряли, и вскоре голова этого горемыки показалась над краем пропасти, а за ней последовало и все тело.

Путь вверх по склону был куда проще, хоть и занял куда больше времени. Аттий Бузма поднимался вверх по склону, закреплял веревку и помогал Зансу, который мог действовать только левой рукой, подняться к нему. И вскоре операция по спасению была завершена.

И спасатель, и спасенный были одинаково измучены нелегким подъемом. Но встретили их по-разному. К Зансу отнеслись подчеркнуто доброжелательно. Ему быстро перевязали раненную руку, его хлопали по плечам, предлагали угоститься из фляжек, поздравляли со спасением с таким видом, будто это он сам себя спас. А вот Аттия Бузму так же подчеркнуто старались не замечать. Впрочем, — иного он и не ожидал. И потому слова Старшего Караванщика и для него прозвучали словно гром среди ясного неба.

— Отойдите от Занса! Он тоже не чист! Мы объявили его мертвым. Он и был мертвым. Он был мертвым почти час, пока мы проводили Суд и пока собирали караван. А потом он вдруг ожил....

Наступила ужасная тишина. Многие отшатнулись от Занса, а одна из фляжек, к которой он успел приложиться полетела в пропасть.

-А ведь и вправду, — пронеслось ни в одной голове. — Занс был мертв, он не подавал голоса. Возможно, он был ТАМ, за гранью, и вернулся...., если конечно это он вернулся....

— Да нет почтеннейший Старший Караванщик..., — Занс еще толком не понявший что произошло, продолжал улыбаться, держа в одной руке флягу с вином. — Я там просто сначала башкой о камень стукнулся и типа как отрубился, а потом когда значит обратно врубился, то....

— Ты свалился в пропасть, не подавал голоса почти час, и ничего не можешь вспомнить о том, что за этот час произошло.... Можешь ли ты поклясться Богами, что душа твоя за это время не переступала Грань? И что там, за гранью, к ней не приклеились частицы Зла?

.... Даже не пытайся. Не гневи богов. Сказать это могут только жрецы Кондратия*, (*бог смерти). А до тех пор, пока они не подтвердят твою чистоту, — ты вместе с ним, — кивок в сторону Аттия Бузмы, — будешь следовать позади каравана, и готовить пищу на отдельном костре.

Так у нашего героя появился спутник.

Да. Странноватая получилась ситуация. Как относиться к человеку, убившего двух твоих братьев, искалечившего четвертого и едва не убившего тебя самого?

....А потом спасшего из пропасти, куда побоялись лезть твои лучшие друзья? А как вам относится к человеку, в отношении которого вы совершили все вышеуказанные действия?

И при этом, вы оба изгои, лишенные права общаться с себе подобными? И только этот ваш..., — спутник(?), единственная живая душа, с которой вы можете перемолвиться словом и на чью помощь можете надеяться.

Да. Трудный вопрос.

Конечно, проще всего было не замечать друг-друга. Так Аттий Бузма и Занс и делали, аж до самого вечера. Но вечером, когда шагов за сто от границ поставленного Караванщиками лагеря они нашли один мешочек с крупой, один ломоть копченого мяса и одну горсть сушеного сшшашца, одну вязанку дров и два котелка — им пришлось призадуматься.

Нет, пусть читатель не подумает чего, — продуктов этих вполне хватало на двоих, но как их готовить?

Конечно, можно было разделить продукты на две равные части, хотя это и не просто, для двух, не разговаривающих друг с другом людей. Ведь для того, что бы что-то поделить, — надо сначала договориться о разделе.

Но как быть с котелками, не говоря уж про дрова? Дров то было только-только на один общий костер. Если зажечь два костра, дров еще хватит на приготовление пищи, но вот на то чтобы протянуть целую ночь....

Да и опять же, — если в каждый из них будет варить себе кашу отдельно, то в чем он будет заваривать сшшашц? А как читателю наверно известно, (автору то это точно известно), ягоды сшшашца надо заваривать еще перед тем, как начинать готовить кашу. Только тогда их взвар приобретет должный вкус, полезность и то легкое одурманивающее действие, за которое его особенно любят.

Первым не выдержал Занс, — Может того, в одном котелке жрачку сварганим, а в другом сшшашца запарим? — спросил он, с некоторым испугом глядя на своего возможного собеседника. (Должно отметить, что собеседника этого Занс до одури боялся. После той свирепой и смертоносной трепки, что этот задохлик задал Зансу и его братьям, он стал в его глазах, подобен горному коту, или вообще, — демону. А небольшие размеры и юный возраст, лишь подтверждали это мнение). Если бы, (чего Занс сильно опасался), Аттий Бузма просто забрал бы себе всю еду и котелки, — он бы даже и словом не посмел бы ему возразить на это.

Но Аттий Бузма просто пожал плечами и сказал "Ладно". После чего пошел раскладывать костер. Про то, чей это будет костер, — хитрющий Занс решил заранее не спрашивать, (на всякий случай), решив притулиться к нему потихоньку, когда страшный Аттий Бузма заснет. И если он спросит бедного несчастного Занса, какого Злыдня тот делает у его костра, — всегда можно будет сказать, — "Что дескать.......". Так он и сделал, когда сразу после ужина, измученный болезнью и волнениями прошедшего дня, Зверь в Человеческом Образе, почти мгновенно провалился в глубокий сон.

И ведь надо знать этого хитрющего и ловкого парня Занса! Ведь и проснуться он умудрился на несколько минут раньше Аттия Бузмы! Проснуться и отползти на несколько локтей в сторону! Как будто бы он, так и провел всю ночь, вдалеке от костра!

А что снег у костра примятый?!? А он не знает!!! Сам примялся!!!!

Занс почти жалел, что Аттий Бузма так и не догадался спросить его про примятый снег. Наверное не заметил. А если и заметил, то ничего не понял!

В общем, не так страшен Злыдень, как описывают его в легендах! Ну то есть конечно страшен, но хитрый да ловкий парень, (а других среди караванщиков и не бывает), Занс, — обдурит даже Злыдня!

В обед, (завтракали они остатками ужина), Занс даже не стал спрашивать, надо ли делить продукты, а храбро разжег остатки дров и разогрел остатки ужина, (так уж повелось у караванщиков, что пищу они, готовили один раз в сутки). Свирепый Аттий Бузма не стал возражать, видимо растерявшись от Зансовой наглости, и молча съел поднесенную ему половину, (правда большую).

В общем, жизнь изгнанника оказалось ни такой уж и страшной. Вот все остальные ребята, сейчас например, проходят Гибельный Спуск. Тропа, почти на протяжении куламитра*, (* единица длины, по странному совпадению равная километру), проходящая под весьма крутым углом. Спустить по ней караван, — это тяжелая и мучительная работа. Каждое тягловое животное надо развьючить, затем осторожно, страхуя и спереди и сзади, провести по тропе вниз. Затем вручную перетащить туда же вьюки, затем снова навьючить.... В общем морока страшная.

А он Занс, стоит сейчас в стороночке и любуется, как его друзья вовсю пашут, обмениваясь ругательствами, (беззлобными правда), да злющими шуточками. Как соревнуются в искусстве покруче обругать Гиблую тропу. ...И как предвкушают пир, что караванщики всегда устраивают после спуска по этому месту.

А он Занс, этого удовольствия лишится. А ведь это один из самых лучших моментов в жизни караванщика. Ведь у караванщиков, праздники бывают только либо по окончанию караванной тропы, либо после прохождения особенно трудного этапа пути. А спуск по Гиблой тропе, именно и означает прохождение Орсшошмсшсшского перевала.

— А друзья, они завсегда друзья, — подумал Занс, когда вечером, вместо обычного мешочка с просом, горсти сшшашца и куска солонины, — обнаружил рис, сухофрукты, копченый окорок, кусочек сыра, да не овечьего, а настоящего козьего, и.... И что бы вы думали? — на дне корзины, где лежало все это великолепие, обнаружился и небольшой кувшинчик с вином! Даже будучи изгоем Занс сегодня отпразднует спуск по Гиблой тропе! Правда один, ведь не будешь праздновать вместе с этим.... Ну да ничего, лучше праздновать одному, чем не праздновать совсем.

Но вечером, после сытного ужина и хорошей порции вина, — Занс не выдержал. — А вот ведь, — праздник! — кивнув в сторону веселящегося в ста шагах от них лагеря, глубокомысленно сказал он, ковыряя в зубах длинным желтым ногтем.

— По какому поводу? — спросил Аттий Бузма, который и сам приметил странное оживление, но не знал чем его объяснить.

— Так ведь эта..., прошли значитца через Злыдневу Щель, — теперича дорожка то все время вниз. До самых Горных долин как по скатерти пойдем.

— А дальше, Утаншшкий перевал?

— Он самый. Только мы его зовем Большая Жопа.

— Почему.

— А вот пойдем по нему, — сам узнаешь. — Сдерживая смех, произнес Занс старую как караванный мир шутку. Но потом, видимо понимая, что до Утаншшкого перевала идти еще долго, и шутка к тому времени может забыться, пояснил. — Там две горы с обоих сторон такие вот, — Занс руками изобразил два полукруга, — а дорога как раз в ложбиночке между ними проходит. Ну то есть типа, как бы идешь по самой, значитца середки. Между.......... — говорить дальше он не мог, из-за приступа гомерического хохота.

Аттий Бузма вежливо улыбнулся, как бы давая понять что оценил шутку, а затем, дождавшись когда его спутник отсмеется спросил, — А ты тут часто ходил?

— Ходят бараны в стае, — мы погонщики, — гоним. А я тут в четвертый раз уже караван гоню.... Мы тут с братьями..... — сказал он и осекся, посмотрев на Аттия Бузму с таким виноватым видом, словно бы это он, Занс, прикончил его братьев, а не наоборот. — ... Ну в общем, — мы тут с братьями раньше уже гоняли.....

— Ты сильно печалишься о них? — неожиданно даже для самого себя спросил Аттий Бузма.

— Дак ведь..., как же бы это не.... Они же братья.... Сам понимаешь. Вот если бы твоих братьев убили?

— У меня нету братьев.

— Ну сестер, или там, не дай боги, — папку с мамкой.

— Сестер у меня нет, а отец с матерью давно мертвы. Правда у меня однажды был друг, его тоже убили. Я горевал по нему..., наверное.

— Как же это так, ты что же не знаешь горевал ты по нему или нет? Может ты и о родителях, не очень-то и печалился?

— Родители умерли когда мне было несколько месяцев от роду. Медянская чума. Я их совсем не помню, и потому наверное, никогда о них не горевал. Ну разве что иногда, когда представлял что они у меня есть.

А друг..., я тогда сильно заболел. Сразу после его смерти. Очень долго был без памяти, а потом так слаб, что и думать ни о чем не мог. Поэтому не очень понимаю, горевал я о нем или нет.

— Да..., экий ты...., — несчастливый. Видно прогневил чем-то богов, если они у тебя и родителей забрали и друга....

.... Значит выходит, ты круглый сирота, и никого у тебя нет?

.... Только, чёй-то, ты на бедненького не тянешь. И сапоги у тебя добротные, и одёжа, и кошельки не пустые, да и имя двойное у тебя есть. Не то что у нас, у простонародья......

— У меня есть дядя. Старший брат моей матери. Он взял опеку надо мной и дал свое имя.

— Ну вот, значит холили тебя, да лелеяли....

— Дядя был слишком занят, что бы заниматься мной. Он отдал меня в семью одного из своих должников, где я рос..., словно приблуда. Конечно, ничего плохого о тех людях я сказать не могу..., но чужой ребенок, он и есть чужой.

А потом...., случилось так, что дяде пришлось думать о новом наследнике своего дела. Он забрал меня из той семьи, и отправил в Закрытую Школу Торговли.

Я учился там очень старательно. Думал, дядя узнав о моих успехах, хотя бы навестит меня.... Но он появился только через три года, когда я закончил первый цикл. Одним из лучших, между прочим, закончил. Мог бы и дальше.....

Но дядя забрал меня из Школы, и спустя пару дней, я уже был младшим погонщиком у Виста Тадия.... Видно нашелся наследник получше.....

Аттий Бузма намеренно разыгрывал сценарий, который в Школе Ловцов именовался "Бить на жалость". И он своего достиг, к концу его рассказа простодушных Занс, уже не видел в нем чудовища, и слушая рассказ, о его мнимых бедах, — едва не рыдал.

— Экий ты однако, — бедолага! — сочувствующим голосом произнес он. Ведь надо же, на одного мальчонку, и столько бед сразу. То-то я смотрю ты грустный какой-то все время. Все время молчишь, ни с кем не заговариваешь, все время "Спасибо", да "Пожалуйста". А по-простому и не говоришь и над шуткой не посмеешься.... А мы то с ребятами думали будто ты зазнайка какой. Думали, мол, — "Думает, что если у него имени два, так он уже с нами быдлом и общаться не желает. Все к Старшему Караванщику подлизывается".

— Да нет. Многоуважаемый Вист Тадий сам, узнав что я грамотный и обучен счету, хотел предложить мне место помощника приказчика. Но дядя видно не захотел платить за лицензию, и настоял, чтобы я отправился простым погонщиком. Но Старший Караванщик Вист Тадий, видно пожалев меня сироту......

— Да. Наш Старший Караванщик, — он такой. Он хоть и суров, но человек правильный, никогда никого не обжулит и не обманет.....

— Но я подвел своего благодетеля. Убив твоих братьев, я нанес урон его репутации. Кажется теперь ему туго придется, из-за моего поступка?

— Это уж точно. Такого что бы караванщики в пути друг дружку пришили.... На моей-то памяти такого и не было. Я только легенды про это слышал, что когда-то, давным-давно, чуть ли не при первых Мэрах....

— Странно. Вот вроде вы караванщики парни то крутые. Любому городскому шакалу фору дадите, и горцев не боитесь, и против разбойников..., и нож у каждого на поясе..., и какой нож, в локоть, а то и полтора длинной. У нас то, у городских, ножички-то во какие, — С этими словами Аттий Бузма показал свой нож длинной не более трети локтя.

— Так как раз и потому. Ежели такие крутые парни как мы, начнем друг-друга на наши большие ножи насаживать, — изведется караванный род. А без нас, сам понимаешь, вся Империя считай, без товаров окажется. Потому у нас с детства зарок, на своих, особенно во время прогона, оружия не обнажать. Даже драться, и то нельзя.... Ежели какие обиды, — то после того как тропа закончится, и караван распустят, — вот тогда можно и подраться, а уж ежели совсем кто поперек горла встанет, — того и на поединок вызвать.

— Тогда почему твой брат на меня напал? И вы.......

— А вот это, — никак Злыдень попутал. По-другому и не скажешь.... Правда не любили мы тебя сильно. Потому как думали что ты вроде как сволочь, маменькин сынок, да подлиза. Да и своим-то, в общем-то, не считали..., а вот почему Ватий тебя пнуть-то решил, — все равно не понятно. Он ведь Ватий, он же у нас самым спокойным был, и к тебе, в общем-то нормально относился, еще и нас уговаривал, — "Что мол, плюньте вы на этого урода ребята. Ну гавно, оно и есть гавно, чё об него мараться-то?". А тут вдруг сам захотел тебе пендель отвесить. А потом еще и с ножом.... Чего на него нашло?

— А ты сам, почему на меня напал?

— Так ведь у меня словно пелена какая на глаза упала. Как увидел я, что ты Ватию-то кишки вспорол, так вот прям и значит, навроде как.... Ну я и схватился-то за нож. — "Ну думаю, — прирежу ублюдка. Боялся только, что Гасий с Кунсом вперед меня с тобой расправятся. Только где уж нам. Я ведь и не понял как ты меня.... И где ж ты такой малец, — так драться выучился?

— Ну понимаешь, когда Шакал убил моего друга..., (ну я тебе о нем рассказывал). Убил прямо у меня на глазах. Убил не за что. Просто вдруг решил, ни с того ни с сего, что Бычок, (такое у моего друга прозвище было), над ним смеется. — (Зансу показалось, что Аттий Бузма едва сдерживает рыдания), — Решил он так, и вот прям вот, ни с того ни с сего, ни слова ни сказав, воткнул ему нож в грудь..., прямо в сердце....

Ну и я тогда решил.....

— Отомстить! Это ты правильно. Это ты как настоящий погонщик решил. У нас ведь тоже....

И как, — отомстил?

— Нет. Так и не удалось. Сначала я сильно заболел. От переживаний наверное, мне ведь тогда лет десять было.... А когда я выздоровел, узнал, что за то время пока я болел, — Мэр, распознав про злодейства Старших Братьев, — велел искоренить это зло, вместе с их приспешниками. Я не знаю, казнили ли того гада, что Бычка прикончил, или уцелел он, и скрывается где-то.... Но как я его не искал, — найти так и не смог....

Зато научился драться.... У нас на улице, — бывший стражник жил. Вот он то, меня и учил.... Да и потом, в Торговой Школе, нам искусство боя преподавали. Я там тоже лучшим был!

— Да уж я понял, что лучшим. Мы-то ведь с братьями, — тоже не дураки подраться были. Но ты мальчишка, нас взрослых парней, — словно мясник ягнят порезал. А Кунсу, говорят даже шею свернул. Откуда же в тебе столько силищи?

— Да моя сила тут не причем. Кунс..., он как бы это сказать, — сам себе шею свернул, я только помог немножко.... Ну это как с тобой, я ведь тебя в пропасть не скидывал, просто подтолкнул немножко в правильном направлении, ты сам и улетел....

— Один хрен не пойму. "Сам себе шею сломал", — гавно верблюжье. Как так может быть?

— Ну хочешь я тебе покажу? Ну-ка встань, попытайся схватить меня со спины.............. ....................................................................................................................Вот видишь как просто. Если бы я довернул немного посильнее.....

— Все равно не понятно. Но второй раз я пробовать не стану, и так думал, что без башки останусь....

Давай-ка лучше спать ложиться.

Они так и сделали. И Занс даже не стал дожидаться, когда Аттий Бузма заснет, чтобы улечься у костра. Он больше не считал его злобным чудовищем. Он его даже жалел, считая "бедным, несчастным мальчуганом", и относился почти покровительственно.

Прошло две недели. Отрезок пути до Горных долин, — считался одним из самых легких на этом маршруте. Дорога была ровной, (насколько это возможно для горной дороги), гладкой, а местность вполне обжитой. Практически каждую ночь, караван останавливался в одном из горских сел, ночуя под крышей и питаясь пищей, приготовленной не на костре.

Правда для наших друзей, вход в села был закрыт. Горцы, будучи еще более суеверными, чем караванщики, проклятых в свои села не пускали.

А слух о двух проклятых, уже бежал впереди каравана, и попадающиеся навстречу горцы, предпочитали проезжать мимо них, покрыв голову своими плащами из овечьей шерсти. Они искренне верили, что овечья шерсть защищает от Зла, Злых духов, демонов, (что не одно и то же), сглаза, нашептывания, проклятья, дурного поветрия, Черного карачуна, Бледной бабы, оборотней, оборотника, (что опять же не тоже самое), кровососов, мясогрызов, Жсскасшшкирзы-змеи и ее дочерей, и даже от Злыдневой Тещи.

Но подобное поведение аборигенов, отнюдь не огорчало наших друзей, скорее наоборот, делало их путешествие куда более комфортным и даже не лишенным приятности. Ибо, как успел заметить наш герой, — "Самое неприятное в Горах, это Горцы".

— Точно, точно, — подтвердил на это Занс. — Те еще козлы, глаз с них спускать нельзя, или нож в спину воткнут, или украдут чего, или просто плюнут вслед. Но главное, — украдут. Вот в прошлом походе, — оставил посреди лагеря новую флягу. И отлучился то буквально на пару минут. Вернулся, — нету фляги. Точно тебе говорю Аттий Бузма, — горцы сперли....

Отношения Аттия Бузма и Занса, теперь были вполне приятельскими. Поскольку Аттий Бузма, старался не напоминать своему товарищу о своих бойцовских способностях, — тот быстро забыл о том, на что способен этот малец. К тому же, наш герой, использую науку, полученную в Школе Ловцов, сумел убедить своего незадачливого друга, что это он Занс, вместе со своими братьями виновен в том, что невинный Аттий Бузма вынужден тащиться позади каравана с клеймом проклятого. Клеймом, — навсегда закрывшим для него карьеру младшего погонщика.

Тем не менее, — погода была хорошая, настроение вполне сносное, идти было легко и печалиться было не о чем. Занс в последние дни вообще сиял как новенький деций.

— Бум-бум-бум, трям-трям-трям. — напевал он. — По тропе то мы идет. Скоро то в Сшистшиз придем. И пойдем там прямо в храм. А из храма-то в кабак. А потом-то мордой в грязь. То-то будет хорошо. Трям-трям-трям. Бум-бум-бум.

Аттий Бузма тоже сперва улыбался, слушая это его незамысловатое пение. Но потом кое-что его насторожило.

— Так что, — мы скоро придем в Сшистшиз? — спросил он у своего спутника.

— Точно, — ответил он. — Через пару дней. А там есть храм Кондратия и храм Прощающего, тоже естественно есть.

— Откуда в этой глуши наши Имперские храмы?

— Экий ты дурачок Аттий Бузма. Думаешь Империя она только в Городе вашем? Нет брат. Тут тоже Империя. А в Сшистшизе, — еще и Наместник Срединных Гор живет, и свита его. И пять сотен Миротворцев. Как же они без наших храмов обойдутся?

— Значит, с меня, через пару дней могут снять проклятье, а с тебя подозрение в приверженности к ЗЛУ?

— Точно. Так что, через пару дней, — начнем жить как нормальные люди....

Нормальные, это конечно хорошо. Но только Сшистшиз, — это ведь тот самый город, про который ему говорил Генерал Викт. город, где у него была назначена встреча с Агентом. А значит, беззаботная прогулка по горам закончилась, — пора работать.

Вот только......

Аттий Бузма, уже почти не сомневался, что среди погонщиков есть агент Врага и в связи с этим, перед ним вставало два вопроса: — Первый, — кто именно? Второй, — надо ли выполнять задание Генерала Викта?

Ведь если, неизвестный агент Врага, будет следить за Аттием Бузмой, тот, придя на встречу с Агентом Службы, — рискует его выдать.

В Школе Ловцов учили, что в таком случае есть два выхода, — постараться вычислить агента Врага до контакта со своим Агентом и нейтрализовать его. Или, оценив серьезность передаваемой информации, — либо пойти на риск и засветить своего Агента, либо вообще отказаться от встречи.

Генерал Викт говорил что предмет, который должен передать ему Агент, — вещь архиважная. И ради того, чтобы доставить этот предмет, — можно пожертвовать и собственной жизнью и жизнями окружающих. Следовательно, этот предмет действительно важен, и ради того, чтобы доставить его в Город, можно пожертвовать Агентом, но....

Но если Враг следит за ним, и если он сумеет засечь передачу, (а он сумеет), — опасности подвергнется сам Аттий Бузма. А если опасности подвергнется Аттий Бузма, — опасности подвергнется и выполнение задания. Стоит ли рисковать? Особенно собой?

Аттий Бузма, для начала постарался вычислить агента Врага. Из осторожных расспросов Занса выяснилось, что только пятеро человек из каравана, не являются потомственными погонщиками. Всех остальных Занс знает, чуть ли не с детства, а половина из них являются его дальними родственниками. Конечно, это не означало, что никто из них не мог быть агентом Врага. Но все же, Аттий Бузма рассудил, что наибольшую опасность представляют именно эти пятеро.

Особенно подозрительными были двое, напросившиеся в караван, уже после появления там самого Аттия Бузмы. Это были мелкий купчишка, пытавшийся, по его словам, обменять партию драгоценных камней на колопские клинки и его слуга. В принципе, — это было вполне правдоподобно. Колопское царство, лежащее сразу за Горами, славилось продукцией своих оружейников. За цену одного колопского меча, — можно было экипировать целую полусотню тяжелой пехоты оружием и полным набором доспехов.

А чтобы оплатить пару-тройку подобных клинков, — удобней всего было воспользоваться драгоценными камнями. Так что легенда купца, (если это была легенда), была почти безупречной. И придраться было не к чему....

И тем не менее, Аттий Бузма, решил, (на всякий случай), — помеху эту устранить.

В то утро, Занс выпил свою обычную кружку сшшашца, даже не заметив, что его друг подбросил туда щепотку грязновато-серого порошка.

Спустя час, — жуткие спазмы в желудке, настойчиво потянули его в ближайшие придорожные кусты. Аттий Бузма естественно не стал его ждать, а пошел вперед, видимо предполагая, что Занс его догонит. Он бы возможно и догнал, если бы эти проклятые спазмы не повторились бы еще раз десять.

Видимо скучая, Аттий Бузма свернул с дороги, и некоторое время походил по окрестным лугам. И наверное, он нечего делать поймал пару ярко красных змеек. Змеек этих, в окрестных горах было превеликое множество, ибо как раз сейчас у пурпурных гадюк начинался брачный период. (А как известно, именно в этот период, их яд особенно силен).

Только вечером, бледный Занс догнал своего товарища, и с отвращением отказавшись от своей порцией каши, довольствовался только обычной кружкой сшшашца, который, как известно многим, является средством почти от всех болезней.

Бедолага Занс, даже и не заметил как сердобольный товарищ подбросил в его кружку еще пару щепоток, на сей раз абсолютно черного порошка.

Видимо это было какое-то лекарство, потому что ночь Занс спал так крепко, как не спал с самого детства. (Известно, что жизнь погонщика, приучает его спать в пол глаза).

Утром он встал позже обычного, еще немного слабый, но уже вполне бодрый и с прекрасным аппетитом.

Уписывая за обе щеки вчерашнюю и утреннюю порцию неизменной каши, он с удивлением заметил, что, несмотря на довольно позднее время, — караван все еще не сдвинулся с места. — А че Караван-то стоит? — спросил он своего друга.

— Не знаю, — ответил тот, — Наверное случилось чего. У них ночью какой-то переполох был.

Спустя пару часов, караван все-таки вышел из деревни, в которой провел ночь. Опытным глазом погонщика, Занс сразу углядел, что в нем не хватает одного верблюда, и двух человек. — Вишь ты, сказал он, — кажись верблюда, да двух человек не хватает. Да. Точно, этого, как его там, — Октия Депста, и слуги евоного.

— А что с ними могло случиться?

— А я знаю? Ничего, скоро придем в Сшистшиз, Сходим в храм. Отмолимся. А потом нам все расскажут....

Итак, два наиболее подозрительных спутника, — были устранены. Только пусть читатель не думает, что это было хладнокровное убийство. Яд пурпурной гадюки, — штука противная, но не смертельная. Обычно укушенный ею человек, лежит несколько дней со страшным жаром, потом жар проходит, и на память от укуса остаются только жуткая слабость да судороги в мышцах ног. Но как всем известно, если в течении месяца, просто лежать, стараясь двигаться как можно меньше, — эти симптомы вскоре пройдут без всяких последствий.

Два, это хорошо. Но оставалось еще трое. Вообще то, оставалось еще почти пол сотни человек, но.....

Но что делать с этими тремя? Номер с гадюкой оказался весьма успешным, но больше пользоваться им не стоило. Особенно учитывая суеверия караванщиков. Попытаться отравить? Но как сделать это не вызвав подозрения, или не перетравив весь караван?

Ведь эти трое не были купцами, они были не связанные между собой бродяги, по разным причинам, вынужденные наняться в караван младшими погонщиками.

Двое из них и раньше гоняли караваны, а один был совсем зеленый парнишка, на пару лет старше Аттия Бузмы, работавший за еду и науку. Был он тихим, немного неловким, и кажется довольно глуповатым.

А значит, — особенно подозрительным! Ведь именно такую маску надел бы на себя и сам Аттий Бузма, если бы был агентом Врага.

Двое других, — были типичным городским отребьем, в силу обстоятельств выброшенных с городских улиц. Один из них, нахлебавшись сшшашца, тройной взварки, — болтал, будто бы был Шакалом, но бежал из города после гонения на Старших Братьев. Другой, ничего про себя не говорил, но по виду был типичным проворовавшимся подмастерьем, сбежавшим от Имперского суда. Аттий Бузма, прошедший обучение в Школе Ловцов, — подобному не верил.

Через день, после досадного происшествия с купцом Октием Депстом и "евоным" слугой, — желудок Занса опять прихватило. Опять он полдня проторчал в придорожных кустах, и только вечером, догнав своего спутника узнал от него, что в караване приключилась новая беда. Лошадь, которую вел тот самый мальчишка, — "Ну этот, как его..., ну такой еще.., глуповатый малость...? — Точно Бектий!". В общем, эта дурная лошадь вдруг чего-то разволновалась, стала брыкаться, рваться из рук погонщика и сбросила его с дороги. А там, (такая жалость), как раз был довольно крутой скат с горы и бедняга Бектий, кажется сломал себе руку и возможно ногу. По крайней мере, — сам подняться он не смог, и его поднимали на носилках.

Примерно так рассказал Аттий Бузма своему другу о происшедшим. Забыв правда упомянуть, что видел он это не с крутого поворота дороги, что извивался позади каравана, а лежа чуть в стороне от каравана, полузарывшись в песок и каменную крошку, с духовой трубкой в руках. (Удивительные вещи может сотворить простой шип обычной горной акации, если попадет куда надо....).

— А что одежда и лицо запорошены песком? — Так это я того, — упал! Сам знаешь какой я бываю неловкий. Не то что ты, — настоящий погонщик!

А на следующий день, они вошли в Сшистшиз.

— Ну, давай первым делом в храм. — Сказал Занс, едва они пересекли городские ворота. — Это вот туда, к резиденции Наместника, на центральную площадь. ...Вон видишь, то большое здание, это и есть резиденция. А вон те сараи видишь? Знаешь что это? А это дворец местного правителя. Нет, Ты прикинь. ЭТО, — дворец местного правителя!!!!

А вон наши храмы. Тебе налево, мне направо. ...Хочешь пойти со мной, а потом я...(?), — а чё, это дело. Чтоб значит, потом ты был свидетелем у меня, а я ...., а потом, в кабак! Ох уж я напьюсь-то с ребятами, ох уж я устрою-то гулянку.... Чай не каждый день с того света-то возвращаемся-то.....

Но все оказалось не так просто. Жрецы обоих храмов свое дело знали. Знали, любили..., но исполняли не так уж и часто. А тем более, такие процедуры как установление Чистоты и Прощение греха убийства.

И наши друзья были подвергнуты самой тщательной, с соблюдением всех мельчайших формальностей процедуре. Особенно Занс, представлявший собой особенно интересный, (для специалистов) случай. Жрецы не просто занялись им. Они просто таки набросились на него. Будь он хоть немного побогаче, — процедура освидетельствования заняла бы не меньше недели. Но принимая во внимание бедноту пациента, и необходимость (для жрецов), вовремя обедать, — процедура установления его чистоты, заняла всего сутки.

А вот у нашего героя, возникла другая проблема. Стоило настоятелю Храма Прощающего, только взглянуть на него, — тот сразу сказал, что Аттий Бузма может спокойно идти куда хочет, поскольку вины за убийство на нем быть не может.

Поначалу Аттий Бузма этому только порадовался. Ибо насмотревшись на то, какая суета началась среди жрецов Кондратия при виде Занса, он испугался что и с ним будет тоже самое. (Он кстати, слинял из храма Кондратия, когда понял что установление Чистоты его друга, затянется надолго). Но потом некий интерес взял верх над его нетерпеливостью и он обратился к настоятелю в вопросом; — "А почему, собственно, вины за убийство, на мне быть не может?".

— Эх-хе-хе, — молодой человек, — с укоризной ответил ему старенький седой Настоятель. — Ну чему вас учили в вашей Школе Ловцов? Разве ты не знаешь, что всякий, прошедший воинское посвящение, не нуждается в Прощении за грех убийства?

— Ну вообще-то говорили, но я думал.... — (Автор должен извиниться за такую немыслимую оплошность своего героя. Она может быть объяснима лишь тем удивлением какое вызвали у него слова Настоятеля. Скажем больше, у него было такое ощущение, будто ему внезапно в лицо ледяной водой плеснули). — А с чего это ты решил что я учился в какой-то там Школе Ловцов? Я закончил первый цикл обучения в Закрытой Школе......

— Да ладно тебе в игры со мной играть, молодой человек. Мы тут одни. И я признаюсь, что и сам лет эдак сорок назад, учился в той же самой Школе. В Медиолане правда, а ты? У тебя натуральный акцент Горожанина. Где такой ставят?

— А я в Горо...., а я вырос в Городе, и не про какую такую Школу Ловцов в жизни не слышал!

— Вот и правильно! Всегда так всем и говорит! Это я старый дурак, что-то расчувствовался. Но мне то можно, я уже старик. А ты..... Так что можешь идти себе спокойно, куда душа просит.....

Аттий Бузма было пошел, но в последний момент, опять остановился. Он посмотрел на старого, но еще вполне бодренького старичка, стоящего перед ним. Немного подумал. И выхватив нож, замахнулся им, ...но ударил ногой. Не попал, ударил рукой.... Выскользнул из захвата, зацепил ногу противника, сам чуть не упал от проведенного контрприема.... Чудом ушел от страшного удара в голову, подловил противника на движении, выкрутил руку на болевой и приставил свой нож к его горлу.

...Убрал нож, отступил на шаг и поклонился.

— Так почему, почтенный настоятель, ты решил, что я учился в какой-то там Школе? Что позволило тебе так думать?

— Ты охламон, видно совсем в богов не веруешь!!! Это же надо, чего учудить, — напасть на настоятеля храма Прощающего. А если бы увидел кто?

-................................................................................................................

-... А ты ловок. Не ожидал. Поначалу то, тебя увидел, подумал, — "Совсем в Службе нашей дела плохи, ежели они таких мальцов в бой кидают". А ты вон чего, надо мной стариком учудил. А я ведь.... Да ладно уж, чего былое вспоминать? — .... Дело не в том, что в тебе что-то выдает Ловца. Просто..., я ведь Настоятель храма Прощающего. И когда ко мне приходит человек, и просит отмолить грех за два убийства, а вины на нем нет.... Но есть печать посвященного.... А возрастом он столь юн, что.... В общем, посвятить такого молодого в воины, — могли только в Службе Ловцов, либо в Гвардии. Но на Гвардейца ты совсем не похож. Да и нечего тут делать Гвардейцу....

— Но откуда, ты почтеннейший, знаешь про печать посвящения?

— То есть, как это "откуда?". Я же настоятель Храма. Мне даровано видеть подобные вещи.

— Но в чем это проявляется?

— Ну это.... Вот ты сейчас напал на меня. (Я думаю затем, что бы посмотрев на то, как я двигаюсь, убедиться в правдивости моих слов о Службе). Так? ( Аттий Бузма утвердительно кивнул).

— По тому, как двигается человек, ты воин, можешь понять, прошел ли он боевую подготовку. И даже где именно он проходил эту подготовку. Ловцы выполняют иные задачи, чем допустим миротворцы или Гвардейцы Мэра, соответственно и навыки у них.... Да. Ты прав. Я отвлекся, — сказал настоятель, заметив нетерпеливый взгляд Аттия Бузмы. — Вот так и я, следя за тем, что происходит в душе у человека, — вижу, прошел ли он печать посвящения в воины, или нет. — Воин спокоен. Его не пугает совершенное им убийство, и он не боится мести душ убитых им врагов. А обычный человек.... Как бы он не храбрился, — страх стоит в его глазах!

— Но я не проходил, никакого воинского посвящения!

— А как же ты окончил Школу Ловцов, не пройдя обряда?

— А я еще ее и не закончил.

— Да? Странно. Странно и то, что ты ученик Школы находишься здесь в Горных долинах. (Не буду спрашивать тебя "почему?", это не мое дело). И вдвойне странно, что ты, не прошедший посвящения, так спокоен. Вот это уже мое дело. Каким богам, ты предпочитаешь поклоняться?

— Никаким.

— Как это "никаким"? Кто же обеспечивает тебе защиту от Зла?

— Наверное я сам.

— Дурень. Не смей говорить подобную ересь! Особенно здесь в Храме! Даже у диких горцев и даже у обитателей дальних лесов, есть представления о Зле, и о необходимости противодействовать ему. Чему учили тебя твои родители?

— У меня их не было.

В течении нескольких минут, наш герой, неожиданно даже для самого себя, поведал настоятелю всю правду о своей предыдущей жизни.

Он чувствовал непонятное доверие к этому человеку. Даже несмотря на то, что глаза у того лучились добротой и пониманием, голос был ласковым и убедительным, а манеры вежливые и так располагающие к доверию.....

В глазах человека прошедшего обучение в Школе Ловцов, — все это было явным признаком воздействия на психику, с целью завоевать твое доверие. Именно подобных людей, учителя Аттия Бузмы настойчиво советовали избегать.

Но настоятелю он почему-то поверил. И выложил ему о себе почти всю правду. Ну замолчав конечно некоторые, наиболее ключевые моменты своей биографии, которые позволили бы Врагу, вычислить его.

— М*да. — Глубокомысленно сказал настоятель, выслушав рассказ Аттия Бузмы. — Твои учителя совершили большую ошибку, взяв тебя на Службу. Тебя надо было убить сразу, как только ты попал в их поле зрения. Как ты только избежал контроля со стороны представителей Понтифика? Впрочем, это неважно.

Слушай меня внимательно юный дикарь. Слушай и верь всему, что я говорю тебе.

Зло, не абстрактное понятие. Зло существует. Существует, не как существует тень, или как существует тьма. Зло, это не отсутствие света. Света, что даруют миру Великие Боги. Нет, Зло, это подобие света, только обратного, черного. Черного света, льющегося из пасти Злыдня, будь проклято его имя!

Силы Добра и Зла, постоянно борются друг с другом. И когда одолевает Злыдень, — горе, болезни, и войны приходят в наш мир. Тысячи лет назад. Когда люди позабыли Богов, — Зло пришло на землю. Началась Страшная война, которая уничтожила почти всех людей на земле, и если бы не Четыре Героя....

Это было давным-давно, когда еще и Империи то не существовало. И землей тогда правили могучие колдуны, поклонявшиеся Злу. Да, я знаю, что ты все это слышал в сказках и легендах. И О Великом Прощающем, и о Седом Герое Равным Пятидесяти, и об их Волосатом Спутнике, и конечно, о Великом ярле Соколе, которого воспитал Седой Герой, равный Пятидесяти.... Ярле Соколе, который предал своего наставника, воевал с ним, но потом помирился и стал Первым Мэром Города и создал Империю.....

Так вот, запомни и поверь. ЭТО ВСЕ БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ!!!!!

Возможно и не совсем так, как об этом рассказывают легенды. Тем более, что в разных частях Империи есть разные толкования.... Но суть одна, — Когда люди позабыли о Богах, на землю пришло Зло. И только силами этих четырех великих героев, — Зло было повержено. Повержено, но не уничтожено. Зло затаилось. Зло готово противоборствовать Добру, везде и во всем... И если хоть кто-то из людей, дает хоть малейшую слабину, — Зло не теряется! Зло приходит и поглощает его душу. Зло................ — голос старика сорвался на крик....

Ты мне не веришь! — устало сказал он, посмотрев на своего собеседника. — Да, в это трудно поверить, пока не столкнешься со Злом лицом к лицу. Но я столкнулся с ним.... Это было так ужасно. Что я бросил карьеру Ловчего, бросил жену, детей, друзей и стал жрецом Прощающего....

В тебе пока нет Зла. Но нет и Добра. Нет Любви, Преданности, Чистоты. И что из тебя выйдет мне не ясно. Заклинаю тебя, заклинаю ради тебя же самого, — обратись к Богам! Прими их защиту! И тогда у тебя будет шанс.....

— Ладно, я не против. Но какой Бог самый лучший?

— Они все одинаково хороши. Все зависит от человека. Тебе, как сильному воину, подошли бы Кондратий Бог Смерти и Мочила Бог Войны. Но и Прощающего забывать не следует. Прощающий он.... Он даст тебе.... Он будет.... Не забывай о Прощающем!!!! А теперь иди, и хорошенько подумай о моих словах!!! Ты свободен. Я прикажу подготовить документ, что ты чист....

— Но обряд, я ведь не прошел посвящения....

— Обряд посвящения в воины, заключается в символической смерти проходящего обряд. Только познав свою смерть, воин приобретает право забирать чужую.

Воина символически убивают, потом символически хоронят. У каждого истинного воина, есть своя тайная могила. Время от времени он приходит к ней, чтобы лишний раз вспомнить о том, что еще жив. И через нее приобщиться к миру мертвых.

Хочешь я проведу над тобой воинский обряд? Конечно, твоя могила будет находиться при моем Храме, что не очень то удобно, в плане доступности.....

— Нет, спасибо Наставник. Но кажется, у меня уже есть своя могила.....

— Не буду задавать вопросов Ловец.

— А можно я задам еще вопрос? Сколько бы длился обряд Прощения, если бы я не прошел бы воинского посвящения?

— Всю ночь.

— Тогда можно, я заночую сегодня в Храме?

— Мой Храм в твоем распоряжении Ловец. Бумагу получишь утром.... Другим я скажу, что оставил тебя на ночь в Храме, для особого обряда, и что тревожить тебя не полагается. Советую отоспаться. Когда я был Ловцом, мне этого никогда не хватало.

Но отсыпаться, наш герой совсем не собирался. У него было дело поважнее.

Когда Сшистшиз погрузился в глубокую тьму, он кошкой забрался под самый потолок храма, туда, где он еще днем заметил небольшое окошечко. Вылез на крышу и спустился по сложенной из крупных каменных блоков стене.....

Утром Занс объяснил ему, что караван, как всегда, остановится на западной стороне Сшистшиза, в постоялом трактире "Легкая тропа". Туда-то он и направился.

Найти "Легкую тропу" было несложно. (Сложно было понять, что вот этот огромный комплекс сараев и именуется "постоялым трактиром"). Но вот найти в этом "постоялом трактире", необходимых ему людей, оказалось делом не простым.

Постоялый трактир "Легкая Тропа", — был сплошным лабиринтом сараев, застроек, пристроек, достроек и надстроек к ним и над ними. Между зданиями живописно располагались невысокие заборы, разбросанные по территории этого хаотичного комплекса без всякой системы.

Когда-то, видимо все началось с одного здания. Какого именно? Возможно местные краеведы и смогли бы ответить на этот вопрос. Но ни Аттий Бузма, ни даже сам Автор, этого ответа не знают. К этому зданию пристроили несколько подсобных помещений. Потом еще парочку зданий, для содержания скота. Потом .....

И все это строилось, как и принято у бестолковых горцев, без всякого плана, как попало и когда попало. По имеющемся у Автора сведениям, постоялый трактир "Легкая тропа", существовал уже три столетия, и был самым прибыльным предприятием Горского гостиничного бизнеса. Принадлежал он Совету Старейшин клана, заправлявшего в Сшистшизе. Было не так сложно догадаться, что "Легкая тропа" пользовалась покровительством и абсолютной поддержкой городских властей. Любого конкурента, вздумавшего открыть какое-либо другое заведение питейно-питательно-ночлежного типа, эта самая власть уничтожала. (Причем слово "уничтожала", надо понимать в самом буквальном смысле этого слова). Так что все жители и гости столицы проводили свое свободное время именно здесь.

Тут находилось около шести трактиров, разного уровня цен и качества обслуживания. С пару десятков конюшен, загонов для скота, спальных сараев для дорогих гостей, и спальных навесов для "не дорогих" гостей. Складов провианта, как для вышеуказанного скота, так и для, еще ранее вышеуказанных "жителей и гостей столицы", кухни, пекарни, бойня, кузня, скорняжная мастерская, коновальная лечебница и еще множество более мелких, но столь же необходимых путнику производств.

В тот день, (вернее ночь), в "Легкой тропе", остановилось, как минимум пять больших караванов. Вернувшаяся с регулярного объезда сотня миротворцев, с парой сотен своих друзей отмечала возвращение. Многочисленные горцы проводили свой досуг в этом центре культуры, старательно пуская друг другу пыль в глаза, хвастаясь своими богатствами и присматриваясь чего бы украсть у окружающих.... Между этими, проводящими свой досуг гостями заведения, сновали слуги и разносчики, шлюхи, кухарки, танцовщицы и певички, мастеровые, местные купцы, посыльные местных купцов, местные стражники, внимательно следящие, чтобы никто не смел воровать у почтенных гостей данного заведения, (это право они оставляли за собой), и еще множество народа непонятного назначения.

И во всем этом бардаке, нашему герою надо было найти всего лишь двух человек и при этом не попасться на глаза другим своим знакомым.

... И он их нашел. Уже под самое утро, когда шум в кабаках начал затихать. Один из этих двух, (бывший Шакал), выполз из самой дешевой забегаловки "Легкой тропы" и, пошатываясь начал пересекать двор, в сторону ближайшей сточной канавы. На берегу этого, возможно живописного, но изрядно вонючего потока, он остановился и стал спускать штаны, видимо преследуя какую-то, известную только ему цель. Автор бы и сам не отказался узнать, что это была за цель, и в чем был её сакральный смысл, но.... Но какая-то стремительная тень, прошмыгнула позади бывшего Шакала, и, наверное, совершенно случайно, столкнула его в канаву. Шакал конечно легко бы выбрался из этой вонючей субстанции, но что-то ему помешало. Может быть, он был слишком пьян, а может быть несколько стремительных ударов по болевым центрам организма, парализовали его на несколько роковых минут. Этого мы наверное тоже никогда не узнаем. Но нам точно известно, что бывший Шакал захлебнулся отвратительными сточными водами, что, (по мнению Аттия Бузмы, в данную минуту находящегося в Храме Прощающего), для Шакала было вполне достойной смертью.

Спустя еще пару часов, когда небо на востоке уже стало понемногу светлеть. В ту же самую дешевую забегаловку, из которой выбрался безвременно усопший Шакал, — проскользнула быстрая, едва уловимая тень. Долгая пьяная ночь, угомонила даже самых неугомонных, и сейчас в темном, обшарпанном зале было тихо. Разве только храп и сонное бормотание, лежащих вповалку "гостей" нарушали эту тишину.

В тусклом свете, почти догоревшего очага, скользнувшая тень, заметила приметную шапку.... Хозяин этой шапки лежал, уткнувшись лицом в подмышку своего соседа, и вполне мирно посапывал. Тень, не стала нарушать эту идиллию. Более того, она милосердно поставила рядом с хозяином шапки кружку воды, и ушла.....

— Эх, и силен же ты спать, Ловец, — услышал, едва только забывшийся глубоким сном, Аттий Бузма. — Солнышко то уже почти в зените. Утреннее жертвоприношение уже закончилось, а ты все дрыхнешь. Давай-ка поднимайся, а то люди чего ни того подумают...

— И что же они подумают? — спросил Аттий Бузма, мгновенно переключаясь из состояния сонного в состояние бодрствующее.

— Да ничего они не подумают. — Ответил ему настоятель. — Только нечего тебе делать в моих покоях, если ты конечно не хочешь этим привлечь к себе лишнее внимание.

Вот, официальное Прощение За Грехи, подтвержденное самим Понтификом.

— Это когда же сам Понтифик.....

— А это я, ради твоей драгоценной персоны, сбегал ночью в Город, поднял среди ночи Понтифика, и сунул ему на подпись Ваше Драгоценное Прощение. .... У меня таких бумажек, — сотни две, а через полгода еще пятьдесят привезут. Только кому в этом нищенском захолустье их даровать? У горцев свои боги, да и денег нет, а служащие Наместника, да Миротворцы, за собой вины никогда не признают. А если и признают, то справедливо считают, что служба в этой дыре, — искупает любой грех....

А начальство, между прочим, требует с меня отчетов, О Даровании Высочайших Прощений. Так что, вот тебе одно.....

— Спасибо!

— Это тебе спасибо! поскольку каждое из них, стоит пять дециев, да плюс стоимость искупительной жертвы, да плюс пожертвование на храм, да дар Прощающему, да на подарок жрецам, да добровольное.....

— Сколько с меня?!?!

— А сколько у тебя всего? А ладно! По старой дружбе, — двадцать дециев. Я думаю, они у тебя есть?

— Добрый дядюшка одарил чуток.... Могу пожертвовать.... Деньги-то все равное его...

— Вот и чудненько. Большое тебе спасибо от меня лично и от лица Прощающего..... Этот вот деций, больно старый, — замени. Местное дурачье, тусклые монетки, считает более дешевыми....

Да, если встретишь дядюшку, передавай от меня привет. Скажи этому молокососу Викту, — "Папаша мол ваш, кланяться вам велел!".

— ......??????????????!!!!!!!!!!!!!!! — Широко открыл рот Аттий Бузма.

— А чего рот-то разинул. — Уж я-то семейство Аттиев знаю. Сам был Аттием.....

— И сколько с тебя за эту бумажку содрали? — спросил Вист Тадий, рассматривая поданный Аттием Бузмой свиток.

— Двадцать дециев.

— Вот сволочи. Развели по полной. Пяти дециев, за твой грех, хватило бы с избытком. А впрочем ладно. Твой дядюшка не обеднеет....

— Мне казалось, что это слишком малая цена за то, что я сделал.... Особенно за тот урон, что я причинил Тебе.......

— Да уж..... Кстати, — тут ты пожалуй прав. Бумажка, подписанная самим Понтификом, — произведет должный эффект. Обязательно покажи ее всем в караване. При виде подписи Понтифика, они должны впасть в религиозный экстаз. Это может сработать. Спасибо, что не пожалел денег, ради помощи простому Купцу-Караванщику.

— Ах, многоуважаемый учитель Вист Тадий. Да разве какие-то двадцать дециев, — смогут искупить ущерб, что я причинил тебе? — Я должен извиниться перед тобой, — я был глуп, слеп, самонадеян, и вообще, — ничтожеству моему нет оправданий!!!!!!!!

Я отнесся к твоему мудрому решения назначить меня на должность младшего погонщика, без должного внимания. Я счел это бессмысленной формальностью. Я не понял. — насколько правильным был этот шаг!

Я пренебрегал общением с остальными погонщиками, пребывая в наивном заблуждении, что мне, выпускнику первого цикла Закрытой Школы Торговли, — нечему учиться у этих простолюдинов. Как же я ошибался!!!!!!!!!!!! Ох, недаром говорится в пословице, — "Напиток мудрецов, — подается в глиняных чашах". Ты подал мне этот напиток, но я пренебрег им, побрезговав дешевой посудой......

— Ну полно, полно. — Сказал растроганный Вист Тадий. — "На то и дается молодость, что бы совершать ошибки, на которых учишься в старости.., когда уже поздно чему-то учиться". — Есть и такая пословица. Ты понял свою ошибку, и ты можешь извлечь из нее урок.

Я тоже совершил грех, непростительный для того звания учителя, которым ты меня одарил. — Я не смог вовремя уберечь тебя от твоей ошибки. И те беды, что последуют за этим, будут мне достойным наказанием, за мой проступок.

— Но как мне быть дальше? Смогу ли я вновь стать частицей твоего Каравана? Или эта дорога, теперь навсегда закрыта для меня?

— Эх, как тебе сказать? — Формально, — греха на тебе нет. Суд Империи, — тебя тоже оправдал. И никто из моего Каравана, не посмеет возразить против этого.... Но, — сам понимаешь, — Караван, это единый организм, и любая чужеродная частица в нем, — лишняя! Будь она даже из золота!!!!

Мои ребята, тебя не примут. Не примут ни под каким предлогом. Тем более что беды, которые пали на нас после.....

— А что произошло?

— Что-что!!!!!!?!? — Купца Октия Депста, — укусила змея. Нам пришлось его оставить в каком-то горском селении. Правда с ним остался его слуга.... Но сам знаешь этих горцев, — если не прирежут по-тихому, то уж обворуют по полной....

Потом лошадь, внезапно взбесилась и покалечила младшего погонщика. Того парнишку..., как его там..., ну ты, наверное его помнишь!

— А этого, который....

— Точно, его.... А этой ночью, еще один погонщик, по пьяни умудрился свалиться в отхожую канаву и захлебнуться в дерьме.... А второй упился так, что до сих пор не может очнуться.... Правда, оба они были дерьмовыми погонщиками, из приблудных. Тот который утоп, — так вообще полная мразь.... Но нам караванщикам все равно не нравиться терять своих. Поскольку это означает немилость богов. А богам мы видно и впрямь не нравимся. Поскольку замену этим троим, — мне найти не удалось. Хотя я предлагал немалые деньги, кое-кому из.... А впрочем, — тебя это не касается....

— Но может быть я смогу чем-нибудь помочь?

— Лучшая помощь, которую ты можешь оказать, это договориться с караванщиками, идущими обратно в Город, и присоединиться к их каравану...

— А меня возьмут? Ведь я вроде как проклятый?

— Ну, твое проклятье, — отменено Прощающим. К тому же, — тебе не обязательно вновь становиться младшим погонщиком, — ты вполне способен просто купить место в караване. А учитывая, что Старший Караванщик идущего в Город обоза, — мой хороший приятель, и если я его попрошу.... — Вист Тадий сочувственно посмотрел на задумавшегося Аттия Бузму. — "И за что, на голову этого мальчугана столько бед", — подумал он, глядя на поникшую голову мальчишки.

-А ведь это, — совсем неплохой вариант, — прикинул Аттий Бузма. — Во-первых, — мне не понадобиться налаживать отношения с другими погонщиками. Во-вторых, — если я ошибся в своих предположениях, и Агент Врага все еще в караване, — сменив караваны, я оставлю его в дураках. Опять же, получив груз, — мне не надо будет таскать его до Колоппа и обратно, — я сразу направлюсь обратно в Город. Заодно лишний раз присмотрюсь к туземцам. Ведь на пути сюда, — я так ничего и не узнал о возможном восстании....

— Что ж, многоуважаемый Вист Тадий. Хотя такое возвращение и подобно бесславному поражению, — я должен подчиниться. Ты и так сделал для меня много добра и злоупотреблять твоей доброжелательностью, — не совместно с родовой честью Аттиев!

Когда отходит ближайший караван в Город?

— Ближайший, — сегодня. Но я тебе не советовал бы туда торопиться. Да и место там, ты уже наверняка не купишь. Тебе будет куда проще, влиться в караван Дексия-Лиса, моего доброго друга. Правда он, как и мы прибыл только вчера, а уйдет только через неделю, — но мне легче будет знать, — что я отправил тебя с надежным человеком....

— Хорошо, пусть будет так, как ты скажешь.....

Выйдя из покоев Виста Тадия, наш герой столкнулся со своим старым приятелем. Занс торчал напротив дверей самого роскошного сарая "Легкого пути", явно поджидая Аттия Бузму. А какая бы еще причина, могла толкнуть простого погонщика на столь дерзкое нарушение сословных правил?

— Здорово Занс, — ты тоже к Старшему Караванщику?

— Да Боги с тобой Аттий Бузма, — что мне делать у Старшего Караванщика? — если ему понадобиться поговорить со мной, он сделает это возле конюшен или складов.... Я тебя тут поджидаю....

— Зачем?

— Да хочу отметить со своими друзьями, свое полное очищение от скверны! ... А ты ведь тоже теперь, навроде как мой друг! Ведь так??? — В последних словах Занса послышалось опасливое сомнение, дескать, — "Пока мы были изгоями, — ты, богатенький сынок со мной дружил, а вот теперь, когда....".

— Ну конечно я твой друг! — Благородно отмел всякие сомнения Аттий Бузма, — Но вот твои друзья..., и твой брат.... Как кстати его здоровье?

— Кости уже почти срослись, через пару недель сможет ходить! А мои друзья..., — ну я объяснил им, что дескать ты, — хороший парень, и типа как в полном порядке. А что ты нас того...., так это же мы первые на тебя напали..... Так что ребята претензий к тебе не имеют.

Занс скромно умолчал, что сначала, за одно только предложение пригласить Аттия Бузму на дружескую пирушку по поводу своего Очищения, — его добрые товарищи, едва не отлупили его самого. Но он уперся как баран, и за какие-то пару часов, апеллируя к чувству справедливости своих товарищей, (и родственников, по большей части), настоял, что бы Аттия Бузму приняли в их круг. Или хотя бы не поливали грязью прямо в глаза....

— Ну раз так, я обязательно приду. Большое тебе спасибо за приглашение. Когда состоится пьянка?

— Дык она уже идет!!!! Чего время-то терять. Мы вот тут стоим, а там уже вино пьют,— произнес он предостерегающе.

— Значитца, — Простил тебя Прощающий?

— Да Старший погонщик Дисий, — его милость велика!

— Иногда даже слишком, — недовольно пробурчал Дисий, — А бумага соответственная есть?

— Вот она.

Дисий, из почтения к Прощающему обтерев жирные пальцы, небрежно взял поданную Аттием Бузмой бумагу. Начал вчитываться недовольно хмуря брови. По его лицу было видно, что что-то ему в ней, явно не нравится.

— Что-то чудная больно бумага-то, гладкая такая, да белая, аж в глазах блики сияют, — еще более недовольно пробурчал он. — И написано больно кудряво, и чернила какие-то..., навроде как золотые, что ли? А подпись та эта чья? Чтой-то, я не разберу....

И вдруг, по вытянувшемуся лицу Дисия, Аттий Бузма понял что тот, наконец разобрал, КЕМ, подписано данное прощение.

Дисий суетливо вскочил, сорвал с себя шапку..., уронив при этом бумагу в жирный соус. Взвыл от ужаса, выхватил бумагу из миски, и застыл с выпученными глазами, не зная что делать дальше.

Все это заинтересовало его товарищей, — Дисий был человек уважаемый и даже со Старшим Караванщиком, держался почтительно, но без подобострастия. А тут вдруг, какая-то бумажка....

— Да что там такое? — поинтересовалось общее собрание.

— Понтифик.....

— Что "Понтифик"

— Сам Понтифик ему бумагу подписал!!!!!!

— Да быть такого не может.... Да что бы сам Понтифик.... Да как же так, ведь.... Да может, — бумага не настоящая....

— Да ты посмотри на бумагу-то. Вишь какая гладкая да белая. А чернила то, чернила то какие! Ажно светятся аки солнышко.... Не, точно подлинная Бумага то.

С Бумаги мгновенно была стерта жирная отметина. И О Чудо. Соус не оставил на Чудесной Бумаге не единого следа!!!! После такого чудесного Воскрешения, — сомневаться в подлинности Бумаги, никто уже не осмелился.

Занс, с его занудным, по-десятому разу пересказываемым рассказом о том, как жрецы Кондратия испытывали "его непорочность", (формулировка самого Занса, автор тут не причем), — был мгновенно забыт. Да он и сам забыл про свой рассказ, и, на правах старого друга, стал жадно требовать от Аттия Бузмы пояснения по поводу Чудесной Бумаги.

Другие караванщики, до той поры настороженно относившиеся к нашему герою, памятуя про его "зазнайство", и "свирепую кровожадность", после явления Такой Бумаги, — вообще боялись тревожить его своими расспросами. Так что требования Занса были встречены негромким гулом одобрения...

И Аттий Бузма рассказал. Ох уж он и рассказал. Ох и наврал же с три короба! Да что там какие-то короба? — трех верблюдов не хватило бы, чтобы увезти столько вранья!

Тут было и чудесное явление самого Прощающего Настоятелю одноименного Храма, накануне приезда их каравана в Сшистшиз. И встреча настоятелем Аттия Бузмы на пороге Храма. И их совместное жертвоприношение ста дециев Прощающему, (не уж-то ста?!?!?!). И второе появление самого Прощающего, да не одного, а вместе с Проходимусом, богом дорог и погонщиков. И о том, как Проходимус перенес его Аттия Бузму вместе с настоятелем в Город, в резиденцию самого Понтифика, и о......

Впоследствии и сам Аттий Бузма не мог объяснить сам себе, чего это он так разоврался в тот вечер. Может быть, тут сыграло роль желание утереть нос высокомерному Дисию. Может, — хотелось помочь Висту Тадию, может, это было простое хулиганство, может, так подействовало вино, может, — льстило внезапное внимание, а может.....

А может быть все вышеперечисленное вместе взятое, сыграло свою роль. Но нам, теперь доподлинно известно, благодаря чему с тех пор Храм Прощающего в Сшистшизе пользуется такой популярностью, и почему толпы паломников ежегодно стирают ноги, ради посещения этого святого места.

А спустя три дня, караван Виста Тадия ушел из Сшистшиза. Эти три дня, были одними из самых удивительных в жизни нашего героя. Тот почет и уважение, которое ему оказывали его новые друзья, — произвели на него совершенно особое впечатление....

А ведь, самое смешное было в том, что он их никак не заслужил! Просто много и гладко врал! И предъявил бумажку, которую ему почти насильно всучил настоятель Храма Прощающего.

И после этого, его едва ли не на руках стали носить! И делали это те самые люди, которые беспричинно ненавидели его предыдущие два месяца.

Сейчас, он с удивлением вспоминал, как раньше, мечтал быть таким как все! мечтал слиться с толпой обыкновенных людишек. Ничем от них не отличаться. Быть....

Но сейчас он понял, — он хочет быть выше толпы. Он хочет..., чтобы все было как раньше, когда он был..., но.....

В общем, он хочет быть исключительным, особенным, уникальным, — но чтобы обычный обыватель не швырял в него камни, как это происходило когда он был помоешником. И чтобы на него не косились с удивлением, как тогда, когда он был ручной обезьянкой Кастета. И не смотрели с брезгливым омерзением, как смотрели на него когда-то Караванщики....

Он хотел другого. Он хотел, что бы окружающие люди его уважали, любили ни за что, поклонялись ему.... Примерно так, как делают это сейчас его бывшие враги, а ныне друзья.

Он хотел славы!

Людская слава, — странная штука!

А как расстроились все эти караванщики, узнав, что он не идет с ними дальше? Ему даже пришлось придумать историю о том, что он возвращается в Город, дабы совершить благодарственные жертвоприношения в Главном Храме Империи, чтобы как-то оправдаться перед своими почитателями.

Они, эту версию приняли. Для караванщиков, чья жизнь во многом зависела от банальной удачи, и потому крайне религиозных, — это было убедительной причиной для возвращения обратно в Город.

Но вот для тех, кто работал против Аттия Бузмы......

Вряд ли, в такой серьезной организации, (а Аттий Бузма уже не сомневался, что это серьезная организация), состоят сплошь дураки, не знающие цену золоченым чернилам на глянцевой бумаге Понтифика.

Это для темных и простоватых погонщиков, подобная бумажка была предметом религиозного поклонения, материальным доказательством существования Высших Сфер. Но для любого, более-менее понимающего человека, Прощение подписанное Понтификом, — было обыкновенной бумажкой, которую алчный до денег Понтификат, продает за неоправданно высокую цену. И надеяться, что ОНИ купятся на историю о Чудесных Явлениях, — было более чем наивно.

Когда упоение славой немного прошло, Аттий Бузма сильно пожалел о своем вранье, но было уже поздно. Ему оставалось только одно, — продолжать выполнять задания своего "дядюшки" так, словно бы вражеский "хвост", все еще продолжал волочиться вслед за ним.

Именно поэтому, на рынок в Сырный ряд, он пошел только за два дня до того, как его новый караван, должен был тронуться в путь.

Агента Ловцов, он нашел без труда. Так же гладко прошел процесс взаимного опознания. И так же просто прошел обмен "объекта передачи", на "материальный ресурс".

Никакого наблюдения за собой, или за Агентом, Аттий Бузма не обнаружил. Не было ни слежки, ни заинтересованных взглядов "случайных прохожих", ни подозрительных вопросов, — в общем, операция обмена, прошла абсолютно гладко.

А вот потом......

Глава 6

Ретроспектива Љ1

— Кажется я вышел на след, интересующего тебя Артефакта Учитель.

— Ты уверен?

— Да, он точно соответствует твоему описанию, и имеет сильный магический фон.

— И где он сейчас?

— В данную минуту, — он находится в руках какого-то Имперского Горожанина. Кажется он Ловец.

— Ты думаешь, что Ловцы....

— Нет учитель. Этот Ловец, даже не подозревает ЧТО, попало в его руки. Ловца в нем, я опознал лишь по тем жалким ужимкам и хитростям, которыми они так любят пользоваться.

— Так иди, и забери у него ТО, что принадлежит нам по праву!

— Неприятности начались, когда наш герой возвращался в постоялый трактир "Легкая Тропа". Аттий Бузма и сам не понял, что его насторожило. Все было как обычно, никаких подозрительных движений и действий. Но все его нутро словно бы кричало "Опасность! Опасность!". И он внял голосу Нутра.

Он резко свернул в удачно подвернувшийся переулок. Перепрыгнул через несколько заборов, оказавшись в каком-то тупике.... Но для Бумбы-помоешника, это не было преградой. Он ошпаренной кошкой взлетел на ближайшую крышу, (благо, почти все дома Сшистшиза, были одноэтажными), перескочил в соседний двор, пробежав мимо обомлевшего от такой наглости хозяина, шмыгнул в калитку, и вышел на соседнюю улицу.

Чувство опасности притупилось, но не прошло.

Вернувшись в постоялый трактир, (а куда ему еще было возвращаться в этом городе?), он первым делом, вытащил из куска сыра, некую удлиненную коробочку и, порывшись в карманах, засунул на ее место ту самую статуэтку неведомого демона, (чье имя он уже успел забыть), которую купил в последнем Имперском форпосте.

Ужинать вместе со всеми он не стал, — опасаясь, что в его еду или питье могут подмешать что-либо постороннее. А ночью, дождавшись, когда все остальные обитатели "его" сарая уснут, он тихонько выполз из своей постели, соорудив вместо себя куклу. Залез на одну из балок, что поддерживали крышу, благо, сделаны они были из таких толстых бревен, что мелкий да тощий Аттий Бузма, вполне мог использовать ее вместо кровати. (Если конечно на ней не спать).

Но спать Аттий Бузма и не собирался! Да наверное и не смог бы. И дело было не только в пустом желудке. Чувство опасности вновь разыгралось с такой силой, — что о сне не могло быть и речи.

И он не ошибся!

Вскоре после полуночи, сарай наполнился дымом, полетели искры, раздались истошные крики "пожар, пожар!", началась паника. Толком не отошедшие от сна люди, метались в поисках выхода, мешая друг другу, топча и давя тех, чей сон был излишне крепок.

Аттий Бузма общей панике не поддался. Как только он услышал подозрительную возню возле входа, и как только заметил влетевший в сарай пук горящего сена, — он затаился на своей балке, и начал наблюдать....

Со своей позиции, он прекрасно видел, как, пользуясь возникшей суматохой, двое неизвестных, подскочили к его постели. Один ударил в то место, где теоретически должна была располагаться голова Аттия Бузмы, а второй подхватил "бесчувственное тело", которое сразу же рассыпалось ворохом шмотья. Злодеи обменялись крайне грубыми словами, (причем на чистом Имперском) и, бросив ненужный хлам, устремились к выходу.

Аттий Бузма, прошелся по балке, вылез через дыру для отвода дыма, (сарай отапливался по-черному), вылез на еще не успевшую загореться крышу и спрыгнул в соседний двор.

Потом он принял активное участие в тушении пожара, потом разбирал обгоревшие развалины в поисках своих вещей, помогал опознавать трупы, громко горевал о "пропавшем имуществе и средствах к пропитанию"..., не забывая при этом все время оглядываться, присматривать за окружающими и мучительно думать, — "В чем же он прокололся?".

— А может прокололся вовсе и не он?, может это Агент Ловцов был под наблюдением? А может он уже и не только "Агент Ловцов"? или все таки это он? В смысле прокололся?

Вопросов было много. Ответов не было вообще.

Любое предположение Аттия Бузмы, могло оказаться правдой, а могло оказаться полной чушью.

Только сейчас, он понял, как же мало он знает о своем противнике. Только то, что он; — "Страшный", "Безжалостный" и "Всемогущий". Но "Кто Он?", "Каких целей добивается?", "Какими возможностями располагает!", — все это продолжало оставаться для него тайной.

И как же ему быть в этом случае?

Вокруг Горы. То есть, — враждебная для жителя Империи среда. Для него, из Сшистшиза, есть только два пути, либо в Город, либо через Унташшкий перевал в Коллоп. А если учитывать, что в Сшистшизе только одни ворота.... И Врагу достаточно установить возле них пост наблюдения....

Конечно, перебраться через так называемую "крепостную стену" этого жалкого городишки, было проще, чем съесть кусок овечьего сыра..., (противно, но не смертельно), но что делать дальше? Примкнуть к каравану, где-нибудь в полпути от города? Но это вызовет слишком много вопросов, на которые придется отвечать. Придется, — потому что отстать от каравана, не так уж просто.

Аттий Бузма еще помнит, сколько переполоха вызвало его исчезновение, когда он потерялся в двух шагах от каравана Виста Тадия. Конечно, тогда он был молодым, бестолковым горожанином, с которого мало спроса. Но Вист Тадий объяснил ему, что в таких случаях караван не идет дальше, до тех пор, пока либо ни найдется потерянный человек, либо его тело, либо не проходит суток, с момента его исчезновения. И искать будут не только племянника Аттия Бикма, которого тот передал в обучение Старшему Караванщику, но даже самого последнего помощника младшего погонщика. "Почему?". — "Потому, что таков Закон Караванщиков"!

Имя Аттия Бузмы уже внесено в список каравана Дексия-Лиса, и караван будет ждать сутки, если он Аттий Бузма завтра не явится на утренний сбор. И если он потом вдруг заявится к ним посреди дороги.... И не сможет убедительно ответить на заданные вопросы.... В лучшем случае, его опять изгонят из каравана, разрешив двигаться позади. В худшем, — постараются убить, как возможного шпиона, носителя злых духов, или просто, — личность, от которой одни проблемы. Благо, уже все побывавшие в Сшистшизе караванщики, знали его непростую историю, (Слава бывает весьма обременительной).

Остается три варианта: Немедленно сбежать из города, и постараться догнать караван Виста Тадия, и там, вря напропалую уговорить взять себя обратно. Второй вариант, — остаться и затаиться в Сшистшизе, выждать время, дождаться прихода нового каравана и примкнуть к нему. И наконец третий вариант, — идти до Города самостоятельно.

Все три варианта были, мягко говоря, безнадежными. Конечно, можно было постараться догнать караван Виста Тадия. Но разве в этом караване не затаился Враг? А даже если и нет, — то если он сможет догнать этот караван, значит и его враги легко смогут это сделать.

Идти самому? — Даже если он не станет легкой добычей горцев, даже если сумеет раздобыть пищу и дрова..., то дорога все равно одна! И выследить одинокого спутника не сложнее, чем выследить караван, а уж захватить его....

Затаиться в Сшистшизе, — где он, с его замашками Горожанина, — словно бельмо на глазу. Да и не тот это город Сшистшиз, в котором можно затаиться, не имея поддержки кого-нибудь из местных.... Но ведь он может обратиться либо к Агенту Ловцов, либо к настоятелю Храма Прощающего!

Да, именно к Настоятелю! Обращаться к Агенту опасно, он явно вычислен Врагом, а может даже и работает на него. (Кстати, если это так, то переданный им предмет явная пустышка и тащить его в Город....). Но и Настоятелю нельзя доверять, даже несмотря на то, что он явно знает больше чем положено знать обычному человеку. Ведь Настоятель, с его мягким голосом, да ласковыми манерами......

Внезапно Аттий Бузма почувствовал себя так, словно бы вновь оказался на дыбе Старшего Брата. Пытки еще не начались, но палач уже готовит свои страшные инструменты, и спасения ждать абсолютно неоткуда. А тело, еще помнящее боль прошлых побоев мучительно протестует, восстает против доводов разума и требует что-то делать, — кричать, скулить, извиваться в тесных путах, рваться, колотиться о стойку дыбы.....

Это была настоящая паника! В хорошо обученном, натренированном и натасканном Аттии Бузме начал пробуждаться тот полудикий Бумба..., нет даже не он, а тот дикий Эй, чья принадлежность к человеческому роду вызывала изрядную долю сомнения даже у Автора.

Но лучший ученик Школы Ловцов, смог одержать победу, над своими дикими предшественниками. — "Ладно", — подумал он. — Если мне все равно суждено погибнуть, так встречу смерть достойно. Буду вести себя как Кастет, в том заброшенном сарае, когда его прижали Портовые. Шансов у него тогда тоже было не много. Но он все-таки выкарабкался, пусть и с моей помощью. Конечно, глупо надеяться на чудо, но ни надеяться ни на что, — еще глупее....

Нужна лазейка, что-то, что собьет преследователей с толку, заставит их запаниковать и потерять след. Только тогда я смогу добраться до Империи....

А ведь как там говорил Занс, — "Империя она не только в Городе...". Ведь в этой заброшенной дыре, есть резиденция Наместника, и пять сотен Миротворцев!!!! Какой бы силы не был Враг, но пять сотен Миротворцев....

Но как сделать так, чтобы они приняли его под свою защиту? Нельзя же просто заявиться к Наместнику, и сказать, мол " Я Ловец, выполняю секретное задание и желаю, чтобы меня защищали как зеницу Вашего Ока". Да после таких заявлений, ему дадут такого пинка, — что лететь он будет через весь Сшистшиз, благо городишко то не особо велик.

Эту новую идею, стоил хорошенько обдумать, но сначала надо ускользнуть от Вражеских силков. Хотя бы на время.

Вот кстати, — опять вспомнил о Враге! И опять, во вторую очередь. А ведь учили его в Школе, что в таких случаях надо действовать реагирую на действия Врага. Изучать его и изучив, — переигрывать.

Итак, — что он знает о Враге? — только то, что он действительно есть! Люди попытавшиеся напасть на него этой ночью, — явно не горцы. Об этом свидетельствовали и их одежда, и манеры и ругань на чистом Имперском. И если они не были природными Имперцами, —

все это говорило о том, что они прошли достаточно хорошую подготовку. Аттий Бузма сам прекрасно знал, насколько это сложно изображать из себя представителя иной культуры. Ему поначалу, даже Городского купца Третьей Гильдии, не удавалось убедительно изобразить. А вот изобразить из себя горца.... — А что, — это мысль. Он это может. Конечно, большинство горцев его разоблачат за несколько минут общения, но преследователей он обмануть сумеет. На некоторое время, конечно.

Не теряя времени, наш герой отправился воровать для себя подходящую одежду, продолжая думать нелегкую думу а Враге.

Враг действует достаточно дерзко и уверенно. Даже здесь, на территории, формально принадлежащей Империи. Это говорит о том, что Наместника и Миротворцев, ОН не очень-то опасается. А вот как насчет местных? Опасается ли ОН их, или действует совместно с ними?

Даже если Враг и горцы не явные союзники, Он мог легко навербовать себе среди местных, целую армию подручных. При горской нищете, раздробленности, и склонности к воровству и грабежу, Врагу стоило только бросить клич....

Аттий Бузма быстро вскарабкался на стену очередного спального сарая, перебрался на крышу и, разобрав часть черепицы, осторожно проник внутрь.

Большинство обитателей сарая побежали смотреть на пожар, (не без мысли украсть чего-нибудь с пожарища). Но и свои вещи без присмотра не оставили. Поскольку воровство в горах было традицией, любимым видом спорта, и неплохим способом обогащения, — украсть у горца было делом не простым. Стоило сначала присмотреться к обстановке.

.... Утешало одно. — Судя по действию Врагов в сарае, — убивать его они не собирались.... Тот удар, который они нанесли кукле, — предназначался не для убийства, а для того, что бы оглушить противника. Да и то, что они предприняли попытку унести тело.... — Если бы им был нужен мертвый Аттий Бузма, — не стоило вообще такой огород городить. Не нужно было устраивать пожара, не нужно было воровать тело.... Достаточно было просто подобраться к спящему, и воткнуть нож под лопатку. Или поднести отраву к носу. И стоило Аттию Бузме ее вдохнуть.... Или....

Способов было много. Но они пытались его именно похитить. Значит, он нужен им живой! Именно он. А не переданная ему вещь.....

Сидящий в темном углу горец, не отрывал взгляда от входа в сарай, пытаясь сквозь это отверстие разглядеть, что твориться на улице. За его спиной лежала одежда его товарищей, которую они не успели надеть, торопясь на пожар. Конечно, ни один нормальный человек не смог бы пробраться мимо этого стража и украсть что-нибудь из лежащего.

Если конечно этот человек не был Аттием Бузмой! Он прошел по балкам над головой этого горского недотепы. Спустился вниз по стене, подхватил заранее намеченные вещи..., и ушел тем же путем.

.... Ведь они даже не пытались обыскать его, или его вещи. Если бы им нужна была переданная коробочка, — они не устраивали бы пожара.... Ведь вещь могла сгореть....

Или она не горючая?

Проклятье, в украденные сапоги можно было засунуть еще пару таких же ступней как и у Аттия Бузмы.... Да и плащ, великоват.... Хотя плащ, дело десятое. Подумают,— "Парень молодой, не разобрался, украл что было". И даже хорошо, что длинный, под ним не видно болтающейся ниже колен рубахи и отсутствие горских штанов и пояса. (Украсть штаны и пояс не удалось). Но вот сапоги, — один из предметов гордости для горца. Ходить в сапогах не по ноге — позор.... Лучше уж вообще без них, пусть встречные подумают, что их украли...."

Но вот куда идти? Сейчас, лучше бы ему быть подальше от "Легкой Тропы", где враг будет искать его в первую очередь.

Не долго думая, — Аттий Бузма выбрался из постылого трактира и поплелся, куда глаза глядят, по переулкам и закоулкам, из которых в основном и состоял Сшистшиз.

Рассвет уже наступил, и на улице стали появляться идущие по своим делам прохожие. Как ни странно, на него почти не обращали внимания, ни местные, ни тем более Имперские или Колопские купцы. Видимо подобные оборванцы, были здесь обычным делом.

Внезапно лабиринт закоулков вывел его на единственный рынок Сшистшиза. И это было кстати. Желудок ни евшего со вчерашнего обеда Аттия Бузмы, настойчиво требовал заполнить себя чем-нибудь....

— Продай мне эту лепешку, — на горском, повелительно бросил Аттий Бузма, ближайшему продавцу лепешек, (любой горец, даже самый нищий, не упустит случая покомандовать).

— А деньги у тебя есть, нищеброд?

— Царственным жестом Аттий Бузма извлек из-за щеки, (обычное место хранения сбережений у горцев), потертый и тусклый кент.

— Смотри-ка ты, голодранец, а такой богатый! Где украл? — в голосе торговца послышались нотки уважения.

— Где украл, там больше нету! — гордо ответил Аттий Бузма, впиваясь зубами в еще теплую лепешку, и внимательно смотря за тем, как торговец отсчитывает ему сдачу.

Сдача выдавалась в мелкой валюте, имеющей хождение в Горах. И набралось этой мелочи преизрядная горсть. Тут были и порубленные на кусочки кенты, и один имперский миним, и несколько кусочков горного хрусталя, и пара железных гвоздей, и десяток ракушек, и несколько стеклянных бусин. Одну ракушку Аттий Бузма для порядка забраковал, обнаружив на ней трещину. Гвозди он тоже обругал для порядка, но взял.

— Что-то не пойму я малец, — а ты чьих будешь? — кажется лепешечник наконец разглядел в нашем герое что-то ни то....

— Издалека я дядя, — покровительственно бросил ему Аттий Бузма, — С самого, что ни на есть Юга. Там у нас знаешь горы какие? Ни чета вашим холмикам!!!

— Что-то непохож ты на.... — Бросил вслед гордо уходящему Аттию Бузме торговец лепешками.

Следующая остановка было около торговца сапогами. Торговца подержанными сапогами. Очень подержанными....

— Эти вот, — покажи!!!

— Покажи деньги! .... — За эту гору мусора, я могу в тебя плюнуть! Бесплатно! Ты что побирался? Эти бесценные сапоги стоят.....

— Твои бесценные сапоги, сменили уже десяток хозяев. Кажется, я узнал их, в них ходил мой почтенный дедушка, когда ему было столько же лет, как мне сейчас....

— Сын и внук Шакала, как смеешь ты порочить товар такого почтенного торговца как я, дерзкий щенок?

— Твоя "почтенность"— такая же дырявая, как и твой товар! На, забирай эти гвозди и бусины и отдавай мне сапоги моего дедушки....

— Ха! Какой торопливый шакаленок. Добавь-ка сюда пару кентов и тогда.....

Конечно и тот и другой точно знали что сапоги эти стоят не больше кента. Но такова традиция....

В общем, за свои новые сапоги, наш герой отдал всю груду мелочи, что получил на сдачу от лепешки, плюс, украденный с какого-то лотка медный браслетик.

Еще пару часов наш герой продолжал прогуливаться по базару. За это время, его карманы пополнились кое-какой мелкой добычей, благо подготовка полученная им в Школе Ловцов, вполне могла соперничать даже с бдительностью горских торговцев. Пару раз его ловили за руку, отвешивали пару оплеух и благополучно отпускали. ( напомню, -Воровство в Горах было национальным видом спорта).

Прогуливаясь в рядах, где торговали свежим мясом, герой наш заметил человека, явно Имперского и даже скорее Городского вида. Это был такой типичный управляющий богатого дома, что увидев его, Аттий Бузма почувствовал нечто теплое и родное....

— Эй, тебе чего надо? — на ломанном горском спросил Горожанин, — заметив пристально смотрящего на него подростка....

— Ты из какого селения? Где, женщины настолько глупы, что шьют подобную одежду?

— Вот ведь жалкий дикарь! — почти восторженно произнес Горожанин. — Из такого "селения", какое тебе и не снилось!!!!

— И говоришь ты как дурак! Половину слов не разберешь!!! Из чего сшита твоя дурацкая рубаха? — Аттий Бузма подошел к Горожанину, и стал нагло щупать грязными руками белоснежное льняное полотно. При этом, он довольно неловко попытался украсть его кошелек. Конечно Горожанин поймал его за руку.

— Ах ты, жалкий горский воришка!!! — заорал он, правда без особой злобы. — Да кого ты вздумал обокрасть? Меня, — Зенса Копуса, управляющего в доме благороднейшего Авгуса Цинта Кордиуса, Наместника Срединный Гор? Эй, стража!!!!!!

К крикуну мгновенно подбежало два имперских солдата, что прогуливались в трех-четырех шагах позади него.

— Что изволишь уважаемый Зенс Копус?

— Ну-ка, схватите этого мерзавца!!!

— Ну и чего ты орешь, как баран недорезанный. Подумаешь "украсть хотел!". Если ты так глуп, что вешаешь кошелек на пояс, а не прячешь его за пазуху, — так тебе и надо! Отпусти, я дальше пойду.....

— Э нет дружок, я тебе не горец. Ты пытался обокрасть служащего Империи и судить тебя за это будут по Имперским Законам!!!!

— Какие такие "Законы", (в горском языке подобного слова не было и Зенс Копус произнес его на Имперском). Какая такая "Империя?". Ничего такого не знаю. Отпусти меня дурак, я дальше воровать пойду!!!!

— Нет, вы только посмотрите на этого наглого пройдоху, — радостно сказал Зенс Копус стражникам. — Этот дикарь даже не знает про существование Империи. И нагло требует отпустить его воровать дальше. Это слишком даже для горца....

— Может всыпать ему прямо сейчас, — любезно предложил один из стражников. — Спустим с него шкуру посреди рынка, что б другие дикари видели.... Будет им наука, как воровать у имперцев!!!

— Да брось ты служивый. Мы что, — Старшие братья, что б детей пытать? Да и незачем лишний раз волновать этих дикарей. Они все равно не поймут, за что это мы его так....

У них воровство, — это доблесть!!!!

А этого дурачка, лучше переправить в нашу тюрьму. Я расскажу о нем Наместнику, возможно, он захочет позабавиться, глядя на такую непосредственную натуру.... Заодно и корзины на него нагрузим, не самим же тащить.....

На Аттий Бузму навесили пару, довольно больших корзин, забитых свежими продуктами, которые Управляющий закупил на рынке, и тычками погнали перед собой.

Окружающие восприняли это довольно спокойно. Воришка пойман с поличным. А плохой вор, достоин жалости и презрения. И если поймавшие решили немножко над ним поиздеваться...., это их право.

Руки у Аттия Бузмы, были связаны, а тяжелые корзины навьюченные ему на плечи, крепились на шее хитрой петлей. Убежать с таким грузом было нереально, а связанные руки не позволяли груз скинуть.... Конечно, Аттий Бузма мог бы изловчиться и.... Но Аттий Бузма совершенно не желал "изловчаться". Он достиг своей цели. Даже если его возможные преследователи, и наблюдали за ним сейчас, (а "нутро" этого не чувствовало), то пусть попробуют извлечь его из тюрьмы, что находится на территории резиденции Наместника!!!

Когда наш герой пошел на контакт с приглянувшимся ему Горожанином, он даже не надеялся на подобную удачу. Он думал только обратить на себя внимание, может быть, предложив услуги по доставке продуктов, проникнуть на территорию Резиденции Наместника.... А тут, — гарантированный отдых под защитой крепких стен Тюрьмы, кормежка, (ну неужели его в тюрьме не покормят). И самое главное, — возможность предстать перед Наместником!!!!

Возможно, ему удастся обратить на себя Его внимание, и убедить оказать некоторую посильную помощь.

Ведь не может такого быть, чтобы в окружении Наместника не было человека из Ловчей Службы! А Ловец ловца.........

Наконец они пришли к Резиденции. Ворота, открывавшие, (или, что важнее, — закрывавшие), вход туда, были такие огромные и прочные, что только один их вид, должен был внушать уважение горцам, с их жалкими, сплетенными из лозы воротцами.

Да и стены резиденции, были столь высоки и толсты, что за ними можно было и выдержать серьезную осаду и отбить не один приступ разъяренных дикарей.

И на протяжении тех столетий, что существовала эта Резиденция, ее стенам не раз приходилось подобную осаду выдерживать. В последствии Аттий Бузма узнал, что во время Большого Горского Восстания, что приключился около полуторы сотен лет назад, — осада Резиденции длилась почти год. И это был единственный, за всю историю войн с Горцами раз, когда дикарям удалось захватить Резиденцию, вырезать ее полумертвых от голода и ран защитников и разграбить.

За воротами, — находилась частица Империи. И не просто Империи, — Города. Архитектура, мощеные до боли знакомым булыжником, мостовые, разбитые посреди мостовых клумбы, и даже фонтан, (правда, не работающий), перед Дворцом Наместника. (Кстати, — Дворец Наместника, был словно уменьшенной в десяток раз копией Дворца Мэра!).

У Аттия Бузмы внезапно защемило сердце, от вида этого удивительного осколка Империи, спрятанного в самом сердце Дикости и Варварства. Он вдруг, как никогда ранее почувствовал себя Имперцем и Горожанином и особенную гордость за свое происхождение и за "свою" Империю и "свой" Город.

— Ну че рот то разинул? — спросил у удивленно вертящего головой "дикаря", управляющий домом Наместника Зенс Копус. — Вот в таком "селении" живут имперцы. Но даже оно, лишь жалкое подобие.... А впрочем, — зачем метать бисер перед свиньями? Тащите-ка ребята его в тюрьму..., хотя зачем в тюрьму? Бросьте-ка его вот в этот подвал. А то, захочет Наместник на него поглядеть, а он в тюрьме! Пока доставят....

Аттия Бузму бросили в довольно сухой и просторный подвал. Видно было, что раньше здесь хранили дрова для кухни, поскольку пол был засыпан мелкими щепками и кусками древесной коры. Но сейчас, после долгой зимы, помещение пустовало.

Дрова эти, загружали через довольно большое окно, по Городской традиции, — закрытое решетчатыми ставнями. Так что света и воздуха у нашего Героя было предостаточно.

Еще приятней было обнаружить, что одна из стен, видимо примыкала к кухонной печи, поскольку была очень теплой, почти горячей. К ней-то, наш герой и подгреб валяющиеся на полу щепки и, закутавшись в свой, не по росту большой плащ, улегся спать.

Заснул он сразу, да так крепко, что даже не услышал, как дверь отворилась и какой-то слуга забросил в его узилище тюфяк, пару одеял, и здоровенный ломоть хлеба.

Отдыхал подобным образом Аттий Бузма, целых три дня. Несколько раз его выводили на хозработы, типо подметания дорожек в парке, перетаскивания мешков с мукой и вывоза навоза из конюшен, но кормили вволю, и вволю давали спать. Такого блаженства Аттий Бузма не испытывал со времен жизни у Шакалов! Во время пребывания в Школе Ловцов, — долгое время, его самой большой мечтой было выспаться.

Вот и в тот день, он прилег прикорнуть на свое роскошное ложе, сразу после довольно сытного ужина. Но не успел он толком заснуть, как его разбудил Зенс Копус, в компании с двумя стражниками.

— Вставай-ка малец, — неоправданно торжественно произнес он, — Наместник соблаговолил посмотреть на тебя!!!

— Пусть на тебя смотрит, дурак, — ответил сонный "дикарь", — Я желаю спать!!! А ты можешь пойти и поплясать перед своим Мамесником.

— Не "мамесником", а "Наместником". — Сурово поправил Зенс Копус. — И тебе лучше забыть про свои дерзости, когда будешь общаться с Ним. Иначе завтра он прикажет вывесить твою содранную шкуру на воротах Резиденции!!!

— Отстань от меня, неразумный человек — я спать хочу.....

По знаку управляющего, стражники вытащили Аттия Бузму из-под одеяла, скрутили ему руки и поволокли за идущим впереди Зенсом Копусом.

Пройдя таким образом несколько коридоров и лестниц, они наконец вошли в большой, освещенный светом сотни масляных ламп зал.

Посреди этого зала, буквой "П", стояло несколько богато накрытых столов. За этими столами, в непринужденных позах пировало около двух десятков человек.

Хоть наш герой и успел весьма подробно разглядеть их всех, (благо ему пришлось торчать там примерно с полчаса, пока на него не обратили внимания), — автор не будет их описывать, не желая забивать голову читателя ненужными подробностями.

— Так это и есть тот забавный дикарь о котором ты говорил мне Зенс? — наконец провозгласил сидящей за центральным столом человек.

— Да, господин мой Авгус Цинт Кордиус. — подобострастно ответил ему, изогнувшийся в глубоком поклоне управляющий, — это он и есть. Я подумал, что глупость этого дикаря позабавит тебя и твоих.....

— А чего он такой потрепанный и недовольный? — перебил его огромный человек, сидящий по левую руку от Наместника. — И почему, одного мальчишку охраняют целых два стражника?

— Ох, храбрейший Мегус Кир. — Этот мальчишка совершеннейший дикарь. Он даже не знает о существовании Империи, а себя видно считает Повелителем Мира, настолько заносчивы его манеры. Он, видите ли, не желал подниматься сюда, поскольку уже успел улечься спать. Пришлось стражникам тащить его силой....

— Ну так теперь, пусть они его отпустят, — провозгласил хозяин пира. — Эй ты, — продолжил он по горски, — подойди-ка сюда.....

Аттий Бузма подошел к столу, ухватил со стоящего перед наместником блюда огромную баранью ногу, (стащив попутно золоченый столовый ножик для фруктов), цапнул кувшин вина, и отойдя на пару шагов назад, сел на пол и стал спокойно поглощать добытые яства....

— А он и правда призабавнейший дикарь, — заметил с интересом наблюдавший за этими манипуляциями Наместник, одновременно делая, обомлевшему от подобной наглости управляющему, знак оставаться на месте....

— И как тебе нравиться мое угощение парень, — по горски обратился он к Аттию Бузме.

— Мясо плохое, воняет сильно. Побей свою жену. Она купила больного барана, и изваляла его мясо в каких-то травах, чтобы отбить вонь.... Тебя она сумела обмануть. Ты небось никогда свежего мяса-то и не ел. А мой клан богат!!! Мы едим свежее мясо почти каждый месяц.... Не то что вы, голытьба Сшистшизкая. А где овечий сыр?

— О юноша, мой клан настолько беден, что у нас даже и овечьего сыра нет.... — весело сказал Наместник, подмигивая ухмыляющимся гостям.

— Как это нет?!?! У тебя что, в стаде нет ни одной овцы, или жена твоя настолько ленива, что не доит их...?

Говорили мне в Буссмешше, что в Сшистшизе живут одни дураки. Но я не верил, что люди могут быть настолько глупы.... Почему ты не выгонишь свою ленивую жену, и не заведешь другую?

— Ну знаешь, — она у меня очень красивая, — сказал Наместник, поглаживая руку сидящей рядом женщины, — и к тому же умна.....

— Ха, — резко прервал его Аттий Бузма, высоко задирая опустевший кувшин и ловя ртом последние капли, — ты гл*п настооко, ч*то бы слушать советы жены? Тогда пусть она тебе пос*ветует п*ти и самому под-д-доить своих овец.... И надень юбку, а то, хы-ы-ы, овцы уд*вятся что их м*жчина доить пр*шел....

— А парнишка-то зарывается, — с усмешкой сказал Мегус Кир. — Отправить мужчину доить овец, по их горским меркам, самое страшное оскорбление. — А затем, обратившись к Аттию Бузме, бросил на горском, — А не боишься ли ты, разговаривать так с хозяином этого дома?

— Д-д-да, ч-ч-что, мне какой-то там х*зяян. — еле ворочая внезапно потяжелевший язык, провозгласил наш герой. — Я Ассиш из клана Буссмешш, ник-к-кого не бо*сь. Наш каан, самыый веикий во всех орах. Скоро мы под-д-дымем встание, спусимся на рааавнны и перержем там всех жааких равн*ников.

Аттий Бузма неловко поднялся на ноги, шатаясь подошел к столу Мегуса Кира. Неловко попытался взять стоящую перед ним чашу с вином. Опрокинул чашу, разлил вино, хитро оглянулся по сторонам, и под громких хохот гостей спрятал ее за пазуху. — А че вы рж*те, бдто л*шади. Вот вы двое, — сказал он указывая на Мегуса Кира.— А ну.., нем*длено выходте с мной б*тся. ЧЁ? ис*пуг*лись?!?! Сшистшизские трусы....

— А когда великие воины клана Буссмешш, поднимут свое восстание? — спросил неприметный человек сидящий за боковым столом.

— А вот эт*го, я т*бе не ск*жу!!!! Птму ч*то это тайна! Ник-ик-то, н длжон пр эт знат.

Подай мне этого питья, — внезапно повелительно проорал он, гордо выпрямляя спину и опрокидываясь при этом на задницу. — Нес*и иго с*да. Я го тть жлаю пть.

Человек видно оказался не гордым, он вышел из за стола и поднес кувшин с вином к разлегшемуся на полу Аттию Бузме.

— Вот этот напиток великий воин. Расскажи мне про восстание, и я дам его тебе.... Мы тоже хотим спуститься на равнины и резать равниников...

— Я т*бе рас*кжу. Ой. Хто эт*та!!!!! — заорал он, указывая за спину спрашивающего.

Проделано это было настолько натурально, что спрашивающий невольно оглянулся. Аттий Бузма, не теряя времени, выхватил у него из рук кувшин и почти мгновенно всосал его в себя, не смотря на попытки спрашивающего, кувшин отобрать. После этого он пару мгновений еще смотрел на мир бессмысленными глазами, а потом завалился на спину и заснул.

Смех гостей был искренним, но недолгим. У этих людей уже давно выработался рефлекс прекращать смеяться, тогда, когда смеяться прекращает Наместник.

— Что ж, Каптим Окст, — ты попытался.... Кто бы мог подумать, что этот наглый пройдоха проведет тебя таким детским приемом. Но да ты не переживай, завтра он протрезвеет......

А трезветь и впрямь пришлось, и было это весьма мучительно. Вино у Наместника было какое-то...., вроде и легкое, а крепкое....

Раньше-то, еще у шакалов он потреблял в основном пиво, и то понемногу. В Школе Ловцов, вино вообще не давали, а в караване пили в основном сшшашц.... А от сшшашца похмелья не бывает. А тут голова разламывается страшно.... Да еще этот ужасный голос, он долбиться о мозг, словно дятел о дерево....

— Эй, горский воин, — долдонит монотонный голос, — где, и когда начнется восстание? Расскажи и я вылечу тебя.... — Эй горский воин, где и когда начнется восстание? Расскажи и я вылечу тебя....— Эй, горский воин......

Конечно Аттий Бузма эту тактику знал, и прекрасно понимал чего от него добивается противник..., но как же его доставал этот монотонный голос! Если бы он и впрямь знал что-либо о восстании, он бы рассказал все без утайки, да еще бы и приврал для убедительности, — но он ничего не знал.

Наконец, ему удалось разлепить глаза и оглядеться. Он находился все в том же дровяном подвале, где и провел предыдущие три дня. Только сейчас, этот подвал казался необыкновенно маленьким, из-за находящихся в нем людей.

Ну конечно тут был Наместник. Сидящий посреди подвала в красивом резном креслице. Чуть позади него стояли два охранника, секретарь, слуга, держащий блюдо с фруктами, слуга держащий опахало, слуга с флаконом благовоний, и наконец Управляющий домом Зенс Копус.

Так же присутствовал Мегус Кир, без охраны. Но человек таких габаритов, был сам себе целой толпой охранников.

И конечно был тут и тот вчерашний доброжелатель, поднесший Аттию Бузме "контрольный" кувшин вина.

А еще, где-то на заднем плане маячила парочка, при виде которой, у Аттия Бузмы, имевшего знакомства с палачами Старшего брата, — сразу как-то нехорошо засосало под ложечкой.

Про "Горского воина", бубнил естественно тот самый вчерашний доброхот. И как бы ненавистен не был его голос для Аттия, именно с ним он и хотел поговорить..., но только с глазу на глаз. Значит, надо было удалить лишних людей, вопрос как?

— О Боги! Каптим Окст, даже у меня заболела голова от твоей бубнежки. Неужели ты думаешь что подобная тактика может сработать? — Чуть ли не прокричал Авгус Цинт Кордиус, внезапно вскакивая со своего кресла, и подходя к ложу Аттия Бузмы. — Этот мелкий подонок еще спит, или уже изволил открыть глаза?

— Это хорошая тактика Наместник Авгус Цинт Кордиус, — недовольно пробурчал Каптим Окст, — она прекрасно действует на раненных, находящихся в шоке, или пьяных людей. Эта сволочь уже проснулась, и сейчас запоет лучше любой птички....

Аттий Бузма с трудом приподнялся на своем ложе, сумел сесть, облокотившись на нестерпимо теплую стену, и смог прохрипеть слово "Воды!!!".

— Ты получишь воду когда скажешь где и когда начнется восстание?

— Воды!!!!

— Ты получишь воду, когда скажешь где и когда начнется восстание?

— ВОДЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Ты получишь воду когда скажешь где и .......

— Да дай ты ему этой злыдневой воды, — проорал, видимо не отличающийся большим терпением Наместник.

На пей, — сказал он чуть спокойнее, собственными Наместническими руками подавая ему личную серебряную чашу.

Аттий Бузма схватил ее и немедленно припал к живительной прохладной влаге. Он был так благодарен Наместнику, что даже не сразу решился наблевать ему на ноги....

— Ах ты тварь поганая

* * *

* * *

* * *

* * *

сын

* * *

* * *

* * *

овцы и верблюда

* * *

* * *

* * *

и козел твою мать

* * *

* * *

* тоже........

— О Боги, — что творится!!!!!!!!! Да как же это так. Ах достойнейший господин мой Авгус Цинт Кордиус, да позволь мне утереть твои благородные стопы своей рубахой.

Эй вы там, лентяи, ублюдки поганые, немедленно готовьте баню для господина.......

— Нет!!! Не надо!!!— Голосом взволнованного камня произнес Каптим Окст, вставая прямо в лужу блевотины, как раз между Наместником и Аттием Бузмой. Он нам еще нужен. Мы должны узнать.....

— ..... Да ты прав, достойный Каптим Окст. Прости мою горячность! И прости, что полез не в свое дело. Ты лучше меня знаешь как вести подобные дела. Эй Занс, — баня готова?

— Уже послал людей, как только соизволишь дойти, — все будет готово...

— Ну так пошли.... Выбей из этого засранца все что сможешь Каптим Окст, а потом я его..., я с ним...., ох уж он у меня....

Посланник стремительно ушел из воняющей блевотиной камеры, и с ним оттуда же удалилась большая часть присутствующих.

Все это время, Аттий Бузма просидел, привалившись к недостаточно теплой стене. Ему было очень нехорошо, его мутило, кажется, он каждую минуту готов был упасть в обморок.

— Ну что Мегус Кир, — продолжим допрос?

— А что я должен делать?

— Ну в основном, — записывать то, что скажет этот горец. Секретарь Наместника, который вызвался вести протокол допроса, — сбежал вслед за своим хозяином.

— Каптим Окст, — стило, бумага, и Я! Что-то одно, во всем вышеперечисленном явно не сочетается с двумя другими. Угадай что?

— Разве командующий Миротворцами не знает грамоты?

— Знаю, но не писал со Школы....

— А как же тот великолепный доклад, о глубокой разведке, подписанный твоим именем, что довелось прочитать мне пару месяцев назад?

— Ну..., я под ним подписался. Но писал-то его не я. Зачем держать в штабе писчего, если не для того....

— Ладно. Тогда просто старайся запомнить каждое произнесенное им слово. Потом мы напишем два отдельных доклада и сравним их....

— Итак, горский воин, скажи Мне, своему Другу, — где и когда начнется восстание?

— Я помню тебя...., ты дал мне вчера тот напиток.... Ты хороший человек. Ты мой друг....

А он, — гневно прошептал Аттий Бузма, указывая пальцем на Мегуса Кира. Этот трусливый сын шакала отравил меня, после того, как я вызвал его на поединок!!!! Почему ты водишь дружбу с таким трусом? Его общество оскорбляет такого великого воина как Я!!! Пусть он уберется отсюда. Пусть идет доить овец! Пусть наденет юбку, заплетет косы и идет к женщинам. Трусу не место на совете воинов.... И пусть заберет этих двух трусов, что он взял, надеясь спрятаться за их спинами, от моего гнева!

Каптим Окст умоляюще поглядел на своего соратника, и тот, усмехнувшись, встал и сказал, идя к выходу.

— Ну, если ты не боишься остаться с этим "Великим Горским Воином" один на один, я

пойду.....

— Итак, теперь, когда мы остались с тобой одни. Ты Великий Горский Воин, скажешь мне, где и когда начнется восстание?

— Обязательно бы сказал, если бы знал это. — На чистом имперском ответил Аттий Бузма.

.... — И кто ты, молодой человек? — выдержав продолжительную паузу, спросил Каптим Окст. (Аттий Бузма, с уважением отметил, что за время этой паузы его лицо продолжало сохранять бесстрастное выражение).

— Ну я, скажет так, — прохожий. — Сказал Аттий Бузма, делая особый, широко известный в узких..., очень узких кругах, жест.

— И куда проходишь? — вновь спросил, Каптим Окст, делая другой, столь же известный в тех же самых очень, очень узких кругах жест.

— В Город, — (новый жест).

— Откуда? — (жест).

— Их Города, — (характерные жесты кончились).

— Зачем тебе понадобилось........

— Кое-кто, очень плотно сел мне на плечи.....

— И что ты хочешь?

— Помощи.

— Какой?

— Мне нужно добраться до Города. Любой...., абсолютно любой ценой.....

— Говоря "любой", ты имеешь в виду......

— Абсолютно "любой". Я знаю, что это значит!

— А ты не......

— Я не! Это не паника. Три дня назад подожгли гостевой сарай в "Легкой тропе", только для того, что бы добраться до меня! А до этого меня пытались убить...., весьма странным способом.

— Ну если честно, — то ты и сам, очень "странный".

— Кажется, мне это начали говорить, еще до моего рождения.... Но ТА, странность означает, что и Враг у меня очень необычный.

— Ты хочешь сказать мне еще что-нибудь? Или что-то, что поможет мне в Моей работе?

— Я ничего не слышал о восстании горцев.... Об остальном, мне лучше молчать.

— Что ж, — ты дал весьма достойные рекомендации.... Но я должен подумать, как тебе помочь. Пока посиди тут, тебя никто не будет беспокоить.

Каптим Окст отнюдь не был звездой Ловчей Службы. Он был то, что называется "крепкий середнячок". Ему не поручалось головокружительных заданий. Он не разрабатывал сложные операции. Не менял маски, не прокрадывался в логово Врага, не соблазнял принцесс Варварских Царств....

Но он был тем, на ком и держалась Ловчая Служба. Он собирал и систематизировал информацию. Раскидывал и курировал сети осведомителей. Обеспечивал Агентов легендами, средствами, оружием..., — если это было нужно. Он был на подхвате. Он обеспечивал работу Звездам, и делал это очень хорошо.

И сейчас, столкнувшись с этим странным ребенком, он сразу понял, что имеет дело со Звездой. Даже с суперзвездой.

А как же иначе?!?! Ведь этот странный горский парнишка, не просто имел чистый Городской выговор, (интересно, сколько у него имен? От него же так и веет благородной кровью!). Он знал самые последние секретные знаки Ловчей службы. А ведь они меняются каждые полгода.

....И эта его дерзкая уверенность в себе. Проникновение в Резиденцию под видом горца. (И насколько убедителен был этот "вид", что даже он Каптим Окст, до последнего мгновения не распознал подмены). Такая искусная манипуляция на пиру. Ведь все они словно бы действовали по написанному Им сценарию. И наконец! Самое главное, — Он сам, — Каптим Окст, даже ради спасения собственной жизни не осмелился бы наблевать на туфли Наместника.

Да, — Он был звездой. И Каптим Окст, обязан был ему помочь. Но чтобы помочь ему в его борьбе, надо было знать, с кем он борется.

Каптим Окст, был Ловцом уже почти тридцать лет. Из них, пятнадцать, — он занимался Горами. Пять, — был представителем Службы при резиденции Наместника а Сшистшизе.

Он знал очень много врагов. Это были и различные банды горских сепаратистов, и Колопские или Учанские шпионы, все еще лелеющие планы вернуть потерянные сотни лет назад территории. Были купцы из дальних, очень дальних стран, приезжающие "посмотреть" на Империю. (В силу специфики своей профессии Каптим Окст обязан был видеть врагов и в них).

Так же, в поле его зрения попадались представители нескольких религиозных сект, чья деятельность в Империи, был запрещена Понтификатом. А еще были....

При мыслях об этих последних, лицо Каптима Окста перекосила гримаса боли. Словно бы у него внезапно заболели сразу все зубы.

Но уж лучше зубы, чем ОНИ!

..... Мэр, сенат, знать..... Ловчая служба занималась и ими. Вернее их взаимоотношениями! Еще вернее их политической грызней! И эта "грызня", была куда страшнее любого Горского восстания.

Эти господа не останавливались ни перед чем. Если для усиления собственной партии в Сенате, нужно было устроить небольшую локальную войну, — они делали это!

Сотни солдат Империи и тысячи жителей захватываемых земель погибали, ради того, что бы племянник многоуважаемого ХХХ ХХХ ХХХ, — занял место YYY YYY YYY, в Сенате.

А на какие жертвы можно пойти ради смены Наместника...? Или ради того, чтобы выставить своего политического противника дураком перед Мером? Или ради смены советников Мера?!?!?

И если на пути этой грызни окажется маленький Ловец Каптим Окст.....

А этот загадочный парнишка, был очень похож на участника подобных игр. Слишком уж он был дерзок, нагл, и необычен.

А этот его "Необычный" враг?

Эх, — знать бы на кого он работает? какие цели преследует? И каких бед от него ждать?

А ведь он, Каптим Окст, предчувствовал это. Предчувствовал, с тех пор как узнал о посланной из Города в Сшистшиз группе, с "особым заданием".

Как только он узнал об этом "особом", у него аж вот, что-то вот такое, вот прям в груди, вот так вот и ........

Он сначала подумал, что это будет инспекция его работы, приготовился получить по шее за..., ну просто так. — Что б знал!

Или какая-нибудь грандиозная провокация против горцев. Что-то, что даст Империи повод, устроить небольшой предупредительный погром горской швали в профилактических целях.

И провокация эта, — в лучшем случае не удастся, (а предыдущие попытки подбить Горцев на войну почему-то проваливались). Либо обернется большой заварухой, в которой он потеряет половину агентов. Тщательно созданные сети осведомителей, порвутся как паутинки на пути стада буйволов. В союзных Империи кланах начнется разброд, что загубит годы работы. А в результате, — все беды и неудачи свалят на него, — маленького Ловца Каптима Окста!!!

Но дело оказалось еще куда хуже.... Попасть под жернова политической борьбы, оказаться песчинкой на пути урагана.... Маленькой лодчонкой, в эпицентре бури...

....А ведь тот пожар, устроили они. Точно они! Никто другой на такое не осмелится....

Но вот опять вопрос. Работают они с пареньком, или против него? Ведь пожар мог быть прикрытием или поводом, для появления этого мальчишки в Резиденции. Появления с целью, скажем, — дискредитации работы Наместника!

А мог и правда, быть попыткой его убийства.

И на чью сторону тогда вставать ему Каптиму Оксту? Ведь и та, и другая сторона, привели убедительные доказательства своей принадлежности к Ловчей службе. А значит...

....А ничего это и не значит. Он Каптим Окст человек маленький. Да еще и глуповатый.

И в его маленькой глуповатой голове, даже и мысли не могло появиться, что особая группа и этот парнишка, как-то связаны!

Пусть каждый занимается собственным делом. Ему сказали обеспечить работу группы, — он обеспечивает. Сказали помочь парнишке, — он поможет. И пошли все эти высокие материи...., в жопу, высоким господам, их придумывающим......

Придя к подобному выводу, наш храбрый Ловец, мгновенно повеселел и успокоился. Осталась мелочь, — придумать, как переправить мальчишку в Город. Да еще и "любой" ценой.

А в Ловчей Службе, — слова "любой ценой", было один из самых высших приоритетов. Выше него было только "Во имя Империи" и "Ради спасения Империи". Но он Каптим Окст, не помнил, чтобы два последних приоритета когда-нибудь фигурировали в оперативной деятельности. Да и приоритет "любой ценой", он встречал только раз десять, за тридцать лет службы.

"Любой", означало, — максимально быстро, максимально безопасно, максимально тайно, не жалея ни материального, ни людского ресурса. Но он Каптим Окст, человек маленький, и восемьдесят процентов ресурса, коим он располагает, — это он сам! А учитывая сколько ему пришлось потратить сил и средств для выяснения вопроса "Когда же эти чертовы горцы наконец восстанут?", то "любая цена", которую он может предложить, — ничтожно мала.

Так что, хочешь не хочешь, а придется прибегнуть к помощи Наместника..., и наверное, — Мегуса Кира, командира Миротворцев. Надо только придумать, что им соврать, и согласовать свое вранье с мальчишкой. (Как кстати его зовут?).

— Ну..., в последнее время я предпочитаю носить имя Аттий Бузма. (О боги! Каптим Окст, слышал об Аттиях).

.... Если есть возможность задействовать в его доставке в Город, Миротворцев, он Аттий Бузма, против этого нисколько не возражает.

.... Ну если, в таком случае, — скрыть его принадлежность к Службе не удастся..., пусть об этом узнают как можно меньше людей.....

— ...Вот такая вот странная ситуация многоуважаемый Авгус Цинт Кордиус и наихрабрейший Мегус Кир. Что вы мне посоветуете?

— Нет, ну каков же подлец, — восхищенно сказал Мегус Кир, — он провел нас всех! После этого, вы Ловцы, — сильно выросли в моих глазах.

— Да действительно, — странноватая ситуация! Каптим Окст, ты ставишь меня в странное положение.... Еще вчера, этот твой Агент был забавным горцем, игрушкой на нашем пиру.... А сейчас ты мне говоришь, что я должен отдать ему все, что он у меня попросит!

И даже не желаешь объяснить почему!

Ты говоришь, что ему угрожают какие-то страшные враги, — но не говоришь что это за враги. Я конечно понимаю, что вы там у себя любите играть в секреты, но не забывай, что говоришь ты сейчас с Наместником Мэра на территории Срединных Гор!!! И я нахожу очень странным, что у тебя могут быть какие-то секреты от меня.

— У меня лично, никаких секретов от тебя Наместник Срединных Гор Август Цинт Кордиус нет, и быть не может. Но я просто не знаю то, о чем ты меня спрашиваешь.

... Пойми, — такова наша работа, — каждый из нас знает только то, что ему знать положено, и ни словом больше. В данном случае, мне положено знать, что я обязан оказать всяческое содействие лицу, предъявившему мне определенные доказательства своей принадлежности к Службе.

И если бы у меня была возможность оказать это содействие, не прибегая к помощи третьих лиц, — я бы это сделал. Но к сожалению, именно сейчас, мой ресурс весьма ограничен.....

Ты конечно можешь попытаться самостоятельно расспросить этого человека. Но зная Правила, я гарантирую тебе, что он скорее умрет под пытками, чем скажет больше чем уже сказал....

— Ладно Каптим Окст, до этих пор у меня не было причин быть недовольным тобой или работой, что ты выполняешь. И я не буду допытываться до деталей этого дела. Хотя мне и не нравиться быть в неведении..... Так какую помощь ты от нас ждешь?

— Надо переправить этого парнишку в Город. Максимально быстро, максимально безопасно, и максимально скрытно.

— Так в чем проблема, — вмещался Мегус Кир. Через пару дней, сотня миротворцев пойдет в обычный рейд. Можно наметить новый маршрут, до границы Гор и обратно....

— Это было бы прекрасно храбрейший Мегус Кир. Надо только придумать под каким видом он поедет.... И что будет после границы.

— Какая разница, под "каким видом"? К человеку под охраной сотни миротворцев, никто не полезет с лишними вопросами. А уж после границы Гор, я думаю он и сам сможет добраться до Города. Что может грозить человеку в приделах Империи?!?!?

— Человеку, — может быть и ничего не грозит. Но Агент подвергается опасности всегда! Наши враги не ограничиваются полем боя, или даже зоной боевых действий. Если бы я только мог рассказать тебе, о храбрейший, сколько Агентов было убито в стенах самого Города, и даже в приделах Северной Ограды!

— А что делали ваши Агенты в приделах Северной Ограды, — внезапно спросил Авгус Цинт Кордиус, — вы что же, шпионите за аристократией?

— Они там обеспечивали Вашу безопасность! Уж поверь мне Наместник, — тот покой, к которому вы привыкли, находясь у себя дома, — обеспечивается немалой кровью простых Ловцов!

Строго говоря, Каптим Окст, нихрена не знал о том, что твориться за Северной Оградой. Да и откуда ему было это знать, если Северная Ограда, бывшая некогда защитной стеной древнего Города, теперь отделяла район проживания потомственной Аристократии от прочего Городского люда. Будучи одним из самых древних, из сохранившихся строений Города, Северная Ограда тщательно оберегалась, регулярно ремонтировалась, обновлялась и даже надстраивалась. Делалось это исключительно ради уважения к ее старине.

Пройти за Северную Ограду мог каждый горожанин..., но проходили только Аристократы и их слуги. Происходило это, наверное, от того, что простой обыватель чувствовал себя неловко в таком, исполненном подлинного величия месте, не говоря уж о присутствии столь высоких и важных персон. И чтобы избавить их от этой неловкости, на каждых, из шести ворот этой Ограды, стояла специальная стража.

И тем не менее Каптим Окст делал свои смелые заявления не просто ради простого бахвальства, — это было продуманной политикой, следовать которой был обязан каждый Ловец. — Люди простые, — должны были Ловчую Службу бояться. Люди сильные и властные, — должны были испытывать к Службе уважение и благодарность. А чтобы обеспечить и то и другое, — следовало наводить как можно больше тени на плетень. Говорят, целый отдел Службы занимался распространением разных сказок о Всесилии и Всеведении Службы Ловцов.

...— Ладно, ладно. Каптим Окст, давай не будет ставить уважаемого Авгуса Цинта Кордиуса в странное положение, заставляя проливать потоки слез благодарности Ловчей Службе. Лучше вернемся к решению нашей задачи. Так что, — парнишке понадобиться сопровождение до самых стен Города? Или он сможет добраться до него сам?

— Думаю сможет, — при условии, что мы собьем его врагов со следа.

В самом Сшистшизе, — как мне кажется, они этот след уже потеряли. Но проблема в том, что из Сшистшиза ведет только две дороги, и если установить на них посты.....

Надо сделать так, что бы никто не обратил внимание на то, что твои миротворцы сопровождают гражданского.... А еще лучше будет, если и сами миротворцы не будут знать, кого они сопровождают!

— Может разрежем его на куски и рассуем их по седельным сумкам? Каптим Окст, — ты ставишь невыполнимые задачи!

— Все выполнимо храбрейший Мегус Кир! — ответил внезапно повеселевший Ловчий, — Просто надо быть чуточку поизощренней, и врать с большей ловкостью.

Твои бойцам мы скажем, что они повезут ценного горского пленника...., например заложника! Сына вождя большого горского клана, чья верность для нас должна быть..., более убедительной.... Это будет залогом того, что они с него глаз не спустят!

Или, что еще лучше, — пусть это будет дружественный нам вождь, чьего сына мы должны спрятать от врагов, в обмен на большую дружбу с Империей. И чью жизнь надо сохранить во что бы то ни стало. (А то твои головорезы еще прикончат его при попытке к бегству..., в ближайшие кусты, когда у него живот прихватит).

А для того, чтобы запутать этих "врагов", мы переоденем его в вашу форму.

— Одеть гражданского в НАШУ ФОРМУ?!?! Каптим Окст, — ты требуешь от меня слишком больших жертв! Форма Миротворца на каком-то горце! Ребятам это сильно не понравиться.

— Я придумаю для них такую ложь, что они еще и гордиться этим будут, — весело заверил Каптим Окст своего собеседника.

— Итак ребята. Как я уже вас сказал, — это не простой горец. — Начал Мегус Кир, свою речь, перед сотником, парой полусотников и пятью десятниками своих Миротворцев.— И хоть мне это, в общем-то запрещено..., но я скажу вам больше, — он и не совсем горец.

... Стоп, не шуметь. Я и так скажу вам все, что вам, (как я считаю), можно знать.

В общем, лет эдак пятнадцать назад, один, весьма знатный Горожанин.... (Мы кстати вместе служили в....), это не важно.... Ну в общем он, будучи тогда в общем-то..., ну можно сказать мальчишкой, связался тут с одной...., довольно знатной девицей, ну и.... сами понимаете.....

— Заделал ей ребеночка?!?!?!!

— Благодарю тебя Торус, за такт и понимание....

Ну в общем, спустя какое-то время, семейные дела заставили его покинуть наши...., службу в Имперских, (не будем говорить каких) войсках, чтобы занять подобающее ему место в Сен...., ну назовем это "семейной лавкой". (Понимающий смех присутствующих).

...Ребята, я говорю это вам, в надежде на ваше молчание, следующего из понимания того факта, что не стоит рыться в грязном белье высокородного Горожанина, тем более, что он наш с вами собрат...., по Имперской Армии, я имею в виду! И вот, спустя годы, он вспомнил о своем сыне, причиной чему послужило отсутствие у него наследников.

— Эти "благородные дамочки", уже и залететь то не способны, — проворчал дюжий детина, отзывавшийся на имя Торус.

— Торус, когда же ты наконец запомнишь, что среди твоих собратьев по оружию, очень много родных братьев, этих самых "благородных дамочек"?

— А я что? Я ничего! Просто сказал.....

— А лучше бы, — просто промолчал!

В общем, я с помощью нашего друга из Ловчей Службы, — этого парнишку нашел, и теперь надо переправить его в Город.

Вашей задачей будет доставить его до границ Империи, (подлинной Империи, я имею в виду). Но вы должны знать, что враги его..., э-э-э-э горских родственников, очень недовольны тем, что благодаря этому возвращению, некий клан, (и без того очень сильный), усилится еще больше. И недовольство это может вылиться даже в нападение на ваш отряд!

.... Не стоит смеяться над этим. Матери многих таких весельчаков, потешавшихся над врагами, — льют слезы на могилах сыновей! Но скорее всего, они будут действовать по-тихому, исподтишка.... Пойдет наш наследник...., отлучиться до ветру, а ему стрелу в спину! Так что глаз с него не спускайте! Тем более что у Империи на него большие планы, мы можем его сделать в последствии......(Забудьте, что я сказал).

Для того чтобы запутать врагов, мы оденем мальчишку в нашу форму. Он будет числиться стажером на собственном содержании. Вести себя с ним надо так же, как и с обычным стажером. Никаких поблажек. Пусть чистит лошадей, чинит сбрую, ухаживает за оружием.... Эту науку он вспомнит, когда вернется к нам на службу в качестве...., неважно кого....

Я хочу донести до вас только одну мысль, — Доставить его до границ Империи, — вопрос чести для Миротворцев, и если вы облажаетесь......

— Что мы можем сказать своим подчиненным? — спросил седовласый сотник, сидящий в первом ряду.

— Как можно меньше Кастум Эгр. Как можно меньше. Но достаточно чтобы они проникнулись важностью своей задачи!

— Ну что ж. Ты прекрасно справился со своей задачей храбрейший Мегус Кир. Еще немного потренироваться, и из тебя получится прекрасный лжец!

— Тоже мне, — велика наука, — пробормотал Мегус Кир, испытывающий двоякое чувство от этой похвалы. С одной стороны одобрение специалиста льстило ему, но необходимость врать своим товарищам оставила гадливое ощущение на языке.

— Э не скажи, не скажи, храбрейший Мегус Кир, — для нас Ловцов, вранье это оружие посильнее мечей и копий. И на то, чтобы овладеть этим оружием, мы тратим немало сил.

А ты смог это почти без всякой подготовки, (Каптим Окст, словно бы забыл, что все утро этого дня, он потратил на подготовку Мегуса Кира, для предстоящей беседы).

— Да ладно тебе.... Я бы поверил твоим словам, если бы не знал, как хорошо умеешь врать ты сам. Лучше скажи, — ОНИ поверят?

— Они это съедят со всеми потрохами, костями, когтями, перьями и шерстью. Уже сегодня все Миротворцы будут знать, что они повезут Наследника Мэра!

— Я же ни словом не упоминал о Мэре!!!! — с некоторым ужасом воскликнул Мегус Кир.

— Не беспокойся, каждый твой намек будет проработан, доработан, дополнен, и преувеличен в десять раз! Но ты не сказал ничего, что в последствии не смог бы отрицать.

— Так ты думаешь, все получилось?

— Конечно, повода для волнений нет!

Ретроспектива Љ2

— Ну, и куда он делся?

— Не знаю, он словно бы растворился в воздухе. Кажется я видел его во время пожара, но потом он исчез.

— А он не мог погибнуть во время пожара? Там ведь кажется были жертвы?

— Да, там загорелось еще четыре сарая. С десяток человек погибло. Но никого похожего на Него среди трупов не было.

-А ты хорошо искал?

— И не только я. Эти караванщики, тоже его искали. Я говорил с ними, они его тоже не нашли.

-И что они говорят о пропаже?

— Ничего, что могло бы быть убедительным объяснением.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если этот мальчишка сумеет добраться до Города?

— Понимаю.....

— Тогда ищи!!! Тем более, что мы знаем куда он сейчас направится!

Стажер, на собственном содержании. Это было не самым распространенным явлением в войсках Империи. Но вот у Миротворцев, Всадников Степи, и во Флоте, — стажеры на собственном содержании встречались по одному на сотню. Как правило, это были дети Тех Кто Правил, которых разумные родители посылали послужить Империи с оружием в руках.

Подобное служение позволяло их отпрыскам закалиться, узнать армейские порядки, научиться обращаться с оружием, а самое главное приобрести политический багаж, который позволит им занимать должности воинских начальников, или как минимум, с умным видом рассуждать на армейские темы, и пенять в глаза своим политическим противникам, такого опыта не имеющим.

Почему содержание было собственным? Потому что давным-давно, еще на заре существования Империи, было принято решение не тратить Имперские деньги на тех, кто не сможет их отработать. Особенно, если эти ТЕ, могли позволить себе содержать не только одного стажера, а и целых воинский отряд.

И надо отметить, что Всадники или Миротворцы, отнюдь не были парадными войсками. Они действительно были воинской элитой, и по праву гордились своим умением втоптать в грязь любого врага. Поэтому, должность стажера на личном довольствии, отнюдь не была синекурой для подрастающих сынков сенаторов. Стажеры на личном довольствии пахали побольше любого новобранца в любых других войсках Империи. Помимо основных обязанностей солдата Империи, они еще постоянно совершенствовались в фехтовании всем, чем можно фехтовать, выездке, и стрельбе, из самых разных видов оружия, от духовых трубок, до тяжелого стреломета.

А еще, стажеры на личном довольствии, — были самыми бесправными существами в войсках Империи. Даже у лошадей и боевых собак, было куда больше прав, чем у стажеров. Любой солдат, не говоря уж об офицерах, мог окрикнуть такого стажера, и приказать ему почистить свое оружие, постирать одежду, или вычистить коня. Или, если было желание повеселиться, мог положить ему в заплечный мешок тяжеленный камень, и заставить бежать вслед за конным отрядом.

Вообще, издевательство над Стажерами, было своеобразной солдатской традицией. В каждом отряде были свои любимые приколы, и воспоминания о наиболее удачном их применении ходили потом годами.

И двумя, наиболее приятными сторонами этих издевательствах было то, что во-первых, это был чуть ли не единственной возможностью для простого солдата поиздеваться над Теми Кто Правит, и во-вторых, — мстить за подобные издевательства, считалось низким тоном. Даже если впоследствии стажер занимал очень высокую должность, то встречаясь со своими прежними мучителями, он только весело посмеивался, вспоминая о прошлых бедах.

Именно поэтому, любой Сенаторский сынок, выслужившийся из стажеров в простые солдаты, мог по праву пенять своим политическим соперникам отсутствием подобного опыта. И потому же, для такого человека получить государственную должность было куда проще, чем для любого другого сынка Сенатора, а это стоило того, что бы самому оплачивать свои мучения.

Но, заключая рассказ о том, кто такие стажеры на собственном содержании, скажем, что выслужиться удавалось одному из десятка.

Меч разрезал воздух вблизи головы Аттия Бузмы. Еще бы на волос в сторону, и наш герой мог бы оказаться без уха. Последовавший за ним удар ногой в живот, зацепил бок нашего героя, заставив резко крутануться вокруг своей оси, а удар щитом снес его назад, но он устоял на ногах, и даже сумел подставить щит под разящий удар мечом. Рука держащая щит, мгновенно потяжелела и потеряла чувствительность. Понимая, что с такой рукой он не сможет долго обороняться от противника, Аттий Бузма попытался перейти в атаку. Но все его попытки добраться до десятника Торуса, были пресечены быстро и максимально жестоко. Меч Аттия Бузмы вылетел из его руки, а вражеский меч, опустившийся на его голову, высек сноп искр из глаз. Внезапно ставшие ватными ноги подогнулись, и максимум что смог сделать наш герой, это относительно плавно опуститься на колени. Если бы этот удар не был бы нанесен плашмя, он легко бы раскроил голову нашего героя, и даже стальной шлем не смог бы помешать этому. Но удар был нанесен плашмя, и шлем, а главное двойной подшлемник смогли выполнить свое предназначение защитного снаряжения.

— А мальчишка и впрямь хорош, — удовлетворенно отметил десятник, тщательно вытирая с лезвия своего меча, несуществующие пылинки. — Продержался куда дольше, чем многие из вас!!!

— А мы тебе о чем говорили?!?! Чувствуется кровь!

— Какая к Злыдню кровь? Чувствуется Школа! В тебе Оптимус Астус Эстий, — этой самой крови, ведром не вычерпаешь, а против меня ты тридцати секунд не простоишь! ...Эй. — Он добродушно пнул ногой, все еще не поднявшегося с коленок Аттия Бузму. — ты, где с мечом работать учился?

— Дедушка учил. — Еле вспомнив легенду, по-горски пробормотал Аттий Бузма.

— Ну не знаю, что там у тебя был за дедушка, но Школа у него хорошая! Ты чё тут расселся? Беги, постирай-ка мне рубаху, а то я почти что вспотел, возясь тут с тобой.

Когда Аттий Бузма поднимался на ноги, они еще дрожали, а в голове шумело. Тем не менее, он не забыл первым делом подобрать выбитый из руки меч, вложить его в ножны и только потом, подобрав брошенную ему рубаху, поплелся к журчащему невдалеке ручейку.

Жизнь среди миротворцев ему нравилась. И нравилась куда больше чем все остальное, что он делал раньше.

Конечно, его заставляли работать так, как он не работал никогда в жизни, а столько пинков и ударов он не получал со времен игры в Охоту на Обезьянку.

Но это было не главным. Главным была та атмосфера, что царила в среде Миротворцев! Да где еще в Империи сын шлюхи Торус, мог бы так пренебрежительно говорить с Оптимусом Астусом Эстием, сыном Сенатора в Злыдень знает каком поколении? И самое удивительное, что сам Оптимус Астус Эстий, не только мирился с этим, — но и считал само собой разумеющимся, что лучший фехтовальщик Миротворцев Торус, разговаривает с ним подобным образом.

А можно ли обижаться на то, что после длительного дневного перехода, кто-нибудь из миротворцев, вместо того, чтобы отдыхать у костра, — подходил к стажеру, и начинал натаскивать его в фехтовании, стрельбе или выездке?

А стирка мундиров, починка упряжи и уход за оружием старших товарищей, особой тяжестью для человека прошедшего обучение в Школе Ловцов, не казалась. Там их заставляли вычищать свою одежду каждый день, и малейшее пятнышко на одежде, могло лишить ученика еды на весь день.

Да. Работать здесь приходилось иногда даже больше чем в Школе Ловцов. Но тут не было ее душной атмосферы! Взамен постоянной подозрительности и слежки Ловчей Школы, тут была атмосфера боевого братства.

Миротворцы, чем-то напоминали Аттию Бузме Шакалов. У них тоже был своеобразный культ Бойца. И та же детская наивность, что пронизывала жизнь Шакалов.

Прошедшему курс ЛЖИ, Аттию Бузме, поначалу казались смешными разговоры своих новых товарищей, в которых они декларировали свою верность Империи и войскам Миротворцев. Их воспевание воинского братства и клятвенные обещания умереть друг за друга, поначалу не вызывали у него ни малейшего доверия.

Но потом, присмотревшись к окружавшим его людям, он вопреки всему своему жизненному опыту, поневоле начал им верить. Та искренность и простота, что излучали почти все миротворцы, удивляла его, и заставляла задуматься о правильности, казавшихся столь незыблемыми истин.

А Миротворцам в свою очередь понравился Ассиш Буссмешш, сопровождать которого они взялись. Вопреки ожиданиям, он оказался отнюдь не глуп, не ленив, не высокомерен, и даже ни разу не попытался ничего украсть. А его владение многими воинскими дисциплинами, могло только вызвать восхищение у старых, прошедших многие испытания воинов.

Причем, что удивительно, — он не только превосходно владел мечом или кинжалом, (что для горца было в общем-то не удивительно). Но и вполне сносно ездил верхом, а также настолько быстро овладел стрельбой из стандартного армейского арбалета, что это вызвало законное подозрение, что он владел им и раньше. А ведь горцы пользовались примитивными луками. Делать арбалеты они не умели, а о том, чтобы эти бедняки могли купить себе подобное оружие, не могло быть и речи.

А выездка?!?! — Настоящий боевой конь, был для горцев, слишком дорогим удовольствием. Даже простых рабочих лошадок здесь было не так уж и много, (особенно если сравнивать с Империей). Так где же, спрашивается, этот Ассиш Буссмешш, научился так ездить?

Он правда говорил, что в его клане был боевой конь. Но что это вообще за клан такой, — Буссмешш? Никто, даже самые старые и опытные воины, проведшие в горах большую часть жизни, никогда про него не слышали. А Горский клан, могущий позволить себе содержать боевого коня, должен быть очень большим, очень богатым и влиятельным.

Да и байкам про дедушку, научившего внука так владеть мечом, — миротворцы не очень-то доверяли.

Эти люди, были победителями в многочисленных схватках с туземцами, и они, как никто знали манеру фехтования горцев.

Да, она был неплоха. И горцам случалось побеждать даже опытных миротворцев. Но ставку они делали на напор, ярость, личные силу и ловкость. К тому же горцы, много бегавшие по горам, имели необыкновенно сильные ноги, что вносило в их стиль фехтования, многочисленные прыжки и увертки. Ассиш Буссмешш действовал совершенно по другому. Его манера фехтовать была очень экономной, рациональной, и предельно отточенной. Даже в самые яростные моменты схватки он сохранял холодную голову, в отличии от горцев, которые предпочитали драться в своеобразном боевом трансе.

И он почти не прыгал, а наоборот, словно бы скользил по льду. А такая манера передвигаться была более характерной для жителя равнины, не привыкшего бегать, прыгая с камня на камень.

Так что очень скоро, все пришли к выводу, что этого мальчишку работать с мечом учил кто угодно, но только не дедушка-горец.

Были и еще загадки. Например многие заметили что этот дикий горец, кажется понимает Имперскую речь. А иногда, даже говоря на-горском, для обозначения некоторых деревьев, или животных, употребляет их Имперские названия.

Он конечно умеет лазить по горам. Но любой горский мальчишка мог дать ему в этом фору. А ведь лазить по горам, — одна из важнейших воинских дисциплин, и любимейшая из мальчишеских забав у этих дикарей.

Были и еще несоответствия образу горца. И если бы сам Мегус Кир, не поручился бы за этого парнишку, — миротворцы быстро бы взяли его в оборот, и вытрясли из него правду. Но уж коли легендарный тысячник Мегус Кир, назвав этого паренька необычным, и поручил доставить его на равнину..., — его подчиненным оставалось только подчинится, стараясь не обращать внимания на эти странности.

А в целом парнишка был хорош. Особенно для стажера на собственном обеспечении. Его даже не пришлось "вразумлять", объясняя смысл его обязанностей, а также понятий субординации и дисциплины. Он словно бы вырос в среде, где эти понятия являются базовыми.

Да, мальчишка был хорош, и если бы не эти его странности....

Спустя неделю после выезда из Сшистшиза, они перебрались через Орсшошшсшкий перевал, который миротворцы, путающиеся в многочисленных шипящих и свистящих звуках, коими столь изобилует речь горцев, — называли просто Злыднева Щель.

Видимо трагические события, происшедшие с нашим героем на этом перевале сыграли свою роль, но после перехода через Злыдневу Щель, он внезапно почувствовал какую-то тревогу.

Это было подобно взгляду, устремленному в его спину. Взгляду сквозь прицел арбалета. Или даже хуже, — взгляду гадюки, нацелившейся на свою жертву! Потому что Аттий Бузма, — почувствовал в этом несуществующим взгляде, что-то нечеловеческое.

Поначалу он гнал от себя эти мысли, объясняя их нервозностью и дурными воспоминаниями. Но потом он вспомнил те размышления о Враге, которым он предавался, после того как расправился с братьями Занса. Вспомнил необычный способ, которым его пытались уничтожить. Вспомнил ту необъяснимую ярость, которая заставила его пойти на убийство....

Это заставило его насторожиться и внимательно следить и за собой, и за поведением окружающих его людей. Но пока все было как обычно.

Прошло еще две недели похода. Гористая местность не позволяла пускать лошадей вскачь и отряд миротворцев, с их превосходными скакунами, плелся не многим быстрее обычного каравана. А если еще учитывать что это был разведывательный рейд, и каждый день, десять отрядов по пять человек выдвигались в стороны от основного маршрута, с целью проверить окрестности Большого Тракта..., можно было понять, почему за три недели похода, они так и не достигли Имперских земель. Но эти земли уже были рядом. Горы с каждым днем становились все меньше и меньше, тропа уже почти постоянно спускалась вниз, и даже кажется, сам воздух стал каким-то другим. Западный ветерок, нет-нет, да приносил едва уловимые ароматы сухой степи, отбивая опостылевший запах камня. Да и встречные горцы уже вели себя совсем по-иному. Они еще хорохорились и корчили из себя великих воителей, но сотни лет, проведенные под Рукой Империи, уже успели сделать из них вполне лояльных подданных, приветливо глядящих на элитных солдат Империи. Приветливо, — потому что видели в них не страшных карателей и убийц сыновей, мужей и братьев, а защитников.

Может быть поэтому, Миротворцы и расслабились на последних шагах по земле Гор. Они конечно знали, что расслабляться нельзя нигде и никогда, но.....

Был примерно полдень, когда гонец от одной из пятерок прискакал к отряду, и не позволив вынуть стрелу из своего плеча, сообщил, что его пятерка была атакована.

— Нет, убитых нету, но еще двое ранены. Они преследуют врага, а он поскакал за помощью.

Мгновенно была забыта первостепенная задача охраны Аттия Бузмы. Даже самим Аттием Бузмой. Спасение товарищей, и уничтожение посмевшего напасть на миротворцев врага вышло на первое место, начиналась охота.

Совещание руководства продлилось недолго. Сотник, пятидесятники и десятники, собравшись в кружок, пошушукались между собой минут десять.... После чего до нижних чинов был доведен следующий план: — Оставшиеся десять пятерок, образуют три отряда. В первом будут гонцы, чья задача, — оповестить остальные разведгруппы о начале охоты.

Второй, самый многочисленный отряд, поскачет на помощь атакованной пятерке.

А третий останется на месте, ожидая, ушедшие в противоположную от места атаки сторону Тропы, отряды.

План был прост; первая уже имевшая контакт пятерка преследует противника, не стараясь однако атаковать его, до подхода основных сил. Четыре, находящихся невдалеке группы, должны постараться охватить противника с флангов, а по возможности и зайти в тыл. Основной отряд, уничтожает зажатого в клещи врага. Резерв, — прикрывает тыл.

Естественно, Аттий Бузма остался в резерве. Ему даже показалось, что ни будь необходимости присматривать за ним, резерва бы и не понадобилось. Во взглядах нетерпеливо гарцующих вокруг него миротворцев, он словно бы читал упрек за то, что они вынуждены оставаться с ним, вместо того, что бы....

Спустя пару часов, к резерву, состоящему из пятнадцати миротворцев и Аттия Бузмы, подтянулись все, ушедшие на южную строну Тракта пятерки. И эти сорок человек, вместо того чтобы гнаться за врагом, разбили лагерь около тракта, и принялись ждать.

— Можно обратиться к тебе десятник Торус? — спросил стажер Ассиш Буссмешш у командира своего десятка.

— Давай, обращайся

— Почему мы стоим здесь, вместо того, чтобы догнать наших товарищей?

— Таков был приказ сотника Кастума Эгра.

— Это из-за меня?

— И из-за тебя тоже.

— Но может тогда будет лучше догнать основные силы, ведь тогда нас будет больше, а следовательно и безопасней!

— А может быть ты стажер, натаскаешь воды для котлов, вместо того что бы обсуждать приказ сотника? — с этими словами Торус указал на десяток здоровенных котлов, лежащих в обозе, который тоже оставили на попечение резерва.

— Но ведь....

— Воды!!!!!

Аттию Бузме пришлось подчиниться. Самое забавное было то, что пока он в одиночку наполнял котлы водой, всю дорогу от ручья до лагеря, его сопровождало пять, вооруженных арбалетами миротворцев. Причем арбалеты были взведены и заряжены.

Потом он таскал дрова для костров, разжигал огонь, вешал над ними котлы. Заставлять варить кашу стразу в десяти котлах его не стали, но заставили наломать молодых веток, и этим веником подметать всю территорию лагеря.

Казалось, миротворцы развлекаются. Все оставшиеся в лагере бойцы, не занятые караульной службой, и приготовлением пищи, — собрались поглядеть, как стажер пытается очистить лагерь от пыли, грязи и камешков. Они радостно подсказывали ему местонахождение мусора, а если такового не находилось, создавали его сами.

Это могло бы быть унизительно, и в иных обстоятельствах сильно разозлило бы нашего героя..., если бы не то чувство опасности, которое он испытывал последнее время, и не понимание того, что тридцать пар глаз не спускают с него взгляда, а еще пятнадцать следят за окружающей обстановкой.

Когда каша сварилась, был подан сигнал приступить к трапезе. Было еще светло, но длинные тени гор, уже покрыли почти всю равнину, и зябкий холодок заставил запахнуть куртки и сесть поближе к костру.

Внезапно раздался сигнал одного из караулов. Все было вскочили, схватив оружие. Но тревога оказалась ложной. Прибыл гонец, доложивший пятидесятнику Итию Варрану, (а заодно и всем присутствующим), — "Что враг обнаружен не был, но следы ведут в одну горскую деревеньку". Сотник Кастум Эгр, принял решение наведаться в нее, и провести расследование....

После этих слов, с миротворцев словно бы спало какое-то напряжение, они расслабились и повеселели. Но вот тревога Аттия Бузмы, вопреки всему после этих слов, только усилилась. И самым противным тут была невозможность поделиться с кем-нибудь этой тревогой.

...Ну как это вы себе представляете? — Подходит он значит к Итию Варрану или Торусу, и начинает говорить что — "Вот мол, тревожно ему как-то, что на душе неспокойно, и вообще....". — Что ему ответят эти элитные солдаты Империи? — "Не дрейфь малыш. Ничего страшного тут нет, враг далеко, опасность ушла, постирай штаны, утри сопли....".

В лучшем случае, они подумают, что у него обычный мандраж, в худшем, — приступ паники. Они конечно постараются его утешить и успокоить, но не поверят ему, и что хуже, — начнут презирать....

— Можно ли обратиться к тебе десятник Торус?

— А-а-а, стажер. Ну валяй обращайся....

— Что сейчас будут делать наши основные силы?

— Основные силы? — Торус мечтательно прикрыл глаза.— Основные силы сейчас окружат недружественную деревню, понаблюдают за ней часок. Выявят возможные очаги сопротивления. Потом перекроют все выходы из нее, и начнут зачистку....

— Зачистку?

— Твою деревню мы еще не чистили? Тогда объясню что это такое. Всех жителей выгонят из домов, куда-нибудь на открытое пространство. Дома обыщут, если найдут окровавленные тряпки, мечи со свежими зарубками, или какие то другие подозрительные вещи, — дома в которых это будет найдено, разрушат. Если найдут людей с оружием в руках, или со свежими ранами, — их обезглавят на глазах у жителей. На всякий случай выпорют старейшин деревни, чтобы лучше следили за своими людьми.... Потом....

— А тебе не кажется странным, что следы атаковавшего отряда ведут прямо в деревню? Ведь те кто напал, не могут не понимать что так они приводят волков в свою овчарню?

— Нападали скорее всего такие же молокососы как ты. Юные наглецы, что осмеливаются перебивать старших! Нахватались у дедов приемчиков владения мечом, а попутно наслушались рассказов про славные походы, да великих воинов. Ну и решили попробовать себя..., увидав пятерку Имперцев. А попробовав, обломали зубы и решили со страху заховаться под маменькино крылышко, дескать, в родном доме никакие миротворцы уже не страшны......

— А если это засада?

— Ну многоуважаемый великий воин Ассиш Буссмешш, мы миротворцы, хоть и не такие великие воины как ты..., однако тоже кое-что в своем деле понимаем. Я ведь тебе говорил, что ребята не ломануться прямо в деревню, а сначала пару часиков за ней понаблюдают. Угадай зачем?

— А если главная цель не тот отряд, а наш. Если это сделано целью разделить нас?

— Ну, во-первых, мы это предусмотрели.... Иначе бы нас здесь было не сорок человек, а всего десять.... А во-вторых, — кто станет подставлять свою деревню, ради нападения на нас?

— Ну..., Те, кто охотятся за мной. Для них это чужая деревня.

-.... Хм. Правильно мыслишь.... Молодец! Но такую вероятность мы тоже предусмотрели. Так что не беспокойся.

— Я беспокоюсь. И не столько за себя, сколько за вас. Мои..., Враги...., это не простые горцы. Они куда опасней. И способны на любую подлость....

— Что ж, спасибо за предупреждение малыш. — Улыбнулся Торус. — Но сотня миротворцев, это серьезная сила, и сейчас ты находишься под ее защитой.

Иди-ка лучше спать, и лучше расположись где-нибудь поближе к середине лагеря....

Говорить больше было не о чем. Оставалось только подчиниться. Если уж миротворцы взялись его охранять, так пусть и охраняют.

Приняв такое решение, наш герой пошел в самый центр лагеря и улегся там возле ярко горевшего костра. Его переполняли самые нехорошие предчувствия. Враждебный взгляд не просто смотрел в его спину, он уже буквально царапал ее ледяными осколками, и конечно, не о каком сне не могло быть и речи.

Аттий Бузма проворочался всю ночь, ежеминутно ожидая нападения, но оно так и не состоялось. Это была пожалуй одна из худших ночей в его жизни. Даже более страшная, чем в подвале у Старших братьев. Сон сморил его только под самое утро, и сон этот был тревожен и полон кошмаров.

Неудивительно, что проснулся он с таким ощущением, что все-таки побывал в руках палачей. Да и остальные миротворцы, были этим утром, не в лучшей форме.

Еще ночью Аттий Бузма понял, что большинство лежащих рядом с ним фигур тоже не спят. И в отличии от него, не из-за кошмаров, а совершенно по другой причине. Это была засада. Засада на неизвестного врага, который должен был этой ночью попытаться убить его.

Но несмотря на бессонную ночь, товарищи нашего героя, встали как обычно, и как обычно занялись своими повседневными делами. И как обычно начали гонять его.

Помимо воды и дров, Аттий Бузма вычистил около десятка сапог и постирал гору пропотевших рубашек. А сразу после завтрака, получил урок фехтования от Торуса.

Потом, лежа в ручье, чтобы остудить многочисленные синяки, полученные от ударов меча своего наставника, (палок он не признавал, благо, хоть бил плашмя), — герой наш размышлял о том, почему сегодня ночью так ничего и не произошло.

А ведь Враг был где-то рядом! Он чувствовал его, чувствовал каждым нервом, каждой частицей своей кожи. Это было настолько осязаемо, что мысль о том, что это могло почудиться под влиянием страха или волнения, даже не рассматривалась.

И тем не менее, — ОН не напал. Испугался миротворцев? Решил взять измором? Готовит какую-то особую пакость? И куда делся основной отряд? Им ведь уже давно было пора вернуться?

— Десятник Торус, — спросил он у своего командира, подавая ему его свежепостиранную рубаху. — А тебе не кажется, что основной отряд, уже должен был возвратиться? Ведь для зачистки одной деревеньки, им вряд ли понадобился бы целый день?

— Ну, у них могли появиться другие дела. Война имеет привычку ломать заранее намеченные планы....

— А если на них напали? Они там сейчас наверное бьются, а мы тут сидим и....

— Знаешь малыш, — ты уже надоел мне со своими советами! Если бы ты был обычным стажером на личном обеспечении, — я бы тебя за это сгнобил бы на хозработах.... Но поскольку ты у нас лицо...., хм, — не простое, — я тебе отвечу. Но это будет в последний раз. — Еще утром мы послали разведчиков узнать как там дела у ребят. Вернуться они должны в полдень, то есть с минуты на минуту. Ты понял?

— Да.

— А теперь возьми-ка веник, да подмети лагерь еще пару раз. Если разведка не вернется до той поры, когда ты закончишь с этой работой, ..... Будешь мыть камни! Все! Что есть в этих горах....

Но разведка не вернулась ни в полдень, ни через час, ни через два, или даже три, На лицах миротворцев все сильнее стали проявляться тревога и недоумение. Такого, чтобы целых шесть десятков их товарищей исчезли почти бесследно, припомнить они не могли.

Наконец полусотник Итий Варран отдал приказ выдвигаться всем отрядом в том направлении, куда ушли их товарищи.

Лишь пара десятков шла по основной тропе, петляющей между невысоких гор. Остальные миротворцы, разбившись по пятеркам, ехали впереди отряда, с флангов и в арьергарде, стараясь обнаружить возможную засаду.

Несмотря на спешку, ехали Миротворцы очень неторопливо, внимательно изучая каждый поворот тропы, и раскинутые вдоль тропы заросли невысоких кустарников, или рощицы деревьев. И особенно бдительными они становились, если тропа пролегала под крутыми склонами гор, с которых отряд можно было бы закидать камнями и стрелами.

Тем не менее, ближе к вечеру они почувствовали запах гари. Еще спустя полчаса, подъехали к тому, что когда-то было деревней. Теперь, вместо домов тут были обгоревшие развалины, а вместо жителей, — трупы.

— Это и называется зачисткой? — спросил Аттий Бузма у всё того же Торуса, негласно приставленного к нему в качестве телохранителя.

— Заткни пасть стажер! — рявкнул тот в ответ, внимательно вглядываясь в мешанину тел.

Часть его товарищей уже заняла круговую оборону вокруг села, а часть бродила по развалинам внимательно во что-то всматриваясь.

Наконец к Торусу, десяток которого продолжал охранять Аттия Бузму, подъехали Итий Варран, и еще двое десятников.

— Четверо наших, — заявил Итий Варран, косо глядя на Аттия Бузму. — Думаю еще трое — четверо раненны.

— Да. — Подтвердил его слова один из десятников. — Они въехали в село, и на них напали....

— Я нашел стрелу от арбалета. — Добавил другой десятник. — Она не из наших..., но качество стрелы превосходное. — Он показал короткий, целиком стальной стержень, с одной стороны которого находилось три стабилизатора, а с другой узкий граненый наконечник.

— Да, — подтвердил Торус. — Это явно не наша. И явно не горская. И вообще, на имперскую работу не похоже..... Я видел такую у одного парня из Коллопа....

— Думаешь тут Коллоп....

— Коллоп, продает оружие всем, кто может позволить себе заплатить их цену. Но для меня такая стрела, — непозволительная роскошь.

— А что в ней особенного? — спросил первый десятник. — На мой взгляд, наши не хуже....

— Эта стрела прошибет твой доспех насквозь, не говоря уж о том, на кого он будет надет. Она выкована из цельного куска стали, а наконечник потом был закален особым способом. А форму наконечника видел? Трехгранный! Прошибает стандартный армейский панцирь как деревяшку, а раны от него глубокие и плохо заживают.

— Это все замечательно Торус, но не приближает нас к разгадке....

— Ты прав Итий Варран, я увлекся. Но по-моему картина ясная. Авангард вошел в деревню. Его атаковали. Основные силы подошли с флангов и стерли это змеиное гнездо с лица земли. А потом бросились преследовать уцелевших....

— И не отправили к нам вестового? И не подобрали оружие погибших? Видишь этот меч? Это оружие Кастура Титуса Копта. Коллопская работа. Стоит жалования десятника лет эдак за пятьдесят!

— Тут, судя по всему был страшный пожар. Удивительно, что они тела успели вынести....

— Тут дело в следующем, — бросил второй десятник. — Я вот посмотрел на тела жителей, на том краю деревни, — показал он пальцем на самый дальний угол пожарища.... — В общем, убили их примерно двое суток назад. Мы к тому времени еще топали сюда по Тракту..... Тел было около полусотни...., в одном сарае..., свалены в кучу....

— Так что, картина Торус далеко не ясная. Кто-то успел вырезать почти половину деревни еще до нашего подхода. Потом сюда заманили наши основные силы.... Думаю, они держали жителей где-то взаперти..., а когда наши ударили с флангов, выпустили их на улицы. И пока наши ребята уничтожали все что шевелиться, — сами дали деру. Наши поняли, что происходит и погнались за ними..., но почему-то не послали никого известить о происшедшем нас....

— Прости что вмешиваюсь Итий Варран, — подал голос Аттий Бузма. — Но я думаю, что Кастум Эгр, послал к нам гонцов. Но их перехватили по дороге. Так же как и наших разведчиков....

— Думаю сотник, — мальчишка прав. Он не так глуп, как выглядит. И все что он говорил мне раньше, имело нехорошую привычку сбываться....

.... Так может быть ты, — Торус указал на Аттия Бузму своим, похожим на железный костыль пальцем, — объяснишь нам, что тут происходит?

— ...Если честно..., я знаю не многим больше вашего.... Враги...., нашего клана..., видимо наняли кого-то..., достаточно сильного и умелого.... Способного противостоять даже вам. Их цель, — я.

Это была засада. Ваших..., наших ребят заманивают куда-то, подальше отсюда....

.... Я думаю, что врагов не так уж и много.... Может десяток, может два.... Основная часть их уводит наши основные силы, а оставшиеся будут охотиться за нами.....

— Ну если их всего десяток, то как бы хороши они не были им не совладать с четырьмя десятками миротворцев.

— Нас уже тридцать восемь, считая меня..... И еще.... Эти Враги.... Они не просто воины.... Возможно они еще и колдуны!!!

— Брось эту горскую чушь Ассиш Буссмешш, — всех колдунов повывели тысячу лет назад!

— У вас в Империи может и вывели. А у нас в Горах, и дальше за Горами, они еще есть.

Несколько месяцев назад трое..., батраков моего деда, напали на меня.... Один из них остался жив.... Когда его спрашивали, почему он это сделал? Он только разводил руками и не мог ничего объяснить.....

— Такое же волшебство звенит у меня в кошельке! Как не прискорбно мне тебя расстраивать малыш, но я думаю, тебя продали за пару дециев.

— Нет. Если бы этих батраков подкупили, — они бы не стали нападать на меня на глазах у всего ка...клана! Это же верная смерть. Они нашли бы способ сделать это по-тихому..... И еще.... Я тогда тоже..., был очень странным.... Я убил двоих, и сбросил третьего со склона..., но я совсем не собирался этого делать. У меня словно пелена на глазах была.... Я словно бы был не я....

— Ну парень, — когда тебя пытаются прикончить, ясное дело тебя одолевает ярость. В таком состоянии мы все, словно бы и не мы.

— Это было не так. Вы вправе мне не верить. Но я вас предупредил.

— Ладно. Мы учтем твои слова. Хоть все что ты сказал, мало прояснило ситуацию. Мы не знаем что у нас за враг. Мы не знаем его сил и планов. Мы даже в глаза ни одного из них не видели.....

Наш долг оберегать тебя. Но у нас еще есть и долг перед нашими товарищами.... Если цель не ты, а они, — мы обязаны им помочь. Но если при этом погибнешь ты, — мы покроем себя позором!

— Они будут пытаться убить меня независимо от того, последуем ли мы за нашими товарищами, или побежим к границе. И то и другое одинаково опасно. Но так, мы может быть сможем им помочь. Да и после соединения отрядов, нас будет больше, а значит и безопасней.....

— Что ж, я мог бы придумать доводы против.... Но мне не хочется. Мы последуем за друзьями.....

И снова началась неторопливая езда. Как понял Аттий Бузма, в горах по-другому, в условиях военных действий и не ездили. Враг мог таиться за каждым камнем, каждой скалой, горой, кустом.... Торопливость тут могла стоить слишком дорого..... И если горцы чего и умеют, так это устраивать засады и прятаться.

Спустя пару часов движения, разведчики принесли известие, что след отряда разделился. После недолгого совещания было принято решение идти за той половиной отряда, что судя по следу была большей. Этот след петлял между горами, уводя все дальше и дальше от Проезжего Тракта. Тропа, как таковая пропала, двигаться приходилось по тем участкам, которые казались наиболее проходимыми. А таковых по мере удаления от Тракта, становилось все меньше и меньше. Через какое-то время, они наткнулись на горную речку. Конечно, где-нибудь на равнине ее бы и речкой не назвали. Любая, привыкшая действовать на равнине кавалерия перемахнула бы этот ручей, толком не заметив преграды. Но в горах, пенящийся между опасно торчащими камнями бурный поток был серьезной преградой. Миротворцы знали, насколько опасными могут быть подобные, стремительные ледяные потоки. И труп лошади, которую обнаружила разведка ниже по течению, был тому доказательством.

Миротворцы спешились и начали переводить коней под уздцы. Когда половина отряда уже благополучно переправилась, наступила очередь Аттия Бузмы. Он в сопровождении Торуса и еще двоих миротворцев начал переправляться через реку, дошел до самого глубокого места, и в этот момент, полетели стрелы.

Торус и два его товарища среагировали мгновенно, закрыв Аттия Бузму своими телами. Но тел этих было только три, а стрел как минимум пять и каждая нашла свою цель....

.... В первое мгновение, Аттию Бузме показалось, что в него стреляют миротворцы. Во второе мгновение, падая в поток с простреленной ногой он понял, что стрелы летят чуть сбоку от того места, где стоял переправившийся отряд. В третье мгновение он уже ни о чем не думал, кроме ледяной воды, которая быстро несла его вниз, ударяя время от времени о выступающие из-под воды камни.

— Ну что еще не очнулся? — спросил незнакомый голос. Говорил он по горски, но с таким явным Имперским акцентом, что сомнения в происхождении говорившего не могло возникнуть.

(.... Очень знакомые ощущения.... Кажется, это с ним уже было. Эта боль, беспамятство, и это отвратительное чувство беспомощности и незащищенности).

— Нет, уже второй день в отключке.... Тащим его, ублюдка поганого.... Зачем? Лучше б сразу прирезали. — А вот это уже был чистый горский выговор.

(И это тоже было знакомо. Точно также, только много-много лет назад, такие же равнодушные голоса обсуждали вопрос, стоит ли его лечить, или сразу добить из жалости).

— Давай тащи! Я тебе не зато плачу, что бы ты тут рассуждал....

— Ха!!! И это ты называешь платой. Жалкие десять дециев!

— Ах ты жалкий горский оборванец. Помнится когда ты первый раз в своей ничтожной жизни, увидел целых десять дециев на одной ладони, — ты клялся что ради них на коленях переползешь через все горы с севера на юг!

( Судя по голосам, — говорившие были смертельно уставшими, и от того раздражительными...).

— Но я тогда не знал, что придется связываться с миротворцами! Ты сказал, — "...Прогуляться по горам, и кое-кого похитить....". О том, что придется удирать от миротворцев, ты ни слова не сказал!

— А ты думал, что за десять дециев тебе предложат украсть овцу? Ну и глуп же ты парень.

— Я глуп!?!? Ах ты тварь.....

( Стремительный, но краткий полет, примерно с высоты плеча человека. Удар о камни погрузивший его в темноту....).

.... — Вот ведь жалкий горский ублюдок, с кинжалом на меня полез! Вот и запихивай теперь свои кишки обратно в брюхо.... Жалкая тварь, теперь придется одному тащить этого гавнюка....

(На сей раз, это не было диалогом. Голос не говорил, а скорее бормотал про себя, и бормотал, явно не ожидая ответа. Если не считать ответом громкие стоны...).

.... — И где этот ублюдок Прокад? Ему уже давно пора появиться.... Если только эти злыдневы миротворцы, не прирезали его вместе со всеми его людьми.

(Повторная отключка, видимо не была слишком долгой. И это последнее падение словно бы что-то прояснило в его голове. Он уже не просто слышал и видел, он начал осознавать услышанное и увиденное).

— О Боги, сколько людей пришлось положить из-за одного единственного пацана! Да этот гаденыш должен уметь срать чистым золотом, чтобы окупить всю эту кровь.... Ладно еще горцы, этого дерьма никто не считает, но Визил и Гекат, ради чего они погибли? Да и миротворцы, они же имперские солдаты, нам их точно не простят!

(Сильные руки подхватили тело Аттия Бузмы и одним рывком забросили его на спину. Судя по тому, как это было сделано, наш герой пришел к выводу, что его..., враг(?), был человеком ловким и сильным. Да и поступь этого человека была достаточно твердой, даже несмотря на груз и смертельную усталость.)

Так он и шел примерно час. Во время ходьбы, человек похитивший Аттия Бузму не разговаривал, а только дышал, размеренно, но с хрипотцой. К концу часа дыхание его участилось и стало более хриплым. Он все чаще начал спотыкаться.

Наконец он остановился и аккуратно сбросил свой груз на мягкую землю.

И очень вовремя. Еще немного плавного покачивания на спине этого похитителя, и наш славный герой, банальнейшим образом сблевал бы ему на спину. Чем бы и выдал факт своего выхода из забытья. А это пока не входило в его планы....

А что же в его планы входило? — А в его планы входило ехать на спине своего врага как можно дольше. Ибо с каждой минутой, каждым шагом этой езды его силы прибавлялись, а вот сила врага стремительно уменьшалась.

Конечно, он еще был слишком болен и слаб, чтобы выйти один на один, даже против уставшего, но здорового противника. Но ведь тот когда-нибудь уснет.... И тогда Аттий Бузма постарается сделать все от него зависящее, чтобы враг никогда больше не проснулся.

Так и случилось. Ближе к вечеру, измученный похититель сбросил свою добычу на землю, и присев рядом, вяло съел сухую лепешку и немного твердого овечьего сыра. Запив этот скудный ужин вином из фляжки, он устало привалился к плоскому камню и мгновенно заснул. Аттий Бузма выждал еще около часа, а потом медленно подполз к своему врагу, и вынул его собственный кинжал из ножен на поясе. В последнюю секунду, тот, почуяв неладное проснулся, и даже попытался перехватить руку с ножом, приближающуюся к его шее, но было уже поздно. Одно простое движение ножом по горлу и враг забился в судорогах, хрипя и булькая кровью. Аттий Бузма напился этой крови....

Напился, не потому что это была кровь врага, а потому что это была пища. Пища, которая придаст сил его измученному телу.

Не то, что бы он очень хотел есть. Скорее наоборот, — при мысли о еде, его начинало поташнивать. Видимо когда река тащила его тело по камням, он, перед тем как нахлебаться воды, — хорошенько приложился головой о средних размеров скалу. И судя по тому как он себя чувствовал, — скала от этого столкновения раскололась.

Но в Школе Ловцов, их учили подкреплять свои силы при любом удобном случае. И отсутствие аппетита не оправдывало отказа от еды, во время выполнения задания. Кровь подходила для подкрепления сил. А чья это кровь, звериная или человеческая, для Аттия Бузмы было безразлично. Он выросший вне общества, был лишен большинства его предрассудков.

Потом он осмотрел свою рану. Либо ему очень повезло, либо стрелял профессионал, способный с двухсот шагов, прострелить дырку в игле. Стрела прошла сквозь мягкие ткани ноги, ни задев, ни костей, ни каких-либо важных кровеносных артерий. К тому же, видно было что стрелу аккуратно вынули, а рану перевязали, предварительно присыпав толченой гитиновой корой. С такой раной можно было ходить, опираясь на какую-нибудь палку, почти не чувствуя боли.

Аттий Бузма наложил на рану свежую повязку и решил больше не обращать на нее внимания, поскольку заниматься лечением не было времени.....

...До того как небо на востоке начало светлеть, Аттий Бузма уже приготовился к возвращению на Тракт. За долгую ночь, он успел сориентироваться по звездам, и прикинуть в какую сторону ему двигаться. Правда его рассуждения были основаны на предположении, что за время его беспамятства похитители не пересекали Тракт. А значит, если двигаться точно на юг, рано или поздно он выйдет к этому, пересекающему горы насквозь ориентиру, не заметить который было трудно.

Он обыскал труп и вещи своего врага. Но ни нашел там ничего примечательного. Ничего, что могло бы указать ему на то КТО его враг. Типичная воняющая овчиной одежда горца. Неплохой, но ничем не выдающийся нож, какой можно купить в любой лавке Империи, или на любом базаре в Горах. Одеяло горской работы, заплечная сумка, без которой ни один горец не выйдет из деревни. В сумке немного лепешек, немного твердого овечьего сыра, горсть сшшашца, фляга с дешевым вином. ...Так, — это интересно. Если вывернуть сумку наизнанку, можно найти двойное дно, а там...., целая горсть новеньких имперский дециев. По горским меркам, это целое состояние....

И когда этот человек говорил сам с собой, говорил он на имперском. Да и в лице его, было что-то неуловимо имперское. Даже сейчас, когда оно было обезображено страшной судорогой смерти....

Аттий Бузма поймал себя на мысли, что он видел тысячи подобных лиц на улицах Города. Даже скорее не так, — увидев это лицо на улице Города, — он бы не обратил на него ни малейшего внимания. Оно было таким...., типично Имперским.

Но тогда кто на него охотиться? Заговорщики против Мэра? Бунтовщики желающие подточить основы Империи? Или представители одной из запрещенных Понтификатом секты? Последнее похоже на правду, учитывая методы, которые они применили против него в тот, первый раз, на горном перевале.

Но в этот раз, их методы были совершенно другими. На этот раз, они видно решили положиться не на колдовские, а на военные методы. Или даже....

А ведь то, как действовали на этот раз его враги, было удивительно знакомым Аттию Бузме. Он бы пожалуй, в сходной ситуации действовал бы так же. А из этого следовало, что обучались они по одним учебникам....

От этих мыслей, — озноб пробежал по телу нашего героя. Он машинально поднял плащ убитого, и закутался в него. Потом аккуратно сложил в сумку все вынутые оттуда вещи. Закинул ее за спину, и приторочив к поясу нож мертвеца, двинулся в дорогу.

...— Так во что же я ввязался? Кто на меня охотиться? — думал Аттий Бузма, неторопливо шагая по скользким от утренней росы камням. — Ах попадись мне сейчас дорогой мой дядюшка.... Уж я бы смог вырвать из тебя эти сведения. Благо в Школе, в которую ты меня определил, нас этому тоже учили.

...Важное поручение! Защита Империи от страшного Врага! — Нашел дурачка, заморочил ему голову и отправил на смерть.

А что, неужели стоит жалеть какого-то там помоешника? Он ведь даже не добыча, он — живец, на которую эту добычу ловят. Маленькая полудохлая рыбка, с продетой сквозь жабры леской.....

Ну какой у Империи может быть Страшный враг? Коллоп? Это государство размерами чуть больше самой маленькой провинции Империи, славное только тем, что его ремесленники делают лучшее в мире оружие?

Горцы? Они конечно способны украсть то что плохо лежит, или даже могут ударить исподтишка, но угрозой Империи их назвать трудно.

Учан, — разбитый еще пятьсот лет назад, и с тех пор живущий только мечтами?

Линское царство? Империя Южных Островов? Вагрские княжества...? Или что там еще рассказывали на уроках географии?

Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять что Империи, занимающей почти половину известного мира, всерьез никто угрожать не может. Ну разве поверить рассказам разных астрологов, о неизведанных землях где-то за Океаном.

Но как известно, никаких земель, кроме Южных островов, да нескольких архипелагов в Западном океане, за тысячи лет существования Империи и Имперского флота, обнаружено не было. Так что никаких "Страшных Врагов", у Империи быть не может. Это всего лишь байка, на которую купился доверчивый юнец.

.... Однако солнышко-то сегодня припекает. Пора делать привал, а то так и отключиться недолго, в глазах уже темно от этой жары....

Наш герой нашел небольшую пещерку, скорее даже просто нишу в скале и улегся в ней, пожевывая ягоды сшшашца.

Конечно, хорошо бы было сделать полноценный отвар... Да вот только котелка у него не было. А враги напротив, — были. И привлекать их внимание дымом костра, Аттию Бузме совершенно не хотелось. Ну да ничего, — сшшашц полезен и так. А напился он больше часа назад, из небольшого, бьющего из-под скалы ключа.

Постепенно его разморило, и он заснул. Сон его был крепок и спокоен, но вот пробуждение....

Проснулся он словно от толчка. Сердце сразу замерло, пропустив несколько ударов, а в руке, словно по волшебству очутился нож. Не было слышно ни звука, но внутренний голос опять бил тревогу.

... Звуки, — их отсутствие тоже сигнал. Почему стих звон цикад и кузнечиков?

Перед тем как лечь спать, Аттий Бузма замаскировал вход в свое укрытие, накидав веток и травы. Но в той же мере, какой она скрывали его самого от чужого взгляда, эта маскировка не позволяла и нашему герою осмотреть окрестности пещеры.

Чтобы глянуть поверх веток, ему надо было приподняться и сесть, либо встать на четвереньки. Но шевелиться было страшно. Каким-то потаенным чувством, он ощутил, что малейшее движение может его выдать.

Он притаился и мысленно обратился в камень. Его сердце замедлилось, дыхание стало едва ощутимым, а мозг охватило странное оцепенение.

Внезапно послышались едва уловимые шаги. Он даже не услышал их, а скорее почувствовал колебание почвы. Шаги осторожно приблизились к его убежищу, и чей-то пристальный взгляд внимательно обшарил кучу лежащих веток и травы.

.... Его конечно учили маскироваться совсем по-другому. Куда более тщательно. Так, чтобы маскирующие тебя предметы выглядели бы более естественно. Но сил на это у него не было.

...Внимательный взгляд прекратил обшаривать кучу веток, и послышавшиеся вновь шаги, дали понять нашему герою, что наблюдатель удалился.

— Ну что там. — Едва уловил он тихий, почти шепчущий голос.

— Ничего, просто ветки навалены, — такой же тихий ответ. — Наверно кто-то лозу заготавливал....

— Тогда нечего тут стоять, нам еще Докста с товаром догнать надо....

Аттий Бузма пролежал еще больше получаса, в том же самом оцепенении. Когда-то, один из наставников Школы, говорил ему, что если суметь мысленно обратиться в камень, то таким способом можно обмануть врага. И что это не просто байка из легенд о подвигах Героя, равного пятидесяти героям, а реальный маскировочный прием. Правда доступен он только очень опытному Ловцу, прошедшему специальную подготовку и не ленящегося проводить свой досуг в особых медитациях. И то, даже у такого опытного ловца, этот приём не всегда срабатывает. Если противник тоже обладает некоторым опытом, его подобным приемом не купишь....

Аттий Бузма, отнюдь не был опытным Ловцом. Однако ему удалось. Тут наверное сыграло роль детство, проведенное на помойках в постоянной борьбе за выживание....

... Но хватит себя нахваливать. Пора двигаться дальше к Тракту. А заодно, по возможности, — постараться выяснить кто такие эти таинственные незнакомцы, и куда они направляются.

Последнее он выяснил, сделав буквально несколько десятков шагов от своего убежища.

Никуда они не направлялись.

Они сидели в засаде.

И засада, эта была замаскирована куда лучше убежища Аттия Бузмы.

И прежде чем он это понял, веревка захлестнула ему ноги, а чье-то тяжелое, но быстрое тело придавило его к земле. Еще мгновение спустя, руки нашего героя были вывернуты за спину и весьма туго связаны.... После этого его перевернули на спину.

Солнце било ему прямо в глаза. И из-за этого, склонившиеся над ним лица, казались просто черными пятнами.

— Ну что гаденыш, — похоже курс маскировки ты так и не сдал? — спросил его торжествующий голос. — Это тебе не глотки резать.

— Может лучше отнесем его куда подальше Прокад. Миротворцы еще могут идти по нашим следам....

— К Злыдню миротворцев. К Злыдню эти горы, и к Злыдню тебя Октатис Лус. Я слишком устал гоняться за этим мальчишкой. И я слишком многих потерял в этой, (как он сказал?), — "легкой прогулке".

— Но......

— Я сказал "К Злыдню!!!". — Голос говорившего сорвался на визг. — Нет. Ты только подумай Октатис Лус, нас было двенадцать!!!! Двенадцать опытных Ловцов!!! Ты вспомни, сколько заданий мы провернули? Кто как не я Прокад-проходимец, организовал смену предпоследнего правителя в Коллопе? Кто.....

...А сколько нас осталось теперь? — Пятеро!!!! Пятеро из двенадцати!!! Одна из лучших групп дядюшки Аттия Бикма была уничтожена гоняясь за каким-то недоучкой!!!!

-.... О чем ты говоришь Прокад? Ты же раскр....

— О чем ты говоришь тупица? Где теперь та группа, которая спасет этого ублюдка и благополучно доставит его в теплые объятья Ловчей Службу? Ее изрубили миротворцы, взявшие под защиту этого сопляка.

.... Что ты им такого наплел, что они тебя собственной грудью закрывали?

(И вот тут, по мнению автора, самое место для: — Ретроспективы Љ3

— Что ты задумал генерал Викт?

— Один старый как мир трюк, Наставник Гект. Ничто так не укрепляет дружбу, как хороший враг.

— И какого, из многочисленных врагов Империи ты выбрал для нашего протеже?

— Никакого. Настоящие враги либо слишком скучны, либо слишком непредсказуемы. На них нельзя полагаться. Так что я организую для него персонального врага.

— И кто это будет?

— Некто очень страшный, таинственный, и очень-очень опасный!

— Не слишком ли, для одного мальчишки?

— Это не только для мальчишки. Империи давно нужен хороший враг, а не те шуты, с которыми нам приходится иметь дело.

— Тебя тоже заразило недовольство, что Ловцы все больше и больше уподобляются Городской Страже?

— И это тоже. Но дело не только в низложении нашей Службы, до уровня охотников за разбойниками и ворами. Дело в самой Империи.

Разве ты не заметил, как наша с тобой Империя погрязла в самодовольстве и лене?

Наши властьимущие уже давно ничего не боятся. Сама Империя их уже давно не волнует. Все что им интересно, это соперничество в Сенате, и обретение личной власти. И ради этого, они готовы разорвать Империю по кускам.

А самое смешное, что и соперничество и личная власть, — по большому счету их тоже не интересуют. Для них это только игра. Большая, и очень азартная Игра. Участие в которой, куда важнее, чем результат.

А все оттого, что они настолько богаты, что могут даже не задумываться о хлебе насущном. Они живут в мире, где трагедией считается не доставленные вовремя, с берегов северного моря, устрицы. Или отсутствия на столе сыра Горных Долин, из-за чего свежее лигейское вино, приходится пить под обычный сыр, имперского производства, у которого совсем ни такой изысканный привкус....

Они отделились от мира Высокими стенами Северной ограды, заборами своих загородных вилл, границами курортов, куда они изволят уезжать на отдых..., — (мне всегда было интересно, от чего они отдыхают...).

— Генерал Викт, ты встал на скользкую дорожку, критикуя тех, из чьих рук мы все кормимся.... Покушения на основной Миропорядок, еще никому не приносили пользы....

— Я не покушаюсь на "основной Миропорядок". Пусть богачи и властители вечно купаются в роскоши, пусть бедные остаются бедными, а труженики работают, не покладая рук.

Но мне страшно, когда я вижу, как эти самые власть имущие, пилят сук на котором сидят!

Когда войны затеваются только ради того, чтобы ослабить, или наоборот усилить власть Мэра, Сената, или военного Соправителя. Или ради того, чтобы протолкнуть в Сенате новый бессмысленный закон.

Когда средства, отпущенные на строительство пограничных крепостей, тратят на очередное увеселение городского быдла, ради дешевой популярности, необходимой очередному сынку, чтобы переизбраться на должность Муниципального трибуна. И это притом, что сынок этот, ни разу не был в том самом муниципалитете, интересы которого будет представлять в Сенате.

— И что ты хочешь...?

— Я хочу напугать их. Я хочу, чтобы они по настоящему испугались потерять свои богатства, свои дворцы, свои виллы и курорты.

Я хочу придумать для них такого врага, при мысли о котором у них затрясутся поджилки, и захочется вспомнить о предках, чьими усилиями была построена наша Империя! И начать наконец думать, не только о своих Играх, но и об интересах Империи.

— Хорошая мечта. Но как ты воплотишь ее в жизнь? У Империи нет ни одного действительно серьезного врага.

— А кто это знает? Кто следит за врагами Империи? Кто ее глаза и уши? — Мы, Ловчая Служба.

И если мы скажет, что такой Враг есть, — кто сможет нас опровергнуть?

— Ловчая Служба и опровергнет. Даже если помимо твоей Сети, ты задействуешь еще пару-тройку Сетей, с руководителями которых ты смог договориться, — всегда найдутся другие Сети, которые возьмутся исследовать полученную тобой информацию.

Для того при создании Ловчей Службы, ее и разделили на столько независимых друг от друга групп, чтобы исключить захват монополии на правду, у одной группы лиц.

— Самое смешное, что Враг, о котором я говорю, действительно существует! Он конечно не так страшен, как я его нарисую, но он есть! И он действительно сможет напугать Империю, потому что страх перед Ним, передается нам с молоком матери....

И когда мой мальчик, сначала попадет к нему в руки, а потом, спасенный Ловчей Службой вернется в Империю и расскажет правду.... Ему поверят! Поверят, потому что верили в Него всегда. Потому что страшились Его возвращения. Потому что......

— Да кто же Это?)

..... — Вот так то вот, миленький мой. А ты небось и вправду думал что выполняешь важное задание? Нет, ты всего лишь мышка, с которой должна была тренироваться кошка. Половина моей группы должна была похитить тебя, а вторая спасти. Но из-за твоего....

— Ума? Мастерства? Хитрости? — какое слово ты ищешь, Прокад-проходимец?

-... Дурацкого везения. Везение и не больше. Не воображай о себе слишком многого мальчишка.

С самого начала этой идиотской тренировки Аттия Бикма, мне катастрофически не везло!

Сначала Зипта, что путешествовал с тобой в одном караване укусила змея. Потом недотепы из пятерки Колтуса Варга, упустили тебя на рынке и в "Легком пути", потом..., какого Злыдня ты вообще поперся в резиденцию Наместника?

— Ну после того как я понял, что за мной идет охота, — я начал устранять возможный агентов Врага. Подкинул змею тому купчишке, (забыл, как там его называли?). Устранил мальчишку-погонщика, еще пару погонщиков, прикончил уже в Сшистшизе? Затем....

— Как ты мог устранить тех двоих, если мы точно знаем что в ту ночь ты был в Храме Прощающего?

— Ну, у храма тоже есть окна, через которые можно вылезти....

— И ты прервал обряд Прощения за убийство, ради совершения еще двух? — В голосе говорившего эти слова Прокада, послышался настоящий ужас.

— Мне не нужен это обряд. Я уже прошел воинское посвящение.

— И когда же ты успел? Ведь ты даже Школу Ловцов толком не закончил.

— Видно наш с тобой дядюшка, тебе не все обо мне рассказал. А раз так, то и я не буду....

— Не знаю, что он там о тебе не рассказал, но я повторю вопрос, — Что ты делал в резиденции Наместника? И что там наболтал?

— В резиденции Наместника, — я прятался от вас. Там же я вышел на Ловца, представляющего Службу в Резиденции..., и попросил его о помощи....

— Кто давал тебе такие полномочия? Тебя разве не учили что.....

— Такие полномочия, мне предоставил мой непосредственный начальник Аттий Бикм, сказав, что я должен доставить посылку "Любой ценой". Ты знаком с кодом "Любой ценой"?

— Он не мог так сказать!!!!!!!!!!!!!!!

— Он так сказал. И показал знаки, которые подтвердили мои полномочия.... Иначе стал бы куратор просить Наместника, предоставить мне для охраны сотню Миротворцев?

— Тогда я ничего не понимаю. Кто тут кошка, а кто мышка? Даже у меня не было полномочий, пользоваться грифом "Любой ценой". Почему же они были у тебя?

— Это ты спросишь у дядюшки, если увидишься с ним....

— Уж я то увижусь!!!! Я .....

— Но теперь, когда мы все выяснили, может быть ты развяжешь меня и мы вместе постараемся добраться до нашего дорогого дядюшки?

— Э нет парень. Извини, но дядюшки ты не увидишь. Ты и рассвета-то не увидишь. Потому что бегая за тобой, я не просто потерял группу, но и совершил ряд преступлений против подданных Империи. Так что если Дядюшка Аттий Бикм и узнает об этом, — то только от меня. И естественно, — только мою версию....

— А зачем ты вообще напал на миротворцев? Ведь если ты считал, что это просто тренировка, какой смысл был так рисковать?

— А потому, что никакому сраному щенку, не позволено дурачить Прокада-проходимца.

Ты что думал, — я вернусь в Город, оплеванным и униженным? А ты на каждом углу будешь похваляться, что обдурил меня?

— Но я ведь даже не знал о твоем существовании, до тех пор, пока ты не схватил меня.

— Да мне наплевать, знал ты или нет, обо мне и о моей группе! Я решил, что возьму тебя любой ценой, не считаясь с жертвами и потерями. И мои ребята меня поддержали....

Что-то знакомое послышалось Аттию Бузме в словах Прокада, он подумал немного и спросил.

— Послушай, а ведь это не вы сотворили со мной ту пакость на Орсшошмшском перевале?

— На каком еще Орсшшошаш.... (проклятый язык, одно шипение).

— Злыднева Щель, — более знакомое название?

— Да знаю я что такое Злыднева Щель. Ты там кажется, прикончил кого-то. Но только причем тут мы?

— А разве не вы, подкинули в еду какое-то снадобье, от которого все словно бы взбесились?

— Не мы. Да и нет такого. По крайней мере, я о таком не слышал....

— И тем не менее, это было подстроено.... Если не вами, так кем-то другим....

— Кем другим? что подстроено?

— Ну эта драка....

— Драка? Как мы могли подстроить драку, если были в это время за сотню кулломитров от тебя? И с чего ты вообще решил, что эту драку кто-то мог подстроить?

— С того, что у Караванщиков, есть строгое табу на драки во время движения каравана. И тем не менее, потомственные караванщики, у которых это правило в крови, — напали на меня. А я их убил, несмотря на то, что в Школе меня учили этого не делать.... Ты сам это знаешь....

— А может это у тебя просто нервишки с перепугу сыграли. А теперь ты пытаешься свалить все на каких-то неведомых врагов?

Аттий Бузма хотел было ответить, но в этот момент, вновь почувствовал тот ледяной взгляд, что преследовал его всю дорогу обратно. И в этот момент, он понял две вещи. Первая, — этот взгляд не принадлежал никому из группы Прокада-проходимца. И вторую, — они здесь не одни....

Это было время сумерек, которые в горах наступают очень быстро. Аттий Бузма и двое его преследователей, расположились в узком ущелье, словно бы прорезающем на две части одну из гор. Стены этой "прорези", были столь отвесны, что можно было не опасаться, что кто-нибудь сможет спуститься с них, не привлекая к себе внимания излишним шумом.

Ущелье имело два выхода. И на каждом из них, в данную минуту дежурил один из Ловцов. Еще один, забрался на поднимающуюся над горами скалу, и обозревал окрестности оттуда.

Ловцы еще всерьез опасались миротворцев. Они конечно оторвались от них.... Но что стоит этим опытным солдатам, обозленным гибелью товарищей и потерей охраняемого лица, перевернуть все окрестные горы в поисках обидчиков? Так что приходилось быть бдительными и отправлять на охрану большую часть отряда.

Но Миротворцы, так и не появились.

Появился кое-кто другой.

Этот Кое-кто, буквально вышел из скалы. Но не вышел из ее тени. И от этой, одетой во все черное фигуры, исходила какая-то зловещая сила.

Один из Ловцов стремительно вскинул небольшой арбалет и выпустил в фигуру стрелу. Стрела прошла сквозь фигуру, и звонко ударилась о скалу.

После этого, всем стало действительно страшно. А потом, все почувствовали такую злобу, что набросились друг на друга.

Стрелявший Ловец вскинул свой арбалет, прицелился в Прокада и нажал на спусковую скобу. Вот только взвести арбалет и положить в ложу стрелу он забыл.

Исправить свою ошибку, ему было уже не суждено. Второй Ловец, видимо среагировав на движение, вскинул свой арбалет, и почти пришпилил своего товарища к скале. Перезарядить оружие он тоже не успел, но успел прикрыться им от удара меча Прокада. Следующий удар почти перерубил ему ногу, но он, падая, все же успел полоснуть своего противника кинжалом по правой руке.

Прокад, как и второй Ловец, видимо не чувствовал боли. Он даже не попытался перевязать рану, когда добив своего врага-товарища, направился к Аттию Бузме. Просто переложил меч в другую руку....

...Аттию Бузме, потом еще долго, в кошмарах снилось это лицо. Искаженное злобой и яростью..., и в то же время, — совершенно бесстрастное. Это было сложно объяснить. Но посмотрев в глаза приближающегося к нему Прокада, наш герой почувствовал, что тот абсолютно не понимает что делает. Словно бы это был не он...., а что-то внутри него.

Прокад не дошел до Аттия Бузмы, буквально в нескольких шагах от него он вдруг упал, и забился в судорогах.

Зато из тени вышла фигура в черном....

За секунду до этого, злоба и ярость раздиравшие Аттия Бузму, вдруг прекратились. Внезапно. Словно кто-то дунул на свечку.

В первый миг, он как-то отстраненно порадовался, что был связан, и не смог принять участие в общем побоище.

Второй своей мыслью, он отметил, что фигура вышла несколько не оттуда, где они ее видели раньше. Словно бы пересекая границу света и тени, она сместилась на несколько локтей в сторону....

Он хотел было подумать, что наверное именно этим объясняется факт пролета стрелы сквозь фигуру.... Но не успел. Дикий, ни чем не объяснимый приступ страха овладел им.

Несколько секунд, он буквально умирал от страха. Но потом, его немного отпустило.... Словно кто-то, прикрыл пламя свечи, листом бумаги....

— Вот что смертный, — сказала Фигура, причем впоследствии, как не пытался наш герой, он так и не понял, на каком языке говорила эта Фигура. — У тебя есть что-то, что принадлежит мне.... Отдай.

.... Это было в седельной сумке моего коня.... — Аттий Бузма даже не пытался лгать....

— Но мой конь....

Он попытался было объяснить, что вот уже несколько дней не видел своего коня, и понятие не имеет, где он находится. Но Фигуре это было видимо не интересно. Фигура просто удалилась, не говоря ни слова. А взамен ее, опять вернулся страх.

. Это был жуткий, иррациональный, ничем не объяснимый страх. Страх накрыл его с головой, словно волна гадкой, липкой и вонючей жижи. Он сводил с ума..., заставляя сердце биться со скоростью несовместимой с жизнью ..., он убивал.... И от этой смерти не было спасения.

И вдруг, когда его мозг уже готов был сдать последние позиции, — Аттию Бузме показалось, что ЭТО с ним уже было. И желание жить вновь пробудилось в нем. Он забился и задергался, словно пытаясь плыть. Эти рывки были настолько сильны, что связывающие Аттия Бузму веревки не выдержали и лопнули, оставив после себя страшные, сочащиеся кровью борозды. А вслед за освободившимся телом, и мозг сумел вырваться из страшных глубин Ужаса.

.... Прошло много времени, прежде чем Аттий Бузма сумел придти в себя настолько, что бы сесть и осмотреться. Была уже глубокая ночь. Где-то в высоте, между двух стенок ущелья, виднелось черное небо. Луны не было видно, а свет звезд был слишком тусклым, для того, что бы осветить дно ущелья, где пребывал наш герой. Но запах. Запах трех свежих трупов, говорил сам за себя....

А еще запах.... Этот запах исходил от самого Аттия Бузмы. И это был запах липкого пота, мочи и опорожнившегося кишечника.

Внезапно ему стало так мерзко и противно, что он стал сдирать с себя одежду. Сдирать, не для того, что бы поменять ее. А для того, что бы от нее избавиться.

Потом он долго отмывался в небольшом, протекавшем по дну ущелья ручье. Его ледяные струи помогли не только отмыть тело Аттия Бузмы, но и немного почистили его душу.

В ней еще было полно мерзости и презрения к себе..., бессильной злобы и отчаянного желания отомстить.... Отомстить так, что бы впредь..., никогда..., никакой сволочи..., не повадно было....

...Он чувствовал себя так, словно бы над ним надругались. ...И уж когда этот гад попадется ему в руки, уж он-то сумеет.... Он проведет его по таким кругам ада..., что в Школе Ловцов откроют новый курс "Страшные Казни" и назовут этот курс его именем.

Потом, он голый сел на камень и заплакал. Заплакал, несмотря на то что разучился плакать еще младенцем. И слезы лились так обильно, словно копились все эти долгие годы и наконец прорвали, сдерживающую их плотину.

Никто из тех, кто мельком замечал грязный комок по кличке Эй..., Или шакалы из банды Восточный Ворот, или наставники Школы Ловцов, ни за что бы не узнали в этом, так по детски всхлипывающим мальчугане, того холодного и жестокого типа, которого они видели раньше.

И эти горючие слезы, — доделали работу, начатую водами ручья. Они очистили душу Аттия Бузмы. Конечно, остался горький осадок, и конечно было понятно, что переживший эту ночь Аттий Бузма, уже никогда не станет прежним..., но он уже смог взять себя в руки и готов был действовать.

Первым делом он отыскал в походных мешкам Ловцов новую одежду. Потом подобрал себе оружие. Затем разжег костер, и приготовил горячую пищу.

Через час, с завтраком было покончено. Аттий быстро разобрал имущество Ловцов, отобрал необходимые для похода вещи, и выступил в дорогу.

Куда он шел? — Он шел по следам той самой Фигуры, так жестоко оскорбившей его этой ночью.

Зачем ему это было надо? — Ну..., — он бы мог привести аргументы о необходимости выследить и изучить Врага Империи.... Но дело было в другом, — он шел мстить.

И эта Месть была превыше любых интересов Империи....

Еще роясь в вещах Ловцов в поисках одежды, он заметил ЭТИ следы. Он не был особенно опытным следопытом, но сразу понял, что ЭТИ следы не принадлежат ни одному из Ловцов. Очень уж странная была обувь, эти следы оставившая.

На нем самом, и на мертвых Ловцах, были обычные горские сапоги, которые скорее можно было называть чулками. Их шили из овечьих шкур, на голенище кожа была тонкой и богато украшена тиснением, и только подметка делалась из особо обработанной и от того очень плотной и толстой кожи, каблук отсутствовал.

А у этих следов каблук не просто присутствовал, но и судя по всему был довольно высоким и круглым на конце. Похожие сапоги встречались у имперских кавалеристов, но ходить по горам в такой обуви было очень неудобно.

Аттий Бузма просто возликовал, когда увидел эти следы. Эти следы означали, что во-первых, — его враг материален, а значит его можно убить. А во-вторых, — оставляет следы, а значит, его можно выследить.

Этим он и решил заняться.

Идти по следу в горах, — занятие не очень благодарное. Поначалу, тропа, на которой они отметились, проходила по мягкой земле, где следы были замечательно видны. Но вскоре пошел сплошной камень, и Аттию Бузме иногда приходилось тратить по нескольку часов, в поисках верного направления.

Спустя сутки, он вышел к месту, где человеческие следы, сменились следами копыт. Враг Аттия Бузмы, тут явно пересел на лошадь. Это было и хорошо и плохо. Плохо, ибо означало, что Враг сможет двигаться быстрее. А хорошо, потому что лошадь оставляет более глубокие следы. Да и демоны, на лошадях не ездят.

Вот только откуда взялась эта лошадь? Аттий осмотрел место смены человеческих следов, копытами и ни нашел там ничего, что говорило бы о том, что там, в течении какого-то времени паслась лошадь. Ни следов навоза, ни обглоданной травы и листьев. Да и воды поблизости нигде не водилось....

Наш герой, уже шестые сутки гнался за своим Врагом. А Враг этот, вел себя более чем нагло и беспечно. Кажется он не подозревал о погоне. И даже не допускал мысли, что такая возможно.

Дневные переходы его были очень короткими. Судя по следам, лошадь ни разу не пошла даже рысью, не говоря уж о галопе. Что явно говорило о том, что его Враг никуда не торопится.

Ночевки он устаивал в самых удобных и комфортных местах, и судя по оставленному кострищу, — разжигал огонь, достаточный для обогрева целого десятка погонщиков.

Последнее кострище, которое нашел Аттий Бузма, — было еще горячим. Ради интереса, он даже раздул из тлеющих угольков небольшое пламя. После чего залил его водой, ибо оставлять за собой не загашенное кострище, по обычаям караванщиков, было смертным грехом.

Спустя еще несколько минут, он уже хромал опираясь на палку по этому следу, надеясь за ближайшим поворотом тропы увидеть своего врага. Но тут, как назло, тропа пошла по почти сплошному камню и след потерялся. Аттий Бузма, как обычно в таких случаях начал нарезать круги, надеясь рано или поздно найти нужный ему след. И он нашел его спустя несколько часов. След вывел его на приличных размеров долину, и след этот был настолько свежим, что иногда Аттию Бузме казалось, что он видит еще не успевшую осесть пыль, поднятую копытом лошади.

Преследователь забрался на высокую скалу, на краю долины. Вся она лежала перед ним как на ладони, узкая, прямая и очень ровная. Спрятаться на ней было практически негде. И все же Врага своего, Аттий Бузма не увидел.

Но тогда где его враг? Почему его не видно? Может, он заметил преследование и сел в засаду?

Аттий Бузма залег на скале, и стал внимательно наблюдать за расстилающимся перед ним пейзажем. По урокам в Школе Ловцов, и по рассказам Миротворцев, он помнил, что засаду выдают нехарактерное поведение птиц, насекомых, животных, или какие-либо "неправильности" в пейзаже.

Он внимательно осматривал местность, надеясь увидеть кружащихся над засадой птиц, сухие ветки, скрывающие убежище, или какое-нибудь подозрительное шевеление кустов или травы.

Примерено через час наблюдения, его терпение было вознаграждено. Почти посреди долины протекал небольшой ручей. Берега его богато заросли травой и кустарником, в котором гнездилась стая каких-то птиц. Внезапно эти птицы мгновенно вспорхнули вверх, громко и возмущенно крича. Аттий Бузма стал пристально всматриваться в этот кустарник, в надежде вычислить где притаился враг. И чуть было не пропустил одно важное явление. Сначала трава на одном из берегов речушки начала пригибаться так, словно по ней ехал кто-то невидимый. Потом речку пересек быстро исчезающий пенный след. А потом, тот же невидимый стал проламываться через кустарник, на другой стороне речки.

В любое другое время, наш довольно прагматичный герой, предположил бы обман зрения. Но теперь, познакомившись со своим Врагом, он не очень удивился его "невидимости". Наоборот, — она многое объясняла.

Аттий Бузма слез со скалы, и осторожно пошел по следу. Благо жирная и влажная почва, высокогорного луга, прекрасно хранила отпечатки копыт.

Идти приходилось очень осторожно, поскольку в отличие от своего врага, наш герой невидимостью не обладал. А наткнуться на него и снова попасть под действие его... чар(?), ему очень не хотелось. Поэтому приходилось красться, скрываясь за немногочисленными кустами, или высокой травой, а то и вообще обсыпавшись ветками и травой, осторожно переползать с места на место.

Так продолжалось почти до самых сумерек. За это время он пересек долину, и вновь двигался по петляющей между скалами тропе.

В сумерках когда различать следы уже стало затруднительно, он уже было снова собрался отложить поиск до утра, и даже начал искать потаенное место для ночлега, как вдруг увидел.... Нет. Не увидел, а услышал негромкое ржание. Ржание раздавалось из-за ближайшего поворота скалы. Значит там был Враг.

Аттий Бузма не пошел по тропе. Он обогнул скалу с другой стороны, для чего ему понадобилась вся его ловкость. Выйдя на цель он внимательно огляделся. Перед ним никого не было.

Он стал вглядываться внимательней. Вот тропа. Вот удобная полянка рядом с ней. Чуть вдали звенит ручей. Но он бежит дальше, среди больших, скатившихся с ближайшей горы камней. Его Враг, там лагерь разбивать не станет. Он слишком любит удобства. Значит он на поляне, но его не видно!

Аттий Бузма начал всматриваться до боли в глазах. Он уже знал, что надо искать не самого Врага, а следы, которые он оставляет.

Постепенно, это дало свой результат. Это было похоже на то, будто идешь сквозь очень густой туман и постепенно начинаешь видеть предметы к которым приближаешься, Сначала он увидел лошадь. Вернее очертания лошади. Его лошади. Той самой, которую ему выделили миротворцы.

Когда он это понял, — лошадь уже была видна ему во всех подробностях, несмотря на уже наступившую ночь. А все потому, что ее освещал свет костра. Да, вот прямо посреди поляны горит костер. Вокруг костра разбросаны вещи.... И сидит темная фигура....

И в этот момент, фигура кажется поняла, что за ней наблюдают. Она стала поворачивать голову в сторону Аттия Бузмы и через секунду, его головы коснулась....

Это было так похоже на то страшное мерзкое..., нападение, которое он пережил несколько дней назад. Почти теряя от страха разум, Аттий Бузма прицелился из арбалета и выстрелил.

Волна торжествующей злобы уже начала накатывать на его мозг, а глаза следили, как почти неразличимая в сумерках стрела, медленно-медленно летела к своей цели. Дистанция для выстрела была предельной. Если бы Аттий Бузма хотел бы выстрелить наверняка, он бы сократил ее на треть, а то и на половину. Но в тот миг, он почти не сомневался что попадет. Он обязан был попасть. Потому что точный выстрел, не просто спасал его жизнь. Он спасал его от страха и унижения, которое приходит вместе со страхом.

И естественно, как это и бывает в романах, подобных нашему, стрела попала в свою цель.

Глава 7

— Что ж молодой человек. На этом перекрестке, наши с тобой пути расходятся.

Поверь мне, я был счастлив, что такой, преисполненный достоинств юноша, представитель столь уважаемого рода, разделил со мной тягости моего пути....

— О право, ты смущаешь меня многопочтенный Бикст Эцций. Это я должен благодарить всех богов, что мой путь, пересекся с твоим. Иначе боюсь, этот путь уже закончился бы каким-нибудь тупиком, имя которому, — холод, голод, или злобные горцы....

— Но разве это не долг каждого подданного, — оказать помощь своему соотечественнику? А тем более такому достойному, разносторонне образованному, и принадлежащего к такой уважаемой семье, как ты?

— Но когда ты спасал меня, многопочтенный Дикст Эцций, — ты спасал не знатного юношу, а голодранца в лохмотьях. Ты ведь не знал ни о моих достоинствах, которые ты сильно преувеличиваешь, ни о моем образовании, которое тоже, отнюдь не столь разносторонне, ни о моей семье..., достоинств которой я не стану умалять. Но рождение в хорошей семье, — это не моя заслуга. Заслуга, — вести жизнь, достойную моих предков.

— Вот подобные слова и выдают твое достоинство, куда больше, чем дорогие одежды, достойнейший Аттий Бузма. Твой род всегда был одним из самых уважаемых, со времени появления Купеческих Гильдий. А Слово его представителей, всегда было весомым и значительным, на любом Совете Гильдии.... И познакомившись с тобой, я понял почему.

— Что ж, я благодарю тебя за добрые слова многопочтенный Дикст Эцций. Я не стану благодарить тебя за мое спасение..., словами. Но можешь не сомневаться, — Аттии знают что такое благодарность делами.... Прощай, да будет твой путь гладок, животные здоровы, а доходы обильными. Пусть Боги благоволят тебе во всех твоих начинаниях.

— И ты будь счастлив благороднейший Аттий Бузма.

На этом они и расстались Старший Караванщик Бикст Эцций, и юноша, на вид лет тринадцати, в скромной, но добротной одежде, с небольшой котомкой за плечами.

Караванщик со своим караваном двинулся дальше вдоль побережья, а юноша свернул на дорогу, ведущую к Городу. Идти ему туда было, не больше десяти дней, и дорога эта теперь не казалась ему длинной, или опасной. После всего того, что довелось испытать ему в Горах, эти десять дней перехода, по мирной и ровной Имперской дороге, были для него пустой забавой.

Он шел размеренной походкой бывалого путешественника. Шел по той же самой дороге, по которой месяца три назад отправлялся постигать науку Торговли, под руководством Виста Тадия. Иногда он замечал какие-то памятные ему места, и улыбался, вспоминая себя прежнего. Да за эти три месяца он постиг немало наук, и даже, как ни странно, — торговую.

После того как он, раненный, оборванный и голодный выполз на Большой Горский Тракт и был там подобран караваном Дикста Эцция, — он постарался приложить все усилия на то, чтобы в кратчайшие сроки завоевать любовь и расположение всех своих спутников, начиная от Старшего Караванщика, и заканчивая последним помощником погонщика. И сам поразился, насколько легко ему это удалось.

Для этого даже не пришлось придумывать невероятную историю, как он сделал это в караване Виста Тадия. Да он вообще практически не врал. Ну разве что утаил, пару-тройку деталей, касающихся дел Ловчей Службы. А так, он был честен почти во всем.

Да и зачем было врать? Ведь для того, что бы завоевать всеобщую любовь, совсем не обязательно что-то придумывать. Для этого достаточно, во-первых, — быть максимально вежливым и внимательным ко всем участникам каравана. Но держать себя при этом с достоинством, не допуская панибратства как со стороны низших, так и со стороны высших. Во-вторых, — поменьше говорить самому, побольше слушать, что говорят другие, и вовремя поддакивать. Но делать это так, чтобы твое "поддакивание", не выглядело именно "поддакиванием", а как бы отражало твое собственное мнение, по какому-то странному стечению обстоятельств, практически полностью совпадающее с мнением собеседника. Иногда можно было поспорить о каких-то мелочах, и выслушав доводы собеседника, с ним согласиться. После этого, о тебе начинали говорить как о человеке разумном, но принципиальном.

И наконец последнее, пожалуй самое важное правило, — надо почаще спрашивать советов, и просить о помощи. Но спрашивать совет, — желательно только у того, кто в состоянии, в настроении его дать. И давая его, — получить от этого удовольствие. А помощь надо просить ненавязчиво, и в делах мелких, чтобы тот, кто оказывает тебе эту услугу, чувствовал себя покровителем слабого, а не рабочей скотинкой хитрого.

Ну, были и еще кое-какие мелочи, в науке завоевание популярности, но были они не так важны, как первые три вышеизложенных принципа.

Аттий Бузма шел по дороге в Город, раздумывал об изменениях, которые произошли с ним, и улыбался. Улыбался беззаботной, хотя и немного грустной улыбкой. За последние три месяца, он научился ладить с другими людьми. Но вот научился ли он ладить с самим собой?

Около месяца назад, он может быть впервые в жизни, сделал то, чего страстно хотелось ему самому,, а не то, что приказали ему другие, или к чему вынуждали обстоятельства.— Он отомстил.

Когда он гнался за своим обидчиком, когда вынюхивал его следы между камнями, когда находил еще теплые угли его костра..., — он был самим собой. Впервые за многие годы его натура была цельной, а не разрывалась между желанием вписаться в окружение Шакалов, или стать лучшим, чтобы утереть нос своим Наставникам, и быть худшим..., с той же самой целью.

Но когда его стрела, поразила грудь его обидчика, — на смену этой цельности, опять пришли пустота и сомнения. Он опять начал сомневаться. — Чего он хочет от жизни? Правильно ли делает, что возвращается в Город, а следовательно к Ловцам? Особенно учитывая, что его названный дядюшка Аттий Бикм, подстроил ему такое количество неприятностей?

Но если не к НИМ, то куда?

Некуда.

И это "Некуда", угнетало его куда больше чем "предательство" дядюшки. Потому что "Некуда", это действительно "Некуда". Потому что возвращение в Ловчую Службу, было единственным разумным шагом. Потому что нигде, кроме Ловчей Службы, он безродный помоешник и бродяга, не сможет достигнуть ничего. То есть абсолютно НИЧЕГО.

Весь мир Империи, давно уже поделен на касты и гильдии. Даже должности дворников и золотарей переходят от отца к сыну. И даже Вором, Нищим или Убийцей, можно стать, лишь имея соответствующее происхождение.

Даже если он всю оставшуюся жизнь будет гонять караваны, — ничего выше должности погонщика ему не светит. Ну, может быть, к старости, он и выбьется в старшие погонщики, но это только при большой удаче.

Тот же Вист Тадий стал Старшим Караванщиком, только потому, что добровольно понизил свой статус наследника купца Второй Гильдии, до купца Третьей Гильдии, занимающегося самым низшим в купеческом понятии делом, — перевозкой грузов.

Конечно, — зарабатывал он сейчас куда больше, чем мог бы, если бы продолжил вести Торговое Дело, почти разорившее его отца. Но шансов у Его детей, подняться до Второй Гильдии, уже практически не было.

Но ему, Эю-помоешнику, без должного происхождения, не удалось даже стать Шакалом. И куда бы он не сунулся, — в подмастерья, в погонщики, в мусорщики или к рыбакам, — ничего, кроме пожизненной тяжелой и грязной работы ему не светит.

Конечно, — можно было бы пойти и в Армию, — благо, как он теперь узнал, туда берут всех Граждан Империи, не зависимо от происхождения, но и там он вряд ли поднимется выше десятника, и то после долгих-долгих лет службы.... Если конечно не попасть в Миротворцы, или Морские отряды, но попасть туда безродному....

Ведь даже отпрыски Древних родов, попадают туда отнюдь не все. А чтобы оборванец вроде него стал солдатом Имперской Элиты, — для этого надо быть таким же крутым бойцом, каким например был Торус. А стал он таким, только после десятка лет службы простым солдатом и совершив немало подвигов.

Конечно, и он сможет добиться этого.... А может просто попросить дядюшку Бикма..., и через месяц, он наверняка опять станет стажером на собственном довольствии.

Если дядюшка Бикм, сочтет это выгодным для себя и Ловчей Службы. Но какой смысл становиться кем-то, оставаясь при этом Ловцом? Не проше ли просто БЫТЬ Ловцом. Тем более, что это занятие, ему в общем-то нравиться?

Тут для Аттия Бузмы, в отличии от Эя— помоешника, или Бумбы-шакала, — открыта широкая и длинная дорога.

Но вот это отсутствие альтернативы, эта необходимость идти только по одному пути..., — она не могла не угнетать нашего героя.

Для него, выросшего вне кастового сознания, которым было пропитана Империя, была невыносима мысль, о предопределенности своего жизненного пути. Ему было непонятно, почему сын купца, обязан становиться купцом, сын вора — вором, а сын Мэра — Мэром.

Для большинства Граждан Империи, это было само собой разумеющимся. И хотя в возрасте Аттия Бузмы, многие тоже задумывались над теми же вопросами, это быстро проходило. Ибо общественное мнение, считало подобный ход вещей чем-то правильным и достойным. А в точном повторении жизненного пути своего отца, деда, прадеда, и прочих предков до времен Первого Мэра, — видело особую добродетель, и благоволение Богов.

Но на нашего героя, от подобного положения вещей, накатывала беспросветная тоска. Он не знал, чего он хочет, но знал, чего не хочет. — Он не хочет, чтобы кто-то другой, указывал ему его жизненный путь. А единственный способ добиться этого, — подчиниться Судьбе и дядюшке Аттию Бикму.....

Его мысли крутились по этому бесконечному кругу. Хотя в душе он понимал, что уже давно принял Решение, (иначе зачем бы он возвращался в Город?), но сомнения.....

А впрочем, — сейчас ему было действительно хорошо. И даже грустные мысли не могли испортить его настроения.

Именно сейчас, он был свободен. Сейчас, ему не надо было прятать свое истинное лицо, не надо было прикидываться кем-то другим, не надо было строить зловещих замыслов и планов.

Он шел по самой мирной дороге Империи. В десяти днях пешего пути от Великого Города. В трех неделях караванного перехода от Гор, которые он уже успел возненавидеть. В трех неделях караванного перехода от старых проблем, и в десяти днях перехода пешего от новых.

И он был один.

Что еще может желать от жизни, молодой, полный сил и оптимизма человек?

С точки зрения нашего героя, — ничего.

Проходя под Восточными Воротами Города, — он, неожиданно для самого себя, внезапно почувствовал странный трепет и волнение. Даже что-то наподобие слез навернулось ему на глаза, когда он увидел привычные, обитые камнем мостовые, характерные домишки бедных окраин, лотошников, впаривающих приезжим несъедобные пироги да лепешки, а также всякий ненужный мелкий хлам.

А лица? Эти самодовольные, наглые, и хитрые рожи, по которым можно узнать Горожанина, даже на самых отдаленных задворках Империи. — Горожанина, который даже раболепствуя и пресмыкаясь, будет сохранять на своем лице высокомерное выражение, — "Я — Горожанин!!!". И которое не смыть с него, ни ушатами унижений, ни потоками обид. И даже утопая в море нищеты, Горожанин все равно будет держаться за свое "Я — Горожанин", как за последнюю соломинку.

Бредя по Большому Тракту до площади Оружия, наш герой просто таки любовался лицами своих сограждан. И не потому что они ему нравились, — просто они были действительно родными для него.

— Так-так, а вот и площадь Оружия. И где же тут мои родные пенаты? — подумал наш герой, оглядывая раскинувшийся перед ним торг. — Наверное вон там, в северном углу, где притаились скромные на вид, но зато самые старые оружейные лавки Города.

Он оказался прав. Именно там где он и ожидал, над одним из подъездов огромного, трехэтажного здания, притулилась скромная, но полная достоинства вывеска — "Торговый Дом Аттиев. Оружие и сопутствующие товары". Недолго думая, он откинул занавески, отгораживающие лавку от уличного шума и зноя, и вошел в "свои" наследные владения.

Как ни странно, но сразу за занавесками оказался довольно длинный и темный коридор, по которому нашему герою пришлось протопать еще чуть ли не сотню шагов. Только когда он, решительно откинув очередные занавески, вошел в помещение лавки, и посмотрел в единственное окно, — то понял, что коридор этот проходит под всем зданием. И нужен он только для того, чтобы вход в лавку находился на престижной площади Оружия. (В последствии он узнал, что не только для этого).

— И что тебе угодно молодой человек — спросил его пожилой Горожанин, исполняющий видимо роль приказчика, (знаю, — какие вы тут все торговцы, — весело подумал наш герой), несколько пренебрежительно осматривая его бедную и запыленную одежду.

Полагаю колопский меч, тебе предлагать не стоит, но у нас есть довольно неплохие ножи северной работы, которые, такой несомненный знаток как ты, оценит.....

— Я бы хотел повидаться с почтеннейшим Аттием Бикмом, — довольно невежливо перебил наш герой трели этого торгового соловья. — Он здесь?

— А дозволенно ли мне будет узнать, — кто ты юноша, и с какой целью желаешь увидеться с почтеннейшим Аттием Бикмом? — почти грубо, (с точки зрения общения с потенциальным клиентом), осведомился приказчик.

— Я Аттий Бузма, племянник Аттия Бикма, разве ты не узнал меня? — ответил наш герой, характерным образом складывая пальцы рук.

— Ах да, конечно-конечно, как же я старый дурак мог не узнать тебя молодой хозяин Аттий Бузма. — Воскликнул приказчик, рисуя пальцами витиеватый узор. — Виной тому года, что замутнили мой взор и поменяли твой облик. Ты так возмужал. А я ведь помню тебя еще вот таким вот мальчуганом. Ты ведь наверняка помнишь, как дядюшка Кастий угощал тебя леденцами?

Аттий Бузма внимательно вгляделся в приказчика, и из его цепкой памяти всплыло лицо человека, который по приказу Генерала Викта, конвоировал его в Школу Ловцов.

— Ага, как же, я тебе твои леденцы дядюшка Кастий вовек не забуду, — насмешливо сказал он, — Ну так и где же мой драгоценный дядюшка Бикм, я так жажду обнять его..., покрепче, — сказал наш герой, задумчиво поглаживая рукоять ножа.

— Почтеннейший хозяин этой лавки Аттий Бикм, в данный момент находится на чрезвычайном заседании Совета Второй Гильдии Торговцев. Но я немедленно отправлю гонца, обрадовать его сообщением о твоем возвращении. Он тоже будет счастлив, прижать тебя к своей груди.

— Да уж, он пару раз в жизни меня уже прижал.... Как тележное колесо лягушку. До сих пор кости болят, — недовольно пробурчал наш герой.

А знаешь, в местах где я странствовал, есть забавный обычай. Там принято кормить гостей, особенно вернувшихся после долгого путешествия. Наш Город, таким обычаем еще не обзавелся?

— Ах боги, прости молодой хозяин мою неучтивость. Причина ей, — моя старческая глупость, и волнение от такой нечаянной радости как твой приезд. Я буду счастлив угостить тебя всем, что наскребу в этой лавке. Но может быть, ты предпочтешь пойти в родимый дом, дабы верные слуги могли позаботиться о тебе?

— Погожу-ка я ходить в "родимый дом", к "верным слугам", до возвращения дядюшки. А то, как бы у них карачун от нечаянной радости не случился. И как бы они от этой самой нечаянной радости, собак на меня не спустили..., не признав.

— Ну что ты такое говоришь молодой хозяин? — ухмыляясь, ответил дядюшка Кастий, выставляя на отдельный столик кувшинчик вина, сладости, фрукты, лепешки, сыр, копченое мясо и зелень, — Как же они могут тебя не признать? Или, (о ужас), спустить на тебя собак? Ведь там все свои, можно сказать родные люди. Они будут только счастливы твоему возвращению в родовое гнездо!

— Все свои говоришь? — переспросил наш герой, отгрызая преизрядный ломоть мяса, и захлебывая его прямо из кувшина, — М*да, чувствуется, что у вас там еще то гнездо, можно сказать, — рассадник!

А что новенького в Городе, и почему заседание Совета, — чрезвычайное? — спросил наш герой, прикончив мясо и набрасываясь на сыр.

— Ну в Городе, все как обычно. Ничего, что может показаться тебе интересным. А вот в Горах, откуда ты прибыл, идет большая война. Горцы наконец-то восстали. Да не пара-тройка кланов как обычно, а почти две сотни кланов одновременно взялись за оружие. Все Срединные Горы бурлят как жерло вулкана..., — что ставит Торговцев в очень неудобное положение. Вот они и решают, как доставлять из-за Гор, различные предметы роскоши и деликатесы, без которых наша аристократия не мыслит своей жизни.....

— Восстание значит..., — от удивления наш герой даже перестал жевать. — Я покинул эти Злыдневы горы, не далее как три недели назад, и там все было довольно спокойно.

— Ну по донесениям..., свидетелей, — восстания началось в окрестностях Сшистшиза, примерно пять недель назад. Тебе видимо удалось выскочить оттуда на пару недель раньше.... Что в общем-то странно. Ведь караван Виста Тадия, кажется должен был следовать на ТУ сторону Гор? — в добродушной болтовне дядюшки Кастия вдруг послышались металлические нотки.

— Ну, там возникли кое-какие осложнения.... Да еще этот придурок Прокад, нагадил так, что дальше некуда.... Кстати, — из его группы, хоть кто-нибудь живым вернулся? Последние слова, Аттий Бузма сказал намеренно спокойным голосом, надеясь подловить дядюшку Кастия, но тот даже глазом не моргнул.

— Кто такой Прокад?

— Один, теперь уже мертвый человек. Я бы мог много плохого сказать о нем.... Но его смерть была так ужасна, что мне его даже немножечко жаль....

— И как это случилось?

— Зачем тебе знать подробности смерти человека, которого ты никогда не знал? А впрочем, я все равно расскажу об этом дядюшке. Если захочешь, можешь потом спросить у него.

Атмосфера, вначале трапезы добродушно-лукавая, внезапно сгустилась и стала тяжелой и мрачной. Дядюшка Кастий молчал, то ли задумчиво, то ли обиженно. А Аттий Бузма упорно доедал все выставленные на стол яства, хотя после воспоминания о смерти Прокада и обстоятельств ей сопутствующих, ему кусок в горло не лез.

Так они и молчали еще примерно с полчаса, пока к облегчению обоих, в коридоре не послышались шаги, и не появился лично дядюшка Бикм.

...— А после этого я вышел на Большой Горский Тракт, и встретил там караван Бикста Эстия.

...Я кстати, обещал ему благодарность семейства Аттиев, за свое спасение, так что ты уж дядюшка Бикм, при случае, не урони честь нашей фамилии.

— Об этом можешь не волноваться, не обидим твоего спасителя.... Так значит, он сказал, что ты взял то, что принадлежит ему?

— Нет, он сказал, — "У тебя есть что-то, что принадлежит мне".

— Да, разница есть. И возможно существенная....

....И это было той шкатулкой, что тебе передал наш Агент?

— Сначала я тоже так подумал. Но когда я обыскивал труп этого.... Врага. Твою фальшивую шкатулку я нашел в вещах, которые он так и не удосужился достать из седельной сумки. А на груди, у него висела вот эта штука.

— И что это за дрянь?

— Якобы изображение какого-то немыслимого демона, которое мне впарил один горский пройдоха на последнем Посте, перед Горами.

— И сколько ты заплатил за эту мерзость?

— Два новых, и один старый кент.

— М*да, и это потенциальный наследник моего Торгового дома!!! Ты переплатил как минимум втрое. Подобную цепочку с камешком, можно купить за один кент, максимум!

— Когда я покупал ЭТО, цепочки еще не было. Цепочку приделал Враг. И носил ЭТО у себя на шее. Вряд ли он это сделал исключительно потому, что оценил эстетическую ценность данной фигурки, которая лично мне кажется сомнительной.

— А зачем же тогда ты ее купил?

— Сам не знаю. Тогда она показалась мне забавной, и возникло желание ее купить. К тому же тот горский пройдоха, так отчаянно торговался, что купить эту безделушку стало для меня делом чести.

— Ладно, этот вопрос пока отложим. А что ты еще можешь вспомнить об этом человеке?

— Лишь то, что я не уверен, что он вообще человек. Я же говорил тебе о том....

— Да-да. Это я уже слышал, но что....

— С меня хватило и этого. То, что он творил с моим разумом, до сих пор вызывает у меня ужас. Почти каждую ночь мне теперь сняться кошмары, а ведь раньше я почти и не знал что это такое. При одной мысли о НЕМ, я начинаю дрожать....

— Однако ты бросился вдогонку за ним, и прикончил его одним выстрелом. — (Последние слова звучали скорее как обвинение, чем как похвала).

— Тогда я еще был слишком зол. Злоба победила страх. Но то что я смог убить его, это чудо, которому нет объяснения. Нажми я на спуск секундой позже...., и не видать бы мне больше ни Города, ни тебя драгоценный дядюшка.... Который был столь добр, что послал убийц вслед своему племяннику. ....Ты уже три часа выпытываешь из меня малейшие подробности моего путешествия. Так может, теперь пришло время и мне, задать тебе пару вопросов? Зачем ты послал Прокада?

— Вообще-то, у тебя нет права задавать мне никаких вопросов. ...Но поскольку я хочу быть честным с тобой, я тебе отвечу; — Это была проверка!!!

Одна часть группы Прокада, должна была похитить тебя, и посмотреть, как ты поведешь себя в подобной ситуации. Не скрою, у них было разрешение даже слегка попытать тебя, чтобы узнать насколько ты стоек. Потом вторая группа Ловцов, разыграла бы фарс с твоим спасением. По идее, — после этого ты должен был проникнуться теплыми чувствами к Ловчей Службе. Или, по крайней мере, оценить нас как хороших союзников против твоих врагов. Но ты сумел спутать нам все планы.

— Дурацкие планы!!! Если все что вы придумываете, настолько убого..., то вы немногим умнее шакалов.

— Ну, план был не настолько уж и дурацким. Позже ты поймешь, что подобные простенькие планы срабатывают куда надежнее, чем сложные многоходовые комбинации. Люди в основной своей массе очень просты, и управлять ими можно с помощью очень несложных приемов. После того, как тебя основательно помучив, приставили бы нож к горлу..... И в последнюю секунду, когда вся твоя жизнь уже успела бы пронестись у тебя перед глазами, (или что там проносится...), — тебя бы спасла Ловчая Служба.... Ты бы полюбил нас. Даже вопреки собственному желанию.

— Вы всех студентов подвергаете подобной процедуре?

— Ну..., все выпускники Ловчей Школы, перед тем как стать Ловцами, подвергаются определенному испытанию.

...Но конечно, не такому как ты. На тебя у нас особые планы. И я должен знать чего ты действительно стоишь.

— И поэтому ты мне дал приоритет "любой ценой" и показал соответствующие знаки?

— Отчасти поэтому.... Хотя если честно, я не думал что тебе удастся ими воспользоваться, ведь в Горах не так много наших людей. А "любой ценой" сразу дает понять важность твоего задания

— А те враги, которыми ты пугал меня перед отправкой в караван к Висту Тадию....

— Тогда их еще и в помине не было....Вернее они были.... Они были. Но только в моих мечтах..., или скорее кошмарах.

Я мечтал о подобных врагах..., и я боялся, что они появятся.....

И похоже, мои мечты стали реальностью.

— Может хватит этого.... Может хватит говорить загадками. Генерал Викт, хватит испытывать на мне свои приемчики по управлению людьми. Просто расскажи мне все так, как нас учили в Школе, — кратко и по существу. Иначе я покину Ловчую Службу, даже если за это мне придется заплатить собственной жизнью.

— Это трудно. Трудно, потому что говорить придется слишком много и слишком долго, даже если говорить кратко.

Что ты знаешь о существующем положении дел в Империи?

— Да вроде у Империи все в порядке.... Никаких серьезных волнений, или проблем. По крайней мере, так нам говорили в Школе Ловцов.

— Да. В Империи все в порядке. Тишь и благодать. Уже много-много веков подряд. У нас уже многие годы ничего не происходит. Ни серьезных войн, бунтов, голода, или эпидемий. У нас даже больших стихийных бедствий последние годы не случалось....

— Ты говоришь таким тоном, будто бы это плохо....

— Это плохо. Плохо, потому что мы разжирели, обленились и разучились бороться. Наши власти больше не заботятся о судьбе Империи, они заботятся только о ..........

— О своем богатстве?

— Нет. Даже не о нем. Все они богаты настолько, что даже не понимают что это такое. Деньги перестали быть для них ценностью. Они уже давно не используют свою безграничную власть для приобретения богатства..., они просто играют в игру, под названием Политика, теша свое самолюбие. Они могли бы уничтожить Империю, пытаясь досадить своему политическому противнику, если бы вообще были на что-нибудь способны.

А наш народ закостенел. Потерял гибкость, сметку, предприимчивость. Дети повторяют жизнь своих отцов, дедов, прадедов. Никто не стремиться к большему. Все довольны своей жизнью....

— Но это не так. Те же шакалы.... Они рвались к богатству и власти. И купцы? — разве не ходят они за в дальние земли, ради богатства? Разве не.....

— Нет. Все это обычное следование по стопам отцов. Шакалы вступают в ту же банду, где раньше состояли их отцы. Так же пытаются вылезти в Старики, прибиться к Большим Братьям. (Правда Больших Братьев больше нет).

Купцы, ходят по тем же дорогам, по которым ходили их отцы. Покупают и продают те же товары, сотрудничают с теми же Торговыми Домами, с которыми торговали и их деды.

За последние пятьсот лет, не было проложено ни одного нового маршрута.... Не найдено ни одного нового рынка сбыта, ни одного нового острова, земли или народа. Все, как и пятьсот лет назад.

То же самое происходит и у ремесленников, за последние пятьсот-шестьсот лет, не было придумано ничего нового. Современные ткацкие станки, такие же, как и пятьсот лет назад. Дома строятся так же, как и пять веков назад. Посуда, корабли, инструменты, оружие, — все такое же, как и тогда.... У нас даже одежда, шьется по тем же лекалам, что и лет сто назад.

— А почему все это должно быть другим? Чаша, — Аттий Бузма, взял в руку стоящую перед ним чашу с вином. — Она и есть чаша. Почему она должна меняться. И одежда..., она и есть одежда, чего тут изобретать нового, третью штанину к порткам разве что пришить?

Видишь вот это оружие? — Аттий Бикм, осторожно снял со стены один из висящих на нем мечей. — Он был сделан семьсот лет назад. А теперь сравни его с оружием, — Он взял со стойки, проходившей вдоль периметра комнаты другой меч, — сделанным в этом году. Видишь разницу?

— Ну, современный клинок уже и длиннее, рукоятка более удобная, и гарда сделана в виде дракона..., и....

— Если не считать нескольких завитушек, — он почти такой же, как и сделанный семьсот лет назад. А вот посмотри на меч, каким наши далеки предки, пользовались еще до создания Империи. — С этими словами, Аттий Бикм, достав из-за пазухи ключ, открыл стальной ящик в углу комнаты, и осторожно достал из него деревянный лакированный футляр. Открыв его, он извлек старый, густо покрытый маслом клинок и протянул его своему собеседнику.

Аттий Бузма с большим интересом исследовал этот древний меч. Видеть подобную редкость ему еще не приходилось. Но оружие его разочаровало.

— Сталь дерьмовая, — резюмировал он. — Клинок плохо сбалансирован, а рукоять..., словно ручка лопаты.... Жуткая дешевка.

— Это не дешевка. Видишь эти гнезда, — раньше здесь находились драгоценные камни. (Их украли давным-давно). И тысячу лет назад, подобное оружие считалось превосходным, оно стоило целое состояние....

За триста лет, становления Империи, которую наши предки провели в постоянных войнах, оружие усовершенствовалось до современного уровня. А потом замерло в своем развитии.

— Но Империя и сейчас воюет!

— Наши предки посмеялись бы над подобными "войнами". Когда мы отправляем легион, против государства, численность жителей которого, включая стариков и младенцев, равно численности Имперского легиона, это не война, а карательная акция. Да и "карательной", ее называть не совсем корректно. Ибо "обиды" причиненные Империи, чаще всего выдумываются нашим Сенатом, исходя из политической выгоды для той или иной партии. Так что "карать", не за что.

— Но что плохого в том, что Империя так сильна?

— Вспомни уроки рукопашного боя, что тебе преподавали в Школе Ловцов. — "Сила побеждает слабость, а слабость побеждает силу, с помощью самой силы".

— Ну вряд ли кому-нибудь удастся бросить Империю "через бедро"....

— Да уж, скорее Империя раздавит себя собственным весом....

Воцарилась долгая пауза. Воспользовавшись моментом, Аттий Бузма встал из-за стола и потянулся до хруста в костях, затем присел несколько раз, разгоняя кровь в уставших от долгого сидения ногах. Сделал несколько ударов по воздуху, поиграл взятым со стойки кинжалом.... Затем его взгляд упал на окно, и наш герой заметил что ночь, которую они провели за долгим разговором, уже почти закончилась.

Если бы сейчас он находился где-нибудь в степи, то на восточной кромке горизонта уже можно было бы заметить лучи прячущегося за горизонотом солнца. Но здесь в Городе, с его городской стеной, высокими, тесно стоящими домами, — линии горизонта видно не было и о предстоящем восходе, можно было догадаться только по ставшим бледными звездам.

— Какой-то он стал маленький, этот Город. — Внезапно подумалось ему. — Особенно если сравнивать его с Горами. Да и степи с пустынями, дают совершенно другое ощущение.

И грязный, к тому же. И тесный. А ведь раньше я этого не замечал.....

Хорошо генерал Викт. — сказал он, повернувшись к своему собеседнику, — Империя плоха тем, что настолько хороша. И ты, как патриот, хочешь это изменить. Каким образом?

— Дядюшка Бикм. Называй меня так. Не забывай, что ты мой племянник и наследник моего Дела. И обращайся соответственно....

— Разве это не было легендой на время моего похода в Горы?

— Конечно нет. Иначе что я скажу своему торговому партнеру Висту Тадию, когда он спросит меня о тебе? Да и этому Биксту Эстию, когда он придет за обещанной благодарностью?

— Ну, уж думаю, — ты найдешь, что им соврать.... Но ты не ответил на мой вопрос.

— Знаешь, раньше я собирался напугать Империю, придумав для нее Страшного Врага.

Поскольку ни одно государство на свете не способно стать таковым, я решился поискать его в нашем прошлом....

Забавно, но на эту мысль меня натолкнуло внезапное сумасшествие моего дядюшки.... Впрочем, мне он был таким же дядюшкой, как и ты мне племянником....

...Так вот, во время очередного задания, по очередной смене правящей династии Коллопа, он внезапно пропал. А когда появился, — его было не узнать. Он поседел, постарел, и начал болтать о Добре и Зле, словно какой-то полоумный жрец. В том числе он болтал и о колдунах.

Тогда я не придал этому значения.... Тем более, что время от времени, разные агенты начинали болтать что-то подобное, но на них не обращали особого внимания. Как я теперь понимаю, ими занималась отдельная Сеть. И эта Сеть засекречена даже от людей моего уровня.

...У меня же было много дел по принятию руководства над Домом Аттиев, и по завершению операции в Коллопе, и ....

Но вот спустя лет десять, когда я начал задумываться над более глобальными проблемами, этот бред, натолкнул меня на мысль....

— Ты что, правда хотел напугать Мэра, Соправителей и Сенат, — колдунами тысячелетней давности?

— Ну, ты судя по всему, повстречался только с одним из них, и у тебя начались кошмары.

А ты представь, что тебе противостоит целая армия подобных тварей?

— Но я то с ним встречался, — потому и боюсь. Но как ты можешь напугать ими тех, кто ни разу их не видел?

— Неизвестность, пугает куда сильнее, чем привычная опасность.

— При условии, что ты веришь в существование этой неизвестной опасности....

— Вот поэтому, я собирался провести целый комплекс мероприятий, чтобы подобная опасность стала реальной...., для наших правителей. Одним из них, должно было стать твое возвращение с известием о Загадочном Враге, который напал на тебя в Горах. Этобы легло кирпичиком в несокрушимую стену доказательств.

Но мои придуманные кошмары, стали реальностью.

— А почему я должен тебе верить? Может быть твоя затея с отрядом Прокада и сорвалась. Но почему я должен верить, что в запасе у тебя не было еще какой-нибудь пакости, вроде того страшного колдуна, что ты натравил на меня?

— Ну, если ты сможешь объяснить, как он смог проделать с тобой все те вещи, про которые ты мне рассказывал, — я с удовольствием признаюсь в своей "подлости". Но увы.....

— Люди Прокада, могли подмешать мне что-то в еду, или питье. Что-то, что вызывает галлюцинации.

— Слишком сложно. Тем более, что под контролем отряда Прокада, ты был лишь несколько часов. А погоня за Врагом продолжалась несколько дней, за это время любой дурман уже выветрился бы из твоей головы. Но тем не мене, настигнув Врага, ты собственными глазами видел его "невидимость".... Разве нет?

— Но все время погони, я ел пищу, которую забрал у Прокада, в ней мог находится дурман....

— Будь ты под "дурманом", тебе бы никогда не удалось выследить своего Врага....

.... Но я понимаю твое недоверие. Когда ты начал рассказывать мне об этом Враге, я и сам было подумал, что ты как-то разгадал мои замыслы, и теперь издеваешься надо мной....

...Но куда хуже другое. В моем "заговоре", участвовало еще несколько, весьма авторитетных руководителей Ловчей Службы. И как мне теперь убедить ИХ, что "враг", которого мы вместе выдумали, оказался реальным?

— Я вообще не понимаю, как вы надеялись убедить кого-то в подобной чуши?

— Для тебя это чушь.... А у большинства Имперских подданных, — страх перед колдунами в крови. Он передается с молоком матери, со сказками нянек, со "страшными" историями, что рассказывают дети друг-дружке.... Да и вся наша религия, замешана на этом страхе.

...Скажу больше, — вся наша Империя, была построена на страхе перед Колдунами и колдовством. Или ты уже забыл уроки истории, которые тебе преподавали в Школе?

— Да, да. Великая Война Колдунов, Порабощение Человечества, Четыре Великих Героя, Великий Сокол, — победивший Колдунов и создавший Империю..... Я прекрасно помню все эти занимательные истории. Но я в них не очень-то верю....

— Ну может это отчасти и правильно. По моему приказу, были исследованы самые древние архивы Империи. Там даже были документы, доимперского периода. (Правда ничего особенного в них нет, кроме пожалуй одного..., это была калькуляция налогов, которые наш Город, платил некоему Верховному Учителю.... По одной из легенд, так звали предводителя, одной из армий Колдунов....).

Но суть не в этом. Суть в том, что наши легенды врут почти во всем.... Кроме того что когда-то колдуны действительно правили миром, и что благодаря этим четверым героям, люди смогли победить их.... Это правда.

И я был убежден, что стоит только пронестись слуху, о "возвращении" колдунов, — всю Империю прошибет холодный пот.

— Хм.... — На лице Аттия Бузмы варазилось такое откровенное сомнение как и в словах, так и, кажется в адекватности самого генерала Викта.

— Не равная всех по себе. — Недовольно заявил он, увидев эту ухмылку. — Это ты звереныш вырос в условиях, где смерть и страх были нормой. А для большинства жителей Империи, даже встреча с рыночным воришкой, уже повод для кошмаров. А наша Знать.... Она кажется вообще забыла что человек с тремя именами, может быть подвержен какой либо опасности. Их пугает отсутствие правильного сорта оливок на званом обеде. Их кошмар, — скисшее вино поданное гостям. Малейшая опасность, чуть более реальная, чем эти убогие страхи, способно всколыхнуть всю Империю. Особенно если Мы, Ловцы, глаза и уши Империи, заверим их в реальности этой опастности.

— Ну допустим, ты напугаешь их, а что дальше?

— Дальше....?!?! Дальше драгоценный мой племянничек, в Империи должны были начаться большие перемены!!!!

Мы бы заставили этих зажравшихся Аристократов, стрясти с себя лишний жирок..., в пользу народа, Армии и Ловчей Службы.

Мы бы привели во Власть настоящих людей. Людей, — способных Думать и Делать. А не просто развлекать себя дурацкой болтовней. (Наша Власть, уже давно нуждается в приливе свежей крови).

Мы бы взбаламутили это стоячее Имперское болото. Те подданные, что еще на что-то способны, — обязательно бы всплыли наверх, а всякие ничтожества — пошли бы ко дну. Как при малейшем шторме, идет ко дну прогнившее судно ....

Мы начали бы новую войну. Мы пошли бы далеко на восток, к самому краю земли. Туда, где по нашим замыслам, должно было, находится гнездо недобитых колдунов....

....Да, — пролилась бы кровь. Возможно даже реки крови..., но, омытая, этой свежей кровью, Империя бы возродилась.

Обновления без крови не бывает. Ребенок не рождается без крови. Нельзя вырезать гнойный нарыв, не пролив ни капли крови.... Кровавые жертвы, — угоды Богам....

Дядюшка Бикм, явно забылся. Он уже разговаривал не с Аттием Бузмой. Он спорил с кем-то, находящимся далеко за пределами этой комнаты. Возможно даже, этим "кем-то", был он сам.

— Ну так что мешает тебе сделать это сейчас? — Слова Аттия Бузмы, вернули дядюшку Бикма к реальности.

— .... Дорогой мой племянничек, — воевать против несуществующего врага куда легче, чем против того, кто может дать сдачи.

Теперь, когда я ЗНАЮ, что эти колдуны существуют, я боюсь "трясти" Империю, чтобы не дать ИМ возможности воспользоваться ее слабостями. А если в Империи возникнет заваруха, связанная со сменой Власти, — она будет очень уязвима, и Враг может воспользоваться моментом.....

— Ну пока мы знаем про существование только одного Врага, да и то, уже мертвого. Может быть твой, детский страх перед колдунами, пересилил голос твоего разума?

— Может быть, но мой опыт подсказывает мне, что где один, там будут и еще....

— Тогда тем более, — Империи надо готовиться к войне с ними....

— Да. Надо.... Но давай-ка, отложим этот разговор до завтра.

...Ты то еще молод, и можешь позволить себе не поспать ночку другую. А вот твой дядюшка Бикм, уже слишком стар для подобных подвигов.

Пошли, там уже должны были приготовить для тебя "твою" комнату. Она конечно не такая роскошная, как та что была у тебя в Школе Ловцов..., но ты уж потерпи, как-нибудь.

Рассмотреть свои новые апартаменты, нашему герою, удалось только на следующее утро.

Или вернее сказать, — день. Поскольку пробудиться он изволил лишь в то время суток, к которому всякий приличный купец, уже давным-давно трудится, не покладая рук.

Извинить подобный проступок могло, наверное лишь возвращение из долгого путешествия. Но лично Аттий Бузма, винил в этом перины и шелка, на которые он вчера свалился, едва завидев некую горизонтальную поверхность, могущую послужить лежаком.

Сегодня он в этом раскаялся. Не потому, что свалился. А потому что не посмотрел на что падает.

Не то что лежать, — даже видеть подобной роскоши, ему еще не приходилось. Кровать была огромной. На ней могло бы уместиться не меньше десятка Аттиев Бузм, и им бы там не было тесно. Ножки, спинки и столбики, поддерживающие высокий балдахин, были сделаны из дорогих пород дерева, и украшены искусной резьбой.

Под стать кровати, была и вся остальная комната. Она удивительным образом, умудрялась создавать впечатление уюта и роскоши, одновременно.

Что бы разобраться в предназначении тех или иных, находящихся в комнате предметов, Аттию Бузме пришлось вспомнить уроки в Школе Ловцов, на которых ему рассказывали про жизнь различных слоев общества.

Комната была просторной, но как раз настолько, чтобы это не показалось чрезмерным. Мебели в ней было совсем не много, помимо кровати там находился столик для фруктов и напитков, стол для бумаг, и стол для принятия пищи. Около каждого стола, стояло несколько кресел, разных по конструкции, но единых по стилю.

Рядом со столом для бумаг, — находился шкаф для хранения рукописей и свитков, а напротив него, выполненный в той же манере шкаф для оружия и драгоценностей.

Шкафчик, стоящий ближе всего к кровати, поначалу вызвал его недоумение, но открыв его, Аттий Бузма увидел что тот заполнен кувшинами с вином и закусками. Там же стояли и разнообразные чаши и кубки, в которые искушенный знаток, должен был наливать то, или иное вино.

В общем, все было так, как должно было быть в комнате молодого богача, живущего в родительском доме, но, как говорилось, — "имеющего право на личную жизнь". В данной комнате, можно было и с друзьями попировать, и с любовницей развлечься, и провести деловые переговоры.

Даже не слишком искушенный взгляд Аттия Бузмы, заметил, что вся мебель, была единым гарнитуром, и судя по качеству древесины, прихотливой резьбе и необыкновенной изящности, — крайне дорогим гарнитуром. Причем, даже в расстановке его по комнате, чувствовалась рука, весьма искусного мастера, настолько все было гармоничным и целесообразным.

И только заметив эту целесообразность, Аттий Бузма наконец соизволил заметить, стоящий, напротив кровати домашний алтарь, бывший так сказать, — краеугольным камнем всей обстановки.

Конечно он и раньше видел домашние алтари. В его комнате в Школе Ловцов, тоже был алтарь. Но там он был чем-то вроде скамейки, с непропорционально высокими ножками, на которой стояли дешевые и тусклые статуэтки богов. (Кстати, на тот алтарь он вообще почти не обращал внимания).

Но ЭТОТ алтарь, был отдельным произведением искусства. Сделанный из дорогой древесины, украшенный золотом и каменьями стол, уже заслуживал отдельного упоминания. А что уж говорить о статуях Богов, что стояли на нем? Разве можно было даже сравнивать ИХ, с теми безвкусными поделками, что стояли в Школе?

Разве можно было пройти мимо подобного алтаря, не воздав должной жертвы, ПОДОБНЫМ богам?

Основным объектом поклонения, естественно был бог торговли Мермед, но и прочим богам было отдано должное. Особенно, как заметил наш герой, Проходимусу, — богу дорог, богу смерти Кондратию, и воинскому богу Мочиле. Что впрочем, было естественно, ибо торговля невозможна без дальних путешествий, а где путешествия, там и смерть. Да и торговля оружием, без покровительства Мочилы, просто невозможна.

— Интересно, — подумал наш герой, — а у Ловцов есть своей персональный бог? Или они..., то есть мы, — обходимся подобной вот комбинацией из "общих" богов? Надо будет спросить у дядюшки.

Кстати о дядюшке. Аттию Бузме надо было расспросить его и о куда более насущных делах. Например, — о собственном статусе. Конечно, он вчера говорил, что Аттий Бузма продолжает оставаться его наследником, и судя по комнате в которой он проснулся, это так и было. Но.... Но что такое, — быть наследником Аттия Бикма? Этого наш герой не знал, и потому чувствовал некоторую неуверенность.

Так где же искать дядюшку?

Из комнаты вели три двери.

Одна, как обнаружил Аттий Бузма, — через узкий, но длинный коридор, вела напрямую на улицу. Вернее не совсем на улицу, а в небольшой тупичок, между домами Аттиев и соседним домом. Причем вела так хитро, что выйти и войти через нее, можно было минуя любопытные взгляды, как и домашних, так и находящихся на улице прохожих.

— Ловчие штучки, — поначалу подумал наш герой. Но потом вспомнил, что подобные выходы характерны для жилищ молодых, неженатых аристократов, и подражающих им богачей. — Ишь ты, — подумал он тогда, — вот куда докатился ты друг Бумба со своей помойки.....

Вторая дверь, — судя по всему, вела непосредственно в дом.

Что бы расставить все крючки под буквой "зямбда", наш герой заглянул и в третью дверь. За ней находилась другая комната, завешанная разнообразной одеждой.

— "Гардеробная" — вспомнил Аттий Бузма название, которое слышал на уроках про быт богачей. — Так может мне приодеться соответственно новому статусу? А то что я все в этих обносках хожу?

Первым его порывом, было нарядиться в стиле старого доброго Бумбы, — ярко, пестро и вычурно. Но потом, вспомнив те же самые уроки Быта, — он оделся так, как и подобает отпрыску богатого торгового рода. То есть в синюю шелковую рубаху, и такие же синие, слегка украшенные золотой вышивкой порты. На ноги он надел красные сандалии, подвязался таким же красным поясом, а голову украсил, синей феской с красной кисточкой.

— А что, — получилось скромно, но с достоинством. — Подумал он, разглядывая свое изображение в огромном зеркале, из прекрасно отполированной стали. — Надо только нормальный кинжал подобрать. А то этот горский, для Города пожалуй, будет слишком.....

Да, горский кинжал в локоть длинной, для Города был действительно слишком. Конечно Аттий Бузма привык к нему за последние пару месяцев, но в Городе он смотрелся черезчур воинственно.

Это был прекрасный повод, порыться в оружейном шкафу. Что наш герой и сделал с большим удовольствием. Потратив на исследование содержимого своего арсенала, куда больше времени, чем на содержимое гардероба.

И чего тут только не было! Начиная от простого кинжала северной работы, с которыми ходило половина мастеровых Империи, до короткого меча колопской работы и великолепного арбалета, вроде того, из какого его подстрелили в Горах. Больше половины оружия хранившегося в этом шкафу, вряд ли бы прошла проверку Стражи, если бы только можно было предположить, что Стража, осмелиться делать обыск в доме генерала Викта.

Он долго выбирал между прямым колопским кинжалом, и кривым ножом, которыми пользовались моряки Южного побережья.

Конечно, колопский клинок, это колопский клинок. Но в Школе Ловцов, при работе с разными видами оружия, именно подобный кривой нож, больше всего пришелся по душе нашему герою.

С другой стороны, кривой нож был не слишком характерен для молодого, прилично одетого человека, торгового сословия. А значит, должен был привлекать излишнее внимание к персоне своего владельца. В то время как колопский кинжал, будучи внешне довольно простым, выглядел весьма скромно и вполне достойно. А его истинная ценность была видна только настоящему знатоку и ценителю.

Но недолго подумав, наш герой, все же остановился на ноже. Просто банально плюнув на незаметность, к которой должен стремиться всякий Ловец.

— Неплохой выбор, молодой хозяин....

Аттий Бузма стремительно обернулся на голос, и заметил стоящего в дверях дядюшку Кастия. — "Как же это он сумел подкрасться ко мне?". — Недовольно подумал наш герой.

— А не слишком ли бросается в глаза?

— Ну, оружие молодого щеголя и должно бросаться в глаза. — Ведь кажется ты выбрал подобный образ?

— Ну, по-моему это вполне соответствует тому положения, в котором мне предстоит пребывать..., некоторое время....

— Да, образ подходящий, но сможешь ли ты ему соответствовать? Ты уже далеко ушел от того звереныша, которого я когда-то конвоировал в Школу Ловцов. Но тебе еще надо вжиться в новый образ, привыкнуть к подобной жизни, подобной роскоши, изысканной пище и дорогим напиткам....

И этим мы с тобой и займемся прямо сейчас. Пошли-ка в столовую, посмотрим как ты умеешь вести себя за столом.

— А где дядюшка Бикм?

— Многоуважаемый хозяин Аттий Бикм изволил, не дожидаясь твоего пробуждения, отбыть на очередное заседание Совета Второй Гильдии. Поручив мне ничтожному, позаботиться о наследнике дома Аттиев. Так что поторопись молодой хозяин за стол, тебя там ждет большая работа.

— Похоже, дядюшка Кастий, — ты решил испортить мне удовольствие от еды?

— Забудь про "еду". Отныне, (пока ты в образе молодого щеголя), ты не будешь есть. Ты будешь "вкушать"!

— Запомни, — продолжил дядюшка Кастий, после того как они пришли в столовую, и наш герой уселся за огромным, заставленным всяческими мисочками, тарелочками и плошками столом. — Молодые щеголи, никогда не бывают голодны. Даже если ты весь день разгружал баржи с булыжниками, "вкушать пищу" ты должен будто бы через силу, с некоторой ленью и неохотой. Жевать медленно, смакую каждый кусочек, ибо "молодые щеголи", не едят ради утоления голода, они лишь лакомятся деликатесами, ради получения наслаждения....

И разумеется, — вкушение пищи, должно сопровождаться подобающими подобному занятию беседами. Посмотри на этот стол....

Наш герой посмотрел. Одного взгляда на это обилие пищи, хватило Аттию Бузме чтобы понять, что надеяться на нормальный завтрак, ему не придется. Вместо этого будет урок.

Так и получилось. В течение нескольких часов, ему пришлось перепробовать около сотни различных закусок, выучить наизусть их названия и запомнить с какими соусами их полагается вкушать, и какими винами запивать.

— Вот наконец-то у тебя появилось правильно выражение лица, при виде еды, — с усмешкой сказал дядюшка Кастий, после этих часов. — Но ты не расслабляйся, тебя еще ждет обед и ужин.... Что поделать, и у богачей бывают проблемы с едой. Но как говорится — положение обязывает.... Так что держись — Наследник!

— А кто ты, дядюшка Кастий? — спросил наш герой своего мучителя.

— Я старший приказчик в Доме Аттиев. Управляю лавкой Аттиев, в отсутствии хозяина. Имею право вести переговоры с торговыми партнерами.... В общем, — я правая рука Аттия Бикма.

— А какую должность ты занимаешь в...?

— Да практически, ту же что и не "в....", — заместитель генерала Викта. Отвечаю за базовую подготовку операций, силовое прикрытие и зачистку "грязи".

— А кем являюсь я?

— Ну, формально ты полноправный Свободный Ловец, прикомандированный к Ловчему Отряду генерал Викта.

Нашему герою пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, что означает термин Свободный Ловец.

Обычно все Ловцы, разбивались на отряды от пяти, до пятнадцати человек. Иногда, разрозненные отряды, сводились в объединенные бригады, для выполнения особых задач. Судя по званию, генерал Викт как раз и руководил одной из подобных бригад.

Но были еще и Свободные Ловцы, — одиночки, выполняющие особо важные задания. Причем в иерархии Ловчей Службы, подобные одиночки занимали равную ступень с командирами Отрядов. Так что, получалось, что только начав службу, Аттий Бузма уже поднялся в звании как минимум до десятника. И это было странно.

— То есть как это Свободный? Разве я не вхожу в ваш Отряд?

— Генерал решил что будет лучше, если у тебя будет большая свобода маневра. У него на тебя большие планы. И после того что ты сотворил с отрядом Прокада, я понимаю почему....

— Ты хорошо знал Прокада? — это было скорее утверждением, чем вопросом.

— Он был моим братом.

— Прости..., за плохие слова, что ты услышал от меня о своем мертвом брате.

— Ты не виноват в его смерти..., а слова..., они не столь важны, как дела. Генерал сказал, что ты сумел отомстить за него?

— Скорее я мстил за себя. Но человека, убившего твоего брата, действительно прикончил я.

— Что ж, прими в таком случае мою благодарность.....

.... И кстати, если ты сам надеешься пережить обед, тебе бы не помешало немножко растрясти жирок. Тут у нас на заднем дворе, есть прекрасная площадка для игр.... Не желаешь поиграть?

— Что-то подсказывает мне, что играть мы будем не в мячик....

Они вышли во дворик, находящийся на противоположной от улицы стороне дома. Надо сказать, что дом Аттиев, как впрочем, и большинство домов в этой части Города, имел форму буквы "П". Причем, горизонтальная ее перекладина располагалась параллельно улице, ножки уходили вглубь квартала, а между ними располагался внутренний дворик. С противоположной от дома стороны, этот дворик закрывался высокой стеной, отделяющий хозяйство Аттиев, от дома, выходящего на параллельную улицу.

Как и положено во всяком богатом доме, во внутреннем дворике находился бассейн, окружавший небольшой фонтанчик, стоял стол и кресла для отдыха, а чуть дальше, — площадка для игр.

И в данную минуту, на этой площадке "играли" шестеро человек, в которых Аттий Бузма узнал домашних слуг, которым вчера вечером, он был торжественно представлен в качестве Наследника.

Как верно угадал наш герой, играли они отнюдь не в мячик. Двое из них рубились на мечах, двое на кинжалах, а последняя пара, дубасила друг дружку руками и ногами. И судя по тому, как они это делали, — слугами, они были в последнюю очередь. А в первую, бойцами той самой группы силовой поддержки, которой руководил дядюшка Кастий.

Аттию Бузме пришлось "поиграть" с каждым из них. В двух схватках он явно одержал победу, три свел в ничью, а одну проиграл. Дядюшка Кастий, дал ему передохнуть минут десять, и лично вышел "поиграть". Вот тут-то наш герой и понял, что рассказы про необычайные боевые возможности Ловцов, отнюдь не были легендами.

Этот, довольно таки пожилой, (с точки зрения Аттия Бузмы) человек, настолько легко швырял и лупил нашего героя, что на всю жизнь завоевал его уважение.

— Да, ты великий боец, дядюшка Кастий, — пробормотал он, после того как раз в десятый, подняться после пропущенного удара.

— Да и ты малыш хорош. Если у нас с тобой будет время, я поднатаскаю тебя в этом деле. Только просыпаться ты должен не как сегодня, а чуток пораньше, желательно до рассвета. А сейчас, пошли готовиться к обеду..... Не хмурься, сам виноват что завтрак у тебя был таким поздним.

К счастью, непосредственно обеду, предшествовала длительная лекция о манерах, этикете, правильных темах для застольной беседы, одежде и украшениях, уместных на званном ужине, дружеской пирушке, или деловом обеде, и очередности "пробования" разных блюд. О столовых приборах, о приемах их использования, и о том, "что хоть двузубую вилку в форме буквы "v", всегда подают на стол, — пользоваться ей считается дурным тоном"....

В принципе, почти все это Аттий Бузма знал и раньше. Другое дело, что знать это одно, а вот видеть все это в живую.... Например, ту же двузубую вилку в форме буквы "v", он впервые взял в руки только сегодня.

А тому как "элегантно" пользоваться ножом для резки сыра, в теории научиться было невозможно, это надо было увидеть, и отработать на практике, изрезав тысячи сырных головок, на тончайшие ломтики.

-... Да, — это тебе надо. В обществе, в котором тебе теперь придется вращаться, умение элегантно пользоваться ножом для резки сыра, куда важнее полного цикла образования в Торговой Школе. Но ты не беспокойся, этому научиться куда проще, чем кажется, надо просто.....................................................................................

........Да, это глупо, и страшно неудобно, но именно это считается элегантным.

— Да я вообще, терпеть не могу этот сыр.

— Ну так и не жри его. Но пользоваться ножом для резки сыра ты обязан уметь. И ты должен делать это "элегантно". Считай это приказом старшего.

.... Пойми, настоящим пропуском в общество богачей для тебя будет не комната в доме Аттиев, и не карманы полные золота, а именно знание тех самых ничтожных мелочей в поведении. А также, — умение правильно одеться, сказать правильную фразу в нужный момент, вовремя зевнуть, элегантно высморкаться, и объявить о своем желании посрать так, что бы другие сочли это "элегантным". Все это что-то вроде наших тайных знаков. Так ОНИ распознают друг друга. И ты должен все это знать, чтобы сойти там за своего.... Так что учись.

— А я должен становиться там своим?

— Видимо должен. Стать наследником дома Аттиев, немногим проще, чем стать Прямым наследником Аристократической фамилии, или занять место в Сенате.

А может быть даже и сложнее. Потому что Аристократами, или Сенаторами, становятся по рождению. А Аттиями, — исключительно благодаря способностям.

В роли Наследника, тебя утверждало высшее руководство Ловчей Службы, это огромное доверие, и ты обязан его оправдать. Мало кому даются такие возможности, в таком раннем возрасте....

— Что-то не похоже, что бы ты мне завидовал....

— А я тебе и не завидую. Мне страшно подумать, о подобной судьбе и о том грузе, который тебе предстоит нести всю твою жизнь. ....Но видимо, тебя сочли достойным этого груза, вот поэтому ты, — Наследник, а я старый, добрый дядюшка Кастий.

— И почему они так решили?

— Старый дядюшка Кастий, не располагает полномочиями знать это. Но я полностью согласен с этим решением. Ты уже показал себя незаурядным Ловцом, а ведь тебе нет еще и шестнадцати. А по виду ты вообще тринадцатилетний мальчишка. А каким ты станешь к тридцати? Если доживешь конечно.....

— Ладно, поговорю об этом с тем, кто знает.... И куда мне засунуть эту Злыдневу двузубую вилку?

Следующие два месяца, наш герой, под руководством дядюшки Кастия, усердно постигал науку жизни богача. (Поскольку дядюшка Бикм, внезапно уехал в "деловую" поездку, Аттий Бузма был передан в заботливые, но очень жесткие руки дядюшки Кастия).

Поначалу, эта жизнь, ему не понравилась. Это была какая-то явно ненормальная жизнь. Постоянно приходилось следить за всем, что ты делаешь, как ты это делаешь, и делаешь ли ты это достаточно "элегантно". (Самое ненавистное слово на свете). Но постепенно, многое из изученного вошло в привычку, и "элегантность" перестала отравлять жизнь, став частью натуры.

Постепенно у него появился вкус к хорошей пище, хорошей одежде, и дорогим безделушкам. Ухоженность рук, ногтей, и волос, стало для него нормой, а не бременем.

Он так же постиг науку командовать и понукать слугами. (А это было не так просто, как кажется на первый взгляд). Необходимость обременять кого-то выполнением своих прихотей, поначалу вызвала у него чувство неловкости. Но он научился преодолевать его. И постепенно, эта "необходимость" перестала быть таковой, а стала очень "удобной" частью его жизни.

Так же как и нахождение среди богатых, красиво одетых людей, не вызывало у него больше желания сбежать и спрятаться. Он стал частенько проводить время в дорогих трактирах, посещал цирк, театр и арену для Игр. Даже обзавелся некоторыми поверхностными знакомствами, среди подобной себе молодежи. По крайней мере, примелькался и перестал быть предметом пристального интереса, в качестве новой фигуры.

Но помимо этих "снобских" привычек, — появилась у него и одна полезная. Теперь он частенько стал засиживаться в богатой библиотеке своего мнимого дядюшки, жадно заглатывая хранящиеся там книги.

Интересовало его в основном колдуны и Горы.

И о том и о другом, за тысячу лет существования Империи, было написано много. Много слов. Но в этих словах, было мало смысла.

Аттий Бузма заметил что большинство текстов, это лишь переписки с более ранних трактатов. Причем, после каждой переписки, добавлялись новые живописные подробности взамен старых, куда более достоверных. Но копаться в трактатах, выслеживая истину в нагромождении фантазий, оказалось не менее интересным, чем идти по следу врага. Он так этим увлекся, что даже приобрел, (как сказал дядюшка Кастий), — "Умное выражение на морде".

В общем, когда дядюшка Бикм вернувшийся из своей "деловой" поездки, и увидел предполагаемого Наследника, — он не сразу узнал его.

Странно было даже представить, что этот изнеженный, рыхлый и манерный барчук, со скукой в глазах вяло ковыряющий обратноизогнутой четырехзубой полувилкой в блюде с рыбными закусками, когда-то был тем самым диким зверенышем, которого он впервые увидел в допросном подвале Ловчей Службы.

На первых порах он даже решил, что командир Кастий перестарался в выполнении поставленной ему задачи, безнадежно испортив великолепный материал, отданный ему в "обработку".

Даже лицо Аттия Бузмы, показалось ему каким-то обрюзгшим и заплывшим жиром. А что стало с его походкой? Теперь этот звереныш Бумба, что в лазанье по заборам, мог соревноваться с кошками, а в беге с лошадями, — ходил так, словно лишние десять шагов, способны убить его.

— Не беспокойся генерал Викт. Морда лоснится от кремов и притираний, а походку мы репетируем по нескольку часов ежедневно. Завтра утром посмотришь его на тренировке, он остался прежним.... Хотя нет! Я лично позаботился о том, что бы он стал лучше прежнего.

...Какая жалость, что у тебя на него большие планы. Ведь это лучший ученик, что у меня был. Он впитывает знания как губка, его тело запоминает движение после одного-двух повторов. Я бы смог сделать из него самого великого бойца, со времен Героя равного Пятидесяти.

— Поумерь свой пыл Кастий. Мне не нужен великий Боец. Мне нужен великий Ловец.

И если кто-нибудь из твоих головорезов, случайно отшибет ему мозги..., то даже заступничество всех Богов, не спасет тебя от моего гнева.

В первый день приезда Аттия Бикма, ему толком не удалось поговорить со своим "племянником". Надо было отчитаться перед Охотничьим Комитетом, (так назывался высший орган власти в Ловчей Службе), о результатах своей поездки в Южную часть Гор, на предмет, "возможного присоединения тамошних кланов к волнениям, происходящим в Срединных Горах". Затем последовало выступление с докладом примерно на ту же тему, в Совете Второй Торговой Гильдии.

Как всегда заседание Совета затянулось до самого вечера, поскольку заседающие не столько пытались решить проблему поставок, сколько найти крайних, и обвинить своих оппонентов во всех смертных грехах.

В этом ничего нового не было. Совет уже давно не решал проблем сложнее выдачи Торговых лицензий, регулировки цен, и Третейского судопроизводства. Решать более глобальные вопросы, вроде нынешнего закрытия торгового маршрута по Большому Горскому тракту, они были не способны. И эта неспособность выливалась в мелкие склоки и взаимные придирки.

Но и следующий день, Аттию Бикму пришлось посвятить делам торговым и шпионским, так что толком поговорить со своим протеже, ему удалось только во время ужина.

— Ну и как тебе жизнь богача парень? — спросил он его после третьей перемены блюд, когда этикет уже позволял переходить на темы, впрямую не касающиеся обсуждения употребляемых деликатесов.

— Жить можно. Но боюсь, что как только дядюшка Кастий перестанет истязать меня своими уроками, — мне станет скучно. Как долго мне еще придется изображать из себя Наследника?

— Думаю до тех пор, пока не станешь Хозяином. Это случится сразу после моей смерти. Надеюсь ты не очень торопишься?

— Пока не очень. Но если ты не дашь мне какого-нибудь нормального задания, — боюсь у меня появится желание поторопить Смерть.

— Не волнуйся, занятие для тебя у меня найдется.

В первую очередь, — тебе надо закрепится в качестве моего наследника в глазах общества. Завтра утром, я собираюсь нанести визиты нескольким моим торговым партнерам, и ты будешь сопровождать меня. Потом зайдем в Совет Второй Торговой Гильдии, где официально закрепим за тобой статус Наследника Торгового Дома Аттиев. А вечером, тебе придется посетить какое-нибудь светское мероприятие, на которое тебя обязательно пригласят утром. Постарайся завести побольше друзей.....

— Какая у меня будет легенда?

— Та же самая, — ты мой племянник, учился в закрытой Торговой Школе, последние полгода, ходил с караваном до Сшистшиза и обратно.

— Но в этом вашем "светском обществе", наверняка найдутся выпускники Торговой Школы.....

— Знаешь, Закрытая Торговая Школа, — потому и называется закрытой, что поучится там удается единицам. Для этого даже недостаточно быть очень богатым. Надо чтобы соискатель места Ученика, был представителем Древнего Торгового Дома, имел влиятельных покровителей, способных выхлопотать ему Место, и был бы очень-очень богатым. Ну и еще, — достаточно умным, чтобы убедить своих будущих Наставников, в том, что он достоин Обучения.

Даже не всякий отпрыск фамилии состоящей в Первой Гильдии, соответствует этим параметрам. А в нашей Второй, за последние лет десять, такой чести удостоился только ты.

— Но если так, меня обязательно будут спрашивать об этой Школе. Что мне им отвечать, если я даже не знаю, где она находится? Меня разоблачат в два счета.

— Не беспокойся, не разоблачат. Во-первых, про закрытую Школу мало кто, что знает. Распространяться о ней, среди ее учеников не принято. Во-вторых, в ближайшие дни, мы посетим ее, и ты сможешь рассмотреть все подробности.

И наконец последнее. С тех пор как я определил тебя в Школу Ловцов, и у меня появились на тебя Большие Планы, — я начал операцию "Наследник".

Все это время, ты числился в Торговой Школе, более того, все это время там учился парнишка, по имени Аттий Бузма. Он был нелюдимым и болезненным ребенком, поэтому большую часть времени, проводил у себя в комнате. Однако, несмотря на это, — смог достойно сдать все экзамены Первой Ступени обучения.

— Был? Ты его.......

— Нет. Не настолько я кровожаден. Этим Аттием Бузмой, был один талантливый сын нищего подмастерья, что попал в поле моего зрения. К сожалению, он действительно крайне слаб здоровьем, и в Ловчей Службе ему делать было нечего. Но тем не менее, на него у меня тоже имеются большие планы.

— Бедный парень......

-... Парнишка настолько умен, что у меня появилось сильное искушение, именно его сделать Наследником Дома Аттиев. Но потом, я все-таки решил назначить им тебя. Поскольку ты, вроде как показал себя достойным этого звания. Хотя.... А ему, я определил другое, не менее достойное применение.

— Ты умеешь заглядывать далеко вперед......

— Иначе, я бы не был генералом.....

— А может ли простой смертный, спросить тебя Генерал, — каковы твои планы в отношении тех Колдунов, что так не вовремя помешали твоим планам перестройки Империи?

-..... Иногда я жалею, что мы научили тебя Искусству Беседы. Ты постоянно пытаешься взять нить разговора в свои руки.....

— Это означает, — что ничего существенного, ты так и не придумал?

— Делать умозаключения, можно только на основе достоверной информации. У меня ее нет....

— А значит, первым делом придется эту информацию добывать?

— Ты прав, хотя это и не дает тебе право перебивать старших.

— Прости генерал, не удержался. Но я так понимаю, что мне предстоит возвращение в Горы?

— В Горах сейчас война, если ты еще не забыл. Так что соваться туда тебе будет опасно.... Этим займутся другие Ловцы, те, на кого у меня нет таких больших планов.

— Странно, я тут почитал Историю Горских Войн Актия Луция Пункта, — кажется то, что происходит в Горах сейчас, абсолютно не похоже на прежние восстания Горцев.

— Ну..., а как же Большое Горское Восстание, что случилось полторы сотни лет назад?

— Да, Большое Горское Восстание. Актий Лиций Пункт очень подробно его описал. Собственно, это описание и занимает половину книги.

Так вот, судя по этому описанию, горцы взбунтовались, перерезали большинство местных гарнизонов Империи, и в течении трех лет, пытались прорваться на равнину....

Поправь меня если я не прав, но в нашем случае, они еще не предприняли ни одной попытки сделать что-либо подобное?

— Ну, восстание идет всего три месяца.....

— Последнее восстание, судя по архивам, было подавленно за две недели. А все потому, что горцы вылезли на равнину, и были уничтожены Вторым Восточным Легионом. После чего миротворцы зачистили взбунтовавшиеся районы....

Сейчас же, Второй Восточный, уже три месяца скучает в предгорьях. А горцы тем временем добивают остатки гарнизонов миротворцев, перекрыли дороги в глубь Гор, и проявляют странное благоразумие, даже не предпринимая попыток вылезти на равнину.

— И что из этого следует?

— Из этого следует, что возможно нехарактерное поведение Горцев, связанно с неожиданным появлениям в Горах очень странный людей.....

— А значит.....?

— Искать колдунов, и информацию о них, надо среди вождей Горского Восстания.

— Ну что ж, — молодец, я лишний раз убедился в правильности своего выбора.

Приказ, вычислить связи Горских вождей, я уже отдал. Но надеяться на скорый результат не приходится. Большинство наших Агентов, или выведено из Гор, или с ними нет связи, или они мертвы. В лучшем случае, мы узнаем что-то когда восстание будет подавленно, и начнутся допросы пленных. А случится это, боюсь еще не скоро.

— Почему же, если двинуть Второй Западный в Горы, вместо того чтобы......

— Аттий Бузма, — ты же был там. Ты видел ту местность. Представь себе Второй Западный Легион на узких горных дорогах, где из-за каждого третьего камня, будет лететь, пусть примитивная, но стрела. Где на головы нашим легионерам будут сыпаться камни с вершин, а то и сходить искусственные лавины. Немногочисленные колодцы и родники будут отравлены или завалены. Всю еду Горцы запрячут, так что Легионерам придется тащить за собой огромный обоз, который растянется на сотню кулломитров, а значит, — станет отличной мишенью для бунтовщиков.

— Но пусть тогда Миротворцы....

— Ну во-первых, их для подавления такого восстания слишком мало. Последние стопятьдесят, практически мирных лет, привели к существенному снижению численности этих войск. Да и не приспособлены они для подобных крупномасштабных операций. Их задача прискакать на место, навести страху, прикончить десяток, максимум сотню, в общем-то, мирных жителей возомнивших себя великими воинами. Они хороши в мирное время, для поддержания страха перед Империей, или в качестве подсобных отрядов, сопровождающих Легион. Но действовать самостоятельно против толп, или Армий, они не в состоянии.

— Но как в таком случае, Империя покорила Горы? Ведь как-то, мы их завоевали.

— Да ни хрена мы их не завоевали. Потому что по большому счету, Империи ничего от Гор не нужно. Ну сам посуди, что можно взять с этих голодранцев?

Вся эта горская авантюра, была затеяна с единственной целью, — обезопасить окраины Империи от разбойничьих вылазок, и обеспечить безопасность торговых путей ЗА Горы.

Даже в самые мирные времена, миротворцы, (заметь, — миротворцы, а не обычные легионеры), не забираются дальше чем на сотню-другую кулломитров, в сторону от Большого Горского Тракта. А все что происходит в глубине этих Гор, продолжает оставаться для нас загадкой..., которую никто не пытается разгадать.

— Но ведь мы как-то подавили Большое Горское Восстание?

— Никак мы его не подавили.... Знаю, у Актия Луция Пункта на этот счет другое мнение. Но насколько я знаю, данный автор никогда не был в Горах, и писал свои записки, лишь со слов очевидцев...., которыми были легионеры и миротворцы. Причем в звании не ниже тысячника. Да и сам Актий Луций Пункт, был еще тем сочинителем.....

А Большое Горское Восстание, просто заглохло само собой, когда у бунтовщиков кончились запасы продовольствия. Тут-то они и смекнули, что пока они воюют, их поля зарастают сорняками, а овцы хиреют без присмотра.

Спустя год, армия бунтовщиков начала разбегаться. А еще год спустя, Империя смогла снова войти в Горы. Естественно это было подано как наша большая победа. Многие получили незаслуженные награды. И не у кого не хватило ума задуматься над произошедшем, и сделать выводы..., мол, — "дождь прошел, и крыша снова не течет".

— Но ведь тогда, они активно пытались вылезти на равнину, для чего вынуждены были содержать большую армию. Но если сейчас, они просто останутся в своих Горах, — большая армия им не понадобится.....

— Вот-вот. Это то самое, что я уже устал объяснять нашим правителям. Империя может потерять Горы. А значит, — потерять доступ ко всему миру ЗА Горами.

Конечно, с голоду она от этого не погибнет, но мы потеряем возможность контролировать ТЕ земли....

— Что будет выгодно ТЕМ, кто возможно, ТАМ пытается.....

Они вдруг замолчали. Угроза, до того момента все еще рассматривающаяся умозрительно, и не перешедшая в плоскость реальности, вдруг сверкнула перед ними, как нож убийцы. Им вдруг стало по-настоящему страшно. Страшно не за свой мир, не за Империю, или привычный уклад жизни. Им стало страшно за себя, за свои жизни.

Но продолжалось это не долго. Внезапно в голову Аттия Бузмы пришла мысль....— А не пытаешься ли ты, генерал Викт, — запудрить Мне мозги? Может это твои очередные Игры, в Страшных Врагов?

— Ну что я должен сделать, чтобы завоевать твое доверие? Почему, когда я лгу мне всегда верят, а когда говорю правду, — начинают сомневаться в каждом слове?

— Потому что врать тебе привычней, чем говорить правду. Когда ты врешь, ты убедительней.....

— Ну ладно, Злыдень с тобой. Я все это подстроил. Только объясни КАК? И зачем мне продолжать врать ТЕБЕ, после того, как я раскрыл перед тобой все мои планы?

......— Ну ладно. Пока я продолжу верить тебе дядюшка Бикм.... Так что нам делать с Горцами и Колдунами?

— А что мы может сделать? Только ждать и готовиться к неприятностям.

Именно этим я сейчас и занимаюсь. Пытаюсь убедить как можно большее число Имеющих Власть, в серьезности сложившегося положения.

Но удается мне это с большим трудом. Даже во Второй Гильдии, члены которой несут самые большие потери от этого восстания, и то никто не хочет верить в Большую Опасность. Эти придурки просто сидят и болтают о необходимости наладить торговые пути через Горы, так словно бы речь идет о разборке завала, а не о кровопролитном восстании. Наверно они ждут, что я выкопаю им туннель под Горами, на ту сторону.....

И что самое смешное, тот парнишка, который до недавнего времени был Аттием Бузмой, кажется нашел что-то похожее. Хотя информации почти тысяча лет.... За это время многое могло измениться.

На вот, возьми эти бумаги, и изучи их хорошенько. Кстати книги которые в них упоминаются, хоть и являются редкостью, но в библиотеке Дома Аттиев они есть. Загляни, а лучше прочитай их. Твои наставники в Школе Ловцов, говорили что читаешь ты быстро, и запоминаешь все прочитанное с первого раза.

Время с обеда и до завтрака, наш герой провел в библиотеке Дома Аттиев, изучая полученные от дядюшки материалы, и знакомясь с первоисточниками, по которым они были написаны.

....— Вот собственно, что я там вычитал. — Сообщил он за завтраком, своему названному родственнику.

— Но что ж, ниточка зыбкая, но по ней можно следовать. По крайней мере, это может заставить купцов на время отстать от меня.

— Предложишь это сегодня на очередном совете Гильдии?

— Нет дорогой племянничек. Это сделаешь ты!

— Я?????

— Именно ты! Причем сделаешь это, как бы между делом, когда я буду знакомить тебя с членами Совета. Когда они начнут ныть про свои проблемы, ты, как бы между делом расскажешь об этом. Пусть оценят, чего стоит обучение в Закрытой Торговой Школе!

— Собираешься хвастаться???

— Делаю тебе карьеру. Но что у тебя с лицом? Выглядишь так, будто бы всю ночь не спал.

— Так я и не спал. Ковырялся в свитках....

— Только не вздумай об этом проболтаться. Пусть лучше Они думают, что эту ночь ты провел в борделе. Умных у нас не жалуют....

— О боги! Чем я обязан счастью, видеть тебя многопочтеннейший Аттий Бикм, в своем доме? Попробуй этих дивных гребешков под соусом девяти трав, моему повару сегодня, они удались на славу.

— Прости мою дерзость, многопочтеннейший Лупий Экст. Я осмелился потревожить тебя в столь ранний час, по весьма неотложному делу.... А гребешки и впрямь дивные, впрочем, твоя кухня славится своей утонченностью.

— Все что в моих силах, все, что в моих ничтожных силах. Можешь забрать все, что понравится тебе в моем доме.... Еще вина?

— Мне понадобиться куда больше, — твоя помощь Лупий Экст! Благодарю, но только капельку, не стоит с раннего утра злоупотреблять вином. Но отказаться от ТАКОГО вина еще больший грех......

— Ну, чем я, ничтожный, могу помочь ТЕБЕ!!!! Отведай этих фруктов, они из моего поместья в Лекадии.

— Кто как ни ты?!?! Ведь это ты у нас Генеральный Секретарь Совета Второй Гильдии! И только ты, можешь оказать мне невосполнимую услугу, зарегистрировав моего племянника в качестве Наследника Торгового Дома Аттиев!

— О-о-о-о!!!!!!!!!!!!!!! Полагаю, ты говоришь вот об этом юноше, чья полная достоинства внешность, представляет его лучше всяких слов?

О, как же я несказанно рад, приветствовать тебя достойный юноша в своем доме. Последние полгода в Городе только и говорят что о Наследнике Дома Аттиев! Позволь предложить тебе этого вина? Оно конечно, не обладает особыми достоинствами, но это лучшее что есть у меня в доме!

— Вы льстите мне многопочтеннейший Лупий Экст, кто может знать в Великом Городе, о моей ничтожной персоне?

— Да кто из уважаемых людей этого Города, может не знать о единственном выпускнике Закрытой Торговой Школы, за последние десять лет?

— Но я далеко не единственный выпускник, да и закончил всего лишь первую ступень....

— Из нашей Второй Гильдии, — единственный. А это твое "всего лишь"...!!!!

— Позволь я представлю тебе мою семью..... А лучше, — приходи сегодня вечером ко мне домой. Я устрою небольшой ужин, для нескольких хороших знакомых. Может быть, столь образованному молодому человеку, их общество покажется немного простоватым и пресным, но заверяю тебя, все это самые достойные люди......

В то утро, они посетили еще четыре дома, и везде были встречены примерно так же.

Везде Аттия Бузму встречали с распростертыми объятьями, и приглашали на "небольшой семейный ужин с близкими друзьями", "скромное празднование дня рождения супруги", "посетить, вполне заурядное выступление актерской труппы, у меня в доме", "почтить своим присутствием спортивный праздник, куда приглашено несколько молодых людей из уважаемых семейств"....

Больше всего Аттия Бузму удивило то, что эти люди были весьма о нем наслышаны. Сначала он решил, что это обычная дань вежливости, но, услышав подробности о своей учебе, и некоторые детали своего путешествия в Горы, — он пришел к выводу, что эти люди, действительно владели определенной информацией о его персоне. Причем иногда даже знали больше, чем он сам.....

— ....А ты как думал? Дом Аттиев занимает не последнее место в жизни Города. По крайней мере, в жизни торговой его части. И ты, став его наследником, тоже становишься весьма значимой персоной. К тому же не забывай про операцию "Наследник". Твое появление было подготовлено. Да и сам ты постарался, — рассказы о твоих приключениях в Горах, уже давно ходят по Городу.

— Но как я смогу выполнять работу Ловца, если меня будет знать каждая собака?

— Есть два типа маскировки, один, — быть невидимым, второй, — быть настолько ярким, что это будет слепить глаза твоим противникам.....

.... Ну вот, — пришли. Тут то и заседает наша Вторая Торговая Гильдия!

Конечно Аттий Бузма и так знал, где заседает Вторая Торговая Гильдия. Да и кто из горожан не знал этого здания? Ведь оно, по праву считалось одним из самых древних и красивых дворцов Города. Но быть внутри ему еще ни разу не приходилось. И он даже почувствовал странный трепет, входя в эти огромные, украшенные прихотливой резьбой двери. И было от чего, — изнутри, дворец выглядел еще более роскошным, чем снаружи....

Но вскоре восторженное отношение к этому Дворцу, сменилось беспробудной скукой, которую внушали ему, заполнявшие его люди.

На то, чтобы зарегистрировать Аттия Бузму, в качестве Наследника, ушло почти полдня.

Хотя сама процедура заняла не больше получаса. Всего то и дел, — занести имя Аттия Бузмы в Книгу Регистрации, выписать соответствующую лицензию, и принять сумму полагающегося в данном случае налога. Все остальное время было убито на общение с самыми скучными людьми, из всех, с кем когда-либо приходилось общаться нашему герою.

Возможно, каждый по отдельности из них и представлял какой-то интерес. Но, собравшись вместе, они настолько точно повторяли друг-друга, что мгновенно сливались в серую скучную массу. Одинаковые разговоры, одинаковые шутки, одинаковые улыбки, одинаковые интонации, одинаковое важно-озабоченное выражение лиц, и даже почти одинаковая одежда и украшения.....

Даже всегда выделяющийся некоей внутренней силой Аттий Бикм, в этой компании тоже превратился в какой-то стандартный кирпичик здания торговой мощи Империи, мало отличимый от окружающих его стандартных кирпичиков. К концу дня, главной заботой нашего героя было сдерживание зевоты, при общении с очередным Большим Человеком.

— И как ты дядюшка Бикм, можешь ходить сюда каждый день? — первое что спросил наш герой, едва они покинули здание Второй Торговой Гильдии. — Это же самое занудное место на свете.

— Привычка мой мальчик, привычка. — Со вздохом ответил ему его наставник. — Постепенно и ты к ним привыкнешь, и даже научишься получать своеобразное удовольствие от своей способности быть самым нудным, среди всех этих нудных людей.

А еще, тебе предстоит убедиться что большинство из тех, с кем я тебя сегодня познакомил, в обычной жизни довольно яркие и интересные люди. Просто здесь, каждый из них носит маску Благонадежного подданного Империи. Отсюда и одинаковость, которая навела на тебя такую скуку. Учись смотреть сквозь маски и тогда общение с этими людьми станет интересным.

— Лучше уж я смотаюсь до Сшистшиза и обратно, чем еще раз заведу разговор о "этих проклятых бунтовщиках, так не вовремя прервавших поставки пряностей".....

— Тебе придется завести этот разговор уже сегодня вечером. Мы ведь приглашены на "небольшой ужин" к Лупию Эксту.

— А нельзя ли пропустить? Скажем что заболели....

— Две трети купцов Города, приползли бы на ужин к Лупию Эксту, даже если бы точно знали, что там их отравят. Ведь это же высочайшая честь. К тому же его ужины славятся своей роскошью. Даже многие из аристократов, а то и Сенаторов, не пренебрегают приглашением на "небольшой ужин" Генерального Секретаря Второй Торговой Гильдии Лупия Экста. Так что собери все свое мужество, и готовься развлекаться.

Ужин проходил во внутреннем дворике дома Лупия Экста. Столы были расставлены вокруг бассейна, в котором плавали обнаженные девушки, изображающие русалок. Посреди бассейна, над фонтаном располагалась небольшая эстрада, на которой играли музыканты, переодетые прислужниками Морского Царя. Слуги, разносящие блюда были одеты в костюмы морских чертей, фонари освещавшие каждый отдельный столик, были выполнены в виде корабликов, посуда, — в виде раковин. Соответственно и меню, придерживалось исключительно морской тематики. Например, — маринованная свинина, выложенная в виде кита, и обложенная маринованными сливами, каждая из которых украшенная хвостом и плавниками из пряных трав, изображала маленькую рыбку. Паштет из рябчиков, спрятанный в карамельные панцири раков. Запеченная оленина, изображающая спрута, в окружении водорослей из овечьего сыра. Хлебцы в форме камбалы, говяжьи котлеты в форме скатов, зайчатина в форме огромной акулы.... Тут были все представители морского царства реальные и вымышленные, не было только непосредственно рыбы, моллюсков и водорослей.

Это то и считалось изысканностью, тонким вкусом и особенным чувством юмора, присущим тонкому ценителю жизненных удовольствий, каковым по праву считался Лупий Экст.

А еще это должно было поддержать, лоббируемый хозяином дома проект о замене сухопутного пути через горы, морскими перевозками.

Естественно и публика, должна была надеть подходящие костюмы, ибо за самый оригинальный костюм, был обещан ценный приз.

Узнав об этом, наш герой решил не оригинальничать и одеться простым моряком, каковых, он еще в детстве видел тысячами, когда болтался в Порту. Да и костюм он, не мудрствуя лукаво, приобрел в портовой лавке когда возвращался из Дворца Второй Торговой Гильдии.

И естественно, приз за самый оригинальный костюм, получил он, поскольку все остальные гости, нарядились морскими царями. Призом был золотой кубок, в виде морской ракушки, и стоил он примерно столько же, сколько зарабатывал средний подмастерье за пять-шесть лет жизни. Правда пить из него было ужасно неудобно, да и держать в руке было тяжеловато, но приз считался почетным. (Как в последствии узнал наш герой, его оригинальный костюм, еще целую неделю обсуждался в самых разных слоях Городского общества и даже вызвал некий, сдавленный писк моды).

Аттий Бузма вообще, по итогам этого вечера, был признан большим оригиналом, яркой личностью, и необычайно элегантным молодым человеком, в совершенстве владеющим ножом для резки сыра. Не один, из почтеннейших людей Города, возвратясь домой поставил своему наследнику в пример Наследника Дома Аттиев, порекомендовав ему потеснее сойтись с ним. Или поглядел на свою подрастающую дочку с мыслью, — "неплохая была бы партия".

Ну, как мы знаем, своей "элегантностью" наш герой был обязан дядюшке Кастию. А вот "яркостью" и "оригинальностью", он был обязан исключительно незнанию дядюшкой Кастием, самых последних мод и тенденций в светских беседах. Его неспособность правильными словами ответить на распространенную шутку, выливалась в необходимость изобретать свой собственный вариант ответа.... Нежелание повторять одни и те же слова в одних и тех же разговорах, привело к тому, что он своими ответами несколько раз заставил присутствующих взглянуть на затасканную тему, под весьма оригинальным углом зрения.... И наконец, то, как он орудовал ложечкой для специй, держа ее в пальцах ПРАВОЙ руки!!!!!

Кого другого, — это могло бы навечно покрыть позором с пожизненным клеймом "деревенщина". Но наш герой не был деревенщиной. Он был Наследником Дома Аттиев, — вторым по богатству среди Домов Второй Торговой Гильдии. А по приближенности к Аристократии и Власть Имущим, — может быть даже первым из всех Торговых Домов Города.

Да и делал он эти явные ошибки, с таким достоинством. И так пренебрежительно посматривал время от времени на остальных гостей, что для многих из них в этот вечер стало ясно, — времена меняются!!! И теперь, чтобы считаться модным, пора начинать ориентироваться на новые образцы для подражания.

Но конечно пик триумфа, наступил когда собравшиеся у Лупия Экста руководители Второй Торговой Гильдии, в стотысячный раз завели разговоры о "прерванном торговом пути". Тут он, как бы невзначай бросил фразу о том, — "Что дескать, помнится, лет восемьсот назад существовал Южный проход через Горы. Да. Да, кажется Юстинус-путешественник, — довольно подробно описывал его в одном из своих трактатов. Почему бы вам господа, не воспользоваться им?".

— Южный проход?!?! Я даже не слышал о нем. — воскликнул хозяин дома. — Я даже не читал этого твоего..., как ты сказал? — Юстинус-путешественник?

— И напрасно, очень даже напрасно, не слышал ты многопочтенный Лупий Экст, об этом Авторе. Большинством знаний о географии мира, мы обязаны именно ему. Зантий Бык, Гепмид— варвар, Остиос Даний Пакст, — по сути своей были его учениками. А Окистотель-многознатец, — вообще, большинство своих трактатов, просто нагло списал из его знаменитого, в свое время, труда, — "Исследование мира и расположения частей света, записанных со слов очевидцев".

— Но почему же мы ничего о нем не слышали? — жеманным голоском пропищала дочь кого-то из Важных Людей. Причем по ее глупой и рыхлой физиономии, было понятно, что сказала она это исключительно с целью привлечь внимание к Себе.

— О это довольно трагическая история, связанная с политической жизнью первых веков существования Империи.

Юстиус-путешественник, — был не только кабинетным ученым. Он начал свое служение Империи в возрасте четырнадцати лет, в роли простого солдата. Не мало крови пролил он ради Империи. И через пятнадцать лет, — был с почетом уволен из Армии, в звании тысячника и без правой руки. Но увечье не могло сломить этого сильного человека, и даже имея вполне достойный пенсион от Мэра и Сената, он не стал проводить свои дни в недостойной праздности. А посвятил свою жизнь путешествиям, и описанию земель в которых побывал. Кстати, многие путеводители, которыми до сих пор пользуются караванные купцы, — написаны его рукой. Хотя имя его и забыто....

— Но почему это произошло? — воскликнул сын сенатора Цинта Винуса Кавдиса, который ради развлечения "снизошел" до празднества простых купцов. Что в общем-то, было весьма распространенной практикой, среди "бриллиантовой" молодежи. — Как могло случиться, что столь достойный, как ты говоришь человек, канул в безвестность?

— Странно это слышать от тебя Цинт Винус Оттон, потомок Цинта Винуса Астклепия!

— Он что, тоже стал жертвой Заговора Отщепенцев?

— И более того, — Юстиус-путешественник сложил свою голову на той же плахе, что и твой благородный предок!

— Но как могло выйти.....

— Ты хочешь спросить, — как могло выйти, что простой солдат погиб той же смертью, что и Великий Полководец?

После сорокалетних трудов, Юстинус-путешествнник стал очень известной личностью. Почти все граждане Империи, от простого купца-караванщика, до Сенаторов и Полководцев, пользовались его книгами. Дети изучали Мир по его трудам. И даже Последний Мэр Первой Династии, признался как-то, что труды Юстиуса-путешественника стали его настольными книгами. Позже, он призвал Юстиуса-путешественника, на должностью Второго Советника Высокого Кабинета.

Когда Отщепенцы свергли Первую Династию, почти на стопятьдесят лет узурпировав Власть, — они постарались уничтожить всех верных слуг истинного Мэра.

Правда, в начале они попытались переманить Юстиуса-путешественника на свою сторону. Но верный солдат Империи, каким он был в молодости, остался таким и в глубокой старости, предпочтя плаху предательству.

.... А ведь он был очень популярен. Народ любил его.... И тогда, Отщепенцы постарались стереть его имя из людской памяти. Как пытались сделать это и с именами других, преданных законной Династии, великих людей. Например, — твоего предка достойный Цинт Винус Оттон.

Причем, в отношении Юстиуса-путешественника, им это почти удалось. Написанные им книги были уничтожены, и переписаны под чужими именами, а некоторые так и просто опустились в разряд простых путеводителей, которым автор якобы не нужен.

Казалось бы, что такое сто пятьдесят лет, для полутора тысячелетий истории Империи? Но если это сто пятьдесят лет правления тьмы..... В эту тьму, могут кануть многие великие имена.

— Наверное потому же был и забыт Южный путь через Горы? — спросил хозяин дома, куда больше озабоченный торговыми сделками, чем Забытыми Именами.

-Да, причиной этому тоже стал заговор Отщепенцев. Империя был поделена на две неравные части. Сравнительно небольшой Юг, оставшийся верным Первой Династии, не имел серьезных ресурсов для Торговли со странами располагающимися за Горами. А бунтарский север, был отрезан от Южного Пути. Почему и начал пробивать Большой Горский Тракт. К тому времени когда Вторая Династия восстановила законность Власти и вновь объединила Империю, про Южный Путь уже начали забывать, тем более, что возродившееся Империя смогла сделать Большой Горский Тракт более коротким и безопасным. Он перетянул на себя все перевозки, что стало гибельным для Южного Пути.....

— Но сейчас то он существует? — кажется этот вопрос задало сразу несколько голосов.

— Прошло почти восемьсот лет, — пожал плечами наш герой. — За это время могло многое измениться. Даже Горы не вечны, и меняются со временем ..... Но почему бы не попробовать отыскать его?

— А карты. Карты или описания пути, — они сохранились?

— Ну, хоть Отщепенцы и пытались уничтожить труды Юстиуса-путешественника, думаю где-то в частных библиотеках, они обязательно должны были сохраниться. Например, в библиотеке дома Аттиев, есть одна их этих книг, с картой, и довольно подробным описанием путешествия по Южному пути.

— Мне бы хотелось взглянуть на нее..., это можно устроить?

— Конечно достойный Цинт Винус Оттон, — для моей семьи будет честью, оказать тебе подобную услугу. Я лично прикажу сделать для тебя копию. Найму лучших писцов и копировальщиков. Не пройдет и месяца, как она будет в твоем распоряжении.

— Зачем ждать так долго? Если позволишь, я лично загляну в Дом Аттиев, и ты покажешь мне эту книгу. Тем более, что комментарии такого высокообразованного человека как ты, Аттий Бузма, будут далеко не лишними.

— О, ты преувеличиваешь мои скромные знания достойный Цинт Винус Оттон. Но благодарю тебя за твое расположение к моей скромной персоне. И благодарю вдвойне, за высокую честь, которую ты окажешь Дому Аттиев, посетив наши скромные чертоги.....

— М*да, племянничек, — задумчиво сказал Аттий Бикм, когда они, покинув гостеприимный дом Лупия Эста, возвращались домой. — Даже не знаю, — хвалить ли мне себя за ум и проницательность, или готовиться к уходу в отставку. Ты сегодня показал высший класс Нашей работы. К концу вечера, все эти хозяева жизни смотрели тебе в рот, и ловили каждое слово. ...А добиться дружбы и расположения самого Цинта Винуса Оттона! Ему ведь прочат высокое будущее.....

— Ну, пока особой дружбы то и нет. Просто он заинтересовался моим рассказом.

— Ну, это "пока" нет. Но ведь ты постараешься....?

— А ты думаешь, дружба с каким-то сыном сенатора, нам пригодится? Ведь пока он мало что решает. А его папаша, судя по тому, что ты говорил мне перед этим вечером, — на покой отправиться еще не скоро.

— Ну что такое десяток-другой лет, в масштабах полутора тысячелетней Империи? Они промелькнут куда быстрее, чем тебе хотелось бы. А на этого сынка Сенатора, у очень больших людей, имеются очень большие надежды. Он один из немногих Сынков, кто чего-то стоит. Он один из тех, в чьи руки мы подумываем передать бразды обновленной Империи....

— Дядюшка Бикм, — уж не собираешься ли ты поменять династию?

-Династию? Зачем? Я только поменяю людей, стоящих у Власти.....

— Донести бы на тебя. Но я знаю только одного Генерала, и это ты!

— Вот и слушайся старших.....

Следующие полгода промелькнули словно ворох осенних листьев, поднятых внезапным порывом ветра. Они покружились в воздухе, подобно стайке бабочек, обволакивая вихрем своего последнего танца случайного прохожего, и упали обратно на еще теплую землю.

Примерно так же чувствовал себя и наш герой, сидя в седле боевого коня, и рассматривая приближающиеся, с каждым шагом этого благородного животного, проклятые Горы. (Кои, как известно каждому просвещенному солдату, есть ни что иное, как гнойные прыщи на Злыдневой заднице).

(Но-но, — скажет строгий читатель распоясавшемуся Автору, — Причем тут солдаты-то. С какого боку тут солдаты-то взялись? У нас же тут вроде бы не про солдат, а про....).

Да. Промелькнули эти полгода так быстро, что наш герой даже толком не успел привыкнуть к своей роли богатенького наследника. Хотя, как показали дальнейшие события, — успел отвыкнуть от прежнего полунищенско-полувоенного образа жизни.

Чем он занимался все это время? — ОН БЛИСТАЛ!!!!

В течении месяца, с того памятного вечера в доме Лупия Эста, когда наш герой впервые вышел в свет, — он стал одной из самых популярных персон, в светской жизни Города.

Конечно тут следует уточнить, — в светской жизни купеческой части Города. Хотя и в обществе молодых аристократов, — он тоже успел засветиться, поблистать, и даже добиться того, что при упоминании его имени никто не спрашивал, — "А кто это?".

Но про аристократов потом. Сейчас про блеск.

Да. Он блистал! Его приглашали в самые лучшие дома. Ни одно светское мероприятие не считалось удавшимся, если на нем не появился Наследник Дома Аттиев.

Старшее поколение восхищалось им, и ставило в пример своим отпрыскам.

Молодое поколение восхищалось, завидовало, боготворило и ненавидело. Причем, восхищалось и завидовало в основном мужская часть молодого поколения, а боготворило и ненавидело, — женская. Или девичья? Или формально девичья, а по настоящему............

Но не будем пока касаться этой скользкой темы. Расскажем только, что однажды дядюшка Кастий на утренней тренировке увидел своего ученика абсолютно не выспавшимся, помятым, но с такой довольной мордой....

Дядюшка Кастий подошел, принюхался к воняющей женскими духами одежде ученика, поглядел в его блудливые глаза, и сказал, — "Оно конечно понятно. Дело молодое. И без этого тоже никак. Иди ка ты лучше поспи. Только смотри у меня, — отсыпаться отправляю тебя в первый и последний раз, а в следующие, — отлуплю так, что мало не покажется....".

И отлупил. И не один раз.

Но все это было лирикой..., к которой мы еще вернемся. Нас же куда больше, сейчас должна волновать политика....

В Городе начала складываться крайне нездоровая ситуация, которая не устраивала буквально всех. Продолжающееся уже почти полгода Горское восстание, на которое поначалу вообще мало кто обратил внимание, внезапно превратилось в проблему, серьезно затрагивающее всех игроков на поле политической Игры.

Партия Военного Соправителя, (а значит, в данном случае и Мэр), подвергалась заслуженной критике, за не способность подавить восстание.

Но и партии Благородных Семейств, нечем было ответить на упреки своих оппонентов, в том, что это именно ОНИ постоянно, на протяжении многих лет, урезали военный бюджет. Что собственно и привело к тому, что Империя оказалась неспособной адекватно прореагировать на возникшие угрозы.

Зипис Аптибал приводил абсолютно обоснованные доводы и цифры, доказывающие что только за последние сто лет, военный бюджет сократился почти в двадцать раз! Так чего можно требовать от Армии, на которую тратят деньги в пять раз меньшие, чем на празднества в честь двенадцати основных Богов?

В ответ на град критики в свой адрес, он требовал денег и полномочий. Которые ему не хотели давать, дабы не усиливать противоположную партию.

Ситуация зашла в тупик. А масло в огонь подливал еще и Мирный Соправитель, замученный многочисленными требованиями и просьбами купеческий гильдий, ремесленнических коллегий, сельских общин, и городских муниципалитетов, несущих финансовые потери из-за блокады Большого Горского Тракта. Он совершенно справедливо требовал и от Военного Соправителя и от Сената, решить данную проблему, причем в кратчайшие сроки.

Хуже всего было то, что немногие, действительно умные люди, состоящие в руководстве всех трех партий, прекрасно понимали, что решить данную проблему в "кратчайшие сроки", практически невозможно.

Даже если выделить Армии баснословные средства на подавление восстания, это ничего не даст. Ибо средства эти еще надо освоить. Создать как минимум еще два, а то и три легиона полного состава. А если учитывать что один легион, это примерно двадцать тысяч легионеров.... Плюс обозная и инженерная команды, плюс медицинская часть, плюс жреческий отряд, плюс оркестр, плюс отряды поддержки в виде легкой кавалерии, пластунов-лазутчиков, проводников, Службы бойцовых собак и Голубиной почты..... Это набиралось еще по пять-шесть тысяч на каждый легион.

Всех этих будущих солдат надо нанять, экипировать и обучить. Мало того, надо обучить десятников, полусотников, сотников, старших сотников, тысячников. А на это уйдет куда больше времени, чем на обучение простого легионера.

А высший состав командования легиона? Это же вообще штучный товар. Командовать легионом назначают только после десяти-пятнадцати лет службы Старшим офицером.

На формирование одного легиона, уйдет не меньше полугода. На обучение, притирку и шлифовку до уровня боеспособного подразделения, — еще не меньше полутора лет. И это притом, что десятников и полусотников, придется назначать из простых солдат, уже существующих легионов Империи, а сотников и тысячников, — соответственно из десятников и полусотников, и так далее, вплоть до командующих легионов. Взамен этих, ушедших на повышение солдат, опять же придется нанимать новобранцев, которых тоже еще надо обучить. А если еще учитывать что Армия и так несет определенные потери, пытаясь сдерживать разрастающееся восстание.....

В результате всех этих мер, начнется неразбериха, которая даже в давно сформированных легионах затянется как минимум на полгода. Все это снизит общий уровень боеспособности Армии, примерно на тридцать-сорок процентов. Но даже если пойти на все эти меры, раньше чем через два года, эти легионы бросить в бой будет невозможно. А готового решения требуют уже сейчас.

Несмотря на то, что Империя была способна обеспечить себя всем необходимым для выживания, богатела она за счет Торговли с внешним миром. Туда она продавала излишки продовольствия, и производимые на ее территории товары, такие как ткани, оружие и другие изделия из металлов, а также стекло, керамику и бумагу. В свою очередь, сырье для многих производств, она закупала во внешнем мире.

Та же овечья шерсть и шкуры например, на территории самой Империи практически не производились, а полностью закупалась в Горах, (которые, строго говоря тоже считались частью Империи, но...). И в тоже время, существовала целая отрасль производства тканей и изделий из кожи, основанная на этих закупках. Причем восемьдесят процентов этих тканей и кож, продавалось за пределами Империи. И разрыв с внешним миром, означал разорение почти всех занятых в этой отрасли людей, а это десятки тысяч человек.

Месторождения металлов, находящиеся на территории Империи, были практически полностью выработаны еще полтысячелетия назад.... Многочисленные леса, которыми была покрыта территория Империи еще тысячу лет назад, сейчас были практически полностью вырублены под пашню, ради строительства и отопления. После чего были приняты строгие законы, охраняющие каждый лесок, каждую рощу и каждое дерево. Так что древесину тоже приходилось привозить из-за Гор....

Если прекратятся поставки руд, угля, шерсти, и древесины многие тысячи подданных Империи, начиная от подмастерьев и кончая купцами Первой Гильдии, — встанут на грань разорения.

Высшим классам будет чуть легче. Они владеют большей частью пахотных земель Империи, на которых выращивают основные продукты, которые кормят Империю. Но кто, и на какие деньги будет их покупать?

И наконец, — драгоценные камни, меха, специи, изысканные деликатесы, — к которым так привыкла знать, все это тоже привозилось из-за Гор. И лишится их, означало лишится привычного образа жизни.

И запасы всего этого, уже подходили к концу.

А цены выросли так сильно. Что даже Благородные семейства, давно забывшие, как считают деньги, стали задумываться об экономии.

Так что кризис был на лицо. И с этим надо было что-то делать.

Немного отвлечемся, и расскажем о географии того мира, в котором проходит наше повествование.

Континент, на котором происходили эти события, по форме немного напоминал человеческий череп в профиль. Ну разве что немного более вытянутый с запада, куда было обращено его "лицо", на восток.

Примерно ото лба этого воображаемого черепа, до дальнего, (от подбородка) края нижней челюсти, с северо-запада, на юго-восток, тянулся огромный горный хребет, разделяющий весь материк на две неровные части.

В самой западной, "лицевой" части, занимающей, чуть меньше трети всего континента и располагалась Империя. С запада и юга, ее омывал Океан. А с востока и севера, ограничивал горный хребет.

Это был не простой, очень не простой хребет. Говорят, сотворил его, еще в очень-очень глубокой древности, какой-то могущественный маг, чтобы отгородиться им от своих врагов. Так ли это было, или это лишь красивая легенда, — точно уже никто не знал. Но все знали одно, — что Горы, (как уважительно называли их жители Империи), были непроходимой стеной, отделяющей Империю от внешнего мира.

И даже не просто стеной, а целой "пачкой", тянущихся параллельно друг-дружке стен. Весь Горный хребет, был "расслоен" на множество более мелких "хребетиков", тоже тянущихся с севера на юг. Поэтому путешествие через Горы во внешний мир, чаще всего напоминало блуждание по огромному лабиринту. Иногда каравану приходилось неделями идти на север, чтобы за день перевалить через очередную стенку, а затем еще несколько недель двигаться на юг, чтобы добраться до прохода через следующую. Так что переход через Горы, мог занять до полугода. И то при условии, что погода будет подходящей, а горцы, как-то умудряющиеся выживать в этой местности, — не слишком воинственны.

Правда на севере, существовала возможность двигаться вдоль стекающей с горных вершин реки. Но тут все зависело от "настроения" этой артерии, славящейся своей капризностью. В любой момент ее уровень мог подняться на несколько локтей, и бурный ледяной поток вымывал из долины реки всех, кому не повезло там оказаться. Это был так называемый "Северный проход". И по нему, в Империю доставлялся лес, и некоторые руды. Но его "пропускная" способность была крайне невелика. Да и своим восточным концом, он упирался в Большой Лес, населенный племенами диких варваров, уничтожавших все, посланные покорить их легионы, с пугающей быстротой и легкостью.

Договориться с ними о проходе, — тоже было невозможно. Поскольку, никакого единого, государства у варваров не было. Племена жили в состоянии вечной войны с соседями, и постоянная рокировка племен, армий и вождей лишала смысл любую договоренность. Империя поддерживала с ними, что-то вроде менной торговли, поставляя дикарям дешевое оружие, иголки, медную посуду и ткани, взамен леса, мехов и кое-каких пряностей. И даже содержала для этих целей город-крепость, на границе Гор и Леса. Но соваться в сам Лес, уже давно не пыталась.

Ближе к югу, протекала еще одна река. Она была куда полноводнее и спокойней своей сестры, поскольку вытекала из горного озера. А на противоположной стороне, буквально в двух сотнях кулломитров от этого озера, начиналась другая, великая река, стекающая на восточную сторону в Большой Лес и тянущаяся почти до другого края континента. Вот только эти несчастные две сотни кулломитров, были абсолютно неприступные, и "неприступность" эта, тянулась на тысячи кулломитров. Да и горные реки, это совсем не то же самое, что реки равнинные. Сплавляться по ним невозможно. Уж не говоря о том, чтобы подниматься вверх по течению. Можно лишь только двигаться вдоль берега, и то, лишь в те сезоны, когда вода достаточно низкая.

Вот поэтому то, Большой Горский Тракт, был так важен для Империи, поскольку пересекал Горы почти по прямой линии. И он был не просто найден. Он был проложен.

Десятки тысяч солдат, пленных, каторжников и вольнонаемных работяг, работали на протяжении почти трех сотен лет, пробивая эту дорогу. Они заваливали пропасти, наводили мосты, "проламывали" бреши в Горных стенах, расчищая перевалы. Это была титаническая работа, которую даже такой колосс как Империя мог позволить себе раз в тысячу лет.

Последние два свободных от Империи царства, которые тогда еще существовали в северной части континента, были покорены ради рабочих рук их подданных. (Конечно, в хрониках это называлось "освобождением от уз монархии").

И теперь, по Большому Горскому Тракту, ежегодно, стоило только перевалам очиститься от снега, перевозилось товаров на сотни тысяч империалов.

Конечно, еще эти товары можно было перевозить по морю.... Теоретически.

Но к сожалению, северную часть континента, занимал Великий Лес. Рос этот лес, на берегах Великой Реки, о которой мы уже упоминали. Многочисленные притоки, и притоки притоков, образовывали разветвленную речную систему, которая щедро поила бурно растущую вдоль ее берегов растительность. И эта растительность давала пищу и приют, как многочисленным стадам животных, так и множеству диких и агрессивных племен, о которых мы уже упоминали.

Так что товары мало было доставить на север. Их потом надо было еще как-то переправить через Лес. Что уже было затруднительно из-за отсутствия нормальных дорог и пересекающих путь водных артерий. Не говоря уж про дикарей.

Совсем другое дело было на юге. Юг населяли народы, которые Империя, худо-бедно признавала цивилизованными. Как раз там, на южном крае континента и в центральной его части и находился тот Внешний мир, к которому так стремилась Империя. Туда она продавала свои товары, и оттуда же получала сырье, золото, драгоценности, специи и предметы роскоши без которых не мыслила свое существование.

Беда была в другом. Горный Хребет, не обрывался сразу на краю континента. Он продолжался и дальше по морскому дну, образуя широкий и протяженный архипелаг, из многочисленных островков, отмелей, и рифов. И тянулся он на многие, многие тысячи кулломитров в глубину Океана.

Пересечь этот барьер, тоже было не самой простой задачей. И не только из-за частых штормов, рифом, мелей, и быстрых течений. Эти островки, населял своеобразный народ, отнюдь не брезгующий ремеслом пиратства.

Опытные мореходы, большую часть жизни, проводящие на палубах своих, то ли больших лодок, то ли мелких корабликов, они не имели себе равных в этом мире воды и земли. Они знали каждый островок, каждую гавань, каждый пролив, каждую отмель, и каждый риф. Они налетали стремительно и внезапно, моментально захватывая Имперские суда. И так же стремительно исчезали, растворяясь среди своих островков, при виде очередной, посланной по их души Имперской флотилии.

Так что, как минимум восемь из десяти судов, осмелившихся углубиться в Злыднев архипелаг, (как звали его Имперские моряки), или хотя бы проплыть в опасной близости от него, становились добычей этих разбойников. Если еще раньше, не разбивались о рифы.

И как ни пыталась Империя обезопасить свои морские пути на юг, все они оканчивались полным провалом. Большие флотилии и большие Имперские корабли, были слишком неповоротливы, чтобы успешно действовать внутри архипелага. А малые экспедиции, посланные на разведку, с легкостью уничтожались куда более опытными в морском деле пиратами.

Так что торговлю с Югом, можно было вести лишь полностью обогнув, весь этот Злыднев Архипелаг. Но на это уходило много времени. Что поднимало цену ввозимым, и вывозимым по этому пути товарам.

Да и для Мира, где плавать, кроме как вдоль побережья, или между островами, было некуда, — Океан был слишком пугающ и опасен. Кораблей способных преодолеть этот путь, тут не строили. Так что, наиболее удобным путем во внешний мир, для Империи, по-прежнему оставался Большой Горский Тракт.

Вот краткий обзор политической географии описываемого Автором Мира. Надеюсь, читатель теперь сам сможет сделать выводы, о том положении, в котором оказалась Империя. И думаю, его не удивит, тот энтузиазм, с которым была услышана весть нашего героя, о существовании старого Южного пути.

Правда его может удивить тот факт, что услышав это известие, Империя немедленно не послала экспедицию с целью этот Южный путь разыскать.

Но это только потому, что он, возможно, не очень хорошо понимает как действовала бюрократическая машина Империи.

Как только Аттий Бузма, зачитал свой доклад на Совете Второй Торговой Гильдии, (а случилось это буквально через неделю после того памятного вечера в доме Лупия Экста), — немедленно была принята резолюция, о "Необходимости отправки экспедиции на поиски Южного пути".

На основании этой резолюции, было организованно "Сообщество Торговых Домов Второй Купеческой Гильдии Для Торговли с внешним миром, по Южному пути", берущее на себя финансирование данной экспедиции, и дальнейшую эксплуатацию Южного Пути.

Примерно месяц ушел на согласование суммы вступительного пая каждого Торгового Дома, пожелавшего вступить в Сообщество. Что было отнюдь не самым простым вопросом. Ибо эта сумма открывала, или закрывала путь в Сообщество для Торговых Домов с разным уровнем дохода. Большие Торговые Дома, настаивали на недоступной для средних Торговых Домов сумме. А те в свою очередь, пытались ее снизить. Но не настолько, что бы в Сообщество могли пролезть мелкие Торговые Дома. А те, в свою очередь, вообще настаивали на том, чтобы каждый желающий вносил столько, сколько может, а ожидаемая прибыль пусть делится в зависимости от суммы вклада. Так что тот факт, что на согласование этого вопроса ушел всего лишь месяц, прямо указывает на срочность решаемого вопроса и не может не удивить быстротой принятого решения, понимающего в этом деле человека.

Затем еще месяца полтора, ушло на собственно сбор этих сумм, регистрацию Торговых Домов и Выбор Директората Сообщества. Затем, — Выбор Президиума Сообщества. Выбор Председателя, Секретаря, Управляющего, Бухгалтера, Финансового Аудитора, Стража Нравственности, и раздача более мелких должностей. Но главное, — была определена кандидатура Независимого Наблюдателя, которым стал Сенатор Рент Актит Сентус.

Потом, все эти достойные люди, составили прошение в Сенат, о разрешении на проведение данной экспедиции, и на разрешение обратиться к Военному Соправителю, с просьбой о выделении соответствующих Армейских частей поддержки. Потому как соваться безоружными в Горы, мог только самоубийца, а все вооруженные части, как мы уже говорили, относились к ведомству Армии.

В Сенате, благодаря Сенатору Ренту Актиту Сентусу, который понимая важность данной экспедиции, запросил минимальное вознаграждение, этот вопрос очень быстро был поставлен на рассмотрение.

Возможно не прошло бы и пары месяцев, как он бы уже был утвержден. Но тут подсуетилась внезапно проснувшаяся Первая Торговая Гильдия, членам которой вдруг стало ясно, какую выгоду они упускают.

Первая Торговая Гильдия, в срочном порядке начала организовывать свое Сообщество, а пока постаралась сделать все возможное, чтобы прошение Второй Торговой Гильдии, затянулось как можно дольше.

Началась мощная подковерная борьба, которая могла затянуться на годы. Но тут вмешалась Ловчая Служба в лице генерала Викта. Он сумел пробить решение Высшего Совета Ловчей Службы, о необходимости данной экспедиции. После чего все силы этой организации, были брошены на "проталкивание" прошения Второй Торговой Гильдии.

Кого-то попросили, кому-то пригрозили, одному слишком жадному купцу Первой Торговой Гильдии переломали ноги.... И вот, не прошли и трех месяцев, а решение Сената уже было принято. Второй Торговой Гильдии, было разрешено профинансировать экспедицию, однако, в связи с военным положением, провести ее поручили Армии, отстранив тем самым купчишек от монополии на Южный путь.

Теперь осталась мелочь, собственно собрать и провести эту экспедицию.

Но вот проблема, — за пару месяцев до этого, тем же Сенатом было принято решение о выделении Армии средств на формирование двух новых легионов. После чего Армии, особенно ее высшему командному составу стало не до экспедиций каких-то там подданных Империи. Даже восстание Горцев, как-то отодвинулось на второй план. Армия делила новые должности!!!!!! И осваивала средства. Активно осваивала.....

Это могло бы затянуться еще очень на долгое время. К счастью, идея поиска Южного пути, захватила головы нескольких молодых аристократов, (не без помощи Аттия Бузмы, и его нового друга Цинта Винуса Оттона).

Эти молодые, но пользующиеся большим влиянием аристократы, сумели надавить На Кого Надо, и в Военном Ведомстве поняли, что экспедицию все равно проводить придется. Так что, чем раньше они избавятся от этой обузы, тем проще будет жить в дальнейшем. Одному из отрядов Миротворцев, что дислоцировался в Южных Горах, был послан приказ — "Найти Южный Путь".

— "И где его прикажете искать?", — последовал быстрый ответ.

— "А действительно, — где его искать?", — почесали в затылке Армейские генералы. — "И кто вообще сказал, что он существует?".

— "Да есть тут один.... умник" — ответили генералам знающие люди. — "Он то всю эту кашу и заварил....".

— "А забреем-ка, мы его к нам в Армию" — радостно оживились генералы. — "Тут-то у него умишка резко поубавиться, пока он нам свой Южный путь искать будет".

— "Да ведь он вроде как из крутых купчишек будет....." — засомневались знающие люди, — "Такого просто так не забреешь, не те нонче времена, чтоб как раньше, хватать людей на улице и напяливать на них доспех".

— "А у нас на руках приказ Сената, о приоритетности поставленной задачи. С таким запросто можно выбить специальное распоряжение Военного Соправителя, о привлечении подданного Империи такого-то, к военной службе. На основании Воинского Кодекса Империи, Гражданского Кодекса Обязанностей подданного Империи, и постановлении о Военном положении. А там, дадим приказ Ловчей Службе, и она нам вмиг его доставит, тепленького, прямо из постельки....".

— Вот такая вот получается штука племянничек, — с усмешкой сказал дядюшка Бикм, своему драгоценному племянничку и наследнику. — Еще хорошо, что приказ пошел через наш департамент Службы, где фамилию Аттиев знают и уважают. А то могли бы заявиться по твою душу абсолютно чужие люди, и тогда без скандала бы не обошлось.

— Но к чему скандалить? Наоборот, все складывается очень удачно. Нам ведь все равно нужен будет наблюдатель в этой экспедиции, так что я.......

— Племянничек, не уподобляйся своим благородным друзьям. Это они могут себе позволить увлечься какой-либо идеей. Тем более, что ИХ благородство, позволит им соскочить с этой тележки, как только ухабистая дорожка растрясет их благородные косточки, или их благороднейшим глазкам наскучит окружающий пейзаж. А если ты согласишься на Армейскую службу, — для тебя она будет продолжаться долгих двадцать лет. Сократить этот срок может только смерть, или сильное увечье. Я даже не спрашиваю, — "оно тебе надо?", я спрашиваю себя, — "нужно ли это Ловчей Службе?".

— И что ты сам себе отвечаешь на свой же вопрос?

— Что отдавать тебя солдафонам на такой долгий срок, нам не выгодно. В твою раскрутку в качестве Наследника, уже вложены слишком большие средства....

— Но без меня, они никогда не найдут Южный Путь.....

— Не перебивай старших. Я сказал, что отдавать тебя на такой долгий срок, нам не выгодно. Но можно сдать им тебя в аренду. Главное, хорошенько поторговаться и не продешевить.

— И сколько ты за меня хочешь?

— Для начала я вытрясу для тебя чин стажера на собственном содержании в войсках Миротворцев. Конечно, для простого купчины, это слишком большая честь. Но я знаю как это сделать, почти не прибегая к помощи Службы.

— Но что это изменит?

— Вспоминай Военный Кодекс. Ты ведь должен был учить его в Школе Ловцов?

Стажер на собственном содержании, не призывается на службу приказом Военного Соправителя. Это доброволец, благородно исполняющий свой долг перед Империей.

В мирное время, он может покинуть Армию, через три месяца после поданного на имя командира части извещения об отставке. В военное время, уволиться можно либо через год, после подобного извещения, либо после окончания военных действий.

Ты свое заявление подашь сразу после вступления в Армию, и через год вернешься в Город героем, открывшим Южный путь. Уж поверь мне, мы об этом позаботимся....

— О том что "вернусь", о том что "найду", или о том что бы "героем"?

— О том, что бы "героем". Обо всем остальном, позаботься сам.

Вот, собственно говоря, эти события и привели к тому, что наш герой, вновь оказался на военной службе, в качестве стажера на собственном содержании.

Уже спустя неделю после разговора с дядюшкой, он отбыл из Города и двинулся на юго-восток, в направлении одного невзрачного городишки, где находился учебный лагерь Миротворцев.

Сказать, что встретили его там совсем не ласково, — было бы сильным преуменьшением.

Как только начальник лагеря, легендарный Миротворец, Командующий Укар, прочитал поданные Аттием Бузмой документы, лицо его перекривила брезгливая усмешка.

— Так, так, — сказал он своим громовым голосом, привлекая внимание не только находящихся в Штабе людей, но и проходивших под его стенами, — Значит, к нам пожаловал купчик, которому требуется "особое" отношение.

Он поднял свои тигриные глаза от сопроводительных бумаг и внимательно оглядел нашего героя. Думаю, что и тебе читатель будет не лишним узнать, кого же он перед собой увидел, ибо с того времени, как Автор в последний раз описывал внешность нашего героя, прошло уже довольно много времени.

Перед ним стоял невысокий парнишка, лет пятнадцати. (Никак не меньше, — пятнадцать лет, минимальный возраст с которого можно вступить в Армию). Довольно худой, с узкими плечами, но гладким и сытым лицом, а также чрезвычайно ухоженными волосами и ногтями.

Одет он был в простые, без изысков коричневые штаны и куртку, а также рубаху, тоже коричневую, только более светлого оттенка, на ногах сандалии в цвет рубахи. На поясе широкий "дорожный" ремень со множеством карманчиков, и колечек для подвески кинжала, кошелька и прочей мелочи. Серебряная пряжка в виде дракона, была единственным украшением этого простого наряда. Однако Укар, имевший дело со знатными стажерами, сразу определил стоимость этого "простого" наряда, так же сумев оценить подобранную гамму. Еще раньше он оценил простую рукоятку кинжала, подвешенного на пояс, и разглядел на ней клеймо, пожалуй самого известного колопского мастера. Стоил подобный кинжал больше, чем жалование Укара за полгода. Но не это раздражало Укара. Иметь дело с отпрысками богатых и благородных семейств он уже привык. Но было в этом парнишке что-то...., какое-то несоответствие, из-за которого в голове Командующего Укара, словно бы десяток полковых сигнальщиков трубил сигнал "К оружию!!!!".

....Его лицо пожалуй нельзя было бы назвать красивым, скорее оно было, что называется "располагающим", и даже "искренним". И девяносто девять из ста человек, наверное в эту "искренность" бы поверили. Но Укар сам был старым лисом, и ему хватило одного взгляда в глубину этих пронзительно синих глаз, чтобы разглядеть там какую-то закрытость. Нет, не фальшь, а именно закрытость. Эти глаза не лгали. Они просто не говорили правды. И скрывали они куда больше, чем допустимо для честного человека.

А еще в этом лице, читалась какая-то абсолютно несоответствующая возрасту опытность, которую Укар, поначалу счел признаком порочного образа жизни. (А где еще этот сопляк, мог понабраться такого "опыта"?).

Да и тело.... Да. Именно тело. Вот что сразу насторожило Укара. Это тело лгало так неприкрыто, что это не могло не насторожить старого вояку.

Двигался мальчишка с какой-то ленцой и расхлябанностью, в общем-то обычной для молодых людей его круга. Но опытный боец Укар, сразу увидел что эти лень и расхлябанность фальшивые. — А с какой стати новобранцу, представшему "пред очи" своего начальника, вести себя подобным образом? Все новобранцы, которых раньше доводилось видеть Укару в своем учебном лагере, наоборот, изо всех сил пытались демонстрировать свою удаль, силу и ловкость. Которых, чаще всего не имели. А этот зачем-то пытается прикинуться рохлей и слабаком.... Словно волк, пытающийся изображать овцу.... Да. — подозрительный персонаж.

— Интересное дело. — Продолжил свою речь командующий учебным лагерем Укар, — У меня тут в прошлом месяце на стажировку поступило четверо детей Сенаторов, и не к одному "особого" отношения не требовалось. А ты сопляк, чем такой особенный?

— Думаю лишь тем, что для меня уже поставлена задача, которую я должен выполнить. Так что пребывание в вашем лагере, это лишь формальность, которую......

— Молчать!!!!!!!!!!! Ты — "думаешь"? Ты безмозглый сопляк, осмеливаешься "думать", в присутствии своего командира?!??!?!

В той сраной бумажке, которую для тебя намалевали в Генеральном Штабе написано, что твое обучение должно продолжаться не больше двух недель, и что во время этого обучения, ты не должен умереть, или хотя бы получить серьезную травму....

С первым я соглашусь. Если ты хочешь пройти трехмесячное обучение за две недели, — ты эту радость получишь.

Но вот останешься ли ты при этом жив? Гарантию давать не буду. Потому что лучше пусть меня отправят в отставку, или разжалуют рядовым в обозную команду, чем из ворот моего лагеря выйдет неподготовленный курсант. Так что иди щенок, получай форму, и готовься сдохнуть.....

— Ну что ж щенок, — сказал Командующий Укар, спустя две недели, глядя в изможденное лицо Аттия Бузмы. — Ты оказался чуть крепче, чем я о тебе думал. Ты прошел все испытания, которые полагается проходить соискателю на звание Стажера. Уж не знаю, кто учил тебя раньше, но учил он тебя хорошо.

Но солдатом, ты все равно еще не стал, и никогда не станешь, слишком уж от тебя воняет Ловчей Службой.

... И не делай такое удивленное лицо. Я впервые взял в руки меч, когда еще и твоих родителей в проекте не было, так что любую замашку отличаю сходу. Тебя владеть мечом, учила Ловчая Служба. Да и продвинуть купчишку к нам, в стажеры, способна только Она. Так что как только я увидел тебя на плацу, все твои странности сразу перестали быть таковыми.

— Значит Командующий Укар, ты больше не склонен видеть во мне врага?

— Не льсти себе сопляк. Не дорос ты еще до того, чтобы быть моим врагом.

Да и другом ты мне никогда не станешь. Потому как меня тошнит от крыс, которые вынюхивают крамолу среди своих же товарищей, делящих с ними свой паек, и прикрывающих их спины во время боя!

— Могу заверить тебя, что моей целью является не..........

— Заткнись. Кто поверит писку, попавшей в мышеловку крысы?

— Ладно. Можешь мне не верить. Единственное, я надеюсь, что слух о некоем Ловце, едущим инспектировать гарнизоны, не полетит впереди меня?

— Ты осмеливаешься учить меня соблюдать присягу ублюдок? Вон отсюда!!!!!!!!!

— Так, значит явился к месту службы? — Спросил нашего героя дюжий тысячник, которому тот доложился по прибытию в стоящую на границе с Горами крепость.

— Так точно, тысячник Оптим Кир, явился.

— Давай бумажки.....

Так-так, — вновь сказал тысячник, мельком прочитавший направление Штаба, и очень внимательно, — рекомендацию из Учебного лагеря. — Значит ты тот самый Аттий Бузма, которого мы ждет тут уже второй месяц. Не слишком-то ты торопился!

— Я-то торопился, тысячник Оптим Кир, да.....

— А вот скажи-ка мне Стажер Аттий Бузма, — словно бы и не обратив внимание на его попытки оправдаться, продолжил тысячник, — Что имел в виду командующий Укар, когда написал, что ты превосходный, полностью готовый к несению службы боец, но никудышный солдат? Это знаешь ли, самая странная характеристика, которую мне приходилось видеть.

.....— Думаю дело в том тысячник Оптим Кир, — после некоторого молчания сказал стажер Аттий Бузма. — Что я в общем-то не собираюсь становиться солдатом. Прошение об отставке, я подал одновременно с прошением о вступление в Армию, и потому......

— И чем тебя не устраивает служба в Армии?

— Ну..., я купец. Из старинного Торгового Дома, наследником которого я являюсь. Мой отец, деды, и прадеды были купцами. Быть купцом меня готовили с самого детства. Как я могу быть кем-то другим? — в голосе Аттия Бузмы, словно бы промелькнули нотки искреннего удивления при мысли о том, что можно не повторить жизненный путь прадедов.

— Это-то мне понятно, — сказал тысячник, бывший семнадцатым в поколении Миротворцев. — Тогда, какого Злыдня, ты вообще к нам записался?

— Но разве ты не знаешь этого тысячник Оптим Кир? — искренне удивился наш герой. — Ведь в направлении Штаба, это наверняка должно быть написано.

— Тут написано, что стажер Аттий Бузма направляется для службы в моем отряде, и все. А еще у меня есть предписание трехмесячной давности, об организации экспедиции для поиска Южного пути через Горы. А в ответ на мой запрос в Штаб Миротворцев, "об уточнении и конкретизации поставленной задачи", — мне написали, что для этих целей ко мне направят тебя. Так кто ты такой, Аттий Бузма умеющий находить пути в Горах? И как ты это делаешь?

В течении следующего получаса, наш герой добросовестно рассказывал и про Южный путь, и про свою роль в его "обнаружении", и про "обстоятельства", благодаря которым ему пришлось записаться в Миротворцы. Конечно это была адаптированная для "общего применения" версия, в которой правды было чуть меньше половины. Но и она произвела впечатление на его собеседника.

— Ну что ж, если ты сумел убедить Сенат, что этот Южный путь существует, — может и правда есть смысл его поискать. Но не надейся на то, что будешь в этом путешествии пассажиром. Мне насрать на то, кем ты там собираешься становиться. В моем Отряде служат только солдаты, и тебе тоже придется им стать.

Ты поступаешь под командование десятника Гроса. Советую постараться выполнять свои обязанности стажера как можно лучше, — десятник Грос сосунков не любит. Если у меня возникнут вопросы по организации экспедиции, — тебя вызовут. Вопросы есть? Нет! Бегом!

Если бы Миротворцам понадобился бы кто-то, кто должен отпугивать новобранцев от службы в Армии, — лучшей кандидатуры чем десятник Грос, было бы трудно найти.

При первом же взгляде на него, у Аттия Бузмы появилось ощущение, что кто-то разрубил на куски огромную обезьяну и средних размеров крокодила, а потом сшил из этих кусков некое чудовище, которое и назвал, — "десятником Гросом".

Он был огромен, длиннорук, а у него в пасти поместились все крокодильи и обезьяньи зубы одновременно. На его лице, и абсолютно лысом черепе, располагалась целая коллекция шрамов пересекающихся и плавно переходивших один в другой. К тому же, это лицо видно успело побывать в огне, так что ни единого волоска на нем не было. Так же отсутствовали на нем и какие-либо эмоции. Судя по всему, десятник Грос вообще был не способен двигать большинством лицевых мышц, и "выражение лица" ему заменяла страшная маска нарисованная шрамами.

Поскольку данный персонаж, еще долго будет украшать наше повествование, немного подробнее остановимся на его биографии.

Отцом Гроса был член Гильдии Убийц, а матерью, — портовая шлюха. Не известно по каким причинам, — но папа сынка признал, и с детства стал готовить к повторению своего жизненного пути.

Может оно бы так и получилось, но когда Гросу было семь годочков, его папаша купившись на посулы жертвы, взял деньги за не выполнение заказа.

Естественно это была поистине огромная сумма, но счастья она папаше Гроса не принесла. Гильдия Убийц, не стерпевшая подобного надругательства над своими основополагающими ценностями, — предателя уничтожила, потратив на его поиски целых три года.

И естественно, для сына предателя, путь в Гильдию был заказан. Грос стал помоешником, и был им лет до тринадцати. Потом его необыкновенный рост и сила, привлекли внимание Наставника Школы Гладиаторов. Тот подобрал Гроса с улицы, и постарался обучить своему ремеслу. Но Грос не пожелал драться на публике. Особенно после того, как поучаствовав в паре "представлений", понял почему он никогда не видел гладиаторов старше тридцати лет. (Мозги у парня были).

Он сбежал из Школы, был пойман, и осужден на каторжные работы. Сбежал с этапа, был пойман Ловцами, и осужден на смертную казнь. Которую ему заменили службой на Благо Империи.

В каждом легионе, была тысяча, составленная в основном из осужденных и проштрафившихся легионеров. Естественно, этой тысяче доставалась самая грязная и тяжелая работа, а также задания, из которых не возвращались.

Но Грос возвращался. Иногда не на своих ногах, однажды почти без лица, но он возвращался. И годочков через пять службы в "позорной" тысяче, был переведен в обычные войска.

Спустя пятнадцать лет службы, — десятника тяжелой пехоты Гроса, порекомендовали в Миротворцы. Там он опять стал рядовым, но через шесть лет службы вновь дослужился до десятника. И служил в этом качестве уже лет восемь. Теоретически, после двадцати пяти лет службы, он мог уволиться с неплохим пенсионом.... Но Грос уже давно не мыслил себя вне Армии.

Тут его ценили. Тут он был на своем месте. В меру жестокий, но справедливый, готовый без оговорок выполнить самый безумный приказ..., но сделать это не слепо, а хорошенько продумав каждый шаг. Умеющий поддерживать строгую дисциплину, одновременно не превращая жизнь своих подчиненных в каторгу, — он был идеальным младшим командиром. Он мог бы дослужиться и до полусотника, но слабая грамотность ставила крест на его карьере. Прочитать приказ, он еще худо-бедно был способен, но самостоятельно написать список погибших.......

Впервые увидев своего нового командира, Аттий Бузма почувствовал давно забытые чувства робости и неуверенности в себе. Однако он лихо отрапортовал о своем прибытии и стал ждать дальнейших указаний.

И они последовали незамедлительно. Для начала, строгой инспекции было подвергнуто все имеющееся у нового Стажера имущество. К счастью, оружие и доспехи наш герой держал в идеальном состоянии. То же самое относилось и к выданном ему в Учебном лагере обмундировании и походном скарбе. Единственное что вызвало неудовольствие десятника Гроса, — это приличных размеров сундучок с книгами и записями. Но на вопрос командира, — "Зачем ты приволок это дерьмо, Стажер", наш герой набрался храбрости и лихо отрапортовал, что все это необходимо ему для выполнения задания, о характере которого можно узнать у тысячника Оптима Кира.

Понять, как прореагировал десятник Грос, на подобную наглость, к сожалению было невозможно, ибо у него было только одно выражение лица.

Но зато, осмотр вверенного Стажеру боевого коня, был далеко не так безоблачен. Аттий Бузма получил выговор, за то что приехав в расположение части, привязал коня у общественной коновязи и отправился в штаб. Вместо того, чтобы расседлать его в конюшне миротворцев, вычистить, накрыть попоной, и задать корму, а вот только потом.... За этот проступок, Аттий Бузма должен будет чистить коней всего десятка в течении недели..... В свободное от службы время.

Свободное от службы время!?!? У стажеров, как уже знал Аттий Бузма, свободного от службы времени не бывает, в принципе. Особенно если ты единственный стажер, в десятке.

Несколько раньше, автор уже писал о некоторых традициях, связанных со статусом стажера. Если читатель про них забыл, я напомню. Во-первых, — стажеров загружали самой грязной и противной работой, а во-вторых, — делали объектом разных "веселых" шуток и розыгрышей. И наш герой нахлебался этой радости вдоволь.

И в отличии от его первого опыта стажерства, когда отряд в котором он числился, был на выполнении задания, — тут он столкнулся с ситуацией, когда его боевые товарищи изволили отдыхать. А значит, у них было куда больше свободного времени, которое они с радостью тратили на своего нового товарища.

Правда когда выяснилось, что почти ни в одной воинской дисциплине наш герой не уступает даже самым опытным бойцам десятка, а кое в чем их даже превосходит, — отношение к нему изменилось в лучшую сторону.

Но до тех пор, пока стажер не покажет себя в бою, равным его все равно не признают. Так что как бы ни был хорош Аттий Бузма в рубке на мечах, — портки и рубахи, после учебного боя, он по-прежнему стирал за всем десятком.

Примерно через неделю, Аттия Бузму вызвал к себе тысячник Оптим Кир.

— Ну, показывай, что там у тебя есть по твоему Южному Пути? — сходу, даже не ответив на обычное приветствие, спросил он у нашего героя.

..... Что это? — спросил он, удивленно глядя на поданные ему лист бумаги.

— Это все наиболее существенное, что я знаю о данном вопросе, тысячник Оптим Кир. Еще будучи в Городе, я выписал это на отдельный лист.

— Вот эта бумажка, и все....?

— Тут, как я уже сказал, "все наиболее существенное", тысячник Оптим Кир. Вряд ли тебе понадобится еще и история о том, почему этот путь был забыт..., или рассказы о товарах, которые по нему перевозили....

— Так....., — Оптим Кир внимательно изучил написанное. — Тут говорится, что Южный путь, начинается где-то на Пилнейской равнине, но севернее Хоровского выступа....

....Очень подробная информация, это же почти четыреста кулломитров.

....Так, дальше проход между двумя хребтами, причем тот, что будет южнее гораздо выше северного.... После прохода, двигаться на север, около пятидесяти кулломитров, проход, еще на юг примерно двадцать, опять проход между хребтами, потом двадцать на север, до следующего прохода, потом......, так это понятно.... Какое-то большое горское поселение в высокогорной равнине..... Это никак про Шссишшташ говорится. Хотя сейчас мы до него добираемся по-другому.....

... А вот дальше, что-то у тебя стажер непонятно написано..... Откуда в Горах дорога?

— Да, я тоже обратил внимание на это тысячник Оптим Кир. Но видимо в те времена, эта дорога была настолько известна, что никакого особого пояснения о ней не дается. Просто написано, — "По Горной Дороге, — двести пятьдесят кулломитров".

— А что там за город Магов?

— То же непонятно. Может раньше там и правда был какой-то город. А может, это просто какое-то скопление необычных скал. Ну знаешь, как Нумиланский город Богов. Многие думают что это и вправду развалины древнего города. В то время как большинство ученых людей, полагают что это лишь следствие эрозии песчаников, из которых состоят местные скалы......

— Хм, правда что ли? А я тоже думал что это Боги постарались.....

— Ну, в некотором роде, тысячник Оптим Кир. — Именно боги ответственны за действия стихий, — дипломатично высказался Аттия Бузма. — Так что можно сказать, что ты не ошибался, когда говорил что это "постарались Боги", но.....

— Хороший купчина снимет с тебя последние штаны так, что ты долго будешь думать, что это тебя поцеловали в задницу.... Только тут ты не на торгу. Тут Армия, так что забудь про эти свои замашки. Лучше попробуй напрячься, и скажи честно, — насколько можно верить представленным тобой данным? И не пытайся при этом продать мне тухлую селедку, (или чем ты там торгуешь), за свежих омаров.

— Мой род издревле торгует оружием. Покупать его у нас не брезгуют даже бойцы Гвардии, Наследники Мэра и Сенаторы. Даже сам Мэр..........

— Помолчи. Я конечно очень горжусь тем, что под моим началом служит купчишка, чей прадедушка продал самому Мэру, колопский кинжальчик.... Да что там говорить, — теперь, это пожалуй будет мой единственный повод погордится. Но, к сожалению, время от времени мне придется делать паузы, в этом достойнейшем занятии, чтобы хоть немножко поисполнять мой долг перед Империей, как это делали семнадцать поколений моих предков. Так что давай вернемся к твоему листочку.....

— Этим сведениям тысячник Оптим Кир, уже почти тысяча лет. Раньше этот путь существовал, это абсолютно точный факт. Автор составивший это описание, сам неоднократно проходил по нему, и наверное знал что пишет.... А дальше, сам понимаешь, все зависит от того, насколько сами Горы изменились за это время....

— Ладно, ответ принимается, хотя он и попахивает тухлой селедкой.

Итак, наша первоочередная задача, — отыскать этот самый первый проход из равнины в Горы.... Думаю, придется выслать несколько десятков патрулей, чтобы отыскать подходящий. Описание весьма туманное, "один хребет, гораздо выше другого". На протяжении четырехсот кулломитров, таких может быть пара десятков. И по каждому придется пройти вглубь, хотя бы на несколько проходов, чтобы исключить ошибочные пути......

— Я уже подумал над этим тысячник Оптим Кир. — Немного невежливо перебил своего командира стажер Аттий Бузма. — Когда я понял, что начало Южного Пути указанно столь расплывчато, я подумал, что наверное раньше оно было настолько известно, что Автор ни счел должном отдельно упомянуть про него. Тогда я пошел в Архив Второй Гильдии, и поднял документы, связанные с торговлей на юге Империи, как можно в более древние времена....(Аттий Бузма необычайно гордился тем, что придумал это действительно он сам, а не тот парнишка что выдавал себя за него в Закрытой Торговой Школе).

— И что? нашел там карту?

— К сожалению нет. Но я проанализировал характер передвижение товаров в ту эпоху. Особенно мне помогли документы, относящиеся к судебному процессу двух Торговых Домов, занимавшихся поставками кормов для животных, и налоговые отчеты постоялых дворов и трактиров. Так же были интересны отчеты по продажам скота и..........

— Короче стажер, избавь меня от этой вашей купеческой болтовни, — что ты выяснил?

— Ну в общем, прослеживается определенная цепочка городов и поселков, начинающаяся от Лимпанта-на-юге, и заканчивающаяся Крашшкешем, это такой поселок в предгорьях.

— Я знаю, что это за поселок, — десять полусгнивших домов, и развалившаяся городская стена, сплошные развалины.....

— Вот именно, а где-то примерно восемьсот пятьдесят лет назад, туда ежегодно завозилось кормов для скота, в количестве достаточным, чтобы прокормить примерно пять тысяч коней в течении года. Два больших Торговых Дома, устроили тяжбу, растянувшуюся почти на десять лет, из-за права поставлять туда свой товар.

И судя по отчетам, тогда в этом Крашшкеше, работало восемь постоялых дворов. Причем оборот каждого из них, можно сравнить с доходом крупного постоялого двора, что сейчас стоят вдоль Большого Горского Тракта. — Аттий Бузма с гордостью посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять какое впечатление произвела на него найденная им информация. (Находкой этой, он кстати, очень гордился). И реакция собеседника его не разочаровала. Тысячник посмотрел на него с явным уважением и сказал.

— И все это ты извлек из старых пергаментов восемьсотлетней давности? Мне бы подобное и в голову не пришло. И откуда ты такой умный выискался?

— Ну, я ведь выпускник Закрытой Торговой Школы. Там нас учили работать с документами.

— Закрытой Торговой Школы? Это ведь у вас купцов, что-то вроде Школы при Главном Штабе?

— Да наверное, что-то похожее.....

Собеседник посмотрел на Аттия Бузму с еще большим уважением, которое постепенно сменилось легким сомнением с оттенком подозрения.

— И как же тебя такого умного, умудрились к нам в Армия загрести? Чтобы Торговый Дом отдал такого кадра..... Это все равно как если бы мы, командующего легионом отдали каким-нибудь там морякам в юнги?

— Ну ты тысячник Оптим Кир, сильно преувеличиваешь мое значение. До командующего легионом, даже по нашим купеческим меркам, мне еще очень далеко. Я не более чем...., ну допустим тысячник. Прости за сравнение.

— Даже тысячник.... Я про эту вашу Школу слышал. Был у меня один дружок-сотник, тоже из купцов. Так он на эту вашу Школу чуть ли не молиться был готов.

Так почему тебя, выпускника этой Закрытой Школы, добровольно отдали в Армию?

— Но ведь задача, которую мне надо решить! Ты ведь сам понимаешь, как важен Южный Путь для Империи, в условиях недоступности Большого Горского Тракта?

— И чем он так важен?

Некоторое время, наш герой в полном изумлении смотрел на своего командира, не желая поверить, что этот, в общем-то довольно умный человек, не понимает важности сообщения Империи с внешним миром.

Некоторое время он еще считал, что стал жертвой неуместного розыгрыша, и потому его объяснения, — "Чем так важен Южный Путь для Империи", — поначалу были робкими и неуверенными. Но постепенно он осмелел, видя искреннюю заинтересованность в глазах собеседника, сам увлекся своим рассказом и в результате, — прочел своему командиру лекцию о международном положении Империи в плане торговооборота и доступа к ресурсам.

— Надо же, — хмыкнул в ответ его собеседник, — Я и не думал, что эта торговля нам так нужна. Считал, что Империя самодостаточна и в привозных товарах не нуждается. Так мы что же, и впрямь серьезным делом будем заниматься?

— Конечно, — Аттия Бузма опять несколько растерялся, — Я ведь уже сказал.....

— Да ладно-ладно, понял уже..... Ты кстати парень не стой там столбом, присаживайся, вина себе наливай. Оно конечно местного производства, не чета вашему Городскому, но жажду утоляет неплохо.

Почувствовав изменение в отношении к себе со стороны тысячника, Аттий Бузма смело уселся за стол, и налил себе вина из стоящего на нем кувшина. Вино было конечно не высшего сорта, но вполне приемлемым.

— Очень неплохое у тебя вино тысячник Оптим Кир. — Вежливо сказал он.

— Да брось ты свою купеческую вежливость. Тут она тебе будет только мешать. У нас в Армии принято изъясняться проще и понятнее. В бою надо уметь обходиться одним словом вместо двух, двумя вместо четырех, и так далее.

Так что тебе, с детства привыкшему пить лучшие вина, жрать разные деликатесы и нежиться на перинах, можно честно сказать своему командиру, — что дескать "хреновое у тебя командир вино, но за неимением лучшего, хлебну и его"..... И чего ты смеешься?

— Услышали бы тебя Наставники моей Школы! Они бы, во-первых, за подобные дерзкие слова меня бы на месяц на хлеб и воду посадили, (Кстати это было правдой. Если бы Скорпион, в роли купца, сказал бы что-то подобное, наказание последовало бы незамедлительно). А во-вторых, страшно бы удивились, узнав что я пью дорогие вина, ем лакомства и лежу на перинах.

— Что ж вас там впроголодь держали?

— Нет, не впроголодь. Но порядки были такие...., что по сравнению с ними, тут в казармах чистый курорт, а по сравнению с некоторыми моими Наставниками, — десятник Грос, — родная мама!

— Сурово там с вами! — уважительно произнес тысячник, и тут в его голове промелькнула мысль, которую он и не преминул озвучить — А вот скажи ка мне, стажер Аттий Бузма, где это ты навострился так мечом махать, из арбалета стрелять, да с боевым конем управляться? Что, — тоже в Закрытой Школе Торговли?

— Ну, я же говорил тебе тысячник Оптим Кир, что мой род уже много веков торгует оружием. А дело это не всегда безопасное. Так что, волей неволей, а защищаться научишься. Да и как можно оценить стоимость, допустим меча, если ты сам не умеешь им пользоваться? И покупатель, если знает, что продавец Мастер, охотнее купит оружие у него. Так что в нашем роду, пользоваться оружием обучают чуть ли не с колыбельки.

— Занятный вы народ, — купцы! Даже позанятнее иных благородных. С виду серенькие мышки, а копнешь чуть глубже......

Ну да ладно. В общем так, — завтра, я отправлю к Крашшкешу, на разведку десяток миротворцев. Пусть посмотрят, есть ли там проход, и соответствует ли он описанию.

А пока подготовлю еще пять десятков к дальнему походу. Если доклад разведки, будет положительным, — отправлю их туда. Вопросы? Предложения?

— А не маловато ли, — пять десятков?

— Маловато. Но где взять больше? У меня и так из тысячи, — четыре сотни забрали на Срединные Горы. Так что приходится с оставшимися шестью сотнями, держать под наблюдением участок протяженностью почти пятьсот кулломитров. Если я отправлю в поиск еще сотню-другую, — с чем останусь сам? (Ты кстати, на вино то особо не налегай. Если Грос, учует что ты пил.... Даже я тебя защитить не смогу).

— Тогда второй вопрос. Ты сказал "их", это означает, что я не пойду?

— А оно тебе надо? Ты же умный парень..., как выяснилось. Твои мозги полезнее твоего меча. У меня тут, знаешь ли столько дел с бумагами, счетами, и отчетами накопилось. С поставщиками не плохо бы перетереть, по-вашему по купчински.....

— ....Но ведь я только ради этого и пошел в Армию! А если там возникнут затруднения? Если описание не совсем точное и надо будет.....

— И ты что же, — возглавишь полусотню?

— Нет конечно, но я мог бы.....

— Парень. Это Армия. И здесь не ты решаешь, куда тебе идти. Это за тебя решают командиры...., например я.

— Но ведь в Штабе решили что....

— В Штабе решили привлечь тебя к этому делу в качестве советника, а не проводника.....

А впрочем...., — что, очень хочется поехать?

— Конечно!!! Ведь так интересно.....

— Ну и дурак. Умный парень, но дурак. Молокосос. Щенок. Тебе же добра желаю. Интересно ему..... Да ты хоть раз в Горах был?

....Был?!?! и снова туда хочешь? Ну и катись. Только бойцам своего десятка не ляпни, что это ты их в эту авантюру втравил.

-Грос, тебя с твоим стажером, к сотнику.

Аттий Бузма, не ожидая особого приглашения, пришпорил своего коня, и пристроился вслед за своим десятником. Сейчас, их десяток двигался в арьергарде общей колонны, приглядывая за плетущимся обозом. Тот факт, что двоих охранников вызывают к командиру, ослабляя тем самым охрану обоза, говорил о том что случилось нечто важное.

За тот месяц, что они ползли по Горному лабиринту, местные горцы уже несколько раз пытались подобраться к обозу. Конечно, это не были вооруженные нападения. Скорее попытки воровства. Но сам факт, что местные дикари не разбегаются при виде отряда Миротворцев, а даже позволяют себе подобную наглость, говорил о том что "мирная обстановка" в Южных Горах, не такая уж мирная. И могла вспыхнуть в любой момент.

Они проскакали вдоль всей колонны к передовому отряду охранения, туда, где сейчас находился сотник Визаний Полус Актин.

...— Много людей на это дело я выделить не смогу, — сказал Аттию Бузме, тысячник Оптим Кир. — Но зато поставлю командиром самого толкового сотника, что служил под моим началом. Он тоже из умников навроде тебя, так что общий язык вы найдете......

— Смотри Аттий Бузма, — обратился сотник Византий Полус Актин, к нашему герою, сначала вежливо кивнув десятнику Гросу.... (По большому счету, — Грос, тут был абсолютно не нужен. Но не мог же сотник советоваться со стажером, игнорируя его десятника). — Судя по описанию Юстиуса-путешественника, это ущелье должно раздваиваться на два рукава. Причем, нам нужен левый. Но разведка, проехала по нему пару кулломитров и обнаружила, что он заканчивается тупиком. Так что, думаю твой Юстиус-путешественник, в данном случае ошибся.....

— До этих пор, он еще не разу не ошибался.... Позволь мне самому осмотреть оба рукава и я докажу что описание правильное....

— Ладно, — защити честное имя своего кумира. Впереди вроде все спокойно. Но Грос, присматривай за своим стажером.......

Девяносто процентов времени, десятник Грос был командиром Аттия Бузмы. И очень строгим командиром. Но в очень редких случаях, подобных этому, он становился его телохранителем, без вопросов подчиняющийся командам своего стажера.

Впрочем, в данном случае, услуги телохранителя не понадобились. Аттий Бузма лишь один раз обратился к десятнику Гросу с просьбой, "приподнять" его, когда ему понадобилось осмотреть небольшую выемку в стене, расположенную примерно на высоте трех человеческих ростов.

Десятник, не слезая с коня, подставил плечи, на которые Аттий Бузма и вскарабкался с обезьяньей ловкостью. Осмотр не занял и минуты, после чего наш герой спустился чрезвычайно довольный собой, перелез на своего коня и продолжил дорогу вдоль ущелья.

Когда путь им перегородила стена, Аттий Бузма также осмотрел ее. Но как показалось внимательно наблюдавшему за ним Гросу, уже без особого интереса.

— Ну что, — убедился? — спросил его сотник Византий Полус Актин, когда эти двое вернулись из своей поездки. — Там нет дороги. Даже твой Юстиус-путешественник может ошибаться.

— Да, ты прав сотник Византий Полус Актин, — там нет дороги. Но ты ошибаешься, когда сомневаешься в написанном Юстиусом-путешественником. Там нет дороги сейчас. Но она была там раньше!

— Из чего ты сделал подобный вывод?

— Ну во-первых, — дно ущелья, слишком ровное. Конечно, время успело набросать туда камней, но если внимательно присмотреться....

Но самое главное доказательство, — я нашел там нишу, с жертвенником Проходимусу!!! Там даже статуя стоит, а еще я нашел там несколько монеток.... Скорее всего, — они относятся к Первой Династии.... Я знаю кое-кого в Городе, кто отдал бы за одну подобную монетку целое состояние.

— Надеюсь, ты их не тронул?

— Сотник Византий Полус Актин, — я тоже чту Проходимуса. И может быть, даже побольше чем ты. Для нас купцов, — это очень нужный бог. Так что я ничего не трогал из пожертвований. Наоборот, сам добавил горсть кентов.

— Это ты молодец, будем проходить мимо, покажешь мне этот алтарь, я тоже внесу свою лепту......

— Только проблема в том, что сейчас, там действительно нет пути. Видимо был обвал. Здоровенная скала сверзилась с вершины и завалила проход.....

— Ничего страшного. Подойдем поближе, и посмотрим как можно через него перелезть....

Десятник Грос, — возвращайся в свой десяток, и стажера своего забери. Подтяни обоз, сегодня мы заночуем около того завала, что ты обнаружил....

Десятник Лурций Варрак, — выговор твоим орлам. Они сами должны были заметить то, что увидел десятник Грос со стажером.... Скачи вперед, подготовь место для лагеря.

Утром, едва рассвело, началось обследование завала. Привычные к лазанью по Горам Миротворцы без всякого труда забрались на нагромождение камней, показавшееся вначале Аттию Бузме неприступным. Для этого им даже не понадобились клинья и веревки, обошлись цепкими руками и ногами.

Плохо было то, что боевые кони, и верблюды, на которых был навьючен обоз, такой прыткостью не обладали.

Аттий Бузма был в состоянии близком к отчаянию. Он даже сам не ожидал, что крах этого предприятия будет для него столь болезненным. Это отчаяние столь явно было написано на его лице, что сотник Византий Полус Актин, даже счел необходимым его утешить.

— Не переживай Стажер. Поверь моему опыту, если Миротворец смог забраться на скалу. Он сможет перетащить туда и свое имущество. Мне случалось решать и куда более сложные задачи. ...Помнишь Грос, те времена, когда я был у тебя Стажером, и нам пришлось на веревках поднимать коней на отвесную стену?

— Помню Командир. И помню что из сотни коней, штук двадцать погибло.....

— Но сотник Византий Полус Актин, — уныло сказал наш герой, — даже если мы сможем перебраться на ту сторону, то как туда смогут пройти караваны? Ведь чтобы этот путь имел смысл, по нему в год должно проходить как минимум несколько тысяч вьючных животных. А если поднимать каждое из них на руках.....

— Не будь дураком Стажер Аттий Бузма, караваны никто на руках таскать не будет. Здесь проложат дорогу.

— Дорогу? Как?

— Так же как прокладывают дороги по всей Империи.

Тут надо отметить, что до сей поры наш герой абсолютно не был знаком с так сказать, — созидательным трудом. А тем более, — трудом столь масштабным. В Городе большого строительства не вели уже многие сотни лет. Даже бедняки жили в домах, которым насчитывалось по сотне и больше лет. А что говорить о дворцах и храмах, большинство которых было построено в конце Первой, и начале Второй Династий?

Так что все строительные работы, которые мог видеть Аттий Бузма в Городе, относились либо к ремонту, либо к легкой перестройке обветшавших строений. А сам лично, в своей жизни он даже доску к забору не прибил, так что мысль о построении дороги, казалась ему чем-то фантастическим и нереальным.

Видимо, его лицо отразило подобное сомнение. Да так явно, что сотник с десятником, не смогли сдержать ухмылок на своих лицах.

— Что стажер, в твоей Закрытой Школе тебя не учили строить дороги? Что ж, я тоже поучившись в Университете, подобных навыков не приобрел. Так что, если бы не служба в Миротворческих войсках...., — не узнал бы я подобного счастья.

Лурций Варрак, — твой десяток несет охранение. Поставь людей в начале ущелья. И парочку загони сюда. Пусть наблюдают.

Грос, Ватий Малик, и Дисий Октис Варрон, начинайте собирать камни, и отсыпайте насыпь вдоль правой стены.

Ловис. Пусть твой десяток, (раз вы уже все равно здесь), скидывает камни с вершины..., вон к той лощинке. Неплохо так же попытаться раскачать эту вот скалу, и скатить ее на ту сторону......

За следующие восемь дней, Аттий Бузма узнал, почему Ловцом быть лучше, чем работягой. Раньше то он себе казался крепким парнем, готовым к самым тяжелым физическим нагрузкам. Но таскание камней, причем преимущественно вверх по склону, заставило его в этом усомниться.

Зато он не без удивления убедился, что пятьдесят человек, работая по пятнадцать часов в сутки, способны построить вполне приличную насыпь. И его уже почти не удивляло, что все Миротворцы, работали абсолютно на равных, независимо от количества имен и званий. Даже сотник Византий Полус Актин, таскал камни так же, а может и куда больше, простого стажера. (Кстати, Аттий Бузма, был тут единственным стажером). Так что путь наверх был проложен дружными усилиями всего отряда.

Конечно это нельзя было назвать полноценной дорогой. Это даже тропой было трудно назвать. Но Миротворцы смогли перетащить своих коней и верблюдов по "этому", на противоположную сторону завала.

Когда весь отряд уже перебрался, сотник Византий Полус Актин, взяв с собой Гроса и хвостиком следующего за ним Аттия Бузму, забрался на одну из стен ущелья, ту самую, с которой видимо и упала скала, перегородившая проход.

— Ну-ка посмотри сюда Стажер. Тебе тут ничего странным не кажется?

Аттий Бузма внимательно огляделся, но ничего подозрительного не увидел. Место, откуда упала скала, было еще заметно. Падение видимо произошло не так уж давно, и скальная порода тут, по оттенку, еще отличалась от окружающих скал.

— Да нет Сотник Византий Полус Актин, — я ничего такого не замечаю. Вижу лишь, что скала раньше была тут, а потом сползла в ущелье....

— В том то и дело, что как-то странно она сползла. Посмотри на эти борозды и вот те раздавленные камни. Такое ощущение, будто бы эту скалу сначала толкали, или катили к краю....

Я еще снизу заметил некоторую странность. Тебе-то, человеку к горам не привычному, простительно ошибиться, но я повидал в жизни много завалов. Обычно скалы расслаиваются по вертикали, и падают под собственным весом. Но здесь, стена явно не тронутая, а верхушка словно бы срезана и сброшена вниз......

— Но кто способен сдвинуть с места такую огромную скалу?

— Вот и я об этом думаю..... А ведь падение произошло не так давно......

— Наверно это случайность.

— Может быть...., но ты уверен, что ничего ни хочешь мне сказать?

— Ты подозреваешь, — что я лгу тебе?

— Ты странный, Стажер Аттий Бузма. Очень странный молодой человек. Я даже иногда начинаю сомневаться, — такой ли ты молодой как кажешься? Твои странности бросаются в глаза, хоть ты и пытаешься их скрывать.

Я не желаю лезть в твои секреты.... Но если из-за них, мой отряд подвергается опасности, я должен это знать.

— Неужели ты думаешь, что это я столкнул эту скалу?

— Нет, но я думаю ты можешь знать, или догадываться кто на это способен.

— Почему ты так решил?

— Когда я рассказал тебе о своих подозрениях, у тебя в глазах промелькнула какая-то искорка. Словно бы мои слова подтвердили твои подозрения.... Итак, я жду ответа.....

— Пока мне нечего тебе сказать сотник Византий Полус Актит. Но если я замечу, что-то, что может навредить отряду, я скажу тебе это.....

— Ладно. — Как скажешь. — Грос, присматривай повнимательней за своим Стажером. Он не должен оставаться без присмотра. Отбери пару надежных ребят, пусть всегда держат его под наблюдением. Но пусть так же держат свои языки за зубами. Мне не нужны косые взгляды, а тем более, — случайно выстрелившие арбалеты.....

— Ты и правда думаешь, что это необходимо?

— Это Горы стажер. Тут часто происходят странные вещи. Так что я считаю, что лучше перестраховаться.....

— Грос, тебя с твоим стажером к сотнику.....

Аттий Бузма пришпорил своего коня, пристраиваясь вслед за командиром. До самого последнего момента его спину сверлил взгляд Сига, одного из самых старых и опытных бойцов отряда. Одного из тех, кому было поручено присматривать за его особой.

Прошло около двух недель с того момента, как Византий Полус Актит, отдал свой приказ присматривать за не в меру загадочным стажером.

С тех пор Аттий Бузма, все время чувствовал на себе подобный взгляд. Он засыпал чувствуя его, и просыпаясь, сразу обнаруживал что он не один. Даже отлучаясь в кусты, он чувствовал этот сверлящий спину взгляд.

Если бы не привычка, выработавшаяся у него еще в Школе Ловцов, это могло бы свести его с ума. Но там он несколько лет прожил, прожигаемый куда менее доброжелательными взглядами, так что присмотр товарищей, оставлял его почти равнодушным.

А надо отметить, что это был именно присмотр. Именно необходимостью позаботиться о безопасности "умника", аргументировал Грос свой приказ присматривать за Аттием Бузмой. И Миротворцы встретили этот приказ с пониманием, поскольку относились к нашему герою весьма доброжелательно. Правда в этой доброжелательности была некая частица насмешливого превосходства, какое испытывает опытный боец, к молодому, полному задора и надежд мальчишке...., но собственно говоря, Аттий Бузма и пытался соответствовать этому образу.

Он добродушно реагировал на насмешки и подколы. Без споров и напоминания брался за любую работу, всегда готов был придти на помощь другому....

К тому же, его рассказы о том, что они ищут, и какое значение этот поиск имеет для Империи, пользовались большой популярностью.

Тут надо кое-что пояснить.....

Миротворцы, вообще были совершенно особыми войсками. Как автор уже упоминал, — тут стирались все кастовые, сословные и имущественные грани. Поэтому под командой выходца из низших слоев общества, тут могли состоять наследники Благородный семейств. И никто из них не смел кичиться своим "Благородством".

Они были равны, и потому считалось само собой разумеющимся, что каждый боец отряда, так же хорошо понимал поставленную перед отрядом задачу, как и командир этого отряда. Причем не важно кто командовал, — десятник, сотник, или тысячник. Секретов от своих не было. (Потому видно так трудно было соврать Торусу своим бойцам, когда появилась необходимость переправить Аттия Бузму из Гор в Город).

Миротворцы не были винтиками в могучей военной машине Империи. Это было боевое братство. Братство людей, — объединенных общими задачами, и общим образом жизни.

В принципе, в Империи было много подобных объединений. Начиная от Дворцовой Гвардии, про которую мы упоминали, и заканчивая Шакалами. Сюда же можно было отнести и отряды Охраны, оберегающие жизнь и богатство богачей, и матросские Экипажи, и команды Погонщиков, и артели строителей, и......

Но почти все они состояли из представителей одной касты, или сословия. Как уже говорилось, в мире погонщиков, — чужак, оставался чужаком, даже после десятков лет совместной жизни и работы.

Но Миротворцы, были сплавом почти всех сословий и каст Империи. Они были подобны коллопскому булату, который сплавляли из множества разносортный кусков стали. И каждый сорт, вносил свой вклад в уникальную твердость, гибкость и упругость этого клинка.

Так и тут, когда Империи понадобился уникальный инструмент для решения своей проблемы, — были созданы войска, в которых грубость и жестокость каторжников, вместе с утонченностью и образованностью Благородных, взаимодействовала с выносливостью крестьян и боевым искусством потомственных военных.

Конечно, это получилось не вдруг и не сразу. Миротворцы несколько десятков лет шли путем проб и ошибок, до тех пор, пока не выработали ТРАДИЦИЮ.

Традицию, которая уравняла в правах всех бойцов отряда, и отработала Механизмы, обеспечивающие это равенство.

Одним из которых, например был институт Стажерства, когда высокомерного отпрыска Благородного семейства подвергали такому жесткому прессингу, что он либо ломался и уходил, либо в корне менял свой взгляд на жизнь. Были и другие механизмы, которые помогали выходцу из простого сословия, почувствовать себя равным со своими Благородными сослуживцами. Что правда, иногда оборачивалось для него не самым лучшим образом, когда он выходил в отставку.... Потому, — выходцы из низов, как правило, предпочитали оставаться в этих войсках до последнего.

В отличии от своих Благородных товарищей, — которые отслужив от пяти до десяти лет, обычно возвращались к своим Обязанностям в Сенате и при Дворе Мэра.

Потому-то, — большинство Благородных, дослуживалось лишь до должности сотника, редко тысячника. Тут их, как правило, было две трети, поскольку благодаря своему образованию, и привычке командовать, они куда быстрее своих сослуживцев продвигались по карьерной лестнице. Зато на более высоких должностях, в основном сидели выходцы из низов. Те, кто благодаря своим талантам и упорству, смог подняться на невообразимые для простого смертного высоты.

Наиболее яркий пример тому, — Зипис Аптибал, — выходец из разорившегося Торгового Дома, вынужденный в пятнадцать лет продаться в Армию, и добившийся должности Военного Соправителя.

Миротворцев из разных слоев общества, "цементировала" общая Идея служения Империи. Вот потому-то, рассказы о важности задачи, которую выполняла экспедиция, — были так важны для всех бойцов отряда. И Аттий Бузма, который умел рассказывать об этом интересно и с искренней убежденностью, стал довольно популярной личностью.....

— Ну что Стажер, посмотри-ка на ЭТО, и скажи, что ты об ЭТОМ думаешь....

-..... ЭТО, — Дорога?!?! ..... Но как такое возможно?

— Вот и мне хотелось бы это знать! Твой Юстиус-путешественник, ничего про НЕЕ не писал?

— Только то, что я уже говорил, — "По Горной Дороге, — двести пятьдесят кулломитров".

— Неужели это все? Ни описания, ни рассказа о том кто ЭТО сделал?

— Да кто вообще мог сделать подобное? Наверное, только Боги!!!!

— Я признаться тоже об этом подумал.....

.... И было чему удивляться. С горы, на которую они только что поднялись, открывался вид на довольно-таки обычную горную долину.

Обычную, — если бы не гладкая, и прямая как стрела полоса, что пересекала ее по диагонали.

Ее западный край, (насколько могли видеть наши герои), упирался в какую-то гору, кулломитрах в двадцати от них. А восточный, словно бы рассекал горную гряду, на противоположном краю долины.

Даже отсюда, с удаления в кулломитров пять, было видно что это необычайно широкая и гладкая дорога, Но куда больше, поражала ее прямота. Словно прочерченная по линейке. Словно прожженная солнечным лучом.

Было видно, что в одном месте она рассекал на две половинки, лежащий посреди долины холм. В другом, — по насыпи пересекала впадину, которую легко можно было обойти стороной, сделав крюк в пару кулломитров длинной. Но строителей дороги видно подобные проблемы не заботили. Ради прямоты своей дороги, они потратили абсолютно ненужные усилия, чтобы построить через впадину каменный мост.

Передовой дозор, в котором были и сотник Византий Полус Актит и Аттий Бузма, спустились в долину и не без робости ступили на эту Дорогу Богов.

Да как еще можно назвать дорогу, достаточно широкую, чтобы на ней могли ехать в один ряд не меньше десятка наездников? Сложенную из огромных каменных плит, да так плотно, что зазоры между ними казались нарисованным узором? Наверное если проехать по этой дороге на ипподромной колеснице, будет слышно лишь гладкое шуршание, а не стуки колес на стыках плит....

Дорог подобной этой, не было даже в Городе. Да и не нужны они были там. Даже там. Ведь по такой дороге, все население Города, может одновременно пойти....., куда-нибудь. И вывезти весь свой скарб..... Но зачем подобная дорога тут, в Горах. Откуда тут достаточное количество людей, что бы ходить по ней..... Даже сотня всадников, будет чувствовать себя одиноко на подобной дороге, — так кто и когда.....

— Так кто и когда, по-твоему Стажер, мог сотворить подобное чудо?

— Я в растерянности Командир, — (то, что стажер ограничился простым "Командир", что пока еще не дозволялось ему по статусу, как раз и свидетельствовало о растерянности). — Я нигде и никогда не встречал Упоминания о чем-то подобном.

-Неужели и впрямь Боги?

— Может быть.... Или колдуны, которые говорят по своей силе были равны Богам....

— Ты веришь в колдунов Стажер?

— А ты разве нет, сотник Византий Полус Актит?

— Может быть ты их даже встречал?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом, сотник Византий Полус Актит?

— Потому что я, — встречал! Но прежде чем ты снова ответишь мне вопросом на вопрос, скажи честно. — ТЫ ВСТРЕЧАЛСЯ С КОЛДУНАМИ?

— Поче.....— Аттий Бузма осекся под тяжелым взглядом сотника. Он немного подумал, внимательно поглядел на своего командира и сказал. — В прошлом году, путешествуя с караваном купца Виста Тадия, я видел много странного. И это странное сильно напугало меня.... Жрец Храма Прощающего в Сшистшизе, говорил мне что колдуны реальны. Что они были раньше, и что есть сейчас.... Я ответил на твой вопрос?

— Не слишком подробно. Но ты мне об этом еще расскажешь.....

— Сотник Византий Полус Актит, а не стоит ли нам, сначала проехать по этой дороге на запад?

— Зачем?

— Если я что-то понимаю, то у каждой дороги есть начало, и есть конец. Или два конца, если быть более точным. И оба эти конца имеют какое-то значение.....

— Это как в детской задачке, — "караван вышел из пункта А в пункт Б"?

— Точно. Если мы поймем, что представляет из себя пункт А, то может быть догадаемся что такое пункт Б? И может быть, вычислим кому понадобилось связать между собой эти два пункта.....

— Хорошо.... Думаю, до заката мы сможем туда добраться.

Грос, я забираю твоего стажера. Мы с десятком Ватия Малика, поскачем до той Горы.... Ты в мое отсутствие назначаешься старшим. У тебя есть полдня отдыха. Позаботьтесь о лошадях и верблюдах. Проверьте снаряжение.... Вон в том овражке, кажется течет ручей, пополни запасы воды.... В общем, не мне тебя учить. Действуй.

Стажер, по дороге ты мне расскажешь про свои встречи с колдунами.....

Сотник Византий Полус Актит, пришпорил своего коня, и легкой рысью поскакал на запад. Повинуясь быстрому распоряжения десятника Ватия Малика, двое миротворцев обогнали его, и поскакали впереди отряда. Хоть последние две недели, они не встречали даже следов человека, — осторожность была не лишней.

Аттий Бузма пристроился рядом с сотником, и без напоминания начал свой рассказ.

Это была довольно подробная, но весьма адаптированная версия его приключений в Срединных Горах.

Упор он сделал на своем ощущении слежки. Рассказал о внезапном приступе ярости и вражды, которая привела к убийству двух погонщиков. Объяснил, насколько подобное поведение не характерно для них.... Так же рассказал о разговоре с настоятелем Храма Прощающего, (естественно, ни словом не упомянув Службу).

Затем последовал довольно лживый рассказ, о пожаре в Постоялом Трактире, в результате которого он потерял свой караван. О тщетной попытке его догнать. О том как встретившийся отряд миротворцев спас его от верной гибели. О странном нападении на этот отряд. О том, как не желая подвергать гражданское лицо опасности, его Аттия Бузму, оставили на дороге, поручив заботам проходивших мимо погонщиков. И о том, что это оказались совсем даже не погонщики, а бывшие шакалы, спасающиеся в Горах от закона. И как эти шакалы ограбили его, связали, и видимо хотели убить. Но тут появился страшный человек, который заставил погонщиков убить друг-друга, а на него связанного не обратил ни малейшего внимания. И о том, что человек этот рылся в вещах мертвых шакалов, что-то нашел и забрал......

— А как ты спасся? — спросил его внимательно слушавший всю эту историю сотник.

— Просто перетер веревки. А потом вышел на Большой Горский Тракт, и бежал по нему на запад несколько дней подряд. Толком очнуться от страха, мне удалось только когда Горы оказались у меня за спиной. Но мне потом еще долго снились кошмары, которые прошли только после того, как жрецы Асклепия получили от моего дяди богатый дар.

— И как же ты после этого снова отважился пойти в Горы?

— Я сильно боялся этого. Но от страха нельзя убежать. Его можно только победить. А победить страх, можно только встретившись с ним лицом к лицу......

— Достойный ответ мальчик. Твой рассказ объясняет мне, почему ты кажешься куда старше своих годов. Такой опыт старит.....

— Ты веришь моему рассказу? Знаешь, многие в Городе, и вообще на равнине, смеялись над ним. Называли меня трусом, испугавшимся собственной тени.... Потому я и не люблю говорить об этом.

— Я бы наверное тоже не поверил. Но года четыре назад, со мной тоже произошла странная история, чем-то похожая на твою.....

— Ты мне ее расскажешь?

— Когда-нибудь, может быть. Я не слишком горжусь тем, как повел себя.... А сейчас, нам лучше пришпорить коней. До конца Дороги, осталось не более пяти кулломитров. Так что их можно и не жалеть. Надо до темноты разбить лагерь и постараться осмотреть хоть что-то....

И они осмотрели.

Хоть что-то.

А именно, — край дороги, обрывающийся в десятке саженей от горы. Словно бы обрезанный ножом.

— И что ЭТО, стажер?

— Не знаю!

— Но ведь это бессмысленно. Дорога начинающаяся от пустого места.

— Может дело в этой горе. Надо будет завтра забраться на нее, и внимательно осмотреть.

— Ты надеешься, найти там что-нибудь?

— Нет. Но было бы глупо, проехать двадцать кулломитров, и даже не попытаться.....

Он оказался прав. Ничего они не нашли.

Что такое двести пятьдесят кулломитров, для всадников едущих на прекрасных лошадях, по идеальной дороге? — четыре-пять дней пути.

Ну ладно, с караваном верблюдов — неделя с небольшим.

Даже если ехать очень осторожно, соблюдая все меры безопасности. Как положено, ездить по вражеской территории, — пять-шесть дней.

Если только не встретит непреодолимого препятствия.

Неладное Аттий Бузма почувствовал уже к концу первого же дня, который они провели двигаясь на восток.

Сначала он не придал этому значения.

Он не придал этому значения, поскольку, как мы уже говорили, последнее время и так постоянно чувствовал наблюдение за своей персоной, со стороны Миротворцев.

И то, что это, в целом насыщенное положительными эмоциями наблюдение, вдруг стало каким-то холодно-отстраненным, — он отнес к необычности обстановки, и общей нервозности отряда.

На следующее утро, — взгляд буравящий его спину, стал еще более холодным и колючим, а нервозность отряда возросла, и стала проявляться в мелких ссорах и перебранках. А потом, — вдруг все животные отказались идти вперед.

Ни ласки, ни побои, не смогли заставить коней и верблюдов, сделать хоть шаг в направлении востока.

А попытки заставить их двигаться, — кончилось отвратительной ссорой между самими миротворцами, чуть не перешедшей в побоище.... И только авторитет сотника Византия Полуса Актита, и десятников Гроса и Дисия Октиса Варона, смогли предотвратить его.

После этой ссоры, — Аттий Бузма и сотник Византий Полус Актит, почти одновременно пришли к выводу, что им опять надо хорошенько поговорить.

— Сотник, у меня тоже чувство, что и тогда в Горах. Помнишь, — я рассказывал тебе.....

— Я тоже знаю это чувство. Я уже испытывал его. И знаю, что дальше будет только хуже.

— Где и когда?

— Четыре года назад, когда я вел разведывательный отряд от озера Шассшискас по долине вытекающей из него реки.... Если подумать, — тогда мы тоже двигались к некой точке, к которой движемся и сейчас. Только шли мы к ней с юга....

— И что там случилось?

-..... Назад я привел только пол отряда.

— Перебили друг-дружку?

— Да.

— И что ты собираешься делать дальше? Как мы продвинемся вперед?

— Никак. Мы пойдем назад.

— Но Южный путь!!! Мы же должны.....

— Разве ты не понял стажер Аттий Бузма? — пути дальше нет! Он закрыт ЭТИМ.

Животные не пойдут дальше. А если я опять заставлю идти вперед людей, это опять кончится дракой и смертью.

— Я думал, — миротворцы не боятся смерти!

— Смерти в бою, — не боятся. Но смерти от руки своего же товарища.......

— Хорошо. Тогда я пойду один.

— Ты забываешься Стажер. Во-первых, я не отпущу тебя. Если будет надо, — прикажу связать. А во-вторых, я же тебе сказал, — пути вперед больше нет. Если даже миротворцы не могут тут пройти, — чего ждать от купцов? Пойми, — идти туда тебе нет смысла.

— Смысл есть! Ты говорил, что у меня есть секреты.... Ты был прав. И главный из них, — я служу в Ловчей Службе. Причем, если сравнить положение которое я занимаю там, — то я куда выше тебя по званию. И потому, могу игнорировать любой твой приказ.

Одновременно с этими словами, наш герой сделал что-то с пряжкой своего ремня, (той самой в виде дракона), в результате чего от нее отделилась какая-то пластинка, при ближайшем рассмотрении оказавшийся серебряным Знаком Доверия. Знак означал, что лицо предъявившее этот предмет, является лицом облаченным самыми высокими полномочиями именем либо одного из Соправителей, либо самого Мэра.

Различались пять степеней Знака Доверия, — Стальной, Бронзовый, Серебряный, Золотой и Алмазный. Причем последние два мог выдать только сам Мэр, либо начальник Дворцовой Гвардии.

Сотник Византий Полус Актит, внимательно осмотрел поданную ему пластину с выгравированным на ней гербом Мирного Соправителя и оттиском Имперской печати. Убедился в его подлинности, после чего ему осталось только подчиниться лицу данный Знак предъявившему.

— Надеюсь, твой разум еще способен сопротивляться ЭТОМУ настолько, чтобы понять, что то, что я тебе сказал, — абсолютно секретно и разглашению не подлежит ни под каким видом? — Спросил Аттий Бузма у вернувшего ему жетон сотника.

— Способен. Я конечно ждал от тебя чего-то эдакого. Но Ловчая Служба..., даже предположить не мог.

— Да? А командующий Укар, разгадал меня сразу, как только увидел как я обращаюсь с мечом! Я честно говоря боялся, что и среди других миротворцев найдутся подобные знатоки.... Но это к делу не относится.

...Мое задание, не просто найти Южный путь. В последнее время, наша Служба стала все чаще замечать явления, которые можно приписать действию колдунов. Есть подозрение, что и последнее горское восстание не обошлось без них....

Так что, — мое участие в этой Экспедиции, — повод снова забраться как можно глубже в Горы и попробовать найти какие-нибудь следы их деятельности. Я их нашел. И я не сойду со следа.

— Но ты погибнешь!!! Ты хоть представляешь.....

— Представляю! Ты даже не знаешь, насколько я ЭТО себе представляю. Та история которую я рассказал тебе, это только половина правды. Причем, — наименее страшная ее половина. ...Да у меня поджилки трясутся от одной мысли, что мне придется сделать хоть шаг в ЭТОМ направлении. Но я его сделаю! ...Сделаю, — потому что я Ловчий!!! И страх не может остановить меня.

— Красивые слова! Но хотел бы я посмотреть, как ты встретишься с колдуном лицом к лицу!

— Уже встречался. И убил его!

— Ты убил колдуна?!?! — в голосе сотника слышалось явное недоверие.....

— Я ведь кажется говорил тебе, что мое положение в Ловчей Службе, куда выше твоего звания сотника. И это не потому, что мне посчастливилось родиться в Благородной Семье, или потому, что мой папаша был генералом Ловчей Службы. А потому, что я чего-то стою!

Тут надо заметить, что Аттий Бузма вел себя необыкновенно дерзко и нахально. А так хвастаться своим положением и подвигами, — вообще-то было не присуще его натуре, и тем более, — правилам Ловчей Службы.

Причина подобного поведения была только одна, — он жутко боялся идти на встречу с колдуном в одиночку. И потому, бросал вызов сотнику Византию Полусу Актиту, надеясь, что уязвленная гордость заставит Миротворца преодолеть страх и осторожность. Конечно, он мог теперь просто приказать. Но.... Но когда Страх, окончательно одолеет его спутников, никакие Знаки Доверия, не удержат их в повиновении. Тем более Горы, это глухой неизведанный край..., многочисленные опасности..., он один, а их сорок девять......

Так что лучше будет, если они пойдут с ним добровольно. Или подчиняясь приказу своего командира.

Ему это почти удалось....

— Ну что ж, стажер Аттий Бузма. — сказал он после долгого раздумья. — Я отпущу тебя туда....

Но отряд останется здесь, а вернее, отойдет к тому краю дороги....

...Но сам я пойду с тобой! Очень уж мне хочется посмотреть, как ты управляешься с колдунами.....

— Я тоже пойду с вами.... — Раздался голос десятника Гроса, который привычно стоял в стороне и слушал их разговор. (И сотник и стажер, настолько привыкли видеть рядом с собой эту фигуру, что уже перестали обращать на него внимание). — Мне тоже интересно посмотреть что там дальше.

— Вообще-то Грос, я собирался оставить тебя за главного.... Но, пожалуй, с этим справиться и Дисий Аксис Варон. Так что твоя помощь будет не лишней.

— Вот и замечательно, — пойдем пешком. Надо будет взять побольше еды и воду. Палатки брать не стоит, — погода пока теплая. Из оружия, надо будет взять только арбалеты и кинжалы.... Мечи нам не понадобятся, — лишний вес, а против колдуна они......

— Стажер Аттий Бузма, может у себя на Ловчей Службе ты уже давно генерал, но тут пока еще командую я! И ты будешь подчиняться моим приказам, — это понятно?

— Да, сотник Византий Полус Актит!

К концу третьего дня, они дошли до трехглавой вершины, за которой, судя по описанию Юстиуса-путешественника, надо было сворачивать с этой удивительной дороги и снова топать по горам.

К этому времени они вымотались настолько, что с трудом разговаривали. Но это была не физическая усталость.

Постоянная необходимость сдерживать свое раздражение и обуревающую их злобу выматывало куда сильнее, чем многие кулломитры пути и тяжелый груз за плечами.

Каждый из них понимал, что эти чувства навеваются на них извне, и что подчиниться им, это верная погибель для всех. И каждый справлялся с ними как мог.

Легче всего это, как ни странно выходило у Гроса. За долгие годы в Армии, а особенно в "позорных" сотнях, он настолько привык контролировать свои чувства и эмоции, что справлялся с навеянной злобой, почти без труда. Что такое злоба, взявшаяся неизвестно откуда, по сравнению со злобой на начальство, намеренно пославшего тебя на гибель?

Аттию Бузме, для победы над злобой, пригодились уроки контроля, которым их обучали в Школе Ловцов.

Сотник Византий Полус Актит, — держался только на родовой гордости.....

— Вот похоже та гора, после которой мы должны свернуть с дороги.......

— Да Стажер, — похоже на это......

— Но мы туда не пойдем....

— Это ТЫ решил?

— Так подсказывает простая логика.... Мы ищем нечто странное, и куда логичнее найти ЭТО на этой Странной Дороге, чем где-то в Горах.

— .... Этого "странного" мне и так с избытком хватает.... Как ты думаешь, это "странно", что я хочу перерезать тебе глотку?

— Нет. Это нормально..... Для обстоятельств, в которых мы оказались.... Я тоже хочу примерно того же. Но у меня еще есть силы бороться с этим....

— Тогда забери мой арбалет. А то мне с каждой минутой все труднее справиться с искушением.

— Я не буду таскать за тебя твое...... Извини! Давай, я понесу.

— Ага! Сейчас! Так я и отдал тебе свое оружие.... Грос понесет....

Еще пару дней они ползли по этой Дороге. Разговаривать с друг-другом, они уже перестали. Они даже избегали смотреть друг на друга.

К постоянному психологическому напряжению, добавилось и физическая усталость. По ночам их мучили кошмары, так что они не высыпались. Ноги, привыкшие к стременам, гудели от ходьбы, спины ломило от тяжелого груза. От недостатка кислорода, на высокогорье кружилась голова и подташнивало.

Как ни странно, но первым сорвался Грос. Он сидел на камне, мучительно вспоминая очередной ночной кошмар, и вяло ковыряя вчерашнюю кашу.

Сотник Византий Полус Актит, просто отдал обычную команду собираться.....

Точно такую же, и точно теми же словами, которыми он отдавал ее каждое утро.

Но эта команда обрушила последние барьеры, за которыми Грос сдерживал свою ярость.

Сначала его вырвало. Прямо в миску с холодной кашей. Потом он отбросил ее в сторону. Выхватил кинжал и одним прыжком преодолел расстояние до сотника.

Он бы убил его одним ударом. Но нога попала на скатившийся во время камнепада на Дорогу камень, и ему понадобились доли секунды, чтобы восстановить равновесие. Сотнику хватило этих долей, чтобы толчком отбросить его от себя.... Грос отлетел прямо под ноги Аттию Бузме. Тот неторопливо поднял лежащий возле дороги камень, и спокойно опустил ему на голову. Потом быстро вскочил, на встречу бегущему на него с обнаженным кинжалом, сотнику.

Впоследствии, так и осталось невыясненным, кого собирался убить сотник Аттия Бузму, или Гроса, миротворцы больше никогда об этом не говорили.

Но расправа была короткой и жестокой. Поднырнув под нацеленные в его горло кинжал, Аттий Бузма со всей силы ударил своего командира ногой в пах, затем продолжая движение врезался локтем в его печень, и придавливая голову, и без того согнувшегося сотника к земле, добавил снизу коленом.

Сотник еще даже не успел упасть, а рука Аттия Бузмы, уже выхватила из ножен кинжал, и узкое гибкое лезвие устремилось к горлу противника.

К счастью, в последнюю секунду, он сумел обуздать свою ярость, и отвести удар в сторону, попав в плечо......

— Вам лучше возвращаться назад. — Сказал он своим товарищам, спустя примерно два часа. К этому времени, все уже успели очнуться от полученных ударов, и немного успокоиться. Тем не менее, Аттий Бузма не стал развязывать руки своим товарищам. — Идти дальше вместе, — верный способ погибнуть. У меня одного куда больше шансов.....

— На что? Самонадеянный мальчишка! Ты ведь даже не знаешь, ЧТО ты хочешь там найти. Ты просто упрямо идешь вперед!

— Может и так. Но я должен туда идти. Я чувствую это.

— Ты найдешь там только смерть....

— Может быть. Даже — "скорее всего". Но я зашел слишком далеко, чтобы останавливаться на пол пути.... Я больше не прошу вас сопровождать меня. Вы и так сделали больше, чем можно было ожидать от.... Более того, я не стану развязывать вас, чтобы вы не помешали моему уходу, или не увязались за мной из-за ложно понятого чувства долга.

Я прошу вас вернуться назад, хотя бы к тому месту, где мы вышли на эту проклятую Дорогу. Ждите меня там примерно два месяца. Если я не вернусь, — возвращайтесь в гарнизон.....

Через какое-то время, к вам подойдет человек. Он назовется вам моим родственником и предъявит такой же как и у меня Знак Доверия. Левый верхний угол этого Знака, должна пересекать неглубокая царапина. Такая же как и на моем Знаке. — Аттий Бузма достал свой Знак Доверия, и показал своим друзьям-пленникам царапину. — Убедившись что это тот самый человек, вы расскажете ему все что здесь произошло. А потом забудете всю эту историю как кошмарный сон.

Это очень важно, обо всем тут происшедшем и о Дороге и о колдунах, — вы должны молчать до конца своей жизни. Не хочу вас пугать, но если кто-нибудь из вас проболтается, — конец его жизни наступит очень быстро.

Впрочем, я уверен, что подобного не произойдет, ведь вы оба достоянные подданные Империи, доказавшие это своей безупречной службой. И потому умеете хранить государственные секреты и понимаете важность хранения подобный тайн.

— Но что мы скажем нашим товарищам?

— Скажите что на меня напало безумие и я убежал в Горы. Два месяца вы будете ждать меня в надежде на то что я выберусь. Потом у вас кончатся продукты, и вам придется вернуться назад.

— А твой Южный Путь?

— Этим будут заниматься другие люди.....

Ладно, сейчас я развяжу вам ноги, и вы пойдете назад. Думаю развязать руки для вас не будет большой проблемой. Особенно когда ваша злоба друг на друга пройдет, и вы сможете сотрудничать.....

После этих слов Аттий Бузма повернулся и побрел по Дороге. Первые шаги дались ему невыносимо тяжело. Ноги будто врастали в землю, заплечный мешок потяжелел в десятки раз, а воздух сгустился до состояния киселя. Но потом стало легче, словно он набрав некую скорость, стал двигаться по инерции.

Чем дальше он отдалялся от своих товарищей, тем легче ему было идти. Через несколько тысяч шагов он почувствовал, что все гнетущие ощущения прошлых дней, весь тот груз что давил на его плечи и душу, постепенно исчезает и на смену ему приходит непривычная легкость.

А потом он почувствовал Зов. Этот Зов был так силен, что Аттий Бузма продолжал двигаться даже после наступления ночи. Он шел в полной темноте, иногда спотыкаясь о скатившиеся на Дорогу камни. Пару раз он упал, до крови ободрав ладони, локти и колени. Но это его не остановило, поскольку боли он не чувствовал. Не чувствовал он и усталости, голода, или жажды. Он вообще ничего не чувствовал и ни одной мысли не заполняло его голову. Потому что там был Зов.....

Глава 7

— ..... Ну и я его убил!!!

— Неужели так просто?

— Я же говорю тебе, это был полубезумный старик. Он утверждал, что ему многие тысячи лет. Что он самый великий маг на свете. Что это он возвел Горы. Называл наших Великих героев жалкими щенками и молокососами, испортившими его прекрасный Мир.

.....Он нес еще много другой чуши, которую я не понял, да и честно говоря, не очень пытался понять.....

— Почему? Ведь это могло оказаться полезным в плане информации?

— Знаешь что дядюшка?!?! Возможно, рассматривать клеймо мастера на клинке, почти вспоровшем тебе брюхо тоже полезно в плане информации. Но я предпочитаю делать это после того, как убью того кто этот клинок держит......

-Но ты же сказал, что это был полубезумный старик?

— Но я не сказал, что он был безвредный! Он был силен и очень опасен. Страх который он насылал остановил полсотни миротворцем, почти за сто кулломитров от его пещеры.

А его безумие, делало его опасным вдвойне. Никто не может сказать, что придет в голову безумца. А что может придти в голову безумного колдуна?

Так что я прикончил его, и почувствовал огромное облегчение..... И миротворцы, за сотню кулломитров от того места тоже почувствовали облегчение, и смогли двинуться вслед за мной. А я двинулся им на встречу........

— Так что же произошло Стажер Аттий Бузма? — спросил его сотник Византий Полус Актит.

— А почему ты здесь, а не на пути к отряду?

— Вчера я почувствовал странное облегчение. Злоба и усталость внезапно спали с меня. Я понял, что ЭТО закончилось. Тогда я послал Гроса, за нашими ребятами, а сам пошел за тобой. Так что же случилось?

— А что могло случиться, — устало переспросил Аттий Бузма, — я убил эту сволочь!!!!

— Ты смог?!?! Как?!?!

— Тебе этого лучше не знать, сотник Византий Полус Актит. Уж поверь мне, есть вещи слишком тяжелые для плеч неподготовленного к подобному грузу человека! Не обижайся, пожалуйста! Мне сейчас будет слишком тяжело разбираться еще и с этим.....

Византий Полус Актит, снова внимательно посмотрел в усталое, и словно постаревшее на десяток лет лицо своего стажера. Тяжело вздохнул, подумав про себя, что и за все богатства мира не захочет приобщиться к ПОДОБНЫМ тайнам и спросил.

— И что теперь?

— Пойдем дальше искать Южный Путь.

-А что скажем остальным?

— Скажем, что встретили Зло и победили его. Без подробностей.

— А .... Как теперь с тобой?

— В каком смысле?

— Ну..... в смысле субординации? Ты ведь.....

— Я все еще стажер на собственном обеспечении. Которого призвали в Армию для нахождения Южного Пути. Это все!

— Ты неплохо поработал Малыш. Сделанное тобой высоко оценили и в Охотничьем Совете, и даже в самом Дворце. И конечно, особенно благодарны тебе МЫ, те, кто заботится о будущем Империи.

Прежде чем пойти дальше, следую указаниям Юстиуса-путешественника, наш герой "пригласил", сотника Византия Полуса Актита, и десятников Гроса, Дисия Оксиса Варрона и Ватия Малика, проехаться с ним до пещеры колдуна.

Конечно данная просьба-приказ формально исходила от сотника, но инициатива исходила от Аттия Бузмы.

В качестве охраны, (опять же по настоянию Аттия Бузмы), был взят десяток Ватия Малика, в котором, по странному совпадению, (действительно странному), все бойцы носили по три имени. И какому Имени!!! Двое, даже приходились дальними родственниками самому Мэру!!!

И вот, всем этим достойным людям для начала было рассказано о победе стажера Аттия Бузмы над страшным колдуном, после чего была предъявлена и сама пещера страшного колдуна.

И чего только в ней не было! Вернее, — "А что же в ней было, и что означают все эти вещи?".

Большинство найденных там предметов действительно было невозможно опознать. Иногда даже не ясно было, является ли та или иная вещь Предметом, обломком Предмета, или просто мусором. Впрочем книги, зеркала, какие-то посохи, банки с непонятными зельями и травками, загадочный котел со странными символами внутри и снаружи, а также амулеты(?), талисманы (?), и..., статуэтки непонятного происхождения говорили сами за себя.

Правда о степени "магичности" той или иной найденной вещи, наши друзья могли только догадываться.

Тем не менее, большинство из найденных вещей было упаковано, навьючено на лошадей и верблюдов и отправлено в Город под охраной все того же десятка Ватия Малика.

Наш герой допустил ошибку, не взяв с каждого бойца строгой клятвы о Неразглашении. Так что те, прибыв в Город, поделились узнанным со своими семьями. Конечно втайне, ибо не гоже для столь ответственных граждан сеять панику..., но....

Но примерно через пару недель, после прибытия этого десятка, каждый Горожанин знал, что страшное древнее ЗЛО вернулось......

-И что будет дальше?

-А дальше племянничек начинается самая работа. Ловчая Служба уже получила Особые Полномочия для расследования появления колдунов. Таких полномочий у нас не было лет уже так шестьсот!!!!! Ты осознаешь грандиозность нашей победы?!?!

— Это еще не победа, это только инструмент для достижения победы.

-Да, но как приятно, после всех этих лет лизания Высокорожденных задниц, перестать разыгрывать из себя лакея на их светских увеселениях, и начать Служить Империи!

.....Ты бы только видел этих Благородных снобов. Они дрожали, они так испуганно заглядывали мне в глаза снизу вверх, и ловили каждое мое слово, словно бы это было Откровение Понтифика. Они..........

....Что с тобой Аттий Бузма, ты не слушаешь меня?

— Они ловили каждое твое слово, словно бы это было Откровение Понифика.... А впрочем, ты прав дядюшка. Я что-то действительно стал каким-то рассеянным. Этот злыднев колдун забрал у меня слишком много сил. С тех пор как я вышел из его пещеры, я постоянно чувствую усталость..... И мне как-то стало скучно думать о разных мелочах, вроде Империи. Наверное, я просто устал. Это должно пройти, когда я как следует отдохну.....

Аттий Бикм, внимательно посмотрел на своего протеже. Вид у него действительно был неважный. Лицо осунулось, плечи, как будто стали еще уже, а спина кажется, сгорбилась.

И вообще, он весь, словно состарился. Не повзрослел, что было бы нормально для шестнадцатилетнего пацана, а именно состарился. Стал рассеянным, невнимательным, постоянно упускал нить разговора, что для Ловца было верхом служебной некомпетентности. И почти постоянно был погружен в какие-то свои думы. И Аттий Бикм, готов был отдать половину дохода своего Торгового Дома, чтобы узнать, что это были за думы.

Конечно, наверное это сказывалась усталость после почти пятимесячного похода и битвы с Колдуном..... Но Аттий Бикм, своим прожженным нутром бывалого Ловца, чувствовал за этим что-то другое. И не мог понять что. И это бесило и пугало его.

-.....Но сначала, ты покажешься лучшим врачам Города, племянничек. А отдыхать будешь на моей вилле под Медиоланом, там замечательно побережье, чудесный воздух, дивные пляжи......

Взбодрись, ведь ты же сегодня Герой номер один! Весь Город говорит только о тебе. — "Тот самый Аттий Бузма, чьи необыкновенные знания и рвения к наукам, открыли для Империи давно забытый Южный Путь.... И чья самоотверженность, смелость и патриотизм, позволили вновь отыскать его".... — Это то, что говорят в открытую.

"Тот самый Аттий Бузма, который пошел в Горы, и один уничтожил, то ли Колдуна, то ли Дракона, который то ли закрывал проход на ту сторону Гор, то ли сторожил клад с несметными сокровищами, и перед кем уступила целая сотня Миротворцев, а этот простой купец....". — Это то, о чем шушукаются между собой.

— Твоя работа?!?!

— Естественно.

— А не слишком ли.....

— Нет. В самый раз. Сейчас как никогда Империи нужны герои. Именно Герои. — Чистые, смелые, бескорыстно преданные Империи. И умные!

Умные и образованные! Те, кто не просто слепо топчет старую дорожку своих родителей, а идет дальше, к неведомым горизонтам и дальним странам!

Аттий Бузма внимательно посмотрел на своего названного дядюшку и спросил; —

— А почему бы тебе самому не стать подобным Героем? Из всех известных мне людей, — ты самый преданный патриот Империи.

.... А действительно, — объясни мне дядюшка, что толкает тебя на эти авантюры? Ведь власть, большую чем есть у тебя сейчас, ты не получишь..... А рискуешь ты не просто головой. Если твои аферы станут известными Сенату и Меру..., твоя смерть будет настолько мучительной, что мне даже страшно об этом подумать. Так что же тебя толкает тебя на все ЭТО?

Дядюшка Бикм, посмотрел в глаза своего племянника, и прочел там такую неприкрытую мольбу, словно бы от его ответа зависела жизнь вопрошающего.

Это неприятно удивило и даже напугало его. Конечно, каждый Ловец время от времени задавался вопросом, — "Для чего?". И раздумья над этим вопросом, частенько были очень мучительными. И это было нормально, потому что Ловцы не были просто слепыми исполнителями. В Ловчую Службу набирали только талантливых и способных мыслить людей. И с помощью долгого обучения, развивали и оттачивали эту способность. А каждый думающий человек, обязательно должен был время от времени сомневаться в том, что он делает, и чему служит.

Но то, что было написано в глазах всегда сдержанного и закрытого Аттия Бузмы, далеко зашкаливало за понятие "норма". И оттого в своем ответе Генерал Викт, был особенно осторожен, и максимально честен.

— Понимаешь Малыш, — Я люблю Империю. Просто люблю. Уже давно не задумываясь, — "почему".

Я ведь тоже, когда-то был никем. Сыном подмастерья. .... В те годы, кузнечное ремесло в Медиолане было на подъеме. (Я ведь родом из Медиолана). Началась программа обновления флота, создавался Имперский Морской Легион. Плотники, кузнецы, парусных дел мастера, оружейники — все кто был связан с кораблестроением и изготовлением оружия, просто купались в Имперском золоте.

И даже подмастерье, наподобие моего отца, мог тогда позволить себе послать своего сына в школу. А там на меня обратила внимание Ловчая Служба. Меня забрали из семьи, и отправили в Ловчую Школу.....

Поначалу, я, (как и ты) возненавидел и Школу и Ловчую Службу, и все что связанно с понятием Империя. Но от ненависти до любви, — один шаг. Постепенно, поумнев, я понял, что Ловчая Служба дала мне то, чего лишено большинство людей, — Цель в жизни,

Цель, — большую, чем просто выжить, наплодить детей, и сдохнуть....

С тех пор я живу не для себя. Я живу ради Империи, и надеюсь умереть ради нее. И если эта смерть будет такой, что даже тебе страшно о ней думать, — я готов ее принять.

— То есть, ты просто выбрал для себя некий Смысл Жизни, и подчинил ему все свои помыслы и устремления?

— По большому счету да!

— А если ты ошибся? Если твой Смысл Жизни, это пустые слова? Морковка, подвешенная перед глупой мордой тупого осла?

— Может быть это и так. Может быть мой Смысл жизни, не имеет смысла..., в твоих глазах. Но я предпочту жизнь с фальшивым Смыслом, чем просто бессмысленное существование, которое ведут девять человек из десяти.

— Что ж, — тебе хорошо, ты нашел свой смысл жизни, а вот я......

— Эй Аттий Бузма, мой дорогой племянник, что гнетет тебя? Мне казалось, что ты уже нашел свое место в жизни и.........

— Нет дядюшка, это ты, нашел мне место в жизни. И оно полностью устраивало меня, пока мне на нем приходилось лишь дегустировать вкусную еду, носить чистую одежду, и блистать на светских раутах..... Но столкнувшись лицом к лицу с.... А ведь это даже не смерть.... Знаешь дядюшка, то что приходится испытать столкнувшись лицом к лицу с этим..., оно куда страшнее чем смерть. Ведь тот колдун мог не убивать меня, а просто вынуть душу, сделав своим рабом. Он мог заставить меня умереть от страха, мог приказать перерезать себе глотку....Находясь рядом с подобным существом, ты чувствуешь себя таким маленьким, таким ничтожным, и таким беспомощным.

Это было куда страшнее чем дыба Старших Братьев, или нож Прокада-проходимца, приставленный к моему горлу. Тогда я был связан, но и то чувствовал в себе гораздо больше сил для борьбы, чем когда стоял с заряженным армейским арбалетом, перед этим старикашкой.

...Это заставляет задуматься о том, — стоит ли то, что ты делаешь...., нет, не так, — стоит ли то, ради чего ты это делаешь, подобному риску.

В тот раз мне повезло, колдун был безумен, он почти не сознавал что делает, и меня скорее всего воспринимал как часть своих безумных бредней. Он кажется видел во мне не то своего сыны, не то внука, не то потомка чуть ли не в сотом поколении, и потому отнесся относительно благожелательно. Только потому я и смог пристрелить его в спину.... Но если я встречу не безумного мага, а вполне даже здорового, — он раздавит меня с большей легкостью, чем я раздавлю муравья....

...Другой конец Дороги, обрывался перед входом в пещеру. Вместе с окончанием Дороги, закончился и безумный ночной марш нашего героя. Та одержимость, что заставляла его двигаться вперед, внезапно исчезла. Ноги сразу отяжелели, тело налилось усталостью, а спину заломило от тяжести вещмешка. Он устало опустился прямо на Дорогу и стал разглядывать выход из пещеры. Потом встал.....

...Некоторое время он колебался, прежде чем войти в эту пещеру. Нет, она выглядела совсем не страшно, скорее наоборот, — она словно бы звала его. Но Аттий Бузма чувствовал, что войдя туда, он бесповоротно изменит свою жизнь.

Наконец он взял себя в руки и сжимая, (больше для храбрости) в руках взведенный арбалет, вошел в пещеру.

В первый момент он ничего не увидел. Но когда его глаза привыкли к полумраку пещеры, он заметил сидящего у противоположной стены ветхого старичка. И сам старичок, и пещера, в которой он обитал, выглядели весьма непрезентабельно.

Пещера, или скорее большой грот, имела шагов десять в глубину, и двадцать в ширину. Середина ее еще была расчищена от камней, и имела относительно ровную поверхность, но по краям, — так густо была завалена всяким мусором и хламом, что производила удручающее впечатление помойки.

Столь же удручающее впечатление производил и сам обитатель пещеры. Своими лохмотьями, всклоченными волосами и бородой, он напомнил нашему герою одного знакомого помоешника. Разница была только в том, что старичок производил впечатление вполне упитанного человека. Да и в пещере, несмотря на внешнюю схожесть с помойкой отсутствовал ее характерный аромат.

Старичок сидел у противоположной стены, и казалось, спал. Однако стоило только Аттию Бузме заметить его, он сразу открыл глаза и приветливо улыбнулся.

— Так вот ты какой малыш! Очень приятно видеть тебя тут.... Хочешь есть?

— Кто ты? И что.......

— Я вот признаться всегда любил поесть. Уж казалось бы, за столько лет подобная привычка могла бы уже и (хи-хи-хи), — приесться, но ничего не могу с собой сделать. Люблю!!!

После этого, прямо перед глазами изумленного Аттия Бузмы, прямо из воздуха начали материализоваться десятки тарелок, мисок, плошек, кувшинов, котелков, чанов, горшков, и прочей посуды, набитой самой разнообразной снедью.

— Как ты это делаешь? Ты колдун?

— Колдун? Так называют нас эти непотребные людишки. А мы — Маги!!!

... А еда..., это так мелочи, стыдно сказать, но мне теперь приходится воровать ее с чужих кухонь, хотя когда-то я мог.......... А все это тот ничтожный придурковатый Отступник со своим дурным выкормышем.... Это они испоганили магию. Они украли у нас наше всевластие. Когда-то я был равен богам. Я был выше богов. Я имел власть над материей, я повелевал пространством, а кто я теперь?

.... Нет, вот ты скажи мне мальчуган, — кто я теперь? Молчишь!!! И правильно, — молчи. Если я услышу хоть слово о том, что некогда великий Верховный Учитель, стал обычным ремесленником, наподобие деревенского колдуна, — я испепелю тебя молнией..., я обрушу на твою тупую голову потолок этой пещеры, я превращу тебя... НЕТ! Я теперь не смогу превратить тебя ни во что, потому что.... ПОГАНЫЙ ОТСТУПНИК!!!! Это все он, и его выкормыш.... А ведь когда-то я повелевал тысячами магов. Они лебезили передо мной, пресмыкались, ползали на брюхе. Они мечтали, чтобы я отметил их, пнув ногой..... А кто я теперь???????

Лицо этого старичка исказила гримаса такой ненависти и злобы.... Он был так жалок..., и так страшен одновременно, что наш герой не выдержал, и быстро вскинув свой арбалет, выстрелил ему в грудь......

Ох, не нравился в последнее время Аттию Бикму его племянник.

Нет. Он был молодец. Он все делал правильно. Он говорил нужные слова нужным людям. Он ходил на многочисленные приемы и производил там правильное впечатление.... Но!!!!

Аттий Бикм, чувствовал, что этот поход изменил его. Сильно изменил. Куда сильнее, чем хотелось бы Генералу Викту.

Он не просто обогатил его жизненным опытом и новыми впечатлениями. Нет. Он что-то поменял в его мировоззрении. И Аттий Бикм не знал ЧТО.

И Аттий Бузма, явно не хотел чтобы дядюшка узнал, что такое это "ЧТО". Он стал скрытым. То есть он и раньше был скрытым. Но тогда, раньше, Генерал Викт легко смотрел сквозь эту "скрытость" и читал в душе своего воспитанника примерно с такой же легкостью, с какой читал бы книгу в начале вечернего сумрака.

Но теперь в душе Аттия Бузмы была тьма. И как бы Генерал Викт не вглядывался в эту тьму, он ничего не видел. И это пугало его.

Время шло, а обещанный отдых все откладывался. Многочисленные обязанности официально признанного Героя, оказались на редкость утомительной штукой.

Еще более утомительной, чем само "официальное признание".

А оно было очень даже официальным.

Сначала, в статусе Героя его утвердила Чрезвычайная Сессия Второй Торговой Гильдии.

После официального доклада о нахождении Южного Торгового Пути, нашему герою была устроена торжественная овация и восхваление. На шею ему повесили золотую цепь Почетного Торговца. И Вторая Торговая Гильдия, пообещала оплачивать пятую часть его налогов, в первые три года после вступления Аттия Бузмы в полные права Хозяина Торгового Дома Аттиев.

Затем последовал доклад на Охотничьем Совете Ловчей Службы. Про Южный Путь там говорили мало, но вот подробный рассказ о схватках с обоими колдунами выслушали очень внимательно. Конечно не обошлось без критики. (Если бы Аттий Бузма не торопился бы так с этими убийствами, он смог бы собрать куда больше информации).

Но в целом его действия были признаны правильными. Более того, было отмечена мужественность и находчивость нашего героя, его преданность Империи и Ловчей Службе, а также верное понимание первостепенных задач охраны Империи.

Аттий Бикм предупредил его, что среди членов Охотничьего Совета есть только два человека, (помимо его самого), участвующих в Заговоре Обновления (так это называлось).

И потому Аттия Бузма должен быть особенно осторожен.

— "Дураков в Охотничьем Совете не держат. Более того, — там заседают сплошь отменные врали и ловкачи, чующие малейшую ложь и замечающие каждую неувязочку в показаниях. И обмануть их будет делом почти невозможным".

Они долго прорабатывали и репетировали версию, которую наш герой должен был изложить совету. Вранья там не было и на десять процентов. Но и эти десять процентов могли насторожить членов Совета. А если они почуют неправду, они вцепятся в нее всеми своими зубами, щупальцами и когтями, и будут копать до тех пор, пока истина не выплывает наружу.

Но они не почуяли. Или по крайней мере, не почуяли ее в главном. А вранье в мелких деталях, это специфика работы Службы. В конце-концов, разные подразделения Службы были почти полностью автономны, и делиться подробностями своей работы с другими подразделениями были не обязаны.

Так что, в общем и целом, — Охотничий Совет, высоко оценил проделанную Аттием Бузмой работу. Он утвердил его статус Свободного Ловца, добавив ему к тому же право привлекать себе в помощь другие подразделения Службы, численностью до десяти. Но не вывел из-под руководства Генерала Викта, вплоть до окончания операции "Наследник".

"Наследник", был продолжением старого проекта "Дом Аттиев", по созданию Агента влияния, в купеческой среде.

Обычно практика использования подобных агентов, применялась в отношении соседних государств. (Особенно многострадального Коллопа). Но после последней насильственной смены династий Мэров, Охотничий Совет Ловчей Службы, пришел к выводу о необходимости создания подобных агентов и внутри самой Империи. Они внедрялись в разные слои общества. Преимущественно в Армию, купечество и чиновничий аппарат. Совмещая вполне обычную жизнь, с обязанностями Ловца, эти агенты внедряли в жизнь той части общества, с которой работали, нужные для Службы (и Империи) идеи и настроения.

Но дядюшка Бикм, предназначил для Аттия Бузмы несколько иную роль. Он должен был стать ГЕРОЕМ. Этот смелый проект, пришел в голову Генералу Викту, после первого возвращения его воспитанника с Гор.

Именно Герой, мог взломать тот, ранее неприступный для Службы барьер, который отделял мир Благородных, от остальной Империи. И несмотря на кажущуюся парадоксальность выбора личности Героя, он был верен.

Все иные сотрудники Ловчей Службы, как бы хорошо их не обучали, все равно оставались неспособны сломать рамки кастовых ограничений, наложенных далеко в детстве. Они были способны играть разные роли, но роль Хозяев Жизни, каковыми были Благородные, оставалась для них недоступной.

А Аттий Бузма был существом вне рамок и ограничений. Он искренне считал, что имеет право на все, что сможет урвать от жизни. И ни право рождения, ни тысячи поколений предков не смогут помочь, или помешать ему взять свое.

Когда генерал Викт, это понял, его словно озарило, — "Вот человек, которого Империя ждала последние пятьсот лет!". — Подумалось ему. — "Он сможет сломать все сословные и кастовые барьеры.... С моей, естественно, помощью".

Конечно, — ни другим руководителям Ловчей Службы, ни даже самому Аттию Бузме, знать этого не полагалось. Для первых, — он лишь создавал Лидера, который сможет контролировать Вторую Торговую Гильдию. Для чего ему и понадобиться вся та Слава, которую ему активно "нарабатывают", разные подразделения Службы.

А что касалось самого Аттия Бузмы.... Пусть уж он лучше думает, что добивается всего сам. Генерал Викт, уже раскусил характер своего воспитанника, и понял что тот шарахается от намеченных ему другими путей, предпочитая искать свои. Вот пусть и ищет, а добрый дядюшка будет лишь подталкивать в правильном направлении.

Вот например, покажет ему Здание Сената изнутри.....

— Вот Аттий Бузма. Вот то самое место, где тысячи лет принимаются решения, влияющие на судьбы всего мира!!!! Одно-два слова, сказанные здесь, и начинается новая война. Удачная шутка может снизить или поднять налоги, обрекая тысячи людей на нищету или богатство. А брошенная вскользь фраза, — начинает строительство огромного здания, плотины или моста.....

... Ты чувствуешь благоговение, находясь в этих стенах?

Аттий Бузма прислушался к своим чувствам и сказал — Нет, не чувствую. Здание конечно красивое и богатое, но меня это не трогает...

— Эх племянничек, какой же ты все-таки дикарь. Просто удивительно, — исконный Горожанин, и при этом такой дикарь! Тебе бы в Северные Леса к тамошним дикарям. Впрочем, я тебя за это и ценю. ...Ладно, ты все помнишь?

— Дядюшка, разве я хоть когда-нибудь, что-нибудь забывал?

— Ну в обычной жизни нет. Но ведь.... А впрочем — ты же дикарь. И выступление перед самыми могущественными людьми Империи и даже перед самим Мэром тебя волнуют не больше чем.....

— Но ведь за этот ты меня и ценишь?

— Да. Именно за это.

— Мой сын говорил мне много хорошего о тебе Аттий Бузма — сказал спустя три часа нашему герою, человек с черно-оранжевой перевязью Сенатора через плечо. — Я признаться тогда не очень одобрял это его увлечение...., человеком твоего статуса. Но сегодня ты и на меня произвел самое достойное впечатление.

— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис, за твои добрые слова.....

...Два из этих трех часа, наш герой и его дядюшка просидели в приемной палате Сената.

Наконец его, (без дядюшки), пригласили в Главный Зал.

....Это было огромное помещение круглой, или даже скорее сферической формы. Сверху, Главный Зал накрывал купол, с изображенными на нем подвигами Четырех Героев. А расположенные в несколько рядов, уступом скамьи, проходящие вдоль стен, создавали иллюзию нижней полусферы шара.

На одной стороне, (восточной, как писалось в книгах), эти скамьи прерывались, выгораживая особый сектор. В этом секторе стоял трон Мэра, (ныне пустующий), а значительно ниже его, располагалась длинная скамья, на одном конце которого сидел некий благообразный старичок, а на другом дюжий детина с внешностью профессионального рубаки. И без наставлений дядюшки, Аттий Бузма знал что это Мирный и Военный Соправители Мэра.

Расфуфыренный и надменный Пристав, ввел нашего героя в этот зал, через особенный вход, располагающийся в полу.

Это впечатляло, — узкий, тесный лестничный проход, внезапно приводил в огромный зал с высоким куполообразным потолком. Резкий переход из темноты к свету слепил глаза, высокие скамьи с сидящими на них богато одетыми людьми сдавливали небольшую арену, на которой стоял вошедший, и он, поневоле начинал ощущать себя ничтожной букашкой, которую рассматривают в увеличительное стекло.

Пристав объявил о том кто такой Аттий Бузма, и с какой целью был сюда вызван. Потом его привели к присяге, на которой он поклялся всеми Богами Империи говорить только правду. После чего нашему герою устроили форменный допрос.

Несмотря на некоторую грубость, или скорее пренебрежительность тона задаваемых вопросов, этот допрос нельзя было даже отдаленно сравнивать с тем, который устроили ему на Охотничьем Совете Ловчей Службы. Так что наш герой быстро справился с первым приступом смущения и отвечал довольно бойко, под конец даже позволив себе несколько колкостей при ответе на особо бессмысленные и тупые, с его точки зрения, вопросы. Что впрочем не вызвало негативной реакции у большинства присутствующих.

По окончанию допроса, Пристав вывел Аттия Бузму из Зала, передав ему "просьбу" Сенатора Цинта Винуса Кавдиса, дождаться его для приватной беседы.

Сенатор не заставил себя долго ждать (не больше получаса), и вскоре почтил присутствием своей персоны Приемный покой Сената, где его и дожидались наш герой и его дядюшка.

Сенатор не стал тратить свое драгоценное время на приветствия и формальные представления всех присутствующих и сразу приступил к делу.

— Мой сын много говорил о тебе Аттий Бузма, — сказал Сенатор, разглядывая нашего героя словно экзотическую зверушку. — Я признаться, тогда не очень одобрял это его увлечение человеком..., твоего статуса. Но сегодня ты и на меня произвел самое благоприятное впечатление.

— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис, за твои добрые слова. И благодарю твою память, запомнившую простые имена, простого торговца.

— Не так-то ты прост..., Аттий Бузма. И не такой уж ты торговец..., Аттий Бузма. — Сенатор явственно выделял родовое имя Аттий.

— Не знаю что ты имеешь в виду Сенатор Цинт Винус Кавдис, но полностью доверяю твоему мнению.

Сенатор как-то очень по-молодому расхохотался и сказал, — Вы Аттии старые прохиндеи. Мой род поддерживал с вами связь, еще при моем прадедушке. Мы оказали друг-другу немало услуг, и появление такого достойного наследника как ты Аттий Бузма, говорит мне о том, что эта связь не прервется еще очень долго.

Сегодня в моем дворце будет маленький ужин для нескольких близких людей. Я буду рад, если и ты придешь..., вместе со своим дядюшкой. Оттон тоже рад будет тебя повидать.

— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис. Твое приглашение, — большая честь для Дома Аттиев. И если тебя не затруднит, — передай мой привет своему сыну, — Благородному Цинту Винусу Оттону.

Сенатор не стал отвечать. Вообще-то он и дослушивать не стал. Озвучив предложение, и не допуская даже мысли, что оно будет отвергнуто, он повернулся спиной к своим собеседникам, сделав во время поворота жест не то прощания, не то благодарности, не то отказа от вышеупомянутой благодарности. Так что последние слова Наследник Аттиев договаривал уже в удаляющуюся спину.

— Ну, и что ты об этом думаешь дядюшка, — спросил наш герой, когда спина Сенатора удалилась на достаточное расстояние.

— Слишком рано.... Слишком быстро....

— Что именно?

— Это вот..., — "Буду рад если ты придешь....".

-А когда это должно было произойти по твоим расчетам?

— Где-то через месяц. После аудиенции у Мэра.

-А Мэр собирается дать мне ее?

— Ты уже стоишь в списке....

— Ну значит Сенатор Цинт Винус Кавдис, заглянул в этот список, и решил сыграть на опережение.

— Заглянуть в этот список не так-то просто, даже для Сенатора. А вернее, как раз для Сенатора, это почти невозможно. Но другого объяснения я не вижу, а ты?

— Ну разве что это приглашение исходит не столько от Сенатора, сколько от его сына. Хотя с другой стороны, эти двое, кажется вполне успешно умудряются жить абсолютно параллельными жизнями. Тот факт что они разговаривают, а тем более обо мне, — стал для меня открытием.

... А что он там говорил о давнишней связи наших семейств дядюшка? Он вообще-то в курсе, кто такие Аттии, или просто делает многозначительную мину?

— Скорее догадывается, чем знает. Мы действительно выполняли кое-что, по поручению его прадедушки, и кое-что делали для его отца. Ну и соответственно, — получили ответные услуги. Но такие же услуги могли оказать ему и Старшие Братья, и.... другие... организации. Так что о нашей принадлежности к Службе, он может только догадываться.

— Ты пойдешь сегодня со мной на этот ужин?

— Мое приглашение, было скорее данью вежливости. Им нужен ты. Так что проявим смекалку и вовремя заболеем.

— И что будет болеть у моего дражайшего дядюшки?

— С тех пор, как я познакомился с тобой Аттий Бузма, у меня все время голова болит... обо всем.

В нужный момент, Аттий Бузма подъехал в шикарном паланкине, к дому, где уже бывал несколько раз. Правда тогда, он подъезжал не к парадному подъезду, а к "холостяцкому лазу", расположенному за углом дома.

Одни только статуи морских чертей, что поддерживали крышу портика этого Парадного, стоили больше чем весь дом Аттиев. А весь дворец, стоил в несколько раз больше, чем все имущество Торгового Дома Аттиев.

Может быть придавленный этой демонстрацией богатства, а может по какой другой причине, но наш герой несколько заробел, когда начал подниматься по шикарной мраморной лестнице, что вела в покои семейства Цинтов.

Впрочем, уже на середине этой лестницы он был перехвачен стайкой расторопных слуг и стремительно брошен в круговорот светской жизни.

-.....А вот друзья мои, позвольте представить вам моего хорошего друга, Аттия Бузму. Поверьте мне, это молодой человек с очень достойным будущим......

Аттия Бузму представили дюжине полулежащих за небольшими столиками мужчин, весьма преклонного возраста. Замечательная память нашего героя сразу подсказала ему, что все эти лица он сегодня уже видел в Сенате. Он даже помнил, где именно они сидели. И тут выявилась первая странность, — судя по всему, тут собрались представители разных политических партий.

Имен присутствующих, ему тоже почему-то не назвали. Толи это было не принято в высшем обществе, то ли их пытались скрыть.... То ли подразумевалось что ТАКИХ людей, он обязан знать в лицо.....

Впрочем, восьмерых из этой дюжины он знал. Вычислить остальных при желании тоже не было бы большой проблемой, так что вряд ли стоило искать тут некий заговор.....

.... Однако, почему они все уже тут? Неужели он приехал последним?

— Благодарю тебя Сенатор Цинт Винус Кавдис, за столь лестные слова обо мне. Ты слишком добр к столь незначительной персоне как твой покорный слуга.... Но неужели я пришел последним?

— О, нет-нет, мой мальчик. Ты пришел как раз вовремя, в отличие от всех остальных приглашенных.... Боюсь, они позволят себе опоздать где-нибудь на час, а то и два.

А то что ты сейчас видишь, это лишь неформальное заседание подкомитета курирующего торговлю кожами.....

.... Мы тут обсуждаем разные, не слишком интересные молодому человеку дела...., тебе это будет не интересно.

...Но мой сын будет счастлив увидеть тебя, пусть слуги проводят тебя в его покои.

— О...! Приветствую тебя друг Аттий Бузма! Как я рад тебя видеть, в Городе говорят только о тебе....

Цинт Винус Оттон, встретил своего приятеля, полулежа в широком кресле-диване, одетый в простой домашний костюм. Несмотря на довольно ранний час, он уже был слегка пьян. Но его лицо выражало искреннюю радость при виде друга.

— И тебе привет Цинт Винус Оттон. Я тоже рад видеть тебя. — После этих слов, наш герой подошел к стоящему напротив, такому же просторному креслу, и не церемонясь развалился в нем. — Слушай друг, ты случайно не знаешь, какого Злыдня, твой отец пригласил меня на ужин, и почему никто из гостей не появился. Ваша семья в чем-то провинилась?

— Ха. Аттий Бузма, ну ты и шутник. Ужин о котором ты говоришь, состоится лишь через пару часов.... А пока можешь смело наливать себе вон из того кувшина.

— Но твой отец ясно сказал — "К часу верблюда...". (Чудесное вино).

— Это лишь светская условность. Запомни друг, если и впредь собираешься вращаться в Высшем Свете, — у нас принято опаздывать на светское мероприятие, как минимум на час.

Соответственно, хозяин объявляет всем гостям, что мероприятие начнется на час раньше, в надежде что все придут вовремя. Но все зная это, опаздывают на пару часов. И хозяин, зная что так и будет, велит готовить ужин с двухчасовым опозданием.

— М*да мне это странно. У нас у купцов, точность — высшая добродетель! Опоздать на час, означает оскорбить хозяина дома....

— Я это знаю, и если собираюсь посетить дом купца, стараюсь придти вовремя. Но у нас свои "добродетели". Одна из них, это явиться на бал последним...

— В чем же тут добродетель?

— А в том, что на того кто явится последним, будут обращены взоры всех присутствующих....

— И....???? — удивленно протянул Аттий Бузма.

Цинт Винус Оттон рассмеялся и пояснил — Последним, приходит самый главный, и самый значительный гость. Тот, кто своим приходом делает одолжение хозяину дома.

— Для моего простого купеческого ума, это слишком сложно.

— Приучайся к нашим правилам друг Аттий Бузма, если и впредь собираешься вращаться в нашем обществе.

— С какой стати друг Цинт Винус Оттон, мне простому купчишке позволят сунуть мой испачканный деньгами нос в ваш Высший Свет? Мне вообще странно, что я сегодня здесь....

— Ну.... Ты ведь здесь уже не первый раз! — слегка обиженно произнес Сын Сенатора.

— Здесь, в этой комнате, не первый. Но я был в этом доме, как твой гость. А ты, (уж извини за прямоту), всего лишь светский бездельник, который может приглашать в свой дом хоть золотаря, если ему взбредет в голову такая блажь.

Но сегодня меня пригласил твой отец, Сенатор Цинт Винус Кавдис. А это уже совсем другой уровень.

— Ну спасибо что указал мне на мое место, друг Аттий Бузма. — С наигранной обидой и веселыми искорками в глазах сказал Цинт Винус Оттон. — Впрочем, — ты как всегда прям, и как всегда прав. Мой отец, похоже и правда имеет на тебя какие-то виды. Позавчера он лично соизволил посетить эти покои, (чего не делал уже почти два года), и удостоил своего непутевого отпрыска, продолжительной беседой о ТЕБЕ, о Достойнейший из Героев.

— А он часом не намекнул, в чем состоят эти планы?

— Мой папаша, настолько привык скрывать свои намерения, что наверное даже себе не рассказывает всей правды! Так с какой стати он будет говорить это светскому бездельнику якшающемуся с золотарями?

Но что ты переживаешь? Если мой папаша решил вытянуть тебя в Высший Свет, тебе стоит воспользоваться ситуацией и получить максимум удовольствия от папашиных идей.

— Ну, мы купцы народ осторожный, и не любим соваться туда, где до нас никто не ходил.

......И какие же удовольствия мне грозят?

— Ну например блюда, о существовании которых у Вас даже не подозревают.... А еще, НАШИ девушки, куда раскованней ваших. Они совершенно не пекутся о своей репутации и потому позволяют себе ТАКОЕ....

— О Боги!!! Откуда такая распущенность в нравах? Куда смотрит Понтифик?

— Понтифик смотрит в рот Их папашам. А распущенность...? В нашей среде, браки это всего лишь разновидность торговой сделки. Муж и Жена, в лучшем случае могут быть друзьями, а в худшем.... Я тебе как-нибудь покажу мою невесту, с которой меня обручили в возрасте трех лет. Тогда ты поймешь, о чем я говорю!

...Так что будущие супруги, заранее стараются отомстить друг другу, за все последующие измены.

.... Но все это чушь! Лучше расскажи мне о своем Подвиге. В Городе болтают об этом так много, что понять где правда, а где ложь почти невозможно. Ты правда убил Дракона?

— Цинт Винус Оттон, — еще во времена Второй Династии было доказано что драконов не существует. Постыдись, ты ведь закончил Университет!

— Да, да, я там научился пьянствовать вместе с золотарями, как едко ты соизволил заметить. Но правда, расскажи мне Правду!

Аттий Бузма рассказал. Правда правды в его рассказе было дай бог одна треть, но и без нее, рассказ получился весьма захватывающим.

— Ну и дела!!! — с завистью в голосе протянул Цинт Винус Оттон. — Неужели блюда сыпались прямо из воздуха?

..... А зачем ты его убил?

.... Он был так жалок, и так страшен одновременно, что наш герой, не выдержав выстрелил ему в грудь.

Стальная стрела, выпущенная почти в упор, из мощного армейского арбалета прошила тело старика насквозь, и с противным звоном срикошетила о камни в углу пещеры. Старик пошатнулся и поднял на Аттия Бузму глаза, полные недоумения и детской обиды?

— Зачем ты это сделал?

— Ну..., не знаю. Так положено.

— Глупость какая.... Ты всерьез думаешь что меня можно этим убить?

— А разве нет? С прошлым колдуном вроде получилось....

— С тем сопляком? Вот он действительно был колдун. Простой деревенский безграмотный колдун. НО Я ЖЕ МАГ!!!! Самый великий из всех, кого рождала эта вселенная.... Хотя был еще этот выскочка.......Убивать меня простой стрелой..., — редкостная глупость.

— А откуда ты знаешь про ТОГО?

— Я знаю про тебя все Малыш. Я ведь, хи-хи, можно сказать и создал тебя..., и внимательно следил за всем, что происходит с тобой.

— СОЗДАЛ? ТЫ ЧТО МОЙ ОТЕЦ?

— Что? отец? Чушь какая.... Я уже забыл про подобные глупости несколько тысячелетий назад. Хотя частичка моей крови в тебе все же есть.... Но она попала туда почти случайно, Хотя у тебя есть повод гордиться, — ты мой потомок в триста двадцать седьмом колене.... Нет мальчик мой, дело не в банальном передачи семени.

Я ВЫВЕЛ ТЕБЯ!!!! Я работал с несколькими поколениями твоих предков, чтобы получился Ты.

— Зачем? Что тебе от меня нужно?

— Твоя кровь!

— А что я по-твоему должен был сделать с этим колдуном? Посадить его в клетку и привезти в Город?

— А что, это было бы забавно.... Я бы с удовольствием пришел посмотреть на живого колдуна. И думаю не я один.

— На удовольствие не рассчитывай. Общение с колдунами очень неприятная и опасная процедура. Это может обернуться потерей разума.... В твоем случае, — остатков разума.

— Ну Аттий Бузма, ты становишься занудным. Раньше ты был повеселее. Только подумай, какой бы поднялся переполох, появись в Городе настоящий колдун. Как бы засуетились все эти Понтифики, Ловчие и Стражники, если бы узнали, что те, против кого они призваны были бороться, действительно существуют? Все! конец мирной и спокойной жизни. Конец тысячелетнему безделью и накоплению жира. В кои-то веки придется начать работать.

-.... И как бы затряслись Благородные бездельники, узнав что в любой момент могут потерять Все. Хотел бы я посмотреть как Цинт Винус Оттон, начнет зарабатывать на хлеб честным трудом.....

— Ну вот, ты опять начинаешь изливать желчь! Взбодрись Аттий Бузма! Откуда такая печаль в твоих ясных очах?

— С того, что с тех пор как я вернулся с Гор, я перестал чувствовать себя хозяином своей жизни. Мной играют, словно детишки камешком с дырочкой. Это забавная штучка, из-за обладания которой можно даже подраться. Но никакой практичной ценности камешек не имеет и когда он наскучит, его место окажется где-нибудь на дне сточной канавы.

Вот что, например твоему отцу нужно от меня?

— О, папочка хочет использовать тебя! Каким образом? — я не знаю. Но папочка всегда старается использовать всех, кто оказался в поле его зрения. А уж тех, кто оказался в поле зрения тысяч людей, — он хочет использовать в тысячу раз сильнее....

...Что поделать друг Аттий Бузма, — ты добился Славы!!! Теперь Слава, постарается добить тебя!

— Неужели это действительно так серьезно. Я имею в виду мою известность?

— Друг мой, чтобы ты понял масштаб своей популярности, я скажу тебе, что последние три месяца, Я греюсь в тени Твоей Славы.

....Цинт Винус Оттон. Кто это? — Это друг самого Аттия Бузмы!!!! — ОГО?!?!?!

— И тебя это бесит?

— Скорее веселит. До недавнего времени, я был лишь обычным Благородным бездельником, проживающим свои лучшие годы в ожидании, когда его достойнейший родитель, освободит ему место в Сенате. Но с тех пор, как в все Городе, начиная от Мэра и заканчивая простым...., (кто там у вас в самом низу?), услышали имя Аттия Бузмы, — я стал личностью более чем популярной. Ну конечно там у вас... — Цинт Винус Оттон сделал некий изящный, но весьма двусмысленный жест, — Тебя знали многие. А вот тут, у Нас, — я практически единственный источник информации о Тебе....

— И какую пользу ты из этого извлек?

— Эх, друг мой Аттий Бузма, — ну какую пользу может извлечь человек, у которого есть все? — Я бездарно раздарил сведения о Твоей Чудесной Персоне всем кто согласен был меня слушать. И даже не брал денег за свои рассказы. — Ты можешь представить себе это, Купец?

— Да друг мой, ты безнадежно глуп. Мог бы написать книгу о; — "Великом Аттии Бузме", и продавать по паре кентов за экземпляр. Или отправился бы в турне по городам Империи с рассказами о моей Великолепной Персоне.

— Вот! Наконец-то я узнаю старого доброго Аттия Бузму! Благодарность Богам! — ОН вернулся!

— А теперь, пусть вернется мой старый добрый друг Цинт Винус Оттон, скинет с себя маску богатого бездельника, и расскажет ЧТО происходит за Северной Оградой?

— За Северной Оградой, друг мой Аттий Бузма, — происходит паника. Пока она еще тихая, и практически незаметная, но она уже разъедает умы и души людей.

Мы и правда страшно напуганы этим известием о колдунах! И раньше ходили слухи о их возвращении. Но ты привез реальные доказательства, и теперь нам очень страшно.

— И что ВЫ намерены предпринять?

— Эх Аттий Бузма, если ты дашь ответ на вопрос, — "Что надо предпринять в этом случае", вполне возможно, что Мы изберем новым Мэром тебя ....

...Однако, слышишь этот шум? — Кажется гости уже собрались. Пошли. Будем купаться в лучах Твоей Славы!

-.... Ну и что там было? — Дядюшка Аттий Бикм, несмотря на позднее время, (а была уже глубочайшая ночь), спать так и не лег, и набросился на своего племянника, едва он пересек порог отчего дома.

— Там драгоценный дядюшка, было много вкусной, очень вкусной еды, потрясающие вина, обалденно красивые женщины, и очень, Очень, ОЧЕНЬ Важные Люди.

— И-и-и ?????????????

-И все. Меня посадили за стол для не очень важных гостей.... А сказать по правде, — для самых неважных гостей, и благополучно обо мне забыли.....

— Но-о-о-о..........

— Всё-ё-ё!!!!!!!!!!!

— Но ведь что-то ты узнал?

— Ну..., Цинт Винус Оттон, сообщил мне, что Благородные страшно напуганы появлением колдунов. И что его папаша, видимо планирует использовать меня в каких-то своих целях. Но лично он, не знает в каких.

— А твои личные ощущения?

— Кажется ко мне приглядывались.... Цинт Винус Оттон, перед ужином, расписал мне что моя Слава, якобы уже давно гремит в ушах высшего света. Я даже чуточку боялся идти ТУДА, опасаясь слишком пристального внимания окружающих.

....Но меня старательно не замечали. Хотя я и ловил на себе, время от времени, через чур пристальные взгляды.

Следующая неделя, прошла в полной тишине. Весь мир словно позабыл о существовании Аттия Бузмы. Его никуда не приглашали, никто не пытался даже заговорить с ним.

И вроде бы это должно было нравиться ему. И наверное бы нравилось. Если бы не то напряжение, которое накрыло весь Дом Аттиев в эти дни.

Почему-то нервничали даже слуги. Даже повар семейства Аттиев, повар в сотом поколении, человек всю свою жизнь посвятивший приготовлению еды, единственный НЕ сотрудник Ловчей Службы в Доме Аттиев, — как-то утром умудрился пересолить обыкновенную кашу.

К счастью, Аттий Бикм вовремя это заметил, и бросив завтракать побежал на кухню.... Повар уже болтался в петле.... Его успели спасти только чудом. Тем не менее, несмотря на все уговоры, повар так и не вернулся на Кухню, а постригся в послушники при Храме Прощающего, (перед этим отдав Храму все свои немалые сбережения).

Это происшествие было единственным, что хоть как-то "развлекло" обитателей Дома, дав им тему для разговоров.

А потом началось.....

Первой ласточкой, оказался внезапный визит Цинта Винуса Оттона. Обставлен он был максимально просто. Якобы Цинт Винус Оттон, прогуливаясь по Городу, решил заглянуть к своему другу, чтобы спастись от полуденного зноя, и пропустить чашу другую вина. (В конце-концов, Благородный Бездельник, имеет право посещать хоть дом золотаря).

Он даже в Дом Аттиев вошел не через парадный вход, а через холостяцкий лаз. И примерно полчаса пил легкое вино с засахаренными фруктами и обсуждая с "другом Аттием Бузмой" достоинства коллопских клинков. Потом уже прощаясь, "внезапно вспомнил", и пригласил нашего героя на некую "холостяцкую посиделку". При этом он сделал такое многозначительное лицо, что Аттий Бузма едва удержался, чтобы не заржать во весь голос над этим горе-конспиратором.

Спустя пару часов, с рынка пришел дядюшка Кастий, и вместе с запасом продуктов, (он временно исполнял обязанности повара), принес слух, что дескать гильдии пекарей, медников и торговцев кожами, собираются подать в Сенат прошение "о Контроле за поставками".

Это была обычная практика, когда некие вопросы привносились на обсуждении Сената от имени народа. Как правило, с таких "просьб" начинались войны и увеличивались налоги.

Надо отметить, что все три гильдии, подавшие прошение контролировались нашим хорошим знакомым Сенатором Цинтом Винусом Кавдисом.

На следующий день, вернувшийся с очередного заседания Совета Второй Торговой Гильдии, Аттий Бикм рассказал о "добровольном налоге на укрепление границ", который "решила" заплатить Гильдия. (По слухам, подобное же решение приняли и все остальные гильдии Империи).

Потом, оставшись с глазу на глаз со своим названным племянником, дядюшка Бикм сообщил, что завтра вечером состоится особое заседание Охотничьего совета, на котором и он Аттий Бузма должен присутствовать.

Но присутствовать там, ему было не суждено. В полдень следующего дня, в Дом Аттиев явился десятник Дворцовой Гвардии с приказом "Доставить подданного Аттия Бузму, во Дворец Мэра".

Тот факт, что за незначительным купцов Второй Гильдии, послали аж целого десятника, говорил о многом. Вот только что подразумевало это "многое", оставалось загадкой.

После подобных визитов в Дворец Мэра, подданный мог либо стать Очень Важной Персоной, либо, (что случалось куда чаще), просто исчезнуть.

Гвардеец позволил Аттию Бузме переодеться в более "достойные" одежды, однако настоял на собственном присутствии во время переодевания. Вообще, с той минуты как он вошел в Дом Аттиев, и до момента "сдачи" своего подопечного какому-то вельможе во Дворце, он ни на мгновение не выпустил его из поля зрения. Под этим взглядом Аттий Бузма чувствовал себя куда менее свободным, чем если бы был в оковах.

Гвардеец вообще произвел на нашего героя сильное впечатление. Настолько сильное, что даже стоя в огромном богато украшенном зале, он не переставал думать о том, сколько бы шансов было у него, Аттия Бузмы, в схватке с таким вот Гвардейцем.

— ... Ты тот, кто носит имя Аттий Бузма?

Аттий Бузма вздрогнул и оглянулся. Невысокий крепенький старичок, смог подкрасться к нему совершенно незаметно.

— Да, достойнейший .....???? это я.

— Следуй за мной.

Сказав это, старичок быстро развернулся и выскользнул в какой-то проход, скрытый за богато вытканной портьерой. Аттий Бузма последовал за ним.

Старичок шел очень быстро, почти бежал, но при этом умудрялся не производить никакого шума. Они пересекли несколько залов, пробежали по каким-то галереям и темным коридорам, поднимались и опускались по лестницам. Спустя какое-то время, Аттий Бузма понял что его гоняют кругами. Впрочем, если бы не врожденное чутье помоешной крысы, и навыки ориентирования полученные в Школе Ловцов, он бы никогда об этом не догадался.

— Склони голову, — сказал шустрый старикан, останавливаясь перед очередной дверью. Впрочем, вряд ли эта дверь была очередная, поскольку старик не открыл ее одним толчком руки, как это он делал с остальными дверями, (Аттий Бузма еще удивлялся, как это он умудряется справляться с огромными дверями), а сначала тихонечко поскребся. Дождавшись ответного сигнала, он несколько раз стукнул в полотно двери особым стуком, после чего дверь отворилась.

Вернее было бы сказать, что полотно двери внезапно исчезло и вместо него перед Аттием Бузмой появилось несколько Гвардейцев с обнаженными мечами в руках. В следующую секунду, нашему герою понадобилось все его самообладание, поскольку Гвардейцы предприняли маневр, который иначе как атакой назвать было сложно. Конечно отразить подобную атаку, он бы не смог. Но даже попытка могла быть понята неверно, и стоить ему жизни.

Выскочившие из двери Гвардейцы мгновенно окружили обоих пришедших, заломили руки и обыскали. После чего столь же стремительно исчезли. Все действие заняло не больше нескольких секунд, и чуть позже, поправляя свою одежду и глядя на безмятежное лицо своего спутника, наш герой даже чуть усомнился в реальности произошедшего.

Впрочем, долго думать ему не дали, стоило только костюму Аттия Бузмы приобрести хоть сколько-нибудь достойный вид, как старичок уже начал настойчивыми тычками промеж лопаток, проталкивать его в дверь.

Кажется это была что-то среднее между уютным кабинетом, и огромной пиршественной залой. По крайней мере, по размеру, комната в которой очутился Аттий Бузма, соответствовала второму, а по степени уютности первому. Как можно было добиться подобного эффекта, для Аттия Бузмы так и осталось загадкой.

-... Значит это ты, тот, кого называют Аттий Бузма? Кажется мои Гвардейцы тебя немного помяли Ловец? Прости им их усердие. Наверное им тоже захотелось "прикоснуться" к великому Герою, о котором говорит весь Город. Проходи, садись, наливай себе вина.

Аттий Бузма сразу узнал этого человека. Хотя раньше видел его изображение только на монетах. Но характерный длинный и узкий нос династии Романов, трудно было не узнать. И этот высокий лоб, резко выступающие скулы.....

А еще эта аура Власти. Даже сейчас. Когда Он в простой, (действительно простой) одежде, сидел за небольшим, уставлены яствами столиком, — все равно видно было что это сидит Мэр, — Его взгляд, осанка, приподнятый вверх подбородок, — излучали Власть.

Аттий Бузма даже немножко заробел. Заробел, хотя знал на встречу с Кем он идет. Но он не ожидал что Мер, будет настолько соответствовать каноническому образу Мэра.

Может потому-то, наш герой и застыл в некоторой растерянности, и только после нетерпеливого жеста Мэра, и очередного тычка в спину, отреагировал на любезное приглашение.

— Благодарю тебя Мэр Роман Комнус Виллий Сергиос Ком. Прости мою растерянность, но я впервые стою перед таким Человеком как Ты....

— Ладно, прощаю! Но впредь, в разговоре со мной не трать время на перечисление всех моих имен. Зови меня просто Мэр. Поскольку на всей земле, в один период времени может существовать только один Мэр, — путаницы не будет. ...Не стой столбом. Садись.

Аттий Бузма сел и стал почтительно ждать продолжение беседы. Молчание затянулось. Наконец Мэр заговорил, и его слова сильно удивили Аттия Бузму.

— Ты знаешь, почему у тебя два имени, а у меня пять?

— Потому что Ты, — Мэр, а я купец...., так положено. Чем выше положение, тем....

— Нет, не то, — резко прервал его Мер. Почему чем выше род, тем больше имен у его представителя?

— Ну наверное.... — Аттий Бузма попытался что-то придумать, но потом просто признался, — Я честно говоря никогда об этом не задумывался.

— Из-за колдунов!

— Но какая связь?

— Считается, или, по крайней мере считалось раньше, что знание имени человека, дает над ним власть тому, кто способен этим знанием воспользоваться. В те времена, когда миром правили колдуны, истинное имя человека знал лишь он сам, его родители и кровные братья, если таковые у него имелись. Все остальные обращались к нему по прозвищу. Причем прозвища эти старались менять достаточно часто, чтобы они не приросли к личности человека.

После того как колдуны были уничтожены, люди вернули себе свои имена. Более того, — они начали ими гордиться. И кое-кому, одного имени уже стало мало. Они начали прилеплять к обычному имени, еще и родовое имя, а некоторые еще и имя отдельной ветви рода. Так сложилась, ныне действующая система, при которой упустить в перечислении хоть одно из его имен, означает оскорбить человека. — Мер многозначительно замолчал, а когда Аттий Бузма уже готов был обратиться к нему с вопросом, добавил. -... К тому же, чем больше у человека имен, тем сложнее узнать какое из них Истинное.

Почти полторы тысячи лет, мы жили, не опасаясь открыто называть своим имена. Мы научились ими гордиться.... Так скажи мне Ловец Аттий Бузма, — эти времена закончились?

— Я не знаю Мэр. Но то, с чем я встретился..., — это страшно. Это подавляет. Никогда в жизни, я не чувствовал себя настолько беззащитным как тогда.

— Расскажи мне подробно о происшедшем.... Я читал доклад Ловчей Службы, но хочу услышать это от тебя.

Аттий Бузма рассказал. Мэр слушал внимательно, ни разу не перебил. Но Аттию Бузме, показалось, что Он не столько пытается вникнуть в то, Что он произносит, сколько в то, — Как он это произносит. Кажется Мэр пытался понять, насколько Аттий Бузма правдив.

— Но тем не менее, ты смог убить их обоих?

— Наверное, мне просто повезло. Да и эти колдуны..., их могущество делает их уязвимыми. Первый видимо даже не ожидал, что я осмелюсь пойти за ним..., а второй, — он просто был безумен. Он был стар, очень стар. Уже вернувшись в Город, я почитал книги. Так вот, в некоторых из них утверждается, что колдуны могли жить по нескольку сотен лет, а самые могущественные и больше тысячи. Этот, судя по его словам, жил еще до появления Империи. Так что времени свихнуться у него было предостаточно....

— Он заговорил с тобой, что он тебе сказал?

— Он заговорил. Но вот со мной ли? Кажется он принимал меня за кого-то другого. Кого-то, кого он знал давным-давно.

— И в связи с этим, у меня появляется один вопрос, — Кто ты такой Аттий Бузма?

— Э-э-э....????

— Путь любого поданного, можно проследить от момента рождения. А ты попался на глаза Империи лишь в возрасте примерно десяти-двенадцати лет, и при весьма драматичных обстоятельствах.

...(Кстати, ты знаешь, что недавно мне на глаза попало прошение группы подданных о разрешении на возведение Храма Бумбы? Существует поверье, что невинно убиенный младенец Бумба стал Добрым Духом и посредничает между людьми и Богами).

— Нет, я не знал этого. Хотя, посещая свою могилу перед отъездом в Горы, я удивился тому сколько на ней цветов.....

-... Будучи посланным в Школу Ловцов, ты проявил себя не просто хорошо. Все твои Наставники поют тебе хвалы, называют лучшим учеником. За год обучения, ты осваивал трехлетнюю программу.Ты свободно говоришь и читаешь на шести языках. Знаешь наизусть все законы Империи. Превосходно постиг Практическую Философию, (а я знаю, что у вас Там подразумевается под этим понятием). А уж в искусстве Лицемерия говорят, тебе нет равных.... Все это сделало возможным то, что окончив Школу досрочно, ты, после прохождения полевой практики, сразу получил звание Свободного Ловца.

... Про твои воинские навыки, уже начали рассказывать небылицы. Командующий Укар, в своем ответе на мой запрос, написал что ты один из лучших бойцов каких он видел в своей жизни. А учитывая твой возраст, можно ожидать что со временем ты станешь лучшим. (Правда это единственные добрые слова, которые он сказал о тебе....).

... Тебе потрясающе везет. Ты не сдох на помойке. Ты выжил среди, этих как их там, — шакалов. Когда Старшие Братья захотели уничтожить тебя, — кое-кому в Сенате, приспичило уничтожить Их. Хотя в течении нескольких сотен лет, Старшие братья всех устраивали.

.... В Горах тебя пытались убить и твои спутники по каравану, и группа опытных Ловцов, и даже колдун. (Я уж не говорю про этих дикарей-горцев). Но ты выжил. А все они погибли.

Вернувшись в Город, ты легко вписался не только в общество Торговцев, где мгновенно стал законодателем мод. Ты даже смог завязать контакты с Благородными людьми, и стал вхож в их общество. Что, согласись, для рожденного на помойке, — немыслимая высота.

Даже я Мэр, в первый раз услышал твое имя, еще до твоей второй поездки в Горы.

... Но мало этого. Даже колдуны, этот ужас Империи, пасуют перед тобой. Ты смог выжить, после того как один колдун пытался сварить тебе мозги. А потом выследил, и убил его.

Потом, ты смог дойти до пещеры другого колдуна, хотя сотня Миротворцев едва не перерезала друг-дружку, почти за сотню кулломитров, от той пещеры.

Так Кто же ты такой Аттий Бузма? В чем твой секрет?

.....— Зачем, что тебе нужно от меня?

— Твоя кровь!

При этих словах Аттий Бузма отбросив разряженный арбалет, ухватился за рукоять колопского кинжала, готовясь продать свою жизнь как можно дороже. Старик заметил это и залился мелким, гаденьким смехом.

— Успокойся дурачок. Я не собираюсь пить твою кровь, или что ты там себе вообразил. Она нужна мне совсем для другого.

— Для чего?

— Твоя кровь, это ключ. Когда-то, давно, несколько человек запечатали кое-что, заклятьем скрепленным их кровью.... Я долго рассчитывал и прикидывал, как это можно распечатать. И пришел к выводу, что для этого нужно лишь десяток капель крови, прямых потомков этих людей.

Но чтобы добраться до Этого, этим потомкам надо было быть очень незаурядными людьми. Они должны были, — во-первых, быть магами, а во-вторых, — занимать высокое положение в этой вашей Империи.

Надеяться, что подобные люди появятся примерно в одно время в одном месте, да еще и проникнуться желанием снять Заклинание, было бы весьма наивно. И я решил создать одного потомка всех этих людей, наделенного магическим потенциалом.... Правда, Родить тебя в семье обладающей Влиянием мне не удалось, но я решил, что будет нетрудно вознести тебя к высотам Власти.

— Но я не обладаю никаким магическим потенциалом!

— Обладаешь. Ты просто не знаешь этого. Например, твое умение драться основано на магии. Оно кстати досталось тебе от твоего предка Полтинника..., ах да, кажется у вас он называется — Герой равный Пятидесяти! Смешно .... Он получил свое прозвище от звания полусотника, до которого смог дослужиться в своей Армии. Но жалкие людишки возвели его в ранг героя. А эта дубина, это ничтожество, мерзкий, тупой ублюдок..., — он был никто. Он лишь болтался под ногами у настоящих магов.... Хотя.... Магов в той компании было лишь двое! Тот, кого вы называете ярлом Соколом,, (хотя он никогда не был яролом), или первым Мэром. Он конечно был слабаком. Но умел подчинять себе людей. К тому же, — обладал редким даром управлять событиями. Если он чего-то страстно желал, это сбывалось. (Ты кстати тоже унаследовал этот дар). Но настоящим магом он конечно не был.

А вот Малыш..., — это было страшное существо. Он был не просто магом. Он был Стихией. Он имел такую Силу, что даже смог победить меня....

.... Хотел бы я знать, где он сейчас? С его способностями управлять временем и пространством....

Вот он был единственным достойным Магом среди всего того сброда, что смогли испоганить Мой Мир....

.... Я кстати сомневался, что он оставил потомство. Он слишком быстро стал Великим. Да что там, он фактически родился Великим. А Великие Маги, не склонны заниматься подобными глупостями. Но видно и он....

...Ты кстати, очень на него похож. В смысле, — внешне. Но к счастью, — не обладаешь его способностями. Иначе я бы не смог тобой управлять. Должен признаться, как маг ты слабоват. Средненький уровень в лучшем случае..., но этого мне хватит....

— Я Аттий Бузма, рожденный на помойке. С первых дней своей жизни, я учился выживать, и видимо научился, раз дожил до этого дня. И это все Мэр, что я могу сказать тебе. Это все, что мне известно. Хотя подозреваю, что Ты проинформирован лучше. Служба наверняка рассказала тебе о моей персоне даже больше, чем знаю я сам.

— Не слишком много. Имена твоих родителей, или хотя бы матери, — установить так и не удалось. Есть очень интересный донос из храма Прощающего в Сшистшизе. Тамошний Настоятель, считает что твоя душа не Защищена Добром, а следовательно подвержена Злу. Он рекомендует убить тебя, так сказать в профилактических целях.

Впрочем, в Понтификате его считают безумцем, и не слишком торопятся с рассмотрением его рекомендаций.

Хотя, учитывая последние известия, которые, (это забавно), ты же сам и принес, — к подобным вещам, теперь будут относиться куда строже.... Так что тебе стоит почаще оглядываться по сторонам, гуляя по темным переулкам. Впрочем ты же Ловец, так что с Храмовой стражей думаю справишься.

Мэр замолчал, пристально глядя на своего собеседника. Аттий Бузма прекрасно знал этот прием. Сейчас ему полагалось занервничать и задать вопрос, который показал бы Мэру, что именно, волнует его больше всего. Он было хотел воспользоваться своим знанием, для обмана, но потом подумал, — "Какого Злыдня", и спросил именно то, что действительно беспокоило его больше всего.

— Кажется Мэр, ты хочешь сказать, что с некоторых пор моей жизни угрожает серьезная опасность? Или может угрожать, если я...., — что????

— В том то и проблема Аттий Бузма, что я не знаю что это за "что".

Я вызвал тебя сюда, чтобы понять, что такое это твое известие о Колдунах, — интрига, которую затеял какой-то безумец, или правда, способная поставить Империю с ног на голову.

Но даже если твои слова откровенная ложь, весть о возвращении Колдунов, уже создала большие проблемы, которые Мне придется решать.

Но решения должны приниматься на основе фактов, а у Меня, их не много. Отсутствие информации приводит к ошибкам. А ошибки приводят либо к поспешным действиям, которые порождают новые ошибки. Либо к промедлению, что в данной ситуации, также является большой ошибкой.

Впрочем, тебе отличнику по Практической Философии, глупо объяснять прописные истины. Так что делай выводы сам....

— Ты пока не можешь понять, нужен ли я тебе живой, или буду полезней в качестве трупа. И потому, на всякий случай хочешь изолировать меня.

— Я рад, что ты сам это понимаешь. В последнее время вокруг тебя закручиваются разные интриги. Многие влиятельные люди пытаются прибрать тебя к рукам, использовать твое имя и твою известность. Думаю, — Мне будет полезнее, просто изъять тебе из жизни Города, (не волнуйся, лишь на некоторое время), пока страсти не поутихнут.

— Но почему не использовать меня, для того чтобы проникнуть в помыслы твоих Врагов?

— Аттий Бузма, ты не плохо освоил науку выживания..., в Горах. Но тут за Северной оградой и в пределах Дворца, ты лишь жалкий ягненок, посреди стада волков. Никто и никогда не станет открывать тебе свои помыслы. Ты будешь лишь кинжалом, который воткнут в чью-то спину, или ступенькой, на которую наступят, взбегая вверх по карьерной лестнице. Но Игроком тебе не быть. Никто из Серьезных людей не может считать тебя достаточно весомой фигурой для Игры. Смирись с этим.

-.... Хорошо, ты спустил меня с небес на землю, показав мне мое истинное место. Будет ли дозволенно, жалкой пешке, узнать, — где будет проходить его "изоляция"? И кстати, в последние несколько дней, мне поступили приглашения от довольно влиятельных (по моим меркам) людей, (например на Охотничий Совет), что делать с этим? Им ведь надо что-то сказать. Хоть я и никто, но все же не могу, просто бесследно исчезнуть. Особенно после того, как прошел в сопровождении твоего Гвардейца, через весь Город. Или ты хочешь объявить меня Врагом Империи и ....

— Успокойся Ловец, я не собираюсь бросать тебя в подвалы Дворца. (Пока не собираюсь).

Да и правду сказать, — ты мне симпатичен. Ты так не похож на всех, кто меня окружает. Ты умеешь смотреть в глаза, не трясясь от страха. И будешь говорить правду, если посчитаешь это нужным для дела.

У тебя есть мозги. И мозги эти заполнены знаниями. Как раз теми знаниями, нужду в которых я буду испытывать в ближайшее время.

К тому же, судя по характеристике Охотничьего Совета, ты относишься к разряду Настоящих подданных Империи. Ты из тех, кто ставит Империю, выше собственного благополучия. А подобное редкость. Даже я, — Мэр, наверное, не принадлежу к этой категории подданных. Хотя и говорят что Империя, — это Мэр!!!

Учитывая все это, — убивать тебя было бы непросительной ошибкой.

Потому, — я решил тебя возвеличить!!! Ты станешь моим Личным советником, и будешь находиться вблизи моей персоны двадцать шесть часов в сутки. Тебя будут охранять сразу два Гвардейца, так что никакая Храмовая Стража до тебя не доберется.

Ты рад этому?

Глава 8

— А что мой Личный Советник Аттий Бузма, думает о предстоящей кампании? — Спросил Мэр, отрезая специальным ножом маленький ломтик сыра.....

— По-хорошему, ее бы стоило отложить лет на пятнадцать. Но этих лет у нас нету.

Потому, я согласен почти со всем, что предложил Военный Соправитель Зипис Аптибал.

Единственное дополнение, — было бы неплохо заранее создать в одной-двух крепостях расположенных в предгорьях мощную базу для последующего снабжения Армии. Ведь именно снабжение Армии, будет одной из наиболее уязвимых сторон этой войны. — Ответил наш герой, и отдавая дань вежливости пригубил вино из стоящего перед ним кубка.

Происходило это все довольно поздним утром, во время второго завтрака, куда Мэр пригласил своих ближайших советников и Соправителей. По традиции, установившейся еще при отце нынешнего Мэра, именно на таких завтраках между обсуждением достоинств тех или иных блюд, и похвал искусству повара, и принимались все важнейшие в Империи решения.

В данный момент, Малый Совет, (как неформально называлось это собрание), обсуждался план предстоящей военной кампании, который в последствии еще предстояло утвердить в Сенате.

— Ты предлагаешь пустить обоз впереди фронта? — Спросил Военный Соправитель, с насмешкой глядя на сидящего чуть сбоку от него мальчишку, по странной прихоти Мэра, вознесенного на самую вершину Власти.

— Не совсем так. — Ответил на это Аттий Бузма. — Я лишь хочу сказать, что сейчас, четырнадцатый, одиннадцатый, и седьмой Легионы, самостоятельно заботятся о своем снабжении. При этом продовольствие перевозиться из центральных и южных районов Империи, на север и юго-восток, чтобы потом, после начала кампании, поехать обратно к Большому Горскому Тракту, а уже оттуда в Горы. — Он сделал паузу, чтобы еще глотнуть из стоящего перед ним кубка. А потом улыбнулся словно бы извиняясь за свои слова и свою молодость продолжил — Как ты и сам знаешь Зипис Аптибал, я, хоть и имею скромный опыт Службы, но все-таки не солдат, а купец. Потому давать советы Тебе в том что касается военного дела, с моей стороны было бы самонадеянной глупостью.

Но вот в вопросах закупок перевозок и снабжения, я кое-что смыслю. — Еще раз прервавшись, наш герой чуть суетливо начал копатся в принесенной им корзине для бумаг. Потом видимо найдя нужный свиток, он привстал и с легким поклоном протянул ее Военному Соправителю — Вот выкладки и расчеты, которые я подготовил. Согласно им, если принять мое предложение, то только на транспортных расходах Армия сэкономит почти двадцать процентов отпущенных на снабжение средств. К тому же время подготовки кампании, сократиться почти на месяц. А если еще прикинуть, сколько денег..., так сказать, — не прилипнет к рукам Армейских закупщиков....

Зипис Аптибал взяв в руки протянутый свиток задумчиво повертел его в руках, а потом даже не развертывая положил рядом с собой.

— Тут ты Советник прав, — Сказал он со своей обычной усмешкой, хотя в голосе его и промелькнули нотки некоторого уважения к собеседнику — Руки у снабженцев перед большой кампанией бывают очень липкие. Так что твое предложение, мне можно сказать нравиться. Но! Но ты не учел одной мелочи, — каждый легион сам знает что и сколькое ему необходимо закупить в первую очередь. Легион, это ведь не просто толпа вооруженных бездельников. Легион, это отдельное хозяйство, включающее в себя и склады и кухни и мастерские, и конюшни, свинарники, овчарни.... По собственному опыту командования Легионом, я знаю, что иной раз случается что, допустим, образуются излишки запасов солонины или пшена, а вот фуража, или к примеру солдатских одеял, почему-то недостаток. Так что, если мы начнем делать закупки по предложенной тобой схеме, — как бы не случился излишек одного, и недостача другого. А в походе, даже малейшая нехватка одеял, может существенно снизить боеспособность легиона. А по мне, уж лучше потерять половину бюджета, чем четверть легиона.

— Да действительно. — Опять вступил Мэр, до того с улыбкой наблюдавший за спором, завязавшимся между двумя настолько непохожими людьми. — Что ты ответишь на это Аттий Бузма?

— Но каждый легион, прислал на утверждение в Сенат, свой бюджет на предстоящую кампанию, с подробной калькуляцией. — Ответил Аттий Бузма глядя на Мэра, а потом переведя взгляд на Военного Соправителя, добавил. — .... Да, я знаю что ты хочешь сказать, — не всегда то что написано в подобных бумагах, соответствует действительности.

Но. Но я почему-то уверен, что погрешности в расчетах, тут скорее тяготеют к увеличению, чем к преуменьшению необходимых расходов. Так что если мы сделаем снабжение централизованным, нам скорее грозит переизбыток закупленного, чем недостаток такового. А если еще учитывать экономию средств, о которой я уже упоминал, этот переизбыток будет весьма существенным. Но ведь его не придется тащить в Горы на собственном горбу. Весь лишний груз будет спокойно лежать на складах, ожидая момента, когда в нем возникнет нужда. — Вспомнив о вежливости, он подцепил обратновыпуклой вилкой из лежащего перед ним блюда небольшую рыбешку, и окунув ее в соус отправил в рот. Затем прожевал, всем своим видом показывая какое наслаждение доставила ему эта рыбка, отпустил комплимент искусству повара и тонкому вкусу хозяина, и продолжил. — Если кампания уляжется в указанные тобой сроки, — мы сможем перераспределить его для нужд Армии, или вообще продать с большой выгодой для себя. (Поскольку будет ранняя весна, и цены на продовольствие взлетят).

Но если кампания, не дай боги, затянется, — у нас будет уверенность что необходимый ресурс лежит на складах, а не превратился в ожерелья, браслеты и шелковые платья любовниц снабженцев.

Генерал Зипис Аптибал не нашелся что ответить на это, и придвинув к себе блюдо с икрой, под тщательно скрываемыми улыбками присутствующих, навернул с десяток ложек этого лакомства, с таким видом, будто трескал кашу из походного котелка. (Ох уж эти манеры, подумали все сидящие за столом). Впрочем Военному Соправителю явно было плевать на то как присутствующие оценивают его способности совмещать тонкие застольные беседы с важным разговором. Он обдумал слова Личного Советника Мэра, и выдвинул новый контраргумент.

— Тут я опять же согласен с тобой Советник Аттий Бузма. Лишний раз убеждаюсь в способности нашего Мэра, подбирать достойных людей.

Но существует Традиция. Согласно этой Традиции, — Легионы сами занимаются своим снабжением. Ты ведь говоришь что сам был солдатом. И я более чем уверен, — перед походом, ты вряд ли бы доверил кому-нибудь собирать свой ранец.... То же самое и с Легионом. Когда они сами проводят подготовку к компании, это заряжает их уверенностью....

-... Но Генерал Зипис Аптибал, — довольно дерзко прервал его речь Аттий Бузма, воспользовавшись тем, что Генерал начал запивать съеденную икру, (совсем не тем вином, надо отметить, каким положено было это делать), — Ты забываешь, что это не просто кампания. Мы, впервые за полторы тысячи лет, будем не просто, — "защищать Интересы Империи на территории сопредельных государств". Мы будем противостоять ЗЛУ!!! Тому самому ЗЛУ, ради борьбы с которым, в свое время и создавалась Империя!

И борьба эта, потребует от нас напряжения всех наших сил!!! И может так случиться, что в этой Борьбе, — кампания, которую мы начинаем, будет всего лишь разведкой боем.

За которой последует долгая, и изматывающая Война.

Война, которая может продлиться не до зимы, как ты указал в своем плане, а многие годы. А может так случиться, — что Войну, которая начнется с этой кампании, придется заканчивать нашим внукам.

Так что с Традициями, которые внушают уверенность легионерам, улучшают благосостояние командиров Легиона, и крадут половину отпущенного бюджета, — нам придется распрощаться. Отныне, наша Армия, должна уподобиться вот этому кинжалу, — (Аттий Бузма указал на висевший у него на поясе колопский кинжал). — На нем нет украшений, позолоты и драгоценных камней, но зато он отлично сидит в руке, способен как рассечь подброшенный в воздух шелковый шарф, так и пробить самый прочный стальной доспех.

— У тебя есть что возразить на это Военный Соправитель Зипис Аптибал? — опять выступил в роли арбитра Мэр.

— Нет Мэр. — Ответил Зипис Аптибал, явно понимая что сам Мэр на стороне Аттия Бузмы, и не найдя аргументов в поддержку своей позиции. — С последним аргументом не поспоришь. Но мне придется лично вкрутить кое-кому мозги, чтобы подобное предложение не обернулось бунтом.

— Тогда предложение Советника Аттия Бузмы принято. Так же, думаю, что будет совсем неплохо, именно ему поручить выполнение данной миссии. Хотя бы потому, что он единственный купец среди всех присутствующих.....

— Заодно посмотрим, как это у него получится. — Пробормотал Генерал, с сомнением глядя на невысокого узкоплечего мальчишку, изящно режущего головку сыра на тонкие ломтики.

Аттий Бузма в ответ смело посмотрел в глаза Генералу. И во взгляде этом было столько стали и непоколебимой уверенности в себе, что Зипису Аптибалу вдруг стало жалко закупщиков и интендантов, которым придется иметь с ним дело. Он улыбнулся, и внезапно для самого себя дружески подмигнул нашему герою.

Вот уже почти два месяца, Аттий Бузма занимал свою почетную должность. А как он убедился, — эта должность действительно была почетной, но очень хлопотной.

Жил он теперь во Дворце. Причем в том же крыле Дворца, что и сам Мэр. И апартаменты, которые он занимал, настолько же превосходили роскошью его комнату в Доме Аттиев, насколько эта самая комната, превосходила его конуру в Школе Ловцов. За ним было закреплено десять слуг, один из которых был поваром. Правда его услугами Аттий Бузма практически не пользовался, поскольку во Дворце круглосуточно работала кухня и целый штат прислуги, всегда готовый доставить персоне Его уровня, любое блюдо, кое эта Персона соизволит пожелать.

Трое слуг занимались его гардеробом, полностью избавив его от необходимости думать об одежде, трое отвечали за чистоту помещений, и бегали с поручениями, двое, -выполняли функции телохранителей. (Правда, сам Аттий Бузма, воспринимал их скорее как тюремщиков).

А руководил всей этой командой, — Управляющий Фуксис. И был он личностью столь величественной и важной, что даже спустя месяц, Аттий Бузма внутренне робел в его присутствии. Но надо отдать ему должное, — он сумел обеспечить своему хозяину высочайший уровень комфорта.

А это было необходимо, поскольку Мэр, быстро свалил на своего нового Советника, немалый воз работы. (А Аттий Бузма, грешным делом, наделялся немножко отдохнуть в почетном заключении).

... — Ну Аттий Бузма, такого поворота событий не ждал даже я, — сказал ему Аттия Бикм, когда наш герой вернулся домой, что бы забрать оттуда самые необходимые вещи. — Звание Личного Советника Мэра..., это очень странная должность. Некоторые личные советники получали власть большую чем у обоих Соправителей.... А многие, — выполняли работу шутов. Она может дать тебе очень многое, а может оказаться пустышкой. Ты можешь стать дворцовой собачонкой, и до конца жизни бегать по дворцу, выполняя мелкие поручении Мэра. Возможно, весьма грязные.

Ты можешь быстро надоесть, и тебе устроят несчастный случай и пышные похороны.

Но если все пойдет хорошо, то у Ловчей Службы, в момент крайней опасности, будет свой человек на самой Вершине Власти.

Теперь, все зависит от тебя и от твоей удачи. Постарайся стать полезным, а лучше незаменимым человеком, и ТОГДА!!!!!

Быть дворцовой собачонкой, нашему герою очень не хотелось. Пышные похороны, привлекали его еще меньше. Потому-то он столь рьяно взялся за порученную ему работу, что буквально выбивался из сил, пытаясь доказать свою полезность.

Правда, в его распоряжение был выделен штат служащих, в количестве двадцати человек, но быстро выяснилось, что эти люди были скорее помехой, чем помощью.

Почти все они были отпрысками Благородных семейств, и рассматривали свою Службу, не иначе, как некую формальную условность, которая не в коем случае не должна быть помехой для светских удовольствий.

Лишь пара из этих "работников", происходила из неких, — "людей Дворца". Как понял Аттий Бузма, эти "дворцовые" были отдельно кастой слуг, из поколения в поколение обслуживающих Дворцы и Усадьбы Мэра. То, что эти двое смогли получить образование и выбиться на ступеньку выше чем их родители, было случаем уникальным. И еще более уникальным было то, что оба они попали в команду Аттия Бузмы.

Впрочем, вскоре наш герой понял, что ничего случайного во Дворце не происходит. И то что эти выскочки, оказались в команде другого выскочки, — было Знаком. Вот только пока непонятно каким. Вполне может быть, что кто-то пытался создать команду из людей неординарных. И вполне может быть, — их собрали в одну кучку только для того, чтобы прикончить всех одним ударом.

Поневоле, Аттию Бузме пришлось задуматься над вопросом, — "Кто управляет Империей"? И после осторожных расспросов, выяснил, что для этих целей существует целая каста чиновников. Настолько закрытая, — что рядовой подданный Империи может прожить жизнь, даже не узнав о ее существовании. Ведь большинство налогов и сборов, простой крестьянин, ремесленник, или купец платили непосредственно своей Гильдии. А уже Гильдия передавала эти средства в Департамент Денег, входивший в ведомство Мирного Соправителя.

Гильдия же несла ответственность за каждого своего члена, и за членов его семьи. Если подданный, всерьез вызывал недовольство Власти, — ответственность за это несла вся Гильдия к которой он принадлежал. И расплата за подобный недосмотр, отнюдь не была символической. Причем, наибольшему наказанию подвергались те, кто стоял во главе Гильдии.

Чтобы заранее предотвращать подобные инциденты, у Гильдии имелись право Суда, (что мы видели на примере событий, на перевале Злыднева Щель), право наказывать своих членов, (в рамках своей юрисдикции), и обязанность поддерживать порядок в районах поселения своих членов.

С одной стороны, это сводило к минимуму количество чиновничьего аппарата, и делало систему управления более гибкой, поскольку Власть лишь высказывала свои пожелания Гильдиям, не задумывалось над механизмами с помощью которых эти пожелания будут воплощаться.

Но с другой стороны, эта система и была одной из основ той кастовой косности, от которой, по мнению Аттия Бикма, так страдала Империя.

...Так же Аттий Бузма выяснил, почему в его команде не было ни одного профессионального чиновника. Оказалось что Традиция, — запрещала им работу непосредственно на Мэра. Делами Мэра занимались представители Благородных семейств, или отдельные выскочки-отщепенцы, вроде Аттия Бузмы, из торгового сословия, или Университета. Для которых, переход на службу Мэра, обычно означал разрыв со своей Кастой.

Так в чем же заключалась работа самого Аттия Бузмы? — Он собирал информацию. На самого Мэра очень сильное впечатление произвел рассказ Аттия Бузмы, о том как он вычислил точку, начала Южного Пути. То что один человек, посидев месяц в архивах, смог сделать работу, на которую в ином случае пришлось бы бросить насколько сотен человек, навело Мера на определенные мысли.

К большому сожалению Аттия Бузмы, не совсем верные. Мэру показалось, что добывание информации дело необычайно легкое. И он озадачил своего протеже таким количеством заданий, что Аттий Бузма начал подозревать, что Мэр лишь ищет повод выкинуть его из Дворца, после того как необходимость в его изоляции перестанет быть актуальной. Но делать было нечего, пришлось засучить рукава и работать.

Почти все свое время он и его люди, проводили в Дворцовой Библиотеке, библиотеке Понтифика, и в архивах Гильдий.

За эти два месяца он подготовил справку о динамике строительства частных морских судов; — для торговли и рыболовства в Империи, (динамика была со знаком "минус"), о рентабельности металлургических производств, (рентабельность падала, в связи с удорожанием ввозимого сырья и износа оборудования). О количестве производимого Империей масла, зерна и мяса, (тоже со знаком "минус"), о производстве полотна, о.....

.... Его спасло лишь то, что Мэр потребовал данные лишь за последние двести лет, и то, что архивы Гильдий, содержались в идеальном порядке.

Потом последовал довольно тяжелый разговор с Мэром....

— Так значит, — все в Империи приходит в упадок?

— По-видимому, Да!

— И-и-и??????

— Что ты хочешь услышать от меня Мэр? Ответ на вопрос "Почему", или, — "Что делать"?

— Ответ на оба этих вопроса.

— О Боги! Мэр! Я всего лишь Ловец, и по совместительству купец Второй Гильдии, и мне еще нет даже и двадцати лет от роду. И ты хочешь услышать от меня ответ, почему Великая Империя пришла в упадок?

— Я хочу услышать мнение моего личного Советника, по этому вопросу....

— Мое мнение....? Что ж. Я тебе скажу мнение..., не ловца, не купца, и даже не советника. Я скажу тебе мнение помоешника. У нас на помойке, чтобы выжить надо было спать вполглаза, хвататься за любую подвернувшуюся возможность, и не зевать при виде куска черствого хлеба, иначе он доставался другому.

А в Империи, предпочитают спать, не обращать внимания на "возможности", поскольку дескать "отцы и деды наши без этого обходились, и мы обойдемся", и выбрасывать на помойку весь "хлеб", который чуть отличается от того что едали деды и прадеды.

... Вот взять ту же металлургию. Гильдии Рудокопов, Металлоплавильщиков, и Кузнецов, пользуются тем же оборудованием, и теми же способами, что и их деды лет пятьсот назад. А в том же Коллопе, уже давным-давно научились из того же количества руды выплавлять метала больше, качественнее и дешевле. А о качестве и дешевизне изделий, из этого металла, нашим кузнецам можно только мечтать.

Например, — гвозди для Имперского флота, выгоднее завозить их из Коллопа, поскольку те что делают у нас, сгнивают за пару лет.

— И какой выход из создавшегося положения ты видишь?

— Скажу тебе честно Мэр, — я не знаю. Понимаю что надо что-то делать, что-то менять, а вот что? Кажется, в данном случае, проще всего поменять подданных. Поскольку твой народ настолько закостенел в своем благополучии.....

— Что ж, Советник Аттий Бузма. Ты в общем-то, не сказал мне ничего нового. Но твой труд был не напрасен. Ты дает мне весомые аргументы в споре с ..., моими оппонентами.

Отчасти, я для того и призвал тебя во Дворец, в надежде, что такой незаурядный человек как ты, сможет внести свежее дуновение в наше затхлое болото.

Продолжай думать над тем, о чем мы сейчас говорили. Но воздержись от широкого обсуждения этой темы с малознакомыми людьми. Это может вызвать ненужные в наше время осложнения. Время резких перемен еще не пришло. Тем более, что нам предстоит серьезная Война....

Кстати, возьми вон на том столике план предстоящей компании. Изучи, и выскажи свое мнение. В конце концов, ты у нас главный эксперт по колдунам....

— Уж не сам ли это Великий Аттий Бузма, Личный Советник Мэра, Знаток Истории и Дорог Мира сего. Первооткрыватель давно позабытого, Гроза колдунов, Армейских закупщиков и девичьих сердец? Или это его бледная тень? — Окликнул нашего героя, его старый приятель Цинт Винус Оттон, когда тот с ворохом свитков и чертежей выходил из дверей Библиотеки Университета.

— О! я тоже рад видеть тебя Цинт Винус Оттон. — И если усталый голос нашего героя, удачно эту радость скрывал, то его искренняя улыбка не давала даже малейшего повода сомневаться в правдивости этих слов. — Действительно, необычайно рад. В последнее время мне приходится общаться с такими..... Так что твое лицо человека, который не стремиться надуть или поиметь дворцового выскочку, это бальзам на мое истерзанное сердце.

Аттий Бузма оглянулся, и сбросив все свои свитки на стоящую около входа мраморную лавочку, протянул другу руки для рукопожатия. Но тот не обратив внимания на этот жест вежливости, обнял его как абсолютно равного себе. Потом отстранил и продолжил. —

— Да уж, выглядишь ты..., прямо скажем...........— Цинт Винус Оттон, весьма скептически оглядел измученное лицо, и скрюченную от постоянного сидения за свитками фигуру Аттия Бузмы.

— Я и чувствую себя так же. — Пожаловался Аттий Бузма. — Одна надежда, что когда начнется Компания....

— И не надейся! — Безапелляционным тоном оборвал его Цинт Винус Оттон. — Уж коли, тебя запрягли в возок Государственной Машины, то выпрягут только после того, как ты окончательно выбьешься из сил и будешь уже ни на что ни годен. В качестве особой благодарности, если ты конечно заслужишь такую честь, — тебе перережут глотку, чтобы прекратить твои мучения.... Но спасение есть!!!

— Какое? О мой драгоценный Друг, Покровитель и Избавитель, укажи мне этот путь!

— Заставь тянуть этот возок своих подчиненных! А сам займись куда более важными делами.... Например, — холостяцким ужином в Доме твоего друга-благородного-бездельника Цинта Винуса Оттона. Который состоится через пару дней в десятом часу.... Надеюсь ты помнишь, что явиться надо будет к двенадцатому часу?

.... Ну что ты сразу приуныл?

— Эх.... Друг мой Цинт Винус Оттон, — во-первых, большинство моих подчиненных, это такие же благородные бездельники как и ты. И заставить их работать....

А во-вторых, я думаю для тебя не секрет, что на эту должность, меня пригласили посредством десятника Гвардии. И вон те два моих телохранителя, в числе прочих своих обязанностей, — охраняют мое тело и от неосторожных движений моего мозга....

Мое пребывание в Дворце, служит гарантией что я не стану общаться с определенным кругом людей, в который, к большому моему сожалению, входишь и ты, мой дорогой друг.

— Друг мой Аттий Бузма. — Рассмеялся в ответ Цинт Винус Оттон. — Ты как всегда безнадежно отстал от жизни. Еще пару месяцев назад, твоя изоляция пожалуй, и впрямь была актуальной. Поскольку тогда ты был малопонятным лицом, с неясным статусом. Ты был сырой глиной.... Нет! Куском стали, из которого умелый мастер смог бы изготовить для себя превосходное оружие.

И Мэр, сумел сделать это первым. Он вырвал тебя из рук конкурентов. Придал тебе форму и вес, дал статус, и оформил на тебя право собственности. Теперь использовать тебя в своих интригах, означает бросить вызов Мэру. А на это сейчас никто не решиться. Поскольку сейчас Мэр, как никогда силен.

Если ты не веришь мне, своему лучшему другу, — спроси у самого Мэра. Уверен, он не станет ограничивать твою светскую жизнь.....

— И откуда Благородные бездельники знают подобные вещи?

— Ну во-первых, это у нас в крови. А во-вторых, — придешь на ужин, расскажу подробнее...

Аттий Бузма долго раздумывал, взвешивая все "За" и "Против", а потом махнув рукой сделал то, чего хотели тело и душа, — решил развлечься.

Правда опять попал впросак, причем дважды. Во-первых, он оказался страшно недоволен докладами, которые представили ему два его лучших служащих. Эти ребята действительно сильно подвели его, да так что он сорвался и, наверное не менее получаса просто орал на них, называя всяческими неблагозвучными прозвищами большую часть из которых почерпнул общаясь с Шакалами.

А потом немного успокоившись, еще не меньше часа объяснял чем именно он недоволен, и как это исправить. В результате, к ужину он опоздал не на положенные пару часов, а как минимум часа на три.

А во-вторых, "холостяцкий ужин" оказался совсем не тем, на что он надеялся. Вместо шумной компании из десятка "благородных бездельников", совмещающих беззаботное пьянство и веселье с возвышенными разговорами о Судьбе Империи, он попал на званный прием, проходивший в формате "холостяцкого ужина". То есть примерно полторы сотни человек рассевшись за небольшими столиками, вкушали яства, сплетничая и перемалывая косточки друг дружке.

Первым побуждением Аттия Бузмы, после того как он увидел куда попал, было сбежать. Но на встрече ему уже шел хозяин ужина с радостной ухмылкой на лице

— Ха! Ты все-таки пришел?!?!

И даже судя по всему, запомнив мои уроки, догадался явиться последним!!!!

— Прости друг. Виной этому не моя гордыня, а моя неспособность вовремя заканчивать свою работу. Но ведь я послал слугу предпредить....— Лицо Аттия Бузмы выражало столь искреннее сожаление, что вызвало очередную ухмылку у Цинта Винуса Оттона, после чего он дружески хлопнул его по плечу, и продолжил.

— Ладно. Великодушно прощаю. Хотя это твое посылание слуг, отдает еще большим высокомерием, чем опоздание без объяснения причин. Впрочем, спишем это на твое неблагородное происхождение. ...А впрочем.... С какой это стати, я должен быть таким великодушным? Нет, нет и еще раз нет, — я не буду великодушным, я буду меркантильным, как ты сам учил меня, и как требуют нынешние суровые времена. — Я прощаю тебя! Но! За это, я меркантильно потребую от тебя одну услугу.

— Какую? — сразу насторожился наш герой, по привычке опасаясь попасть в круговорот очередных интриг.

— Скажу позже, а пока, позволь мне познакомить тебя с самыми достойными представителями круга Благородных бездельников.....

Он повел Аттия Бузму по роскошному залу, уставленному небольшими столиками, за каждым из которых пировала компания в три-четыре человека. Иногда столики образовывали группы, дабы пирующие могли объединяться по интересам. Постоянно, но как-то незаметно снующие по залу слуги, регулярно обновляли стоящие на столах блюда и кувшины с вином и перетаскивали сами столы, согласно высказываемым гостями пожеланиям.

Примерно треть присутствующих Аттий Бузма знал, по старым "посещениям" Дома Цинтов, "вращения" в светском обществе или видел во Дворце.

Остальных, его друг представлял ему, (а им, — его), снабжая представление кратким, ироничным комментарием. Но ни в одной компании они не задерживались надолго, до тех пор пока не подошли к одному из стоящих на самом почетном месте столику. Аттий Бузма еще удивился, что стол этот стоял в полном одиночестве, и восседала за ним лишь одна молодая женщина, которая, судя по виду, от этого своего одиночества ни мало не страдала. Еще Аттий Бузма заметил, что его друг с большой неохотой подвел его к этому столику, и во время разговора держался так, словно по его телу ползает смертельно ядовитая змея.

— ... А это, — благороднейшая и прекраснейшая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. Чей взор мгновенно рассекает надвое мужские сердца, заставляя их обладателей гроздьями падать к ее ногам.

— Правильнее было бы сказать "прекрасным ногам". — Бросая равнодушный взгляд на говорившего, поправила его сидящая за столом девушка. — Но ты как всегда недостаточно изящен в выражениях, дружок Цинт Винус Оттон. Хотя и пытаешься подражать речи благородного сословия....

... Так вот значит ты каков, знаменитый Аттий Бузма? Я честно говоря, представляла тебя несколько более..., крупным. Твоя слава, явно опережает твой рост....

Сказав это, девушка, занимавшая одно из самых почетных мест в зале, с высокомерным любопытством посмотрела на нашего героя, словно бы пыталась оценить новую лошадь или собаку.

Он бы тоже мог сказать ей в ответ что-нибудь колкое, как это было принято в кругу Благородных бездельников, если бы не онемел, заглянув в эти глаза.

.... Вообще-то, родная племянница Мэра, была прекрасна сама по себе. Даже характерный для Романов чуть длинноватый нос, не портил ее, идеальных пропорций лицо, а скорее, придавал ему некоторую пикантность. А густые, слегка вьющиеся рыжие волосы, подчеркивали белизну и идеальную чистоту ее кожи. (Аттий Бузма уже знал, что подобной идеальности можно добиться, только если с младенческих лет, твое лицо, опекают не менее двух, специально обученных искусству ухода за кожей служанки).

Но ее глаза.... Эти огромные, чуть зеленоватые, колдовские глаза, смотревшие на окружающих с таким высокомерием и насмешкой. В них и правда можно было бы утонуть, как это было принято говорить, отпуская ничего не значащий светский комплемент. Вот только..... Эти глаза не притягивали, не звали и не заманивали, заглянуть в их глубины. Скорее наоборот, — они пугали. Пугали необыкновенной силой и каким-то скрытым безумием, которое можно было бы принять за веселость, если бы оно так не пугало смотрящего. Ее взгляд, был подобен сверкающему коллопскому клинку в руках опытного мастера. Он был смертельно опасен, и столь же смертельно прекрасен.

Даже наш бесстрашный Аттий Бузма, поневоле опустил глаза..., уставившись на прекрасную грудь, слишком открытую, даже по меркам бесстыдного Благородного сословия.

Он уже готов был окончательно утонуть в этом дразнящем декольте. Но вдруг понял, что тем самым проиграет в...., схватке, которая велась по пока не известным ему правилам. Он оторвал взгляд от прекрасной, зовущей груди, и посмотрел в эти пугающие, насмешливые глаза.

— Зато слава о твоей красоте прекраснейшая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, явно занижена, хоть и гремит по всей Империи.... Вероятно виной тому, не менее громкая слава о твоем дурном характере....

— Ха!!!! — азартно воскликнула красавица, поняв, что появился кто-то, посмевший принять ее вызов. — А малыш показывает зубки! Ну-ка садись сюда, и расскажи про Славу Моего Дурного Характера. А потом я заставлю тебя убедиться, что это именно она недостаточно громкая.

— Ну что тебе сказать о Твоей Славе, прекраснейшая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина..., даже простой народ, наслышан о твоем непослушании Воли Родителей, Пренебрежении Традициями и нормам Морали, непочтении к Богам, и упрямстве, которого хватило бы на целое стадо ослов!!!! Почему вся Империя и называет тебя "Безумной Племянницей"....

Лицо Цинта Виннуса Оттона перекосило как от зубной боли, после чего наш герой понял, что переступил некие рамки. Но ему уже было на это наплевать. Тем более, что Цинт Винус Оттон не оборвал его, а даже нашел в себе силы шутливо подбодрить:

— Так ее, драгоценный друг мой Аттий Бузма. Только Ты, бесстрашный воитель и мудрый царедворец, можешь вправить мозги этой Злыдневой Теще, что прячется под обликом прекрасной Девы.....

— Не смей называть меня Девой, мальчишка Цинт Винус Оттон, лет с четырнадцати, я воспринимаю это как оскорбление. И не смей перебивать нашего худосочного приятеля. Ты сам знаешь, как глуповаты представители низшего сословия. Посмотри на его растерянные глазенки, он уже явно позабыл, о чем говорил минуту назад.

— Да-да, прекрасная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, смутно припоминаю, что говорил что-то об ослах, или вернее ослицах.... Должен тебе сказать, что это весьма прожорливые и тупые твари, хотя надо отдать им должное, — весьма выносливые. Я слышал про одну, которая заперлась в своих ... яслях, и отказывалась есть .... сено, до тех пор, пока ее родители не позволили ей принять участие в Больших Гонках. Ей, видишь ли, приспичило посоревноваться в скорости с настоящим, скаковыми лошадями. Эта глупышка все-таки настояла на своем, и пришла четвертной.... Вот только не помню, кто был ее жокеем.

-... А я кажется помню, кто тогда объезжал, эту.........

— Попридержи язык Цинт Винус Оттон, эту осл..., кобылку, объездить не дано никому.....

А ты продолжай, мой маленький дружок. Но сначала скушай-ка этот сладенький кусочек торта, а то ты выглядишь каким-то изможденным. Я специально выбрала самый маленький, чтобы он смог пролезть в твой крохотный ротик. Наверное тебя в детстве плохо кормили. Это купеческое сословие вечно недоедает.... Что там еще болтает обо мне низшее сословие?

— Ну например про то, что в возрасте тринадцати лет, тебе взбрело в голову, убежать с труппой ярмарочных акробатов. И все Службы Империи сбились с ног, разыскивая тебя.

— Эх, мой славный карапузик, это были лучшие четыре дня моей жизни.... Спасибо, что напомнил мне о них. Видишь эту монетку? — красавица показала Аттию Бузме свое тонкое запястье, на котором красовалась золотая цепочка с закрепленным на ней медным, полустершимся кентом? Это самая уникальная монетка в истории. Единственная на свете монетка, которую представитель династии Романов, за последнюю тысячу лет, заработал честным трудом!!!

-.... Еще говорят, что тебе взбрело в голову, совершенствоваться в воинских искусствах. И ты несколько лет, бессмысленно потела, пытаясь сровняться с мужчинами. Как глупо!!! А ведь могла бы научится вышивать крестиком!

— А это, мой славный крохотулька, уже напоминает вызов. — Вот теперь, в глазах красавицы горело абсолютное безумие. — Цинт Винус Оттон, где твоя коллекция мечей? Мы устроим поединок прямо сейчас!

И если ты, Аттий Бузма, сможешь продержаться против меня хотя бы пять минут, — я попрошу своего дядю, чтобы он позволил тебе участвовать в схватках бойцовых хомячков. Эй там, слуги, расчистите середину зала!!!!

Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина стремительно вскочила со своего полукресла, и начала энергично командовать слугами, словно бы не замечая попыток хозяина дома, свести ее вызов к шутке.

Другие гости, даже не пытались предотвратить поединок, а скорее наоборот, поддразнивали и раззадоривали ее. Причем нашему герою показалось, что никто не сомневается в исходе поединка, и в том, что этот исход будет не в его пользу.

Он не успел опомнится, как уже стоял с мечом в руке напротив одной из ближайших родственниц самого могущественного человека Империи, а значит и мира. И он твердо знал, что скорее умрет чем отступит. Кажется, безумие этой красавицы оказалось заразным.

Поневоле ему вспомнился поединок с Уличным Барсом. Но тогда поединок ему навязало внешнее окружение, а победы в ЭТОМ поединке настойчиво требовало что-то в его душе.

Но это была не злоба, не страх и даже не обиженное самолюбие. Но он почему-то чувствовал, что одержать верх над этой женщиной, сейчас для него важнее всего на свете, даже важнее собственной жизни. Хотя, в тоже время, он прекрасно понимал, что не хочет убить, ранить, или хотя бы поцарапать ее. Да это и не принесло бы ему победы в предстоящей схватке.

Победить тут можно было только.....? Аттий Бузма понял, что не знает правил предстоящего поединка. Но одержать верх над своей противницей он был обязан..., причем сам не понимая почему.

... Но долго думать ему не пришлось. Едва войдя в круг, Безумная Племянница обрушила на него такой стремительный град ударов, что ему понадобились все его бойцовские навыки, чтобы не превратиться в груду, хорошо нашинкованного мяса.

.... Возможно, если бы не этот стремительный напор, — Аттий Бузма проиграл бы схватку. Но ощущение опасности, быстро превратило его из пускающего слюни влюбленного подростка, в Бойца, лишенного чувства Жалости.

Он отбил первоначальную атаку. И сам перешел в наступление.... Которое тоже, было отбито с обескураживающей легкостью. Тогда он, на несколько мгновений, позволил Мозгу взять верх над инстинктами. Взвесив свои слабые и сильные стороны, он понял, что может быть впервые в жизни, дерется с противником физически более слабым чем он сам. Даже меч, который взялаРомана Комнус Виллия Кордиус Виллина, был раза в полтора легче, того меча, который выбрал он. И даже несмотря на все насмешки над его ростом, сама она была выше его, не более чем на пядь. А уж весу, в ее изящном теле, было куда меньше чем у него. Да и те нагрузки, которое испытывало его тело на протяжении всей жизни, даже отдаленно нельзя было сравнивать с тренировками, пусть даже и упорными, которыми изволила развлекать себя Благородная Дева.

Аттий Бузма вспомнил Торуса и Гроса. Миротворцев, которые сумели преподать ему немало полезных уроков. Эти двое, в отличии от дядюшки Кастия, предпочитали задавливать противника своей звериной силой, а не отточенным мастерством. И сейчас, Аттий Бузма, переняв их тактику, начал вкладывать в удары, все силы своего молодого, тренированного тела......

... Со стороны, это смотрелось страшно..., и красиво одновременно. Большинство из присутствующих, даже не смогло оценить мастерство поединщиков. Настолько стремительными и молниеносными были их движения. Примерно минуту они наслаждались равным поединком, но потом, наиболее разумные вдруг почувствовали неуверенность и опасение, поняв что Ужасная Безумная Племянница, встретила противника, не менее безумного и ужасного. Ему явно было наплевать на ее пять имен, родство с Мэром, и Школу Дворцовой Гвардии. Этот выскочка Аттий Бузма, явно всерьез собирался прикончить Родственницу Мэра.

... И она сама это почувствовала. И то, что раньше было лишь забавной игрой, вдруг обернулось тем, что раньше она никогда не испытывала, — страхом.

Впервые в жизни она почувствовала Страх. Впервые в жизни Та, одно только Имя которой заставляло трепетать самых умелых бойцов..., Та, за безопасность Которой отвечали самые сильные воины Самой Великой Империи..., встретила..., даже не противника....

Против нее сражался не человек, с человеческими предрассудками и страхами. Против нее сражалась Стихия, равнодушная к званиям, Именам, и длинному перечню Благородных Предков. И Стихия эта была куда сильнее ее....

Раньше она сражалась с бойцами и куда более высокого уровня, чем Аттий Бузма. Благо, таких в Дворцовой Гвардии было предостаточно. Но все они лишь жаждали оказать услугу представительнице династии Романов. Династии, которую они обожествляли. Любой из них, предпочел бы собственноручно убить всех своих детей, чем хотя бы поцарапать БОГИНЮ. А все иные, кто выходил на поединок с Романой Комнус Виллией Кордиус Вилиной, и в подметки не годились Той, что проходила обучение у лучших мастеров Дворцовой Гвардии.

Но сейчас с ней сражался не очередной Великий боец. С ней сражался Герой!

Тот самый Герой, слухи о котором достигли даже ее заоблачных высот.

Тот самый Герой, ради знакомства с которым, она, обманув свою охрану, и заявилась незваная в Дом Цинтов....

И этот Герой, не разочаровал ее, ибо впервые в жизни заставил узнать, что такое настоящий Страх.

Но этот Страх, это осознание истинной опасности ее не сломил. Наверное Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, и впрямь была безумна.

Страх не пугал ее. Она наслаждалась этим новым ощущением. Она купалась в нем.

Страх, — прибавили ей азарта, и заставил почувствовать себя такой живой и такой настоящей....

Но тренированность тренированностью, азарт азартом, а долго выдерживать напор Аттия Бузмы у нее не хватило сил. На третьей минуте боя, она почувствовала, как отяжелела ее рука, уставшая парировать удары более тяжелого меча Аттия Бузмы.

На четвертой, — начала задыхаться и терять равновесие.

Она было попробовала взвинтить темп, пытаясь противопоставить силе противника свою скорость, но быстро поняла, что и он способен сражаться на высоких скоростях. К тому же, в отличии он нее, учившийся в одной Школе Дворцовой Гвардии, ее противник превосходно владел несколькими Школами и потому, постоянно менял стиль своего фехтования, из-за чего, она никак не могла подстроиться под его манеру, и находилась в постоянном напряжении.

На пятой минуте Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, поняла что проиграла схватку. Рука почти онемевшая от парирования тяжелых ударов, почти отказывалась вращать ставшим неподъемным клинок, скорость упала вдвое, легкие задыхались от нехватки воздуха. И она видела, что ее противник тоже это знает. Он уже перестал сам наносить удары, и перестал отбивать ее клинок. Если бы она чуть больше знала о своем противнике, она бы поняла, что сейчас он с ней играет в "Охоту на обезьянку".

Возможно со стороны, кому-то могло показаться, что Аттий Бузма просто боится поранить свою высокородную противницу, или (а такие дураки находились в зале), что он уже обессилил и не способен даже взмахнуть собственным мечом, и только уворачивается от ударов противницы. Но сама она понимала, что он лишь играет в рамках тех правил, что она ему навязала, когда отказываясь наносить удары, демонстрирует ее полную беспомощность.

А она действительно, наверное впервые в жизни чувствовала себя полностью беспомощной и беззащитной перед этим человеком, который сначала показал готовность уничтожить ее, а теперь показывает что способен сделать это в любой момент.

— Стоп. Стоп. Пять минут поединка прошли! — внезапно прокричал Цинт Винус Оттон, бесстрашно бросаясь между поединщиками. — Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, ты должна признать, что Аттий Бузма продержался весь отпущенный тобой срок, а следовательно, по правилам поединка, победа присуждается ему!!!!!!!!!!!!

— Уйди Цинт Винус Оттон, я не назначала никаких сроков, я лишь сказала...........

— Э нет, мы все слышали, что ты сказала про пять минут. Все это слышали? — Пиршественный зал разразился одобрительно-утвердительными криками, — Так что оставь свои кровожадные попытки убить моего друга Аттия Бузму. И признай, что он устоял против тебя!!!

— Мы будем продолжать до..........

— Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. Мы МОЖЕМ продолжить поединок. Но какой в этом смысл? Лично я пришел сюда пировать, а не драться. Конечно, было неплохо поразмять косточки, (а то в последнее время мне редко удается поупражняться с мечом), но зачем превращать развлечение в тяжелую обязанность.....

..... (Мы и так знаем, Кто проиграл в этом поединке — говорили глаза Аттия Бузмы, — так зачем оповещать об этом остальных?)

— Ну что ж, в таком случае я готова признать за тобой победу Аттий Бузма. Сегодня. Но мы с тобой еще продолжим нашу схватку. (А выбор оружия, я оставляю за собой, — ответили ее глаза).

— Но Боги, Аттий Бузма, я пригласил тебя на пир, а ты еще даже не успел отведать ни единого блюда, и не выпил ни одной чаши вина!!!! Пойдем, я лично буду угощать тебя. — Со вздохом облегчения, проговорил Цинт Винус Оттон, поняв что сумасшествие внезапно обуявшее его друга прошло. И начал подталкивать его в сторону противоположного конца зал, старательно уводя его от столика Безумной Племянницы

— О Боги, и Злыдень в придачу!!!! — Устало пробормотал он, залпом осушив изрядный кубок вина. — Аттий Бузма, ты жаждешь моей смерти? Сначала ты ввязываешься в склоку с этой фурией, обзываешь ее ослицей и Безумной Племянницей, и жалеешь что она не училась вышивать крестиком. Разве ты не знаешь, что она безумна?

....Молчи!!! Потом ты соглашаешься на поединок с ней. С НЕЙ!!! Той, что прошла Школу Дворцовой Гвардии и уже убила семерых противников, на поединках подобных этому....

Я уже мысленно начал подыскивать себе нового друга, но тут ты выдаешь ТАКОЕ. Господи Аттий Бузма, где ты научился так махать этой железкой? Ведь твоя карьера Миротворца, кажется, продолжалась меньше года? Боги, — я думал ты ее прикончишь. Но тут ты просто начал издеваться над ней. Она тебе этого никогда не простит!!!

— Она действительно хороший боец. — Задумчиво проговорил Аттий Бузма, все еще находясь по впечатлением от окончившейся схватки, — Настоящий боец. А настоящий боец, — умеет смиряться с поражением, и делать из него полезные выводы....

— Боги! БОГИ!! БОГИ!!!! Да у тебя глаза горят, когда ты так о ней говоришь. Аттий Бузма, если ты увлекся этим демоном в юбке..., — ты еще более безумен, чем она.

... Никогда не знал тебя с этой стороны. Я то думал, что ты прилежный ученик Закрытой Торговой Школы, Хитрый но осторожный Купец. Человек, готовый на Поступок, но просчитывающий все возможные Риски.... А ты оказывается, — Сумасшедший Авантюрист!!!!

И этого человека, я хотел назначить своим начальником....

— Ну не такой уж я и осторожный.... — с какой-то детской обидой произнес наш герой, а потом добавил явно противореча сам себе. — Да и не Авантюрист совсем.... А что ты там говоришь насчет начальника?

— А то, что я — Цинт Винус Оттон, в трудный для Отечества час, пожелав отринуть праздный образ жизни и пороки присущие юности, соизволил захотеть вступить на Многотрудный Путь Служения Империи. А тебя, мой дорогой друг Аттий Бузма, я решил назначить своим Начальником!!!! Ты гордишься моим выбором?

— О да! Какое счастье!! Еще один Благородный Бездельник будет удивленно поднимать брови в ответ на мою нижайшую просьбу поработать на благо Отечества.... Что может быть прекраснее?!?!?!

— А вот и не угадал! Я действительно хочу РАБОТАТЬ на благо Отечества.... И кто как не Ты, достойнейший из Аттиев, сможешь научить меня этому?

Наш герой внимательно и с толикой сомнения посмотрел на своего друга, и потом сказал с пугающей серьезностью. — Цинт Винус Оттон, а ведь работать это довольно тяжело. Действительно тяжело. И очень нудно. И быстро надоедает.... А если ТЫ придешь ко мне. ТЕБЯ я заставлю работать, даже если мне придется взять для этого плеть!

— А почему.....

— Потому, что еще до того как мы познакомились, мне говорили, что ты один из немногих представителей Благородного Сословия, из кого может выйти толк. Ты способен думать не только о своих удовольствиях, но и о Благе Империи, и даже возможно, ВОЗМОЖНО, готов ради этого трудиться.... И я готов заставить тебя этому научиться!

— Но почему обязательно — "заставить"?

— Когда ты попробуешь трудиться, то поймешь, — "почему".

И вот, спустя неделю:

— Цинт Винус Оттон, — я поручил тебе подготовить доклад о заготовке кормов в Южных районах Империи....

— Да мой дражайший Патрон и Повелитель, я сделал его.... — ответил почтительный служащий небрежно разваливаясь в стоящем перед столом с закусками столиком.

— Ты сделал его небрежно. Ты пренебрег огромным количеством информации.... Твои выводы поспешны и не глубоки.... — Укоризненно заметил ему на это Аттий Бузма, выходя из своего рабочего стола и присоединяясь к товарищу.

Цинт Винус Оттон налил вина в свободный кубок, и подчеркнуто почтительно протянув его Аттию Бузме, сказал весьма вызывающим тоном.

— А не кажется ли тебе, мой строжайший Патрон и Повелитель, что ты ко мне придираешься? ...Я конечно верю, что ты это делаешь из самых лучших побуждений, но....

— Цинт Винус Оттон, неужели ты думаешь, что я поручу сбор столь важной информации новичку? — насмешливо ответил на этот вызов наш герой, и жестом площадного факира достав из-за полы камзола небольшой свиток, с не менее демонстративным почтением протянул его своему собеседнику. — Вот доклад Фризия Пуса на ту же тему, который он сделал три недели назад. Почитай и сравни со своей работой....

— Да, да, о величайший из Царедворцев, ты был абсолютно прав. — Уныло протянул спустя полчаса Цинт Винус Оттон. — Этот твой Фризий Пус, сделал действительно великолепную работу, в отличии от меня, бездарного и ленивого Благородного Бездельника....

— Фризий Пус, получил от меня нагоняй за эту работу, К тому же я оштрафовал его в размере недельного жалования....

— О Боги, надеюсь, ты не сторонник телесных наказаний? — Цинт Винус Оттон в притворном ужасе закрыл голову руками. — К тому же помни, что я сын Сенатора, и тоже, когда-нибудь стану Сенатором, и тогда жестоко отомщу....

— Ну тебя рано наказывать.... — Довольно ответил наш герой, бросая в своего оппонента скатанный в шарик лист бумаги. — Ты пока еще никто. Никто с большой буквы. Но я очень хотел бы, что бы ты мой друг, все-таки чему-нибудь научился. Потому что ты со временем действительно станешь Сенатором, и мне очень бы не хотелось.....

— А что не так в докладе Фризия Пуса? — Спросил Цинт Винус Оттон, подбирая отскочивший от его лба шарик и кидая его в Аттия Бузму. — Уж от отсутствия усердия этот парень явно не страдает. Мне показалось, что он подсчитал каждую заготовленную травинку.....

Аттий Бузма, как ни в чем не бывало выхватил летящий в него шарик из воздуха, и снова бросая его в приятеля, продолжил

— Вот именно, он завалили свой доклад таким количеством ненужной информации, что под грудой подробностей, теряется суть. Он не сделал самого важного, — анализа ситуации. А ведь наша группа, занимается не простым перечислением того, что было произведено или потрачено. Мы должны понять Суть Проблемы.

В этот момент Цинт Винус Оттон увернулся от летящего в него шарика, и Аттий Бузма сразу поразил его вторым, который до того прятал за бумагами. После чего довольно продолжил — В твоем докладе, эта Суть Проблемы отражена. И отражена почти правильно. Но! Во-первых, — твои выводы не подкреплены надежной аргументацией, а следовательно — сомнительны. А во-вторых, — ты не удосужился собрать максимальное количество информации. А правильность выводов, зависит от точности и полноты данных, на основе которых этот вывод делается....

И ты это, друг мой Цинт Винус Оттон прекрасно знаешь, поскольку все-таки сумел закончить первую ступень Философской Школы Университета.

— Так не честно. — Заявил Цинт Винус Оттон, получив шариком прямо по носу. И полез под стул, куда закатился первый шарик. И уже оттуда, из под стула ответил. — Ну, мы Благородные Бездельники, оканчиваем любую Школу Университета, которую соизволили выбрать, и для этого, нам даже не обязательно ходить на занятия. Мы, знаешь ли усердный друг мой Аттий Бузма, предпочитаем нудному корпению над книгами, — пирушки, гулянки, и общество прекрасных, хоть и не обремененных моралью девиц....

Аттий Бузма вновь поймал оба брошенные в него шарика, положил их перед собой и сказал с внезапной серьезностью.

— Но ты, не менее усердный друг мой Цинт Винус Оттон, на занятия ходил. И учителя твои, очень хорошо отзываются о тебе. Настолько хорошо, что расскажи я об этом кому-либо из твоих Благородных приятелей, — твоей репутации был бы нанесен весьма чувствительный удар.

— ...Вот ты и поймал меня Хитроумный друг мой Аттий Бузма. — со вздохом ответил на это Цинт Винус Оттон, так же перестав дурачиться, и усевшись поплотнее в кресло сказал. — И чтобы плавно увести разговор в другую сторону..., ну например на девиц, не обремененных нормами морали, спрошу ка я тебя, — как поживает Блистательнейшая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина? И не пыталась ли она как-нибудь извести тебя? Ну там, — ядом, злобным наветом, или насыланием Злыдневых чар?

— Ну, мы пару раз встречались.... — В голосе нашего героя проскользнули нотки смущения. — Последние две недели она живет во Дворце.... При встречах, она была весьма вежлива и корректна....

— Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, была с тобой вежлива и корректна? Та самая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, — которая неоднократно игнорировала прямые требования самого Мэра.... Та самая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, которая постоянно плюет на нормы морали и этикет.... Та самая Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, которая как-то прилюдно послала Понтифика к Злыдню в задницу..., была с Тобой вежлива и корректна? Либо ты драгоценный мой Патрон, — врешь как сивый мерин, либо мир сошел с ума, солнце встает на западе, а садится на востоке, реки текут вспять, а в Сенате заседают сапожники....

— И тем не менее, этот так....

— Когда в следующий раз, соблаговолишь прогуливаться вблизи ее покоев, будь любезен, возьми меня с собой. Я должен самолично увидеть вежливую и корректную Роману Комнус Виллия Кордиус Виллину!

— Я тебя возьму.... Прогуляемся.... — зловещим голосом балаганного злодея прорычал Аттий Бузма. — В действующую армию.

— Когда?

— Через неделю я отъезжаю в Предгорья.... С поставками не все в порядке. Склады до сих пор заполнены лишь на половину Ты поедешь со мной, в качестве мальчика на побегушках. Будешь вести протоколы, подливать вино мне в чашу, бегать на рынок за свежими лепешками, стоять чуть позади меня с умным и значительным выражением лица, и вообще, — изображать свиту.

На провинциальных чиновников и купцов, это производит неизгладимое впечатление....

Я кстати забираю туда весь свой отряд.... А так как большая часть из них, подобно тебе, вообще ни на что не пригодна, — вы будете изображать мою свиту....

И снова кстати, было бы неплохо, если бы ты Цинт Винус Оттон, намекнул бы своим друзьям, что во время военных действий, может так случиться, что кто-то из моих сотрудников, может бесследно исчезнуть. Ну их там горцы похитят, или колдуны..., съедят.

И пусть пострадают ТОЛЬКО наименее ценные участники коллектива, мне, как их руководителю, все равно будет бесконечно жаль, что.....

— .... Пропали не все Благородные Бездельники!?!?!

— Ну да, что-то вроде того. А еще скажи, что во время Компании мы будем иметь статус Мобилизованных для Нужд Армии, а значит и подчиняться будем Армейскому Суду, который весьма строк с дезертирами и бездельниками.... И пусть к смертной казни их, конечно не приговорят, но факт Армейского приговора, будет пятном на всей их будущей жизни и карьере....

— А зачем тебе вообще нужно присутствие этих бесполезных людей? Я конечно не имею в виду себя, поскольку я-то незаменим. Но вот все эти..., зачем они тебе ТАМ?

— Просто они меня достали своим бездельем. Хочу их помучить.....

Глава 9

И вот спустя пару недель, наш герой вновь увидел Горы. Вместе со своим "отрядом", он прибыл в Шиш, один из приграничных гарнизонов, что должен был стать главным опорным пунктов в наступлении на Горы. (Вообще-то, — Шиш, было переиначенное на имперский лад горское самоназвание Шшисшссшсахсс).

Сам по себе, тот факт что он затратил на переход из Города в предгорья всего неделю, — уже был подвигом. А вот то, что он сумел заставить и всех своих Благородных бездельников прибыть в тот же срок, — выглядело почти фантастично. Но таким образом Аттий Бузма реализовал свое желание "помучить" своих подчиненных.

Все началось с того, что сразу за воротами Города, он прогнал их многочисленных слуг, с огромным обозом "жизненно необходимых" благородным бездельникам вещей.

Каждый участник его отряда получил право лишь на одного слугу, и на груз, который может увезти одна вьючная лошадь.

Конечно, решение это вызвало немедленный бунт. Который был подавлен жестоко и эффективно. Аттий Бузма быстро понял, что его подчиненные — слабаки. Особенно по сравнению с ним. И в отсутствие привычного окружения, становятся робкими и податливыми. А перед авторитетом сильной личности, к тому же подкрепленным Высокими Полномочиями и угрозой физического насилия, (а Аттий Бузма угрожал, и еще как угрожал), просто пасуют и теряют всю свою спесь. Чем он и не преминул воспользоваться.

Всю дорогу, их кони шли быстрой рысью. И ночевали они не в гостиницах, а под открытым небом. Причем ставить лагерь и готовить пищу, благородные бездельники, должны были наравне со своими слугами. Необходимость этого он объяснил тем, что в дальнейшем, находясь в походе, они все равно обязаны будут этому научиться. Так что лучше заранее приобрести подобный опыт, дабы далее не позориться перед Армейскими офицерами, (а позориться Благородные бездельники не любили).

Пожалуй он был даже чересчур жесток со своими подчиненными. Ведь все они, включая и "дворцовых", и слуг и Цинта Винуса Оттона, не имели ни малейшего опыта подобных путешествий по дорогам Империи. Но как ни странно, — они выдержали..., почти все. Троих благородных бездельников пришлось оставить в придорожных постоялых дворах из-за проблем со здоровьем. (Основная проблема, — стершаяся чуть ли не до костей задница).

Но что более важно, его подчиненные наконец-то научились подчиняться. Аттий Бузма сломал их волю, задавив силой своей личности, физической силой и опытом. В условиях, когда он оказался единственным кто знает, как разжечь костер, приготовить еду и как позаботиться о лошадях, все поневоле начали смотреть ему в рот и слушаться его указаний. Здесь за пределами Дворца, он перестал быть "странной прихотью Мэра", а стал Царем и Богом Дорог.

В результате всех этих "зверств и насилия", (как написали его подчиненные в одном из перехваченный Аттием Бзумой доносов), — в Предгорья он привел настоящий Отряд. Пусть и не воинский, а чиновничий. Но зато теперь его слушались беспрекословно и бежали бегом, исполнять его приказы.

Чтобы господа чиновники не расслаблялись, он не стал останавливаться в Шише, а разбил лагерь за его пределами. (На это были достаточно веские причины, — Шиш и так уже был переполнен сверх всякой меры. А чтобы найти жилье "достойное" Команды Личного Советника Мэра, — пришлось бы выгнать из своих апартаментов, кого-нибудь из высоких армейских чинов..... А зачем ссориться с Армией?).

Так что его подчиненным пришлось смириться с продолжением лагерной жизни, где они, продолжая находиться под строгим контролем своего начальника, совершенствовались в смирении, усердии и трудолюбие.

И вскоре, это пригодилось, поскольку проинспектировав склады, и проверив, как идет подготовка, он столкнулся с явным саботажем. Армейские снабженцы, явно восприняли его идею централизованного снабжения армии, как оскорбление и покушение на их исконные права. И естественно, постарались сделать все возможное, чтобы она провалилась. И Аттию Бузме пришлось приложить огромные усилия, чтобы этого не произошло.

Причем действовал он в двух направлениях, во-первых, самостоятельно налаживал поставки, во-вторых, — "воздействовал" на Армейских снабженцев. После двух показательных казней, многие из них "одумались" и согласились подчиниться Дворцовому Чиновнику. (Как понял наш герой, — армейские снабженцы, тоже были слабаками).

Кое-кто даже проникся идеями Аттия Бузмы, (особенно когда понял, что воровать в Армейских масштабах, куда выгоднее, чем в масштабе Легиона). А остальные, теперь хотя бы старались не вредить..., столь явно.

Приятным сюрпризом для нашего героя, оказалось открытие, что оказывается среди его подчиенных, есть аж целых шестеро толковых людей. Это не считая двоих Дворцовых и Цинта Винуса Оттона. Десять остальных оказались безнадежными и их использовали в качестве мальчиков на побегушках, или "мальчиками для надувания щек". Последнее, означало, что они должны обеспечивать "свиту" самому Аттию Бузме, или тем, кого он уполномочивал говорить от своего лица.

Так что не прошло и двух месяцев, до официального начала Компании, а Армия, стараниями Аттия Бузмы и его команды, была обеспечена всем необходимым..., процентов на восемьдесят. Впрочем, последние двадцать процентов скорее составляли резерв, на случай непредвиденных проблем, и дело их пополнения было вопросом двух-трех недель.

Даже сам Зипис Аптибал, тоже прибывший для негласного контроля за подготовкой к Компании, высоко оценил проделанную Аттием Бузмой работу. Особенно когда узнал, сколько средств было сэкономлено. Но последнее пожалуй, оценил только он, ибо Армия уже давно разучилась считать деньги.

Но для каждой бочки меда, где-то заготовлена своя ложка дегтя. И в нашем случае, этой ложкой стал Командующий Укар внезапно назначенный командовать объединенной армией трех легионов.

И как быстро выяснилось, этот самый командующий нашего героя помнил, и свое, не самое лестное мнение о нем сохранил. И даже тот факт, что теперь он общается не со Стажером на собственном обеспечении, а с Личным Советником Мэра, не сильно изменили его манеру общения.

А после того, как Зипис Аптибал, самолично объяснил Командующему, новый статус нашего героя, и то как следует к этому статусу относиться, это только усилило неприязнь Укара, к "этому ........", хотя и заставило его соблюдать видимую вежливость.

Но Аттий Бузма, предпочел бы откровенную грубость и искреннее доверие, чем показную вежливость и полный отказ от сотрудничества.

А сотрудничество было необходимым, ведь Аттий Бузма в этом походе должен был не столько выполнять функции Главного Интенданта Армии, сколько эксперта по колдунам.

...Сразу после приезда нашего героя в Шиш, на связь с ним вышел местный резидент Ловчей Службы.

— Да, а Империя то у нас и правда маленькая, — радостно воскликнул Аттий Бузма, когда узнал в этом резиденте Каптима Окста, того самого Ловчего, что так выручил его в Сшистшизе. — Я рад тебя видеть Каптим Окст, проходи в мою палатку, сейчас я велю принести вино и закуски, заодно и перекусим.......

Тот лишь в ответ вежливо улыбнулся, не высказав ни малейшего удивления, при виде личности того, кто занимающей столь высокое положение. И сразу, не дожидаясь закусок и вина начал докладывать обстановку....

... Основная идея доклада, заключалась в словах, "Мы этого не знаем" и " Мы не контролируем обстановку ТАМ". Были перечислены многочисленные потери, которые понесли и Ловчая Служба, и Армия, и Гражданская Администрация в результате восстания. С некоторой грустью наш герой узнал, что и Наместник и Мегус Кир, и все приписанные к Резиденции Наместника служащие, миротворцы и даже слуги, — скорее всего погибли, когда начался внезапный штурм резиденции.

Сам Каптим Окст спасся буквально чудом, выехав за день до восстания на встречу со своим осведомителем. На обратном пути, с одной из окружающих Долину гор, он увидел огромный столб дыма, на том самом месте, где находилась резиденция. Он сразу понял, что начались большие неприятности, и поспешил добраться до ближайшего гарнизона Империи, дабы сообщить там эту новость. Но когда до этого ближайшего гарнизона добрался, — тот был уже вырезан.

На встречу с осведомителем, он ездил в одежде горца. В этой же одежде, он и пробрался в предгорья, до ближайшей Имперской крепости.....

— Каптим Окст, я задам тебе три вопроса, и ты должен очень хорошо подумать, прежде чем ответишь.... — Сказал наш герой, выслушав рассказ Ловца.

Первый, — почему восстание началось так внезапно. Почему не было никакой информации о его подготовке?

— Клянусь Богами, — я не знаю этого. Можешь отправить меня под Трибунал Охотничьего Совета, но этого не знаю. Обычно горцы настолько болтливы, что любая, мало-мальски важная тайна, становится известной ВСЕМ буквально за пару недель. Но тут они молчали. Готовились и молчали. Выкапывали дедовские мечи, запасали стрелы, собирались в отряды, выдвигались к нашим гарнизонам, и все это молча. Ни разу ни похваставшись, ни подравшись, без болтовни о былых подвигах......

— Отсюда, второй вопрос, — Ими могла двигать чья-то чужая воля?

Каптим Окст задумался, и задумался надолго. Аттий Бузма не прерывал его раздумий, терпеливо глядя, как он упорно грызет вяленый кусок мяса, лишь изредка прихлебывая из стоящей перед ним чаши.

Наконец Ловец словно бы приняв какое-то решение, отложил так и не догрызенный кусок, и задал несколько неожиданный вопрос — Колдуны, о которых все говорят? Наверное, они и вправду есть, раз..... Но я не видел ни одного. И не слышал ни о чем необычном..... За исключением странного молчания горцев...

Наш герой кивнул, давая понять что ответ принимается.

— Ну а если это не они, а скажем, ну допустим Коллоп решил немного подгадить Империи?

— А зачем?— спросил Каптим Окст с искренним изумлением в голосе.

— Ну хотя бы для того, чтобы перекрыть экспорт металлов в Империю. Если другие страны, добывающие руды, лишатся доступа к этому рынку, — цены резко упадут. Коллоп закупит их на несколько лет вперед, а потом, когда Империя восстановит порядок, — продаст произведенную продукцию втридорога.

— Ну, барыш от этого наверное и правда будет немалый. — Сказал на это Каптим Окст, однако в голосе его звучали сильные нотки сомнения. — Только, думается мне, даже ради такого барыша, ссорится с Империей.... Да и как они могли заставить Горцев, действовать столь разумно?

Аттий Бузма опять кивнул, и неторопливо подцепив маринованную устрицу из стоящей перед ним плошки, вдруг спросил, так и не донеся ее до рта.

— Ну а если среди самих горцев, появился некий лидер, этакий гений от политики, который сумел организовать их?

— Чтобы стать лидером у горцев, нужно уговорить множество людей, кричать о себе на каждом углу. — Сразу ответил Ловец, всем своим видом давая понять, что повторяет прописные истинны. — Как таковой, централизованной, а уж тем более наследственной власти, у них нет. Даже Старейшины кланов, это не наследственные, а выборные должности. А для того, чтобы тебя выбрали, о тебе должны знать все.

Чтобы появился кто-то тайный, но обладающий незаурядной властью...., — я не верю в это. — Словно бы подтверждая слова действием, он долил вина в свою чашу, и сделал мощный глоток, (видно сказалось вяленное мясцо), потом поставил чашу на столик, и добавил. — К тому же, авторитет Старейшины, распространяется только на представителей своего клана. Для чужих же, он, в лучшем случае уважаемый человек, слушаться которого необязательно, а может быть даже и НЕЛЬЗЯ, дабы не уронить ЧЕСТЬ своего клана.... А впрочем, — что я тебе это объясняю. Ведь ты, наверное, знаешь это не хуже меня. Ты так удачно разыгрывал горца, ТОГДА.... — Каптим Окст иронично изогнул бровь, давая понять что не видит смысла в этом спектакле, который, по каким то причинам, разыгрывает перед ним его собеседник.

В ответ на это Аттий Бузма лишь весело усмехнулся, налив вина в обе чаши, поднял свою словно бы провозглашая тост и ответил. — Ну, признаюсь тебе, — ты переоцениваешь мое знание горцев. Подражать им в одежде и умении держаться, это одно. А вот проникнуть в их образ мыслей, это уже совсем другое.

Ты прожил среди них гораздо больше чем я и, следовательно, знаешь гораздо лучше....

Каптим Окст в ответ на это кивнул, и тоже поднял свою чашу, давая понять что принимает такое объяснение. И отпив глоток, продолжил. — Но и моих знаний не хватает для того, чтобы объяснить странное поведение горцев..... А скажи-ка Личный Советник Аттий Бузма..., эти колдуны, о которых так много говорят в последнее время....

— Да, они и правда существуют. Я лично встречался с двумя. И сумел их убить. Потому-то я и залетел так высоко.

Брови Каптима Окста на мгновение дернулись в непритворном удивлении, и для того что бы взять себя в руки, ему пришлось схватиться за нож для резки сыра, и отрезав кусок от стоящей перед ним головки Медиоланского Рочквора, отправить его в рот. Впрочем жевал он его без всякого удовольствия, что можно было посчитать оскорблением хозяину стола и всех Медиоланской провинции.........

-..............А кроме тебя..................??????? — Наконец выдохнул он вопрос, который уже можно было считать оскорблением высшего должностного лица Империи.

В ответ на это Аттий Бузма издал короткий смешок, как бы давая понять что извиняет высказанное собеседником недоверие, и относит его лишь к нестандартности полученной тем информации.

— Так явно как я, насколько мне известно, никто! Но что известно об этом Охотничьему Совету? По крайней мере, когда я рассказал о своих встречах, меня выслушали внимательно, а не отправили сразу на Остров Безумных. — Улыбаясь, ответил он. А потом добавил, как бы невзначай напоминая о субординации. — А спустя пару месяцев я стал Личным Советником Мэра.... — Затем он вежливо подлил своему гостю вина, подчеркивая свое к нему дружеское отношение, и как бы приглашая не обращать внимание на звания и должности, и добавил -.... Знаешь, иногда, мне и самому кажется, что ВСЕ ЭТО было лишь моим сном, фантазией, ночным кошмаром. Но когда такие серьезные люди как Члены Охотничьего Совета, и САМ Мэр...........................

Пауза была столь же многозначительной, как и письменный приказ Охотничьего Совета. И Каптиму Оксту, сразу стало понятно что неважно существуют колдуны или нет, но зато очень Важные Люди, считают что они Должны Быть. И отныне, ему придется принять колдунов как некий факт окружающей его жизни. И всегда действовать с оглядкой на их присутствие.

— Я понимаю тебя!!!!!!!!!! — Поспешно воскликнул он, давая понять, что понял все смыслы этой долгой паузы.

Аттий Бузма также весьма многозначительно кивнул в ответ, принимая понимание Ловца, и продолжил задавать вопросы.

— И в связи со всем этим, у меня есть к тебе третий вопрос, — Как ты думаешь, что стало с Наставником Храма Прощающего в Сшистшизе?

— .... А причем тут.... -Вопрос этот настолько удивил Каптма Окста, что он опять сбился с правильного тона. Впрочем быстро спохватившись, он продолжил холодным деловым тоном. — Ну, насколько я знаю, — горцы очень суеверны. И боятся обижать как своих, так и чужих Богов. А также Их Храмы, и Их Служителей. А Прощающего они вообще почитают очень высоко. Да и Храм Прощающего, стал в последнее время пользоваться в Сшистшизе необычайной популярностью.... Если только Наставник не сотворил какую-нибудь невероятную глупость, — я думаю, он жив.

— Видишь ли, Каптим Окст. Наставник Храма Прощающего.... — Аттий Бузма опять сделал короткую паузу, подчеркивая важность того что он скажет дальше. — Он когда-то тоже принадлежал к семейству Аттиев..... Думаю ты понимаешь, ЧТО я хочу этим сказать.....

-..... А я и не зна....

— А во-вторых, — прервал собеседника Аттий Бузма. — Аттием он перестал быть после встречи с чем-то необыкновенным, пугающим. Чем-то, что заставило его вспомнить о Битве Добра и Зла. После этого он предпочел забыть о битвах, которые ведут Ловчие, и стал солдатом ТОЙ ВОЙНЫ. .... Возможно, если нам удастся с ним поговорить......

Каптим Окст опять надолго задумался, на этот раз даже не пытаясь изображать интерес к еде. В конце этого раздумья он спросил полным сомнения голосом. — Ты предлагаешь, послать за ним, так сказать, — спасательную экспедицию?

— А ты думаешь, это осуществимо?

— Ну, я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят. Очень многое будет зависеть от удачи. По Большому Горскому Тракту конечно не пройти. Но я знаю людей, которые смогут провести отряд окольными путями. Самое "узкое" место тут, — перевалы. Их наверняка охраняют, а обойти их окольными путями не получиться. Можно конечно попытаться взять их штурмом.....

Опять последовала пауза, но теперь уже раздумьям предавался наш герой.

— А скажи-ка мне, Каптим Окст, чем вообще в данный момент занимается твое отделение Службы?

— Ну если говорить так как есть, — пытаемся собрать и склеить кусочки разбитых горшков.

— А что насчет разведки?

— Та агентурная сеть, что была у нас раньше, практически уничтожена. Те из горцев, что работали на нас за деньги, — переметнулись к нашим врагам, поскольку думают, что они теперь сильнее. Те, что были на нашей стороне из-за своих убеждений, — скорее всего, убиты. Ведь сам понимаешь, держать язык за зубами, горцы не способны. И те, кто связывал свое будущее с Империей, кричали об этом на каждом углу....

...Купцы, через которых мы тоже добывали немало информации и использовали как связных, по Тракту больше не ходят. — Каптим Окст остановился, а потом, словно бы вспомнив что-то, добавил. — Наших людей, способных выдать себя за горца и не быть разоблаченными...., да таких просто нет. Сейчас нет. Я знал одного такого, да еще про пару слышал. Но это было давно....

А с тех пор, как началась подготовка к Компании, нам запретили проводить разведывательные рейды. Этим теперь занимается Армия. Но насколько я слышал.....

— Ну конечно, — армейская спесь, не позволяет привлекать себе не помощь, каких-то там Ловцов, крыс-ищеек. А сами могут ходить на разведку только с барабанным боем и развевающимися стягами. — Рассмеялся наш герой, а потом, устало потерев лоб рукой, выдал приказным тоном свое ценное указание. —

... Вот что друг, — разработай мне несколько планов разведывательных рейдов. Пару-тройку ближних, для разведки того что встретит Армия, сразу после того как поднимется в Горы. Один дальний..., ну например, до Злыдневой Щели. И один до Сшистшиза и обратно.

Рейды должны проводится силами Армии, но при поддержке Ловчей Службы. Обеспечь знающих, а главное надежных проводников. Разработай сценарий работы под обличием горцев.....

-.... Ну и чего этот молокос.... Личный Советник Мэра, хочет от нас? — С ходу спросил Командующий Укар, и Военного Соправителя Зиписа Аптибала, стоило только этим троим уединиться в отдельном кабинете Штаба.

Сей Штаб, располагался в одном из лучших зданий Шиша, которое, по мнению всех присутствующих, представляло собой убогую халупу. Но было однако выбрано для места проведения особо секретного совещания, как некая нейтральная территория.

Вообще-то, все трое жили в палатках вне стен Шиша, явно предпочитая простор и свежий воздух, сомнительному комфорту приграничного городишки. Но гордость и этикет не позволяли им устроить заседание ни в роскошном шатре Военного Соправителя, ни в чуть более скромном шатре Командующего Укара, ни уж более чем скромной обычной армейской палатке, в которой жил сам Аттий Бузма.

Главной причиной чего, — было нежелание вышеозначенного Командующего Укара, переходить на дружескую ногу с Личным Советником Мэра, о чем бы свидетельствовал дружеский ужин, или обед в личных апартаментах одного из участников. А потому строго придерживаться с ним официального тона.

И потому, разговор на котором этот самый Личный Советник настаивал несколько дней подряд, состоялся в тесной и душной спальне Военного коменданта Шиша, чей дом, собственно говоря и был превращен в Штаб.

— Думаю, командующий Укар, мои желания совпадают с твоими. — Спокойно начал свои объяснения Аттий Бузма. — Я хочу, чтобы эта Компания прошла как можно успешнее, и восстание, наконец было подавленно.

— И ???????????????????????— Всем своим видом Командующий Укар, давал понять насколько ему неинтересно все что говорит этот жалкий выскочка.

— И я хочу...., — Начал было говорить Аттий Бузма, но потом вдруг на что-то решившись, сказал. — Но сперва я хочу расставить некоторые крючки над зямбда. Думаю, не для кого не секрет, мои полномочия и мои обязанности.....

Укар со скучающим видом смотрел на трещины в потолке....

— ... Ну, начнем с того, что я Личный Советник Мэра, в данной Компании, выполняю обязанности Генерального Интенданта Армии. И кажется, я с этой работой справляюсь. — Наш герой сделал паузу, как бы давая возможность своим собеседникам опровергнуть его слова. Зипис Аптибал в ответ на это благожелательно кивнул, а Командующий Укар, лишь скрипнул зубами.

— Во-вторых, (а вернее, "в главных"), — я уполномочен Мэром, быть своего рода экспертом по колдунам. Хотя признаться, в этом я не слишком-то силен. Хоть и имею некоторый практический опыт общения с ними....— Аттий Бузма развел руками, как бы извиняясь за свою некомпетентность, и в тоже время давая понять, что не будет возражать, если кто-то более компетентный заменит его на этом посту. — Впрочем, вскоре к нам присоединится специально подготовленный отряд..., (или что там у них), специалистов Понтификата. У которых опыт, (правда лишь теоретический), куда богаче.

Опять пауза для возражений и замечаний, каковых впрочем, опять не последовало.

— Ну и наконец, я полноправный представитель Ловчей Службы, командующий одной из групп, и обязанный координировать работу Службы в соответствии с нуждами Армии.... — Это признание для него далось несколько тяжеловато, ибо в Ловчей Службе, было не принято так раскрываться перед НЕ ловцами.

— Когда это ты успел стать Ловцом Аттий Бузма? — Удивленно спросил Зипис Аптибал у нашего героя. — Хотя это многое объясняет. — Добавил он как бы про себя.

Аттий Бузма, в который раз пожалел о том, что совещание в Штабе, сильно отличается от привычных ему совещаний, которые по обычаю Города и Империи, чаще всего проводились за накрытым столом. И потому любую необходимую паузу, или время на раздумье, можно замаскировать смакованием блюда.

— ...Задолго до того, как стал Личным Советником Мэра, генерал Зипис Аптибал. — Наконец наш герой решил открыться полностью. — Откровенно говоря, не думал, что для тебя это будет новостью. Командующий Укар распознал во мне Ловца, еще когда я был в обличье стажера.

— А зачем тебе понадобилось обличье стажера?

— Неужели, ты Военный Соправитель Зипис Аптибал, тоже, как и Командующий Укар, решил что я вынюхивал измену в Твоей Армии? — Аттий Бузма широко улыбнулся, призывая своих собеседников посмеяться над нелепостью данного предположения. —

... Тогда, вынужден тебя разочаровать. Я, во-первых, — действительно искал Южный проход через Горы, который как воздух необходим для Имперской Торговли. А во-вторых, — пытался пробраться как можно дальше на восток, в надежде понять кто мутит воду среди Горцев. Мы еще тогда подозревали колдунов, но после.... Впрочем, все это отвлекает нас от сути вопроса....

А суть в том, что с некоторых пор, Ловчая Служба была полностью отстранена от разведывательной деятельности. Что мне, представляется неразумным. — Он опять сделал паузу для возражений, однако когда Командующий Укар, открыл рот для одного из таких возражений, поспешно продолжил. — Возможно я не прав. Но тогда было бы неплохо ознакомить меня с информацией, которую собрала Армейская разведка. Может быть я найду там что-то важное, по своему профилю.... Как далеко в Горы, смогли пробраться разведывательные патрули?

Вопрос как бы адресовался непосредственно Укару, однако явно предназначался для ушей Военного Соправителя. И поскольку лицо его сразу изобразило большую заинтересованность, Командующий Укар был вынужден ответить.

— Достаточно далеко.... Личный Советник. Я знаю все что мне надо, для успешного начала компании.... А после начала, карты все равно смешаются.... Изменится расстановка сил. Начнется обычная круговерть, намеченные планы придется менять по ходу дела. И от информация о том, что творится сейчас в Сшистшизе, уже не будет никакого толка....

— Ну, тут ты старина Укар не прав. — Подчеркнуто дружеским обращением, Военный Соправитель явно пытался смягчить свой выговор, который он вынужден был дать своему старинному другу, перед лицом мальчишки. — Пренебрегать всей доступной информацией..., — Военный Соправитель укоризненно покачал головой.

— Зипис ты... — Прорычал Командующий Укар, но потом взяв себя в руки, продолжил с подчеркнутой вежливостью. — Военный Соправитель Зипис Аптибал, — Ловчая Служба, уже проморгала целое восстание. А теперь ты хочешь, что бы я продолжал доверять им?

Тут уж Зипис Аптибал перестал играть в политика, и стал тем самым командующим, что посылал легионеров на смерть, не слишком заботясь об их чувствах. И считающий своей обязанностью вправить мозги, закусившему удила подчиненному.

— Послушай меня хорошенько Командующий Укар, тот факт, что Ловчая Служба едва не отправила тебя на каторгу в ранней юности, отнюдь не означает что ей нельзя доверять. — Рявкнул он. А потом усмехнувшись добавил дружеским тоном — Да и в конце-концов, если бы не она, ты бы никогда не узнал радостей армейской жизни. Те самые радости, что заменили тебе каторгу. Ты так до сих пор и оставался бы вором, (или кем ты там был). Но благодаря ей, — стал Командующим Укаром, человеком, который ведет в бой целые легионы....

Ты можешь ненавидеть Ловчую службу сколько тебе угодно, но пользоваться ее услугами, ты ОБЯЗАН! А мешать ее деятельности, это ПРЕСТУПЛЕНИЕ. Ты меня понял?

— Я тебя прекрасно понял Зипис Аптибал. — Прорычал в ответ Командующий Укар, но это уже было не рычание нападающего тигра, а тигра отступившего перед более крупным собратом, пытающегося однако и в этом отступлении сохранить свое достоинство. — И выполню твой приказ. Хотя в такие моменты я жалею, что не прикончил тебя тогда, когда ты был салагой в моем десятке.....

— Вот-вот, никогда не стоит упускать удобный момент....— Зипис Аптибал насмешливо улыбнулся, — И никогда не стоит пренебрегать информацией, которую может предоставить тебе Ловчая Служба.

Два матерых тигра выяснили отношения между собой, и опять соизволили обратить внимание на жалкого котенка.

-...Так что ты хотел предложить Аттий Бузма?

— Сейчас, уже слишком поздно налаживать серьезную агентурную сеть. — С несколько наигранной грустью произнес Аттий Бузма. — Время упущено Зипис Аптибал. Все что мы можем, это лишь оказывать посильную помощь разведывательным отрядам Армии.

Мы можем предоставить проводников, хорошо знающих местность. Часть из них Ловцы, часть, — местные жители, которым Ловчая Служба доверяет. Это поможет твоим людям пробираться намного дальше и узнавать намного больше.

Также мы можем сформировать отряд Ловцов, которые, переодевшись горцами, пробируться несколько дальше, — например до Орсшосшшсшкого перевала. Это почти середина того пути, который должна будет пройти Армия.

Аттий Бузма сделал паузу, давая возможность своим собеседникам прокомментировать его предложения. Но комментариев не последовало, и он продолжил. — Этот отряд пойдет прямо сейчас. На перевале они будут как раз к началу компании. Потом, достигнув перевала, отряд разделиться. Одна его часть пойдет дальше до Сшистшиза, а другая повернет назад. Так что сведения, которые они смогут предоставить Армии, будет еще относительно свежими. Примерно тоже самое, проделает и вторая часть отряда. Дойдет до Сшистшиза, разведает как там дела, и двинется навстречу армии.....

— Я не думаю, что эта последняя авантюра может принести какую-то реальную пользу. — Командующий Укар брезгливо улыбнулся. — Но если Ловчей Службе это надо.....

— Ловчей Службе это действительно надо. Настолько надо, что я сам хотел бы принять участие в этой экспедиции.... Но к сожалению, это невозможно.

— Что тебе понадобиться для формирования этих групп? — спросил Зипис Аптибал.

— Ну в основном, — только ваше одобрение. Я тут набросал список необходимого снаряжения, на имя Главного Интенданта. Если Командующий Укар поставит свою подпись, то я, в качестве Главного Интенданта быстро предоставлю все необходимое.

Вот также карты, с предполагаемыми маршрутами разведывательных отрядов.

Если вы их одобрите, проводников я могу предоставить уже завтра утром.....

Затея оказалась на редкость удачной и своевременной. Даже сам Командующий Укар вынужден был согласиться, что за месяц действия совместных групп Службы и Армии, они получили куда больше информации, чем за полгода до этого. В частности выяснилось, что Горцы продолжают вести себя "неправильно". Настолько неправильно, что пришлось даже корректировать планы Компании.

Выяснилось, что отныне войска горцев формируются не на основе отдельных кланов, как это было обычно, а совсем даже наоборот, отныне армия горцев имеет четкую структуру, подобную Армии Империи. Отряды делятся на тысячи, сотни, полусотни и десятки. Причем даже в одном десятке, служат представители разных кланов.

Казалось бы мелочь, но..... До этого каждый клан выдвигал свою "армию". И эта "армия" людей, спаянных родственными узами дралась бесстрашно и свирепо. Но....

У больших кланов и "армии" были большие. У богатых, — хорошо вооруженные, у бедных куда хуже, (кстати "большой" не всегда означал "богатый" и наоборот). А мелкие кланы могли прислать десяток человек, которые тоже гордо именовали себя "армией", и ни за что не желали идти в подчинение к кому-либо. Эти мелкие "армии" обычно составляли до четверти всей горской военной силы. И очень удачно, (с точки зрения Империи), путались под ногами у больших "армий". И смущали умы соседей предположениями о том, что пока те будут проливать свою кровь, эти "мелкие", начнут грабить и воровать то, что по праву принадлежит "большим". К тому же они были абсолютно неорганизованны и небоеспособны, при малейшем признаке опасности обращались в бегство, увлекая за собой и воинов "больших армий".

Так же, зачастую "армии" разных кланов друг-другу не доверяли, а то и просто враждовали. Бывали случаи, что пока Армия добивала какой-нибудь горский отряд, на соседних вершинах спокойно стояли представители других "армий", не желая помогать клану, с которым у них вражда или соперничество. А случалось, что посреди битвы кланы "забывали" о противнике, и начинали выяснять отношения между собой.

Но теперь, это изменилось, и прогнозировать, как поведут себя дикари сейчас, стало затруднительным. Кто-то считал, что дикари просто не смогут драться плечом к плечу с представителями других кланов, и разбегутся при сколько-нибудь заметном нажиме. А кто-то говорил, что теперь это действительно Армия. И надо готовиться не к умиротворению дикарей, а к войне с опасным противником.

Но это было еще полбеды. Куда хуже было то, что дикари успели настроить крепостей, вдоль всего Большого Горского Тракта. Пусть это были не очень большие крепости. Но располагались они на вершинах гор, в местах, где эти горы нависали над Трактом, и их было достаточно много. Конечно Армию не затруднит взять каждую из них. Но это займет время, да и прогнозируемые потери увеличатся в разы.

А еще хуже было то, что среди горских вояк, были замечены люди, которых разведчики описали как "странных". Их одежда была абсолютно непохожа на горскую, оружие было куда лучшего качества, и держались они несколько отстраненно. Таких "странных" было зафиксировано, как минимум трое. Если это колдуны, и если они могут хотя бы половину того, что могли делать колдуны, убитые Аттием Бузмой........................................

Но делать уже было нечего. Срок начала Компании подошел, и Армия двинулась в Горы.

А Аттий Бузма, с Армией не двинулся.

Он двинулся на неделю раньше.

К ближайшей горской крепости, где был замечен "странный".

Сначала, он ехал с достаточно большим отрядом миротворцев, якобы патрулирующим Горы. Перед "точкой возврата", он с двумя товарищами отделился от основного отряда и двинулся на запад в сторону крепости.

Одним из этих товарищей был Каптим Окст. А другим, сам десятник Грос. Аттий Бузма был необычайно рад встретить сотню Византия Полуса Актита в действующей Армии. Хотя не слишком этому удивился, — в предстоящей поход, стягивали почти все миротворческие силы и с севера и с юга. Тем не менее, когда однажды, выезжая из Шиша, он заметил знакомую фигуру Гроса, (как мы уже говорили, его трудно было перепутать с кем-нибудь другим), а рядом с ним знакомое лицо Византия Полуса Актита, — у него резко потеплело на сердце. Он немедленно подъехал к своим бывшим однополчанам, и тепло поздоровался. Их ответная реакция поначалу была несколько скованной, ведь Аттий Бузма, меньше чем за год превратился из стажера на собственном обеспечении, в Личного Советника Мэра, что по армейским меркам ровнялось командующему легионом, а то и выше. Но это быстро прошло, и они тепло пообщались, вспомнив прошлое и поговорив о будущем.

Воспользовавшись служебным положением, Аттий Бузма прикомандировал сотню Византия Полуса Актита к своему ведомству, (имеется в виду Ловчая Служба, а не Интендантская). Именно десятки этой сотни участвовали в большинстве совместных рейдов. И именно лучшие бойцы этой сотни во главе со своим сотником отправились в дальний поход до Сшистшиза. Оставшиеся шесть десятков были отданы под командование полусотника Ватия Малика, заместителем которого был назначен Грос.

И именно его взял с собой на "охоту за "странным"" Аттий Бузма. И для этого было несколько причин. Во-первых, — колоссальная физическая сила и боевые навыки Миротворца. Во-вторых, — его выдержка и умение контролировать себя, что может оказаться весьма нелишним при встрече со "странным". И наконец последнее, — Грос знал о принадлежности Аттия Бузмы к Ловчей Службе, а значит при нем можно было не таиться.

Ну а кандидатура Каптима Окста, даже не обсуждалась. В последнее время он стал незаменимым помощником нашего героя по делам Ловчей Службы. Именно он планировал большинство операций, благо у него опыта в подобных делах, было куда больше чем у скороспелого Личного Советника Мэра. В числе прочих, Каптим Окст, спланировал и эту и эту, — особо секретную опереацию. Настолько секретную, что настоящую цель ее знали только двое, (угадайте кто?). А Гроса, об истинной задаче оповестили только после того, как троица отделилась от основного отряда.

Итак, — охота.

Неизвестно на кого. Неизвестно в каких условиях. И даже не очень понятно где.

Крепость, где был замечен "странный", находилась в стороне от Горского Тракта, и была обнаружена совершенно случайно. Отряд миротворцев нарвался на горский патруль, и в скоротечном бою уничтожил его. Но при этом потерял проводника.... При возвращении, отряд немного заблудился, чуток попетлял по Горам и наткнулся на эту крепость. Денек Миротворцы пролежали на вершинах соседних гор, наблюдая за противником. Сумели засечь "странного", и определили, что гарнизон крепости составляет, куда большее количество мятежников, чем обычно. Затем они последовали за отрядом противника, и вышли на Горский Тракт....

К сожалению, вернувшись они доложили об увиденном только Армейскому командованию. Доклад Ловчей Службе, обычно делал проводник, которого убили. Так что, о "потайной" крепости и о "странном", Аттий Бузма узнал только через десять дней, когда на совете, на котором он оказался почти случайно, обсуждали вопрос — "что может означать эта потайная крепость". К этому времени десяток обнаруживший крепость, уже ушел к Сшистшизу, и теперь искать крепость приходилось по примерному описанию обратного пути десятка Миротворцев.

У них, этот путь занял четыре дня. Аттий Бузма с товарищами добрались за шесть.

... Если бы не хорошо протоптанные тропы, они бы могли пройти чуть ли не под самыми стенами крепости, и не заметить ее. Крепость находилась на вершине одной из самых высоких гор в этой местности и была сложена из таких же, как и окружающие горы камней. Только один из склонов этой горы, имел достаточно пологий спуск, трое же других, обрывались почти отвесными стенами. Да и тот единственный пологий спуск, можно было назвать "пологим", только если сравнивать с окружающими отвесными скалами. Вдоль этого склона была проложена дорога, по которой можно было подъехать к воротам крепости на коне, или даже небольшой горской повозке.

Едва глянув на крепость, вся троица горько вздохнула. Грос вздохнул, представив что ему придется брать эту крепость штурмом. Представив, как он забегает по лежащему чуть ли не под углом в сорок пять градусов склону, уворачиваясь от града вражеских стрел и камней. Забегает и упирается в стену, равную как минимум трем человеческим ростам. Лестницы у него нет, (люди с лестницами не могут так шустро уворачиваться), заброшенные наверх кошки, мгновенно обрублены защитниками...., и что ему остается? Либо погибать, под продолжающим изливаться со стен потоком камней, либо давать деру..., продолжая уворачиваться......

Каптим Окст горько вздохнул, осознав, что на всех планах проникновения в крепость, теперь можно ставить жирный крест. Путь к единственным воротам просматривался с крепостной стены лучше, чем линии судьбы на его собственной ладони. А думать о том, чтобы забраться на вершину по отвесным стенам.......

А Аттий Бузма вздохнул оттого, что почувствовал Того, встречи с кем так сильно опасался. Объяснить это чувство, он не мог. Но был полностью уверен, что оно его не подводит.

— Ну вот, какие будут предложения? — спросил наш герой у своих товарищей, спустя сутки. (Эти сутки они провели наблюдая за крепостью, причем каждый в одиночку обошел крепость, разглядывая ее со всех сторон).

— Лезть к воротам нельзя. — Сказал как отрубил Грос. Несколько секунд помолчал, затем пояснил, видимо делая "скидку на гражданских". — Тут нужен как минимум десятикратный перевес среди нападающих. И то, половина из них ляжет, только пока будет добираться до стен. Еще четверть, — ляжет при штурме стен, а что там за стенами......

— Да, эти дикари.... — Задумчиво пробормотал Каптим Окст. — Впрочем не известно, дикари ли они теперь? Или дикари ли те, кто ими теперь командует....

... Я подумал было подобраться к воротам в одежде горцев... Но эти ворота закрыты даже днем. Открывают их видимо только по какому-то особому паролю. Конечно, можно выследить какую-нибудь группу, покидающую или идущую в крепость. Но максимум на что мы можем рассчитывать, это прорваться за ворота. А дальше, боюсь нас все равно прикончат.

.... Кстати, мне показалось, что с тех пор как мы появились, охрана на стенах усилилась.... Хотя возможно, это у меня от нервов.

— Нет, это не нервы. Я чувствую ТАМ колдуна. Не спрашивайте КАК. Этого я и сам не смогу объяснить. И кажется ОН чувствует нас. Или только меня?

— Если противник знает о нашем присутствии, надо уходить. Выполнить задание не удастся. Но мы обязаны доложить о колдуне. — В устах кого другого, это могло бы показаться признаком страха или неуверенности. Но когда такие слова говорит Грос, это просто констатация факта, и смертельный приговор всем планам проникнуть в крепость.

— Не торопись Миротворец, может попробовать выманить колдуна за ворота крепости? Поймать его на живца? — Тем не менее предложил Каптим Окст.

— Ты продолжаешь рассматривать колдунов, с точки зрения обычного человека Каптим Окст. — Ответил ему наш герой. — А это опасно. Если колдуны умеют отгонять людей от своей пещеры..., если они способны делаться невидимыми, если умеют убивать СТРАХОМ. То кто знает, на что они еще способны? Может быть, стоит ЕМУ пошевелить пальчиком, и мы тут перебьем друг-друга, или побежим к нему, держа в каждой руке по пучку хвороста, на котором он нас и зажарит. — Аттий Бузма, ненадолго задумался. — Можно конечно попытаться перехватить кого-либо выходящего из крепости, и хорошенько допросить. И мы наверное так и сделаем. Хотя это как раз и может оказаться живцом, на которую колдуны будут ловить таких глупых рыбок как мы. Возможно стоит уйти для вида, а потом вернуться, и попытаться подстеречь кого-либо чуть подальше от крепости.

— Значит, все-таки уходим?

— Да, но не сегодня. Сегодня ночью я попытаюсь залезть в крепость по северной стене. Я там приметил один маршрут..., может получиться.

— Аттий Бузма, я тоже видел северную стену. Там нет никакого маршрута! Эта стена, абсолютно неприступна.

— Для тебя Каптим Окст, — может и неприступна. Но я с самого детства лазал по..., таким поверхностям.... К тому же я легкий, зато очень цепкий. Уверен, у меня получиться.

— А что нам делать, если ты .....

— Сразу уходите, даже не пытайтесь придти мне на помощь. Ваша задача, вернуться и рассказать нашим!

— Но.....

— Это — ПРИКАЗ!!!!

Маршрут он и правда наметил. Но и сам не верил, что сможет подняться по этому маршруту. Вернее не верил, что сможет подняться, если будет подниматься как обычно.......

/.....Ты кстати, очень на него похож. В смысле, — внешне. Но к счастью, — не обладаешь его способностями. Иначе, я бы не смог тобой управлять. Должен признаться, как маг, ты слабоват. Средненький уровень в лучшем случае..., но этого мне хватит....

— Так я что, — тоже колдун?

— Да, пожалуй, тебя так можно назвать. Но магом тебе не быть уже никогда.

— Почему?

-Для этого, надо было начать твое обучение еще лет десять-двенадцать назад.

— Тогда получается, я бесполезен для тебя. Ведь ты сказал, что тебе нужен маг?

— Я сказал, — "человек, обладающий магическим потенциалом".

— Но разве это не то же самое, что и маг?

— Вот ты..., ну допустим воин. Ты умеешь махать этими своими железяками и пускать..., (как их там?). Да. Стрелы. Из вот этой вот.... Неважно.

Чтобы быть воином, нужно две ноги, две руки и немного храбрости. Но все это есть у каждого человека. А воином становится только тот, кто прошел специальное обучение.... Тебе ясна моя мысль?

— Да. Ясна.... Но вот это твое колдовство, или магиство? — (Магия, дурак малолетний). — Я могу ей научиться?

Я конечно понимаю, — для того, чтобы стать настоящим воином, надо обучаться этому с самого детства. Но и взрослый, и даже старик, если очень захочет....

— Похоже, ты уже возжелал стать магом? — Не получиться.

Ты ведь гулял по берегу моря? И случалось, находил там камешек размером..., ну допустим с кулак? Все ваши воинские искусства равны этому камешку. А МАГИЯ выше Гор. Потому, даже старик может научиться махать железяками, но чтобы постичь Магию....

— Значит МНЕ, от твоей магии нет никакого проку? Тогда почему Я должен захотеть сотрудничать с Тобой?

-Дерзкий мальчишка, Я МОГУ УНИЧТОЖИТЬ ТЕБЯ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ, НА ЛЮБОМ РАССТОЯНИИ!!!!!

— Но не можешь заставить меня делать то, что я не хочу? — (Это была чистая догадка, но она сработала).

-...Заставить? Заставить смогу. Но это будет слишком грубое вмешательство. А грубость в ЭТОМ деле не уместна. Так что Заставлять, я тебя не стану.

Но я могу превратить твою жизнь в сплошной кошмар. Самый кошмарный кошмар, который ты видел во сне, покажется тебе маминой колыбельной, по сравнению с тем что ты испытаешь наяву.

— Ну если это будет НАСТОЛЬКО страшно. То пожалуй я этого не выдержу и покончу с такой ужасной жизнью. Слава Богам, кинжал всегда при мне....

— Да. ТЫ пожалуй это можешь. Ты силен. И хорошо торгуешься. А я уважаю хороших торговцев. Я ведь и сам родился в семье купцов. Только было это....

Так что ты хочешь получить от меня?

— Научи меня этой твоей магии?

— Дурак. Я же сказал тебе, — это невозможно. И не потому, что я этого не хочу. А просто потому, что ТЫ этого не сможешь. С таким же успехом, можно поймать орла, и требовать чтобы он научил тебя летать! ... Хотя.... Впрочем.... Я могу научить тебя кое-чему....Это конечно не сделает тебя магом. Даже обычным колдуном ты не станешь. Но это усилит ТЕ способности, которыми ты Уже обладаешь.

...И секрет этот максимально прост. ТЫ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ ВСЕ ЧЕГО ЗАХОЧЕШЬ!!! Только хотеть надо действительно сильно.

— И как этого добиться?

— Я же сказал, просто очень сильно захотеть. Ну конечно, еще я могу показать тебе кое-какие упражнения с дыханием и на концентрацию воли. Но главное, — ЗАХОТЕТЬ.

— Послушай-ка старик. Возможно ушам какого-нибудь деревенского простофили, твоя лапша придется по вкусу. Но я-то Горожанин, и меня такой чушью не проймешь.

Просто захотеть, прыгнуть с крыши Дворца Понтифика и остаться в живых.

Просто захотеть и наковырять в носу горсть империалов....

— Ну насчет империалов, это вряд ли. Ведь раньше ты не выковыривал оттуда ничего кроме соплей? Так что даже если очень захочешь, ничего иного оттуда и не добудешь.... Зато теперь ты сможешь добывать столько соплей, сколько твоя душа пожелает.

... Преобразование материи, слишком сложная штука. Даже когда магия была сильна, мало кто из нас был способен на это. А теперь.... Боюсь ТЕПЕРЬ, даже я этого не смогу.

А вот спрыгнуть с крыши.... Это возможно. Главное очень сильно захотеть. Но конечно, сначала лучше начать с крыш пониже, а потом дойдешь и до этого..., как ты сказал? — дворца Понтифика?

— Но как же это возможно?

— Возможно. Магия, — это энергия и способность этой энергией управлять. (Ты кстати знаешь, что означает слово "энергия"? Знаешь! Вот и чудесно). Способность накапливать большую, чем у обычного человека энергию, мы и называли магическим потенциалом. Это врожденная способность. Хотя конечно, ее тоже надо развивать долгими упражнениями. А вот чтобы управлять энергией, — тут нужна Воля. Воля, и особый склад ума..., который можно развить у человека, только пока его ум еще мягок и гибок, то есть в раннем детстве.

Тебе уже поздно пытаться стать магом. Но ты можешь использовать свой потенциал и свою Волю. Да ты и так ими вовсю пользуешься. Только благодаря им, ты выжил несмотря ни на что.

Твоя воля может управлять и людьми, и даже событиями. Если ты этого очень захочешь. Всякий раз, когда тебе грозила опасность, ты очень хотел жить, и ты выживал.

— А откуда ты про меня столько знаешь?/

...Аттий Бузма прыгнул с крыши. На следующий день, после ТОГО разговора. Вернее не с крыши, а со скалы. И не такой высокой как Дворец Понтифика, а раз в десять поменьше. Но ноги он бы точно сломал, и это в лучшем случае, если бы....

... Сначала ему было очень страшно. Стоять там, на скале, смотреть на острые камни внизу и понимать.... Да, дело было в понимании. Аттий Бузма знал, что такое высота. Он не боялся ее, но он ее уважал. Уважал, как уважают сильного и безжалостного противника.

У него был большой опыт. И этот опыт говорил ему, что прыгать нельзя.

Но он прыгнул.

Прыгнул, несмотря на все инстинкты, пренебрегая опытом и чувством самосохранения.

Наверное если бы не сумасшедшие недели предшествующие этому дню, он бы никогда не осмелился на этот прыжок. Но путешествие по Дороге Магов, встреча с самим Магом, и то что он ему сказал, что-то изменили в сознании Аттия Бузмы. Несмотря на весь свой врожденный прагматизм, он вдруг начал верить в то, что чудо возможно. А может быть, как раз благодаря этому прагматизму, он, навидавшись разных чудес, просто убедился что чудеса случаются. А раз их могут творить другие, то почему он Аттий Бузма, лишен этой возможности? (В этот был весь Аттий Бузма).

И потому он прыгнул. Прыгнул потому, что его разум допускал возможность сделать это, а его Воля, сделать Это ему приказала.

Сначала было недоумение и ожидание.

Потом, по мере того как острые камни стремительно приближались, появился страх и неуверенность.

Потом неуверенность сменилась желанием ЖИТЬ.

Он даже почувствовал, как полет его словно бы замедлился, стал более плавным.

Он опустился на камни, даже не почувствовав привычного удара пяток о землю.

Он был цел и невредим.

Следующий опыт он провел, как только перестала кружиться голова и прошла слабость в ногах, после этого безумного прыжка. Увидев огромный камень, он решил попытаться сдвинуть его с места.

У него ничего не получилось.

Сколько бы он не твердил и не приказывал самому себе или камню, тот даже не пошевелился. Он был такой огромный..., и такой Нестрашный....

Аттий Бузма повторил эксперимент с прыжком. И чуть не разбился вдребезги. Страх не приходил до самых последних мгновений. И лишь когда до земли осталось не более двух его ростов, Страх включился и затормозил полет. Несмотря на это, — удар о землю, был очень силен.

Но Аттий Бузма, успел уловить главное. То ощущение, когда его Воля, берет на себя контроль за..., за полетом? За реальностью? За .....?

Он вновь подошел к камню, и попытался воздействовать на него, вызывая в себе То ощущение.

Камень чуть покачнулся....

Аттий Бузма и дальше продолжал эксперименты. Попутно выполняя все те упражнения, которые показал ему Колдун. Что впрочем было не особенно сложно, — как минимум половина из них, входила в стандартный комплекс боевых медитаций Школы Ловцов.

Другое дело эксперименты....

Оказалось что проще всего воздействовать на людей. Стоило немножко подключить Волю, и они становились подобно мягкой глине в руках опытного гончара. Правда не все. Те, кто и сам обладал НЕМАЛОЙ ВОЛЕЙ, очень плохо поддавались его влиянию. Командующий Укар например, продолжал испытывать неприязнь к нашему герою, несмотря на все осторожные попытки, изменить это.

Зато остальные.... Они проникались к нему ТАКОЙ любовью и доброжелательностью..., что становилось противно. Так что эксперименты с людьми быстро надоели нашему герою. Он конечно пользовался Этой своей способностью. Но только в тех случаях, когда это было действительно необходимо. Например, когда пришла необходимость сломать своих подчиненных. Или заставить армейских снабженцев проникнуться идеей централизованного обеспечения армии.

Животные тоже достаточно чутко реагировали на приказы Аттия Бузмы. Он и сам не заметил, как при верховой езде, перестал пользоваться уздечкой или шпорами. Его конь сам шел туда, куда хотелось попасть его хозяину и именно тем аллюром каким ему хотелось.

Однажды он даже осмелился на рискованный эксперимент, когда увидел что загон для бойцовских собак во Дворце Мэра, остался без охраны. Он вошел в загон, и мгновенно был окружен десятком огромных, свирепого вида псов. Аттий Бузма никогда раньше не имел дела с ТАКИМИ собаками. Те помойные псы, с которыми он общался во время своего детства, по сравнению с этими собаками, казались просто представителями совершенно другого вида.

Он сразу вспомнил рассказы про то, что подобные собаки могут сбить с ног буйвола, а потом порвать ему глотку одним движением мощных челюстей. И про то, что будучи закованными в стальные доспехи, они прорывали ряды вражеской пехоты. И что даже очень опытный воин, очень редко выигрывает поединок с подобным псом.

И тут Аттий Бузма изрядно струхнул. Струхнул, надеясь на то, что страх поможет ему подчинить себе этих животных. Но все получилось наоборот, едва почуяв страх, псы угрожающе вздыбили холки и злобно зарычали. Аттий Бузма срочно "включил" волю, и дал мысленный приказ собакам отойти. Они неохотно подчинились, всем своим видом показывая, что с куда большим удовольствием порвали бы его на куски.

В этот момент прибежали собачьи проводники и приказали собакам отойти. После чего в мягких и почтительных выражениях, сообщили Личному Советнику Мэра, что он дурак каких поискать. И что если ему собственная жизнь не дорога, то пусть он, хоть подумает о судьбе собак и проводников, которых постигнет кара за его глупость.

Аттий Бузма извинился, пробормотав что-то вроде того, что он только хотел посмотреть, и даже не думал что...................

Куда хуже дела обстояли с прыжками, перемещением тяжестей и прочими воздействиями на материю и пространство. Даже прыжки, наиболее освоенная Аттием Бузмой дисциплина, срабатывала не всегда. Иногда ему удавалось совершить какой-нибудь, совершенно немыслимый прыжок, а иногда он отбивал себе все ноги, прыгая с в общем-то совершенно обычной высоты. Предметы, которые он пытался двигать, поддавались ему еще хуже прыжков. Так что он частенько сомневался, что послужило успехом того, или иного его достижения, — физическая сила, или колдовские способности.

Но зато он научился совершенно фантастически метать кинжалы. С любой руки, из любого положения, в любом направлении брошенный им нож, всегда точно попадал в цель. Даже если он кидал за спину, не видя цели, — кинжал словно бы сам находил тот предмет, который представлял себе Аттий Бузма, и вонзался точно в него.

Поскольку до этого, герой наш метал ножи весьма посредственно, то это внезапно обретенное умение, он мог отнести только за счет колдовства.

Так что надеяться залезть в крепость, он мог полагаясь лишь на эти свои необычные возможности. Может и правда, страх или воля, "научат" его прилепляться к стене и ползать по ней как муха?

Он был почти уверен, что это у него получится. Единственное в чем он не был уверен, — стоит ли лезть в крепость вообще. Даже если он долезет до верха стены, — что он там будет делать? Захватит крепость в одиночку? — Не настолько уж он великий воин.

Подслушает планы врагов или разузнает какие-нибудь немыслимые секреты? — Надеяться на это было весьма наивно. Тем более что в крепости находился колдун, который явно чувствовал его присутствие даже на отдаленной дистанции, а что будет, когда Аттий Бузма окажется в крепости?

Убить колдуна? — Не настолько уж он великий охотник на колдунов. За всю жизнь смог убить лишь одного, да и то, скорее благодаря удаче..., которая, как говорил Верховный Учитель, была частью его колдовских способностей. Так что кто знает, может быть, в и поединке один на один, он сможет одолеть какого-нибудь слабенького колдуна. Тем более что.....

/.... Все эти вновь появившиеся недоучки, — они никто!!! Они пустое место, даже в подметки не годящиеся магам прошлого.

Они используют самую простейшую магию.... Мы... Раньше, воздействие на психику, толком и магией-то не считали. При некоторой тренировке, этой "наукой" может овладеть даже простой смертный, с самым ничтожным магическим потенциалом!

— Ну мне ТОТ колдун, слабаком совсем не показался!

— Да брось ты. Он ведь даже тебя не смог убить. Даже ты, смог противостоять его атаке!

— Я?!?! А разве это не ты, пришел мне на помощь?

— Конечно нет! Скажу больше, — это я подстроил так, чтобы они начали охоту за тобой! Я внушил тебе купить тот жалкий талисман, который они столь долго искали.

— Но зачем?

— Затем парень, что тебе пора было учиться использовать свои возможности, развивать потенциал. А самый лучший способ сделать это, — подвергнуть тебя смертельной опасности.

— А если бы он меня убил?

— Ничего страшного, у меня в запасе есть еще парочка родовых линий, с такой же кровью что и у тебя. Я бы использовал их!

Аттий Бузма внимательно посмотрел на своего собеседника. Судя по его лицу, последние слова не были шуткой. Этот мерзкий старикашка, действительно ни в грош не ставил его жизнь, заботясь лишь о собственном интересе. И также он понял, что этот факт, придется принять как данность, ибо того, кто прожил тысячи лет, — изменить уже невозможно.

— Эти колдуны.... — Они работают на тебя?

— Нет. Я же говорил тебе, что они из новых. Сопляки, кое-чему научившиеся за прошедшие полторы тысячи лет. Все это время они прятались по дальним закоулкам, а теперь видно почувствовали силу и решили показать зубы. Мальчишки.......

— Но почему они лезут в Империю? Ведь там их ненавидят сильнее, чем где-нибудь в мире. Или это они сводят старые счеты?

— Старые счеты? — лицо старика выразило искренне недоумение. — Какие счеты могут быть у Магов с людишками?

— Ну.... Ведь это Империя победила Колдунов....

— Что????? Какая немыслимая глупость! Вы людишки, конечно, любите приписывать себе успехи других.... Но не до такой же степени!

— Тогда почему, стоило только объявиться этим, как ты говоришь, "новым" колдунам, они сразу начали вредить Империи?

— Да не нужна им ваша жалкая империя. Просто им надо прорваться в Город. Ведь там есть то, что они ищут.

— Что они ищут?????

— То же что и ты! Но не бойся, эти новые маги, — они правда слабаки. Против истинной магии, частица которой есть и в тебе, они ничего сделать не смогут.....

...Правда, должен сказать тебе малыш, — эти новые кое в чем преуспели. Они приспособились к новому миру. Их магия другая, не такая как была у нас, она проще, примитивнее. Она черпает силу из других источников..., но тем не менее, она работает. Хотя и .........................................................................

— .... Постой.... А что ТАМ ищу Я?../

Так что по уверению Верховного Учителя, он Аттий Бузма вполне способен противостоять этим "новым" колдунам. Правда проверять эти уверения, на собственной шкуре, ему почему-то не хотелось.

И тем не менее, он чувствовал, что должен попробовать залезть в крепость. Головой он понимал, что возможно эти мысли навеяны колдовством Врага, но все равно не стал сопротивляться этому зову.

И потому, когда наступившая ночь прикрыла его темнотой, — он полез по склону горы. Поначалу было трудно. Он часто срывался, поскальзывался и ударялся о выступы скалы. Но постепенно, он обнаружил три вещи. Во-первых, — он видел в темноте. Правда как-то странно. Второе, — он действительно мог прилипать к скале, подобно мухе. И третье, — узкие штаны горцев, которые так раздражали его еще в Школе Ловцов, — были удивительно приспособлены к подобным лазаньям. Если бы на нем были обычные Городские порты, он бы уже десяток раз зацепился ими за какой-нибудь выступ, и в лучше случае порвал бы, а в худшем, свалился бы в пропасть, пытаясь отцепиться.

За этими размышлениями, он даже не заметил, как поднялся на скалу, и начал лезть по стене. Весь подъем занял не больше часа. И что удивительно, — забравшись на высокую, отвесную скалу, он даже не чувствовал усталости! Колдовство сработало!

Поднявшись на стену, Аттий Бузма осторожно осмотрелся. Его новое зрение играло с ним странную шутку, во-первых, боковое зрение отсутствовало. А во-вторых, — он видел только тот участок пространства, на который смотрел достаточно пристально. Так он заметил стражника, стоящего от него примерно в сотне шагов. Заметил башню, на вершине которой, стоял другой стражник. Вернее он не стоял. Он спал, привалившись к парапету. И заметить его с того место где стоял Аттий Бузма, было невозможно. Однако наш герой, совершенно точно знал, что он там есть.

— Кто ты? — раздался голос у него за спиной.

Аттий Бузма резко обернулся, но никого не увидел.

— Ты не туда смотришь.... — в голосе явно звучала насмешка.

Аттий Бузма захотел увидеть говорящего, и почти в тот же миг, заметил висящую в воздухе фигуру. Она висела на уровне стены, но чуть в стороне.

— Так кто ты? — повторил свой вопрос колдун, (а это мог быть только колдун). При этом у Аттия Бузмы появилось ощущение, что его мозг кто-то осторожно щекочет.

— А ну не лезь! — грозно прорычал наш герой. И щекотание прекратилось. Но при последних словах, стоящий чуть в стороне стражник зашевелился и начал вглядываться в тот участок стены, где происходила эта сцена.

Колдун лишь на пару секунд отвел взгляд с Аттий Бузмы на стражника, и тот внезапно свалился на пол и захрапел.

В эти пару секунд, наш герой рассмотрел своего собеседника. А вернее сказать он увидел его. Увидел не глазами, а словно бы.... Словно бы вспомнил о нем.... Или вернее сказать, — знания о колдуне, вдруг появились в его голове.

Например он понял, что уже встречался с ним раньше. Вернее не встречался, а..., ну тогда..., когда он покупал ту злополучную фигурку, и потом.... Это его тяжелый взгляд сверлил его спину на Орсшошшсшском перевале. И это он заставил его совершить там двойное убийство....

... А еще Аттий Бузма вдруг понял, что если вот сейчас, в это мгновение метнет в колдуна кинжал, то сможет убить его. И что колдун этот не так уж и силен. И что в воздухе он держится из последних сил. И что если он не встанет в ближайшие пару минут, на твердую поверхность, то просто грохнется и разобьется о землю...............

Аттий Бузма мог убить его двумя способами.... Но он не стал делать это. Аттий Бузма жаждал знаний.

— Эй ты. — Окликнул он колдуна. — Давай ползи сюда, а то сейчас свалишься!

— Кто ты? — в третий раз спросил колдун. Но в этот раз, в его голосе явственно слышалась растерянность.

— Вопросы, тут буду задавать я! — гордо ответил наш герой. — И учти молокосос, против меня твои фокусы бесполезны. Ты смог застать меня врасплох два года назад. Но с тех пор я многому научился.

В этот момент, колдун подлетел к стене. То ли сил уже не хватало, а может он просто промахнулся, но сейчас вровень со стеной, находилась только его голова. Колдун судорожно уцепился за стену руками, и начал затаскивать на нее свое тело.

Аттий Бузма видел, что сил у него уже практически нет. Ни магических, ни физических. Но помогать ему не стал. Так что когда колдун все-таки забрался на стену, он оказался лежащим у ног нашего героя, — жалкий, еле дышащий, и бессильный.

— Ну, и стоило ли тратить столько сил, только для того, чтобы произвести на меня впечатление? — насмешливо спросил Аттий Бузма, глядя сверху вниз на своего противника.

— Я мог бы убить тебя, пока ты полз по стене. — Огрызнулся колдун.

— Это ты так думаешь сопляк. Убить меня, тебе не удастся никогда!!!

— Кто ты? Откуда твоя сила? Ты не похож на......

— На тех сопляков, что подобно тебе решили поиграть в магов?

Неудивительно, что я на них не похож. Я из тех, кто был ДО вас!!!!

— Ты ВРЕШЬ!!!!, я знаю, что ты не можешь быть Древним. Я видел твой возраст......

— Тут ты прав, мне всего лишь семнадцать. Но дело не в возрасте. Дело в Магии. Корни моей Магии уходят в древность. А ваши балаганные фокусы, это ремесло последнего времени.....

..... Зачем вы лезете в Империю? — резко спросил он у колдуна, отчасти для того, чтобы сойти со скользкой темы Древней и Новой Магии, о которых он не знал почти ничего. А отчасти, — что бы сбить собеседника с толку. То есть осуществил классический прием ведения допроса, как учили в Школе Ловцов.

— Нам нужен Камень!!!!

.../— Постой, а что ТАМ ищу Я?!?! — удивленно спросил Аттий Бузма.

— Узнаешь, когда найдешь! — ответил старикашка, мерзко хихикая. — Пока тебе это рано знать. Но когда придет время........./

— Дурак. Да что ты знаешь о Камне?

— Люди украли его у нас, Магов. Они прячут его в Городе.... Они думали, что все про него забыли. Но мы сохранили легенду. Мы сможем его достать и обретем могущество Древних!!!

— И что это за легенда?

— Легенда о Великом Ушедшем!!! — Колдун был измучен, и кажется уже плохо понимал что происходит. Говорил он словно в бреду, и при слове "легенда", начал "вещать", словно ярмарочный сказитель. — Он ушел, но оставил нам Великий Талисман. Который может призвать его обратно. И тогда в мире вновь воцарится Магия. И мы станем повелевать.....

— И где по-твоему, хранится этот камень?

— Мы пока не знаем. Но наверное во Дворце Мэра, или может Понтифика.....

— И как вы надеетесь его взять?

— Мы пробьемся в Город. И все их Храмы, Армии и Ловцы, не станут помехой на нашем пути.... Это восстание только начало. Мы развалим Империю. Мы посеем хаос. Реки крови будут литься......

— Дурак, я спрашиваю, — КАК вы собираетесь ВЗЯТЬ Камень. А не как вы будете воевать с Империей. Неужели ты дурень, считаешь, что его можно ВЗЯТЬ просто так? Без Магии?

— Но мы же.....

— Дурак. Ты лишь балаганный фокусник. То, что ты называешь магией, — это лишь дурная шутка, лишь уродливое отклонение от нормы. Как ты, с этим уродством СМЕЕШЬ ПРЕТЕНДОВАТЬ НА МОЕ НАСЛЕДСТВО????

— На твое наследство??????????????

— Да. Этот Камень мой!!! Он принадлежит мне по праву. И если вы попробуете украсть его у меня, — я ужасно разозлюсь!!! Я превращу вас в червей, в навозных мух, я заставлю вас умирать по тысяче раз на дню. И каждая смерть будет страшнее и мучительнее предыдущей. Ты понял меня?

— Но.... Но.... Мы все равно не остановимся!

— И сколько вас всего? Скольких мне придется убить, прежде чем до остальных дойдет смысл сказанного мною?

— Нас много. Несколько десятков.... Но зачем нам воевать друг с другом? Мы ведь можем быть союзниками!!!

— Мне?!?! ... Быть вашим союзником??? Да я скорее с людьми начну дружить, чем с горсткой жалких шарлатанов.

... Заткнись. — Приказал он колдуну, увидев что тот открыл рот для возражений. — Сообщи всем своим, чтобы не смели вставать на моем пути! Пусть возвращаются туда, откуда выползли. И пусть держаться подальше от Империи. Это моя территория, и я не потерплю на ней шакалов! Ты понял меня?

Не дожидаясь ответа, Аттий Бузма спрыгнул со стены, даже не подумав о риске, переломать ноги. А ведь под ним была не просто стена крепости, но и огромный обрыв, усеянный острыми скалами и камнями. Да и высота тут, была в десяток раз больше, высоты Дворца Понтифика. Но как ни странно, приземлился он на ровную поверхность, в десятке саженей, от стены крепости, и отвесного склона.

И только после приземления, его голову посетил вопрос, — А что же я такое там нес? Откуда взялись все эти слова, про древнюю магию, про камень, про наследство?

Тогда, на стене, ему казалось, что он лишь удачно использует информацию, полученную от мерзкого старикашки, именующего себя Верховным Учителем. Но сейчас он вдруг понял, что действительно знал о Камне и Древней Магии куда больше, чем просто названия. Это было странно, и это стоило обдумать.

На обратный путь ушло меньше трех дней. Ибо Армия наконец-то стронулась с места и пошла в Горы. На обратном пути, спутники нашего героя заметили, что он был еще более задумчив и молчалив чем бывал обычно.

На расспросы об успехе своей вылазки, он отвечал в том духе, что подняться на верх ему так и не удалось, но тем не менее, он узнал кое что.... Что именно он узнал, так и осталось для его спутников тайной. И даже не удалось получить объяснения почему.

Аттий Бузма и впрямь пребывал в тягостных раздумьях. То внезапное открытие о самом себе, что он сделал во время вылазки, сильно озадачило, и даже напугало его. Кто он сам, и что творится внутри его головы? Является ли он орудием в чужих руках, или сам распоряжается своей волей?

/-...— Узнаешь, когда найдешь! — ответил старикашка, мерзко хихикая. — Пока тебе это рано знать. Но когда придет время.........

— И как я это узнаю?

-Ты просто вспомнишь.

— Как я могу вспомнит то чего не знаю?

— Я только что вложил тебе в голову все, что мне надо было чтобы ты знал.

— Как?? Когда????

-Сопляк!!! — с усмешкой сказал старикашка, давая понять, что для него это ничего не значащая мелочь.

.... -И что дальше? — Спросил наш герой, справившись с желанием снова разрядить в старикашку свой арбалет.

— Дальше? Ты мне тут больше не нужен. Уходи назад.

— Нет, я должен идти вперед.... Мне нужно найти путь через Горы.....

— Ну так иди и ищи.....

— Но ты отпугиваешь народ от этого места!!! Сюда никто не может пройти.

— Разве??? Ах да. Помнится и впрямь ставил Завесу лет триста назад когда нашел это Место.

— Ты можешь ее убрать?

— Конечно могу! Ведь я Верховный Учитель. Величайший Маг....!!!!!!

— А ты снимешь?

-..... А зачем? Чтобы людишки начали шастать перед моими глазами?

— Империя ищет проход через Горы. Моя карьера зависит от того смогу ли я сделать это. Ведь ты кажется, добиваешься того, что бы я занял высокое положение?

— Хм........ Впрочем ладно. Я могу перебраться и в другое место. Тут недалеко есть водопад, там тоже мощная энергетика.

— А еще моей карьере поможет, если люди будут думать что я убил тебя....

— А ты дерзкий мальчишка!!!! Впрочем я люблю дерзость. Говори что там еще поможет твоей карьере.

-Мне нужны какие-нибудь доказательства того что я это сделал. Например твой труп, и какие-нибудь магические вещи, чтобы доказать что ты и правда был колдуном.

Я покажу это людям, которых смогу провести сюда после того как ты снимешь свою завесу......

— Ладно. Будет тебе и труп и магические вещи. Хотя все это и попахивает балаганом. Впрочем, когда то я любил балаганы. Иди за своими людьми. К тому времени когда ты придешь тут все будет готово......

... Кстати, не удивляйся когда увидишь тут и меня. Ты будешь единственный кто меня увидит. Заодно я внушу твоим людям Такое, что им и в голову не придется сомневаться в твоих словах..........

Глава 10

— Ты должен пройти обряд очищения! — сходу заявил преподобный Витасий, Личному Советнику Мэра, едва только тот вошел в жалкую горскую лачугу, где должен был состояться очередной Совет.

— И тебе привет, преподобный Витасий. — спокойным и доброжелательным голосом, поприветствовал его наш герой. Хотя слова этого худого старика с вечно недовольным лицом, заставили его содрогнуться. Ему показалось что Старший Хранитель, и правда почуял в нем присутствие Зла. — Я много слышал о тебе. И очень рад, что ты и твои люди, наконец-то присоединились к нашей Армии!

— Мы спешили как могли. — Сразу сбавил тон преподобный Витасий. — просто не все мои люди, умеют путешествовать......

Командующий Укар, откровенно хмыкнул, а многие из присутствующих позволили себе улыбнуться. Отряд жрецов Понтификата, уже успел стать притчей во языцех. Особенно преподобные Апсий Тулик и Венедис, под чьим весом подгибались спины даже у могучих тягловых коней.

— Да. — Сочувственно ответил ему наш герой. — Я слышал, что многие достойнейшие борцы со Злом, чье благочестие перед Богами превышает их физические силы, выказали желание добровольно присоединиться к твоему отряду Хранителей!!!

В ответ, преподобный Витасий, так заскрипел зубами, что всем окружающим стало ясно, что именно, он думает об этих добровольцах и их благочестии.

— ...Но почему ты считаешь, что я должен пройти обряд очищения?

— Ты общался со Злом! А значит, частицы Зла могли проникнуть в твою душу.... Тебе надо очиститься. — Сказал Старший Хранитель уверенным тоном, однако в словах этих, нашему герой послышалась не столько убежденность в своей правоте, сколько желание настоять на своем и попытку наехать на конкурента, каковым он несомненно виделся преподобном Витасию.

Поскольку у Аттия Бузмы, были не только полномочий Личного Советника Мэра, и эксперта по колдунам, но и Слава человека с этими колдунами сражавшегося, то несомненно, что для предводителя жреческого отряда, он был как кость в горле. И видимо преподобный Витасий решил расставить все крючки над зямбда, с самого начала, огорошив своего противника, и заставив его пройти обряд очищения. А поскольку обряд этот кроме него и жрецов его отряда проводить было некому, то свое очищение Аттий Бузма получит как бы из рук преподобного Витасия. Что сразу покажет и ему самому, и окружающим, кто тут главный.

Быть главным в этом деле Аттию Бузме совсем не хотелось. Но и подчиниться какому-то жрецу, было бы ударом по его положению, и потому Аттий Бузма принял вызов.

— Ну, хоть с моей точки зрения, ЭТО трудно было назвать общением, — скорее схваткой, но тем не менее, я согласен с твоим мнением.... Хотя жрецы Понтификата принимавшие мою присягу Мэру, и признали меня чистым.... Но если ты считаешь их недостаточно компетентными......

— Да, да. То есть нет. — Поспешно ответил преподобный Витасий, который хоть и был Старшим Хранителем...., а вернее сказать он был одним из Старших Хранителей. Но только в Городе, таких Старших Хранителей было не меньше двух десятков. А в остальной Империи, их бы набралось больше сотни. И если здесь Витасий представлял верховную жреческую Власть, то в Городе он был одним из многих. И по положению стоял куда ниже Старших Хранителей из окружения Понтифика, которые должны были бы освидетельствовать непричастность к Злу Аттия Бузмы перед принесением им присяги Мэру. Потому проподобный Витасий сразу сбавил обороты и поспешно произнес. — Я совсем упустил из виду, что при поступлении на должность Личного Советника, тебя должны были обследовать жрецы....

Судя по всему, преподобному Витасию, страшно хотелось сказать, что подобное обследование не могло быть ничем иным, как пустой формальностью. Но это уже означало высказать недоверие Понтификату. Ведь именно Верховные Жрецы всех основных Богов, должны были принимать присягу Аттия Бузмы при вступлении в должность, и они же должны были проверить его на непричастность к Злу....

— ...Но может быть Что-то во мне, заставило тебя усомнится? — продолжал гнуть собеседника Аттий Бузма. — В таком случае я готов пройти все обряды, которые ты посчитаешь нужным. Поверь мне, я говорю это искренне. Ибо малейшее сомнение в любом из НАС, тут присутствующих, особенно если им проникнуться простые солдаты, способно погубить всю нашу Компанию! — При этом всем своим видом, Аттий Бузма давал понять, кто именно будет нести ответственность за возникшее сомнение и срыв Компании.

— Нет, нет, — поспешно заверил его преподобный Витасий. — Ничего такого я не заметил. Просто насколько я знаю, ты, в последнее время, соприкасался со Злом, а значит мог..., я повторяю, всего лишь МОГ, заразиться.... Но если .....

— Ну что ж, я не стану оспаривать Твое мнение. И очень рад буду поработать рука об руку, с таким прославленным воителем за Дело Добра, как ты! А теперь надеюсь, мы можем начать Совет......

— Ну что Ловец. Похоже, этот Витасий нашел твое слабое место?

— Почему ты так думаешь, командующий Укар?

— Я видел как ты напрягся, когда он предложил проверить тебя на причастность к Злу!!!

— И ты бы напрягся, если бы Старший Хранитель взялся тебя проверять! Разве нет?

— Ну, я-то чист.......

— Значит ты счастливее меня! Раз можешь сказать так о себе. А вот меня частенько одолевают сомнения. Я ведь даже в Богов не верю! В смысле, — по-настоящему!

— И ты не боишься говорить это мне? — изумленно спросил Укар.

Они сидели в той же самой комнате, где всего час назад проходил Совет. После Совета Исполняющий обязанности Главного Интенданта Армии, по совместительству представляющий Охотничий Совет Ловчей Службы, и Командующий Армией, остались обсудить кое-какие секретные дела.

Естественно, секреты эти касались лишь дел Армии, но не как не их личных секретов. Тем не менее, подобный разговор подразумевал куда менее формальный стиль общения. Так что разговор сопровождался дегустацией коллекции молодых вин, присланных Укару кем-то из "патриотов Империи", и с подобающими закусками. Конечно подобная дегустация должна была производиться в соответствующем зале, с подобающими беседами, и правильной посудой. Но поскольку всего этого не было, и тот и другой "дегустатор", вместо того что бы смаковать каждый глоток, глушили вино чашу за чашей. Видно под действием уже "распробованного", Командующий немного расслабился, и перешел с обычного официально-холодного тона, которого он придерживался в последнее время, на свой обычный, грубовато-покровительственный.

— Конечно нет, Командующий Укар, — ответил наш герой, улыбнувшись на редкость, (для него действительно "редкость"), открытой и дружелюбной улыбкой. — Хоть ты и считаешь меня своим врагом, но я просто не могу себе представить, что ты, побежишь доносить на меня преподобному Витасию. Но даже если вдруг тебе и придет в голову эта странная блажь, — думаю, ты будешь как минимум, вторым. Насколько мне известно, в бумагах у Витасия, уже лежит полноценный донос на меня, отправленный лицом, заслуживающим полного доверия.

— Откуда тебе это известно? Даже Ты, не можешь знать о подобных доносах! Если только сам Понтифик, не делится с тобой подобными сведеньями....

— Нет, не Понтифик. — Мэр. — Это он рассказал мне про тот донос, перед тем как предложить должность.........

— А кто еще тебя так не любит, что состряпал подобный донос? Может ты и это знаешь?

— Конечно знаю.... Это..., ну в некотором роде, — мой как-бы дедушка.... Хотя конечно все гораздо сложнее....

— Твой собственный дедушка донес на тебя Хранителям?!?!?!? — в голосе Укара послышалось искренне изумление.

— Ну, он как-бы дедушка. И сделал он это только потому, что действительно искренне верил в то, что меня необходимо уничтожить. И поверь мне, — это очень достойный человек, которого я искренне уважаю....

.... Но не пытайся понять наших отношений, Командующий Укар. — рассмеялся Аттий Бузма, к тому времени тоже хлебнувший немалое количество вина. — Ты слишком прямой и честный человек, чтобы понять все это........... Но если честно, именно за это я тебя и уважаю.... И поверь, — в моих словах, нет ни грана лести. Ты действительно, один из немногих людей, к которым я испытываю безграничное уважение!!!!

— Ага. Так я тебе и поверил!!! Я слишком хорошо изучил тебя Аттий Бузма. Ты, как никто умеешь втираться в доверие и манипулировать людьми. Вот и сегодня, ты всего лишь парой фраз, сломал самого Старшего Хранителя!!! Но меня ты не проведешь!

— Вот именно, Командующий Укар. На всей земле, есть только четы...., три человека, к которым я не смог применить свое умение. Два из них, — это Мэр, и мой непосредственный начальник. Их я просто побоялся обвораживать.... А вот тебя я всячески пытался обворожить, и у меня ничего не получилось. К тому же, ты единственный человек, который смог разоблачить меня. И один из немногих, от кого я не смог скрыть своих настоящих эмоций. Ты сильный и умный человек. За это я тебя и уважаю.

— Опять врешь! С чего я должен тебе верить?

— Что поделать. В той судьбе которую я выбрал, приходится принимать как данность, что те люди, с которыми ты можешь позволить себе быть искреннем, — тебе не верят! Но скажи-ка Командующий Укар, — разве с того момента, когда ты разоблачил во мне Ловца, — я соврал тебе хоть раз?

— Ну скажем так, — Я не разу не поймал тебя на лжи!

— А разве я совершил хоть один поступок, который был бы направлен против Империи?

— Я пока о таких не слышал.... И все равно, — я не верю тебе!

— Да. Ты не веришь Ловчему Аттию Бузме. Но веришь ли ты информации, которую тебе предоставляет Ловчий Аттий Бузма?

— Верю....

— Что ж, пусть так и будет!

Они замолчали делая вид, будто и впрямь смакуют вино. Два этих персонажа составляли удивительный контраст. Одни, — огромного роста старик, с седой головой и покрытым шрамами лицом, второй мальчишка с едва начавшей пробиваться щетиной, на пусть и обветренном, но по-юношески нежном лице. (Щетину эту он постоянно забывал брить, ибо не приобрел еще подобной привычки).

На лице одного можно было легко читать все одолевающее его страсти и мысли, а лицо второго было намертво запечатано маской предупредительной вежливости.

Один был груб и прям, второй изысканно изворотлив и коварен. Даже у очень неискушенного наблюдателя, смотрящего со стороны на эту картину неторопливо беседующих за трапезой старика и мальчишки, не могло бы возникнуть в голове мысли типа "Дед и внук" хотя оба вполне подходили для этого по возрасту, настолько они были разные. Но тем не менее, он бы почувствовал искру взаимного уважения, мелькающую между этими двумя, скорее соперниками, чем товарищами.

Наконец наш герой отставил свой кубок в сторону, в глядя прямо в глаза Командующему Укару сказал. — Могу я спросить тебя о чем-то, что не касается непосредственно моей персоны? — И дождавшись утвердительного кивка, спросил. — Что тебя ТАК беспокоит?

— Все идет слишком хорошо. Когда все так хорошо, — жди большой подлости, которую заготовила для тебя Судьба. — Сразу ответил Командующий Укар, и тоже решительно отставил свой кубок в сторону.

— Но разве все так хорошо? Кажется мы сильно отстаем от первоначального плана Компании. — Удивился Атиий Бузма.

— Естественно. Ни одна Компания, не проходит по тому плану, который составляется до ее начала. Горцы построили крепости, и это задержало наше продвижение. Но это нормально. Так оно и должно было быть. Это мы предсказали еще тогда, когда твоя разведка, сообщила нам о крепостях. Но должно случиться что-то, чего мы не ждем, чего не можем предсказать.

— Это твое предчувствие?

— Нет. — Это мой опыт!

Прошло уже три недели, с тех пор как Аттий Бузма вернулся из своего секретного рейда и присоединился к Армии. — Компания действительно продвигалась подобно стаду буйволов, — неторопливо но неодолимо. Даже понастроенные горцами крепости, не стали серьезным препятствием для трех хорошо обученных и прекрасно экипированных легионов. Тем более, что вовремя предупрежденный разведкой, — Укар приказал взять с собой усиленный парк осадный машин.

Да и горцы, хоть и организованные по образу настоящей армии, все же продолжали оставаться дикарями. Храбрыми, выносливыми, физически сильными и ловкими, — но дикарями! Может если бы у них была пара лет, на то что бы хорошенько обучить свою армию, они и правда смогли бы стать проблемой для войск Империи, но этих лет у них не было. И потому, — они сплошь и рядом делали такие непозволительные ошибки, что сводили на нет, все свои первоначальные преимущества. Вместо того чтобы сидеть за стенами крепостей, — бросались в самоубийственные атаки. Вместо того чтобы держать плотный строй, — разрывали его, пытаясь драться поодиночке.... Даже вылазок, с целью разгромить обоз, которых так опасались Имперцы, они так и не совершили....

Да и крепости свои они толком оборонять не умели. Дело это для них было явно новое, и они возлагали на высоту и крепость их стен, слишком большие надежды. Так крестьянин, впервые взявший в руки меч, начинает думать что он стал настоящим воином. И только после встречи с настоящим воином, который отберет у него этот меч голыми руками, — крестьянин, поймет, что мечом еще нужно уметь пользоваться.... Так и горцы, считали что достаточно засесть за высокой стеной, и враг уже никогда до них не доберется. Потому они опрометчиво подпускали легионеров Империи вплотную к своим стенам, не препятствовали установке таранов и камнеметных машин, не умели тушить пожары, и даже не позаботились сделать запасы продовольствия и воды....

Так что Имперская Армия, пусть и несколько медленнее чем планировалось, но все же продвигалась в глубь Гор.... Гораздо большие потери, чем от оружия горцев, Армия несла в результате несчастных случаев и болезней. Ведь большинство легионеров, никогда раньше в Горах не бывали, и не умели ходить по камням, не чувствовали опасных мест, не знали местной природы.... От одних только укусов змей и пауков, — народу погибло больше, чем при штурме любой из крепостей. А поломанные ноги, вывихи и растяжения, выкосили не меньше одной седьмой части легионов. И это только за первые три недели!

Конечно вывихи, растяжки, и даже переломы, — это не смертельно. И большинство получивших травму солдат возвращалось в строй, в среднем дней через пять, — но эти пять дней они должны были, либо провести во временном лагере, либо, в повозках обоза. А повозки эти, приспособленные к гладким Имперским дорогам, не выдерживая соприкосновения с Горским Трактом, часто ломались и их приходилось чинить....

К счастью Командующий Укар свое дело знал. Он, во-первых, приказал не разрушать захваченные крепости, а наоборот, — укреплять их. В каждую крепость он сажал гарнизон, на две трети составленный из травмированных легионеров. Крепость становилась базой, в которой оставлялась часть обозного имущества. Таким образом он не только страховал Армию от удара в тыл и окружения, но еще и разгружал ее от лишнего балласта.

После недолгих споров, Укар согласился отдать большую часть Миротворцев под негласное подчинение Аттия Бузмы. Из них были созданы отряды, обеспечивающие охрану армии с флангов и разведку. С помощью проводников предоставленных Ловчей Службой, они патрулировали достаточно большие пространства. Но горы есть горы, перекрыть все тропки и проходы было просто невозможно, и опасность нападения все равно сохранялась.

Но спустя три недели, — обстановка просто обязана была измениться. Если до этого Армия продвигалась по районам, уже давно и плотно освоенных Империей, то теперь ей предстояло вступить в район, так называемых "Высоких Гор". А там и природа была куда суровой, и местность менее исследованная, да и горцы куда более дикие.

Но все это было заботой Командующего Укара и его Штаба. Нашего героя заботили совершенно другие проблемы. Одной из них были колдуны. Как они прореагируют на его послание? Каковы их реальные силы? И что они предпримут теперь, узнав, что преступили дорогу Древним? (И поверили ли они Аттию Бузме, что он представляет Древних). И не обидятся ли Древние, на то что Аттий Бузма, прикрылся их именем.....

Но еще больше, Аттия Бузму волновал вопрос, — кто же он сам такой? И чего ему от себя ждать? Насколько он отныне может доверять самому себе?

Там на стене крепости, он вдруг начал говорить о вещах, в которых абсолютно не разбирался. Тогда ему казалось, что он блефует. Что из маленьких, узнанных у Старика фрагментов правды, ему удалость состряпать большую ложь, и впарить ее своим противникам. Но потом, анализируя каждое произнесенное слово, он начал в этом сомневаться. Уж больно ладная получилась у него эта ложь. И уж слишком плавно сошла с его языка. Он говорил ее, — даже не задумываясь, даже не пытаясь анализировать и запоминать произнесенное.... Он будто бы не выдумывал свою ложь с ходу, а говорил ее словно всем известные, давно проверенные истины....

А еще, — эти его способности.... Их явно нельзя отнести к обычным человеческим умениям. Если раньше их еще можно было считать некой игрой, проверкой слов сказанных старым сумасшедшим. Благодарить за них собственные способности, и считать результатам долгих тренировок.... Но чем дальше он продвигался в их изучение, то тем больше становилось ясно, что они ни как не могут быть обычными человеческими способностями, пусть и доведенными до совершенства. Как бы много ты не тренировался, но видеть в темноте не сможешь. А прыгнуть с огромной высоты, и остаться в живых..., на это не способен никто. Никто кроме колдунов и Аттия Бузмы!

Так значит он колдун?!?! Но всем известно что колдуны это ЗЛО!!! Значит и Аттий Бузма, тоже ЗЛО!?!?

... Но он не чувствовал в себе ЗЛА. И не хотел становится на сторону ЗЛА. Он не хотел разрушать Империю. Не хотел сеять хаос и разрушение. Он даже не хотел абсолютного Богатства, Власти и Силы.... Его не радовали слезы других, он не упивался чужим страхом, болью, и ненавистью.... Командующий Укар, относившийся к нему с недоверием и неприкрытой враждебностью, был ему куда симпатичнее, чем десятки лебезивших и пресмыкавшихся перед ним чиновников и купцов....

Так может быть, — не все колдуны — ЗЛО? Тогда почему он с ними борется?

... Хотя, ведь тот колдун, — говорил что хочет разрушить Империю....

....Но все ли колдуны хотят разрушить Империю.....

.... И так ли это ужасно, — разрушение Империи.....?

.... А чего такого замечательного есть в этой Империи, ради чего стоит жертвовать ей собственную жизнь? — Подчинила себе треть известно Мира? Разрушила существовавшие там царства и покорила жившие там народы...?

А что она дала им взамен? — Свободу, Порядок, Безопастность? — Как утверждает официальная пропаганда.

Да, раньше там правили цари, короли, герцоги и прочие..., правили не подчиняясь законам и праву.... Но разве Мэр, — не такой же король, царь, герцог и пр., как и все эти.... Разве его должность, вот уже почти тысячу лет не является пожизненной и не переходит по наследству?

Разве все жители Империи, — формально равные в Правах, — равны? Разве слово его друга, благородного бездельника Цинта Виннуса Оттона, в любом Суде Империи не перевесит слова десятка уважаемых и почтенных представителей Гильдии Плотников, или Кузнецов?

.... Империя принесла мир? — Но раз в десятилетие, та или иная провинция решается на бунт.... Именно на подавление этих бунтов, Солдаты Империи оттачивают свое воинское мастерство. Правда, как слышал от своего "дядюшки" Аттий Бузма, — бунт этот чаще всего поднимает местная знать и правители, грезящие былой "абсолютной властью" своих предков, и "Величием родов". Но Имперские легионы, при подавлении подобных бунтов, не особенно разбираются кто прав, кто виноват. А уничтожают всех, кого застают с оружием в руках, или кого подозревают в том, что он это оружие брал или может взять. А вот потом уже, — арестовывают верхушку бунтовщиков, и этапируют их в Город. Где они и доживают свой век, в праздности и неге.... Поскольку убить их, — означает сотворить знамя и символ будущих восстаний. А так, выжившие бунтовщики, — узнав о прекрасном житье своих Вождей, — чувствуют себя преданными, и начинают ненавидеть Их, а не Империю. Вожди, — доживают свой век в такой роскоши, о которой раньше и мечтать не могли. Что отбивает у бывших бунтовщиков, всякое желание совершить побег, и устроить новое восстание. А Империя, — вновь восстанавливает мир в своих пределах, заодно преподав урок возможным смутьянам и, перебив наиболее буйных и ненадежных подданных......

-Даже фанатичный сторонник Империи дядюшка Бикм, и тот признает что Она несовершенна, и хочет ее изменить.... И при этом он тоже готов проливать реки крови.

.... Так на чью сторону должен встать Аттий Бузма? — На сторону сильного, — как он считал в детстве? — Но кто тут Сила? Империя боится колдунов, а колдуны боятся Империю.... Империя огромна, а колдунов кажется всего лишь горстка. И кажется они совсем не так сильны, как Те колдуны, которые когда то властвовали над миром.

Но ведь есть еще и Верховный Учитель? И он не стоит ни на стороне колдунов, ни на стороне Империи. У него своя игра, и Аттий Бузма даже не знает какая.

Он утверждает что сотворил его, Аттия Бузму. И даже если это так, то с какой стати Аттий Бузма должен следовать его приказам, и выполнять его волю? Уж не из благодарности, это точно!!!!!

И в связи со всем вышеперечисленным, встает вопрос, — а чего же хочет от жизни он сам?

Победы Добра над Злом? — Ну наверное ДА, — хочет!

А кто спрашивается, не хочет? И что такое это Добро и что есть Зло? — колдуны? Но чем таким эти колдуны отличаются от папаши Цинта Виннуса Оттона, великого Сенатора, который обожает использовать людей в собственных целях, даже не задумываясь над их дальнейшими судьбами? Или того же преподобного Витасия, — у которого в глазах горит неугасимый костер, на котором он мечтает спалить всех "приверженцев Зла"?

Или даже его драгоценного дядюшки Аттия Бикма, который как-то признался, что убил троих ни в чем неповинных человек, только для того, что бы прикрыть операцию "Бумба"?

Так что Добро и Зло, слишком абстрактные понятия, для того чтобы умирать за них.

Так чего же хочет он сам Аттий Бузма?

— Зачем ты звал меня, и о чем задумался, мой господин и повелитель? — голос Цинта Виннуса Оттона, прервал его размышления.

— О смысле жизни.

— Эк тебя пробрало! Уж не после свирепой ли схватки с наипреподобнейшим Витасием, тебя стали посещать подобные мысли?

— Он-то тут причем?

— Ну как же, — весь лагерь гудит, обсуждая вашу схватку. Говорят, он попытался наехать на тебя. А ты в ответ, обрушился на него с небес, как шмат бычьего дерьма, на зазевавшуюся букашку?

Сравнение позабавило нашего героя и отвлекло от серьезных размышлений. Он улыбнулся и ответил своему другу в его же тоне. — Откуда столько непочтительности в отношении служителя Богов, и своего непосредственного начальника?

— Это все мое плохое воспитание.... Я не виноват.... Вернемся в город, можешь приказать выпороть всех моих учителей и нянек.... А в душе то я — просто чудо до чего хороший!!!!

— В душе ты хам и циник..., за что я тебя и ценю..., иногда. То твое непочтение должно быть сурово наказано. Так что слушай мой беспощадный приговор. — Ты лишаешься, счастья лицезреть мою персону, и отправляешься в ссылку! Не далее, как завтра утром, — тебе должно отправиться в захолустное местечко, под названием Город, и пребывать там до тех пор, пока не будут выполнены все мои поручения! Думаю, это послужит тебе суровым уроком и научит почтительности.....

— О нет..., Великолепнейший и Лучезарный, Величайший из Начальников одаряющий своих ничтожных подчиненный Благодатным Светом Своего Величия, — притворно захныкал Цинт Винус Оттон. — Вдали от твоего Сияния, я зачахну и покроюсь плесенью, перестану радоваться жизни и сойду с ума.... Что свет Солнца, рядом со Светом Твоих Добродетелей? Что глубина Океана, рядом с Глубиной Твоего Ума? Что высота Звезд, рядом с Высотой твоих Помыслов? Что....

... А собственно почему я?

— Поручение очень важное. Доверить я могу либо тебе, либо Фризию Пусу и Гекадию Фолу.... Но там есть письма для весьма важных персон, а пока эти ребята до этих персон доберутся, — Горы успеют превратиться в пустыни.... Ну а ты, вооруженный своей Наглостью и Благородством происхождения, — сможешь оббежать их всех за пару дней....

— Вот! Правильно говорит мой папочка, — Что без людей Благородного происхождения, ничто в Империи не может работать так как надо! Это мы, на своих натруженных плечах, держим неподъемный груз благополучия Империи!

— .... С тобой, под видом слуги отправится некто Ликарис.... Он, — Ловец, и у него там какие-то свои дела Ловчей Службы. Так что не слишком распускай язык.... Он у тебя хоть и благородный, но зато без меры болтливый, а эти Ловчие, они как бойцовые псы, рвут врагов невзирая на звание и происхождение. Не поймет он твоих шуток, и я лишусь подававшего большие надежды мальчика на побегушках.

— Нет, он не посмеет! Он побоится Тебя, о Грознейший и Свирепейший. Тебя боятся даже Ловцы, я видел как они лебезят перед тобой, словно бы ты их Генерал.

....Кстати о языке? — вдруг, с почти серьезным выражение лица, спросил Цинт Виннус Оттон. — Так что все-таки произошло у вас с Витасием?

— Да ничего страшного. — Отмахнулся наш герой. — Просто старичку захотелось меня на вшивость проверить. Судя по всему, он считает меня конкурентом.... И ему это очень не нравиться

И его можно понять, — он всю свою жизнь готовился к битве со Злом, а единственного, за последнюю тысячу лет колдуна, — прикончил я. Ну и ясное дело, — ему обидно и немножко страшно. — А вдруг его теперь заставят подчиняться мне? Его, — грозного Старшего Хранителя, — заставят подчиняться какому-то мальчишке, да еще и из простых купцов! Ну вот он и попробовал меня своими зубками на крепость....

...Но я то, грызться с ним не намерен. Я вообще предпочитаю быть не крепким, а скользким. Так что мне пока удалость выскользнуть из его зубов.....

— Да я и не сомневаюсь в тебе о Скользейший из Скользких. Но мне все-таки непонятно, кто может пренебречь посланиями Личного Советника Мэра? И почему ехать должен именно я?

— Будет пара поручений, так сказать, приватного плана.... Ничего такого, что могло бы обосновать эту твою глумливую улыбочку....

...Во-первых, я хочу чтобы ты поговорил со своими приятелями.... Было бы неплохо, если бы ты, о Благороднейший Цинт Винус Оттон, позвал бы их на небольшую гулянку по случаю твоего приезда в Город, и наврал бы там с три короба про то, какую интересную т занимательную жизнь ты ведешь в действующей Армии. Особенно упирай на то, что и после окончания этой компании, в Горах останется много дел, достойных того, чтобы подлинные патриоты Империи, отложили ради них свои забавы.

— ...Я разгадал твой коварный замысел о Хитрейший, — ты посылаешь меня вербовать тебе новых рабов? Одного меня, и еще десятка невинных жертв твоего властолюбия, тебе стало не хватать?

— Да! Я прикую их к этим Горам цепями. И тогда надеюсь, их папочки позаботятся о том, чтобы никакие бунтовщики, впредь не мешали их отпрыскам делать карьеры.

— И как тебе это удастся, о мой Великолепнейший, но Наивный Начальник? Прогуляться по Горам, в компании со столь выдающейся персоной как ты, — от этого пожалуй мало кто откажется. (Поскольку они не слышали, как ты умеешь командовать своим ледяным голосом, и не видели твоего бешеного взгляда, от которого начинают дрожать коленки даже у матерых Ловцов). Но загнать нас в Горы надолго.....

— Вот поэтому, мне нужен ты и твои приятели.... Кстати, у вас еще не прошла та мода на патриотизм, которой вы баловались года два назад?

— Да как тебе сказать...? Мой папочка, как-то сообщил мне, что это не столько мода, сколько определенный период взросления.... Даже он, в свои молодые годы был не чужд патриотизма.... Ты ведь был Миротворцем, и кажется должен был там встречать немало отпрысков Благородных Семейств, тянущих солдатскую лямку наравне с простыми крестьянами? Ты думаешь откуда они там взялись? — Почти все молодые люди, так или иначе желают трудиться на благо Империи. Правда служит в Миротворцах или Армии, лишь один из десятка, поскольку это все-таки очень тяжело. Еще у шестерых из этого десятка, — тяга к роскоши и развлечениям, пересиливает увлечение патриотизмом.... И в результате остаемся мы, — те кто служить солдатом не может или не хочет, а как применить свои силы и знания, пока его папочка не освободит ему место Сенатора, — не знает.

— Вот вы-то мне и нужны! В сумке с донесениями будет один проект, с которым должен ознакомиться Мэр. Суть его проста, — мы разбиваем Горы на небольшие области, и ставим там Наместников.

....И если раньше, на все Горы было лишь четыре Наместника, — теперь их будут сотни. А поскольку Наместником, может стать лишь человек Благородного Сословия.....

-.... То куча молодых сопляков, урвет себе лакомые кусочки!!!!

— Ну, особо лакомыми они вряд ли будут. В том смысле, что с этих должностей, прибылей ждать не стоит. Скорее наоборот, я надеюсь что новые Наместники станут вкладывать личные средства в развитие своих Наместничеств.

— С какой это стати?

— Ну, во-первых, — Горы нужны Империи.... И те молодые патриоты, что возьмутся за нелегкий труд сделать ИХ настоящей частью Империи, смогут на деле доказать свой патриотизм. Во-вторых, — Горы не так уж и безнадежны в экономическом плане.... Если хорошенько взяться за них, со временем, я уверен, они смогут стать весьма прибыльными как для Империи, так и для Наместников.... да и сами горцы от этого только выиграют, а следовательно будут ассоциировать свое новое богатство с Империей, и желание бунтовать у них пройдет. И тот из Наместников, кто добьется в этом деле наибольших успехов, — получит почет и уважение..., а тот, кто не сможет, — будет объявлен дураком, сопляком и ослиной задницей! ...Тонко намекни об этом своим друзьям....

— Знаешь, друг Аттий Бузма, — сказал на это Цинт Винус Оттон, с весьма несвойственным ему серьезным выражением лица. — А ты и впрямь хитроумная задница.... Твои намеки на возможные прибыли, — для нас это пустой звук.... А вот возможность утереть нос всем остальным, — ради этого мы и впрямь не пожалеем личных средств....

— Вот, вот. Признаюсь тебе честно, — мой план пока весьма сырой. Это скорее лищь наметки и соображения. Но к счастью, я в Империи не единственная светлая голова, мой план, если даже будет принят, пройдет столько отшлифовок и доработок, что почти полностью потеряет первоначальный вид.

Поэтому я посылаю к Мэру именно тебя. Там в конце есть просьба, чтобы Мэр, поговорил с тобой об этом плане. Прошу тебя смело высказать все мысли, что уже появились в твоей голове, и что появятся там за время путешествия. Даже если ты придешь к мысли что план мой необычайно глуп и вреден для Империи, — скажи об этом Мэру.

— С какой это стати?

— Хочу, что бы Мэр, оценил тебя как серьезного человека.... Поскольку должность мальчика на побегушках при моей персоне, для тебя, видимо слишком сложна, — пора подыскивать тебе менее важное занятие. — Что-то вроде, — Идейного Лидера Юных Патриотов Империи!!!

-............???????????????............ За что ты так со мной?

— Сам напросился, когда пожелал назначить меня своим начальником!

— Слушай, друг Аттий Бузма. Я тебя конечно, очень люблю и уважаю, но то что ты предлагаешь мне..., это не то чего бы я хотел! Послужить Империи, — это пожалуйста. Но лезть в Высокую Политику, — от этого уволь!!!!! Я на примере своего папаши, прекрасно вижу, какая это мерзость.

— Цинт Винус Оттон, — ты когда-нибудь убивал человека? Ну хотя бы на поединке?

— Э-э-э..., вообще-то нет. А что?

— Со стороны это наверное, тоже смотрится красиво. Сверкают мечи, мужественные лица сражающихся.... А потом ХРЯСЬ!!!!!!! Кровь, кишки, вонь, раненный может и обделаться.... Вот еще секунду назад, это был смелый и достойный противник, а сейчас он орет от боли, в глазах его слезы, непонимание, и страх.... Все это мерзко и отвратительно....

Так и настоящая жизнь во имя Империи! Ее нельзя прожить, оставаясь вечно чистеньким и довольным собой.... Решай для себя сам, — либо ты политик, который вернет Империи ее былое величие, либо ты юноша-поэт, удалившийся в свое имение, и пишущий стишки о Цветках, Стрекозках, и милых селянках.

— Брр — последнее еще хуже!

— Ну вот тогда заткнись, и делай то что должен делать! По дороге в Город, можешь обдумать мои слова. И если ты решишь что дальше нам не по пути, — я готов принять твою отставку в письменном виде!

— Да ладно-ладно. Что ты так злишься?

— Знаешь в чем главное отличие Благородных Родов, от всей остальной Империи? — Они могут позволить себе Играть. Играть в политику, играть в войну, играть судьбами людей.... Если тот же Фризий Пус, будет уволен или решиться подать в отставку, — это будет означать конец всей его карьеры и жизни. После этой отставки, для него будут закрыты все пути. Он больше не сможет стать чиновником, в купцы его тоже не возьмут, поскольку это дело семейное. Университет не для него, по той же самой причине. Он даже ремесленником стать не сможет, — ни одна Гильдия не примет его. Так что, единственная работа, на которую он может рассчитывать, — работа подмастерья или грузчика.

Но ТЫ, о мой Благороднейший отпрыск семьи Винусов, из рода Цинтов, — можешь позволить себе бросить свою службу прямо посреди Войны, и это нисколечко не помешает тебе в дальнейшем занять место своего Отца! И весь ужас в том, что Империей управляют люди, не несущие никакой персональной ответственности за свои действия. Вот поэтому я и злюсь, когда ТЫ, тот кого я считаю приятным исключением из этого правила, — проявляешь ту же склонность к Игре, как и остальные представители Благородных Родов.

— Хм.... А знаешь, я никогда не думал об этом..., с такой точки зрения...

— Ну так подумай!

Следующие три недели похода не обогатили жизнь нашего героя никакими выдающимися событиями. Армия продвигалась вглубь Гор, причем скорость ее продвижения существенно ускорилась. Чему способствовало и то, что крепостей в глубине Гор стало значительно меньше, и то что легионеры постепенно научились жить, передвигаться, и воевать в Горах.

Наконец произошло событие, которое не только изменило это лениво-размеренное продвижение, но и добавило несколько очков в копилку нашего героя. — Вернулся отряд разведки, посланный на Орсшошшсшкий перевал. Сотник Византий Полус Актит с одиннадцатью бойцами, двумя Ловцами и проводником, принес известие, которого с нетерпением и страхом ждала вся Армия. Так что очередное заседание Совета, было посвящено исключительно ему.

... А собственно известие заключалось в одном, — Горцы собрали огромную армию, которая перекрывает дорогу к Злыдневой Щели, да еще и в самом неудобном, (для Армии Империи), месте.

— ...Там есть такая долина.... — пояснил Византий Полус Актит. -.... Скорее даже большое ущелье. Очень длинная, но узкая. Причем северный ее край, практически обрывается в пропасть, а южный прикрыт непроходимыми горами. Горцы ждут нас на восточной стороне. Местность там узкая, и мы сможем выставить во фронт, не более пяти сотен. А горцы смогут заранее залезть на скалы и обстреливать наш правый фланг, ограничивая наши маневры.... И кстати, есть непроверенная информация, что горцы наняли в Коллопе несколько мастеров по изготовлению осадных орудий. Так что можно ожидать что с этих гор на нас полетят не только простенькие стрелы.

Но и это еще не самое противное.... От взятых языков, мы узнали что есть тайный проход через горы, в западный край долины. Я послал людей, и они подтвердили, что в соседней долине имеющей выходы на Тракт, уже сосредоточилось около двенадцати-пятнадцати тысяч горцев. И подойти к этой долине, они смогут за пять-шесть часов быстрого марша....

А наш проводник хорошо знающий эти места, сказал, что где-то на севере, есть разветвленная система пещер, в которой можно спрятать хоть стотысячное войско. И от этих пещер, есть путь на Проезжий Тракт, причем выходит он к Шашисгошоскому ущелью.... Это почти пятьдесят кулломитров на запад, от того места, где мы стоим сейчас и почти сто, от Злыдневой Щели.

— Что ж. — радостно потирая руки, ответил на это Командующий Укар. — Наконец-то враг решился дать нам бой.

... Как мне не противно это говорить Личный Советник Аттий Бузма, но твоя затея с дальней разведкой, принесла пользу.

— Я служу Империи, Командующий Укар. Но мне представляется, что тот бой, который решил дать нам наш враг, будет вестись не на наших условиях?

— Это мелочи.... Главное, что он решил дать бой! То, что до этого мы теряли больше солдат от укусов змей, чем в схватках, — просто позор!!! А теперь настало время встретиться лицом к лицу. В настоящей битве, никто не сможет устоять против легионов Империи.

... Ну да хватит болтовни.... Ваксий Дукст, — ты отвечаешь за тыл. Сейчас твой "одиннадцатый" разбросан по крепостям вдоль всего тракта. Ты должен собрать его снова и заткнуть те щели, из которых могут вылезти эти "пещерные горцы". Пошли гонцов немедленно!

Каптим Окст. — Пошли своих Ловцов, узнать, где находятся эти пещеры и есть ли в них Горцы.

Аттий Бузма, — ты отвечаешь за обоз. Делай что хочешь, но он не должен достаться врагу!

— ...Может есть смысл перевести его в середину войска? — спросил наш герой.

— Не перебивай меня!!! — Рявкнул в ответ Командующий Укар. — Хотя в твоих словах и есть некоторый смысл. Я подумаю над ними.

... Дальше.... Византий Полус Актит, — ты устал после долгой разведки, но времени на отдых нет. Пусть Родий Заптит, даст тебе три..., лучше четыре сотни своих миротворцев. С ними ты должен обеспечить мне надежную разведку.

.... Теперь о главном. Впереди будет идти сотня Миротворцев. Как только они заметят врагов, — сообщают об этом основному войску и уходят на левый фланг.... Эта южная стена, меня беспокоит. Даже с настоящей стены можно спуститься. А в горной цепи всегда найдется множество щелей, через которые просочится хоть целое войско. Так что Родий Заптит, задача твоих ребят, следить за этой стеной, и затыкать щели. Даже если ты увидишь, что горцы побежали, унося ноги, или наоборот, разделывают нас в пух и прах, — не отвлекайся от южной стены. Выполни все в точности мальчик, и победа не уйдет из наших рук.

Зартис Месх, — ты поведешь свой легион первым! Тебе предстоит штурмовать укрепления, которые наворотят на нашем пути горцы. Соответственно, будь к этому готов. У твоих людей должны быть лестницы, кошки и веревки. Первая тысяча должна идти налегке, и быть готовой с ходу вломиться в ряды противника. Не забывай о стрелках, они тут пожалуй даже поважнее тяжелых пехотинцев. Дополнительно я придам тебе все инженерные части, пусть поддержат тебя осадными орудиями, а заодно разрушают все, что ты успеешь отвоевать. .... Кстати Аттий Бузма, — ты должен обеспечить, быструю доставку орудий в авангард.

... Картий Зонг, — твой легион в арьергарде, но на этой войне, он в любую минуту может оказаться авангардом. Ты должен быть внимательным и готовым в любой момент отразить нападение врага....

Спустя неделю, армия Империи вошла в ту самую долину, которой отныне суждено было называться Долиной Большой Крови.

Началось все примерно так, как и предвидел Командующий Укар. Когда армия полностью втянулась в долину, ехавшие первыми Миротворцы, заметили что выход из нее, перегорожен довольно высокой стеной, сложенной из валяющихся вокруг камней. Подошедшая вслед за ними первая тысяча четырнадцатого легиона, попыталась сходу овладеть этой стеной, но потерпела неудачу. Затем последовали еще две попытки штурма, но ни лестницы, ни веревки, ни бешенный напор разозленных легионеров, не помогли добиться победы. К этому времени инженерная команда уже успела собрать и установить несколько дюжин баллист и катапульт, и на стену полетел плотный поток камней и тяжелых стрел. Но тем не менее, несмотря на то, что за пару десятков минут, было убито несколько сотен оборонявшихся, — горцы смогли отбить и четвертый приступ. А затем случилось то, чего Укар не предусмотрел. Горцы ударили с фланга! Но не с левого, чего он опасался, а с правого. Правый фланг, как я надеюсь, помнит читатель, обрывался в пропасть. И для жителей равнин, это было непреодолимой преградой. Но для горцев, почти отвесный склон, был местом, по которому пусть сложно, но тем не менее, можно пройти. И они прошли, и стремительным рывком смогли добраться до стрелявших по их позициям машин и почти все их сжечь, попутно перебив весьма ценную, хорошо обученную прислугу. Конечно, всех этих смельчаков мгновенно либо прикончили на месте, либо сбросили в пропасть. Но потеря почти всего осадного парка, была невосполнима. И так, при штурме хорошо укрепленной позиции, нападающие несли куда большие потери чем осажденные, а уничтожение машин, увеличивало количество этих потерь в разы. Тем не менее, Зархис Месх, командовавший четырнадцатым легионом, подтянул резервы и наметив несколько ложных целей, атаковал стену в самом неожиданном для врага месте. И эта попытка почти удалась. По крайней мере, это был первый раз, когда легионеры смогли забраться и какое-то время удерживать часть стены. Но судя по тому, с какой яростью горцы бросились отбивать захваченный участок, всех их перед боем укусила бешеная росомаха. Они бросались на легионеров и, не обращая внимания на смерть товарищей и собственные раны, сталкивали врагов со стены собственными телами. Так что вид падающих в пропасть, сплетенных в смертельные объятья тел, отнюдь не усилил боевой дух тех легионеров, что смотрели на это снизу.

Не прошло и трех часов боя, а четырнадцатый легион сократился, как минимум на четверть. И тут горцы попытались атаковать армию Империи с тыла. Не будь армия извещена об этом заранее, подобный удар мог бы привести к тяжелым последствиям. К счастью седьмой легион был готов. Как правильно заметил Укар, в стене было полно щелей. Но любую щель, можно перекрыть, что и сделал седьмой легион. Достаточно было поставить по паре сотен у каждой такой щели, и горцы уже не могли в нее пролезть. На сей раз горские стратеги переиграли сами себя, фактически отрезав огромные силы, от сражающейся армии. Но и силы седьмого легиона, оказались связанными, и на помощь четырнадцатому, он смог отрядить лишь пару тысяч бойцов.

...Аттий Бузма еще раньше приказал расположить свой обоз вдоль правого фланга, подальше от горной гряды и середины Проезжего Тракта, чтобы не мешать перемещению резервов и раненных, которых относили в развернутый рядом с обозом полевой лазарет.

Так уж получилось, что в пылу боя ему никто не удосужился сообщить, о том, откуда взялись горцы уничтожившие парк осадных орудий. И когда у него за спиной раздались крики и звон клинков, он не сразу сообразил что происходит. И горцам, видимо решившим что стоящие в стороне телеги, могут оказаться очередными осадными орудиями, удалось поджечь или сбросить в пропасть с десяток телег. Но тут подоспела охрана обоза и совместно с гражданскими возчиками, (которые, в общем-то, не обязаны были браться за оружие), отбила нападение врагов. Аттий Бузма лично возглавил отряд, выбивший горцев из расположения полевого лазарета, однако к тому времени, горцы сумели добить несколько десятков раненых и убить двух жрецов-лекарей.

— Что тут у тебя?

Аттий Бузма обернулся и увидел подъехавшего к обозу Командующего Укара. Командующий Укар, которого и обычно, со спины можно было принять за тридцатилетнего, сейчас выглядел словно мальчишка, получивший свой первый меч. Глаза его сияли, на губах застыла довольная улыбка, а выправке мог позавидовать ведущий актер Императорского Театра, играющий Великого Героя Равного Пятидесяти.

— У меня тут горцы вылезли прямо из пропасти, и перебили кучу народа!

— Хм... Они так же и все наши осадные машины пожгли! — ответил на это Укар, с таким довольным видом, словно бы это лично он, сотворил все эти безобразия. — Интересно, как они умудряются там передвигаться.

— Я могу слазить и проверить! — встрепенулся наш герой, которому надоело торчать в обозе, пока другие дерутся.

— Нет! — самодовольно ответил ему Укар. — Ты не можешь! ...Ты ведь у нас кто? — Личный Советник Мэра, прикомандированный к Армии в качестве Исполняющего обязанности главного Интенданта. Не твое это дело, лазать по горам и драться с врагами. Твое дело сидеть в сторонке, да пересчитывать кули с мукой.

...Но слазать и посмотреть, — это пожалуй идея стоящая. Так что пошлю-ка я туда Миротворцев!

После чего бросив распоряжение одному из своих вестовых, стегнул коня, и унесся в сторону Стены.

Следующую пару часов, наш герой провел выполняя приказ Командующего. Он подсчитывал потери и наводил порядок в своем хозяйстве. А легионеры четырнадцатого, тем временем предприняли еще одну неудачную попытку штурма. Но положив под злополучной стеной еще почти тысячу легионеров, были вынуждены отойти.

В арьергарде, седьмой легион, благополучно блокировал попытки горцев прорваться в тыл Армии, неся при этом минимальные потери. Но выделить в помощь четырнадцатому легиону, еще хотя бы тысячу, уже был не в состоянии. Сражение зашло в тупик.

....И конечно, стоило только нашему герою, после праведных трудов усесться за походным столиком, дабы доесть холодную баранью ногу, оставшуюся с утра, — последовал приказ явиться к Командующему.

— .... Так что, взять стену мы пока не в состоянии. Эти горцы дерутся как настоящие солдаты. Если бы я знал что они на такое способны, давно бы предложил напасть на них самим. А то полжизни провел, разгоняя крестьян с серпами и вилами, а тут под боком оказывается, есть такой отличный враг.....

... Так что для начала, я решил заняться теми засранцами, что пытаются укусить нас за задницу. Картий Зонг, как ты оцениваешь силы противника?

— Трудно сказать с уверенностью, тут за каждой горой можно спрятать целое войско, — но думаю от пятнадцати, до двадцати тысяч. Дерутся хорошо, но из-за их оружия, доспехов и понятия о дисциплине, — каждый мой легионер, стоит пяти горских вояк.

Нам приходится перекрывать четыре довольно больших прохода, и пару десятков щелей. Да есть еще с десяток мест, которые вызывают у меня сомнение, так что и там приходится держать небольшие отряды....

Вот и отлично, мы перекроем щели, и два прохода, а освободившихся легионеров бросим в атаку, и отгоним эту назойливую мразь.

...Аттий Бузма, — скинь со своих телег все самое ценное. Потом подгонишь их к щелям которые укажет тебе Картий Зонг, и перекроишь их баррикадами. Для этого я выделяю тебе инженерную команду. Для защиты баррикад, используй охрану обоза и миротворцев.

Картий Зонг, выдели тысячу резерва. Пусть она затыкает те дыры, которые не сможет удержать почтеннейший Личный Советник....

Зархис Месх, твоя задача следить что бы эти засранцы не полезли со стены. Тревожь их небольшими вылазками, имитируй подготовку к очередной атаке.....

..... А ведь никто!!! Никто кроме самого Аттия Бузмы да пары его ближайших служащих, не смог бы оценить ту скорость и точность, с которой была выполнена работа по "скидыванию" лишнего груза. Он словно заранее подготовился к подобной операции и потому те телеги, груз которых был не столь важен, или который было трудно испортить, были запряжены и поехали к своим целям, уже минут через десять, после возвращения Аттия Бузмы в обоз. Да и задача по разгрузке остальных телег, складирования груза и отправке, была проделана в кратчайшие сроки.

Последнее что сделал Личный Советник Мэра, это выделил бойцов для охраны груза, а сам поскакал вместе с телегами, лелея детскую мечту поучаствовать в настоящем сражении. И поучаствовал.... На свою голову!

Последние телеги, должны были послужить для перекрытия последнего, самого близкого к Долине прохода. Так что ни командующий Укар, ни Карий Зонг расположившиеся на направлении главного удара, его не увидели, а значит и прогнать не смогли.

Некоторое время, наш герой смотрел как с его телег снимают колеса и строят защитные валы. перекрывая выход из сравнительно небольшого, не более полусотни шагов в ширину, ущелья.

— Эй, кто-нибудь... — Повелительно крикнул наш герой. — Фризий Пус? Ты-то что тут делаешь? А впрочем, сейчас это не важно.... Пошли людей, ко всем остальным отрядам нашего обоза, и предупреди, что за каждое утерянное или сломанное колесо, я буду снимать по голове. Начиная со старшего обозника.

..... А спустя полчаса началось.......

Горцы появились не со стороны ущелья, как это ожидалось, а откуда-то сбоку. Впоследствии, было выяснено, что они спустились по веревкам со скал. По крайней мере, те три сотни, что нанесли первый удар. А потом конечно последовала атака и со стороны ущелья.

Под началом Аттий Бузмы, стояло около ста человек обозной охраны, полсотни Миротворцев, и примерно шесть десятков легионеров, да еще сам Аттий Бузма с четырьмя своими служащими. Обозники справедливо рассудив, что их для драки не нанимали, предпочли сразу отойти в сторону, предоставив сражаться тем, кто получает деньги именно за это....

... А атаковали их, наверное, не меньше тысячи горцев. Опять же, впоследствии было выяснено, что отряд Аттия Бузмы, был единственным обозным отрядом, который атаковали горцы. Именно на этом участке, они надеялись сломить оборону Имперской армии, и прорваться в тыл.

И им это, почти удалось. Почти.... Вовремя подошли резервные сотни седьмого легиона....

Но к этому времени, почти каждый боец обозного отряда был или убит или ранен....

Погибли почти все Миротворцы, непроходимой стеной перегородившие ущелье....

Погибла почти вся обозная охрана, первой принявшая удар спустившихся со скал горцев.

Погибли две трети легионеров, до последнего держащих вражеский напор.

И погибли почти все в личном отряде Аттия Бузмы. И Фризий Пус, невысокий полноватый человечек, по привычке гражданского человека, схватившийся за кинжал, а не за меч. И Актавиат Геронт Лоес, — Сын Сенатора, лентяй и раздолбай, сумевший, однако дорого продать свою жизнь. И Цинт Секадик Велет, — серенький, ни чем не выделяющийся шестнадцатилетний парнишка, с которым Аттий Бузма за все время своего "начальствования", не перемолвился и десятком слов, не относящихся к Делам Империи. И Гект Орналиус Ниимах, — наверное лучший, (из благородных конечно), после Цинта Виннуса Оттона, служащий нашего героя, не пережил эти сорок минут боя....

.... А наш герой?

Ну конечно, читатель прекрасно понимает, (судя по количеству непрочитанных листов книги), что наш герой был лишь ранен. Правда ранен не один раз, и некоторые из ран, были довольно серьезными. Но каждая капля его крови, была оплачена вражеской жизнью. Так что когда Укар со своим Штабом, подъехал к месту прорыва. То увидев гору трупов, на вершине которой лежал Аттий Бузма, его иссеченные в схватке доспехи и зазубренный меч.... Даже он, при всей своей нелюбви к нашему герою, не смог не произнести что-то вроде — "Погиб как Солдат". А когда чуть позднее, пришло известие, что Личный Советник Мэра, жив, — одобрительно пробормотал, — "Живучая сволочь".

Когда глаза его раскрылись, он увидел что-то белое. Абсолютно белое, без каких-то граней, оттенков и прочих особенностей. Он долго лежал, стараясь понять, что это такое. И когда в голову уже начали наползать мысли, о странной разновидности слепоты, некое пятно, наползло на "это белое".

— Он открыл глаза!!!

После этого заявления, пятен стало гораздо больше. Аттий Бузма сосредоточился и пятна, постепенно обрели очертания лиц. Он уже почти начал узнавать эти лица, но тут его губ коснулось что-то прохладное и мокрое. Он с удовольствием втянул в себя влагу, и заснул снова.

Когда он очнулся в следующий раз, он опять увидел это "белое". Но на сей раз, он уже без особого труда опознал в "белом" потолок госпитальной палатки. А чуть повернув голову, увидел сидящих возле его кровати человека в одежде помощника жреца, и своего подчиненного Гекадия Фола.

Затем опять началась суматоха. Вокруг него бегали жрецы, подчиненные и чьи-то посыльные.... Его исследовали, расспрашивали о здоровье, приносили поздравления и подношения.... Все кончилось тем, что пришел Старший жрец-лекарь и прогнал всех от постели больного. Последнее что удалось сделать нашему герой, это прошептать в спину Гекадию Фолу, приказ, прислать к нему Каптима Окста.

Он даже было попытался отказаться от поднесенного ему питья, справедливо подозревая, что после него уснет еще на неопределенное время. Но Старший жрец, не стал с ним церемониться, а просто посмотрел в глаза и щелкнул пальцами. Аттий Бузма заснул.

А когда проснулся, была уже глубокая ночь. И лишь маленький огонек свечи, коптящий рядом с кроватью нашего героя, немного разгонял темноту.

— Ты проснулся?

— Да Каптим Окст.

— Можешь говорить?

— Могу, только дай воды, а то в горле пересохло.... Давно я лежу?

— Воды нет, есть взвар сшшашца.... Почти четыре дня....

— И-и-и????

— Битву мы вроде как выиграли.... Правда потеряли, чуть ли не целый легион.... От четырнадцатого осталось лишь три тысячи, и те, почти все израненные. Ну и седьмой, потерял почти треть....

.... Сначала мы хорошенько прижали горцев при входе в долину. Резали и гоняли их до самой ночи. А на следующее утро, — Укар приказал штурмовать стену. Резня была жуткая, Укар объявил, что если стена не будет взята с первой же попытки, — он лишит каждого десятого выжившего легионера, его месячного жалования, а всех командиров спустит на ступеньку ниже по званию. Так что наши парни карабкались на эту проклятую стену по трупам своих товарищей. Шли практически в лоб, без каких либо отвлекающих или обходных маневров.....

Правда Миротворцы, попытались зайти к этим Злыдневым детям в тыл, по тем же тропкам вдоль пропасти, по которым они лезли к нам. Но горцы просто забросали их камнями.... В общем, от того отряда не осталось даже раненых.....

У Миротворцев вообще огромные потери.... Да и легионеров полегло множество. От инженерной команды осталось меньше половины..., почти вся прислуга осадного парка..., твоих обозников не меньше трети..., даже жрецы-целители пострадали.... Думаю это самые большие потери за последние лет триста.

...Но и горцев положили огромное количество. Особенно когда забрались на стену, и пошли драться с ними грудь в грудь. Тут они, конечно нашим легионерам не чета и те покромсали их в огромном количестве. Пленных не брали. А если и брали, то только для того чтобы довести до пропасти, и скинуть вниз. Заодно, чуть не покидали туда моих Ловцов, что я послал добывать ценных языков.... Но обошлось....

— Что говорят пленные?

— Ну-у, по большому счету, мало ценного.... Нет, конечно, — кое-что интересное есть. Но это скорее для Укара. А по твоим делам, — пусто.

— А их ярость.... С которой они дрались.... Это не.....

— Они защищают свои дома, детей, жен, скот и свою честь. Империя сотни лет вытирала о них ноги. А горцы — люди гордые. Так сразу это не скажешь, — но гордость для них имеет большое значение. У них ведь, кроме этой гордости, по большому счету-то и нет ничего.

А мы их держим за животных, за скот, за полуобезьян. И если эта скотина, осмеливается бунтовать, — выжигаем бунтовщиков каленым железом, вместе с семьями и соседями. Так что горцы научились загонять свою гордость глубоко внутрь, и терпеть все унижения. А это знаешь ли..., чревато большим взрывом.... Так что не думаю, что истоки их ярости, стоит искать в происках колдунов. Просто они понимают, что будет с ними, если мы пройдем за Злыдневу Щель.

— Значит ты думаешь, что колдуны тут не причем? Впрочем, я их тоже не почувствовал. Хотя я, если честно, — не слишком доверяю своей способности их чувствовать. Но может, были замечены странные люди?

— Пока никто из пленных, об этом ничего не сказал. Да и нам, пока не удалось схватить кого-нибудь, действительно высокого уровня. Так, в основном шантрапа, на уровне сотника, максимум тысячника.... Поймали несколько наемников из Коллопа, и других мелких царств с Той стороны. Они-то собственно и создавали из горцев Армию. Но кто их нанял? — Этого они толком и сами не знают. Или делают вид что не знают. Но мы их разговорим.

.... Да, кстати, — пленных затребовал себе преподобный Витасий.... Отдать?

— Отдай те, от кого никакой полезной информации больше не добиться....

....Только вот что, — намекни преподобному, что массовые, демонстративные сожжения и казни, нам тут не нужны.

Нам еще с этими горцами жить. И чем меньше ненависти в них сохраниться, тем проще нам будет сделать их послушными овечками.

Да и не поверят горцы, что их вожди, были охвачены Злом. Скорее решат, что это мы в сговоре со Злыднем. Так что если он захочет, преподать урок черни, — пусть вывезет "поклонников Зла" в Империю, и преподает уроки нашей черни. Если Витасий будет противиться, — сошлись на руководство Ловчей Службы, (Уровень моих полномочий ты знаешь), и меня, как на Личного Советника Мэра!

К окончанию разговора, Аттий Бузма почувствовал, что короткий разговор лишил его остатков сил. Он взмахом руки попрощался с Каптимом Окстом, рухнул на подушки и снова заснул.

Аттию Бузме, почему-то казалось, что его выздоровление будет делом нескольких дней. Но впервые подняться на ноги, он смог лишь три недели спустя. И это учитывая, что лечили его не как простого легионера, а как Личного Советника Мэра. То есть внимания жрецов, лучших лекарств и прекрасной пищи, у него было в переизбытке. Иногда ему даже казалось, что причина столь долгого выздоровления крылась именно в этом. Если бы условия лечения были менее комфортными, то возможно, его необычайные способности, поставили бы его на ноги за пару суток.

Впрочем, за свои дела он взялся сразу же, как только его состояние, позволило ему вести долгие разговоры. Он читал сотни писем, рапортов и отчетов, и в свою очередь, составлял многочисленные отчеты Мэру, Ловчей Службе, Главнокомандующему Укару, и даже Сенату, который вдруг решил удостоить нашего героя своим вниманием.

Отчеты эти, в связи со своей немощью, он надиктовывал кому-нибудь из своих подчиненных, постоянно дежуривших возле его палатки. Сложность была лишь в том, что не всегда одним его подчиненным, стоило знать информацию, предназначенную для ушей других. Так например, он однажды он привел в изумление Гекадия Фола, когда начал диктовать ему письмо Ловчему Совету. К счастью, наш герой вовремя понял свою ошибку, и по ходу дела превратил письмо-доклад, в письмо-обращение с просьбой о помощи по каким-то там недопоставкам и возможным хищениям. Он долго представлял себе изумленные лица членов Совета, читающих это письмо. Но потом велел Каптиму Оксту, письмо из почты изъять.

Лишь четыре письма он написал собственноручно, — письма родственникам своих чиновников, погибших на поле боя.....

.... А потом вдруг, война для него кончилась........

Глава 11

-.... А не кажется ли вам почтенные Члены Совета, что вы несколько переборщили? — Спросил наш герой, членов Ловчего Совета, куда его пригласили для негласных консультаций. — То, что толпа мне прохода не дает, — это я еще стерпеть могу..., но.... Но ведь скоро в Город придут настоящие солдаты. Каждый из которых, сделал куда больше чем я. На их фоне я буду смотреться очень бледно.

— Ну, не так скоро они и придут. Это во-первых.... — Ответил ему один из Ловцов, который, как знал Аттий Бузма, вполне разделял идеи его дядюшки. — А во-вторых, — компания считается проигранной.... То, что Укар так и не смог взять Злыдневу Щель..... Конечно, мы объявили, что достигли потрясающих успехов. Но последний нищий с окраин Империи, говорит теперь что в Горах Империя бездарно обосралась. Мы ведь по традиции, заранее объявили план компании, но не смогли достичь и половины намеченного!

Зато у толпы теперь есть другой любимый герой, — подхватил второй Член Совета, — Великий, бесстрашный, и удачливый Аттий Бузма, чей героизм спас войско бездарного дурачка Укара от полного разгрома.

— Полная чушь. Это именно Укар и спас всю компанию.

— Нет, дорогой Аттий Бузма. Эта компания, должна была закончиться как минимум в Сшистшизе. Это знали все. В том числе и Укар. Это было объявлено от имени самого Мэра. Но армия, так и не смогла переступить Злыдневу Щель, а значит задача оказалась не выполненной.

— Но были объективные обстоятельства.....

— Это никого не интересует. — Сказал председатель Совета, до тех пор молчавший, — Армия Империи, всегда выполняет поставленные перед ней задачи..., во всяком случае, — последние лет четыреста. А сейчас, огромная армия пошла замирять каких-то там дикарей, и не смогла выполнить поставленных задач. К тому же потери в Долине Большой Крови, были чрезмерными. Мы потеряли почти целый легион, а ради чего?

— Мы сломали хребет обороне горцев. Мы уничтожили их наиболее подготовленные части... Мы....

— Не горячись племянничек. — Аттий Бикм попытался успокоить своего "племянника", -ТЕБЯ лично, никто не обвиняет. И наших славных легионеров, тоже никто не считает трусами или предателями. Виноват во всем Укар.....

— Но он ни в чем не виноват.

— Может и не виноват. Но зато он идеальный козел отпущения. Особенно для нашей партии....

Ты ведь наверное помнишь, что на его назначении настоял Сенат? Эти......., достойнейшие граждане, наверно рассчитывали сделать его противовесом Военному Соправителю. Укар ведь, после Зиписа Аптибала считается самым уважаемым военачальником в Армии. Если бы поход достиг успеха, — Укар бы стал куда авторитетней и популярней Зиписа Аптибала. А поскольку назначил его на эту должность Сенат, — то он бы и разделил с ним этот успех. А заодно, приобрел бы пламенного сторонника в лице Укара.

Вот только эти......., достойнейшие граждане, не учли, что война имеет привычку вмешиваться и радикально менять намеченные планы. Так что теперь, они даже не пытаются спрашивать, — "почему Империя не достигла намеченных результатов? И куда были потрачены выделенные на это колоссальные средства? " — потому что знают, что в ответ им справедливо ответят, что это именно они, дали эти средства в руки пусть и заслуженному, (в прошлом), но потерявшему прежнюю хватку старику.

Так что Сенат в этой ситуации, вынужден вести себя тише, чем кошка на чемпионате боевых хомячков......

.... Мэр необычайно доволен таким положением дел. Да и Ловчей Службе от этого сплошная выгода.....

— Вспомни-ка, уважаемый Генерал Викт, что ты говорил мне про игры в политику? Тебе не кажется, что ты тоже немного заигрался? Ты ведь сейчас, фактически радуешься поражению Империи, лишь на том основании, что это принесет урон твоим политическим соперникам.

— Нет, Свободный Ловчий Аттий Бузма. — голос "дядюшки" прозвучал необыкновенно жестко. — Я всегда помню о главном! То, что мы не взяли эту злыдневу Злыдневу Щель, — это мелочи. Не взяли в этом году, возьмем в следующем. Ты сам это говорил. Назначим нового, молодого, энергичного Нашего Командующего.... Он выполнит задачу, вылив тем самым немалое количество воды на нашу мельницу. И все будут счастливы!

Тем более, что ты и сам понимаешь, что этот захват далеко не Главное. Главное, это то, что Империя наконец-то встряхнулась, и начала жить полной жизнью. Главное, — что сторонники старых порядков, оккупировавшие Сенат, — понесли урон, и теперь будут иметь куда меньше возможностей совать палки в колеса Действующей Власти.

Главное, что усилилась партия Мэра, который всегда благоволил Ловчей Службе....

Главное, что наши планы начали осуществляться, — добавили глаза Аттия Бикма.

— А как же Укар?

— А что Укар? Что ты так беспокоишься об этом Укаре? — Ведь он кажется, тебя ненавидит. А ты вдруг так над ним трясешься......

....Думаешь, c ним поступили несправедливо? — Но ведь он действительно не достиг намеченных результатов! А Укар, старый волк. Он правила Игры знает! Так что обижаться ему кроме себя не на кого.

— Да и наказывать его никто не будет. — Добавил председатель Совета. — Просто вернут на тоже место откуда и взяли. Или отправят на почетную пенсию...., это уж как он сам захочет.

— А его гордость? Вы хотите растоптать гордость одного из достойнейших военачальников Империи! Это....

.... А ведь в войсках его любят! Как вы думаете, они отнесутся к подобной несправедливости?

— Ну, после битвы в ТОЙ долине, он стал куда менее популярен. Наши агенты доносят, что легионеры тоже склонны винить в больших потерях Укара....

И не спорь с нами Свободный Ловец Аттий Бузма, это решение принято на самом высшем уровне, и согласованно и с Мэром, и с командирами Легионов, и с Понтификатом, и даже Сенат, не посмел возражать, против того что бы Укар был назначен ответственным за поражение....

— Я, буду возражать против этого! Я на каждом углу буду говорить, что Укар настоящий военачальник, и что это именно он привел Империю к Победе!!!!!

Раздался некоторый ропот. Члены Совета как-то не привыкли, что бы им возражали. Да еще и в столь категорической форме.

Но председатель Совета, остановил ропот одним движением кисти и произнес. — Да. Пожалуй ты прав. Тебе надо все это говорить. — Ваша вражда с Укаром, уже стала притчей во языцех. Про нее знает вся Империя. И когда ты будешь единственным кто встал на его защиту.... Это только прибавит тебе популярности!

... Но кстати о популярности.... — продолжил председатель после некоторой паузы. — Мы вызвали тебя как раз для того, что бы поговорить с тобой о твоем статусе.

... Мы ведь готовили тебя для лидерства среди купеческого сословия.... Но жизнь так повернулась, что стань ты теперь хоть Высшим Патриархом всех Купеческих Гильдий вместе взятых, — для тебя это станет шагом назад. Ты взлетел слишком высоко! И мы теперь даже затрудняемся определить твой новый статус, и задачи, которые ты должен выполнять.

...Что ты сам думаешь об этом?

— В последнее время, я как-то даже не задумывался о таких вещах.... Времени не было.... А что, есть какие-то проблемы?

— Аттий Бузма, — председатель усмехнулся. — Ты видно не понимаешь что та высота, на которую ты взлетел, — это не для Ловца. Для нас это слишком высоко. Ты ведь теперь входишь в близкий круг Мэра. И тот факт что ты Ловец..., — кое-кто может счесть это оскорбительным!!!

-........Ну. Думаю, я понимаю твое затруднение председатель.... Быть агентов влияния ТАМ, это кощунство! Но..., ведь Мэр, кажется не возражает против того что я Ловец.

.... А почему бы нам просто не спросить об этом самого Мэра?

Председатель чуть не поперхнулся от такого предложения. Даже для него, занимающего одну из самых высоких и могущественных должностей в Империи, слова "просто спросить", сказанные в отношении Мэра, прозвучали как возмутительная наглость.

Это было все равно, что сказать, — "Просто спросим у Богов", или "Просто перепрыгнем через Горы".

— И как ты собираешься "Просто спросить", — сказал он, с насмешкой глядя на Аттий Бузму.

— Ну не знаю.... — задумался наш герой. — Наверное, это будет удобнее сделать во время конфиденциальной беседы. Он как раз пригласил меня на ужин сегодня вечером. Как правило, во время таких ужинов, он как раз и проводит беседы с глаза на глаз.

— Ну да. — Откликнулся председатель Ловчего Совета. — Ты же и правда имеешь возможность поговорить с Мэром с глазу на глаз..... — И при этом задумался о том, что существование подобного слишком высоко поднявшегося Ловца, может изменить всю систему принятия решений в Ловчей Службе. Зачем нужен Ловчий Совет, зачем нужен председатель этого Совета, если есть Ловчий, который может просто шепнуть на ухо Мэру пару слов. А Мэр просто отдаст приказ Ловчей Службе. Так что по существу получается, что этот, состоящий всего пару лет в Ловчей Службе сопляк, вполне сможет отдавать приказы ЕМУ. И в этом есть что-то очень неправильное. — Что ж, я думаю, это будет разумным. Спроси его о своем статусе....

.... Так значит никаких следов Колдунов ты не обнаружил?

— Так что Аттий Бузма. — колдунов там не было?

— Нет Мэр. Пока мы не обнаружили их следов. Но это не значит, что их там не было. Что-то там было. Об этом говорит и необычайное поведение горцев, и их тактика, и крепости.... Кто-то ведь их этому научил? Вот когда мы захватим Сшистшиз......

— Да кстати. — Перебил его Мэр. — Мне доносят, что ты недоволен моими решениями?!?! И даже собираешься их публично оспаривать!

— Полагаю, это в отношении Укара? — наш герой подивился оперативности доноса. — Но я действительно считаю Укара подлинным героем этой компании. И думаю, что будет несправедливо возлагать на него какую-либо вину. Никто не смог бы действовать лучше!

— И тем не менее, его объявят виновным в поражении! — в голосе Мэра зазвенела ледяная сталь. — Этого требуют интересы Империи! И я запрещаю тебе публично оспаривать это мнение. Ты меня понял?

— Я тебя понял.... — столь категоричный приказ от Мэра, он получал впервые, но прекрасно понимал, что ослушаться его будет самоубийством. — Но все равно считаю это ошибкой!

— Не горячись Аттий Бузма. — обычным своим голосом ответил ему Мэр. — Укару еще перед назначением был дан намек на то, что я не желаю видеть его на этой должности. Но он этот намек проигнорировал. Наверное думал, что после победы ему все сойдет с рук. Но где та победа? — Так что теперь пусть пожинает плоды своей самонадеянности.

— Ладно. Пусть. — Устало сказал Аттий Бузма, понимаю что такого оскорбления Мэр Укару никогда не простит. — Но думаю, дело тут было не в неуважении к Тебе. Просто для него это был шанс, последний раз в жизни возглавить Армию. Повести ее в настоящий бой.... Последний раз в жизни по настоящему послужить Империи....

— .... Аттий Бузма. — в голосе Мэра послышалась какая-то горькая нотка. — иногда я забываю, какой же ты все таки еще мальчишка. Романтичный, полный благородства и веры в Справедливость мальчишка....

... Но сегодня, Укар ослушался меня ради "возможности последний раз послужить Империи". А завтра, какой-нибудь другой военачальник, поднимет свой легион на бунт, поскольку будет думать, что он гораздо лучше меня сможет "послужить Империи в должности Мэра". И тогда прольется много-много крови....

Так что то, как мы обойдемся с Укаром сейчас, в будущем спасет немало жизней!

...Так что ты думаешь о колдунах?

— Они там есть. Одного я даже чувствовал. Они затаились где-то в Горах, или за Горами. И нам придется иметь с ними дело.... Думаю нам надо сменить вектор поисков....

Кто-то учил горцев воевать как Армия, и руководил строительством крепостей. Кто-то нанял наемников из Колопа или Учана. И кто-то дал на это деньги. А за то, чтобы выступить против Империи, нужно предложить очень немалые деньги.

Нам надо хорошенько допросить этих наемников и пойти по следу денег.

Ловчая Служба уже работает в этом направлении. И хоть после Той битвы, пленных было взято не так уж много. Но тем не менее они есть. Да и после битвы, как мне доложили, их тоже взяли немало.

— Есть колдуны? — В голосе Мэра послышалась нотка..., нет, не сомнения, а скорее нежелания поверить в это. — Знаешь что Аттий Бузма, — Жители Империи, и так весьма расстроены этими неудачами в Горах. Пожалуй не стоит пугать их еще и колдунами. Поэтому, я приказываю тебе, никогда больше не упоминать про этих колдунов. ...Нет, не отрицай их существование, а просто не упоминай. Будут спрашивать прямо, — уводи тему в сторону. Ты теперь и так Герой, Ловчая Служба постаралась. Так что незачем добавлять к своему списку трофеев, еще и головы колдунов.

— Но ведь это не значит, что мы совсем про них позабудем? — Полувопросительно, полуутвердительно произнес Личный Советник.

— Нет. — С усмешкой сказал Мэр. — Ловите их сколько угодно. — Я просто не хочу, чтобы подданые про это слышали.

— Хорошо. Но Мэр, неужели люди смогут такое забыть?

— Смогут! — Внезапно развеселившись ответил ему Мэр. — Ты даже не представляешь, как легко люди забывают то, о чем еще вчера были все их думы. Ты же сам Ловец, и должен знать что такое агенты влияния. Тебя ведь и самого готовили стать одним из них? Сейчас, по всей Империи, эти агенты начнут рассказывать одно и тоже. Страны за Горами, возглавляемые Колопом и Учаном, организовали это восстание горцев, чтобы навредить Империи. За что Империя, их покарает в надлежащее время. Доказательством чему служат захваченные в плен наемники. Они же и распространяли, через своих шпионов, рассказы про страшных колдунов, якобы готовых напасть на Империю. А ты Аттий Бузма, смог помочь их разоблачить, убив парочку этих якобы колдунов. За что тебя и возвысили. А так же за ум, дарования, и прочее прочее прочее....

Мэр задумчиво отрезал от головки сыра кусочек, и медленно, смакуя съел его. Он даже не пытался изображать, что прячет за этими действиями какие-то свои раздумья, и потому Аттий Бузма не осмелился прервать затянувшуюся паузу. Наконец Мэр на что-то решился, и сказал. — Смотря на прошлые события более трезвым взглядом, я склонен думать что погорячился. Эти вести о колдунах, все-таки сильно выбили меня из колеи. Возможно не стоило возносить тебя столь высоко. Возможно было бы проще, если бы ты погиб в битве. Согласись, это было бы красиво, и решило многие проблемы. По крайней мере, у тебя бы были пышные похороны и громка посмертная слава.

Но ты выжил, и продолжаешь оставаться на своем посту. Ты пока еще не проблема, но можешь легко ей стать. Я позволил раздувать твою нынешнюю славу, для того, чтобы позабылись старые подвиги. Если это не сработает, если вокруг тебя начнутся ненужные разговоры и шевеления, — ты станешь помехой. Тебе все понятно?

— Да Мэр. — Помехи устраняют. — Спокойно ответил Аттий Бузма, несмотря на дрожь, пробежавшую по всему его телу, после слов Мэра..., а вернее тона, которыми они были сказаны. — Может, тогда есть смысл убрать меня подальше? Чувствую, что в Горах от меня сейчас будет больше пользы. Да и чувствовать я себя там буду в большей безопасности.

— Нет. Сейчас ты ширма, за которой Империя будет прятать от сограждан, свои неудачи. Ты у нас пока единственный подходящий Герой. Так что готовься к большому шуму вокруг себя. И изволь сам постараться, чтобы блеск твоих подвигов, ослепил жителей Империи, и заставил забыть о том, как горстка варваров, дала Империи пинка.

— Хорошо Мэр. Как прикажешь.... — Согласился Атиий Бузма, однако в его голосе не чувствовалось энтузиазма. — Однако в той Битве, было немало настоящих героев, а не раздутых, как я.

— Они получат свои награды. Но Армия сейчас у народа не в чести. Народ не любит проигравшую Армию. А ты не армейский, ты МОЙ человек. Так что твои подвиги, тоже принадлежат мне, как и сам ты. Понимаешь о чем я говорю?

— О том, что я целиком и полностью завишу только от тебя. И в случае опалы, — меня не спасет ни Ловчая Служба, ни купцы, ни Армия, ни даже моя сомнительная Слава, о которой с легкостью забудут на следующий день после моего исчезновения.

— Ну..., я бы пожалуй выразился более изящно. Но у тебя получилось короче и точнее. Думаю на этом, наш разговор окончен.

После этих слов, нашему герою оставалось только удалиться, ибо они означали что Мэр закончил разговаривать. И Аттий Бузма, уже поклонился, и сделал было шаг назад. Как вдруг, что-то вспомнив, позволил себе немыслимую дерзость.

— Э-э.... Прости Мэр. Я понимаю что нарушаю все возможные приличия. — Аттий Бузма, окликнул уже отвернувшегося от него Мэра. — Но у меня есть еще один вопрос. И он, прости еще раз, опять касается моей персоны.

— Что еще? — Спросил Мэр, в чьем голосе было пополам недовольства и любопытства.

— В Охотничьем Комитете, хотят знать, не оскорбляет ли тебя то, что я продолжаю оставаться Ловцом?

— Оставайся. — Великодушно ответил Мэр. — Главное помни, что ты МОЙ Ловец.

Глава 12.

Вот уже третьи сутки Аттий Бузма жил с непрекращающимся чувством тошноты. И поводов для этого у него было предостаточно. Причем сырой, воняющий рыбой и гнилой древесиной трюм, и непрекращающаяся качка, отнюдь не возглавляли список поводов сблевать.

Собственно тошнить его начало почти полгода назад. Сначала он и сам не осознавал этого, но все чаще дорогие яства и изысканные вина, преподнесенные ему на очередном пиру, начали вызвать у него отвращение. Почти такое же сильное, как и вид слащавых, льстивых физиономий вокруг себя или собственное изображение в зеркале.

....Неизвестно, что там думал народ о "подвигах Личного Советника Мэра Аттия Бузмы". Но общество, в котором вынужден был вращаться Аттий Бузма, восприняло сигнал однозначно. ....Конечно обмануть рассказами про подвиги никого не удалось.... Возможно не все высшее сословие разбиралось в сражениях или схватках на мечах. Но зато на раздувании шумихи вокруг любого, самого ничтожного повода, все они собаку съели. Так что зашкаливающее несоответствие между самим героическим деянием, и Славой нового фаворита, они оценили сразу.

....Вскоре вывод был сделан. И он объяснял все странности и несоответствия вокруг персоны нашего героя.

...Да и с какой стати было бы Мэру приближать к себе этого ничтожного выскочку, чье происхождение будучи изученным, кое-кем из очень и очень влиятельных людей, вызвало больше вопросов, нежели дало ответов. (Дом Аттиев, — я вас умоляю, это же известное гнездо темных личностей, к тому же тесно связанных с Ловчей Службой. А раз этот малец, слишком мал что бы быть Ловцом, значит....). И к чему было раздувать эту немыслимую, выходящую за все грани разумного Славу, если бы не....

... Если бы Аттий Бузма, не был незаконнорожденным сыном Мэра!!! Мэра, так и не обзаведшегося законным наследником.

... Да. Все это попахивало дешевой комедийной пьеской из жизни "Южных Царств", которыми развлекали невзыскательную чернь площадные театральные труппы. Но это объясняло все необъяснимое. И в первую очередь, — поведение самого Аттия Бузмы, умудряющегося даже со знатью, чьи роды были старше самой Империи, держаться почти на равных. Без приниженности, подобострастия и вбитого поколениями почтения, с каким говорил бы с подобным Благородным даже самый богатый купец, самый прославленный солдат, или мастистый Университетский профессор, не говоря уж о ремесленниках или крестьянах. Да этот выскочка, даже с самими Мэром держался более вольно и развязано, чем даже выросшие вместе с ним приятели из Благородных Семейств. Нет. Он никогда не переступал черту почтения и субординации. Он всегда помнил о дистанции, никогда не позволял себе панибратства и фамильярности ни с Мэром, ни с кем-либо другим. Но и того рефлексивного порыва изогнуться в пояснице, что сгибал в поклонах даже самых могущественных Сенаторов, за ним не замечалось. И для людей, свято верящих в то что происхождение означает больше чем ум, храбрость или таланты, это объясняло многое.

Возможно это бы и не было столь важно, если бы у Мэра был законный наследник. Но наследника не было, ни с официальными женами, коих уже успело смениться аж четверо, ни с многочисленными любовницами, содержанками, гетерами, актрисками, служанками и прочая прочая. Так уж получилось, что ни одна из множества, перебывавших в постели Мэра женщин, так и не смогла представить убедительных доказательств своей беременности именно от Мэра. Достаточных хотя бы для того, чтобы просто сделать вид будто ей поверили.

Увы, но проблемы с рождаемостью для высших классов Империи было делом обычным. Слишком долгое благополучие, имело и еще одну негативную сторону, — отсутствие притока свежей крови в Элиту. Так или иначе, все Благородные роды и семьи, многократно скрещивались и перекрещивались друг с другом, что не могло не сказаться на их здоровье.

Если бы не повсеместное, довольно снисходительное отношение к супружеской верности, и традиция время от времени жениться на простолюдинках из низших сословий, — роды давно бы деградировали.

Но что позволено Благородному, для Мэра является запретным. Сенатор может женить своего сына на дочери купца, жреца или солдата. (Обычно это был второй брак). Но для Мэра, подобный мезальянс был бы слишком чудовищным. Благородный мог усыновить ребенка из семьи низшего сословия, (как правило, им же самим и сделанного). Но каждый Наследник утверждался Сенатом, Жрецами и Учеными, для чего проходил тщательную проверку, в том числе и своей родословной. И никакого сомнительного подкидыша к Трону никогда бы не подпустили.

Конечно Роман Комнус Виллий Сергиос Ком, был еще относительно молодым человеком. Пятый десяток лет, — для мужчины это еще не срок, когда надо хвататься за голову и молить богов о наследнике. Все еще было возможно. ...НО.

Но. Разговоры вокруг наследника велись уже не один год. Пока, наиболее возможным и наименее желаемым кандидатом была Безумная Племянница. И это ни с одной стороны не было решением проблемы, а скорее Одной Огромной Проблемищей.

С одной стороны, женщина на Троне..., такое бывало. Очень редко, но бывало. Законы Империи, при прочтении их под определенным углом, вполне допускали подобную вещь.

Но женщина на Троне, это одно. А Безумная Племянница на Троне, это уже совсем другое. Девица дикого норова, не способная держать в узде собственные мысли и желания, зато способная взорваться в любую секунду, и к своему совершеннолетию уже имеющая десяток трупов на счету, — это не та кандидатура о которой мечтали наиболее ответственные Люди Империи. Несколько раз в истории, во главе Империи уже вставали буйные, помешенные на крови Мэры, и ни к чему хорошему это не приводило. Особенно для ближнего окружения.

Конечно такую проблему можно было решить, будь Безумная Племянница безумна абсолютно. Несколько раз Империей правили болванчики на Троне, а однажды был и Мэр, которого близкие были вынуждены держать в клетке, ради его же безопасности.

Беда лишь в том, что Безумная Племянница не была тупой деревяшкой, которую удастся обвести вокруг пальца, или бешеным животным, которого нужно изолировать.

Благодаря своим выходкам, она была "безумно" популярна в народе, а самое главное у Дворцовой Гвардии. А сталкиваться с Гвардией...., на это можно было решиться, только очень сильно отчаявшись.

В связи со всем вышеперечисленном, то вариант ее правления, как и вариант ее смещения, попахивали обильными потоками крови.

И тут появился Аттий Бузма.

Сначала он был странной блажью Мэра. Личный Советник, как Автор уже упоминал выше, мог быть и шутом, и мальчиком на побегушках, и важной персоной. Вступая в свою должность, Личный Советник Мэра навсегда выбывал из своей касты, сословия, рода и семьи, и становился частью совершенно особой касты людей, работающих исключительно на Мэра. Сюда входили и дворцовые слуги, и Гвардейцы, и Личные Советники. Вход в нее был открыт всем, кого пожелает приблизить Мэр. А выход был только в могилу.

...И да... Исторически, эта особая каста считалась частью Семьи Мэра. И формально, слуга выносящий ночной горшок из покоев Мэра, был по Роду выше любого Сенатора. Мэру зачем-то понадобилось сделать не пойми откуда взявшегося купчика, частью своей семьи, и вознести его куда ближе к вершине управления Империей, чем позволяли его происхождения, и даже возраст. И это было поводом задуматься для тех, кто пристально следил за всеми изменениями во Власти, и Престолонаследии. В конце концов, Мэр, — должность выборная..., теоретически...

Естественно, последний кто узнал о "раскрытии тайны происхождения Личного Советника Мэра", был сам Аттий Бузма. Очень долго он относил непривычное для него подобострастие, почтительность и потоки лести, на счет своих "подвигов", и близости к Мэру.

А сказать что его тяготила вся эта дутая слава, и внимание окружающих, — все равно что промолчать. — Она вызывала у него приступы отвращения переходящего в ярость.

Увы, но в нашем диком, лишенном морали, и самой жизнью выброшенным за пределы общества Эйе, проснулась совесть. А поскольку раньше она его абсолютно не беспокоило, но с непривычки, ее терзания были особенно мучительны.

Возможно Аттию Бузме было бы не так противно переносить дутость его Славы, если бы не Укар, и память о погибших членах его Отряда. То насколько несправедливо обошлись с Укаром, было словно противовесом незаслуженности его Славы. И каждая насмешка, каждое пренебрежительное высказывание, каждое оскорбление брошенные в сторону Укара, били по Аттию Бузме еще сильнее, чем возможно ударили бы по самому Укару. Ирония была еще и в том, что окружающие, наслышанные о вражде Аттия Бузмы и Укара, (информация о которой активно распространяла Служба), особенно старались ущипнуть, оплевать и замазать грязью опального Командующего, именно в присутствии обласканного Мэром и Сенатом, Личного Советника.

А тут еще и память о юнцах, которых именно он потащил в бой. Юнцах, которые никоим образом не собирались становиться солдатами, не готовились к такому поприщу, и по сути, пали жертвой его прихоти. Как ни странно, но их он тоже жалел.

Никто и никогда не объяснял Эйю, Бумбе, Скорпиону, или Аттию Бузме что такое хорошо, и что такое плохо. Для Эйя, все сводилось к "Выжить любой ценой". У Шакалов, Бумба почерпнул главное правило — "Держись за своих". В Школе Ловчей Службы, все моральные поучения сводились к понятию "Выгода Империи". И любой, самый отвратительный поступок идущий на Благо Империи, обязан был считаться хорошим. А любой благой поступок, идущий в разрез с Благом Империи, заранее считался аморальным. А уж Аттию Бузме, по самые уши искупавшемуся в "жизни высшего общества", про мораль было известно только, — "...Она нужна для быдла".

Так что обычно, в своих поступках Аттий Бузма руководствовался моралью Эйя, и Шакалов.

Как ни странно, но именно мораль Шакалов, в этом отношении была наиболее приближенна к тому, исходящему из глубин его души голосу, подсказывавшему Аттию Бузме, что хорошо и что плохо.

Жаль только, то голос этот был слишком глух и невнятнен, чтобы правильно и точно расслышать его послания. Все сводилось к ощущениям. Хорошо, — радость, приятно, легко. Плохо, — тошнит, противно, грустно. И пока не попробуешь, не поймешь, как тебе от этого будет.

Да. Увы, но Аттий Бузма, несмотря на свое, не самое плохое образование, все равно оставался выросшим на помойках Города дикарем, крысой, помойным псом.

И сейчас ему очень не нравилось то что с ним творилось. Подобная назаслуженная слава пугала его, заставляя ожидать худшего. Она преследовала и терзала его словно зловонный смрад, или незаживающая рана. Он попробовал было скрыться от нее в работе, сутками пропадая в Библиотеках и Архивах. Но был безжалостно извлечен оттуда Мэром, который приказал Аттию Бузме появляться на всех пирах, праздниках, и прочих увеселительных мероприятиях, коим в Городе не было числа. В этом, отныне и состояла его работа.

Аттий Бузма перестал быть Советником дающим советы, и все стремительнее скатывался к поприщу Шута. А все его попытки избежать этой участи, не приводили ни к чему. Он обязан был исполнять приказ. От бессилия и тоски, он вся чаще стал налегать на вино, или искать забвения в объятьях Благородных шлюшек, или просто Дворцовых служанок. Он обрюзг, погрузнел, и уже начал забывать что такое держать в руках меч, или вдевать ногу в стремя. Тут то его и подстерегал настоящая беда.

Было раннее утро. Слишком раннее, чтобы называться утром по эту сторону Северной ограды. Солнце еще едва выкинуло первые лучики над горизонтом, слегка подсвечивая себе выход над объятой ночной Тьмой землю. В этих серых сумерках, уже можно было разглядеть фигуру, стоящего в десятке шагов от тебя человека, но невозможно было прочитать лежащий перед носом текст книги. И хоть для большинства жителей Города, это уже было время просыпаться и начинать заниматься своими делами, для Благородных и Дворцовых, это было подходящим временем, заканчивать ночные забавы и позволить слугам уложить себя спать. Но несмотря на это, Безумная Племянница была свежа, бодра, и явно расположена к занятию чем-нибудь энергичным. Ее роскошные рыжие волосы были сплетены в косу скрученную в клубок и закрепленную булавками. Одета она была в нечто, напоминающее простые матросские штаны и рубаху, правда сшитые из столь тонкой и мягкой ткани, и покрытые таким изящно вышитым узором, что для большинства жителей Империи, сошли бы за праздничный наряд. На ногах были своеобразно стилизованные горские сапожки, а за спиной, на перевязи коллопский меч. Узкий, длинный, и острый как бритва. Способный пройти сквозь тело человека, словно раскаленная спица сквозь кусок масла, или пластать человеческую плоть, нанося длинные глубокие раны, одним движением направляющей его кисти.

В отличие от нее, наш герой, особой свежестью и энергичностью похвастаться не мог. Скажем больше, хвастаться у него вообще не было ни малейшего повода, а вот сгореть со стыда....

— Полагаю этот великий герой Аттий Бузма, проводит время в размышлениях о судьбах Империи. — Раздался насмешливый голос у него за спиной, в тот момент, когда очередной спазм вывернул наизнанку его желудок, и еще одна порция блевотины украсила клумбу Дворцового Сада.

Аттий Бузма обернулся, но не стал отвечать, а лишь отхаркавшись, сплюнул на ту же клумбу. По закону Империи, подобное поведение подпадало под разряд "Оскорбление Семьи Мэра" и каралось смертью, но ему уже было все равно. Шедшие уже вторую неделю празднества в честь Четырех Героев, убили в нем всякий стыд и чувство самосохранения. Осталось только усталость, головная боль, дрожь, озноб и отвращение к самому себе.

— Что ж Великий Герой, а не продолжить ли нам тот поединок, так неудачно прерванный твоим дружком Цинтом Виннусом Оттоном?

Безумная племянница явно издевалась. Сейчас, для дрожащих рук Аттия Бузмы, даже обратновыпуклая десертная полувилка, была бы неподъемным грузом, что уж говорить о мече. А ватные ноги с трудом удерживали даже собственный вес, и вместе с желудком, головой и легкими, яро протестовали против мысли о прыжках, шагах и выпадах, неизбежно сопровождающих подобные поединки. Две недели беспробудного пьянства и обжорства, не прошли даром даже для него.

— Зачем? — спросил он, тупо глядя на племянницу Мэра, и поджидая очередной спазм.

— Разве тебе не хочется показать свое знаменитое умение сокрушать врагов, о котором так много говорит вся Империя? — Деланно удивилась Безумная Племянница.

— Нет. — Лаконично ответил он, чувствуя как деревенеют мышцы пресса и очередной комок идет на штурм гортани.

— Или может оно совсем не так велико, как это раздувает Ловчая Служба? — Нанесла разящий удар Безумная Племянница.

— Только глупец, способен верить слухам, которые разносит Ловчая Служба. — Вяло бросил Аттий Бузма, и стремительно склонившись к клумбе, поделился с ней очередной порцией изысканных лакомств и дорогих вин, коими потчевали его на вчерашнем официальном ужине, плавно перешедшем в оргию.

— Да, — сморщив носик, и отходя на несколько шагов в сторону, сказал Племянница, — Кажется ты способен сражаться только с клумбами.... Поливая их потоками блевотины, словно репутации своих соперников, грязью.

На сей раз укол достиг своей цели. Аттий Бузма прекрасно понимал, что лучшей тактикой было бы сделать вид что он даже не заметил несправедливого обвинения. Но укол достиг своей цели.

— Все ради Империи, — бросил он, тупо глядя на заблеванную клумбу. — Все только ради интересов Великой Империи и Рода Романов. ... Чего тебе от меня надо Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина? По-настоящему?

А вот это уже был сокрушительный удар. Не укол в словесном фехтовании, ни ловкий финт, ни стремительный выпад.... Это был тупой но сокрушительный удар крестьянской дубины, направленный руками того, кто всю жизнь тяжело трудится для прокормления себя и своей семьи, а не проводит по паре часов в неделю в гимнастическом зале. Искусство словесной пикировки, племянница Мэра освоила кажется раньше чем научилась говорить. По условиям этой игры, задавать подобные вопросы было нельзя, это сразу уничтожало всю игру. Аттий Бузма в очередной раз нарушил правила, нанеся запрещенный удар. Отбить его было нельзя, можно было только уклониться. Однако племянница не стала уводить разговор в сторону, и после пары секунд обдумывания, применила столь же бесчестную тактику, честно ответив на честно заданный вопрос. (ну или почти честно, поскольку честный ответ она не знала и сама). — Хочу сбить с тебя спесь, а может быть и зарезать.... Как настроение будет.

Непонятно на что надеялась племянница, говоря это. Возможно рассчитывала, что находящийся в состоянии глубочайшего похмелья Аттий Бузма, понимая свою нынешнюю несостоятельность как бойца, и устрашенный перспективой смерти, начнет юлить и выкручиваться, как делали это большинство из тех, кому она бросала вызов? Но видно не учла она ту степень омерзения и отвращения к самому себе и своей нынешней жизни, которое в данный момент обуяло нашего героя. Он не стал выкручиваться. Он даже не попытался назначить другое время для поединка. Он просто выпрямился, утер рот рукавом рубашки и просто сказал. — Хорошо. Пойдем.

Тут уже Безумная Племянница почувствовала что опять пропустила удар. Драться с Аттием Бузмой, когда он находится в столь плачевном состоянии, это было недостойно ее.

Нет, никто бы никогда не посмел сказать, что она воспользовалась беспомощностью соперника, однажды уже победившего ее на честном поединке. А даже и посмей кто-либо сказать это ей в глаза, или шептать за спиной, — Безумная Племянница Мэра рассмеялась бы ему в лицо. Она даже в младенчестве сидя на горшке, чувствовала себя выше и важнее чем все-те людишки, что окружали ее. И неважно, были ли людишки няньками, слугами, или Сенаторами, — их мнение для нее было неважно.

Но вот мнение совсем другого человека .... Того, кто долгим и упорным трудом, прорываясь сквозь океаны пота, боли и усталости, достиг немалого мастерства в искусстве фехтования. Мнение этого человека было для нее важным. А учитывая, что этим человеком была она сама..... То заколоть, или просто победить сильного, сумевшего внушить ей настоящее уважение своим мастерством и бесстрашием противника, воспользовавшись его беспомощным положением, — для мастера, каковым небезосновательно считала себя Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, было недопустимо и непростительно. — Отложим поединок до вечера, когда ты станешь больше похож на человека, а не блюющую свинью. — Пренебрежительно глядя на Аттия Бузму бросила Безумная Племянница, и повернулась чтобы уйти.

— Сегодня вечером, по приказу Мэра, я обязан присутствовать на банкете в честь приезда посольства...., э-э-э..., какого-то захудалого южного царька..., не помню его имени. — В нарушение всяческих этикетов, голос Аттия Бузмы остановил Племянницу. — И если ты хочешь чтобы наш поединок состоялся, он состоится сейчас, или никогда.

— И почему же это "никогда"? — Опять с усмешкой спросила Безумная Племянница.

— Потому что я не приму вызова. — С такой же усмешкой ответил Аттий Бузма. — Поводов придумаю сколько угодно. Вплоть до не желания поцарапать Члена Высочайшей Семьи.

— И что тогда станет с твоей Великой Славой?

— Да ничего ей не будет. — Рассмеялся в лицо наиболее вероятной Наследнице наш герой. — Моя слава и без того так раздута, что большинство жителей Империи верят, что я руками драконов, как курей душил. То что я не стал связываться с тобой, нисколько не умалит ее. Умный и так все поймет, а мнение глупцов никому не важно.

— А сам ты? — На сей раз без всякий усмешек спросила Племянница. — Что после этого ты сам будешь чувствовать?

— О Боги..., — Сквозь всхлипывания сдерживаемого смеха, сумел простонать наш герой. — Что я буду думать о себе, если откажусь драться с тобой? .... Ты хоть раз дралась в настоящем бою? Тебе хоть раз приходилось брать в руки меч или нож, для того чтобы спасти свою жизнь, а не прибавить весу своей репутации, или самомнению? — Нет. Никогда. А я веду эту битву с того момента, как научился ходить. Я начал убивать когда ты еще не перестала играть в куклы.... И в каждом из боев, моей единственной защитой, было мое желание и способность выжить.... Я дрался на поединках где нет правил и в уличных разборках, где рвут глотки зубами. Я схватывался грудь в грудь, и стрелял в спины, резал глотки спящим, и травил своих врагов ядом.... Так что вряд ли я стану что-то чувствовать, отказавшись от потешного боя с взбалмошной девчонкой, необычайно гордящейся тем, что научилась держать в руках меч.

— Тогда почему ты хочешь драться со мной сейчас? — Задала вопрос Безумная Племянница, и это было подобно точному удару в сердце. Ибо ответа на ее вопрос, Аттий Бузма не знал.

... Каково было его отношение к Безумной Племяннице, в свое время произведшей на него столь яркое, и почти в буквальном смысле слова, — сногсшибательное впечатление? — Аттий Бузма предпочитал об этом даже не думать.... Проще было заставить себя не думать о ней вовсе, чем думать о ее недоступности.

... Нет, зная нравы Высшего Света, он не сомневался, что при определенной настойчивости и удаче, он вполне может в один прекрасный миг оказаться в ее постели.

Но.... Но дикарь Эй, все еще сидевший в глубине натуры нашего героя, хотел большего. Он, своей звериной натурой сразу почувствовал, что эта самка должна быть его, и только его. Но цивилизованный, обученный, натренированный и вышколенный в Школе Ловцов Аттий Бузма понимал всю бессмысленность подобных мечтаний. И лучший способ держать в узде Эйя, был держаться подальше от Безумной Племянницы. Один раз ее безумие уже оказалось заразным для него. А безумие, это не то что мог позволить себе человек, идущий над пропастью по весьма тонкому канату, и одновременно уворачивающийся от летящих в него стрел.

"Жить как во Дворце" — эта поговорка, возникая во времена Второй Династии, и широко используемая в Городе до сих пор, означала отнюдь не благополучие и счастье. "Жить как во Дворце", — так ироничные горожане, называли состояние неопределенности и смертельной опасности. Ибо живущий во Дворце, все время играет в Опасную Игру, ставкой в которой может быть благосостояние, свобода, а то и сама жизнь. За свое недолгое пребывание во Дворце, Аттий Бузма уже успел увидеть, как внезапно исчезали вчерашние фавориты и любимчики. Чьи имена мгновенно забывались буквально на следующий день, превращаясь во что-то неприличное, о чем в достойном Обществе не принято говорить.

Аттий Бузма такой участи себе не желал. И потому старательно избегал встреч с объектом своих мечтаний, и даже мыслей о ней. Благо и она, была подчеркнуто вежливо-холодна, встречаясь с ним в коридорах Дворца или на аллеях парка, не позволяя себе даже обычных своих насмешек и оскорблений, которыми потчевала всю остальную публику.

Эйя это ранило. А Аттию Бузме приносило спокойствие.

И вдруг, в момент когда он был особенно слаб и уязвим, она вдруг решила проломить ледяную стену вежливости между ними, и вновь стать колкой, беспощадной..., и такой живой и желанной.

Итак, — почему же Аттий Бузма принял это вызов, и принял его именно сейчас? — Может потому, что именно сейчас задавленный алкогольными парами и отвращением к самому себе, цивилизованный, обученный, натренированный и вышколенный в Школе Ловцов Аттий Бузма был слишком слаб, чтобы противится воле дикого, не знающего иных правил и морали, кроме собственных желаний, сдерживаемых лишь инстинктом самосохранения, помоешного пса Эйя.

— Гимнастический зал там? — спросил он у своей противницы, показав пальцем на виднеющееся в конце аллеи здание. — Думаю, мы там найдем оружие мне по руке.

— Итак, в чем причина столь раннего переполоха? — Спросил Мэр, входя в Зал Справедливости.

...Ранним, переполох был исключительно по меркам Дворца и Северной Стороны. Для всей остальной Империи и солнца, уже изрядно перевалившего через зенит, — день был в самом разгаре. Но что такое, какое-то там солнце, по сравнению с самим Мэром? Однако Аттий Бузма, хоть и пребывавший в весьма помятом состоянии, как физическом так и моральном, тоже сильно удивился столь раннему переполоху. Учитывая что Мэр и сам пробыл на пиру почти до самого утра, — столь ранний подъем был явно не слишком уместен. Тем более, что его случай отнюдь не требовал такой поспешности, и вполне мог быть отложен на любое удобное для Мэра время, хоть до вечера, хоть на века. Именно этого больше всего и боялся Аттий Бузма, — быть брошенным в застенки, и забытым навечно.

Однако случилось действительно невероятное, — Мэр соблаговолил провести суд, совмещая его с первым завтраком.

— Итак, в чем причина столь раннего переполоха? — Спросил Мэр, входя в Зал Справедливости.

...Зал Справедливости, — тоже был странным выбором места для суда. Конечно, когда-то в прошлом он строился именно для этого. Но прошлое хорошо тем, что остается в прошлом. Теперь этот, сравнительно небольшой павильончик, давно уже в подобном качестве не использовался. Он просто физически не мог вместить всех тех, кто по долгу службы, или по собственному желанию обязан был присутствовать на Судах, которые подпадали под юрисдикцию самого Мэра. Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, он уже был плотно забит зрителями в дорогих одеждах и оранжевых тогах Сенаторов.

— Итак, в чем причина столь раннего переполоха? — Спросил Мэр, входя в Зал Справедливости, и садясь за изящный столик, заставленным десятками тарелочек и вазочек с яствами, подходящими для перовой трапезы дня.

— Святотатство! Заговор против Империи! Оскорбление Высокой Семьи Мэра!!! — Глухо проговорил сотник Гвардейцев, сквозь опущенное забрало, — знак того, что Гвардия находится на военном положении.

— Вот как? — Мэр изумленно приподнял бровь, и даже на мгновение застыл, занеся ложечку над сваренным яйцом карликового страуса. — Забавно. Но видя своего Личного Советника в кандалах, предполагаю, что это именно его ты обвиняешь во всех этих ужасных преступлениях?

— Позволишь ли вы мне поведать Правду? — задал ритуальный вопрос сотник. И получив утвердительный кивок, начал излагать. — Личный Советник Мэра Аттий Бузма, в схватке на мечах с ближайшей родственницей богоравному Мэра, богоподобной Романой Комнус Виллия Кордиус Виллиной, применив колдовство в священных чертогах Дворца, нанес ей рану.

— Виллина ранена???.... Насколько это серьезно? — Хмуро спросил Мэр, откладывая и ложечку и яйцо в сторону.

— Ничего опасного для жизни. — Поспешил успокоить всполошившегося Мэра, сотник Гвардейцев, который по своим религиозным убеждениям действительно считал его равным богам. — Меч проткнул мышцы плеча, примерно на два пальца в глубину. Кость не задета.

— Надо бы сходить проведать девочку. — Пробормотал Мэр, и даже сделал некое движение приподняться над стулом.

— Спасибо дядюшка, но я в порядке. — Прозвучал голос богоподобной Романы Комнус Виллия Кордиус Виллины, и виновница переполоха прошествовала к столу дядюшки, неся забинтованную руку на перевязи. Слуги, словно бы из воздуха извлекли откуда-то еще одно кресло, прежде чем она успела подойти к столу. Безумная Племянница уселась в кресло, даже не посмотрев на месте ли оно.

— Итак, что там за ужасы рассказывает мне сотник Авгар? — спросил у нее дядюшка, заботливо наливая ей в кружку утреннего шшаца с травами и пряностями.

— Откуда я знаю? — равнодушно бросила племянница, тщательно осматривая блюдо с пирожными, словно бы от выбора самого вкусного из них, зависела ее жизнь. — Я пришла только что, и не слышала его слов. Пусть продолжает говорить. Может это будет забавно.

Повинуясь новому кивку, сотник опять начал говорить про утренний поединок, особенно упирая на колдовство и нанесенную рану.

— Так это все таки был тренировочный поединок. На который обе стороны пришли добровольно? — уточнил Мэр, и даже не ожидая подтверждения своих слов, добавил — Тогда вряд ли можно считать это оскорблением и заговором против Империи. В конце концов, девочка, — обратился он к впившейся в пирожное племяннице, — я всегда говорил тебе, что рано или поздно ты доиграешься с этими железками до Злыдень знает чего.... Теперь можешь забыть о платьях с открытыми плечами... А если бы удар пришелся поперек лица? — Ты как-нибудь сходи, и полюбуйся на старых легионеров. Поймешь, во что может тебе вылиться увлечение этими железками.

Племянница равнодушно пожала здоровым плечом, ибо слышала пожелание начет легионеров, уже наверное в тысячный раз. А зал настороженно замер. Творилось что-то абсолютно невероятное. — Человек посмевший пролить кровь самой Первой Семьи Империи, кажется ускользал из лап палачей, причем при помощи самого Мэра.

— Но колдовство!!!! — просто таки возопил сотник Авгар. — Он посмел применить колдовство в священных чертогах твоего жилища, Богоподобный!!!

— Тогда это наверное не ко мне, а к Понтифику.... — Начал Мэр, и откинувшись на спинку кресла, спросил, у стоящего в первых рядах невзрачного человечка. — Что скажешь Роман Кар, — спросил он своего личного стряпчего, входящего в его ближнюю свиту на правах очень дальнего родственника и совершенного знатока законов Империи.

— Аттий Бузма вступив в должность Личного Советника Мэра, тем самым был принят в род Романов...., кстати его правильно теперь было бы называть, — Роман Бузма из семьи Аттиев..., Хотя можно и Роман Аттий Бузма. Правда три имени это.... Однако просто Роман Бузма, тоже было бы неправильно, поскольку.... Впрочем, я отвлекся.... Вступив в Род Мэра, он вышел из под юрисдикции всех судов Империи, и стал подвластен лишь суду Главы Рода.

— Мда... Значит с делом о колдовстве тоже мне разбираться? Но мы можем хотя бы пригласить кого-нибудь из Старших Хранителей, так сказать, для консультации?

— Можем.... Но это создаст прецедент...

— Да. — Задумчиво глядя на Аттий Бузма, проворчал Мэр. — Им только открой лазейку, они полезут в нее как тараканы.... Кстати, никогда в жизни не видел таракана... Ну да ладно.

Итак. — Колдовство!!! В чем оно заключалось?

— Твой советник был не в том состоянии, чтобы победить богоподобную Роману Комнус Виллия Кордиус Виллину. Он еле до зала дошел, и с трудом удерживал в руках меч..., однако когда он понял что проигрывает, — в него словно Злыдень вселился. Даже я не видел такого быстрого бойца. А потом..... — Тут сотник замялся, ему явно было мучительно стыдно рассказывать о том произошло "потом". Однако он собрался с силами и продолжил. — Когда мы увидели кровь, мы бросились на помощь богоподобной Романе Комнус Виллия Кордиус Виллине, и этот..., убил одного из моих людей и еще двоих ранил.

Вот тут уж по залу пронесся ураган шепота. Конечно, слухи про великие умения Аттия Бузмы ходили по всей Империи. Но одному сразить Гвердейца и еще двоих ранить.... Это было что-то совсем уж из области фантастики.

Вероятно так же думал и сам Мэр. По крайней мере, на его холодном и равнодушном лице, наверное впервые за многие годы появилось выражение искреннего изумления. Он даже приоткрыл рот в весьма простонародной манере, словно бы был купчиком или стряпчим.

— Ты??? — Бросил он нашему герою... — Знаешь, а я ведь и сам могу теперь поверить что ты связан с колдовством! Что ты ответишь на это?

— Ты знаешь все о моей подготовке Мэр. — Коротко ответил на это Аттий Бузма.

В этих словах звучало и смирение перед волей Мэра, и тонкий намек на то, что не всё что знают эти двое, должно знать и толпе придворных.

— Все ли? — задумчиво пробормотал Мэр. — Возможно что я недооцениваю уровень.... Впрочем, — сотник Авгар, разве ты не слышал о несравненных умениях моего Личного Советника? Ведь о них с благоговением говорит вся Империя! Даже командующий Укар, отнюдь не симпатизирующий ему, и тот признался мне что не видел лучшего бойца. Так почему ты обвиняешь его в колдовстве?

— Я видел немало великий бойцов в своей жизни... — Упрямо ответил на это сотник Авгар. — Каким бы хорошим бойцом он не был, но пришел в зал он в состоянии ужаснейшего похмелья. И он не притворялся. Ему действительно было очень плохо. В первую минуту боя, богоподобная авная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, дважды выбивала меч из его руки.... А потом....

— Да. Потом в него будто Злыдень вселился. Ты уже говорил это. ...Каково будет твое оправдания Аттий Бузма?

— Я действительно был в жуткой форме. Но потом смог собраться. Однако видно не до конца, и только потому не смог сдержать своего меча, и нанес эту рану, о чем искренне сожалею. Потому же, я и обернул его против твоих Гвардейцев.... О чем тоже невероятно сожалею. Но они были действительно очень быстры, и я не успел ничего сообразить, действовали только мои руки.

— Хм... А что и ожидать. Не помню чтобы у тебя Аттий Бузма, хоть раз на нашлось гладкого ответа на любой вопрос. ... А что скажешь ты племянница?

— Он действительно дрался как настоящий Злыдень. — Не глядя на Аттия Бузму, ответила Безумная Племянница. — Но и в прошлый раз, когда я дралась с ним, он был почти таким же....

— Так значит ты не заметила признаков колдовства?

— О боги, дядюшка! — Раздраженно поморщившись ответила племянница. — Откуда я знаю про эти признаки? И вообще к чему так долго мусолить эту тему, и искать повод? Просто прикажи казнить его, и все дела. В конце концов, он пролил нашу кровь!

— Ты слишком щедро разбрасываешься людьми дорогая. Он конечно пролил нашу кровь. Но еще больше он пролил своей крови ЗА нас. И народ это знает. И народ ему симпатизирует. Подобное убийство, да еще не в лучшие для Империи времена.....

— С каких это пор ты боишься народа дядюшка? — С раздражением в голосе спросила племянница.

— Я не боюсь народа. Я беспокоюсь о нем. Это мой долг правителя. И если ты когда-то хочешь занять мое место, тебе стоит зарубить это на своем хорошеньком носу.... Пока его тебе не отрубили в очередной драке железками.

— Дядюшка, оставь пожалуйста мой нос в покое. И если тебя и впрямь так беспокоит его сохранность, то лучше подумай что будет, если ты оставишь проступок этого своего любимчика безнаказанным.... Как бы тогда вместе с моим носом, не пострадала и твоя шея!

— Знаешь что племянница. — Несмотря на спокойный голос, все поняли что Мэр достиг крайней степени бешенства. — Я не собираюсь оплачивать твои сумасбродства жизнями полезных мне людей! Если ты взялась играть в мужские игры, приучайся расплачиваться за свои ошибки шрамами и синяками. ... А пока я полагаю, тебе стоит удалиться в одно из своих поместий, чтобы там, как можно лучше залечить свою рану!

Сотник Авгар, отпусти этого человека. — Приказал он своему Гвардейцу. — И подними наконец забрало.... Твои люди показали себя не с лучшей стороны. Я очень разочарован.

Спустя час, весь Дворец бурлил слухами о произошедшем. — Мэр встал на сторону выскочки Аттия Бузмы, демонстративно выступив против своей племянницы, да еще и выслал ее из Города!

Это было настоящей революцией. Это было фактическим признанием отцовства, и началом истинного возвышения.

Сенаторы обсуждали как произошедшие изменения повлияют на политическую обстановку. Стряпчие, пропадали в архивах, в поисках наиболее подходящих законов и прецедентов, в надежде подняться на немыслимые высоты, если именно их вариант возвышения будет признан официально. Золотая молодежь заказывала портным наряды под Аттия Бузму, и стоя перед зеркалами копировала манеры и характерные жесты Новой Звезды, дабы блеснуть ими в обществе.

Северная Сторона кипела, а вместе с ней и закипал весь Город. Происходило что-то фантастическое. И остаться в стороне, означало потерять всяческое уважение окружающих. Гильдии судорожно готовили подарки и подношения. Поэты сочиняли хвалебные оды. Университетские копались в родословных, ища способ возвести род Аттиев к временам как минимум Первой Династии.

Не кипел лишь один Аттий Бузма. Он спал. Спал тяжелым похмельным сном, даже не подозревая о том какой оборот принимает его жизнь.

Лишь вечером, на пиру в честь посольства какого-то южного царства, затерявшегося в предгорьях на Той стороне, Аттий Бузма начал приходить в себя и попытался понять что происходит.

А происходило что-то действительно очень странное. Начиная от самого поединка, суда, и заканчивая поведением окружающих его людей. То что на поединке он смог победить, — это не было удивительным. Он и так знал что победит, потому что в тот момент захотел именно этого. А все чего он страстно желал, — сбывалось. Да. Поначалу ей удалось несколько раз поставить его в весьма унизительное положение, дважды выбив клинок из руки, и даже хлестанув его мечом по заднице. Однако потом он разозлившись, разбудил в себе эти свои колдовские силы, и вновь показал этой девице, кто настоящий хозяин Арены. И даже столь же глумливо отвесив ей ответный шлепок, по той же самой части тела. А потом случилось нечто странное. ...Такой ошибки, мастер уровня Безумной Племянницы ни сделал бы никогда. Она фактически сама пошла навстречу удару, и сама наткнулась на меч. Аттий Бузма в этот момент делал ложно-предупреждающий выпад. Ему и в голову не могло придти, что его противница в этот момент рванет вперед, пренебрегая элементарной защитой.

... А в следующие несколько мгновений, ему уже было не до этого. Чувство опасности словно ледяная искра проскочила через все его тело. Засверкали мечи, и с десяток секунд он дрался как никогда в жизни. Однако все равно был сбит с ног, и скручен Гвардейцами.

Затем был суд. Суд объяснил зачем племянница так глупо подставилась, — это был ее способ погубить Аттия Бузму. Однако зачем ей было прибегать к столь сложному способу? — Уж у нее-то были сотни способов загубить жизнь любого человека в Империи. Начиная от простой просьбы к дядюшке, и заканчивая щепоткой яда в кубке вина поданного кем-нибудь из множества безликий слуг Дворца. Ей даже достаточно было просто внятно высказать пожелание смерти Аттия Бузмы. И кто-нибудь, желающий услужить августейшей семье, сам бы исполнил все, не обременяя Роману Комнус Виллия Кордиус Виллину, скучными подробностями. И все что могло помешать ей воплотить в жизнь свое желание, — это воля единственного, стоящего выше ее человека, самого Мэра.

Однако к чему бы Мэру оказывать столь высокое благоволение его скромной персоне?

И к чему разыгрывать этот дурацкий спектакль с судом?

Аттий Бузма, ни сколечко не сомневался, что в зал суда Мэр уже пришел хорошо извещенный о произошедшем, и с уже готовым решением. Все последовавшее далее, было ничем иным как спектаклем для публики. Неким сигналом, который поймут те кто надо.

Так же не заблуждался он и о степени симпатии к нему со стороны Мэра. Мэр ценил его..., как ценят породистую лошадь, удобное кресло, или смышленого работника. Но не настолько, чтобы идти против своей семьи.

Следовательно, — спектакль, нужен был чтобы наказать Племянницу?

Племянницу, которая ненавидит Аттия Бузму настолько, что предпочла получить рану, лишь бы он попал в опалу? — Бред.... Скорее это были какие-то разборки, между дядей и племянницей, и он Аттий Бузма стал разменной пешкой в этих играх.....

— Да-да, посол.... Несомненно соколиная охота, — достойнейшее занятие для Благородного человека. — Сквозь его мысли до него донесся вопрос человека, беседу с которым он обязан был поддерживать, и он ее поддержал. И следующие пять-шесть минут, излагал все что успел прочитать про соколиную охоту.

— Да ведь ты же нихрена не знаешь про соколиную охоту. — Со смехом оборвал его посол.

Тут Аттий Бузма, наверное впервые за вечер соблаговолил посмотреть на человека с которым беседовал. Нет. Он конечно и раньше смотрел на него, но ни на чего кроме общих черт лица не обратил внимание. А тут он впервые Посмотрел на него, как смотрел бы на возможного противника или союзника.

Перед ним сидел низенький и плотный человечек. Ростом он был даже пожалуй пониже Аттий Бузмы, однако куда шире его в плечах. Да и во всей его фигуре чувствовалась недюжинная сила, ловкость и выносливость. Это было тела воина и путешественника. А лицо..., лицо пожалуй сейчас, могло бы принадлежать подростку. Ибо несмотря на тронутою сединой бороду, выражало столько искреннего веселья и открытости, что во Дворце, а может и во всем остальном Городе, казалось абсолютно инородным.

— Ага. — Ответил ему Аттий Бузма, внезапно тоже заражаясь этим весельем и открытостью. — Я нихрена не знаю про соколиную охоту. Я вообще охоту не люблю. Но для меня это вполне простительно, ибо я не из Благородных.

— Хм... Я слышал другое... А кем были твои почтенные родители?

— Купцами.

— Бедными?

— Да нет, вполне даже богатыми.

— Достаточно богатыми чтобы купить тебе коня и доспехи?

— Ну да. Думаю на это их богатства вполне бы хватило.

— Тогда почему ты говоришь что они не благородные? В моих краях, всякая семья способная снарядить конного воина для защиты страны, считается благородной.

— Эх почтенный.... Арзак Куркишш Хавдас... — Наш герой не секунду запнулся, и отпил из чаши, вспоминая имя собеседника. — В Империи, благородными считаются лишь те, кто мог снарядить такого воина полторы тысячи лет назад, и продолжает снаряжать и доныне.

... Ты легко отличишь Благородного, по трем и более именам, вот как и у тебя.

— Хе. — Арзак Куркишш Хавдас скорчил хитрую физиономия и пригнувшись поближе к ухе Аттия Бузмы, тихонечко прошептал. — Признаюсь тебе и я, что меня зовут просто Арзак. А два остальных имени я позаимствовал у отца с дедушкой, чтобы выглядеть посолиднее в глазах ваших зазнаек.

— Правильное решение. — Так же склонившись к ухе собеседника, одобрил наш герой. — Большая половина из тех, с кем тебе придется говорить тут, предпочитает кичиться своими родословными, чем делать что-то самостоятельно.

— Да. Вы имперцы, высокомернее самого Злыдня. Вам не угодишь даже если вывернешься наизнанку.

— Ты, Арзак Куркишш Хавдас не похож на тех кто станет выворачиваться наизнанку, даже ради дружбы с Империей.

— Признаюсь тебе еще раз Аттий Бузма. — Я тоже из рода купцов. Правда при этом я и родственник нашего Царя, ибо его и моя мать, были сестрами. Потому меня и послали к вам, узнать что можно выторговать для Киркаса, в обмен на проход через наше царство.

... И снова признаюсь тебе. — До сей поры я считал себя ловким купцом. Но таких скользких и изворотливых тварей, как тут в Империи, я не видел нигде....

.... Потому я и решил обратиться к тебе, ибо ты непохож на всех этих.... — Посол обвел презрительным взглядом пиршественный зал. — Ты Воин и Мудрец. Об этом кричат на каждом перекрестке вашего Города. Ты не станешь юлить и выкручиваться там где можно сказать прямо. Я не прошу тебя идти против своих. Я лишь прошу дать мне совет.

— А чего вам надо от Империи? — Немного подумав, спросил Аттий Бузма у своего собеседника.

Тот тоже подумал несколько мгновений, а потом честно ответил. — "Ничего".

— Тогда зачем ты тут?

— Понимаешь друг, у нас и так есть все для безбедной жизни. Наши поля родят достаточно хлеба и овощей, а лоза дает вино. Высокогорные выпасы снабжают нас молоком, и всем что делают из молока, а также кожами и шерстью. Рощи в предгорьях полны яблок, гранатов, орехов и зверья на которое можно охотиться, и пчел, дающих нам мед. У нас есть железо, медь и свинец. В предгорьях пасутся лучшие на свете кони, — быстрые и выносливые. Моя земля уже забыла что такое голод. Даже бедняки в наших селах и городах, всегда ложатся спать с полными желудками, ибо накормить голодного это великая заслуга перед Небесным Отцом, и никто никогда не откажется заполучить ее.

У нас есть враги, перед которыми мы отстаиваем свою землю. Но это... Это не очень опасные враги.... Мы то деремся, то миримся.... А то и закрепляем мир браками.... Моя бабка была из горского рода. Это она дала моему отцу такое имя.

— Тогда чего же ты хочешь от Империи? — повторил свой вопрос Аттий Бузма.

— Твоя Империя, — это сказка. Вы богаты и сильны. Ваши земли необъятны. Могущество — не знает границ. Ваша обыденность, это наша роскошь. Жалкая разменная монетка в карманах ваших богачей, — для нас богатство. У нас говорят, что ваши бедняки каждый день едят то, что наш Царь может позволить себя раз в год. Живут в лучших домах, чем наши богатейшие купцы. А ваши женщины столь прекрасны, что самые красивые девушки Киркаса, — лишь жалкие дурнушки перед ними.... Когда вы пришли к нам, и предложили союз, — все сразу захотели стать частью этой сказки. И меня послали к вам, в надежде что я смогу перетащить через горы ваши Дворцы, Богатства и Женщин.

-... Но ты понял, что даже твои плечи, недостаточно широки для этого? — С усмешкой спросил Аттий Бузма.

— Для того чтобы ухватить воду, нужны не широкие плечи, а глубокие ведра. Я много говорил с вашими Сенаторами. Все они встречают меня улыбками, говорят как с лучшим другом, угощают вкуснейшими лакомствами и потрясающими винами..., и выпроваживают не сказав ни слова. Я не первый день живу не земле. Я сделал хорошие подарки тем, кто, как мне сказали, занимается делами торговли за пределами Империи. Они сказали мне "Спасибо" и снова выпроводили не сказав ни слова про Дело.

Ваш Мэр, дает этот Пир в мою честь. Но я чувствую себя невидимкой на нем. Подскажи мне Аттий Бузма — Воин и Мудрец. Что я делаю не так?

— Говоришь не с теми людьми. О товарах надо говорить с купцами, а не с политиками.

— Но мне сказали что только Сенаторы могут дать разрешение на торговлю.

— Да, только они. Но они не занимаются торговлей. Им неинтересны цены, товары, и перемещение товаров по свету. Они в этом ничего не понимают.

Зато в этом разбираются купцы, которые и приходят к Сенаторам, представляющим интересы их Гильдий, с просьбами дать разрешение, или ввести новый закон.

— Но не разумно ли тогда отдать эти решения самим купцам?

— Так работает Империя. И делает это уже на протяжении тысячи лет. И это у нее неплохо получается. Обратись к купцам. Заинтересуй их своими товарами и ценами. И они сами убедят Сенат дать разрешение. ...Вот что... Зайди в дом Аттиев, и спроси моего дядюшку Бикма. Думаю он сведет тебя с нужными людьми.

— Спасибо Личный Советник Мэра. Я убедился что люди говорят правду о твоей мудрости. Ты истинный сын своего отца.... — И наклонившись совсем близко к уху нашего героя, прошептал. — Я имею в виду истинного отца.

Только самообладание и выучка Школы Ловцов, не позволили Аттий Бузме вздрогнуть, или каким бы то ни было иным способом показать свое удивление или испуг.

Да испуг. Ибо первым делом, при словах об истинном отце, он подумал о том древнем Колдуне, что он встретил при поисках Южного Пути, восточный край которого, как раз упирался в Киркас. Само упоминание и та таинственность, с которой человек из-за Гор, произнес эти слова, могли говорить о том что он владеет информацией о тайне происхождения Аттия Бузмы.

А кто знает еще? Ведь этот посол прибыл в Город примерно в тоже время, когда Аттий Бузма возвратился с войны. Возвратился с войны, и почувствовал перемену в отношении к нему Мэра и окружающих.... Возможно он им все рассказал? Или кто-то из Ловчей Службы, купцов, или солдат, что-то пронюхал и донес на него?

Тогда почему его не скрутили и не отдали в руки Хранителям? К чему весь этот почет и раздутая слава? С ним играют в какую-то игру? Пытаются притупить его бдительность? Отслеживают его связи?.... Кстати, за те пару месяцев что он пирует во Дворце, — Ловчая Служба ни разу не вышла с ним на связь. Конечно этому есть вполне разумное объяснение. Но также, возможно что Ловчая Служба отгородилась от него....

... Единственный способ понять что-то, это поговорить с дядей. В конце концов, у них немало общих секретов одинаково убийственных для обоих. Так что дядюшке придется ответить на его вопросы, либо промолчать достаточно красноречиво. Тем более, что и навестить дядюшку у него есть повод. Да еще и не один.

— Знаешь уважаемый Арзак Куркишш Хавдас, ради нашей дружбы, я пожалуй навещу дом дядюшки вместе с тобой. Тем более, что в последний день празднеств в честь Четырех Героев, принято навещать отчий дом и выражать почтение предкам у домашнего алтаря.

-.... Сын Мэра???? ..... Дядя, я конечно понимаю что неделя празднеств не проходит даром даже для таких стойких людей как ты..... Но что за бред ты несешь?

— Этот бред несет весь Город. А через пару недель и вся Империя заразится этой лихорадкой.

— Но ты-то понимаешь какая это чушь?

— Племянничек. Если задуматься, то вся твоя жизнь, — сценарий площадной комедии с нереальным сюжетом.

— Да. Но мы то знаем....

— Ничего мы не знаем. Поскольку твои родители так и остались неизвестными, ты вполне можешь оказаться сыном Мэра. ...По крайней мере, еще перед тем как ты последний раз отбыл в горы, пошли определенные сигналы. Тобой интересовались слишком с большой высоты и слишком пристально.... Конечно, шансов у Мэра быть твоим отцом меньше чем у помоешного кобеля...(без обид). Но ходят упорные слухи, что он подумывает таковым тебя назначить.

— Дядя, это бред втройне. С какой стати ему назначать меня своим Наследником?

— Мэр умный человек. Он понимает что после стольких попыток, шансов стать отцом у него практически нету. А значит он должен подумать о Следующем Наследнике. Если его Род прервется, то первые претенденты, это род Кордиусов. А ты знаешь как он их ненавидит. Их вражда, даже несмотря на великое примирение и браки, продолжается уже больше пятиста лет. А ты молод, но умен, удачлив, и превосходно образован. Умеешь подчинить своей воле закаленного легионера, и обворожить Сенатора сладкими речами и обхождением. Ты кумир молодежи. Ты надежда и утешение для стариков. Ты герой, и не только на словах но и на деле. Почему бы, выбирая нового Наследника, не обратить внимание на тебя? Тем более что темное происхождение исключает твое участие в разборках Благородных Родов.

— Но есть еще...

— Ага. Есть еще Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, она же Безумная Племянница, дочь Кордиуса Комнуса Вилия Гара, прозванного "Отравитель". Думаю, если она взойдет на Трон, то род Романов на ней и закончится. А возможно, и вся Империя.

— Она совсем не так безумна как о ней говорят.

— Да. Она не глупа. Но она не знает что такое сдерживать свои порывы. Она не умеет подчинять свои желания своей воле. По мнению..., известных тебе людей, заботящихся о Величии Империи, она ее погубит.

— Но что мне делать?

-Живи как жил. Исполняй волю Мэра. Принимай подарки и поклонение, но не поддавайся лести. Будь скромен, веди себя с достоинством. Запомни, сейчас на тебя смотрят..., нет не тысячи, а несколько десятков глаз. Зато этот десяток, принадлежит самым могущественным людям Империи. Они тебя оценивают на роль Первого Человека Империи. То как ты покажешь себя сейчас, решит не только твою судьбу, но и Судьбу всей Империи.

И вот, последовавшие за этим разговором четыре месяца, Аттий Бузма жил старательно делая вид что не происходит ничего необычного. Он даже как-то сам незаметно втянулся и начал привыкать к такой "обычной" жизни. Привык к тому что при его приближении разговоры почтительно смолкают, и встречные отвешивают ему поклоны, явно куда более низкие чем положено по статусу. Привык к приглашениям на пиры в самые богатые и знатные Дома Города. Привык получать многочисленные подарки и подношения "по дружбе, от чистой души". Ему даже пришлось начать отсылать большую часть этих подарков в Дом Аттиев, ибо выделенные ему апартаменты во Дворце были не приспособлены для хранения всех этих "миленьких безделушек", которыми одаривали его встречные. Так же он привык вести серьезные беседы о политике и управлении Империей с Мэром и Сенаторами. А вести ему их приходилось практически каждый день. Ибо практически каждый день, он либо удостаивался чести разделить второй завтрак с Мэром, либо обедал или ужинал у Сенаторов и предводителей Торговых Гильдий. И везде у него интересовались "как бы он сделал то-то и то-то, если бы имел всю полноту власти". Вопросы конечно были чисто теоретические, ибо Власть в Империи принадлежала только Мэру. А Аттий Бузма пока оставался лишь скромным Личным Советником Мэра, и не более. Никаких намеков на официальное изменение его статуса пока не было. Однако сам факт чуть ли не ежедневных приглашений на второй завтрак к Мэру, уже говорил понимающим людям о многом.

А самому Аттию Бузме, очень о многом говорила "плотная слежка", установленная за ним Ловчей Службой. Причем слежка имела три уровня. Внешний, заметный почти всем, осуществлявший функцию охраны, более скрытый, который даже сам Аттий Бузма не всегда мог засечь. И наконец третий, осуществлявший слежку не столько за ним, сколько за его окружением и людьми с которыми он входил в контакт. Об этом третьем уровне Аттий Бузма скорее догадывался, чем замечал. Однако, он почти не сомневался что и этот уровень обязан был быть, по правилам "плотной слежки". Так пасли либо очень опасных врагов Империи, либо самых важных персон. Нашему герою очень хотелось верить, что он важная персона, но постоянное ощущение вставшей дыбом шерсти на загривке и постоянное чувство опасности, не позволяли поверить в это окончательно.

Он уговаривал себя, что вся эта шерсть и холодок на спине, не более чем реакция на постоянную слежку, внимание окружающих, и общую нервозность обстановки. Но легче от этого не становилось. Пословицу "Жить как во Дворце" никто не отменял. И Аттию Бузме пришлось в этом убедиться, когда однажды после очередной пирушки его скрутило так, что слуги еле успели дотащить его до жреца-лекаря. Тот вызвал рвоту, дал какие-то отвары и сообщил Ловчей Службе что кто-то пытался отравить Личного Советника Мэра, и что он жрец, гарантировать выздоровления не может.

Однако жрец зря осторожничал. Возможно питаясь в детстве на помойках Аттий Бузма настолько закалил свой желудок что тот научился переваривать любую отраву, а может опять помогло Колдовство. Но уже буквально на следующий день наш герой встал на ноги..., хотя и продолжал валяться в кровати еще почти неделю. И сделал он это не для того, чтобы как-то поспособствовать поимке отравителя.... Нет. Никаких хитрых планов не было. Он просто отдыхал от постоянного пристального внимания и слежки.

Обидно было то, что никто из тех кого сам Аттий Бузма числил своими друзьями, так и не явился его навестить. Для дядюшки Бикма посещение Дворца было неуместно. А Цинт Виннус Оттон, в данный момент пребывал в Горах, активно воплощая в жизнь придуманный Личным Советником Мэра план, по "Прививке горцам имперской Культуры". Так теперь он назывался, после обработки в канцеляриях Мэра и Сенатских слушаний, где был принят весьма благожелательно. Увы. Но сам Аттий Бузма этот план придумавший, так и не смог принять участие в его воплощении. Хотя это и была самая грандиозная его работа на Благо Империи, но его от нее отстранили, передав все бразды правления Цинту Винусу Оттону. Как-то так даже получилось, что и сам план этот негласно начали называть его именем. Впрочем, на друга Аттий Бузма не обижался. Он понимал что для юношей из Благородных семейств, громкое тройное имя в названии плана, куда более симпатично чем его вульгарное двойное. Да и как Лидер Молодежи, сын сенатора Цинт Винус Оттон был куда привлекательнее выскочки Аттия Бузмы. Однако было тоскливо, что в один из самых важных и решительных моментов его жизни, он лишен поддержки того с кем можно поговорить искренне, не утопая в потоках лести и лжи. Особенно хотелось поговорить о правдивости слухов, что его отравление, — дело рук Безумной Племянницы....

— Господин! Господин! Просыпайтесь скорее....

Давненько Аттия Бузму не будили среди ночи. Пусть и деликатно, но весьма настойчиво.

— Что там? — Бросил он, поднимаясь с постели и хватаясь за шумящую после вчерашнего пира голову.

— Бунт господин! — Дрожащим голосом ответил управляющий Фуксис.

Наш герой резко вскочил. Должно было случиться что-то по-настоящему необычное, чтобы эта ледяная глыба высокомерной подобострастности начала говорить таким испуганным голосом,.

— Кто? Где? — Коротко, словно военачальник у подчиненного спросил он Фуксиса.

Тот однако понял все правильно и ответил.... Ответил что-то невероятное. — Безумная Племянница.... Она уже во Дворце!

— Доспехи, оружие. — Коротко приказал Аттий Бузма, и знаком дав сигнал слуге держащему кувшин, подставил голову под поток ледяной воды. — Сколько с ней человек? Кто пропустил ее во Дворец? Что Гвардия?

— Я..., я не знаю. Говорят Гвардия встала не ее сторону. — Проблеял Фуксис.

— Соберись! — Приказал ему Аттий Бузма, отвесив хлесткую пощечину. — Истерить будешь потом, когда снова подашь мне таракана в супе.

— Но я никогда не......— Возмутился Фуксис, мгновенно приходя в себя.

— Вот я и хорошо. — А теперь скажи мне, сколько у нас тут человек?

— Девять, включая меня. А Вита я вчера послал за.....

— Отлично, собери их всех здесь. Раздай оружие. Благо мне его надарили..., хватит вооружить целую сотню. Я напишу письмо. Пошлешь человек, отнести его в дом моего дяди. Затем пошли людей... Нет. Лучше сбегай сам, и собери всех слуг, поваров, чистильщиков и прочих, кого сможешь. Место сбора, — дворик под моими окнами. Времени тебе даю пятнадцать минут. Да. И поменьше паники на морде. Твое обычное холодное высокомерие, сейчас будет как нельзя кстати. Пришли мне Тарка. Он был со мной в Горах, и знает как управляться с доспехами.... Все. Бегом.

Фуксис убежал, а наш герой начал облачаться в доспехи.... Тут-то его и подстерегала первая неприятность. Мелкая, но почему-то вызвавшая сильную досаду. — Он не смог влезть в свой любимый панцирь. Даже когда полностью расшнуровал завязки на боках и спине, тот оказался слишком мал для него. Увы, наш герой понимал что это не от того что он вырос, а от того что растолстел. На поиски нового панциря, коих среди подарков было аж четыре, ушло не меньше двадцати минут. Облачиться, проверить себя и оружие, — еще десять. Так что к тому времени когда он вышел во дворик, перед ним уже стояла толпа слуг примерно человек в семьдесят. Правда не меньше трети из них были женщины.

— Фуксис. — Женщин спрятать в помещение. Всем остальным, кто помоложе раздать оружие из моих запасов. Не жадничай, отдавай все что есть. Всех разделить на пятерки, назначить командира каждой. Я пока пойду, постараюсь найти комендантов гарнизонов. Тарк со мной.

Вообще-то Дворец охраняла Гвардия. Однако там же размещался и небольшие Армейские и Флотские гарнизоны, выполнявшие символическую функцию Охраны Мэра. В то время как Гвардия контролировала наиболее ключевые точки обороны Дворца, солдаты и матросы стояли в почетных караулах, "сторожили стены", участвовали в парадах и военных играх. Короче, — Армия и Флот, должны были демонстрировать Городу и Империи, полное подчинение воле Мэра и несокрушимость Армии и Флота. Однако в данный момент, когда возможно Гвардия обратилась против Мэра. (Чудовищное предположение, но ведь возможно все), Аттий Бузма решил прибегнуть к этим силам. Благо казармы находились буквально напротив того крыла Дворца, где проживал сам Аттий Бузма, достаточно было пройти через небольшой парк.

У казармы его встретили закрытые ворота и выставленные копья десятка охраны. Судя по тому что легионеры уже были одеты в тяжелые доспехи, про бунт здесь все знали. Вызванный охраной дежурный офицер узнал Аттий Бузму, и препроводил его к начальнику гарнизона. Там же он застал и флотского капитана, командовавшего флотским отрядом.

— ... К сожалению мы ничего не знаем... И никаких приказов к нам не поступало. — В один голос ответили они на вопрос нашего героя о происходящем.

... Известно было только, что подошедшие среди ночи Гвардейцы, заставили легионеров и флотских покинуть свои посты и вернуться в казармы. Затем слуги принесли известие что во внутренние покои Дворца заявилась Безумная Племянница в окружении Гвардейцев и каких-то вооруженных людей. Кто-то утверждал что слышал шум боя, но посланные проверить это разведчики были завернуты охранявшей внутренние покои Гвардией.

Вот уже примерно полчаса, никто не был допущен в покои Семьи Мэра, и никто оттуда не выходил. Так что никакой информации о том что там происходит у них нету...

....Нет. У них не было никаких приказов. Поэтому они остаются в казармах....

— Тогда будете выполнять мои приказы. — Сказал наш герой, и посмотрел на них таким взглядом, что укротил бы даже бойцовых собак. И когда оба офицера покорно опустили глаза, продолжил. — Сколько у вас человек? — По тысяче? — Вот уж не думал, где вы их тут прячете...? Впрочем, неважно. Капитан Валин Раст, — половина твоих бойцов, должна перекрыть внешнюю стену, и все ворота. Никого не впускать.... Разве что Сенаторов, останавливать их вы не имеете права. Но никакой вооруженной охраны, и тем более отрядов с ними быть не должно. Всех вооруженных людей оставлять за оградой Дворца.

Если там до сих пор находятся Гварднйцы, в конфликт первыми не вступать. Но быть к этому готовыми. Их не так уж и много, так что занять все ключевые точки они не могут. И на каждом посту вряд ли будет стоять больше одного-двух человек. ... Раздайте людям арбалеты. От арбалетного залпа не увернется даже Гвардеец.

Остальные полтысячи, перекрывают Главное здание с востока и юга. Полтысячи своих тысячник Растиг, ты поставишь с юга и запада. К покоям Мэра, можно подойти с пяти сторон. Пошли людей к дверям, пусть перекроют их, но во Дворец пока не заходят.... Я приказал собрать и вооружить слуг.... Толку от них никакого. Однако используйте и их. Пусть противник думает что нас больше чем есть на самом деле.

А твои лучшие сотни, пусть будут готовы штурмовать здание Дворца. Вот примерный план. — Аттий Бузма быстро набросал на карте примерный план Главного Здания Дворца. Вот тут, — указал он на точку почти в центре здания, — покои Мэра. Окна на этой вот стене ложные. Соваться в них бестолку. А вот тут, мои покои. — Он ткнул пальцем в конец одного из лучей. Тут идет прямой коридор, потом лестница наверх, два поворота, и еще одна винтовая лестница. А дальше Покои Мэра. Прорваться по коридору будет непросто. Но штурмовать сами покои будет еще сложнее, там всех подвохов и оборонительных сооружений не знаю даже я. Так что тебе надо отобрать самых умелых солдат, и надеть на них самые крепкие доспехи. Найди несколько молотов чтобы разбивать двери. С таранами в коридорах не развернешься.

Если... Повторяю, если дело дойдет до заварухи, действовать будем так, — Пока остальные изображают нападение по другим направлениям, мы пойдем по этому коридору. Впереди тяжелая пехота с мечами и ростовыми щитами. За их спинами арбалетчики. При встрече сопротивления, пехота опускается на колено, и из-за их спин бьют арбалеты, потом идет атака.... Старайтесь давить щитами. Ввязываться в поединки бессмысленно. Поэтому идти будем несколькими волнами. Как только первую разбивают, в действие сразу включается следующая.

Ну а теперь самое главное. — Все мы преданные граждане Империи и подданные Мэра. Идти на штурм Дворца не будучи уверенным на все сто процентов в том что делаем, это государственное преступление и святотатство. Поэтому сначала я пойду вперед и начну переговоры. Выясним обстановку и если Боги благоволят к Империи, все закончится миром.

Но Гвардии может не понравиться что вы берете Дворец под свой контроль. В вас могут стрелять.... В вас так же могут стрелять враги Империи, засевшие во Дворце, чтобы спровоцировать на необдуманные действия. Поэтому, ради сохранности ваших же голов, — без приказа, по Дворцу не должен быть сделан ни один выстрел. Даже обнажать оружие в пределах видимости из Дворца, я запрещаю. — Последние слова Аттий Бузмы вызвали явные вздохи облегчения у обоих командиров. И чтобы успокоить их окончательно, он добавил. — Всю ответственность за происходящее я беру на себя.

— Я слышал ты ходил на переговоры? — Услышал наш герой, едва вышел из ворот Дворца.

Перед ним стоял сам Цинт Винус Кавдис в окружении десятка самых влиятельных Сенаторов. Чуть в отдалении виделись и другие оранжевые тоги, многие из которых были надеты поверх доспехов.

— Да Сенатор Цинт Винус Кавдис. К сожалению, — безрезультатно.

— Зная тебя, я могу усомнится в этом. Отсутствие результатов, тоже говорит о многом.

— Я с радостью поделюсь с тобой своими наблюдениями Сенатор. А также со всеми, кто захочет меня выслушать....

— Тогда полагаю стоит пройти в Мраморный Грот. Пусть слуги принесут туда вина и закуски....

Мраморным гротом, назвалось одно из ближайших строений, возле главного Дворца. Обычно используемое как павильон для неофициальных пирушек, оно было способно вместить чуть более пары сотен человек. Возможно Аттий Бузма предпочел бы провести совещание прямо тут на ступенях Лестницы Величия, ведущей к парадному входу Дворца. Но Сенаторы привыкли заседать с комфортом, и изменять своим привычкам были не намеренны. Нашему герою пришлось подчиниться и проследовать в Мраморный Грот. И уже там начать свой рассказ.

...Собственно, информации было немного. Он вошел во Дворец, и на подходе к внутренним покоям был остановлено обычным караулом из трех Гвардейцев.

Три Гвардейца, в относительно узком коридоре могли сдерживать нападение целого легиона..., не вечно конечно. Но достаточное время, чтобы из внутренних помещений подошла подмога. Естественно Аттий Бузма не стал прорваться дальше. Да и вряд ли бы это ему удалось, учитывая что пришел он сюда без оружия, и даже без доспехов. Лишь все еще сидящий на нем плотный поддоспешник выглядывающий из-под скромной темно-синей тоги служащего, намекал на некую необычность ситуации.

— Я пришел, чтобы увидеться с Романом Растиком. — Привычно доложил он и помахав кипой свитков в руке продолжил. — Он приказал мне принести эти документы для утреннего доклада Мэру.

Естественно личный секретарь Мэра, никаких документов не просил. Однако мог бы, и это было достоверным оправданием раннему визиту.

— У меня приказ не впускать никого. — Ответил ему Гвардеец, сквозь опущенное забрало.

— Отлично. — Ответил на это наш герой, старательно делая вид что не замечает ни опущенного забрала, ни ледяного тона. — Тогда пусть позовут Романа Растика. Я отдам ему эти бумаги прямо тут.

— Он не может подойти...

— Ну ладно. — Миролюбиво разводя руками, расплылся в улыбке Аттий Бузма. — Тогда пусть позовут кого-то из доверенных слуг Мэра. Я передам бумаги ему, а уж он передаст их Роману Ростику.

— Он тоже не может подойти.

— Как так??? — Всем своими видом изобразил изумление Аттий Бузма. — Разве один из слуг не обязан дежурить круглосуточно, как раз для таких вот дел?

— Обязан. Но сегодня никто из Дворца не выйдет.

— Кто отдал тебе этот приказ Гвардеец? — Внезапно добродушный голос нашего героя наполнился холодом и сталью. И эта резкая перемена, почти сбила с толку Гвардейца.

— Рома... — Начал было говорить он, но резко оборвал себя.

Однако это уже было немало. Никто кроме Мэра не мог приказывать Гвардейцу. И в иной ситуации, тот не стал бы даже отвечать на подобный вопрос, сочтя его оскорблением. И это подтверждало предположение, что в данный момент а Гвардии происходит разброд, и приказы им спускают из двух центров Власти.

В этот момент, за спиной Гвардейца послышались торопливые шаги, и из-за угла выглянул человек. Выглянул, увидел Аттий Бузму, и резко шагнул назад. Однако тот успел разглядеть его.

— Кто стоит у тебя за спиной Гвардеец? — Опять резким, обвиняющим тоном спросил он. — Почему во внутренних покоях Дворца ходит вооруженный человек, не принадлежащий к Гвардии?

— Я не обязан тебе отвечать. — Гвардеец даже не оглянулся, но Аттий Бузма почувствовал что тело Гвардейца расслабилось, словно готовясь к молниеносной схватке. Значит удар достиг цели и Аттий Бузма правда увидел что-то недозволенное. Впрочем, это было не удивительно. Вооруженный в характерные доспехи и с характерной алебардой, а также с ясно узнаваемыми закрученными колечками вверх усами, типичный коллопский наемник во внутренних покоях Дворца Мэра, было зрелищем менее реальным, чем разгуливавший там же бегемот в кружавчатой юбочке и чепце.

Повинуясь рефлексу Аттий Бузма мгновенно отскочил на недосягаемую для Гвардейцев дистанцию и сказал. — Во Дворце происходит что-то странное. И во имя Благополучия Мэра и Империи, я требую сказать что именно?

Ответом ему было молчание. Однако Гвардейцы так и не попытались напасть на него.

— Я вернусь через час. — Продолжил наш герой с безопасного расстояния. — Я приду не один, и я узнаю правду любой ценой.... Во имя Благополучия Мэра и Империи. — Повторил он ритуальную фразу. После чего пулей вылетел из дверей Дворца.

Внеочередное заседание Сената, выслушало показания Личного Советника Мэра, и приняло решение занести их в протокол. Формальность была соблюдена. После чего, для проформы в дворец отправилась облеченная доверием Делегация Сената..., которую во Дворец просто не впустили. Требования вызвать Мэра, или кого-либо из доверенных лиц, также остались безрезультатны. Зато подоспел доклад Ловчей Службы о том, что действительно, вчера вечером Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, покинула свое поместье не побережье, где изволила "поправлять здоровье", и в сопровождении группы Гвардейцев и неизвестных вооруженных лиц срочно прибыла во Дворец. Так же стало известно, что накануне напротив поместья остановился какой-то корабль, с которого сошли подозрительные люди в странных одеждах.

Сомнений почти не оставалось, это был бунт.

— Что ты думаешь о происходящем Аттий Бузма? — Спросил Цинт Винус Кавдис у нашего героя, когда Внеочередное Заседание Сенаты было прервано на первый завтрак.

Они и еще шестеро Сенаторов сидели за легким плетеным столиком, вынесенным слугами из душноватого зала в Парк, и перекусывали "по-походному", что означало не более десятка блюд на столе и серебряную посуду. Эти шестеро Сенаторов и сам Цинт Винус Кавдис собственно и возглавляли Сенат, представляя самые древние семьи, и четыре главные Партии.

— Я думаю, нам придется брать Дворец штурмом. Однако....

— Да. Однако это может стоить нам голов.... — Подхватил Гарт Виллий Меск, — самый старый из всех присутствующих Сенаторов.

— Но разве Власти Сената недостаточно для....

— Власть Сената заканчивается у ограды Дворца.... — Оборвал его Цинт Винус Кавдис. — Есть даже такой закон....

— ...Ну... Есть и еще один Закон.... — Задумчиво сказал Гарт Виллий Меск. — Сенат может потребовать у Мэра незамедлительно явиться на заседание и дать отчет о происходящих событиях. Надо только собрать полный кворум и принять единогласное решение.... И я уверен, мы это сможем обеспечить. Ибо в данный момент, все присутствующие явно заодно.

— Но что дальше? — Слегка истерично выкрикнул Сенатор Иппий Цинт Валин. — Если Роман Комнус Виллий Сергиос Ком еще жив, — мы будем его спасителями. Но если уже мертв, — мы подняли бунт против Наследницы!

— Не пори чушь Иппий Цинт Валин. — Оборвал его Гарт Виллий Меск. — Безумная Племянница еще не была объявлена законной Наследницей. А то, что она до сих пор не "обрадовала" нас известием о "внезапной кончине" законного Мэра, говорит о том, что он еще жив. И будет жить, пока не подпишет официального отречения в ее пользу. Возможно сейчас его пытают. И чем дольше мы тянем, тем больше у нас шансов увидеть Тиару Мэра на голове этой Бешеной Суки.

... Аттий Бузма. Скажем честно, — ты среди нас единственный настоящий солдат. Скажи, сколько у нас шансов взять Дворец штурмом?

— Ну... Думаю внутри не больше полутысячи Гвардейцев.... У нас две тысячи легионеров и матросов, и еще примерно тысяча слуг, пользы от которых почти никакой. Если сосредоточить удар в одном направлении, шанс прорваться во внутренние покои у нас есть. Однако у наших противников, при этом остается шанс из Дворца вырваться и скрыться, захватив с собой пленника.

— Можно вызвать городской гарнизон. — Предложил кто-то из Сенаторов. — Это больше пяти тысяч... А если еще позвать и Стражников, Ловцов и прочих...., наберутся все тысяч пятнадцать....

— Стоит ли выносить конфликт за пределы Дворца? — Чуть ли не в один голос, спросили сразу несколько Сенаторов.

— Ну.... — Скромно заметил Аттий Бузма. — В Городе уже наверняка и так знают о нем... Это ведь Город!

— Знать одно. — Охладил его Гарт Виллий Меск. — А иметь на руках официальные документы, это совсем другое.... А без подписанного всеми Сенаторами разом приказа, ни одни солдат, стражник или Ловчий, не посмеет вступить на территория Дворца.

— Да.... Лучше ограничить конфликт пределами Северной Ограды. — Подхватил Цинт Виннус Кавдис. — У каждого из нас есть отряды охраны. И в них состоят опытные бойцы, не раз показывавшие себя на Арене, или в боях.... Мы должны задействовать их....

— Тогда это точно объявят бунтом. — Возразил Иппий Цинт Валин. — Ты знаешь как Мэры, относятся к появлению наших людей в пределах Дворца.

— Если мы проиграем, нам все равно не сносить головы. — С усмешкой ответил на это Цинт Виннус Кавдис. — Даже если мы поджав хвосты спрячемся по норкам. — Безумная Племянница рано или поздно затопит их кровью. Я предпочту умереть быстро, сражаясь за свои интересы, чем дрожать остаток жизни, в ожидании когда очередная шлея, попавшая под хвост этой дряни, убедит ее меня зарезать. Зато подумай, что мы получим, если именно наши отряды спасут Мэра и Империю?

... Впрочем. — Цинт Виннус Кавдис бросил быстрый взгляд на Аттия Бузму. — Это дело будущего. Сейчас же нам важно принять иное решение. — Так что вы скажете Сенаторы?

...И все-таки Аттий Бузма, предпочел бы идти на штурм Дворца, с обычными легионерами.

... Нет. Конечно, среди охранников Сенаторов было много очень опытных и умелых бойцов. А их доспехи и оружие были на порядок лучше тех, что были у обычной Армейской солдатни, пусть и служащей при Дворце. Но легионерам, а в первую очередь их умению действовать слаженно и выполнить любой приказ, — Аттий Бузма доверял больше.

Среди охраны Сенаторов, как правило были отработавшие свой контракт гладиаторы. И то что после этой отработки, они, сохранив конечности, еще могли куда-то наняться, — говорил об их немалом умении биться и везучести. Были там и переманенные из Гильдии, бывшие убийцы. Этих отличала преданность хозяину до гроба, ибо возврата к прошлому для них не было, и совершенное знание всех уловок и приемов своих бывших товарищей. Были там и бывшие легионеры, отслужившие свой срок.... Однако этим, Аттий Бузма доверял меньше всех. Обычно, солдат либо служил то тех пор пока мог держать в руках оружие, ибо того статуса, который давала Служба, обычный человек не мог получить нигде более. Либо, выйдя в почетную отставку, — старался держаться подальше от оружия и драк, благо пенсия позволяла доживать свой век в благополучии и покое. Пока ветеран оставался ветераном, он продолжал числиться в Армии, а значит имел все привилегии и почет, полагающиеся легионеру. Но как только он вступал в один из подобных отрядов, — его статус падал на уровень актера, гладиатора или подмастерья, со всеми вытекающими из этого последствиями. Так что в наемники шли лишь те, кто вылетал из Армии без пенсии, либо проштрафившиеся уже после нее настолько, что Суд ветеранов, (а ветераны подчинялись только своему Суду), лишал их этих привилегий. Чего можно было ждать от подобных солдат в бою, — Аттий Бузма мог только догадываться.

Однако у Сенаторов были свои соображения. Допустить Армию и Флот к спасению Мэра, означало разделить с ними и все плоды победы. А вот сделать это собственными силами, означало обрести возможность в последствии тыкать в глаза своим оппонентам на бесполезность Армии. (А как я уже упоминал, один из главных противовесов Сенату во Власти, был Военный Соправитель). Поэтому Сенаторы сделали все возможное, чтобы держать Армию и Флот, как можно дальше от происходящих событий. Благо Зипис Аптибал, в это время находился в Северных Провинциях, инспектирую Военные Лагеря и ведя подготовку к новой Кампании.

Пока Сенаторы составляли Протоколы и официально оформляли поводы для Штурма Дворца, наш герой постарался разобраться с теми кого ему придется вести в бой.

Поиграв в гляделки, и заставив опустить глаза нескольких наиболее явных лидеров, он добился подчинения. Правда чего это подчинение будет стоить в бою, пока оставалось только догадываться.

Как и обычные войска, — самое маленькое подразделение тут составлял десяток. Плохо было только то, что большинство Сенаторов и привели всего по десятку. Хотя каждый из них и имел право содержать до трех сотен Охранников, — как правило, большинство из них охраняло многочисленные усадьбы и дворцы Сенаторов за Городом. А держать в самом Городе больше десятка Охранников, особого смысла не было. Даже в пределах Городских стен, не говоря уж о Северной Ограде, — человек в оранжевой тоге чувствовал себя в полной безопасности. На любого безумца, посмевшего задеть подобного человека или члена его семьи, обрушилась бы вся Мощь Империи. Десяток охраны был больше вопросом престижа и поводом похвастаться. Именно поэтому большинство в нем составляли наиболее известные гладиаторы, снискавшие Великую Славу на Аренах.

С одной стороны это было хорошо. Ибо идти на штурм Дворца охраняемой Гвардией, — могли только безумцы и полные отморозки. А после десятка лет, проведенных на Арене, каждый гладиатор становился таковым. А с другой стороны, — слаженность и отработанное взаимодействие легионеров, которые оттачивали их на протяжении всех лет Службы, были бы куда нужнее в данном случае, чем безумная храбрость и лихость гладиаторов.

Однако убедить Сенаторов, уже мысленно подсчитывающих политические дивиденды, не удалось. И пришлось работать с тем что было.

Подробно объяснив задачу десятникам, и даже проведя парочку маневров в коридорах Дворца, он выстроил их в ряды, и стал дожидаться окончательного приказа.

Наконец появившиеся Цинт Винус Кавдис и Гарт Виллий Меск, вручили ему два Свитка. Один, наделяющий его временными полномочиями Военного Диктатора, — первого за последние четыре сотни лет. И второй, с приказом штурмовать Дворец, — "Во имя благополучия Мэра и Империи". Рубикон был перейден. Аттий Бузма постарался выбросить из головы все сомнения и мечтания о Безумной Племяннице, и дождавшись рева сигнальной трубы, извещающей о том что штурм начался по всем пяти направлениям, отдал приказ своему войску. И войско, десяток за десятком, неторопливо двинулось по коридору....

.... Спустя три часа, уставший, измученный, залитый своей и чужой кровью Аттий Бузма, с полусотней Охранников, подошел к Дверям во Внутренние покои.

...Эти две сотни митров коридора, две лестницы и два поворота, обошлись ему примерно в три сотни бойцов.

Первых он потерял буквально на первой полусотне шагов. Казалось бы в абсолютно монолитных стенах коридора, вдруг открылась дверь, и выскочившие оттуда в просвет между десятками, двое Гвардейцев, буквально за пару-тройку секунд вырезали шестой десяток, стоявший к ним спиной. Поскольку порядок построения был такой, — каждый нечетный десяток, был вооружен мечами и щитами. Каждый четный арбалетами. Между каждым отрядом было расстояние в десяток шагов. То шестой десяток как раз были арбалетчики, не успевшие даже развернуться и вскинуть вверх свои мощные арбалеты. Лишь парочка последних успела выстрелить, но Гвардейцы увернулись от стрел, и одна из них воткнулась в грудь стоящему сзади Охраннику, а вторая прочертила глубокую борозду на стене. Гвардейцы ринулись на седьмой десяток и начали расправляться с ним почти столь же успешно, как и с третьим. Идущий вместе с седьмым десятком Аттий Бузма отметил звон оружия и крики раздававшиеся в самом авангарде его армии, и понял, что их пытаются разделить и вырезать по частям. Однако арбалетчики восьмого десятка не могли стрелять, не опасаясь засадить болты в спины идущим впереди, и замерли в растерянности. Аттий Бузма не раздумывая долго, бросился на ближайшего Гвардейца и связал его боем. Краем глаза он успел заметить, что парочка выживших в седьмом десятке бойцов, пока довольно успешно противостоит второму Гвардейцу. Почти возле самого его уха раздался свист рассекаемого воздуха, и коллопский болт, пробив стальной коллопский же доспех Гвардейца, воткнулся ему в плечо. Говорят что Гвардейцы не чувствуют боли. Однако удар болта был так силен, что развернул его вокруг оси. Наш герой воспользовался этим и рубанул его мечом по шее. Ударил фонтан крови, и Гвардеец упад с почти отрубленной головой. Любоваться на проделанную работу Аттий Бузма не стал, тем более что положение второго Гвардейца давало ему неплохие шансы. Буквально распластавшись в выпаде, он достал стоящего к нему спиной противника, отрубив ему стопу. Гвардеец упал, однако на то чтобы добить его понадобилось какое-то время и еще одни болт.

— Тебя как звать? — Спросил Аттий Бузма у длинного тощего молодца, заканчивающего перезаряжать свое оружие.

— Лотий. — Ответил тот, улыбаясь какой-то мерзкой улыбочкой.

— Хорошо стреляешь Лотий.... Но имей в виду, мои уши мне довольно дороги.

— Не бойся ...э-э-э... Диктатор. — Лотий слишком долго зарабатывал себе на жизнь пуская стрелы в куда более сложные цели, чтобы промазать с десяти шагов.

— А я Корпуциат Великолепный. — Ревниво влез в разговор один из тех двоих, что дрались с Гвардейцем, поднимая забрало своего шлема. Это был довольно пожилой, с уже начавшей лысеть почти седой шевелюрой, но тем не менее еще очень крепкий, и воистину огромного роста воин, с татуировками Гладиатора на лице. Аттий Бузма никогда особо не интересовался гладиаторскими боями. Но это имя конечно слышал.

— Драться рядом с четырехкратным чемпионом Большого Круга, для меня почет! — Польстил он его самолюбию. — Однако впереди нас ждет еще множество схваток, и такая Слава, которую не добыть на Арене, даже став чемпионом десять раз подряд! И награда, о которой простой смертный может только мечтать! — Добавил он, бросив взгляд на окружающие его остатки почти вырезанных двух десятков. И бросился вперед, туда где продолжало звенеть сталь и слышались крики и стоны. Бежать пришлось недалеко. Усилиями пяти первых десятков, из трех напавших на них Гвардейцев, — один был убит, второй, истыканный стрелами, еще продолжал отмахиваться от наседающих на него Охранников, но сил у него уже не оставалось. Лишь третий все еще держался, прижатый к стене, и довольно неплохо орудующий двумя мечами, наносившими серьезные раны нападающим.

— Лотий.... — Окликнул Аттий Бузма стрелка. И показав взглядом направление, громко скомандовал. — Вниз. — Стесняться и таиться он не стал. Его голос был насыщен той первобытной Магией, которая позволяла ему управлять даже животными. Как бы не были увлечены охранники добивающие Гвардейца, — они резко пригнулись, и Лотий всадил стрелу почти в упор, пришпилив Гвардейца к стене.

— Корпуциант. Собери остатки мечников. Ты становишься их командиром. Пока перекрой коридор и не двигайся вперед. Лотий, под твоим началом будут стрелки.... А я посмотрю откуда вылезли те двое....

Те двое вылезли из узенького коридорчика, шедшего параллельно основному. Но пройти по нему удалось не более десятка шагов. Дальше он был перекрыт крепкой дверью, выбить которую не представлялось возможным. Тут было тесно для размахивания молотом, или раскачивания тарана. Приказав принести меч одного из погибших Охранников, наш герой забил его под дверь, плотно ее заклинив. Затем выйдя в коридор и закрыв дверь, которая почти мгновенно слилась с основной стеной, и лишь разрывы побелки по ее периметру показывали что она когда-то тут была. Аттий Бузма постучал по ней, и по окружающим стенам. Звук различался. Возле двери была выставлена охрана, и войско тронулось дальше, тщательно простукивая стены. Аттий Бузма на секунду задержался возле убитого Гвардейца, приподняв забрало его шлема.... На него смотрело лицо мальчишки. Второму убитому было так же не больше семнадцати лет. Пока Гвардейцы выставляли против них свой молодняк. Либо они совсем не уважали штурмующее их войско, дибо берегли силы для чего-то более важного.... Или может, у них там и правда разброд, Гвардейцы дерутся между собой, и отбивать штурмующих, отправлены не задействованные в основных разборках мальчишки?

Но раздумывать над этим долго возможности не было. Впереди опять послышались звуки драки. Аттий Бузма опустив забрало мальчишке, чтобы не смущать видом его молодости идущих следом бойцов, поспешил вперед. Уткнувшись в плотную стену спин, он ткнул кулаком одного из Охранников ростом повыше и приказав пригнуться уселся ему на плечи, и начал обозревать развернувшуюся впереди драку сверху. Там мечники под предводительством Корпуцианта Великолепного, штурмовали перегородившую коридор баррикаду. Аттий Бузма досадливо поморщился, — рвущиеся вперед мечники, закрыли своими спинами обзор стрелкам, исключив их из боя. Даже не раздумывая он дернулся, поймав болт на маленький, закрепленный на левой руке щит, перед самым своим лицом. — Арбалет. — Коротко приказал он опуская руку, и почувствовав в руке тяжесть вложенного оружия, вскинул его вверх и выстрелил. Один их Гвардейцев упал с торчащим из прорези забрала болтом. В ту же секунду, Аттий Бузма резко опрокинулся назад, увлекая за собой Охранника, на чьих плечах сидел, уворачиваясь от пары, пущенных в него с баррикады болтов. Однако от глаз Лотия не ускользнул этот эпизод. И к тому времени, когда Аттий Бузма выбрался из образовавшейся кучи малы, он увидел что время от времени, арбалетчики Лотия вскакивают друг другу на плечи, обстреливая баррикаду. Несколько человек поймали болты в ответ, но тем не менее смогли сковать защитников баррикады, загоняя их в укрытия, и позволяя мечникам расшвырять несколько кресел, диван, и пиршественный столик, из которых в основном баррикада и состояла. Корпуциант Великолепный ворвался в образовавшуюся брешь и схватился с остатками защитников. Аттий Бузма опять взгромоздившийся на плечи своего "коня", с удивлением увидел какие же умело и быстро этот старик орудовал своим огромным мечом. Возможно, выстави Гвардейцы против него более опытных бойцов, — подобная лихость давно бы стоила ему жизни. Но с молодняком, этот старый гладиатор пока еще держался на равных. А идущие за ним следом Охранники, среди которых тоже неумех не было, и летящие сверху болты, смогли подавить сопротивление Гвардейцев. Плохо было только то, что защитников было всего пятеро, а штурм баррикады, стоил жизни почти пяти десяткам Охранников. Размен одни к десяти, вроде бы совсем неплохо, если учитывать что драться приходится с теми самыми легендарными Гвардейцами. Однако не стоило забывать, что опытные и хорошо обученные Охранники Сенаторов, дрались пока только с молодняком.

— Теперь делаем так.... — Скомандовал наш герой, пробившись в голову колонны. Делимся на пятерки. Трое мечников, двое с арбалетами. При встрече с Гвардейцами, каждая пятерка берет на себе по одному противнику. Мечники связывают их боем, арбалетчики расстреливают. Понятно? ... Корпуциант, ты великий боец. Однако задача мечников, не убить противника самим, а подставить их под выстрелы арбалетов.... Ты меня понял?

— Мне и так достаточно славы! — Чуть высокомерно ответил старый гладиатор. — А что такое затягивать бой на потеху публике, можешь мне не объяснять.... Только, — Он огляделся по сторонам, — тут не так много места для маневров и уверток.

— Подбери щит побольше. — Аттий Бузма показал на заваленный трупами и наверное самым дорогим оружием мира, коридор. — И зажимайте врагов щитами. Но если их выскочит несколько, — надеюсь у вас хватит ума встать строем?

— Можешь не сомнева.....

В этот момент, словно какая-то сила подхватила Аттий Бузму, и швырнула его вперед по коридору. Как ни странно, но приземлился он на ноги, уже готовый к бою. А позади него был ад. В потолке коридора, открылся люк, и из него на стоящее войско обрушился поток кипящего масла. Все кто прошел эту половину коридора и уже имел опыт драки с Гвардейцами, — валялись ошпаренные, издавая дикие вопли и стоны. Среди них был и Корпуциант Великолепный, — некогда простой беглый подмастерье Корп. И бывший наемный убийца Лотий. О том, что спасло его самого, Аттий Бузма предпочел не задумываться. Колдовство или умение? — Какая разница? — Главное, пока он жив.

Пока.... Из очередного, открывшегося в стене лаза, на него бросились два Гвардейца.... И тут ему очень захотелось жить.... Прыжок со скалы был мелочью. Аттий Бузма убил Гвардейцев в два удара. Благо, увидеть молнию, в которую он превратился на долю секунды, никто не мог, из-за царящего в коридоре хаоса. Лишь два трупа Гвардейцев, усталость и дикая боль в связках, свидетельствовали о произошедшем.

....Первая половина коридора обошлась в сотню человек. Вторая, — всего в три десятка. Зато повороты и особенно лестницы взяли немалую плату, с проходящего через них войска. Аттий Бузма менял тактики и построения своего, быстро тающего войска. Для штурма лестниц, он велел выволочь из пиршественного зала обеденные столы, и использовал их как щиты. Он, то заливал коридор потоком арбалетных стрел, то бросал в атаку самых умелых и отмороженный бойцов. Простукивал стены, и нашел способ выявлять опасные места на потолке, по узору лепнины. Да и сам он, неоднократно влезал в драку, вдохновляя бойцов личным примером. Однако особо старался не геройствовать, — схватка один на один с двумя Гвардейцами показала, что надолго его для таких подвигов не хватит. И без того у него уходило немало энергии на то, чтобы заставлять людей идти вперед, переступая через тела товарищей.

Но несмотря на тающее на глазах войско, медленно но верно, он пробивался к своей цели. И вот, — заветные двери в Личные Покои Мэра. Ничем не примечательные с виду, но Аттий Бузма знал, что после насильственной смены четырех Династий, это будет крепкий орешек. От почти пяти сотен человек, с которыми он начал свой путь, осталось меньше пяти десятков. И те, почти все были поголовно ранены и смертельно измученны. Штурмовать с этой жалкой горсткой людей Личные Покои было бессмысленно. Аттий Бузма послал человека с донесением и просьбой о подкреплении. А сам и все его войско, уселось отдыхать, в некотором отдалении от этих, покрытых великолепной резьбой, и дышащих страшной опасностью дверей....

Однако, несмотря на усталость, когда двери медленно и величественно распахнулись, — все вскочили на ноги и приготовились биться.... Однако из этих дверей хлынул не поток Гвардейцев, или коллопских наемников, как они того опасались, а неторопливо вышел невысокий кругленький человечек, хорошо знакомый нашему герою.

— Личный Советник Мэра Аттий Бузма. — Хорошо поставленным голосом провозгласил Роман Растик, — личный секретарь Мэра, встречи с которым так добивался наш герой всего несколько часов назад. — Тебе и твоим друзьям, дозволенно войти в Покои.

— Что происходит? — Спросил один из Охранников, последние полчаса прикрывавший спину Аттию Бузме.

— Голос Мэра, приглашает нас войти. — Так же недоумевая о том "что происходит", пояснил Аттий Бузма.

— Осталось только понять, кто у нас теперь Мэр? — Буркнул Охранник.

— Кто бы ни был, — невыполнение "просьбы", приравнено к государственному преступлению. — "Утешил" его Аттий Бузма. — Так что пошли, радуясь что не придется брать Покои штурмом.

— Войско встало и пошло. В дверях Аттий Бузма на секунду задержался. Пронести сквозь эти двери хотя бы кинжал, было преступлением. Но пройдя такой путь по трупам и залив кровью один из коридоров Дворца, — сдавать оружие при входе, было какой-то не укладывающейся в голове глупостью. Поэтому он и сам не сложил оружия, и не отдал такой приказ своим людям. Впрочем и Роман Растик не стал на этом настаивать.

Их привели в хорошо знакомый Аттию Бузме Лиловый Зал, где Мэр обычно любил съедать свой второй завтрак, ведя беседы с осчастливленными такой высокой Честью подданными. За последние полгода, и сам Аттий Бузма завтракал тут, наверное поболее любого иного Служащего. Вот и на сей раз, его тут встретила знакомая картина, — Мэр сидящий на своем любимом месте, неторопливо беседующий с племянницей. На их лицах была полная безмятежность и спокойствие. И Аттию Бузме, это сильно не понравилось.

— Так-так.... Мой драгоценный Личный Советник.... — Довольно улыбаясь, поприветствовал его Мэр. — На сей раз, твои подвиги обошлись мне в сотню империалов. Не говоря уже об испоганенном коридоре, переломанной мебели и нескольких сотнях мертвых подданных.

— Я же говорила дядюшка что он хорош. Не спорил бы со мной, сохранил бы свою сотню монет....

— Да. И впрямь хорош мерзавец. Даже жалко будет с ним расставаться.

— Я тебе предлагала....

— Увы Виллина. Он слишком глубоко увяз.

— Что ж... — Весьма невежливо влез в разговор Аттий Бузма. — Может мне хотя бы объяснят в чем именно я так глубоко увяз? — И не дожидаясь приглашения, сделал шаг к столу. В тоже мгновение, из-за портьер, ниш и дверей выскочили Гвардейцы.

Аттий Бузма обвел их глазами, — Наверное, не меньше сотни против его горстки. Это при том, что при штурме было убито не больше четырех десятков.... Хвататься за меч было бессмысленно. Поэтому он демонстративно отстегнул ножны от пояса и вместе с кинжалом бросил свое оружие на пол. А потом, столь же демонстративно подошел к столу, и сел на свободное кресло.

— Наглец!!! — Прокомментировал это Мэр, скорее с одобрением чем с осуждением, делая знак Гвардейцам оставаться на местах. — Ладно, помоешный нахалюга, налей себе вина. Возможно это будет последняя чаша в твоей жизни.

— Спасибо. В глотке, честно сказать, пересохло....— Аттий Бузма удержался от того чтобы демонстративно схватить графин, и опрокинуть его в глотку, и "изящно", как его учили налил себе ровно треть чаши по правилам "смакования молодых вин, подаваемых ко второму завтраку". И столь же "изящно" отрезав себе кусочек от лежащей на столе головки сыра, пригубил вина, заедая его маленькими ломтиками сыра.

— Итак. — Продолжил Мэр. — Полагаю ты можешь сэкономить мне время, и избежать излишних пыток, рассказав про заговоры которые плел против меня, а я в ответ, расскажу про заговоры которые плел против тебя. Тебе будет интересно, а мне приятно....

— Я не плел против тебя заговоры... — Спокойно ответил на это Аттий Бузма.

— А как же та маленькая интрижка, что затеял твой дорогой Дядюшка Бикм, и еще несколько ребят из Ловчей Службы? — С укоризной погрозив ему пальцем, спросил Мэр.

— Она не была направлена против тебя. — Не стал отнекиваться наш герой, понимая что это бессмысленно. — Скорее уж в помощь тебе и Империи.

— Да-да.... Примерно каждые два-три десятка лет, в недрах Ловчей Службы появляется очередной умник, который думает, что знает как управлять Империей лучше Мэра. Именно поэтому, каждого Наследника учат как присматривать за Ловчей Службой, и кому поручить прополку сорняков. Иногда, как это будет в твоем случае, на живом примере.

-....Мне немного обидно за дядюшку... — Грустно вздохнув, ответил на это Аттий Бузма. — Я никогда в жизни не видел человека более преданного Империи чем он.

— ... Ага. И именно поэтому он решил поставить всю Империю с ног на голову, выдумав эту байку про Колдунов?

— А если они не выдумка?

— Аттий Бузма... Я узнал об этом заговоре, намного раньше чем ты.... Благо Ловчая Служба устроена так, что всегда найдется тот, кто предаст предателей. Я знал каждый поворот их интриг, каждую задумку и идею с какой они носились.... Так что как, и у кого возникла мысль "пугать Империю колдунами", я знаю прекрасно.

...Я не трогал заговорщиков до тех пор, пока это шло мне на пользу. Империя и впрямь последнее время стала слишком ленивой и неповоротливой, и небольшая встряска ей бы не помешала. Усиление Армии за счет полномочий Сената, — это то к чему стремиться каждый Мэр.... Но они совершили ошибку, когда создали тебя.... Запомни мальчик, — Ловец должен быть серенькой неприметной мышкой, тихонько грызущей зерно не попадаясь на глаза хозяину амбара. А из тебя сделали Героя. А Герой..., Герой стоит вне рамок, вне каст и вне традиций. Это слишком опасная фигура чтобы оставлять ее на доске.

Впрочем, я переиграл твоего дядюшку, присвоив эту фигуру себе. И я неплохо разыграл ее.... Согласись?

— Пока я не очень уверен что понимаю как именно ты разыграл эту фигуру....

— А как тебе идея с Наследником??? — С деланным возмущением спросил Мэр. — Кстати это она придумала. — Мэр указал на племянницу ф-образной ложечкой для холодных супов. — Знаешь как непросто было лавировать, убеждая всех что ты вот-вот будешь объявлен Наследником, и при этом ни разу ни сказать ничего конкретного? Я признаться не верил в успех этой затеи, до тех пор, пока к тебе, словно к червячку на крючке не потянулись всякие недовольные, думающие что это у них есть право выбирать Наследника. А уж когда Виллина пришла с этой идеей Бунта..., я признаться хотел вообще отправить ее в морское путешествие, дабы свежий ветер, прочистил ее мозги.... Но она была убедительна.... В нашей Империи слишком давно не происходило ничего серьезного, чтобы малейший переполох не вызвал бы такой бури.

— Что же.... Как воспитанник Школы Ловцов, я должен гордиться что так хорошо послужил Тебе и Империи. Полагаю, большая часть Сенаторов, чьи люди лежат в том коридоре, уже арестована. Так же как и несколько подразделений Ловчей Службы. Наш заговор пришел к успеху, ибо мы сокрушили устои Империи. Теперь ты становишься ее единовластным Властителем и Господином.

...А как помоешник и несостоявшийся Шакал и Погонщик, я хочу сказать тебе, — "Иди к Злыдню". Ибо ты обхитрил самого себя. Ты убил, или еще убьешь сотни талантливых, истинно преданных тебе и Империи людей, ради того, чтобы взвалить на свои плечи груз, который тебе совершенно не нужен. Сенат, худо бедно но управлял Империей. Решал вопросы до которых тебе не было никакого дела. Теперь всем этим придется заниматься тебе.

.... И да. Напоследок. Эти Колдуны, действительно существуют!!!

— А вот об этом, ты будешь рассказывать в другом месте.....

Странно, но и в тюрьме к Аттию Бузме отнеслись на порядок лучше, чем к остальной публике. Может оттого, что его конвоировали и сторожили Гвардейцы, не позволявшие себе проявления чувств в ущерб профессионализму, или было какое-то особое распоряжение....

... Да. Скорее всего, особому обращению Аттий Бузма был обязан именно особому приказу Мэра. Иначе как объяснить что в отличии от всех остальных, его посадили в отдельную камеру? Вполне себе комфортную и сухую. Это при том, что идя под конвоем по подземельям Дворца, он видел как Благородных Сенаторов, заталкивали в общую камеру, словно какой-то скот.

Конечно вряд ли это был результат особого расположения Мэра к своему опальному Личному Советнику. — Скорее уж слишком много нитей разных заговоров и интриг оказались в его поле зрения. И вся эта информация должна была уйти вместе с ним в могилу.

Видимо потому же, чтобы окончательно раскрутить все эти нити, и не упустить ни единого факта, его пока и оставили в живых. Когда его выводили из Дворца по тому самому коридору, он среди многочисленных трупов своих "солдат", увидал и свежее добавление в виде тел Сенаторов. Опытный взгляд ловца насчитал около шести десятков, "прибавления" в своем мертвом войске, а это составляло примерно четверть всего Сената. По каким критериям прошел отбор именно этих Сенаторов, и что будет с остальными, ему было не интересно.

Видно трупы были нужны тут во-первых для достоверности, а во-вторых..., — этот коридор сейчас мог похоронить в себе любое количество тайн. Никто и никогда не станет задавать вопросов о том что тут произошло. И даже слухи не просочатся наружу. Ни легионеров, ни слуг, ни служащих в нем во время штурма не было. Только Гвардейцы и люди Аттия Бузмы. И Гвардейцы прямо здесь, возле самых Покоев Мэра, деловито прикончили последние пять десятков дошедших до Покоев, оставив за Мэром единоличное право рассказывать "правду" о Бунте.

Странно, но смерть товарищей, резанула по сердцу Аттия Бузмы сильнее, чем крушение собственных планов и надежд. Шакалья мораль — "Держись за своих", опять дала себя знать. Хотя он их толком и не знал, но за те долгие три часа Штурма, они стали его стаей. И перспективы собственной гибели, казались мелочью по сравнению с гибелью стаи.

Однако несмотря на все разочарование, тоску и предчувствие неизбежной смерти, — стоило ему прилечь на покрытый вполне сносным тюфяком топчан, и положить голову на набитой соломой мешок, служивший тут подушкой, — он мгновенно погрузился в сон. Что было не удивительно, — в эту ночь он спал от силы пару часов. А подготовка к Штурму, уж не говоря о самом Штурме, стоила ему огромных сил. Нельзя сказать, чтобы сон его был благостным и спокойным. — Аттий Бузму мучили кошмары, он несколько раз вскрикивал, дергался и даже чуть не упал с топчана, пытаясь убежать от кого-то во сне. Но тем не менее, — сон принес ему какое-то облегчение. Когда его разбудили, в теле чувствовалась заметная бодрость, а прошедшие события воспринимались не так остро и трагично. А когда ему еще и дали поесть, — жизнь заиграла куда более яркими красками. Жаль только что каша была несколько пересоленной, как впрочем и вода, сильно отдающая вкусом океана.... Видимо в источник воды используемый тюремной кухней, просачивалась вода из Океана.... — А значит. — Промелькнуло в голове нашего героя, — Есть надежда как-то выбраться из.... Впрочем. Это вряд ли — Оборвал он сам себя. — Из этих подземелий никто никогда не выбирался. Так что не стоит расхолаживать себя наивными мечтами....

Потом прошло еще несколько часов. Довольно тоскливых. Спать больше не хотелось, а делать было нечего. Конечно Аттий Бузма первым делом подробно обследовал свою камеру и каждый, находившийся в ней предмет. В конце концов, этого требовала его честь Ловца.... Может и бывшего..., но бывших Ловцов не бывает. Увы. Шансов сломать стену, выбить дверь, или приспособить какой-либо предмет под оружие не было никаких. Стены и дверь были непробиваемые, а из всех предметов в камере был только топчан, тюфяк и подушка.... Даже миску, ложку и кружку у него забрали сразу после того как он поел. Оставалось только ждать, перечисляя по памяти, как бывало в Школьном карцере, все города вдоль побережья или караванные стоянки по пути в Коллоп, чтобы не свихнуться от безделья.

Наконец дверь вновь распахнулась, и вошедшие Гвардейцы, (а его по прежнему конвоировали и охраняли Гвардейцы), надели на него кандалы, и выведя из камеры, доставили по длинному извилистому коридору, в какую-то другую камеру.

Даже выучка Школы Ловцов, не удержали легкую дрожь, проскочившую по всему телу Аттия Бузмы, едва он увидел типичную камеру пыток, подобную той, в которой ему уже довелось побывать у Старших Братьев. Маленький дикий Эй в глубине его души дернулся и заорал что было сил, и паника испуганным зверьком начала рваться наружу. Аттий Бузма и сам не ожидал от себя такой реакции, и не сразу смог с ней справиться.

Не осталась она и незамеченной другими обитателями камеры. Прежде других, Аттий Бузма заметил трех типичных представителей палаческой профессии. Огромные, с непроницаемыми лицами людей, привыкших наблюдать нечеловеческие мучения и доставлять страшную боль. Затем, — двоих секретарей, что-то деловито пишущих в своих свитках. Был тут и Роман Растик, присланный наблюдать за допросом. И наконец последним, он заметил маленького лопоухого человечка, едва видимого из-за большого тяжелого стола, за которым он сидел.

— Я Верховный Хранитель Благочестия Кастикс.... — Представился человечек, смешно шевеля огромными ушами. Однако нашему герою сразу стало не до смеха. — Вижу что камера пыток, для тебя не внове? — Вопрос прозвучал как обвинение. Словно бы вздрогнув при виде камеры пыток, он сам признался в страшных злодействах и преступлениях. — Однако, продолжим для протокола.... При допросе присутствует Роман Растик. — Личный Секретарь Мэра. Роман Актус, — Писарь канцелярии Мэра. И Дваст, — писарь ордена Хранителей Благочестия Понтификата. — Палачей перечислять по именам Верховный Хранитель почему-то не стал, и снова задал тот же вопрос. — Видимо камера пыток для тебя не внове? Уже приходилось бывать???

Наш герой пожал плечами, пытаясь сдержать дрожь и выдумать остроумный ответ. Однако Роман Растик его опередил, негромко кашлянув.

— Что? — Недовольно спросил Кастикс — Об этом мне тоже нельзя спрашивать? — Роман Растик лишь прикрыл глаза, и Верховный Хранитель поморщившись, продолжил. — Итак, Аттий Бузма обвиняемый в колдовстве и связи со Злом. Что ты можешь поведать нам о своих сношениях с колдунами?

В ответ, скучным голосом прилежного ученика, Аттий Бузма изложил общепринятую версию своих побед над колдунами.

— Это ложь! — Безапелляционно заявил Верховный Хранитель. — Скажи правду!

— Могу ли я? — Насмешливо глядя на Романа Растика, спросил Аттий Бузма.

— Можешь. — Коротко и серьезно ответил на это Личный Секретарь Мэра.

Тогда Аттий Бузма изложил более правдивую версию. Ту что он излагал на Охотничьем Совете, после приезда с Гор.

— И опять ты лжешь! — Столь же безапелляционно заявил Верховный Хранитель. — Скажи прав....

— А какой смысл? — Перебил его Аттий Бузма. — Ты ведь будешь объявлять каждое мое слово ложью, до тех пор, пока их правдивость не подтвердиться пыткой.... А под пыткой я и так скажу все те слова что ты захочешь услышать. Так что давай-ка, лучше ты изложишь мне свою версию, а ее подтвержу.... Ты сэкономишь время, а я избегну боли.

— Мне нужно знать правду!

— Но как ты узнаешь ее?

— Я Верховный Хранитель Благочестия. Мне дано видеть Правду!

— Ну так "видь" ее, сколько тебе будет угодно. Зачем тебе я, "видок"?

— Ты слишком дерзок. Палачи сумеют усмирить твою дерзость.

— Ну вот. Опять все свелось к палачам.... Но знаешь, я ведь Ловец. Меня ведь учили терпеть боль. И даже научили как прервать свою жизнь.... Надо только разогнать свое сердце так, чтобы оно не выдержало и взорвалось.... На вот, пощупай пульс. — Отдашь меня в руки палачам, получишь труп, а правды так и не узнаешь. — Что ты скажешь на это?

Роман Растик склонился к уху Кастикса, и что-то прошептал. — .... Полная чушь! — Возмущенно воскликнул Верховный Хранитель отвечая ему. — Никто не может остановить свое сердце усилием воли. Этот мерзавец блефует. — Последовала очередная порция шепота. — Да. Я в этом уверен.... Почти.... — Еще шепот. — ....Но мы никогда не узнаем правды, если не прибегнем к пыткам!!! ..... Хорошо, я пока спрошу про другое... Обвиняемый Аттий Бузма. — Что ты можешь сказать по поводу доноса, пришедшего два года назад из Сшистссшиза?

— Я его не читал!

— Что ты можешь сказать о своих непотребных комментариях и манипуляциях с грамотой Понтифика?

— Это было довольно забавно!

— Что-о-о-о????? Да как ты смеешь?

— Ну ты же Верховный Хранитель Кастикс, и сам понимаешь насколько смешны эти грамоты.... Нет. Я понимаю, что на простой народ они оказывают неизгладимое впечатление, но для таких как мы с тобой......

— Не смей говорить про "нас с тобой"... В доносе было правильно написано — "Ты ЗЛО, Ты не веришь в Богов!!!".

— А даже если и не верю??? — С насмешкой спросил обвиняемый Аттий Бузма. — Что ты мне сделаешь? Казнишь два раза?

— Ты сгоришь на костре!!!

— Мою судьбу определяешь не ты. Ты здесь только потому, что люди думают, будто ты разбираешься в колдунах.... А это не так!

— Я знаю достаточно, чтобы увидеть в тебе порождение Зла!

— Да ты не разглядишь истинного Мага, до тех пор, пока он не наколдует тебе рога и пятачок.....

— ... Вот!!!! — Аж дрожа от возбуждения Верховный Хранитель воздел палец вверх. — Ты сказал "Маги". Так называли себя они. В Империи это слово давно забыто, ибо долгие годы находилось под запретом. Ты проговорился бывший Личный Советник Мэра!!!

— О чем? О том что я говорил с Магами? — Это я сказал тебе сразу. Об этом знает каждый мальчишка в Городе....

— Послушай Аттий Бузма. — Одним взглядом уняв собравшегося разразиться очередными воплями Верховного Хранителя, сказал Роман Растик. — Мы ведь немало беседовали с тобой за чашей вина, когда ты был..., в более удобном для себя положении..... Я знаю что ты любишь Империю, и не желаешь ей Зла.... Так уж получилась, что Судьба обратилась против тебя.... Но эта опасность подстерегает всех, кто поднимается на Высоты Власти, и играет там в политику.... — Роман Растик вздохнул весьма искренне. — Однако это не повод губить всю Империю. Если ты знаешь что-то, что может быть губительным для нее, облегчи душу, и расскажи мне.... Взамен, обещаю что твоя смерть будет очень легкой. ... Мы даже можем сделать так, чтобы в глазах людей ты остался Героем!

— ... Очередные пышные похороны??? — Рассмеялся Аттий Бузма. — Мне говорили что первые у меня были действительно шикарные. Жаль не удалось посмотреть. Вторые будут лучше?

— Это можно будет устроить....

— Боюсь что в ближайшее время в Городе состоится слишком много пышных похорон. И мои затеряются среди них. — Грустно пошутил Аттий Бузма. — Впрочем, я не тщеславен. ....Итак. Колдуны..., или Маги, как они сами себя называют. Они действительно существуют. И скорее всего, они действительно стоят за Горским Восстанием. Они рвутся в Империю, потому что.... Потому что бояться ее. -( Почему-то даже сейчас, он не смог признаться в истинной причине попыток колдунов пробраться в Империю). — Они сильны.... Сильны своей способностью воздействовать на чувства людей. Могут убить страхом, могут убедить повернуть оружие против союзника и даже брата.

— Но в древних книгах написано про молнии, смерчи, ураганы, огненные стены, обрушивающиеся с неба скалы.... — Опять встрял в разговор Верховный Хранитель.

— Ничего такого я не видел. — Честно ответил Аттий Бузма. — Я видел только то что перечислил. А еще полеты над землей. Невидимость. И как из пустоты сыпалась еда....

— Еда? Зачем сыпалась еда? — Ошарашено спросил Костикус.

— Чтобы ее есть. — Спокойно ответил наш герой. — Колдуны тоже едят. Только не готовят сами, а..., наколдовывают ее, или что-то вроде этого.

— Настоящая еда? — Деловито уточнил Роман Растик. — Ты сам ее ел?

— Ел. Вполне обычная еда. Довольно вкусная.

— Ты разделил трапезу с Врагом? — Опять взвился Верховный Хранитель.

— Я ел ее, после того как убил Врага.

— Значит их правда можно убивать?

— Можно. Но это тяжело.

— Почему остался жив ты? — Спросил о чем-то действительно важном Роман Ростик.

— Наверное потому что я урод.... В том смысле, что не такой как все. Полагаю ты понимаешь о чем я? Страх слишком долго был для меня нормой жизни.... Это как яд. Если принимать его маленькими порциями...... ну ты понимаешь?!

— Я не понимаю что.....

— Тебе и не надо. — Оборвал Верховного Хранителя, Личный Секретарь Мэра. — Но как Империя сможет с ними бороться? — Продолжил он спрашивать у нашего героя.

— Не знаю. — Честно ответил Аттий Бузма. — Но такие как он. — Аттий Бузма кивнул на Верховного Хранителя. — Вам в этом не помогут. .... Я предложил свой проект по Замирению Горцев, как раз как средство борьбы с Колдунами. Они не всесильны. Им тоже нужна почва на которой они будут выращивать Врагов Империи, которых потом пошлют в бой. Впрочем. Пока Империя и сама неплохо с этим справлялась. Я надеялся что когда Империя приучит горцев видеть в Империи друга, колдунам придется самим убраться подальше от ее границ.... Но теперь. После того как Мэр перерезал Отцов, вряд ли сыновья продолжат служить Империи.

— Станут. — Беспечно махнул рукой Роман Растик. — Они еще и рады будут занять места своих отцов. Пусть даже и с куда меньшими полномочиями и правами. Мэр Роман Комнус Виллий Сергиос Ком не намерен кардинально менять Основы Империи. Он лишь слегка подкорректирует их в сторону большей управляемости.

— Мне, честно говоря, на это наплевать. Я этого уже не увижу.

— Да. И поверь мне, я сожалею об этом.

— Поверь мне, я тоже.

Оба грустно улыбнулись, понимая что смерть одного из них уже предопределена, а жизнь другого всегда подвешена на волоске, и оборвется в тот момент, когда Мэр сочтет это необходимым.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя? — Спросил напоследок, поднимаясь из-за стола Роман Растик.

— Я бы не отказался от кувшинчика приличного вина. — Подумав ответил Аттий Бузма. — Местная вода просто ужасна. После нее еще только сильнее пить хочется.

— Хм.... — Роман Растик переглянулся с Верховным Хранителем, и как-то сразу изменил выражение лица на вежливо-отстраненное. — Я посмотрю что можно сделать....

К чему были все эти перегляды и сомнительные обещания, Аттий Бузма понял, когда его привели совсем в другую камеру. В отличии от прежней, находившейся где-то глубоко под землей, и не имевшей окон, — эта была почти на самом уровне земли, и имела одно окно. Огромное. Размером во весь потолок. Собственно это окно и было потолком над каменным, заглубленным в землю полусферической формы мешком. Едва увидев это окно, Аттий Бузма понял что вина ему не принесут, и приготовился к тяжелому испытанию. — Соленая еда, соленая вода, и яростное солнце, от которого нельзя будет укрыться. — Такую пытку выбрал для него Мэр.

Допрос проходил ночью. Сейчас было раннее, но уже душное утро. Обычно в это время года, Мэр и вся Знать выезжали на побережье, отдыхать в тени раскидистых садов и уютных беседок. А в Городе, светская жизнь полностью переносилась на ночное время.

Вспоминая уроки Школы, Аттий Бузма постарался укрыть голову воняющей застарелым потом и кровью рубахой, которая оставалась на нем еще с прошлой ночи, попытался найти хоть немного тени, от отсутствующих стен, и погрузиться в забытье.... Однако попытки эти не увенчались успехом. — Жуткая жажда, и солнечный жар, от которого тут негде было укрыться, отнюдь не располагали к отрешенному восприятию жизни. А к этому прибавилась еще и вонь отходов с тюремной кухни, гул голосов и топот ног прислуги и стражников. К морю Дворец выходил на высоко поднятый берег, обрывающийся вниз острыми зубами скал. Когда-то это было необходимо для обороны. В скалах были вырублены форты и галереи, для защиты от штурма. Теперь тут располагались хозяйственные дворы и тюрьма. Вся та грязь и нечистоты, что была немыслима там, наверху, в сосредоточении блеска и роскоши, спускалась сюда.... Странно, но за все время, что Аттий Бузма пребывал во Дворце, он так и не удосужился познакомиться с этой стороной его жизни.... Нет. Даже не с тюрьмой, а с теми людьми что вытаскивали отбросы с кухонь, опустошали выгребные ямы, таскали дрова, стирали белье.... Как быстро придворный победил в нем Ловца, который просто обязан был бы сунуть нос в самые удаленные и закрытые уголки своего пребывания.... И обзавестись там знакомыми, которые может быть и кинули бы ему сейчас фляжку воды, или хотя бы смоченную тряпку.... Так. Не думать о воде. Это только сильнее разбередит жажду.... Начинаем перечислять всех Мэров, начиная с легендарного Сокола и заканчивая Романом Комнус Виллий Сергиос Комом..., чтоб его задница поросла иголками остриями вовнутрь...

...Что ж. Наверное учителя Школы Ловцов, были бы довольны своим учеником. За следующие несколько часов он перечислил всех Мэров, все войны, что вела Империя со дня основания, и все значительные изменения в ее территории, или политической жизни .... Затем мысленно проехался по всем, указанным в Путеводителях, караванным тропам, морским путям, и даже вспомнил глубину всех шахт Империи. Перевел Кодекс Ловца, на горский язык, коллопский, туранский и приступил к каньскому, как вдруг наступило забвение и он погрузился то ли в обморок, то ли в сон, то ли в странное забытье....

... Он опять шел по Дороге Богов. Опять слепило солнце, опять каждый шаг вызывал приступ страха и ненависти ко всему окружающему.... Было противно, гадко, и тяжело. Но он все равно упрямо шел вперед влекомый каким-то зовом....

— Я разочарован. — Сказал ему Колдун, вместо приветствия. — Ты не справился с тем, для чего я тебя создал, и теперь подохнешь в страшных муках.

— Помоги мне, и я доставлю тебе твой камень! — Взмолился Аттий Бузма, выталкивая слова сквозь высохшее горло и небо.

— Нет. Ты слабак. Ты не справился. И теперь ты подохнешь в страшных муках.

— Это.... Это нечестно.... Я один, против целой Империи. Против Мэра, Сенаторов. Ее....

— Ты нытик. Ты подохнешь в страшных муках....

— У меня не было шансов, против них всех!!!!

— У тебя была твоя Сила. Твой Дар.... А ты не справился и теперь подохнешь в страшных муках.

— И как умение прыгать с высоких скал, поможет мне выбраться из этой ямы?

— Ты мог бы добиться всего чего захотел. А теперь подохнешь в страшных муках....

— Если я мог добиться, то почему теперь сижу здесь?

— Потому что не захотел....

— Иди в жопу!!! Вонючий старикашка. Ты никто, у тебя нет возможности помочь мне. Иначе ты не стал бы создавать меня. А может ты и не создавал. А просто врал мне, как врали мне Мэр и Она. Все твои сказки, это одна сплошная ложь. Прыгнуть со скалы и остаться в живых, это совсем не то, что запрыгнуть на вершину Власти, и остаться в живых там. Ты просто не знаешь о чем говоришь. Ты здохнешь, так и не получив свой камень..... а теперь дай мне воды, или я снова убью тебя.....

В этот момент, струйка свежей воды достигла губ Аттия Бузмы, и он очнувшись начал судорожно сглатывать спасительную влагу. Обожженные солнцем глаза почти ничего не видели, лишь черноту и какие-то огоньки.... Спустя мгновение, он понял что это ночь, а огоньки, отражения света фонаря, на доспехах Гвардейцев.

Его вытащили из ямы, и корректно пусть и без лишней нежности потащили по длинным коридорам тюрьмы в камеру пыток. А там снова были палачи и Верховный Хранитель Кастикс, и вопросы, вопросы, вопросы.... По большей части абсолютно тупые и бессмысленные. Аттий Бузма пытался отвечать разумно. Дерзил, хамил, ругался, отказывался говорить, потом начал святотатствовать и оскорблять законы и обычаи Империи и членов Высочайшей Семьи. ...За эту ночь, он пожалуй заработал себе еще десяток смертных приговоров. Но какая разница? — Он получил свой смертный приговор в тот момент, когда на него обратили внимание Высокие Люди, сочтя неплохой разменной фигурой для политических игр.

Забавно. Но палачи, все время стоявшие за спиной нашего героя, — даже пальцем его не тронули. Разве что когда он, измотанный страшной дневной пыткой и ночными вопросами грохнулся в обморок. Тут конечно, палачи соблаговолили сунуть ему под нос нечто вонючее, и вежливо постучать по щекам. Аттий Бузма очнулся от этой вони. Обвел присутствующих мутным взглядом, и послав всех в лучших традициях помоешно-шакальего воспитания, вернулся в забытье. Еще немного повозившись с телом, палачи вынесли резюме, о временной нетрудоспособности клиента, и рекомендовали отдых.

Очнулся Аттий Бузма в прежней камере.... Той самой, с настоящим потолком и очень удобным топчаном. Сегодня был день блаженства. Ему дали выспаться. Накормили и напоили.... Аттий Бузма знал, что завтра снова будут пытки. Что это всего лишь способ сломать его дух, — чередуя дни мук с днями комфорта.... Однако все равно блаженствовал....

Но вот, дверь камеры снова отворились, и снова вошли Гвардейцы и..., Она..., — Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. Безумная племянница. Желанная и ненавистная....

Гвардейцы внесли в камеру плетеное кресло для Племянницы Мэра, и такой же плетеный столик, на котором расставили блюда с закусками и кувшины с вином.

— Присоединяйся... — Безразлично-нейтральным тоном сказала ему Безумная Племянница, словно бы они были на одном из светских пикников. — Слышала именно о капле хорошего винца напоследок, ты и умалял Романа Растика? ...Странно. Но сквозь это безразличие наш герой услышал нотки какой то неуверенности и волнения. Или может она боялась что он набросится на нее, несмотря на кандалы? Он даже на секунду задумался, прикидывая сколько у него шансов успеть убить Племянницу Мэра, до того как стоящий за дверью Гвардейцы не прикончат его.... Шансов было ничтожно мало.

— Твои Гвардейцы конечно великие воины. — Постарался ответить ей тем же светским тоном Аттий Бузма. — Но как прислуга, — никуда не годятся. — Тут всего одно кресло.... Или это специально, чтобы поставить меня в неловкое положение, заставив тянуться к столу, или приплясывать стоя возле него? — После чего привстав, потянулся, и притянул столик поближе к своему топчану. И теперь уже Безумная Племянница оказалась сидящей в паре шагов от закусок, в довольно неловком положении.

— Ты все не можешь наиграться в политику и придворные интриги? — почему-то без всякой насмешки, а скорее даже грустно, прокомментировала эту выходку Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. После чего спокойно встав, и сохраняя достоинство, просто переставила кресло поближе к столу, и вновь уселась в него.

— Что поделать. — Привычка. — Так же спокойно ответил ей он. После чего налил из одного из кувшинчиков вина в обе чаши, и выбрав самое спелое яблоко, с удовольствием захрустел им. Спрашивать зачем Безумная Племянница его навестила, он не стал. — Зачем облегчать ей разговор, подыгрыванием?

— Итак.... — Начала она. — Ты уже смирился со скорой смертью?

— Давно уже....

— Ну да... Как я могла забыть. Ты великий Герой Аттий Бузма, сокрушающий колдунов и драконов.... Страх смерти тебе не известен.... Впрочем. Именно об этом я и пришла с тобой поговорить....

Аттий Бузма отхлебнул вина из чаши, и изобразил искреннее любопытство.

— Мэр сделал мне предложение стать его женой. — Коротко сказал она.....

— Э-э-э??? — Уже без всякой фальши, лицо Аттий Бузмы превратилось в гримасу изумления.

— Полагаешь это странно? — С вызовов спросила у него Безумная Племянница. — Но ты забыл, что моя мать была всего лишь его двоюродной сестрой. По законам Империи, подобные браки допустимы.... Другое дело, что я сама всегда видела в нем скорее отца чем мужа.... Особенно после того, как мой отец был убит по его приказу, за то что пытаясь отравить Мэра, отравил его первую жену.... Вот такие вот непростые взаимоотношения в нашей семейке....

— ...Ну знаешь..., это ваши дела.... Меня они уже не касаются. Так что к чему ты мне это все рассказываешь?

— Ну видишь ли..., есть одна мелочь. — Она словно бы засмущалась. Хотя сложно было поверить что подобное чувство вообще ей знакомо. А потом продолжила, с каким-то вызовом. — Империи требуется наследник. А Мэр уже не надеется стать отцом....

— Хотите усыновить меня? — Рассмеялся Аттий Бузма.

— Нет. Но выбор отца для нашего будущего ребенка, дядя оставил за мной. И я решила что ты самая подходящая кандидатура.

— Вы точно там все спятившие.... — Слегка прибалдел от подобного заявления Аттий Бузма. — А что скажет Мэр, когда узнает кто....

— Он уже знает. — Оборвала его Безумная племянница. — И полностью одобряет твою кандидатуру. Ведь ты действительно непростой человек, — великий боец, умный и талантливый царедворец. Мэр ценит тебя. Только к сожалению ты оказался на другой стороне. А во-вторых.....

— А во-вторых, — Подхватил Аттий Бузма. — Скоро мне перережут глотку. И это решит множество возможных проблем.

— Вот видишь. Я же говорила что ты умный. Итак.... Ложе тут конечно.... Впрочем я занималась этим и в куда менее комфортных условиях.... На вот возьми. — Безумная Племянница бросила ему ключ от кандалов, и встав с кресла начала что-то делать с застежками своего платья....

— Постой, постой. — Поспешно остановил ее Аттий Бузма быстренько расстегивая замки кандалов. — Ты кажется еще не получила мое согласие.... Или надеешься взять меня силой?

— Какого Злыдня Герой? — Удивленно спросила Безумная Племянница. — Еще ни один мужчина не отказывался от такого.

— Ага, Вероятно опасались разгневать Племянницу Мэра.... Но мне то чего опасаться? Я и так почти что мертв.

— Аттий Бузма. Не корчь из себя купеческую дочку, пытающуюся подороже продать свою невинность. — Демонстративно ухмыляясь сказал Она, подходя к нему почти вплотную. -Тебе незачем набивать себе цену. Я наводила справки, ты погеройствовал уже во многих спальнях. Так воспользуйся последней возможностью.... Будет о чем вспоминать остаток очень короткой жизни.

Она была прямо рядом с ним. Такая высокомерная насмешливая, и такая, до зубовного скрежета, желанная. Единственной преградой между ними была его рваная рубаха, и ее, сотканное из тончайшей ткани платье.... Эта тонкая как паутина ткань струилась по телу, словно бы дразня и играя. Обтягивая каждую округлость, лишь давая намек, но ничего не показывая. В том числе и левое плечо, на котором должна была быть отметина сделанная его мечом.... Ему вдруг так захотелось посмотреть на эту метку, и на это белоснежное плечо, сейчас прикрытое лишь тонюсенькой словно слой краски, тканью. Аттий Бузма знал, сколько стоить эта ткань. И сколько времени семья мастеровых могла бы прожить, на стоимость этого платья.... За один флакон духов, что распространяли по его камере этот дивный аромат, можно было вооружить полсотни легионеров.... Каждая заколка, из десятка понатыканных в ее волосы для создания упорядоченного хаоса, стоило больше чем жилье иного зажиточного купца.... Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина воплощала собой все Великолепие, Богатство и Роскошь Империи. И все это она сейчас согласна была отдать ему....

— Боишься что твой маленький Герой, так напуган предстоящей казнью, что не сможет выйти на битву? Не бойся, я девушка опытная, что-нибудь придумаю.... От меня еще ни один герой спрятаться не смог.... А не стесняйся размеров.... Я всякие повидала....

Она издевалась над ним, стоя тут, рядом, почти касаясь своей высокой грудью его тела.... Ему так захотелось схватить ее, сжать сдавить, впиться губами в этот насмешливый рот, сорвать платье, намотать на кулак гриву рыжих волос и швырнув на тюремную шконку показать наконец-то этой сучке, какой он Герой. И он не стал сдерживаться.... Вся та страсть что таилась в нем уже почти год, с того момента как он впервые увидел ее, наконец-то выплеснулась наружу.... Их знакомство началось с драки? — Дракой оно и закончится. Он рожденный на помойке дикарь, сейчас покажет этой высокомерной дряни, что такое настоящий мужик. К Злыдню все!!! Это будет его последняя победа, он получит свою самку.... Он.......

....... Аттий Бузма и сам не понял что произошло.... Он уже прижимал тихо постанывавшую Племянницу к топчану, его руки уже рвали застежки платья.... Как вдруг он увидел ее глаза и....., и понял что опять проигрывает ей.....

Он никогда не знал правил, по которым велась эта их вечная битва. Их всегда определяла Она. И сейчас не она лежала распластанная под ним.... Это он валялся у ее ног, с выбитым из рук оружием и приставленным к горлу клинком. Он понял это по Ее взгляду....

— Хрен тебе, а не ребенка. — Хрипло сказал он, вставая и поправляя остатки своей одежды. — Ваша уродская семейка, вполне обойдется и без притока моей крови.

— Да какого ж..... — Только и смогла выдохнуть она. — Чего ты ерепенишься тупой ублюдок? Да все мужики Империи отдали бы жизнь за возможность трахнуть племянницу Мэра. А ты тут устраиваешь представления как площадной трагик.

— Ну вот и иди к этим мужикам..... Продавай себя на улице в обмен на жизни. Только смотри не слишком расстраиваяся, выяснив, что сильно переоцениваешь себя, и недооцениваешь желание имперских мужиков жить.

— Да пошел ты.... — Он села на топчан, и начала натягивать на себя остатки платья. — Кому ты нужен сокровище дутое? Я давала тебе шанс хоть что-то оставить после своей никчемной жизни. Твой сын мог бы править Империей. Но ты оказался слишком тупым самодовольным ублюдком. Я лучше найду себе подходящего конюха, да рожу от него, чем от такого козла.

— Вот и славненько. Найди себе хорошего парня. Потом Мэр прикажет тихонечко прирезать бедолагу, и вы с ним будете очень счастливы.... А не понравится ребенок, или выйдет девочка, — придушите ребеночка, и затрахаете нового конюха. Ваша долбанутая семейка так и живет, по колено в крови. Даже залететь не можете кого-нибудь не прирезав.

— Может тебе в Хранители Благочестия податься, тварь помойная? — Язвительно спросила Безумная племянница, пытаясь как-то закрепить разорванное на плече платье. — Говорят ты прирезал своего первого, когда тебе одиннадцать лет было? И ты теперь мне берешься мораль читать?

— У меня на помойке, крысы больше смыслили в морали чем вы Романы. Читать тебе мораль, как разговаривать с камнем. .... Возьми ты булавку да закрепи куски.... — Раздраженно добавил он, видя какой беззащитной и вновь желанной становится Она, в своих безуспешных попытках привести в порядок одежду.

— О-о-о... Я и забыла. Ты ведь у нас еще и законодатель мод!!!! Какая бездна дарований таиться в теле возомнившего о себе коротышки с отсохшим стручком.

— А ты как всегда ни на что неспособна. — Огрызнулся он, и подойдя выдернул заколку из рыжих, сводящих с ума волос, и закрепил ей ткань на плече....

— И все-таки почему? — Спросила вдруг она спокойным и тихим голосом, внезапно накрыв своей ладонью его руку.

-..... Не знаю.... Это было бы не правильно..... — Серьезно глядя ей прямо в глаза ответил Аттий Бузма. — Иногда надо сдерживать свои желания..... Кстати, вся Империя мечтает, чтобы ты этому тоже научилась.

— Хватит болтать об Империи.... Почему???

-... Боишься за свою привлекательность? — Грустно сказал он. — Не бойся. Ты очень привлекательна.... Ты сказочно красива и до жути желанна. С тех пор как я увидел тебя, все остальные женщины перестали для меня существовать.... Я пытался забыться трахая всех Дворцовых шлюх, от служанок до дочерей Сенаторов.... Но в каждой из них я пытался найти частичку тебя.... И мне мало того, что ты мне предлагаешь. Либо все, либо ничего. И уж лучше ничего.....

— Тварь помоешная. — Почти с нежностью произнесла Безумная Племянница. — Ты еще более безумен чем я.... Не рвался бы ты в герои и царедворцы, до сих пор жил бы спокойно и счастливо.

— Я особо и не рвался.

— Не лги... Мы слишком похожи, чтобы врать друг другу. Я тоже отметила тебя с первого взгляда. Твою дерзость и твою жадность. .... Да не спорь. Ты жаден. Ты хочешь получить все, за что цепляется твой взгляд.... Я сразу поняла это. И поняла, что ты способен это получить. Не знаю как, но способен.

...Я всегда презирала всех кто меня окружает. Даже Мэра, пред которым все падали ниц. Он заменил мне отца. Он всегда был ласков и нежен со мной. Раньше я думала что это потому, что у него нет детей, а я единственный ребенок в его окружении. А теперь..... Он всегда давал мне все что я хотела, и потому я презирала его.

Ты первый человек которому мне захотелось подчиниться. Ты первый кто не опустил взгляд, глядя мне в глаза. Ты дрался со мной так, как не дрался ни один человек.... В тебе была ярость дикаря, и холодный расчет политика.... Потому-то я и придумала этот план, чтобы погубить тебя!

— Ты испугалась человека, которому захотела подчиниться?

— Да. Видишь как ты хорошо меня понимаешь. — Я Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, во мне течет кровь трех династий Мэров, и я не подчинюсь никому!!!

— Полагаю ты очень несчастлива. — С грустью глядя на нее, заметил Аттий Бузма. — По собственному опыту знаю, что когда хоть чуточку ослабляешь оборону, и впускаешь в свой мир других людей, это делает тебя только сильнее.

— Мне не нужно становиться еще сильнее. Я Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. Я скоро буду править Империей! И мне не нужны подпорки в виде друзей или родни, чтобы быть сильной.

Она встала и вышла из камеры.... Аттий Бузма взял кувшин с все еще стоящего в камере стола, и отхлебнув прямо из горлышка, прилег на то место, где еще совсем недавно была она.... Топчан еще хранил запах ее духов, волос, теплоту тела.... Может и правда зря он Аттий Бузма, пошел на поводу у своей гордыни отказавшись от нее? Это ведь был его единственный шанс и теперь он упущен безвозвратно....

Вдруг за дверью послышался вскрик и звон стали.... Не зная еще сам почему, он вскочил, и мгновенно оказавшись у двери открыл ее.... Там Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина добивала последнего Гвардейца. Три трупа уже лежали возле дверей камеры. У непобедимых Гвардейцев не было шансов против Нее, — Она была богиня, и ее желания были законом. Потому они и умирали молча и покорно.

— А-а вылез все-таки. — Пробормотала она вытаскивая лезвие кинжала из тела Гвардейца. — Я решила оставить тебя в живых. Одень их доспехи, будешь сопровождать меня до выхода и тюрьмы, а там уж сам разберешься как сбежать. Никто не посмеет остановить Гвардейца. Так что можешь добраться до Порта, сесть на корабль и удрать на нем за пределы Империи. ...Вот — Она сняла с себя дорогие браслеты, кольца, серьги, и те самые булавки из волос. — Думаю этого хватит тебе на первое время. Исчезни. И не возвращайся обратно. Если я увижу тебя снова, — прикажу убить.

— Могу спросить, — "Почему?".

— Потому что я безумна, и не способна сдерживать свои желания!

Глава 13

И вот, уже вторые сутки Аттий Бузма жил с ощущением тошноты. Второй день, посудину в трюме которой он нашел укрытие швыряло и болтало словно погремушку в руках чересчур энергичного дитя.

....Поначалу все складывалось очень удачно. Едва они вышли за пределы тюрьмы Аттий Бузма в доспехах Гвардейца, ни говоря ни слова, шмыгнул в сторону, и пройдя через подсобные помещения пробрался к воротам, через которые во Дворец завозили разные припасы. Опасениям его, что их будут охранять Гвардейцы, не суждено было сбыться. На воротах стояли обычные легионеры, не посмевшие не то чтобы остановить лжеГвардейца, но даже лишний раз взглянуть на него. Точно так же отнесся к нему и ночной Город, показавшийся Аттию Бузме каким-то притихшим и замершим. Не было слышно ни звуков ночных гулянок, столь обычных во время летней жары, ни музыки, ни звона посуды и веселых песен из кабаков. Город словно бы притаился за прикрытыми ставнями окон, в ожидании того что принесут ему перемены происходящие за Северной Оградой. А немногочисленные горожане, осмелившиеся в этот поздний час выйти на улицы, при виде Гвардейца, либо шарахались в стороны, либо опустив глаза норовили прошмыгнуть мимо него как можно скорее...

Все это было на руку нашему герою. Однако помня что Город может видеть даже опущенными глазами, и никогда ничего не забывает, он не пошел сразу в Порт, а двинулся к ближайшей гостинице, где просто, даже не думая предлагать деньги, взял прокатную лошадь в конюшне, и выехал через южные ворота. За ближайшей купеческой "летней виллой", которыми была усеяна южная сторона, он свернул в сторону и поскакал галопом придерживаясь примерного направления. И уже к утру вернулся к побережью. Тут он расстался с доспехами Гвардейца, канувшими в небольшой илистый прудик, и переоделся в одежду украденную на одной из пустовавших вилл. Теперь он был обычным купеческим приказчиком богатого Торгового Дома и не более. Единственное отличие, — дорогой коллопский кинжал в ножнах и парный к нему меч, который он нес под мышкой упакованный в тряпки и бумагу и красиво перемотанный ленточкой. В Порт его пропустили без проблем, для Порта, не слишком различавшего времена суток, подобный приказчик спешащий с поручением на отплывающий утром корабль, был делом обычным.

Теперь оставалось только найти подходящий корабль и пробраться на него. Но сначала решить парочку, вытекающих одна из другой проблем. — На корабле надо было что-то есть и пить. А значит еду надо было купить заранее. А денег не было. Были дорогие украшения Безумной Племянница, продав которые можно было купить себе небольшой флот. Но обменять их на пару краюх хлеба и флягу воды, было невозможно.

Пришлось вспоминать старые навыки, благодаря которым парочка кошельков, навсегда расстались со своими владельцами, решив что у Аттия Бузмы им будет гораздо лучше. В ближайшем трактире, были куплены небольшой бочонок легкого вина, и пара краюх хлеба, а заодно, под благовидным предлогом получена информация о судах отплывающих в это утро. Пробраться на одно из таких судов, стоящих прямо у пристани, тоже оказалось не проблемой. В поисках некоего Вания Ситора, (одно из самых распространенных имен в Империи), он зашел на судно "Жирный Дельфин", и отведя ловчим приемом глаза матросам, шмыгнул в спасательную шлюпку, где и затаился. А уже ночью перебрался в трюм.... Проверки судна, чего он так опасался, не было. То ли новость о бегстве опасного преступника еще не дошла до Порта, то ли ее вообще решили не разглашать. Шедший на север "Жирный Дельфин" судя по всему, был из тех судов, что курсировали вдоль побережья, развозя товары по прибрежным городам. Главным достоинством его строители видно почитали отнюдь не скорость, а способность вместить в себя как можно больше товаров, что и было отражено в названии. И Аттию Бузме было несложно затеряться в обширном трюме, среди каких-то бочек, тюков, ящиков и кувшинов. Теперь оставалось только молится об удаче, и бороться со скукой. Все возможное, чтобы скрыть следы он сделал, прочертив жирный след по суше на юг в одежде Гвардейца, и рванув на север по морю. Ловчую Службу, конечно этими нехитрыми приемами надолго не обманешь. Но фору в пару дней он выиграл. А что будет дальше???

А дальше был шторм, начавшийся через пару дней спокойного пути. Вот тут уж Аттию Бузме пришлось тяжко...., и откровенно страшно. Как парнишка выросший в городе у моря, он конечно был знаком с ним...., очень шапочным знакомством. Помойки на которых он обитал, располагались в другой части Города. Иногда он выбирался на побережье, и даже играл в полосе прибоя, убегая и догоняя волны.... А в Школе Ловцов, его научили плавать.... Но что такое оказаться в маленькой скорлупке, посреди бушующего океана, слышать завывание ветра, и вздрагивать от ударов волн, словно листочки бумаги гнущие толстые доски обшивки..... Вот этому Аттия Бузму никто не учил. Сколько раз он готов был в панике долбить и стучать в закрытые люки трюма, пытаясь вырваться на волю, при виде воды просачивающейся сквозь щели в обшивке.... Сколько раз, когда судно, замирая на гребне волны вдруг падало вниз, Аттий Бузма готов был поверить что он сейчас утонет, словно крыса закрытая в брошенном в воду кувшине.... Сколько раз он думал что сдохнет от непереносимой качки и тряски......

Но каждый раз приступ паники проходил, а судно все еще оставалось наплаву.... И постепенно Аттий Бузма привык, и когда внезапный удар вдруг сотряс "Жирного Дельфина" он отнесся к этому с некоторым даже безразличием..... И лишь спустя пару мгновений, когда качка сменилась какой-то дрожью, а скрип снастей, треском ломающейся обшивки, когда вода прибывающая в трюм, вдруг сделала его пребывание там совсем уж дискомфортным, он догадался что что-то пошло не так.

Он пополз по доскам обшивки, внезапно ставшими полом, к ближайшему люку. Устоять на содрогающимся под ударами волн судне уже не было никой возможности. По дороге его чуть не пришиб какой-то ящик, но он все-таки добрался и попробовал открыть люк. Не тут-то было. Тогда он просунул лезвие меча в щель возле задвижки, и налегая всем телом попытался сломать ее. Полоса коллопской стали изогнулась дугой, послышался звон, и давление на меч резко ослабло. К счастью, это сломалась задвижка а не меч. Так же ползком он выбрался на палубу. Аттий Бузма мало что понимал в мореходстве, но даже ему стало понятно что "Жирному Дельфину" конец. Судя по всему, судно наткнулось на подводную мель или камни, и теперь ему приходилось принимать на себя всю ярость ударов волн, быстро превращающих его в груду щепок. Команды видно не было. Как впрочем и шлюпок. Аттий Бузма огляделся в поисках спасения.... И тут мощная волна, ударила судно, и вышвырнула с него последнего пассажира, словно ядро катапульты..... Он еще помнил как побарахтавшись в соленой воде, схватился за что-то мокрое и склизкое, но главное, — плавающее. Все остальное осталось смутным и неясным. Океан швырял его по своим волнам, норовя утопить. Но он почему-то не утонул.

....И вот опять солнце, и опять жара. Лежать посреди океана воды на каком-то бревне, оказалось еще мучительнее, чем в каменной яме. Там он хотя бы знал, что во-первых, — рано или поздно ему дадут напиться, а во-вторых, что спасения все равно не будет и надеяться не на что. Сейчас же надежда на спасение была. Вряд ли буря унесла судно далеко в океан, а вдоль побережья курсирует много торговых кораблей. Спасительный парус мог показаться на горизонте каждую минуту..., или никогда. Оставалось только цепляться за обломок мачты, и надеяться, надеяться, надеяться....

— ...На что ты надеешься придурок? — Опять пещера и опять Колдун. — Ты не смог достать то, ради чего был создан.

— Пошел в задницу старый урод. — Огрызнулся Аттий Бузма. — Я надеюсь удрать из Империи как можно дальше, и зажить своей жизнью, навсегда забыв про ваши уродские интриги, заговоры, камни и прочую чушь.

— Глупец, ты правда думаешь что у тебя получится?

— У меня получится. Даже если Ловцы и выследят меня до "Жирного Дельфина", то решат что я погиб.

— Кретин. Я спрашиваю не про "удрать из Империи", а про "зажить своей жизнью". Что вообще ты считаешь "своей жизнью"? — Голос Колдуна стал язвительным и издевательским. — Ну-ка расскажи мне тупица, какой должна быть эта "Твоя жизнь"?

— Такой, в которой я не завишу ни от кого, и ни перед кем ни должен плясать на задних лапках.

— Пустоголовая погремушка. У тебя был шанс стать Мэром и владеть всей Империей. Но ты его профукал. А теперь говоришь про "не завишу ни от кого..., ни пляшу на задних лапках...".

— Какой к Злыдню шанс? — Меня использовали как приманку, как червяка на крючке.... Что ты урод несешь?

— Дурень. Я же говорил, — твой главный Дар, подчинять события своей воле. Стоило тебе захотеть, и из помойной твари ты стал Шакалом.... Потом Ловцом, которого бояться Шакалы. Потом Героем. Потом царедворцем. Тебе оставалось чуть-чуть, чтобы стать Наследником, а потом уж и Мэром. Ты уже почти влез на вершину Власти. Но ты дрогнул и пустил все под откос.

— Что за бред??? Вот уж чего я хотел меньше всего на свете, так это оказаться посреди океана на каком-то бревне и без капли пресной воды!

— Вот в этом и есть твоя беда. — Ты перестал хотеть. Хотеть сильно, страстно и до умопомрачения. Раньше твои глаза горели от желания получить все что они видели. А теперь они тусклы. Что с тобой случилось?

— Мне все это стало противным.... Ты говоришь Власть? Но власть это постоянные предательства. Страх, интриги, одиночество....

— А сдохнуть в одиночестве посреди океана, и быть обглоданным рыбами тебе приятней?

-.....И что мне делать?

— Тупица. Вернись в Империю и верни себе Все! А потом добудь для меня мой камень....

— Легко сказать, "вернись в Империю". Я даже на берег не могу вернуться.

— Придурок. Я же сказал, тебе достаточно только захотеть и ты вернешься хоть в Империю, хоть снова во Дворец.

— Я не верю тебе.

— Сколько раз ты прыгал со скалы и оставался в живых? Тебя это не убедило?

— Оставался в живых? Значит то что я остался в живых и сейчас... Значит мой побег, это не потому что Она захотела меня спасти. А потому что я сам не пожелал умирать?

— А ты как думаешь тупица? — Каждый раз когда ты спасаешься от смерти, это только потому что ты хочешь жить. И неважно что тебя спасает, — цепляющиеся за пучки травы пальцы висящего над пропастью, или Магия, открывающая двери темницы. Главное захотеть жить, и сделать для этого все возможное. Перед лицом смерти, даже обычные людишки становятся Магами. Но ты способен на большее. Ты подчиняешь мир своими желаниями. И можешь получить все что хочешь. Воспользуйся этим.

И как мне вернуться в Империю или во Дворец?

— Вспомни о том что ты там оставил. Власть, Комфорт, Уважение.... Или например Месть....Месть это прекрасно. Разве ты не хочешь наказать всех кто тебя предал, использовал, или посмеялся над тобой? ...А еще ты сказал Она.... Значит есть какая-то Она. "Она" это хорошая мотивация для такого сопляка как ты. Хочешь ее? — Вернись во Дворец. Стань Мэром и добудь мне камень.......

Бревно стало раскачивать сильнее, и Аттий Бузма соскользнул в воду. Это разрушило странный морок-бред, и колдун перестал чудится нашему герою. Он вцепился в бревно, вскарабкался на него и сел.... В отдалении, почти на самой линии горизонта виделась полоска суши.... Кажется Аттий Бузма даже разглядел какие-то домики и строения. Ветер, или может течение несли его прямо к этому берегу....

Биним, был очень милым, но абсолютно захолустным городком. В такой городок любят приезжать доживать свой век ушедшие в отставку чиновники, профессора Университета или легионеры успевшие до выхода в отставку дослужившиеся до полусотника. Их пенсиона как раз хватает снять небольшой домик окруженный тихой рощей, и обедать по полдня за вынесенными на набережную из ближайшей харчевни столиками, в компании таких же доживающих век бездельников.

Как хорошо сидеть на прохладной набережной, слушая крики чаек кружащихся над возвращающимися в порт рыбацкими лодками, и обсуждать с соседями внешнюю и внутреннюю политику Империи, и общее падение нравов современной молодежи. Легкое дешевое винцо неторопливо перетекает из кувшинов в чаши, а оттуда в глотки. Супчик из свежевыловленной мелюзги, крепко сдобренный перцем и стоящий сущие гроши, приятно горячит желудок, а огромные ломти жаренной на углях свежей рыбы сдобренной травками и специями, своим ароматом способны затмить изысканные блюда городской Знати. (Так по крайней мере уверяют друг дружку сидящие за столами отставники). Неспешная провинциальная жизнь раскручивает на набережной свое ежедневное представление. Лодки возвращаются в гавань с уловами или без. Перекупщики уже ждут их с корзинами и бочками, чтобы прямо тут на берегу скупить улов, и либо отправить его в коптильни и засольные мастерские, либо, если попадется что-то действительно редкое и ценное, — отправить с курьерами в Медиолан, на кухни тамошних дорогих кабаков и харчевен. Молодые крепкие рыбачки встречают своих мужей, чтобы сразу забрать выручку, не дав спустить их в кабаках, и взглядами отгоняют шляющихся тут же на набережной шлюх. Шлюхи кружат в отдалении, высматривая отбившуюся от жен добычу и от скуки подмигивают старичкам, что дает тем повод лихо подкрутить ус, (у кого есть), и гордо выпрямив согнутую спину светски подмигнув, в сотый раз рассказать как в

* * *

году при посещении их легиона Самим...., или как на банкете в честь закрытия учебного цикла они..., а потом удирали от Стражников...., а там была такая.....

Если чем и хороша провинциальная жизнь, так это своей неспешность и повторяемостью. Изо дня в день, из года в год, те же лица, те же события, и даже те же скандалы. И потому естественно, прибытие в город нового лица, не могло остаться незамеченным.

Одна из лодок подошедшая к причалам, помимо обычного улова, привезла и некоего молодого человека. Невысокого, с приятным, хотя и не слишком красивым лицом, одетого в обычные матросские штаны и рубаху, весьма потертые, но чистые.... Впрочем, одежда эта мало что говорила о данном молодом человеке, ибо в таких штанах и рубахах, ходило наверное не меньше половины всех жителей побережья, так или иначе связанных с морем. Куда больше, внимательным зрителям сказали его взгляд, манеры и умение держать себя. Не было в молодом человеке того врожденного подобострастия и приниженности, столь свойственных тем, кто носит простую матросскую одежду. Те кто привыкли гнуть спины даже перед приказчиками мелкого купеческого Дома, никогда не стали бы так открыто смотреть в глаза, и не держали бы спину столь прямо и самоуверенно. Твердой походкой человека, привыкшего к тому что окружающие уступают ему дорогу, молодой человек подошел к ближайшим столикам, и безошибочно определив хозяина харчевни, осведомился у него о наличии свободных комнат.

— А как же... Есть... — Ответил тот, внимательно осматривая костюм потенциального клиента.

— Тогда пусть приготовят мне одну получше. — Небрежно, и властно бросил молодой человек. — И вели подготовить баню.... Мне хочется наконец-то смыть с себя морскую соль.

— Баня будет стоить кент и пять минимов. — С намеком сказал трактирщик, так и не сумевший понять что за птица залетела к нему в заведениие.

-... Ах да. Хорошо что напомнил. — Заметил на это молодой человек. — Есть ли в вашем городе ювелирная лавка, в которой я мог бы продать пару золотых украшений?

— О-о-о.... Прости что вмешиваюсь. — Из-за одного из столиков, замерших в предвкушении свежих новостей, поднялся почтенного возраста человек. — Позволь представиться. Мое имя Ортис Гас. И я как раз имею честь быть владельцем единственной ювелирной лавки в нашем городе.... Чем я могу быть для тебя полезен уважаемейший....?????

— ...Эйттий Бикм... — Представился молодой человек. — Видишь ли почтеннейший Ортий Гас, но судно на котором я плыл не пережило шторма бушевавшего пару дней назад. Боюсь что все мое имущество и товары пошли ко дну, так что мне придется продать несколько безделушек, чтобы вернуться домой.....

— О-о-о. — Опять сочувственно протянул Ортий Гас, распираемый радостью, что именно ему, на зависть остальной обедающей поблике, удалось оказаться в эпицентре таких новостей. — Не откажешь ли ты мне, многоуважаемейший Эйттий Бикм, отобедать за моим столиком.... Ибо не следует тебе заниматься делами, едва пережив такую страшную трагедию.... Отведай-ка нашего рыбного супа, лучшего на побережье, и выпей вина, дабы поддержать свои силы.... И не думай о плате, считай это моим угощением важному клиенту.

Молодой человек не стал ломаться, отнекиваться, или рассыпаться в благодарностях, и сев за столик, не чинясь налил себе чашу вина, с небрежным изяществом аристократа отрезал ломтик сыра, и поведал заинтересованным слушателям свою историю.

...Был он Наследником очень богатого Торгового Дома Первой Гильдии из Лекада, города на самом юге Империи. Дом изрядно разбогател, торгуя со странами за Горами, возя товары как по суше так и по морю. Торговали в основном пряностями, тканями, оружием и драгоценностями. Раньше они так далеко на север не забирались. Но война с горскими варварами сбила все обычные планы, и дядя — Хозяин Дома, послал его сопроводить некий груз, а заодно присмотреться к местной торговле. Увы, но видно Мермед, не пожелал благословить сию затею, и в пути на судно налетел жуткий шторм. А после двух дней мучительной борьбы, — судно напоролось на скалы и затонуло. Он Эйттий Бикм спасся только чудом, уцепившись за обломок мачты, а все его товары ушли в дар Морскому Царю.... Впрочем, обижаться на Морского Царя ему не следует. Ибо забрав товары, он оставил ему жизнь. И более того, вынес морским течением прямо к рыбацкому поселку, где его напоили, накормили, и дали эту вот одежду.... К сожалению из всех наличных средств, у него есть лишь пара золотых безделушек, которые он теперь вынужден продать, чтобы оплатить обратную дорогу.... И в связи с этим, не соблаговолит ли почтеннейший Ортий Гас, оценить эту вот заколку?

Ортий Гас оценил...., оценил и жутко пожалел что пригласил этого человека за столик, а не затащил сразу в свою лавку. Ибо то, что столь небрежно бросил перед ним этот Эйттий Бикм, было настоящим сокровищем.... И теперь ему придется прилюдно признаваться, что он не сможет оплатить его истинную цену.

— Э-э-э.... — Опять протянул он, уже очень задумчиво. — Полагаю ты и сам знаешь цену этой вещицы? Вторая династия????

— Скорее даже первая. Жаль не сохранился камень. — Алмаз размером с горошину, Аттий Бузма выломал из заколки Безумной Племянница прошлой ночью, понимая что никогда не сможет продать эту, и без того дорогую вещь, не привлекая особого внимания. Однако даже сама по себе, необычайно тонкая и искусно сработанная булавка в виде дракона, с клеймом древнего мастера, стоила сумасшедших денег. В этом захолустном городишке, он надеялся продать ее по цене золота. Но надо ж такому случиться, — нарвался на знатока.

— Да-да... Я вижу клеймо мастера Пилгаса...., но если честно, не мог поверить своим глазам. Мне еще не приходилось держать в руках подобную древность.

— Нет, это просто невозможно. — Влез в разговор один из сидящих за соседними столиками стариканов. — Я преподавал Философию и Древность в Университете Медиолана. Неужели это и правда работа самого Пилгаса? Позволишь ли ты мне взглянуть на нее...??? ...Да... Это потрясающе.... Я тоже не могу поверить своим глазам.... Прошу покорнейше простить меня, но откуда она у тебя почтенный Эйттий Бикм?

— Ее купил еще мой дед, на той стороне Гор.... — Неопределенно ответил хозяин удивительной булавки. — В нашем роду, она была чем-то вроде талисмана.... И если бы не крайняя нужда, я бы конечно никогда не продал бы ее. Но увы, если я этого не сделаю, то не смогу оплатить даже свой ночлег.

— Э-э-э... — протянул задумчиво вышеупомянутый Ортий Гас, мысленно принюхиваясь к исходящему от Эйттия Бикма запаху огромных денег, и прикидывая выгоды, которые можно получить от подобного знакомства. — .... Совесть не позволяет мне забрать столь ценную вещь у твоего рода.... Я готов предоставить тебе некую ссуду, для возвращения домой.... Поверь, для меня будет честью оказать эту мелкую услугу Наследнику столь достойного Дома. И я надеюсь, что зародившаяся между нами приязнь и расположение, не окончатся вместе с твоим отъездом.

Что ж. Ортий Гас нашел наиболее выгодный способ реализации своего положения единственного ювелира. Он не стал покупать булавку, но попытался купить расположение человека этой булавкой владеющего. Подобные контракты были в Империи обычным делом. Напрямую заплатить деньги за поддержку и покровительство, считалось делом обычным и весьма выгодным. Если большой Торговый Дом, брал опеку над мелкой лавочкой, это было залогом ее процветания на долгие годы.

Аттия Бузму вполне устраивал этот выход. По крайней мере, не придется оформлять покупку официально, а значит одной ниточкой, за которую может ухватиться Ловчая Служба, будет меньше.

— Что ж. почтеннейший Ортий Гас, я благодарен тебе за твое предложение. Как будет благодарен за него и мой Дом. .... Кстати, а что там слышно о Городе???

....Бац!!! — Легкий уклон. — И кулак здоровенного детины просвистел возле уха Аттия Бузмы, а тот подшагнув навстречу остановил противника ударом ноги по колену, и пробил руками по печени и солнечному сплетению, после чего скользящим движением обогнул скрючившуюся от боли фигуру, ставя ее между собой и подбежавшими сзади приятелями. Кисть другого верзилы, пытавшегося ухватить Аттия Бузму поверх головы приказчика, была захвачена на болевой, нажим, новый враг упал поверх старого, и получил ногой по голове. Длинный прыжок в сторону, противники вытягиваются в цепочку. Атака первого замахнувшегося на него палкой. Левая блокирует бьющую руку, правая наносит удар по печени, и сразу добавляет локтем в подбородок. Благо этот противник всего лишь на пол головы выше Аттия Бузмы....

....Уже на следующей утро, Аттий Бузма взяв на прокат коня, выехал в сторону Медиолана, где якобы собирался сесть на идущее на юг судно. Однако вместо этого свернул на восток, и поскакал в сторону Гор. Какой бы бред ему не чудился во время обмороков, но здравый рассудок подсказывал, что в Империи он найдет только смерть.... Кстати, как выяснилось он нашел ее там уже дважды, и похороны Аттия Бузмы, погибшего защищая Мэра, были столь же торжественны и пышны как и малыша Бумбы. Что ж, примерно так это и должно было произойти. — Герой не мог пойти против Мэра. Герой должен был умереть За Него.

В остальном же, слухи о происходящих в Городе и Дворце событиях были неясны и расплывчаты. Тем более, что в эти смутные времена, откровенничать с незнакомцем никто особенно не рвался. — ....Вроде как Сенаторы подняли бунт против Мэра, пытаясь возвести на Трон род Кордиусов. Бунт был подавлен Гвардией. И теперь Сенату требуется новый состав.... — Все, кто в кабаках или на площадях, осмеливался обсуждать эти события, через каждые два слова оглядывались в поисках Ловцов, и старательно заверяли окружающих их людей, деревья и камни, в своей полной лояльности к Мэру, и ненависти к Бунтовщикам.

Аттий Бузма тоже постоянно оглядывался по сторонам в поисках Ловцов, но пока слежки, или особо пристального внимания за собой не заметил. Впрочем, — его единственным шансом удрать из Империи оставался Северный путь. Тот самый, по которому в нее привозили древесину и руду. Через Горы было только три пути. И Ловчей Службе незачем было гоняться за Аттием Бузмой по всей Империи, достаточно было просто заткнуть эти три бутылочных горлышка. Но и отсидеться в какой-нибудь норе, шансов и беглеца не было. В разделенной на касты и гильдии Империи, каждое новое лицо было на виду. А значит он рано или поздно попадался на глаза Ловцам.

Как он будет прорываться через заслоны Ловчей Службы возле Гор, Аттий Бузма пока не думал, надеясь что решение подвернется ему по дороге. И примерно через неделю быстрой скачки, его и правда осенила некая мысль.....

...Он неторопливо доедал свой ужин в общем зале харчевни, в которой остановился на ночь, когда вдруг до его слуха донесся негромкий разговор....

Собственно говоря, зал был забит народом, и разговоров в нем, одновременно велось несколько десятков. Но чуткое ухо Ловца, вычленило в этом гомоне пару характерных жаргонных словечек, и начало прислушиваться.

-.... И можно неплохо заработать....

-.... Два десятка.... ..... . не серьезно..... ......больше людей....

— ....пять дней...... ....где......... успеть набрать?

-.... Городские дрязги выгонят .....много народа.... .....не быть слишком разборчивыми.....

Грохот посуды и посторонние разговоры мешали подслушивать. Да и хотя жаргон наемников Аттий Бузма довольно хорошо изучал в Школе, и потом неоднократно приходилось с ним сталкиваться, тем не менее он все равно понимал лишь часть разговора.

Аттий Бузма встал, и стараясь не привлекать к себе внимание подошел поближе, заодно получше разглядев говоривших. За столом, предназначенным для больших компаний, сидело одиннадцать человек, в одежде, и типичной внешностью наемной Охраны. Вроде тех, вместе с которыми Аттий Бузма дрался во Дворце, только явно рангом пониже. Присев, якобы для того чтобы поправить шнурок сандалии, он постарался услышать побольше.

Кажется у данного отряда, появился какой-то заказ. Причем в Горах, и кажется не очень законный. Только вот людей для его выполнения у них не было. И кажется этим ребятам очень не хотелось терять заказ. — Шнурок уже был перемотан, и пришлось встать и пойти в свою комнату.... По дороге начал складываться план.

Бац!!! — Легкий уклон. — И кулак здоровенного детины просвистел возле уха Аттия Бузмы, а тот подшагнув на встречу остановил противника ударом ноги по колену, и пробил руками по печени и солнечному сплетению, после чего скользящим движением обогнул скрючившуюся от боли фигуру, ставя ее между собой и подбежавшими сзади приятелями. Кисть другого верзилы, пытавшегося ухватить Аттия Бузму поверх головы приказчика, была захвачена на болевой, нажим, новый враг упал поверх старого, и получил ногой по голове. Длинный прыжок в сторону, противники вытягиваются в цепочку. Атака первого замахнувшегося на него палкой. Левая блокирует бьющую руку, правая наносит удар по печени, и сразу добавляет локтем в подбородок. Благо этот противник всего лишь на пол головы выше Аттия Бузмы. Направить падающее тело в сторону следующего противника. Тот замешкался перед образовавшейся преградой, и перепрыгивая тело Аттий Бузма достает его ногой куда-то в живот, не глядя добавляет руками и вновь отскакивает в сторону, вновь выстраивая своих соперников цепочкой.

Их остается не так уж и много. Всего трое, а Аттий Бузма еще не уверен что смог привлечь внимание.....

....Собственно говоря, самое сложное было затеять ссору. Затеять ссору и не попасть под юрисдикцию какого-нибудь суда.... Ах, да. Еще надо было победить, но чтобы даже опытные наблюдатели не поняли, насколько легко далась ему эта победа.

Мало было выбрать подходящую компания. Мало было спровоцировать ее на драку, так еще эту драку, надо было так точно подгадать по времени, чтобы ее заметили те глаза, для которых она и затевалась.

Можно конечно было сделать и попроще. Просто подойти и попроситься. "Но не те ноне времена", как говаривал один из героев легенд. — И в менее смутное время, человек сам напрашивающийся к кому-то в компанию, не мог не вызвать подозрения. Особенно если эта компания собирается заниматься чем-то, что Закон не одобряет. С другой стороны, кто лучше всех сможет вывести его из Империи, как не отряд контрабандистов, или что-то похожее?

И потому, уже с раннего утра Аттий Бузма занял наблюдательный пост на галерее, ведущей к комнатам на втором этаже харчевни. С одной стороны, с нее можно было видеть всех кто выходит в общий зал, а с другой, в небольшое окошко, внутренний двор.

Дождавшись когда компания наемников по-быстрому позавтракав начнет собираться, — он спешно сбежал с галереи и выскочил во двор.... Из подходящих кандидатур, он остановил свой выбор на здоровенном конюхе. Судя по роже и по сломанному носу, тот был не дурак подраться, а в его движениях и манере общаться с окружающими, бывший Ловец заметил признаки раздражительного и легко воспламеняющегося характера.... К тому же, вокруг было полно работников харчевни, которые наверняка поспешат на помощь своему товарищу..... Да еще пара вышибал приглядывала за порядком во дворе, и чтобы никто из отъезжающих не позарился на чужую лошадь или имущество.... Аттий Бузма подошел к своему коню. Заглянул в ясли и устроил скандал.... Якобы он заплатил за овес, а в яслях только остатки сена.... Обвинения были довольно нелепы и бессмысленны.... И детина-конюх постарался объяснить это не в меру разбушевавшемуся клиенту. Однако тот не внял объяснениям, и перешел на личность самого конюха высказав много чего и о нем самом, и о его родителях, и обо всем его роде..... Детина не выдержал и попытался заехать обнаглевшему коротышке в ухо.....

.... Последних троих Аттий Бузма не стал вырубать немедленно, а сначала основательно повалял по земле, и подолбил об стены конюшен. Краем глаза, он успел заметить, что вышедшие во двор наемники, как и остальные отъезжающие, не без удовольствия глазеют на драку.... Тут наконец раздался грохот колотушек, и на двор вбежала парочка стражников.... Теоретически Аттию Бузме ничего не грозило, ибо первый удар нанес конюх.... Максимум что ему могли присудить, это штраф за оскорбления.... Но скорее всего, хозяин постоялого двора даже не стал бы подавать в суд, не желая лишний раз связываться с Законом, и портить себе репутацию.... Однако при виде стражников, Аттий Бузма быстро вскочил на своего коня, и проскакав, буквально сквозь, едва успевших отскочить в стороны служителей порядка, — вылетел из ворот Постоялого двора.

Дорога к Горам была одна, Постоялые дворы стояли на расстоянии половины дневного перехода, друг от друга. Потому Аттий Бузма и нисколечко не удивился, когда перед его столиком, где он ужинал, старательно растягивая трапезу уже часа на три, появилась парочка знакомых физиономий.

— И как тебе местное винцо? — Спросил здоровенный рыжий громила, бесцеремонно подсаживаясь за стол, и протягивая руки к кувшину.

— Закажи сам и попробуй. — Спокойно глядя ему в глаза и придвигая кувшин к себе, ответил Аттий Бузма.

— Парнишка хамит. — Заметил на это второй наемник, чью внешность можно было бы назвать ничем не примечательной, если бы не здоровенный шрам, от лба до подбородка на левой стороне лица.

— Ага. — Подтвердил рыжий, однако не предпринимая больше попыток завладеть кувшином. — Думает если набил рожи парочке трактирных посудомоек, то уже немерянно крут.

— Но с нами-то он в драку точно не полезет. — Как бы уточнил, мужик со шрамом. — Небось позовет стражников....

— Не-а... — Возразил рыжий. — Судя по тому как он рванул от них на том дворе, Стражу он звать не станет.....

— Чего вам надо? — Затравленно сверкнув глазами, но тем не менее сохраняя внешнее спокойствие, спросил наш герой.

-...Да.... Действительно.... Чего нам надо Ласт, от этого достойного юноши? — Издевательски глядя на Аттия Бузму, спросил рыжий своего подельника.

— ...Ну Гестос.... Мы ведь просто путешествуем по Империи, ради общения с интересными людьми и приобретения полезного опыта..... Мы ужасно любознательные люди.... Мы любим разговаривать с путниками, узнавая про истории их жизней. ... Как зовут тебя дружище? — Обратился он уже к Аттию Бузме.

— Не ваше дело. — Отрезал тот. — Если охота почесать языки, — чешите их в другом месте.

— Ого!!! — удивился Ласт. — А парнишка то и впрямь считает себя крутым.... Может стоит вывести его во двор, и объяснить ему всю глубину его заблуждений? А то с таким норовом, он рискует встретить каких-нибудь злых людей, которые его обидят.

— Эх Ласт. — С укоризной произнес рыжий Гестос. — Все бы тебе учить да вразумлять.... Это в тебе университетская дурь говорит.... По мне так просто подправить наглецу рожу, чтоб даже шлюхи от него шарахались, и цену втрое задирали..., и всего делов. ..... Да ладно. Не хватайся за кинжальчик.... — Добродушно сказал он, заметив что рука Аттия Бузмы сползла куда-то под стол. — Во-первых, — мы просто шутим. А во-вторых, — свернем тебе башку раньше, прежде чем ты его успеешь доста.....

Договорить он не успел, ибо сидящий перед ним парнишка, вдруг стремительно, словно атакующая змея, выкинул руку и приставил кинжал к его горлу. Движение было столь быстро и столь неуловимо, что опытный наемник даже не успел отшатнуться.

— Ну — Прорычал Аттий Бузма, с бешенной злобой глядя на противника, — Может это я распишу тебе рожу, увеличив заработки шлюхам...?

-Эй. Спокойно..... — Всполошился Ласт. — Парень, ты нарываешься на большие проблемы. Даже если тебя прикончим не мы, за тобой погонится Стража, а может и Ловцы.... Тебе это надо?

— Мне все равно....... — Ответил на это Аттий Бузма. Однако голос его дрогнул, и нажим на клинок возле шеи Гестоса, ослаб.

— Не психуй..... Мы лишь проверяли тебя.... — Заметил на это Гестос, убирая шею от клинка, и отводя руку с кинжалом в сторону. — Спрячь свою железку, пока кто-нибудь не кликнул Стражу....

Аттий Бузма положил руку держащую кинжал на стол, однако весь его вид говорил что он готов пустить его в дело в любой миг..

— Так как тебя звать? — Спросил Ласт, взмахом руки подзывая служанку.

— Ну допустим.... — Ваний Петр.... И что?

— А то... Ну допустим.... (Я буду звать тебя так, ибо "Ваний Петр" оскорбляет мой слух своей банальностью). — Что ж, раз ты не хочешь рассказать мне свою историю, я расскажу тебе ее сам.... Принеси-ка красотка, нам кувшинчик вина, да побольше... — Обратился он к подошедшей служанке, и продолжил. — Итак, Ну Допустим.... Жил ты поживал под тенью папинькиного дома.... Богатого Торгового Дома.... Не меньше чем Второй Гильдии. А возможно и Первой, судя по коллопскому кинжалу в твоей руке. И как многие молодые дурни, тяготясь предначертанного пути, грезил о подвигах, и учился владеть оружием.... А тут еще пример Великого Героя Аттия Бузмы, небось вообще выбил остатки разума из твоей головы.... Еще бы, такой же купчик как и ты, а как высоко взлетел! И ты, в обществе таких же молодых восторженных дурней, игрался в Великого Героя Аттия Бузму, корча из себя не пойми чего и махая оружием.... Ага... Судя по твоим глазам, пока я еще не ошибся ни разу....

Чего ты не поделил с кем-то из своих сопляков-друзей...., или может Стражником, или еще кем-то, — я не знаю.... Но нрав у тебя дурной и горячий.... И заигравшись в Великого Героя, ты пырнул кого-то своим крутым кинжальчиком, который выпросил у папеньки на день рождения, или купил на сэкономленные денежки, что папаша выдавал тебе на шлюх, сладости и винцо. ... Что не так?

— Это был честный поединок..... Просто мы не успели оформить его по Закону......

— Да какая разница? — Важно то, что пырнув кого-то из приятелей, ты наконец-то понял, что не фига не герой, и теперь тебя ждут Суд, и расплата за содеянное. ... И ты дал деру.

....Ты дал деру, надеясь добраться до Военных Лагерей, и там записаться в Армию... Я прав?

— Да... Откуда ты....

— Эх парень.... Вынужден тебя разочаровать, — но ты не самая уникальная личность, и твоя история не очень оригинальна. Пол Имперской армии состоит из таких же дурней прячущихся от Закона. Я сбежал по схожей причине посредине третьего цикла Университета, а Гестос, спустив хозяйские деньги в кости. Но это мелочи, лучше поговорим о том что тебя ждет. — Ты небось думаешь, что в Армии кому-то важны твои умения махать мечом и кинжалом? — Хочу тебя разочаровать еще раз. — В Армии, от легионера требуется абсолютное подчинение воле начальников, умение пройти за день тридцать кулломитров таща на себе груз отрядного барахла и лагерного оборудования, и способность жрать день за днем лагерную баланду, и при этом не подохнуть от отвращения. ...А теперь рассуди здраво, — способен ли ты, со своим вспыльчивым норовом, день за днем, месяц за месяцем, год за годом подчиняться приказам какого-нибудь бывшего грузчика или подмастерья? А в десятники, в первую очередь пробиваются именно они, поскольку уже умеют подчиняться, таскать тяжести, и жрать баланду.

Ты небось думаешь, что главный враг легионера, это Враги Империи? — Вынужден разочаровать тебя в третий раз. — Главный враг легионера, это скука. Бесконечная, затянувшаяся на долгие годы скука. Первые год-два, ты будешь страшно занят. У тебя не будет ни секунды свободного времени, ибо тебя будут гонять и шпынять все кому не лень. Но постепенно, из желторотой сявки ты станешь легионером. Ты научишься отлынивать от своих обязанностей, и перекладывать грязную работу на желторотых сявок. И потянется бесконечная рутина. Подъем. Завтрак. Караул. Обед. Занятия. Ужин. Сон. Те же самые дела, та же самая еда, и те же самые развлечения. Бесконечно нудная жизнь каком-нибудь военном лагере или далеком гарнизоне. Где единственное развлечение это сходить в бордель, чтобы в сотый раз оттрахать ту же шлюху, которую до тебя уже по сто раз оттрахала тысяча твоих товарищей.

Но даже если ты выдержишь все издевательства, скуку, и бессмысленную муштру, — что ждет тебя дальше? — В твоей молодой и глупой голове, уже наверняка сложился план, как стать командиром легиона, а то и Военным Соправителем? Ну еще бы. — ты ведь не только научился махать клинком, ты еще небось и парочку трактатов по военному делу прочитал. Что ж, разочарую тебе в четвертый раз. — У сотников и офицеров повыше, тоже есть дети. И офицеры хотят чтобы их дети, тоже стали офицерами. И даже если мы представим, что обычай проталкивать своих отпрысков на тепленькие местечки, столь распространенный в Империи, в Армии абсолютно неизвестен. — То могу тебя уверить, детишки офицеров с детства учились не только мечом махать, и читать трактаты. Они, выросши в лагерях и гарнизонах, к совершеннолетию знают об Армии больше, чем ты сможешь узнать за всю жизнь. Так что место командиров, словно вырублено по форме их задниц. И они это место займут.

А кто лучший друг легионера? — Война. Потому что на войне можно забыть про вечную скуку, и есть шанс выдвинуться..... Только выпадает подобный шанс одному из тысячи, а вот быть убитым или стать калекой, — каждому десятому.... И не факт что тебя красиво подстрелят, или благородно рубанут мечом. В походах куда больше народу дохнет от поноса, или укусов змей, чем от вражеского оружия. В последней войне Укар положил почти два легиона.... И это злыднева гора гниющего мяса и несостоявшихся надежд на продвижение по службе.

Отсюда вывод. — Лучшее что с тобой может случиться в Армии, это увольнение с позором. Ты либо дашь по морде десятнику, либо уйдешь в загул, либо попытаешься сбежать..... Тебя поймают, выпорют так что мясо будет слезать с костей, заставят пару лет чистить гарнизонные нужники, а потом выкинут пинком под зад, без перспектив на пенсию.... И помыкавшись по Империи, ты станешь Наемным Охранником...., горько сожалея о потерянных годах.... Так зачем тебе эти горькие сожаления? — Ты можешь стать одним из нас, уже сегодня!

— Охра-а-анником..... — Брезгливо протянул Аттий Бузма.

-...Эй парень. — Вмешался Гестос. — О нас идет дурная слава только потому, что все эти легионеры нам завидуют! Мы подчиняемся только себе и своему нанимателю. Мы жрем то что сможем добыть, а не то чем соизволит нас накормить начальство. Иногда это обычная просяная каша. А иногда это такие деликатесы, что не всякий Благородный пробовал. Денег у нас всегда больше. Просто мы живем при богатых домах в городах и поместьях, и нам есть куда их потратить.... Или, вот как сейчас, у нас наклевывается интересной дельце.... Настоящее приключение, какое твоему Аттию Бузме даже ни не снилось. Из которого мы вернемся с набитыми золотом карманами. Мы не сидим на одном месте как эти жалкие легионеришки, мы всегда в движении, — новые места, новые люди, новые приключения.

— К тому же не забывай. — Подхватил Ласт. — Мы тоже служим Империи, и тоже состоим в ее военных силах. Это я тебе как несостоявшийся юризт говорю.... Просто мы более гибкий инструмент.... Армия, она как топор, отрубает врагам головы, но часто ли тебе приходилось махать топором? А мы, это кинжал. Мы всегда на поясе, и нас всегда готовы пустить в ход. Мы сопровождаем караваны на Той стороне. Мы охраняем дома и поместья тут.... А иногда..., это я скажу тебе по очень большому секрету, мы выполняем задания..., сам догадайся кого! Короче, идем туда, куда Армия и даже Ловцы, побоятся сунуть свои холеные носы.... И если ты не побоишься рискнуть своим напомаженным носиком, я гарантирую что мы найдем достойное применение такому лихому парню как ты! Согласен?

— Ну-у-у...... — Потянул Аттий Бузма в задумчивости, восхищаясь количеством лапши, навешанной ему на уши. И ведь при этом практически ни разу не соврали. — Я как-то не думал......

— Парень. Мы не Армия. Мы не подписываем договоры на двадцать пять лет. Если тебе что-то не понравится, — просто уйдешь.

Последний довод окончательно сломил сопротивление "юного балбеса", и он согласился стать Охранником. Бикма Эйта, (так он представился новым товарищам), отвели к общему столу, и познакомили с начальством и новыми товарищами. Командовал отрядом невысокий, но широкоплечий мужик, с уже пробивающейся сединой в шевелюре. Если Ласт и Гестос были обычными прохиндеями, то командир Дастис Ренк, был откровенной сволочью и поддонком. Чтобы понять это Бикму Эйту хватило одного взгляда в его глаза. Судя по этим глазам, о долговременном договоре можно было даже не мечтать. Новый член отряда, вряд ли должен был пережить этот поход... Разве только все Боги разом, забросив свои дела начнут покровительствовать только ему. Остальные "товарищи" были чем-то средним между Дастисом Ренком, и прохиндеями Ластом и Гестосом.... На попытку узнать в чем состоит предстоящее задание, Дастис Ренк окатил новичка таким взглядом.... Что Бикм Эйт, невольно опустил взгляд и заткнулся.... Аттию Бузме конечно такие взгляды были непочем..., но он уже вошел в роль, и среагировал правильно.

Следующие три дня, наш герой познал все радости жизни наемника.... Для начала, на него как на новичка навешали всю грязную работу, сославшись на традицию. А заодно, сопроводили "вход в отряд", кучей издевок и жестоких розыгрышей. Причем если у Миротворцев, подобные издевки проходили на фоне атмосферы радушия и заботы, то тут они были откровенно жестокими и унизительными. К счастью, Бикм Эйтий получив в руки меч, (выданный ему в долг), сумел на тренировках показать себя..., нет не с лучшей стороны. Он показал себя тем, кто может постоять за себя, и отомстить за обиду. Так что издевки резко пошли на убыль. Благо Ласт и Гестос, при каждом новом посещении очередного постоялого двора, активно ловили других доверчивых простаков и ротозеев, на сказки про чудесную жизнь Наемных Охранников. Не сказать что каждый раз возвращались с богатым уловом, но к концу следующей недели, находясь уже в одном из предгорных поселков, Бикм Эйт, удостоился чести стать командиром пятерки молокососов.... Что означало, — он не только продолжает выполнять грязную работу, но еще и следит, чтобы ее выполняли его подчиненные.

В поселке они задержались на несколько дней, пока Дастис Ренк ездил на переговоры с нанимателем, как объяснил Бикму Эйту словоохотливый Ласт, насмешливо присматривающий как новичок рвет задницу, пытаясь научить подчиненных ему сопляков работать с мечом.

Аттий Бузма и сам прекрасно понимал, что вложить какие-то умения в двух братьев-увальней, сманенных парочкой прохиндеев с родительской фермы, одного бывшего приказчика и беглого подмастерья, не удастся даже за несколько месяцев подготовки. Однако Бикм Эйт, должен был поступать именно так, и Аттий Бузма упорно пытался научить своих подчиненных махать мечом, под насмешливыми взглядами "товарищей".

Наконец командир вернулся, ведя за собой несколько заводных коней с припасами, и отряд двинулся в горы. И вместо ответа о цели похода, Аттий Бузма опять получил раздраженный взгляд и предложение заткнуться.... Настораживало также и то, что на пограничном посте, Дастис Ренк, лишь показал какую-то бумагу, и их пропустили без досмотра и каких бы то ни было проверок. Дело становилось все интереснее и интереснее. Никакого каравана они не сопровождали, что было бы логичным. Аттий Бузма было подумал, что встреча с караваном будет где-нибудь в Горах, но даже спустя неделю пути, они так и оставались в гордом одиночестве. Он даже тайно проверил что находится в тюках на заводных конях. Там были обычные припасы, а не контрабанда, как он вначале предположил. Достаточно невинные подозрения о контрабанде, сменились куда более худшими подозрениями.... И очень скоро им суждено было сбыться. Они остановились лагерем, и почти целые сутки стояли в небольшой долине, расположенной в стороне от основной дороги. Ласт и Гестос, на время куда-то исчезли. Судя по всему, поехали в разведку, судя по тому что по возвращению они что-то обсуждали в кружке ветеранов...

Потом был объявлен общий сбор.

— Ну вот ребята. — Бодро сказал Дастис Ренк. — Мы достигли нашей цели, и теперь пора помахать мечами отрабатывая свою жратву и выпивку.... Бикм Эйт, ты и твои молокососы должны завтра сделать следующее.....

...Аттия Бузму ведь неоднократно учили не доверять собственным привычкам. Но видно наука не пошла впрок. Привыкнув за последние годы иметь дело исключительно с оружием высшего качества, он выкручиваясь из под ударов двух своих противников, привычно рубанул третьего, пытавшегося подкрасться сзади, прямо по шлему, надеясь оглушить. И будь в его руке коллопский меч, это удалось бы без особых проблем. Но выданная ему в долг железяка, с печальным звоном ударившись о гребень дорогого, с глухим забралом шлема, переломилась и оставила его безоружным против трех противников.... Оставалось утешаться тем, что возврат долга за сломанный меч, теперь будет для него наименьшей проблемой. ...Однако долго размышлять об этом было некогда. Удар все-таки оглушил противника. Резкий шаг вперед, и зажатый в левой руке кинжал втыкается в сочленение доспехов на плече. Противников становится двое, но подхватить меч на замену он уже не успевает, приходится отскочить еще дальше. С одной стороны плотная стена кустов, позади топкая пойма ручья. Две другие стороны закрыли противники, пытающиеся загнать его в ловушку. И как назло они оказались очень неплохими бойцами.... Пришлось включать все свои возможности на полную силу, чего до этого он привычно пытался избегать, сохраняя образ вообразившего себя воином купчика. ...Резко прыгнув вперед к одному из противников, он сделал вид что споткнулся, и буквально полетел на встречу устремившемуся к его животу клинку. Тут самое время было вспоминать "Игру в обезьянку". — Уходя от удара каким-то невозможным для нормального человека финтом, на одном движении Аттий Бузма упал на колено, одновременно подныривая под кончик меча и скользя по еще влажной от утренней росы траве. Обдирая пальцы в кровь он умудрился зацепить горсть земли и какого-то мусора и кинуть ее в лицо противника. Тот зажмурился буквально на доли секунды, но их хватило, чтобы двигающийся на пределе своей скорости Аттий Бузма, ткнул его кинжалом в бедро. Дальше было проще. Выкрутить из, все еще плотно сжимающей руки противника меч, и напасть на последнего противника. Каскад ударов загнал того в глухую защиту, а удар ногой по колену, заставил замереть от боли. Резкий удар рукоятью меча в лицо поверх щита, и добивающий удар отшатнувшемуся противнику мечом по шее. Дело сделано.... Хотя все и пошло не так как он планировал....

— ...Бикм Эйт. Завтра твои молокососы должны сделать следующее. Смотри сюда. — Дастис Ренк достал кинжал и начал чертить им по земле. — Это вот долина, тут недалеко. Посреди долины поселок обнесенный стеной. Это не обычный горский поселок, потому стена там каменная, и охрана будет на высоте. Подкрасться незаметно не выйдет, поэтому ты и твои сопляки прямо сейчас пойдут, и обойдут долину по кругу.... Сделайте что угодно, но чтобы завтра, не позднее чем за пару часов до захода солнца, вы успели оказаться на противоположной стороне долины. Вы подойдете по тропе к поселку, особо не скрываясь.... Мы дадим вам хорошие доспехи вместо вашего барахла, так что ничего не бойтесь. Когда охрана у ворот вас остановит, потребуйте чтобы вас впустили. Поднимите как можно больше шума.... Это все что от вас требуется. Справитесь?

— Справимся. — Кивнул Бикм Эйт. — А что будете делать вы?

— Это уже не твое дело щенок.... Твое дело....

— Ты сам говорил, что по Обычаю Отрядов, — Каждый из нас вправе знать в чем состоит Задание.... — Воззвал к традиции Бикм Эйтий. — Так не честно, ты посылаешь нас в бой, под стрелы врага, и мы вправе знать где в это время будешь ты, и в чем состоит задание.

То ли воззвание к Обычаю сработало, то ли взгляд Аттия Бузмы лишил его воли, то ли намек на стрелы, дал понять что не такой уж Бикм Эйт и лопух, — но Дастис Ренк ответил, что кажется стало сюрпризом даже для него.

— В том поселке. — Начал он. — Свили себе гнездо враги Империи. Кто-то из детишек тех сенаторов, что подняли бунт против Мэра. Нас наняли чтобы выжечь это гнездо.... Мы пойдем туда утром под видом купцов. Нас пропустят в поселок, ибо он для того и создан, чтобы охранять купеческие караваны. Когда вы отвлечете внимание охраны на себя, мы нападем на них. Тебе понятно?

— Как они поверят что вы купцы, если не увидят ваших товаров и соответствующих бумаг?

— Не бойся парень. Все бумаги у нас в порядке. Те кто платит нам за подобные дела, позаботились о таких мелочах. И указанный в бумагах товар, вполне может разместиться в таких тюках, и стоит того чтобы его охранял кто-то подобный нам.

— Драгоценные камни? — Понятливо кивнул Бикм Эйт. — Обычно их не возят по Северному пути, однако то что Большой Горский Тракт все еще закрыт.... — Бикм Эйт не стал вдаваться в подробности что это может означать, и Дастис Ренк сохраняя лицо, на него вызверился. — Тогда какого хрена ты все еще тут сидишь? Давай бегом. Тебе еще предстоит пройти по Горам полсотни кулломитров за полутора суток....

Собрались быстро и вышли уже через час. С собой у них были только небольшой запас воды и еды, оружие и новые доспехи.... Больше всего Аттия Бузму разозлили именно эти доспехи. От выпущенной со ста шагов стрелы, эти доспехи не спасли бы. Однако сразу давали понять тем кто охраняет поселок, кто именно пришел по их душу. Еще бы, пришедшие со стороны заходящего солнца вооруженные до зубов люди, без единого тюка товаров, и даже запасов провизии.... Они могли придти только для того чтобы убивать. А достаточно дорогие доспехи у простых Охранников-наемных убийц, создавали впечатление что их обладатели опытные воины, сумевшие заработать на подобные доспехи, отнюдь не плетением кружев или пошивом одежды. Шесть таких воинов, может и не представляли опасности для десятка или двух защитников поселка..., но где шесть, там может оказаться и шестьдесят. Все обитатели вылезут на стены высматривая врагов, и получат удар в спину.

И что это за поселок, Аттий Бузма тоже сразу понял. Это был один из тех перевалочных пунктов-факторий, что начали создавать по его же инициативе в Горах, и отдавать под управление представителей Золотой Молодежи, пожелавших служить Империи. Цель каждого такого поселка, была в поддержке торговли с горцами, и установления с ними дружеских отношений. Однако помня про нрав и привычки горцев, каждый из подобных поселков, строился как небольшая крепость, а его защитники имели оружие и право пускать его в ход. И сейчас Аттий Бузма шел убивать одного из тех юношей, кто оказался в Горах, по его же, Аттия Бузмы инициативе. Возможно одного из тех, кого он хорошо знал по совместным пирам, посещением бань, борделей, и заумно-пылким разговорам о Судьбах Империи. Возможно даже, там будет его хороший друг Цинт Винус Оттон....

...А своя судьба и судьба своих подчиненных тоже была для него ясна. — На них обрушится град стрел, пока Дастис Ренк будет резать защитников изнутри.... И не факт, что потом не добьет оставшихся в живых сопляков. Ибо делиться с ними добычей, и давать возможность разболтать чем они тут занимались, ему было не с руки. Связываться с убийством Благородного, даже пусть и находящегося в опале, было делом опасным. У этих Благородных, родственные связи объединяют всю Знать Империи. И не факт, что после убийства молодого щенка, какой-нибудь из дядюшек или двоюродных братьев, не сделает на тебя заказ в Гильдию Убийц. Потому из боя должны были выйти только те, в чьем молчании можно было быть полностью уверенным. А сопляки были расходным материалом.....

И как Аттий Бузма должен был поступить в этом случае? — Плюнуть на все и увести сопляков обратно в Империю? — Даже если он и решит это сделать, то не факт что они пойдут с ним. Да и нечего ему делать в Империи. ...Самостоятельно удрать на ту сторону Гору, без запасов провизии? ...Пойти в факторию, и рассказать там всю правду? — Возможно это был наилучший вариант. Однако их отправили по более дальнему пути, и люди Дастиса Ренка будут там намного раньше его.... И к тому же..., — сейчас он официально мертв, и если по его следам и идут Ловцы, то эти следы им еще предстоит найти. Стань известна подлинная личность Бикма Эйта..., — и кто знает, не захочет ли опальный Благородный юнец, заработать себе прощение, ценой сдачи такой богатой добычи Мэру? Или даже не юнец, а кто-то из его людей? — Даже если он благополучно покинет спасенный поселок, то не факт что по такому четком следу не отправятся Ловцы. Открывать свою личность, было верхом неблагоразумия. А скрыть ее, встретившись с тем кто наверняка его видел раньше, вряд ли получится.

Аттий Бузма начал раздумывать как выкрутиться из этой ситуации и остаться в живых.... Но чем больше он думал, тем сложнее становилась задача.... Не из-за каких-то дополнительных факторов и опасностей, а из-за того, что в его раздумья начала вторгаться та самая Совесть, что уже столько раз отравляла ему жизнь.

...Казалось бы, проще всего подставить под стрелы своих сопляков, а самому остаться за их спинами? Это было логично и разумно.... Но вся его натура вдруг воспротивилась такой простоте. Дастис Ренк был его первым командиром — откровенной сволочью, способным поступить подобным образом. Все остальные командиры, начиная от дядюшки Бикма и заканчивая Укаром, так не поступили бы никогда. Быть похожим на Дастиса Ренка почему-то не хотелось. Затем разбушевавшаяся совесть начала возмущаться против убийства невинных граждан Империи, по зову сердца или приказам командиров оказавшихся в этих Горах. Потом, обнаглевшая Совесть дошла даже до того, что начала возражать против мысли предать наемников, мотивируя это тем, что все-таки при вступлении в Отряд, он дал клятву быть верным Отряду. Тут уже Аттию Бузме пришлось проявить волю и заткнуть Совести рот, вспомнив что Отряд предал его первым, да и нет из подобной ситуации такого выхода, чтобы никто не пострадал.

Но справиться с собственной совестью было проще, чем найти решение проблемы. И лишь когда луч заходящего солнца отразившись от шлема одного из сопляков, ударил его по глазам, он пришел к определенному решению.

-...Да как тут идти-то, не зги не видно......

— Пасть заткни. — Пресек начинающееся нытье Аттий Бузма. — Еще пара часиков и придем на место....

— Да куда мы придем, если ж не видно ничего? — Спросил Ларик бывший подмастерье. В его голосе не слышалось нытья, а лишь искренняя заинтересованность, потому Аттий Бузма ему ответил.

— Туда куда надо придем.... Я по звездам направление засек, так что не беспокойтесь.

— Дык звезды.... Их эвон скока.... — Пробормотал младший из братьев Фасм. — Как тут поймешь какая та, на какую идти....

— Э-э-э.... Почтенный Бикм Эйт... — Вступил бывший приказчик Раст Кавт. — Не подумай что я сомневаюсь в твоих знаниях и умениях, однако так ли ты уверен в том что можешь найти дорогу в темноте.....

Аттий Бузма усмехнулся. — Раст Кавт был свято уверен что двойное имя и зачатки образования дают ему преимущество над товарищами, и был жестоко разочарован встречей с Бикмом Эйтом, имевшим и происхождение куда более высокое, и образование на порядок лучше, да еще и как оказалось, прекрасно владеющим оружием, а главное навыками походной жизни. Любые попытки выказать своеволие и непослушание, были задавлены Бикмом Эйтом с беспощадностью бывалого сотника-ветерана. Несколько раз повалявшись в пыли с отбитыми боками Раст Кавт поумерил свои амбиции, однако не перестал делать подобные партизанские налеты на авторитет своего командира.

— Раст Кавт, я уже много раз говорил тебе, что мне немало пришлось побродить с караванами своего отца..., в том числе и по горам. Можешь не сомневаться, я приведу вас именно туда куда надо.

— Но почему нельзя отложить это на утро?

— Потому что сейчас мы идем напрямик через долину. А при свете дня, нам придется обходить ее по горам. Это лишние кулломитров тридцать то вверх то вниз, когда каждый кулломитр растягивается на два, или три.... Ты предпочитаешь идти пару часов ночью, или целый день по жаре, рискуя опоздать, а потом объясняться с Дастисом Ренком?

Упоминание имени командира и намека на его гнев хватило, чтобы одни подчиненные перестали ныть, а другие задавать вопросы. И остаток пути прошел в молчании, нарушаемом разве что глухими проклятьями, когда кто либо спотыкался, или оступался.

... В результате, свет над горизонтом, извещающий мир о скором восходе солнца, застал их прячущимися в небольших зарослях кустов, растущих вдоль ручья, тянущемуся к поселку через всю долину.

— Это не то место где нам велено быть! — Категорически заявил Раст Кавт.

— Я знаю. — Спокойно заметил на это Аттий Бузма, придавливая своего оппонента взглядом к земле.

— Но нам сказано.....

— Нам сказано подойти за два часа до заката к поселку со стороны запада.... Мы можем идти пять кулломитров через всю долину, или один отсюда. — По взглядам большинства, Аттий Бузма понял что удар попал точно в цель, большинство его подчиненных предпочитало не обременять себя лишней работой. — Так что все что нам остается теперь, это забраться подальше в заросли, и залечь спать до вечера.... Ночка была непростая, и вы ребята заслужили хороший отдых. Так что ложитесь. Я посторожу первым.

Данное предложение было встречено с большим энтузиазмом, и упрашивать два раза никого не пришлось, — слопав по сухарю и напившись воды, все подчиненные завалились спать, и уже минут через двадцать Аттий Бузма приступил к исполнению затеянного. Он достал выданный ему панцирь, обычно принадлежавший понтярщику Гестосу. Начищенный до блеска, да еще и покрытый специальным лаком, он буквально сверкал под лучами солнца. Это было полезно в бою, ибо давало шанс ослепить своего противника, хотя куда чаще Гестос "ослеплял" им наивных девиц. Однако обычно панцирь прикрывался особым чехлом, для защиты от царапин, грязи, а самое главное, — привлечения лишнего внимания. Сейчас Аттий Бузма снял этот чехол и выбрав место, поставил панцирь так, чтобы его блеск в лучах восходящего солнца привлек внимание защитников крепости.... Теперь оставалось только ждать.

Видно обитатели крепости хорошо несли свою службу, потому что уже через час после того как солнышко начало играть на поверхностях панциря, из ворот выехал отряд из пяти человек, и направился в сторону кустов. Поглядев на мирно спящих сопляков, Аттий Бузма выдвинулся вперед и начал поджидать высланный дозор. Чем ближе они подъезжали, тем более радовалось сердце Аттия Бузмы. Как минимум двое всадников, носили доспехи, слишком дорогие для легионеров, или охранников. Значит это были те, с кем можно было поговорить. План был прост. Встретить и обменять информацию о затее Дастиса Ренка, на информацию о том, что происходит в Империи и Горах. Он почти не сомневался, что применив свои способности сможет убедить приехавших доверять ему. Однако все пошло не так как он планировал. Всадники подъехали к зарослям кустарника, он, спрятав меч в кустах, и набросив на голову скрывающий лицо плащ, вышел к ним...., и тут из кустов вылетела стрела.... Один из всадников пошатнулся и начал медленно падать с лошади. Зато другие быстро выхватили мечи и бросились на Аттия Бузму. Тело среагировало само, подхватив камень и бросив его в голову единственному противнику схватившемуся не за меч, а за арбалет, и быстро рвануло в кусты. И уже там, подхватив меч, он сумел дать достойный отпор своим противникам.... Схватка длилась недолго. Большинство его подчиненных даже не успело толком проснуться и вылезти поглазеть на бой. Лишь только Ларик спешно натягивал тетиву арбалета....

— Ларик, ко мне. — Приказал Аттий Бузма, понимая что сейчас не время высказывать свое недовольство несанкционированной стрельбой. — Держи этих троих на прицеле, только не убей никого с перепугу.... Фасм, Дасм, окликнул он двоих из братьев, увидев что они уже вскочили на ноги. — Притащите тела тех двоих.... — Указал он на поляну. — Потом поможете Расту Кавту и Гасму поймать коней.... Быстро шевелите задницами, — прикрикнул он на застывших в растерянности сопляков. И те бросились выполнять приказ. А сам Аттий Бузма, начал спешно вытряхивать подраненных им противников из доспехов, вязать руки, и перевязывать раны....

Хуже всех был раненный стрелой.... Собственно говоря, проще было сказать убитый. Потому что он еще дышал, но одного взгляда на пузырящуюся кровь, обильно льющуюся из пробитого легкого, было достаточно чтобы предсказать скорый конец. Еще сильно досталось арбалетчику, — мало того что точно брошенный увесистый камень попал ему между глаз, да еще и здоровенный Фасм добавил с перепугу, когда транспортируемое им тело начало подавать признаки жизни. В случаях с тремя остальными, Аттий Бузма мог гордиться собой, — все трое получили не опасные для жизни, но не позволяющие продолжать бой ранения.

— Ну что ж.... — Сказал Аттий Бузма закончив с перевязками, и выставив охрану. — Теперь пожалуй можно и поговорить.... — Он подошел к пленнику, еще несколько минут назад, носившему самый дорогой доспех.

Глава 14

-....Ну хотя бы то что ты жив, это уже чудо. ...А мой отец..., знаешь, я почему-то думаю что он из всего этого как-нибудь да вывернется. Сдаст кого-то из своих соратников, вовремя продемонстрирует благонадежность и свою полезность....

— Тогда какого Злыдня ты тут делаешь?

— Сам не знаю.... Вернее знаю, но не могу объяснить. Просто понимаешь.... Ну как бы это сказать....

— Просто тебе надоело все время стоять в стороне, ловя ртом падающие тебе в рот вкусные кусочки, и ты решил схватиться с судьбой в личное единоборстве?

— Да. Пожалуй это самое лучшее объяснение. И не такое обидное, как признание, что я просто не смог остаться в стороне и предать своих товарищей.

— Ну. Для большинства жителей Империи, именно последнее объяснение было бы наименее позорным.

...Как Аттий Бузма и подозревал, в Горах заваривалась очередная каша. Детишки убитых и арестованных Мэром Сенаторов вздумали поднять бунт против Власти. Но желание это одно, а вот воплощение его в жизнь, совсем другое. Большинство просто не знало что делать, и лишь глухо возмущалось и грозило кулачками в сторону Города. Мнения что делать дальше расходились радикально, как в политическом плане, так и в географическом. Иные требовали немедленно идти походом на Город, уверенные что народ несомненно их поддержит. Ведь сколько они себя помнили,народ всегда выказывал им..., лично им, исключительно поддержку, благоговение и свой восторг от того что они есть. — "...Народ не потерпит уничтожения Благородных" — Кричали они. — "Никто не захочет крушить основы существования Империи!". Их противники наоборот, говорили что надо уходить на Ту сторону Гор, наказав Империю лишением ее Благородного Сословия. — "...Стоит нам уйти в Коллоп", — рассуждали они, — "И через десяток лет он возвысится, а Империя начнет гнить и умирать". Наиболее разумные предлагали организовать тут в Горах свое государство, в противовес Империи. И даже высказывали некоторые разумные мысли о том, как убедить ремесленников, крестьян и легионеров, покинуть Империю, став жителями этой страны. Самые разумные, тихонечко помалкивали, надеясь что крики и визги раздающиеся с Гор, а также возможные неприятности, которые могут из этих визгов вырасти, заставят Мэра пойти на компромисс с ними и с их отцами. Поэтому они тихонечко стояли в стороне, ожидая предложений Мэра, и втихаря подталкивая своих приятелей на более громкие вопли и безумные действия.

Цинт Виннус Оттон, был душою на стороне третьей группы, однако признавал что больше всего шансов у четвертой. А Аттий Бузма, лишь жалел что не смотрит эту комедию из зрительного зала, а торчит на сцене, в какой-то бессмысленно дурацкой роли.

...Собственно говоря, пленником Аттий Бузмы оказался один из его приятелей по развлечениям Золотой Молодежи. Другое дело, что таких приятелей было под сотню, и имя Валик Виннус Горт не сразу всплыло у него в памяти. Хотя вышеозначенный Валик Виннус Горт и был двоюродным братом его лучшего друга Цинта Виннуса Оттона со стороны рода матери.

Совсем другое дело, как преобразовалась рожа Валика Виннуса Горта, когда он, понял кто перед ним. Аттию Бузме даже показалось что тут проблема скорее медицинская, ибо простое изумление не могло так исказить надменно-испуганное выражении лица пленника.

— Ты-ы-ы-ы!!! Э-э-э-э.... Но Как????? Откуда????

— Привет Валик Виннус Горт, — спокойно сказал Аттий Бузма, мысленно злыднехаясь, поняв что теперь уж точно не удастся сохранить инкогнито. — Думаю оттуда же, откуда и ты, — из Города. А как..., это отдельный, и очень долгий разговор. Я пожалуй развяжу твои веревки, если ты пообещаешь мне не делать глупостей. Твоих соратников это тоже касается. Вы готовы спокойно поговорить не хватаясь за мечи, тем более что, как вы уже убедились, против меня вам с ними нечего делать?

— Да кто ж ты такой? — Прохрипел последний его соперник, держащий руку на шее, которая после удара мечом плашмя начала опухать, а и губы оказались разбиты в кровь, рукоятью меча.

— Аттий Бузма. — Представил его окружающим Валик Виннус Горт. После чего поляну накрыла волна изумленной тишины.

— Что, тот самый? — От удивления даже убравший руку от шеи, спросил последний. — Великий Герой побивающий Драконов и разгоняющий целые армии?

— Сын Мэра? — Еще более удивленно проблеял Раст Кавт.

Аттий Бузма почувствовал, что опять начинаются проблемы. Большие проблемы.

Он вдруг снова почувствовал себя маленьким, грязным помоешником Эйем, стоящим посреди трактира "Восточные Ворота", под взглядами толпы шакалов. ...И наверное впервые в жизни, пожалел что удрал с помойки.

...Несколько недель он чувствовал себя свободным. Затравленным, бегущим от могущественных врагов, но свободным. Несколько недель он делал что хотел, поступал исключительно согласно собственным желаниям и решениям, и не от кого не зависел..., и никто не зависел от него.

Сейчас он почти физически ощутил как на его плечи сваливается огромная гора былых обязательств, связей, договоров, интриг и прочего барахла, именуемого Большая Политика. И снова в глазах окружающих людей он увидел..., увидел оценку того что можно получить с этого негаданного знакомства..., восторг и преклонение..., тупую готовность идти на смерть под его началом.... Он снова понял, что отныне ему придется юлить, предавать, идти на компромиссы, принимать решения стоящие сотен, или даже тысяч жизней.... И ему вдруг стало жутко противно, и очень жаль себя. — Его попытка убежать от Империи, окончилась провалом.

От расстройства он даже забыл об первоочередных делах. — Я думаю Валик Виннус Горт, что твое плечо не помешает тебе ехать верхом. — Сказал он своему бывшему пленнику. — И надеюсь что у тебя в поселке есть хоть какое-то подобие приличной бани.... Потому что я собираюсь хорошенько помыться, прежде чем выслушать твой рассказ, и удивить тебя своим.

— А нам чего делать? — Вернул его на землю Ласт.

— А кто эти люди? — Еще глубже вбил его в землю Валик Виннус Горт.

— Это те кто пришли убить тебя, — Коротко и зло бросил наш герой. — Но не о них тебе стоит беспокоиться. Они лишь мишени, в которые вы должны были втыкать свои стрелы, пока в ваши спины будут втыкать ножи совсем другие люди.... И если ты поторопишься, я расскажу тебе об этом по дороге.....

-... Значит трое Благородных, и пять десятков Охранников? — Уточнил Аттий Бузма, откидываясь на ложе, и с привычным изяществом пластая головку сыра. — Это разумно, что вы собрались вместе.

— Нас гораздо больше. Все те кто ушли в Горы служить Империи, твердо решили сопротивляться произволу Мэра. Нас почти две сотни, и с нами почти полторы тысячи Охранников.

— Угу.... А один легион, это двадцать тысяч опытных бойцов, да еще пять-шесть тысяч подсобных отрядов.

— Пусть только посмеют появиться тут.... Мы им покажем что значит Благородное сословие...

"Ну да" — Вспомнил Аттий Бузма. — "На стезю гражданских администраторов, вступил юноши, по ряду причин не способных к службе в Армии, зато готовых трудиться во Благо Империи".

— А кто у вас главный? — Спросил он у своих собеседников, жестом давая знак виночерпию, разлить вино в чаши.

— У нас нет главного! — Гордо ответили ему. — Наш союз основан на тех столпах, на коих была основана Империя! Мы все равны перед друг другом.

— Как это прекрасно звучит!!! — Столь же пафосно провозгласил Аттий Бузма, поднимая чашу в знак Согласия, и мысленно желая, чтобы вино в чашах соседей обратилось в прожигающий желудки насквозь уксус. ...Детишки-дебилы, собрались воевать с Империей не имея ни общего командования, ни каких-то внятных целей. — Однако вам стоило бы избрать Лидера, который воплощал бы в жизнь решения Большинства....Ну так, как это происходит в Сенате.

— Ну да.... — Заметно смутились возлежащие перед ним юнцы. — Просто пока мы находимся в стадии обсуждения и разработки..., э-э-э..., как бы это сказать..., — э-э-э...

— ...Структуры вашего нового государства. — Избавил его от мучений Аттий Бузма.

— Да-да..., — подхватили один из возлежащих напротив, с перебинтованным бедром, юнцов, чье имя снова удалось вспомнить, не без труда. — Именно так как ты и сказал.... Однако ответь нам, насколько правдивы слухи о тебе?

— ...Обо мне распространяли слишком много слухов, — усмехнулся Аттий Бузма. — Какие именно тебя Валегий Раст Иттий интересуют больше?

— Конечно о твоем происхождении!

— Ох.... Я бы предпочел не говорить об этом. — Ответил Аттий Бузма, задумчиво вертя в руках золотую булавку, очень тонкой работы, но с вывалившимся камнем. — А впрочем, — официального признания так и не последовало, так что можете считать меня кем угодно! Хоть рожденной на помойке шавкой.

— О нет.... — Делая руками некие отвергающие жесты заметил еще один участник беседы, — Клавлий Мизик Норк. — О твоем происхождении явственно свидетельствую твои дела. — Только Благородный человек, мог совершить все эти подвиги!

Аттий Бузма лишь горько вздохнул в ответ. Возможно его сотрапезники и восприняли этот вздох как знак скорби о несправедливости судьбы, обрекшую истинно Благородного Человека, на столь низкую долю Личного Советника Мэра. Однако истинны ради, стоит сказать что он скорбел о тупости своих товарищей.

Однако вошедший в этот момент десятник, избавил его от выдумывания очередной сладкой лжи. — Те люди про которые ты говорил..., — обратился он к Валику Виннусу Горту, который был тут хозяином. — Они подошли к воротам, что прикажешь делать?

— Убей! — Коротко приказал Валик Виннус Горт.

— Вели их пока подождать перед воротами. — Взял на себя командование Аттий Бузма. — Наплети что-нибудь про то, что хозяин пока спит, а без его позволения никого в крепость пускать не велено. Тайно подними на стену десяток стрелков, еще пару десятков расположи во дворе.... Я видел там какие-то повозки, расставь их так, чтобы они образовали мешок с горловиной к воротам. Когда впустишь этих "купцов", твои солдаты должны спрятаться за повозками. А потом по твоей команде встать с взведенными арбалетами. Если "купцы" будут сопротивляться, — старайся стрелять по ногам. ...Да. Полагаю их оружие будет в тюках на заводных лошадях, позаботься чтобы они к нему не подошли. Позаботься о веревках, которыми будешь связывать пленников. Выдели для этого десяток наиболее опытных людей..., лучше из гладиаторов, они умеют драться поодиночке. Полагаю в крепости есть что-то вроде тюрьмы???? — ....Говоришь есть прочный амбар? — Хорошо, посади их в этот амбар, только сначала проверь нет ли там чего-то что можно превратить в оружие, или дырок через которые можно убежать. Когда все будет готово, позовешь нас. Иди.

Десятник ушел, весьма довольный полученными распоряжениями. А Аттий Бузма обернувшись к Благородным юношам, пояснил. — Мало приказать "Убей", надо еще объяснить как.

— Верно. — Подхватил Клавлий Мизик Норк. — Простым людом надо руководить. Для этого боги и создали Благородное Сословие.

— Однако ты велел запереть их в амбаре, а не убить... — Слегка недовольно заметил Валик Виннус Горт.

— А разве тебе не интересно кто именно заплатил деньги за твою смерть?

— Ясное дело, — Мэр!!!

— Думаешь лично? Или поручил кому-то?

— А какая разница?

— Ну, если это дело рук Ловчей Службы, то раз она нанимает для банального убийства наемников, — у нее недостаточно своих людей.... Есть вероятность, что там произошел раскол. Я слышал что несколько ветвей Службы, тоже подверглись репрессиям....

Это могла бы быть и Армия.... А раз Армия не хочет марать в вашей крови собственные руки, значит там тоже отнюдь не все поддерживают Мэра. Но скорее всего, я подозреваю что деньги пришли от Чиновничьей гильдии.... Это более в их стиле, — найти субподрядчика и поручить работу ему. А значит сейчас Мэр не уверен ни в Армии, ни в Ловчей Службе.

— Хм... Действительно. Я как-то об этом не подумал.

— А ты и впрямь столь же мудр, как это о тебе говорят. — Глядя на Аттий Бузму глазами восторженного поклонника, заметил — Валегий Раст Иттий. — Нам сейчас очень понадобиться твоя мудрость.

....Вот этого-то, Аттий Бузма и боялся больше всего.

На следующее утро, он уже выезжал из ворот крепости, в сопровождении выделенного хозяевами проводника, своей пятерки сопляков, и еще четырех наемников Дастиса Ренка, чье подвешенное на дереве перед воротами тело, с недавних пор, стало весьма сомнительным украшением данной местности. Четырех наемников которым он еще как-то мог доверять, среди которых были Лост и Гестос, он перевербовал в свой отряд. А остальных оставил на милость хозяев, впрочем порекомендовав использовать их не в качестве украшений, а с большей выгодой. Его путь лежал в сторону большого села Шссшиг, в котором, по словам его гостеприимных хозяев, собиралось большинство недовольных Мэром Благородных юношей. И там же должен был находиться Цинт Виннус Оттон, от которого Аттий Бузма надеялся узнать реальную информацию о происходящем в Горах и в Империи, после чего решать, что ему делать дальше.

Поездка заняла где-то около недели, н не была отмечена чем-то особенным. Если не считать шепотков и перемигиваний у него за спиной, да опасливых взглядов, которые бросали на него его новые подчиненные. Еще бы, не каждый день выпадает возможность попасть в отряд самого Аттия Бузмы, о котором рассказывают столько невероятных легенд и баек. Как вести себя с человеком, совершенно официально объявленным Великим Героем, а по неофициальным слухам, — сыном самого Мэра? И почему этот сын Мэра, чьи торжественные похороны надавно прошли в Городе при большом стечении народа, вдруг оказался в Горах вместе с бунтовщиками? И что он теперь собирается делать? С одной стороны, только за нахождение рядом с ним можно было поплатиться головой. А с другой.... Говорят даже мокрица, как-то раз прилипнув к сандалии бога, попала на небо. А куда попадет соратник Героя, в случае небольшой толики удачи?

Аттию Бузме не надо было обладать навыками мага, или проходить особое обучение в Ловчей Школе, чтобы прочитать эти мысли в глазах подчиненных. Главное было, не заставить их улететь в своих мечтах слишком высоко, и побольше загружать работой и служебными обязанностями. Так что эту неделю наш герой школил и гонял своих вояк, добиваясь безусловного подчинения и полной сплоченности. И в Шссшиг, он привел уже неплохую команду бойцов, понимая что встреча с остальными Благородными юношами, может быть очень непростой.

Она и оказалась непростой. Встретили его мягко говоря настороженно. Хотя для многих он запомнился товарищем по совместным пирушкам и прожектерским беседам, но еще больше народа знало его как правую руку Мэра.... Причем руку, умеющею обращаться не только с пером и свитками, но и с оружием. К тому же тут, в Горах, слухи о связях Аттия Бузмы с Ловчей Службой были уже не слухами, а достоверными фактами. Очень многие видели Ловцов, бегающих с докладами в палатку Личного Советника Мэра. Да и вообще, — слишком таинственной и загадочной личностью был этот Аттий Бузма, чтобы бунтовщики приняли его с распростертыми объятьями.

Но нашелся один человек, который был ему искренне и безоговорочно рад. И конечно это был Цинт Виннус Оттон. Вот уж кто не поскупился на радостные крики, распростертые объятья, и приглашения "быть Гостем".

-...Знаешь, никогда не подумал что скажу подобное, — заметил Аттий Бузма входя в новые апартаменты сына Сенатора, — Но не стесню ли я тебя в Твоем Доме?

— Да уж. Это не папенькин Дворец за Северной Оградой. И даже не наша скромная загородная вилла.... Это даже меньше конюшни на нашей скромной загородной вилле. Но еше год назад, если ты помнишь, я жил в палатке в сотни раз меньше этих хором, так что думаю, мы как-нибудь да уместимся под одной крышей.... Только не обижайся, спать я уложу тебя в кладовке.

— Ну на место в твоей кровати я как-то и не рассчитывал.... Я не настолько проникся некоторыми особенными привычками благородно сословия.

— И не мечтай.... Оно уже занято.

— А когда оно пустовало?

— Э нет друг Аттий Бузма. Это совсем другое.... Можешь меня поздравить. Я практически женат!

— Что ж, поздравляю.... Однако это "практически" прозвучало как-то двусмысленно....

— Ха. Видишь ли в чем штука. — Я женат на местной девушке, по местным обычаями и законам, а не по Имперским.

— Очень удобно. Можно меньше тратиться на любовниц и служанок в Горах, и быть холостяком в Империи....

— Боги!!!! Какой же ты неисправимый циник, и беспросветный купец. Все высокие порывы моей Благородной Души, ты свел к банальному пересчету денег. Но хочешь верь, хочешь нет, а мои чувства и намерения вполне серьезны!

— Ладно. Сделаю вид что поверил. А каковы твои намерения и планы насчет ближайшего будущего? И я не про семейную жизнь. А про жизнь вообще.... В смысле, надеешься ли ты дожить до следующего лета?

— Хотел бы я и сам это знать.... Впрочем, — говорить о серьезных вещах надо за чашей вина, и закуской.... Увы, вино будет весьма посредственное, а закуска скудной. Но я верю что мой закаленный друг и командир, не устрашиться подобных лишений. Проходи-ка вот в эту дверь....

— ...Ну примерно так как я и думал, — задумчиво сказал Аттий Бузма, выслушав рассказ друга. — Бардак, разброд, и шатание.

— Ну, не так все плохо! — Чуть обиженно заметил Цинт Виннус Оттон. — Ребята полны искренним энтузиазмом, и готовы стоять до конца.

— И конец этот настанет через три-четыре месяца, когда снег завалит перевалы, и начнется бесконечная скука, разбавленная застольями из просяной каши с овечьим сыром, брагой из пшена, или ашшрсаком из козьего молока.... Я это как-то раз нюхал.... Думаю одного глотка этого пойла вам хватит чтобы забыв свою гордость, на карачках поползти в Империю вымаливать себе прощение. Так что Мэру не придется даже посылать сюда свои легионы. Вас победит собственная изнеженность и скука.

— Ты слишком пессимистичен друг Аттий Бузма. Хотя не могу не согласиться, твой пессимизм имеет веское основание.... Однако ты еще не рассказал мне о том чуде, благодаря которому мои глаза, через две недели после того как слухи о твоих похоронах достигли моих ушей, вновь лицезреют божественный свет исходящий от твоей плебейской физиономии.

Аттий Бузма рассказал. Всю правду... Ну или почти всю. Лишь утаив парочку моментов, касающихся его собственных особых способностей, а в остальном это была правда без прикрас и утаиваний.

— М*да. Злыдень тебя побери. Ты все-таки счастливчик....— В голосе Цинта Виннуса Оттона, послышались нотки зависти. — Меньше чем за месяц ты штурмуешь Дворец Мэра, сидишь в тюрьме, бежишь из нее, влюбив в себя прекрасную деву, попадаешь в кораблекрушение, встречаешь разбойников, и побеждаешь их, спасая своих друзей.... Иному таких приключений хватило бы на всю жизнь А для тебя это похоже, — лишь серые скучные будни.... Но хорошо что теперь мы хоть точно знаем, что произошло во Дворце. А то мы тут были в большой растерянности, если честно. А ты не знаешь, кто из Сенаторов уже убит, а кто пока еще жив?

— Могу назвать два десятка имен тех, кого видел убитыми на момент моего заключения. И еще с десяток тех кого я видел за решеткой.... Твоего отца кстати, не было ни там ни там....

-....Ну хотя бы то что ты жив, это уже чудо. ...А мой отец..., знаешь, я почему-то думаю что он из всего этого как-нибудь да вывернется. Сдаст кого-то из своих соратников, вовремя продемонстрирует благонадежность и свою полезность....

— Тогда какого Злыдня ты тут делаешь?

— Сам не знаю.... Вернее знаю, но не могу объяснить. Просто понимаешь.... Ну как бы это сказать....

— Просто тебе надоело все время стоять в стороне, ловя ртом падающие тебе в рот вкусные кусочки, и ты решил схватиться с судьбой в личное единоборстве?

— Да. Пожалуй это самое лучшее объяснение. И не такое обидное, как признание, что я просто не смог остаться в стороне и предать своих товарищей.

— Ну. Для большинства жителей Империи, именно последнее объяснение было бы наименее позорным.

— Ага. А мы этого стесняемся. Видно Империя и впрямь прогнила сильнее, чем можно было представить. — Цинт Виннус Оттон сделал длинный глоток из стоящей перед ним чаши, налитой еще в самом начале беседы, но так и оставшейся почти нетронутой. — И каковы твои планы? — Осведомился он у своего гостя.

— Удрать из Империи, и найти свое место где-нибудь Там, за Горами.

— О каком "месте Там, за Горами" ты говоришь? — С деланным возмущением спросил Цинт Виннус Оттон. — Разве там вообще есть какая-то жизнь, для таких как мы? Брось эту чушь, — твое место в Империи!

— Моим местом всегда было то, на котором в данный момент сидела моя задница.

— Я тебе не верю Аттий Бузма. Хоть ты и купеческого, как говорят, рода, однако это не значит что ты не можешь разделить помыслов и забот Благородного Сословия. Мы для того и существуем, чтобы когда в Империи все идет наперекосяк, вмешаться и выправить положение. Ты уже один раз поднялся выше своей купеческой стези. Так продолжай оставаться на высоте! ...Чего ты ржешь как стадо обожравшихся конопли ослов?

— Эх, Цинт Виннус Оттон.... Хочешь я расскажу тебе самую страшную тайну происхождения Аттия Бузмы, про которую в Империи наверное знает не больше десятка человек?

— Это про то что ты сын Мера? .... Хватит ржать!

— Это про то что я рожден на помойке, и там же прожил первые годы своей жизни, а потом..... — И тут Аттий Бузма рассказал свою историю с того момента как помнил себя, и до их первой встречи в Доме Главы Второй Купеческой Гильдии. Правда опять утаив все то, что было связанно с колдунами.

— Только я смирился с тем, какие необычные приключения выпали на твою долю, как ты ошарашиваешь меня еще больше. — С изрядно обалдевшим видом, подытожил рассказ Аттия Бузмы, его благородный слушатель. -...Но тем более, — ты добился в Империи немыслимых высот, так неужели ты все это оставишь, сменив на долгое прозябание в каких-нибудь Коллопе или Идии? Вряд ли тебе удастся повторить такое восхождение второй раз в жизни. Ты должен драться за свой кусок, в десятки раз злее чем все мы вместе взятые.... Мы-то воюем за папочкины наследства, а ты за то, что смог выгрызть у жизни, благодаря своим талантам, трудам и везению. Так почему ты не хочешь быть с нами?

— Цинт Виннус Оттон, а каковы ваши реальные шансы против Империи? Только честно, без благородного пафоса и прожектерских мечтаний? Как я уже сказал, — Мэру даже не понадобиться давить вас легионами, — вы сами сбежите от скуки и отсутствия приличной роскоши.

— Но мы все-таки сила, которая может заставить Мэра с собой считаться!

— Вы не сила, вы камешек в его сандалии. Он может причинить неудобства. Но избавиться от него легче легкого. Стоит только вовремя не полениться перешнуровать завязки.

-....Вот поэтому-то, нам и нужен Ты. Ты сможешь превратить нас в Силу. У тебя есть для этого и способности и умения!

— Даже если бы это и было правдой.... Скажи, — мне-то это зачем? Зачем мне снова лезть на вершину, с которой я уже однажды скатился изрядно оконфуженным. Вы то получите наследные места в Сенате и папочкины богатства. А я..., я просто не хочу туда возвращаться. Мне противна эта политическая возня, меня тошнит на бесконечных пирах от скуки и безделья. Я не хочу возвращать к той жизни, что была у меня последний год.

— А выполнить свой долг гражданина?

— Спасать Империю, ценой гражданской войны? ...А вернее, возвращать вас обратно в папочкины Дворцы, ценой гибели тысяч имперских граждан, которые живут своей жизнь, и которым абсолютно наплевать на то кто будет занимать эти Дворцы и места в Сенате.

Чтобы вы там себе не возомнили, но для большинства подданных Мэра, ваши с ним проблемы абсолютно не важны. И они палец о палец не ударят ради вас и ваших Дворцов.

...Друг мой Цинт Виннус Оттон. Я действительно считаю тебя своим настоящим другом. И потому искренне советую, — не лезь ты в эту драку, ибо это безнадежно. Договаривайся с Мэром по-хорошему. Поверь, он не какой-то там тиран, желающий извести все Благородное Сословие, под корень. Он просто устроил вам показательную порку, чтобы вы не забывали кто в Империи Хозяин. Прогнись немножко, лизни разок ему пятку, и через полгода ты уже будешь учить свою жену, как пользоваться обратновыпуклой вилкой, и правильно сочетать вино с закусками. ...Думаю я даже смогу посодействовать этому.... Продай ему меня!

— Чего???? — От удивления Цинт Виннус Оттон даже поперхнулся вином, и уставился на друга выпученными глазами.

-...О боги!!! Побудь ты хоть на минуточку не восторженным идеалистом а..., сыном своего отца, к примеру. Сейчас не то время когда можно поиграть в принципы, дело идет о твоей шкуре.

— Я не понял, ты что готов пожертвовать своей жизнью ради меня? ...Извини, но это как-то выходит за рамки моих представлений о хорошей Дружбе.... Это уже какой-то бред!!!

— Эй Цинт Виннус Оттон..., это у тебя жена из горного племени, а не ты сам, так что думай, хоть иногда! — Конечно я не собираюсь отрезать себе голову, чтобы ты послал ее Мэру красиво перевязав ленточкой. Я собираюсь слинять подальше, как только действительно запахнет жареным. Но ты-то вполне можешь послать Мэру весточку о моем появлении, и даже начать переговоры о цене моей головы. То факт что я удеру раньше, чем за моей шкурой успеют прислать убийц, уже не будет иметь значения. Тебе зачтется то, что ты готовы был меня продать!

— Ну ты и.... Даже не знаю что и сказать. Сам Злыдень позавидует подобному нахальству. Но тебе-то это зачем? Почему ты просто не сбежишь из Империи, без того чтобы не навести убийц на свой след?

— Меня так и так видела целая толпа народа. И можешь не сомневаться, кто-то уже послал весточку Мэру. Но мне будет куда приятнее, если выгоду от этого получит мой друг, а не какой-то безвестный предатель.

— Знаешь, мне как твоему другу, как-то не очень удобно принимать такой подарок.

— Брось нести чушь. От меня не убудет.... Наоборот, даже будет приятно натянуть Мэру его длинный нос. В конце концов, за мной должок.....

— Тогда я знаю, как поднять стоимость этого долга!

— Вот. — Судя по твоим глазам, наконец-то у тебя заработали мозги. Чего придумал?

— На ближайшем собрании, я проведу твою кандидатуру на роль нашего Вождя. Пусть Мэр испугается как следует.

— Ну..., друг Цинт Виннус Оттон, думаю ты переоцениваешь мою популярность среди Золотой Молодежи и уровень опасности в глазах Мэра.... Вряд ли тебе удастся убедить своих товарищей, пойти под мое командование.

— Как бы не так!!! — Радостно откинулся на спинку ложа Цинт Виннус Оттон, картинно воздев руку с вилочкой для закусок. — Ты ведь не кто-то-там. — Ты Герой, сын Мэра. Наследник, и прочая-прочая-прочая.... Вместе с тобой у нас появляется Знамя. К тому же ты жутко популярен в народе и в Армии. А значит под это Знамя можно привлечь толпы народа.

— Не забывай, что официально я мертв.

— Вот пусть Мэр и попытается как-то объяснить эту смерть.... Для него это лишние проблемы.

— Хм.... Неплохо. Однако так я привлеку слишком много внимания. И удрать из Империи станет для меня куда сложнее...

— А ты и не удерешь. Я лично отравлю тебя. — Сумеешь пережить еще одни похороны?

— Хм.... А ты все-таки сын своего Отца! — Заметил Аттий Бузма, так же довольно откидываясь на спинку кресла, и приветственно поднимая чашу с вином.

А затем, события завертелись с такой скоростью, что наш герой даже слегка потерял над ними контроль. Уже через день, произошло заседание Свободного Сената, на котором его выбрали официальным Лидером и Командующим Вооруженной Милицией. Причем самые большие споры вызвали не вопросы, — "Правда ли Аттий Бузма является сыном Мэра" и "Можно ли ему доверять?", а каким именем его теперь величать. Начались жаркие дебаты, какие Семьи должны быть вписаны в его Имя. А заодно, пошли слишком опасные вопросы о роде матери, и истории рождения свежеиспеченного Лидера. Так что Аттий Бузма поторопился пресечь их, напомнив, что по закону дать Имя ребенку и ввести его в Род, может только Отец. А раз отец этого делать не хочет по всем известным обстоятельствам, (известия о скорой женитьбе Мэра уже дошли до Гор), то он предпочитает оставаться просто Аттием Бузмой.

Данное проявление гордости и презрения к ныне действующему Мэру, очень понравилось публике, и это заявление было встречено аплодисментами и восторженным гулом.

А на следующее утро начались хлопоты, инспекции, и нудная работа с пергаментами, таблицами, и списками людей и товаров. Аттий Бузма обязан был изображать рвение, и он его изображал. Оказалось что Благородные Юноши умудрились не только не пересчитать свои ресурсы, но даже не знают сколько Благородных Юношей конкретно участвует в Бунте.

Пришлось уже Аттию Бузме бегать по складам, и рассылать запросы в разные поселки и крепости, с целью узнать сколько всего собралось в Горах Благородных Юношей, сколько у них охранников, слуг, какие запасы еды, оружия и денег. А учитывая что крепости и поселки были разбросаны на очень немаленькой, и весьма малодоступной территории..., а Благородные Юноши не торопились давать отчет о столь прозаичных делах, — все это превратилось в настоящую мороку.

Но главная проблема была в том, что не то чтобы оценить, но хотя бы заметить всю эту титаническую канцелярщину, могли лишь единицы из его окружения. Потому, дабы дать повод для доносов и волнения Мэра, Аттий Бузма начал проводить воинские смотры, формировать отряды и устраивать маневры.

И тут, к своему немалому удивлению, он увидел в рядах Охранников и характерные горские физиономии. Причем было их не меньше чем коренных имперцев.

— ... А чему ты удивляешься? — Пожал плечами Цинт Виннус Оттон. — Только в клане моей жены, (кстати, я вас так и не познакомил), почти шесть сотен воинов. И как она мне сказала, все готовы вступить в наше войско.... А поскольку не меньше половины наших ребят нашли тут себе горскую подружку, местные считают нас своими. Для них знаешь ли формальности не столь и важны, — раз ввел в дом, считай уже женился.

— Угу...— Перебил его Аттий Бузма. — Золотая мечта горцев, — напасть на Империю под руководством имперских командиров. Мэру ничего не будет стоить объявить нас предателями, приведшими врагов на имперские земли!

— Ну.... Ты забываешь три факта. Во-первых, — официально они такие же граждане Империи и подданные Мэра, как и мы с тобой. Во-вторых, — если мы откажем им в возможности вступить в наши ряды, — они обратят свое оружие против нас. А в-третьих, — мы же не собираемся нападать на Империю. Это только представление.

— Хм... Про последний факт я и правда забыл в этой кутерьме.... Цинт Виннус Оттон..., я понимаю твои бестолковые друзья..., но почему ты не позаботился о таких важных вещах как провизия для войска, запасы оружия и денег? Ты ведь знаешь как все это важно!

— Эх.... Друг мой Аттий Бузма.... Вероятно я, как и все мои товарищи, так до конца и не поверил в то что мы сможем сделать что-то реальное. Для этого нам нужен был такой лидер как ты. А может все-таки....????

— Не может!!! — Отрезал Аттий Бузма, и добавил. — Ты уже послал донос?

— Послал. — Без особой радости ответил Цинт Виннус Оттон. — Все как мы договаривались.

— Вот и славненько. А теперь скажи мне, возможно ли потребовать у твоих приятелей, отдать десятую долю их нынешних богатств на Спасение Империи?

— Да думаю без проблем. Они до сих пор так и не научились считать деньги. Только не проси их делиться вином, пряностями и закусками. За это они тебе глотку перегрызут.

Кстати, а зачем тебе в Горах деньги? Тут их толком и потратить негде, а в Империю нам путь закрыт.

— А вот познакомь меня со своей женой.... А еще лучше с тестем.... Думаю я смогу найти как потратить денежки с пользой.

— Ну с женой хоть сейчас, хватит ей прятаться на женской половине. А ее отца можно пригласить через недельку.... А хочешь, съездим к нему сами? У них тут как раз намечается какой-то праздник, даже не знаю, наверное в честь их богов. Так что повод есть.

— Праздник Сухой Травы. — Машинально поправил приятеля Аттий Бузма. — День окончания лета, отмечается после того как овец перегонят с летних пастбищ поближе к поселкам. Большой праздник.... Соберется весь клан.

— Вот... Ты даже это знаешь.... А зато я, уже почти научился говорить по горски! — Похвастался Цинт Виннус Оттон. — Могу побыть переводчиком.

— Ты очень расстроишься если узнаешь, что я лет с тринадцати говорю по-горски не хуже любого горца?

— А... Ну да. Ты же у нас Великий Аттий Бузма, который умеет все! Я уже почти научился не расстраиваться каждый раз, когда ты тыкаешь меня носом в мое несовершенство. Для нас, простых смертных, завидовать Героям, это самый короткий путь к несварению, язве желудка и меланхолии, проистекающих от загустения жизненных соков, это тебе каждый лекарь скажет. Зато я буду хвастаться своей женой. Шшаса!!! — Заорал он внезапно. — Хватит прятаться. Выходи, я познакомлю тебя с лучшим другом!

Выехали на следующий день, где-то около полудня. До родного села Шшасы, было примерно полтора дня пути. Но приехать на праздник гости должны были рано утром. У горцев была на этот счет разработана целая теория, связанная с утренними лучами солнца, и прочая-прочая-прочая.... Но Аттий Бузма полагал, что это лишь для того, чтобы не кормить гостя еще и накануне вечером. Он, как и всякий имперец, был слегка предубежден против горцев, которые оставались для него героями анекдотов и разных баек. А как Ловец, он привык видеть в них врагов.

Несмотря на прошедшие сотни лет со времен покорения Империей Гор, — горцы так и продолжали оставаться чуждым элементом среди остальных жителей Империи. За полторы тысячи лет своего существования, Империя перемешала множество разных народов, вылепив из них некий единый вид, — имперца. Когда-то ее населяли пахари, кочевники, рыбаки, лесные охотники, отличавшиеся друг от друга и обычаями, и одеждой, и даже видом. Теперь на всем пространстве от Гор до Океана, жил один народ. Южанин мог еще поиздеваться и подразнить Северянина за его плавную и неторопливую речь, а тот в ответ обозвать того макакой, объясняющейся жестами, высмеивая бурную жестикуляцию и мимику. Но говорили они на одном языке, носили похожую одежду, ели примерно одинаковую пищу, отмечали одни и те же праздники, молились общим богам, и подчинялись единому Закону. — Горцы были иными. У них был своя язык, обычаи, одежда и даже представления о смысле жизни. Так что для имперца, привыкшего видеть вокруг себя некий единый стандарт, — горцы были как соринка в глазу, выделяясь своей чуждостью. Потому-то о них и рассказывали такое множество анекдотов, баек и страшных рассказов, в которых горцы выступали то безнадежными дураками и жадинами, то коварными хитрецами, а то и безжалостными убийцами.

Так что даже Аттий Бузма, специально изучавший горцев, и немало знавший про их обычаи и образ жизни, не мог избавиться от предубежденности и настороженности по отношению к ним. Потому-то его так и удивил поступок друга, а вернее его серьезное отношение к своей женитьбе.

Впрочем познакомившись с Шшасой, он в какой-то мере его понял. Невысокая, однако удивительно стройная, с словно бы вырезанным искусным скульптором из мрамора лицом, и грацией кошки, привыкший всю жизнь перепрыгивать с камня на камень, и гулять по горным склонам, куда нормальная имперская девица и носа не высунет, посчитав это разновидностью самоубийства..... Она напоминала знаменитые статуэтки, украшавшие главную галерею Дворца Мэра, которыми восхищались многие поколения людей, не только потому что это считалось правильным, но и потому что они действительно были прекрасны.... А еще в ней была бездна обаяния, искренняя веселость и задор, но самое главное, — она смотрела на своего мужа такими влюбленными глазами, что Аттий Бузма даже позавидовал ему. Уж на него-то Аттия Бузму, даже если случиться чудо, и он сможет соединиться со своей любовью, так никогда смотреть не будут. ...Да, — от Безумной Племянницы можно ожидать всякого, но только не обожания и покорности. А стоило ему увидеть, как его друг смотрит на жену, он понял, что тот никогда не удерет в Город, бросив ее в Горах....

....Потому-то, он и оказал тому добрую услугу, забраковав все приготовленные им для родни подарки. За что получил благодарный взгляд Шшасы, видно не осмеливающийся критиковать решения мужа. После чего вдохновленный этим взглядом, прочел лекцию о правильных подарках родне.

-... Ты хочешь чтобы я дарил медные котелки? — Удивленно спросил Цинт Виннус Оттон, прослушав часть лекции. — Да на стоимость этой чаши, — он указал пальцем на один из подарков. — Можно купить сотню котелков.

— А ты подумай, как эта чаша будет смотреться в хижине горца.... И что он будет из нее пить? — Для молока или воды она слишком мелкая. Сшшац горячий, и будет обжигать руки. Ашшрасак и брагу, пьют из посуды с узким горлом, чтобы вонь в нос не шибала.... Твой подарок будет для него бесполезен. Продавать в Империю его никто не повезет, а тут в горах, нужно пять-шесть таких чаш, чтобы обменять на один котелок. Ты кстати, за жену котелок отдал? ...Нет? — Тогда в глазах своей горской родни, ты голодранец!

-....И где я возьму столько котелков?

— На складе в собственной фактории. У тебя их там множество. Твой управляющий умный и опытный человек, он знал какой товар надо закупить.

— А что еще дарить кроме котелков?

— Женщинам отрезы ткани. Обычной шерстяной ткани. Ее у тебя тоже полно, благодаря управляющему. Мужчинам постарше, — кинжалы, юношам котелки, детям накупи на рынке просяных лепешек на меду. Старейшинам, можно подарить украшения на одежду, и по полуимпериалу. Это придаст им солидности и авторитета. Только монеты выбери поновее и поярче.

— Почему по полуимпериалу, а не целому? Я буду выглядеть жадиной. Да и дарить деньги, это низкий вкус...

— Полуимпериал крупнее и сияет ярче. А деньги тут в Горах, особой роли не играют. Ты просто даришь красивую безделушку, которую старейшина пришьет на шапку, дабы блеснуть роскошью и богатством.... А вообще, мог бы посоветоваться с женой, прежде чем выбирать подарки.... Это для вас Благородных, подарки лишь мелкий знак внимания. Для горцев подарки это важный ритуал, возможность заработать популярность и авторитет, и способ распределения материальных благ. Тут более богатые и удачливые обязаны поддерживать свою более бедную родню по клану. Потому что человека оценивают не по собственному богатству и силе, а по силе и богатству клана. А внутри клана можно подняться только раздавая свои богатства родне.

— Хм... И откуда ты все это знаешь?

— Нам специальную лекцию читали в Школе.

— Эх ...А я в это время прозябал в Университете, зубря Философию и биографии Мэров....

— Нас этому тоже учили.

-....Ну вот не можешь ты не оставить последнее слово за собой!

— Могу!!!

— Ты опять?!?!

— Да.

В дороге лекция продолжилась. Аттий Бузма вывалил на приятеля все свои знания о традициях, обычаях и законах горцев. При этом очень радуясь, что нашелся повод все это вспомнить самому. А заодно и проинструктировал своих людей, и людей Цинта Виннуса Оттона, как себя вести, чтобы не попасть в неприятности. С собой он взял Ласта и Гестоса, как самых сообразительных из своего отряда, поскольку на них у него были особые виды. Однако он немного опасался, что..., не слишком приверженная соблюдению правил натура этих прохинедев, может втравить и их, а заодно и его самого, в какие-нибудь приятности с горцами. А окончательно впав в роль Наставника, он заодно уж дал и Шшасе парочку-тройку советов, как себя вести с имперцами, и как правильно обращаться с мужем, чтобы он не слишком зазнавался. Все эти советы он давал быстро лопоча на горском, и любуясь на физиономию своего приятеля, понимавшего лишь одно слово из пяти. Тот в ответ слал высокопарные проклятья на голову Аттия Бузмы, и в стиле плохого трагика изображал ревнивого мужа. Всем было весело.

Время года было прекрасное, — конец лета, начало осени. Ехали по хорошо наезженной тропе, по местам где не стоило опасаться грабителей или убийц. Так что даже останавливались не тесных и вонючих постоялых дворах, а ставили лагерь на природе, наслаждаясь последним теплом лета, и обилием плодов и ягод. А окружающие их пейзажи были так прекрасны, как может быть прекрасна нетронутая человеком природа, в самый пик своего расцвета... И в какой-то момент, на нашего героя вдруг навалилось стойкое убеждение, что это его последние счастливые и беззаботные денечки, на очень и очень долгое время. А сердце вдруг сдавило такой сладостно-щемящей тоской.

— ...И что ты думаешь друг Цинт Виннус Оттон, об этом?

— Думаю что я больше никогда не буду есть.... Есть, — это омерзительно!

...Возвращались по той же дороге, спустя три дня. Животы были переполнены едой, а головы свежими вестями и перспективами.

Аттий Бузма уже забыл когда он последний раз ел Так. Наверное с тех пор как попал в дом Аттиев, и научился "вкушать", ему больше не приходилось откровенно обжираться. Он мог просидеть на пиру почти целый день, и все это время есть и пить..., но остаться с относительно пустым брюхом. Даже в походах, когда после целого дня езды, он вымотанный и голодный дорывался до легионерского котла, — он никогда так не обжирался, как за эти три дня. ...Потому что горцы не вкушали. Они именно ели, лопали, жрали. День Сухой Травы, кажется был днем, когда обычай предписывал им отжираться на всю осень и зиму. Видимо в этом и заключалась суть праздника. Все ели.... Не какие-то особые деликатесы. Их в горах все равно не было. Так что отсутствие деликатесов, заменялось обилием еды. И все ели. Ели и хвастались своими подарками. Ели и хвастались тем, как поедут хвастаться своими подарками в другие кланы, и те лопнут от зависти. Все ели, хвастались, и любовались на вставленные, начищенные сияющие своими медными боками новенькие котелки, так словно бы это были скульптуры или картины древних Мастеров. ...Ели, хвастались, любовались котелками, и нахваливали Старейшину Оршшасса, так правильно выдавший свою младшую дочь от второй жены, за имперского мальчишку. Оказавшегося вовсе не таким безнадежным дураком, каким выглядел на первый взгляд.

Старейшина Оршшасс тоже ел, хвастался и законно гордился своей мудростью. А поглядывая на сидящих по правую руку от него двух имперских мальчишек, которым по возрасту, место было не за главным столом в доме, а где-нибудь среди сидящей во дворе молодежи, и обдумывал предстоящий разговор.

Разговор был не прост.... Ох не прост.... Но и он Оршшасс, не какой-то там мальчишка, а очень важный человек. Такой важный, что по хорошему-то он и говорить бы не должен был.... Достаточно было приказать мужу своей младшей дочери от второй жены.... Да не так прост был этот имперский мальчишка.... Это он тут, в Горах, не пойми кто, и жив только до тех пор, пока кому-нибудь не понадобиться его жизнь. А там, у себя в Империи, он вроде как тоже сын важного Старейшины, дающего советы самому Мэру! К тому же богат, как все имперцы, и даже богаче иных купцов. По крайней мере подарков он привез столько, что хватило бы на следующие десять праздников. И все это надо было хорошенько обдумать.... Но зять то это ладно. Зять не самая большая загадка. А вот тот кого он привез с собой..... Он Оршшасс, повидал не мало разных людей. И простых, и очень важных.... Этот вел себя как простой, был вежлив, соблюдал обычаи, да и говорил почти как настоящий человек, а не коверкал речь как слабоумный имперец....Но несмотря на внешнюю простоту, он был очень важным.... Это ему Оршшассу сказали и знающие люди, и его дочь Шшаса, и проскальзывавшие во взгляде этого невысокого юнца, искры властности и стальной воли. Шшаса говорила что он будто бы сын самого Мэра, взбунтовавшийся против своего отца.... А знающие люди, — что он великий воин.. Великий воин, и великий Вождь, ведший за собой в битву тысячи других воинов.... Бунтовать против отца, — большой грех.... Однако у этих имперцев, все как не у людей. Странное и нечистое племя. Однако очень богатое и сильное.... И будет неправильно не воспользоваться раздором в их племени. Потому он Оршшасс, будет говорить с ними о Важном.

Разговор состоялся, когда уже ближе к вечеру, основная толпа пирующих вывалилась на улицу, смотреть на игры молодых. Пока другие старейшины присматривали за соревнованиями по борьбе, метанию камня, бегу, прыжкам и прочими развлечениями, он Оршшас занимался делами не только своего клана, но и всех соседних горских племен. Потому что он Оршшасс, был очень важным человеком.

Разговор начался издалека. Он похвалил зятя за щедрость. Рассказал как тяжело ему было отрывать от сердца свою любимую дочь, пусть даже она и самая младшая от второй жены... Но такому богатому и щедрому человеку как Цинт Виннус Оттон, верно не важно, что приданного за дочкой было дано меньше чем за других.... Кстати, — ловко перевел он разговор на Аттия Бузму. — У него ведь еще и вторая дочь от первой жены свободна, и ее мужу он готов дать целое стадо овец с самой тонкой и мягкой шерстью.... Не надо? — Ну как хочешь. Только вам молодым, стоило бы послушать советы мудрого старейшины, — не дело это для молодых мужчин быть не женатыми, и не иметь своего стада овец, и участка земли. Торговля это конечно хорошо.... Но настоящий мужчина не станет пачкать ей руки. Дело мужчины пасти овец, пахать землю и сражаться. ...А-а-а, так вы воины? А правду ли говорят в Горах, что вы собираете войско чтобы воевать с Империей? ...Тогда и многие горские воины, готовы будут к вам присоединиться, ибо не гоже бросать родню, когда она идет в битву.

— И сколько воинов, дорогой Отец, захотят пойти с нами? — На правах родственника, взял на себя переговоры Цинт Виннус Оттон.

— Где-то около трех туменов.... — Ответил Орщщасс, наслаждаясь изумлением появившимся на физиономиях имперских мальчишек.

— Э-э-з, — Обратился к Аттию Бузме его приятель. — Три тумена, это около трех тысяч?

— Нет. — Ответил ему тот. — Около тридцати тысяч. — И обратившись к Оршшассу, спросил, — Откуда возьмется столько воинов, почтенный Старейшина Оршшасс?

— В поход готов пойти не только клан Оршщей. Но и...., тут последовало перечисление около двух десятков кланов. ....И это только самые большие. — Закончил Оршшасс.

-....А зачем они пойдут с нами? — Задумчиво поглядывая то на Старейшину, то на своего друга, спросил Аттий Бузма.

— Как это зачем? — удивленно переспросил тот. — За добычей!!!

— Понимаешь почтенный Оршшасс. — мы идем туда не за добычей. Мы идем вернуть то, что и так принадлежит нам. И что Мэр нечестно забрал у нас.... Вот если у тебя украдут стадо, позовешь ли ты волков, чтобы вернуть его?

— Позову. — Без тени сомнений заявил Оршшасс. — Пусть лучше стада вообще не будет. Я стану беднее, но и мой враг не сможет возвыситься надо мной!

-...Но сделаешь ты это только в том случае, если другого способа вернуть стадо у тебя не будет?

— Да.... Но я слышал что и у вас иного способа нет?

— Хорошо... Я услышал тебя Старейшина Оршшасс из клана Оршшей. Мы будем говорить на большом совете, и спросим мнение наших соратников.... Однако того кто забудет, предложившего помощь в трудный час, — проклянут Боги. — Закончил переговоры Аттий Бузма горской пословицей.

— ...И что ты думаешь друг Цинт Виннус Оттон, об этом?

— Думаю что я больше никогда не буду есть.... Есть, — это омерзительно!

Они слегка отстали от общего каравана, дабы поговорить без лишних ушей.

— Ты знаешь о чем я тебя спрашиваю.

— Хм.... Вопрос не простой....Очень не простой.... А вот не изменились ли твои планы, в связи с тем что произошло?

— С чего бы им меняться?

— Ну, теперь у нас есть шанс стать настоящей силой и заставить Мэра с собой считаться... Если конечно дорогой тесть, не приврал насчет трех туменов.

— Думаю приврал, но в другую сторону. ...Он назвал несколько кланов.... Очень больших кланов. Кланов которые участвовали в Восстании в Срединных горах.

— И что это значит?

— Это значит, что вслед за нами, на равнины может хлынуть целый поток желающих пограбить горцев.... Они конечно милые ребята, когда принимают гостей у себя дома. Но если ты читал труды по истории, ты знаешь, во что они превращаются когда приходят в чужие дома, не как гости.

— Аттий Бузма, ты остаешься верным Империи, даже после того как она едва не выпотрошила тебя, и не втоптала в землю! Так почему ты хочешь покинуть ее?

— Кажется мы уже неоднократно об этом говорили. Зачем говорить снова?

— Друг мой. Ты был бы великолепным Мэром.... Это я тебе говорю не как твой приятель, а как объективный наблюдатель со стороны.

— Только две проблемы, — я не хочу быть Мэром, и Империи придется пролить немалые потоки крови, чтобы я взошел на Трон.

— Вот видишь!!! Кто еще откажется от столь высокого поприща, опасаясь за целостность Империи и за жизни ее граждан? Ты думаешь Роман Комнус Виллий Сергиос Ком, задумывается хоть на секундочку, о чем-то подобном?

— Задумывается, и еще как. — Я все-таки немало времени провел с ним, обсуждая дела Империи. То что он слегка надрал задницы Благородным, еще не означает что ему плевать на Империю.

— А будет ли задумываться об этом Безумная Племянница? — Прости, я знаю как ты к ней относишься. И я буду ей вечно благодарен, за то что она спасла шкуру моего приятеля по застольям и веселому времяпрепровождению.... Но ты представляешь ее на Троне?

— Думаю даже я, знаю ее недостаточно хорошо, чтобы с уверенностью утверждать хоть что-то.

— О-о!!! Да ты еще и великий дипломат. Но скажи честно. Кто был бы лучше на Троне Империи, в весьма непростые для нее времена, — ты, или она?

-....Отстань от меня Цинт Виннус Оттон. Пойми, я просто не хочу пачкать свою помоешную задницу, об этот ваш Трон Мэра.

— Ну тогда какие проблемы? — Пойдут слухи о том что ты можешь возглавить не просто Бунт Благородных Бездельников, а целое новое Горское Восстание. Мэру придется быть куда более уступчивее в торговле с тем, кто согласиться устранить тебя со своего пути. И тот Благородный Юноша, что сильно разбавит ядом твое вино, — получит очень немалую награду.

— Угу... А о своей родне ты подумал? Что будет когда вместо ушедших Благородных Юношей, в Горы поднимутся легионеры с Миротворцами?

— Ну... Значит придется включить этот пункт в переговоры с Мэром. Да и какой ему смысл злить горцев, если мы гарантируем ему что никакого восстания не будет?

— А ты сможешь это гарантировать? Говорят с этих гор можно бросить маленький снежок, и он опустится вниз лавиной, сметающей со своего пути целые поселки.

— Ну, ты что-нибудь придумаешь. Я в тебя верю.

К Сшшсшигу, они подъехали, когда солнце уже до половины скрылось за окаймлявшим долину с запада хребтом. Большущий красно-золотой фонарь светил в глаза, заставляя городскую стену отбрасывать длинную густую тень. Аттий Бузма и сам не понял что произошло, когда его ноги сами по себе воткнули шпоры в бок лошади так сильно, что несчастное животное визжа от боли резко скакнуло в сторону. Что-то свистнуло возле уха, а держащая плеть рука дернулась, отмахиваясь от чего-то твердого и стремительного летящего в его грудь. Соображать он начал, только когда тело вылетело из седла, по кошачьи приземлившись прямо на ноги, и понеслось навстречу очередной, промелькнувшей над головой стреле. Взгляд из темноты снова швырнул его на землю, заставив кубарем прокатиться по твердым камням, краем уха отмечая очередной свист и последовавший крик боли в том месте, где остался его отряд.... Но пытаться понять кому не повезло было некогда, он несся на скрип заряжаемого арбалета, считая мгновения по ударам сердца. Три..., два..., один, — резкий кувырок в сторону, рука подхватывает рукоять кинжала и он летит в темноту. Там кто-то молча падает, зато другая тень вылетает ему на встречу. Сверкание меча, уход, собственный меч наконец-то покидает ножны. Глаза угадывают очередной удар, и тело на грани своих возможностей умудряется уйти в сторону, отмахиваясь клинком поперек туловища противника. Звон столкнувшейся стали. Противник, чудовищно быстро парирует удар и продолжая движение пытается достать ногу Аттия Бузмы. Его противник высок, узкоплеч, с очень длинными руками и потрясающей скоростью. Вовремя убрать ногу не удается, но укол не рвет тело парализующей болью, а словно бы пришпоривает Аттия Бузму. Тот наносит каскад отвлекающих ударов. Однако противник парирует их совершенно спокойно. И так же спокойно убирает руку из под основного рубящего удара. Его противник настоящий мастер высочайшего уровня. Он переходит в атаку, и уже Аттию Бузме приходится выкладываться по полной, чтобы избежать клинка врага.... Долгая пауза после атаки, длящаяся наверное не меньше секунды. Противник идет в новую атаку, понимая что время работает против него, давая возможность спутникам Аттия Бузмы очухаться и включится в схватку. Но поздно. Небольшой камешек, повинуясь желанию его врага, сам собой срывается с земли и летит точно в глаз. Противник зажмурившись отшатывается, и этого Аттию Бузме хватает, чтобы воткнуть меч в его бедро, а затем, быстро вырвав меч, добавить укол в плечо.

Но и тут противник оказывается на высоте, и выхватив левой рукой небольшой кинжал, он перерезает себе горло.

Пожалуй из всех схваток и драк, что были у Аттия Бузмы, этой он мог бы гордиться больше всех. И противник был по-настоящему достойный. — Вероятно один из легендарных воинов-Ловцов, про которых шепотом рассказывает небылицы вся Империя. ...А главное ему впервые удалось применить колдовство не только для усиления собственных способностей, но и для воздействия на инородный предмет. Такое раньше у него никогда не получалось. Раньше его колдовство действовало только на его собственные тело и разум, или на разумы других людей и животных. Так что он имел полное право собой гордиться. Он и гордился. Правда недолго, Всего пару секунд. Потом пришлось сосредоточиться, в попытке отыскать других, притаившихся в темноте противников. Он ничего не почувствовал и это было правильно. Подобную засаду надо устраивать максимум вдвоем. Затем он обследовал себя. Рана на бедре, была довольно глубокой, и вся штанина уже успела пропитаться кровью. Он снял пояс с убитого, и поставил жгут повыше раны, затем плотно перебинтовал ее. Вытер лоб от льющегося на глаза пота..., это был не пот. Противник все-таки успел зацепить его по голове, и оставил на ней глубокий порез. На перевязку пошли обрывки плаща....

Затем он вернулся к основной группе. Его друг Цинт Виннус Оттон стоял на коленях возле тела лежащей на земле жены, пытался обнять ее, задевая торчащую с правой стороны груди стрелу, и с безумным видом бормоча. — "Как же это.... Что же это???".

— Это называется, побочная жертва политических интриг. — Жестко сказал Аттий Бузма. А потом отвесив другу звонкую оплеуху, рявкнул. — Не сиди, причитая как старая кликуша. Она еще жива, надо постараться остановить кровь и вынуть стрелу.

Глава 15.

— Ну же старый хрен.... Подскажи что делать.... Или ты способен доставать меня только тогда когда мне плохо? ...Так мне и плохо.... Ну может не совсем мне, но.....

...Как всегда, в самые ответственные моменты Аттий Бузма превратился в кусок льда, словно бы все происходящее было скучным представлением, не имеющим к нему никакого отношения. Коротко и сухо распоряжаясь, он отправил гонца в дом Цинта Виннуса Оттона подготовить место для раненной, послал другого за лекарем, отрядил Гестосу с двумя из своих людей подобрать и привезти оружие, стрелы, и тела мертвых убийц в крепость. Ласта послал предупредить стражников у ворот, чтобы не выпускали за ворота возможную погоню, и велел привести к нему парочку конкретных десятников из отрядов Милиции. И при этом, он осторожно обследовал тело Шшасы, помогал переложить ее на носилки и нести до дома.

Там их уже ждали, и уже вовсю бегали, выполняя переданные указания. Шшасу сразу принесли в главный зал, и уложили на покрытый чистыми простынями стол.

Тут как раз подоспел лекарь, при виде которого Аттий Бузма лишь скрипнул зубами. Лекарь был из свиты одного из благородных юношей, и о лечении прыщей и меланхолии наверняка знал больше чем о нанесенных стрелами ранах.

— Э-э-э — забормотал он увидев лежащее на столе окровавленное тело.... — Стрелу лучше не трогать, потому что у стрел бывают такие..., э-э-э зазубрины, которые застревают в.....

— Ты сможешь остановить кровь, когда я выну стрелу? — Оборвал его бормотание Аттий Бузма.

— Ну-у-у у меня тут есть кровоостанавливающая настойка, специальные мази, и даже ицинский бальзам, но стрелу нельзя....

— Гестос, — сказал Аттий Бузма, увидев входящего в зал человека. — Ты подобрал стрелы? ....Ага.... Как я и думал.... Готовься лекарь, сейчас я выдерну стрелу, а ты должен остановить кровь.

— Но!!!!

— Это коллопская бронебойная стрела, — объяснил Аттий Бузма, то ли лекарю, то ли сидящему в отдалении Цинту Винусу Оттону, нарочито монотонно-успокаивающим голосом. — У нее нет, этих самых зазубрин, которых ты опасаешься. Она из цельного куска стали. Потому-то от нее не спасает ни один доспех. Однако странно что она не прошла насквозь.....

-...Сначала она прошла сквозь шею моего коня.... — Каким-то мертвым голосом пояснил Цинт Виннус Оттон.

— Хм... Ну тогда понятно.... Ты готов лекарь? — Я дергаю!

Аттий Бузма напрягся, и мысленно изо всех сил желая не повредить какой-нибудь важный сосуд или орган, быстрым движением вырвал стрелу. Лекарь, показав что не зря получает плату, быстро залил рану странно пахнущей жидкостью, наложил на нее тампон из ткани, политой ицинским бальзамом, и быстро перевязал рану.

— Неплохо.... Теперь надежда только на богов.... Что это с ней?

Лицо Шшасы, и без того бледное, вдруг стало почти синим, а дыхание частым и каким-то судорожным с заметной хрипотцой.

— У нее спалось легкое. — Пояснил лекарь. — Это конец.

В этот момент Аттий Бузма встретился глазами со своим приятелем, и понял, что со смертью Шшасы потеряет и друга. ...Не в том смысле, что тот перестанет с ним дружить.... Просто исчезнет тот жизнерадостный, веселый, талантливый и полный высоких мечтаний мальчишка, с которым он Аттий Бузма, с первых же минут их знакомства нашел общий язык. Для которого факт его рождения на помойке, был поводом завидовать необычным приключениям, талантам и удаче, а не высокомерно презирать за низкое происхождение. С легкостью относившийся как к недостаткам, так и к необычайным способностям своего друга....

Увы, — влюбившийся первый раз в жизни юный романтик, считающий себя закоренелым циников, просто сломается впервые встретив настоящий удар судьбы. ...Возможно проживи он с этой горянкой два-три года, — соскучился бы и сам выгнал ее обратно домой, с горстью империалов на память, и в благодарность за приятные моменты жизни. Но сейчас, она была для него всем. И с ее смертью, жизнь покинет и Цинта Виннуса Оттона. Сына Сенатора и Наследника Древнего рода, никогда до этого не знавшего бед и лишений.

Сам удивляясь почему мысль об этом приводит его в такое отчаяние, Аттий Бузма подскочил к лежащему телу, и начал мысленно Желать.... Но ничего не получалось.

— Ну же старый хрен.... — Взмолился он, обращаясь неизвестно к кому. — Подскажи что делать.... Или ты способен доставать меня только тогда когда мне плохо? ...Так мне и плохо.... Ну может не совсем мне, но..... — И внезапно понял, что его Зов был услышан. И вдруг Увидел, что надо сделать..... Он положил ладони на ребра, внезапно поразившись гладкости и нежности кожи женщины, и..., что-то сделал.... Не руками, а мыслью.... И синева постепенно прошла, сменившись обычной бледностью, дыхание стало ровным и более глубоким, а правая половина тела задвигалась столь же равномерно как и левая.

— Что ты сделал?!?! — Удивленно вскрикнул Лекарь. — Это же настоящее чудо!!!

— Нас кое-чему такому учили.... — Неясно пояснил Аттий Бузма, не столько лекарю сколько Цинту Виннусу Оттону. И внезапно застеснявшись что в присутствии друга смотрит на обнаженное тело его жены, прикрыл Шшасу одеялом. — Я прошу тебя остаться с раненной, почтенный...? Лепик Бар.... Если подобное случится еще раз, — смело зови меня в любое время. Я буду рядом. ....Цинт Виннус Оттон, — пошли, нам надо поговорить.... Пошли я сказал. Тут ты ей ничем не поможешь.

Говорить то особо было не о чем. Однако приятеля надо было занять каким-то делом, чтобы тот не сходил с ума, сидя возле остающейся на грани жизни и смерти супруги. Потому следующие часа два, Аттий Бузма всюду таскал его с собой, спрашивая его мнения по любому поводу. За это время он успел осмотреть оружие и тела убийц, и указав на особые знаки высшего посвящения, установил их принадлежность к Ловчей Службе. Судя по всему, оба убийцы были в генеральских чинах. То что двое таких специалистов были послали на его устранение, было не только поводом гордиться, но и всерьез задуматься. Игра началась, и началась сразу по максимальным ставкам.... Потом пришлось идти к воротам, где несколько Благородных Юношей, требовали пропустить их в погоню за злыми убийцами. Пришлось объяснять им, что во-первых убийцы уже мертвы, а во-вторых, искать их сообщников в горах, посреди ночи, это то же самое что самим броситься со скалы, предварительно выпив яду и перерезав себе горло кинжалом. Затем он инструктировал двух наиболее толковых десятников, одного бывшего легионера, а второго, — аж уволенного за какие-то постыдные дела миротворца. В их десятках почти половина составов была из горцев, так что идти с утра на обследование местности на предмет обнаружения возможных следов, — им сами боги велели.

Затем он дал выпить другу вина, с подмешенным в него настоем опия, и когда тот отрубился, рухнул рядом с ним на лавку и мгновенно заснул.

Потом дал выпить другу вина, с подмешенным в него настоем опия, и когда тот отрубился, рухнул рядом с ним на лавку и мгновенно заснул.

Проснулся он довольно поздно, и как показалось ему самому, от дикого голода. Удивительно, вроде только вчера утром, после обильного празднования, одна только мысль о еде вызывала у него приступ тошноты, а сейчас уже одолевал дикий голод. Видно ночная драка и последовавшая за ней нервотрепка сожгли слишком много энергии. Так что утро свое он начал с плотного заватрака. Цинт Виннус Оттон продолжал спать тяжелым сном опившегося опиумной настойкой человека, и Аттий Бузма решил его не тревожить. После завтрака навестил Шшасу, и растолкав дремлющего возле нее лекаря, узнал новости. Новостей не было. Со вчерашнего вечера, состояние больной не изменилось ни в лучшую, не в худшую сторону. Решив быть оптимистом, он счел это хорошим знаком, и пошел в город. Город шумел и бурлил, и Аттий Бузма постоянно ловил на себе опасливые взгляды окружающих. Кажется рыльце в пушку было у слишком многих. А может просто люди опасались начала репрессий от сына Мэра. Известное дело как относятся Романы к покушениям на свои персоны, даже если при этом и пострадал лишь посторонний человек. Тут уж главное не попасться им под горячую руку, ибо есть за ними склонность в таких обстоятельствах резать всех подозрительных и просто неугодных лиц.

Первым делом он зашел в штаб Милиции, и отдал распоряжение о приведении всех отрядов в полную боевую готовность. Не то чтобы он всерьез ждал скорого нападения, однако лишний аврал, еще не одной Армии мира не вредил.

Затем пришлось иди в Свободный Сенат, и несколько часов отвечать на вопросы встревоженных Благородных Юношей. Тут как раз требовалось избежать любых авралов и нервотрепок. Успокоить встревоженных, взбодрить напуганных, унять чересчур энергичных. Кое-кто из последних уже готов был ехать громить соседние горские села, поскольку ходили слухи, что покушение это работа местных аборигенов.

Пришлось объяснять что убийцы, в данный момент лежащие на леднике в доме Цинта Виннуса Оттона, были Ловцами. ....Почему он в этом так уверен? — Потому что у горцев не может быть целых два коллопских арбалета, каждый из которых стоит дороже всего содержимого кубышек иного среднего горского клана, стрел к ним, и мечей такого качества и такой цены, что по зубам только Благородным Родам, либо Империи, вручающей их Особым Агентам Ловчей Службы. ...Потому что он дрался с ними, и способен оценить уровень и стиль бойцов. ...К тому же на их телах нашлись особые тайные знаки, и вот... — Он продемонстрировал пряжку ремня, трансформирующуюся в Знак Доверия. ...Откуда он знает про тайные знаки, и пряжку? -...Э-э-э, глупый вопрос. — Просто знает.

-...Он же сын Мэра!!! — Одернул кто-то из Благородных Юношей, любопытствующего по этому поводу товарища. И наш герой вдруг понял, что даже этот трагический эпизод вылил немало воды на его мельницу. — Лишний раз подтвердилась слава Великого Героя, в одиночку сразившего двух, напавших из засады Ловцов. А уж его знания о тайных знаках Ловчей Службы, которые могли быть известны либо Ловцу, либо человеку посвященному в самые страшные тайны Империи, были самым прямым доказательством его Высокого Рождения, из всех ранее предъявленных. И все это почему-то разозлило Аттия Бузму. Словно бы кто-то намеренно подталкивал его в определенную сторону. Хотя сам Аттий Бузма, стремился прямо в противоположную.... Но злость сейчас не помогла бы. Сейчас нужны были выдержка и умение уговаривать.

...Потом пришлось рассказывать о изменении их планов в связи с покушением. — "Никаких изменений". Объяснять что бы оно могло означать. — "...Может у Мэра нет сил на открытый бой, а может это начало схватки, поэтому надо..... (длинный список)".

Заодно уж познакомил собрание с предложением горских племен, а также со всеми доводами за и против. Тут уже разгорелись жаркие дебаты, в которых Аттию Бузме пришлось участвовать скорее как арбитру, чем представителю одной из сторон. Говорильня протянулась почти до самых сумерек, и когда продолжение заседания потребовало внесение в, и без того душное помещение факелов, — Аттий Бузма закрыл собрание.

Вернувшись домой злым и голодным, он застал целый консилиум лекарей, активно уничтожающих хозяйские запасы вина и закусок, и спорящих о разных методах лечения. Причем, как успел услышать Аттий Бузма, ни один из предложенных методов, не касался лечения ран. Пришлось рявкнуть на разболтавшихся лекарей, и спросить как дела у больной.

Дела оказались плохи. По словам лекарей, — "Вокруг раны, несмотря на щедрые потоки ицинского бальзама, который так трудно найти в этих Горах, и стоимость которого...., (реплика Аттия Бузмы, весьма обескураживающая своей грубостью, однако направляющая беседу в нужное русло), ...началось воспаление, и поднялся сильный жар!". ...Что делать? — ...Можно бы попытаться принести щедрую жертву Асклепию, Бумбе, да и других богов стоило бы уважить.... Жаль только ближайшие храмы располагаются в Империи, а домашние алтари не всегда надежное средство....

— Бумба то тут причем? — Спросил слегка обалдевший от упоминания своего давнего прозвища Аттий Бузма.

— Бумба весьма подходит как посредник между людьми и богами, в случае когда дело касается детей. — Ответили ему. И видя что гримаса удивления не слезает с лица Великого Героя, пояснили. — Пациентка беременна.

Обернувшись на раздавшийся горестный вздох у себя за спиной, Аттий Бузма увидел побелевшее лицо своего приятеля.

Два последовавших дня, прошли в разных мелких хлопотах, весьма обильным потоком пролившихся на нашего героя. Пришлось активно изображать подготовку к предстоящей войне с Империей, а заодно приглядывать чтобы Благородные Юноши не разбежались со страху, либо не полезли на равнины с десятком охранников, чтобы лично разбить все легионы Империи, и свергнуть Мэра. К сожалению дураков и трусов, в рядах бунтовщиков было в избытке.

...А ведь по-хорошему, он Аттий Бузма в это время уже должен был лежать в доме Цинта Виннуса Оттона, старательно изображая умирающего от отравления Героя. Но на его месте сейчас лежала Шшаса, а его другу было не до игр с Мэром.

Аттий Бузма даже не мог просто слинять втихаря на ту сторону Гор, оставив друга в таком бедственном положении. Впавший в прострацию Цинт Виннус Оттон, без отдельного указания даже забывал поесть. Бросить друга он не мог. А время играло против него. Еще месяц-два, и снег завалит перевалы дальше к востоку, и путь на ту сторону Гор будет закрыт. А до этих перевалов еще предстояло дойти. Именно сейчас было идеальное время чтобы удрать, оставив возможных преследователей перед закрытыми перевалами. Но до тех пор, пока состояние Шшасы, пребывающей на грани жизни и смерти не изменится в какую-либо сторону, — даже мысль о побеге казалась ему предательством. Впервые он начал всерьез задумываться о том что делать, если ему и впрямь придется возглавить Бунт Благородных. И сколько у него шансов..., нет, не победить, а просто выбраться из этой авантюры живым. Шансов почти не было.

Был уже вечер. Не так чтобы поздний. На улице было еще довольно светло. Но в штабе Милиции, уже царили сумерки. Под штаб отвели одну из горских двухэтажных хижин, лишь переделав первый нежилой этаж, где обычно горцы держали скотину и припасы, под комнаты для охранников и мелких служащих. Но и в окна верхних жилых покоев, больше напоминающие бойницы, свет закатывающегося солнца проникал весьма неохотно. Аттий Бузма его прекрасно понимал, — жилище н впрямь не отличалось особым комфортом или красотой. Он бы и сам предпочел хотя бы скромные покои дома Аттиев, но увы.... Так что ему пришлось зажечь свечу, и разбирать очередные бумажки, безграмотно составленные кем-то из Благородных Юношей, при тусклом мерцающем свете. Попутно он в сухомятку жевал кусок вяленой баранины, щедро сдобренную перцем, и завернутую в тонкую лепешку. Сегодня, как и все последующие дни, регулярно ему удавалось только завтракать. А весь последующий день он перебивался такими вот кусками. — "А ведь меня специально учили так не делать" — подумалось ему. — "Ловец обязан заботиться о своем здоровье, чтобы сохранять силы и быть в боевой готовности". — "Если надо, будете жрать червей и лягушек, а спать на камнях" — Объясняли им. — "Но если есть возможность, вы обязаны питаться правильно, одеваться тепло, и спать на подходящем ложе"

— Надо бы хоть вина спросить. — Пробормотал Аттий Бузма, в очередной раз с трудом пропихнув пережеванную массу себе в горло. — Эй, кто там есть, дежурный!!! — Найди вина. — Бросил он прибежавшему на зов охраннику. — В крайнем случае вскипяти шшаца или хоть воду принеси.... Бегом.

Охранник удрал, но уже буквально через пару минут вернулся в комнату. Причем в руках у него не наблюдалось ни кувшина, ни чаши.

— Командующий, там тебя спрашивает какой-то человек. — Сказал он, и Аттия Бузму почему-то сразу насторожил его растерянный вид. — Прикажешь впустить?

— Что за человек? — Коротко спросил он, вынимая меч и кладя его на стул рядом с собой, так чтобы в любой миг его можно было пустить в дело, не тратя время на вынимание из ножен.

— Э-э-э, я не знаю....— Пробормотал дежурный, и это слишком уж не вязалось с его обликом старого вояки.

— Ну хоть горец, имперец, или человек с Той стороны? — Спросил Аттий Бузма. Однако видя растерянные глаза Дежурного, махнул рукой и сказал. — Убери те стулья. — Указал он пальцем на стоящую сбоку от стола мебель. Оставь только вон тот напротив.... Хотя стой. Поменяй его с тем что стоит в углу. У него ножка качается. .... А потом зови.

Охранник выполнил указания, и вскоре вернулся с человеком.... Нет. Не с человеком. С колдуном. Не старым хреном, а..., Атиий Бузма вспомнил его. Они общались пару лет назад, в той таинственной крепости.... Аттий Бузма почувствовал резкое сожаление, что рядом с ним лежит меч, а не взведенный арбалет. Впрочем, он ведь теперь тоже колдун, — одернул себя Аттий Бузма.... — И разок уже смог надрать ему задницу....— Только вот, -какого хрена я не почувствовал этого гавнюка заранее?

— Я пришел с миром!!! — Оборвал его мысленное самобичевание колдун. — Я не желаю тебе зла.

— Тогда проходи, садись, — коротко ответил Аттий Бузма. И обернувшись к охраннику рявкнул, срывая не нем свое недовольство — Я кажется велел принести вина?!?!

...Как ты прошел в крепость? — обратился он к колдуну, пока охранник бегал за вином.

— А разве бы ты не прошел? — Спросил в ответ колдун, удивленно поднимая брови, и Аттий Бузма в очередной раз укорил себя за бестолковость. Он словно бы напрочь позабыл все, чему его учили в Школе Ловцов, позволив противнику одержать верх в первой же схватке.

-...И что тебе надо? — (Если схватка безнадежно проиграна, надо удирать и начинать другую).

— Это ты меня звал. И я пришел.... — Не слишком то прояснил обстановку колдун.

— Я звал тебя?

— Я почувствовал Зов, и решил что должен придти. Я три дня ехал по Горам, и надеялся встретить более любезный прием.

— Я звал не тебя! — Отрезал Аттий Бузма, начиная догадываться о чем говорит колдун. — Ты пришел незваным гостем, и получишь тот прием который заслуживаешь! ....Достал наконец? — Спросил он у вошедшего с кувшином вина дежурного. — Поставь на стол. Вторую чашу тоже догадался захватить? — молодец. А теперь, пойди на первый этаж, сядь у дверей и никого не впускай. Ты ведь в штабе сейчас один? — Да?!?! — Ну тогда выполняй.

— Можно было бы просто наложить на него заклинание Глухоты. — Дождавшись когда охранник уйдет, заметил колдун.

— Только попробуй заколдовать кого-нибудь из моих людей, я это будет последние заклинание что тебе удастся произнести! — Холодно сказал Аттий Бузма, разливая вино по чашам. — И так. — Зачем ты пришел? И не надо этих баек про Зов.

— Мы давно приглядывались к тому что творится на севере. И были очень рады узнать, что ты теперь тоже враждуешь с Империей. — Не стал юлить колдун. — И решили предложить тебе союз.

— Хм.... А что вы можете дать Мне? — Изо всех сил Желая, казаться крутым и страшным колдуном спросил Аттий Бузма.

— Ты силен. Мы уже знаем это.... Тебя учил Древний.... Про него мы тоже знаем. Ни с кем из нас он даже говорить не пожелал, а тебя взял в ученики.... Потому что ты силен. Наша магия против тебя бессильна.... Мы признаем это.

...Но и ты не всесилен. Иначе не оказался бы тут на задворках Империи, выгнанный из Дворца своих Предков.... И чтобы вернуться обратно, тебе вполне может понадобиться наша помощь. И мы готовы ее тебе оказать.

— Тогда у меня два вопроса. — Что ты знаешь о моих предках, и какими силами вы располагаете?

— Ты предок всех первых Мэров, — ответил на первый вопрос колдун. — А насчет наших сил....

— Ну то что я сын Мэра, об этом уже слышала каждая дворняжка в Империи. — Оборвал его Аттий Бузма. — Однако я вижу что в Империи у тебя есть шпионы, раз ты тоже осведомлен об этом.

— Причем тут шпионы? — Изобразил непонимание колдун. — Ты сам сказал что Камень, это твое наследство. — А он принадлежал первым Мэрам, или Великим Героям, как вы в Империи их называете, которые и сами были великими колдунами.

— Историков Университета, весьма позабавит такое предположение. — Усмехнулся Аттий Бузма. — Они-то уверенны, что Империя построена для противоборства с Колдунами.

-....Мы про это мало знаем, — Честно признался колдун. — До нас дошли лишь легенды.

— Вот и не надо болтать языком о том, о чем знаешь так мало.... Так с чего ты решил что можешь быть для меня полезным?

— У нас есть целые армии.....

— Они и так будут моими если я захочу. Я уже провел переговоры, часть ваших кланов готова перебежать ко мне!

-...Ты не всесилен. — Опять повторил колдун, несколько сбитый с толку враждебным отношением Аттия Бузмы. — ...Ты ведь посылал Зов.... Значит есть что-то в чем ты не очень силен.

-...В лечении людей. — Коротко и равнодушно заметил Аттий Бузма, и таким же равнодушным тоном спросил, изо всех сил желая показать насколько ему безразличен ответ. — А ты что-нибудь понимаешь в этом?

— Конечно. — Чуть не подскочил на месте колдун. — С этого начиналось наше Искусство. Мы потомки лекарей, которых выгнали из Империи. Мы знаем о лечении почти все!

— Значит ты сможешь вылечить воспалившуюся рану от стрелы?

— Конечно.... Но почему этого не можешь ты?

— Откровенно говоря, мой учитель не разменивался на такие мелочи. Древняя Магия делала вещи посерьезнее...., думаю ты понимаешь о чем я?

— Ну да.... — Сделав умное лицо сказал колдун, и Аттий Бузма догадался, что он знает о Древней Магии, ненамного больше его самого.

— Так значит ты вылечишь рану?

— А ты заключишь с нами союз?

— Если бы вы даже и оказались полезными мне, то лишь в качестве лекарей.... Если это вас устроит, — я позволю вым быть при моей Армии, когда я поведу ее на Империю.

— Мы можем быть гораздо полезнее! — Обидчиво возразил колдун. — И ты легко в этом убедишься в самое ближайшее время.... Но пока мы согласны и на лекарей.

— Ты не боишься что твою душу захватит Зло? ...Нет, не подумай, я тебе очень благодарен, и буду благодарен вечно. Но Колдуны?????

Этот разговор состоялся спустя пару дней после излечения Шшасы. Самым сложным в самом лечении, было выгнать из комнаты лекарей, желающих изучить, обсудить и осудить методы не пойми откуда взявшегося идийского лекаря, (так представил его Аттий Бузма). А потом колдун просто подошел к кровати, снял с раны бинты, полил ее каким-то средством, немного постоял.... И даже Аттий Бузма понял, что все теперь будет в порядке. Нет, воспаление не исчезло мгновенно. Больная не очнулась от глубокого забытья. Но Аттий Бузма уже знал, что ее жизни больше ничего не угрожает....Ну или вернее сказать, смерть от этой раны ей не угрожает, а вот в остальном.... Мир никогда не был для Аттия Бузмы доброжелательным и приятным местом. Однако в последнее время опасностей накопилось уж слишком много. Страшно было даже подумать, что начнется, когда Благородные Юноши, горцы, а главное Колдуны, поймут что он их кинул, и что никакой войны с Империей не будет. А когда к ним присоединятся посланные Мэром Ловцы, то толпа пылающих праведной местью, охотников за его головой, запросто протопчет новый Великий Горский Тракт, пытаясь добраться до его шкуры. Впрочем, что сделано то сделано, и нечего об этом думать....

Зато его друг Цинт Виннус Оттон, начал возвращаться к жизни, и даже изволил сделать пару попыток пошутить, когда спустя несколько часов после лечения больная очнулась, и даже лекари были вынуждены признать что она идет на поправку. Сутки он не отходил от кровати выздоравливающей жены, и лишь когда Шшаса окрепла настолько что сама начала вставать, и наконец выгнала супруга из комнаты, он стал приставать к Аттию Бузме, с просьбой рассказать откуда взялся такой замечательный, превосходный, чудесный, великолепный (и так далее), лекарь. Тогда-то тот его и ошарашил, рассказав всю правду. Ну или почти всю. В его версии, колдуны просто предложили союз против Империи. Про свои способности к колдовству, он упомянуть как-то не соизволил.

— Ты не боишься что твою душу захватит Зло? ...Нет, не подумай, я тебе очень благодарен, и буду благодарен вечно. Но Колдуны?????

— Помнишь что я говорил тебе о союзе с горцами, и помнишь что ты мне ответил?

— Э-э-э.....

— Вот именно. "Э-э-э". Я пообещал колдунам что возьму их с собой, когда отправлюсь завоевывать Империю. Но я этого делать не собираюсь. Потому думаю, пора бы нам уже начать планировать мои красивые похороны.... А заодно, прикинуть что делать вам, когда я в очередной раз отправлюсь к богам.

— А что собственно говоря тебя беспокоит?

— Я не слишком то интересовался как идут твои переговоры с Мэром. Но давай подумаем как теперь изменилась обстановка. Раньше-то мы планировали облапошть Мэра, убедив его в серьезности наших намерений, и под это дело выторговать для вас, благородных бездельников, наиболее выгодные условия возвращения. Но теперь наша сила, это не кучка охранников. И даже не кучка охранников поддержанных несколькими горцами. Теперь у нас целая армия..., если не сказать, — несколько армий. Да еще и эти колдуны. Особенно колдуны. Горцы допустим еще смогут разбежаться и успокоиться, оставшись без вождя. Но что произойдет, если после моей "смерти", колдуны смогут подчинить себе еще и северные Горы? — В таком случае Империи придется очень туго.

-....А ты все еще продолжаешь беспокоиться об Империи, даже желай покинуть ее навечно? Почему? У тебя ведь нет там ни родных, ни друзей, за исключением великолепного меня.

— Да Злыдень это ведает..., почему. Может потому что в Ловчей Службе мне это внушили.... А может в память о дядюшке Бикме, который, как бы то ни было, но перевернул мою судьбу к лучшему, сделав Ловцом. Дядюшка Бикм не жалел ни своей, ни чужих жизней на благо Империи, и наверное он бы сильно расстроился, узнав что я привел на ее земли Врагов. ...А может, — просто потому что помойка на которой я родился, была на территории Города, а значит Империи. Так что как ни крути, а именно она моя родина.... Знаешь, это у вас Благородных, важны интересы Семьи, Рода, Партии в Сенате..., а чем ниже спускаешься.... Для купца это его Дом, и Гильдия, для ремесленника, — Гильдия и Империя...., а для такого как я, — остается только Империя.

— Но тем не менее, ты покидаешь ее навечно?

— Цинт Виннус Оттон, не трави мне душу, иначе я завалю тебя скучной бумажной работой. А ты, из благодарности, не посмеешь отказать мне, и твоя жизнь на ближайшие недели и месяцы станет бесконечно нудной и тоскливой. Давай-ка все-таки подумаем о благе Империи....

— Но что мы можем сделать?

— Как всегда, — противовес.

Следующие дни Аттий Бузма крутился как белка в колесе. Ему срочно надо было создать такое войско, которое даже после его "смерти" сможет стать реальной силой, которая не допустит колдунов в Империю.

Первым делом он сформировал два каравана, и отправил в Империю тайными тропами, которые ему указали присланные Старейшиной Оршшасом проводники. Во главе этих караванов, он поставил своих записных прохиндеев Ласта и Гестоса. Однако перед этим, оставшись с ними наедине, впервые в жизни попробовал вмешаться в чужой разум на сознательном уровне, и постараться внушить им безоговорочную преданность своему хозяину. Насколько это получилось, оставалось только догадываться, а пока он, снабдив их собранными с Благородных Юношей средствами, отправил в Империю закупаться провизией и оружием. Правда сначала пришлось вспомнит навыки Ловца и Чиновника, и состряпать поддельные документы, на некие несуществующие Торговые Дома Ласта Гестоса и Гестоса Ласта. Для подделки печатей Второй Торговой Гильдии и Канцелярии Торговли, он опять применил колдовство. На сей раз к себе, заставив вспомнит как выглядят эти печати в мельчайших подробностях, и скопировав даже царапинки и потертости. Похоже колдовство для него, переставало быть чем-то экзотическим и пугающим, и уверенно переходил в категорию полезных навыков.... Хорошо это было или плохо, — оставалось только догадываться. Выросший на помойке Эй, не слишком то верил во всякие байки про Зло, и не испытывал того бессознательного ужаса перед Колдовством, что все остальные жители Империи. Однако даже у него временами пробегал мороз по коже, при мысли о том что он стал Колдуном. Отдавать свою душу Злу, пусть он в него и не верил, было как-то боязно.

Но как без колдовства убедить Благородных Юношей оставить свою праздность и безделье, и всерьез заняться чем-то серьезным? Ведь они искренне верили, что их работа заключается в том, чтобы указать пальчиком правильное направление, а уж управляющие и слуги обязательно приведут их караван к намеченной цели, пока Благородные Юноши будут размышлять о Высоком, в промежутках между Развлечениями и Пирами.

Поэтому Аттию Бузме все чаще приходилось Внушать им преданность Империи, и необходимость самоотречения, труда, дисциплины, и личной преданности ему Аттию Бузме, и его другу Цинту Виннусу Оттону. Иногда глядя в лишенные собственной воли, глаза очередного Юного Мечтателя, смотрящие на него с преданностью дворового барбоса, Аттий Бузма становился противен сам себе. Но альтернативой этому были толпы горцев и колдуны, заливающие Империю кровью..., или легионеры и миротворцы, "зачищающие" селения Оршшей, и других горских кланов, до состояния пустыни.

Аттий Бузма не желал допустить ни того ни другого. А для этого ему приходилось идти по тонкому лезвию над пылающей пропастью. И тут уж было не до сантиментов и тоскливых вздохов над задавленной волей Благородных Юношей.

— Такова хренова жизнь политика, — говорил он сам себе. — Все что я могу, это сделать количество страданий и смертей минимальными, а потом послать эту политику как можно дальше.

Вся его надежда была на разумность Мэра, который не захочет подвергать Империю настоящей гражданской войне, совмещенной с внешним вторжением. И на то, что собранное и подготовленное им, Аттием Бузмой войско бунтовщиков, сможет в случае чего, удержать толпы горцев, от необдуманных поступков. Для этого он переманивал на свою сторону наиболее сильные горские кланы, и постарался внушить их Старейшинам запрет на нападение на Империю. Плохо было лишь то, что сам Аттий Бузма был не слишком уверен насколько действенно его колдовство, и как долго продержаться внушенные запреты и установки на подчинение. В еще ведь где-то там были и колдуны.... Настоящие колдуны, в отличии от него. Которые возможно сломают все его запреты одним движением мизинца. ...А еще поджимало время. Успеть вовремя создать противовес, и удрать за Горы, становилось все сложнее и сложнее. И тут Мэр, подгадил ему по-настоящему.

— Легионеры.... Они прислали легионеров.... Они уже рядом......

— Не блажи!!! — Рявкнул Аттий Бузма на одного из Благородных Юношей, влетевшего в крепость на взмыленном коне, и начавшего орать про легионеров, как только увидел Аттий Бузму.

Случилось это где-то в полдень, посреди центральной площади, где Аттий Бузма наблюдал за тренировками вновь подготавливаемого войска. Истеричные вопли Благородного Юноши, услышало слишком много людей, и это мягко говоря не понравилось нашему герою. Ему только паники не хватало, в довершение ко всем остальным проблемам. Так что Благородный Юноша схлопотал такой Вгляд, после которого не смог больше вымолвить ни слова, до тех пор пока Аттий Бузма буквально за шкирку не притащил его в Штаб и не Приказал говорить. После чего выяснилось следующее. — Крепость Гарта Декуса Вара, (так звали Благородного Юношу), расположенную примерно в трех днях караванного пути от села Шссшиг, резиденции Аттия Бузмы, внезапно атаковали легионеры Империи.

Гарт Декус Вар бесстрашно держал оборону..., некоторое время. Но потом поняв что его сил недостаточно, — решил исполнить свой долг и предупредить соратников о надвигающейся опасности.

— И сколько их было? — Спросил Аттий Бузма.

— Э-э-э, множество.... Наверное целый легион!

— Какой именно? Ты не обратил внимание на значки? .... У каждого легионера на левом плече закреплена такая бляха с номером.... Это номер его легиона.... Ты не обратил внимания? — Очень жаль.... Так сколько их было? ... Целый легион? .... Вот так вот целый легион, все двадцать тысяч солдат и тысяч пять подсобных служб, выстроились перед твоей крепостью и начали ее штурмовать? ....Ты в этом не уверен? ...Ну-ка, выгляни в окно. Вон видишь, на площади тренируется сотня, — твоих обидчиков было столько же? Ты не уверен? ....Так ты их видел только мельком! ...Они были верхом и ехали по ущелью рядом с твоей крепостью! ...Так штурм был или нет? ...Только после того как они тебя обнаружили! ...И ты сразу удрал..., то есть я хотел сказать, — поспешил предупредить нас об опасности! ...Что ж, ты поступил мудро и правильно.... А у этих всадников плащи были какого цвета? — Коричневые, как и Миротворцев? ...Но не у всех? — Были еще и алые.... Ты заметил и несколько черных! .... Да парень, это скорее всего Гвардейцы. ....А сейчас ты забудешь о том что видел черные плащи, и не скажешь об этом больше ни одной живой душе.... Так сколько всего всадников ты видел?

Увы, но в этот момент в коридоре послышался топот ног, и Аттию Бузме пришлось Отпустить Гарта Дексуса Вара, в чьи мозги он перед этим пытался влезть, ради достоверной информации. В комнату вбежали Благородные Юноши, назначенные командовать отрядами Милиции, и в его не слишком просторной комнатушке стало тесно. А Благородные Юноши начали галдеть, словно стая ворон при виде кошки, одновременно задавая десятки вопросов, основными из которых были "....Это правда?", "Что же делать?", "Что теперь будет?".

-...Да!!! Нас всех ждет неизбежное поражение и смерть!!! — Рявкнул Аттий Бузма, отвечая на все вопросы разом. — Потому что даже командиры отрядов, те кто должен подавать пример своим подчиненным, не знают что такое дисциплина! Какого хрены вы тут делаете?

— Ну...., — промямлил один и сотников... — Мы узнали об опасности и поспешили......

— Вы поспешили заявиться ко мне, чтобы отвлекать меня от дел истеричными криками, вместо того чтобы явиться в свои отряды, привести их в боевую готовность и ждать приказов? — Доброжелательно осведомился Аттий Бузма, и толпа мгновенно отхлынула из комнаты, при виде такой ядовитой доброжелательности. — Тысячники, и ты Цинт Виннус Оттон, останьтесь, остальным быть при своих отрядах. — Успел крикнуть им вслед Командующий. — И вызовите мне вестовых.

— Так что происходит? — Спросил Цинт Виннус Оттон, на правах старого друга разваливаясь в самом удобном в комнате кресле.

— Предполагаю, что Мэра раздосадованный неудачей своих Ловцов, решил дать шанс Армии устранить эту маленькую проблемку. — Ответил Аттий Бузма, делая знак трем стоящим в кабинете тысячникам садиться на стулья и лавки, после чего вкратце пересказал все что узнал от Гарта Дексуса Вара.

— Но это значит. — Включился в разговор Сертий Апик Докс. — Что все крепости западнее крепости этого героя, — он взглядом указал на притулившегося в углу Гарта Дексуса Вара, — Уже захвачены?

— Нет. Я так не думаю. — Успокоил его и остальных собеседников Аттий Бузма. — Там расположено семь наших поселений. И если бы все их уже захватили, то кто-нибудь из жителей все равно бы убежал и сообщил нам об этом. Ну или горцы бы узнали.... От них мало что можно утаить тут в Горах.

— Но тогда как они оказались всего в трех днях пути от нас?

— Они дружище Цинт Виннус Оттон, видимо хорошо заплатили кому-то клану горцев, и те провел их тайными тропами мимо крепостей.

— Но ведь дорога-то одна?

— Ах Сертий Апик Докс, ты ведь в Горах уже почти год, неужели так и не понял что дорога то может и одна, а троп тысячи.... Впрочем, ты ведь раньше был Стажером на Флоте.... Но вы Цинт Виннус Оттон и Базик Вагетий Клавк, должны помнить что в прошлую компанию мы посылали отряды Ловцов и Миротворцев, которые умудрялись проходить даже мимо горских поселков и крепостей незамеченными.... То что наш Гарт Дексус Вар, сумел заметить врага, и то что ему хватило ума не геройствовать а поспешить к нам с этой вестью, это наша большая удача. .... Ага. Вот и вестовые.... Значит так солдат, ты беги-ка в казармы и позови мне десятника Хссакашша. А ты, раздобудь хороший кувшин вина, и какой-нибудь еды. — Вечер сегодня будет долгий. — Сказал Аттий Бузма, обратившись к соратникам. Нам не помешает немного подкрепиться....

— Наверное сейчас не лучшее время для этого? — Спросил Цинт Виннус Оттон. — Может лучше начать что-то делать?

— Что именно, ты собираешься делать? ...Надеюсь не только такую вот удивленно-растерянную физиономию.... Вот-вот. — Прежде чем начать что-то делать, нам надо решить что именно мы должны делать.... Гарт Дексус Вар, — сколько времени ты скакал сюда от своей крепости? — Примерно сутки? — Похвальная скорость. ...А легионеры точно собирались штурмовать твою крепость? ...И сколько у тебя там оставалось людей? — Два десятка.... Ну думаю что геройствовать они не стали, и сдались достаточно быстро. Несколько часов на то чтобы обыскать крепость и подтянуть обозы.... Когда говоришь это произошло? — Ближе к полудню? Значит ночевать они скорее всего остались у тебя, а вышли только на следующее утро. ...Кстати ты видел обозы или вьючных коней и верблюдов? — Нет? ....Ну что же, значит они пока отстали.... И значит, учитывая скорость передвижения обоза, да плюс то что они добираются окольными путями, — то как минимум сутки у нас есть.... Кстати, Гарт Дексус Вар, а погоня за тобой была? Они вообще видели что ты ушел из крепости? ...Скорее всего нет, иначе мы бы с тобой вряд ли сейчас разговаривали....

— Да какая разница видели они его или нет? — Не выдержав неторопливых размышлений Командующего, вспылил тясячник Базик Вагетий Клавк.

— Большая.... Если они знают что мы предупреждены, то перестанут скрываться и постараются оказаться тут как можно раньше. А если нет, — то будут продолжать двигаться осторожно и неторопливо....

— Но что ты собираешься делать? — Спросил Цинт Виннус Оттон, которого тоже несколько нервировала необходимость сидеть в комнате, неторопливо потягивая вино, вместо того чтобы срочно собирать войско и идти громить врага.

— Для начала я собираюсь назначить десятника Хссакашша, полусотником. (Кстати он сейчас придет, и не забудь встретить его особенно радушно, — он твоя родня). Хссакашш, отберет еще пару-тройку подходящих десятников из своих, и отправиться на разведку.

Заодно известим горские кланы, живущие в той местности, что хорошо заплатим за любые сведения о наших врагах.... Все что мы пока знаем, что к нам идут солдаты Империи.... Думаю большая часть из них, это тяжелая конница в алых плащах. Плюс какое-то число Миротворцев, и..., возможно Ловцы. Вряд ли их больше трех-пяти сотен. Даже такое войско непросто провести по тайным тропам, а уж большее количество горцы бы точно заметили.

-...Ну, нас только тут шесть сотен. — Заметно приободрившись, сказал Сертий Апик Докс. — Да еще мы находимся за стенами!

— Только ты не учитываешь, что там будут опытные легионеры. Даже скажу больше, — лучшие из лучших! Наверняка на это задание собрали особый отряд.... А наши вояки..., ну ты сам их учишь, и понимаешь чего они стоят. ...Конечно наши враги надеялись застать нас врасплох. Но зная Зиписа Аптибала, могу быть уверен что у того кого он поставил во главе отряда, наверняка есть план и на тот случай, если подойти незаметно не удастся. А стены нашей крепости, не так высоки и мощны, как это может казаться на первый взгляд. Я сам видел как горские крепости с куда более впечатляющими стенами, легионеры брали за полдня.

— Так что же нам делать? — Опять вопросил Цинт Виннус Оттон.

— Подтягивать войска, готовить их к битве, но самое главное, — узнать как можно больше о противнике!

Так что ты Базик Вагетий Клавк, как командующий нашей кавалерией, — отправишь гонцов в ближайшие крепости и горские поселки.... В, (Аттий Бузма назвал десяток ближайших крепостей), — пусть срочно собираются сюда. Пусть по каждому из маршрутов едет не менее пяти всадников, тогда хоть кто-то один да доберется. Затем выводи половину своих ребят на патрулирование. Далеко не забирайся. Не далее чем три-четыре часа езды от Шссшига. Но я хочу, чтобы с какой бы стороны враг не подбирался к нам, мы успели бы его заметить!

Сертий Апик Докс, — ты давай-ка подготовь нашу пехоту. Накрути сотников, чтобы они вставили пистон десятником, чтобы те проверили, прощупали и обнюхали оружие и амуницию каждого своего человека. Пусть в каждом заплечном мешке лежит запас продуктов на три дня. И подготовь обоз с запасом еды на неделю.... Оставь несколько телег пустыми для погрузки стрел и раненных.

Лост Плибий, — твоим стрелкам возможно придется сыграть ключевую роль в предстоящем сражении.... Ты опытный вояка, и я поставил тебя на это место, отказав многим Благородным Юношам, поскольку надеялся на твой опыт. Не буду тебя учить как готовить своих людей к битве.... Просто хочу сказать, что те два коллопских арбалета, что я забрал у Ловцов, тоже в твоем распоряжении. Найди достойных их стрелков и пришли ко мне. Я сам укажу им их цели.

Все идите. .... А вот и бесстрашный Хссакашш. Цинт Виннус Оттон, поздоровайся со своим братом....

— По-моему все будет отлично! — В который раз заявил Цинт Виннус Оттон, успокаивая не столько своего друга сколько себя. — Чего ты так волнуешься? — Ведь все идет отлично!

— Потому и волнуюсь, что все идет слишком гладко. — Неопределенно ответил Аттий Бузма. — Они словно бы сами загоняют себя в ловушку. Трудно поверить что они настолько глупы.

Разговор состоялся спустя два дня. Время уже подходило к вечеру, и ставшие более длинными и резкими тени, только играли на руку нашим героям.

Разведка Хссакашша нашла врага довольно быстро. Собственно этому не стоило удивляться, горцы знали свои края, и знали все пути по которым можно подобраться к долине явно или таясь. А сам Хссакашш, был не только ловким воином, но и весьма смышленым малым. И потому как никто другой подходил для того места на которое его поставил Аттий Бузма. Хссакашш не стал долго раздумывать и сразу указал путь, по которому пойдут имперцы. И даже указал на самое подходящее место для засады. На всякий случай были высланы дозоры и на другие возможные направления, но уже ранним утром следующего дня, первый отряд стрелков и конницы, покинул крепость и пошел к некоему ущелью.... К обеду вернулись разведчики, уже точно обнаружившие врага. Тогда к ущелью двинулись и остальные отряды Милиции. Туда же рванул и Аттий Бузма, взяв с собой не более десятка охранников, торопясь осмотреть место предстоящего боя. Место и впрямь было идеальным, — небольшое ущелье, с довольно крутыми склонами, густо заросшими кустарником. Достаточно было посадить стрелков на оба склона, и оно будет простреливаться насквозь. А кустарник помешает противнику залезть на склоны. Спереди ущелье можно было загородить баррикадой из камней, а позади, устроить камнепад, или что-то подобное. Даже при самом выгодном развитии событий, противник сможет уйти назад, или прорваться вперед, только ценой гибели не менее половины своего отряда, и потери большей части лошадей, которые переломают ноги на этих камнях. А спешенный конник, это меньше чем пехотинец. Он не обучен драться в строю, и совершать дальние пешие походы. Потому, весь оставшийся день, ночь, и половину следующего дня, — Войско Аттия Бузмы готовило засаду. Ему даже вдруг вспомнилось его, случившееся казалось бы тысячу лет назад, путешествие в поисках Южного Пути, и как они строили проход через завал..., так много было перетащено с места на место камней. Часть их них пошла на баррикаду, а часть поднята на слоны в начале ущелья, чтобы в нужный момент обрушить их на арьергард имперцев, отрезав им путь назад. Все казалось бы было подготовлено в лучшем виде. Но Аттий Бузма нервничал. Нервничал даже больше чем перед штурмом Дворца Мэра. Сейчас ему противостояли не просто Гвардейцы.... Сейчас ему противостояла Империя. И наверняка среди тех, на кого в ближайшие часы посыплется град стрел и камней, были те, кто дрался вместе с ним в последнюю кампанию. Может даже кто-то из тех, кто прикрывал его спину в бою.... Последнее время, он делал все возможное, чтобы избежать драки с Империей. Чтобы удержать Бунт в Горах, не дав выплеснуться ему наружу. Но Империя сама пришла в Горы, и теперь он был вынужден защищать собственную шкуру, и жизни доверившихся ему людей.

...— Так что ответил тебе Мэр на твое предложение? — Спросил Аттий Бузма у своего приятеля, когда они в тот, первый вечер остались одни в Штабе.

— Он ничего мне не ответил. — Признался Цинт Виннус Оттон. — Я не говорил тебе об этом, потому что надеялся, что ты передумаешь и все-таки возглавишь наш Бунт.

— Но ты ему писал? — Подозрительно глядя на друга спросил Аттий Бузма.

— Конечно. Прямо врать я бы тебе не стал.

— Ты был достаточно убедителен, или Мэр мог понять что это игра?

— Клянусь тебе чем угодно.... Я изо всех сил старался быть убедительным.... О чем ты задумался?

— Прикидываю сколько еще народа написало подобные письма.... Вполне возможно, что легионеры и не собирались брать нас штурмом, а надеялись на предателей готовых открыть ворота....

— Ты все-таки слишком плохо думаешь о Благородных Юношах!

— Да неужели. А вот представь. — Подходят войска. Окружают крепость, и объявляют награду и полное прощение тому кто принесет мою голову.... На одной чаше весов смерть во время штурма, на другом, — Отцовский Дворец, Место в Сенате, Роскошь, Деликатесы, Пиры.... Как думаешь, сколько народа на это польстится?

— Думаю много, Но что же делать?

— Придется нападать первыми, не давая возможности им сказать хоть полслова. Я потому и не хочу держать оборону в крепости. ...А после того как мы отобьемся, ты опять напишешь Мэру.... Но боюсь что мне уже так и так, придется задержаться на зиму. Так что хорошенько поторгуйся, чтобы я умер уже после открытия перевалов. ....И да. — Возможно там будут Гвардейцы, поэтому командовать будешь ты, а я займусь ими.

— Ты сдурел, мой многомудрый друг? Какой из меня полководец?

— А ты подумай что легионеры сделают с твоей женой, когда ворвутся в крепость, и думаю таланты полководца проснутся в тебе.

— Какого хрена?!?! Я понимаю ты хочешь лично воевать с Гвардейцами, но тогда поставь командовать кого-нибудь из тысячников. В конце концов мы их и поставили на эти должности, благодаря тому что они служили в Армии или Флоте и имеют какой-то опыт!

— Ага. Сертий Апик Докс полгода прослужил Стажером на Флоте, а потом предпочел вернуться в папочкин Дворец. А Базик Вагетий Клавк некоторое время был вестовым при своем отце, который командовал малой тысячью кавалерии в качестве губернатора провинции. В имперской Армии их бы и десятниками не поставили. Я не доверю им командовать битвой, потому что один слабак, а второй мнит себя великим воином. Первый замрет в испуге, а второй бросится совершать подвиги. А Лост Плибий..., он старый вояка, но разве Благородные Юноши согласятся ему подчиняться?

— ...Но я.....

— А тебе придется показать чего ты стоишь! В конце концов, после того как я уйду, именно тебе придется разгребать всю эту помойку. ....Не бойся. Ты справишься.

Враги показались когда до заката оставалось еще часа три. С одной стороны, это было хорошо, после долгого перехода они будут уставшими и голодными. С другой стороны, через час-полтора, уже начнет темнеть, а значит стрелки, которым Аттий Бузма в предстоящем сражении отвел главную роль, не смогут бить так же точно, как и при ярком свете. Но выбор времени для боя, в данном случае был привилегией того кто шел в засаду, а не того кто в ней сидел. Так что Аттий Бузма поощряющее похлопал своего приятеля по плечу, и быстро побежал вдоль ущелья, по одному из его склонов. Его место было там, в тылу у противника.

Хотя он формально и предоставил право командовать Цинту Виннусу Оттону, от того в сущности мало что зависело. Его задачей было лишь удержать баррикаду, и не выпустить врага из ущелья. Заранее подготовленная позиция, и почти двухкратное преимущество в копейщиках, делало эту задачу вполне выполнимой. А вот задачей стрелков Лоста Плибия, расположенных на склонах ущелья, было засыпать попавших в ловушку легионеров потоками стрел. Поскольку Аттий Бузма был более чем уверен, что у всех них будут превосходные доспехи, он приказал в первую очередь отстреливать лошадей, а уж потом бить по ногам спешенных всадников. Себе же он отвел самый опасный участок битвы, — выход из ловушки. Уверенности что ее удастся прочно закупорить организованным со склонов ущелья камнепадом, у него не было. Скалы или валуна подходящего размера, который можно было бы обрушить вниз, там не было. А занесенные на вершины камни, даже докатись они все вниз, и не застрянь в кустарниках, — могли бы создать лишь помеху, и не более. Если легионеры вовремя развернутся и пустятся наутек, бунтовщики вряд ли смогут им в этом помешать. Поэтому с собой он отобрал только самых опытных и проверенных бойцов. Плюс, с ним было пять лучших стрелков, вооруженных коллопскими арбалетами, два из которых взял в бою Аттий Бузма, а три других, с огромным скрипом удалось вытрясти из Благородных Юношей. Со стрелками наш герой поработал особо, постаравшись во-первых, — убрать у них страх перед Гвардейцами, а во-вторых, указав им стрелять только в облаченные в черные доспехи и плащи цели. Этих надо было убить как можно быстрее. Пока будут живы Гвардейцы, ни о каких переговорах с легионерами и речи быть не могло. Даже в самом безысходном положении, — легионеры будут драться до последнего. Гвардейцы не позволят им сдаться, начав убивать "малодушных". А напасть на Гвардейца, то же самое что напасть на Мэра. За такое прощения не будет никогда.

Пока колонна проходила мимо, он осторожно поглядывал на нее краем глаза, приказ всем остальным своим людям отойти от края склона как можно дальше, пообещав казнить каждого, кто хотя бы скрипнет доспехом. Примерно полукуллометровая змея, едущих по двое легионеров вползла в ущелье. На первый взгляд, — их было около четырех сотен, как и предполагал Аттий Бузма. Впереди ехали примерно полсотни миротворцев, за ними основная масса красноплащевой кавалерии, а за ними.... Ага!.... Аттий Бузма подозвал командира своих стрелков, и осторожненько указал ему на группу черных всадников, едущих позади красных плащей, и перед арьергардом Миротворцев, потом велел перебежать митров на двести вперед, ибо именно там и должны были оказаться Гвардейцы, когда колонна остановится перед баррикадой.

Колонна солдат прошла, и за ней потянулись вьючные лошади, Аттий Бузма знаком велел своим солдатам подготовиться.... Он мысленно был во главе этой колонны и отсчитывал каждый шаг.... Вот колонна проходит небольшой изгиб, и видит впереди какое-то нагромождение камней. Вот еще пара шагов, и опытный взгляд Миротворца улавливает что камни лежат слишком правильно, и мало напоминают обычный сход лавины.... Солдат Бунтовщиков пока не видно.... Но звучит команда, и колонна делая по инерции еще пару десятков шагов, останавливается.... Пора!

— Пора! — Крикнул Аттий Бузма, и здоровенный охранник рядом с ним, подцепив слегой большой валун, с хряканьем опрокинул его вниз. Камень покатился, медленно набирая скорость, влетел в заросли кустарника сгибая тонкие но упругие стволы, и с большим трудом добравшись вниз к самому краю ущелья, лишь слегка испугал обозных лошадей. Но вслед ему уже летели десятки других каменюк, которые ударяясь друг о друга, все-таки образовали небольшой завал. И одновременно, на противоположной стороне ущелья, с хрустом переломились пара заранее подпиленных ствола дерева, и так же отправились вниз. Деревьям повезло больше, они смогли скатиться на самое дно, сузив выход почти вдвое. А следом за камнями и деревьями, по прочищенным дорожкам ими дорожкам, хватаясь за сброшенные сверху веревки, сползали бунтовщики. Это был самый опасный момент. Обоз вошел в ущелье лишь на две трети. И если сейчас охрана обоза вовремя опомнятся, она запросто перебьет разрозненных противников по одному.... Но свист стрел, вопли раненных лошадей, а главное звук рожка, приказывающего идти вперед, отвлек обозную охрану. И нескольким бывшим гладиаторам хватило времени спуститься вниз, и связать ее боем. А к тому времени как сам Аттий Бузма сбежал со склона, — почти вся обозная охрана или разбежалась, или была вырезана, а его люди в срочном порядке сгоняли вьючных лошадей в сторону очищая место для боя.

— Отставить!!! — Рявкнул Аттий Бузма, врываясь в строй своих людей. — Эй полусотник..., Барк, — вспомнил он имя рослого плотного вояки, с флажком полусотника на гребне шлема. — Не отгоняй их в сторону.... Пугани хорошенько, чтобы кони побежали вперед.

Барк быстро сообразил что от него требуется, и несколько десятков копий заходили покалывая несчастных лошадок в задницы, и лупя их по спинам и бокам. Не стерпев такого обращения, лошадки полетели вдоль ущелья, внося суматоху в выстраивающиеся для боя ряды легионеров.

Больше всего, нашего героя в данный момент интересовали успехи его особого отряда стрелков. С мощными коллопскими арбалетами, у них были все шансы к этому моменту хотя бы уполовинить десяток Гвардейцев. Но интересоваться этим сейчас времени не было, надо быстро организовывать линию обороны.

И пока первые два десятка, выставив копья в сторону врага, готовились отразить атаку, остальные подчиненные Аттия Бузмы, спешно строили новую баррикаду. Сам же он, забравшись на высокий валун, распоряжался работами, громко командуя и гоняя свою охрану с поручениями, а заодно приглядывая за действиями врага. ...И чуть не прозевал противника, подкравшегося сзади. Спешка, суматоха..., да еще и доспехи у всех одинаковые.... Так что даже заметив краем глаза подбирающийся со спины десяток солдат, он не сообразил что это чужие. И лишь когда короткий кавалерийский дротик взмыв в воздух устремился к его спине, — задница, верный друг и советчик любого опытного вояки, пробежавшись холодком по спине, поделилась с мозгом ощущением опасности. Дротик бросила сильная и уверенная рука. Но задница оказалась умнее и улепетнула с камня, утаскивая вслед за собой и остальное тело.

...Злыднева Теща!!! — Сейчас Аттий Бузма с большим удовольствием столкнулся бы нос к носу с сотней Гвардейцев, а не с десятком Миротворцев. Не так уж много в Империи было разновидностей и группировок людей, которых Аттий Бузма готов был называть "Своими". Да пожалуй, после того как уничтожили группу дядюшки Бикма, только Миротворцы и были для него этими "Своими". Даже Благородные Юноши, воспринимались скорее как союзники, а вернее, — средством достижения цели, но никак не "Своими". А тут пришлось, распластавшись в стремительном выпаде воткнуть меч в горло первому же налетевшему на него вояки в коричневом плаще. А дальше уж и подавно думать времени не было. В закрутившийся карусели клинков, арбалетных болтов и дротиков, ему оставалось только крутиться еще быстрее, отражая смертоносную сталь, и юрким ужом уворачиваться от летящих в него снарядов.... Тот кто командовал этим десятком самоубийц, совершенно правильно вычислил главную цель. И потому все оружие десятка было обращено на отдававшего с камня приказы человека. Но и человек этот был не промах, — все брошенные дротики и выпущенные стрелы, миновали его словно по волшебству, а меч в руке запорхал с нереальной скоростью и легкостью..., пока не нарвался на достойного противника. Если все встреченные ранее в этой схватке миротворцы падали, едва обменявшись с Аттием Бузмой парой ударов, то их десятник оказался превосходным фехтовальщиком, к тому же огромного роста и силы. Для невысокого и не слишком плечистого Аттия Бузмы, принимать его удары на свой меч, было чревато потерей оружия, а то и руки. Приходилось уворачиваться и скакать по камням, противопоставляя его мощи, свою скорость и ловкость. Только в отличии от большинства его прежних соперников, этот был так же быстр, как и силен. ...Злыдень побери!!! Как же он сразу не узнал эту мощную фигуру, и этот стиль? — Торус. Десятник Торус!!! Лучший клинок Корпуса Миротворцев Средних Гор, который еще во времена его "первого Стажерства", гонял малопонятного горского мальчишку Ассиша Буссмеша. ...И принявший стрелу, защищая этого мальчишку от врагов....

Только сейчас он встретил не мальчишку. И поединок их был отнюдь не учебным.... Аттию Бузме меньше всего на свете хотелось бы убивать Торуса.... Хотя нет, не правда, — меньше всего на свете, ему бы хотелось быть убитым Торусом! Но время, пусть и ползя со скоростью улитки, двигалось вперед. Вот уже его солдаты, бросив таскать камни, схватились за оружие и вступили в драку, тесня оставшийся пяток Миротворцев сильно превосходящими силами. Почувствовав что не успевает, — Торус взвинтил темп и попытался выжать из себя все, чтобы за оставшиеся ему минуту-две, успеть прикончить вражеского командира. Обрушившийся на Аттия Бузму смерч, в котором лишь иногда угадывался размазанный силуэт клинка, не давал ему даже толики мгновения, чтобы сосредоточиться для колдовства. Спасло его наверное лишь то, что отказавшись от желания нападать, он ушел в глухую оборону. А потом Торус сделал ошибку. Маленькую и вполне допустимую даже для такого мастера как он, — всего лишь наступил на неустойчиво лежащий камень. Покачнулся, на долю мгновения теряя равновесие, и Аттий Бузма, резкой подсечкой, опрокинул его на спину.

— Пожалуйста Торус, не вздумай дергаться, — попросил он, приставляя клинок к горлу поверженного противника. — Я уже однажды сожалел о твоей гибели..., мне не хотелось бы делать это еще раз. .....Стоять!!!! — Гаркнул он во все горло, и продолжавшийся бой мгновенно прекратился. — Вы трое, бросить оружие. — Таким же, непререкаемым тоном сказал он, и последние еще стоящие на ногах миротворцы бросили свои мечи.

-....Да кто ты такой? — Глухо спросил из-под забрала Торус. — И откуда меня знаешь?

— Я Аттий Бузма. — Гордо сказал наш герой, поднимая забрало шлема. — Впрочем ты меня знал под другим именем....

— Ты..., этот, как там? ...Ассиш.... Ассиш Бусмешш.... Так значит это оказалось правдой?

— Что именно?

— Что ты наследник Мэра....

— Как видишь.

— И что теперь?

— Ты мой пленник. И не подумай что я тебе не доверяю, но до конца этой битвы тебе и твоим приятелям лучше побыть связанными. А потом, после битвы, мы вспомним старые денечки за кувшином вина, и обсудим будущее.... Эй, этого связать покрепче. И не жалейте веревки, думаю он способен разорвать обычные путы.... Но будьте с ним вежливы и почтительны. Этот человек не только спас мне жизнь, но и учил владеть мечом. ...Что там в ущелье?

А в ущелье пока было тихо.... В том смысле, что тихо было на этой стороне ущелья, впереди же слышались звуки битвы. Оставив временно командовать полусотника Барка, Аттий Бузма поднялся на склон ущелья, чтобы посмотреть на битву с более высокой точки. Длинные черные тени уже протянулись от соседних вершин и хребтов, и дно ущелья словно накрыло покрывалом из тонкой, почти прозрачной черной ткани. Мелькали какие-то фигуры, виднелось движение, но разглядеть что-либо было довольно сложно.... Впрочем, стоило Аттию Бузме вглядеться и захотеть Увидеть, и он увидел все. С некоторым изумлением он понял, что может наблюдать даже закрытую от него изгибом ущелья баррикаду, и развернувшийся вокруг нее бой. Причем даже с закрытыми глазами. ...А если попробовать....? ...Ага... Вот они, четверо Гвардейцев мертвы, однако еще шесть стоят закрывшись щитами и отбивают все летящие в них стрелы. ...Эх, если бы можно было подобраться к ним незаметно и напасть.... — И в тот же момент, Аттий Бузма словно бы увидел светящуюся дорожку, идя по которой он мог бы обойти развернувшийся в тыл арьергард и подобраться к Гвардейцам. — ....Так а что если??? — План быстро сложился в голове нашего героя. Осталось только спуститься, и с некоторой коррекцией изложить его.

Самое сложное было точно согласовать время трех атак одновременно. Но как всегда в самые опасные минуты жизни, его способности резко усилились. Он одновременно мог видеть все поле боя, словно с высоты. И контролировать сознание своих подчиненных, и даже, в какой-то мере, сознание своих врагов. Вероятно потому все его люди и смогли выйти на свои позиции, не сбившись с пути, а главное, незамеченные противником. И это же объясняло необычайную согласованность их действий.

Имперские легионеры спешились, и отогнали лошадей в сторону. Это было разумно, воевать верхом в узком, с неровным дном ущелье, — верный способ переломать ноги коням, ничего не добившись. Так что несколько десятков коней были отогнаны в сторону, где прибились к чуть успокоившимся обозным лошадям. К этому-то табуну, и была направлена первая группа бунтовщиков. Она-то и пуганула лошадей направив их на выстроившихся в плотное каре солдат. А затем на это разбитое каре, бросился отряд бунтовщиков.... А сам Аттий Бузма, к этому моменту уже влетал в ряды Гвардейцев, снося чью-то голову, и уворачиваясь от летящей в него, выпущенной кем-то из своих шальной стрелы. Замешательство Гвардейцев длилось не больше пары мгновений, и за это время он успел убить двоих из них. Зато потом оставшиеся четверо попытались прикончить его.

Еще несколько секунд, Аттий Бузма дрался на грани своих возможностей, а потом подоспела его охрана, и отвлекла на себя внимание части Гвардейцев. Ненадолго. Но к тому времени когда Гвардейцы перебили десяток его людей, еще один Гвардеец был убит, а второй ранен. И хотя рана не помещала ему присоединится к свистопляске клинков, что устроили его товарищи вокруг Аттия Бузмы, но арбалетный болт быстро успокоил, еле волочащего из-за раны, ноги Гвардейца. Оставалось двое противников. Судя по тому, что они выжили под ливнем стрел и избежали клинков Аттия Бузмы и его людей, — это были самые опытные и умелые из десятка.

Битва в этом конце ущелья, как-то сама по себе затихла, уступив на время место для персональной битвы Аттия Бузмы и Гвардейцев. Все окружающие, поневоле отшатнувшись подальше от этих троих, начали подозревать что смотрят на что-то эпическое.

Сакральное противоборство Гвардейцев олицетворяющих Мэра, и того, кто назвал себя Наследником..., это не то, куда следует вмешиваться обычным людям. Это скорее ближе к сфере деятельности богов.

Да и как вмешаться? — Скорость с которой двигались дерущиеся, казалось недоступной обычным людям, а грохот мечей о щиты и звон бьющихся друг о друга клинков, поневоле заставил вспомнить легенды о похождения Героев и Титанов. Дураков, желающих прозевать одну из тех схваток, про которые в будущем будут рассказывать легенды, отвлекшись на бой с вполне заурядным противником, — не было. И все недавние враги, опустив оружие и разинув рты, наблюдали как двое Гвардейцев, пытаются изрубить Аттия Бузму в мелкий фарш, а тот отвечает на эту любезность, стремительными как блеск молнии выпадами и ударами. Как и почему один из охранников оказался лежащим с распоротым брюхом, — никто из зрителей не понял. Не понял этого наверное и сам Аттий Бузма. Напряжение и скорости боя, не оставляли время на наблюдения и раздумья. Просто уголок глаза уловил возможность, а руки направили удар меча. Мозг отметил что разрубив коллопский доспех, меч наверняка тоже понес немалый урон, и это надо учитывать в дальнейшем. А потом опять круговерть уходов, выпадов, парирований и рубящих ударов. ...Кажется противник начал уставать и замедлился.... Мозг приказал телу также снизить темп.... Несколько повторяющихся связок.... Опытного противника этим не проведешь. Но сейчас Гвардеец устал, и его можно попытаться приучить к определенной комбинации.... Сил и у самого Аттий Бузмы остается немного, поэтому резко взвинтить скорость и поменять очередность ударов. Есть!!! Меч привычно летящий к бедру, вдруг взывает вверх и огибая опущенный щит наносит мощный удар по шлему. Подшаг в сторону за правую руку противника, освобождает пространство для замаха и меняет угол атаки, следующий удар бьет прямо в забрало на уровне глаз, ослепляя и заставляя отшатнуться. Еще подшаг. И пока противник восстанавливает равновесие, мощный, с разворота удар сзади в область шеи. Доспехи берут на себя основную силу удара. Мощные мышцы шеи тоже оказывают сопротивление. Но того что остается, хватает, — позвонки резко смещаются, и перестают составлять нечто целое. Противник падает, и Аттий Бузма еле сдерживается чтобы не упасть рядом.

Так бывает, что даже ничего вокруг себя не замечающая толпа на одном из Городских Базаров, что-то орущая, толкающаяся и суетящаяся в своих повседневных делах и заботах, вдруг на мгновение замирает, привлеченная каким-то сигналом. ...Может это бой часов на башне Понтификата..., или слитный звук труб марширующих на Площади Войны легионеров..., блик солнца отразившегося от стекол галереи Сената, и на мгновение ослепивший всю толпу, или прорвавшийся с моря порыв свежего ветра, принесшего в душную, провонявшую камнем, человеческим потом, и гниющим мусором атмосферу базара, запах соленого океана и неизведанных земель.... На секунду, миг, полмига толпа замирает, а потом возвращается к своим занятиям, мгновенно забыв о произошедшем.

Возможно что-то подобное случилось и с обеими дерущимися армиями в том ущелье. — Все, кто еще секунду назад рубился не на жизнь а на смерть, замерли. Кто с занесенным над головой мечом, кто выставив под удар копья щит, а кто и с ужасом глядя на обрубок своей, еще мгновение назад целой руки....

...И возможно спустя мгновение схватка продолжилась бы снова.... Но в этот самый миг, над всем ущельем прозвучало слово — "Хватит". Сказанное вроде и негромко, оно было услышано в каждом уголке ущелья.... Его услышали и те кто стоял рядом с произнесшим, и бешено дерущиеся в полукуллометре от него..., и засевшие в кустах и на вершинах стрелки.... Его услышали, и послушались. Даже те кто яростными криками подбадривал себя идти в бой..., и те кто вопил и стонал от боли, получив страшную рану..., даже те кто уже почти отринув все земное, готовился к встрече с богами, — услышали это "Хватит". Услышали и послушались. Бой замер.

— Опустить оружие, — продолжил отдавать приказы Голос. И все как завоженные, выполнили приказ. — Хватит убивать друг друга. Мы имперцы. Мы братья, и не должны проливать братскую кровь.... — Голос звучал.... Звучал даже не в воздухе.... Он как-то попадал прямо в голову, минуя уши.... И этому голосу невозможно было сопротивляться. ...Опустить оружие.... Осмотреть павших... Раненных относить в начало ущелья. Всем жрецам-целителям и лекарям, — собраться там же. Имерским легионерам, отойти к правому краю ущелья..... Милиции вернуться на баррикаду. Стрелкам собраться в группы.... Командирам четвертого конного легиона и Миротворцев, подойти ко мне

Главы 16

— Я же говорил, — ты и все кто еще пожелают, — могут вернуться в Империю. — Чуть устало повторил Аттий Бузма.

— Без всяких условий? — Уточнил Дестий Терц.

— Без всяких условий. Но только те кто сам этого захочет.

— Почему??? Почему ты отпускаешь нас?

— Твоих осталось чуть больше трех сотен. Если я оставлю вас у себя, мне придется кормить лишние три сотни ртов. А если отпущу, — вас будет кормить Империя. — С улыбкой ответил Аттий Бузма. И предугадывая следующий вопрос, добавил. — ...А на фоне многих тысяч легионеров что служат сейчас Империи, — мне вряд ли стоит беспокоиться увеличением Имперской Армии, еще на три сотни человек. Так что я предпочитаю отпустить тебя и тех кто пожелают идти с тобой, иначе мне придется либо экономить припасы, либо обагрить руки братской кровью. А я не хочу ни того не другого.

— Но ты сказал, что даже вернешь нам оружие, Бунчуки и коней...???

— Верну.

— Почему?

— О боги.... Как же ты недоверчив Дестий Терц. — Я верну вам оружие и Бунчуки, потому что иначе вас ждет децимация. А я не вижу смысла лишать Империю стольких хороших воинов, только из-за того что в бою мне повезло больше. А коней верну, потому что иначе вы не успеете выбраться из Гор до снега и перемерзните тут как крысы.

— Хм.... А как же ты будешь кормить тех кто останется?

— Да уж придумаю как.... Это ведь будут не дармоеды, от которых ничего кроме неприятностей ждать не приходится. А мои же солдаты.

— ...Причем преданные тебе до гроба. Потому что в Империи их даже гроба не удостоят! Трупы предателей оставляют без погребения.

— Предатели иного обращения и не достойны. Но одно дело предать Империю внешнему врагу, а другое, — ввязаться в разборки Сидящих Во Дворцах.... Ты правда хочешь подохнуть ради архиважнейшего вопроса, — Чья задница будет греть Трон Мэра?

— Этот вопрос решают БОГИ!!!

— Ага. Только дохнут при этом простые солдаты, и прочий, подвернувшийся под руку народец.

— Ты говоришь не как Благородные....

— Угу.... Вот ты меня и уличил. Подтвердилась версия про Самозванца! Сомневаешься что я Аттий Бузма?

— Трудно в этом сомневаться, после того как ты в одиночку перебил десяток Гвардейцев! Тем более что я видел тебя и раньше, и не могу не верить своим глазам.... Однако я видел и твои похороны. Как ты мне это объяснишь?

— Ты сам сказал. — "Этот вопрос решают Боги". — Может они решили что похороны были преждевременны?

— Но ты их все-таки отпускаешь? Почему?

— А что ты мне предлагаешь с ними делать Цинт Виннус Оттон? — Оставить бродить по округе подыскивая случай устроить бунт против бунтовщиков? Перебить как собак? Держать их в твоем погребе? — Так твой погреб не настолько велик, чтобы вместить их всех. К тому же они там вылакают остатки запасов вина, а я предпочел бы сделать это сам. А казнив их, мы восстановим против себя всех остальных легионеров Империи.

— Ну.... Ты мог бы попытаться переманить их на нашу сторону.

— Ага. Изменив собственному слову и посадив на цепь. ...Я же обещал этим людям, что отпущу их, если они бросят оружие. Я исполняю свое обещание.

— Но я же вижу что у тебя есть какие-то другие соображения....

— Ну конечно есть! — Кто я сейчас для Империи? — Самозванец, присвоивший себе имя Великого Героя, павшего за Мэра. Эти люди вернутся в Империю, и поползет слушок что настоящий Аттий Бузма, которого после смерти начали нахваливать еще сильнее чем при жизни, оказывается жив-здоров, да еще и воюет против Мэра, на стороне тех самых бунтовщиков, сражаясь с которыми, он якобы и погиб!

— Ага!! Я знал!! Все это не просто так. ...Но каков тогда наш следующий ход?

— Продолжай торговаться с Мэром. Думаю раньше он не отвечал тебе, поскольку не хотел оставлять никаких документальных подтверждений что я жив. Мог подозревать провокацию. ...После того как вернувшиеся легионеры и так разнесут это известие, — ему не останется ничего иного, как пойти на сделку. Тогда ты сможешь предать меня за максимальную цену.

— ...Опять ты про предательство. Это уже начинает действовать на нервы! Ведь теперь после одержанной победы, ты вполне можешь....

-...Ох.... Ну какой же ты дурень Цинт Виннус Оттон. — Я конечно понимаю твое воодушевление. Но где ты увидел эту победу? — Мы, напав из засады на какие-то жалкие пять сотен легионеров, и имея трехкратное преимущество в людях, — понесли практически равные им потери. ...Нет. Не подумай что я упрекаю тебя. — Именно на твоем участке и было самое жаркое место схватки, потому и людей ты потерял так много. Но!!! Но ты понимаешь, что будь у тебя под рукой не собранные из охранников и горцев отряды Милиции, а настоящие обученные и закаленные легионеры, — наши потери насчитывались бы десятком-двумя, а не полутора сотнями человек? Вспомни как спешенные всадники прорвали ряды наших вояк, и чуть не вырезали вас всех.... А теперь вспомни что в Империи, подобных вояк, даже после Горской кампании, осталось еще больше восьмидесяти тысяч и еще тысяч шестьдесят вспомогательных войск. И это только кадровых, опытных и хорошо обученных. А если собрать всех, кого Закон Империи причисляет к Армии, то к этим кадровым, прибавится еще сотня тысяч таких же малообученных как наши! И ты по-прежнему хочешь воевать с Империей?

— Но на что нам в таком случае вообще надеяться? К чему Мэру торговаться с нами и вести переговоры. Он может просто раздавить нас.

— А о чем вы думали поднимая этот бунт? ...О своих обидах и амбициях? ...А нет..., дай-ка я угадаю.... — Вы просто тупо не знали количества солдат в легионах!!! Я прав?

— ...Э-э-э, — полагаю что в какой-то мере прав. Мы как-то больше привыкли оперировать количеством голосов в Сенате, а не количеством мечей и копий. ...И не надо над нами смеяться. — Приличных бунтов, в Империи не было уже почти пять сотен лет! ...Так что же нам делать?

— Надеяться на благоразумие Мэра. На то что ему хватит разума не затевать большой свары, когда дело можно решить куда более легким способом.

— Ты имеешь ввиду меня и мое "предательство"?

— Тебя, и не только. Полагаю уже немалое количество Ловцов, или даже членов Гильдии Убийц, получили задание....

— Ты думаешь Мэр попытается расправиться с нами руками убийц?

— Необязательно убивать. Надо внести разлад в наши ряды. Кого-то запугать. Кого-то подкупить. Посеять подозрения. Перессорить.... Если хорошенько взяться за дело, то к весне вы сами друг дружку перережете, не надо будет и легионы посылать.

— Твое пренебрежительное отношение к Благородным Юношам, иногда становится обидным. Мы между прочим, почти все приятели с детства. А в Горы поехали только единомышленники. Случайных людей тут нет!

— Ага... И как поведут себя эти единомышленники, когда украденный у одного из них запас вина, вдруг обнаружится в подвале у другого? ...Когда парочке-тройке Юношей, пребывающих в родстве с Кордиусами, начнут намекать что у них есть куда больше прав на Трон, чем не только у меня, но и у нынешнего Мэра? Когда кто-то..., ну допустим из рода Валегиев, напишет, анонимно конечно, обидный стишок про тебя и твою жену, и наклеит его на всех заборах? — Дашь ли ты ему достойный отпор? ...А зима долгая. Скука страшная. Враг пока далеко и делать в общем-то нечего.... Самое время немножко поругаться!

— Чушь!!! Этими спорами, стишками и намеками, мы занимаемся сотни лет подряд. Мы их почти и не замечаем.

— Ага. Там, в Империи, это было приятным времяпрепровождением, вносившим толику пикантности и остроты в ваши, по большей части, скучные жизни. Но теперь, в Горах, — каждая обида будет восприниматься горше раз в пять-десять, и в конечном итого приведет к тому, что все единомышленники передерутся из-за бочек вина, стишков и косых взглядов.

— Но ты мой, НЕблагородный друг забываешь, что сейчас перед нами стоит куда более Высокая Цель, и грозит Большая Опасность. Так что думаю, — передраться из-за мелочей нам не грозит.

— Грозит мой друг. Еще как грозит. Поверь мне, я изучал эти приемы в Школе Ловцов. С помощью подобных мелочей, была свергнута не одна династия в варварских царствах, поднят не один бунт, или разбит надежный, казалось бы, союз. Против Главной Опасности, вы может и стоите заодно. Но против мелких ссор и споров, будете бессильны. Медиоланский тур, — самое сильное животное на свете. Его даже львы и медведи, предпочитают обходить стороной. Но стая слепней может заставить его мчаться куда глаза глядят, пока он не переломает ноги о корягу или нору суслика. Не надо недооценивать мелочи. Это как фехтование, — противник бережет свои самые уязвимые места, прикрывает их доспехами, загораживается щитом, отражает удары мечом..., но тут укол в ногу, там порез руки, — и вот противник уже истекает кровью, и у него нет сил поднять меч. Вот такими мелкими уколами сейчас Ловчая Служба и начнет вас уничтожать. ...Но и пару-тройку лидеров прикончить, для создания хаоса и паники, совсем не помешает.

— Так значит я, и мой семья тоже.... — Вдруг всполошился Цинт Виннус Оттон.

— Надеюсь что твоей головы в списках нет, — успокоил его Аттий Бузма. — Разве только если удастся устранить меня. А до этого, ты будешь последней надеждой Мэра.

-...Но как нам тогда защититься от этих мелких уколов?

— Ну.... Главное оружие против такой тактики, — Правда и Знание. Так что на ближайшем собрании своих Благородных Юношей, ты и расскажешь своим единомышленникам про новую опасность. Надеюсь, это заставит кого-то лишний раз подумать, прежде чем сделать опрометчивый шаг. Ну а я..., А я возьмусь организовывать Ловчую Службу! Как ни смешно это звучит. Будем пытаться отлавливать шпионов и агентов Империи. А заодно и приглядывать за Благородными Юношами. Один хрен, не больно-то я вам всем доверяю.

— Когда-нибудь я на тебя серьезно обижусь....

— Ничего страшного. Главное не забудь скорчить скорбную физиономию на моих похоронах, а не лыбься как блин на сковородке.

А потом потянулись долгие и скучные будни. Караваны успели вернуться до первых настоящих снегов, обеспечив бунтовщиков провизией и оружием, и отправиться с новым заданием. Пополнение запасов было весьма кстати, потому как примерно сотня имперских легионеров пожелала остаться в Горах, и их надо было чем-то кормить. И к особому удовольствию Аттия Бузмы, одним из этих перебежчиков, стал Торус, принявший приглашение Аттия Бузмы стать его телохранителем.

Зато, в противовес примкнувшим, ряды бунтовщиков покинуло большинство горцев, которые не видели смысла торчать в неуютных казармах, раз до схода снега грабить Империю все равно никто не будет. Лучше уж провести это время дома, с семьей, хвастаясь перед земляками своими подвигами, а не маршируя по площади, или ползая по Горам, ради каких-то там тренировок и маневров. Возможно имперцам все это и было нужно, но горцы-то сразу рождаются воинами, и их специально чему-то обучать не было никакой необходимости.

И откровенно говоря, Аттий Бузма был этому рад. Он уже продемонстрировал Мэру свою силу, и дал намек на то что сможет поднять Большое Восстание. И теперь шляющиеся вокруг крепостей и поселков Благородных Юношей толпы вооруженных горцев, были явно лишними. Пусть уж сидят по домам. — Был большой шанс, что служба в Милиции показалась им скучной, и они вообще не вернутся назад, если только бунтовщики, по весне не бросят клич, или сами не нападут на Империю. Потому-то Аттий Бузма и не стал настаивать, или даже Приказывать им остаться. А вместо этого оставшись наедине, Договорился с несколькими воинами из каждого клана, чтобы они послали ему весточку, если в их селениях появятся люди, которые будут подговаривать их против бунтовщиков, или наоборот, — торопить напасть на Империю. Примерно так же он Договорился с людьми большинства Благородных Юношей. Чтобы те присматривали за своими хозяевами, и сообщили ему если те начнут дурить, или в их поселках появятся новые люди н настроения.

Он уже довольно неплохо освоился в науке копаться в мозгах и подчинять чужую волю. И потому почти не сомневался, что когда Ловчая Служба начнет мутить воду в его прудике, он это сразу узнает. Заодно он проехался по постоялым дворам Северного Пути, после чего в каждом из них появился конюх, слуга, или даже сам трактирщик, душой и телом преданные лично ему, и готовые сообщать о каждом подозрительном незнакомце.

Однако сейчас, как понимал Аттий Бузма, — его главным врагом была не Ловчая Служба или колдуны.... Его главным врагом была скука. Долгая бесконечная скука. Когда приходится неделями сидеть в своих домах, бесконечное количество раз обозревая одни и те же заваленные снегом вершины. Слушать свист ветра в печных трубах, и бесконечные разговоры об одном и том же. На такое были способны только дикари-горцы. Даже простой имперский мастеровой, и то привык к большему количеству развлечений, от выступления площадных трупп, загулов в кабаках, гладиаторских боев, карнавалов, армейских парадов, шествий жрецов, празднества различных гильдий.... Сложно было перечислить все возможности остановиться и поглазеть, а то и поучаствовать самому, которые предоставляла Империя своим даже самым ничтожным гражданам. А уж что говорить о Благородных Юношах, чья жизнь состояла сплошь из праздников и развлечений? — Даже страшно было представить, как они переживут бесконечную скуку горской зимы.

У него-то была привычная защита от скуки, — Работа. Еще в Школе Ловцов, в него накрепко вбили привычку заставлять себя трудиться физически либо умственно. — "Даже если Ловца несут в паланкине в бордель, он развалясь на мягких подушках и потягивая вино, — запомнит все повороты, характерные приметы местности, и лица встречных людей". — Так учили его наставники. — "И даже пусть это никогда ему не пригодится. — Главное чтобы мозги не закисли".

Как же заставить не закиснуть мозги Благородных Юношей? — Аттий Бузма долго думал над этим, а потом решил, что проще всего прибегнуть к старому испытанному способу, которым Благородные спасаются от скуки уже сотни лет. Он созвал чрезвычайное собрание Сената, постаравшись вытащить как можно больше Благородных Юношей из их селений и крепостей. Приехали не все. Но те кто остался дома, видимо и там нашли для себя какое-то спасение от закисание мозгов. Съехавшихся же, Аттий Бузма загрузил планами обустройства и составлением законов их Новой, пока не существующей, (и вряд ли имеющий шанс на существование) Империи. Подражая отцам, Благородные Юноши немедленно разделились на фракции и партии, и начали долгое обсуждение плавно перешедшее в политические разборки, споры, подковерные интриги, заключение тайных союзов, предательства и прочие радости политической жизни, к которым Благородные Юноши привыкли с детства.

Минусом всего этого было то, что теперь и Аттию Бузме пришлось время от времени влезать в эту песочницу ради третейского судейства и урегулирования споров чересчур разошедшихся противников. А плюсом, — помимо того что Благородные Юноши не кисли от скуки, — его завалили грудами доносов и докладов, благодаря которым он держал руку на пульсе всех происходящих в среде Благородных Юношей событий, а также узнал немало нового об их прошлом, настоящем и возможном будущем. О таком не могла мечтать даже Ловчая Служба! Частенько, сидя вечером у пылающего очага, за кружками горячего вина или шшаца, они с Цинтом Виннусом Оттоном и тихонько сидящей в уголке Шшасой перечитывали наиболее "замечательные" доносы, ухахатываясь над избранными местами. И это тоже спасало их от долгой зимней скуки.

Чем еще развлекался Аттий Бузма в эту зиму? — Ловил шпионов.

В раскинутую им сеть, попалось шесть Ловцов. Сопротивляться его методу Допроса, они не смогли, и быстро сдали своих связных, агентов, и начальников. Заодно рассказали про успехи и достижения. Кого успели завербовать, кого пошантажировать, кого запугать.... Аттий Бузма принял соответствующие меры, устранив парочку генералов Ловчей Службы, забравшихся слишком далеко в Горы, перевербовал нескольких агентов, и поговорил с объектами вербовки, шантажа и запугивания. — В общем рутина. Копаться в чужих мозгах стало слишком привычно, и потому скучно. Куда интереснее было писать послания Мэру, пытаясь облапошить его, не прибегая к действию Магии. Так что когда Цинт Виннус Оттон получил ответное послание с первым серьезным предложением поговорить, — это показалось Аттию Бузме истинной победой. Куда более важной, чем разгром пяти сотен имперских легионеров. Первое послание было подписано Личным Секретарем Мэра Романом Актусом. Однако внимательно вчитавшись в каждую строчку, Аттий Бузма узнал в нем немало оборотов и фраз свойственных самому Мэру. Послание было достаточно нейтральным, и состояло по большей части из приветствий и пожеланий доброго здоровья самому Цинту Виннусу Оттону, его жене и будущему ребенку. Из чего можно было понять, что Мэр внимательно приглядывает за своим подданным и хорошо знает его слабые места. В ответ Аттий Бузма и Цинт Виннус Оттон составили столь же туманное послание, в котором высказывалась мысль, что ребенку будет весьма полезен приморский климат на побережье, где лежит одно из загородных поместий Цинтов, и ностальгические воспоминания о том как прекрасен дворец Цинтов в Городе, особенно если присоединить к нему соседний особняк Валегиев, и вскользь упомянуто, что вот уже восемьсот лет, каждый представитель очередного поколения рода Цинтов верно служил Империи в Сенате.

Следующее письмо с грустью сообщало что Дворец Цинтов в данный момент занимает более преданный династии Романов человек, Сенат сейчас пустует, а в поместье квартируется Второй Северный Легион, однако.... Друзья воспрянув духом, составили письмо в котором Цинт Виннус Оттон клялся и божился в своей неизмеримой любви и преданности интересам семьи Романов, и изъявлял готовность сделать все возможное чтобы доказать это. Но прежде чем это послание было отправлено, — в Шссшиг пришел очень неожиданный гость и принес удивительную весть.

— А ты и возмужал парень! Тебя почти не узнать.

Глядя на этого обычного, невзрачного пожилого горожанина, стоящего во внутреннем дворике дома Цинта Виннуса Оттона, можно было только догадываться как он умудрился пробиться через все заваленные снегом перевалы, и как ему вообще хватило сил пройти весь этот путь. Но Аттий Бузма прекрасно знал кто стоит перед ним, и к ощущению радости, добавлялась немалая капля опасения и настороженности.

— Ну дядюшка Кастий, мы ведь не виделись уже больше трех лет.... Однако я очень рад тебя видеть. А есть ли какие-нибудь новости о....

— Он мертв. — Коротко сказал дядюшка Кастий, некогда правая рука Аттия Бикма. — Когда за ним пришли, он не стал медлить и воспользовался кинжалом, предварительно уничтожив все бумаги.

...Да... Судя по всему, — путь этот дался дядюшки Кастию совсем не просто. Потому что пройдя сквозь заваленные снегом перевалы, по длинному, не простому даже в летнее время пути, дядюшка Кастий не стал останавливаться на пороге дома, куда его попыталась не пустить охрана. ...Вроде бы Ловец не должен был привлекать к себе столько внимания.... Но трое охранников Аттия Бузмы, в данный момент валялись возле порога дома, поскуливая от боли. Однако выскочившего из своей кладовки с мечом в руке Аттия Бузму, ждали примирительно поднятые руки, и доброжелательная улыбка старого наставника.

— Что ж, — Империя перемолола самого преданного своего патриота, из всех кого я знал! -Сказал он дядюшке Кастию. — Проходи в дом. Скидывай свою одежду, погрейся у очага. Давай выпьем за него... Но как спасся ты?

— Я в последнее время проводил много времени в Южных Горах. — Ответил дядюшка Кастий, быстро выпутываясь из вороха овечьих шкур, и блаженно протягивая руки к горящему очагу. — Там меня и застало известие о Бунте. ...Эти дурни понадеялись взять меня живым, но старина Кастий еще помнит с какой стороны браться за кинжал, и куда надо надавить, чтобы хрустнула шея!

— Да уж.... — Сказал Аттий Бузма, невольно потирая собственную шею. — Твои уроки забыть трудно. — Сейчас подогреется вино.... А пока попробуй-ка этого сыра.... Горский конечно, но его делает родня хозяйки Дома, так что будь к нему снисходителен. А я пока велю слугам приготовить еды. Но что было дальше?

-...В общем я смог удрать, запутал следы, а потом под видом караванщика вернулся в Медиолан, и скрывался там два месяца в нашем тайном убежище. Заодно наводил справки.... Благодаря тому что генерал Викт успел уничтожить бумаги, парочка сетей из нашей организации осталась незамеченной. А может их просто не стали брать, в надежде приманить в эти сети ускользнувших мух. Но как бы то ни было, я связался с нужным человеком. Он до сих пор состоит в Ловчем Комитете. Тот и рассказал мне правду о том что произошло во Дворце, и про судьбу генерала. ...Кстати, они до последнего времени не верили что ты спасся, и думали что в Горах и правда объявился самозванец.... Лишь когда вернулись разбитые тобой легионеры, которые лично видели тебя еще в Ту кампанию, — поневоле пришлось поверить в это чудо....

-...И послали тебя проверить?!?! — ...Жаренного мяса?

— Да хоть сырого... Меня конечно попросили проверить. Но и ноги уносить мне тоже было пора. А сейчас, пожалуй самое безопасное место для меня, тут. Ты ведь не прогонишь старого дядюшку Кастия..., да и я тебе могу пригодится....

— Хм... Конечно не прогоню.... Только сначала ответь мне, — а ты часом не подослан сюда Ловчей Службой чтобы устранить парочку мелких проблем?

— Нет. Я не знаю как......

— ...Хорошо. — Остановил его объяснения Аттий Бузма, за секунду успевший Проверить правдивость старого наставника. — Верю. А может ли так быть, что те кто переправил тебя сюда, работают на Мэра? — Выдвинул он очередную версию.

— Вполне. Однако парень, — с какой стати ты поверил одному единственному "Нет"? Ты разочаровываешь меня.

— Хм... Тогда чтобы не разочаровывать тебя, скажу что не готов открыть перед тобой все свои секреты. Однако знаю, что ты не подослан как агент. Но все ли ты знаешь о планах пославших тебя сюда?

— Намекаешь на слово "болван"? — Да, меня могли заслать как болвана. Поэтому я прошу тебя быть острожным с теми сведениями что я принес, ибо у них лишь один источник, и ты сам уже понял степень его надежности.

— Ты меня заинтриговал дядюшка Кастий... — Кашу будешь? ее тут умеют готовить вполне съедобно.

— Итак первое. — Начал дядюшка Кастий, умудряясь при этом лихо наворачивать горскую просяную кашу. — Ловчая Служба слишком недовольна Мэром. Он поступил с нами не правильно... Нельзя так резать Ловцов, которые в сущности старались ради него. Причем резня продолжается и по сей день. Конечно никто пока открыто не поддерживает бунтовщиков, то есть вас.... Но шепотки идут крайне недовольные и опасные. Если ты покажешь свою силу, на твою сторону могут перейти очень многие. Примерно тоже самое происходит и в Армии. Ты там был очень популярен.... К тому же среди сотников и тысячников немало тех, кто связан родством или дружбой с Сенаторами, вырезанными Мэром. Особенно много таких в элитных частях вроде Миротворцев, Морских Экипажей и Всадников....

— Да. Я заметил что среди тех легионеров что гостили тут у нас по осени, не было ни одного Благородного.... — Заметил Аттий Бузма.

— Вот-вот. Благородным сейчас не очень-то доверяют.... Мэр пытается ставить на все ответственные посты людей низких каст. И это отталкивает от него тех Благородных, что пока еще остаются лояльными к нему.... Даже народ бурлит. Что ни день, на площадях появляются рисуночки и стишки, не слишком приятного для Мэра содержания. Он совершил ошибку, а народ не прощает своим правителям ошибок!

— Ошибку?

— Даже две. Во-первых не смог убить тебя. А во-вторых упустил детей Сенаторов, оказавшихся в Горах. Так что Благородные разборки не остались как обычно внутри дворцов, а выплеснулись за стены Северной Ограды. Небожители вдруг предстали перед толпой в весьма неприглядном виде. А ты сам понимаешь, — народу только дай повод....

— Хм... А что там говорят про нас?

— Не столько про вас, сколько про тебя. Хотя и твоих Благородных приятелей, вроде тоже как жалеют. Толпа забывает что сыном Сенатора может быть и мужчина лет под сорок. Так что все вы для толпы, невинные детишки-сироты, изгнанные в Горы на холод и голод, и там борющиеся за справедливость.

— А куда смотрит Ловчая Служба? — Искренне возмутился Аттий Бузма. — Неужели так сложно распустить слухи про то как мы жрем девственниц и насилуем младенцев...? Припомнить Золотой Молодежи их богатство, праздный образ жизни, лень, пороки и прочее....

— Пытались. Но Службу сильно лихорадит. Слишком многие думают больше о спасении шкуры, чем об Империи. Да и народ всерьез завелся, особенно когда вернулись легионеры подтвердившие что ты это ты. И рассказавшие как хорошо ты с ними обошелся. Мэр оказался в положении человека пойманного за руку. Он ведь наврал про твою смерть, и даже устроил похороны. И попался на этом как базарный воришка... А уж сколько баек идет про чудеса что ты совершаешь....

— Какие еще чудеса? — Сразу насторожился Аттий Бузма.

— Ну, ходят слухи что ты, как истинный Наследник можешь лечить наложением рук. Якобы какая-то убитая стрелой горянка, воскресла и сразу начала ходить, едва ты приложил руки к ее ране! Что твое спасение, это прямое вмешательство Богов, которые чуть ли не подняли тебя из могилы.... И якобы они продолжают тебя оберегать. Потому пущенная в упор стрела убийцы, чудесным образом облетела вокруг тебя..., есть еще вариант, — пролетела насквозь.... Что в битве рядом с тобой замечали тени. И это тени Богов, прикрывающие тебя от ударов вражеских мечей. И это одна из версий, почему ты сразил в одном бою целый десяток Гвардейцев, а сам не получил ни царапинки. А по другой, — они не смогли тебя убить, поскольку ты подлинный Наследник. ...А боги точно говорят твоим голосом, потому что ему невозможно не подчиниться. Что скажешь насчет всего этого???

— Ну... во-первых не десяток.... Их оставалось всего шестеро. А во-вторых я был не один.

— Все равно. Как твой учитель, могу собой гордиться! Но оставим Гвардейцев, и даже богов. Что насчет Наследника?

— Не знаю дядюшка Кастий, насколько ты там в Горах, был в курсе последних сплетен.... Но слух про Наследника пустил сам Мэр, надеясь выманить на эту приманку своих тайных недоброжелателей. Мы-то с тобой понимаем какой это бред!

— Хм... А знаешь парень..., уж позволь мне так назвать тебя по старой памяти, когда мы наедине. — Я ведь лично копался в твоем прошлом, пытаясь отгадать откуда ты такой взялся.... И не нашел ничего! А это, согласись очень странно. Такое возможно только если кто-то очень постарался скрыть твою тайну. Кто-то очень сильный и могущественный.

— Ага. Вот только не надо делать вид, что Ловчая Служба отслеживает родословную каждой помойной шавки в Империи! И знает про каждого рожденного шлюхой младенца.

— Ну может и не отслеживает и не знает.... Однако если мы сильно хотим узнать и отследить, — это нам редко не удается.... Кстати. В Гильдии Шлюх, ведут весьма прилежный учет. И все записи у них в полном порядке. А шлюха должна доказать свою беременность, чтобы не продолжать платить обычную ставку налога. Так что судьбы всех, имеющих примерно твой возраст детей рожденных шлюхами, мы отследили....

— Ну не шлюха, так кухарка залетевшая от хозяина, или еще кто-нибудь-там.... Какая разница?

-Может и никакой а может....

— М*да.... Дядюшка Кастий, по старой дружбе открою тебе большую тайну. — Я вообще не собираюсь возвращаться в Империю, так что все эти разговоры бессмысленны. А вся эта аферы была задумана ради.....— И тут Аттий Бузма, накидал перед дядюшкой их с Цинтом Виннусом Оттоном план.

— Во-первых. — Пожурил его дядюшка Кастий. — С какой стати ты рассказываешь это первому встречному, особенно если знаешь, что он может работать на противника? Во-вторых, — А почему бы и нет? У тебя есть шанс влезть на самую вершину. Ты будешь жалеть весь остаток жизни, если не воспользуешься им! ....А в третьих, — получается что моя новость о том что твой приятель ведет переговоры с Мэром, уже устарела.

— Но я вижу что у тебя есть еще что-то? — Проницательно глядя на дядюшку Кастия, заметил Аттий Бузма.

— А вот это уже, самое недостоверное из всего что я тебе сказал ранее.... — Ходят слухи, что Мэр при смерти!

-...И насколько они достоверны?

— Ну..., если человек..., Генерал Гартис член Ловчего Комитета, пересказавший мне их, не лжет специально, — У него есть все возможности узнать правду.

— И откуда пошли эти слухи? Сам понимаешь, как важны подробности...

— Последнее время Мэра никто не видел.... Даже не пирах и официальных мероприятиях, его заменяет Безумная Племянница. Во внутренние покои Дворца тоже никого не пускают, кроме доверенных слуг и Гвардейцев. И там вот уже больше трех недель, сидит группа лучших лекарей, так же не имеющая связей с внешним миром.

— А Генерал Гартис не намекнул на причины этого..., недомогания?

— Он осторожно, очень осторожно провел расследование. Судя по помойке, из внутренних покоев выносят окровавленные бинты.

— Кто-то пырнул Мэра кинжалом??? Кто-то из обиженных Благородных? — Трудно поверить. Я знаю насколько это непросто. Гвардейцы никогда не подпустили бы к нему убийцу, а если бы и подпустили, то не позволили бы обнажить оружие....

— Ага. Мы все тоже так думаем. Кое-кто из не самых глупых людей поломали головы над этой загадкой!

— И к чему пришли?

— Сам подумай, — Кого Гвардейцы подпустили бы к Мэру, позволили бы обнажить оружие, и кого бы они не стали убивать мгновенно?

— Ты намекаешь на Племянницу? — В этом есть смысл. Гвардейцы попытались бы закрыть от нее Мэра своими телами, а на это ушло бы гораздо больше времени.... И даже загрызи она Мэра на глазах у всех, Гвардейцы не только не тронули бы ее, но и прикончили каждого, кто посмел к ней приблизиться.... А потом охрана Мэра покончила бы с собой....Но какие цели она преследовала?

— Ну, она же официально обручена. Свадьба должна была состояться почти четыре месяца назад, но была отложена под благовидным предлогом.... Однако она все равно Наследница, и в качестве ближайшей родственницы, и в качестве невесты. ...Хотя я больше склоняюсь к тому что она просто безумна.

-....Не столько безумна, сколько сумасбродна и порывиста.... Иногда она сначала делает, потом думает....

— Тебе лучше знать. Она Твой персональный Враг!

— Хм...., ну да. Конечно.... Мой персональный Враг....

— Однако, ситуация с Мэром должна проясниться во время празднований Нового года. Тут он уже не сможет выдумать благовидного предлога. Если Мэр не проведет первую борозду пашни, не появится в Храме Всех Богов, и не поднимет первую чашу Всеобщего Пира..., народ взбунтуется и пойдет брать Дворец штурмом!

-... А что будет если его везде заменит Наследница?

— Ну... Те кто меня послал, очень надеются на то что к этому времени твоя Армию спустится с Гор и осадит Город.

— Ага. Я уже однажды попался, спасая Мэра от его племянницы. Будет очень глупо, если войдя в Восточные ворота, я встречу там встречающую делегацию, в составе ухмыляющегося Мэра, Безумной Племянницы и четвертого Легиона, блокировавшего меня на Большом Тракте.

— Ну... это тебе решать. Однако если ты дашь ей время официально занять Трон, — То сковырнуть ее оттуда будет уже в десятки раз сложнее. Сейчас вы на равных, два официальных наследника. А если упустишь время, — останешься бунтовщиком против Законной Власти.

— Дядюшка Кастий. Сколько раз повторять тебе, что я вообще не собираюсь драться за Трон? Все что я сейчас пытаюсь понять, — как возвышение Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины повлияет на судьбу моих друзей.

— Да она начнет резать всех, кто хотя бы разговаривал с тобой. И не успокоиться пока не увидит твою отрубленную голову!

— Такой вариант возможен. Хотя если я ей пообещаю, что никогда не вернусь в пределы Империи.... Впрочем тут она может мне и не поверить. Формально то я все-таки один раз уже ее с этим надул.

— О чем это ты?

— Неважно дядюшка. А впрочем.... В общих чертах, — я оказался на свободе, потому что Она отпустила меня в обмен на обещание сбежать из Империи. А я, как видишь, по независящим от меня обстоятельствам, примкнул к Буиту. Так что она вполне может быть за это не слишком-то расположенной ко мне.

— Не слишком расположенной? — Да вся Империя знает что вы смертельные враги. И уже неоднократно пытались убить друг дружку на поединке! Что она прибегла к яду, когда выбор Мэра пал на тебя, а ты в ответ попытался устроить переворот, когда она, возможно чарами, заставила Мера с ней обручиться! А ты говоришь про какие-то обиды.... Кстати, а почему она тебя отпустила?

— Потому дядюшка. Что та Безумная Племянница, образ которой нарисовала себе толпа в своем воображении, имеет очень мало реального с подлинной Романой Комнус Виллией Кордиус Виллиной. Да и нашу вражду толпа сильно преувеличивает. Мы знаешь ли...., очень друг друга уважаем.... Назовем это так! ...Одно плохо. Я действительно даже представить себе не могу, что она станет делать, если сядет на Трон. Если поступки Мэра, я еще худо-бедно мог предсказать. То это для меня полная тайна.

— И что в таком случае ты собираешься делать?

— Сидеть и ждать новостей. А уже потом, решать проблемы по мере их поступления. Ты же дядюшка, прошу..., нет, приказываю тебе. — Никогда никому не упоминай о "болезни Мэра". Иначе на нас обрушится целый дождь из проблем.... Лучше скажи, не возьмешься ли ты возглавить мою личную Ловчую Службу?

Однако дождь проблем пролился совсем из другой тучи. Не войска Империи, не Горцы и не Благородные Юноши, обрушились на него очередной бедой. ...Просто в один момент Аттий Бузма почуял себя котом в окружении собак, со вздыбившейся на загривке шерстью, выпущенными когтями, и безумным желание рвать, пластать и кусать, спасая свою жизнь любой ценой. Так он догадался что поблизости появились Колдуны. Как удав расправляющийся со своей жертвой обматываясь вокруг него, а потом медленно натягивающий на ее еще теплый труп свое тело, так присутствие колдунов обволакивало и затягивало в себя мозг Аттия Бузмы. Он их чувствовал.... Он чувствовал что где-то там, в Горах, совсем уже недалеко, появилась та грозная сила, перед которой трепетала даже Могущественная Империя. И он понимал, что тут уже не удастся избежать проблем с помощью хитрости или прибегнув к помощи своих людей. С колдунами придется разбираться ему самому, их же оружием, на их поле, и по их правилам. Иначе они его сомнут и скатают в комок, как ненужный лист бумаги. С этими колдунами, — стоит только показать слабость, хотя бы дать намек не то что увиливаешь от схватки, — и пощады не будет.

...А тут еще и приходится объяснять своим же, почему это Командующий и Лидер, отравляется в Горы даже не взяв охраны! Куча доброжелателей, не говоря уж о личной охране возглавляемой Торусом, подошла и предложила себя в качестве сопровождающих. Еще больше народу потребовало отчет "почему?" и "с какой стати?". При этом он не сомневался, что и первые и вторые пошлют за ним соглядаев. Первые с целью защитить, вторые, — узнать секреты. Предлог что все это делается в интересах Ловчей Службы, конечно принимался, но без особого энтузиазма.... Особенно дядюшкой Кастием, который уже вошел в курс всех дел этой организации, и никаких особых причин подвергать себя такому риску не видел.

Так что когда Аттий Бузма вырвался из поселка, и пропетляв по окрестностям сбросил все хвосты, ему показалось что сложнейшая половина дела уже сделано. Как он ошибался!

...Он нашел это плато. Наверное даже горцы бы не смогли..., но сидящая в голове стрелка компаса, после двух недель путешествия, безошибочно вывела его к высокому, с обрывистыми стенками горному массиву. И та же "стрелка" дала понять, что искомая цель путешествия лежит где-то там наверху. А единственный способ попасть туда — либо карабкаться по отвесной стене, либо взлететь. Но летать он не умел. Пришлось стреножить коня, скинуть большую часть доспехов и снаряжения, и карабкаться, чувствую что несколько пытливых глаз при этом неотрывно сморят на него, оценивая каждое движение, как физическое так и магическое.

Наконец стенка была преодолена. Перед Аттием Бузмой лежала небольшая, вполне себе уютная долина.... Уют и красоту даже не портили груды черепов то тут то там сложенные вдоль вьющейся к центру долины тропы. А вот ощущение жуткого холода вдоль позвоночника, что вызвала у него мысль идти по этой тропе, — существенно мешали нашему герою наслаждаться видами и красотами. Однако он пошел. И вскоре увидел лагерь. Вполне обычный лагерь, что устроила бы группа из дюжины человек, путешествуя по горам. Хотя нет! — Привычный взгляд Ловца отметил несоответствия лагеря ни горским обычаям, ни привычкам караванщиков. Не в чем-то серьезном, а в мелочах, типа того как был подвешен котелок над костром, сложены дрова, расставлены палатки... Те кто ставил этот лагерь были чужими. Не только потому что были колдунами, но и потому что выросли вне пределов Империи.

Они все и на вид отличались от привычного Аттию Бузме шаблона. Мужчины неопределенно возраста... С молодыми телами, но глазами довольно старых людей.... Одеты очень по разному. Поневоле искушенный в моде и стилях, Аттий Бузма отметил что их одежда явно принадлежит к разным народам и традициям. Наиболее знакомо был одет человек в халате коллопского купца, Аттий Бузма повидал таких в Империи немало. Только вот все лицо и руки этого "коллопского купца", покрывал узор цветных татуировок. Аттию Бузме даже поначалу показалось что это вообще не человек, а какой-то демон. Но приглядевшись, — убедился что демонами тут не пахнет. Как ни странно, это сразу приободрило его. "Колдуны, — те же люди, только обладают особыми способностями" — Вдруг всплыла в его голове, услышанная наверное от Старика фраза. — "А способностями обладаю и я. И не только к колдовству, но и к уничтожению разных там людей!". — успокоил он себя, и сделав надменную физиономии подошел к группе сидящих возле костра людей. Здороваться первым он даже не подумал, а просто встал в горделивой позе, изображая лицом брезгливую скуку.

— Я рад видеть тебя в нашем кругу! — Наконец, не выдержав напряженной паузы, сказал один из колдунов, в котором Аттий Бузма опознал того самого, что навещал его в крепости.

— Я услышал ваш зов..... — Нейтрально сказал на это Аттий Бузма.

— Мы решили что нам пора поговорить....

— Говорите.

— Садись. — Довольно грубо вмешался татуированный. И Аттий Бузма почувствовал будто его череп сжимают раскаленными клещами. — Разговор будет долгим.

— Я сяду, когда сочту что разговор стоит того чтобы быть долгим. — Не стал уступать ни пяди Аттий Бузма, смотря на сидящих сверху вниз, и нажим клещей ослаб.

-...Мы предложили тебе свою помощь. И ты ее принял. — Влез в разговор высокий блондин, в какой-то зелено-бурой хламиде. — И я..., мы все, мы думаем что вправе узнать о твоих планах....

— Я согласился на то, что вы присоединитесь к моему войску в качестве лекарей. А я не привык делиться с лекарями планами военной кампании. — Продолжая корчить из себя небожителя, снизошедшего до общения с золотарями Аттий Бузма, интуитивно понимая что только высокомерие и безграничная самоуверенность смогут вытянуть его из этой ситуации живым.

— Нам надоела эта чушь про.... — Рявкнул татуированный.

— Спокойно друзья! — Доброжелательно поднимая руки сказал тот кто навещал Аттия Бузму в крепости. — Не стоит начинать долгий разговор с ругани. — При этом он делал что-то такое пальцами, от чего Аттий Бузма почувствовал боль в груди.

— Не стоит ее начинать и с балаганных фокусов. — Сдерживая боль, и с презрением глядя на "пальцевыделывателя", бросил Аттий Бузма. — А потом, вопреки его же словам, бревно на котором сидел этот тип, вылетело из под его задницы.

— Хм.... Неплохо. — Сказал один из молчащих доселе Колдунов. — Судя по седой голове, и растекающейся вокруг него ауре Силы, он тут был один из главных. — Но действительно, — хватит балаганных фокусов. Вы молодежь вечно пытаетесь показывать свою силу. ...Зови меня Помнящий. — представился он.

— Все играетесь в колдунов, боясь называть свое истинное Имя? — Насмешливые слова словно сами собой слетели с его языка. — Меня зовут Аттий Бузма. Меня Действительно так зовут. И мне наплевать на ваши жалкие потуги сплести вокруг моего имени какое-нибудь заклятье!

— Что же. — Добродушно, словно старенький дедушка говорящий с хвастающимся блестящим камешком или победой над соседским мальчишкой внучком, промолвил Помнящий. — Мы признаем что ты Силен и Велик, ибо твоя Магия, — это магия Древних. Однако стоит ли нам хвастаться своими способностями, когда у нас есть более важная тема для обсуждения?

Тут он конечно нашего героя уел, и тот это понял. Так же он понял, что в колдовских поединках, поражение или победа зависит именно от таких мелочей. — Заставить противника смутиться, засомневаться в себе, почувствовать младшим или более слабым..., и он обречен. Обречен либо на подчинение, либо на смерть.

— Ты смешон. — Резко бросил он Помнящему. Бросил, даже еще не придумав почему тот "смешон", — главное было смутить противника, сломать его попытку построения взаимоотношений типа "старший — младший". — Вы все смешны. вы как малые дети изображающие что пьют вино или дерутся с врагами. Неужели вы думаете что я не вижу все эти ваши жалкие ужимки и потуги, и что они на меня вообще действуют?

— А мне это надоело! — вдруг рявкнул татуированный. — Какого Злыдня мы вообще разговариваем с этим имперским выкормышем? ...Вы поверили во все эти россказни про Древнюю Магию и Старые Школы.... Лишь потому что парочка слабеньких магов не смогла его прикончить, вы все убедили себя в его необычайных способностях, и перепугались до смерти. А Я, вызову его на поединок, и убью. Тогда вам всем станет понятно как же вы жалки в собственных страхах. ....Ну что чужак? — Пришла пора тебе стать трупом. Меня ты не обманешь. Я помню как ты пыхтел карабкаясь по скале. Я чувствую твой страх и неуверенность!

— Послушай Кабиргей.... — Вмешался Помнящий. — Сейчас не время испытывать друг дружку. ...У тебя слишком горячий нрав.... Ты должен уметь контролировать себя.... Прости его уважаемый Аттий Бузма. Он всего лишь погорячился.

Ага!!!! Аттий Бузма просто почти глазами увидел расставленную на него ловушку. Вот вроде вполне достойный повод отказаться от поединка. — Какой заманчивый капкан! — Ему приносят извинения, с ним говорят уважительно и почти подобострастно. Но если он откажется от поединка, то этим не только ослабит себя, но и существенно усилит своих противников..... — Ты опять со мной играешь? — Разыгрывая холодную ярость, осведомился Аттий Бузма, внезапно чувствуя что эта ярость становится подлинной. — Поздно приносить извинения. Поединок состоится и состоится немедленно. Если у этой крашенной рожи есть тут друзья, они могут попрощаться с ним.

Кажется этот ответ никого не удивил. А татуированный нанес первый удар, выскочив на свободную площадку, и начав странно пританцовывать закрыв глаза.... Танец был нелеп, и в тоже время удивительно прекрасен. Двигающиеся, казалось бы независимо друг от друга руки и ноги, ломающиеся под странными углами движения.... Они завораживали и невольно притягивали взор.... Аттий Бузма вдруг почувствовал слабенькие уколы.... Слабенькие и почти незаметные.... Но сразу понял, что стоит ему поверить что эти укольчики настоящие, и они станут смертоноснее..., даже не ударов меча или кинжала, — топора палача! И стоило ему это почувствовать, как страх на толщину волоска потеснил его самоуверенность, а укольчики стали куда болезненнее. — "А я ведь нихрена не понимаю в этих колдовских поединках" — Внезапно подумал он, и едва сдержался чтобы не вскрикнуть от боли. — "Какого хрена я во все это влез? Если я сейчас метну в него кинжал, или проткну мечом, — это будет означать мой проигрыш.... И все это знают, и только ждут малейшего проявления слабости, чтобы наброситься и порвать"..... — Словно раскаленная спица вошла в его печень, и он не смог сдержать стона..... — "Ах вы суки!!!! Я Аттий Бузма.... Нет. Я Эй, выживший на помойке вопреки здравому смыслу!!!! Я Бумба, переживший собственную смерть, и вознесшийся на немыслимые высоты!!!! Я Аттий Бузма, — Герой, о котором говорит вся Империя. Я тот кого боготворит толпа и бояться самые могущественные люди земли.... Я вожу в бой легионы. Я говорю на равных с Мэром. Я управлял Империей.... Я ..... — Словно невидимый клубок пылающий ярости вылетел из его груди, и на долю мгновения опутал в упоении танцующего Кабиргея.... Тот сбился с шага, двигающееся по каким-то немыслимы законам тело, вдруг продолжило двигаться в одну сторону, а ноги нелепо семеня, в другую. Он упал.... И Аттий Бузма почувствовал что тот мертв..... Убивать таким образом ему еще ни разу не приходилось. Он обернул изумленное лицо к Помнящему и спросил. — "От колдует с помощью Танца???! Никогда не видел ничего подобного".

— ...Это магия шаманов Леса.... — Пояснил Помнящий, тщетно пытаясь скрыть растерянность и изумление, которые вызвала у него смерть Кабиргея. Но ты расправился с ним почти мгновенно.... Как только захотел сделать это....

-... Да... — Нашелся Аттий Бузма. — Сначала мне хотелось посмотреть чего можно добиться колдуя с помощью танца.... Что ж. Для обычного человека это и впрямь может быть опасным. — Аттий Бузма говорил хладнокровно, без насмешки, но и без восхищения или удивления..... Этот поединок дался ему совсем не так просто, как он хотел показать окружающим. Он действительно чувствовал, что мог умереть. И ощущал непривычные изнеможение и усталость, словно бы махал мечом целый день.... А ведь пока он выиграл лишь поединок, а впереди у него была целая битва.

-....Шаманы Леса, держат в страхе всех воинов племени.... Никто не осмеливается выступать против них.... А Кабиргей..., так они зовут лесного льва! Самого опасного хищника на земле. Кабиргея боялись даже Шаманы.... А ты просто уничтожил его.... Просто пожелал его смерти, и он умер.... Древняя Магия и впрямь очень сильна! Вам не нужны заклинания, танцы или узоры рук.... Вы выше этого.... Ты даже ослабил свою оборону и позволил нанести несколько ударов.... А потом прихлопнул словно мошку. — Я думал на такое способны только Боги!!!!

....Новая ловушка. — уже относительно спокойно подумал Аттий Бузма.... — Теперь он пытается ослабить мою волю лестью.

— И кого мне тут еще надо убить, чтобы вы перестали играть со мной? — Громко спросил он, обводя всех присутствующих колдунов тяжелым взглядом. ...Вы для чего-то позвали меня сюда. Я пришел.... Но если я пришел напрасно, — вам сильно не поздоровиться.

— ....Прости.... — После долгой паузы произнес Помнящий. — Но не многие из нас сталкивались с тобой, и понятно их желание узнать подлинную силу того кто станет нашим предводителем. В нашей среде, признаюсь тебе, шли споры о том.....

— Ты продолжаешь раздражать меня своей трепотней. — Оборвал его Аттий Бузма. — Вы хотели со мной поговорить. А меня не интересуют ваши споры. Как и ваши детские попытки проверить меня. Я понимаю, что вы как стая собак вечно грызетесь за место вожака. Но я этого места не добивался. Вы сами пришли просить меня принять Лидерство. И если кто-то впредь еще осмелится требовать доказательств моего Права на Власть, то судьба этого татуированного Кабиргея, покажется ему весьма завидной долей.

— Мы хотели бы узнать о твоих планах. — Влез в беседу другой колдун, до этой поры не подававший голоса, однако внимательно наблюдающий за всем происходящим. — Снег вот-вот сойдет с перевалов, и ты сможешь начать войну.... Однако мы заметили, что пока никакой подготовки к этому не ведется. Не снизойдешь ли ты до того, чтобы объяснить нам, чего ждать в ближайшее время?

— Как-то непривычно мне давать отчеты кому бы то ни было... — Заметил Аттий Бузма, подсаживаясь к костру и шаря взглядом вокруг себя. — ...Хм... У нас в Империи как-то непринято вести такие переговоры на сухую.... — Заметил он недовольно. — Могли бы хоть кувшин вина захватить. ...Ну ладно, Так уж и быть. Так что вас там беспокоит?

— Нас беспокоит план предстоящей кампании. ...Неужели ты бы стал пить предложенное нами вино?

— А какие проблемы у вас с вином? Или на восточных склонах растет кислый виноград? ....А, ты наверное намекаешь на яд или ваши очередные детские игры в магию! Не удивлюсь, если вы только тем и занимаетесь что пытаетесь отравить друг дружку.... А еще лезете драться с Империей. Подрастите сначала!

— Да-да... — Раздраженно заметил колдун. — Мы поняли что наши яды на тебя не действуют. Но что там с войной?

— А как ты представляешь ее себе..., э-э-э? — Начал Аттий Бузма, — (Может я и не слишком то опытен как колдун, — подумал он про себя. — Но личину купца носил на один год. Так что сейчас самое время впарить вам засранцы, залежалый товар под видом заморской диковинки).

— Называй меня Решающий! — Ответил Колдун. — А представляем мы ее просто, горцы под предводительством твоих людей входят на равнины, разбивают войска Империи, а дальше...

— Решающий? — Ладно. Пусть будет Решающий..... — Хотя, прости конечно, — это больше напоминает собачью кличку. Мы в Империи гордимся своим правом называть друг друга по имени. Носить кличку согласятся только отребье, промышляющее воровством! ...Впрочем у всех свои обычаи....

— Я ношу это прозвище уже почти полвека — С гордостью сказал Решающий, явно обиженный словами Аттия Бузмы. — И приучил всех, относиться к нему со страхом и почтением! Но мне непонятно, почему ты все время пытаешься перевести разговор с главного, на разные мелочи?

— Говоришь полвека? — Вдруг в голове Аттия Бузмы всплыли слова Мэра, во время их самого первого разговора, а за ними пробудились и знания вложенные в голову Старым Колдуном. И он рассмеялся. — Ребята. — Сказал он, обводя взглядом окружающих. — Да вы же нихрена не знаете про Магию Имен!!! И зовете друг дружку по кличкам, только подражая древним!

— С чего ты так решил? — Спросил Помнящий. Однако по смятению в его голосе, Аттий Бузма понял что попал в точку.

— Если бы вы пользовались Магией Имен, то давно бы знали что даже прозвище надо менять каждые года два, иначе оно прирастет к личности. А уж придумать против такой простой маги с десяток защитных заклинаний....

Нанесенный удар был очень силен. Аттию Бузме показалось что все сидящие вокруг костра фигуры вдруг съежились и потускнели, а сам он подрос на пару голов, раздвинувшись и в плечах. Все-таки апломб и самоуверенность в делах магии значили очень многое. Заставь противника сомневаться в себе, и ты победил! — Поэтому он не упустил возможности продолжить атаку и добить противника. — Впрочем, не будем про вашу магию, а вернее ее отсутствие.... Поговорим про войну. — Тут, я предполагаю, вы тоже не очень сильны. ...Иначе бы знали, — прервал он кого-то из колдунов, попытавшегося возразить ему. — Что такое Имперские легионы. Кстати, ту прошлую горскую кампанию, планировали вы? — Оно и видно. Ошибка на ошибке!

— Однако мы не позволили Империи покорить.....

— Не неси чушь. Вы тут абсолютно не преуспели. Потери горцев были таковы, что если бы не начавшиеся в Империи волнения, на следующее лето имперские легионеры уже вытаптывали бы Коллоп, или где-вы-там прячетесь. — (Колдуны как-то странно переглянулись. И Аттий Бузма это отметил).

— Однако Империя тоже понесла немалые потери....

— Да для Империи это ничто. — Махнул рукой Аттий Бузма. — В легионы ссылают разный сброд, бедняков и преступников, и там выковывают из них Армию! Граждане исправно платящие налоги продолжают сидеть дома, и зарабатывать богатства. Чем больше будет убито легионеров, тем чище станут улицы Империи. А ваши горцы теряют не просто воинов, но и кормильцев. Еще одна такая "победа", и их семьи начнут подыхать с голоду. Открою вам детишки страшную тайну, — Империя сама, раз в поколение провоцирует горцев на войну, уничтожая самых наглых и воинственных. Вы ей в прошлый раз, только помогли.

— Но раз ты такой же великий воин, как и колдун, — вмешался в разговор Хранитель. — То почему сам не поведешь войска на Империю и не разгромишь ее легионы? Сил у тебя достаточно. Подняв всех горцев ты можешь собрать тысяч двести воинов. И когда вся эта лавина хлынет.....

— И когда вся эта лавина хлынет на равнину, Второй Восточный легион остановит ее, где-нибудь на перешейке между руслами Леотиса и Реей, а Двенадцатый Степной и Шестой Северный, ударив с флангов раздавят все наше горе-войско легче, чем ты вшу между ногтями. Так уже было десятки раз. А если мы попытаемся обогнуть Рею с севера, то придется тащить все это войско по пустынным землям, где ничего кроме высохшей травы есть нечего. Горские армии, если вы еще не поняли, не слишком-то склонны тащить за собой большие обозы. Они воюют либо на своей территории где их кормит родня. Либо грабят чужие земли, а грабить там нечего. Так что к тому времени когда горцы подойдут к ближайшей плодородной провинции, — половина их сдохнет с голоду, а оставшаяся будет настолько слаба, что не сможет поднять меч. Шестому Северному придется выполнить тяжелую работу, заковав сотню тысяч человек в кандалы и переправив их на рудники и каторгу. В Империю с Гор не так уж много путей. И где встречать, и как уничтожать горские армии, имперскими Командующими уже давным-давно отработанно и выучено наизусть

— Но тогда у горцев не было нас!

— Вы были два года назад со своими войсками и что? Сильно ли это помогло горцам? Да. Вы смогли им кое-что внушить. И горцы держались вместе, и сражались доблестно. Но имперская машина перемолола их вместе с их доблестью. Перемелет и сейчас!

— Но сам ты...???

— Сам я? По-твоему я должен летать над войском и поражать солдат ударами молний?

— А ты это можешь?

— Важно не "могу ли...", а "стану ли...?". — А я этого никогда не стану делать, потому что планирую попасть на Трон Мэра, а не в камеру пыток Хранителей Благочестия.

— Но если ты так велик, тебе ли бояться каких-то там жрецов?!?!

— Дурни. А кто по-вашему эти жрецы? Вы хоть когда-нибудь задумывались, почему Империя победила Колдунов, и продолжает одерживать над ними победы? — Да потому, что эти самые Хранители Благочестия, — и есть самые сильные колдуны. Они хранят традиции Древней магии, но так же выучили и немало трюков из новой. Благодаря этим "каким-то там жрецам" Империя и стоит непоколебимо вот уже полторы тысячи лет.

— Но Магия и Империя..., они же антиподы..... — Растерянно пробормотал Помнящий.

— ...Это те колдуны что перешли на сторону Добра! Вы же наверное помните, что когда-то Маги правили миром? Маги были почти как боги.... Хотя нет, — Маги были сильнее богов, ибо они заставили людей поклоняться себе, забыв про разных там небожителей. И как вы думаете людям удалось победить Магов? — Подумайте сами, насколько даже вы сильнее обычного человека.... И представьте себе тех, кто сильнее вас в тысячи раз. — Много ли шансов было у людишек победить, если бы не ренегаты-маги, вставшие на сторону людей, против своих братьев?

-.... Да.... Наши легенды тоже говорят о чем-то подобном.... — Задумчиво сказал Решающий. — Только там говорится, что все эти ренегаты были убиты.

— Ага. И потому Империя процветает второе тысячелетие, а вы все прячетесь где-то на задворках! ...Думаю этот слушок сами ренегаты и пустили, чтобы не смущать умы людишек своим существованием. Потому как даже мы не очень понимаем, как можно быть магом, и бороться с магами на стороне людей. А уж простому человечку объяснить подобное и вовсе невозможно. ...Однако они никуда не ушли. А остались править Империей под видом жрецов, всегда готовые нанести удар по тем, кто попытается возродить старые порядки. То есть по вам.

— Но как же тогда ты....???

— Как это они до сих пор не прикончили меня? — А кто я по-вашему? — Я один из них. Вот этот вот, — Аттий Бузма кивнул на колдуна, что приходил в его крепость договариваться о союзе. — Сам говорил что вам уже известно что все первые Мэры, они же Великие Герои были колдунами. — Говорил??? — ...Говорил!!! — А я их потомок, и мне передались их способностями. Потому-то я и рос не во Дворце, а был послан к Древнему, который обучал меня.... Но я не хочу всю жизнь торчать в пещере или в тайных лабораториях Понтифика. Тайные знания и тайная Власть, меня не привлекают. — Мое законное место на Троне Империи!!! и я буду его добиваться.... И пока я для достижения своей цели пользуюсь обычными людскими средствами, — Хранители меня не замечают. Но стоит мне перейти черту..., показать Империи свое истинное лицо. И на меня обрушится вся сила Хранителей. Поэтому я предпочитаю ползать по стенкам, а не парить над землей, и пользуюсь своей магией очень осторожно. Не хочу, знаете ли, дергать тигра за усы.

— Неужели они настолько сильны?

Да уж, — можете не сомневаться в этом!!! ...Но даже если я и смогу победить Хранителей..., ну вот допустим с вашей помощью. — Аттий Бузма сделал такое лицо, словно бы предлагал остальным посмеяться над таким предположением. — То что я получу в Наследство? — Империя разрушиться, ибо будет уничтожен тот клей, что держал вместе все ее земли полторы тысячи лет. Начнутся смуты, раздоры и волнения. Это тоже самое, что одновременно получить в наследство горящий дом, и вываленный в штаны муравейник.

— Нас это не слишком беспокоит.... Нам нужен....

— Мой камень! Мое наследство. Источник Огромной Силы. — Который вы все равно никогда не получите, ибо его охраняют те, кто сильнее вас в сотни раз! А даже если и получите, — вы всерьез считаете что сможете управлять Силой Древних? Это вы-то, не имеющие представления даже о простейшей Магии Имен!

— Но тогда с какой стати нам помогать тебе?

-...Вот и я этого не понимаю! — Развел руками Аттий Бузма. — Я ведь и не просил вашей помощи, вы сами навязали ее мне. Впрочем, за помощь в качестве лекарей для моего войска я буду вам благодарен.... В разумных пределах конечно.

— Но почему ты все это нам рассказываешь? Почему выдаешь эти тайны, которая Империя хранит от всех?

— Детишки! Вы уже достаточно подросли, чтобы знать эти тайны. Но никогда не станете достаточно большими, чтобы воспользоваться ими. Мне просто вас жалко. — В конце — концов, все мы Маги. Поэтому я предоставляю вам выбор, — либо пойти и сломать себе шеи, либо отступить, вернуться назад в свои леса или где-вы-там-обитаете, и жить тихо мирно, внушая ужас дикарям, и принимая законные почести. Если вы унесете открытые вам тайны с собой, от Империи не убудет, а если попытаетесь использовать против, — вас размажут как мокриц, и эти тайны умрут вместе с вами.

— ...Но если все это так. — В раздумье сказал Решающий. — То на что ты надеешься сам?

— ...А вы еще не поняли? — Это разборки не между армиями, или даже колдунами. Это разборки между Наследниками! ОНИ сейчас смотрят на нас, и решают кто более достоин Трона, — Мэр, его Племянница выросшая во Дворце, или Я! Не буду лукавить, — мой план в том, чтобы доказать ИМ, что я способен собрать огромные силы Против Империи, и в тоже время удержать их от нападения. Это очень тонкий баланс и большое искусство. Они не смогут этого не оценить!

— Но мы ведь можем тебе как и помочь, так и помешать....

— Вы Думаете что можете. Я уже позаботился, чтобы горцы сидели по своим селениям, до тех пор пока я их не призову. ...Впрочем..., у Правителей есть определенный долг, оказывать помощь тем, кто идет под их подданство. Поэтому я открою вам еще одну страшную тайну Империи, — примерно раз в триста-четыреста лет, на Той стороне Гор появляется группа подобных вам молокососов, которым вдруг начинает казаться, что они достаточно сильны, чтобы напасть на Империю.... А теперь, мои дорогие друзья, — хорошенько подумайте откуда в ваших головах вообще возникла идея захватить себе этот, абсолютно бесполезный для вас Камень? Откуда вы вообще про него узнали? — Ну-ка, кто тут самый старый и древний, — припомни-ка легенду про Камень? Расскажи с чего вдруг решил получить его?

Аттий Бузма шел по лезвию бритвы. — Кто знает какие легенды хранят эти колдуны.... Но он уже поймал кураж, и не мог остановиться. Он врал столь вдохновенно, что казалось будто любая ложь, едва сорвавшись с его губ, мгновенно превращалась в Правду. Видно это и было способностью Изменять Реальность подчиняя ее своей Воле, про которую говорил ему Древний. Да и намек Старого Засранца, — что это именно он послал молодых колдунов охотиться на Аттия Бузму, не только подал ему идею, но и внушил определенную надежду, на то что во всем сказанным им есть хоть толика Истинны.

— Ну... — Пробормотал Помнящий. — Я конечно всех легенд не помню.... Но видно должна была такая быть, раз уж.....

— Даже не пытайся ее вспоминать. — Рассмеялся Аттий Бузма. — Я уже говорил вам, что Империя провоцирует горцев раз в поколение нападать на себя? — Делайте выводы!!!

— Ты хочешь сказать.....

— Да-да ребятки. Вы всего лишь маленькие глупенькие мышки, приманенные запахом сыра. А на той стороне Гор вас ждет мышеловка. Хранителям не придется рыскать по вашим лесам-горам-болотам, выискивая своих врагов. Вы сами прибежите к ним, таща в руках связки хвороста, на котором вас и сожгут.

— ....Но почему мы должны верить тебе.... — Абсолютно убитым голосом спросил Решающий. Кажется выражение полной растерянности появилось на его физиономии впервые за много-много лет, и было ему абсолютно не привычно. Столь же потрясенными и растерянными выглядели и остальные колдуны.

— Ты так недоверчив!!! — Улыбнулся Аттий Бузма. — Хорошо. Тогда давай размышлять логически? — Допустим я тебе наврал про приманку и Хранителей. А сделать это я мог только с единственной целью, — напугать вас, чтобы оградить Империю от вашего нашествия.... А это значит, я продолжаю оставаться на стороне Империи. А оставаться на стороне Империи, и торчать в Горах изображая ее врага, можно только будучи специально засланным агентом, который хочет поднять восстание горцев чтобы задавить его. А удобнее всего задавить восстание, — выгнав горцев на равнины где их уничтожат одним ударом. Однако ты сам сказал, что я не веду никакой подготовки к тому, чтобы сделать это, скорее даже наоборот, — удерживаю горцев в их селениях, и пугаю вас страшными Хранителями.

....Допустим ты можешь предположить что я пытаюсь не пустить горцев на равнину, пока с ними есть вы.... Но посмотри реально, — насколько вы смогли сделать горцев сильнее, даже когда они воевали в своих родных горах? И много ли сможете дать им, когда они выйдут на равнины, где имперские легионы смогут действовать с максимальной эффективностью? Так ли вы опасны для Империи, как хотите думать? Ну что вы можете? — Заворожить сотню? ...А на каком расстоянии? А как долго? ....Я по твоим глазам вижу что действовать мы можете только будучи относительно рядом, и расходуете при этом много сил.... Я так понимаю, — чтобы колдовать танцуя, или крутя пальцами, вам вообще надо находится в пределах видимости? Я угадал? ...Не совсем, но что-то вроде того?! — ...Не важно! Важно то, что мечи и стрелы убивают вас так же надежно, как и простых смертных. Я это точно знаю, потому что сам убивал. Вас просто зашвыряют стрелами издалека, и никакое колдовство вам не поможет. Заворожить целый легионы вы не сможете. Вы даже наверное и сотню заворожить не сможете. С горцами-то вы наверняка работали заранее, внушая им свои идеи за несколько месяцев, а то и лет до начала настоящего восстания. Я угадал? — ...Так что ребята. Чтобы вы там не внушали себе. Но Империя вам не по зубам. Так что если я обычный шпион-Ловец, пытающийся спровоцировать восстание, — то за то что я вместе с горцами заманю в ловушку и вас, мне только поощрение будет, продвижение в карьере, или как там этих Ловцов награждают.... Так какой мне смысл вас отпугивать? — Правильно. Никакого!

...Да и... — Продолжил он, перебивая открывшего было рот Решающего, и кивком головы показывая на тело Кабиргея. — Кажется вы уже могли убедиться, что я совсем даже не простой. Пусть даже представим что и ловец. ...И вы должны понимать, что где-то я этому учился. А при том высоком положении, что я занимаю в Империи, сложно поверить что мои умения оставались бы тайной для других.... Вам-то наверное не надо объяснять сколько сил надо затратить, чтобы научиться самым простейшим трюкам.... Но раз меня до сих пор не сожгли на костре, значит кто-то очень властный и сильный, знает и оберегает меня.... Ну сами подумайте, кто в иерархии Империи, может быть таким Властным и Сильным? Кто стоит столь высоко? Кто, в конце-то концов, официально объявляет себя Защитой Империи от Колдунов? — Ваши шпионы донесли вам об этом?

— ...Мы знаем кто такие Хранители... — Пробормотал Помнящий. — Но мы также знаем, что сами имперцы не очень то высокого мнения о них. Считают их толстопузыми жрецами, способные только тратить храмовые пожертвования на жратву и баб!

— Да, вижу вы там смогли разговорить кого-то из купцов. — Обводя присутствующих ироничным взглядом спросил Аттий Бузма. -...Только скажи-ка мне, — как лучше всего замаскировать свою Могущество? — Только за насмешками и издевками. Пока толпа смеется над Хранителями, ей и в голову не придет, что они и есть те самые Колдуны, одно только имя которых вызывает в Империи ужас. Это снимает все проблемы. Иначе пришлось бы объяснять что колдуны бывают и хорошими и плохими.... Тогда вы бы могли начать дурить людям головы, изображая себя хорошими, а Хранителей выставляя плохими.... А так все просто. — Вы Зло, они — Добро. А раз они Добро, то побеждают с помощью Богов, а не колдовства..., они же Жрецы! ...Впрочем, у тебя есть хороший способ проверить мои слова, — напасть на Империю. Если я лгу, — вы победите. Если говорю правду..., — умирать вы будете долго и мучительно! Так что думайте сами. Мне же, повторяю это в сотый раз, — совершенно безразлично будете ли вы со мной, или даже -против меня.

-....Но если все это правда... И у нас нет ни малейшего шанса.... То что же нам делать?

— Я же сказал. — Возвращайтесь назад. Там у себя, вы великие и ужасные. Вас боятся и почитают. Доживете свой век в богатстве и окруженные уважением.

— ...Но мы уже прошли такой долгий путь.... Мы вложили столько сил.... Мы....

— Дураки.... Какие же вы еще дураки...! Вы как детишки построившие себе шалаш из веточек и травы, и заявляющие родителям что собираетесь жить в нем всю зиму! ...Только первый же хороший зимний ливень, превратит ваш шалаш в груду мусора. Так же Империя поступит и с вами, если вы не уйдете назад, и не разбежитесь в разные стороны. Поодиночке вы никто. Вместе, — уже мишень. Не надейтесь когда-нибудь стать сильнее, научиться чему-то новому, накопить силы.... Чем сильнее вы становитесь, тем заметнее мишень, и тем проще в нее попасть. Если вы мышки, вырастите хотя бы размером с кошку, — Империя пошлет за вами своих псов, и разорвет в клочья. Не лелейте замыслов против Империи, затаитесь, довольствуясь своей скромной долей, и будете счастливы!

Где-то уже посредине своей проникновенной речи, Аттий Бузма, чувствуя подавленность и растерянность своих оппонентов, начал немножко подколдовывать, внушая им уныние и безнадегу, и заставляя безоговорочно верить своим словам. Раньше он опасался пускать в ход свое магическое оружие, понимая что на этом поле у колдунов больше опыта, а значит попытка Заставить их поверить, приведет только к обратным результатом. Колдуны насторожатся и закроются. А вот привычное вранье.... Тут они либо на равных, либо у Аттия Бузмы большое преимущество, поскольку его специально обучали врать, весьма искусные в этом деле Наставники. ...Но сейчас колдуны были ослаблены и почти бессильны перед ним. Нарисованная Аттием Бузмой картина мира, окончательно подорвала их уверенность в себе. И грех было бы этим не воспользоваться, додавив противника Магией.

— Но послушай.... — Вдруг встрепенулся тот колдун, что приходил на переговоры с Аттием Бузмой. — Если мы бессильны против Империи, мы ведь можем перейти на ее сторону! Мы... Лично я, — готов служить ей!

-...Ну, — Задумался Аттий Бузма. — Даже не знаю чем вы можете помочь Империи.... Однако, вам-то это зачем, э-э-э????

— ...Меня зовут Идущий.... Меня зовут Аракаск.... — Поправился он, видимо на что-то решившись. — Видишь, я верю тебе, и говорю свое настоящее Имя! — ...Нам нужны знания! — Продолжил он, вдохновленный собственной смелостью. — Знания и Сила! Мы больше не можем жить, совершенствуя одни и те же трюки. Мы хотим научиться чему-то новому. Мы... Я! Я готов стать Хранителем..., учеником Хранителей..., слугой для мелких поручений Хранителей, лишь бы продвинуться в Магии еще хотя бы на шаг. Ты можешь нам в этом помочь?

— Хм.... — Задумался Аттий Бузма, в душе проклиная любознательность Аракаска. — Даже я не уполномочен решать подобные вопросы. Это может решить только Совет Хранителей.... Однако, для этого тебе придется предстать перед ним лично.... А я не уверен, что решение Совета будет в твою пользу.... Скажу честно. — Убить вас всех куда проще и безопасней, чем учить чему-то новому.... Сначала тебе придется долго доказывать свою преданность Империи, только тогда, возможно, тебе и позволят сотрудничать с ней, а не пришибут как назойливую мошку!

— Я готов служить и доказывать......

— Погоди безумец. — Вмешался в разговор Решающий. — На тебе пока еще лежит клятва Верности Кругу.... А значит ты не можешь поступать вопреки его мнению.... Мы обсудим твои слова. — Продолжил он, обернувшись к Аттию Бузме. — И сообщим тебе свое решение.

— Ну и славненько. — Бросил Аттий Бузма. — Полагаю вы можете идти. — Милостивым жестом отпустил он присутствующих. — Я же думаю переночевать здесь!

Колдуны проглотили наглость Аттия Бузма, и собрав свои вещи убрались с плато. Наблюдая как они переступают через край, и спускаются вниз, планируя словно осенние листья, Аттий Бузма лишний раз ощутил насколько же узким было то лезвие, по которому он пробежал сегодня с такой внешней легкостью и изяществом. — А ведь один неверный шаг, полшага..., неправильная гримаса или искорка страха в глазах, — и сожрали бы.... Боги свидетели, — сожрали бы и не поморщились! — подумал он про себя, зябко кутаясь в плащ, и подкидывая в костер несколько веток. Нервное напряжение стало отпускать, а взамен пришли усталость и пустота. Сейчас бы было замечательно запарить котелок шшаца, двойную, а лучше тройную дозу..., чтобы бросило в пот и все мысли из головы враз вышибло. Да только и шшац и котелок остались внизу, вместе с лошадями, одеялами и едой. А карабкаться вниз сейчас..., когда спина мокра от пота а руки трясутся мелкой дрожью..... Можно конечно и спрыгнуть..., как это он уже делал Тогда у крепости.... Но сегодня с магией и так был перебор. Аттий Бузма откровенно боялся что ничего у него не получится, и он размажется о землю, как лягушка под тележным колесом.... — Лучше набраться сил, а уж завтра перестав бояться, — снова отправиться на подвиги! — подумал он про себя.... — А еще, неплохо было бы удрав из Империи, разыскать Старого Засранца, да набиться к нему в ученики.... Потому как не каждый день будет так везти.... Только он ведь гад, без того злыднего камня, меня и на порог не пустит....

Глава 17

Уже за четыре дневных переходов до Шссшига, Аттий Бузма встретил посланный на его розыск разъезд Милиции. Так что на всех его мечтах о неторопливой поездке по горам в одиночестве.... О неспешных размышлениях, и попытках попробовать что-то новое, пришлось ставить крест, и срочно нестись в крепость. При этом десятник, командовавший разъездом, даже примерно не подозревал почему понадобилась такая спешность, сказав лишь, что приказ отдал Цинт Виннус Оттон и командир Кастий.

Если первый еще и был способен отдать подобный приказ поддавшись панике, то дядюшка Кастий был кремень, и без особой необходимости срывать "особое задание" Аттия Бузмы не стал бы. Так что игнорировать известие наш герой не осмелился и понесся в крепость со всей возможной быстротой что позволяли горные тропы.

Однако по приезду в крепость, никакой паники, волнения или просто излишнего шевеления он не заметил. Шссшиг пребывал в своем обычном полусонном состоянии, нарушаемым разве что звуками труб с плаца, где тренировалась Милиция, блеяньем чующих скорую весну овец, да воплями заседающих в Сенате Благородных Юношей.

— ... Ну? И что случилось такого важного? — Спросил Аттий Бузма, едва переступив порог дома Цинта Виннуса Оттона. — Враги на подступе к крепости? Империя капитулировала перед нами? ...Родился двухголовый теленок?

— Нет. Умер Мэр!— Ответил Цинт Виннус Оттон, с меланхоличным видом сидящей в обеденном Зале, с чашей вина в руках. И добавил — ...Вина хочешь?

-...Наливай! — Коротко ответил Аттий Бузма, отстегивая ножны с пояса и кидая их на лавку.... — Боги теперь ему судьи..., а Злыдень товарищ...— Начал он, поднимая чашу словно бы для прощального тоста. — Покойный, временами случалось поступал как последняя сволочь. Но я уважал его! Всегда уважал.... И даже..., трудно в это поверить, — но наверное немножечко любил. Так что пусть Злыдень будет милостив к нему, и не слишком раскаляет кочергу, перед тем как прижечь его задницу!

— Поддерживаю! — Так же поднял чашу Цинт Виннус Оттон. — Но что теперь ты будешь делать?

— Пошлю за дядюшкой Кастием, и велю принести пожрать.... А пока то и другое спешит ко мне, — расскажи, откуда пришла эта информация?

— Это к твоему дядюшке пришел гонец.... Как раз вскоре после того как ты изволил отбыть из крепости.... Кстати, ты так и не сказал куда ездил! ...Твой дядюшка уверяет, что если гонец говорит правду, то ему можно верить.... Как-то так.... Я не очень понял его пояснения.

— ...Скорее подразумевалось, что если те кто послал гонца работают на нас, а не на Мэра, у них достаточно могущества чтобы знать Правду.

— Ну да.... Примерно так и есть.... — Цинт Виннус Оттон сделал долгий глоток из чаши. Судя по всему это была уже не первая чаша, и даже не первый кувшин.

— А чего ты сидишь в такой меланхолии? — Прямо спросил Аттий Бузма у своего приятеля.

-...Мне кажется, что это крушение всех наших планов. — Ответил Цинт Виннус Оттон. — Ты сам говорил что с Мэром договориться гораздо проще, чем с его Племянницей.... Что теперь с нами будет?

— Будет то, что мы сделаем сами, если будем делать, а не пьянствовать! — Жестко ответил Аттий Бузма.... — Шшаса. — Крикнул он, привычно полагаясь на то что в этом маленьком домике, жена его приятеля всегда находится где-то рядом со своим мужем. — Вели заварить шшаца да покрепче.

— ...Ее нет... — Вяло пояснил приятель. — Приехала родня и забрала Шшасу с собой. Дескать по обычаю, первого ребенка надо рожать в отчем доме.

— Ага. Понятно тогда почему ты загрустил.... Знаешь, я могу показать тебе то, что тебя взбодрит.... Ну-ка, выйдем во двор....

Цинт Виннус Оттон нехотя встал, и последовал за приятелем. А тот подвел его к дальней стене, куда всю зиму отгребали снег, и показал на еще не растаявший сугроб. — Смотри!!! — Торжественно сказал он, патетически простирая руку в сторону сугроба.

— На что? — Заинтересованно спросил тот, склонившись к сугробу и пытаясь там рассмотреть что-то новое.

— На наше счастье, у нас еще остался этот сугроб! — Столь же торжественно продолжил Аттий Бузма. — А иначе мне пришлось бы окунать тебя в лужу, чтобы ты протрезвел. А там грязно. — После чего схватив приятеля за шкирку ткнул его носом во влажный снег, подержал немного, и несколько раз повторил процедуру, игнорируя попытки своей жертвы отбиваться.

— Резвитесь детишки? — Услышали они за своей спиной.

— Привет тебе дядюшка Кастий.... — Это не резвость.... Это скорее изгнание вялости.

— Новости уже знаешь?

— Да.

— И что думаешь делать?

— Думаю вернуться в дом, и обсудить все это с вами за обедом.... А то последний раз я ел только утром.

-....Так что ты думаешь делать? — Спросил изрядно протрезвевший Цинт Виннус Оттон, с некоторым, свойственным похмелью отвращением, глядя как бодрый, пахнущей свежим горным ветром и лошадиным потом приятель, с волчьим аппетитом уминает просяную кашу.

— ...Дядюшка. — Ты ведь уже послал кого-то в Империю? — Спросил тот в ответ, дожевывая очередную порцию.

— Конечно послал.... Ответ придет не раньше чем через неделю. Это при условии, что те люди, которых ты послал с караванами, находятся на условленном месте.

— А как думаешь, — весть о смерти Мэра сразу дойдет до народа, или ее еще некоторое время помаринуют внутри Северной Ограды?

-... А вот это уже сложно сказать... — Задумчиво ответил дядюшка Кастий. — Что творится за Северной Оградой, неизвестно даже нам!

— Отец рассказывал, что прошлый Мэр умер на месяц раньше своей официальной кончины. Все это время шла подготовка к назначению нового....

— Но ведь Роман Комнус Виллий Сергиос Ком был официальным Наследником! — Удивился дядюшка Кастий. — Зачем такая таинственность?

— Каждый новый Мэр, это большой переполох в Империи. — Ответил Цинт Виннус Оттон, с отвращением пропихивая в горло первые глотки шшаца.... — Слишком много у него власти. Новый Мэр может поменять и Соправителей, и Советы Гильдий, и командиров Легионов, и даже выгнать кого-нибудь из Сенаторов.... Обычно это так всегда и делают, чтобы поставить своих людей на нужные места, или расправиться с кем-то неугодным....

Так что перед тем как Мэр сядет на свой Трон, — идут переговоры с Понтификатом, Армией, Гильдиями, Университетом, да и с Ловцами наверное тоже.... К тому же не забывай, что формально это выборная должность. А выбирать должен Сенат.... А выберет он скорее того, за кем уже стоит немалая сила, способная свернуть шею Сенату, а не встать на его сторону. Так что надо договариваться с тем у кого есть сила.... А поскольку в Империи все идет достаточно неспешно, то даже на признание официального Наследника уходит месяц.... А простому народу незачем знать, что этот месяц он живет без Власти.

— А как поступит Племянница? — Ей вроде нет смысла тянуть время, ей надо сесть на Трон пока ты в Горах.... — Задал тему Кастий.

— Ну, если она сумеет договориться с Армией и Понтификом, думаю ее смогут выбрать достаточно быстро. Сенат сейчас слаб как никогда.

— И что она сделает став Мэром?

— Пошлет армию против нас. — Высказал предположение дядюшка Кастий.

— Устроит большую оргию. — Возразил ему Цинт Виннус Оттон. — А потом начнет резню.

— Объявит амнистию? — Высказал робкую надежду Аттий Бузма.

Прошла еще пара недель, прежде чем новость про смерть Мэра просочилась в Горы, вместе с первыми весенними караванами и гонцами, посланными сторонниками Благородных Юношей. Горы опять начали бурлить, и опять Аттию Бузме пришлось всех успокаивать и уговаривать не торопиться, а выждать время и оглядеться. Хорошо хоть у Горцев начался период перегона скота на летние пастбища и посевная, и не пришлось иметь дело еще и с толпами воинственных горцев, торопящихся попасть в ловушку. Зато Благородные Юноши, уже больше года отсидевшие в Горах, и изрядно подъевшие свои запасы, вынули из него всю душу своим нытьем и требованиями. К счастью, за эти две недели в Шссшиг прибыли гонцы от "торговых домов Ласта Гестоса и Гестоса Ласта", которые принесли сведения о местоположении легионов Империи. Как и подозревал Аттий Бузма, легионы находились как раз на наиболее удобных для перехвата и разгрома идущей с Гор армии, позициях. Так что тыкая Благородных Юношей, носом в эту информацию, и делая загадочно-глубокомысленное лицо в ответ на вопросы о своих намерениях, Аттий Бузма сумел удержать наиболее ретивых, жаждущих скорее вернуться в свои Дворцы, попутно поменяв Династию.

Однако и сам Аттий Бузма понимал что уже пора было что-то делать. — Не говоря уж о том, что запасы вина в подвале его приятеля заканчивались, — торчать еще один год в Горах, слушая нытье Благородных Юношей и играя в войну с Империей, ему не хотелось. Это ведь даже было ни его вино, и не его игры! Ему вообще хотелось удрать как можно скорее..., сразу после того, как выполнит задуманное, и вернет приятеля в его Дворец.

Хитрить он не стал. И честно написал обо всем этом Наследнице, которая в данный момент занималась подготовкой к своему восшествию на Трон. Письмо получилось полным разумных доводов и убедительных доказательств. Правда немного суховатым. И дядюшка Кастий и Цинт Виннус Оттон, сочили его весьма корректным и с дипломатической точки зрения, безупречным. Аттий Бузма отослал его и стал ждать ответа. Ответа не последовало.

...Если конечно не считать ответом казнь Сенаторов, которых оказывается все это время продолжали держать в тюремных подвалах Дворца. Аттий Бузма еще некоторое время надеялся, что эта казнь вызвана лишь политической необходимостью, дабы очистить места в Сенате для более разумных и сговорчивых кандидатов, однако слухи которые стали все чаще приходить из Империи, начисто убили эту надежду. — Цинт Виннус Оттон оказался прав. — Наследница устроила резню! И не просто резню, а резню таких масштабов, каких Империя не помнила уже многие сотни лет.

Вслед за Сенаторами последовали и Мирный Соправитель, несколько военачальников, председатели Торговых Гильдий, а также все кто был хоть как-то связан с ними включая слуг в их домах.... И это только те, о ком стало известно. Царедворцы, Чиновники и Дворцовые Слуги, а так же Ловцы, шли под нож без оповещения об этом широкой общественности. Однако из скупых донесений, все же доходивших до Аттия Бузмы, можно было догадываться какое опустошение Безумная Племянница, устроила внутри Северной Ограды.

— Не могу понять что она делает? — Схватившись за голову от очередной порции свежих новостей, бормотал Аттий Бузма, после того как с пира по случаю рождения дочери Цинта Виннуса Оттона, ушло большинство гостей, и вечеринка из торжественной фацы, перешла в фазу дружескую. — Она же сама себя губит!

— Да уж.... — Благодушно подтвердил Цинт Виннус Оттон, изрядно поднабравшийся на радости, и готовый сейчас согласиться с чем угодно. — А ты еще говорил что она вполне разумна... И где же ее разум?

— Цинт Виннус Оттон. Но ведь ты и сам довольно неплохо ее знаешь. — Да. Она взбалмошна и не всегда контролирует свои поступки. Но хоть раз у тебя возникала мысль что она Дура? ...Никогда!? — Вот и я пытаюсь понять чего она добивается этой резней. Ведь она еще даже не утвердилась на Троне, — так зачем же, так яро заставляет себя ненавидеть? ...Я уверен, в этом должен быть какой-то смысл!

— Может и правда есть какая-то организованная оппозиция и она ее вырезает? — Предположил дядюшка Кастий, весь вечер тихонечко сидевший за дальним столом для не самых выжных гостей, а сейчас перебравшись поближе к Гланым Заговорщикам.

— Даже твои приятели в Ловчей Службе, не знают про подобную оппозицию... Да. — Есть симпатии ко мне и Благородным Юношам.... Есть некоторое недовольство Мэром.... Но ты ведь и сам понимаешь что кровью это не погасить! У Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины, есть шикарная возможность загасить все это недовольство несколькими словами и улыбками. Свалить все прошлые грехи на умершего Мэра, и наобещать недовольным с три короба. Она даже наш скомороший Бунт может погасить одним росчерком пера, вернув Благородных Юношей в Город. Ее гордость от этого не пострадает, поскольку официально не она их туда загнала. И Благородным Юношам будет незачем помнит обиду, ибо истинный обидчик — Мэр, уже мертв.... Почему же вместо этого она лишь усугубляет ситуацию?

-...Ну... — Тихонечко сказал Цинт Виннус Оттон, пытливо вглядываясь в свою чашу, и раздумывая стоит ли еще один глоток, завтрашнего похмелья. — А может твоя подружка и впрямь Безумна? Знаешь, испытание абсолютной Властью, может и праведника превратить в чудовище.... А Безумная Племянница, — никогда праведностью не отличалась.

— Подружка? — Встрепенулся, вычленив новую для себя информацию дядюшка Кастий..., а главное То как было произнесено это слово — Это что еще за подружка?

— Ну... дядюшка Кастий, (с некоторых пор и Цинт Виннус Оттон стал его так называть в беседах с глазу на глаз), — мало кто знает, но к ненависти между Наследниками, подмешена изрядная долю Любви, или Страсти, или чего там бывает у этих безумцев!

— Ты что балбес?! — От волнения дядюшка Кастий забыл всякие приличия, и обратился к Аттию Бузме, словно в пору его ученичества. — Умудрился крутить шуры-муры с племянницей Мэра?!?! И до сих пор не сказал этого мне! Ох мало я тебя лупил.....

— Да у нас даже ничего и не было..., такого.... — Обалдевший от наезда дядюшки, начал оправдаться Аттий Бузма, и даже невольно отгородился от него v-образной вилкой, настолько свирепо выглядел Старый Ловец.

— То-то вы ходили по Дворцу испуская вздохи.... То-то она перебила Гвардейцев, чтобы спасти тебя от смерти, и то-то ты сейчас так хватаешься за голову, когда слышишь о ее дури! — Уличил приятеля Цинт Виннус Оттон, все-таки решившись и хлебнув еще порцию. — Не строй из себя дурачка. — Переспи ты с ней, — это для нее бы ничего не значило. Ты был бы один из многих.... А эти вот Чувства....

-....Они все осложняют! — Подхватил дядюшка Кастий. — А ты еще ей такое письмо написал.... Словно деловое предложение на поставку партии подштанников!

— ...Ага. И она начала резать всех подряд, обидевшись на мое письмо!!! — Гаркнул Аттий Бузма, отвыкший за последнее время получать выволочки— Она Наследница! Будущий Мэр! Властительница огромной Империи с миллионами подданных! — Вы правда представляете ее льющей слезы в подушку из-за какого-то там письма от несостоявшегося любовника?

— Может и нет... — Отступил дядюшка Кастий, подливая в чаши всем собутылиникам. — Однако она еще и женщина.... Влюбленная женщина.... — Со свойственным пьяным выразительностью, дядюшка Кастий изобразил лицом что и сам был не чужд..., бывалочи.... И что он думает о влюбленных женщинах, и о бабах вообще. — А влюбленные женщины, и Империю способны профукать из-за несчастной любви.

— Только не она.... — С грустью ответил Аттий Бузма.... — Ее гордыня и самомнение выше любой любви.

— Много ты в бабах понимаешь!!! Сопляк! ....Однако ладно. Но нам то теперь что делать? Кажется о мирном разрешении конфликта теперь точно можно забыть.

— А что говорят наши шпионы?

— Легионеры идут.... Где-то за три дня пути отсюда уже!

Еще месяц-два назад, это известие могло бы вызвать настоящий переполох. Но сейчас, в начале лета, Аттий Бузма отнесся к нему как к очередной мелкой и незначительной проблеме. — "Много?" — Только и спросил он у принесшего весть гонца.

— Около тысячи. — Последовал быстрый ответ.

— Идут как и прежние?

— Да. Бунчуки зачехлены. Щиты в обозе.

— Сепий Галт. — Позвал он дежурящего при штабе десятника. — Бери свой десяток, выдвигайся им на встречу.... Спроси о целях и намерениях.... Потом отведи в Первый Лагерь, если они только конечно не воевать с нами пришли.... Тогда шли в тот же Первый гонца. Пусть поднимают легион....

За последовавший с последнего приведенного разговора месяц, ситуация существенно изменилась. — Наследница, так и не удосужившаяся взойти на Трон, перенесла репрессии на Армию. И в Горы потянулся тоненький ручеек беглецов, предпочитающих быть уж лучше казненным и за дело, чем из пустой прихоти. А после того как Военный Соправитель Зипис Аптибал внезапно скончался при очень подозрительных обстоятельствах, ручеек этот превратился в реку. Бежать начали десятками, сотнями, а потом уже и целыми гарнизонами. И у Аттия Бузмы добавилось заботы, где их всех разместить, чем накормить, а главное — занять. После долгих раздумий он сделал то, чему противилась вся его натура, — спустился на равнину и занял Гххашег — имперскую крепость, расположенную в предгорьях. Благо, почти весь гарнизон крепости, и так перебежал на его сторону. А оставшиеся командиры и пара десятков легионеров, согласились на почетный плен, едва передовые разъезды его Милиции показались на горизонте. И вскоре в окрестностях этой крепости вскоре появился Первый Лагерь, в котором из перебежавших на его сторону легионеров, начал формироваться первый легион Армии истинного Наследника. (так теперь стала называться Милиция).

Когда весть об этом дошла до Империи, в крепость повалили толпы.... Причем большую часть из них составляли даже не легионеры, а простые имперцы. Бежали недобитые Благородные, чиновники, купцы со всеми своими домочадцами, и даже крестьяне и ремесленники, которых тоже затронули безумные репрессии Безумной Племянницы.

...И всех их надо было чем-то кормить.... Потому поневоле Аттию Бузме пришлось двинуться дальше, и захватить Лагерь Шестого Северного легиона, где, как он знал, была база для снабжения предстоящей кампании. Задача была не простая. Даже при том, что Третий Командующий и четверо тысячников, перебежавшие на его сторону, знали каждое слабое место в обороне лагеря.

Аттий Бузма, не желая заставлять легионеров драться со вчерашними товарищами, долго выбирал тактику штурма. Вариантов было два, — либо подойти ночью небольшим отрядом, проникнуть в Лагерь по подземному ходу, и захватить ворота. После чего у обороняющихся не окажется иного выхода как сдаться, перед лицом, подошедшего к утру большого войска. Однако от этой идее пришлось отказаться. Либий Раст Витим, — ранее занимавший третью по значению командную должность во Шестом Северном, прямо сказал что Первый Командующий конечно упертый баран, но отнюдь не дурак. Так что тайный ход в Лагерь, уже наверняка завален, сам Лагерь подготовлен к обороне, а бдительность удвоенной стражи поощряется наставлениями десятников и порками. Так что даже думать о внезапном нападении не имело смысла.

Тогда Аттий Бузма просто подошел к Лагерю, выстроил перед ним свое немалое войско, (опытные легионеры были лишь в первых рядах. А позади стояли новички, и даже люди не имеющие в руках оружия). После чего высланные вперед глашатаи из перебежчиков, спрятавшись за большими щитами, начали громко призывать легионеров переходить на сторону Истинного Наследника. Обещая всяческие блага и продвижение по службе, и нещадно привирая как хорошо им живется на службе у Наследника. В говоривших летели дротики из скорпионов и камни катапульт, иногда пробивавшие щиты.... Но это сделало свое дело, — несколько легионеров, сумевших ночью перебраться через ограду и добежать до позиций армии Наследника, уверяли, что чуть ли не половина оставшегося легиона, готова перейти на сторону противника.... Так что когда на следующее утро, так же выдвинув щиты и давя на психику обилием солдат, Бунтовщики внезапно бросились на стены, сопротивление им было оказано чисто символическое. А вот в самом лагере без битвы не обошлось. Первый Командующий смог собрать всех преданных лично ему командиров и легионеров, и взял за доверенный ему лагерь и легион не малую цену кровью и жизнями солдат. А когда понял что отстоять лагерь не удастся, — поджег склады. И людям Аттия Бузмы пришлось отчаянно прорываться к бушующему пламени, по трупам своих бывших товарищей, чтобы спасти хоть что-то.... Пожар был потушен.... На удивление быстро.... Может потому что подъехавший Аттий Бузма лично руководил тушением, может еще по какой причине.... Но огонь вел себя на удивления вяло, долго лизал деревянные стенки складов, не перебираясь на них, словно они были сделаны из камня. И погасал, едва на него плескали хоть кружку воды.... Все это опять дало повод для разговоров о благоволении богов истинному Наследнику.

Нельзя сказать что нападение на Империю, стало для нашего героя таким легким шагом. Еще там, в Горах, в Шссшиге, в какой-то момент он даже был близок к панике, понимая что все его планы и надежды рушатся. А Судьба вновь берет его в свой оборот и тащит на коротком поводке, по известной только ей дорожке. От одной только мысли о возвращении в Город, о постоянных интригах и крысиной возне за чуть более сладкий кусок, — ему вдруг захотелось бросить все и сбежать. И он уже почти готов был так поступить.... Но тут на него насели Цинт Виннус Оттон и дядюшка Кастий.

Основными их аргументами были, — "Коли уж взялся, — доводи до конца" и "Кто кроме тебя сможет....".

-....Да кто угодно. — Орал в ответ Аттий Бузма. — Власть и так высыпается из рук Наследницы, словно просо из дырявого мешка.... Не нужно быть ни крутым стратегом, ни Великим Героем, чтобы подобрать ее с земли!

— Ага. — Отвечал ему на это дядюшка Кастий. — Надо только быть Наследником. И власть сама ляжет тебе в руки. Но представь себе меня..., заявляющего свои претензии на Трон...

— Ну.... Не тебя, так вот его, — ткнул Аттий Бузма в грудь приятелю. — Вот, чем тебе не Мэр. — Благороден, Учен. Умен. И искренне предан Империи!

— Спятил???? — Аж поперхнулся словами Цинт Виннус Оттон. — Ты со скал в последнее время не падал? Какой из меня Мэр?!?!

— А из меня? С какой стати вы все вообразили, что из меня получится Мэр?

— Ну-у-у.... Ты у нас такой вот.... Ну в смысле.... Сам понимаешь....

— Не понимаю. Ладно еще вся эта толпа и прочий сброд вроде твоих приятелей. Для них я Наследник, потому что они не способны думать своими мозгами, и оценивать то что видят их глаза. Им сказали что я Герой. И они, не видев ни единого моего подвига, в это поверили. Потом сказали что Наследник...., и вот пожалуйста, — они искренне верят что я Наследник. Но вы-то? Вы же знаете меня. Знаете кто я и откуда. Так с какой стати вы решили что я могу стать Мэром?

— Потому что ты Вождь! — Старый мудрый дядюшка Кастий, оборвал вопли обоих молодых людей. — Ты тот за кем идут, и кто знает куда вести. В тебя есть воля и сила духа. ...Даже когда я конвоировал тебя в Школу, то не спускал с тебя глаз.... Вот казалось бы, — я Ловец, учитель в Воинских Искусствах, а не спускаю глаз с полудохлого пацана, в любую минуту ожидая от него подвоха.... Ты заставляешь себя уважать, и ожидать от тебя чего-то большего, чем обещает твоя внешность. А генерал??? Генерал Викт??? Аттий Бикм.... Он ведь сразу учуял в тебе нечто великое. Или ты думаешь, каждый сопливый мальчишка, едва окончивший Школу, получает звание Свободного Ловца? Да люди идут к этому десятилетиями.... Вспомни свою судьбу? — Везде где бы ты ни оказался, ты проявлял себя с самой лучшей стороны, и быстро становился заметной фигурой, лидером! Так кому как не тебе.....

— Но я же этого просто не хочу.... Понимаешь, — Не Хочу! Меня тошнит от одной мысли до конца жизни запереться во Дворце, и оттуда руководить тем змеюшником, что спрятан за Северной Оградой. Я к своим годам нюхнул всякого. И вонь помоек, и благовония, и запах дорог и приключений. Мир огромен, велик и удивительно интересен. А вы хотите чтобы я навечно запер себя в Золотой Тюрьме, и торчал там пока не подохну.... Что может предложить мне Дворец? — Богатства, — я уже знаю им цену. — Просяная каша, сваренная в конце дня, и слопанная после долгого перехода, в тысячу раз вкуснее любого деликатеса, который приходится пропихивать в горло специальной вилочкой, потому что есть уже не хочется многие годы. Развлечения? — Они лишь жалкая замена настоящим приключениям и настоящей жизни.... Власть? — Это обоюдоострый меч. Ты властвуешь над миллионами, но и каждый из этих миллионов, хоть немножечко но властвует над тобой.... Стать рабом миллионов? — Вы это мне предлагаете? К тому же там, на самой вершине очень одиноко. Вон даже Мэр, привыкший к Власти с детства, и тот под конец жизни спятил от одиночества и подозрительности. Не так много у меня на свете друзей, но я все рано не собираюсь огораживаться от мира забором Власти.... Не хочу до конца жизни высматривать заговоры против себя, и ожидать яд в каждой чаше вина. Женщины??? — У меня их уже было много.... Может даже слишком много.... Будучи там, на самой вершине, я смогу заполучить любую. Кроме той которую действительно хочу. Потому что попасть на вершину, я смогу только переступив через ее труп....

— Так тебя это останавливает?

— Нет. Это только одна из причин. Главная же, — я просто этого не хочу.

— Ладно. — Примиряющее поднял руки дядюшка Кастий. — Ты этого не хочешь.... Но что будет если ты сейчас сбежишь, предав всех тех кто доверил тебе свои жизни? Я не о Благородных..., хрен бы с ними, (прости Цинт Виннус Оттон). Я говорю о простых легионерах, что передали себя в твои руки. О купцах, которые дают тебе в долг еду, одежду и доспехи, о простых крестьянах и ремесленниках, помогающих твоим солдатам.... Что будет со всеми ними, когда ты удерешь? Я знаю тебя много лет. Я знаю тебя, может быть даже лучше чем ты знаешь себя.... И в нашем отряде, и в Ловчей Службе, — ты искал братство, если не сказать, — семью.... Думаю даже к Мэру ты относился как к отцу, оттого и он так благоволил к тебе. Ты никогда не предавал своих. Как ты сможешь жить, если сейчас предашь всех этих людей в руки Безумной Племянницы? Она же просто вырежет их всех поголовно, вместе с родственниками, друзьями и соседями. Как ты сможешь жить дальше, предав столько, доверившихся тебе людей?

— ....Хорошо. — Рявкнул Аттий Бузма. — Я закончу эту войну и выкину Наследницу из Дворца! ...Но не надейтесь что и сам там останусь. — Аттий Бузма отвернулся, но не обязательно было быть колдуном, чтобы почувствовать довольные и слегка ехидные улыбочки, которыми обменялись Цинт Виннус Оттон и дядюшка Кастий.

Время шло, однако Аттий Бузма не торопился. Несмотря на активные уговоры своего окружения он никакого "победного марша" на Город не предпринимал. Не было смысла. Пока, все что делала Безумная Племянница, лило воду на его мельницу, и незачем было лезть на дерево за яблоком, и так готовым упасть в руки. Если раньше к ней относились с симпатией, считая взбалмошной девчонкой, о чьих приключениях и выходках бывает приятно вполголоса посудачить в кабаках и на кухнях... То начав свою безумную резню, она стала вызывать лишь страх и ненависть.

Больше всего пугало то, что люди задававшие себе тот же вопрос что и Аттий Бузма, — "Зачем ей это надо?", — не находили ответа. Так что все чаще, даже те кого репрессии не коснулись напрямую, стоило только появиться возможности безопасно перебежать в стан Наследника, делали это незамедлительно. — Аттий Бузма был понятен, и имел хорошую репутации.

Потому-то его интервенция была тихой и неторопливой. Когда количество солдат в Первом Лагере, приблизилось к численности нормального легиона, он разделил их. Первую половину оставил в предгорьях, на случай если горцам, не служащим в его Армии, вздумается полезть в Империю. А вторую перевел в новый лагерь, разместив его значительно дальше на запад. Вскоре и туда потянулся ручеек беглецов из Империи, и парламентеров от соседних городов, торопящихся высказать верность Наследнику. Он продолжал двигаться на запад, вдоль Северного Тракта, неторопливо занимая не оказывавшие сопротивления города, и вскоре под контролем Аттия Бузмы оказалась почти четверть территории Империи. И тут, он увяз в ворохе, вроде бы не столь уж важных, но как оказалось весьма существенных проблем. Для начала, — пришлось решать проблему с управлением занятой территорией. Конечно руководства Гильдий и Городские Советы, по— прежнему управляли своими вотчинами. Но в вопросы более высокого уровня, они не принципиально не лезли. — Тот же сбор налогов, снабжение легионов продовольствием и оружием, и даже судопроизводство выходящее за рамки интересов Гильдий, — во все это им даже в голову не приходило вмешиваться.

Как еще раньше убедился Аттий Бузма, надеяться на Благородных Юношей, особо не приходилось. Нет. Не то чтобы они были совсем уж ни к чему не способны. Пару десятков Благородных Юношей, он все же смог приставить к какому-то делу.... Пару десятков, из нескольких сотен.... И то, большая часть из этих десятков, осталась в Горах, ибо там у них было реальное дело. ...Остальные предпочитали вести жаркие баталии в Сенате, изображать придворных, или, в лучшем случае, служить в легионах. Тут-то нашему герою и пришлось срочно вспомнить кто же управлял Империей, и разыскивать представителей самой тайной и закрытой имперской касты, — чиновников. Несколько из них, как он знал, еще раньше перебежали на его сторону. Кое-кто остался в захваченных городах. ...Но когда он вылез из под бумажной груды, сумев наконец переложить ее на плечи тех кто умел с ней справляться, — начавшиеся проблемы военного характера, показались ему почти благом. И он, в качестве мелкой мести, спихнув надзор за чиновниками на Цинта Виннуса Оттона, поспешил удрать в войска.

Но если дело управления, было хоть немного, но знакомой для нашего героя, стихией. То вот общение со жрецами у него не ладилось. Вообще жители Империи не были очень уж набожными людьми и к богам относились чисто потребительски, — Мермеду надо принести жертву для удачи в торговой сделке, Проходимус, поспособствует удачной поездке, Асклепий поможет при болезнях.... Все как на рынке, — заплатил деньги, получил товар. Но вот жрецы.... Сами по себе они вроде были никем. Жирный, жадный и сластолюбивый жрец, был постоянным персонажем площадных пьес и анекдотов. Но объединенные под властью Понтифика, они обладали немалой силой. Одного намека на нерасположение богов к Наследнику, хватило бы для того, чтобы его ряды покинули тысячи соратников. Ведь какой смысл участвовать в предприятии, неугодном богам, если оно все равно обречено на провал?

Потому, свои первые шаги по равнине, Аттий Бузма начал с принесения богатых даров храмам и жертв богам. Пытаясь задобрить жрецов, и через них наладить тайные связи с Понтификатом.... Жертвы принимались охотно, а вот ответа ни на одно из посланных Понтифику писем он так и не получил. Однако и никаких шагов против себя, он со стороны жрецов не заметил. Оставалось только надеяться, что эта сторона предпочла сохранять нейтралитет, и не вмешиваться в конфликт между Наследниками. Но тем не менее, каждый раз, когда Аттий Бузма проезжал мимо очередного храма, холодок неуверенности пробегал по его спине, — вопрос со жрецами, так и остался нерешенным.

Так же нерешенным остался и вопрос с горцами.... Немалое их количество служило под его началом. Но вряд ли суровая дисциплина легионеров, это было то о чем они мечтали. Аттий Бузма понимал что отнюдь не желание "восстановить права Истинного Наследника", сподвигло молодых крепких горцев вступит в ряды его Армии. Скорее уж тут присутствовало желание хорошенько нажиться на грабеже Империи. Приходилось тщательно соблюдать баланс, когда в одном отряде, на, как минимум трех имперцев, приходился один горец, чтобы держать их в узде. Начни Армия наследника грабить собственное население, и всей его стратегии максимально мирного подбора сыпящейся из рук Наследницы власти, пришел бы конец.

Однако приходилось помнить, что там в Горах, на каждого служащего под бунчуками Наследника воина, находится еще пара десятков вояк, которым такого "счастья" не выпало.... Аттий Бузма регулярно подмасливал Старейшин кланов дорогими подарками и ласковыми увещеваниями, чтобы те удерживали своих наиболее рьяных вояк в узде. Однако вся эта ситуация, дамокловым мечом, висела над его головой. ...А тут еще и на принявшим его сторону территориях возникли досадные проблемы....

...С теми гарнизонами что располагались на Северном Тракте, вопросов почти не было. После того как Шестой Северный и Второй Восточный легионы, перешли на его сторону почти в полном составе, ни у кого из гарнизонных начальников особого желания быть верными Наследнице не оставалось. Куда хуже было с гарнизонами располагающимися дальше на север. Места там были глухие и суровые. Слухи и новости доходили до них последними, а люди те места населяющие, любые перемены почитали почти что за ересь. Репрессии Наследницы, обрушившиеся на остальную Империю, севера почти не коснулись. Благородные Фамилии, даже владевшие там какими-то землями, почти все жили в Городе. Большие купеческие Дома бедным севером пренебрегали. А среди командиров северных гарнизонов, встретить человека не то что с тремя, но даже и с двумя именами, было редкостью. Ведь служить в такое захолустье, отправляли только самых бедных и незнатных служак, не имеющих никаких связей, благодаря которым можно попасть на более теплое местечко. Так что ни Благородные, ни потомственные легионеры, как правило на север не попадали, а значит и репрессировать там особо было некого. Следовательно и недовольства Наследницей тоже не было....

И вот с этими, оставшимися верными Наследнице гарнизонами, и пришлось разбираться Аттию Бузме чтобы в самый ответственный момент не получить удар в спину.

Гарнизоны были не слишком великие. Так что собрав отборный отряд, численность примерно в три тысячи мечей, он до конца лета занимался умиротворением Северной провинции. Чаше всего ему все же удавалось договориться, переманив легионеров и их начальников на свою сторону. Но иной раз приходилось прибегать и к грубой силе, беря небольшие крепостницы штурмом.

С городами было проще. При таком количестве перебежчиков, особых проблем с захватом городов не возникало. Как правило, сами горожане втихаря открывали ворота перед войсками Аттия Бузмы, в случае если командир гарнизона оказывался чересчур упрямым и верным официальной Наследнице, и не желал сдаваться без боя. Что такое штурмы городов и гражданская война, Империя не знала уже почти четыреста лет, и ее жители предпочитали не узнавать этого никогда. И потому, — сама мысль о возможной осаде, не говорю уж о штурме, приводила жителей Империи в такой ужас, что даже самым твердолобым начальникам гарнизонов, было небезопасно вставать на пути спешащих сдаться горожан.

Таким образом, к концу лета он пересек Империю с востока на запад, и добрался до Медиолана.... Города, который официально считался его родиной, и где он никогда не был. С незапамятных времен, Мидиолан был главной гаванью Имперского Флота. А Флот, как это было принято в Империи, был совершенно обособленной кастой. Времена когда Флот переживал свои лучшие деньки, прошли уже почти восемьсот лет назад. С тех пор как вся Империя была объедена, Флот перестал быть ей нужен. Необходимость атаковать врагов на море, или высаживать десанты пропала как таковая, вместе в врагами. И с тех пор Флот помаленьку гнил и ветшал. Если бы не возможность время от времени повоевать с пиратами Южных Островов, когда те наглели настолько что совершали набеги на территории Империи, — возможно флот вообще перестал бы существовать. Количество кораблей неизменно снижалось на протяжении сотен лет. Каждый новый корабль строился только после того, как старый переставал держаться на воде. И то, выбивать средства на постройку, каждый раз приходилось преодолевая сильнейшее противодействие Сената и Военного Соправителя, считавшими Флот дорогой и бессмысленной игрушкой. Кстати сказать, последний Военный Соправитель из флотской среды, был в Империи более шестисот лет назад. И назначили его на столь высокий пост, лишь благодаря победам одержанным на суше.

Все это привело к тому, что флотские обособились еще сильнее чем любая другая каста Империи. Помимо обычной корпоративной солидарности, их еще сплачивала и жгучая обида, на свою якобы ненужность и непопулярность.

Чего можно было ждать от Флота, в сложившейся ситуации? — Аттий Бузма этого не знал. Пока в его рядах не было ни одного перебежчика из Флотских Экипажей. Но что это означало? — Флот хранит верность Наследнице? Или ему просто плевать на личность того, кто будет и дальше игнорировать его существование?

Единственный, к кому он мог обратиться с этими вопросами был Сертий Апик Докс некогда служивший Стажером на Флоте. Кстати, недавно сей Благородный Юноша был произведенный из сотников в тысячники, исключительно в качестве дани уважения Благородным Юношам, ибо командовать войсками он по-прежнему не умел. И потому Аттий Бузма назначил его своим Личным Советником, поскольку по собственному опыту знал, что на этой должности можно быть и скоморохом и лакеем, и обладающим немалой властью человеком.

— Присядь-ка Сертий Апик Докс.... — позвал он как-то своего Личного Советника.... — Хочу тебя поздравить, — долгое пребывание в Горах не испортило твоего великолепного чутья на хорошие вина! Та партия красного этого урожая, что ты достал намедни, украсит любой стол в Империи! Так что я приглашаю тебя распить со мной кувшинчик, в знак признания твоих заслуг. Мне тут знаешь ли, прислали овечьего сыра..., (не криви лицо), — из Высоких Долин! Так что для походных условий, в которых мы все пребываем последние годы, это будет вполне достойное обрамление твоей добычи.... Где ты кстати его достал?

— Это было нетрудно Наследник, — в собственном имении. Оно как раз тут, примерно в сорока кулломитров к югу и на запад....

— А-а-а. Так ты из местных! Вот наверное почему, ты в свое время и пошел на Флот?

— Да. Это традиция нашей семьи.... Когда-то наш Род и поднялся из флотской среды.... Наш первый предок Сертий Вак, начинал простым штурманом, а закончил Адмиралом! И хоть наша Семья прошла немалый путь от корабельной палубы до мраморных полов Сената, мы стараемся поддерживать старые связи.

— Вот и прекрасно! На таких как вы и держится Империя.... Так что мой первый тост, — За Традиции, и тех кто их соблюдает! ...Разливай еще.... А скажи-ка, что вынудило такого доблестного и преданного традициям человека как ты, уйти с Флота?

— Невыносимая скука, Наследник.... — Честно признался Сертий Апик Докс. — Стыдно признаться, но в Империи есть корабли, которые отслуживают свой срок, так ни разу и не покинув гавань. Вот на один из таких я и попал.... Сначала было довольно интересно учиться командовать абордажной командой.... Но потом я понял что все это лишь игры, которые не имеют ни малейшего смысла, и не принесут не грана пользы Империи.... А тут еще появилась одобренная Мэром и Сенатом инициатива Цинта Виннуса Оттона послужить Империи в Горах..., и я решил перейти туда.

— Мудрое решение. Которое, как мы видим сейчас, и впрямь обернулось благом и для Империи, и, чего уж там скрывать, — для меня лично.... Однако не скучаешь ли ты по Флоту? Я, признаюсь тебе, плавал по морю всего один-два раза...., и это произвело на меня неизгладимое впечатление.... Простор. Свежий ветер и..., и знаешь, — какая-то тайна! Океан так велик, необъятен и загадочен. Когда ты идешь по земле, ты знаешь что лежит у тебя под ногами.... А там, — под твоими ногами бездна. И в этой бездне могут обитать и жуткие чудовища, и храниться неисчислимые богатства....

— ...В этом то и беда всех флотских... — Подхватил Сертий Апик Докс. — Все они с детства больны морем. Все вырастают на рассказах и легендах о подвигах своих предков. Все они грезят дальними путешествиями и великими чудесами дальних стран.... И почти все обречены оставаться у пристани....

— Но неужели Флот вообще не используют?

— Ну..., наверное яхта в поместье моего отца за последние лет пять, прошла по морю больше кулломитров, чем весь флот вместе взятый за тот же срок....

— Досадно... Но наверное просто для Флота у Империи нет никаких задач?

— Как это нет?!?!? — Искренне возмутился Сертий Апик Докс... — А как же пираты Южной Империи? Вот только одна задача, которая могла бы занять флот на целые десятилетия, и решение которой принесло бы огромную пользу! Имей мы возможность перевозить грузы по морю, нам бы не пришлось зависеть от настроения горцев, или лежащего на перевалах снега! Да и перевозка грузом морем, значительно дешевле чем караванами!

— Но почему тогда эта задача не решается?

-...Не знаю. Просто в один момент почему-то решили что таскать товары караванами будет проще, и с тех пор вот и таскают....

— Да.... Слепое следование старым традициям, не всегда идет на пользу.... Хотя вероятно я догадываюсь, что это произошло во времена между Первой и Второй Династиями, когда Империя была поделена на две половины.... Юг тогда был закрыт. И Северу пришлось пробивать Большой Горский Тракт.... И на это титаническое усилие были брошены все силы, так что на развитие флота ничего не осталось. А потом, пришлось оправдывать затраты, и вся торговля началась вестись через Горы.

-....Вероятно так. — Согласился Сертий Апик Докс. — Я как-то никогда об этом не задумывался. Но по срокам вроде подходит.

"К тому же, вероятно всего, все предыдущие Мэры, предпочли держать Империю закрытой от внешнего воздействия" — Про себя подумал Аттий Бузма. — "Где выход, там и вход. Империя и так слишком огромна и тяжело управляема. Новых земель ей не надо. И пока с одной стороны нас сжимают Горы а с другой Океан, мы нечто целое. Перестань Океан быть стеной, и стань дорогой, по которой можно уйти из Империи, или наоборот, привезти по ней новые идеи и обычаи, и она поползет по швам. Так что держать под контролем приезды-отъезды всяких живущих за Горами варваров, куда проще через узкие щели горных трактов.... Впрочем, этому флотскому парню, такие рассуждения знать не стоит".

— Вероятно мне, когда я займу место на Троне. (Хрен дождетесь, — подумал он про себя), стоит подумать о пересмотре этой политики.... Однако, давай-ка еще поговорим о вине....

Дальше было просто. Тот же самый Сертий Апик Докс был послан в Медиолан с предложением к руководству флота о переговорах. А прибывшим на встречу Адмиралам и капитанам, Аттий Бузма наобещал, что сам, лично, как только окажется на Троне, займется делами флота, в течении десяти лет удвоит его количество, и пошлет на войну с Южными Островами. И через пару дней Медиолан и Флот были в его распоряжении.

А от Медиолана до Города, было чуть более четырехсот кулломитров, ровной, хорошо проторенной дороги. Двигаясь быстрым маршем, его легионы преодолеют это расстояние за пару недель. Но не все было так просто.

Его окружение ликовало, а Аттий Бузма пребывал в настоящей панике. Судьба снова взяла его в оборот и тащила на коротком поводке совсем не в ту сторону, куда хотел двигаться он. Потому что теперь, он будет вынужден делать то, от чего мысленно открещивался и не желал даже думать, — встретиться с Романой Комнус Виллией Кордиус Виллиной, и не где-нибудь, а на поле брани. А каждому было ясно, что эта встреча должна окончиться смертью одного из Наследников, ибо Трон не приемлет компромиссов, и не допускает существования претендентов хоть с какими-то правами.

Именно этого он и пытался избежать с самого начала, и именно к этому вила его Судьба. — ...Злыднева Дура — Накручивал себя Аттий Бузма пытаясь вызвать в себе гнев против любимой женщины. — Стоило тебе пойти на маленький компромисс, или хотя бы проявить хоть чуточку здравомыслия, и сидела бы сейчас спокойненько на Троне, а я пытал бы счастье где-нибудь по ту сторону Гор.... Так нет же, — Дорвалась до власти, и устроила резню.... О чем ты вообще думала? — Хотя когда тебе думать..... Небось заняла Дворец и беспробудно трахалась со всякими Гвардейцами да лакеями.... Сучка течная....

Аттий Бузма мысленно попытался представить картину этих оргий, но получилось плохо и настоящего отвращения и злобы, по-прежнему не ощутил.... Проблему все равно надо было решать. А единственным реальным средством ее решения был штурм Города, в котором засела Наследница с верными ей легионами. А помимо того, что драться придется за Трон, который ему абсолютно не нужен, так еще и штурм Города, означал тысячи и тысячи убитых легионеров и горожан. И никакой уверенности что получится победить. Из донесений шпионов и перебежчиков, Аттий Бузма знал, что его силы и силы верные Наследнице, примерно равны. И хотя у него сверх легионеров еще есть и пара десятков тысяч ополченцев... Зато войска Наследницы засели за стенами, а его людям придется на эти стены лезть..... А в Городе этих стен.......

...Оставалось два выхода. — либо переманить на свою сторону Восьмой Южный, Третий Западный, и Двенадцатый Степной легионы, в данный момент сохранявшие нейтралитет, либо выманить противника из Города, и разбить его в чистом поле.

Однако гонцы в Восьмой, Двенадцатый и Третий, были посланы уже давным-давно. Но никакого вменяемого ответа он так и не получил. — Ехать туда самому и Уговаривать лично? — Аттий Бузма почти не сомневался, что сможет это сделать. С глазу на глаз, никто не мог противиться его воле. Но сколько времени он потеряет? И что будет твориться в его Армии, пока он будет отсутствовать? — Этого он предсказать не мог. А главное, кого оставить вместо себя? — Дядюшка Кастий, недостаточно авторитетен для Благородных Юношей и легионеров. Цинт Виннус Оттон, конечно был хорошим человеком, и даже показал задатки отличного администратора. Но вот как военачальник он был очень слаб. А произойти могло все что угодно. Могли напасть войска Наследницы. Могли взбунтоваться горцы, даже ходили слухи что кое-кто из правителей провинций, подумывал поднять личный бунт. ...Оставить командовать вместо себя кого-то из командиров перешедших на его сторону легионов? — Тоже не решение. — Они хорошо умели выполнять приказы. Но в данном случае, обстановка могла измениться так стремительно, что требовалось умение принимать ответственные решения самостоятельно. А он не был уверен, что кто-то из командующих Вторым или Шестым, окажутся на это способны....

Значит придется выманить противника из Города, а как? — этот вопрос он и задал Цинту Виннусу Оттону и дядюшке Кастию, когда они остались наедине.

-Хм... Надо показать свою слабость.... — Предложил дядюшка Кастий.... — Подойдем к Городу, а потом отступим.... Ну-у..., например можно изобразить бунт в твоей армии... мол одна половина взбунтовалась против другой, и потому мы вынуждены отойти от Города, пока решаем свои проблемы... Они бросятся за нами, тут то мы их и зажмем в клещи.....

— Сам знаешь, что Наследница пригласила возглавить ее Армию Командующего Укара. — Ответил на это Аттий Бузма. — Чтобы не говорили про него, а я уверен, что после смерти Зиписа Аптибала, он лучший военачальник Империи. Вряд ли он попадется на такую наживку.

— Ну приятель.... — Вступил в беседу Цинт Виннус Оттон. — Учитывая ваши разногласия, он может и подчиниться чувствам. В конце концов, весь последний год, в каждом кабаке и каждом базаре, кричали только о том, что это ты спас легионы Империи от полного разгрома, на который их обрекла бездарность Укара.... Ты украл его победу. Представляю как он тебя ненавидит. И думаю не сможет противостоять искушению надрать тебе задницу, и разом заткнуть рты всем болтунам Империи.

— Во-первых. — Заметил на это Аттий Бузма. — Такого как Укар, подобная ненависть заставила бы быть только осмотрительнее и осторожнее. Укар великий воин, и великий политик. В конце концов, из сотен тысяч, подобно ему рожденных в грязи, он один смог подняться на такие высоты.... Много ли еще ты знаешь Командующих, всего с одним именем? — На такой пост вряд ли получится взлететь, если не научить свои чувства, подчиняться разуму.... А во-вторых, — Укар прекрасно знает, что не я был зачинщиком всей этой шумихи вокруг своей "якобы Победы". Я и сам писал ему об этом.... Да и Зипис Аптибал, наверняка должен был ему рассказать, как все было на самом деле. Они ведь приятели..., были.

— Тогда воздействовать надо не на Укара, а на того кто отдает ему приказы, — на Наследницу!

— ...Я и сам друг Цинт Виннус Оттон об этом думал.... Только как воздействовать на эту сумасшедшую? Я вообще не понимаю что она творит, и какие тараканы бегают в ее голове.... Дядюшка Кастий, а что говорят об этом твои приятели из Ловчей Службы?

— Дворец, — закрытое место.... В последнее время, вход туда открыт только для слуг и Гвардейцев.... Поговаривают что у Наследницы паранойя, и она больше не доверяет никому....

— Паранойя говоришь.... А ведь это выход.... Как ты думаешь, удастся ли нам убедить ее, что в Городе зреет восстание? Тогда ей придется, чтобы не получить удар в спину, постараться разбить нас на подходе к Городу.

— Хм... Теоретически можно.... Только потребует немало времени... Заслать агентов. Начать подговаривать народ. Пускать слухи....

— А можно просто чтобы Ловчая Служба сообщила про бунт? — Как она это проверит, если не высовывается за Северную Ограду.

— Хм... Тут тоже не все так просто.... — Надо договариваться с другими сетями и генералами.... На это тоже может уйти время.

— Сколько?

— Думаю не меньше месяца-двух.

— Действуй... по обоим направлениям. Пусть часть твоих людей готовит видимость восстания в Городе, а остальные договариваются с Ловчим Советом. Обещай им все что они пожелают.... Только обещай исключительно от моего имени, и не забудь упомянуть, что обещание я исполню после того как стану Мэром!

— А ты все еще думаешь сбежать? Думаешь получится? А даже если и получится, то как Империя будет жить после....

— А на это мне уже наплевать! — Отрезал Аттий Бузма. — Если вы так за нее переживаете, то сейчас вам самое время подумать о том, как она будет жить без меня..... Потому что я....

— Кстати. — Оборвал начинающего закипать Аттий Бузму, Цинт Виннус Оттон, и дипломатично меняя тему, спросил. — А почему ты не хочешь задействовать флот? Мы могли бы приплыть к Городу на кораблях, и внезапно захватить его.

— Я спрашивал у Флотских. Они говорят что из сорока трех имеющихся у Империи кораблей, половина вообще вряд ли выйдет из гавани. Еще они готовы поручиться что только двенадцать доплывет отсюда до Города.... И что перевезти эти корабли смогут максимум четыре-пять тысяч.... Конечно и этим можно будет воспользоваться, если уж мы затеем штурм. Но вряд ли стоит полагаться на флот.

— Но можно перерезать поставки продовольствия с моря.... А еще подойти с востока и закрыть Большой Горский Тракт. Тогда уж ей точно придется вывести войска чтобы прогнать нас.

— Хорошая мысль....Только при всех плюсах этого плана, есть и парочка минусов. — Сейчас осень. Так что поставок с юга, хватит чтобы Город не знал нужды в продуктах еще месяца три. Затем, — тот факт что мы перекрыли подвоз продуктов, — может стать сильным оружием в руках наших противников. Так и вижу глашатаев, кричащих на площадях — "Самозванец собирается уморить Город голодом"! — Не надо тебе объяснять, как это может повлиять на симпатии толпы. Горожане готовы с интересом наблюдать как жители Дворцов режут друг дружку, поддерживая то одного то другого, пока это не коснулось их желудков. А за кусок хлеба с мясом и овощами на своем столе и кувшин вина, они будут драться ожесточенно и безжалостно, наплевав на любые прежние симпатии.

И наконец последнее, — не факт что Наследница даже соблаговолит почесаться, если горожане начнут дохнуть с голоду. Запасов во Дворце хватит на долгие месяцы.

— Но ведь угрозы тоже можно как-то использовать? Ты же умный, — придумай такой маневр, при котором Укар выведет свои войска. Например, — одновременно войска перерезают и Большой Горский Тракт, и Южный путь, север и так наш, а с моря будут плавать наши корабли.... И при этом даже необязательно задерживать караваны с продуктами.... Достаточно просто создать угрозу.

— Что даст повод Наследнице кричать, что несмотря на то что я пытаюсь уморить горожан голодом, — благодаря ее усилиям, на их миска всегда будет полна.... Хотя пожалуй это надо обдумать. Давайте-ка пока пораскинем мозгами, и возможно нам удастся совместить все три варианта....

За успех, наверное стоило благодарить дядюшку Кастия, Ловчую Службу, и саму Наследницу. Это она так проредила Ловчую Службу, что в Городе почти не осталось ни одной нормально действующей сети, которая могла бы проверить подсунутую информацию, о восстании в пользу Наследника. Зато организация дядюшки Кастия, обогатилась множеством вполне профессиональных кадров, убежавшим от репрессий и казней. Причем среди этих перебежчиков, было много Ловцов самого высокого ранга, и даже один член Ловчего Совета. Он то и рассказал, — что Наследница, зная что Аттий Бузма был Ловцом, теперь с большим недоверием относилась к Ловчей Службе. Она с каким-то садистским удовольствием вырезала большую половину Ловчего Совета, а оставшихся держит на расстоянии, не доверяя им ни на грош. Даже доводить до ее сведения добытую информацию, Ловцам теперь приходится через Армейских, или Гвардейских командиров. Слава богам, хоть те, пока еще понимают важность хорошо работающей Ловчей Службы.

А вот дядюшка Кастий свое дело знал. Из перебежавших на сторону Наследника, Ловцов, он создал несколько сетей. Часть из них работала в Городе, подготавливая реальное восстание, распуская слухи и устраивая саботажи. Часть работала курьерами между Городом и Медиоланом, а еще одна сетка, действовала внутри армии Аттия Бузмы, якобы работая на разведку Командующего Укара.... Тот и правда заслал в стан противника своих шпионов. Однако армейским шпионам, до Ловцов было далеко. Их быстро вычислили, подвели к ним своих людей, и теперь вовсю сливали через них ложные сведения.

— ...Так что теперь Наследница и Укар, должны поверить что у нас тут и правда не все в порядке. — Довольным голосом доложил дядюшка Кастий. — Главная проблема, — у тебя недостаточно средств, чтобы платить легионерам, и потому они сильно недовольны. По этой же причине, ты и спешишь как можно быстрее занять Город. Но сначала тебе надо достать где-то деньги, чтобы поощрить своих солдат.... Этим и объясняется задержка.

— А что в Городе?

— А в Городе.... Знаешь, если мы подойдем к воротам, разбив легионы Укара, — народ первый побежит громить Дворец и убивать Наследницу. ...И для этого нам почти ничего не пришлось делать. Она сама вызвала к себе такую ненависть.... О чем она думает? И думает ли вообще?

Ну а помимо этого, — В Городе есть несколько групп, которые откроют нам ворота.... Они достаточно многочисленны и сильны, чтобы удерживать их какое-то время до подхода наших частей, особенно если в самом Городе начнутся волнения. Ну и конечно, — стоит легионам Укара сделать хоть шаг из ворот, — ты узнаешь об этом, через день-два. Голуби уже переправлены нужным людям.

— А скажи-ка дядюшка.... А что сами легионеры? Какие у них настроения там бродят?

— А вот на них, я бы полагаться не стал.... Укар держит их крепко.... Видимо ему как-то удалось оградить войска от Наследницы. Так что ни один солдатский волос, за последние полгода не пал с головы легионера. Зато жалование выплачивается вовремя, харчей завались, вина тоже хватает. Квартируются они в Городе, и на их мелкие шалости в кабаках и на улицах, Власти благополучно закрывают глаза.

— Жаль.... Я бы предпочел перетянуть их на свою сторону. И как относятся к этому горожане?

— Ну, ты сам знаешь горожан! — Улыбаются, но всегда готовы плюнуть в кружку или тарелку, а лучше вонзить кинжал в спину.

— А что знает о возможном бунте Наследница?

— Пока я решил что лучше будет сообщать только общие слухи и намеки. Про бунт она и Укар узнают, когда твои легионы направятся к Городу. За то время что вы будете идти, проверить сведения она не успеет.... Да и вряд ли станет. Скорее всего она начнет репрессии, которые еще больше озлобят горожан. Так что на нашу сторону перебежит еще больше народа.

— В таком случае, мне не остается ничего иного, кроме как отдать приказ выступить.... У меня к этому все уже давно готово.... Даже обозы уже тайно переправлены вперед.... Так что мы можем оказаться возле города дней через десять..... Но пойдем две недели. Что бы ты успел хорошенько разворошить осиное гнездо.

И вот решающий час подошел.... Примерно за пятьдесят кулломитров от Города, передовые разъезды армии Наследника, встретили выставленные вперед дозоры армии Наследницы. И неспешно двигающееся войско остановилось, начало подтягивать тылы, строить лагерь и исследовать местность....

А чего там исследовать? — Окрестности Города. Политический и экономический центр Империи. — Каждая дорога, и тропинка между виллами и поместьями Благородных, или загородными домами Купцов и хижинами арендаторов, была нанесена на карту. А также все речки, ручейки, холмы, овраги, рощи, сады...., кажется даже любая, просуществовавшая больше года лужа, или лежащий возле дороги крупный булыжник, были отмечены на карте. И сейчас Наследник, неотрывно смотрел на эту карту, пытаясь понять замысел своего противника. То что Укар выбрал эту местность не случайно, было ясно с самого начала.... Берег тут на протяжении десятков кулломитров скалистый, а море полно мелей и рифов..., следовательно, высадка десанта в тылу войска Наследницы исключается. А эти два поместья.... Судя по названиям очень древние. Следовательно строились еще как оборонительные замки, с достаточно высокими стенами. Их нетрудно превратить в настоящие крепости... Надо послать людей и проверить, чего успел там наворотить Укар.... А вот еще десяток загородных домов выстроившихся в линию вдоль дороги, идущей перпендикулярно прибрежному Тракту.... Это конечно не крепости, Но несколько завалов, выкопать ров, понавтыкать рогаток, и вот еще одна укрепленная линия, штурм которой будет стоить множества жизней.... А если обойти? — С запада окажешься между высокими прибрежными скалами и одним из поместий.... Укар наверняка посадил там стрелков с огромным запасом стрел. На идущую там колонну обрушится настоящий град арбалетных болтов, камней из катапульт и дротиков скорпионов.... Дойдет в лучшем случае одни из трех....

А с востока? — Равнина и убранные поля. Раздолье коннице Укара, которая больше моей в два раза. К тому же придется переправляться через эту вот речушку.... Укар переправе мешать не станет..., ну разве что пошлет сотню стрелков изображать сопротивление.... А вот когда легионеры переправятся, тут то он и начнет давить их своей конницей.... Да еще наверняка и в этих вот виллах уже сидят его солдаты, которые во-первых, не дадут использовать их как защиту от конницы, а во-вторых — сильно сузят возможности для маневра. ... Атаковать можно только в лоб, в промежутках между укрепленной линией из домов богачей, и поместьями благородных.... Причем гарнизоны этих крепостей окажутся у нас в тылу, когда войска Укара отступят к этим вот холмам.... А они отступят, можно не сомневаться. Укар никогда не упустит возможности использовать такую ловушку.

Что остается? — Брать крепости теряя множество людей? — К сожалению лишних у меня нет. ...Хм... А чьи это поместья были раньше? — Сертий Апик Докс, — позвал он своего Личного Советника. — Ты не помнишь чьи это были поместья?

— Кровавый ручей, — Ткнул пальцем в карту Личный Советник — оно издревле принадлежало роду Расков...., а вот Грозовое Поле..., кажется собственность Цинтов..., да точно. Они отобрали его у Валегиев, при последней смене Династий. И с тех пор оба рода враждуют.

— Тогда позови сюда Раска Липика Вара, он сейчас сотник в вспомогательной коннице Второго Восточного, и..., поскольку Цинт Виннус Оттон остался в Медиолане, разыщи Валегия Мегара Нера, может он что-то знает про эти места.

— А может быть лучше все-таки пойду я? Зачем ты так сильно рискуешь Наследник?

— Нет Либий Герон.... Пойду я. Твое дело командовать тысячей и правильно выполнить все мои приказы.... Такое я могу доверить только тебе!

— Но ведь это может быть западней для тебя.... Ты пойдешь один, и они тебя схватят!

— Не беспокойся. Я знаю что делаю.

...После долгих размышления над картой, Аттий Бузма наконец вспомнил что он не только стратег и военачальник, но и в первую очередь Герой..., и колдун. Укар вот тоже был военачальником, и гораздо более опытным чем он.... И позиция у него гораздо более выгодная.... А значит для победы над ним, придется использовать то, чего у Укара не было, а именно, — Себя!

Раск Липик Вар оказался очень полезен. Даже куда больше чем ожидал Аттий Бузма. Он не только в совершенстве знал свое поместье, но и поместье своих соседей Цинтов. И потому смог не только нарисовать планы обоих укреплений, и дать подробные объяснения где, что, и как там расположено, но и вызвался быть проводником. Потому-то, именно его владения и были выбраны мишенью для главного удара.

Дальше все было уже относительно просто. Прибрежный Тракт, идущий с юга на север вдоль всего побережья, позволял пройти основную часть пути даже ночью, не сбившись с дороги. Еще с утра, группы легкой конницы прочесали всю местность вдоль тракта, отгоняя дозоры противника, и отлавливая всех, кто мог бы быть вражеским шпионом. Затем, во второй половине дня, Второй Восточный неспешно тронулся с места, двинувшись в направлении вражеских позиций. А после наступления темноты, от него отделилась первая тысяча Либия Герона, старого опытного тысячника, и вместе с самим Наследником, прошла оставшийся отрезок пути до поместья Кровавый Ручей. В первой тысяче легиона, по традиции служили самые бывалые и опытные ветераны. И те кто сейчас шел с Наследником, за долгую службу успели поучаствовать и в подавлении восстаний внутри Империи, а значит не раз штурмовали похожие поместья, так и войнах с горцами, что означало умение подойти к намеченной жертве без развевающихся бунчуков и рева труб. Даже Аттий Бузма, идя впереди колонны, удивлялся как может тысяча человек, с надетыми на себя десятками тысяч предметов из лязгающей и грохочущей стали, передвигаться так тихо. Но видно у легионеров были свои секреты.

На каком-то этапе пути, от тысячи отелилось три сотни легионеров, которые пошли по основной дороге к главным воротам, а всех оставшихся Раск Липик Вар, провел известными только ему тропками, на противоположную сторону, к хозяйственным воротам. А сам с еще двумя сотнями пошел перекрывать заднюю калитку....

Теперь настало время для сольного выступления Наследника. При обсуждении плана он наврал, что у него в крепости есть свой человек, который откроет ворота для подошедших войск. Но откроет только ему лично. Для того чтобы подобная ложь прошла, ему пришлось отправить дядюшку Кастия с каким-то поручением подальше от Лагеря, а на остальных сильно Надавить. Иначе бы никто не позволил Главнокомандующему, а главное Наследнику, подвергать себя такому бессмысленному риску.

....Чтобы подойти к крепости, ночного зрения ему бы не понадобилось. Даже на фоне безлунного черного неба, она возвышалась сгустком особо густой тьмы. Другое дело подойти беззвучно, не спотыкаясь на каждом шаге о камни и корни, и не пачкая одежду грязью, что для Героя было бы совсем не солидно. Тут уже, ставшая привычной способность видеть в темноте, была как никогда кстати. Подошел к стене, возвышавшейся примерно на высоту четырех-пяти человеческих ростов.... Прислушался...., вернее причувствовался...., Где-то по стене как раз шел десятник, или может полусотник проверяющий караулы.... Вот один отзыв..., второй..., третий..., негромкий смех, над отпущенной шуткой.... Наверное лучше отойти на пару десятков шагов.... Вот тут в самый раз.... Аттий Бузма положил руки на стену, и словно бы почувствовал как они начали прилипать к ней.... Тому кто лазал на высокие скалы, какая-то стена серьезным препятствием быть не могла, даже несмотря на доспехи и перекинутый за спину меч. Он даже не заметил как вскарабкался на нее. Все его внимание было сосредоточенно на том что происходит на стене и за нею. Осторожно забрался на стену, и..., неудачно наступил на что-то мягкое и шевелящееся.... — Спи! — приказал он, глядя прямо в глаза, не пойми откуда взявшемуся на стене то ли бродяге, то ли рабочему.... — Это только сон....

Так, ...Скорпион, здоровенный созданный для установки на крепостные стены. Такой даже в поле с собой не потаскаешь.... А этот засранец видимо из обслуги, потому-то и дрыхнет здесь, без доспехов и оружия.... Ладно, буду иметь ввиду, возможно позже это оружие мне и самому пригодится..., но пока на всякий случай перерезать тетиву. Так и где тут спуск со стены? Аттий Бузма огляделся, — ближайшая лестница ведущая вниз находилась в сотне шагов от него. А рядом с ней стоял караульный. Убрать его было не проблема. — Только зачем? Ночным зрением осмотрев подножие стены, и убедившись что там никого нет, он просто спрыгнул, и очень мягко приземлился на мощеную камнем землю. Перекинул меч со спины на бедро, и не скрываясь пошел к хозяйственным воротам, мимо разложенных костров со спящими вокруг них легионерами. Никому даже в голову не пришло окликнуть человека в доспехах обычного сотника. В десятке шагов от ворот Аттий Бузма остановился и осторожно огляделся.... Тут был довольно темный закуток, отгороженный подсобными постройками от основной жилой зоны. ...И правильно! — подумал наш герой. — Незачем мозолить благородные глаза хозяев ничтожной суетой и всяким мусором.... Прислушался.... Из амбара слева от него раздавался хоровой храп, а Чувство подсказывало, что там спит не меньше полусотни человек.... Мысленно благодаря богов за новолуние и темную ночь, Аттий Бузма подкрался к амбару. ...Дверь открывается наружу.... Аттий Бузма огляделся в поисках чем бы подпереть дверь. — Ага... Характерный сарайчик. Даже в Городе в каждом богатом дворе есть похожий сарайчик, ибо — традиция.... В нем держат всяких хозяйственный инвентарь, вроде метл, граблей, или вил.... Осторожно открыть чтобы не скрипнула дверь.... Все-таки скрипнула. Но кажется никого это не всполошило.... Ага. — вот то что надо, — большой прочный лом. Тихонько подойти, и подпереть им дверь абмара. Конечно при большом желании ее выбьют в два счета, но может быть несколько секунд это поможет выиграть.... Вернулся к сарайчику и взяв еще одну подпорку, закрыл двери, выходящие из замковой кухни во двор. Конечно остаются окна, но в них еще надо догадаться выпрыгнуть....

Дальше прямо к воротам.... — Стой кто идет? — окрик из темноты. Голос окликнувшего спокоен. В нем больше равнодушного любопытства, чем настоящей тревоги. Враг-то сейчас снаружи и никак не может быть внутри.... Потому-то легионер умирает даже не успев удивиться. Кинжал Аттия Бузмы входит под челюсть и проникает в мозг. Мертвый легионер по габаритам не сильно уступает племенному бычку. Аттию Бузме не удается удержать его тело, и он падает на землю громко лязгнув доспехами. Бросок кинжала в темноту. Аттий Бузма реагирует даже не на движение, — на мысль.... Чью-то всполошившуюся на лязг падающего в доспехе тела, мысль. Он не видит свою мишень..., а значит и мишени не дано увидеть летящий в нее кинжал. Кажется Аттий Бузма летит вперед опережая собственное оружие. По крайней мере, пробегая мимо вылупившего на него глаза солдата, он слышит шлепок вонзающегося в человеческую плоть кинжала.... У ворот два человека. Два точных, слившихся в один удара. Что тут еще? — В небольшом помещении возле ворот, дремлют еще шестеро. Все правильно, — дежурный десяток. Кажется они еще не.... Нет.... Он почувствовал шевеление и какой-то переполох.... Быстро влетел в дверь, погасил ударом меча свечу.... У караула не было ни малейших шансов. Шесть слепых и полусонных, против одного зрячего и на взводе.... Теперь осторожно приоткрываем ворота.... Какие же они тяжелые! Так.... Свеча.... Огниво.... Удар.... Кремень выскакивает из руки и летит куда-то в темноту... Искать некогда.... Аттий Бузма даже не задумываясь, сосредотачивает свое внимание на разложенном труте, и тот вспыхивает. Удивительная удача! Раньше у него так не получалось. Но радоваться времени нету. Свеча зажигается, он делает несколько осторожных махов, и выставляет ее в распахнутый створ ворот.... Теперь остается только ждать..... Хотя....

Подбежавшие через десяток минут легионеры, застают своего Командира, в небольшом закутке перед воротами, склонившегося над трупом одного из вражеских солдат. Еще пятеро лежали поодаль в доспехах, при оружии и со смертельными ранами.

— Успели? Молодцы. — Коротко сказал Наследник. — Жаль. Он не успел.... — Наследник кивнул на тело легионера.... Нас все-таки засекли и он отдал свою жизнь за Наше Дело. Его подвиг не будет забыт. (Подчищай все концы, — так учили в Школе, — Теперь никто не спросит кто и почему открыл ворота).

-...Прямо и направо амбар. — Начал отдавать приказы Аттий Бузма. — Дверь подперта ломом. Там полусотня. Входите тихо. Постарайтесь бить плашмя по голове, пока они все не проснутся.... А там уж.... Я ни хочу лишних жертв. Но придется.... Налево через двор вход на кухню. В доме наверняка расположился штаб и все старшие командиры. Либий Герон, пошли туда свою самую толковую сотню. Вот..., передай командиру план здания. Скорее всего они будут где-то в центральной части. Той что ближе к выходу во двор. Туда и пошли основную группу. Остальные пусть идут в крылья и флигели. Перекройте коридоры и лестницы. Постараемся обезглавить врагов сходу. Но парочку старших офицеров вы мне постарайтесь взять живыми. ...И смотрите кого убиваете, здесь может оказаться семья нашего товарища! Так что гражданских не трогать.

Со мной два десятка.... Еще два идут вдоль этого вот сарая..., за ним поворот направо, затем будет белый флигель, там еще один поворот направо и прямо перед вами калитка. За стеной ждут наши ребята, надо бы впустить....

Либий Герон, ты помнишь план? ...Кстати, гонцов послал? — Тогда действуй как договорились. Главное ошеломить врага, чтобы он не успел опомниться....Пошли!

Пока первая проникшая в поместье сотня не торопясь входила в Замковый Дворец, через кухню, две пары десятков последовали к основным воротам и дальней калитке, где их поджидали товарищи. А оставшиеся три с половиной сотни, не торопясь обходили двор, пытаясь занять наиболее выгодные позиции перед боем. Сигналом к атаке должен был стать шум у главных ворот. Но видимо кто-то из отдыхавших у костров легионеров противника заподозрил неладное. Может какие-то особенности формы, или еще что-то.... В каждом легионе были свои традиции, и то как заправлен выступающий из пряжки кончик ремня, опытному взгляду говорил не меньше, чем значок с номером легиона на предплечье. ...В общем драка началась чуть раньше, и прямо в противоположной стороне двора. Но отряд Аттия Бузмы, к этому времени уже почти успел подойти к воротам. Рывок вперед.... Короткая схватка.... Седоусый десятник укоризненно качает головой, с одобрением глядя на своего Командующего, который оторвав кусок от валяющегося под ногами плаща, бережно вытирает кровь с меча. — Эх... Не следовало бы тебе Наследник, самому в бой лезть.... Иначе мы-то зачем?

— А ты еще не навоевался? — Улыбаясь в ответ, приветливо кивает головой Командующий. — Не беспокойся. Сегодня еще драки на всех хватит. Не торопись.... — Остановил он повернувшегося в сторону двора, где сейчас шла жаркая схватка, десятника. Сейчас подойдут наши три сотни. Ударим всей силой....

Легионеров Наследницы, было раза в три больше. Но внезапность нападения сделала свое дело. Большая часть была захвачена завернутыми в одеяла у походных костров или спящими в казармах. Те кто сумел избежать смерти, предпочли сдаться в плен. Солнце еще только начало приподниматься над горизонтом, а Аттий Бузма уже мог праздновать первую победу за день.

Увы. Праздновать было некогда. Очистить двор от трупов, выставить дозоры, послать проводников на встречу подходящему легиону..., и еще сотни других мелких вопросов, которые Аттий Бузма взялся решать сам, пока не догадался что их можно спихнуть на тысячника Либия Герона.... Тогда он поднялся на самую высокую башню Дворца, и приказав привести к нему пленных командиров противника, попытался осмотреть позиции врага.... Уже почти рассвело, однако над землей лежал густой туман, — признак предстоящего жаркого дня.... Однако и того что было видно, хватило Наследнику чтобы соотнести показания пленных с проглядывающим сквозь туман ландшафтом.

— Либий Герон. — Приказал он спустившись во двор. — Это поместье теперь будет одной из ключевых точек нашей позиции. А ты будешь тут Главным. К тебе подойдет еще пара тысяч. Организуй достойную оборону. Подготовь место для полевых лазаретов и казармы для бойцов. Сюда же должен подтянуться и обоз. Я надеюсь на тебя. И верю что ты не подведешь!

После чего Аттий Бузма сел на подведенного ему трофейного коня, и с десятком охранников, и вестовых поскакал на встречу подходящих легионеров.... Встретил отряд вспомогательной конницы Раска Липия Вара, и поскакал с ними вдоль Прибрежного Тракта. Он уже знал точное место, где находился скрытый лагерь сборного отряда стрелков противника. И торопился разгромить его, пока те не вышли на свои позиции. — Все сработало как он и надеялся. Их никто не ждал. А вынырнувший из тумана отряд конников в стандартных имперских доспехах, караульные перед рогатками, закрывающими вход в лагерь, приняли за своих.... И опять Аттий Бузма оказался больше Героем чем Полководцем. Конь под ним, повинуясь его мысленному приказу, молнией проскакал последние митры до рогаток, и перелетел через них словно легендарный крылатый конь Проходимуса. Завороженные этим полетом стражники даже не успели поднять тревогу, как пара дротиков и несколько ударов мечом, навеки оборвали их службу Империи. Подскочившие следом всадники убрали рогатки, и лавина конницы залила лагерь.... Успей стрелки выстроиться в линии, и зарядить свое оружие.... Не известно кому бы еще пришлось хуже. Но в данный момент у стрелков был завтрак. Так что прежде чем они добежали до составленных в козлы араблетов.... Прежде чем успели надеть свои легкие доспехи..., которые, принятые на вооружение в легкой коннице дротики и длинные искривленные мечи пробивали словно бумажные листы.

...Вторая победа была одержана еще быстрее чем первая, проложив путь для главной победы.... Теперь оставалось только ждать подхода основной массы войск. Ждать и надеяться, что его люди будут достойны своего Командира и сделают свою работу так же успешно как и он.... А его противник не окажется хитрее, умнее и предусмотрительнее.

Шестой Северный и прикрепленное к нему Ополчение, в этот момент должны выходить на позиции и атаковать врагов между поместьем Грозовое поле и укрепленной линией из домов купцов, отвлекая на себя внимание Укара.... А тем временем, Второй Восточный заходит с внезапно ставшего дырявым фланга и наносит удар....

Солнце только оторвало свой нижний край от земли.... С начала штурма крепости прошло не более двух часов. Вряд ли Укар даже знает о том что его фланг уже разбит.... Каким бы хорошим военачальником он не был, но с такой проблемой он не справится.

Аттий Бузма Поговорил, с несколькими взятыми в плен стрелков, и они быстро согласились служить ему проводниками, и довести его легионеров до главного лагеря.

Он и сам готов был бежать вперед и лично громить врага.... Но нашел в себе силы остаться на месте, и удобно устроившись в палатке бывшего Командира стрелков, неспешно позавтракать трофейными деликатесами, принимая гонцов и отправляя вестовых с приказами.... Так прошла еще одна пара часов....

...Шестой Северный ударил вовремя. Конечно его ждали, и завязался нелегкий бой. И в этот момент, посланные Аттием Бузмой пять тысяч тяжелых легионеров, зашли с тыла, и ударили по домам Богачей.... Два из шести были взяты с ходу. А остальные в течении часа.... Тем временем оставшиеся двенадцать тысяч атаковали лагерь Укара.... Укар успел стянуть свои силы в один кулак, успев подтянуть даже обоз, создав из него дополнительную линию обороны. Так что там сейчас шла жаркая битва.... И такая же жаркая битва шла на равнине, где прижатые к крепости тысячи Укара, выстроившись классическим построением, пока отбивали все атаки противника.... С немалым для себя ущербом, но пока отбивали....Аттий Бузма знал что битва будет нелегкой. Но Укар потерял слишком много уже в самом начале. Для того чтобы оправиться ему нужно настоящее чудо.... А единственным специалистом по чудесам, в ближайшие тысячи кулломитров, был только он — Аттий Бузма. Все что остается старому Полководцу, это спасти от гибели как можно больше своих людей, сохранив армию.... Он почти не сомневался, что в данный момент Укар строит оборонительные сооружения на холмах, за которые в ближайшее время будет выводить своих людей.... Если бы у Аттия Бузмы был бы еще хоть с десяток тысяч солдат, — Армия Наследницы прекратила бы свою существование прямо сегодня, прямо на этом поле. Увы, в его резерве не было и пяти тысяч солдат.... И те, по большей части были заняты обороной крепости и охраной обоза.... Но он и не торопился.... После того как армия Укара отойдет за холмы, следовало пройти дальше по Прибрежному Тракту, и отрезать ее от Города.... А там уж, — либо обещанный дядюшкой Кастием бунт. Либо осада и переговоры, что может даже предпочтительнее. После поражения Армии Наследницы, пока еще сохранявшие нейтралитет легионы, наверняка перейдут на его сторону, и любое сопротивление Наследницы станет абсолютно бессмысленным.... Если бы не ее гордыня, он бы может быть смог бы и......

Спустя полчаса прискакал гонец и принес первые настораживающие новости. — Несмотря на численное превосходство и более выгодные позиции, Шестому легиону пока так и не удалось сломить сопротивление противника. Да и Второй, особых успехов не добился, хотя и сумел уже прорваться за ограду Лагеря....

Потом дурные вести пошли лавиной. Второй завяз окончательно. А Шестой вдруг начал отступать.... А это уже было просто невозможно. Аттий Бузма вскочил на коня и поскакал посмотреть собственными глазами, что же происходит на поле боя, и как Укар умудряется противостоять его атакам....

Чем ближе он подъезжал к месту событий, тем больше его одолевала необъяснимая тревога.... Что-то было не так. Он это чувствовал. — У Укара появились дополнительные подкрепления? Кто-то из нейтральных легионов? Коллопские наемники? Ополчение из имперских жителей? — Но дядюшка Кастий весьма прилежно приглядывал за нейтральными легионами. Если бы оттуда на сторону Наследницы перешла бы хоть тысяча, — он бы уже давно донес об этом.... Коллопское, или еще какое-то иностранное войско. — Тоже сомнительно. Перетащить через Горы сколько-то значимое количество иностранных войск, и чтобы об этом не загудела вся Империя..., — такого быть не могло. За полторы тысячи лет своего существования, Империя уже давно стала неким единым организмом, и все инородное, всякий чужак, был здесь заметней буйвола в воробьиной стае. А местное ополчение.... — Каким бы великим Укар не был полководцем. Но даже ему было не под силу превратить мирный имперцев в серьезную военную силу, за то время что у него было....

Да и мысленно окинув взором картину поля битвы, Аттий Бузма не заметил там каких-то "лишних" войск. В каре под стенами крепости стояло примерно пятнадцать тысяч легионеров.... Еще сколько-то было в крепости, сколько-то в лагере, а сколько-то в плену. А сколько-то лежало мертвыми..., причем..., Аттий Бузма присмотрелся к мертвым.... Такое ощущение что они умирали точно на том месте где их и поставили начальники. Ни малейшей паники, или хотя бы смятения.... Словно бы ни один легионер даже не сделал шага назад, после того как вражеский меч или копье пронзило его тело.... И, судя по количеству трупов его солдат, — сражался даже смертельно раненный, ни чувствуя ни боли ни страха....

...А ведь он уже видело что-то подобное!!!! Но это было просто невозможно!!! Сама мысль что..., была просто чудовищной. — Но сомнений почти не оставалось.... Аттий Бузма закрыл глаза и Почувствовал.... Почувствовал, и понял откуда взялось это тягостное ощущение.... Понял и впал в дикую ярость. Потому что такого просто не могло быть Никогда!

Здесь. В паре десятков кулломитров от Города. В самом центре Империи.... В это почти святое место смог проникнуть Главный Враг! — Сама мысль об этом была чудовищной. Но иного объяснения не было, да и Чувства подтверждали догадку.

....Как? И Как давно? — Эти два вопроса бились внутри его черепной коробки, словно два диких зверя попавших в клетку. — Не это ли ответ на давно не дававший покоя Аттию Бузме вопрос, о страном поведении Наследницы? Но как они посмели? ...Хотя, а кто их остановит если они не поверили его россказням про Хранителей? Да и кто их отловит? Он то сам сколько уже ходит со своими Способностями, но никому и в голову не пришло задать вопроса, откуда они взялись.... Империя просто забыла про колдунов. Успокоилась. Теперь это лишь пугало и не больше. И если явиться в скромном обличии купца, а не во главе армии завоевателей, никто не заподозрит в тебе Врага. Особенно сейчас, когда и Ловчая Служба, и даже Понтификат лихорадит сомнениями в собственном будущем. — ...Но ведь они ему поверили! Он тогда этого очень ясно почувствовал. Когда они уходили в их головах не было ни толики сомнения в словах Аттия Бузмы. Он сам, лично вложил эту уверенность в их головы. Неужели они оказались гораздо сильнее чем он думал? ...Или это какие-то другие колдуны? Но.....

-....Поцелуй меня Злыднева Теща.... — Вдруг пронзила Аттия Бузма, простая мысль. — Не о том я думаю. Сейчас надо понять что делать дальше. — Потерпел ли он окончательное поражение, или ситуацию еще можно как-то повернуть в свою пользу?

Внезапно, под изумленными глазами своей свиты он слез с лошади, взошел на ближайший холми и сел в позу беседующего с богами жреца.... Никому в этой свите не дано было знать, что это никакая не жреческая поза, а древняя поза Сосредоточения, которую практиковали маги еще за тысячу лет до появления Империи. Но сейчас Аттию Бузме было не до того чтобы прятаться и таиться. Ему надо было Увидеть и Понять.....

....Сквозь туман начали проступать лица.... И на этих лицах было написано все! Нет не на лицах, а.... Трудно было подобрать слова. Словно Аттий Бузма видел все что таиться в головах и душах всех, на кого падал его взгляд. ...Лица врагов были решительны и бесстрашны..., как морды боевых собак, не знающих что такое сомнение или страх.... А лица его людей..., в них появились страх, сомнение и неуверенность.... А еще он увидел.... Это было словно облака тумана, накрывшие войска противника, и передовые части его армии.... Он даже увидел откуда они исходили.... Десятка два источников этого тумана.... Весьма по-разному окрашенного.... Одни вселяли уверенность и силу, другие сомнение и страх.... Аттий Бузма напрягся и попытался развеять эти облака..... На миг ему показалось что туман дрогнул и начал съеживаться, но в тот же миг дикая боль пронзила его голову..... Он понял что одолеть колдунов сейчас ему не под силу.....

— Помогите мне встать.... — Негромко приказал он, чувствуя жуткую усталость, словно без остановки прошел весь Большой Горский Трат. Подбежавшие телохранители подхватили его под руки и вздернули вверх, а потом посадили на коня.... — Ты, — он ткнул пальцем в одного из них, даже не удосуживаясь вспомнить его имя. — Скачи к Командующему Вторым Восточным легионом. Пусть как можно сильнее усилит правый фланг. Нужен один решительный рывок. Прорваться к обозу и поджечь повозки с запасами. Там впереди как раз повозки с маслом. Как можно больше дыма, огня и паники.... А затем, — пусть выводит людей из битвы, и отводит легион к поместью Кровавый ручей. В первую очередь стрелков они нам, сейчас будут важнее всего.... Ты, — ткнул в следующего. — Скачи к Либию Герону. Пусть готовит крепость к приему большого количества солдат, и обороне. Стрелков на стены. Лагерь под крепостью укрепить возами, и всем что под руку попадется.... Ты, скачи на север, там у речушки должна находиться наша конница. Скажи Командующему Гекту Бару, что присматривать за равниной больше не надо. Пусть берет всех своих людей, и устроит одну показательную атаку под вражеское войско. Надо хоть как-то остановить их нажим на наших ребят. Ты, — ткнул в следующего. — К Командующему Шестым. Пусть он, когда начнется кавалерийская атака, выводит людей из битвы и тоже ведет их к поместью. Встанем большим лагерем.... Ты..., Скачи туда где мы стояли прошлой ночью. Всех кто там остался, тоже сюда.... Сейчас важно быть всем вместе. Тех кто оторвется от Армии, сомнут.

-....Но ведь мы уже почти победили!!! — Возопил вдруг один из Благородных Юношей в его свите. — Почему ты приказываешь отступать? — ...И сник под тяжелым взглядом Аттия Бузмы.

— Наши враги призвали на свою сторону Зло! — Сказал Наследник таким тоном, что ни у кого даже появилось толики сомнения в том что он говорит правду. — А вернее, это Зло, сумело проникнуть в Империю, и взять под контроль души наших товарищей, потому-то они и обратили свое оружие против нас!

Запомните ....Отныне это уже не война Наследников. — Он возвысил голос, и вбил каждое слово, в головы слушающий, словно стальной костыль в каменную стену. — Отныне это война Добра и Зла! А значит никакого компромисса, сдачи в плен или даже мыслей о поражении быть не может!!! — после чего пришпорил коня, и не оглядываясь на охрану поскакал в сторону битвы.

— Ему сказали это БОГИ! — Пробормотал один из вестовых, своему товарищу, прежде чем умчаться выполнять приказ. — Ты ведь видел как он с ними говорил? А заметил такие странные блики света, что мелькали вокруг него когда он сидел в позе Жреца? — В голосе говорившего послышалось благоговение, и он достав из под доспехов цепочку с амулетом бога Мочилы, трижды поцеловал и приложил ко лбу. — Наш Наследник, воистину выбран богами, — бормотал он пришпоривая своего коня. — Он появился на свет, чтобы спасти Империю!

Заехав на ближайший холм со своими телохранителями, Аттий Бузма принялся наблюдать за дерущимися Армиями. Его еще немного трясло, но силы быстро восстанавливались, благодаря особому дыханию, которому научил его Старый Колдун.

Еще жутко хотелось есть, но как на грех, с собой у него не было даже завалявшегося сухаря.... Да и не престало полководцу, в кризисный и решительный миг сражения, судорожно набивать утробу, словно истеричная девица в ожидании сватовства. Полководец должен внушать окружающим уверенность в своих Силах.

...Кстати о внушении.... Началась атака.... Пять тысяч несущихся на тебя закрытых броней коней и всадников..., — топот множества копыт, сотрясающий землю, грохот и лязганье доспехов, и завывание всадников, со времен древности идущих в атаку с волчьей песней на устах, — от такого зрелища дрогнет любое сердце. Даже у колдунов. Аттий Бузма почувствовал на мгновение как что-то шелохнулось и вздрогнуло в.... Не очень понятно по каким законам и какими путями передают колдуны свои заклятья....— В который раз Аттий Бузма пожалел, что так мало знает об этом колдовстве. — Но неуверенность колдунов, на секунду передалась и легионерам, и они дрогнули и смешали ряды, а одна из частей даже отошла в сторону, образовав брешь..... Не держи колдуны сознание легионеров под контролем, этого бы не произошло. Солдат Империи учили встречать такие атаки не дрогнув даже веком.... А вот колдунам такое внове.... — В образовавшуюся брешь влетела конная лава, устроив немалый переполох в рядах противника. Если бы не приказ Аттия Бузмы отступать, -...сейчас бы в самый раз было бы ударить всей массой войск.... Прорыв строя и разгром врага был бы гарантирован. Но дисциплинированные легионеры отходили с поля боя.... Увы даже Аттий Бузма не мог предвидеть испуга колдунов.... Но вон та, отбившаяся часть. Аттий Бузма понял почему она отбилась, и кто находится позади рядов легионеров. ....Которые мгновенно перестроившись и развернули фронт в сторону атакующей конницы. Тем самым повернув свои спины, и прячущегося за ними колдуна в сторону его отряда. Ему бы сейчас пару сотен хороших конных латников.... Увы в его распоряжении лишь десяток телохранителей и шесть оставшихся вестовых. А с такими силами, всерьез нанести какой-то ущерб врагам даже и думать было нечего. Хотя!!! — Торус. — Обратился он к начальнику своей охраны, внезапно веселым и беззаботным голосом. — А нет ли у тебя желания поохотиться на самого настоящего колдуна?!

— ...Приказывай. — Не дрогнувшим голосом сказал Торус, и лишь маленькая заминка перед ответом дала Аттию Бузме понять, чего стоил тому такой ответ.

— Видишь вон те ряды, столь некуртуазно повернутых в нашу сторону задниц? А вон того хмыря что прячется у них за спинами? Нам всего-то и надо подобраться к нему на дистанцию выстрела, у пришпилить говнюка стрелой к ближайшей жопе.... Поедем вдвоем, остальные за нами, на расстоянии сотни-двух шагов. Главное не привлекать внимания, противник даже если и заметит парочку всадников, не будет сейчас отвлекаться на нас, поскольку серьезной опасности мы представлять не можем. А Колдуна можно не опасаться. Он сейчас слишком занят попытками навести порчу на наших солдат. Я стреляю, а ты будешь прикрывать меня от случайных опасностей.

— ...Но ты не должен ехать. — Вспомнил о своих обязанностях Торус. — Позволь я....

— Не позволю. — Отрезал Аттий Бузма. — Во-первых, — он сможет отвести тебе глаза. А во-вторых, — я стреляю лучше. В третьих, сейчас не время для споров. Поехали. Сказав это, Аттия Бузма не стал слушать дальнейшие возражения и двинулся в сторону вражеского строя. Он Чувствовал колдуна. Но старался не делать это слишком пристально, чтобы не всполошить того раньше времени. Потому и ехали они довольно неторопливо, петляя между холмами и старясь скрываться в складках местности.

Увы, выезжая из-за очередного холма, они вдруг заметили разъезд конницы противника. А те заметили их, и с лихим свистом поскакали в сторону легкой, как им наверное казалось, добычи.... Захватить вражеского командира, (на Аттие Бузме были доспехи сотника), — верный способ заработать награду. Такой шанс не часто выпадает легкой кавалерии.... Но Аттию Бузме сейчас было не до всадников. Он взлетел на ближайший холм. Отсюда хорошо был виден вражеский строй и прячущийся за ним колдун. Все его внимание сосредоточилось на цели. Он и его конь, повинуясь желанию хозяина, вдруг превратились в отлитую из бронзы, конную статую. И даже роящиеся над конским крупом мухи и слепни не заставили благородное животное вздрогнуть или переступить с ноги на ногу, пока Аттий Бузма поднимал свой арбалет и прицеливался.

...Это был очень хороший арбалет. Тот самый что был взят с трупа убитого прошлой осенью Ловца. Но и дальность выстрела была предельная. Так далеко могли стрелять разве что споря, чье оружие метнет стрелу дальше.... На такой дистанции даже стальная коллопская стрела может быть сбита в сторону порывом ветра, или легкой, незаметной глазу кривизной своего древка. Слишком уж далеко находилась цель, чтобы даже опытный стрелок взялся поразить ее. Но Аттий Бузма знал что попадет. И он попал. Стальная черточка взмыл под облака, сверкнула оттуда молнией отраженного света, и точно опустилась на затылок врага.... Аттий Бузма почувствовал его смерть. Сначала всплеск боли и агонию. А потом, словно бы кто-то провел влажной тряпкой по грязному стеклу, и в комнате стало чуточку светлее. Облачко колдовства, что окутывало вражеский отряд, стало стремительно таять.

...Соскочив с коня, Аттий Бузма успел трижды зарядить арбалет и выстрелить по подъезжающим всадникам врага. А на встречу тем уже летел Торус, под которым даже специально подобранный строевой конь казался маленьким осликом. Аттий Бузма тоже вскочил в седло и пришпорил своего застоявшегося жеребца, набирая разгон по склону холма. На душе вдруг стало легко и свободно, словно бы он уже победил. И дорвавшись до драки, наш герой на несколько мгновений забыл в упоительной круговерти схватки все заботы и печали Командующего.

— Вот видишь. — Весело сказал он Торусу, спустя минут пять, глядя в спины своих телохранителей бросившихся в погоню, за несколькими избежавших их мечей, улепетывающими противниками. — Всего-то делов. Мы прошли сквозь этих сопляков как раскаленный нож сквозь масло. Кто сможет устоять против таких рубак как мы с тобой?

— Случайная стрела, дротик, или один удачный удар, может прикончить любого лихого рубаку. — По прежнему недовольно ответил Торус. Не следует тебе самому лезть в битву! ...Ты хоть в колдуна-то попал?

— А ты еще сомневаешься? — Конечно попал!

— И он что, — мертв? — В голосе Торуса слышалось вполне объяснимое недоверие.

— Торус. Разве ты не слышал рассказов о Великом Аттие Бузме, — убийце колдунов?

— Ну, мало ли что люди болтают.... Так эти колдуны....????

— Их можно убивать.... Не так-то просто, но можно. И мы их убьем. Потому что Солдат Империи обязан победить любого врага! — Это сказал не я. Так написано в Уставе. ...Но сейчас надо отходить назад. У меня еще много дел. Гуди в рог, Пусть наши ребята возвращаются.... Я думаю, все будет хорошо.

Глава 18

— Ну ты пролез?

— Почти.....

— Я же говорил тебе что ты слишком большой.....

— Когда придет пора браться за мечи, ты вряд ли станешь жаловаться на это....

— Эй, Дядюшка, ткни его там кинжалом, а то нам придется торчать тут еще неделю, пока он не похудеет....

— А ща ткну!!!! — Торус зашипел пострашнее рассерженной гадюки. И задвигав не хуже той же гадюки телом, умудрился пролезть сквозь узкое место.

Следом за ним, кажется даже в этой тесной норе умудряясь лишний раз не касаться стенок, проскользнул дядюшка Кастий. — Мы еще в Порту? — спросил он внимательно оглядывая подсвеченный ниже факелом Аттия Бузмы люк.

— Нет. Уже на складах, позади Рыбных Рядов....

.... Когда Аттий Бузма со свитой подъехали к поместью Кровавый Ручей, ставшим крепостью, тут уже вовсю кипела работа. Туда-сюда носились легионеры, ополченцы, возчики обоза, подсобные работяги..., и какие-то вообще уж непонятные личности. Все это напоминало хаос. Но уже немало познакомившийся с жизнью и порядками легионеров Аттий Бузма, был уверен, что этот хаос вполне упорядочен и осмыслен. Как правило, за пять-шесть лет своей службы, каждый легионер участвовал в постройке нескольких сотен подобных лагерей, и каждая операция была четко распределена между исполнителями и отработана до мелочей. Потому-то, для построения обычного лагеря, Командующему Легионом, достаточно было только встать на то место где разместиться его палатка, и отдать команду, — "Ставить лагерь". А дальше закрутится обычная круговерть. Первая Шестая, Одиннадцатая и Шестнадцатая тысячи разойдутся по углам будущего лагеря, отсчитав должное количество шагов в нужных направлениях, и между этими углами мгновенно начнется копаться ров, отсыпаться вал, вязаться и ставиться рогатки, и вбиваться частокол.... Потом поставят палатку Командующего и Жреческий Шатер, потом.... Не пройдет и двух часов, как на некогда пустом месте будет находиться небольшая крепость. Но горе тому, кто вздумает эту крепость штурмовать....

...В случае же, если ситуация требует особого подхода. Если Лагерь ставится в условиях боя, или требует особого укрепления, Командующий распоряжается работами через своих вестовых, и под его начальствующим взглядом, лагерь ставится вдвое быстрее и получается куда более неприступным.

Глядя на то, как только-только вышедшие из боя легионеры..., неполными десяткам и сотнями..., подчас с окровавленными повязками на теле, — мгновенно строят два сдвоенных лагеря, Аттий Бузма почувствовал как его сердце наливается уверенностью. Кто бы там не были эти колдуны, и какие бы там заклинания не выучили, — Империя это стальная машина, сокрушить которую никакими трюками-заклинаниями не получится. Империя перемолола уже тысячи своих врагов.... Перемалывала феодальные владения, царства, и даже другие, якобы империи.... Перемалывала племена диких варваров, и народы претендующие называться цивилизованными.... Империя перемолола всех и испекла из этой муки Себя! И горе колдунам, позарившимся откусить от этого каравая хоть кусочек....

— Командующих Шестым и Вторым ко мне.... — Начал распоряжаться Наследник, зарядившись бодростью и энергией при виде столь явного доказательства несокрушимости Империи. — Они уже появились?

— Командующий Второго уже тут.... — Доложил кто-то из дежурных тысячников.... — Командующий Шестым еще со своими людьми.

— Хорошо.... Тогда найди мне Либия Герона.

Прибывший через несколько минут Либий Герон доложил о проделанной работе. Поместье, итак, накануне укрепленное неприятелем, — особо уже укреплять не пришлось. Кое-где был подновлен ров, да выставлено дополнительное количество рогаток перед воротами. Лагеря выстраивались вдоль стен на севере и востоке, как бы образую еше одну дополнительную стену крепости. Так что с одной стороны они перекрывали Прибрежный Тракт, с другой, — были защищены побережьем. С южной стороны стены поместья были особенно высоки, обрамлены рвом и частоколом, а с севера и востока, — лагерями двумя легионов. А значит неприятелю, прежде чем штурмовать крепость в этом месте, придется сначала захватить лагеря, остатки защитников которых, смогут укрыться в крепости. С другой стороны, штурмующий крепость враг, должен быть в любую минуту готов к отражению атаки из этих самых лагерей. Позиция была очень крепкая. И учитывая потери, что понес сегодня противник, — практически неприступная. Запасов пищи хватало. Да и сохраняющийся контроль за Океаном и Прибрежным Трактом, позволял не беспокоиться о припасах. Оставалась одна загвоздка, — колдуны. О них то и сел поразмыслить Аттий Бузма, возле ближайшего солдатского костра, на котором уже булькал котел с кашей.

То ли лицо Командующего и Наследника изображало столь глубокомысленные раздумья..., или брюхо бурчало достаточно выразительно.... Но прежде чем он не слопал изрядный котелок солдатской каши, его не тревожили. Затем последовали доклады, отчеты, обвинения и оправдания.... К тому времени вокруг него собрались и Старшие Командиры Легионов, и Облеченные Доверием Сената, — должность означавшую представителей Благородных Юношей. Командиры Ополчения, Несколько людей из его Свиты, и недавно прибывший из поездки дядюшка Кастий, страшно недовольный теми событиями, что произошли в его отсутствие. Столь блистательное общество, без труда оттерло от костра полусотню, которой принадлежал этот костер и эта каша. И лихо уминая содержимое котла, начало, сначала негромко, между собой, начало делиться своими впечатления о прошедшем дне, и о странных поступках некоторых присутствующих.

...Потери легионов были сравнительно не велики, и даже внезапный выход из боя, не привел ни к панике, ни к суматохе, воспользовавшись которой Враг бы мог сокрушить строй и начать резню. Благо, в имперского легионера с первых же шагов вбивали мысль, что каким бы ужасным не был враг, — настоящий Ужас, он испытает если нарушит дисциплину в бою. Так что если у кого и возникала мысль предаться панике или устроить истерику в бою, — плотно сжатые плечи товарищей, просто не давали ему такой возможности. Намертво вбитая палками и добрыми увещеваниями командиров привычка подчиняться, — сегодня спасла легионы.

Командующий Вторым, даже был уверен что еще один натиск и...!!! ...Так что Наследник, своим паникерским приказом, можно сказать вырвал победу прямо из его рук. — Открыто он этого конечно не говорил, но за его попытками вежливо объяснить своими командиру в чем именно тот не прав, это читалось без особого труда.

Командующий Шестым был менее категоричен, хоть и тоже считал что некоторые успехи врага, были лишь временным явлением, и что.....

— Спокойно. — Хладнокровно глядя в глазам двум этим седовласым воинам, сказал Аттий Бузма. — Я никого не обвиняю, и уж тем более не перед кем не собираюсь оправдываться. Просто изменилась обстановка, и я принял меры чтобы предотвратить наше поражение.

-...Э-э-э... Ты имеешь ввиду колдунов? — Несколько недоверчивым тоном спросил Командующий Шестым.

— Именно их Табий Граск. И не надо так старательно делать вид что ты мне веришь. Я не спятил и не перепугался до злыдневых деток в глазах. ...Иначе какое объяснение ты дашь тому, что захватив за пару часов два из трех важнейших узлов обороны противника. ....После того как только пленными противник потерял больше, чем мы за весь день убитыми, — твои люди не только не смогли сокрушить врага, но и начали пятиться от него?

-...Ну, на войне бывает всякое....

— А то упорство с которым дрались наши противники.... Видел ли ты что-то подобное раньше.

— Ну... Даже горцы в прошлую кампанию, показывали....

— А разве ты никогда не слышал про того кто стоял за спинами горцев?

— Ну... Ходили всякие слухи... Да и в Особом Приказе говорилось что....

— Не надо мне рассказывать что говорилось в Особом Приказе. Я был одним из тех кто писал его! А ты Зартис Месх..., тебе в сегодняшнем штурме лагеря Укара, ничего не напомнило позапрошлогодний штурм Стенки в Долине Большой Крови?

— Хм.... Вот сейчас, когда ты сказал.... Может быть что-то такое и есть. Но мне кажется что....

— Я понимаю что тебе кажется, будто победа была у тебя в руках. Думаю так же думает любая мышка разевая пасть на кусок сыра, за мгновение до того как захлопнется мышеловка. Но.... Я хотел бы чтобы вы мне поверили.... Но времени на убеждения и уговоры у меня нет. Поэтому я просто приказываю вам делать то что я сейчас велю, так же старательно и четка, как строевые упражнения на Поле Войны, перед глазами Мэра.

....Итак, первое. — Колдуны сильны на сравнительно небольшом расстоянии.... Им проще заколдовать одиночку или маленькую группу, а еще им надо время чтобы одолеть человека своим колдовством. Поэтому-то я и собрал всех в один лагерь...., и поэтому же мы будем отстреливать всех, кто появился в пределах наших арбалетов, а еще лучше настенных скорпионов.... Будь это даже одинокий крестьянин, танцующая красотка, или невиннорезвящийся младенец.... Запомните, колдун может принять любое обличье! Кстати, как вы поняли, последним двум делать на поле боя абсолютно нечего, так что если донесите до каждого солдата, что если он заметит подобное несоответствие и вовремя известит об этом своего командира, а тот, через вас, меня, — у него будет хороший шанс получить немалую награду. А еще, нам придется достаточно часто менять части, находящиеся ближе к противнику. Так у колдунов будет меньше шансов завладеть их душами.....

-....Мороз по коже, от твоих слов.... — Забывшийся Табий Граск, даже плюнул в костер в присутствии Наследника. — Боюсь, я не смогу отвечать за своих солдат, после того как они узнают про этих колдунов.... В моем легионе и так уже идут неприятные шепотки.

— Вынесите и разверните Бунчуки своих Легионов. — Приказал Аттий Бузма. — Если ты не забыл, они древнейшая Защита от Зла, которой пользуется Империя. Солдат стоящий под Бунчуком своего Легиона, не подвержен Злу, если только его помыслы чисты!

Сегодня же вечером, жрецы легионов должны устроить торжественный молебен с принесением богатых жертвоприношений. ...Пусть жрецы пройдут по рядам и омоют жертвенной кровью значки легионов на плече каждого солдата.

— ...Это поможет защититься от Зла?

— Честно говоря, — нет. Но это поможет предотвратить панику, если солдаты будут верить что это поможет. А главное, — пусть каждый командир сохраняет спокойствие сам, и внушает его своим людям.... Но и присматривайте за друг дружкой. Если заметите что-то странное, предупредите старшего по званию. Мы поможем этому человеку.

— Но как такое вообще могло произойти? — Задумчиво спросил один из Облеченных Доверием Сената. — Как эти колдуны смогли пробраться в Империю?

— Могу лишь предположить, — вздохнув сказал Наследник. — Что это произошло когда Большой Горский Тракт был под контролем горцев.... А может и попозже.... Мы ведь так отвыкли от этих колдунов, что для большинства это лишь страшная сказка, и не более.... И если вдруг кто-то увидит летящего по небу колдуна..., или как его люди дрогнули перед ничтожной опасностью, — Аттий Бузма многозначительно посмотрел на Командующих. — Он спишет все на обман зрения, либо на стечение обстоятельств.... Колдуны, они ведь выглядят как люди. И пока он не начет творить свое колдовство, догадаться что он не купец из того же Коллопа, а исчадие Зла, невозможно....

— Но как они пробрались в войско Укара.... — Влез в разговор Зартис Месх. — Может быть Укар, после того как его отправили в ссылку, решил продаться врагам Империи?

-...Вряд ли это Укар, — подумав, ответил Наследник. — Я знаю его как человека преданного Империи, и неспособного на предательство.... Да и некоторые поступки Той, что стоит над Укаром, заставляют задуматься....

— ...Хочешь сказать что колдуны проникли во Дворец!!! Это же самое защищенное от всех Врагов место в Империи.— В голосе Обличенного Доверием, звучала гулкая смесь паники с недоверием. — Как Колдуны смогли пробраться во Дворец?

— Ты ведь Ватик Рогул Линдс наверное помнишь сколько чужестранцев появилось за Северной Оградой, как раз накануне Избиения Сената?

— Нет, я к тому времени был уже в Горах....

— Ну тогда знай. Что в связи с тем что надо было налаживать торговлю через Южный Путь, в Империю пригласили немало посольств варварских царей.... Кто-то из колдунов мог пробраться в их свите.... И кстати, я ясно помню, что перед самым моментом Штурма Дворца, я лично видел у Главного Входа коллопского наемника.... Позже я решил что это была очередная провокация Безумной Племянницы, пытавшийся изобразить будто бы Мэр — пленник в собственных Покоях. А вот теперь я в этом не уверен.... Но гадать о том, почему, да как, сейчас нет смысла. У нас слишком мало информации, чтобы сделать правильные выводы. Так что, — Командир Кастий. — Ты возьмешь на себя обязанность получить подобную информацию..., после того как мы сокрушим Врага.

— А как мы будем его сокрушать? — Изрядно оживился Табий Граск у которого разговоры о колдунах вызвали лишь тоску.

— А вот этого я пока не знаю.... — Развел руками Наследник.

— Может все-таки выйти и разгромить Укара.... — Предложил Зартис Месх. — Уверен, он сейчас не ожидает вылазки и будет беспечен.

— Укар никогда не бывает беспечен. — Как-то очень по-доброму улыбнулся Аттий Бузма. — Насколько я успел понять его характер, он подозрительнее воробья клюющего еду из чужой тарелки. — Хотя конечно, мы можем выйти и разгромить его людей..., я знаю примерно парочку ходов, которые приведут к этому. Только вот не надо забывать, что это не наши Враги, а наши товарищи, попавшие в плен к Врагу! Неужели тебе, Табий Граск, так не терпится обагрить руки кровью своих товарищей?

— Но как же иначе можно....

— Я не думаю что там много колдунов, — перебил его Аттий Бузма. — Десяток. Может быть два. Убив их, мы скинем путы с наших товарищей.... — На Аттия Бузму вдруг нахлынуло ощущения той легкости и свободы что он испытал сегодня в бою, после того как застрелил колдуна.... — Именно этим я и займусь.

— Но ты не должен!!! — Хором возмутились окружающие. — это не дело для Командующего и Наследника.

— Нет. Как раз Это, и есть Дело Наследника. — Защитить Империю от главного Врага.... Ради этого мы и рождаемся на свет..... — Голос Аттия Бузмы звучал столь величественно и торжественно, что все слушатели, поневоле замерли в благоговейном восторге...., и только дядюшка Кастий сумел уловить фальшь.... Он ведь когда-то учился в той же Школе.

— И что ты задумал парень?

— Еще и сам не знаю....

После торжественного молебна, проведенного со всей возможной пышностью и торжественностью, Аттий Бузма с дядюшкой Кастием, и неизменно маячившим где-то невдалеке Торусом отправились проверить периметр лагеря. Естественно, никакой необходимости в этом не было, — за бодростью караулов следили полусотники, а за качеством поставленных укреплений, — тысячники. Но в переполненной крепости, или лагерях, где укрыться можно было разве что в палатке, — это была самая лучшая возможность поговорить, избежав чужих ушей. А поговорить им было о чем. — Дядюшка Кастий был посвящен в переговоры Наследника с Колдунами..., чуть-чуть..., самым краешком.... Он знал что еще год назад Колдуны предложили свой союз, и что Наследник его отверг..., в чисто имперской манере, не говоря ни "да" ни "нет". И естественно как Ловец, он знал про подвиги Аттия Бузмы в борьбе с колдунами, куда больше правды, чем кто бы то ни было из живущих в Империи людей. То что колдуны были реальностью, для него было не новость, а вот то что и сам Аттий Бузма, был из их числа, — это Аттий Бузма боялся сказать даже ему.

...Наш герой искренне опасался, что Страх перед колдунами, насаждаемый в имперцев с детства, даже у такого прожженного циника как дядюшка Кастий, мог вызвать непредсказуемую реакцию, вплоть до удара кинжалом в печень. Даже Цинту Виннусу Оттону, — своему лучшему другу, он всей правды о себе не говорил, опасаясь что тот начнет видеть в нем Чудовище. Но тот особо и не интересовался подробностями того, как его приятель, побеждает колдунов, или заставляет их говорить с собой на равных. Он уже как-то привык к тому что Аттий Бузма, — великий Герой и личность выдающаяся во всех отношениях. И ничего иного от него не ждал.

С дядюшкой Кастием было сложнее. Опытный Ловец, привык замечать мельчайшие детали, ловить собеседника на несоответствиях, а уцепившись за самый кончик выбившейся ниточки, — был способен раскрутить весь клубок. А уж после..., — вплоть до удара кинжалом, — рука старого Ловцы не дрогнет.

Правда Аттий Бузма боялся не столько получить этот удар, сколько того, что ему самому придется прикончить старого учителя, решившего избавить Империю от Зла.

А что еще оставалось бы? — Применить Магию? — Аттий Бузма уже знал, что на сильные личностей она действует не всегда. А если давить слишком сильно, — получишь тупую скотину у себя на службе. — Но дядюшка Кастий, во-первых имел стальную волю. А во-вторых, — ему, сейчас, как нигогда были нужны его холодный расчетливый ум, и немалый жизненный опыт.... Ну а главное, — дядюшка Кастий был одним из немногих, с кем Аттий Бузма до сей поры мог быть честным. Кто и так знал о нем почти все. Для того кто живет обманывая всех окружающих, — такой как дядюшка Кастий, — якорь, удерживающий его на грани здравого рассудка.... Терять такой якорь, и такого друга он не хотел.... Но и обманывать его он больше не мог, тем более что ему сейчас, как никогда был нужен разумный совет опытного человека. Да и коли уж колдуны появились, — дядюшка Кастий все равно рано или поздно что-то заподозрит и о чем-то дознается. Такому как он, — долго врать трудно. Можно было избегать темы колдунов вообще. Но уж коли разговор о них зашел, — он по оттенкам интонации, не вовремя отведенному взгляду, или дрожанию рук, догадается о том что ему лгут. И пойдет как гончий пес по свежему звериному следу. Он пойдет по нему, и узнает все сам.... Лучше уж не ждать этого, так хотя бы есть шанс сохранить за собой инициативу.

Разговор начался тяжело, с намеков, недомолвок, и прощупывания собеседника. Но с дядюшкой Кастием в такие игры долго не поиграешь..., если он сам этого не захочет, — Старый Ловец потребовал прекратить ходить вокруг да около, и сказать все прямо.

— Э-э-э..., понимаешь дядюшка.... Ты вот не задумывался, почему я побеждал этих колдунов? — ...Можно сказать, что мои успехи на этом поприще..., — они как бы это сказать...., объясняются тем что я и сам обладаю некоторыми способностями....

— Ты что, — сам колдун?

— Ну, я бы так не сказал.... Есть другие названия.... Да и как мне сказали, чтобы быть настоящим колдуном, надо было учиться этому с самого детства.... И я, если бы прошел такое обучение, — им бы и стал! Вот.

— Ну, что у тебя есть всякие там способности я и раньше знал.... Я же тебя сам сколько по плацу с мечом да кинжалом гонял. Это для меня не новость.... Иногда ты можешь двигаться быстрее, чем это дано человеку.... Иногда прыгнув, можешь прямо в полете направление сменить, а такое обычному человеку не под силу.... Это и есть твое колдовство?

— Ну что-то вроде этого.

— Тогда это твое колдовство не такая уж и новость. ...Я знаешь ли, — разных людей встречал.... Иные могли и похлеще дела вытворять!

— ...А с крыши Дворца Понтифика спрыгнуть и в живых остаться, могли?

— А ты прыгал?

— С Дворца нет, а со скалы таких же размеров.....

— Вот с Дворца лучше и не прыгай. А то сожгут как колдуна. ...Или ты пробовал в костре посидеть да живым остаться?

— Шутишь дядюшка? ...Ты это как-то слишком легко принял. Учитывая что твой брат, и сам погиб от рук колдунов....

— А ты правда убил того кто это сделал?

— Да.

— Тогда все в порядке. ....А насчет Колдунов.... Когда это все только начиналось, я по приказу Генерала наводил справки, покопался в наших Архивах, да и со жрецами поговорил.... По Империи много народа шляется со всякими способностями. Коли человек не дурак, и не выпячивает их как павиан красную задницу, — его особо никто и не замечает. ....А в Службу, стараются только таких и отбирать.... Тебя вот например..., или меня.

— Тебя???

— Меня. Я вот тоже с детства щустер да ловок был не по годам, меня, еще прежний Аттий в Цирке увидал и выкупил.... А уж в Школе, из меня Ловца сделали.... Все Генералы этим занимаются, — приглядывают за талантливыми да смышлеными детишками, и отдают их в обучение.... А уж в Школе наставники в них все лучшее развивают.... Так это и работает!

...Или ты до сих пор думаешь, что попал туда только потому что мы тебя пожалели? ...Кстати, я тут как-то, лет десять назад одного жреца разговорил, который раньше у Хранителей служил..., так в Хранители тоже стараются брать тех кто что-то особенное умеет.... Иногда читать учится быстро. Иногда пишет красиво..., а иногда и с Дворца Понтифика прыгает....

— А мне об этом почему никто не говорил?

— Мал ты был еще такое знать! Да и способностей этих у тебя было многовато. Обычно ведь что-то одно проявляется. А ты ведь и головой и телом, — всем обычного человека превосходил. И в бою тебе равных не было, и науки ты будто губка впитывал, а по стенам лазал как кошка, и голову мог любому задурить и ножи метал, и.... Так что Генерал Викт сказал, что тебя попридержать было бы не лишним.... Вот мы тебя рассказы про Хранителей и кострв, вместо якоря повесили. Чтобы Страх тебе привычкой и добрым советчиком стал.

...А кто это тебе про обучение на колдуна рассказывал? — Дядюшка как всегда выделил из сказанного Аттием Бузмой главное, и выбрав момент когда тот малость расслабился, — выстрелил вопросом.

-...Ну..., — Аттий Бузма решил быть честным. — Тот старик в пещере на Южном Пути. Перед тем как я в него выстрелил.

— Тот который тебя за своего внучка принял?

— Да. Но ведь ты не думаешь что я....

— А почему бы и нет? Раз ты к колдовству такой способный. Может в тебе и правда его кровь плещется. Так ты его убил?

— Засадил стальной коллопский болт прямо в грудь....

— Ну и хорошо.... Почему ты раньше про это не говорил, — догадываюсь. А вот что он тебе еще дельного сказал? Ведь что-то сказал? — По глазам вижу.

— Сказал что те колдуны, что сейчас в Империю лезут очень слабые, и я против них устоять могу, и даже победить. ...Знаешь дядюшка..., а я ведь и впрямь особенный....

— Сказал же, — знаю.... Я ведь за тобой сколько лет приглядывал....

— Я ведь и впрямь всамделишный колдун!

— Хм... Покажешь чего-нибудь потом?

— Я серьезно!

— Верю. Чего ты кипятишься? — Верю, потому что знаю, насколько ты необычен.

-...Я недавно одного колдуна убил только лишь одним своим желанием.....

— Я и говорю, — "Здорово!". ...Так значит ты этих, что сейчас против нас идут, — тоже можешь так..., одним желанием?

— Не знаю.... — Аттий Бузма призадумался, попытался воссоздать то свое состояние, когда он прикончил Кабиргея, незримым сгустком своей ненависти.... Почему-то не получилось.... А даже если бы и получилось, — он не видел, и не чувствовал мишени куда можно было выстрелить своей яростью, и понял что выглядит глупо. — Нет. Пожалуй что не могу. — Признался он. — Мне их для этого видеть надо. ....Но я их чувствую.... Когда они колдуют.

-...В вот это уже что-то.... Значит все то что ты про колдунов на поле боя сказал, — правда?

— Конечно. — Искренне удивился подобному вопросу Аттий Бузма. — А иначе зачем бы я....

— А мало ли. — Пожал плечами дядюшка Кастий. — Может ты зазнобу свою пожалел, и решил ее так выгородить. Мол не она это дурила, — это ее злые колдуны охмурили.... ...Потому я сейчас поезжу по окрестностям, цветочки пособираю, на травке поваляюсь, сонетик любовный сочиню.... А потом приеду, и скажу что всех колдунов убил, а значит Наследница теперь свободна и ни в чем ни виновата!

— Хм.... Ну ты и скажешь, — сонетик, — хмыкнул Аттий Бузма. А потом мысленно представив что валяется на травке, улыбнулся. -А ведь здорово бы было на травке поваляться. ...Только ведь согласись, — это самое логичное объяснение ее безумствам! Не могла она сама поступать настолько глупо.... Своевольно..., безрассудно, — это еще куда ни шло.... Но столь откровенно глупо??? Даже не обращая внимания на то что она отнюдь не дура, — ее обучением занимались лучшие Наставники Университета..., хоть крупицу разумности, смогли бы привить.

— Ага. Я давно понял куда ты клонишь, — "Неужто хочешь братскую кровь проливать...?". — Фыркнул дядюшка Кастий. — Все пытаешься придумать как свою зазнобу из под меча убрать. ...Только вот скажи-ка, — а Колдунам-то зачем заставлять ее такие глупости творить, коли они ее в оборот взяли? Им наоборот, надо ее на Трон посадить, да за широкой спинкой трона, делишки свои крутить.

-...А может им просто большая Смута нужна.... Или это они мне помогают?

— Смута? Когда и так властителя под свою руку взял? — Чему тебя в Школе учили? — Тут наоборот, — тишь да гладь нужна. Чтобы никто твоей марионетке в суматохе вокруг трона ниточки не пообрывал, или занавес не откинул, из-за которого ты куклой своей управляешь. ...А с какой стати им тебе помогать?

— Ну, я тут имел с ними один разговор.... Наврал с три короба, советуя держаться от Империи подальше. — Тут Аттий Бузма, вкратце передал суть того разговора с Колдунами. — Вот может они и решили, устроить большой бардак, чтобы посадить меня на Трон, в надежде, что я им открою сюда дорогу.

— Оно конечно, — такое возможно.... Только ведь если они и так аж даже в Имперские легионы пролезли..., — зачем им ты?

— ...Вот и я об этом всем дядюшка Кастий, голову ломаю.... Надеялся что хоть ты мне чего подскажешь....

— Надо в Город пробираться.... — Решительно рубанул рукой по воздуху дядюшка Кастий. — Тебе и мне.... Поближе к Северной Ограде, а лучше и внутрь.... Если ты там этих нелюдей учуешь, — значит и впрямь они во Дворце гнездо свили, а если нет..., значит будем дальше думать. ...Только вот у меня сейчас ни одного пути надежного нету, но что-то да придумаем....

— А когда идем? — Загорелся идеей Аттий Бузма. — Надо думаю побыстрее. Пока Укар шевелиться не начал.... Лучше завтра с утра в путь и тронуться.... Я кстати один ход знаю.... Старая контрабандистская лазейка. В окрестности Порта придем на рыбацкой лодке, а дальше уж....

— Только я вас двоих не отпущу! — Раздался негромкий голос из-за их спин. Заговорщики оглянулись, — громадный Торус, умевший подкрадываться тихо как кошка, оказался у них за спинами.

— Что ты слышал? — Благодушно улыбнулся дядюшка Кастий, расслабленно бросая руки вниз, поближе к кинжалу.

— Достаточно.... Я тоже учил этого парня за меч держаться. И тоже знаю, насколько он необычен.... Да и сам я не прост.... Так что нам троим, самая дрога в Город, на колдунов поохотиться.

— ...Я был бы только рад, иметь за спиной такую поддержку.... — С сомнениям глядя на Торуса, задумчиво сказал Аттий Бузма. — Но ты очень большой.....

— Мы еще в Порту? — спросил дядюшка Касиий, внимательно оглядывая подсвеченный ниже факелом Аттия Бузмы люк.

— Нет. Уже на складах, позади Рыбных Рядов....

— А куда ведет этот ход дальше? — Дядюшка показал в сторону змеящегося дальше, туннеля, проглатывающего неяркий свет факела.

— Помойка на Восточной Стороне.... Хм.... Моя вероятная Родина. Но навестим мы эти памятные места чуть позже..., когда ностальгия по ним, станет для меня совсем уж невыносимой.... Лет так через тысячу.

— А что там наверху?

— Раньше был заброшенный склад.... Я тут, честно говоря не был уже лет двадцать.... Но ты заметил что ходом этим явно продолжают пользоваться? Так что вряд ли наверху нас ждет тупик, или засада. Торус, поднажми-ка....

— Торус протиснулся под люк, отодвинув тщетно пытающегося открыть выход, низкорослого Аттия Бузму, надавил, напрягся, люк заскрипел.

— Стой.... — Тихонечко приказал дядюшка Кастий. — Тут защелка тайная есть.... Ну-ка.... Он достал набор отмычек и каким-то хитро изогнутым прутиком начал осторожно шарить вдоль щели..., что-то тихонечко щелкнуло и люк откинулся.

-...А раньше такого не было. — Как бы оправдываясь, сказал Аттий Бузма, и тихой змеей скользнул в люк. Его окружала кромешная тьма.... Что и не удивительно. Стояла ночь, а склад был пуст. Однако он словно бы видел этот склад.... Не благодаря колдовству, а благодаря памяти. Именно с этого склада и начался его долгий путь наверх.... Вот там вот, в углу за ящиками, он Аттий Бузма провел не одну ночь... А вон где-то примерно тут, вступил в переговоры с Кастетом, позже приведшие его в Банду Шакалов... Однако, сейчас не до воспоминаний детства. Он Прислушался, и не почувствовал в помещении ни единой живой души. — Тут чисто. Можно вылезать, — негромко сказал он, отступая чуть в сторону. Его спутники мгновенно оказались рядом, двигаясь столь же беззвучно.

— Переоденемся сразу. — Предложил дядюшка Кастий.

— Привлечем лишнее внимание. — Возразил Аттий Бузма. — Богатые купцы, посреди ночи по Рыбным Рядам не шляются....

— Ты давно на свою рожу глядел? — Спросил в ответ дядюшка Кастий. — Из тебя рыбак, как из хомячка, тягловый буйвол. — Один опытный взгляд на наши нежные ручки, или гладкие морды, и тогда мы уже точно окажемся за Северной оградой. Только где-нибудь в подземельях. А пара купцов в сопровождении охранника, — они конечно запомнятся, но такого уж пристального интереса не вызовут.

— Ладно. Как скажешь. — Аттий Бузма согласился с более опытным Ловцом, и распаковав один из тюков, начал переодеваться в костюм подходящий небогатому купцу, или приказчику большого Торгового Дома. Его товарищи сделали то же самое, и через несколько минут, из дверей склада тихонько выскользнул богатый купец, в сопровождении несущего какой-то тюк приказчика, и сопровождающий их здоровенный охранник. Вид этого охранника был столь внушителен, что на всем протяжении от Рыбных Рядов до Большого Тракта, к купцам не пристал ни один бродяга, нищий, или воришка. Что дало Аттию Бузме, неплохо знакомому с местными нравами, лишний повод порадоваться тому, что он согласился с предложением дядюшки Кастия нарядить Торуса охранником. Сам-то он поначалу возражал против этого. Внутри Города, купцы ходят с охраной только или поздно ночью, или имея при себе достаточно большие ценности. И потому охранник привлечет к ним, ненужное внимание ротозеев, или даже кого посерьезнее. Но дядюшка Кастий, резонно заметил что из Торуса купца не сделать. Все в нем выдает человека военного, с выправкой привычного к доспеху тела, и мощными руками опытного мечника..., выдать его купца было нереально, особенно учитывая что науку лицедейства и вранья он не изучал.

Аттий Бузма и сам ловил себя на мысли, то с некоторым трудом изображает неторопливо-расслабленную походку непривычного к долгим переходам горожанина, и якобы согнутую благодаря сидению над бухгалтерскими книгами спину. Все-таки прошлый год, проведенный в походах, когда иной раз доспехи не удавалось снимать даже на ночь, выработал у него новые привычки. Впрочем, пока было еще достаточно темно, и время привыкнуть к новой личине еще было....

Неторопливой походкой они прошли по Большому Тракту. С каждым пройденным кварталом, — дома вокруг них становились все богаче, выше и нарядней. Лачуги бедноты сменились домиками ремесленников, потом пошли дворы богатых владельцев мастерских, и купцов Третьей Гильдии.... Тут уже надо было быть поосторожнее. В этих кварталах помимо городской стражи, были и собственные охранники, присматривающие за порядком, да и каждый встречный, или не вовремя выглянувший из окна человек, нес потенциальную опасность.

Тут то и таилась самая большая опасность их пребывания в Городе. Несмотря на то, что Город был огромен, а число его жителей весьма велико..., но затеряться среди них, было не так-то и просто. Общество было поделено на Касты, а внутри, каждая каста делилась на Гильдии, Цеха, ватаги, артели, и прочие составляющие. Словно огромный склад, поделенный на множество непроницаемых клеточек-ячеек. Перебраться из клеточки в клеточку, было почти невозможно. Сословные различия настолько глубоко укоренились в обществе, что купца Второй Гильдии, равного по богатству купцу, допустим Первой или Третьей даже надевших одинаковые одежды, легко было отличить по сдвинутому на затылок колпаку или шапке, подвешенному на правую половину живота кинжалу, или особому узлу на сандалиях. Эти привычки вбивались намертво еще в детстве. И если в Порту, или в Рыбных Рядах, для большинства встречных купец был лишь купцом. Тут, в кварталах купцов, каждому встречному важно было узнать к какой Гильдии принадлежит встреченный собрат по ремеслу, чем торгует, к какому Торговому Дому принадлежит.... И скрыть свой статус или происхождение от привычного к подобным мелочам взгляда, был нереально.

...Империя была поделена на клеточки, а внутри каждой из них, все друг друга знали, а значит затеряться было почти невозможно.

Это Торус вчера сильно удивлялся тому сколько времени Аттий Бузма и дядюшка Кастий уделяют выбору того под видом кого они проникнут за стену. Ему то казалось что важнее всего, — "Как проникнут", и "Что будут там делать". А эти двое час за часом обсуждали вопрос — "За кого себя выдать?". Аттий Бузма поначалу предлагал что-нибудь достаточно экзотическое, вроде оставшихся без труппы актеров, или вообще, — иностранных купцов. Надеясь скрыться за внешней непохожестью на всех. Но дядюшка Кастий резонно отметил, что Чужак, по-любому привлечет к себе больше внимание. За иностранцами в Империи следят особенно пристально. А среди актеров, — все вообще друг дружку знают очень хорошо, и разоблачение наступит в тот же момент, когда они повстречают собрата по цеху.

Так что после долгих споров, они все же пришли к выводу, что купцы, это наилучший вариант. Не идеальный, ибо все дороги Империи сходились в Городе, а значит, какой бы отдаленный пункт своего проживания не назовешь, всегда есть риск нарваться на "земляка" и быть разоблаченным. Но все же личина купца была наиболее подходящей, во-первых, в силу того что уже была им обоим привычный. А во-вторых, — купцы, особенно Второй Гильдии, постоянно пребывают в разъездах и путешествиях, так что новое лицо купеческого звания, привлечет к себе меньше внимания, чем новый мастеровой, или солдат.

...Так, они неторопливо дошли до Торговой Площади, все кварталы вокруг которой были застроены различными гостиницами, от самых дешевых, рассчитанных на караванщиков, и до дорогих, в которых не побрезгует остановиться даже Благородный.... Гостиница которую выбрали они, была прямо скажем средней руки. Даже больше того, — самая средняя из средних. Но даже и там, прежде чем заселиться в снятые комнаты, им пришлось выдержать небольшой допрос. Вроде ничего важного, — Имена, Торговые Дома, Гильдии, на каком корабле или с каким караваном прибыли, по какой необходимости.... Соврать было легко. Только все эти сведения не позднее чем завтра к вечеру поступят в Ловчую Службу, Стражу и Понтификат..., и будут проверенны. Может сразу, поскольку хозяин гостиницы видит их впервые, и наверняка сделал об этом соответствующую пометку...., а может через пару недель, ведь наплыв гостей в Город сейчас особенно велик. Но все равно, — срок их пребывания в данных личинах закончится, не далее чем до завтрашнего утра. А там, либо менять личину, либо убираться из Города. Однако "засветиться" все равно пришлось, — пребывать в Городе не имея пристанища, еще опасней. Ибо человек без жилища, — это бродяга, и каждый Стражник вправе задержать человека не способного показать соответствующий билет, и сдать его в ближайший Околоток, для выяснения личности.

Утро расцветало, горожане начинали суетиться, торопясь сделать как можно больше дел до наступления полуденной жары, однако Торус, несмотря на свои возражения, был оставлен в гостинице, отсыпаться. Ходить среди бела дня с охранником было не принято.... Да и слишком опасно было столкнуться с представителями Гильдии Охранников, не имея удостоверяющей статус татуировки на предплечье.

...А пожилой купец с молодым приказчиком, едва умыв с дороги лица и руки, и выпив по чаше освежающего разбавленного вина, отправились по делам.... Город только просыпался, но раннее утро, — не оправдание для потери денег. Так что едва лишь старый и юный спутники постучали в двери одной из лавок, им немедленно открыли, и спустя десяток минут, молодой вышел из лавки уже в белой мантии Поступающего в Университет. Теперь это уже явно был не купец с приказчиком. А отец или дядя, сопровождающий своего молодого родственника для поступления в Университет.... Да и неудивительно, — в начале осени начиналась пора Записи на Учение, и подобными фигурами в белых мантиях были забиты все улицы вокруг данного учебного заведения. И что самое замечательное, подобная мантия могла лежать на плечах и Благородного Юноши, и купцы, чиновника, и сынка зажиточного мастерового..., да хоть и сына подмастерья, сумевшего зачем-то накопить деньги на обучение своего отпрыска. Белая, по мере перехода с курса на курс, превращающаяся в серую и коричневую, мантия, была одной из немногих лазеек между клеточками-ячейками Империи. Увы, превратившись в черную, — профессорскую, она навсегда запирала своего владельца в клетке Ученого сословия....

Выйдя из лавки, они дошли до Университета..., пока дядюшка Кастий ходил узнавать условия Записи, его "племянник" пошел гулять по территории Университета. Площадь которую занимал Университет была весьма немаленькой, и посмотреть тут было на что. Ведь Университет тут существовал еще до появления Империи. Не всякий город, мог похвастаться такими же размерами и такими огромными и древними зданиями. А уж историями.... — Почти каждый дом, каждая дорожка или дерево тут были связанны с какой-нибудь историей, а то и легендой. За несколько мелких монеток, любой небогатый студент готов был провести экскурсию по своей Альма-матер, рассказав самые известные легенды, самые трагические, смешные, или пафосно-возвышенные байки и анекдоты. ...Вон там стояло здание, в котором жил самый Первый Мэр в пору своего обучения в Университете. Подумать только. А ведь тогда он тоже был обычным студентом, и носил наверное такую же мантию, как и мы! ...А вот в этой аллее встречались Жулео Каппулс и Рометта Монтека, пьесу о трагической любви которых можно посмотреть в Театре Возвышенной Драмы за полцены, если сослаться на имя своего гида.... А вот тут, — факультет Богословия, на котором учился знаменитый Альфон Жуан, чьи победы над женщинами вошли в легенды.... Говорят за первые пять лет обучения в Университете он совратил две сотни девственниц и наставил рога пяти сотням мужей.... На той скамейке сидел.... То дерево посажено в ознаменование.... Если по какой-то трагической случайности выбоина на дорожке, или вновь разбитая клумба не имела собственной древней истории, — талантливый гид сходу выдумывал новую, и преподносил зачарованному слушателю в виде старинной легенды....

Увы, — вновь прибывший абитуриент, как-то умудрился избежать столь познавательной лекции, и очень быстро оказался в той части этого почтенного заведения, что примыкала к Северной Ограде, где и бродил по дорожкам в полном одиночестве, словно бы прислушиваясь к чему-то....

— Ну что? — Спросил спусти часа три дядюшка Кастий, встретившись с "племянником" в заранее оговоренном кабачке.

— Ничего.... — Ответил тот, жадно прикладываясь к чаше с вином. Денечек выдался весьма жарким, а пройтись по каменным мостовым пришлось немало. — А у тебя?

— Вот. — Дядюшка Кастий бросил на стол лист пергамента. — Записал тебя на факультет Философии.... Изрядную сумму денежек отвалил, между прочим. Так значит ничего?

— Пока нет, но чтобы быть уверенным во всем, надо попасть внутрь.... Про Северную Ограду рассказывают разное. Кто знает, какие тайны она способна скрывать.

— ...Или тебе очень хочется в это верить.... Впрочем ладно. Пара денечков у нас еще есть, пока ты "проходишь очищение в палатке Жрецов". Значит идем дальше?

— Ага.... Пора и нам с тобой дядюшка заручиться расположением богов....

— Ох..., не шутил бы ты так. Их расположение нам сейчас очень даже не помешает. Не говоря уж о том на что ты меня уговорил.... — Слишком уж многим в Городе известны наши физиономии, особенно твоя.

— Моя физиономия, за время в Горах изрядно огрубела и отощала. Да и без всех этих завитушек на голове, притирок и подмазок, которыми меня пичкали придворные куаферы и парфюмеры, я на себя старого мало похож. А столь почтенная бородка и лысина, скроет твою внешность от большинства знакомых.... Старого дядюшку Кастия разглядят разве что Ловцы..., но ты сам говорил что они по большей части за нас.

— За нас-то они конечно за нас.... Но пользоваться их прикрытием я тебе по-прежнему не советую. За Северную Ограду они нас все равно не протащат. А риск что попадем на предателя слишком велик. Если тебя схватят, — всему Бунту конец. Так что лучше будем действовать сами.

— Ладно. Сами так сами.... Пошли тогда?

Они пошли, и обогнув ограду Университета, через час с небольшим вошли в ворота Понтификата. Смешавшись с толпой паломников, заговорщики пошли по обычному кругу Храмов Двенадцати Богов оставляя немалые пожертвования, и вознося молебны за удачу. Потом пообедали в одном из кабачков при храме, кружка шшаца в котором стоила словно праздничный обед, где-нибудь в Горах. ...Записались на завтрашний Торжественный Молебен, и даже заселились в одну из храмовых гостинец. (Дядюшка Кастий только с грустью поглядел на изрядно похудевший кошель).

Торусу была послана записка с инструкциями, после чего они, попреки обычаю других паломников, предпочитающих тратить оплаченные немалым количеством золота минуты пребывания в этой Святыни с пользой для души, завалились спать.

— Ну что там?

— Сейчас.....

— Дядюшка Кастий, чего ты там возишься..., простейший же замок.

— Злыднева жопа.... Руки у меня дрожат.... — Окрысился дядюшка Кастий, почти не стесняясь признаваться в своей слабости.

— Ну так давай я.

— На. Бери. — Он кинул Аттию Бузме свою связку отмычек. — Только потом не вздумай мне еще хоть раз ляпнуть что не собираешься становиться Мэром.... Я, после совершенного тут святотатства, этого точно не переживу.

— Ладно. Не скажу. Но ты сам об этом догадаешься, когда я улепетну за Горы, а Трон останется вызывающе пустым.... Готово. Можно заходить.

...Проснулись заговорщики за несколько минут до того, как специально предупрежденный служка явился разбудить их. Собственно говоря, — будить постояльцев перед утренним или вечерним молебном было для него делом привычным, и весьма доходным. Мало кто из жителей Империи мог позволить себе снять комнату в гостинице при Понтификате, и проспать Молебен..., — слишком дорого.

-...Ну как? — спросил Аттий Бузма дядюшку Кастия.... — Я не кажусь слишком толстым?

— А какая разница? — спросил тот в ответ, оторвавшись от умывальной чаши и глянув на своего ученика. — Вряд ли тебя так уж хорошо запомнили.... Побудешь немного толстым.

На Аттие Бузме была его белая ученическая мантия, а под нее ему пришлось поддеть темно-серые штаны и куртку купеческого приказчика..., а под них.... В общем, он и правда выглядел слегка полноватым, и заранее томился нехорошими предчувствиями, при мысли о том как будет ходить по жаре, или стоять в душном храме, во всех этих тряпках.... Однако, — делать было нечего, — Белая Мантия, не самый лучшая одежда для разведки во вражеском тылу.

...Возле Главного Храма Двенадцати Богов, они купили белого голубя..., по цене молочной коровы. Без жертвы соваться к богам и жрецам, было как-то непринято, а бухгалтерия Понтификата хорошо умела считать денежки, и оценивала Святость данного места, по самой высокой цене. — Да и как же иначе? — Если уж кто собрался изложить богам свою просьбу в Главном Храме, можно сказать, — напрямую в их божественные уши, — значит должен раскошеливаться.

... Как и ожидалось, Аттий Бузма тут был не единственный кто пришел в Белой Мании. Приступая к такому важному и значительному шагу в жизни, как обучение в Университете, — лучше заранее заручиться поддержкой богов, не жалея при этом средств. Очень уж много трудностей, и даже опасностей, подстерегают молодого человека, впервые вырвавшегося из-под родительского крова, на широкий и вольный простор Университетской Жизни. И возможность быть убитым или обворованным, в этом списке отнюдь не главные.... Свободная, лихая и веселая студенческая жизнь, — частенько предоставляет возможность, вместо почтенного и уважаемого Пути завещанного предками, свернуть на какую-нибудь кривую дорожку усеянную шипами и нечистотами. Недаром среди солдат, гладиаторов и бродяг, так много бывших тихонь и домашних мальчиков, благоговейно переступивших в свое время порог этого Храма Образования, полные благих помыслов, твердых убеждений и светлых надежд....

Так что неудивительно, что в эту пору Записи на Обучение, Аттий Бузма с дядюшкой легко затерялись в толпе таких же Белых Мантий и их родственников, не пожалевших денег на то, чтобы боги лично приглядывали за юными дарованиями следующие несколько лет, пока те ведут опасную жизнь студента.

...Храм был огромен.... Аттий Бузма уже бывал в нем. Но снова, в который уже раз, удивился тому, насколько же огромен Храм Двенадцати Богов. — Собственно это был довольно новый Храм. Не прошло и полторы сотни лет, как последний камень был вложен в его купол, завершив почти четырехсотлетние строительные работы. Внешне он напоминал связку тростника, с напяленной на нее сверху жреческой шапкой.... Внутри, это было огромное пространство, одновременно остававшееся целым, и поделенным на двенадцать отдельных храмов лесом колон и перегородок. Центральный алтарь, как и положено, находился напротив главного входа. А вдоль стен, по окружности, располагались алтари..., да что алтари, — отдельные храмы, каждого, почитаемого в Империи бога. Вроде входишь в главные ворота, и видишь один общий храм. А начинаешь двигаться вдоль стен, — изменяется и символика, и характер фресок, и даже цвета.... Трудно уловить момент, когда сектор Проходимуса переходит в сектор Мочилы, а тот в сектор Кондратия.... Но оказавшись под приглядом нового бога, ты сразу это чувствуешь, и тебя всего переполняет благоговение и почтительный страх, перед подобным зримым Чудом.

Но была еще одна граница.... Она чувствовалась не так явно. Многие даже о ней и не подозревали. Но. ...Но дело в том, что Главный Храм Двенадцати Богов, лишь наполовину располагался на территории Понтификата, а второй своей Половиной уходил за Северную Ограду.... И в дни торжественных молебнов, совершавшихся по Главным Праздникам, когда Храм удостаивал своим визитом лично Мэр, каждый простолюдин, попытавшийся сунуться на половину предназначенную людям Благородным, был бы вежливо, но очень настойчиво вышвырнут на свою половину Храма.

К счастью, сегодня день был обычный. И если кто-то из Благородных и соблаговолил посетить главный Храм Империи, — он предпочел сохранить инкогнито. "...К счастью", — потому что после Торжественного Молебна, нашим друзьям было несложно затеряться среди многочисленных перегородок, занавесок и колон.... Примерно в той части Храма, где была одна маленькая дверка....

Почти каждый в Империи слышал про нее, но мало кто знал где конкретно она находится. Аттий Бузма, четырежды удостаивавшийся высокой чести, пройти через эту дверку, и то не сразу нашел ее в переплете колон, украшений, пышной позолоты и прочей пестроты храма.... Еще раньше, проходя через нее в качестве Личного Советника Мэра, — формально, члена его рода, он заметил что запирается дверь на самый обычный замок. И даже никакой охраны возле нее не выставляется. Да и зачем? — Даже самый отчаянный головорез, опустившийся бродяга, или выродок рода человеческого, вред ли наберется храбрости войти в эту дверь, и попасть в Семейный храм Мэров....

...Помимо главных двенадцати, в Империи почиталось еще небывалое множество богов. Почти у каждого города, озера, реки, горы или леса, был свой персональный покровитель, взявший на себя труд, за сравнительно небольшие жертвоприношения почитателей, приглядывать за данным местом.

Так же, персональные покровители были и у каждого рода. Нетрудно догадаться, что этими покровителями были предки. Те, кто основал, поддерживал и возвышал род на протяжении поколений, и естественно, не оставившие его и после смерти.

Именно потому-то, чем древнее был род, тем больше было у него покровителей, и значит, тем удачливее этот род был во всех своих предприятиях. Тут главное не забывать почитать своих пра-пра-прадедушек, регулярно "подмазывая" их жертвами, на домашних алтарях, и умиляя взор стариков благопристойным образом жизни. А если твой далекий предок, видит почтительность потомка, и столь же достойную и праведную жизнь, какой придерживался сам пращур, (а разве можно представить пращура занимающимся каким-нибудь разгильдяйством, или вообще, — развратом?), — разве ж откажет он тому в Удаче и Покровительстве, и разве не замолит словечко-другое, перед более Великими Богами?

...Но так дело обстояло с обычными родами. Хотя и в обычный родовой храм, чужаки заходить избегали. Но вот род Мэров..., к какой бы династии он не относился — Романов, Сергиосов, Виллиев, или даже Кордиусов, — Их предками были Четыре Великих Героя, стоявших Над богами.

Согласно общему мнению, оспаривать которое возьмется разве что безумец, — Четыре Великих Героя, до сих пор дремали в Семейном Храме Мэров, время от времени пробуждаясь и присматривая за всей Империей. Потому-то сюда, в Семейный Храм Мэров, вход открыт был только для членов Семьи. И будь даже дверь между этими двумя храмами, распахнута настежь, — вряд ли у кого-нибудь хватит наглости войти в нее. Это было бы даже не святотатством, а..., просто безумным способом самоубийства.

Аттий Бузма формально принадлежал к Роду Романов.... Он даже, поделившись с дядюшкой информацией почерпнутой из разговоров с Колдунами, сумел убедить того, что является прямым потомков всех Четырех Героев, а значит имеет полное право входить в сей храм самому, и приводить с собой кого хочет. Дядюшка ему поверил..., однако даже у этого заклеенного Ловца, дрожали руки, когда он пытался вскрыть ту самую, неприметную дверцу.

— Ух ты!!! — Только и мог сказать дядюшка Кастий, переступив порог Храма.

— Я тоже офигел, когда первый раз увидел это. — Поддержал его Аттий Бузма. — Тогда еще круче было, тут все лампы горели, а не эта пара лампадок. ... Неплохо предыдущие Мэры, жертвовали своим дедушкам! Скажи?

Конечно, "пара лампадок", как непочтительно назвал Аттий Бузма два великолепнейших масленых фонаря, стоявшие по обе стороны от Алтаря, и сделанные из чистого золота, с обрамлением из драгоценными камнями, — давали не так много света. Однако и в этом, недостаточном для такого большого помещения свете, груды наваленного вокруг золота и драгоценных камней, дивные статуи и великолепнейшее оружие, выглядели абсолютно фантастически.

— Ох-хо-хо.... — Только и смог пробормотать дядюшка Кастий. — Да на все эти богатства, средняя имперская семья..., могла бы жить..., да что там "жить", — не умирать, никогда!

— Ну, это ты дядюшка хватанул. — Рассмеялся Аттий Бузма. — Сам знаешь, притащившие сюда все эти богатства Мэры, умирают с завидной регулярностью. ...Однако ладно, пошли к алтарю..., закатай рукав.

Дядюшка Кастий закатал рукав, и Наследник, сделав небольшой разрез на его предплечье, вылил струйку крови в подставленную чашу. Довольно простенькую керамическую чашу.... Если не брать во внимание ее древность. — Кастий. — Торжественным тоном провозгласил Аттий Бузма. — Я, Наследник. Прямой потомок Рода, семей Романов, Сергиосов, Комов и Виллиев, принимаю тебя в свой род. Отныне ты один из нас. Твоя кровь смешалась с кровью наших предков. Теперь наше Имя, стало твоим! — Закончив, он обнял своего учителя, как несколько лет назад его обнял Мэр, принимая в свой род..., и заметил что дядюшку Кастия просто трясет от волнения. Сам же Аттий Бузма, не чувствовал ничего особенного ни тогда, ни сейчас. Считая все это лишь пустой формальностью. ...Отстранившись от дядюшки, он деловито достал заранее заготовленный кусок полотна и плотно замотал ранку.... Оставлять во Дворце следы из капель крови, не входило в его намерения. — Эй, дядюшка, успокойся.... Нам тут еще дело надо сделать.... Успокойся Я Сказал!!!

Немного магии подействовало благотворно на старого Ловца, — его руки перестали дрожать, зубы больше не выбиватли тревожную дробь, а лицо приобрело более-менее обычный оттенок.

— Ну вот. Теперь тебе тут тоже бояться нечего.... — Успокаивающим тоном, продолжил Аттий Бузма. — Видишь, — он показал ему на дно чаши, толстый слой грязи на дне которой, уже впитал свежие капли крови. — Предки приняли твою кровь. Гм... Забавно. Где-то тут, на самом дне, капли крови Героя Равного Пятидесяти Героям, и Волосатого, пролитые ими, когда их принимали в Род. Если задуматься, — офигеешь! Так что лучше не думать. — Подвел он итог своим историческим размышлениям, и бодро сказал. — ...Теперь можно двигаться дальше, и начал поспешно стягивать свою белую мантию, оставшись в обычной одежде приказчика. Конечно, обычной она была скорее в Городе. Но и за Северной Оградой, простые слуги частенько ходили в чем-то подобном, когда были не "при исполнении", или боялись запачкать свои парадные ливреи грязной работой. — Иди пока вскрой вон тут дверь, а я пока запрячу тут где-нибудь эту белую тряпку.

— Поосторожнее. — Робость опять вернулась в голос дядюшки Кастия. — Не оскорби предков, прикасаясь к их пожертвованиям.

— О! Не волнуйся. Я буду весьма почтителен. — Успокоил его Аттий Бузма. Однако идя вдоль стены, в поисках подходящего местечка, пробормотал. — Думаю дедушки не обидятся на меня, если я потрогаю их жертвоприношения.... В конце концов, они уже давно мертвяки, и золотишко им ни к чему.... Ага.... — Углядев какой-то золотой сосуд с узким горлышком, он запихал туда свою мантию. Учитывая что никто больше не осмелиться прикасаться к пожертвованиям, она могла тут пролежать следующие пару тысяч лет, и не быть обнаруженной. А если и обнаружат..., — Аттий Бузма даже хихикнул, представив какие предположения будут строить потомки, нашедшие сей "раритет". Вряд ли им придет в голову, что ее туда засунул случайный мошенник, воспользовавшийся Храмом, как лазейкой для проникновения за Северную Ограду. Скорее они решат, что это мантия какого-нибудь Мэра или Наследника, пожертвованная им богам в знак..., чего-нибудь эдакого.... В общем, — было бы смешно послушать их рассуждения.... — Гы-ы. А еще смешнее было бы закатать в нее дохлую крысу, или написать какую-нибудь чушь..., кровью, чтобы убедительнее смотрелось. И пусть дурачье головы себе ломает!!! — Аттий Бузма, пришел в абсолютно замечательное расположение духа, и на его лице появилась довольная, и даже счастливая улыбка. — Он внезапно подумал что все будет хорошо, и их авантюра закончится удачно.... — Наверное предки приняли жертву, согласившись взять вместо уже остозлыдневшего золота, простую тряпку! — Затем он еще прошелся по залу, обойдя его по периметру. И наконец подошел к нетерпеливо поджидающему его, возле уже вскрытой двери, новоявленному родственнику.

— Чего ты там гуляешь? — Раздраженно спросил тот. Видно привычное дело по вскрытию замков, вернуло его к прежнему, собранному состоянию Ловца.

— Так, — неопределенно ответил Аттий Бузма. — Хотел кое-что проверить.

— Думаешь эти маги....

— Это не касается Этих магов.... Скорее уж Тех.... — Очень непонятно ответил Наследник. — Обещал тут знаешь ли, одному старому хрычу..., почтенному предку, — поискать некую вещицу.

— Ты что, заговариваешься? — Испуганно спросил дядюшка Кастий, с ужасом подумав что Четыре Великих Героя, или менее именитые предки, уже начали мстить за святотатства, наслав на его спутника безумие, одним из признаков которого является довольная улыбка на физиономии, абсолютно неуместная во время столь дерзкого проникновения в Святая Святых Империи..

— Нет... — Рассмеялся Аттий Бузма. — Успокойся. Я потом тебе как-нибудь расскажу, про этот забавный эпизод моей жизни. Пошли. Я готов.

Они выскользнули за дверь, и осторожно, не поднимая глаз от пола, пошли по длинному коридору. Аттию Бузме, самому пришлось нелегко, да и дядюшке Кастию тоже, когда они учили эту, характерную для Дворцовых слуг походку. Этакое беззвучное, чтобы не потревожить Хозяев звуком своих шагов, быстрое, но преисполненное почтения, парение над полом. При всей внешней легкости, это оказалось не так-то просто. — Пока Аттий Бузма не вспомнил, что эта вот походочка, позволяла слугам мгновенно замирать на месте с какой бы скоростью они не неслись до этого..., избегая даже возможности непочтительно задеть вышедшего из-за угла или двери Хозяина, или иных Благородных.... И пока не вспомнил похожее воинское упражнение, — походка им не удавалась. А ведь она, во Дворце была лучше любого пропуска, ливреи, или даже подписанной Мэром бумаги. Именно по ней узнавали Слуг в любой одежде..., и уже не смотрели на лица.... Но увы. — Аттий Бузма почему-то был уверен, что даже после пары часов тренировок, (больше времени выделить не удалось), их походка могла обмануть только достаточно неопытного человека.

Впрочем, туда где ходили опытные, Аттий Бузма соваться и не собирался. Они очень быстро выскочили из галереи, соединявший Храм с Жилыми покоями, и выскользнули в сад. А там, двигаясь по темным дорожкам, начали обходить Дворец по периметру. При этом Аттий Бузма, частенько замирал, словно бы к чему-то прислушиваясь.

Дирт был простым стражником. И предпочел бы остаться им навсегда. Конечно, служить за Северной Оградой было куда почетнее, да и порассказать потом будет чего.... Обычно-то простому человечку с одним именем сюда ходу не было. А тут и Дворцы такие что...!!! А Парки?!?! Фонтаны!?!? А..., еще столько диковинок, что и названия всех не упомнишь! ...Да и народ ходит, сплошь Сенаторы да Благородные, да еще не пойми кто, но уж больно важные из себя. ...Тут даже простые слуги, — это что-то! По большей части с двумя именами ходят.... И с какими именами....

Но все-таки Дирт предпочел бы остаться в Городе.... Гонять пьянчуг из кабаков на западной окраине, за порядком на рынке приглядывать, или даже Порт патрулировать..... Тут ведь что? — Во-первых, — денежки! Хотя тем кого отправили за Северную Ограду и платили двойное жалование, да какой, скажите вы мне на милость, стражник, на одно только жалование живет? Тут монетка, там подношение..., в кабачке нальют бесплатно вина чашу..., знакомый трактирщик обедом угостит...., торговцы рыбой, зеленью, или мясом, с собой кулечек завернут..., со всем уважением, чтобы показать как они понимают и ценят нелегкий труд стражника, ну и заодно в благодарность за то что он иной раз в сторону посмотрит когда надо, или наоборот, заступится за них перед недовольным покупателем.... А на то ведь они стражники и поставлены, чтобы оберегать покой горожан, пресекая скандалы и защищая уважаемых налогоплательщиков от всяких проходимцев.

При мыслях о таком простом и незамысловатом счастье, у Дирта даже в брюхе забурчало и он расстроился еще больше. Тут-то за Северной Оградой, не то что подношения, даже слова доброго не услышишь. А уж о том чтобы денежку с кого стрясти..., вон, хотя бы с тех двух, которые среди ночи по Парку шляются, — даже и не думай. Это там он у себя был человеком уважаемым, представителем Власти. Это там к нему народ со всем уважением и почтением.... А тут, — в лучшем случае делают вид будто ты не ты, а место пустое к алебарде приставленное. А в худшем.... Он, еще как только недели три назад, первый раз на пост заступил, по излишнему рвению было вздумал допрос какому-то сопляку-прощелыге устроить, который не пойми зачем по улице бежал, будто за ним стая волков гонится.... А тот оказался курьером. Да не каким-нибудь там, а из семьи самого Мэра.... В смысле, — тоже Роман.... Ага. Как сейчас вспомнишь так вздрогнешь. — Роман Лавик.... Сопляк, лет пятнадцати, а гонора-то. Такой скандал учинил. ...Так что после смены, десятник ему Дирту самолично рожу набил, и жалования за неделю лишил.... Вот и думай после этого. Вон те двое, что по Парку шляются.... Дирт недовольно глянул на праздношатающихся, не высовывая однако носа из своей будки. — У него же приказ, — кого чужого увидишь, — в дудку свистеть, хватать да непущать.... А пойми ты сам, — чужие они тут, или нет? Вроде не положено ходить, а они ходют. И не больно-то скрываются. — И кто они после этого? — Лиходеи преступные, или настолько Свои, что и тебя самого, запросто лиходеем назначут. ...А попробуй засвисти.... Может это ухарь какой из Благородных, к любовнице крадется, может слуги с тайным поручением. Пуганешь их, засвистишь..., а потом выяснится что это самой Наследнице, посреди ночи соловьиных языков отведать захотелось, и она за ними слуг отправила....

...А ведь и не было такого никогда, чтобы городские стражники, да за Северной Оградой службу несли.... Ну может и было, с тыщу лет назад.... Да только непонятно, с чего этот тысячелетний обычай вдруг возрождать приспичило? Ага.... — "Возрождение старинных обычаев, в знак единства с народом....". Как же, — возрождение! Очередные новшества.... Он ведь Дирт, еще десяток лет назад, когда Старших Братьев-то повырезали.... Он ведь тогда еще чуял что ни к чему хорошему это не приведет. Вот один раз разрушили устоявшийся порядок, вот с тех пор-то все и пошло валиться. То на репу неурожай, то горцы восстанут, то пшено подорожает...., а то вон, — Наследники друг на дружку войной поперли. — Вот и приходится теперь "древние обычаи возрождать" — Будто он Дирт такой дурак, и простейших вещей не понимает. — Разборки-то между Наследниками ведутся, и чтобы там про Самозванца не врали, а кровушка-то у них в жилах общая плещется! А значит Гвардии доверия больше нет. — Дирт вдруг съежился и оглянулся, словно бы испугавшись что кто-то подслушает эти его крамольные мыслишки. Но вокруг вроде было тихо. Только митров в ста от Дворца, по дорожке, все так же неторопливо прогуливалась эта парочка не пойми кого. — "Вот потому-то Дворец солдатней и набили". — Продолжил размышлять Дирт. — Да еще и стражников привлекли, потому как от солдатни-то толку мало.... Тут понимание надо, соображаловка. А эти начнут хватать всех подряд. Еще неизвестно кому хуже придется.... А все-таки подозрительные они какие-то. — Будь они слугами, так небось шли бы к Дворцу, или от него. Тут и понятно стало бы, хватать их, или пропущать. А они, будто бы по кругу прохаживаются. А чего спрашивается по ночам, кругами вокруг Дворца ходить? Подозрительно это как-то. ...Да ведь у этих, что за Северной-то живут, — все у них не как у людей. Живут, — с жиру бесятся.... Что ни день — пир. Что ни ночь, — очередная забава.... Свистишь в дудку, и таких потом от десятника огребешь.... Может они вообще тут тоже охрана. А что? — Он бы Дирт, так бы и сам прохаживался, коли ему патрулировать Парк приказали, вокруг Дворца значит.... Да только эти двое ни на стражников, ни на солдат не похожи. Ни оружия у них, не доспехов.... А! Поцелуй меня злыднева теща. Свистну, а уж там будь что будет.....

Дирт свистнул, и спустя пару минут из находящейся митрах в ста, неприметной дверце в стене Дворца, вырвался десяток солдат, и подбежал к Дирту.

— Чего?!?! — Коротко и неприязненно спросил десятник, с еще помятым после сна лицом.

— Да вон. — Ткнул Дирт рукой в направлении Парка. — Шляются тут не пойми кто! Надо бы проверить.

— Кто шляется-то?

— Да вон же..... — Растерянный Дирт уставился на абсолютно пустые дорожки Парка. А ведь еще мгновение назад он четко видел там две прогуливающиеся фигуры. — "Спрятались наверное. Чего стоите-то, — бегите-хватайте". — Рявкнул он, и внутренне похвалив себя за усердие. Коли прячутся, значит точно лиходеи. — Вон, статую Горного Старца видишь? — Показал он десятнику пальцем, на вырубленного из камня величественного старика. — Вон где-то там я их последний раз видел.

— Сам ты горный старец. — Огрызнулся десятник. — Это Третий Мэр небось..., вон и копье у него в руках.... Где ты видел горного старца с копьем?

— Это посох у него.... — убежденно ответил Дирт, с некоторым сомнением вглядываясь в статую. Однако будучи коренным горожанином, он не мог позволить какому-то там солдату, судя по выговору — южанину, обойти его в таком важном вопросе..., или вообще, хоть в чем-нибудь. — Да только тебе один хрен не статую ловить, а лиходеев, которые рядом с ней гуляли.... — Резко перевел он разговор на другую тему, чтобы оставить последнее слово за собой. И добавил в спину, уже повернувшемуся десятнику. — Тоже мне, — знаток!

— Поговори у меня! — огрызнулся десятник, и побежал вслед за своими солдатами проверять аллею.

Свисток раздался как-то уж очень неожиданно. Аттий Бузма не видел сидящего в глубине будки стражника. Но чувствовал на себе его взгляд..., да наверное и дядюшка Кастий тоже. Но взгляд этот был какой-то ленивый, и ничего кроме скуки и некоторого раздражения в нем не ощущалось. И вдруг, в самый неожиданный момент.... Однако инстинкты сработали раньше головы. Он кошкой взлетел на свисающую над аллеей ветку дуба, и успел, опустив руку, подтянуть дядюшку Кастия в окутанную глубокой тенью крону дерева. Там они и затаились, прислушиваясь к разговору солдат.... А это ведь и правда были солдаты, а не Гвардия! Уж от Гвардейцев бы так легко удрать не получилось бы.... Хотя... Десятник этот тоже оказался стрелянным воробьем. По всему видно прошел не одну кампанию, и умел не только в строю маршировать....

— Ну-ка, свети сюда. — Коротко приказал он одному из своих людей, держащему факел.... В свете факела, даже Аттию Бузме стали четко видны его собственные следы, хорошо отпечатавшиеся на песке дорожки, в том месте, где он оттолкнулся от земли. — Будто прыгнул кто отсюда.... — Задумчиво сказал десятник, и приподняв факел стал вглядываться в вершины деревьев. К счастью, крона была густая, а яркий источник света рядом с глазами, не столько помогал, сколько мешал бдительному солдату.

— Да нет, Радик Гаст.... — Сказал десятнику стоящий рядом с ним солдат, судя по виду и панибратскому тону, такой же ветеран как и сам десятник. — Тут ближайшая ветка митрах в трех.... Человеку до нее не допрыгнуть. Он скорее вон туда вон, в сторону скаканул, а оттуда вон, кустами дернул.

— Ладно.... Поохотимся.... Нидик, — бегом в казарму, доложи сотнику. А ты Гипон, бери свою пятерку, да дуй-ка вон в ту аллею, они аккурат туда должны были дернуть.... Шуму побольше поднимай, гони их на меня.

— А стоит ли? Может опять кто из слуг по бабам пошел, или....

— А что поделать? — зло спросил десятник Радик Гаст. — Будто мне тут охота посреди ночи, как шавке сторожевой, по аллеям бегать.... Только эта вон, дубина стоеросовая в свою свистелку уже дунул, шум поднял.... Понабрали стражницкого отребья.... Только и умеют с торговок мзду выбивать.... Теперь небось награды за бдительность ждет. А если мы тут никого не поймаем, с нас три шкуры спустят. Так что наше дело хоть кого да поймать. А если кого ни того поймаем..., всех собак на стражу будем вешать.

Постепенно Парк наполнился людьми, факелами и шумом голосов. Не прошло и пятнадцати минут, как не меньше сотни легионеров присоединились к розыскам неизвестных лиходеев.

— Что делать будем? — Тихонечко, на ухо Наследнику, прошептал дядюшка Кастий.

— Ждать. — Так же тихо ответил ему Аттий Бузма. — Ты кстати заметил, — солдаты и стражники..... И ни одного Гвардейца!

— Чего ждать-то? ...А Гвардейцы небось внутри Дворца сидят. А этих отправили....

— Нет. Раньше такого не бывало. Вокруг Дворца, особенно по ночам, дежурили только Гвардейцы.... Кстати, ты заметил что солдаты не больно то к службе рвение выказывают? ...А ждать мы будем..... а вот примерно этого.... Это же дядюшка, Дворец!

Что хотел сказать Аттий Бузма, дядюшка Кастий понял через мгновение, когда раздались победные крики, в хор которых вплетался возмущенно-испуганный писк какого-то бедолаги.

— Чтобы тут, по Парку, да еще ночью, и не шлялся бы какой-нибудь местных жулик, решивший провернуть под покровом тьмы парочку любовных интрижек, или коммерческих сделок, — не бывало такого. — Хладнокровно прокомментировал услышанное Аттий Бузма. — Жаль конечно его.... Он теперь из допросной не скоро вылезет. А учитывая последние новшества..., может и головы лишиться.

— Кстати о последних новшествах. — Так ты чего учуял? Или нам на дереве этом до следующей ночи сидеть?

— Нет. — Как-то сразу погрустнев, сказал Аттий Бузма. — Нету тут колдунов. На таком расстоянии от Дворца, я бы их точно учуял.

— Ну тогда будем помаленьку выбираться, как только тут все успокоится?

— Будем.....

Шум успокоился спустя примерно полчаса. Кажется легионеры не особо усердствовали с поисками второго, удовлетворившись поимкой одного "лиходея", свалив все на то что у стражника с перепугу в глазах двоилось....

Шпионы спустились со своего укрытия, и шмыгнув, по ранее указанному легионером маршруту, — дальше двигались в тени кустов.....

...Аттия Бузму, опять спасли только его колдовские способности, настолько стремительной была атака. Колдовские способности, резвые ноги, и одетая под одежду кольчуга. Как проскрипел по ней кончик коллпоского меча, Аттий Бузма будет помнить до конца жизни.

Из оружия у него был только спрятанный под одежду кинжал. Скорее даже кинжальчик. Хороший коллопский кинжальчик, но против меча в руке Гвардейца, он явно проигрывал еще до начала соревнований.

Аттий Бузма отпрыгнул еще раз, уходя от второго удара, и едва только его ноги прикоснулись к земле, — резко бросился вперед, в ноги нападавшему. Проделано это было с скоростью змеи, но Гвардеец успел уйти в сторону, и даже полоснул по спине Аттий Бузмы своим мечом. Кольчуга спасла нашего героя, второй раз. Но и он успел зачерпнуть горсть песка с дорожки, Метнуть его в глаза нападающему, и снова броситься в ноги. Песок летевший наверное вдвое быстрее, чем это было положено законами Природы, попал в цель. — Хотя Гвардеец и успел отскочить, но мечом полоснул явно наугад. А потом сам бросился вперед, пластая ночной воздух какой-то безумной мельницей. Он явно ничего не видел, и пытался достать противника на ощупь. Аттий Бузма высчитал момент, и снова Прыгнул. Только на сей раз не в ноги, а гораздо выше, и умудрился влепить почти двухмитровому Гвардейцу пяткой по голове. Тот упал.... Вся схватка заняла не больше трех-четырех секунд. Из ближайших кустов, крехтя вылез дядюшка Кастий, не слишком-то по-доброму глядя на своего Ученика-Командира....

— Ты бы полегче толкался.... — Пробурчал он, потирая плечо. — Ты мне своими колдовскими штучками чуть плечо не выбил.... Кто это?

— Гвардеец. — Задумчиво сказал Аттий Бузма. — Что-то не то творится в пределах Дворца.... Их тут как минимум, должна была быть пара.... А скорее всего — уже бы набежал десяток.... Надо с ним поговорить.... Вяжи его.... Тут рядом есть одна беседка.

— А почему на нем доспехи стражника?

— Можешь не сомневаться, это Гвардеец.... Видел его в бою? ... Ух ты.... сотник Авгар!!! — удивленно воскликнул он, когда пребывающего в беспамятстве Гвардейца, перетащили в беседку.

— Что, знакомый? Так почему он....

— Да действительно "почему! Почему Гвардеец, расхаживает по ночному Парку в одежде обычного стражника.... И кстати, — почему он не позвал на помощь, а бросился на нас как убийца из засады? ...И ведь это не просто Гвардеец. Когда мы виделись последний раз, он был сотником.... Кстати, — один из учителей моей названной Сестренки.

Аттий Бузма припомнил свой суд, обвинения сотника Авгара в свой адрес, и от души отвесил тому оплеуху. А как только веки, взбодренного оплеухой сотника, дрогнули, он зажал ему рот, и впился Вглядом в его глаза.... Сначала сотник поддался..., а потом Аттий Бузма, словно уперся в стальную стену. Воля сотника была крепка, и не поддавалась воздействию....

— Ты узнал меня сотник Авгар? — Решил сменить тактику Аттий Бузма. — Если я уберу руки, — орать не станешь?

Сотник ответил презрительным взглядом, и Аттий Бузма сочтя это согласием, освободил ему рот. Однако кинжал дядюшки Кастия, прижатый к горлу сотника, недвусмысленно намекал тому, — что произойдет в случае если ему захочется поднять тревогу. Страх смерти, конечно не остановил бы Гвардейца. Но кинжал был прижат к сплетению нервов, один укол в который убил бы любой крик судорогой боли. И Гвардеец это понимал.

— Я узнал тебя Аттий Бузма. — Коротко сказал он.

— Правильнее было бы говорить Роман Бузма из семейства Аттиев, или же даже Роман Аттий Бузма.... А можно даже просто — Наследник! — Опять вспомнив суд, наш герой передразнил Романа Растика, личного секретаря покойного Мэра. ...Как ты Гвардеец, посмел напасть на Наследника?

— Тебя никогда официально не признавали Наследником. А в род ты был введен через усыновление в Храме.... Это не дает тебе никаких прав!

— Наследником меня назвал народ Империи. ...И что ты можешь знать о моем Роде?

— Ты никто. — Коротко выплюнул сотник Авгар. — Ты никогда не сможешь сесть на Трон!

-...Я никто? — Ухмыльнулся Аттий Бузма. — Так знай, что за Северную Ограду я пробрался через Родовой Храм. И по дороге, принял в род Романов, вот его. — Он кивнул на все еще прижимающего кинжал к горлу сотника, дядюшку Кастия. — И предки были весьма милостивы ко мне!

— Ты.... — сотник явно был смущен. Но собрался с духом и продолжил. — Ты колдун. Возможно ты смог обмануть даже богов, но я тебя раскусил сразу.

-....Потому что ты и сам колдун.... — Задумчиво сказал Наследник, которому все стало понятно.... — Потому-то ты тогда, на суде, и заговорил о колдовстве, потому я и не учуял тебя сейчас, и не смог подавить твою волю....

— Я не колдун! — Возмущенно рявкнул Авгар, и дядюшке Кастию пришлось поплотнее прижать лезвие к его горлу. — Я Тот Кто Оберегает!

— Называй как хочешь. — Равнодушно сказал на это Аттий Бузма. — А смысл-то в том, что ты колдун.... Это не ты часом свел с ума свою ученицу?

— Нет. Это ты. Я Знаю, что это ты воздействовал на нее, сводя с ума....

— Ты смог учуять меня сегодня, или просто выскочил проверить что за переполох устроили стражники? — (Чуть усыпим бдительность..., а теперь ударим). — И почему ты один, и где твои черные доспехи?

Последний вопрос явно ввел Авгара в сильное смущение, и помня уроки приобретенные на одном горном плато, Аттий Бузма воспользовался моментом, чтобы продвинуться чуть дальше сквозь выставленный барьер. — Наследница больше не доверяет тебе? — (Еще один шаг) — ...Наследница не доверяет Гвардии? — (Защита проломлена).

— Наследница сошла с ума.... — Каким-то неживым голосом ответил Авгар. — Будь ты проклят за это! Она удалила Гвардию от себя.... Но мы все равно выходим беречь ее Жизнь и Покой.

— А ведь и впрямь совсем у нее крыша поехала. — Задумчиво сказал Аттий Бузма. — Это же надо, — удалить от себя Гвардию, и.....

Тут словно какая-то волна накрыла Аттия Бузму.... Это была сильная волна..., нет, скорее река. Река сплетенная из множества потоков.... Она шла откуда-то со стороны Города, прямо во Дворец....

— Проклятье..., — простонал он скривившись от этого внезапного удара.... — Кажется теперь я что-то понимаю. Дядюшка, нам надо срочно уходить отсюда, и обязательно утащить с собой этого.... Посторожи его тут, а я пока схожу за Торусом. Иначе нам этого громилу отсюда не утащить. А развязывать ему ноги, я опасаюсь.

Глава 19

— Ну, ты чего-нибудь чувствуешь?

— Ага. Злобу.

— Свою, или....

Почти не скрываясь, Аттий Бузма пробежал по дорожкам Парка, примерно куллометр. А чего скрываться? — После шумихи устроенной легионерами, Парк словно вымер. Все кто мог бы заметить нежеланного гостя, поспешили укрыться от греха подальше, опасаясь попасть под общую раздачу. Вскоре он достиг тех самых ворот, на дальней стороне Северной Ограды, через которые он уже однажды, в спешке покинул это райское местечко. Как обычно, ворота через которые сюда завозили всякие припасы и вывозили мусор, были открыты и охранялись кое-как.... В том смысле, что войти в них можно было только со специальной биркой, а вот покинуть.... Так что Аттию Бузме, даже особо не пришлось напрягаться, внушая стоящим у ворот стражникам, свою важность, и свое право находиться тут и распоряжаться.... Они покорно приоткрыли ворота, и выскользнувший из темноты немного удивленный Торус, без особого труда пробрался в святая святых Империи ....

— Как-то это было странно..... — Только и сказал он, спеша за побежавшим в глубь Парка Наследником.... — В голове что-то такое щелкнуло.... И мне срочно захотелось подойти поближе к воротам. Даже несмотря на стоящих там стражников

— Привыкай. — Коротко бросил ему Аттий Бузма. — Это вроде как я тебе в голову послание отправил.

— Довольно неприятные ощущения....

— Знаю. Но так было надо.... Сам же жаловался что мы тебя заставляем в гостинице сидеть.... Вот теперь работенка и для тебя нашлась.... Поработаешь осликом.

— Ке-е-ем? — В голосе Торуса явственно послышалось желание, двинуть кое-кому по шее.

— Надо одного человечка отсюда умыкнуть.... — Поспешно объяснил Аттий Бузма. — А поскольку он росточком тебе немногим уступает, то потащишь его именно ты.... А мы с дядюшкой, будем тебя подгонять..., в смысле, — охранять. — Несмотря на опасность, на душе у Аттия Бузмы было легко и весело. — Стоп.... Тут идем неторопливо.... Постарайся не топать так сильно.... Ты сейчас в самом охраняемом месте не земле.... Я бы даже сказал, — самым плохо, но старательно охраняемом.... А впрочем ладно.... Уже пришли....

Аттий Бузма негромко просвистел нечто из птичьего репертуара, и услышав из беседки столь же замысловатую трель, поспешно вошел в нее. Сотник Авгар, к тому времени был уже упакован тщательнее тюка с индскими пряностями. Ни шевельнуться ни дернуться. — Дядюшка Кастий свое дело знал. Торус подхватил его, и они двинулись в обратный путь.... Аттий Бузма шел в шагах двадцати впереди Торуса, выполняя роль передового охранения, а дядюшка Кастий, соответственно контролировал тылы..... Пару раз им пришлось остановиться и переждать проходящих мимо стражников или слуг, но в целом до ворот они добрались без приключений. Так же без приключений они прошли и через ворота..., и углубившись, буквально на пару кварталов в Город, нос к носу столкнулись с с вышедшим им навстречу из-за угла, ночным патрулем. Видимо стражникам их компания показалась немного подозрительной. Особенно громила Торус, тащивший на своих плечах второго такого же громилу, да еще и в доспехах стражника. Патруль выставил свои алебарды в положение "к бою" и попытался тихонечко окружить данную подозрительную шайку.

— Спокойно! — Во весь голос рявкнул Аттий Бузма. — Я Специальный Посланец Наследницы, и Палач по совместительству.... — (Стража вздрогнула и заколебалась.... Изготовленные к бою алебарды, невольно задрались в ночное небо, ближе к положению "на плечо". Слова "Наследница" и "Палач" в одном предложении звучали уж очень зловеще). — Выполняю особое задание.... Внимательно посмотрите на это кольцо.... — Он поднял свой палец, примерно на высоту своего лица. Фокус был в том, что любому кто посмотрит на этот палец, начинающий колдун Аттий Бузма сможет заглянуть в глаза, а уж дальше.... Мало кто обладает такой силой воли как Авгар. А заглянуть в глаза, был самым надежным способом подмять чужую волю.

Увы. Ставший уже привычным трюк, на сей раз не получился.... Не из за стальной воли стражников, и не из-за неумения нашего Героя.... Просто не знавшие всех этих тонкостей Торус и дядюшка Кастий, решили действовать первыми. Торус просто швырнул свою ношу в патруль, разом сметя троих стражников, и полетел в атаку вслед за ним, а дядюшка Кастий скользнув страже за спину, пустил в ход, извлеченный из рукава кистень....

-.... Зря вы это.... Я бы их сам.... По своему....— Только и оставалось сказать Наследнику, спустя десяток секунд — И что мы теперь с телами делать будем?

— Пока полежат в канаве. — Спокойно ответил дядюшка Кастий. — До утра их вряд ли хватятся.... Это как раз последняя ночная смена.... Значит до рассвета мы можем не беспокоиться.

— До рассвета осталось всего пара часов. — Возразил Аттий Бузма. — А нам за это время еще надо найти хорошее укрытие. — С такой ношей, в гостиницу лучше не соваться.... Что скажешь.... У тебя есть что-то подходящее на примете?

— Дом Аттиев сейчас пустует.... Мне сказали что засаду оттуда давно уже сняли.... Но лезть туда стоит только в самом крайнем случае....

— ...Да уж, когда найдут стражников, да еще переполох во Дворце. — Рано или поздно Ловцы догадаются связать эти два происшествия. Начнется большой кипеж. И наш старый домишко обязательно проверят, так на всякий случай. ...Может тогда лучше на склад?

— Тащить придется почти через весь Город.....

— А мы через Порт.... Тамошний народ, даже посреди ночи, какого только дерьма не таскает....

— Ладно.... Только замотай ему голову и ноги плащами.... Возьми их алебарды, сбей наконечники, древки прикрутим к телу, чтобы в поясе не гнулся и ногами не качал..., а сверху замотаем плащами стражников, чтобы было непонятно что это такое вообще. А ты уверен что он нам так сильно нужен?

Солнышко уже выглянуло из-за горизонта, когда трое заговорщиков достигли того самого склада, через который они проникли в Город.... Путь был пройден немалый, и даже могучий Торус начал пошатываться под своей немалой ношей. Да и Аттий Бузма с дядюшкой, после бессонной ночи, вряд ли могли похвастаться особой бодростью и свежестью.... Каково было спеленатому будто младенец Авгару, да еще и с замотанной плащами головой, никого сейчас не интересовало.... Торус сбросил свою ношу, и рухнул рядом.... Аттий Бузма торопливо закрыл ворота и позаботился о маскировке, а дядюшка побрел в гостиницу. Надо было там появиться, чтобы хозяин не заподозрил пропажу своих гостей, и не обратился в стражу. Отметиться, помаячить немножко, и бежать назад, по дороге купив какой-нибудь еды.... Воспоминания об обеде, что они успели перехватить вчера в гостинице при Потнфикате, уже безвозвратно, стерлись из памяти их желудков.

Так что к продолжению разговора с Авгаром, удалось приступить только через пару часов. После того как Аттий Бузма чуток подремал, и слопал свежую, еще горячую лепешку с завернутым в нее куском зажаренной на углях рыбы, и густо политой жгучим как огонь соусом. Да запивая все это молодым вином этого урожая, которое уличный продавец, щедро и от души разбавил водой .... Злыдень знает как давно была поймана эта рыба, и из какой канавы брали воду чтобы разбавить вино.... Свежесть горячей лепешки компенсировала рыбью старость, а соус отбивал вкус любой тухлятины. По мере поедания завтрака, лицо нашего героя невольно расплылось в довольной улыбке. Это была еда настоящего Горожанина! Может и плебейская, но зато сытная и озлыдненно вкусная. Он, во время пребывания во Дворцах да Горах, уже и забыл этот вкус и эту сытость.... В его бытность помоешником, стащить и слопать такую лепешку, — было настоящим счастьем. После которого сразу становилось понятно что счастье есть, море по колено, а подвиги и приключения подстерегают тебя за каждым углом. Вот и сейчас, набив брюхо, он, вдохновленный лепешкой, почувствовал в себе силы продолжить разговор с Авгаром.

— Ну как дела? — Спросил Аттий Бузма, вынимая кляп изо рта сотника. — Есть будешь?

— Буду. — Коротко ответил тот.

— ...Тоже учили всегда подкреплять силы, когда есть возможность?

— Может быть.

— Продолжаешь считать меня чудовищем?

— Конечно.

— Ты ведь тоже кое-что смыслишь в колдовстве....

— Я умею чувствовать врагов!

— А почему ты не сказал этого тогда, на суде?

— ...Это не то о чем стоит рассказывать.

— Даже Мэру?

— Ему это не интересно.... Его не заботит как именно мы его оберегаем, главное что оберегаем.

— Умолчание тоже ложь.... Впрочем я тебя понимаю. Сам всю жизнь такой.... Страшно признаваться.... Однако в Гвардии об этом наверное знают?

— Мы пользуемся всеми нашими способностями, ради Великой Цели.

— И много вас там таких?

— Зачем тебе это знать?

— Ради защиты семьи Мэра, может понадобиться помощь таких как мы с тобой.

— Не пытайся обмануть меня.

— ...Ты ведь знаешь где я был последний год? — ...Довольно далеко отсюда.... Я не мог воздействовать на Безумную Племянницу.... Это должны были быть кто-то, кто находился недалеко от Дворца.

— Откуда мне знать на что способен такой колдун как ты?

— Если бы я был настолько силен, — Стал бы я связываться с Легионами и Горцами? — Просто пришел бы и взял все что захочу. ...Впрочем ладно. Продолжай не верить. Однако, попробуем, чисто гипотетически, (ты знаешь что означает это слово?), ...Так вот, представим чисто гипотетически, что существует некая другая группа магов, которые пытаются захватить Власть в Империи. И что эта группа никак не связана со мной.... Так вот, — если бы существовала подобная группа, ты бы помог мне найти и уничтожить ее?

— Помог бы.... — Спокойно кивнул головой Авгар.... Но я знаю как ты хитер и изворотлив.... Даже Мэр удивлялся этой твоей способности. Я знаю так же, что ты проходил обучение в Школе Ловцов, богоподобная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, как-то сказала мне об этом. ...Ты не только настоящий мастер клинка, но также ты и несравненный мастер Лжи. Так что с какой стати, мне тебе верить?

-...Вот в том-то и дело, что для того чтобы разыскать этих колдунов, мне наверное и понадобятся твои способности.... И ты сможешь убедиться в их наличии на собственном опыте. ...А что еще Она говорила тебе про меня?

— Не твое дело.... Так что ты там говоришь про этих колдунов?

— А она говорила, что из Подземелий Дворца, я сбежал исключительно благодаря ее помощи? ...Видишь ли. Мой личный опыт общения с колдунами, говорит о том, что заколдовать человека, они могут на сравнительно небольшом расстоянии.... Так что ты должен припомнить, не появлялись ли за последний год-два, в ее окружении какие-нибудь новые и подозрительные люди?

— Конечно нет! — Отрезал Авгар.... — Только слуги, все из рода Романов..., несколько Благородных..., но мы всегда проверяем всех новых людей, которые появляются возле Священной Особы, так что, — единственным подозрительным человеком, который появлялся возле нее в последнее время, был ты!

— Но ведь, эта, как ты ее называешь — богоподобная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, та еще искательница приключений на свою богоподобную задницу, не могла ли она встретить кого-то во время своих приключений?

— Нет. — столь же категорично как и раньше ответил Авгар. — Я сам возглавлял ее охрану, и я лично проверял всех, кто приближался к ней.

-... Это мог быть простой конюх, купец, мальчик выносящий ночные горшки, дворник подметающий дорожки в парке....

— Все это работа слуг рода Романов.... И никой купец не приближался к ней, без нашего присмотра.

-...А насколько сильно ты чувствуешь колдовство?

-...Вот сейчас, словно бы тысячи муравьишек побежали по моей коже.... Что ты пытаешься сделать?

— Не бери в голову, просто проверка.... — Несмотря на множество отрицательных ответов, Аттий Бузма отнюдь не выглядел обескураженным, а скорее даже удовлетворенны. — Что ж сотник Авгар..., — продолжил он. — А теперь хорошенько подумай, прежде чем отвечать мне.... — Не бегали ли по тебе подобные муравьишки, в присутствии Наследницы?

— Иногда.... Когда ты пытался ее околдовать.

— А за последний год?

— Случалось, когда ты пытался ее околдовать.

— А еще раньше, до того как я появился во Дворце?

-....К чему все эти глупые вопросы?

— Так "да", или "нет"? Пожалуйста, ответь честно, ибо от этого зависит существование всего рода Романов!!!

-... Ну иногда..., такие слабенькие.... Но это бывает часто.... Многие люди могут колдовать, даже не замечая этого.... Да и колдовство это не настоящее, не такое как у тебя.

— Отлично! Значит Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, — истинная Наследница Рода Мэров..., такая же как Я!

— Ты приблудный помоешник, а она, — богопродобная! А вскоре станет Богоравной!

— Тот факт что я родился и вырос на помойке, еще не означает, что я не принадлежу к роду Романов.... Пути крови, весьма таинственны. ...Но ты ведь наверное знаешь, что все первые Мэры..., все Четыре Великих Героя, — тоже были колдунами?

-...Они не были Колдунами! — Рявкнул Авгар, не сдержавшись. — Они были Магами! Это означает....

— ...Тоже самое что и колдуны. — Безжалостно закончил Аттий Бузма. — Только Маги были посильнее. А "колдуны", — звучит пострашнее.... А по сути, разницы никакой. ...В общем, моя дорогая родственница, как и я, обладает колдовскими способностями.... Видимо этим они и воспользовались.

— Кто они?

— Те колдуны! Видишь ли, воздействовать на человека, колдун может только если находится рядом с ним. ...Если только этот человек сам не колдун. Колдуны более чувствительны, и могут почувствовать другого колдуна на большом расстоянии.... Ты наверное и сам это ощущаешь? — ...Следовательно Наследница, будучи одарена способностями к колдовству, могла чувствовать на себе их воздействие..., может быть они даже передавали ей какие-то мысли или приказы.... Только наверное ей никто не объяснил что с ней происходит, и потому она вела себя как безумная. И продолжает вести себя так и сейчас.... Кстати, а почему она до сих пор не села на Трон? Нас знаешь ли, да наверное и всю Империю, давно интересует этот вопрос.

— Я не собираюсь выдавать тебе ее тайны. — Едва ли не сплюнул Гвардеец. — Ты не сможешь обмануть меня.

— А ты сам этот Тон видел? Как при этом вели себя твори мурашки?

-... Трон, это Великая Тайна. Только истинный Наследник Рода, может сесть на него и остаться в живых!

— Ага.... Так я и думал. Она наверное чувствует исходящую от Трона силу, и потому боится его.... А может это колдуны, опасаясь что она обретет дополнительную силу, внушают ей избегать Трона.... Бедная девочка. Тяжко же ей наверное пришлось в жизни. В нашей Империи, где все про все знают, но предпочитают не говорить.... Возможно бы мать или отец..., наверняка кто-то из них тоже обладал способностями. Но их казнили, когда она была еще младенцем.... Из старших родственников только Мэр, ни подруг, ни кого-то близкого.... Ты бы мог ее просветить насчет колдовства! Но и ты предпочел молчать.... Разве нет?

— ...Когда она взялась за меч, я почувствовал в ней Это! — Глухо признался Авгар. — Но это не то о чем можно говорить с Богоподобной. ...Так какую помощь ты хочешь получить от меня?

— Ты уже передумал меня убивать? — На всякий случай уточнил Аттий Бузма. И получив утвердительный кивок в ответ, сказал, — Будем ловить злых колдунов.... — А потом разрезал на Авгаре веревки, и вручил ему оставшуюся лепешку.

И опять ночь. Опять ночное дежурство под стенами Северной Ограды.... Аттий Бузма, вспоминая свое прошлое, просто свернулся калачиком под какими-то чахлыми кустами. Он лежал так тихо и неподвижно, что если взгляд, случайно зашедшего сюда ночного прохожего, и заметил бы нечто, он скорее примял бы это за груду мусора, чем за живого человека.... А вот Торусу с Авгаром, спрятаться не так то просто. С их огромным ростом и широкими плечами, — кучку мусора не изобразишь. Да и подходящих укрытий тут нет. Районы возле Северной Ограды, — самые респектабельные и хорошо охраняемые части Города. Позволить себе жить тут, могут только купцы Первой Гильдии, или высшие чиновники.... Это могло бы стать проблемой, но на помощь пришли контрабандисты и..., Наследница.

...Солнышко уже перевалило на вторую половину дня. Аттий Бузма с дядюшкой, Торусом и Авгаром, уже успели обсудить все предстоящие им мероприятия, — поспорить, поругаться и помириться....

Аттий Бузма настаивал на том, чтобы привлечь на помощь кого-то из Ловчей Службы. Поскольку обшарить огромный Город в поисках таинственных врагов за пару дней, для них троих, было не реальной задачей. Но дядюшка Кастий намертво уперся, и твердил что это слишком опасно, он не знал никого, кому бы мог верить на сто процентов. Даже те кто уже давно работал на них, могли также работать и на Наследницу, или находиться под наблюдением тех, кто работает на Наследницу. Аттий Бузма соглашался что это опасно, но считал что риск оправдан. А дядюшка, соответственно отвечал, что от Аттия Бузмы зависит слишком многое.. И если в результате предательства он попадет в руки своих врагов, это будет означать конец всему, и гибель для множества людей.

— Тихо.... — Вдруг вмешался в их спор Авгар. — К дверям подошли какие-то люди....

— Торус к тому окну, когда они войдут, вылезешь, зайдешь через дверь, и отрежешь им путь к бегству. Если они оставят кого-то снаружи, — позаботься о них. Но постарайся обойтись без крови. Дядюшка. — на западной стороне есть еще один вход..... Мы с Авгаром встретим их здесь.... Если это просто праздные гуляки, постараемся чтобы они нас не заметили. А если Ловцы или Стражники..., в общем работать будем по-моему сигналу.

Вся четверка мгновенно растворилась в тьме склада прежде, чем дверь скрипнула отворившись примерно на половину. В нее скользнуло шесть человек, с какими-то тюками на плечах.... Вели они себя тут довольно уверенно. Не озирались, не разглядывали пустой склад, а сразу пошли к дальнему углу, где был спрятан люк в подземный ход.

— "Контрабандисты", — сообразил Аттий Бузма. — Явно не по нашу душу. ...Хотя может быть....??? — Он коротко свистнул, и бросился вперед.... У бедолаг-контрабандистов не было ни единого шанса. Троих из них за доли секунды снес более быстроногий Авгар, по одному досталось дядюшке Кастию и Аттию Бузме, а последнего, бросившегося к воротам, Торус сбил с ног, ударив бездыханным телом, его же товарища, которого он притащил с улицы.....

— Погоди дядюшка.... — Остановил Наследник своего старенького наставника, уже доставшего нож и примеривавшегося к горлу одного из оглушенных контрабандистов. — Возможно эти ребята нам пригодятся.

— Каким образом?

— Ты же не хочешь обращаться к Ловцам? — Вот они и поищут колдунов вместо них.... Уверен, эти крысы знают тут каждую щелку!

— Ты хочешь довериться крысам??? — В голосе наставника Аттий Бузма услышал разочарование, и глубокую скорбь по его, Аттия Бузмы, утраченному разуму.

— Нет дядюшка.... — Усмехнулся он в ответ. — Я хочу Использовать их....

— А.... В смысле — заколдовать?

— Предпочитаю использовать другое слово..., но да. Так..., сложите как их тут пока кучкой..., и по одному тащите мне вон туда за ящики.... Ты Авгар и будешь таскать.... Заодно узнаешь каким бывает колдовство....

С первыми тремя проблем не возникло. Стоило Аттию Бузме только Пожелать, и они стали послушными орудиями в его руках.... Хотя сильно ломать их, он не стал. Просто убедил, что помогая ему, они делают очень Хорошее и Правильное дело. ...Он давно заметил, что если убедить кого-то, что он поступает хорошо, — его можно заставить сделать любую подлость и гадость. А вот с четвертым....

— ...Вот это да!!! — Воскликнул Аттий Бузма. — Поверить не могу.... Кастет!!!

— Что??? — Недоуменно спросил сидящий рядом Авгар.... — Какой кастет?

— Самый настоящий.... Эй, Кастет, как тебе удалось вывернуться и не попасть на каторгу или на плаху вместе со Старшими Братьями?

— Ты ошибаешься Господин.... Я простой подмастерье.... Имя моя Ваний.... Хозяин послал меня на этот склад....

— Эх Кастет..., — укоризненно покачал головой Аттий Бузма, и влепил пощечину своему бывшему хозяину. — Ты имеешь дело с Ловчей Службой. Неужели ты и правда думал вывернуться? ...Авгар, задери у него левую штанину, там должен быть шрам от коленки и ниже.

Авгар протянул руку, но Кастет вдруг засучил ногами и завыл, как-то очень пронзительно и безнадежно. Пришлось влепить ему еще с десяток пощечин, прежде чем у него прекратилась истерика.

— ...Ты хоть понимаешь, каково это жить год за годом, день за днем, минуту за минутой, ожидая что в любой миг тебя могут схватить за шкирку и потащить в подвалы Ловчей Службы? — Все еще нервно дрожа, спросил Кастет, когда Аттий Бузма успокоил его, и напомнил об общем прошлом. -...Я ведь Тогда на самом Юге был.... Поручение мне дали.... Радовался до усрачки, — большие дела начал проворачивать.... Уж было обратно собрался, а тут новость про Старших Братьев.... Сначала было думал, — останусь там, и в Город больше ни ногой. Да только потом, когда каждый, кто говор мой слышал, и про Город спрашивал, мне стал Ловцом казаться.... Чувствовал я себя, будто таракан, посреди чистого стола замеченный. Никуда ни скрыться, ни спрятаться..., каждый пришибить может. Ну я обратно в Город, — думал тут затеряюсь. А тут, и сунуться некуда. В старые места ходу нет, там меня каждая собака знала. В новые, — я будто черное пятно на белой рубахе, всем заметен.... Хотел уж в солдаты податься, да тут вот к Прибрежным ребятам прибился.... Ход им на этот склад показал, они меня и приняли. Ну вот теперь с ними значит и живу.

...А ты-то как вывернулся? Я слышал тебя тогда со всех сторон прижали... И..., и ты ведь кажется мертв!!!! — В глазах у Кастета вновь поднялась волна безумия, отброшенная назад, очередной оплеухой.

— Кончай истерить. — Рявкнул он, занося руку для следующей пощечины.... — Иначе я решу что ты мне не подходишь, и тогда мне придется тебя убить.

— ...Не подхожу??? Убить??? А ты кто???

-... Я теперь Ловец. Ловчая Служба нашла меня в подвалах Старших Братьев, вылечила, и решила приставить к делу. ...Или ты думаешь, будто ты один такой умник, придумавший использовать такого как я, для слежкой за своими врагами? ...Так что они меня кое-чему обучили, и теперь я Ловец.... А тут у меня особое задание. В Город проникли шпионы Самозванца, и мы должны их найти. По ряду причин, которые тебя не касаются, ибо в это замешаны слишком важные персоны, мы не можем обращаться к местным Ловцам или стражникам. Более того, мы должны от них скрываться, ибо от этого зависит спасение Империи. Поэтому помогать нам будешь ты и твои люди. Если все пройдет хорошо, тебе больше не придется дрожать при виде каждой тени, да и империалами разживешься неплохо.

— А почему ты его не стал..., как всех? — Спросил дядюшка, когда обработка остальных контрабандистов была закончена, и они, на пару минут, остались вдвоем.

— Ну, заколдованный человек обычно не очень хорошо соображает. А у Кастета, насколько я помню мозги работали нормально.... Заметил, — он и тут командовал. А ведь пришел из другой части Города, и из другой банды. Для того чтобы чужаку на новом месте подняться, — немалые мозги и способности нужны.

— Что-то я его мозгов особо не заметил когда он выл.... Ненадежный он какой-то, изломанный.

— Ну дядюшка, когда за тобой десяток с лишним лет, такие, вот как ты охотятся.... Тут крыша у любого съедет. ...Кстати, а почему ты сам-то его не нашел? — Ехидно поинтересовался Аттий Бузма. — Кажется это должно было быть делом вашей группы? Оставили такой след!

— Да вроде, одна из Служб Юга, сообщила что нашла его труп.... — Дядюшка был явно смущен. — А мы проверять не стали. Тогда дел и без него было много. Фигуры куда покрупнее в бега подались. ...Так как, ты собираешься этих колдунов искать.?

— Переводишь разговор??? — Ухмыльнулся Аттий Бузма. — Ладно. Только старайся на своей новой службе, подобных ошибок не совершать. ....А колдунов..., что-то вроде того как по запаху собака дичь ищет. В ту ночь я учуял как они колдовали.... Так что надо расположиться недалеко от Северной Ограды, и как только они опять начнут..., пойти "на запах". Собак у нас таких только две, я и Авгар.... Но сам понимаешь, за Авгаром присматривать надо, потому-то я к нему Торуса и тебя приставлю, глаз с него не спускайте. А сам с этой шушерой, буду работать.

— А ты уверен, что он этот запах учуять сможет? И что без него не обойтись?

— Ну, колдовство он чувствует. Правда не так хорошо как я. Для меня это как течение реки, видно откуда и куда вода катится. А он просто чует, как что-то происходит. Но это все же лучше чем ничего. ...А самое главное, если мы убедим его в том что эти колдуны реальны, — он сможет перетянуть на нашу сторону Гвардию. ...Не против Наследницы, а против колдунов.

...Они расположились под Северной Оградой, где-то на ее восточной стороне, примерно там, куда текла замеченная Аттием Бузмой "река". Для самого-то Аттия Бузмы, замаскироваться было не проблемой. А вот Торус и Авгар..., они конечно умели спрятаться хоть в Горах, хоть даже в голой степи, но Город..., это было под силу только опытному Ловцу. Выход нашелся благодаря тому, что бдительный дядюшка Кастий обследовал тюки, которые притащили с собой конрабандисты. Товар, в них находящийся был весьма специфичен, от небольших произведений искусства, до золоченых ручек и хрустальных ламп. И дядюшка Кастий счел своим долгом поинтересоваться откуда у этих мошенников взялись все эти вещи. Ваний-Кастет, честно рассказал, что после репрессий Наследницы, немало домов в богатых частях Города, стоят пустые. Их хозяева либо окончили жизнь на плахе, либо по сей день томятся в подземельях, либо разбежались подальше от потенциальной опасности, в спешке оставив дома множество ценных вещичек.

Пустые дома были слишком лакомым кусочком, чтобы во время смуты, ими не заинтересовались банды самых разных направлений, в том числе контрабандисты. Хотя это был и не их промысел, и более того, они влезали на чужую территорию, — ну да за ради такого лакомого кусочка, можно было и повоевать. Потому-то они, оставив свое почтенное ремесло контрабандистов, на некоторое время переквалифицировались в домушники. Это было куда опаснее, зато и доходы приносило фантастические. ...Ваний-Кастет вызвался показать уже ограбленные дома, где можно надежно спрятаться. Там то и была организованна новая база.

....Они располагались на расстоянии примерно кулломитра друг от друга. На случай если поток пойдет немного с другой стороны, нашему герою пришлось разместиться в той части Города, где пустых домов не было. — "Главное чтобы пошел" — Думал Аттий Бузма, подобно собаке, умудряющийся соединять настороженную бдительность с легкой дремой. — "Долго торчать в Городе мы не можем, да и Авгар может заподозрить неладное". -Хотя.... — У него словно шкура на загривке приподнялась, когда нечто, полилось откуда-то с окраин Города в сторону Дворца.... Аттий Бузма мысленно коротко свистнул, и спустя минут пять к нему подошел один из контрабандистов. — Беги. Скажи что началось! — Коротко приказал он ему, и тот побежал. А Аттий Бузма неторопливо пошел вдоль потока, стараясь определить его источник....

...Улицы Города отличались кривизной и неожиданными сменами направлений. А вот поток шел по прямой.... Аттий Бузма, с четверкой идущих за ним контрабандистов петлял по улицам и переулкам, пытаясь не сбиться с правильного направления. Пару раз он терял поток, и приходилось начинать кружить по улицам, пытаясь найти заветную ниточку.... Наконец все закончилось.... Оборвалось достаточно внезапно. И хотя упорный Ловец и покружился еще с полчасика по улицам, колдовство окончилось. Колдовство, но не поиски колдунов.... Все это время он поддерживал связь с Торусом, оказавшимся особенно восприимчивым к его мысленным посланиям. Авгар наверное чувствовал бы их еще лучше, но Аттий Бузма предпочитал без особой необходимости в мозги к недоверчивому сотники не лезть.... Но так или иначе, а они встретились, на одном из перекрестков Города, и отойдя в тень какого-то здания, начали совещаться.

— Что ты чувствовал? — Первым делом спросил Аттий Бузма, Авгара....

— Я чувствовал колдовство. — Ответил он спокойно. Но даже сквозь спокойствие тренированного Гвардейца, все почувствовали возбуждение и некоторую растерянность. — По мере того как мы шли, это чувство усиливалось.... Довольно неприятные ощущения.

— Это было похоже на "мое обычное колдовство"? — Усмехнувшись спросил Аттий Бузма.

— Да.... Несколько раз, когда я замечал что возле Наследницы творится что-то неладное, это было похоже на то что я чувствовал сейчас.

— Ладно.... Подумаем как это можно использовать в дальнейшем.... А теперь, исходя из моих Знаний Города, — мы сейчас находимся где-то рядом с площадью Ювелиров.... Дворец находится там. — Аттий Бузма ткнул пальцем в темноту, не сомневаясь в том что указал идеально правильное направление. От Дворца — сюда, — если продолжить линию, то мы упремся куда-то в Скоморошьи кварталы. Думаю там самое подходящее место.... К ювелирам чужой не сунется. А там настоящий бардак....

— Да... — подтвердил дядюшка Кастий. — Хорошее место чтобы спрятаться.... Много приезжающих-отъезжающих. Толпы экстравагантных личностей. К тому же местные держаться друг за дружку, и даже с Ловцами будут говорить только в допросной комнате, чтобы в них не заподозрили стукачей. А чтобы обыскать все их хибары, домики, кабаки, театрики и прочие балаганы, нужно устраивать Большую Чистку с привлечением стражников и даже легионеров. ...Так что твои семь контрабандистов, нам тут не сильно помогут.

— Тогда — "Большой переполох"?

— Хорошо бы, но как?

— Вы о чем? — спросил Торус.

— Большой переполох.... — пояснил ему дядюшка Кастий, это что-то вроде того, как бросить факел в муравейник. Муравьи начнут спасать самое ценное, ну и..., — понятно?

— Понятно. Хочешь поджечь эти ваши Скоморошьи Кварталы?

— Не в буквальном смысле.... Но надо придумать что-то, что заставит всех местных лиходеев, чувствовать себя неуютно, и попытаться сбежать. Тут-то мы их и выследим, перекрыв пути бегства.

— А что там думать? Я предлагаю стукнуть куда следует, что в Скоморощьих кварталах появился я, — главный злодей и Самозванец. Тут такую чистку устроят!

— Нет. В тебя думаю никто не поверит. А если и поверит, то Ловчая Служба постарается действовать аккуратно.... Да и опасно это.... Вдруг и правда найдут?

— Тогда тебя?

— Нет. Я общался со слишком многими сетями Службы. Если пустить слух что я в Городе и меня ищут, — Большой Переполох случится не в Скоморошьих кварталах, а в Ловчей Службе. ...А вот Торус.... — Он фигура достаточно известная. И как твой телохранитель, и как Миротворец, одним из первых перешедший на твою сторону. Да и ловить его будут не так как нас, — тихонечно выслеживая, вынюхивая, и опасаясь спугнуть. Вот за ним-то как раз и можно устроить большую охоту, перевернув не то что Скоморошьи кварталы, а вообще, половину Города.

— Так отлично.... Значит, Торус должен набедокурить, показаться во всей красе, а потом мы его тихонечко сплавим из Города. ...Надо в конце-концов, сообщить нашей армии, что ее Командующий еще жив.

Когда вошли эти трое, кабак настороженно замер. Потому что они были Чужие, а чужих здесь не любили. Кабак "Подмостки", вообще не славился как тихое и спокойное местечко. Драки тут были делом обычным, а уж ссоры и крики, были делом настолько обыденным, что "Подмостки" можно было найти с закрытыми глазами даже посреди темной ночи, ориентируясь исключительно на весьма характерные звуки.

...А все дело было в публике, которая облюбовала данное заведение, — суматошной, истеричной и вечно друг другу завидующей. "Подмостки" располагался как раза на границе Скоморошьего квартала, и Веселых улиц, и там частенько пересекались представители обеих этих "Малопочтенных Гильдий".

"Веселые улицы", были в ведомости Гильдии Шлюх. Местечко это было действительно очень веселым, и помимо шлюх, работу там находили и многочисленные торговцы хорошо проперченной, чтобы скрыть запах тухлого мяса и "поднять мужскую силу", снеди, дешевого вина, лекарств и разных побрякушек. А также скоморохи и площадные актеры, незамысловато развлекающие, желающую передохнуть от плотских утех публику. Что приносило выгоду как шлюхам так и актерам.... Впрочем, в Империи профессия актера, стояла наравне с профессией шлюхи, могильщика, или гладиатора.... В более-менее приличные кварталы они могли попасть только для выполнения своих непосредственных обязанностей. Но даже в сколько-нибудь приличном театре, — актеру не позволено было сидеть рядом с "почтенной публикой". Его место было либо на сцене, либо за кулисами. Так же не положено им было посещать формальные мероприятия Понтификата или Городского Совета. ...Да они туда не особо-то и рвались. Их мирок был отделен от остального мира Империи, еще сильнее чем все остальные Гильдии. Внутри этого мира были свои Благородные и свои подмастерья, свои Сенаторы и свое отребье. Те кто играл в Театре Возвышенной Драмы, или Большом Городском Театре, не говоря уж о Театре Дворца, — были аристократами своего мира, и ходили окруженные почтением и завистью окружающих. А на противоположной стороне этой социальной шкалы, стояли самые ничтожные площадные актеришки и фокусники. Те кто всю жизнь мыкался по дорогам Империи, терпя нужду а подчас и голод, за жалкие гроши развлекая публику незамысловатыми шутками, убогими пьесками, или простенькими фокусами. ...Но вот реальной Властью, тут, обладали не актеры Театров или площадные фигляры. — Власть, как всегда, в своих руках держали те кто сумел добиться авторитета в актерском Мире, благодаря не столько своим сценическим талантам, сколько хитростью, расчетливостью, а подчас и беспощадной жестокостью. И горе было тому, кто осмеливался дать представление на чужой территории, или забывал вовремя заплатить положенные взносы. — Говорят исполнители Театрального Кружка, действовали подчас безжалостнее Гильдии Убийц.....

Впрочем в "Подмостках", ни "аристократов" ни персон облаченных высокой властью не было. "Подмостки" облюбовало для себя актерское отребье и ничтожества.... Все те, кто зарабатывал свои гроши, веселя публику на площадях и "заведениях" Веселых улиц....

— ...Тут однако шумно..., и воняет, — недовольно пробурчал один из чужаков, — огромного роста детина, усаживаясь за один из столиков заведения. — Впрочем "пробурчал" он это столь громогласно, что был услышан не только за соседними столиками, но кажется даже и на втором этаже.

— Что поделать Торус.... — успокаивающе улыбнулся его спутник, чья макушка явно не доставала даже до подмышки этого самого Торуса. — Актеришки народ крикливый. Чтобы привлечь к себе внимание толпы, надо иметь луженую глотку.

— ...Или вонять как лагерный нужник??? — продолжил громогласно "бурчать" Торус. — Даже в хижинах поганых горцев, я не чувствовал такой вони. ...А посмотри вот на рожу этого!!! — Да намазанный на ней слой белил, толще, чем у пятидесятилетней шлюхи! — Сдается мне, этот на площади не представлениями зарабатывает, а задницей своей торгует. ...И ты хочешь чтобы я обедал в подобном заведении??? — Да меня тошнит от одних только этих рож!

— Не стоит обращать на них внимание Торус. — Коротышка продолжал успокаивать Верзилу. — И не стоит так орать на весь кабак. Нам просто надо встретиться тут кое с кем.... Переждать ночку другую в Скоморошьем квартале, это пустяки для тех кто ходил в атаки на полчища врагов, в свите самого.... Так что не стоит нервничать. Сейчас я закажу вина и мы тут спокойно посидим часок-другой.... Эй. Хозяин.... — Внезапно гаркнул он, обернувшись в сторону стойки. — Ну-ка быстренько тащи нам сюда самого лучшего вина, что только есть в твоем клоповнике. Клянусь Мочилой, что если я в ближайшие пару минут не волью в свою глотку чего-нибудь достойного имперского легионера, я разнесу твою вонючую халабуду, вместе со всеми твоими погаными посетителями!

— Эй!!! Солдат!!! — Вдруг рявкнул голос за спиной Торуса. — Встать!!! Как ты смеешь сидеть в присутствии Командующего! — Голос был столь громогласен, и переполнен такой густой смесью из Права Приказывать, и Непоколебимой уверенности, что Торус вздрогнул, и даже слегка дернулся оторвать свой зад от лавки. И это его телодвижение не осталось незамеченным окружающей публикой, и встречено громовым хохотом.

Торус актером не был, и сыграть веселье, гнев или скорбь, он был не способен. Впрочем, — когда он резко развернулся и стал шарить глазами в поисках говорившего, — разыгрывать ярость ему не было никакой нужды. — Ярость просто сочилась из его глаз, как лава из жерла вулкана. — Какая тварь посмела...??? — Прорычал он.

— ...Простите господин.... — испуганно и жалобно пропищал какой-то актеришка за соседним столиком. — Это был Вашч Лен..., очень маленький..., и плохой человек..., он побежал туда!!!

Актеришка был весьма убедителен, и так настойчиво тыкал пальцем куда-то в сторону, что Торус невольно проследил куда это он тыкает. И стоило ему отвести взгляд от актеришки, как тот издал весьма характерный звук, с которым обычно воздух покидает задницу..., разве что громче раз в сто.... Торус повернулся обратно, и опять увидел жалобные и несчастные глаза актеришки, изображающие саму невинность.

— ...Я видел!!! Я видел кто это сделал!!! — Заорал актеришка вскакивая и тыкая пальцем в противоположный угол. — Это сделал Зад Нийпроход.... Подлый мерзавец. — Заорал он потрясая кулаками в сторону угла, и буквально захлебываясь от праведного гнева. — Как ты смеешь в присутствии господина, позволять говорить своей заднице? Тут позволено говорить только одной Заднице.... Скажите ему, Господин?!?!?

— Да-да... Тут позволено говорить только Великому Господину!!! — Веселясь, подхватила остальная публика.

Торус вскочил, и сделав небольшой шаг, дотянулся и схватил актеришку за грудки. ...Однако тот не растерялся, и попытался полоснуть держащую его руку, не пойми откуда появившимся в его руке ножом. С кем-нибудь другим, этот фокус возможно бы и прошел. По всему было видать, что данный скоморох не новичок в кабацких драках и мнит себя большим знатоком подлых приемов и хитрых уловок. Но Торус-то был мастером совсем другого уровня. Прибегать к подлым уловкам, для него не было никакой необходимости. Он не только весил раза в два больше, но и двигался куда быстрее какого-то актеришки. Так что пока тот еще тянулся ножом к руке противника, Торус успел выпустить отворот рубахи, и коротко, без всякого замаха, ударить своего противника в подбородок. Кулак Торуса разгонялся на дистанции не больше трети локтя. Но силы удара хватило, чтобы актеришка упал навзничь. ...А в голову Торуса уже летела табуретка.... Но сидящий за тем же столиком второй верзила, до того момента не сказавший ни слова, мгновенно вскочил на ноги, и буквально вынул эту табуретку из воздуха, так, словно бы она висела в нем неподвижно, а не неслась к своей цели. А потом, так же, почти без замаха второй вояка отправил табуретку обратно.... Короткий вскрик был подтверждением тому, что на сей раз, табуретка наконец-то попала в цель.... В ответ актеры устроили свое "представление", — некую смесь из комедии "Злыднева Теща разбушевалась", и Высокой драмы — "Покорение варварского Царства".

...Их было всего трое..., а посетителей в кабаке "Подмостки", наверное не меньше четырех-пяти десятков. И актеришки думали, что им вполне по силам надрать задницы чужакам, осмелившимся забрести в их края. Тем более, что только двое из этих троих, казались по-настоящему опасными людьми. Третий был так, — коротышка и задохлик. Но даже этот задохлик, сумел уложить наверное десятка полтора, а сам даже не заполучил ни единого синяка. А уж остальные двое.... Огромная сила помноженная на нечеловеческую скорость и фантастическую тренированность.... Ни летящие в них предметы, ни ножи, дубинки, кистени и кастеты в руках посетителей, не смогли даже прикоснуться к ним. А в ответ.... Они даже не стали доставать висящие на поясах кинжалы, а просто шли и били кулаками всех, кто не успевал убежать из той зоны, куда доставали их длинные руки или ноги. Причем, ни кому из их противников не досталось больше одного удара. Но не прошло и десятка минут, как поле боя осталось за этой троицей, а все их противники валялись на полу в живописных позах, в лучшем случае, — громко стоная, в худшем, — бездыханными.

-...Вот и встретились.... — Пробормотал коротышка, подходя к стойке за которой еще в самом начале битвы спрятался трактирщик, и снимая с нее чудом уцелевший кувшин вина. Причем трактирщику показалось, что в его голосе не было ни толики ликования или радости, вполне объяснимые после успешного завершения столь славной битвы, а лишь раздражение и недовольство. Будто бы никакой победы и не было, а была так, — досадная задержка в пути. — Торус, ты конечно командир, но зачем было нужно устраивать тут... Как мы теперь....

— Так может.... — Начал было говорить до сей поры молчавший верзила.

— ...Ждать тут когда прибежит стража, или того хуже, — Ловцы? — Поняв его с полуслова, спросил Коротышка.

— Так как же мы....

— Лучше попробуем перехватить на улице.... — Негромко, почти шепотом предложил коротышка. Однако находившийся под стойкой трактирщик его услышал. — Он должен был нас спрятать где-то в Скоморошьих кварталах. ...Эх Злыднева пасть!!! И надо было тебе Торус влезать в драку?

— Заткнись!!! Хватит причитать... — Огрызнулся тот в ответ. — Это будет тварям хорошим уроком. Они на всю жизнь запомнят как оскорблять сотника Торуса из Корпуса Миротворцев!

Ловец Габик Ванс, пребывал в большом затруднении. С одной стороны, перед ним лежал прямой путь к чину генерала..., а с другой.... В Службе давно ходили слухи, что дни Наследницы сочтены. И многочисленные победы Аттия Бузмы, были тому прямым доказательством. Так же, по слухам, многие сети уже откровенно работали на Наследника, тем более, что, по тем же слухам, он был выходцем из их рядов. А как говорит древнеимперская поговорка "Бывших Ловцов не бывает". Так что тот, кто вовремя перебежит на его сторону, и окажет Наследнику действительно большую услугу, — имеет все шансы взлететь на самую вершину.... Может даже...!!! Учитывая сколько Благородных сложили свои головы на плахе.... Эх, лучше об этом и не мечтать....

...А с другой стороны. — Во-первых, — Стража уже отметила имя "Торус" в своем рапорте. А в списках "Врагов Империи", это имя стояло где-то в начале второго десятка. Так что наверняка стража уже вовсю рыскает в поисках столь желанной добычи. ...И у них есть фора, примерно часа в четыре или пять.... А во-вторых..., ходят слухи что столкновение Наследника с Укаром, и впрямь обернулось, как это и было объявлено, победой Укара.

...Хотя..., — подумал Габик Ванс. — Разыскать этого Торуса все равно надо. Причем лучше мертвого. Этим я окажу услугу если не Наследнику, так тем Ловцам, что на него работают. Ведь этот Торус наверняка появился тут не просто так. И неизвестно чьи имена хранятся в его пустой голове.... Это же надо, быть таким идиотом, чтобы позволить разозлить себя, устроить мордобой, да еще и назваться своим настоящим именем.... Впрочем, иного от этих вояк, а уж тем более Миротворцев, считающих себя пупами земли, ждать и не приходится. Значит решено! Наследник, Наследница..., кто бы не пришел, а Ловчая Служба останется. И те кто станет Генералами при Наследнице, скорее всего останутся таковыми и при Наследнике, потому как они лишь выполняли свои обязанности, и взять с них нечего. Так же как и те, кому оторвут голову за пренебрежение своими обязанностями при Наследнице, — вряд ли при Наследнике обзаведутся новой....

Габик Ванс, быстро написал особое распоряжение городской страже, и послал донесение Ловчему Совету, с просьбой о привлечении к операции солдат гарнизона, а также набросал план прочесывания Скоморошьих кварталов, с придуманной легендой, — якобы Большая Чистка, ведется для розыска некоего Луопудия, — спившегося трагика, который неделю назад в каком-то кабаке всадил нож в брюхо, одному почтенному купцу. Затем Габик Ванс, поднял подчиненный ему десяток, и отправил в ключевые точки, наблюдать за происходящим, а сам же, пошел поговорить с "правильными людьми".

В обязанности Габика Ванса, курировавшего Скомороший Квартал, входило и общение с этими самыми "правильными людьми". Теми самыми, что были Властью, в среде этих балаганных шутов. Так что в одном скромном, и почти неприметном трактирчике, его хорошо знали, и встречали со всеми признаками внешнего почтения..., наверняка люто ненавидя в глубине души. Да и как не ненавидеть? — Мелкая сошка в Ловчьей Службе, — тут он, одним своим существованием напоминал "очень важным людям", что их "беспредельная власть", имеет весьма тесные и узкие границы. И стоит только одной мелкой сошке щелкнуть пальцами, как всем их достижениям на иерархической лестнице скоморошьего мира, придет мгновенный конец. Увы, — рыльце каждого было в изрядном пушку.

Однако, как бы не относились завсегдатаи этого неприметного кабачка к этому конкретному Ловцу, или Ловчей Службе вообще, — но внешне они оказывали ему всяческое расположение и свою безграничную преданность и любовь. — "Дорогой и почтеннейший Габик Ванс", — Просто расплылся в улыбке, сидящий за столиком в углу, еще довольно крепкий на вид, старец. — Какое удачнейшее стечение обстоятельств, мы должны благодарить, за счастье лицезреть тебя?

— ...Не прикидывайся Веадиокл, — хмуро и резко бросил Габик Ванс, без всякого приглашения подсаживаясь к столику. — Ты и сам это прекрасно знаешь!

Подобное поведение было несколько необычно, — обычно Ловец соблюдая традиции свой Службы, всегда старался соблюдать внешние приличия, и выказывать уважение ко всем собеседникам. Потому Веадиокл удивленно приподнял брови, и осведомился о том — "Какая туча бросила хмурую тень на твое, полное внешних достоинств и внутренних драгоценностей, чело?".

— ...Вы укрываете у себя государственного преступника. — Так же хмуро сказал Габик Ванс. — Я могу закрывать глаза на ваши делишки с Гильдией воров, после которых пропадают кошельки у зрителей, на дополнительные поборы со скоморохов, даже на то, что кому-то переломали ноги, или всадили кинжал в печень.... Но укрывательство того, кто чуть ли не возглавляет список Врагов Империи...., на это я закрывать глаза не стану!

— Хм... Почтеннейший Габик Ванс. Ты знаешь какие теплые, исполненные истинного почтения чувства, я испытываю к тебе.... И ты знаешь, что я верный патриот нашей Империи.... Если ты о том происшествии сегодня утром в "Подмостках", — то неужели это и впрямь настолько серьезно?

— Серьезнее не бывает. — заверил его Ловец, — взмахом руки отправляя подальше, принесшую вино и закуски служанку. — И не дай боги, если кто-то из твоей гильдии окажется в это замешан.... Вспомни Старших братьев!

— Что я могу сделать? — Сразу перешел на деловой тон Веадиокл.

— Стражники уже шуршат в твоих кварталах? ...Отлично! — Возможно еще сегодня вечером к ним присоединяться солдаты.... Мы ищем троих. Два, — огромного роста, очень сильные, даже на вид. Как сказал кто-то из твоих актеров — словно два горных тролля. ...Солдатская выправка. Волосы черные, возраст, примерно от тридцати до сорока, у одного на лбу замечен шрам.... У второго, вроде был перебит нос. Но в первую очередь, мы ищем того кто со шрамом. Твой трактирщик клянется что именно его и называли Торусом. Ах да. С ними еще третий.... Молодой, довольно невзрачный, но тоже с военной выправкой, и как заверяют участники драки — очень опасный. Все одеты довольно обычно, — серые куртки, штаны, черные кушаки, на поясах кинжалы.... В такой одежде может ходить и подмастерье и мелкий купец.... Но они вояки, а у твоих ребят острый взгляд на детали. Так что смотрите на несоответствия....

— Хорошо что ты сказал.... А то стражники просто начали искать, и даже не удосужились сообщить кого. Заверяю тебя, уважаемейший Габик Ванс, что мы приложим все силы, чтобы уже через несколько часов, эта троица попала к тебе в руки. А ты можешь, в качестве любезности авансом, как-то сделать так, чтобы проверка не началась?

— Может и могу, но не стану. Тут знаешь ли, только одного подозрения, что я ищу не слишком тщательно, будет достаточно чтобы лишиться головы. Однако я могу тебе гарантировать что проверки быстро окончатся, как только они попадут ко мне..., я подчеркиваю Ко Мне, в руки. Если их схватит стража..... Искать будут до тех пор, пока не найдут..., А так как искать будет нечего, — найдут они Всё! ...И да. Если они попадут ко мне в руки, — я отпущу всех твоих, кто успеет попасть в руки Ловчей Службе. Но будет намного лучше если ты сразу сообщишь мне о всех чужаках что прячутся в твоих кварталах. Так будет проще и тебе и мне.... Итак, Я знаю на что способны твои люди. И я рассчитываю, что ты приложишь все свои силы.... Иначе, все свои силы приложу я!

— Вот точно дядюшка тут.... Ныряй! .....Нашел? ...Ныряй еще.... Пошарься получше по дну, его могло занести илом..., все-таки год прошел.... Дай лучше я....

— Фух.... — Ответил на это дядюшка, очередной раз взбаламутив воду в небольшом прудике, где-то за Городом. — Кажется что-то нащупал.... А ты в воду даже и не думай лезть, я обещал Торусу что присмотрю за твоей безопасностью.

— Не смеши дядюшка.... Это не дно океана, это мелкий прудик.

— Знаешь сколько народа навечно осталось на дне таких вот луж? — Они очень коварны.... Ил, коряги, еще злыдень знает какая мерзость... Ладно, я ныряю.... Дядюшка нырнул, и спустя какое-то время, выбрался на берег держа в руках тонкую, но довольно прочную бечевку. Пока старый Ловец вытирался рубахой, и тщетно пытался высушить на ночном ветерке свою одежду, — Аттий Бузма дергая за веревку, вытащил на берег какой-то сверток. Быстро развернул, осмотрел, замотал в сухое полотно, а старую "упаковку", старательно набил камнями, и затопил на прежнем месте. После чего оба героя бодро помаршировали по дороге к Городу, стараясь шагать в ритме своеобразного марша, что выбивал зубами, озябший на ночном холодке дядюшка Кастий. Идти пришлось всю ночь, посменно таща тюк. Хорошо хоть, что великолепно развитые чувства обоих путников, позволяли им замечать курсирующие вблизи Города патрули задолго до их приближения, и вовремя прятаться....

Только утром они достигли побережья, нашли знакомую пещерку, в которую выводил идущий из Порта лаз, и добрались до заветного подвала, где их уже поджидал Авгар.

— Ух.... Давненько я не ходил столько пешком.... — Устало пробурчал Аттий Бузма, рухнув на пол. — Что новенького?

— Твое жулье, сообщает что в Скоморошьем квартале началась Большая Чистка! Они искали всю ночь, а сейчас уже подключили к этому еще и армию.... Может зря мы не стали наблюдать за входами-выходами?

— Нет.... Во-первых, — маячить там, значит привлекать к себе слишком много внимания. А во-вторых, настоящая чистка, которой колдунам стоит опасаться, начнется только сегодня.

— Откуда ты знаешь? Опять твое колдовство?

— Нет. Это наше с дядюшкой, знание тактики Ловчей Службы. — Вчера Ловцы пытались договориться с хозяевами Скоморошьих Кварталов. Так делается всегда, — надо же дать подданным возможность самим уладить те мелкие неприятности, в которые они попали. .Но судя по тому, что все мы еще тут, а Торус уже скорее всего в нашем Лагере, — хозяевам квартала, никого разыскать не удалось. А такое случается очень редко. И потому, у Ловчей Службы появилось подозрение, что хозяева заодно с беглецами. Тут-то они и начнут рыть землю по-настоящему, и спугнут наших колдунов.

— А как ты надеешься их поймать?

— Побегут они скорее всего за Город. Там для них намного безопасней. Наверняка из Скоморошьего квартала за Городскую стену идет десяток тайных ходов. Но воспользоваться ими днем, будет слишком опасно.... Ловчая Служба наверняка поставит своих наблюдателей за стенами. Значит удирать они будут этой ночью. Ночью им проще отвести глаза, или наколдовать что угодно....

— А как мы будем их ночью искать?

— А вот по их же колдовству! Ведь и ты и я его чувствуем.

— А как мы будем отводить глаза Ловцам?

— На вот... Наверное будет чуток маловато.... Но плащ и темнота скроют все огрехи.

— Откуда у тебя Это???? — Спросил ошеломленный и едва сдерживающий ярость, Авгар.

— В Этом, я убегал из Дворца год назад.... И не смотри на меня такими глазами. Не я убил Гвардейца, который носил эти доспехи. Это сделала твоя ненаглядная, богоподобная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина.

— Ирвак... Так звали этого Гвардейца.... — Глухо сказал сотник Авгар.... — Он был моим племянником, ему было всего семнадцать.

— Соболезную.... Но сегодня у тебя появится шанс отомстить за него!

— Отомстить? — Удивленно переспросил сотник Авгар.... — Это не в наших правилах. Месть затуманивает мозги, и отвлекает от Главного, — Защиты Священной Особы! Я иду с тобой не для того чтобы мстить, а чтобы устранить опасность для богоподобной Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины.

— ...Еще лучше! — Ты хорошо вчера сыграл Торуса. Этот шрам у тебя на лбу, — отличная примета. Так что если Торуса где-то в пути и остановят, — в число разыскиваемых он не попадет. А к тебе, как к Гвардейцу, да еще и в черных доспехах, никаких вопросов не будет. Поэтому ты можешь шляться в самых подозрительных местах. Никто не осмелиться не то чтобы задержать тебя, но даже приставать с вопросами. Тем более Ловцы, прекрасно знающие что Гвардейцы подотчетны только Мэру. Мы с дядюшкой нарядимся слугами, и будем таскать за тобой какое-нибудь барахло.

— А что мы сделаем с этими колдунами, когда поймаем?

-... Хорошо бы сначала поймать.... Ну-у, — думаю убьем. Хотя конечно, неплохо бы было сначала допросить. Но все это очень опасно. Никогда не угадаешь истинную силу колдуна. Даже если его связать, — то может так получиться, что допрашивать начнем мы, а закончит он. ...Ладно. Давай-ка сейчас поспим, а потом хорошенько набьем брюхо перед охотой....

— Ну, ты чего-нибудь чувствуешь? — Спросил Авгар, внимательно глядя на Аттия Бузму.

— Ага. Злобу. — Ответил тот, на несколько мгновений приоткрыв глаза.

— Свою, или....

— ...или. Тут слишком много народа пытается убежать из Города. И все испытывают сильную злобу и страх. Вычислить среди них колдунов, будет не так-то просто.

Была ночь. Великолепная ночь для побега. Темная, с затянутым тучами небом, в прорехи между которыми, лишь изредка, робко проглядывал узенький серпик молодой луны. Но для Аттия Бузмы это было только хорошо. Чем темнее ночь, тем лучше работало его ночное зрение. Сегодня он мог видеть даже с закрытыми глазами.

Охотники расположились на расстоянии примерно в полкулломитра от городской стены. Слева от них был низкий топкий берег Океана, хорошо известный, каждому горожанину своим коварством. Во время прилива, вода тут заходила довольно далеко вглубь континента, образовывая топкие болота, непонятно откуда берущиеся озерца, заполненные водой канавы, и, что опаснее всего, — зыбучие пески. Даже у колдунов вряд ли хватило бы безрассудства туда сунуться. Тем более, что пройдя этот участок, они окажутся на бесплодных пустошах.

Нет. Если уж колдуны куда и пойдут, — так только на восток. На пересечение Большого Горского, и Берегового трактов. Отсюда можно удрать куда угодно. Тут можно спрятаться в многочисленных усадьбах, поместьях, селах и городишках, густо усыпающих эту плодороднейшую долину. Так что засев в каком-то узком неприметном овраге, (а какой смысл лезть на пригорки, если все равно ничего не видно?), — охотники поджидали свою добычу. Дядюшка Кастий с Авгаром бдительно охраняли выходы из оврага..., при этом внимательно приглядывая за Аттием Бузмой. Который сидючи с закрытыми глазами в жреческой позе, да еще и впавши в какой-то глубокий транс, на их взгляд, — представлял из себя пример полной беззащитности. И сколько бы сам Аттий Бузма не твердил им, что в таком состоянии он видит куда больше чем днем с открытыми глазами, — беспокойство одного и привычка другого, заставляли их бдительно исполнять функции телохранителей.

Чуть в отдалении застыла группа контрабандистов. Дядюшка Кастий вновь глянул на них, и его передернуло. — То что сотворил его ученик с этими людьми..., — это было жутко! Сейчас они напоминали скорее свору хорошо выдрессированных охотничьих псов, терпеливо ждущих команды хозяина, нежели компанию людей. За весь вечер, с того момента как Аттий Бузма послав мысленную команду, снял их с наблюдения за выходами из Скоморошьих Кварталов, — они кажется не проронили ни слова. И вроде как, даже не шевелились без лишней необходимости. — "Мне придется взять их под свой полный контроль" — Жестко объяснил свои действия Наследник. — "Иначе это могут сделать колдуны". "....может они нам и не нужны...." — Ответил он на предложение Авгара, вообще отпустить их восвояси. — "Но кто знает что ждет нас впереди? И кто знает, какая помощь нам может понадобиться...?". — Так что пока отряд этих ходячих мертвяков, сопровождал компанию бесстрашных охотников за колдунами.

Внезапно Аттий Бузма вздрогнул и приоткрыл глаза.

— Ну, ты чего-нибудь чувствуешь? — Спросил его Авгар, внимательно вглядываясь в едва видное во тьме лицо.

— Ага. Злобу. — Ответил Аттий Бузма

— Свою, или....

— ...или. Тут слишком много народа пытается убежать из Города. И все испытывают сильную злобу и страх. Вычислить среди них колдунов, будет не так-то просто.

Аттий Бузма и правда почувствовал сильную волну злобы и страха, которой повеяло со стороны Города. — Там явно творилось что-то необычное. Но вот, словно бы пятнышко черноты, побежало по нарисованному на обратной стороне его век, плану местности. — Это беглец.... Одиночка. Выскользнул откуда-то из под Стены.... И бежит прямо на сидящего в засаде Ловца.... Это скорее всего не колдун, а обычный преступник.... Еще несколько точек.... Эти тоже удирают не разбирая дороги, и явно скоро попадут прямо в лапы заранее устроивших засады, в ключевых точках местности, Ловцов. ...Еще.... Одиночки, парочки, мелкие группки.... — Сколько же народу сегодня спешно понадобилось покинуть Город? ...Ага!!! А вот это интересно.... Небольшая группка, примерно из четырех-пяти человек, столкнулась с засадой Ловцов, но прошла мимо, как ни в чем не бывало! — При этом Аттий Бузма почувствовал слабый всплеск магии. — Такой конечно бывает даже у обычных людей, при сильных эмоциях.... Но все это стоило проверить!

— За мной! — Коротко приказал он своим спутникам, внезапно срываясь с места. ...К собственному стыду, дядюшка Кастий последовал за ним последним. До того поразило его зрелище банды, вскочивших в едином порыве контрабандистов, и побежавшей перед Аттием Бузмой, словно свора собак. — "Я могу видеть их глазами" — Спокойно пояснил Аттий Бузма, поворачиваясь к дядюшке.... — "Больше глаз, больше шансов заметить что-то подозрительное". — ...."Нет.... Я не читаю твоих мыслей. Просто улавливаю эмоции" — Добавил он, успокаивающе улыбнувшись.... Но у дядюшки Кастия все равно прошла дрожь по телу, от этих фокусов Наследника.

Бежать пришлось не так уж мало, — около пяти кулломитров. Миновав засаду Ловцов, подозрительная компания продолжила свой путь по едва заметной тропке, бегущей в направлении Берегового Тракта.

А Аттий Бузма двигался напрямик. Он и "его собаки", словно бы видели в темноте. У Авгара и дядюшки Кастия, тоже были особые навыки, позволяющие им двигаться в ночи, не только не спотыкаясь на каждом шагу, но и почти не производя сколько-нибудь заметного шума. Поэтому они легко опередили свою "добычу" забежав далеко вперед. Тут Аттий Бузма поднял руку, подавая знак другим, и замер сам.... Сомнений у него не оставалось, впереди были те, за кем он охотился. — Пятеро. — Коротко сказал он, своим спутникам, на какое-то время выходя из своего удивительного транса. — Они точно колдуны! Кажется одного из них я знаю.

...Авгар, ты садись за этот вот камень возле дороги.... Когда они подойдут, ты их наверняка почувствуешь.... Но уж в крайнем случае, я дам тебе сигнал..., прямо в голову. Ты встанешь, когда они будут шагов за пятнадцать от тебя, и потребуешь у них представиться, как будто ты обычный стражник. ...Они остановятся и скорее всего собьются в кучку, а потом попробуют заколдовать тебя, как сделали это с засадой Ловцов.

Дядюшка, — тебе предстоит залечь вон в ту канаву. Оттуда силуэты колдунов будут видны даже на фоне темного неба.... Стрелять придется почти в упор, так что даже косоглазый профессор Этики не промажет. А уж ты-то, и подавно мимо стрелу не пустишь. Твой будет самый последний. А я..., я постараюсь сделать так, чтобы колдуны нас всех не заметили. ....И размещу эту свору вдоль дороги, вон за теми кустами. Когда надо будет, дам команду стрелять, и покажу направление. ...Только скажу честно, раньше я никогда не стрелял чужими руками, так что куда они попадут, гарантировать не могу. Но главное чтобы они подняли переполох и отвлекли на себя внимание. ...Первым идет тот колдун, которого я кажется знаю. — Это будет твоя добыча, Авгар. Контрабандисты дадут один залп, и ты сразу бросайся вперед, и бей первого мечом плашмя. Только не убей.... Впрочем прости, — я не должен поучать такого мастера как ты....

...Ну а уж после.... — Тут как получится. Настоящих вояк среди колдунов не много. Надеюсь настолько сильных, чтобы шарахнуть молнией, или еще как-то поразить мгновенно, среди них тоже не будет. Так что наше спасение в скорости, и в их замешательстве. Я, дядюшка, и Авгар, сразу прикончим троих. Неизвестно сколько подстрелят эти вон.... Но думаю с оставшимися двумя, мы как-нибудь да справимся!

Глава 20

— Еще двое убитых.... — Доложил сотник.

— Проклятые шуты! — Прошипел сквозь зубы Командующий Четвертым Легионом, Ладий Родос. — До какого позора докатилась Армия, коли ее легионеров, убивает в спины подобное отребье.... Что дальше, — начнем воевать со шлюхами?

-...Гм... В кварталах шлюх, тоже неспокойно.... — Заметил на это сотник.

— Какого Злыдня? — Рявкнул Командующий. — Это так теперь принято понимать команду "изолировать квартал"?

— У меня не хватает людей, — начал оправдываться сотник. — В этих трущобах столько лазеек и нор.... К тому же, — квартал шлюх уже был забит скоморохами, когда мы начали чистку.

— Да мне плевать сколько у тебя людей, и в каких частях Города шатаются поганые скоморохи. — Рявкнул командующий. — Или ты выполняешь мои приказы, или завтра встаешь в строй простым десятником? Понял?

— Да....

— Иди. Выполняй.....

Сотник ушел. А Командующий устало посмотрел в окно. С третьего этажа здания, в котором он расположился, были хорошо видны пятна костров, разгорающиеся в разных местах Скоморошьего квартала. Увы, еще меньше года назад он и сам был сотником. Когда Мэр умер, — его карьера резко пошла вверх. Но это не слишком порадовало Ладия Родоса.

Прежний Командующий, был обвинен в измене, и бесследно канул где-то в подвалах Ловчей Службы.... За ним последовало часть тысячников, а часть разбежалась кто-куда.... Многих разжаловали, или даже вышвырнули из армии.... А его вот, — поставили командовать.... Ладий Родос и сам чувствовал себя сволочью, топчущейся на головах своих товарищей, а уж что говорили о нем между собой его подчиненные..., — об этом лучше было даже не думать. Но что поделать, — Ладий Родос был потомственным военным. Цепь предков топтавших землю Империи в легионерских сандалиях, и со значком Четвертого на плече, уходила в такую глубокую древность, что и пересчитывать их не было ни малейшего смысла. Так что сам Ладий Родос, даже не мог себя представить в какой-то иной ипостаси, кроме как легионером Четвертого. И потому, — бежать ему было некуда. Но и командовать легионом, вчерашнему сотнику.... — Он чувствовал себя мальчишкой, примерившим родительские ботинки. Увы, на новом поприще, Ладий Родос делал ошибку за ошибкой, и сам понимал это.... Вот сейчас например, — послал человека выполнять невыполнимое задание и даже не намекнул как это сделать.... В свою бытность простым командиром сотни, нынешний Командующий и сам ненавидел уродов отдающих подобные приказы.... Но увы, — он и рад бы поступать по другому, но ему не хватало опыта и знаний, потому-то он и срывался на подчиненных.

Да и как подавить зарождающийся бунт в Городе? — В Городе, где подобных эксцессов не случалось наверное уже тысячу лет. В Городе, где жило такое количества народа, что даже его Четвертый Легион, казался маленькой лодочкой, в этом огромном людском море. ...А ведь бывало, одного только появления десятка стражи, не говоря уж о легионерах, хватало, чтобы усмирить любую толпу. Ибо граждане знали о том, что поступь Власти и Закона, может быть медленной или быстрой. Но в любом случае, — она будет неумолимой и беспощадной. И тот кто посягнет на Власть, будет безжалостно раздавлен, словно крохотное насекомое.

...Так чего же эти злыдневы дети, взбесились именно сейчас, когда он Ладий Родос только три месяца как взял в руки жезл Командующего, и еще толком не освоился на новом месте? Почему, обыкновенная Чистка квартала, обычно вызывавшая лишь недовольный ропот, — вдруг обернулась сотней маленьких стычек и откровенным сопротивлением Власти? С какой стати эти фигляры решили, что теперь на Империю можно плевать своими погаными ртами? — Или это они, узнав про смену командования Четвертым, вообразили, будто Командующим стал некомпетентный слабак, который спустит им подобное поведение?

— Тысячник Галф. — Рявкнул, взвинтивший сам себя Командующий. — Через пять минут выстроить резерв перед Балаганной линией. Затем, — командиров ко мне, на инструктаж!

Еще через полчаса, две, оставшиеся в резерве тысячи, не занятые в оцеплении, и не участвующие вместе с Ловцами и стражниками переворачиванием квартала вверх дном в поисках преступников, — тронулись вдоль Балаганной Линии. Это была центральная дорога, пересекающая Скомороший квартал с северо-запада, на юго-восток. Именно по ней-то и двигались обычные горожане, пожелавшие развлечься, не заходя дальше на территорию квартала, ибо все театры, балаганы и райки, выстроились вдоль этой линии. Ближе к центру стояли более-менее приличные театры, для разбирающейся публики, а чем дальше к стене, — тем качество исполнения и драматургия пьес, опускались все ниже и ниже, к откровенной пошлятине и примитиву. Соответственно и жители квартала проживающие "в центре" и "под стеной", сильно разнились богатством и авторитетностью....

Именно с захвата этой артерии, и решил Ладий Родос, начать умиротворение Скоморошьего Квартала. Легионеры шли не торопясь, что называется — основательно. Так, как их учили действовать при захвате вражеских городов. Впереди, на расстоянии видимости дозоры, которые выискивали возможных врагов, и тщательно следили за окнами на противоположных сторонах улицы, чтобы на головы идущей вслед передовой сотне, не летели камни, горшки или мебель. На перекрестках, пройдя квартал, передовая сотня останавливалась, и идущие следом за ней отряды, разбившись на десятки, зачищали дома арестовывая всех подозрительных лиц и уничтожая тех кто осмеливался хотя бы изобразить сопротивление. При пересечении с другими улицами, — новая сотня уходила в сторону, действую точно так же.... Так постепенно, не торопясь, легион втягивался в квартал, неторопливо захватывая его, и гася даже малейшие признаки сопротивления. ...Кровь лилась рекой, но на это уже мало кто обращал внимание.

Через какое-то время, Легион наткнулся на баррикаду. Довольно старательно и высоко нагроможденную. Но ни высота баррикады, ни зажженные перед ней костры, ни даже попытки актеришек ее защитить, — преградой для вышколенных, хорошо обученных и умеющих быть безжалостными, солдат Империи, стать не смогла. Ее захватили меньше чем за полчаса, с первой же атаки. Захваченных пленных, в назидание другим повесили на балконах домов и немногих деревьях, умудрившихся выжить в этом мерзостном кварталишке. А потом так же неумолимо и решительно, Легион двинулся дальше....

— ....Что ты делаешь? — Ловец, один из членов Охотничьего Совета, из последних сил пытался изображать вежливость, но было видно что он сейчас пребывает в конечной стадии ярости.

— А что делаешь ты? — Возвратил ему вопрос Командующий Четвертым Легионом. — Это твои люди тут допустили бунт, который мне приходится подавлять со всей возможной решительностью!

— Глупец!!! Жалкий тупица!!! — Ловец уже не мог сдержать своей ярости, и демонстрировать маску вежливости. — Ты поливаешь разгорающийся пожар маслом, надеясь потушить огонь? Для чего ты пролил кровь? Для чего "украсил" квартал, поразвесив тут трупы его жителей?

— Это им в назидание, чтобы навсегда запомнили Власть Империи!

— Отличная политика. Пока я пытался удержать ситуацию под контролем, пока договаривался со Старейшинами..., — ты начал резать их семьи и разорять дома.... — Ты просто разом уничтожил все мои усилия!

— К Злыдню все это. — Ладий Родос опять почувствовал что попал впросак, но терять свой авторитет перед каким-то там Ловцом, да еще и при стоящих в отдалении вестовых и офицерах его штаба он не мог, и потому закусив удила, бросился в бой. — Я солдат а не политик. И действую как солдат! Я не уговариваю! Я заставляю подчиняться моим приказам!

— Да. Не политик! ...Вот потому-то, Всегда. Повторяю "Всегда", когда легионерам приходилось действовать в Городе, — их отдавали в подчинение Ловчей Службе.

— ...В моем приказе ничего такого не было. — В голосе Командующего слышалось искреннее удивление и даже недоверие. Он уже участвовал в нескольких чистках, и когда был рядовым, и в чине десятника, но о том что Командующий Легионом при этом подчинялся Ловчей Службе, слышал впервые. Ладий Родос даже как-то немного растерялся, и суетливо и неловко указав на вестового, держащего корзину со свитками приказов, сказал. — Вон, если хочешь посмотри сам. Там о подчинении Ловчей Службе нет ни слова. Лишь о "совместной операции".

— Знаю. — Злобно буркнул Ловец, даже не посмотрев в сторону корзины. — После казни Мирного Соправителя..., вполне заслуженной, и смерти Зипписа Аптибала, бумаги и приказы Дворца и Сената, составляются кое-как. Тот писарь, забывший указать порядок подчинения Служб..., он больше ничего ни напишет, потому что я сам оторву его поганые ручонки. .... Но ты пойми..., — Ловец, после выявления лица, на которые обе стороны могли свалить все свои ошибки, немного успокоился и заговорил дружеским, и даже проникновенным голосом. — До того момента, пока ты не начал штурмовать квартал словно вражескую крепость, — Старейшины Актерской Гильдии, еще были на нашей стороне. Они и преданные им люди, ходили вместе с нами, и всячески увещевали бунтующих, не оказывать сопротивление. Объясняли, что мы пришли сюда за чужаками, а не за местными. И что никаких репрессий со стороны Империи не будет.... И нам уже это почти удалось! Еще бы немного, и местные сами начали бы давить своих бузотеров.

...Но после того как ты начал резню.... Теперь все пропало. Нескольких старейшин нам пришлось убить. Но остальные ускользнули, и теперь поднимают квартал на борьбу с нами. Какого злыдня, тебе понадобилось играться тут в штурм вражеского города?

— ...С такого злыдня, что твои верноподданные граждане, били моих людей ножами в спины и швыряли им на головы разную гадость. У меня почти два десятка раненных, и четверо убитых. Еще немного, и взбунтовались бы мои легионеры! Ты этого хотел?

-...Ты неспособен держать в руках собственных людей? — Вопрос Ловца был всего лишь полемическим приемом, преследующим цель, сбить оппонента с толку, и заставить оправдываться. Но увы, — задумывавшийся как легкий шлепок, — удар попал по слишком болезненному месту, и выбил остатки здравого смысла из головы Ладия Родоса.

— Не твое собачье дело! — Зарычал он вдруг, хватаясь за меч.... — Эй, дежурный, — нечеловеческим усилием воли Командующий удержал руку, порывающуюся вынуть меч и разрубить самодовольную рожу ублюдка-Ловца. Вместо этого он рявкнул подбежавшему дежурному. — Выкинуть отсюда этого бездельника. ...Если он не способен справиться со своей работой, то пусть посмотрит, как легионеры умеют делать свою!

Спустя примерно четыре часа, сопротивление в Скоморошьем квартале было почти подавленно. Не сказать чтобы легко. Чем дальше пробивались легионеры в глубь квартала, тем сильнее он сопротивлялся чужеродному вторжению. Чем ближе подходили к стене, тем плотнее становилось застройка, и тем меньше было чего терять жителям убогих домишек и трущоб. Потери от брошенных со вторых-третьих этажей предметов мебели, от ударов в спину при прочесывании кривых закоулков, или штурмов, превращенных в крепость зданий, уже перевалило за сотню. Раненных, — сотни за четыре. Сколько было вырезано жителей квартала, уже никто не считал. Ожесточение достигло предела, — легионеры перестали воспринимать актеришек как жителей Империи, и поступали с ними как с врагами, не щадя ни женщин ни детей. Начавшиеся случайно от опрокинутой лампы, или подожженные намерено в порыве отчаяния пожары, охватили немалую часть квартала, и постепенно перебираясь от дома к дому, грозили выжечь его полностью.

Никому из жителей больше не приходило в голову желание сопротивляться напирающим легионерам, — те у кого еще оставалось что-то ценное, — пытались воевать с пожарами. Те, у кого тут уже не оставалось ничего, — просто бежали.

...Бежали, через лазейки и норы, коих тут в трущобах действительно было предостаточно. Сбивались в толпы и группы, и прорывались сквозь выставленные заслоны. Убегали за городскую стену, и в соседние кварталы, разнося весть о том что Армия устроила резню!

Южные и Восточные кварталы, — те самые где жили беднота и всяческое отребье, постепенно пробуждались, как в прямом, так и в переносном смысле. — Слишком много злобы и ярости накопилось в людях, и сейчас, как многим казалось, было самое подходящее время чтобы выплеснуть свое недовольство жизнью, на улицы Города. Тем более что слухи о восстании против ставшей ненавистной Наследницы, о якобы складах оружия и легионерах, стражниках и даже Ловцах, готовых перейти на сторону восставших, давно уже бродили по Городу, будоража людей и заставляя их ожидать чего-то страшного, разрушительного, но в тоже время и освобождающего от старых устоев и правил.

Но куда сильнее слухов, — людей на улицы гнал страх. Гнал и превращал горожан в диких, бешенных животных.... Вековые устои рушились. Империя и раньше не была доброй матушкой для своих жителей, а скорее уж злой мачехой. Злой, но разумной и последовательной, когда правила, по которым тебя могли повесить или отправить на каторгу, были понятны и вполне разумны. И между Вершиной Власти и простым человеком, стояли Те, к кому можно было обратиться, кто прикроет или накажет. И этот "кто-то" был из своих, — из своего квартала, Гильдии, Касты.... Из своего маленького и понятного мира. Но вместе со знатью, от безумия Наследницы пострадали и представители этой прослойки.... И к простому человеку, оставшемуся одни на один с Империей, пришел страх. — Если уж даже люди, стоящие гораздо выше их на имперской пирамиде, могут быть уничтожены так просто, — чего ждать обычному подмастерью, грузчику, моряку, или преступнику?

Страх, выталкивал на улицы людей еще похлеще чем ненависть и злоба. Страх заставлял их браться за оружие, и идти на улицы Города чтобы драться яростно и свирепо....

А еще Страх слепил глаза и лишал разума. ...Потом, спустя дни, месяцы и даже годы, выжившие и сами будут мучительно стараться объяснить себе, что же их подвигло громить собственные кварталы, устраивать пожары в своих домах, выносить на улицы годами наживаемую мебель, и строить из нее баррикады....

Ночь еще толком не закончилась.... Солнце едва-едва показалось над горизонтом, а Страх, Злоба, вместе с вонью от пожаров и пролитой крови, уже расплывались над Городом черным пятном, будоража его жителей....

— Итак Аракаск, — ты все-таки решил пойти против меня?

— Нет.... Скорее мы пошли своей дорогой.

— Вы думали что я обманывал вас?

— Мы знали что ты не хочешь, чтобы мы шли с тобой.... Ты бы никогда не открыл нам путь в Империю! ...Мы..., лично я, — тебе поверил. Поверил в то, что ты говоришь о Хранителях и ловушке.... Да и почти все кто был там тогда, и видел тебя, — поверили в это. Но когда ты намекал нам на то что у нас есть возможность приобщиться к вашей, имперской магии, — ты был не слишком убедителен.

...А знаешь, — нельзя закрыть перед человеком дверь, и не дать ему никакой надежды на выход.... Человек либо разобьет дверь, либо убьется об нее в попытках сломать, но безвольно подыхать не станет. Ты предложил нам вернуться назад, и до конца нашего, не такого уж малого века, прозябать в ничтожестве. А мы рвались в Империю, потому что устали от своего ничтожества, и хотели нечто большее! Нам хотелось большего, мы задыхались в тех пределах, что установила для нас собственная природа. И мы решились идти до конца, и либо добиться чего-то, либо погибнуть.

...Разговор этот, или если точнее сказать, — допрос, — проходил все там же, за стенами города, в очередном уютном, и скрытом от глаз овражке.

Бой с колдунами прошел не совсем так гладко как это предполагалось. Колдуны оказались куда сильнее чем рассчитывал Аттий Бузма, и сумели показать несколько неожиданных трюков.

Начать с того, что полностью прикрыть засаду, он так и не смог. Колдуны что-то учуяли, и остановились шагов за тридцать от намеченной точки. Остановились, и образовав круг, начали что-то делать.... Явственно потянуло колдовством. Результатов его Аттий Бузма дожидаться не стал, и дал команду дядюшке Кастию и контрабандистам стрелять. Контрабандисты покорно стрельнули, но кажется ни в кого не попав. А вот дядюшка словно заснул. Тогда Аттий Бузма, не смотря на темноту и расстояние, выстрелил сам..., целился в того, чья фигура виделась ему окруженной самой сильной аурой. И вот он-то как раз и попал. — Фигура упала, и разлитое в ночном воздухе колдовство, стало словно бы чуть более прозрачным и незаметным. Но самое главное, — град промелькнувших мимо их голов стрел, произвел на колдунов сильное впечатление, — круг распался и ощущаемое давление колдовства стало куда послабее. Тогда Аттий Бузма поднял контрабандистов в атаку, и побежал под прикрытием их спин.... Из семи жуликов, до колдунов добежали только четверо. Один упал сраженный чем-то вроде сгустка огня, другой помер вообще непонятно от чего. А третьего банально подстрелили из арбалета. А тот кто это сделал, схватился за меч и бросился в бой. ...Прежде чем подоспевший Аттий Бузма смог добежать и прикончить его, — колдун успел убить еще одного из недобровольных слуг Аттия Бузмы, и одного ранить.

Тут ожил дядюшка Кастий и подоспел Авгар. Ловец, Гвардеец и Герой..., — против трех ничтожных колдунов, силы были явно неравны, и бой продлился не более полуминуты.

Дядюшка Кастий, прихлопнул своего из арбалета. Авгар, умеющий чувствовать колдовство, как-то умудрился избежать очередного "плевка" огнем, распластавшись на траве, а потом раскроил колдуну голову одним ударом своего меча. А Аттий Бузма бежавший к самому дальнему противнику, умудрился пропустить парочку ударов..., появилось ощущение, что какой-то злыднев демон, залезший ему в брюхо, пытается дотянутся и порвать сердце нашего героя, своими длинными, отвратительными, пропитанными ядом когтями.... Аттий Бузма очень явственно вообразил этого демона, его источающие яд когти, и как он расположился в его желудке.... Только тут он понял в чем смысл колдовства, и усилием воли выкинул жуткий образ из своей головы.... Но все произошедшее заставило его на долю мгновения пошатнуться..... И лишь отправленный в полет кинжал, как всегда достигший своей цели, унял внезапную боль в груди и чувство панического ужаса. Так что у нашего героя, в очередной раз появился повод порадоваться тому, что с тех пор как он повстречал в далекой пещере того старого ублюдка-колдуна, — он забыл что значит промахиваться....

— Фух.... — Пробормотал Аттий Бузма устало садясь прямо на землю и невольно потирая сердце ладонью. — Так ведь можно и загнуться.... Осторожно Авгар, этот еще жив!!!

Тот колдун, в которого он стрелял с дальнего расстояния, оказывается был еще живым. Стрела не попала в сердце, как планировалось, а лишь раздробила ключицу, вырубив супостата болью.... (На секунды Аттий Бузма задумался почему он промазал. А потом, решил что это только к лучшему, и выбросил сомнения из головы). Сейчас колдун уже очнулся, и лежал, старательно прикидываясь мертвым. Но Аттий Бузма его очень хорошо чувствовал. И как оказалось, не только он.

— Да, вижу. — Сказал Авгар. — Я умею различать мертвые и живые тела.... Дар у меня такой.... Да и колдовством от него несет.... У меня аж кожа чешется..., Вся!!! ...Добить?

— Погоди. Сначала допросим. Тем более, — я вижу что это мой старый знакомец. Как раз тот самый, которого планировалось захватить в плен.

..... Приветствую тебя дружище.... — Торжественно обратился Аттий Бузма к продолжающему валяться на траве колдуну. — Мне жаль что ты не поверил моим словам, и полез в Империю.... Итак Аракаск, — ты все-таки решил пойти против меня?...

-...А связь с Племянницей, я так полагаю, у вас уже была налажена давно? — Продолжал допрашивать своего пленника Аттий Бузма, демонстративно проигнорировав его пламенную речь.

— Больше полутора десятков лет.... — Понуро ответил Аракаск. Руки его были связанны за спиной. Причем так хитро, что невозможно было пошевелить даже пальцем. — Аттий Бузма помнил про фокусы своего пленника на Том Плато. — Долгое время мы даже не понимали с кем имеем дело. Мы тогда заслали одного из нас, посмотреть на Империю.... Самые сильные "слухачи" держали с ним связь на расстоянии. Но как-то раз, их Зов услышал кто-то другой. Услышал, и даже попытался ответить.... Постепенно он..., она научилась разговаривать с нами. Хотя как мне кажется, — не очень понимая что происходит.

— Тогда.... На том плато.... Когда я упомянул про то что лишь начавшиеся беспорядки в Империи, удержали ее от того чтобы прорваться за Горы и разгромить ваше гнездо.... Вы тогда как-то подозрительно переглянулись.... Я было решил что вы отметили собственную удачу. ...Но эти беспорядки организовали вы?

— Скорее, — Она. Мы лишь внушили ей..., э-э-э..., некий образ мыслей.... Увы, мы не можем управлять ей напрямую.... Но она считает нас своими друзьями, союзниками..., а может лишь голосами в своей голове..., и обычно слушается.

— А как вы пробрались в Армию?

— Это было нетрудно.... Трудно было другое.... Знаешь, только теперь я осознал, какими же мы были глупцами раньше. Мы шли воевать с Империей, даже толком не выяснив, что она из себя представляет. Не разузнав ее сильных или слабых сторон. Не разведав обстановку.

Конечно, мы пытались собрать сведения. — Отправили лазутчика... Что-то нам порассказали горцы..., кое-что удалось выведать у имперских купцов на той стороне Гор. Допросы пленных легионеров тоже дали немало. Но все эти рассказы так и не нарисовали общей картины. Купцы знали только свою часть, легионеры свою, а горцы..., — ну ты сам можешь представить что говорили горцы об Империи. А наш человек..., он везде был чужим, и не смог понять и половины того что увидел. ...По всем этим рассказам, твоя Империя представлялась нам огромным несокрушимым монстром, исполином сделанным из стали и камня.... Куда чужаку опасно соваться даже с мирными намерениями. Все, и легионеры и купцы и горцы, говорили только о ее мощи и несокрушимости.... А оказалась.... Нет. Твоя Империя огромна и сильна. Но безнадежно стара, и у нее столько слабых мест....

— ...Ну, у кого не бывает слабых мест. — Заметил на это Аттий Бузма, воспользовавшись тем что Аракаск на некоторое время замолк. — Трупы твоих товарищей, яркое тому подтверждение. Не будь у них слабых мест, — мечи и стрелы отскакивали бы от их тел — Так как вы пробрались в Армию.... Опять Она?

— Ты ведь убьешь меня? Впрочем к смерти я готов.... Только прошу не надо ломать мою волю, и заколдовывать. Я все скажу и так. Но сдохнуть от ужаса, или безвольно убить себя по чужому приказу, для мага это позор!

— Ты не ответил.... Не хочешь чтобы я тебя заколдовывал, говори правду!

— Все очень просто. — После разговора с тобой, мы почти уже было отчаялись. Но тут Помнящему пришла в голову мысль, порасспросить еще кого-то. Кого-то не из пешек-легионеров, и знающих только про обороты товаров купцов, а одного из тех, кто реально обладал властью, и знает истинные тайны Империи.

— Вы обработали одного из этих сопливых мальчишек?

— Да. Некоего Кветония Вестора Линца, — он сидел в одном отдаленном селении. Завел себе горскую жену, и полностью ушел с головой в дела своей фактории и горской родни. Кажется он был полностью счастлив... Хотя почему был? — Наверное счастлив и сейчас.

— Представляю что рассказал вам этот сопляк!

— Он рассказал нам правду, — что Империя ветхая и слабая. Что она с каждым днем теряет свои силы, что раствор скрепляющий кирпичи здания Империи давно рассохся и она рассыпае.....

— ...Не продолжай. Я слушал подобные речи на протяжении нескольких лет. И знаю их наизусть.... Говорят что ругать Империю, — самое модное занятие у Благородной Молодежи на протяжении последней тысячи лет... Что ж, бедолага. Мне тебя почти жалко. Вы приложили столько усилий, но так и не поняли суть Империи. Вы привыкли иметь дело с маленькими царствами не крупнее Коллопа или Инда. Где все интриги "запрятаны" под коврик возле Трона Царя, а все тайны сложены в одном ларце. Империя состоит из тысяч подобных ковриков и ларцов. И думаю даже сам Мэр, не знает всех ее тайн. Но ты так и не рассказал про Армию....

— Этот, как ты говоришь мальчишка, рассказал нам о том где и кем, пишутся все указы и повеления Сената и Мэра. Мы обработали этих людей.... Смешно сказать, но их оказалось не больше сотни, а самых главных из них, итого, — десяток. Они как муравьишки, каждый знал только свое дело, и был предан этому делу до такой степени, что наверное умер бы на месте, если бы случайно сделал что-то не то.... Их даже никто не проверял. Мы взяли кое-кого из этих людей под контроль. И заставили писать нужные нам приказы и документы. В Армию наши люди попали как индские наемники — специалисты по баллистам.... Это наши самые сильные люди, они многому научились, когда два года назад воевали с вашими легионами в Горах.... Думаю ты уже ощутил их силу.... Говорят ты потерпел сокрушительное поражение?

— И не надейся. Таким дешевым приемом ты меня не проймешь. Будто я не знаю что ты уже посылал Зов своим людям в войсках, и наверняка знаешь правду. — Я вовремя почувствовал ваших людей и вывел войска из боя, на то время пока буду выяснять как вы тут оказались и чем можете мне навредить. ...Но для тебя это уже не важно.... А как это ваши люди умудряются быть специалистами по баллистам без баллист?

— В указе написано что баллисты будут построены позже. А пока, каждый наемник, приписывается к каждой второй тысяче, для наблюдения, и отработки взаимодействия....

— Хм... Какой бред! — Неужели Укар на это купился? Это он-то, который даже собственной тени не доверяет.

— На приказе стоят все высшие печати Империи, кроме Мэрской. Но ей никто не может воспользоваться до тех пор, пока Наследница не взойдет на Трон. Так что даже твой Укар, скрипел зубами, ругался, но был вынужден подчиниться.

— И сколько же вас тут? ...Не пытайся лгать.... Я это почувствую и превращу тебя в овощ!

— Нас было двадцать восемь.... Теперь двадцать три....

— Считая того, что я убил в битве?

-....Тогда двадцать два.

— Они все в Армии или в Городе остался еще кто-то из ваших?

— В Армии.

— ...Раньше я думал что для колдовства вам надо какое-то время.... Как это вы так быстро умудрились прикончить моих людей?

— Заряженные амулеты... — В голосе Аракаска послышалось удивление. — Разве ты не знаешь про них? В особенный камень Силы, заранее закладывается заклинание, и когда...

— Мне подобная кустарщина без надобности.... Много у вас подобных амулетов?

— Ну... Зависит от силы Мага.... Ведь хранящееся в нем заклинание все равно приходится поддерживать.... Самые сильные могут иметь с десяток.... Ну а обычно, — два-четыре.

— Так.... Это у тебе амулет? — Аттий Бузма, Посмотрев на своего пленника снял с его шеи какую-то безделушку, от которой уж очень сильно разило магией. — И что он может?

— ...Этот не для убийства. Он чтобы вылечить рану.

— Хм... Предусмотрительно. А где все твои "убийственные"?

— В сумке на поясе. ...Только они уже разряжены. Я использовал их все, чтобы убраться из Города.

-...Ну? И что мне с тобой дальше делать? ...Ладно, не отвечай. Итак ясно что не тебе тут советовать.... Но ты хочешь чтобы я тебя отпустил?

— В обмен на то что мы уберемся из Империи?

— Естественно. Если ты не понял, вы все равно уже проиграли. Я знаю про ваше присутствие всего три дня, а пятеро из вас уже мертвы, и шестой, ты сам, недалеко от этого. ...Ты что тебе лучше уговорить своих друзей убраться из Империи, пока я даю вам этот шанс?

— Ты великий обманщик Аттий Бузма!!! Иногда мне кажется что все твое колдовство строится на обмане.... Ты не изменяешь мир..., ты обманываешь его, навязывая свою волю.... — Если ты и правда так силен, как говоришь, — почему пытаешься с нами договориться, а не убьешь просто так?

— Потому, что пока я буду сражаться с вами, напрасно умрут тысячи людей.... Моих сограждан и будущих подданных.... А я не хочу напрасных смертей.... Так ты способен уговорить своих людей, поступить разумно?

-....Добиться своего или погибнуть! — Мы дали друг другу Слово. Я не смогу их уговорить.

— Да-да... Я помню про Слово Мага.... Нарушивший его рискует потерять свою силу.... Это конечно заблуждение.... Впрочем для вас дикарей, это возможно истинно.... Это мы имперцы умеем играть словами так, что.... А впрочем неважно. — Аттий Бузма задумался глядя на упрямое лицо Аракаска.... И решил зайти с другой стороны, снова круто "обманув" мир. — Но что вы ищете в Империи? — Спросил он у своего пленника.

— Силу и Знания! — Ответил тот, фанатично сверкая глазами.

— Ну, если вы уже поняли что мои россказни про Хранителей это чистое вранье, — Голос Аттия Бузмы звенел от убедительности, а лицо, — было олицетворением самой правды. — То должны понимать и то, что Знаний вы тут не найдете. А Силу..., все еще надеетесь получить тот Камень?

— Хотя бы... — Голос Аракаска зазвучал не слишком уверенно.

— Хорошо. Я позволю вам попробовать взять этот Камень. Но обещайте, что как только вы убедитесь что он для вас бесполезен, — навсегда забыть дорогу в Империю.

— Ты правда готов отдать нам Камень? — Аракаск усмехнулся весьма недоверчиво. — Мне трудно в это поверить!

— Дурень. — Устало буркнул Аттий Бузма. -Я Знаю, что для Вас он полностью бесполезен. — А затем, воспользовавшись сумбурным набором знаний, что вложил в него старый колдун, и конкретно той информацией "всплывшей" в его голове при слове "амулет", спросил. -...Вот этот твой амулет.... Ведь никто чужой не сможет им воспользоваться?

— Я Творил его на собственной Крови.... Если только мой сын, которого я обучу всем своим секретам..... Вот он возможно и сможет.

— Камень точно такой же амулет. Он Сотворен под особых людей, и под особую магию.... Вы не эти люди, и ваша магия тут бессильна. ...Пойми наконец, — вам просто не из-за чего драться с Империей.

-...И вот опять..., -почему я опять должен поверить тебе? Ты уже сумел обмануть нас однажды.... Ты сам признался только что, что даже Слово Мага для тебя легко преодолимо.

— Я же сказал. — Я дам вам возможность попробовать свои силы с этим камнем.... Но! — Сначала ты, прямо сейчас свяжешься со своими людьми, и велишь им больше не встревать в наши разборки. Потом мы пойдем Город, и там ты, прикажешь своим людям в Писчей Палате, написать приказ для Укара, отвести свои войска...., ну допустим на восток..., хотя в это он не поверит.... Ну да я придумаю по пути.

— Как я могу быть уверен что ты не лжешь?

— Никак. Я настолько превосхожу тебя во всем, что ты бессилен проверить говорю ли я правду, или как-то отомстить, если солгу. — Тебе просто придется мне поверить. ...Загляни себе в душу, и реши, — можно ли мне верить?!?! ...Кстати, если решишь что нет, — я тебя убью!

Вернуться в Город оказалось не так-то просто даже для Аттия Бузмы. ...Южные ворота оказались закрытыми. Вероятно после мятежа в кварталах шутов и шлюх, их решили пока не открывать..., так сказать во избежание! ...А может Ловчая Служба не стала облегчать задачу желающим сбежать от ее бдительного ока и длинных рук, и велела не открывать такой широкий выход для беглецов. ...Или их просто некому было открывать....

Но так или иначе, а пришлось идти вдоль стены, к восточным воротам.... Да еще и тащить при этом на себе раненного контрабандиста и Аракаска, который хоть и смог заживить свою рану, однако после этого еле передвигал ноги и время от времени терял сознание от жуткой слабости. Хорошо хоть, доспехи Гвардейца, одетые на Авгара, служили для этой странной компании состоящей из Гвардейца, троих вооруженных мечами и арбалетами купцов, (что было мягко говоря, было незаконно), и трех весьма темных личностей в оборванной и заляпанной кровью одежде, несущих раненного, — идеальным пропуском. Никто из встреченных ими патрулей легионеров, дозоров стражников или Ловчих групп, не осмелился подойти и спросить у Гвардейца,

, кто он такой, куда идет, и что это за люди его сопровождают....

К Восточным воротам Аттий Бузма со спутниками, подошел уже ближе к полудню. ...Они тоже оказались закрыты. Перед воротами стояла приличных размеров толпа, и очень недовольно гудела. Восточные ворота были одним из главных входов в Город для купцов, караванщиков, и окрестных селян, продающих в Городе плоды своих садов и огородов.... Авгару пришлось неоднократно гаркнуть, и даже лязгнуть мечом, прежде чем толпа расступилась, и пропустила странную компанию непосредственно к воротам. В огромных деревянных полотнах, из очень старого мореного дуба, вдруг приоткрылась едва заметная калиточка. Из нее выскочил десяток легионеров, оттеснивший щитами недовольную толпу, и пропустивший спутников внутрь.

-...Что происходит? — Начальственным тоном спросил Аттий Бузма у возглавляющего охрану ворот сотника, оглядывая происходящее с обратной стороны ворот. В паре сотен шагов от них, топталась и гудела еще одна толпа, раз в десять больше предыдущей, которую еле сдерживала примерно сотня легионеров.

Сотник с сомнением оглядел простые, запачканные грязью, кровью и пылью одежды спрашивающего, задумчиво глянул на Авгара, а потом видимо правильно оценив интонации "имеющего Власть", в голосе нашего героя, ответил. — В Городе бунт. Приказ никого не впускать и не выпускать!

— ...Кто отдал подобный приказ? — В голосе Аттия Бузмы, на сей раз послышались нотки откровенной злости.

— Не могу знать! — Сотник внезапно вытянулся во фрунт и отдал воинский салют, хлопнув себя ладонью по груди.

— Покажи приказ! — Рявкнул Аттий Бузма и буквально выхватив из рук сотника свиток быстро пробежал его глазами. — ...Ну да. — Писчая Палата....

— Кто сейчас в Городе главный?

— Не могу знать. Я подчиняюсь Командующему Четвертым Легионом Ладию Родосу.

— Где он сейчас?

— Вероятно во временном Штабе на улице Медной Посуды!

— Гонец к Укару послан?

— Не могу знать!

— Я спрашиваю тебя сотник. — Через твои ворота проезжал кто-нибудь, похожий на гонца?

— Так точно.... Час назад был расчищен проход для группы всадников!

— Вольно. Выйди к людям за воротами и скажи что в Городе беспорядки, и им лучше убираться подальше. Если толпа не разойдется сама, — прогонишь силой. ...Но смотри, чтобы наконечники копий не обагрились кровью! Ты меня понял? ....Хорошо... Когда толпа уйдет, откроешь ворота, и будешь выпускать из Города всех кто пожелает уйти... Чем меньше народа будет в этой банке с пауками, тем проще будет задавить бунт. ...Выполняй.

— Ты что? — Прошипел дядюшка Кастий, когда сотник отошел чтобы раздать поручения своим людям. — Собрался идти на улицу Медников или в Городскую Управу, по бунтующему Городу? Да даже если мы и прорвемся через эту толпу, то за каждым поворотом нас может поджидать очередная банда озверевших убийц.... Нам надо придумать какой-то другой план!

— Эх Дядюшка. Это не так опасно как ты думаешь, и совсем не сложно. Особенно тут... Или ты забыл что я вырос на восточной окраине? Да мне тут каждая лазейка знакома!

...Хм..., вот смотри, — насколько я помню, если перелезть вон тот забор, — можно пройти через двор прачечной в маленький кривой переулочек, а по нему, — на соседнюю улицу. Она тупиковая и много народа по ней не ходит. Разве только те, кто несут что-то на помойку. Но пройдя через помойку, мы дойдем до живодерен, (приготовьтесь к жуткой вони). Потом через Квартал Мясников, на площадь Изобилия.... А через нее начнутся кварталы кузнецов и медников.... Придется попетлять по улочкам, но это проще чем рваться через толпу. Да и в кварталах ремесленных Гильдий, наверняка стоит собственная охрана, не допускающая в них мародеров и грабителей. Но нас то, учитывая Авгара, пропустят обязательно.... — Аттий Бузма замолк, увидев подходящего за дальнейшими указаниями сотника. И конечно не преминул нагрузить того новыми поручениями. ...Сотник ...??? (Бакстий Пинт — подсказал тот) .... Бакстий Пинт.... У нас раненный.... Два раненных. Об одном позаботишься ты, второго мы заберем с собой. С раненным не разговаривать, ни о чем не спрашивать, начнет бредить, — заткнуть либо себе уши, либо ему рот. За это отвечаешь ты. Как и за то, чтобы он остался жив. Так что при первой возможности, доставь его к лекарям.... Даже если это будут ваши лекари, позаботься о нем не как о гражданском, а как о собственном товарище. Это первое. Второе, — Достань какую-нибудь лестницу, или еще что-то, чтобы мы могли перетащить другого раненного на ту сторону забора....

— ...Может выделить охрану? — Как-то застенчиво спросил Бакстий Пинт.... — В Городе неспокойно. Правда у меня не так много людей, но десяток легионеров я смогу отыскать.

— Не надо. Десяток нам не поможет, если нарвемся на толпу, зато привлечет излишнее внимание. А с небольшой группкой мы и сами справимся.... Поторопись. Пора остановить это безумие.

Сотник бегом бросился исполнять получены приказы, и не прошло десятка минут, как группа Аттия Бузмы оказалась на той стороне высокого, каменного забора.

— ...Какого Злыдня ты лебезил перед этими

* * *

? — Удивленно спросил у сотника Бакстия Пинта, его заместитель, полусотник Вельп. — Неужто вид этого расфуфыренного Гвардейца, навел на тебя такой страх, что ты теперь готов игнорировать прямые приказы Командующего?

— Дурень ты Вельп. — Устало, и как-то обреченно ответил на вопрос старого, испытанного боевого товарища Бакстий Пинт. — Причем тут Гвардеец? ...Хотя конечно Гвардеец тоже, еще как причем.... Но.... Ты не узнал того молодчика что говорил со мной? ...Нет??? — А вспомни-ка Горы, пару лет назад.... Ничего не припоминается? ...Видно тебя слишком часто били по шлему.... Дурная ты башка, — это же сам Аттий Бузма! — Герой и Наследник. Который прибыл..., попробуй оценить это своим отбитым котелоком, в Город, В СОПРОВОЖДЕНИИ ГВАРДЕЙЦА!!! В тот самый Город, жители которого бросаются с ножами и ручкам от метел на копья наших ребят, с его именем на устах.... А теперь подумай хорошенько пару минут, что из этого следует?

— Думаю пора делать ноги! ...Знаешь, вовремя перебежать на правильную сторону, это не предательство а....

-...Я тебе перебегу! — Посмей только хрюкнуть об этом в присутствии рядовых! Покинешь ряды, и тебя ждет либо казнь, либо, при самом благоприятном исходе дела, — отставка с позором, без пенсии и привилегий. Кто бы из Наследников не победил, а предателей будут карать одинаково, какую бы сторону они не приняли. — Нам надо известить Командующего. Те ребята, гонцы, что проходили недавно, вроде упомянули что он пошел в квартал мечников.... Мол, там в каждом доме по складу оружия, и надо позаботиться, чтобы оно не попало не в те руки.... Так что если ты прямо сейчас побежишь в тот квартал, — то успеешь известить Командующего обо всем этом гораздо раньше, чем эти...., придут к Штабу. ...Как бы не раздувался старина Ладий Родос от самомнения, после того как внезапно взлетел столь высоко, — но даже ему хватит ума понять что дело Наследницы, — что кувшин без донышка, — только на украшение помойки и годится, раз даже Гвардейцы, не говоря уж о народе, перешли на сторону Аттия Бузмы. ...Так что перебегать будем всем Легионом!

— ...Зачем ты идешь в Штаб? — Спросил дядюшка Кастий, от нетерпения даже порываясь ухватить своего торопливо шагающего ученика-начальника за полу рубахи, и развернуть к себе лицом. — Ты понимаешь что это смертельно опасно.... Ты просто отдаешь себя в руки врагам.

— Затем дядюшка, что гонцы к Укару уже высланы, а значит в приказе из Писчей Палаты, срочной надобности больше нету. Он и так отойдет от своих позиций и вернется к Городу.

— Не морочь мне голову!!! — Рявкнул старый Ловец. — Я спрашиваю какого злыдня ты хочешь прыгнуть в этот пруд с крокодилами?

— Дядюшка Кастий.... Вспомни кто ты..., мы.... Ты и я. — Мы Ловцы. Мы прекрасно знаем что будет если бунт в Городе приобретет настоящий размах, — кровь настолько пропитает эти мостовые, что вонять ей тут, будет еще много-много лет.... А трупы? — Ты представляешь какая это будет морока, вывезти из Города несколько сотен тысяч трупов? ...Дядюшка. Я обязан.... Как Наследник, Злыдень меня побери, предотвратить этот кошмар!

— Для этого не обязательно самому совать голову в петлю! Отправь меня или Авгара! И вообще, кто-то же должен этим заниматься. Командующему Легионом подобного дела не доверят.

— Дядюшка. Ты ведь помнишь все пункты правил усмирения подобного бунта? Напомни мне, где там говорится о закрытых воротах? — Наоборот, — во всех вариантах упоминалось, что все ворота должны быть открыты, и никаких препятствий для тех кто желает покинуть Город, чиниться не должно. Людей надо выпускать, даже если они пойдут с окровавленным оружием и связками отрубленных голов в руках. Убийц можно найти и потом. Первым делом важно успокоить толпу, и прекратить кровопролитие.... Все это означает, что подавлением Бунта либо никто не командует вообще. Либо командует какой-то безумец.

— Но....

— Дядюшка. Я — Колдун! И как говорят, — Герой! Авгар — колдун и Гвардеец. Ты Ловец, тоже не лишенный определенных способностей. Еще у нас есть Аракаск, весьма поднаторевший в залезанию в чужие головы. И двое контрабандистов, один из которых, Кастет, — весьма живучая сволочь. Неужто мы не справимся с каким-то там Четвертым Легионом?

— А ты доверяешь Аракаску?

— Аракаск.... Я влез в твою голову, и знаю где живет твой род, и та женщина которую ты любил, когда вы оба были значительнее моложе. Клянусь тебе, если ты предашь меня, я подниму всю Империю, но приду в твой Лес, и уничтожу их всех! ...Все дядюшка. Теперь он точно меня не предаст. ...Возможно попытается убить. Но не предаст.

Укар был недоволен.... Да какого Злыдня? — Укар был в бешенстве. ...Он был в бешенстве уже наверное последние месяца два. Но именно сейчас сдерживать вой гнев стало особенно трудно.

Проклятье.... Он подготовил идеальный штурм. Уже сегодня к вечеру, оба лагеря и крепость этого Наследника-Самозванца-Иликтоонтамтакой, должны были пасть. Мнимая атака на поместье, выманивала Второй и Шестой из лагерей, где они и подставятся под фланговый удар конницы Укара, а тем временем, его люди обойдут поле боя, и захватят оставшиеся пустыми лагеря.... Кое кто думает что пойма речушки слишком топкая, и потому не проходимая? — А Укар велел навести там гать.... Бревна пришлось заготавливать злыдень знает где. Лошадей не хватало, и легионеры тащили их на собственных плечах, а работать приходилось только по ночам, да еще и под усиленной охраной. Так, чтобы противник ничего не пронюхал о строительстве. И все это ради четырехсот митров достаточно крепкой дороги, способной выдержать проход по ней примерно тридцати тысяч легионеров. Да одна только организация всего этого строительства прямо под носом врага, должна была обеспечить ему лавры несравненного полководца! А после захвата лагерей, он Укар пустил бы вход свой главный сюрприз....

...И тут приходит приказ обвешанный самыми важными печатями в Империи, с повелением возвращаться в Город.... Злыднев сын Аттий Бузма, умудрился обойти его и тут. — Пока он строил свою гать, — Аттий Бузма устроил в Городе бунт.

...Но и это было еще не самым худшим. — Самым худшим было то что он перестал понимать что происходит вокруг него!

Вызов из забвения был чудом. Он Укар прожил долгий век, и повидал немало разных чудес, но когда его, оправленного в вечную позорную ссылку в дальний гарнизон, вдруг призвали в Город.... — Это было самым удивительным из чудес. ...Даже смерть Мэра, не должна была дать ему, осужденному Самой Высшей Властью, ни малейшей надежды на воскресение. — Высшая Власть слишком уважала себя, чтобы отменять распоряжения, или даже прихоти своих предшественников ...И вдруг, зов в столицу..., вручение в его руки жезла Верховного Командующего. ...И шанс, напоследок надрать задницу, единственному достойному сопернику за всю его жизнь..., — выскочке Аттию Бузме! ...Нет. Укар не ненавидел и не презирал его... Более того, он даже не удивился, когда Зипис Аптибал, с глазу на глаз поведал ему, что Аттий Бузма был единственным человеком, пытавшимся встать на его защиту.... Но, — надрать задницу Аттию Бузме, — это была давнишняя мечта. Встретиться с ним на поле боя, равными силами и в открытой схватке. И наконец-то сразиться с кем-то, кто не обречен заранее на поражение, численным превосходством твоего войска, его лучшем вооружением или организацией. ...Вот тут бы и стало ясно чего каждый из них стоит.... Но Аттий Бузма и тут обманул его. Нет, не тем что как-то умудрился почти незаметно захватить поместье, которое он, Укар, превратил в крепость, (хотя все это сильно походило на предательство, — предательство было делом нормальным. Полководец должен предвидеть даже его).... Но вот почему он внезапно начал отступать, когда добился такого превосходства? В чем тут хитрость? Хотел его куда-то заманить, придумал сильный ход? Сильный ход это бунт в Городе? Но какой смысл? Куда проще разбить войска противника тут, на поле боя, и уже потом взять Город в качестве приза, без всякой драки. Горожане будут счастливы открыть перед ним ворота. — Почему он этого не сделал? Чего он добивается? — Вот эти вопросы и не давали покоя Командующему Укару....

— ...Командующий. — Занятый собственными мыслями Укар даже вздрогнул, когда к нему внезапно обратился дежурный тысячник. — Индские наемники, покидают войска.

— Те самые специалисты по баллистам без баллист, которых нам навязали из Дворца? — иронично уточнил Укар.

— Да Командующий. — Мне пришли рапорты от каждой тысячи к которым они были приписаны.... Все они внезапно снялись с места, и начали уходить на восток.... Без приказа, и не спросив разрешения. ...Прикажешь догнать и вернуть?

— Да ладно.... от этих клоунов не было никакого толку ни на поле боя, и в лагере. Очередная выходка Наследницы..., да хранят ее боги. ...Не до них сейчас. На вот, почитай. Нам приказано возвращаться в Город, для подавления начавшегося там бунта.... То-то будет веселье, — штурмовать Город, каждую минуту ожидая удара в спину.... Вели сворачивать лагерь. Мы выходим через час.

... Командующий, позволь доложить — Лагерь собран. Легионы к маршу построены.... Но, там пришли парламентеры от противника....!

— Хорошо, пусть первые тысячи сразу выходят на Прибрежный Тракт. Конницу в арьергард., Их быстрые ноги понадобятся нам, чтобы отгонять назойливых выродков Аттия Бузмы. И можешь позвать этих парламентеров

...— Привет Гект Бар. — Укар, не чинясь, первым поздоровался с вошедшим Командующим Шестым Легионом. Однако демонстративно не предложив "гостям" сесть, или традиционной чаши вина с закусками. — Они так и остались неловко топтаться у входа. И если с Гектом Баром он хоть поздоровался, — прочих своих гостей, Укар вообще намеренно игнорировал. — Хоть ты и выбрал не ту сторону, но мне приятно видеть что из того щенка каким ты был лет двадцать назад, вырос настоящий Командующий. С чем пришел?

— Приветствую Командующего Укара. — Церемонно, строго по уставу, но чувствуя себя неловко, ответил ему Гект Бар. Рад видеть что у него все..., э-э-э ... хорошо.....

— Брось нести чушь. Ты больше не можешь говорить в моем присутствии, о себе в третьем лице, ибо переметнулся на сторону врага. Так что уставы Империи больше не для тебя. — Укар говорил вроде доброжелательным тоном, но при этих словах Гект Бар сдулся словно проколотых бычий пузырь.

-...Позволь представиться и мне. Я Цинт Виннус Оттон. В данный момент, занимаю должность Мирного Соправителя Империи. — Быстро влез в разговор другой парламентер, оттирая плечом потерпевшего столь оглушительное фиаско Командующего Шестым Легионом. А имя этого благородного воина, — сотник Торус. Возможно ты слышал о нем.

— Как же не слышать.... Некогда первый меч Миротворцев Центральных Гор..., продавший этот самый меч Самозванцу. ...Да и тебя я помню, — ты был мальчиком на побегушках у этого выскочки Аттия Бузмы.... Вижу он дал тебе высокий пост в своем шутовском правительстве? ...Что ж, — высокий взлет..., вроде как лягушку пнуть. — взлетит высоко, да жаль что летать ей недолго, а шмякаться о землю, — больно..... Ну да ладно. — Так с чем вы пришли? А то я тут занят, знаете ли!

— Рад Командующий Укар, что годы и несчастья не сломили твоего колючего нрава. — Цинт Виннус Оттон откровенно улыбался. В отличии от вояки Гекта Бара, его простой словесной пикировкой пронять было сложно. Скорее он ей наслаждался, резвясь словно дельфин в родной стихии. — Однако пришли мы чтобы договориться. ...Подозреваю, что в ближайшее время нам придется двигаться в одну сторону, по одной и той же дороге. Да и цели у нас, в общем-то будут общие. — Усмирить бунт в Городе, и не допустить большой крови. Так что я считаю, — глупо будет отвлекаться в пути, на попытки убить друг дружку.

— А с чего ты решил что знаешь хоть что-то о моих планах?

— Брось дорогой Укар.... Право это даже как-то смешно.... Мы все знаем про приказы которые тебе присылали.... Более того, — при подходе к Городу, ты получишь еще один. Скажи сам слова, которые ты хочешь прочитать в нем!

— Не понял? — Ты правда думаешь что сможешь выудить из меня.....

— О..., нет! Конечно же нет драгоценный Укар. — Лицо Цинта Виннуса Оттона просто источало сладость и добродушие. А светскость и непринужденность вида, с которым он стоял, посреди палатки, перед сидящим на кресле Укаром, привела бы в восторг даже его собственного строгого учителя Манер, что муштровал его в этой дисциплине большую часть детства. Со стороны казалось что это он Цинт Виннус Оттон тут хозяин, и все остальные лишь его слуги или бедные приживалы. Даже сам Укар, невольно чувствовал себя униженным просителем во Дворце Благородного Сенатора.... — Я не в коей мере не пытаюсь что-то из тебя выудить. — Продолжил благодушно Цинт Виннус Оттон, поглядывая сверху вниз на сидящего Укара. — Напротив, — моя цель, открыть свои карты, и ясно показать тебе, кто заправляет делами в Империи. Скажи любую чушь, которая никогда не может появиться в приказе с проставленными печатями Дворца, Сената, и Высшей Канцелярии. Только придумай что-то действительно оригинальное. Когда спустя несколько часов, к тебе прискачет гонец из Города, и ты прочтешь эти слова написанными пурпурными чернилами на золоченой бумаге, в окружении высших печатей Империи, — ты сильно пожалеешь, если там будет написана какая-нибудь банальщина. А уж как пожалеют об этом историки грядущего.... — Цинт Виннус Оттон картинно вздохнул.

— Судя по твоей довольной роже, — Еще грубее ответил на это Укар. — Вы успели прибрать к рукам Канцелярию, Писчию Палату, или обе эти бамагомаральни.... Что ж, — поздравляю тебя. Но когда заговорят мечи, от бумажек будет мало толка!

— ...Может и мало. Но некоторое время назад, почти в каждую твою тысячу был внедрен наш шпион. ...Думаю ты и сам догадываешься, что я говорю о неких специалистах по баллистам. Сколько они там у тебя торчали? — Почти шесть недель? — Знаешь сколько мечей в ножнах у якобы "твоих солдат", готовы "заговорить" на нашей стороне? — Правильно. — Даже я не знаю. Иначе меня бы к тебе не послали.... Но все они только ждут сигнала.... Задумайся, почему так легко пало поместье Кровавый Ручей? И почему после, основательно прижав вас, мы вышли из боя, и не стали добивать твои легионы до конца? — Может потому, что Истинному Наследнику понадобятся опытные легионеры, когда придет время навести порядок в Империи, после всей этой смуты? Может потому, что он не хочет напрасной гибели своих подданных? Может только для того, чтобы показать сомневающимся, чего их ждет, если они не внемлют голосу разума? — И ответь себе сам, — скольким из своих людей ты можешь доверять теперь?

— ...Думаю найдется десяток, который вздернет вас на ближайшем дереве! — Прорычал в ответ Укар, взбешенный тем как его снова провели. А главное, с какой наглостью было это сделано.

— Убийство священной особы парламентера? — Недоверчиво и с иронией спросил Цинт Виннус Оттон. — Даже если бы мы были представителями варварских царств, а твои люди преданны исключительно тебе, — думаю они бы не пошли на такое. — Боги не прощают подобного святотатства. ...Да и ты не пойдешь. Имя Укара, блистает и славится по всей Империи! — Ты не станешь окунать его в такую грязь!

— Ладно щенок. Будем думать что твой хозяин вновь меня уделал! — Укар взял себя в руки. Для чего впрочем, ему понадобилось достать откуда-то из-под походного кресла кувшин вина, и налить его себе в чашу. — Так чего еще ему от меня надо?

— Мира! Вот чего добивается Истинный Наследник, все последнее время. Ему нужен только мир в Империи, и спокойствие ее граждан. Я готов поклясться тебе жизнью своей недавно родившейся дочери, что еще полгода назад, он изо всех сил отказывался от Трона, и готов был покинуть пределы Империи, лишь бы не омрачать ее раздором и гражданской войной. Увы. — Но блистательная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, о которой он всегда говорил лишь с огромнейшим почтением и любовью э-э-э...,братской, повела себя..., недостаточно разумно, для столь высокой должности, заставив его вмешаться.

...Блистательный Аттий Бузма просил передать тебе, что не требует выступления твоих легионов на своей стороне. Ему достаточно своих. Твои же, пусть постоят невдалеке, соблюдая нейтралитет. ...И конечно, — даже нет необходимости говорить, что после официального подтверждения его победы, (а дело как ты понимаешь, теперь только за этим), не последует никаких репрессий с его стороны, по отношению к тем, кто выступал с оружием в руках на стороне Наследницы. Он понимает, что они лишь выполняли свой долг! ...Ну и..., в общем-то сейчас не следовало бы этого говорить.... Наследник наверняка на меня рассердится. ...Но..., я знаешь ли, все-таки скажу. — В наших планах на дальнейшее устройство Империи, он неоднократно говорил, что в роли Военного Соправителя, готов видеть только тебя! — "Укар лучший полководец Империи" — Частенько говорил он мне за чашей вина. — " Если он согласиться занять пост Военного Соправителя, мы быстро наведем порядок в нашей стране!".

— Нахал! — Рявкнул Укар. Однако в его реве слышалось куда более благодушных ноток, чем злобы. — Пытаешься купить меня? — ...Эй, вестовой. — Принеси три стула, походный стол и закуски.

— Нет, драгоценный коллега Укар. — Спокойно ответил Цинт Виннус Оттон, изящно и манерно садясь на принесенный стул, и подставляя чаши под струю вина из кувшина в руке Укара. — Ведь в этом нет никакой необходимости. — Посчитай сам. — Два легиона откровенно на нашей стороне. Еще три соблюдают нейтралитет. Твои, — как минимум наполовину тоже наши..., а значит, — небоеспособны. (Я правильное слово сказал?). Четвертый легион в Городе. Он буквально несколько часов назад тоже перешел на сторону Наследника. Городская чернь сейчас штурмует Северную Ограду под знаменами Наследника. Ловчая Служба ей не мешает, ибо давно уже наша. Канцелярия тоже.... Стража всегда на стороне победителя. ...Мои корзины для бумаг ломятся от уверений в почтении и расположении, от всех Купеческих и Ремесленных Гильдий. ...Даже Гвардейцы будут соблюдать нейтралитет. Истинный Наследник сумел привести им убедительные доказательства своей принадлежности к Роду Мэров, а значит и его кровь для них священна. ...В итоге, — у Наследницы остается лишь горстка придворных, которые бояться ее до дрожи и убегут при первой же возможности, нанятые охранники и иностранные наемники. ...Ах да. Есть еще Личные Слуги.... Те конечно умрут за нее. Но. — Много ли навоюют полотеры, лакеи и поварята? ...Так что покупать тебя, драгоценный коллега Укар, мне нет никакой необходимости. Но я уже сейчас, хотел бы начать обсуждать с тобой будущее Империи. Думаю ты понимаешь, что заварить всю эту кашу, было куда проще, чем разгребать ее последствия. ...Тут ведь проблема не только в горцах.... Ими я готов заняться сам и решить дело миром.... Ведь кое-кто из них, (ты наверное слышал), теперь моя родня. Да и у многих других Благородных, которые по праву займут в Сенате места их погибших отцов, есть теперь горские жены и дети. Так что эту проблему мы сможем решить. (Хотя мощь имперских легионов, за нашими спинами, а этом деле будет для нас отнюдь не помехой). Но вот я слышал что кое-кто из правителей окраинных провинций вновь подумывает об автономии, и даже, — отделении и личных царствах.... Да и некоторые государства на Той стороне Гор, заслуживают хорошей трепки, ибо пытались нагреть руки на наших смутах. А все это уже твоя зона ответственности уважаемый Военный Соправитель Укар.... Как ты думаешь будет проще решить эти задачи? Только имей в виду, — много денег на это я выделить не смогу. Империя сильно поиздержалась за последний год.....

— Ой и сладко же ты поешь, Цинт Виннус Оттон. Твой род славен своими талантами всплывать...., э-э-э..., на самый верх, в любой ситуации. Про твоего отца говорят, что ежели макнуть его башкой в нужник, — он вылезет оттуда с форелью в зубах. Впрочем, в твоих словах и правда много разумного. Кажется дело Наследницы действительно проиграно, и губить солдат из одного только упрямства, нет никакого смысла. Так что, — возможно я и выполню то, о чем мы сейчас договоримся. Но! — При одном условии, — если я увижу что ты мне сейчас лгал..., если Четвертый воюет на стороне Наследницы, а в полученном мной приказе не будет уговоренных слов.... — Уж не обессудь, — заговорят мечи. ...Кстати, а где этот твой "Истинный Наследник"?

— Он уже давно в Городе. Успокаивает народ и готовится принимать сдачу свой противницы. Мы надеемся обойтись без лишнего кровопролития....

— Ну, думаешь он во все это поверил и сделает как обещал? — Спросил Торус спустя час, когда они возвращались на свои позиции. Гект Бар, покинул их еще раньше, примерно после первой выпитой чаши, чтобы отвезти необходимые распоряжения в Крепость и Лагеря. А они вдвоем остались, даже не столько для обсуждения каких-то важных дел, а чтобы связать Укара светской беседой и успокоить его подозрительность.

— О боги! Торус! Я и сам не понял половины той чуши, что нес мой рот. Но..., кажется у нас получилось. Уж я не знаю, кто нашептал тебе все эти бредни, наш уважаемый Колдун Аттий Бузма или сам Злыдень..., но кажется в них куда больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Хотя. Если ты еще раз придешь ко мне, и скажешь что я должен поехать в логово Укара, и наговорить ему всей этой белиберды.... Может ты и первый меч Миротворцев Срединных Гор, а я лишь изнеженный сыночек Благородного папаши..., но клянусь, я задушу тебя собственными руками. ...Что за взгляд у этого Укара! Недаром его прозвали тигром. У меня сердце уходило в пятки каждый раз, когда он смотрел на меня с этаким звериным прищуром, словно бы прикидывая насколько вкусное у меня мясо.... Бр-р-р. До сих пор мороз по коже!

— Да-а! — Довольно пробормотал Торус. — Укар великий воин! Я и сам, в его присутствии чувствовал себя словно на ежегодном смотре. Так и тянуло все время проверить насколько плотно затянуты ремешки доспехов, не выбился ли поддоспешник наружу, и как заточен меч. Однако ты держался превосходно! Словно настоящий Мэр!

— Хо-хо... Искусство лицемерия, которым нас, Благородных, обматывают вместе с первыми же пеленками, оказывается иногда бывает полезным! Папочка не зря учил меня обманывать людей! Да и наш приятель Аттий Бузма передал на удивление толковые инструкции... Так что, — где-то напустить туману, где-то приврать, где-то исказить факты в свою пользу..., а самое главное, — убедить оппонента что ему это еще выгоднее чем тебе.... Укар конечно крепкий орешек, и настоящий тигр. Но..., так же падок на вкусненькое и любит почесывание за ушком, как и все кошки. Наш будущий Мэр правильно показал его болевые точки, — Укар истинный полководец и думает, (о наивный), что должность Военного Соправителя, позволит ему реализовать все свои мечты! Немножко сладкого тумана, и вот, — Укар соглашается не только не чинить нам препятствий, но и пропустить один легион вперед. Он уже почти на нашей стороне. Если только этот жулик Аттий Бузма и впрямь умудрится прислать свиток с подобным приказом. ...Ты кстати..., даже не знаю как это назвать, — передал ему слова которые требует Укар?

— Он видел всю беседу моими глазами и слышал моими ушами.... До сих пор в глазах двоится, а башку словно пилой пилили! Вылез из нее только после того как переговоры окончательно перешли в пьянку.... Хотя не уверен, может и до сих пор там сидит.

— Тогда. — Цинт Виннус Оттон, состроив постную физиономию, демонстративно потянулся к уху Торуса и начал кричать в него как глухому. — Слова про жулика, это было детской шуточкой.... Прости драгоценнейший Мэр, — не сдержался. — От неожиданного крика в самое ухо, Торус дернулся и чуть не влепил Мирному Соправителю оплеуху. А заметивший это Цинт Виннус Оттон, продолжил кричать, правда уже чуть менее громко. — И кстати, — То что Торус сказал будто "Ты держался словно настоящий Мэр"..., это знаешь ли попахивает изменой! Чур я первый донес! ... Смотри Торус, вот доберется наш приятель Аттий Бузма до Трона..., и велит отрубить твою дурную голову.... — Соучастники весело рассмеялись.

— ..."Готовиться принимать сдачу Наследницы!". — Ага! — Держи карман шире! — Тут бы добежать до противоположной стороны площади, и не схлопотать перо в бок! Колдун хренов!!!

Поводов для недовольства собственной персоной в Аттия Бузмы было предостаточно. Начать с того, что это именно дядюшке Кастию, а не ему, пришла в голову мысль связаться с Торусом, расспросить про обстановку в Армии, и рассказать о творящихся в Городе событиях. Ну вот как-то не лезла в голову мысль, что можно одним только собственным Желанием, связаться с человеком находящимся от тебя за десятки кулломитров, и поговорить так же просто, как и с сидящим напротив собеседником. Он даже не был уверен, что у него подобный трюк получится. А вот дядюшка не сомневался. И ляпнул свое предложение в присутствии Аракаска. Так что пробовать все равно пришлось. Едва они перелезли через забор, и скрылись от чужих глаз, он Попытался. ...На удивление, получилась довольно легко. Тут-то он и узнал что в войска приехал его приятель Цинт Виннус Оттон, до которого дошли слухи о якобы победе Укара, и он счел своим долгом разделить судьбу товарищей. Друга, за такое можно было только похвалить. А вот одному из Вождей Бунта, — надавать по шее. Впрочем, сейчас прибытие опытного болтуна и политика было как никогда кстати. — Предстоял серьезный разговор с Укаром, а лучше него с этим никто не мог бы справиться. Тем более что и должность Мирного Соправителя, была достаточно весомой для подобных переговоров. К его собственному удивлению, он даже умудрился следить за переговорами глазами и ушами Торуса, и при этом вести свою группу по бунтующему Городу. Благо ноги несли его по знакомым с детства улицам и лазейкам, без всякого участия головы. ...И принесли! На площадь Изобилия! И этого самого "изобилия", на ней сейчас было предостаточно. Правда в основном изобилия грабящего и дерущегося народа, которое как раз и привлекло изобилие богатых лавок. ...Возможно, кто-то и шел сейчас на штурм Северной Ограды, с именем Аттия Бузмы на устах.... Но куда больше народа шло к ближайшему богатому дому или лавке, и грабили их. ...И не будь внимание Аттия Бузмы разделено между тем что происходит в палатке Укара и хождением по Городу, он бы еще раньше услышал бы подозрительные звуки, и возможно изменил бы направление. Но увы.....

— Нам надо как-то на ту сторону.... — Задумчиво сказал он своим товарищам.

— Надо.... — Доверчиво согласились они с ним.

— А какие будут предложения?

— У нас?????

— Дядюшка. Я понимаю что тебе это не нравится. Но пожалуйста не надо саботировать мои решения. Ты и сам понимаешь, что ни к чему хорошему это не приведет.... Аракаск, ты можешь воздействовать на эту толпу?

— Я слишком слаб.... Исцеление отняло у меня много сил.... Да и признаюсь, на такую толпу воздействовать очень сложно. У всех у них разные мысли и желания, а...., а разве ты сам не можешь?

— ...Я берегу свои силы для более сложных задач! — Выкрутился Аттий Бузма. — Но раз так, пойдем просто, по старинке.... Аракаск, — отдай свой плащ Авгару. Он у тебя длинный и скроет доспехи Гвардейца. Нам пока не стоит привлекать к себе лишнее внимание. Пойдем по правому краю.... Там лавки победнее, и грабят их не так неистово. Я первый. За мной Авгар. По краям поставим Кастета с приятелем, Аракаск в центре. Дядюшка замыкает. Идем спокойно. Не бежим. Глаза в землю. Оружие спрятать. На оскорбления, вызовы и крики не реагировать. Если кто-то преградит нам дорогу, я постараюсь Успокоить их.... Если не получится, — щелкуну пальцами. Тогда их "успокоит" Авгар. ....Однако, мечом лучше не пользоваться. Кровь имеет свойство возбуждать толпу.... На вот.... — Аттий Бузма оглянулся по сторонам, и подобрал валяющуюся на дороге ручку лопаты. ...Судя по пятнам крови и характерным вмятинам, — этой ручкой сегодня уже пользовались, и отнюдь не в мирных целях.

...Пол дороги было пройдено без происшествий. Потом кто-то заинтересовался целеустремленно идущим куда-то отрядом, а самое главное, — что-то прячущим под длинными плащами.... Первых любопытных Аттия Бузма отправил в спячку. Но по мере продвижения, этих любопытных становилось все больше и больше. Отряд Аттия Бузмы вел себя странно. Он не грабил, не шарился по лавкам, а просто куда-то шел. Толпе это не понравилось..... Когда до противоположной стороны оставалось примерно треть пути, преградившая им путь толпа стала слишком большой.... Аттий Бузма наконец понял о чем говорил Аракаск. — Легко управлять войсками, когда все члены отрядов хотят примерно одинакового.... А вот в этой толпе, все хотели разного..., иногда противоположного. Кем-то руководил страх, кем-то жадность, а кем-то злоба. Заставить всех подчиняться одной воле, было так же трудно, как уворачиваться от стрел, несущихся в тебя с разных направлений.... Но тут в голову ему пришла идея, и он воплотил ее в жизнь...., натравив злых, на всех остальных.... А потом внушил жадным, что кто-то в данный момент грабит их дома.... И усилил страх, — боящихся.... И сильно пожалел об этом.

Разразилась свара колоссальных масштабов, и путь вперед стал возможен только благодаря дрыну Авгара, и мечам Аттия Бузмы и дядюшки Кастия, которые они впрочем тоже благоразумно оставили в ножнах, используя лишь как дубинки..... Они дошли до другой стороны. ...Правда потеряв по дороге предпоследнего контрабандиста.

— Быстро сюда. — Рявкнул дядюшка, бросаясь в двери какой-то лавки....

— ...Проход под зданием? ...Как было у нас? — Догадался Аттий Бузма, увидев длинный коридор.

— Да. Это лавка одного из наших бывших поставщиков.... Я знаю эти места. Выйдем как раз в кварталы медников..., уж не знаю чего ты собираешься творить в штабе Четвертого, но даже там я вздохну свободно, после этой заварухи.

-...Э-э-э.... Дядюшка.... Боюсь что после этого нам еще предстоит добраться до Главной Канцелярии и Писчей Палаты.... Я сказал Торусу, что смогу состряпать кое-какой приказ для Укара. На этом держится весь его нейтралитет.

— Да ты совсем спятил! — Для этого нам придется пробраться за Северную Ограду, вокруг которой сейчас толпы взбесившейся черни, уничтожает всех кого ни попадя!

— Понимаю.... Но.... Надо!!!

Кварталы ремесленников миновали без особых проблем. Ополчение, охраняющее с дубинками, кинжалами, и втихаря выглядывающими из под плащей мечами, свои кварталы, не без подозрительности осмотрело черные доспехи Гвардейца, и забрызганные кровью ножны мечей его спутников, но преградить дорогу не посмело. Им даже выделили несколько сопровождающих до временного штаба Четвертого легиона.... Стоящие в дверях часовые лишь вздрогнули и сделали стороже лица..., уж им-то, частенько стоящим в караулах возле Дворца, был хорошо знаком вид Гвардейцев..., так же как и их репутация....

— Позвать дежурного командира. — С ходу рявкнул Аттий Бузма входя в здание Совета Гильдии Медников, где сейчас располагался временный штаб. — ...Ты.... Тысячник.... Немедленно проводить меня к Командующему.

...Кажется у встреченного тысячника было много чего сказать этому гражданскому оборвышу-недомерку, осмелившемуся тявкать на имперского легионера. И наверное бы сказал.... Но стоящая за ним молчаливая фигура Гвардейца Мэра, отбивала всякую охоту спорить.

...Небольшую комнатку, где-то на втором этаже этого, в общем-то совсем небольшого по меркам Города здания, Ладий Родос занял под свой кабинет. Это был разумный выбор, — здание стояло на высоком холме, из окна открывался вид почти на всю восточную окраину. Вошедшего первым, без стука, Аттия Бузму поразила гримаса страшной усталости и беспомощности на лице Командующего Четвертым Легионом, который в данный момент был фактически единственным, облеченным и силой и властью руководителем, в взбесившемся Городе. Спустя мгновение это выражение пропало. Сутулые плечи распрямились, а лицо приобрело холодный и суровый оттенок, куда более подобающий столь высокому чину. Аттия Бузма оценил это. Как и то, что Ладий Родос не встретил незваных гостей криками и воплями, а спокойно глядя на Гвардейца, осведомился что ему от него надо.

— Ему ничего. Он лишь сопровождает меня. — Вылез вперед Аттий Бузма, и стараясь говорить столь же спокойно и конструктивно, продолжил. — А я желаю скорейшего, и по возможности мирного, разрешения сложившейся в Городе обстановки.

— А кто ты?

— Аттий Бузма.

— Я должен бы приказать арестовать тебя....— После нескольких секунд напряженного молчания, так же, не повышая тона, заметил Командующий.

— Но ты не станешь делать этого....

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты понимаешь, что коли я в этот час нахожусь в Городе, значит Укар перешел на мою сторону. Иначе бы даже я не осмелился появиться тут. И ты понимаешь, что любое сопротивление мне, приведет лишь к ненужным жертвам. И первыми жертвами станешь ты и твои люди...

— Укар перешел на твою сторону? — в голосе Ладия Родоса послышались нотки недоверия.

— Скорее согласился придерживаться нейтралитета до тех пор, пока я не решу свои дела во Дворце. ...Восстание в Городе, стало последней каплей. Даже он понял что дальнейшее противостояние зальет Империю кровью. А может и уничтожит ее. Хватит ли тебе ума понять тоже самое?

-...А Гвардия тоже с тобой?

— Солдат.... Ты можешь не верить моим словам, это нормально. Но если ты сомневаешься в том, что видят твои глаза, может тебе стоит показаться жрецам? — Удачно ушел от прямого ответа Аттий Бузма.

— Я вижу, что сотник Авгар..., начальник личной стражи богоравной Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины, сопровождает ее злейшего врага.... — Да. Мой ум отказывается верить собственным глазам!

— Сотник Авгар..., веришь ли ты в то, что я не желаю зла богоравной Романе Комнус Виллии Кордиус Виллине, и Империи?

— Да. — В голосе Авгара даже Аттий Бузм не услышал не единой нотки сомнения.

-...Тогда мне остается только подчиниться тебе.... Наследник! — Командующий Ладий Родос, вытянулся в струнку, и хлопнул себя кулаком по груди, приветствую нового Наследника.

— Тогда ответь, почему Ловчая Служба отстранилась от наведения порядка?

-...Это моя вина.... В приказе нечего не было написано про Ловчую Службу.... А меня обуяла гордыня, и я.....

— ...Хорошо.... — Прервал покаянные речи Командующего, Аттий Бузма. — Степень вины каждого, будем устанавливать после того как разгребем эту грязь.... А пока..., командир Кастий. — Ты приписываешься к штабу Четвертого.... Будешь координировать его действия. И постарайся наладить контакт с Ловчей Службой.... Открыть все ворота. Объявить что Четвертый Легион, переходит под командование Истинного Наследника Аттия Бузмы..., это успокоит некоторые горячие головы. ...Позови писаря.... Подготовь приказ Командующему Шестым, он сейчас как раз подходит с Севера, пусть пошлет пять тысяч к Северным Воротам. ...Ладий Родос, их охраняют твои люди? — Прикажи пропустить ребят из Шестого к воротам Духов. Пусть проходят через них на территорию Города и отгоняют чернь от Северной Ограды. Негоже позволять всякому отребью учинять дебоши на территорию Дворцов.... Остальные пусть подходят к Восточным Воротам. ...Где у тебя самые слабые места? ... Восточные и Южные кварталы? — Так я и думал. Прикажи пока своим людям убраться оттуда. Они лишь раздражают чернь. Пошли их на помощь охране и ополчению ремесленных и торговых кварталов, пусть помогают сдерживать быдло в бедных кварталах. ...Ворота, как я уже сказал настежь. Пусть все кто хочет убежать, — бежит без оглядки. Они уже забота Ловчей Службы. Да и я, планирую объявить амнистию всем кто не запятнал себя слишком сильно.... Все. А теперь. Дай мне сопровождение до Двора Понтифика.... Надо убедить жрецов, сказать свое веское Слово.

Глава 21

— ...Ну здравствуй. Великий и Ужасный Герой Аттий Бузма. Ты солгал мне!

— Да.... Веллина.... Так получилось..... Иногда когда ты пытаешься сбежать от Судьбы, она загоняет тебя в свою ловушку.

— Ты думаешь что можешь дерзить мне, называя одним именем, словно какую-то подзаборную девку?

— Нет. Я зову тебя так на правах близкого родственника.....

....— Что ты задумал? — Тихонько спросил Авгар, склонившись к уху Аттия Бузмы, когда он внезапно изменив планы, миновал дворец Понтифика и пошел в Храм Всех Богов. Причем с собой туда взял лишь Авгара и Аракаска.

— Как и прежде, — дойти до Писчей Палаты. А для этого, как ты понимаешь, нам придется перебраться на ту сторону Северной Ограды.... Ты знаешь лазейку, через которую я прошел в прошлый раз.

— Ты опять осмелишься пройти через Родовой Храм?

— ...А у тебя есть другие предложения?

— Но это святотатство.... Нельзя использовать Храм словно дверцу в нужник!

— Зато у тебя будет лишний повод убедиться что гнев дедушек меня не пугает.... Да и предки, думаю не станут вредничать и пакостить, когда в Империи творится такая заваруха. ...В чем дело Авгар? — Ты никогда не сопровождал членов Семьи в этот Храм?

— Гвардия всегда оставалась у дверей. ...Но как же этот...? Неужели ты осмелишься провести колдуна в Родовой Храм Мэров?

— Осмелюсь. У меня есть право приводить в Храм кого угодно!

— ...Ты либо безумец, либо и правда Истинный Наследник!

— А ты до сих пор в этом сомневался? Тогда почему помогал мне?

— Думал ты поможешь разобраться с колдунами, и я тебя убью.... Потом понял что только ты можешь успокоить бунт в Городе.... Иначе чернь может ворваться во Дворец..., а у Наследницы и правда почти нет людей.

— ...Хм.... Весьма откровенно! ...А потом, я полагаю, — опять планируешь меня убить?

— Теперь не знаю.... Кажется твоя кровь и впрямь священна.... Но я продолжаю сомневаться в этом.... Твоя наглость просто немыслима.... Ты врешь Укару что Четвертый подчиняется тебе, а Ладию Родосу, что Укар на твоей стороне, когда оба они воюют с тобой. Ты словно змея способен пролезть в любую приоткрывшуюся лазейку и отравить всех вокруг своим ядом. Такому как ты, хватит наглости наврать даже богам!

— Ну извини.... Однако согласись, — почти вся Империя находится у меня в подчинении. На стороне Наследницы, — почти никого. А чуть больше года назад, я убегал из дворцовых подвалов, имея лишь горстку золотых булавок, сунутых мне из милости твоей Госпожой, и чужие доспехи.... И кстати, — я не продал ни одной булавки, а поднялся столь высоко.... Думаю, — все это говорит что боги на моей стороне! А это было бы невозможно, будь я и правда самозванцем.

— ...Но ты ведь знаешь, что все равно не сможешь сесть на Трон, если не принадлежишь к Истинному Роду. ...Ты можешь врать мне, Укару, Ладию Родосу..., всей Империи. Но Трон ты не обманешь! Так что если у тебя есть хоть тень сомнения, — отступись! Успокой бунт и отступись.... Я замолвлю за тебе словечко перед богоравной Романой Комнус Виллией Кордиус Виллиной, — тебя будет ждать награда, достойная Спасителя Империи. И ты сохранишь жизнь!

— Да что там за проблемы с Троном?

— Всякого самозванца, который осмелится сесть на Трон, ждет немедленная смерть!

— Да? Интересно! А это кто-нибудь проверял?

— Я ведь уже говорил тебе, что Трон удивительное..., существо.... Трудно объяснить, но я всегда чувствовал его словно что-то живое и имеющее собственную волю.

— Да. Похоже дедушки сильно набедокурили с Магией, когда делали эту штуку.... Мне даже стало интересно. ...Но знаешь в чем моя самая большая проблема? — Хоть никто мне и не верит, но я действительно не хочу садиться на этот Трон. Не потому что боюсь, а просто Чувствую, что это принесет мне лишь горе и тоску. ...НО..., — слышишь этот шум? — Это народ пытается прорваться за Ограду, чтобы уничтожить Наследницу. Они ее люто ненавидят. Все ее дальнейшее правление, может осуществляться лишь за счет силы Легионов. Но легионы не хотят вставать на ее сторону, они либо бегут ко мне, либо предпочитают стоять в стороне. — Что ждет Империю, если я уйду, а она останется? — В лучшем случае море крови. В худшем, — она развалится на куски. А потом придут варвары из-за Гор, и искромсают оставшееся вдоль и поперек.

...У меня в жизни в общем-то не так много святого.... Как ты верно заметил, — мне плевать даже на богов.... Так уж получилось, что никто, никогда не пытался прививать мне норм морали. Потому у меня ее и нет. ...Пожалуй, на Империю, мне тоже было бы плевать. ...Но мой учитель, человек который поднял меня из грязи, научил всему, и помог забраться на самую вершину..., вот он любил Империю самозабвенно, и погиб, пытаясь сделать ее лучше. А еще я понял, что в жизни все-таки надо иметь какие-то идеалы и цели. Иначе жизнь станет безнадежно тупой и скучной. Так что я готов трудиться и бороться за Империю. ...Но на Трон садиться все равно не хочу! — Вот такая вот моя главная проблема. — ...Если ты найдешь выход из этого положения, — я готов посадить на этот Трон хоть тебя.... Думаю я знаю как это сделать!

— Мы пришли. — Коротко ответил на это Авгар, задумчиво глядя на Аттия Бузму, словно бы силясь понять, сколько в его словах правды, а сколько лжи. — Писчая Палата находится тут.

— Я знаю. — Ответил на это бывший царедворец и нынешний Наследник. — Когда-то я тут проводил немало времени. ...Аракаск, люди которых ты смог себе подчинить, — тут?

— ...Я слишком слаб и ничего не чувствую!

— Так какого злыдня мы тащили тебя за собой? Мог бы и раньше сказать что абсолютно бесполезен.

— Чтобы ты убил меня?

— Ладно. Пугливая ты ворона. Пошли писать приказы.... Придется действовать по старинке, — наглостью, обманом..., ну или тоже заколдовать тут всех!

Когда спустя полчаса они вышли из небольшого неприметного здания, притулившегося где-то на задворках Сената, их уже поджидали....

...Проблем с писарями не возникло никаких. Немаленькое, но какое-то серое и неприметное на фоне Дворцов и Храмов здание, фактически не охранялось. Скучный, невыразительный дом, построенный в форме прямоугольной коробки, без всяких архитектурных украшений или лепных излишеств, — он, одним своим видом навевающий скуку и уныние. — Трудно было поверить, что именно тут все ниточки управления тянущиеся с самых дальних концов Империи, завязываются в единый, ключевой узел. ...Что именно через это жалкое строение проходят все указы, приказы и решения, принимаемые в Сенате или во Дворце прежде чем разойтись по всей Империи, оформляются "как должно" и в сотнях, а то и тысячах заверенных особыми печатями экземпляров рассылаются во все стороны Света. И сюда же, приходят все отчеты от Гильдий, Управлений, Управ и Коллегий. Тут же опять обрабатываются, дабы принять более достойный, как по качеству пергамента и чернил, так и по смысловому наполнению, вид. Прежде чем попасться на глаза Тех Кто Правит.

...И вот эта ключевая точка, не удостоилась даже охраны задрипанного стражника! — Ибо считалось что это не имело смысла. За тысячу лет ее существования, Те Кто Правит, как-то перестали замечать жалких писарей и чинуш, всего лишь обрамлявших их решения официальными рамками.... Ведь не станешь приставлять стражу к личной чернильнице, или стилу?

...А писари постепенно тоже выродились в особую породу людей, хорошо исполняющих приказания, но отвыкшей думать своей головой. Они сходу могли уловить мысль или желание Лица Начальствующего, и немедленно оформить ее по всем правилам имперской бюрократии, причем идеально каллиграфическим подчерком. ...Но придумать что-то самим.... Аттию Бузме еще ни разу в жизни так легко не удавалось подчинять себе других.... Да и не нужно было их подчинять. — Достаточно было внушить собственную значимость, — и они с радостью подчинились сами. Увы. — Еще одна сильная сторона Империи, обернувшаяся ее слабым местом.

Приказы для Укары были написаны мгновенно, и отосланы со специальным скороходом, сразу побежавшим через черный ход, к Северным, пока еще контролируемым легионерами воротам.

А вот выходящего через главный подъезд Аттия Бузму со товарищи, уже поджидали, и не кто-нибудь, а Гвардейцы. ...Все-таки за Северной Оградой было слишком много любопытных глаз и длинных языков, и вряд ли стоило ожидать, что пребывание тут среди бела дня столь известного человека, сможет долго оставаться неизвестным.

— ...Ты, тот кто называет себя Аттием Бузмой. — Гвардеец не спрашивал, а утверждал. — Пойдешь с нами....

Глядя на высокие фигуры в черных доспехах, с наглухо опущенными забралами, наш герой сильно задумался.... — Хвататься за меч было глупо. Справиться с десятком Гвардейцев..., возможно он и сумел бы это сделать, применив все свое колдовство. Но пример Авгара показал, что и среди Гвардейцев встречаются разбирающиеся в сверхъестественном люди. ...Да и не послали бы за ним слабый молодняк, вроде того что он резал при Штурме Дворца. Тут наверняка были только опытные воины. ...Можно было попробовать сбежать.... Ринуться назад в Писчую Палату, а там уж.... Впрочем, играть с Гвардейцами в прятки внутри Северной Ограды, тоже было бессмысленно. Они по долгу службы, знали тут каждую травинку. Оставалось только одно, — колдовать! Но на это требовалось время. И хорошо бы, чтобы кто-то заговаривал бы Гвардейцам зубы, пока он Аттий Бузма.......

— Подними забрало полусотник Бастас.... — Вдруг приказал Авгар. — Ты говоришь с человеком Истинной Крови!

-...Но........

— Подними забрало.... — В голосе Авгара слышался даже не столько настойчивость и уверенность, сколько усталость и покорность судьбе, которые звучали куда убедительнее. — Он один из тех, чью кровь мы не можем пролить. А значит, не можем и заставить подчиняться себе.

— ...У меня приказ богоподобной Наследницы Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины. — Возразил Бастус, подняв однако забрало, доставить этого человека к ней! И как Ты, можешь говорить что он человек Истинной Крови? Ведь Ты....

— Я знаю кто я.... — Так же устало ответил на это Авгар. — И почти полностью уверен в том что знаю Кто такой Он.... Доказательства предъявленные мне, были слишком сильны, чтобы их игнорировать. Потому, дабы предотвратить святотатство, я приказываю тебе и твоим людям поднять забрала, и не сметь притрагиваться к мечам! ...К тому же, — думаю Он и сам на станет противиться, если ты пригласишь Его во Дворец.... Ведь ты не откажешься? — Обратился он к Аттию Бузме.

— Собственно говоря, я и сам туда собирался.... Так что не вижу смысла противиться столь приятной компании....

— А кто это? — Осторожно спросил полусотник Бастос, кивнув на Аракаска.

— Колдун.... — Спокойно ответил Авгар.

— Колду-у-ун!!!! — Переспросил Бастос, инстинктивно хватаясь за меч. — Колдун в Священных Чертогах.......

— Да! — Расслабленно и лениво, сохраняя полное самообладание заметил на это Аттий Бузма. — Он колдун. И он мой пленник..., или гость.... Тут уж как дальше дело пойдет. И ты его не тронешь.

— Я не могу допустить, чтобы Колдун появился рядом со священной особой богоравной Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины. — Заупрямился Бастост, явно поставленный перед сложнейшей дилеммой, с одной стороны безопасность одной священной особы, а с другой, — желание другой, столь же, по свидетельству Авгара, священной особы.

-... Это вполне разумно и предусмотрительно.... — Избавляя Бастоса от подобных мучений, покладисто согласился Аттий Бузма. — Тогда запри его где-нибудь в безопасном, и надежном месте.... Только вот..., Авгар, есть ли среди вас кто-то, подобный тебе? Ты понимаешь о чем я.... Кто-то, кто сможет приглядеть, чтобы наш приятель Аракаск не набедокурил чего-нибудь с перепугу? ...Позаботься.... И не уводите далеко. Я хочу чтобы он был под рукой.....

...Скажи-ка Бастос.... Что там в Городе? Я отдал несколько распоряжений Командующему Четвертым, надеюсь это поможет задавить бунт.... И кстати. Скоро к Северным воротам подойдут мои части.... Ими я хочу усилить охрану Северной Ограды. Пусть им не чинят препятствий....

— ...Ну здравствуй. Великий Герой Аттий Бузма. Ты солгал мне!

Вопреки ожиданию, Аттия Бузму привели не в Личные Палаты Мэров, а в Тронный зал, явно намекая что это будут не переговоры, а Суд. Причем Суд Мэра, который руководствуется не законами или обычаями, а лишь волей и желанием судьи, исполняющему волю богов.... Аттий Бузма, за всю свою карьеру царедворца, был в этом зале всего два раза.... Обычно этот Зал не использовался ни для официальных приемов, или каких-нибудь иных церемоний. Это место было столь же священно, как и Родовой Храм. В первый раз его тут утверждали на должности Личного Советника, и вводили в Род. Второй, — он присутствовал в Зале, при объявлении начала Военной Компании против Горцев.... И ни в первый, ни во второй раз ему так толком и не удалось разглядеть это помещение.

Зал был невелик. Да что там? — по меркам Дворца, он был просто крохотным. Набейся сюда сотня-другая человек, и он просто треснет и развалится по швам.... А еще, он отличался от всего Дворца.... Согласно легенде, этот Зал то ли перенесли сюда из легендарного Красного Королевства, с которого собственно говоря и началась Империя..., то ли сам Дворец построили вокруг этого Тронного Зала. Но от красного кирпича, из которого, в отличии от остальных мраморных или гранитных стен Дворца, были сложены стены этого помещения, несло такой немыслимой древностью, что холодок пробегал по коже, от одного взгляда на них....

...Однако сейчас, весь пафос ситуации, слегка портил тот факт, что богоравная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина не занимала Трон, а сидела чуть сбоку, за накрытым обеденным столиком, и неторопливо вкушала какие-то лакомства. Аттий Бузма не стал медлить, а нагло сел за столик напротив, и ухватив пару блюд с чем-то хлебным и мясным, с жадностью начал пожирать добычу. Дядюшка Кастий, подобного бы не одобрил. Но отсутствие изысканных манер, мог извинить лишь тот факт, что наш герой и сам уже не помнил, когда последний раз толком ел. Так что он лопал в весьма простонародной манере, поглядывая на Наследницу так же, не без некоторой дерзости.

... Богоравную Роману Комнус Виллию Кордиус Виллину, сейчас было трудно узнать. Она словно..., нет не постарела, не согнулась, а..., будто бы как-то поблекла и обесцветилась.

Спина была по-прежнему прямой, словно у статуи. Подбородок гордо и надменно вздернут вверх, вся фигура лучилась Величием, Спокойствием и Властностью.... Но где-то в глубине этих глаз, способных смотреть сверху вниз на любого исполина, Аттий Бузма заметил..., нет, не страх. Скорее разочарование и неуверенность в себе.

— Да.... Веллина.... — Просто сказал он ей, знаком приказывая слуге налить вина. — Так уж получилось.... Я честно пытался удрать из Империи. Но... Иногда когда ты пытаешься сбежать от Судьбы, оказывается что все это время, она гнала тебя в свою ловушку.

— Ты думаешь что можешь дерзить мне, называя одним именем, словно какую-то подзаборную девку? — Голос звучал спокойно и нейтрально, но глаза богоравной Романы Комнус Виллии Кордиус Виллины, сверкнули прежним безумным и злым огоньком.

— Нет. — Так же спокойно ответил Аттий Бузма, в этот момент мысленно Приказывая Личному Слуге Наследнице, и пальцем не пошевелившему без ее приказа, налить ему вина. — Я зову тебя так на правах близкого родственника.....

— Так мы теперь родня-я-я? — Насмешливо протянула Наследница. — Ты видно и сам поверил всем тем бредням что твои люди распространят про тебя! ...И кем же ты мне приходишься? — Братиком? Племянником? Троюродным внуком?

— Э-э-э..., знаешь, я никогда не был силен в родственных связях. Но я точно могу сказать, что во мне течет кровь Первых Мэров, и даже бери больше, — Четырех Героев!

— Да ты безумен.... Кто внушил тебе эту чушь?

-...Ты будешь смеяться, но человек лично знавший всех Четырех Героев.... Кстати, по его словам их было куда больше, как минимум пять...., и, опять же по его словам, — все они были жалкие ничтожества!

— У тебя интересные сны. Абсолютно бредовые, но интересные....

— Ах... дорогая Виллина.... Тебе бы надо было почаще выбираться из Дворца и даже из Империи. — Мир так огромен и прекрасен. Твои сны тоже стали бы удивительны и разнообразны....

— Ладно дурачок. Надеюсь что твой свидетель может предстать перед моим Судом, дабы удостоверить твои слова? Полагаю этот тот самый колдун, которого ты притащил сюда с Гор?

— Вообще-то нет.... Это скорее Твой колдун.... Впрочем, об этом позже.... А теперь, давай-ка любезная сестрица..., (я пока буду называть тебя так), поговорим серьезно. — Армия либо полностью подчиняется мне, либо стоит в сторонке и ждет, кто из нас кого первым зарежет. Сенат ты вырезала. Чиновники, будут служить любому Мэру, но предпочтут меня тебе, ибо ты начала не слишком хорошо. По этой же причине народ.... Народ сейчас лезет на Северную Ограду, чтобы самолично разорвать тебя на куски.... Твои наемники разбежались, и даже Гвардия не станет тебе помогать против меня, ибо права на Трон у нас равные! В связи со всем вышеперечисленным, — может хватит драться? — Тем более, я вижу что и тебе теперь не очень хочется занимать этот Трон!

— О-о-о! — Ты предлагаешь мне сдаться? — Полагаю предложишь безопасность и безоблачную жизнь до самой смерти в моих поместьях??? — Что ж, я тебе поверю.... У меня же нет повода сомневаться в твоих словах, ты никогда раньше меня не обманывал.... Только вот проблема, — в моих поместьях слишком много камней, оступившись и ударившись о которые, я сильно приближу свою смерть!

-...Что ж. Признаю. Я это заслужил. ...Но какой выход из создавшийся ситуации можешь предложить ты?

-...Я могу предложить Гвардейцам порвать тебя на куски. Может Авгару ты и сумел задурить голову.... Наверное я сама виновата. — Нельзя было отпускать его далеко от себя. Но кто же мог подумать что ты ударишь в такое место.... Увы, — Я забыла как ты умеешь пролезать в доверие, словно змееныш в щель, и опутывать других своей ложью.... Авгар, — Наследница повернулась к Гвардейцу. — Я не виню тебя ни в чем. Хоть ты и поддался на ложь этого проходимца, но.... Но я и сама как-то раз была настолько глупа что поверила его россказням. И вот куда это привело Империю. ...Так что я по-прежнему считаю тебя своим верным слугой и учителем фехтования.

— Очень великодушно.... — Согласился с Наследницей Наследник. — Авгар не только великий воин, но еще и очень особый человек.... Ты должна выслушать кое-какие его пояснения..., даже если случиться чудо и ты победишь.... Но пока не об этом. — Вот допустим, — Гвардейцы меня порвали. — Что дальше? — Надеешься что взбесившиеся горожане сразу успокоятся? ...Попытаешься задавить бунт армией? — Но армия тебя не любит. Не любит и боится, ибо на твоих руках слишком много их, бессмысленно пролитой крови. Легионерам куда проще поддержать народ, а новым Мэром выбрать..., ну вон того же Укара, он для них свой, они его любят.

Так что, думаю ты поняла, что мое убийство только усложнит ситуацию? Ведь хуже живого Героя, — только Герой мертвый. Герой ставший еще и Мучеником. — Тогда он сразу становится Знаменем, подхватив которое любой пройдоха может повести толпу в нужном ему направлении, и творить любые свинства, прикрываясь именем Героя! ...А поскольку герой будет дохлым, — то и возразить мне будет нечего, когда кто-то потребует отомстить тебе, коварной и злобной убийце, за смерть невинного, и любимого всеми Героя.

Для меня, — твоя смерть будет огромной трагедией. И я клянусь, что сделаю все возможное чтобы избежать подобного конца. Но для нашего пройдохи, — твоя смерть, — необходимое условие начала его Успеха. Потому-то он, подняв знамя с изображением дохлого Аттия Бузмы, поведет толпу своих единомышленников уничтожать тебя.

...И ты сама понимаешь, что подобных пройдох может найтись тысячи. Начиная от правителей Провинций, старой аристократии, и до главарей банд. ...Вспомни эпоху Смуты, сколько тогда по дорогам бегало лжеМэров?

...Так что убьешь меня, — в лучшем случае ближайшие лет двадцать будешь драться со всеми, пытаясь удержаться на Троне, и навести хоть какой-то порядок в Империи. Ну а в худшем, — тебя убьют, а потом Империя развалится на множество кусочков.

— Ой... А не переоцениваешь ли ты народную любовь к себе?

— Я, — нет. — Они, — да! — Не начни ты зверствовать, — и народ забыл бы меня на следующий день после того как ты бы села на Трон. Но ты почти год продержала в страхе всю Империю. И их единственной надеждой на благополучный исход, — был я. Ты можешь отнять у человека богатства, свободу, и даже жизнь. — Он стерпит. ...Но отними у него надежду, — и за ножи ухватятся даже самые робкие овечки. Пойми, сейчас, там, они дерутся на за меня, а против тебя.

-...Ага.... Так значит я опять во всем виновата? — Царственная выдержка вдруг изменила Наследнице, и она на какое-то мгновение стала похожа на обиженную девчонку, поссорившуюся с подружками, или родителями. — ...Ну тогда.... — Почему бы мне не продолжить множить свою вину? — К Злыдню в пасть эту Империю! К Злыдню в пасть Город, Дворец и Трон. — Убейте его!

Услышав приказ часть Гвардейцев сделала небольшой шаг вперед.... Кто-то лишь качнулся...., кто-то начал задумчиво и оценивающе смотреть на Наследников и на Авгара....

....Словно подброшенная вверх монетка, после долгих подскакиваний и катания по полу, вдруг всталая на ребро. Подует сквознячок справа, — будет орел. Кто-то переступит ногами на половице, — решка. Сейчас судьба полуторатысячелетний, населенной миллионами граждан Империи, зависела от маленькой случайности.... — Дернется в сторону Аттия Бузмы молодой, тайно влюбленный в Наследницу Гвардеец, и за ним дернутся и остальные.... Или авторитета Авгара и убедительности Аттия Бузмы хватит на то, чтобы удержать Гвардейцев на месте, — и тогда......

-...Ладно. Я не хотел этого делать, но видимо придется. — Раздался в напряженной тишине голос Аттия Бузмы, — Героя и Наследника.

Он неторопливо, без какой-то скованности или неловкости, но в тоже время не делая резких движений чтобы не спровоцировать Гвардейцев, встал из-за стола, и пройдя через весь Зал, сел на Трон.

— ...Вы псы!!! Лижете жопу этой кровавой твари........ Какого злыдня ты называешь себя легионером? Вы кроме как баб с детьми резать, ни на что не способны!!! Где ты был псина, когда Аттий Бузма сражался с горцами?

...Ломб Гаст всегда был малость туповат. А уж легенды про его непрошибаемость, ходили во всем Четвертом легионе. Будучи легионером в злыдень знает каком поколении, имея родню на должностях сотников и даже тысячников, он, за двенадцать лет службы, дальше десятника так и не продвинулся. Чин десятника был его пределом, и его это вполне устраивало. Ни особых амбиций, ни честолюбивых планов у Ломба Гаста не было. Вовремя пожрать, получить положенное довольствие, четко и дельно выполнить приказы начальства, ну и не упустить возможность поспать, когда выпадает удобная минутка. — Таковы были жизненные принципы этого достойного солдата Империи. Все что выходило из этого круга, — его абсолютно не трогало. Но..... Но когда молодая, симпатичная бабенка, с искаженным яростью лицом бросается на тебя, царапает своими крашенными коготочками твой щит, плюется и кидает тебе в лицо такие, абсолютно несправедливые обвинения.....

...Ломб Гаст много чего повидал на своем веку. В том числе и яростные атаки горцев, и организованное "на имперский манер" войско одного мятежного правителя..., а на заре его службы, даже было участие в последней попытке покорить лесных варваров..., вот где уж страху-то понатерпелся.... Это с тех пор у него такая рожа..., и с тех пор его уже трудно чем-то удивить или расстроить.... Кто только не бесновался перед щитом Ломба Гаста, за мгновение до того, как он коротким но точным движением не всадит ему свое копье в брюхо, или не ткнет в горло коротким пехотным мечом.... И все это с тем же спокойным и безразличным выражением на тупой морде....

Но эта бабенка.... И толпа таких же бабенок за ее спиной.... Озноб по коже.... Чистые злыдневы дочери, если не сказать — тещи. Мужик в ярости это дело обычное и предсказуемое.... Но вот когда такая баба перед тобой беснуется.... А тут вообще считай одни бабы.... Депутация, так сказать, от квартала шлюх. ...Эти особой скромностью никогда не страдали. Как впрочем и благонравием. От кое-каких словечек и оборотов, которые услышал сегодня Ломб Гаст из уст невинных на вид девчушек, даже у него покраснели уши под глухим шлемом десятника. А уж престарелые фурии говорили такое......

...А самое главное, — у него не было ни малейшей охоты стоять тут, и сдерживать толпу, пытающуюся прорваться за Северную Ограду, чтобы по-свойски разобраться с Наследницей. И полгода не прошло, как эта самая Наследница, его Лома Гаста двоюродного брата под топор палача пустила. Самый перспективный, можно сказать представитель семейства Ломбов был.... В тридцатник с небольшим, уже до тысячника дослужился.... А поговаривали, что мог бы когда-нибудь и Командующим стать..... а самое главное, тысячник Ломб Витак, был ему как старший брат, всегда тащил за собой. Даже вот, в десятники протащить смог.... А его под топор.... Да еще и по какому-то абсолютно смешному поводу.... По пьяни в кабаке, ляпнул что-то не то.... То ли Аттия Бузму похвалил, то ли усомнился в том что он Самозванец.... Но какая-то сука подслушала, донесла, и на тебе пожалуйста.... А ты теперь тут стой, и эту самую Наследницу охраняй.... Да еще терпи плевки в лицо и оскорбления.....

Бабенка и наседающая за ней толпа усилила напор, немного вдавив легионера в глубь строя. ...Слегка оторвав левую ногу от мостовой, Ломб Гаст толкнулся правой, и всей свой массой, не отрывая щит от груди, аккуратно толкнул разбушевавшуюся бабенку. Хорошо отработанное движение. Переместился-то всего на треть шага, восстановив линию строя, а бабенки отлетели назад, словно ядро от катапульты брюхом поймали, образовав на мостовой кучу-малу....

...Тут-то еще ничего.... Позади почти глухая стена Северной Ограды. Только маленькая калиточка в ней виднеется. Такая маленькая, что и телега не проедет, разве что ослика навьюченного провести.... Потому видно тут бабы и беснуются.... А вот в полукулломитре отсюда, там где Северная Калитка, или еще дальше у Центральных Ворот..., вот там настоящая драка идет. Говорят сброд повытаскивал из тайников запрещенные мечи и копья, а иные где-то и полные доспехи раздобыли. Так что там, это не тут баб щитами к калиточке не отгонять.... Знакомый десятник, пробегавший мимо с полчаса назад, говорил что бунтовщики уже с полсотни легионеров убили, а пораненных уже и считать перестали. Ну да уж можно догадаться чего такой успех этому быдлу стоил.... Небось на каждого убитого легионера, сотня горожан приходится.... Уж никак не меньше.... Чтобы завалить тренированного, закованного в доспехи легионера, это надо....

...Резкая боль где-то под коленкой заставила Ломба Гаста вздрогнуть и опустить глаза.... Какая-то соплячка.... Небось и двенадцати еще нет. С жалким хлебным ножиком.... Подползал стерва малолетняя, и подрезала ему сухожилие на ноге.... Ломб Гаст нелепо взмахнув руками, открылся и начал заваливаться куда-то вбок. Отшвырнутая мгновение назад бабенка, с истошным визгом прыгнула на него, и начала наносить удары небольшим, но вполне таким добротным кинжалом. Почти все эти суматошные, по бабьи нелепые удары лишь царапали по доспехам, но за мгновение до того как меч стоящего рядом легионера отправил бешенную сучку обслуживать Кондратия, один из ударов проник под забрало и прорезал горло.... Ломб Гаст умер несколько мгновений спустя, так и не сменив туповато-равнодушное выражение на лице... И он уже не видел, как в прорвавшуюся брешь ударила толпа.

Спустя несколько минут прорыв был ликвидирован, толпа отброшена назад..., но ценой немалой крови.... Нет не легионеров. Бедолага Ломб Гаст стал единственной жертвой. Еще парочка получила настолько серьезные ранения что пришлось покинуть строй. А вот бабенки, что в ярости забыли про страх и чувство самосохранения...., вот они то получили по полной.... Когда сотня слегка надавила вперед, а потом сдала на обратные позиции, перед строем лежало не меньше сотни тел.... Убитые.... И раненные.... Катающееся в городской грязи раненные, воющие, скулящие и разбрызгивающие по мостовой кровь и кишки.... До тех горожан, кто не видел этого лично, — слухи дошли со скоростью ветра. Даже те кто был нейтрален, и взял оружие только чтобы охранять свой дом и квартал от мародеров, — рассказ об избиении легионерами Наследницы, несчастных, мирных и ни в чем неповинных женщин, пробрал до самых косточек..... А уж вид порубленных женских тел....

...И тщетно сотник пытался кричать толпе что они тут по приказу самого Аттия Бузмы..... Тщетно сотня выстроив "черепаху" под градом камней, пыталась противостоять пылающим праведной местью мстителям.... — Силы были слишком неравны. Против сотни, выступили десятки тысяч.... Толпа смяла заслон, залив площадь перед калиткой морем собственной крови. А потом выбила довольно крепенькую дверцу, и ворвалась за Северную Ограду....

...А ведь он и правда был живой! Аттий Бузма почувствовал это еще когда вошел в Тронный зал. Но тогда он не придал этому значения. Тут и так было слишком много живого, и не лишенного магических способностей народа.

...Но когда он подошел к Трону.... К той незримой черте, пересекать которую не осмеливались даже самые туповатые и лишенные магических способностей существа..., — вроде слуг или мух. Даже они, подсознательно чувствуя удивительную границу между реальным и магическим мирами, предпочитали держаться на привычной стороне.

А вот он эту границу пересек без всякого трепета, и вдруг как-то резко осознал, насколько необычным было это, с виду довольно простенькое, если даже не сказать примитивное, кресло. Да и можно ли это назвать креслом? — Грубый перевернутый деревянный ящик со спинкой, украшенный аляповатой резьбой и облупившейся позолотой. Если бы не аура немыслимой древности, витающий вокруг него, — от подобного седалища отказался бы даже купчишка Третьей Гильдии. Ибо кому охота плющить свой зад об жесткую деревянную доску, не оббитую даже простеньким ситцем и царапать руки нелепыми завитушками резьбы на грубых подлокотниках? — ...Наверное только тому, кто вместе со всеми этими неудобствами, получает безграничное Величие, и Власть над самой большой Империей в истории мира!

Но чем придется за эти Власть и Величие расплачиваться? — Только ли расплющенным задом и оцарапанными руками? — Аттий Бузма чувствовал, как Трон говорит с ним об этом. Говорит, предупреждает и остерегает. ...Нет. Не зло и враждебно. Не как врага или узурпатора. — Наш герой сразу понял что Трон признал его и готов допустить..., сотрудничать..., оберегать.... — (Очень сложно было объяснить это чувство взаимосвязи его и Трона.). — Но в тоже время, Трон предостерегал. Предостерегал и спрашивал, — готов ли Аттий Бузма принять на себя все те горести, тягости и страдания что получит вместе с Властью и Величием. Готов ли обречь себя на вечное одиночество? Готов ли стать мишенью для лести, интриг, заговоров и покушений? Готов ли принимать решения от которых зависят жизни миллионов людей, и расплачиваться муками совести за свои ошибки...? Готов ли взвалить на себя весь этот неподъемный для простого человека груз Власти, и нести его изо дня в день, из года в год, — до самой смерти? Потому что расслабиться, оступиться и уронить этот груз, — и будет означать смертный приговор!

...Только сейчас Аттий Бузма по-настоящему понял, почему Наследница несмотря на пять своих громких имен..., на жизнь с рождения во дворцах..., на свое презрение и чувство превосходства над всеми, — так и не осмелилась занять Трон. Возможно для обычного человека и было возможно заглушить все эти вопросы и предупреждения, слушая лишь своё честолюбие и жажду власти..., но для таких как Он и Она..., обладающих магическими способностями, — Трон звучал оглушающее, как голос собственной Совести. Игнорировать его, заглушить, свалить все на расшалившееся воображение и расшатанные нервы было невозможно. Он..., Она..., и подобные Им, не могли не воспринимать Трон как живое, разумное, и обладающее собственной волей существо. И от этого существа, даже у Аттия Бузмы, за свою жизнь повидавшего немало удивительного и даже невозможного, — мурашки бежали по коже и подрагивали ноги..... Потому-то Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина и не осмелилась его занять.... А он?

Аттий Бузма понял что может.... Но не хочет.

Он способен тащить до конца своей жизни этот груз, но не станет этого делать. Потому что слишком много придется отдать за не нужные ему Власть и Величие. — Когда Трон показал все те тягости что ожидают Мэра, — наш герой вдруг осознал, почему же он, все последнее время так активно пытался избежать этой участи. Трон словно снял пелену с его глаз, прояснил глаза и прочистил мозги. — Он Аттий Бузма уже был одиноким изгоем. Он вырос один, без родных, без друзей, и даже без чужих, посторонних людей, которые все же признавали бы его себе подобным.... Он был чужим в мире людей, как впрочем и в мире помоечных псов или крыс, ибо и там и там, не имел своей стаи. Он научился выживать в обоих мирах. ...Но жить..., — жить он научился только совсем недавно, когда приобрел друзей, товарищей, соратников..., и Ее. Ее, — высокомерную, раздражающую, ненавистную..., — но такую родную.

Он может сесть на Трон. Он может быть Мэром. Он, может даже возродить былое Величие Империи. — Но при этом, — он опять станет изгоем. Ибо Мэр, каким бы почетом он не пользовался, как бы перед ним не пресмыкались и угодничали, — в глазах людей, такое же инородное и чуждое существо, как и дикий, грязный и вонючий помоешник Эй в глазах горожан. ...Он может сесть на Трон. Но дядюшка Кастий, никогда больше не осмелится называть его мальчишкой и сопляком.... Торус, ухватив за плечо не отшвырнет за спину оберегая от опасности.... И даже лучший его друг Цинт Виннус Оттон, больше никогда не осмелится разговаривать так же по дружески открыто и откровенно. Отныне и навсегда, в глазах окружающих он будет читать лишь почтительный страх, и желание как-то умаслить живого бога, в надежде получить какую-то выгоду. Заняв Трон, он снова, на сей раз добровольно, исключит себя из числа людей. ...А ведь он столько сил приложил, чтобы попасть в это число....

...А Она? — Она, единственная, предназначенная Судьбой. ...Предназначенная Судьбой в силу их удивительной схожести. В силу обладания одинаковыми способностями, одинаковой волей и силой. — На Троне есть место только для одного из них. Второй Наследник должен быть удален, как удаляют из раны стрелу либо какой-то иной посторонний предмет. Стрела, предмет, или живой Наследник, — это угроза заражения и гибели организма. — Он должен быть извлечен и выкинут....

Такова цена за возможность сесть на это грубо сколоченное, жесткое седалище украшенное аляповатой резьбой и облупившейся позолотой.... Слишком большая цена, — решил Аттий Бузма..., и сел на Трон.

Сколько народа было раздавлено, когда толпа ринулась в тесную калиточку, — сосчитать было невозможно. Да и зачем считать? — все равно, все они будут записаны на счет "кровавых палачей Наследницы".

...А за оградой.... Простому горожанину, оказавшемуся за Оградой, трудно было не растеряться. Это был иной мир. Иной Город.... Вместо тесных вонючих улочек, — просторные лужайки и выложенные цветным мрамором дорожки. Вместо окружающих со всех сторон грязного кирпича, сточных канав и многовекового слоя пыли, — тенистые плодоносные сады, забранные в камень русла игривых звонких ручейков и прохладные, освежающие струи фонтанов....

Прошедший всего несколько шагов через калитку..., с тесной, залитой кровью площади в этот удивительный мир, горожанин, — сначала терял дар речи. Терял дар речи, и словно бы боялся лишний раз вздохнуть и пошевелиться.... Многочисленные статуи удивительно тонкой работы, стоили больше, чем зарабатывал владелец ремесленной мастерской за долгие годы, а их тут были десятки.... Дворцы.... Не такие огромные и помпезные как Дворец Понтифика, здание Управы или Храмы.... Нет, дворцы за Северной Оградой не предназначались для массовых посещений, а были местом жизни одной единственной семьи. Они удивительнейшим образом умудрялись сочетать красоту, роскошь, немыслимую дороговизну каждой детали, от перил до ручек на дверях, и комфортабельный уют. ...Даже трава, на которую ступал попавший сюда горожанин, казалась ему нереально зеленой и сочной. И первые мгновения простолюдину представлялось кощунством попирать подобную траву своими плебейскими сандалиями.....

...А потом приходила злоба. Дикая злоба и ярость. Только тут, переступив заветную границу, горожанин наконец-то осознавал размеры той пропасти, что лежит между ним и миром Благородных.... И трава безжалостно вытаптывалась. Статуям, в дикой злобе откалывали руки, носы, и головы.... Кора деревьев мгновенно была иссечена топорами, мотыгами и подобранными на площади мечами.... А ближайшие к калитке дворцы, подвергались..., даже не разграблению, — уничтожению. Озлобленный народ не воровал, не тащил и не прятал за пазухи, — он уничтожал! Уничтожал, вкладывая в свои действия всю накопившуюся за века ненависть, злобу и зависть к баловням судьбы....

Счастье еще, что незнакомому с географией Северной стороны человеку, трудно было сориентироваться в этом переплетении дорожек, рощ, лужаек, садов и Дворцов.... Прорвавшаяся сюда толпа, казавшаяся такой огромной там, на тесных городских улицах и площадях, попав за Северную Ограду, вдруг словно бы измельчала и растворилась в пространстве. Как растворяется попав в Океан, — большая и судоходная река.

Многие даже не сразу поняли что их уже начали убивать. Кто-то продолжал громить дворцы..., кто-то уродовать статуи и деревья, а подоспевшие легионеры и дворцовые охранники уже перекрыли дорожки и шли вперед, безжалостно убивая всех встречных. Таков был приказ, и таков был обычай. Обычая Благородных. — Быдлу, осмелившемуся прорваться в мир Хозяев, и увидеть каков он, — нельзя было оставлять это знание. Его надо было вырывать вместе с жизнями тех, кто утратил страх перед Вышестоящими. Конечно легионерам это преподнесли по-другому. Но те кто отдавал приказ — "пленных не брать", — знали о чем говорят.

И все же, прорвавшиеся, прежде чем быть уничтоженными, успели поджечь пару дворцов и три-четыре рощи. И поднимающийся из-за Северной Оградой дым, действовал на тех кто штурмовал ее со стороны Города, словно кровь на акул. Заставляя их собираться сюда со всех городских кварталов, и теряя остатки разума, бросаться на щиты и мечи легионеров.

...Едва Аттий Бузма сел на Трон, как изменилось все.

Буквально все. Он почувствовал как некие невидимые нити, вылезая из под Трона прирастают к его коже, просачиваются под нее, двигаются по венам, нервам, — к сердцу, мозгу..... И при этом, ему не было страшно. Это было нормально. Естественно. Правильно. Он срастался с Троном, с Империей. С самим Миром, который какими-то неразрывными узами был навечно связан с этим Троном, а теперь уже и с Аттием Бузмой.

...И на фоне этого, изменения в поведении Гвардейцев и Слуг, казались столь ничтожными и не имеющими значения, что Мэр даже не сразу обратил внимание на ряды людей, заполняющих Тронный Зал, и падающих пред ним на колени.

...Сколько продолжалось это срастание с Троном, Империей и Миром? — Может минуту, может час..., может.... — Время перестало иметь значение. Сейчас, сидя на Троне, он Аттий Бузма чувствовал себе необычайно древним.... Даже древнее Империи и Мира.... Того Мира, который он знал, ибо был выходцем из мира куда более древнего, умиравшего и возрожденного. Что такое минуты для Вечности, которой вдруг стал Аттий Бузма? — Сейчас даже годы и века, воспринимались им словно мгновенное соединение век, именуемых морганием, каковые каждый человек делает по нескольку сотен за день, подчас даже не замечая.....

— ....Ты думаешь что победил?

...Голос был ясно слышан. Но донесся до Аттия Бузмы словно сквозь какую-то многовековую и многокулломитровую пелену.... Голос донесся, и показал направление, двигаясь в котором Мэр, вернулся к реальности.

-...Ты думаешь уселся на Трон и я сразу сдамся?

...Наследница не кричала, не истерила, и в голосе ее не слышалось даже нотки неуверенности или какого-то иного проявления чувств. Даже ее побледневшее лицо, казалось не признаком душевного волнения.... Нет. Бледность Наследницы лишь подчеркивала ее схожесть с холодной, величественной и абсолютно каменной статуей. И голос, и взгляд.... — Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина проиграла. Проиграла главную схватку в своей жизни. Но кровь предков...., гордость и самомнение, заставили ее, в минуту поражения стать только сильнее. Чтобы даже подозрением на страх и разочарование, не осквернить свою поражение.

-...Ты хочешь что-то мне сказать? — Голос сидящего на Троне Аттия Бузмы звучал величественно и надменно. Он даже как будто вырос и раздался в плечах.... По крайне мере так казалось тем, кто смотрел сейчас на него снизу вверх.

— Да! — Ответила Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, извлекая откуда-то из под столика свой излюбленный длинный тонкий и гибкий меч. — Победитель будет праздновать победу, только когда второй Наследник будет мертв.

Перед Мэром Аттием Бузмой, мгновенно выросла стена спин, одетых в черные доспехи. Гвардейцы, без приказа никогда сами не нападут на Наследницу. Но ее меч увязнет в их телах, которыми они будут загораживать ей путь к Мэру.

На секунду он вдруг встретился глазами с Авгаром. В глазах у того было тоже самое почтение, покорность и готовность умирать и убивать за нового Мэра. Лишь где-то в самой глубине его глаз, Аттий Бузма заметил искорки боли, при мысли о том что сейчас должно произойти.

Увы. Но Она была права. Праздновать победу, Мэр мог только после того как второй Наследник перестанет существовать.... Было несколько возможностей сделать это.... И среди них были вполне бескровные, и даже вполне благополучные.... Только вот Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, никогда добровольно не откажется от своих Имен, от своих претензий и никогда не согласиться навечно убраться в свои поместья, мирно доживать скучный остаток жизни.... А значит пара ритуальный фраз. И Гвардия забыв про Запрет, навсегда избавит Мэра от такой опасной докуки как лишний претендент на Трон.

— Авгар. — Произнес Мэр. — Дай мне свой меч.... — Фраза была отнюдь не ритуальная, и конечно не та, которую все ждали. — Мне жаль Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. — Продолжил Мэр, обращаясь к Наследнице и голос его вдруг утратил все свое величие, внезапно став усталым и почти тоскливым. — Видят боги, я этого не хотел. Но Судьба оказалась сильнее. Она привела меня в этот Зал, и посадила на этот Трон, вопреки моей воле. И видно в насмешку, — первое что я должен свершить в качестве Мэра, — убить ту, которую люблю..., ну, или любил. ...Но я не стану отдавать такого приказа. Некоторые вещи, даже Мэр, должен делать собственными руками, чтобы не забыть, что и он, тоже человек.....

... Пошли все вон отсюда. — Приказал Мэр Аттий Бузма, вставая с Трона и сходя с возвышения на котором тот стоял. — ...Впрочем. Авгар останься. Кто-то должен будет позаботиться о теле.

Глава последняя. Фактически эпилог.

— Вот твой камень! Можешь делать с ним что хочешь.

— Ого!!! Ты чувствуешь какая в нем заключена Мощь? Меня всего просто трясет радом с ним....

— ...Таким образом с последствиями волнений в Городе, фактически покончено. Осталось только изловить несколько наиболее отличившихся смутьянов.

— Хорошо. Но помни, — я собираюсь объявить всеобщее Прощение. Так что не усердствуй слишком сильно.

— Да Мэр. Но ведь для того чтобы простить, сначала надо поймать....

— Ладно.... Генерал Актий Пласк. Тебе, как новому Председателю Охотничьего Комитета виднее. Главное не переусердствовать. Или ты уже забыл до чего излишнее усердие в репрессиях привело Наследницу? ....А вот и Цинт Виннус Оттон.... Здравствуй друг. Как там поживает твоя дочурка и ее очаровательная мама?

— Благодарю Мэр. — Их здоровье вполне благоприятно. Они шлют тебе свои поздравления!

— Вот и чудно. Генерал Аттий Пласк. У тебя много дел, и я не хочу тебя от них отвлекать.... Подать второй завтрак в мои покои.... Цинт Виннус Оттон, ты разделишь со мной трапезу.

— Ну так что там в Городе? Только без всяких там.... — Спросил Мэр у старого приятеля, когда они уединились в его покоях. Правда Мэр еще как-то не привык считать уединенным место, в котором находится не меньше десятка Слуг и Гвардейцев..., но он привыкал к этому.

— Ну.... Прошло всего две недели Мэр. ...Так быстро все разрушения не отстроишь. А наломать успели немало. Гильдии в основном делают все сами. Я лишь пообещал от лица Со-правителей и Сената, вычесть потраченные суммы из налогов.... Только не в этом году. — Быстро поправился он, внезапно что-то вспомнив. — Денег в казне и так не осталось. Надо как-то размазать эти суммы лет на пять.... А то.....

— Ты быстро вошел в роль Мирного Со-правителя. — Одобрительно заметил Аттий Бузма. Считаешь деньги, торгуешься, и прикидываешь как бы надуть гильдии.... Все как в старые добрые времена!

-...Стараюсь. — Осторожно ответил Цинт Виннус Оттон. Потому как выражение "старые времена", нынче воспринималось все больше с негативным оттенком. И подобная похвала из уст Мэра, могла означать как поощрение, так и тонкий намек на некомпетентность.

— А с Укаром у тебя как дела обстоят?

— Нормально. — С энтузиазмом перескочил на эту тему Цинт Виннус Оттон. — Ругаемся конечно. Но в целом нормально. Он уже продумал кампанию по усмирению некоторых владетелей провинций.... Ему дай волю он перезахватит всю Империю заново. Но я думаю, — дело вполне может уладить обычной демонстрацией Силы. После того как в Империи появился настоящий Мэр, да еще ни кто-нибудь, а сам легендарный Аттий Бузма..., — мало кто осмелится бунтовать..... Так что денежки можно потратить на что-то более нужное.

— Потрать.... Но Укару денег тоже дай.... Потому что за тобой есть еще одно обещание, которое ты так и не выполнил.

— Какое это?

— Отравить меня.

— Ну вот он, этот камень. Если сможешь, — бери.

Аракаск сделал пару шагов в направлении камня, и дернулся как от удара. С таким же успехом Аттий Бузма мог предложить ему взять и спрятать в карман весь дворец. Увы, — ноша сия, была не по плечу простому колдуну.

— Я и не думал что он Такой! — Почтительно прошептал Аракаск, прикрыв глаза чтобы лучше Почувствовать. — Это словно когда я впервые увидел ваш Океан. Мне и в голову не приходило, что где-то может быть что-то такое огромное и..., живущее собственной жизнью, дышащее, двигающееся.... Океан, это не просто очень много воды, а.....

-... Воды которую даже нельзя пить. — Прервал восторженную оду Океану, Аттий Бузма. — Ну что попробуешь воспользоваться его Силой? — Продолжил он издеваться над бедолагой. — Попробуй сделать что-то с помощью ее.....

— Нет, она слишком Иная.... — Словно не слыша издевок, грустно сказал Аракаск. — Я чувствую ее, но воспользоваться..... Это как гоняться за солнечным зайчиком.

— Твои люди еще в Империи? — Резко сменил тему Аттий Бузма.

— Да.

— Когда собираетесь назад?

-...Мы бы хотели еще задержаться тут. — Уклонился от ответа Аракаск. — Это новый мир, и нам бы хотелось....

— Колдунам не место в Империи. — Жестко отрезал Аттий Бузма. — Даже мне. Если до закрытия перевалов, вы не уберетесь на ту сторону Гор, я объявлю на вас охоту. Поторопись, у тебя осталось меньше двух месяцев.....

— Итак. Я собрал вас здесь.... Самых преданных своих друзей и ...врагов. — Аттий Бузма с усмешкой глянул на Укара. — Чтобы предупредить о своем уходе.

Сегодня вечером он собрал в Тронном зале, всех тех немногих, кто стал для него по настоящему близкими людьми, в число которых он своим волевым решением внес и Укара. Но несмотря на столь пафосное место, встреча отнюдь не была официальным приемом, а по всем признакам носила характер дружеской пирушки. Слуги и Гвардейцы, (за исключением Авгара, который был одним из пирующих), были отпущены, что означало крайнюю степень близости и доверия, которые Мэр испытывал к сотрапезникам. Посреди зала был накрыт стол заполненный блюдами с закусками и кувшинами вина, а удобные кресла, в которых можно было развалиться едва ли не лежа, располагали к расслабленности и неге. Правда расслабленным пока выглядел только сам Мэр. Остальные же, почему-то чувствовали вполне понятную скованность, в присутствии столь высокой персоны.

— Я много раз говорил что не хочу быть Мэром. — Продолжил Аттий Бузма, задумчиво поигрывая ножом для резки сыра. — Но вы мне не верили. И судя по выражению твоей физиономии дядюшка Кастий, — ты продолжаешь не верить в это и сейчас.

— Ты уже Мэр. — Почтительно, но чуть иронично заметил на это дядюшка Кастий.

— Мне пришлось им стать. — Не будь говоривший Мэром, окружающим могло бы показаться что он оправдывается. -...В тот момент когда я подошел к Трону, я вдруг.... Трудно объяснить вам.... Но Трон, это совершенно особое..., — существо. Или может.... Это невозможно объяснить. Авгар способен Чувствовать. Он меня поймет. А вам придется просто поверить. — Трон, это сильнейший магический Амулет во всем нашем мире. Когда я подошел к нему, я словно бы увидел несколько вариантов будущего.... И выбрал самый, на мой взгляд правильный. Во всех остальных вариантах, — дело заканчивалось кровавой баней, и гибелью Империи. А в том где я немедленно сажусь на Трон, — у Империи оставался шанс выжить.... Хотя без крови вам тоже не удастся обойтись. Но все это, уже будет без меня. Перевалы закрываются месяца через полтора. За это время я должен убраться из Империи!

Слова Мэра вызвали среди присутствующих настоящий шок. Никогда, за всю полуторатысячелетнюю историю Империи, ни один из Мэров, еще не покидал свой пост добровольно. Только смерть, могла разлучить человека с этой должностью. Аттий Бузма в который раз ломал несокрушимые традиции.

Но самое страшное было даже не это. — Мэр правил меньше месяца. И это был первый месяц спокойствия и стабильности, от которых все отвыкли за последние годы, и только-только начали вспоминать что это такое. Уход Мэра, да еще и не оставившего после себя Наследника, означал возвращение времен хаоса.

— Но ты не можешь....

— Это приведет к гибели....

(И даже). — Это предательство! — Ближайшее окружение Аттия Бузмы отреагировало на его слова без особого восторга. Но на фоне этих, почти панических воплей, голос Цинта Виннуса Оттона прозвучал особенно спокойно и решительно.

— Мэр Аттий Бузма.... — Он помолчал несколько секунд, словно бы набираясь духа перед прыжком с обрыва. — Друг мой Аттий Бузма! — Продолжил он. — Позволь мне сейчас говорить с тобой не как с Мэром, а как с другом..... С другом, с которым было выпито не мало кувшинчиков доброго вина, под разговоры и размышления о настоящем и будущем Империи!

...Я понимаю тебя. Я знаю почему ты хочешь сбежать из Империи, ты неоднократно объяснял мне это.... Я понимаю, и верю в то что ты можешь и должен это сделать.... Просто сейчас не время. Сейчас, Империи как никогда нужна твоя мудрость, сила, знания...., да просто Ты. — Ты, — Великий Герой, на которого все граждане Империи смотрят с надеждой и благоговением. Ты — символ нашей многострадальной Державы.... Одно только то что ты сел на Трон, уже принесло спокойствие и порядок в Империю. И если ты сейчас исчезнешь..... Мир за горами ведь никуда ни денется за год-другой! И перевалы будут открываться из года в год.... Подожди немного, пока порядок в Империю не вернется окончательно, и тогда..... Просто сейчас не время!

— Нет друг Цинт Виннус Оттон. — Аттий Бузма подчеркнул слово "друг". — Именно сейчас-то и есть самое подходящее время для бегства.... Я уж не говорю о том, что Трон притягивает меня своими незримыми нитями, а должность Мэра затягивает как трясина и без всякой магии. ...Просиди я тут еще хотя бы зиму, — и не уверен что у меня вообще получится сбежать.... Так мне и придется весь остаток жизни прожить мечтая о бегстве, но прикованным к этому Трону. ...Но дело даже не в этом. — Именно сейчас, наиболее удобное время чтобы сменить Мэра. Сейчас, когда Империя напугана предыдущими годами Хаоса, разрухой и угрозой бунтов.... Именно сейчас люди Империи готовы принять любого кто займет Трон, лишь бы он принес спокойствие и достаток. Именно сейчас, когда Армия подчинена нам полностью, когда пример обезглавленных сенаторов и казненных наместников столь свеж, — никто не осмелится бунтовать против того кто займет Трон вместо меня.

Если выждать год-два как ты предлагаешь, — воспоминания поблекнут, страхи поулягутся, и в кое-каких головах появятся мысли — "...А почему бы и не я!". И тогда тебе придется пролить море крови и отрубить целую гору голов, чтобы удержаться на Троне. А сейчас, это должно произойти наименее безболезненно.

— Но так ли обязатель...... Чего?!?!?! Мне?!?!?!?

— Конечно тебе. — Рассмеялся Аттий Бузма, глядя на вытянувшееся от изумление лицо приятеля. — Прямых наследников, как ты знаешь, у меня нет. ...Укар конечно тоже хорошая кандидатура.... Но он слишком привык командовать Легионами. Он и Империей попытается командовать словно свой армией. И это не приведет ни к чему хорошему. Его правление грозит Империи разорением и крахом. ...Дядюшка Кастий? — Как-то, на заре моей карьеры Ловца, он сам мне сказал, что меня ждет великое будущее, но что он мне не завидует. Дядюшка умен, хитер и бесстрашен. Он способен провернуть любую самую сложную интригу. ...Главное чтобы кто-то приказал ему сделать это. ...Дядюшка Кастий отлично справляется с ролью второго..., а вот с ролью перового, — не справится.... Так что остаешься только ты. — Иначе пришлось бы оставлять Трон на кого-то из Кордиусов..., а ты сам знаешь какие они придурки! Даже меня, далекого от нашей тысячелетней родовой вражды, и то передергивает при мысли, что они опять залезут на Трон....

...Укар, Кастий..., (надеюсь без обид?) ...Авгар и Торус.... (Не надо делать таких испуганных лиц. — Должности Мэра я вам не предлагаю). — Прошу и надеюсь что вы поддержите Цинта Виннуса Оттона и станете верной опорой его правлению. Ибо с вашей помощью, он сможет стать прекрасным Мэром. Он умен, честен, предан друзьям и верен Империи. Способен быть бескорыстным, но и не упускать своей выгоды. Умеет прощать, но знает когда милосердие бывает неуместным.... Он может быть дипломатом, воином, и счетоводом. — Кого еще можно найти достойнее для работы Мэром?

-.......Но это какая-то чушь.... Я просто не готов к чему-то такому.... — Сейчас, глядя на испуганно лепечущего Цинта Виннуса Оттона, было очень непросто поверить словам Аттия Бузмы. ...Удивительное дело. Хоть он сотни раз слышал от своего приятеля о том что тот не собирается быть Мэром, ему как-то ни разу не пришло в голову задуматься о том кто станет его приемником.... И уж тем более, — он даже не смел помышлять о себе на этой должности. Даже его немалое, как у всех Благородных, честолюбие, не осмеливалось залетать столь высоко.

— Открою тебе страшную тайну. — "Успокоил" его Аттий Бузма. — Никто из когда либо живших ранее, живущих ныне и будущих жить позже, — не готов к тому чтобы быть Мэром. А того кто считает иначе, нельзя подпускать к Трону ближе чем та тысячу кулломитров. ...Тебе просто придется до конца жизни рвать жилы, пытаясь соответствовать свой должности. Ибо груз, который я собираюсь взвалить на тебя, — воистину неподъемен! Но я верю, что ты, с помощью наших друзей с ним справишься!

— ...Но как же Трон? — Вдруг вмешался в разговор Авгар.... — Трон не пустит чужого!

— Да-да.... Трон. — Лицо Аттия Бузмы вдруг стало необычайно задумчивым, а взгляд..., взгляд словно бы смотрел не на окружающее застолье, а сквозь века и тысячелетия. -...Удивительная штука этот Трон.... Он обладает собственной волей, собственной мудростью и способен предугадывать предстоящие события.... Если Мэр обладает колдовскими способностями, доставшимися ему от предков, он будет хорошо слышать Трон, это поможет ему избежать очень многих неприятностей, и его правление пройдет под знаками Спокойствия и Успеха. ...А вот если Мэр подобными способностями обделен..., Трон конечно будет влиять на него.... Мэр возможно даже сможет что-то услышать и понять..., но пониманию этому будет недоставать ясности и чистоты.... Мэр будет совершать ошибки, а вместе с ошибками придут беды и несчастья.... Наверное каждый раз когда Империю трясли бунты, смены династий и прочие беды, — Мэры были глухи к голосу Трона.... — Впрочем ты Цинт Виннус Оттон, к счастью для Империи, тоже лишен каких бы то ни было способностей. И это хорошо. Хорошо, потому что Трон пытается поддерживать существование той Империи, представление о которой было в него заложено полторы тысячи лет назад ее основателями. Прошли века. Мир изменился. А Империя осталась все та же..., и во многом это благодаря Трону, подталкивавшего правителей на те пути, что сохраняли неизменность существующих порядков.

Но теперь у тебя будет шанс все изменить. Ты Цинт Виннус Оттон, и твои потомки, вряд ли когда-нибудь обретут колдовскую силу. Ты будешь править сам, не полагаясь на подсказки тысячелетней давности. ...Конечно ты будешь ошибаться, брести на ощупь, пробовать разные пути.... Но новое никогда не появляется без ошибок, разочарования и боли. Трон помогал избегать мелких проблем, тем самым создав одну, но большую.

Но этому пришел конец. — Отныне ты, и остальные люди Империи будете решать свои проблемы сами, без амулетов, колдунов, и прочих..., магических костылей.... Единственный совет колдуна, который я тебе дам, — почаще полагайся на своих друзей. И слушай их, даже если они будут говорить неприятные и обидные для тебя слова.

— ...Но человек не Истинной крови не может занять Трон.... — Авгар продолжал настойчиво требовать ответа.

— С истинной кровью разберемся легко. — Отмахнулся от проблемы Аттий Бузма. — Введу его в Род..., можно даже через усыновление.... Хотя конечно будет малость забавно, что папа младше сына на два года. Но все это мелочи. ...А вот Трон.... — Аттий Бузма встал с кресла, и поднялся на возвышение к Трону. Обошел его и скрылся за высокой спинкой. Некоторое время оттуда слышалась возня, пыхтение, звон вбиваемого в щели кинжала и треск дерева..... Потом Аттий Бузма появился снова, держа в руках какой-то предмет. Когда он небрежно швырнул этот предмет на стол, между блюдами с копченой рыбой, сыром, салатами и прочими яствами, — собравшиеся увидели перед собой обычный камень.... Обычный, плоский полированный камень, примерно в две ладони шириной, обрамленный в почерневшую от времени деревянную рамку.

— Вот собственно говоря, это и есть тот самый Амулет. — Усаживаясь обратно на кресло и подливая в чашу вина, спокойно сказал Аттий Бузма. — Я заберу его с собой. После этого Трон станет обычным пустым ящиком со спинкой и подлокотниками..... Кстати, рекомендую подкладывать какую-нибудь подушечку во время официальных приемов. Ужасно неудобное сидение. Так что пожалей свою задницу.

— ...А как ты планируешь.... Ну в смысле, — передачу власти.... — Спросил молчавший до той поры дядюшка Кастий. — Разве существует какая-то церемония.........

— Нет. — Опять рассмеялся Аттий Бузма. — Насколько я знаю, такой церемонии не существует. Только похороны одного Мэра, и восхождение на Трон другого. Так что тебе дядюшка придется организовать мои третьи похороны. ...Надеюсь хоть на эти удастся взглянуть одним глазком. ...А план в целом таков. — Меня отравят злобные сторонники лжеНаследницы. (Так что под это дело вы потом сможете отрубить головы каким-нибудь не слишком лояльным личностям. Я не намекаю на Кордиусов, но.... Да и вообще, — страх быть обвиненным в моем отравлении, поможет держать в ежовых рукавицах всех Правителей и Благородных. А уж поиск злодеев-отравителей, позволит вам вывертывать всю Империю наизнанку в поисках крамолы. Главное не переусердствуйте). ...Но умру я не сразу. В предчувствии свой кончины, у меня будет время назначить Наследника, ввести его в Род, и убедить всех в том что он лучшая кандидатура. ...Потом торжественные похороны и немедленное возведение на Трон Наследника. Тот факт что Трон его "принял", заткнет рты недоброжелателям.... Я пожалуй дождусь официального назначения, хочу убедиться что все пройдет без проблем. ...А потом смоюсь из Империи. ...Так что на все-про-все, у нас меньше месяца.... Будем думать — Аттий Бузма торжественно налила себе кубок вина. — Что вот в этой то вот чаше и была отрава.... Время пошло!

— Спасибо друзья, но дальше мы пойдем вдвоем.... Помните, что если у вас возникнет потребность связаться со мной, — Мэру, или Авгару достаточно будет зайти в Родовой Храм, и перевернуть ту чашу что я вам показывал.... Она тоже магическая, и благодаря ей..., а впрочем я это все уже говорил, так что нет смысла повторяться. ...просто помните, что я не обязательно тот же час примчусь на вызов.... Может быть я буду в это время на другом конце земли. Так что не стоит тревожить меня без лишней необходимости..... Ну вот. Пора прощаться.

— Трудновато тебе будет идти с ней вдвоем.... — Заметил Торус, протягивая руку для прощального рукопожатия. — Да и дальше вообще.....

— Ну, она уже целую неделю не пыталась меня убить, так что я полон оптимизма и предчувствую только хорошее.

— Может я все-таки останусь с вами? — Без надежды на положительный ответ, все же спросил Авгар. — Виллине будет проще, если рядом с ней будет кто-то знакомый.... Я ведь начал охранять ее, когда она еще едва научилась ходить.

— Ты напоминаешь ей о прошлом... — Отрицательно мотнул головой Аттий Бузма. — О том мире, дорога куда закрыта для нее навечно. Чем быстрее она его забудет тем проще ей будет начинать новую жизнь.

— А ты мог бы.... — Осторожно спросил Торус. — Ну в смысле, как раньше?

— Нет, ни за что. — Обычно сдержанный Аттий Бузма даже отшатнулся, а лицо его перекосила судорога отвращения. — Только не с ней.

Глядя на все это Авгар невольно вспомнил сцену произошедшую всего несколько месяцев назад....

— Авгар. — Произнес Мэр. — Дай мне свой меч.... — Фраза была отнюдь не ритуальная, и конечно не та, которую все ждали. — Мне жаль Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. — Продолжил Мэр, обращаясь к Наследнице и голос его вдруг утратил все свое величие, внезапно став усталым и почти тоскливым. — Видят боги, я этого не хотел. Но Судьба оказалась сильнее. Она привела меня в этот Зал, и посадила на этот Трон, вопреки моей воле. И видно в насмешку, — первое что я должен свершить в качестве Мэра, — убить ту, которую люблю..., ну, или любил. ...Но я не стану отдавать такого приказа. Некоторые вещи, даже Мэр, должен делать собственными руками, чтобы не забыть, что и он, тоже человек.....

... Пошли все вон отсюда. — Приказал Мэр Аттий Бузма, вставая с Трона и сходя с возвышения на котором тот стоял. — ...Впрочем. Авгар останься. Кто-то должен будет позаботиться о теле.

Испуганно прыснули к дверям Слуги, а за ними, помедлив мгновение ушли Гвардейцы. Сложно было понять что они чувствовали в этот момент. — Истинный Мэр и Наследница, собирались решать свои семейные проблемы на мечах. Чем бы не закончился поединок, — прольется Священная Кровь, что для Гвардейцев было подобно обрушению неба. Но и толика трусливого облегчения читалась в их глазах. — Прикажи им Мэр казнить Наследницу, и тогда им самим бы пришлось пролить Священную Кровь. А после подобного святотатства, — лишить себя жизни. ...И неизвестно что для этих людей было страшнее, — убить себя, или пролить Священную Кровь.... Аттий Бузма избавил их от подобной судьбы. И наверное, они были ему за это благодарны.

— Ну вот мы и одни. — Голос Наследницы звучал хрипло и решительно. Авгар невольно загордился глядя в ее глаза. — Он хорошо ее обучил. — Никакого страха или ярости, растерянности, сомнения, надежды.... — ее взгляд был взглядом бойца, уже почти ушедшего за кромку. Она не надеялась победить, не строила коварных планов, не просчитывала ходы. Ничего бренного и мирского не отягощало сейчас ее душу, перешедшую в тонкий прямой и гибкий клинок, такой же совершенный и смертельно опасный, как и воин сжимающей его в своей пусть не слишком, но твердой и уверенной руке. Она готовилась к своему последнему, и самому лучшему поединку в жизни. Она собиралась сконцентрировать в нескольких минутах боя все годы тренировок, боль от порезов и сведенных судорогой мышц, успехи, неудачи, победы и поражения.... И исход поединка для нее был уже неважен. — Чем бы он ни закончился, это должен был быть ее лучший бой!

Авгар перевел взгляд на Аттия Бузму. — Вот с ним явно было не все ладно. В глазах свежеиспеченного Мэра, было слишком много раздумий и чувств. А лицо выражало сомнение и неуверенность.... Выходить на поединок в таком состоянии было смертельно опасно. ...Но Авгар промолчал. Авгар ничего не сказал ему, не подбодрил и не успокоил.... Это было преступление.... Нет, это было Святотатство. Но Авгар не смог отобрать у своей подопечной ее, и без того невеликий шанс на победу.

...Да и не надо было.... С лица Мэра, вдруг пропала даже малейшая тень сомнения.... Глаза затуманились, словно входя в боевой транс.... Авгар почувствовал как от Трона прошла волна.... По коже опять пошел зуд, и захотелось передернуть плечами. Раздался звон, это из руки Наследницы выпал меч. А через секунду, она упала рядом с ним.

— Ты даже не дал ей шанса. — Голос Авгара звучал абсолютно нейтрально, и это действовало сильнее любых обвинений и укоров.

— Ну, в этом Зале, когда я рядом с Троном, у нее и так не было ни малейшего шанса. — Ответил Аттий Бузма подходя к телу поверженной Наследницы. — ....Ты ведь не думаешь что я ее убил? — Вдруг, словно бы удивляясь самой возможности предположить нечто подобное, спросил Аттий Бузма.

— Она не дышит. И я не чувствую пульса.....

— Нет. Она жива, просто сейчас она живет очень медленно.... Но держать ее в таком состоянии долго, — довольно опасно.... Так что у меня будет к тебе большая просьба. — Закутай тело в скатерть.... Ведь никто не должен видеть "труп" представителя Священного Семейства....

Положи ее пока в мои покои, и приставь охрану. Ночью ты вынесешь ее из дворца, через тайный ход. и отнесешь в Дом Аттиев.... Я уже Поговорил с дядюшкой, он будет ждать тебя там. Передашь Виллину ему. Дальше он о ней позаботится. А ты, на обратном пути найди подходящее тело, благо, сейчас на улицах Города хватает мертвых тел, и замени им ее. ...И возьми на всякий случай с собой отряд Гвардейцев. В Городе еще слишком неспокойно.... Надеюсь тайны Священного Семейства, для вас так же неприкосновенны как и наша кровь?

— Похоронить в Родовом Склепе чужое тело. Это..... — Начал было Авгар.

— Да-да. — Спокойно прервал его Мэр. — Очередное святотатство. Но что ты предпочитаешь, — хоронить Виллину, или хоронить вместо нее какое-то другое тело?

-...Ты собираешься держать ее связанной.... Потом, когда она очнется? — В голосе Авгара чувствовался протест против подобного обращения со священной особой и его подопечной.

— Нет. На какое-то время она потеряет память, и забудет кто она такая.

— А потом?

— Потом я заберу ее с собой, когда удеру из Города.

— Она навсегда забудет кем была?

— Нет. — Почти рявкнул Аттий Бузма, а потом быстро успокоившись пояснил. — Хотя возможно так ей и было бы лучше, но я никогда не поступлю с ней подобным образом. Я верну ей память, как только мы окажемся в Горах.

Неизвестно, пожалел ли Наследник об этом решении, когда он с Виллиной..., (теперь уже просто Виллиной), и вызвавшимися сопровождать их Авгаром и Торусом, оказались в этих самых горах.... Южных Горах, стоило уточнить. Когда они продвинулись довольно далеко по Южному пути, стремительно пустеющему ввиду надвигающегося закрытия перевалов.... В один из дней. С утра, если быть точным. Как раз тогда когда они взялись собирать лагерь, Аттий Бузма решил что пора....

Он попросил своих товарищей быть бдительными и внимательными.... И спустя мгновение, милая и исполнительная девушка, всегда готовая выполнить просьбу или поручение, вдруг превратилась в бешенную фурию.

...Наверное хорошо что они уже неделю как не встречали никого из путешествующих по Южному пути. Иначе случайного свидетеля ждало бы поистине изумительное зрелище, как трое мужиков, двое из которых настоящие гиганты, испуганно бегают вокруг костра от одной единственной девушки, вооруженной поднятой с земли веткой и различных размеров камнями, которые она подбирала с земли и швыряла в убегающих от нее мужиков.... Потом были крики, рыдания, молчаливо поджатые губы.... Рыдали конечно не мужики..., хотя им и изрядно досталось камнями, от которых не всегда удавалось увернуться. Рыдала Виллина, а мужики беспомощно стояли вокруг с растерянными лицами. ....Ночью Виллина "зарезала" несколько мешков крупы и одеяла Аттия Бузмы, которые он положил на место своего ночлега, отправившись спать на голые камни за границы лагеря. Сноровка бывалого Ловца его не подвела. ...Но даже эта сноровка не помогла растопить ледяное молчание бывшей Наследницы. Ни попытки поговорить и объясниться Аттия Бузмы..., ни уговоры Авгара, ни дипломатичное похмыкивание и эканье-меканье Торуса, ни привели ни к какому результату. — Виллина отгородилась от всех коконом молчаливого презрения. ...Хотя этот кокон не мешал ей принимать предложенную пищу, и даже выполнять кое-какие обязанности по лагерю. По крайней мере, о своих вещах и лошади, она заботилась сама, видимо заключив и их, под свой презрительно-молчаливый кокон. Время от времени она продолжала делать попытки убить Аттия Бузму. ...Странно, но ни Торуса, ни Авгара, она ни разу не удостоила "подобной чести". Пожалуй с Торусом она окатывала чуть меньшим презрением чем двух остальных. По крайней мере, — еду теперь относил ей он.

.... Это продолжалось почти три недели. И вот они достигли Перевалов.... Еще несколько дней пути, и им бы открылся путь по Дороге Богов. Но тогда Торус с Авгаром, не успеют уйти обратно. Пришло время расстаться....

....Э-э-э, Виллина. — Красноречиво высказался Аттий Бузма. — Это вот и есть Дорога Богов. Впечатляет, не правда ли?

-............. — Презрительно промолчала Виллина, широко открытыми глазами глядя на фантастическую, идеально прямую и невероятно ровную и широкую дорогу, ледащую перед нею.

— Ее построили.... Вернее — Создали, Маги. Или колдуны, как мы их называли в Империи.

Дело в том, что ты и я, тоже колдуны.... Увы, не Маги, а всего лишь колдуны. Чтобы стать магами, нам надо еще очень и очень долго учиться. ...Те голоса, что звучали в твоей голове, — это тоже были голоса колдунов.... Других колдунов, тех что существуют за границами Империи. Они пытались управлять тобой этими голосами, потому-то ты и была такой..., Безумной.

Все это Аттий Бузма уже говорил ей неоднократно. Но она ему не верила. Очень трудно вновь завоевать доверие дважды обманутой женщины, особенно если нести подобную чушь про колдунов, магов, и прочую нелепицу. Но сейчас, когда перед тобой лежит столь фантастическое доказательство что Чудеса существуют, трудно было оставаться скептиком.

....Когда спутники покинули их, она продолжала следовать за Аттием Бузмой. Почему? — Она и сама этого не знала. Может потому что понимала что обратной дороги в Империю для нее действительно больше нет.... А может, идти за своим врагом и продолжать попытки убить его, — это единственное что поддерживало в ней желании жить....

— ...Я говорил, то для того чтобы стать Магами, нам с тобой надо долго учиться..... — Продолжил Аттий Бузма. — А теперь я тебе скажу то, что не мог сказать при Авгаре и Торусе.... Они конечно хорошие друзья. Но некоторые вещи даже им лучше не знать. ...Дело в том, что в нескольких днях пути отсюда, нас ждет человек, который способен нас всему этому обучить. ...Та сила, которой я победил тебя в Тронном Зале и лишил памяти.... Ты тоже сможешь овладеть ею!

-...И смогу тебя убить? — Впервые за несколько недель Аттий Бузма услышал голос Виллины. И обрадовался.... Не словам, а тому что она наконец заговорила.

— Ты сможешь попытаться. — Широко улыбаясь, ответил он ей. — Но не забудь, я начал учиться этому намного раньше тебя, так что у меня фора.

— Кто этот человек? — Голос бывшей Наследницы звучал холодно и по деловому сухо, но Аттий Бузма просто наслаждался его звуками, словно выступлением прославленного певца Имперского театра.

— Он очень необычный.... Очень удивительный.... Он лично знал всех Четырех Героев.... И кажется он старше их на многие годы, если не века.....

— Он бог или Великий Герой?

— Нет, скорее великая задница героически-божественного масштаба. — Рассмеялся Аттий Бузма, которому после того как Виллина нарушила свой обет молчания, вдруг стало как-то удивительно легко и радостно на душе. — Редкостная сволочь, самолюбивый хам, которому плевать на весь остальной мир. ...Но у меня есть кое-что, что ему нужно. И я отдам ему это, если он согласиться нас учить!

— Почему нас?

— Потому что хочешь ты этого или нет, — но нас двое. Мы, может последние отпрыски Рода, наделенные колдовскими способностями.... Колдунам, как ты знаешь не место в Империи.... Да она нам и не нужна. В качестве Магов, у нас будет гораздо большое возможностей и перспектив, чем в затхлом и унылом мирке нашей прогнившей Империи. Я предлагаю тебе новую жизнь, и новый мир! — Подумай к примеру, — если эта задница, умудрился прожить столько лет..., а от знакомых колдунов я слышал что и они способны существенно изменить свою жизнь, то может и нам с тобой удастся прожить куда дольше обычного срока и получить невиданную мощь. ...Если ты так хочешь быть Главой Империи, — то кто знает, может ты сможешь построить ее себе сама! Как тебе такая перспектива?

— Ты знатный лжец Аттий Бузма.... — Голос Виллины звучал по-прежнему сухо и холодно, но в ее глазах Аттий Бузма заметил какие-то новые искорки интереса. — И ты знаешь что сказать, чтобы тебе захотелось поверить даже вопреки здравому смыслу, подсказывающему просто убить тебя, и вырезать твой лживый язык. И сейчас, я сделаю вид что поверила тебя.... Но не думай что можешь поворачиваться ко мне спиной. Даже если я проживу тысячи лет, я не перестану ненавидеть тебя!

-...Вот этот камень! — В завершение своей речи, Аттий Бузма достал из котомки плоский полированный камень в почерневшей от времени деревянной рамке, и показал ему Старому Колдуну. — Так ты согласен учить нас?

— Угу. — Ответил Старый Засранец, выхватывая Артефакт из рук стоящего перед ним молодого человека, и начал заинтересованно вертеть его в руках.

— Чувствуешь его Мощь? Чувствуешь сколько в нем загадок и тайн? — продолжал нахваливать свой товар Аттий Бузма.

— Угу. — Ответил Старый Засранец, небрежно выкидывая заветный камень куда-то вглубь пещеры. При этом деревянная рамка раскололась, и разлетелась в стороны мелкими щепками. — Значит ты хочешь учиться на Мага? И эта твоя рыжая, тоже?

— Да.... Но камень!!! — Охнул Аттий Бузма, проследив глазами за полетом и разрушением предмета, который он почти месяц таскал с собой с такой осторожностью и благоговением. — Что с ним не так? Или ты думаешь я пытался всучить тебе подделку?

— Нет. Камень настоящий.... — Успокоил его Старый Засренац. — И хотя последний раз я держал его в руках, лет так тыщу или полторы назад, — его трудно перепутать с чем-нибудь другим.

— Но тогда почему ты......???

— Для меня он абсолютно бесполезен.... — Хитрожопый пройдоха Малыш, создавая на его основе свой Амулет, наложил на него особое заклятье против меня.... Он ведь знал, что во всем мире я остаюсь единственным достаточно сильным и умелым Магом, способным воспользоваться его силой. Я и пытался..., еще тогда. Но заклятье меня обломило.... Хуже того, если я попробую воспользоваться его силой, то не просто не смогу ничего сделать, — меня на месяц прошибет страшный понос.... Эта сволочь Малыш так шутил!

— Кто такой Малыш? — Спросила Веллина, с изумлением смотрящая на все происходящее.

— Вы еще называете его "Прощающий", он же "Великий Раскаявшийся"..... Хотя строго говоря "Великим Раскаявшимся" был его Учитель, который, в свою очередь, был моим учеником....

— Так значит это правда что ты знал всех Четырех Героев? — Любопытство, на время вытеснило в ее душе Холодность и Недоверие.

— Не говори чуши. — Оборвал ее Старый Засранец. — Не были они ни какими Героями. Скорее придурками.

— Но Камень? — Не обращая внимание на столь удивительные для любого историка свидетельства очевидца полуторатысячелетних событий, продолжал возмущенно спрашивать Аттий Бузма. — Если ты знал что он для тебя бесполезен, зачем ты столько столетий пытался добраться до него?

— Хм.... Детишки. — Преподам-ка я вам первый урок.... — Старый Засранец удобнее расположился на вязанке шкур, и его лицо приобрело то самое выражение, что накатывает на лица рассказчиков-скоморохов, желающих поведать "изумленной публике", какую-то очень древнюю, и очень занудную легенду, в надежде заработать пару мелких монеток себе на выпивку, в обмен на то, что они заткнуться.

— Видите ли....— Продолжил Старый Засранец....— Этот ваш мир, он еще очень и очень молод.... Старый мир..., ну мы малость испохабили его, занимаясь Магией. ...Хотя что там говорить, мы его сильно испохабили! В нем было слишком много Магов, и каждый пытался подгонять его под свои собственные представления о правильном. В меру собственных сил конечно. Слабаки только и могли что шарахнуть другого молнией, или сотворить себе бочку выпивки. Ну а мы, — Великие.... В общем, оказалось что слишком много магов на один Мир, это тоже не хорошо. ...В результате всех наших фокусов, — мир начал умирать. Слишком много дыр было наделано в его ткани, и Сила вытекала из него, как кровь вытекает из раны. Тогда этот Малыш..., а должен вам сказать что он был очень силен.... Это было последнее магическое порождение того умирающего мира, и наверное потому в нем было столько Магии. ...Впрочем, я не об этом веду свой рассказ. — Глаза Старого Засранца куда-то блаженно закатились, он явно соскучился по слушателям, и Аттий Бузма с ужасом подумал, о том сколько же времени, в ближайшие годы, ему придется потратить, выслушивая байки старика, жившего на свете уже несколько тысяч лет. — Так о чем я? — Ага. Короче этот Малыш был жутко силен. Чтобы вам было понятно, — он спустил с привязи самого Злыдня..., и Злыдень в ужасе убежал от Мира Магов забрав остатки Силы.... Вот такие мы были крутые! — Видимо в доказательство своей крутизны Старый Засранец щелкнул пальцами, и перед Аттием Бузмой и Веллиной, вдруг возникла гора всяческой еды. — Ну так об Малыше.... Короче, этот гениальный недоучка.... А надо вам сказать, что его учитель сбежал из моей Школы.... (Кстати, если хотите учиться у меня, — вы должны называть меня "Верховный Учитель"), так о чем я? — Ага, так вот он придумал, как спасти старый мир, слив его вместе с каким-то другим миром.... Звучит бредово? — Однако это у него получилось! Он создал два Амулета, один, (этот вот), оставил в этом мире, а второй закинул в иной, сделав между ними пробой, который постепенно расширялся, меняя реальность.... Вот это я вам скажу действительно настоящая Магия! Вот это истинный масштаб творца! ...Хотя когда он все это продумывал, — то приполз ко мне советоваться как правильно все сделать.... Сопляк понимал что без Верховного Учителя, он ничто! Именно я.....

— Так как же Четыре Героя и Империя, — быстро перебил Верховного Учителя Аттий Бузма, понимая насколько далеко тот может уйти в страну самовосхвалений.

-... Ну а к созданию амулетов, приложили руки, вернее капли крови, еще куча народу среди которых были и эти ваши "Герои". -Недовольно пробурчал Верховный Учитель. — Магия в мире слишком ослабла, а у них тоже был кое-какой магический потенциал. За счет их сил, сосредоточенных во втором амулете, Малыш и смог перенестись в другой мир.... Вот и все что сделали ваши "герои", — выдавили по капле крови на камень.... За то что они получили в ответ, — амулет начал подыгрывать им, а потом и их потомкам! Другим, поделившимся кровью, конечно тоже немало потфарило в жизни благодаря Камню. Но только у ваших предков была четкая цель, которой они добивались со страстью и неистовостью, — Империя! Цацка, которой так приятно порадовать свое самолюбие.

...Впрочем, — все это чушь, не имеющая значения. Важно другое, — как этот засранец Малыш не ухищрялся меня облапошить, — тот старый мир, напоследок сделал и мне прощальный подарок, — я стал бессмертным.... Это трудно объяснить.... Да вы и не поймете объяснений.... я уже был слишком пропитан Магией, я присутствовал при рождении мира, и даже смог добавить каплю своей крови.... В общем это неважно. — Я стал бессмертным! — Верховный Учитель замолк и некоторое время пребывал в задумчивости, чисто машинально, но со вкусом, обглодав куриную ножку. А потом поднял глаза и спросил — ...А знаете какая величайшая проблему у всех бессмертных? — Это скука!

Первые лет триста-четыреста я восстанавливал силы, и привыкал к новом миру.... А потом стало скучно. Когда скучно смертному, он живет по привычке, привычно ожидая смерти....Хотя что смертные знают о скуке? Их жизнь это краткий миг, — Никто не успевает соскучиться по-настоящему. Да и невозможно это.... Ведь вам приходится искать что сесть, выпить, заботиться о жилье, решать еще тысячи мелких и ничтожных проблем.

А вот когда ты бессмертный и тебе скучно.... Ты начинаешь словно бы засыпать, растворяться, исчезать, превращаться в пустоту. Ты и не жив, и не мертв. Я лет сто вообще не ел и кажется даже не дышал, мне было слишком скучно делать это. — Вот это настоящая скука и настоящая тоска. Проходит день за днем, год за годом, столетие за столетием, а ты тонешь в свой скуке. И наконец настает день, когда ты осознаешь, что тебе надо что-то.... Нужна какая-то задача, вызов, — стимул жить дальше, чтобы выбраться из этого беспросветного тумана скуки. — И тогда я решил добыть этот Камень.... Ибо знал что целым рядом заклинаний и условий, он запечатан от меня.... Я даже не мог пересечь границ вашей Империи, до тех пор пока он оставался внутри Трона.... Это был самый большой вызов, который я мог себе придумать.... И вот, — спустя почти девятьсот лет я своего добился!

— И что теперь, ты нападешь на Империю? — Рука Аттий Бузмы невольно потянулась к кинжалу на поясе.

— Чего? — Удивленно приподнял брови Верховный Учитель. — На фига мне сдалась эта ваша Империя? Я наигрался в эти игры еще...., вот даже не вспомню сколько лет назад!

— Но ведь тебе нужен новый вызов, чтоб жить.

— А у меня он уже есть. — Это вы детки! — Вы хотите научиться. А я как раз, — Верховный Учитель. — Я буду вас учить, хотя это и бессмысленно, учитывая как поздно мы начинаем. Конечно, кое-какими фокусами ты парнишка овладел.... Да и эта твоя подружка не бездарна. Но что-то дельное из вас не получится. ...А впрочем, — вы уже, кое-чем овладели.... Да и Камень весьма располжен к вам.... Что-то может и получиться. Есть смысл попробовать сделать из вас полноценных магов. Так сказать, в качестве разминки перед серьезным делом.... Но в любом случае, — ваши дети...!

— Никогда!!! Я скорее перережу себе глотку чем позволю родиться ублюдку этой мрази!!! — Возмущенная и пышущая гневом Виллина, сейчас была прекрасна как никогда. Глаза ее горели такой яростью и страстью, что даже Верховный Учитель, переставший замечать женщин еще за полтысячи лет до рождения Нового Мира, залюбовался ею.

— ...Тем интереснее. — удовлетворенно сказал он. — Ты ее любишь, она тоже любит тебя. Но при этом ненавидит.... Чудесное сочетание. И ведь ее ненависть по-настоящему сильна.... Очень хорошо.... Прекрасный вызов.... Хе-хе, а потом, я может еще и заберу у вас вашего ребенка, а вы попытаетесь его у меня отобрать. Или к примеру.... Но не в том суть. Это мелкие проблемы, они будут развлекать меня до тех пор пока не вырастет настоящий Маг. Вот мой новый вызов, — создать по настоящему сильного Мага. Такого, что даже превзойдет меня.... А потом, мы наверное с ним сразимся. — Давненько я не дрался с кем-то равным себе. Или может опять поставим мир на уши. Или еще чего-нибудь сделаем этакого..... Вы детишки не сидите с открытыми ртами. — Лучше лопайте давайте жрачку.... Я спер ее с кухни одного царька с той стороны гор. ...Паршивый должен вам заметить царек. Но кухарь у него великолепный. Надо вам сказать, что я всегда любил хорошо пожрать. И за свою долгую-долгую жизнь, знавал немало хороших кашеваров. Этот ваш "...его Длинноволосый Друг", — вот он был по-настоящему хорошим кашеваром.... Но такого как у этого царька, я кашеваров не видывал. Хотя к примеру....Так, давайте-ка я, пока вы будете есть, расскажу историю про то как.....

Конец... — Нет — КОНЕЦ!!!