— Кузина... — проворковал Гарри, склоняясь перед ней и целуя перепачканные чернилами пальцы. Глаза его смеялись. За спиной Маргарет кто-то отчётливо охнул. Как во сне, она неторопливо поднялась и присела, в свою очередь, в реверансе, стараясь не пошатнуться. Ее пальцы, которых коснулись так хорошо знакомые ей губы, горели. На какое-то мгновение она совершенно потеряла чувство реальности.
А король уже весело говорил окружившим его дамам о том, что их ждут портные, что его казначей не поскупился, и что темой праздника будет турнир времён Эдварда Третьего, безупречного короля и рыцаря.
— Марго! — прозвучавший в её голове встревоженный голос мужа вернул Маргарет к реальности. — Марго, это магия. Что-то пошло совершенно не так... Немедленно, слышишь — немедленно иди к леди Гордон. И обязательно приезжай сегодня домой, под любым предлогом.
Борясь с кружащимся в голове дурманом, Маргарет огляделась. Гарри стоял перед женой, пристально глядя ей в глаза.
— Это ничего не меняет, Кэт. Ты знаешь.
— Я знаю, — подтвердила Арагонка с лёгким вздохом. — И могу только повторить твои слова: это ничего не меняет. Он приехал, да? Кардинал.
— Его привезли, — поморщился король. — Подагра. Нэн придётся уехать к отцу. Действительно уехать. Так что твоя задумка пришлась как нельзя кстати. Но это только перемирие, Кэт.
— Я не хочу играть в эти игры, — грустно сказала королева. — Не с тобой. Но ты не оставил мне выбора.
— Потому что выбора нет, — мягко ответил Гарри и, резко развернувшись, вышел из комнаты, не оглядываясь.
— Кузина... — тихо проговорила Арагонка, глядя на закрывшуюся дверь. — Ты знала?
— Нет! — Маргарет отрицательно покачала головой, хотя королева на неё не смотрела.
— А он? Он знал?
— Да...
— Иди, дитя, — вздохнула королева. — Иди и готовься. Ты должна затмить всех прочих, понимаешь? Не только ради себя, но и ради меня. Ты должна быть красива за нас двоих, и молода за нас двоих. Я хочу, чтобы рыцари бились насмерть за один твой взгляд! Я хочу, чтобы пролилась кровь!
Потрясённая неожиданной свирепостью, прозвучавшей в голосе этой немолодой, уютно выглядевшей полной женщины, Маргарет осмелилась спросить:
— Чья?
— Иди, — снова вздохнула королева и потянулась к чёткам.
* * *
О том, как она выбралась из покоев королевы и добрела до благословенно пустых галерей дворца, Маргарет не помнила ничего. Её кожа горела, в глазах плыло, и досада на свою беспомощность никак не добавляла сил. Кажется, она слышала за спиной перешёптывания, кажется, кто-то перед ней подобострастно раскланивался — всё было как в тумане, пока она не оказалась одна, и силы не оставили её окончательно.
— Силы небесные, поднимите же её из этой пылищи, сэр Фрэнсис! — услышала она хорошо знакомый голос Джейн Паркер, в котором отчётливо проскальзывали командно-сварливые нотки.
— Да подниму, подниму, когда пойму, что делать дальше, ничего с ней не случится, — раздражённо ответил мужской голос. — Нас однажды день вообще застал в какой-то подворотне, и ничего, всё обернулось к лучшему, не так ли?
— Смотря как на это посмотреть, — хихикнула Джейн. Изумление, которое испытала Маргарет, никогда раньше не слышавшая смеха леди Рочфорд, заставило её открыть глаза как раз вовремя для того, чтобы увидеть картину, показавшуюся ей полным бредом: супруга Джорджа Болейна счастливо жмурилась в объятиях одноглазого безопасника короля, со вкусом расцеловывающего ей шею и плечи. Маргарет деликатно кашлянула, опасаясь, что парочка перейдёт к более решительным действиям прямо у неё на глазах.
— А, очнулась! — вмиг стала сама собой Джейн, уперев руки в бока и склоняясь на полулежащей Маргарет. — И чего это, милочка, тебе вздумалось млеть от того, что Гарри поцеловал тебе руку? Не впервой, небось... Вот даже не вздумай нарушить своё слово, потому что твоя жизнь уже стоила мне таких колотушек, что я три дня пластом лежала. Впрочем... мы, оказывается, родня?
— Да подожди, Джейн, — мягко отстранил молодую женщину Брайан. — Леди Маргарет, вы можете говорить? Куда вас отнести?
— Леди Гордон, — прошептала Маргарет, снова проваливаясь в горячечное состояние.
* * *
— Фрэнсис, ты её здесь не оставишь! — сварливый голос Джейн Паркер ввинтился в темноту перед глазами Маргарет. — Леди Гордон, не в обиду леди будь сказано, сама не в себе. Вызови лучше мужа моей кузины, или лекаря, или... не знаю, кого. И чего этой дурочке вздумалось свалиться нам на руки?! Я же сама всё видела: читали мы стихи, сплетничали, о турнире заговорили. Потом пришёл Гарри, и на неё как столбняк напал. Уж не лихорадка ли? Как бы она и нас не заразила!
— Не думаю, — задумчиво ответил Брайан. — Леди Гордон?
— Ну что леди Гордон? — сварливо, в тон Джейн, откликнулся старушечий голос. — Не лихорадка, да. Только я эту птичку уже давно жду, а обо мне всегда вспоминают только тогда, когда больше надеяться не на кого.
— Не сердитесь, миледи Катрина, я же знаю, что у вас золотое сердце, — голос Брайана источал мёд. — У вашей птички просто не было времени не то, что до вас долететь, а даже с супругом увидеться. И леди Рочфорд совершенно права, у мистрисс Эртон... то есть, леди Бьертан не было никакой причины так реагировать на то, что его величество просто поцеловал ей руку. Я обеспокоен, ваша милость. За короля. Вы же знаете, что я был в Ирландии, и нечто подобное там уже видел. Я думаю, что его величество был неведомо для себя околдован, и магия направлена именно на эту маленькую леди. Я догадываюсь, кто, но не понимаю, как и зачем?
— А чего тут понимать, — презрительно хмыкнула леди Гордон. — Колечко ищите. Или не ищите, потому что своё дело оно сделало, а ни для вашего короля, ни для кого другого оно не опасно, только для Сис... то есть, для этой Маргарет. Вообще, и для неё тоже уже не опасно. Это любовная магия, дети. Птичка должна была вспыхнуть страстью к его величеству, и это породило бы такую неразбериху, что о последствиях лучше не думать. Только магия плохо разбирается в тонкостях женской души, и что-то пошло не так.
— Но я люблю Гарри, — слабо запротестовала Маргарет, открывая глаза. — Я очень его люблю, и очень хочу, чтобы с ним всё было хорошо. Только страсти между нами не было никогда. Это я сейчас хорошо понимаю. Так что нечему было вспыхивать. Зачем лорду Кильдэйру моя страсть?
— Не думаю, что ему, — невозмутимо возразил ничуть не удивившийся осведомлённости Маргарет Брайан. — Скорее, той леди, которая была в вашей компании в ювелирной лавке. Да-да, я её заметил. Я за ней уже так давно приглядываю, что меня её мелкие фокусы не проймут. Но что она против вас-то имеет?
— Не знаю, — не задумываясь, солгала Маргарет. — Нам, женщинам, не нужно причины, чтобы невзлюбить друг друга.
— Хммм... От леди Кильдэйр можно всего ожидать, конечно, хотя... нет, не понимаю. Но мы ещё вернёмся к этому разговору. А пока оставляю вас на попечении леди Гордон. Идёмте, леди Джейн.
— Ох, не могу, какие церемонии, — дробно рассмеялась старушка, подмигивая Маргарет, когда невероятная парочка оставила их вдвоём. — Нашли же друг друга. Впрочем, этой бедняжке судьба задолжала хоть немножко радости.
Маргарет подумала, что назвать леди Рочфорд бедняжкой у неё не повернулся бы язык, и что судьба была бы к этой особе гораздо добрее, если бы Джейн Паркер не была шпионящей за всеми злюкой. Хотя вот у королевы, похоже, леди Джейн сочувствуют, потому что хорошо могут себе представить, что это такое — быть женой Джорджа Болейна.
— Леди Катерина, — Маргарет почти шептала, не имея сил как следует вздохнуть. — Мне плохо, леди Катерина. Так же плохо, как было тогда, когда меня опоили. Я умираю?
— Мы все умрём когда-нибудь, — хмыкнула женщина, схоронившая сына и нескольких мужей. — Для всех когда-нибудь закончится жизнь земная, и начнётся жизнь вечная. Но, по милости Божьей, нам не дано знать, когда этот час наступит. Спи. Я чудес вершить не умею. Всё, что мне дано — это свободно проходить через ворота туда и обратно, да и то только во сне.
* * *
— Опять тебе досталось? — красивая белокурая женщина, посмеиваясь, обняла Маргарет за плечи перепачканными в муке руками и повела к столу. На этот раз она была не одна.
— Чего ещё ожидать от дочери Сесилии...
Женщина, словно сплюнувшая ядовитое замечание, удивительно похожая на хозяйку, но более полная, даже голову в сторону Маргарет не повернула, продолжая рассеянно смотреть в окно.
— И я вас приветствую, тётушка, — пробормотала девушка.
— Ты, как обычно, спишь на ходу, Лиз, — презрительно фыркнула третья дама и даже плечами передёрнула от досады. — Маргрет — дочь Бриджит, не Сесилии.
— Тем более...
Маргарет во все глаза смотрела на одетую почти по-монашески, тонкогубую женщину, чьё присутствие среди этих потомков Мелузины выглядело, как минимум, странно.
— Маргрет... Ты ведь знаешь, кто я, не так ли?
Девушка слегка поёжилась от старомодного произношения своего имени, звучащего в устах старой леди раскатами грома, но сдержанно кивнула.
— Разумеется, леди Маргарет. Это же мой сон. Вы — та, из-за кого я выросла сиротой.
Возможно, ей просто показалось, что старуха дернулась, словно кто-то резко уколол её иглой? Должно быть, показалось, потому что сухой голос леди Маргарет не дрогнул.
— Девчонка... Я — та, благодаря которой ты могла бы стать королевой, так будет точнее.
— Ну что за семейка, — звонко рассмеялась хозяйка дома, ловко расставляя на столе кубки и блюда. — Мы должны быть благодарны Марго хотя бы за то, что благодаря её проблемам можем развеять скуку и всласть посплетничать.
— Спасибо, бабушка — вздохнула Магарет. — Но вообще-то я надеялась на урок, а не на сплетни. Хотя сплетни — это тоже неплохо, но потом.
— Рассказывай, — властно потребовала леди Маргарет.
— Ну что я могу тебе сказать, — пожала плечами хозяйка, выслушав рассказ внучки о странной магии, поражающей жертву через простой поцелуй вежливости. — В сущности, магия не должна действовать на тебя совершенно. Ты ведь воплощение богини, между прочим. Просто поверь в это, милая. Маргарет Эртон осталась в прошлом, теперь ты — Владычица Вод и Плантагенет впридачу. Поверь в то, что ты изменилась, и всё встанет на свои места, вот что я тебе скажу.
Леди Маргарет тяжело вздохнула и быстро перекрестилась, но ничего не сказала.
— А меня спросили, хочу ли я этим воплощение быть? — раздраженно ответила Маргарет. — Меня научили, как этим воплощением быть?! Слышать мысли и становиться иногда невидимой — это, конечно, интересно. Но в остальном я так же беспомощна, как любая крестьянка, и это меня раздражает.
— Сказала особа, воскресившая подругу, — пробормотала леди Бьюфорт.
— Это не я её воскресила, вы-то должны понимать, — отмахнулась Маргарет. — И нет, я не знаю, по какой причине чаша Грааля следует за мной по пятам, если вы именно об этом хотите меня сейчас спросить.
— Бедняжка моя, — вздохнула королева Лиз и притянула Маргарет к себе. — И ведь я-то тебе никакими уроками помочь не могу. Ни я, ни Жакетта не обладали полным даром Мелузины. Так, кое-какими крохами. А Лиззи и крох не досталось, зато Бриджит...
— Вот и пусть поговорит с матерью, ведь та жива и из ума не выжила, если у неё ум вообще когда-то был, конечно, — фыркнула сидевшая до этого с безучастным видом Элизабет. — Или с отцом. Но ведь нет же, у нашей принцессы отношения не сложились именно с самыми важными для неё людьми, зато слишком хорошо сложились кое с кем другим!
— А ведь ты ревнуешь, моя глупая невестка, — неожиданно звонко рассмеялась Маргарет Бьюфорт. — Кстати, Маргрет, как он там — Дикон? Всё так же неотразим и всё так же невинен? И ты, конечно, по уши в него влюблена?
— Я не совсем понимаю, о чём вы, — промямлила Маргарет, безуспешно пытаясь отогнать воспоминания о совершенных мускулах, облепленных промокшей под дождём рубашкой, и темнеющих до сапфирового оттенка глазах, о небрежно рассыпающихся по плечам кудрях и выражении лёгкой, ироничной меланхолии на лице, одинаково выразительном в гневе и смехе. С ужасом почувствовав, что щёки её все-таки предательски покраснели, она подняла глаза на собеседниц. — Нет, понимаю, конечно. Сир сводит с ума. Он идеален, понимаете? Даже его недостатки прятигивают. Конечно, понимаете. Но дело в том, что сам он об этом даже не подозревает. Так что да, леди Маргарет, он всё так же невинен. Я не могу отрицать, что мне приходится каждый раз напоминать себе, что этот человек — мой родной по крови, мой дед, и я не должна видеть в нём просто мужчину, но по уши я, к счастью, влюблена в совсем другого человека.
— В этом-то и беда, — почти прошептала леди Элизабет. — Он никогда не понимал женщин.
— Ты прожила счастливую жизнь, милочка, — скривила губы леди Бьюфорт. — А он умер. Он предпочёл умереть, но не ответить на моё предложение.
— "Лучше умереть как король, чем оказаться пленником на ковре у леди", — прошептала Маргарет.
— Он рассказывал тебе? Смеялся? — в глазах старой женщины плескалась настоящая боль.
— Ну что вы, миледи, — вздохнула Маргарет. — Это же Дикон. Он просто проговорился, рассказывая совсем о другом, и даже вряд ли осознавая, что проговорился. Да я и сама только сейчас поняла, о чём он говорил. Это было под годовщину его смерти, знаете ли. Он был... несколько рассеян.
— Какой-то орден трепетных почитательниц Почти-Святого-Дикона, — рассмеялась королева Лиз. — Но ты, дочка, всё-таки получила доброго мужа и счастливую жизнь, и не его вина, что ты не смогла этой жизни радоваться. Но это между тобой и Богом, который, как понимаю, оказался к тебе милостивее, чем ты заслуживаешь. Вы же, леди Маргарет, не могли не понимать, что у вас нет ни одного шанса. Дикона всегда притягивал совершенно другой тип женщин. Будь вы такой, как после своего первого брака, его рыцарская натура не устояла бы. Но богатые и благополучные для его сердца никогда не существовали.
— А вы, бабушка? — лукаво улыбнулась королеве Лиз Маргарет. — Вы разве не принадлежите к нашему ордену?
— Конечно принадлежу, — пожала та красивыми плечами. — Только по-другому. Они ведь все были неотразимы, все трое. И мне достался лучший, так что я просто привыкла к неотразимости братьев Йорков. Я запомнила Дикона таким, каким увидела впервые — серьёзным мальчишкой с головой в облаках. И ничто из того, что случилось потом, не стёрло этот образ. Наверняка именно поэтому ему и выпало вернуться. Вечный паладин. Небось, парил мыслями в далёких далях, когда его короновали. Вот ему и дали дар вернуться.
— Бабушка... — озадаченно нахмурилась Маргарет, — ты хочешь сказать, что коронационный дар выбирается самим коронующимся?!
— Не совсем... Скорее, коронационный дар — это ответ на самые сокровенные мечты. Я вот никогда и не мечтала о большем, чем быть полной хозяйкой своего дома, и чтобы у меня был красивый, любящий муж, много детей, и чтобы мне дарили много подарков, и чтобы все меня слушались. Что ж, всё это я и получила, и впридачу — возможность принимать гостей и в послесмертии. В своём доме. А ты что получила, Лиззи?
