Подняв катера на борт и выбрав якорь, мы отправились к устью реки Бельбек. В Севастополе до сих пор ничего не знают ни о выходе вражеской эскадры из Варны, ни о нашем лихом налете на обоз , ни о точном составе эскадры, ни о готовности Евпатории к встрече врага. Вот и надо как можно скорее доставить эту информацию Нахимову и Корнилову. Может быть им все же удастся что-то сделать. Если не отразить высадку десанта, то хотя бы нанести ему значительный урон, и отбить у Антанты охоту идти сразу на Севастополь. Но зная Меншикова... Кроме мата, ничего на ум не приходит...
Расстояние между Евпаторией и устьем Бельбека не такое уж и большое, поэтому после полудня Лебедь прибыл в нужное место. Ганс, ведущий авиаразведку, доложил, что замаскированный наблюдательный пост в наличии, и нас там явно заметили. Но пока не показываются на виду. Ждут, как станут развиваться события, и гадают, кого это сюда занесло. Поскольку делать в этом районе обычным купцам — что пароходам, что парусникам, абсолютно нечего. Ложимся в дрейф, поднимаем на мачте условленный флажный сигнал, и спускаем на воду катер, который тут же отправляется к берегу. Ганс следит за всем с воздуха и докладывает.
— Командир, похоже, вас опознали. Трое верховых уже готовы отправиться в путь. Ждут, когда твой трактат доставят.
— Ну, так уж и трактат!
— А как же его еще назвать? Самый настоящий трактат! Ты там столько всего написал. Любая разведка слюной изойдет от зависти.
— Был бы толк от этого.
— А вот это, увы, гарантировать нельзя. Но в любом случае, хуже не будет. Так, подходят... Даю крупнее картинку...
Сверху хорошо видно, как наш катер заранее останавливает машину и осторожно по инерции подходит к берегу. Погода тихая, прибойной волны нет, поэтому можно все сделать достаточно безопасно, чтобы не повредить днище и винт. Сейчас не стали отправлять вооруженных до зубов абордажников в доспехах . На катере лишь его экипаж — командир, машинист, кочегар и два матроса. Вид у них достаточно мирный, если не учитывать револьверы в кобуре, и уложенные в носовой надстройке катера винтовки. Один из матросов находится на носу катера и размахивает белым флагом — тоже условный сигнал. На берег выходят пять человек — офицер в мундире пехотного прапорщика и четверо солдат с ружьями. Следует обмен паролем, и матрос передает прапорщику объемистый запечатанный пакет. После чего катер дает задний ход, разворачивается и несется обратно к Лебедю . Мы свою задачу выполнили. Теперь дело за Нахимовым и Корниловым. Пока катер поднимают на палубу, даю задание Гансу сопроводить нарочных до самого штаба в Севастополе, чтобы быть уверенным в благополучной доставке корреспонденции, но все время оставаться на связи. Противника поблизости нет, поэтому постоянное присутствие Ганса рядом с Лебедем не требуется. А мы, подняв катер на палубу, разворачиваемся на обратный курс к острову Фидониси. Туда, где сейчас должны находиться очередные желающие решить русский вопрос . Интересно, хулиганская флотилия их еще разок пощипала, или нет? Если пощипала, то вряд ли сильно. Теперь англичане и французы не допустят такую вопиющую беспечность. Но это и неважно. Скоро начнется вторая часть Марлезонского балета. Представляю, какой вой поднимут английские и французские борзописцы в прессе, и какие там будут заголовки. Азиатские варвары , Нарушение цивилизованных правил ведения войны , Азиатское коварство и все в таком же духе. Ну а что вы хотели, господа хорошие? Мы — азиатские варвары, европейской куртуазности не ведаем, и о ваших цивилизованных правилах понятия не имеем. Поэтому воюем, как можем.
Наконец пришел вызов от Ганса.
— Командир, все в порядке. Нарочные благополучно прибыли с пакетом в штаб, вошли внутрь. Возвращаться?
— Спасибо, Ганс! Сначала проверь еще раз состояние укреплений вокруг Севастополя, а потом слетай к Фидониси. Посмотри, что там творится. Оставайся все время на связи.
— Принято.
Торопиться пока что некуда, поэтому следуем экономическим ходом, бережем уголь. Он нам еще понадобится. Ганс быстро закончил авиаразведку вокруг Севастополя, и направился к Фидониси. По пути обследовал широкую полосу Черного моря, по которой теоретически мог двигаться в сторону Крыма противник. Но ни наших военных кораблей, ни вражеских, не обнаружил.
Эскадра Антанты, как и предполагалось, находилась неподалеку от острова Фидониси. Но вот доклад Ганса заставил меня насторожиться.
— Командир, странно. Эскадра противника на месте, а вот нашей хулиганской флотилии не видно. Хотя, по времени она уже должна выйти из Одессы.
— Ничего не понимаю... Знаешь что, Ганс... А слетай-ка в Одессу! Посмотри, что там творится. И сразу обратно.
— Принято.
Какое-то время было тихо, но вот Ганс снова вышел на связь.
— Командир, я над Одессой. Ситуация все страньше и страньше. Все шесть наших пароходов стоят в Карантинной гавани. Похоже, что уходить никуда не собираются. Что делать? Лететь обратно, или задержаться до ночи? Послушаю, что на палубах говорить будут.
— Задержись. Все равно, торопиться некуда. Эта армада сюда нескоро доберется...
Что же случилось? Новосильцев был настроен по-боевому, и собирался совершить повторную атаку на эскадру. Пароходы не получили повреждений. Значит что-то помешало их выходу в море, поскольку времени для погрузки угля и боезапаса было достаточно. Но что именно? Какая-то техническая причина, организационная, или... политическая? Такой вариант тоже не исключен.
Однако, прослушка разговоров на палубах ничего не дала. Обычный треп. Говорили о чем угодно, но только не о причинах задержки. Очевидно, первые эмоции уже схлынули, и сейчас людей гораздо больше интересовали радости жизни в Одессе. Однако, кое-что выяснить все же удалось. Выход в море в ближайшее время не планируется. А вот почему — неизвестно. Поняв, что больше из этого не выжать, дал команду Гансу возвращаться. В конце концов, причина задержки для меня не так уж и важна. Все равно узнаю со временем. А вот то, что рассчитывать пока что придется только на свои силы, это гораздо серьезнее. Если только не произойдет чудо, и князь Меншиков наконец-то вспомнит, что идет война. И что враг уже на пути в Крым. И что военный флот в военное время предназначен для боевых действий в море, а не для парадов, адмиральских смотров и рейдовых учений.
Дальнейшие дни не отличались разнообразием. Подойдя к острову Фидониси ночью, еще издали увидели армаду Антанты. Надо отдать должное адмиралам Дандасу и Гамелену, они постарались обезопасить транспорты с десантом, насколько это возможно имеющимися средствами. Но это могло дать нужный эффект только в случае нападения противника, располагающего аналогичным вооружением. Но не нашими давыдовками , как их стали называть в обиходе. Поэтому каждая ночь доставляла господам европейцам незабываемые впечатления. Хоть вокруг эскадры и рыскали пароходы, но обладая авиаразведкой в виде Ганса, и имея возможность видеть ночью, мы без труда проникали в прорехи между охранением, и совершали короткие огневые налеты на стоявшие на якоре корабли. А когда обозленная стража бросалась в нашу сторону, быстро уходили. Причем с рассветом нас в пределах видимости эскадры уже не было. Как англичане с французами не пытались нас обнаружить, лишь впустую тратили уголь. После захода солнца все повторялось. Лебедь , соблюдая светомаскировку, проскальзывал мимо охранения, наносил внезапный удар и снова исчезал, чтобы спустя пару часов ударить в другом месте. Таким образом за три ночи удалось сжечь и отправить на дно двадцать шесть парусников с десантом. Сколько при этом погибло солдат противника, точно выяснить не удалось, поскольку уцелевших все же пытались выловить из воды. Но и так было ясно, что счет шел на тысячи. После каждой атаки, когда Лебедь удалялся на безопасное расстояние, Ганс слушал очередной начальственный ор на Британии и Вилль де Пари . Флотское и армейское начальство господ европейцев разругалось вдрызг. Я с интересом следил за дружескими беседами Дандаса и Раглана, которые оказались даже более эмоциональны, чем французы Гамелен и Сен-Арно.
— ... и как это теперь понимать?! Мы что, к этому проклятому Фидониси, на рыбалку пришли?! Почему мы до сих пор стоим, а не идем в Крым?! Эти русские бандиты безнаказанно обстреливают наши суда с десантом, и мы несем огромные потери, еще даже не вступив в бой!!! Так воюют только варвары!
— А Вы забыли, с кем мы связались?! Или Вы только сейчас об этом узнали?! И за эти обстрелы себя благодарите, мой дорогой сухопутный друг! Вместе с вашим коллегой Сен-Арно! Кто настаивал на высадке в Крыму?! Я Вам сотню раз говорил, что безопасно перебросить такое количество войск и снаряжения на парусных судах можно лишь в том случае, если русские милостиво позволят нам это сделать! Так что Вы теперь хотите?! Ветра практически нет, затишье! Как нам идти в Крым?! Разве что ваши солдаты сядут на весла! Но и тогда атаки русских пароходов не прекратятся!
— Так почему же наш доблестный Royal Navy их не уничтожит?!
— А потому, что русские не идиоты! Они избрали единственно возможную в их ситуации тактику. Избегать открытого столкновения днем, и наносить короткие огневые налеты ночью, когда их трудно обнаружить! Мы физически не в состоянии полностью прикрыть это стадо, которое у меня язык не поворачивается назвать эскадрой! Транспортов слишком много! Поэтому русским пароходам несложно найти лазейку в охранении, и атаковать там, где им ничего не угрожает! По такой толпе промахнуться трудно!
— И сколько же нам тут стоять?!
— Пока ветер не появится! Или Вы забыли, что все эти лоханки с десантом парусные?! Да и военные корабли далеко не все имеют машину! Так что, это Вам не по сухопутной карте мерить, сколько миль преодолеет за день пехотный полк, или обоз! На море до сих пор многое от ветра зависит!..
И так все в том же духе. Аж приятно слушать!
Но такая идиллия продолжалась недолго. Через три дня подул легкий норд-вест, и эскадра начала сниматься с якоря, выстраиваясь в походные колонны. Теперь никаких препятствий на пути в Крым у флота Антанты не было. За это время Черноморский флот так и не появился. Хулиганская флотилия тоже. Посылать Ганса в свободный полет к Одессе ночью я не рискнул, чтобы не остаться без авиаразведки и ночного зрения, когда рядом находятся превосходящие силы противника. Поэтому оставалось только гадать, что помешало Новосильцеву выйти в море. По поводу же Черноморского флота никаких сомнений не было. Князь Меншиков не обманул моих лучших ожиданий.
Глава 8
Евпаторийская побудка
На переходе от Фидониси до Евпатории мы вели себя прилично. Следовали за эскадрой, днем оставаясь за пределами видимости, а ночью сокращая дистанцию до визуального обнаружения огней концевых кораблей, и лишь наблюдали. Экипаж уже привык к тому, что мы обнаруживаем противника в нужное время, поэтому не задавал глупых вопросов. Хотя, все гадали, как мне это удается. Но не рассказывать же всем о Гансе. Поэтому пусть считают, что у капитана нюх на врага. Беспокоить незваных гостей раньше времени не стоит. Пусть уверуют в собственную безопасность. Что одесские пароходы, доставившие им столько неприятностей, не пошли следом за ними в Крым, а вернулись в Одессу. Поэтому весь переход до Евпатории прошел на редкость спокойно. Горизонт оставался пустынным. Ни Черноморский флот, ни хулиганская флотилия за все время перехода так и не появились. Лебедь же шел следом, оставаясь за пределами визуального обнаружения, и не делал никаких попыток нарушить статус-кво.
Когда ранним сентябрьским утром перед господами европейцами открылся крымский берег, и до Каламитского залива, на берегах которого расположена Евпатория, оставалось уже немного, я послал Ганса вперед на разведку. Лебедь по-прежнему оставался за пределами видимости, следуя по пятам за противником. Горизонт вокруг был чист, поэтому вполне можно поглядеть, дало ли предупреждение хоть какой-то полезный эффект.
Сразу стало ясно, что наши усилия не пропали даром. На рейде Евпатории не было ни одного купца . Но вот в остальном... Береговой артиллерии как не было, так и нет. От складов тянутся длинные вереницы подвод с мешками. Ну, хоть что-то. Значит не зря старались.
На берегу тоже обнаружили приближение эскадры, и в городе началась паника. Кто-то торопится покинуть Евпаторию, но многие остаются. Очевидно надеются, что господа европейцы будут вести себя цивилизованно. Ну-ну... Местные обыватели еще не знают, что скоро здесь расположатся турки. Которые даже со своими единоверцами — крымскими татарами, церемониться не станут. Что уж говорить о христианах. Но это еще впереди. Крымская война только с сегодняшнего дня начнет соответствовать своему названию.
Приближаться еще больше к евпаторийскому рейду нельзя, а то переполошим там всех. Поэтому легли в дрейф в ожидании темноты, оставаясь за пределами видимости для вражеских наблюдателей. Убедившись, что горизонт вокруг чист, я ушел в каюту, и всецело сосредоточился на происходящем в Евпатории. Ганс барражировал над портом и рейдом, оставаясь невидимым, и транслировал в мою черепушку картинку в режиме реального времени. А здесь было, на что посмотреть!
Эскадра вошла в Каламитский залив и стала на якорь. Причем парусники с десантом и снабжением стали ближе к берегу, а военные корабли мористее. Вполне логично, так сейчас принято. Уже спущены на воду шлюпки и в них началась погрузка десанта. Но первой к причалам порта направляется шлюпка под белым флагом, в которой находятся английские офицеры. Пока что особой разницы с историей моего мира нет. Немногочисленный гарнизон Евпатории уже покинул город, так как понимал абсолютную бесперспективность сопротивления. Ушла также часть жителей. А вот запасы зерна, похоже, полностью вывезти не успели. Возле складов суетятся радостные персонажи татарской наружности, и незатейливо выгребают оттуда все, что осталось. Такие же многочисленные персонажи татарской наружности, только богато одетые, уже стоят на причале и ждут. С этими все ясно. Сколько татарского волка не корми... Ничего, после войны им русский медведь займется. А пока пусть выказывают верноподданные чувства очередным врагам России. Все физиономии комитета по встрече уже сохранены в базе данных Ганса. Так что, если будет надо, найдем.
Шлюпка под белым флагом подходит к причалу, и из нее выбирается представительная делегация в офицерских мундирах. Татары — само почтение. Кланяются, прижимают руку к сердцу, что-то объясняют. Высота АДМ триста метров, поэтому саму речь не слышно. Но по поведению участников ясно, что стороны пришли к обоюдному соглашению. Евпатория в этом мире точно также занята противником без единого выстрела. Интересно, как Меншиков будет объяснять это Николаю Павловичу? Время на принятие мер у него было. Скажет, что не поверил информации, доставленной непонятно кем, сочтя ее дезой, имеющей цель отвлечь наши силы от истинного участка десантирования? Возможно. И самое главное, логично. Кто такой в его глазах Юрий Давыдов? Какой-то обнаглевший сверх всякой меры некомбатант, решивший поиграть в капера на свой страх и риск. Откуда он может знать точное место высадки, и точный состав вражеской эскадры? Разве что методом спиритизма, вызвав духов. Или князюшка что-то другое придумает? Ничего, скоро узнаем. А вот сражение на Альме, очень похоже, снова состоится. И снова по тому же сценарию. Хоть у противника сейчас будет несколько меньше войск из-за наших безобразий, но все равно достаточно много, если судить по тому, что сейчас творится на палубах транспортов, от которых отходят загруженные до предела людьми шлюпки, направляющиеся к берегу. И помешать этому непотребству мы пока что не можем. Ничего, еще не вечер...
