Отношение ко всему этому у Пайко Томмена она осторожно определила для себя как 'играйтесь, дети'. Впрочем, он и правда был старше их всех.
Вопрос статуса имел существенное значение — от этого зависело ЧТО она могла делать, к кому и как обращаться. Надо сказать, статус ее пока устраивал, но существенной проблемой стал местный... должность его называлась забавно, но Лилиан этот тип безумно раздражал, а потому она обозначала его как 'Снабженца'. Даже имя его было трудно вспоминать. Разговаривать с ним было противно и почти бесполезно.
— Какой-такой гипс?.. Жили без него и дальше проживем...
Лиля после того разговора аристократически подняла брови, развернулась и ушла. Наверняка толстенькая сволочь ей вслед ухмылялась.
— Госпожа, — недоуменно поинтересовалась сопровождавшая ее Ингрид. — Ты ему так вот просто разрешишь подобное неуважение?!
— А что бы ты предложила?
— Но, госпожа, я же видела как ты умеешь заставлять людей — даже и не представляясь графиней!
— Да. Умею. И что же было бы дальше? По каждой мелочи, от трав до сапог — давить? Заиметь репутацию скандалистки? Кроме того, мне бы хотелось, чтобы нужды лазарета удовлетворялись и после меня.
— Что же делать?
— Ждать. Смотреть. Думать. Этой... личности мы все припомним в подходящий момент.
И День Мести настал. После полудня, когда Лиля в очередной раз сочиняла установку для синтеза хлорэтила, прибежал Ройс. Забавная, кстати, оказалась система — как таковых кадетов-офицеров тут не было, но оставался институт оруженосцев и учеников. Никакой программы не было, и, насколько Лилиан могла судить, в обучении своих оруженосцев Джеррисон Иртон придерживался принципа 'грузи, пока стоит'.
— Госпожа лекарь, граф полковник Иртон распорядились, чтобы вы были на сегодняшнем совещании офицеров!
— По какому вопросу совещание? — не отрываясь от листа спросила Лиля.
— Не могу знать!
— Да ну? — вот нужен тут холодильник, или просто подлиннее сделать?... — Жаль.
Ройс помялся. Заготовка кончилась, а реакция Лили была совершено не стандартной.
— Э-э-э... Господин граф полковник распорядились!
— Я поняла. Совещание ведь через час? Вот я и приду. — Лиля наконец подняла глаза. — Ты свободен. А если желаешь меня сопроводить — жди.
И вернулась к своей тетради. Ройс остался маяться возле фургонов.
Через полчаса Лилиан закрыла тетрадь, и отдала ее Носатому, который сегодня оказался в ее сопровождении.
— В сундук. — она умылась, прибрала пряди в косу и достала свое секретное убер-оружие.
Блокнот. Да, бумага была прямо заметим серовата. Но — она была! И у нее был даже карандаш — свинцовый, правда, но все же. Собравшись и прикинув время, она направилась к 'штабному' шатру. Не спеша.
Ровно так, чтобы успеть за пару минут до начала.
— Господа. Я рада вас видеть.
Ро... лица господ офицеров отобразили всю гамму удивления. Тем не менее, они конечно подскочили на местах. Лиля благодарно просияла улыбкой всем сразу.
— Рада оказаться в таком воспитанном собрании. Хотя благородный Ульер, как мы знаем, трактует нам о том, что лишь в стенах даму необходимо приветствовать вставанием, мне необыкновенно приятно.
Лиля еще раз улыбнулась и села — напротив командирского места. Остальные разместились кто где. Алисия оказалась совершенно права.
'Дорогая, компании мужчин пока не началась драка, так восхитительно управляемы. Там все так любят оказываться лучше во всем подряд, что надо просто дать им повод показать свое воспитание, а потом они друг за другом проследят...'
Все это представление развернулось ровно к тому моменту, когда под навес вихрем влетел граф полковник Иртон. Который как раз все это видел — но... чуточку опоздал. Ах. Что он предпочел не заметить.
— Господа. И дамы. Времени немного, начнем. Мадам, я пригласил Вас, дабы вы подробно рассказали нам о своей удивительной котловой телеге. Прямо отметим, попытки ее воспроизвести, которые я видел — тут он обвел взглядом ротных командиров. — Оказались не настолько хороши.
— Как будет вам угодно, Ваше Сиятельство.
Лиля, снова приковав к себе взгляды всех присутствующих, достала блокнот, перелистнула его (на самом деле просто собираясь с мыслями) и начала.
— Прежде, чем говорить о телеге (мы называем таковую, кстати, полевой кухней), мне представляется важным обсудить вопрос о питании вообще — поскольку то, что обычно едят у вас в полку, готовить таким образом нецелесообразно, что и произошло...
Первый вопрос, который она получила от капитана третьей роты, был вообще не по теме:
— Мадам, а вот такой бы пустой кодекс, как ваш, нельзя ли где-нибудь заполучить?.. Сколько вот, к примеру, парочка бы стоила?
Публика явно оживилась.
— Господа. — не дал уйти от темы полковник. — Телеги... то есть кухни.
Дальше выступил 'Снабженец'. Нудно, кивая всем подряд, он перечислял очень (наверное) нужные вещи, планы, напоминал про выдачу каких-то денег, уже пришедшие и оплаченные припасы... Конечно, все сводилось к тезису: 'Ничего не надо, все трудно, через годик купим, если еще захотите.'
Года полтора назад Лилиан бы умерла со скуки на этом перечислении. Полгода назад она бы наверное уже на середине выступила бы с гневной речью. Сейчас она, делая пометки, спокойно дослушала 'колобка' до конца.
— Так что — какой чеснок? Жили и без него... — 'колобок' пошел по третьему кругу.
— Что скажете, мадам лекарь? — Джеррисон Иртон не любил толочь воду в ступе.
Лилиан пожала плечами.
— По поводу чеснока, лука, ржаного хлеба и прочего — я уже все сказала. Решать вам, слова мои вполне проверяемы. По поводу же бюджета и закупок — мне не хотелось бы начинать обсуждение этой темы прямо сейчас. Я тут человек новый, возможно в этих суммах давно согласованные нужды — не хотелось бы вмешиваться...
Собрание удивленно забурчало.
— Вмешивайтесь, не стесняйтесь. Все свои.
Лиля перелистала блокнот к своим заметкам о положении дел со снабжением, и подняла глаза на оскорбленно надувшегося колобка.
— Начну с расценок. Неким неясным мне образом, закупки велись осенью, но цены отфиксированы, как мы все слышали, январем? Не самое выгодное время для закупки продовольствия. Забавно выходит — поставляли чуть ли не с поля, а в цену заложено хранение и перевозка до амбаров и погребов?
— Да я!..
— Мы вас слушали уже. — не сказать, что Джесс повысил голос, но снабженца он задавил.
— Далее. Как так получилось, что закупка велась крупным оптом, а цены — только чуть ниже чем на рынке со всеми сборами и накрутками?.. Разница должна была составить минимум десятую часть стоимости, причем в обычае и доставлять товар до склада заказчика. вам ведь его с рынка не везли, а значит сборов за место, за ввоз, ярмарочные не платили.
— Какой опт?! Вы вообще не знаете как полк снабжается! Каждая ро...
— Я не знаю как полк снабжается. — Лиля тоже умела 'забивать' голосом. и уж не этой кругленькой истеричке было ее перебивать. — Но вот кадушки у вас все с пометкой складов 'Ворса и партнеры'. Мешки я конечно не смотрела, но мнится мне — тоже примерно оттуда. Мне все равно кто возил, и разные ли люди появлялись в ротах, но у 'Ворсов' в пяти городах перевалочные пункты — они и отправили. Это, я так понимаю, при том, что возы целиком свои, полковые?
— Мы ж сами возить не будем, знаете, сколько их приезжало?! Вот, к примеру...
Лилиан опять дослушала перечисление, и спросила:
— А всех партнеров Сивера Ворса перечислить можете? А то я-то только троих знаю, их вы всех назвали — остальные, наверное, и есть оставшиеся?
— Ах ты ж сукин кот, — задушевно и тихо сказал капитан второй роты, потянувшись к кинжалу. — Ты ж мне всех купцов водил....
— Сидеть всем! И на сколько нас 'нагрели'? — спросил мрачный полковник
— Сложно сказать. Договора же не было, цены-то по хорошему в мае надо согласовывать, а сентябре октябре так, слегка править только... Сравнивать не с чем. Цен и ситуации я же для ваших мест не знаю. За год корон на сто пятьдесят, предполагаю. От двух до трех десятых стоимости поставок.
Кто-то просвистел. Кто-то охнул. Уже прижатый соседями 'колобок' заверещал в том смысле, что СТОЛЬКО — это совершенно невозможно...
— Ну, ему-то, конечно, столько никто не заплатил — сказала Лилиан закрывая блокнот. Корон тридцать-сорок, не думаю что больше. Еще на партнерство, наверное, намекали — но не возьмут, ни в коем случае.
— Ка-ка-как не возьмут?.. — опешил 'кладовщик', даже не заметив, что этим выдал себя с головой. Лилиан только пожала плечами, удивляясь такой наивности.
— Так ведь у Ворса все три дочери уже замужем, все его партнеры — мужья, да дядья. Это все знают — шутка такая у купцов, про Ворсов... Ах, извините, мне ее знать не полагается, она не совсем приличная. Так что мест нет, да и ты ему кто? Так, приблуда... Еще и вороватая.
Тот скис, капитаны замахали руками и заговорили одновременно, Джесс заорал, унимая их, и зовя профоса.
Шум и бардак слегка унялся только часа через два. Лагерь живо обсуждал новости, снабженец 'богател' с каждым циклом пересказа.
— М-да. — сказал Джеррисон, еще раз прочтя ее заметки. — Следует признать, я дурак.
— Просто никогда не занимались торговлей.
— Да, похоже я на нее только смотрел... А вы — занимались?
— Иртон. — на этом месте Джесс скривился. — Тараль. Причем последний — под личным контролем Его Светлости Винштейна. Ну и почтенный Ватар кое-что преподал.
— Герцог Винштейн? Казначей? И он вас узнает? — остро глянул на нее муж
— Уж полагаю!!! — еще бы нет, сколько она ему заплатила!
Джесс встал и начал нервно ходить туда-сюда.
— Где же я возьму интенданта сейчас, посреди кампании?!
— Не знаю. — сказала Лиля, вставая. — В частности поэтому мне не хотелось выступать. Но, честно сказать, он меня уже достал. Накопилось..
— Как это — 'достал'?
— Чрезвычайно надоел. Один полководец, говорят, советовал вешать интендантов раз в три года. Для экономии времени — не разбираясь за что конкретно.
— Четыре года.
— ?..
— Раз в четыре года. Это из Матильды Ивельен...
Очевидно кое-что во всех армиях было одинаковым. Хотя Лилиан здорово удивилась, услышав женское имя.
— Если будете его перепроверять, то я бы обратила внимание на сроки и способы замены снаряжения. Мыслится мне, обязательно там что-то найдется. Мы можем сейчас кое-что обсудить, как раз по снабжению?
— Можно это отложить? Перед вечерней поверкой, сможете заглянуть?
— Хорошо. Что теперь будете с ним делать? — было понятно, кто имеется в виду.
— Повешу. — пожал плечами Джесс. — Допросим и завтра-послезавтра повесим.
— Как?... — Лилиан несколько сбил с толку совершенно бытовой тон.
— За шею. И будет он висеть, пока не умрет. До встречи, мадам.
В несколько смешанных чувствах Лиля отправилась к себе, в лазарет.
Вечером Лилиан шла к Джеррисону с твердым намерением 'выбить' из него взвод для натаскивания воды — или, хотя-бы, дополнительные ведра. Река и в этом лагере была достаточно далеко, и чтобы обеспечить лазарет водой приходилось либо уговаривать солдат, либо тратить массу сил и времени и таскать самим. Несмотря на то, что большого потока раненных не было — солдаты быстро поняли, что 'Мадам лекарь' и 'ее фершалши' могут не только сложить сломанную ногу, но и, например, вычистить язву или ответить на вопрос про 'в боку колотье', или вправить грыжу — очередь формировалась еще до завтрака. Они были готовы перетаскать ей хоть всю реку — но ведер не было. Богатые приходили с котелком воды. Было их очень мало.
Каптенармус же, считая лазарет испытанием на терпение, посланным ему Альдонаем и командиром, не давал ничего, пока вообще мог стоять. С его начальником взаимопонимания не случилось. По поводу системных трат надо было говорить с его преемником. Когда таковой образуется.
— Его сиятельство занят!
— Ройс. Посмотри мне прямо в глаза и повтори это?
— Мадам лекарь, ну правда, просил не трогать полчаса.
— Обещаю к нему не прикасаться. Ваше Сиятельство! Вы еще долго?!
— Заходите, мадам лекарь Брокленд! Что у Вас?
— Нам нужны либо двадцать ведер либо отделение солдат и десять ведер!
— А причем тут я?!
— Без вас каптенармус не дает ничего.
— Ну, вообще-то, двадцать ведер — это как-то чуть больше, чем многовато?!
— Я уже сто раз говорила, что...
— ВащСиятство, — ввалился в палатку Фрайги Саверней. — Там это — возы с углем и кузнецы, похоже, уже дерутся!!!
— ХВОСТ МАЛЬДОНАИН, ИДИОТЫ!!
Джесс вылетел из палатки вслед за Фрайги. Лилиан осталась одна.
Палатка командира... Она с интересом осмотрелась. Пара попон в стороне — спальное место. Седло в качестве подушки. Оружие — две шпаги, протазан, какая-то пика, ножи — Лилиан не знала названий — множество железяк с ремнями.
Три сундука, разного размера.
Столик — единственный предмет роскоши, который командир везде возил с собой. После того, как Джесс намекнул (Очень Тайно намекнул — судя по всеобщей многозначительности), что только вот за этим столиком может родиться Истинный План Победы В Бою, столик носили нежнее, чем походный алтарь и следили за ним внимательнее, чем за лошадьми.
На столике валялись свитки — правда, ни одной карты. Большая часть, насколько видела Лиля была перепиской о перемещении барахла, но одно... Почерк. Там был куда более крупный почерк, почему-то притянувший ее взгляд.
Лиля оглянулась — но оруженосцы умчались с командиром растаскивать кузнецов. Любопытство, смешанное с растущим волнением, пересилило осторожность.
'Дорогой Папа!'
Сердце Лилиан пропустило такт, дыхание перехватило.
'Ярл Эрик мне сказал, что он тебе это письмо сможет переправить и ты был бы рад, я вот пишу.
Мы на острове, только я не скажу на каком — это секрет. Эрик сказал, что пока мама занята, я буду тут жить.
Папа, дедушка Август пишет, ты скоро всех мятежников засмиришь..'
В этом месте Лиля против воли улыбнулась и обнаружила, что щеки у нее уже мокрые, а текст в глазах расплывается.
'... засмиришь, и мы вернемся. Мы всем отделением здоровы и занимаемся по плану, чего и тебе желаем. По поводу же мамы'
Лиля зажала себе рот.
'... и ты ее пожалуйста поищи, если она не приехала, потому что я за ние очень бе...'
Миранда. Мири. Дочка. Жива.
Лилиан не плакала, когда перед ней заживо резали человека. Лилиан не плакала, когда ее чуть не изнасиловала банда мародеров. Она вела жесткие переговоры, билась с косностью, слышала оскорбления и пахала по двадцать часов в сутки, и, с чего все началось, подыхала после выкидыша. Она не плакала тогда. Понадобился орущий король, чтобы она хлюпала от обиды — но теперь только командирская палатка спасла полк от паники по поводу рыдающей навзрыд 'мадам лекарь'.
Мири жива. Мири жива и здорова.
Только через полчаса, так и не дождавшись — хвала Альдонаю — Джериссона, Лилиан выскользнула из палатки, кивнув часовым — как же хорошо, что они стояли за десять метров! — убежала к себе в лазарет.
