Холодным ветром погода стала портиться еще с утра. Шторм нависающими черными тучами бушевавший где-то в стороне над океанскими просторами все же заполз в небеса Преферии. Уже с обеда небо затянуло, а к вечеру из хмурых летних легких облаков хлынул теплый ливень, создавая интересный контраст, ведь в тенистых низинных дебрях меж окружающими холмами местами еще встречался снег. Роин после границ вороньей страны ведущий себя подавленно и отрешенно с головой укрылся под своим упрочненным непромокаемым плащом, так и, продолжив сидеть в передней части кузова, отказавшись укрыться в спальной кабине уже привычно вызывая недоумение только теперь Вэйнона и Наура. Переживающий о многих своих ошибках за год полный перемен совершенных, скучающий по любимой он предпочел посидеть и тягостно повздыхать в одиночестве заливаемый серым дождем.
Под хлещущим ливнем поздним вечером колонна подошла к нужному селению 'Канисвел' находящемуся в глубине холмистой страны, в подножии северной вереницы Волчьих гор меж стен двух ее отрогов. Где-то там всего в нескольких сотнях метров впереди полого вверх уходил безлесным промежутком прерывающий поросшую дебрями наружность горной цепи склон, ведущий к перевалу Снежные Врата. Склон, как и соседние в нынешней вечерней полутьме под проливным дождем до половины обволоченный грузно снизившейся облачной массой, спускающейся далее туманом. Именно через этот оставленный Волчьими грядами подходящий путь непреодолимый для простых смертных, исполинскому каравану предстояло попасть в Страну Волка.
Колонна остановилась в паре десятков метров от свитой из очерненных временем кольев стены кругом ограждающей деревушку. Из калитки рядом с воротами укрытый черным дождевиком вышел сегодняшний суточный привратник. — Что-то вы поздновато! — тряся длинной бородой, плохо угадываемый артэон высказал командиру майору Калегрому, перекрикивая ливень, тарабанящий особенно по броне высокого армидейца. — Не переживайте пышного приема нам не надо, — ответил майор, со сложенными за спиной руками чуть склоняясь к собеседнику обычного роста. — Вас и других офицеров мы можем разместить в трактире! — позабывший поздороваться, будто пытался реабилитироваться привратник. — Да нет, не надо. Хотя есть у нас тут один гражданский, его вместе с сопровождением можно было бы разместить. И у нас тут порция гуманитарки для вас, так небольшой презент, — указывал за спину на огромных составляющих колонну животных командир. — Разгрузим завтра. Располагайтесь, отдыхайте, давайте мне своего гражданского и кто там еще с ним! — пытался заглянуть за абрис громилы армидейца, вблизи оценить наведавшееся подразделение в лице привратника здешний вороний наездник уже свое отслуживший. — И это... — не желая показаться наглым, командир ненадолго опустил глаза. — Вашей фирменной пшеничной браги нам бы очень хотелось сейчас попробовать, пару бочек, если можно? — тихо испросив. — Ребятам немного напряжение снять, чуть расслабиться, а то ведь под дождем под этим, промерзли все, — вежливо добавив оправдание. — Ну ладно, но только без глупостей, под вашим полным контролем, — старый служивый отнесся с пониманием. — Да естественно. Так чисто символически я же говорю, чтобы вздохнуть спокойно. Не переживайте мы запасным боекомплектом расплатимся, все как полагается, — дополнительно успокоил собеседника командир.
Роин вместе с Науром проследовал за привратником, а Вэйнон решил остаться среди солдат. За старенькой деревянной оградой в умиротворяющем аромате пасторального вечера свитого из дыма печей и холодного сырого воздуха, небольшими сложенными из скрепленного глиной камня домиками с соломенными крышами, тонущими в лужах пространствами меж ними, тихой деревушкой засыпала артэонская община. Все общественное хозяйство просторными амбарами, сараями, дровяными складами тут располагалось в центре окруженное жилой периферией поселения. Вписывающийся в здешние реалии ощутимый в воздухе запах навоза напоминал о крововкушении осознанно на уровне общества практикуемом этими артэонами.
По главной улице в свете ручного фонаря скрипя покачивающегося в руке привратного дежурного минуя большие лужи, Роин и Наур следовали к единственному здесь двухэтажному зданию вмещавшему трактир. Из глубин окружающих жилых дебрей, с обеих сторон доносились звуки смеха и бесед явно нетрезвых взрослых голосов, дружно коротающих вечер где-то там, у костров под навесами. Светом фонаря разогнав темноту холла за всегда открытыми дверьми, привратник капающий водой с плаща на пол устланный коврами, поднимаясь на второй этаж узких внутренностей гостевого дома, пояснил, что прислуги у них тут нет, так что полное самообслуживание. Хотя постели застелены, все подготовлено, единственное, что требуется так это после себя все заправить и убрать, ну и если захочется перекусить чего-нибудь, то внизу в трапезной зале нужно будет самим растопить печь или обойтись холодными закусками. На втором этаже он показал им комнату, пояснив, что буквально по соседству живут уже вторые сутки двое туристов, какая-то молодая влюбленная парочка из Райноны, и, пожелав приятного отдыха, удалился. Роин после символического ополаскивания при свете свечи в ванной комнате в глубине темного коридора, с удовольствием завалился в домашнюю мягкую постель, ощутив, как завыли уставшие от жесткой солдатской койки кости. Наур, уложив броню у шкафа в углу отведенной им комнаты, скрипя кроватью напротив вместившей Роина, тоже со сладостным стоном обмяк на мягкой перине.
— Откуда ты знаешь Вэйнона? — пользуясь случаем, решил утолить интерес маг. — Он дважды спасал мне жизнь, — укладываясь удобней, пояснил Роин. — Ты слышал про него? — заложив руки за голову, не отставал маг. — Да слышал, — бросил в ответ Рой. — Он же абсолютный шизик, которого дома ничего не держит, то есть у него нет того главного что обязывает солдата оставаться артэоном. Интересно, что потащило его в Страну Волка? — вопреки ощутимому несогласию Роина произнес Наур.
— Мне он сказал, что хочет посмотреть на свободный сильный народ, — все что смог сказать Роин растревоженный необходимостью оправдать того кому несмотря ни на что обязан жизнью. — Твои бывшие соплеменники, живущие в изоляции, запертые среди гор, существующие подобно дикарям, хотя людьми не являющиеся, 'свободные'? — не скрывал насмехательства Наур. — Там каждый мужчина по духу является воином. Большая часть моих ссор с отцом всегда была из-за того что я не желал охотиться, то есть убивать. А они смотрящие на мир глазами людей живут охотой, превращая ее в искусство. Необходимость защиты чести рода для каждого рожденного среди волков превышает ценность жизни. В этом мире они живут по своей чести, с чистой совестью, никого не угнетая, не уничтожая ввиду разумной целесообразности. Без разделения на слуг и хозяев, без армии, солдат и командиров, в изоляции, спасающей от всего этого зла большого мира. Разве они не свободны... по сравнению с нами? — Роин все-таки избавил лицо мага от ухмылки, обязав того наморщить лоб в поисках контраргумента.
— Как-то давно Люди Ворона вторглись к нам... к ним, это был первый и последний переход через Снежные Врата. Они хотели просто наладить с моими сородичами контакт, ведь мы по сути один народ: еще до Духов, когда наши предки были людьми, колонистами, пришедшими в новый мир, мы были одним целым. Но мои одичавшие сородичи восприняли былых по сути братьев как вторгшихся врагов, и пошли в атаку. Людей Ворона было больше, наши должны были проиграть, но на помощь пришли волки, целое волчье воинство. Посланники Людей Ворона были уничтожены полностью, так гласит легенда. И что защищали в той битве мои предки? Согласно их убеждениям — свободу. Которая в нашем сложном мире, по-моему, только в изоляции возможна. Как бы безумно это не звучало.
— Ну да так-то... И после таких легенд мы идем туда к ним контакт устанавливать? — вдруг осознав изумился Наур.
— Для этого я здесь и нужен, чтобы вразумить их не набрасываться на нас хотя бы сразу... Шучу. Все изменилось... мои соплеменники сегодня уже другие, — Роин заставляя себя верить в сказанное, снова проникнувшийся возложенной ответственностью нахмурился. — Не я был инициатором всего этого, — все, чем мог он оправдаться, даже не перед магом, а скорее перед самим собой. Наур так и лежал, молча глядя в потолок, Роин, хоть и с тоскливым холодом внутри, но измотанный едва перевернувшись на бок, не уснул, а отключился.
Подъем был ранний, перевал следовало преодолеть в течение дня, поэтому следовало торопиться. Так и не успевший познакомиться с двумя гостями из Райноны, Роин зевая, потирая сонные все также окруженные чернотой глаза, следом за Науром брел в разбитый военными вблизи деревушки лагерь. Вымотавшейся растянутой толпой батальон под управлением майора Калегрома бежавшего во главе возвращался с зарядки. Несколько километров бегом между здешними холмами выбили из солдат все возможные незначительные остатки вчерашнего спасительного хмеля. Два опекаемых Канисвелом черных ворона с наездниками из местных жителей на спинах вернувшись с ночного дежурства, приземлились у стены на сон приютившей деревни. Огромные птицы ожидали снятия сбруи и лакомств. Их спешившиеся наездники в легких черных доспехах и одеждах, в кольчужных коифах на головах, с лицами, в верхней половине закрашенными также в цвет окраса своих птиц, кивками голов издалека поприветствовали командование армидейских коллег. Местные пастухи на заднем плане тем временем выгоняли из ворот деревни больших черных яков. Разобравшись с порцией доставленной 'гуманитарки', вколов мамонтам специальные тонизирующие инъекции, от которых те, немного покричав и помотав головами, замерли с расширенными зрачками и разогнавшимися сердцами готовые покорить глубокие снега перевала, колонна двинулась к финальному рывку.
* * *
С огромной высоты на мощном ветру уже в обед вся родная Северная Половина должна была быть как на ладони, но так называемое сезонное геомагнитное столкновение все еще бушевало в пространстве фантасмагорическим штормом. Его активная фаза играющая светом по ночам миновала, осталось только мелкое волнение, сотрясающее воздушное пространство для жизни незаметное, ощутимое лишь при взгляде на большие расстояния. Неоглядная даль скрывалась, утопая в застилающей дымке. Уже на расстоянии нескольких километров для человеческого глаза все начинало размываться, терять очертания, будто видимое через переливчатый подвижный слой воды, на большем отдалении исчезая в голубоватом смоге ощущаемом лишь зрительно. Точащая пространство неведомая призрачная хмарь пребывала в движении, заметно перетекая потоками, иногда своими сжатиями выдавая вполне различимые узорчатые очертания, прозрачные фигуры шаров эллипсоидов ненадолго застывающих в далекой высоте.
Чуть припудренный вереском оголенный камень горы закончился, едва зайдя за середину склона. Начавшийся снежный покров нарастал по мере приближения к вершине, в итоге дойдя до нескольких метров совсем не страшных для крепких ног двигающих караван слонообразных великанов. Облачившись в теплые комбинезоны под броней, сверху накрывшись термопокрывалами, солдаты батальона сидели в наспинных кузовах. Роин дополнив свой открытый плащ теплой подстежкой скрепляющейся молнией, которую полностью застегнув и дополнительно подпоясавшись ремнем, надев вязаную шапку, затянул капюшон на голове. Отлогий склон ровно поднимался вверх, практически не подкидывая сюрпризов, лишь изредка для обхода ямин, стенообразных возвышений и отдельных глыб, заставляя петлять серпантином. Окутанная неприступным снегом просторная седловина являющая врата в затерянный уголок становилась все ближе.
И вот с высоты седла меж двух пиков взору открылся встречающий ледяным ветром неожиданный пейзаж. Величественные горные стены, заметно наваленные друг на друга, но в целом обычные снаружи во внутренней своей стороне фантасмагорично застыли следами давно угасшей цивилизации великанов склонных к архитектурному облагораживанию природных пространств. Снежный кров, обволакивающий вершины заканчивался, не захватывая и третьей части склона. Начинающаяся следом изумрудно-синяя скальная поверхность обнаженных горных тел спускающаяся неведомой силой искусно вырезанными громадными ступенями ребристыми на своих неравномерных проступях, на откосах своеобразных подступенков была изукрашена высеченными древними рунами; сплетающими как великанских масштабов отдельные слова, так и небольшим с человеческий рост шрифтом образовывая тексты во множество строк. Чередуясь и смешиваясь с рунами, неустанно ведающими о чем-то недолжном быть забытым, откосные поверхности иссеченных великанскими ступенями склонов украшали аналогично вырезанные рисунки впечатляющих размеров; рисунки, запечатлевшие сцены многочисленных кровавых битв и ряды их выигрывавших гордых армий прошлого.
Систематически в исполинской наскальной росписи повторялось изображение существа представляющего собой крылатого волка, красующегося в отдельности или же окруженного рядами былых солдат, надо полагать стоявшего во главе их воинств, ведшего их за собой. Само существо относительно людских силуэтов стоящих позади него на изображениях воинов имело крупные размеры, а его горделивые крылья были подобны орлиным. Жестокие не лишенные подробностей сцены, запечатлевшие на промерзших в воющих ветрах склонах участие волка-орла в битвах, имелись в изобилии представленные гордым размашистым масштабом. Черной дырой идеально круглой формы из-за огромных размеров бросающейся в глаза сквозь расстояние, в завершении скалистой части склона самой могучей из гор вздымающейся по центру западной их стены зиял вход в пещеру, где официально обитал Таргнер. Чуть выше идеального прореза ведущего в гигантское обиталище ледяного мрака на архитектурно приукрашенном уступе, высеченном в горе все той же неведомой силой, на возвышающемся постаменте, вытесанным из каменной тверди изваянием красовались расправленные, будто скинутые с себя, подобные орлиным крылья, также великанского размаха.
Помимо этого всего ступенчатые косогоры на горизонтальных поверхностях топорщились множеством зубцов и огромных глыб, местами вытесанных в башнеобразные монолиты также изрезанные рунами на стенах, венчающиеся будто задранными в вое волчьими головами или острыми шпилями. Местами правильность ступенчатых форм приданных склонам нарушалась огромными правильными гладкими кубами, высящимися пирамидами и конусами, вытесанными из отдельно стоящих на рельефе скал. Сами ступени местами выпирали огромными конструкциями никому ненужных бастионов. Давнее художественное привнесение Духа или увековечившего свою память миниатюрного божества слабо занесенное снегом занимало большую центральную часть каждого из здешних склонов, внизу упираясь в лесистое отлогое их завершение уже перетекающее в подошвы.
В окружении достопримечательных горных стен забвенно покоилась округлая котловина, на своей площади около ста пятидесяти километров среднего диаметра вмещающая забытый край; котловина немного проваленная вниз от периферии к центру, и без того расположенная во впадине, намного ниже остальной земли Преферии. Большую часть жизни утопленную в тени огромную чашу застилал мощный хвойный лес, укрытый вечным снегом, с высоты сливаясь в белое с мазками зеленого покрывало. Забирающийся на склоны почти на четверть их пространства Вечномерзлый лес на своей границе образовывал в принципе ровный экотон; окружающие горы, аккуратно обступая, никак не нарушали ровность им занимаемого чашеобразного ландшафта. Помимо нескольких пустотных пятен снегом занесенных заледенелых озер в разных его частях, всю территорию леса белой по спирали извивающейся нитью пересекала небольшая вечно льдом укрытая речушка, из-под горы на востоке вытекающая под гору на западе впадающая. Так что представший остров затерянного леса имел все основания именоваться долиной.
