-Да, "птенец". Прошу тебя принять мои глубокие извинения. Надеюсь, это сгладит шероховатости нашего общения и не нарушит наше соглашение. Надеюсь с тобой встретиться. Удачи тебе! И мне.
Шорох одежды. Скрип кожи седла и удаляющийся дробный стук копыт лошади. Тишина. Только бродившие рядом с трупами егерей и охранников лошади испуганно изредка всхрапывали или призывно ржали, зовя мёртвых хозяев.
Опал долго провожал взглядом лошадь и всадницу, пока они не скрылись за поворотом дороги в наступивших сумерках, размышляя, правильно ли он сделал, не выстрелив ей в спину из арбалета. Так и не определившись, он растворился в темноте леса, направляясь к спрятанным лошадям.
Ему следовало сильно поторопиться, его бегство продолжалось. Сбежавший егерь ничего, в сущности, не изменил. Днём позже, днём раньше, всё равно бы преследователи вышли на его след. Поэтому сильно переживать не стоит, а просто нужно ускорить свое передвижение. Необходимо хотя бы до наступления следующей ночи, если получится, добраться до озера Элла. А перед ускоренным марш — броском к озеру разгрузить и отпустить коней. Бешеной гонки день и ночь они не выдержат, станут для него только помехой. И не нужно убивать скакунов, они заслужили жизнь.
Интересно, трудно ли ему будет найти под водой вход в огромный, со многими уровнями запутанный подземный лабиринт, он же короткий путь к Стальным горам?
Может живая и не хотела, но всё-таки недобрая шутка удалась магессе — на некоторых местах карты лабиринта тревожно замерцали неожиданно появившиеся багровые точки. Похоже, так были отмечены хищные обитатели подземелья или опасные места. Монстры, пропасти, ловушки. Там видно будет, что это такое помечено, монстры и вылетающие из стен стрелы его не пугают, но перед спуском в лабиринт, все же необходимо провести очередную трансформацию себя и Пса, может там подобный ему уникум бродит, в отвратительном настроении? Ну и багаж облегчиться, возможностей прибавиться и навыков, что очень для него немаловажно. Вдруг, в лабиринте бродят отряды скелетов и тогда знания некроманта Воранта будут востребованы.
Как обойтись своими силами в столь сложном деле, он пусть не очень отчетливо, но в общих чертах себе представлял. Вырисовывалась работающая в теории схема действий. Но необходимо тщательно обдумать многие важные детали предстоящего ритуала, поспешность в данном случае ему категорически противопоказана.
Несколько радовало то, что энергии, необходимой для трансформации сейчас у него было с избытком. Благодаря егерям и охранникам баронессы. Убитым охранникам и убитым егерям. Энергия живых просто бурлила в нём, пронизывая кости тела и кружась цветными водоворотами в местах соединения суставов. Многие сложности и тонкости предстоящего ритуала можно было, не опасаясь существенного вреда для себя, опустить. Заменить точки приложения силы в ритуале, накаченными энергией кристаллами с вложенными в них заранее структурами заклинаний.
И еще очень хотелось понять, что же вложила напоследок в кристалл магесса? Понять, не нарвавшись на очередную людскую подлость.
Ему предстояло много работы.
Глава 10.
Озеро Элла было совершенно не похоже на озеро Последнего Приюта Поэта и не имело ни малейшего сходства ни с одним из красивых мест Южного материка. Не было у данного озера ни золотистого песка на дне, ни чистейшей воды, ни мягкой шелковистой травы, ни живописно разбросанных по берегу гранитных валунов и старых клёнов с густой тенью. Озеро Элла больше было похоже на исцарапанный осколок стекла, зажатый со всех сторон угрюмыми скалами. В глубоких расщелинах этих скал упрямо пытались расти кусты пещерника, с узловатыми и цепкими корнями, но мёртвых ветвей было больше, чем растущих, с узкими желтыми листьями. Деревцев на скалах никаких не было — не прижились, только у подножья притулился жалкий десяток тонкоствольных то ли елей, то ли пихт с выцветшими грязновато серыми иголками.
Где-то глубоко на дне озера бурлили холодные ключи, насыщая подземными газами воду и из-за этого дно озера бесстыдно оголялось бугристым каменным ложем. Промозглый ветер порывами выносил на берег влажный воздух с вязким и неприятным серным привкусом. Вытянутое длинным неровным овалом, лижущее мелкими ущербными волнами острые грани высоких скал, озеро производило неприятное и гнетущее впечатление. Даже очень редкая рыба фуга-а, ядовитая и вся в иголках, водилась в озере снулая, с неприятным белесым оттенком на чешуе. И запах от неё, как и от воды озера шел затхлый. Ни один из известных кулинаров герцогства не стал бы готовить еду из подобной дряной рыбы, хоть и стоило данное блюдо по десять ларинов за порцию.
С севера и востока впадали в озеро несколько мелких, заросших тиной речушек. Где-то три или четыре. Четвертую речку или скорее большой ручей, было плохо видно из-за закрывающей вид на неё скалы с вершиной, напоминающей небрежно вырубленную обвисшую женскую грудь. Неэстетичный вид, плохое место.
К тому же под свои лежбища лес у озера облюбовали три выводка Маллодского вепря. Стонали звери тоскливо по вечерам, гремели копытами, носились толпой по чахлому лесу за грызунами или рылись в поисках пропитания костяными рылами в земле. Самцы, столкнувшись друг с другом, визгливо всхрюкивая дрались между собой. Сильно шумели и неимоверно много гадили. Компанию и конкуренцию в охоте им составляло семейство серых пещерных медведей. Животин неимоверно худых, каких-то дёрганых, совсем несолидных, с клочьями свалявшейся седой шерсти на впалых боках. А в многочисленных пещерах приозёрных скал бродили из угла в угол или неподвижно стояли в темноте несколько десятков полуразложившихся зомби. Так что совсем неудивительно, что тут в радиусе трех — пяти километров совершенно не ощущалось присутствия человека, и не было ни одного жилого строения, избушки, землянки на худой конец. Будто с начала времен не ступала на здешнюю землю нога человека и не собиралась делать этого в ближайшем будущем. Что, впрочем, оказалось ошибочным предположением, так как рядом с озером и окружающими его скалами всё же нашлись следы деятельности живых. Были рядом с озером скрытые под зарослями кустарника развалины неких строений.
Необычные это были руины. Не похожи они были ни на стандартный форт, что строили повсюду во времена империи, ни на что-то муниципальное, ни на развалины замка нелюдимого сеньора. Сверху если посмотреть, то остатки стены были выстроены вытянутым треугольником, с тупым острием, направленным в сторону озера. Неудобная для жилья конфигурация построек — внутри ни донжон не поставить, ни прилепить к нему нужные строения — казарму там, кухни, конюшни. Если только предположить, что всё потребное было выстроено под землёй, то тогда появлялся некоторый смысл в архитектуре развалин — оборонять очень удобно. Сами остатки строений были словно расплавлены нестерпимым жаром, а затем расплющены, еще горячие, чем-то колоссально тяжелым, рухнувшим на них сверху. Например, огромными ступнями армейского штурмового голема. Был десяток таких созданий в армии Полночной империи, но из-за непомерного расхода магической энергии, с вооружения они были сняты.
Что было странным, то это то, что тянуло от почерневших камней пустых руин чем-то недобрым и гнилостно сладковатым на вкус. Противоестественное, неприятное и пугающее ощущение. Стоишь вроде бы довольно далеко от развалин но, всё равно чувствуешь, как что-то липкое и неприятное, постепенно наползает на тебя и норовит облепить душным пыльным саваном.
Опал на приличном расстоянии долго разглядывал остатки построек, но сунуться внутрь так и не решился. Пёс вначале вообще спрятался за него, и только потом начал выглядывал из-за Опала и угрожающе скалиться. И вообще, прозвучит наигранно и излишне патетично, но Опал почувствовал в руинах присутствие могучего и древнего Зла. До сих пор активного, опасного в своей бессмысленной ненависти ко всему и всем, смертельно опасного для всего живого. Зла свирепого и активного, несмотря на все прошедшие века. Ну и пара десятков, еле видимых в траве скелетов рядом с развалинами, всяческую охоту к экскурсии отбивали. Ржавые мечи воткнуты в землю. Иссохшие от времени древки копий, зажаты в выбеленных ветрами фалангах пальцев. Скелеты возле руин лежали, стояли, упирались плечами в кладку стен, опирались коленями на землю. Все остовы воинов чудом держались в проржавевших насквозь доспехах и было хорошо видно сквозь тонкие ветви кустарника, что застыли они в начатых и незаконченных движениях. Такое впечатление, что то, что их убило, превратило их кости в камень, расставив погибших тут неизвестных воинов-рыцарей пугающими идолами в качестве жутковатого украшения местности.
А еще там наполовину врос в землю остов неизвестного монстра. Даже издалека, только одним своим разрушенным костяком, он производил впечатление несокрушимой мощи. Опал подробно рассмотрел неведомого монстра, рискнув сократить ненамного расстояние до развалин форта. Увиденное им впечатляло.
Серповидные когти длинной сантиметров двадцать, необычайно широкие позвонки хребта и массивные кости скелета. Грудная широкая клетка рёбер выглядит словно выкованная из толстой стали деталь исполинских доспехов, сползающие с плеч то ли неимоверно увеличенные ключицы то ли что-то из этого ряда похожи на пластины панциря. Острые, загнутые назад, толстые шипы вдоль спины торчат опасным частоколом, короткий хвост снабжен костяным рифленым шаром на конце. И в пыль размозженная голова, чуть приподнятая пологим валуном над травой. Примерный размер головы монстра вместе с короткой шеей — длинна и ширина стандартного грузового фургона ЗИЛка 'бычка', что вызывало уважение к былой силе монстра. Жаль, что клыки, резцы, верхняя челюсть и сам исполинский череп монстра полностью не сохранились, только обломки зубов и остатки нижней челюсти валяются в траве. Было очень похоже на то, что по голове чудища долго и упорно били дубиной размером с железнодорожную цистерну. Остов монстра, словно сбитый ударом в начале движения, застывшие у стен скелеты — вместе всё это напоминало провальную танковую атаку при поддержке пехоты. После столь впечатляющей демонстрации возможностей непонятного нечто, обретающегося в развалинах, связываться с ним желания у Опала не возникало. Да и тварь внутри него от страха поскуливала, будто и не страшный демон из-за Грани. Боялась. В общем, лучше пойти зомби погонять с вепрями вместе, это будет гораздо безопаснее прогулок по развалинам. Штук пятнадцать зомби, кстати, марионетками бродили у входа в одну из пещер. Сам вход в пещеру был для них труднодоступен из-за крутого склона, но вот тёрлись зомби там упрямо и настойчиво, словно их что-то притягивало в пещере. Как только смогли забраться без альпинистского снаряжения на саму площадку у пещеры, легко удивился Опал? Осмотрел подъем, вход в пещеру, площадку — нет тропинки или места удобного влезания. Как же забрались, не горные же они козлы по камням скакать эти полуразложившиеся трупы, а рядом никакого пути не видно — сплошная отвесная стена. Хотя, так-то удачно они там толпой собрались. Вот на них он и опробует свои специальные арбалетные стрелы.
До сих пор возможности стрельбы по живым, ну в данном случае неживым, но более подвижным целям, чем скелеты в руинах, ему не выпадала. А тут целая толпа симуляторов живых целей — то же самое всё у них внутри, тот же остов, та же плоть, пусть и мёртвое всё. Вот сейчас и проверим воздействие закаченной в осколки кристаллов энергии огня на них. Да и шестопёр марать о гниющую плоть полунежити ему не хотелось. Долго отмывать потом и к оружию явное неуважение. Не для мясницкой работы шестопёр мастер создавал, для честного боя его сработал. Только нужно выманить тупых зомбаков поближе к краю площадки — устройство обвала в пещере в его планы не входило. Впрочем, это уже продуманно.
За спиной послышалось звучное цоканье когтей по камню. Вернулся Пес с заказанной им живой добычей. В пасти у Пса болталась, скребла копытами и кончиками рогов по камню, тушка придушенного небольшого травоядного. То ли козёл, то ли лань, то ли олень. Короче, мелкое травоядное с витыми рогами, пушистой пятнистой шкурой и длинным хвостом как у лошади.
Опал одобрительно похлопал Пса по своду черепа, щелкнул пальцем по костяной морде. Пес довольно ощерился, чуть изменив положение челюстей, одновременно умудряясь их не разжимать.
Теперь ему нужна веревка. Нужно обвязать животное за туловище и забросить на площадку. Очнутся гнилые куски мертвой плоти от запаха крови, потянутся к приманке скрюченными пальцами с сопрелой кожей, тогда и нужно вытягивать травоядное к краю, метить кровью животного путь. Пойдут по кровавому следу твари к намеченной точке, там он их и расстреляет. Куски гнилых тел от взрыва свалятся вниз и убирать ничего не надо. А освободившуюся пещеру можно использовать в качестве временного убежища, вход в неё снаружи почти невиден, кому-либо незамеченным подобраться к пещере будет трудно. И вообще, ни к чему этим.... Опал сам себя остановил, не стал произносить даже мысленно слово из другого мира, проглотил, так и просящийся на язык емкий эпитет. Короче, незачем этим мертвым тварям тут бродить и пейзажи местные портить. Хотя виды тут совсем никакие.
К зомби у Опала всегда было стойкое отвращение. Еще с прошлой жизни в том, далёком уже даже в воспоминаниях, его бывшем мире. Насмотрелся в свое время на убогом видеомагнитофоне "Электронике — М" отвратительного качества фильмов на эту тему и книжек начитался. До рвотного рефлекса нагляделся, до кошмарных потных снов по ночам начитался. Особенно впечатлил его рассказ о зомби — учениках средней школы и полностью больной на всю голову их живой учительнице. Эта сумасшедшая отлавливала мелкую нежить и усаживала её за парты, приковывая зомбёнышей цепями к стенам. Географию потом им преподавала, а в свободное от уроков время сносила дома у школы бульдозером и копала пртивомертвячьи рвы. Этот текст произвёл на него настолько сильное впечатление, что он некоторое время боялся заходить в неосвещенные школьные классы и аудитории. А в школе свою учительницу географии тщательно избегал, как и её уроков. С приятелем, расхвалившего фильм Ромеро 'Рассвет мертвецов' поссорился. И сейчас он совершенно не воспринимал это двигающееся нечто, вонючее и мёртвое, как своих сродственников по нежизни.
Как "поднялись" эти твари не понятно. Если же их 'подняли', то зачем и кто их "поднял" тоже неизвестно. Нет никакой полезности и здравого смысла в их существовании. Ни работников, ни бойцов из них, как из скелетов не получиться. Нет у зомби ни когтей острых или чешуи защитной, магической, как у драконов с их железами и внутренними жидкостями, потребными для магических эликсиров. Во всех их движениях, повадках, склизкой и мерзкой на восприятие аурой, чувствуется только тупая бессознательная жажда убийства ради убийства. Если обычная нежить немного схожа с обычным хищником, не убивающим больше, чем нужно, то зомби могут жрать живых бесконечно. А это отнюдь не способствует благодушию людей, которые всегда стараются уничтожить любую серьёзную опасность для их существования. При этом люди не разделяют нежить на зомби и скелетов, истребляя всех подряд. Ну и у бродячих трупов нет ни грамма псевдоразума, в отличие от тех же костяков. Энергию долго хранить не могут. При быстром её расходовании впадают в кому. Стоят гниющими столбами и немилосердно смердят. Пусть Опалу и нечем ощущать запах, но остаток чувств осязания, их фантом, настойчиво подсказывал, что вонь от них убийственная. Отвратительные, даже на его взгляд нежити, мерзостные твари. И бесполезные — энергии из них никак не взять, это всё равно как помои лакать, противно и несытно.
