— И всё же они — смысл нашей жизни...
— ...наши Истинные.
— Да.
— А как будете решать с именем, если родится альфа? "Салли" — имя для омеги...
— Если родится альфа, то будет носить имя своего великого деда. — Гиллиан одёрнул куртку, достал из кармана перчатки и надел. — И всё-таки я уверен, что будет "совёнок". Готов?
— Готов.
Всё прошло на удивление гладко. Гиллиан совершенно не использовал свою силу альфы, чтобы защититься, и даже позволил себя подстрелить прежде, чем его окружили четверо, повалили, а потом на запястьях защёлкнулись наручники. Штурмовики не пожалели для пленника тумаков и насмешек — ходили слухи, что Гиллиан неимоверно силён, а тут... Аарон, потирая голову и морщась — Гиллиан бил очень крепко — зачитал стандартную формулу, приказал перевязать пленного и обыскать дом ещё раз. Риана, как и следовало ожидать, не нашли — омега успел уйти. Мысленно желая ему выжить, Аарон собрал всех своих солдат и доставил Гиллиана в комендатуру, где арестованный альфа был посажен в камеру временного содержания.
Ожидая прибытия вертолёта, на котором арестованного должны были доставить в столицу, Аарон глаз не спускал с пленного. Воспользовавшись поводом, он отпустил бойцов погулять по городу, а сам тихо переговорил с Гиллианом. Оба альфы остались довольны тем, как всё прошло.
— Ты уверен? — спросил Аарон, протягивая пленнику кружку с водой.
— Абсолютно. Я знаю своего омегу — он скользкий, как угорь, и его просто так не взять. Выживет вопреки всему. Тяжело было с ним расставаться, не скрою, но иначе сейчас нельзя.
— А ты знаешь... как он появился на свет?
Гиллиан допил воду и понимающе кивнул, возвращая посудину.
— Он и это тебе рассказал... Значит, Риан был прав, когда распознал в тебе нашего. Да, я знаю, но Рейган никогда не относился к сыну как к результату эксперимента. Да, парень получился той ещё оторвой — взбалмошный и упёртый... но другого мне и не надо. — Гиллиан растянулся на нарах, пристраивая подстреленную ногу и мечтательно глядя в потолок. — Когда я увидел его в первый раз, то понял — именно этого омегу я хочу видеть рядом с собой всю свою жизнь. Он был так непохож на тех, кого я видел раньше... Ради него я бросил всё без колебаний и сомнений.
— Гиллиан... а кто ты? Кто твоя семья? Мы так и не смогли это выяснить, и всё же мне кажется, что где-то я тебя уже видел. Мы знаем, что у тебя есть паспорт на имя "Гилл Моэна", но он же фальшивый.
— Боюсь, что вам просто не позволят этого узнать. Я давно порвал с прошлой жизнью и возвращаться не хочу. Да меня там никто и не ждёт. Меня даже признали мёртвым... и пусть. В тот миг, когда я и Риан провели вместе нашу первую ночь, я всё равно что умер и родился заново. И я ни о чём не жалею.
— Я тоже порвал со своей семьёй, но у меня остались родственники из побочной ветви...
— Монтгомери? Знаем их. Хорошие люди. Чистые и по крови и сердцем. Если их не начнут зажимать, то они смогут немало хорошего сделать для блага нашего будущего.
— А ещё у меня снова есть родные братья. Не только Диего, но и Глен с Дэнвером. Они тоже изменились и теперь живут иначе. Когда Риан придёт за тобой, передай ему мою просьбу — не трогайте моего брата Глена. Он только-только жить начал, у него сын растёт...
— Мы и не собирались его трогать, пока он сам нам мешать не станет. Он один из тех, кто реально пытается бороться с мздоимством и чернухой в своём ведомстве. Такие честные дураки полезны тем, что ими можно запугивать тех, кто не хочет играть по правилам. Про ваш старший род много чего можно сказать, но в одном он всегда оставался неизменным — дело превыше всего. А уж что конкретный Бейли сочтёт благом для всеобщего дела — это уже зависит от него самого. Дигори отважно оборонял наши рубежи и пал смертью храбрых. Он был настоящим вожаком, и его любили и почитали все без исключения его солдаты, с которыми он делил всё — от последней краюхи хлеба до тягот походной жизни. Глен годами делает благое дело — добросовестно вычищает грязь ровно настолько, насколько ему позволяют. Я видел его как-то... Неплохой мужик. И я тебе гарантирую — наши его не тронут. Особенно учитывая, что у него сын есть.
— У тебя тоже скоро ребёнок родится. Зачем ты так поступил? Ведь ты будешь ему нужен не меньше, чем Риан.
— Я выдержу и воссоединюсь с ними. Сейчас я выполняю свой родительский долг. Я мечтал о сыне, которого мне подарит Риан, с третьего дня нашего общения. Я так ждал того дня, когда можно будет пережить очередную его течку без контрацепции... Клянусь тебе, когда мы заперлись от всего мира, счастливее меня в тот момент не было никого. Риан согласился на малыша! Я опасался, что этого может и не произойти... в этот раз... и Рейган боялся, что его сын может оказаться бесплодным... но чудо всё-таки произошло. Я учуял это уже на третий день — запах моего омеги начал изменяться. А когда течка закончилась и очистка не настала, Риан даже расплакался. — Гиллиан расплылся в широкой улыбке. — Он у меня такой эмоциональный! Даже странно, что при этой черте он способен творить то, что он творил. Все два года, что мы прожили вместе, я не переставал удивляться. Он такой разный, противоречивый... Искренний, но способен быть двуличным. Жестокий, но способен быть бесконечно милым и ласковым. Расчётливый, но иногда потрясает всех, кто его знает, совершенной непоследовательностью и всегда выходит победителем. Я тебя уверяю, он выживет всем нашим врагам назло и ещё попортит им немало крови. Ему только покажи цель, и Риан пойдёт к ней любыми путями. Окольными, напролом... Кому бы он ни был обязан этой своей чертой, но Светлейший привёл его в этот мир вовремя. Такие, как Риан и его отец, нужны именно сейчас, когда наша раса находится на изломе. Если мы проиграем, то наша цивилизация будет обречена.
— А как же инстинкты? Ведь они толкают нас на самые безумные поступки. Разве с ними можно что-то сделать? Я своим мальчишкам сказал, что можно, но сам не уверен в этом на все сто.
— Ещё как можно, и мы с тобой тому отличное доказательство. В записях Рейгана, которые уже находятся в руках правительства, есть всё, что может помочь, но они не спешат это использовать. Это не только теории по разработке вспомогательных медикаментов, которые Рейган назвал блокаторами. Это ещё и теории по генетике и психологии наших типов. Я наблюдал за тем, как Рейган проводит исследования, видел, как наши между собой общаются, и понимал, что и тут наш вождь прав. Он был настоящим гением. Он утверждал, что чем грязнее кровь, тем сильнее над человеком довлеют животные инстинкты, а чем чище кровь, тем лучше контроль. И я видел это собственными глазами. Уровень современной науки ещё не настолько высок, чтобы полностью доказать его выкладки, но сама жизнь показывает, что он был прав. Если не во всём, то во многом. Некоторые его теории отдают фантастичностью, но в них хочется верить.
— Через три луны родится мой младший сын. Диего, наш денщик и друг, считает, что это будет омега. — Аарон улыбнулся. — Я хотел именно этого. Чтобы наши старшие, глядя на него, учились тому, чему их никогда не научат в школе.
— Я тоже хочу, чтобы наш с Рианом первенец был омегой. Он даже заранее придумал ему имя. До того, как мы встретились.
— Салли...
— Да, Салли. Надеюсь, что он будет похож на Риана. Боги, как же я хочу увидеть его!
— Я присутствовал при рождении своих детей. Я одним из первых брал их на руки, — чуть краснея, признался Аарон.
— И каково это? — привстал Гиллиан, оборачиваясь к нему. На его лице было написано живейшее любопытство.
— Это... неописуемое чувство! Когда этот маленький человечек лежит у тебя в руках и ты понимаешь, что он живой, что в нём сокрыта твоя частичка... За всю свою жизнь я так не гордился, как в дни рождения моих мальчишек. Это настоящее чудо.
— Хотел бы я испытать это.
— Надеюсь, что Риан к тому времени освободит тебя. Поверь, оно того стоит.
— Передай мои искренние поздравления своему мужу.
— Передам, — кивнул Аарон.
— Вы уже решили, как назовёте малыша?
— Если родится омега — Линк. Если всё же альфа — Глеб.
— Почему?
— Так звали альфу, который спас Риана в лесу Дронера. Я знал его лично — он был шофёром в нашем имении и мужем моего первого омеги Полли... Я видел Полли на казни вместе с сыном — он снимал всё происходящее на камеру. Гай стоял рядом и плакал.
— Гай? Полли? Я хорошо знаю их. Полли — один из самых преданных соратников Риана, а Гай считает его своим старшим братом — Риан часто с ним нянчился, когда Гай был маленьким. Он вообще всегда добр к детям. Мак тоже считает, что родится "совёнок"?
— Да.
— Тогда готовься — уж он-то должен знать точно.
— Почему?
— Спроси его сам. Поверь, тебя это очень удивит.
Альфы замолкли, думая каждый о своём.
— Аарон... — окликнул капитана Гиллиан.
— Да?
— Если я не смогу присутствовать на рождении моего сына... и если ты вдруг встретишь его... Знаю, это маловероятно...
— Обещаю, я позабочусь о нём. И не только в память о Рейгане.
— Спасибо... брат.
Гиллиан протянул сородичу руку, и Бейли с удовольствием её пожал.
Вскоре прибыл вертолёт, который доставил всех в Камартанг. Всю дорогу Гиллиан молчал, не отвечая на вопросы конвоиров и оскорбления штурмовиков. Молчал он и на первом допросе, свидетелем которому стал Аарон. Он просто улыбался, думая о чём-то своём.
Гиллиан был прав. Стоило Роммни попытаться что-то выяснить об арестованном, как сверху практически моментально было спущено указание оставить личность пленника без выяснения. Аарон понял, что это неспроста, снова зарылся в старые дела и нашёл. А, отыскав, очень удивился. Кто бы мог подумать?.. А, впрочем... разве он сам не пошёл против своей семьи? Почему бы и нет?! И, пожалуй, это очень символично.
Зима минула в яростных поисках Риана. Награду за его голову удвоили, и это дало свои результаты. Внутренняя разведка загнала отчаянного комиссара в ловушку в очередной глуши. Риану не оставалось ничего другого, как занять круговую оборону в старом доме за чертой города. Аарон, прибыв на место операции, мысленно проклинал всё на свете. Похоже, что Гиллиан всё же переоценил способности мужа. Либо комиссару просто изменила легендарная удача.
Старый кирпичный коттедж высился посреди равнины, которую с одной стороны ограничивала стена леса, а с другой — стены городских домов. Аарон смотрел на старательно перепаханный грязный снег и мрачно думал.
Почти две луны о Риане не было ни слуху ни духу. Пока Гиллиану пыталась развязать язык внутренняя разведка, Роммни и Дамьен землю носом рыли, ища всё, что помогло бы выйти на след. Вновь были подняты архивы, самым тщательным образом изучались все дела, которыми командовал лично Сантана, составлялся примерный план его действий... Аарон никому не признался, что знает о беременности беглого омеги, надеясь, что это внесёт раздрай в поиски и даст парню время, чтобы надёжно спрятаться до самых родов. По крайней мере до четвёртой луны можно особо не беспокоиться, а потом инстинкты вынуждают омег быть куда осторожнее, чтобы не повредить малышу. Да, Риан — сущий парадокс, но он же не идиот! Раз решился на ребёнка, то приложит все усилия, чтобы уберечь сына, иначе как он потом будет смотреть в глаза мужу, когда освободит его?! Аарон долго молился, чтобы Риан пошёл к Полли — Полли достаточно умный и заботливый, он поможет, как и Гай... Но, когда Аарон случайно встретил мальчишку в столице, не без труда поймал, убедил, что он друг, и расспросил, то оставалось только выругаться. Риан не пришёл к Полли. В последний раз он виделся с другом накануне казни Рейгана — заглянул переночевать. Гай, всхлипывая, рассказал о том, каким мрачным был Риан за ужином, как плакал ночью, как Полли сидел рядом с ним и утешал. После казни Риан исчез до глухой ночи, а потом за ним пришёл Гиллиан. А теперь Риан снова пропал. Полли беспокоился не меньше Аарона и всё ещё надеялся, что Риан всё же отыщется и придёт к ним сам.
Поняв, что беглый омега не собирается тревожить друзей, Аарон начал искать Риана ещё ревностнее, но только для того, чтобы убедиться, что комиссар не попадётся в лапы внутренней разведки. Капитан слишком хорошо понимал, что будет грозить и самому омеге и ещё нерождённому ребёнку, и не мог этого допустить. Он отслеживал всё, до чего мог дотянуться, и, похоже, что за ним всё же следили, поскольку очень быстро появилась наводка, указавшая примерный район поисков — область Ирий на западе страны, на которой в какой-то момент сосредоточился Аарон. Альфа, по собственному опыту знавший, как устроены головы у беременных, предположил, что вряд ли Риан сунется туда, где ни разу не был. Идеальным убежищем будет место, в котором он более-менее хорошо ориентируется. Тихое, без присутствия больших сил правопорядка, до которого нет прямых рейсов. Идеальное укрытие, чтобы пересидеть и как следует всё обдумать. Область Ирий подходила по большинству критериев. Но как только Аарон начал наводить справки по самой области, как поступила информация, что омегу, по описанию похожего на Риана, видели на железнодорожной развязке, ведущей как раз туда. Подозреваемый взял билет до городка Фонди. Сотрудник полиции сел на этот поезд на ближайшей станции, разыскал нужного пассажира, проследил его до Фонди и телеграфировал в Камартанг. Точное описание подтвердило — это Риан. Моментально весь Фонди был оцеплен, и на беглого комиссара подполья был открыт сезон охоты.
В Фонди был объявлен комендантский час, после шести вечера улицы прочёсывались по нескольку раз. Тотальная проверка документов позволила выявить нескольких числящихся в розыске преступников, но Риана спугнули только на третий день — у аптеки, в которую омега попытался проникнуть. Пока стягивали всю окрестную полицию и прибывшие ей на подмогу отряды из ближайших воинских частей, Риан успел забрать то, что ему нужно, и сбежать. Аарон прибыл на место происшествия через два часа после его побега, обозрел оставленный омегой беспорядок и сразу понял, зачем Риан приходил — таблетки от токсикоза, кое-какие лекарства и витаминные комплексы, часто прописываемые беременным для более успешного протекания внутриутробного развития плода. Вспомнились опасения Рейгана, и капитан понял, что Риан тоже прекрасно знает о возможной опасности для ребёнка. Как только будет проведена полная ревизия — а это требование прозвучит обязательно — все поймут, что Риан носит малыша, и тогда...
Надо было что-то предпринять и срочно. Но что?
В старый коттедж Риана загнали утром, и тут стало ясно, что за эти дни беглый комиссар подполья превратил нежилой двухэтажный дом с остатками сада и кирпичной ограды в настоящую крепость — из окон второго этажа на их головы был обрушен шквальный огонь. Аарон понял, что здесь, по всей видимости, был один из оружейных схронов подполья, ведь не принёс же он всё это богатство с собой. Подходы к дому тоже оказались заминированы — точные выстрелы активировали их. Потеряв четверых солдат убитыми и нескольких ранеными, командование спешно приказало отступить и взять дом в плотное кольцо до прибытия боевых отрядов внутренней разведки.
