Н. А. Некрасов. "Забытая деревня"
Из воспоминаний Эксла Деври:
Я полагал, что Ах`Д`Харн воспользуется удачным моментом и перейдет на новый уровень — на уровень Вора Теней из Амна и моего эмиссара в Крепости-на-Перекрестке.
Однако она предпочла не вспомнить о моем давнем предложении и остаться нейтральной. Но нельзя все время оставаться над схваткой. Рано или поздно придется делать выбор. И если ты не сделаешь этот выбор сам, то его сделают за тебя.
* * *
Когда я вышла от Эксла и тяжелая дверь особняка захлопнулась за моей спиной, лишь тогда на меня накатила усталое безразличие. Говорить с Деври — все равно, что плясать босыми пятками на лезвии. Невеликий выбор между "больно" и "страшно". Оставаться на месте — больно, а падать — страшно.
Я бездумно брела по промозглому городу. Наобум, куда глаза глядят. Брусчатка послушно ложилась под ноги, редкие прохожие прятали лица под низко надвинутыми капюшонами и зябко кутались в длинные плащи.
Невесомые пушистые снежинки летели с хмурых небес и таяли, не долетая до земли.
Мне не хотелось возвращаться в уютное тепло таверны, не хотелось быть вовлеченной в приятную суету сборов и ни к чему не обязывающего трепа и шуток моих компаньонов... Все это — пустое. Кривое треснутое зеркало, за которым мы прячем свою неуверенность. Ведь всегда можно отмахнутся — это не я, и та кривая рожа в зеркале — это кто-то другой. И так хочется верить в то, что именно этому двойнику нужно спасти мир, собрать воедино расколотый волшебный меч и победить древнее зло. Но, увы. Участь двойника — только усталый и понимающий взгляд из немой зеркальной глубины.
От грустных мыслей меня отвлек звук. Кто-то тихонько наигрывал на лютне. Незатейливая мелодия легко плыла над городом, и казалось, что именно она заставляет танцевать снежинки в холодном воздухе.
Мелодию наигрывал... кобольд. Маленькое чешуйчатое существо с острой мордочкой, больше всего похожей на мордочку ящерицы. Кобольд сидел на высоком табурете за прилавком и задумчиво перебирал струны. Под небольшим навесом громоздились какие-то ящики, на самодельных стойках висело несколько вычищенных доспехов, а на самом прилавке, на заботливо подстеленной коже, лежало оружие. Самое разное — от двуручных мечей, до странных четырехлучевых звезд с острыми даже на вид краями.
Кобольд тем временем отложил лютню и растянул уголки узких губ в подобии улыбки:
— Дикин рад видеть тебя!
— Кобольд? Здесь, в городе? — я чуть нахмурилась.
— Да, Дикин — кобольд, по крайне мере, последний раз, когда он смотрел в зеркало, то Дикин видел там кобольда. А еще Дикин — бард и собиратель историй, — он кивнул, — правда, не такой как Воло. Воло пишет о том, что людям интересно читать, а Дикин видел много разных мест и он даже мог разглядеть их, когда не бежал и не кричал от страха.
Странное дело, но мне чем-то понравился этот кобольд. Он был слишком ни к месту в помпезном городе Невервинтер, городе разряженных царедворцев вроде Ниваля или скользких как угорь дельцов вроде Эксла Деври.
Я перебирала оружие, крутила в руках многолучевые звезды:
— Что это?
Кобольд пожал узкими, покрытыми чешуей плечами:
— Сюрикены, их еще называют метательными звездами, — и, заметив мою заинтересованность, добавил, — полтораста монет за пять десятков.
Я хотела было отказаться, мол, дорого, но потом все же передумала. "Леди я или погулять вышла? А леди положено сорить деньгами".
Разговор с кобольдом затянулся надолго, но вот какое дело — болтовня этого барда меня вовсе не раздражала. Скорее наоборот — хотелось присесть рядом и, перебирая в руках замысловатое оружие или вычурные амулеты, слушать бесконечные, перетекающие друг в друга, истории о каждой из этих вещиц.
Итог всех этих разговоров был и обычен и необычен одновременно. Обычность его была в том, что из лавки барда я ушла не только с сюрикенами, а еще и с десятком граненых метательных игл и амулетом защиты. Необычность же... Неторопливая беседа с кобольдом навела меня на мысль. Если у меня есть в распоряжении целая крепость, то почему бы не быть в ней торговцу? Маленький бард даже лютню отложил и глянул на меня желтыми с вертикальной прорезью зрачка, глазами, спросив только — нет ли поблизости драконов, потому что он, Дикин, очень не любит драконов.
— Не-е-ет, драконов там точно не водится, — я рассмеялась.
— Тогда Дикин соберет вещи и придет к леди в крепость, — он улыбнулся, — торговать и слушать истории, а Дикин любит истории.
* * *
Пока я улаживала дела в Невервинтере, мастер Видл развернул в крепости бурную деятельность. За воротами нас встретили шаткие деревянные леса на полуобвалившихся стенах, кучи камней и горы щебенки во дворе и работники, деловито сновавшие вокруг крепости, словно муравьи в разоренном муравейнике.
Сам же мастер осчастливил меня двумя новостями. Во-первых — в крепости была таверна и она осталась совершенно неповрежденной при штурме. Более того, буквально перед нашим возвращением у таверны объявился хозяин. Разумеется, он предъявил все необходимые бумаги от Девятки Невервинтера и лорда Нешера, разрешающие ему заниматься этим ремеслом в Крепости-на-Перекрестке. Угадайте, кто он был. Сэл, тот самый бармен и повар, который протирал кружки у Дункана в "Утонувшей фляге". Каков хитрец, посмотрите только.
Второй же новостью было то, что и казармы не пострадали и их полюбовно поделили промеж собой работники мастера Видла и полсотни Серых Плащей, столь щедро откомандированных сэром Нивалем в гарнизон крепости.
Вот и вышло, что мы переселились из одной таверны в другую, поменьше и поплоше. В тесноте и не сказать что не в обиде. Один Келгар, с его неистребимым желанием вечных потасовок, чего стоил. Правда, после последней его драки в казарме, я подкинула неугомонному дворфу идею — а не начать ли ему учить неотесанных деревенских дурней, сиречь Серых плащей, искусству кулачного боя? Айронфист надулся от гордости и принялся за дело с завидным энтузиазмом. Теперь страдали ни в чем не повинные тренировочные манекены и пустые бочки, зато в таверне по вечерам стало тише. Не намного конечно, учитывая постоянные выступления Гробнара, разговоры крестьянки с Сэлом или паладином, недовольное бурчание скучающей плутовки и весь тот шум-гам, который производили заходящие поужинать и пропустить пару-другую стаканчиков работники Видла и солдаты гарнизона.
А вот ненаглядной друидки в таверне почти не было видно. Элани заходила туда разве что поесть и перекинутся парой слов все с тем же Гробнаром и, как ни странно, — с крестьянкой. Рыбак рыбака видит издалека, не так ли?
Следопыта я видела редко, но когда видела, то он привычно занимал место возле камина и, как правило, никого больше туда не пускал. Сидел, порой цедил пиво и, прищурившись, лениво оглядывал зал. Точно так же как в "Утонувшей фляге". Словно все вернулось на круги своя. Словно жизнь бесконечно крутиться, как жернов на старой мельнице и мелет-мелет-мелет в труху, все, что попадет под тяжелый кремнистый камень. И разорвать бы его, этот круг, да вот только как если за тобой невесомой бесшумной тенью следует гитзерай? А если нет гитзерай, то непременно придет Кана с разговором о необходимости скорейшего набора и обучения новых рекрутов. Или Сэнд с длиннющим списком редких и наверняка дорогих реагентов, которые "совершенно необходимы для алхимической лаборатории Крепости-на-Перекрестке" и которые, разумеется, предполагалось купить на средства казны. Или мастер Видл с очередным гениальным планом усовершенствования укреплений крепости. Или еще хуже — делегация крестьян из ближайшей деревни с жалобами на банду разбойников...
Мерзкое чувство, что я словно и не живу вовсе, что меня растаскивают по кусочкам жадные до чужих денег и внимания люди. Каждый норовит отгрызть свой кусок да пожирнее.
"Надоело. Хватит. Я вам покажу — что такое леди-капитан из Топей. Обожретесь, твари".
— ...разбойнички в твоих землях пошаливают. Корову вот единственную увели, изверги, а у меня дети малые, голодные и...
— Шапку долой, гнида! Ты с леди разговариваешь, — я рукой сбила шляпу с головы очередного крестьянского жалобщика. Помятый кусок войлока упал в холодную грязь. Рослый мужик втянул голову в плечи. Не ждал видно такого обращения, наслушавшись сплетен о том, что леди-капитан родом из небольшой деревушки, а потому — такая же по сути, как и он сам крестьянка.
Я выдернула из рук крестьянина кусок пергамента с нацарапанными на нем просьбами и, не глядя, кинула его Кане:
— Разберись с этим. И, да — я подозвала одного из Серых плащей, — всыпьте этому нахалу, — я кивнула в сторону крестьянина, — двадцать плетей. За неподобающе обращение к леди. Все. Свободны.
* * *
Из воспоминаний Каны Ли, бывшего кастеляна Крепости-На-Перекрестке:
Как я могу осуждать леди-капитана? Она была тем ветром, который наполнял наши паруса и заставлял нас двигаться вперед. И как любому ветру, ей было совершенно безразлично, какое судно гнать по морю — утлую ли лодку рыбака, хищный драккар или величавый купеческий галеон.
* * *
Наутро выпал снег. Настоящий, а не летящие из мохнатых туч редкие снежинки. Снег припорошил землю, сжатую стерню на полях, скрыл от посторонних глаз разбитую дорогу к крепости. Словно на стол передо мной лег чистый лист, на котором можно было написать любую историю...
И история эта началась с разговора Каны о том, что в крепость приехал некий Анкус Речник, кажется, торговец и что он желает видеть леди-капитана.
"Одним больше — одним меньше". Все равно Дикин в крепость пока не перебрался — в полуразрушенной лавке до сих пор протекала крыша и гуляли сквозняки.
Анкус оказался высоким, наголо обритым мужчиной с совершено незапоминающимся лицом. Отвернешься и уже не вспомнишь ничего, кроме разве что блестящей лысины. Голос был под стать внешности — размеренно спокойный и вежливый до зубовного скрежета.
— Рад приветствовать, леди-капитан. Я здесь как торговец — в основном доспехи, оружие, редкие магические артефакты и реагенты, — Речник легко поклонился, — И, кроме того, я готов оказать тебе содействие в разного рода вопросах управления крепостью, которые у тебя, несомненно, возникнут. Об этом меня лично просил Эксл Деври.
Я усмехнулась.
"Сколько сразу доброжелателей набежало — лопатой не отмахаться. Впрочем, Эксл говорил, что поможет обустроиться. А заодно и свои глаза-уши прислал. Без этого — никак".
Анкус встряхнул кистью возле груди, словно кошка, наступившая лапой в лужу, стряхивает воду с шерсти. Знакомый жест — точно также делала Муар, заканчивая разговор.
— Значит, решено.
Я кивнула.
Смысла ссорится с эмиссаром Деври не было, так же как и не было смысла бить себя пяткой в грудь, утверждая, что я, мол, сама во всем разберусь и во все тонкости непременно вникну.
* * *
Через несколько дней мастер Видл, сияя, словно новехонький золотой, доложил, что его рабочие закончили реставрацию покоев леди-капитана, библиотеки и еще нескольких помещений. Я только рассеяно кивнула, ставя "С.Х." на очередной кипе бумаг, которые он принес. Очередной отчет о расходах, не иначе. Нужно как-нибудь пересмотреть их и хоть попытаться понять — на что именно пошли законные нешеровские денежки. Когда же я собрала в единую кипу полученные от радостного мастера Видла бумаги, исписанных мелким убористым подчерком, с колонками каких-то цифр, с непонятными чертежами и прочим, надо признать, что я слегка ошалела. Да что я вру-то — я не слегка ошалела, я охренела до позеленения. "Что с этим делать-то? Это и есть отчет? Ох елки-палки..."
Я присела на какой-то подвернувшийся камень и попыталась разобраться в хитросплетении цифр. Через пару минут у меня заломило в висках от всех этих "уплачено работникам... несущие балки... реконструкция внутренних стен... уплачено каменщику..." и все такое.
Кажется, я скорее рехнусь, чем пойму в чем тут дело. В одном я была уверена совершено точно — в своих расчетах мастер сильно лукавил и часть нешеровских денег осела в карманах предприимчивого строителя. Но вот поймать за руку я его вряд ли смогу.
Холодный ветер трепал краешки листов. Мне вдруг захотелось подбросить их в воздух и посмотреть как они будут кружиться по заснеженному двору. Или просто кинуть листы в камин. Вместо этого я сгребла все это счастье в охапку и пошла в "Хвост Феникса". Посижу-подумаю. Пива попью. Со следопытом, может быть, потреплюсь.
Однако рейда в таверне не оказалось. Вместо него в почти пустом зале сидел Анкус Речник и лениво потягивал глинтвейн. Он кивнул мне, и я присела рядом, плюхнув на стол пачку уже изрядно помятых листов.
Анкус хмыкнул:
— Это Сэлу на растопку? Не ожидал от тебя, леди-капитан, такой хмм... доброты.
— Издеваешься? Это отчет Видла. Хотя в печке ему самое место, — я потеребила уголок какого-то листа. На пальцах осталось чернильное пятно.
— Ну, капитан, неужели ты совсем не дружишь с цифрами? — Анкус отпил еще глоток горячего вина и захрустел солеными орешками, — дай посмотрю.
— Да сколько хочешь, — я пододвинула всю кипу поближе к Речнику. Он на какое-то время замолчал, перебирая бумаги. Я потягивала пиво.
— Знаешь что, леди-капитан, у меня к тебе есть деловое предложение, — торговец наконец-то отодвинул от себя бумаги и внимательно посмотрел на меня.
— Я слушаю.
— В общем так. Видл кое-что положил себе в карман из тех денег, что тебе выделили на восстановление крепости. И не факт что это не будет повторяться впредь.
"Так я и знала. Сволочь".
— Так вот, леди-капитан — я предлагаю тебе свои услуги. Назовем это — управляющий. Конечно, не бесплатно.
"Как будто у меня такой большой выбор".
— Я буду следить за средствами Крепости. К тому же, ты не всегда бываешь на месте, а я смогу за всем наблюдать. Цена? Одна десятая от каждой сделки, которую мы с тобой, леди-капитан, провернем. Идет?
— Идет, — и мы ударили по рукам.
Так в Крепости-на-Перекрестке появился управляющий.
* * *
Я хорошо помню, как впервые увидела отреставрированные покои капитана крепости. Мастер Видл рассыпался в извинениях, что это скромное жилище, мол, недостаточно хорошо обставлено и при первой же возможности он закажет действительно достойную мебель для этой комнаты. Я махнула рукой, прерывая словесный поток.
Комната была... огромной, в несколько раз больше моего жилища в Западной Гавани. Огромной и в тоже время — гулко-пустой. Не моей. Чужой. И еще комната чем-то неуловимо напоминала дом Эксла. Тяжелые портьеры на окнах, массивный стол и несколько шкафов, обитый мягким бархатом диван и огромная кровать под темно-вишневым балдахином.
— Не буду я тут жить. Это не комната, а зал для приемов какой-то, — я фыркнула и, развернувшись, вышла в коридор.
В коридоре меня догнала Кана. Восточница нахмурилась и попросила меня уделить ей совсем немного внимания. Я пожала плечами.
— Валяй.
