Хо мило улыбнулась, оглядывая всю приехавшую делегацию.
— Не слишком, Тетсумару-сан... — сохраняя мрачный покер-фэйс, заверила мужчину Хо, — Но не могли бы впредь такого не делать? Я бы не хотела, чтобы про мои особенности знал весь Токио.
— Да не волнуйтесь, Хо-сенсей! — добродушно ответил тот, — Эти люди ничего и никому не успеют сказать.
Человек в руках амбалов заныл, запищал. Лежащие кучкой прежние тестовые образцы завозились активнее. Хо мрачно оглядела сцену. Моральная дилемма, как она есть. Девушке прямо сказали, что собираются убить полдюжины (а может и больше) человек, как ей на это реагировать?
Разум победил.
Есть свои преступники, с которыми не следует портить отношения. И есть непонятно кто, которые ещё не ясно, что за преступления совершили. Что там Нагачика говорил про маньяков? Не Хо им судья. Она не будет влезать в чужие дела.
Совесть вяло шевелилась, предлагая доверить преступников законному суду. Здравый смысл вопил, что свидетелей лучше прибить. Тем более, что на безумцев не подействуют в должной мере никакие долгосрочные проклятия.
Хо хмурилась, но молчала.
— Кто вообще у вас под запретом? — между делом поинтересовался Нагачика.
— Воры, убийцы, рэкетиры, торговцы наркотиками, наркоманы, якудза, маньяки, гули, — послушно отбарабанила она, пропустив, правда, следователей по гулям.
— А если вор-убийца, якудза и рэкетир одновременно?
— Вам можно, Тетсумару-сан, — хмыкнула Хо, — Не чужие ведь люди.
Одуванчик картинно прослезился.
— Ах, Хо-сенсей, я тронут! — Вам не нужна помощь? Там, сделать ремонт, наказать виновных, пригрозить непричастным?
— Не беспокойтесь, Тетсумару-сан. Я и своими силами справлюсь, — мрачно отказалась Хо, — Боюсь, особенно не повезёт непричастным.
— О! — протянул Одуванчик, — Отлично. Ну, в таком случае, ещё увидимся, Хо-сенсей. Ребята! Отчаливаем.
Хо наблюдала, как якудза собрали скатерти вместе с сашими, попкорном и выпивкой, залезли по своим автомобилям, прихватили раскиданные вокруг барьера тела, упаковав в багажники, да так и уехали.
Быстро и организованно. И осталась ведьма на пустыре одна, злая и немного растерянная.
В конце концов, Хо пожала плечами. Ну, она знала, с кем связалась. Понятное дело, что стучать на своих знакомых якудза она не побежит. Так что нужно привыкать к таким фортелям. Вон, у неё гули дома живут, те вообще людоеды.
Интересно, почему якудза ещё не скооперировались с гулями? Религия не позволяет?
Хо представила Киришиму и Тетсумару-сана, рядом. Из груди вырвался тяжелый вздох. Может, она плохо знает папу-гуля, но представить его в стройных рядах организованной преступности не выходит.
Зябко поёжившись, Хо пошла домой. У неё ещё много дел, а вечер только-только начался.
* * *
Общежитие Канеки. Помещение администрации.
Канеки Хо.
— Простите, пожалуйста, простите! — кланялись пристыженные родители "героев". Сами "супергерои" с фингалами под глазами, поцарапанные и посрамлённые, стояли позади и нервно разглядывали страшную женщину.
Высокая, выше папы и гораздо выше мамы, с чёрно-белыми волосами, как у злодейки из мультфильма про далматинцев, она без снисхождения принимала глубокие извинения их родителей.
За её спиной прятался ещё один высокий, сильный дядя который тоже боялся ужасную ведьму.
— Объясните мне одно, — устало заявила Хо, глядя на коленопреклонных родителей и их нераскаявшихся детей, — Зачем?! Я понимаю, если одна надпись. Но это, — девушка указала на команду рабочих, красящих стены заново, — Ни на какое баловство не тянет. Это намеренная порча имущества в особо крупных размерах! Зачем?
Никто из отцов и матерей и сам не знал, зачем и почему. Все несчастные были из общежитий по соседству, молодые и малообеспеченные. Мамы словно в кривом зеркале изображали из себя Куриц, а отцы работали на последнем издыхании, и, похоже, были не слишком далеко от повторения той судьбы, которой кончилась жизнь изначальной четы Канеки.
Ничто не ново в этом мире.
А вот дети смотрели на Хо со вселенской обидой в глазах, будто она была главным злодеем аниме, который внезапно победил добрых парней, сел на трон и расхохотался в свое удовольствие. Ребятишки словно воды в рот набрали, полные праведного гнева.
Молчание не могло продлиться долго. Прошло лишь несколько секунд, и самый младший член шайки-лейки не выдержал.
— Потому что ты ведьма! — закричал школьник, — Поганая ведьма! Гадкая ведьма! Ведьма! Ведьма!
— Замолчи! — выкрикнула его мать, — Замолчи, дурак! Как ты можешь!
Но было поздно. Хо поджала губы. Да, она ведьма. Она может и проклясть идиотов.
Или подарить кому благословение или удачу. Быть ведьмой — ещё ничего не значит. Что за внезапная дискриминация? И откуда этот шкет знает?..
Разумеется, девушка не сказала ничего вроде "да, и что с того?".
— Что за чушь? — поморщилась Канеки Хо, всем своим видом показывая отношение к чужой грубости.
— Это не чушь! Она чёрная ведьма, она светится по ночам, как Тамамо-но— Маэ!
Тамамо-но— Маэ была мифическим персонажем, известным любому. Колдунья, отравившая императора и обернувшаяся лисицей. Изобличили её именно с помощью колдовского сияния.
Хо нахмурилась, пытаясь припомнить, когда успела "засветиться". По всему выходило, что никогда. После случая с похищением Кен-чана и Хиде-куна, ничего масштабного на открытом пространстве она не творила.
— У нас есть доказательства! — внезапно поддержал крикуна другой хулиган. Заголосили все. Их родители с ужасом смотрели на верещащих детей, попеременно оглядываясь на Хо. Та застыла в напряжении. Из карманов детей полезли фотографии.
Хо моргнула.
На фото была изображена она, без сомнения. То стоящая у входа в подъезд, то разговаривающая с очередным управляющим, то с Киришимой. Совместных фото с Киришимой было больше всего. И на всех она вроде как светилась.
Было абсолютно очевидно, что это, по сути, были подправленные в редакторе фотографий снимки. По фигуре девушки прошлись осветлителем, да на этом и бросили. Обмануть такой подделкой можно лишь детсадовца, да и то особо глупого. Ученики средней школы на доказательства столь дурного качества не повелись бы. Наверно.
Листая фото, Хо протягивала их по одной Киришиме, а тот уже отдавал обратно несчастным родителям.
— Как же так?!! — заголосила женщина, откидывая от себя "свидетельства", как ядовитых змей, — Как ты мог?!! Твой отец станет банкротом! Ему придётся убить себя, чтобы избежать позора! Из-за тебя!
Хо отвлеклась от фотографий. Что за самурайщина?! Это шутка?
Тем не менее, как минимум четверо папаш были бледные до синевы.
— Нам дал эти фото друг! — попытался оправдаться мальчишка.
— Какой друг?! Какой друг?!! Покажи мне его! Я сама его убью! — надрывалась мать малолетнего монстра.
— Ну, такой, крашеный, в очках...
У Хо зародились определённые подозрения. Судя по расширившимся глазам Киришимы, у него тоже. Ещё бы! Гули друг друга должны же знать, верно?
Голосистая мамочка заткнулась. Лицо её посерело.
— Ты... Ты... Ты сломал нашу семью, — бесцветно заявила женщина, которая до этого кричала.
Ведьма вгляделась в неё до рези в глазах. И то, что она увидела, ей не понравилось.
Женщина искренна. Абсолютно и бесповоротно. И тихая исповедь, на которую нарвалась Хо, звучала просто убийственно.
Из пяти пар родителей семерых напакостивших школьников, трое отцов были адвокатами, а ещё один — бухгалтером. То, что доктор прописал! При этом все пятеро принадлежали к одной развалившейся конторке, которая оставила их в долгах, как в шелках. Их единственный шанс — сделать себе новое имя, подняться, превозмочь трудности... Папаши работали, как проклятые, мамы клеили цветочки (занимались лепкой поделок, писали статьи в мелкие издательства). Крутились, как могли.
И тут им грозит новый долг. Ни много, ни мало — миллион йен. Терпимо для людей их профессии, если подумать. Взять кредит под залог имущества, например, — и проблема решена.
Только кредитов у них на шее столько, что, чтобы на еду наскрести, надо уже и детишек подрабатывать отправлять. Имущества особо и нет, всё взято в аренду и обходится непозволительно дорого. Одно хорошо, как считали эти выкидыши с дороги жизни, пусть им не сладко, но хоть следующее поколение получит достойное образование. Из кожи вон лезли, но обеспечивали своим малькам все условия.
И нарвались.
Вандализм детей был заснят на видео, причём маленькие чудовища собирались повторить свои "подвиги". Прошлой ночью шайка-лейка снова вышла на дело и успела напасть на двух шестилеток всемером.
Шакальи повадки, как есть. Одна моральная компенсация могла вырасти до астрономических сумм.
Покрыть такой долг вот так сразу они не смогут (правда), даже если продадут всё, что продаётся. Кредит им не дадут (правда). И новая организованная папашами конторка разваливается и может издохнуть в любой момент (правда).
Светит им банкротство (правда), а с новым долгом можно сразу идти писать это заявление, после чего их нынешняя профессия будет для них закрыта.
Трое из четверых готовились к самоубийству. Бледные, отчаявшиеся жёны тоже были на грани. Забава их детей обернулась трагедией.
И на закуску, Хо могла отличить правду ото лжи. Шутка про самоубийство шуткой не была. Вот гулям-то будет раздолье, — мимолётно подумала Хо, — Столько халявного мяса!
Девушку уже как-то не волновало, что её тут и ведьмой назвали, и на чистую воду вывели. Проклянёт молчанием и забудет. Вот только...
Если бы она не обладала способностью чуять, когда ей лгут, то ни за что не поверила бы в эти сказки!
Самоубийство, как же! Банкротство предполагало много неприятных вещей. Уровень жизни у глупых семейств неизбежно понизится, но убивать себя? Кормильцу? А о семье кто будет думать?
Жизнь же продолжается!
Какие тут варианты? Их множество! Даже если ты сдох, проверь, как скоро наступит твоя очередь на реинкарнацию! Пока ты жив, упасть можно сколько угодно раз, главное — не сдаваться, снова поднимаясь с колен.
А вот нет же. Банкротство, ах, это конец света! И равно самоубийству. Какая чушь! Какая непростительная чушь!
Хо встала.
— Извините. Мне надо выйти на несколько минут, — хмуро заявила девушка всем присутствующим.
Пройдя в ванную комнату, ведьма зыркнула на дверь.
— Абсолютная звуконепроницаемость, — тихо оповестила она, — Никто меня не услышит в следующие 15 минут.
Сила потекла ручьём, напитывая пожелание. Убедившись, что всё работает, Хо посмотрела на себя в зеркало. Из стекла на неё смотрела незнакомка. Девушка-полукровка, с большими глазами и заметной складкой у век, с шикарной женственной фигурой. И с огромными долгами якудзе.
— Япония, мать её с...ка за ногу! — со злости зарычала Хо на отражение, и в отражении её серые глаза загорелись нестерпимым синим пламенем.
Зеркало треснуло.
Через пятнадцать минут спокойная, как удав, ведьма, вышла из туалета. Свысока посмотрев на всё ещё склонённых папаш и мамаш, Хо медленно проговорила.
— Встаньте. Я не буду подавать на вас в суд. Дело мы замнём, — стёкла чуть-чуть вибрировали от монотонного голоса Хо, — Но если ещё раз... Если ещё хоть один раз... Простым банкротством вы не отделаетесь, обещаю.
— Спасибо! Спасибо! Да не оставят вас ками! — коленопреклонные семейные пары расплакались. Сами хулиганы уже давно ревели в голос. Шум, гам и вой раздражали девушку неимоверно.
Ну что тут скажешь? Банкроты по долгам не платят. Денежек Хо не видать ни так, ни эдак. Что уж тогда всем жизнь портить, доводить до греха? Ведьма была мстительной, да, но всему же есть предел.
Наконец, семьи поганцев, вставших ей почти в миллион йен, покинули помещение. Хо мрачно уставилась на сопровождавшего её гуля.
— Вот, Киришима-сан. Накрылась ваша премия.
— Я всё понимаю, Канеки-сама! — мягко ответил тот, вежливо кланяясь.
-...Но, знаете, я думаю, у нас есть один интересный вариант, — мрачно продолжила она. — Итак, Киришима-сан, устроит ли вас совмещение должностей охранника и управляющего? Или я слишком много прошу?
Гуль вытянулся перед ней, доверчиво и беззащитно глядя на Хо. В синих глазах мужчины застыло удивление.
— Канеки-сама... — растерянно пробормотал он, — Канеки-сама! Я справлюсь!
Девушка хмыкнула. Кто знает, может, из этого выйдет толк. Опять же, как хорошо звучит "Канеки-сама"! Главное, не потерять на этом следующий миллион-другой.
Мрачно оглядев гуля с головы до пят, Хо приценилась, как на рынке. Сколько стоит этот гусь и под каким соусом его готовить?
— Ваша задача — сделать так, чтобы у меня не было проблем, — с нажимом заявила ведьма. — Хотите прибавку к зарплате — тщательно отчитывайтесь о проделанной работе! Время от времени я буду проверять отчётность. Справитесь — и мы будем крайне довольны друг другом, — добавила она, — Инструктаж проведём утром. Согласны?
Киришима выглядел так, словно Рождество наступило на три месяца раньше.
— Разрешите идти? — гаркнул он. Хо поморщилась от громкого звука.
— Идите, — отпустила она.
Вот так.
Когда за Киришимой закрылась дверь, девушка медленно встала и пошла к шкафам. В одном из них остались вещи, которыми она не пользовалась с тех пор, как стала жить в квартире 2.
Огромная карта Токио послушно развернулась на полу.
У ведьмы не было ничего, на что можно опереться в поиске таинственного "друга": ни снимка, ни личных вещей. Но, честно, одной злости Канеки Хо хватит, чтобы найти иголку в стоге сена. Иглу, о которой она даже не слышала, в стоге, про существование которых она знает лишь из детских сказок.
— Ищи виновника, ищи того, кто надоумил глупых поганцев обезобразить моё жилище! — рыкнула девушка.
Кристалл вылетел из руки и вонзился в одну точку на карте. Данное место являлось подворотней Синдзюку, 4-го района. Кристалл быстро перемещался, мотаясь из стороны в сторону. Такая скорость движения недоступна человеку.
Больше доказательств Хо не требовалось.
Расслабленная и спокойная, ведьма принялась дальше рыться в шкафах. Вскоре там нашлась новёхонькая игровая приставка, купленная взамен сломанной. Внутри лежал гарантийный талон и чек, а также квитанция на покупку нового дивана и несколько квитков о перестилании досок пола.
Собрав чеки, Хо направилась к своему рабочему столу. Там сиротливо и неприятно лежал договор на замену пластиковых окон (гигантские окна, между прочим!), покраску фасада, закупку новых саженцев и пара-тройка других вещей.
Ведьма невозмутимо сгребла в кучку квитки. Схватила с подставки степлер, скрепила всё вместе и, прихватив карандашик, подсчитала убытки, в которые встал ей некий гуль. По всему выходило, этот чертов Безликий обходился ей безосновательно дорого.
Неловко погладив поганые чеки по краю, Хо случайно порезалась. На подушечке пальцев набухала алая капля. Ведьма зависла, глядя на неё. В голове была звенящая пустота и бил набат.
