— Макс, но ведь это значит, что где-то существуют твои бабушка с дедушкой, — ухватилась за новую идею Джейн. — Если Пола сбежала из дома, значит, где-то есть этот самый ее дом. Она не упоминала, в каком городе родилась?
— Не факт, что они еще живы. Да и что я им скажу? Появлюсь перед стариками точной копией урода, сломавшего жизнь их дочери. Не думаю, что они будут в восторге.
— Ты же сказал, что похож на мать.
— А в остальном? Джейн, если я их найду, и они от меня откажутся, — покачал головой, — нет, хватит с меня сюрпризов в этой жизни. Ладно, поехали, поглядим, что там за трущобы, служившие Поле домом. Посмотри адрес на визитке, в бардачке, — Макс повернул руль, направляя автомобиль на трассу в сторону города.
http://www.youtube.com/watch?v=xcJmE4c50K8
Может, однажды я стану таким же, как ты:
Я буду ходить по чужим головам,
Обгоняя тех, кого, как мне казалось, я знаю.
Я помню, какой ты была раньше:
Спокойной, сильной,
Благородной, но тебе следовало знать,
Что твоему радушию придёт конец.
И теперь ты осознаёшь, как тихо вокруг, когда ты одна.
Я устал от напряжения, устал от жажды,
Устал от тебя — ты заставляешь меня думать, что я тебе что-то должен.
Питай свою жадность в другом месте,
А я пока найду пристанище для души.
(Linkin park — A Place for My Head)
Городок, в котором вырос Макс, оказался довольно милым и уютным; он располагался на одном из берегов полувысохшего притока реки Тенесси и давал кров и работу восьмидесяти тысячам человек. Чистые ухоженные улицы с расположенными на них симпатичными кафешками и маленькими магазинчиками представляли собой крохотный центр — визитную карточку города. Помимо упомянутого здесь можно было увидеть государственные учреждения, офисы крупных компаний, два кинотеатра и ночной клуб с громким названием "Галактика развлечений". Как объяснил Макс, местные жители стремились к жизни и работе именно в центральном районе, пренебрегая тишиной и прочими прелестями спальных. Помимо ночного клуба к достопримечательностям Макс отнес зоопарк, в котором ни разу не был, пару музеев и театр — ну, здесь даже спрашивать не потребовалось, естественно, на подобные развлечения у него никогда не хватало времени.
Джейн, молча, наблюдала, как вышеописанные признаки цивилизации остаются позади, а их автомобиль выезжает за пределы города. Здесь было не так красиво, но все еще терпимо. Машина ехала дальше. С каждой минутой пути ухоженные дома попадались все реже и реже, уступая место баракам и общежитиям. Вот и окраина, далее промышленный район, включающий в себя полуразрушенный завод, некогда являющийся градообразующим предприятием, множество металлических контейнеров-хранилищ и грузового транспорта.
Десять минут пути по пустой дороге увенчались успехом: вновь стали попадаться многоэтажные дома, правда, весьма потрепанные, с облезлой краской и грязными, кое-где выбитыми окнами.
"Как после войны", — пришло на ум Джейн, вспомнившей фотографии из учебников по истории. Макс напряженно смотрел на дорогу, стискивая руль.
— Ты был здесь когда-нибудь? — спросила Джейн, он неопределенно качнул головой.
— Пару раз. На самом деле, нам повезло, что еще светло, — посмотрел на часы. — Вечером я бы сюда не сунулся, особенно с тобой. Этот район строился специально для рабочих гидролизного завода, но с тех пор, как тридцать лет назад предприятие развалилось, тут стали жить одни пьяницы и наркоманы. Напомни еще раз улицу?
— Строительная, дом 36.
— Окей, — он указал нужный адрес в навигаторе, свернул в переулок, следуя указаниям прибора. Местные жители, кажется, не имели представления о мусорных контейнерах или такой профессии как дворник: бутылки, пакеты и прочий мусор валялись прямо на дороге. Вместо зазывающих вывесок... ничего. Джейн уже отвыкла от голых улиц, не украшенных баннерами или рекламными щитами. Им не встретилась ни одна парикмахерская, ни один супермаркет. Джейн поежилась на своем сидении. Возможно, Макс прав, не стоило сюда ехать.
— Боишься? — криво улыбнулся он, наблюдая за выражением лица спутницы, увидевшей, как кого-то вырвало прямо на тротуар. Джейн поджала губы, не зная, что ответить, боясь обидеть правдой. — Я думал, что мне не повезло вырасти в патронатной семье, — он проводил взглядом шатающегося пьяного мужчину и приподнял брови, — мне очень повезло, — уверенно закончил.
— Вот он! — указала Джейн на пятиэтажный дом на четыре подъезда. Ничего примечательного, такой же, как и все остальные, — серое убогое строение с кучей крохотных гостинок.
— Ага, вижу, — Макс припарковал машину, огляделся, — хорошо, что она, — посмотрел на шевроле, — застрахована... Ну, я надеюсь на это. Идем?
— Да, давай.
Прохожих попадалось мало, им встретилась лишь вульгарно одетая пожилая женщина, курившая и попивающая пиво из пластикового стакана, и мальчишка, выскочивший из соседнего подъезда и пробежавший буквально в нескольких шагах от молодых людей, чудом избежав столкновения. Джейн испуганно прижала к груди сумочку и поближе подошла к Максу.
— Осторожнее, малыш. Давай руку. — Джейн не стала спорить ни с обращением, ни с предложением. В подъезде они обнаружили... общественный туалет. Джейн с отвращением закрыла нос рукавом, Макс последовал ее примеру. Под ногами взвизгнула кошка и пулей вылетела из подъезда, продолжая возмущаться уже на всю улицу.
— Трындец! — бросил ей вслед Макс, поднимаясь выше. Жилище Полы располагалось на втором этаже, так что подъем был не длинным. Макс осторожно вставил ключ в замок и на секунду замер, услышав крики из соседней квартиры.
— Да пошел ты, ублюдок... — далее следовал поток крепких выражений, о существовании которых Джейн даже не подозревала, по лицу Макса было видно, что он тоже узнал что-то новенькое. Соседняя дверь резко распахнулась, Макс быстро обернулся, пряча Джейн у себя за спиной, на лестничную площадку, спотыкаясь, вывалился отвратительный на вид мужик, добавляя к запаху сырости нотки перегара и мочи. Он зажимал ладонью голову и пригибался, будто кто-то продолжал пытаться избить его. Не без помощи перил поднялся на ноги.
— Сука, ты еще будешь умолять меня вернуться! — невнятно взревел он, еле шевеля обветренными губами. Сальные волосы прилипли ко лбу, несвежая рубашка была расстегнута, а на штанах сзади красовалась крупная дыра, демонстрирующая замызганное нижнее белье.
Вторая участница драки не заставила себя долго ждать, через пару секунд появившись на пороге со сковородкой в руках. Бросились в глаза растрепанные, крашенные в дешевый желтый цвет, волосы, уже полгода нуждающиеся в осветлении корней, познавший жизнь некогда нежно— голубой махровых халат и рваные тапочки.
— Ага, щас! Вали, тварь! — выразительно ответила на агрессию своего, видимо, мужа женщина. В квартире заплакали дети. — Заткнитесь, немедленно! — заорала она, но плач продолжался. Женщина бросила любопытный взгляд на парочку, застывшую у квартиры соседки, но вновь отвлеклась на детские крики, громко выругалась и захлопнула дверь, демонстрируя нежелание продолжать разговор с нерадивым мужем. Тот тем временем сплюнул на пол и с печальным видом побрел к лестнице. Не дойдя пары шагов до цели, он, оступившись, свалился по ступенькам вниз, кряхтя и поскуливая после каждого удара. Одной рукой Джейн все еще цеплялась за спину Макса, другой прикрывала рот, опасаясь, что мужчина может сломать себе шею, но тот мужественно поднялся, жутко ругаясь и проклиная всех на свете, в том числе даже Господа Бога, и поплелся на улицу, прихрамывая.
— Так, — выдохнул Макс, — быстро смотрим и валим.
Не было даже мысли спорить с разумным предложением. Макс, не медля ни секунды, открыл дверь, и они прошмыгнули внутрь. Джейн боялась, что в комнате кто-то будет, но нет, там оказалось пусто. Она повернула замок, закрываясь, и включила свет. С минуту они, молча, рассматривали бессменные атрибуты нищеты: облезлую краску на полу и стенах, облупившийся, тысячу раз затопленный соседями потолок, старую железную кровать с истончившимся от времени матрацем и серым застиранным постельным бельем, кое-где протертым до дыр. Помимо кровати в комнате находился стол, кухонные шкафчики, одноконфорочная плитка, разбитое зеркало и шкаф без дверок. Джейн отметила дверь в ванную комнату, но благоразумно решила туда не заглядывать — ей итак теперь хватит впечатлений на всю жизнь.
Она пораженно озиралась, не зная, что сказать, а Макс, засунув руки в задние карманы джинсов, прошелся по комнате, выглянул через запыленное окно на улицу, слегка раздвинув занавески. Брезгливо отряхнул руки и снова спрятал за спиной. Действительно, казалось, что просто дыша этим воздухом, можно испачкаться или заразиться; мысль о том, чтобы что-то здесь потрогать, приводила в ужас. Пахло чем-то затхлым и кислым. Небольшой зеленоватый коврик, самый новый и дорогой предмет обстановки, призванный, видимо, украсить комнату, был изрядно поеден мышами, запачкан чем-то темно-синим. Нужно скорее здесь все осмотреть и уехать. Джейн подошла к кухонному столу и открыла шкафчик.
— Аай! — вскрикнула она, отпрыгнув, Макс быстро подошел. — Тараканы, — прошептала Джейн, указывая на разбегающихся насекомых. Макс, все еще поджимая губы, пожал плечами.
-Думаю, вряд ли что-то отсюда можно взять на память, — пробормотал он, поднимаясь на носки и заглядывая на шкафчики.
По входной двери резко ударили, потом еще раз, принялись уверенно долбиться кулаками, обещая через пару минут выбить и так еле живую преграду.
— Эй, Полка, старая шлюха, ты дома? Открывай, это я, малыш Роб!
На секунду Макс впал в ступор, не ожидая настолько бесцеремонного обращения, но быстро пришел в себя, направился открывать дверь. Между тем крики продолжались.
— Я дверь нафиг выбью, открывай, дрянь! Я не с пустыми руками!!
Больше всего в этот момент Джейн опасалась, что Макс убьет незванного гостя. Лицо рокера выражало бесконечную злость и решимость отыграться на ком-то за свалившиеся на него знания.
— Любимый, пожалуйста, не надо! — прошептала она, протягивая к нему руку. Тот, не замедляя шага, удивленно на нее посмотрел, переваривая услышанное, после чего кивнул, подтверждая, что понимает, о чем просят, и открыл дверь. На пороге стоял неопрятный мужчина в поношенной, но хотя бы не рваной, одежде. На вид — около тридцати лет, может, моложе. В левой руке он сжимал полупустую бутылку дешевого портвейна. Гость Полы не без усилий перевел затуманенный алкоголем и черт знает чем еще взгляд на Макса, — для этого мужчине пришлось задрать голову повыше.
— А ты кто такой? — возмутился он, заглядывая в комнату и ища хозяйку квартиры.
— Вы знали Полу? — спросил Макс, не давая ему пройти.
— Что значит "я ее знал"? — Мужчина попытался оттолкнуть Макса, но тот брезгливо отдернул руку, не допуская касания, отступил, пропуская пьяницу. Джейн снова спряталась у Макса за спиной, не желая, чтобы мерзкий тип даже смотрел на нее.
— Я ее чертовски хорошо знаю! Где она? — возмущался он, прохаживаясь по комнате и заглядывая за шкаф и занавески, словно Пола могла где-то здесь прятаться.
— Пола умерла, — спокойно сообщил Макс, изучая, должно быть, молодого любовника своей матери, — сегодня утром ее похоронили.
— Гребанный трындец, — прошептал незнакомец, опускаясь на кровать. Пару минут испуганно хлопал ресницами, а потом... заревел! — Пола! Доконала тебя эта болезнь чертова! А я говорил, что лечить надо, говорил! А она все — "успеется, да успеется". Бедная моя девочка! На кого же ты нас всех покинула! — вдруг вспомнил, что не один в этой комнате, посмотрел на Макса, вытирая неподдельные слезы. — А вы кто? Из полиции?
— Нет, родственники, — туманно отозвался Макс, продолжая изучать гостя.
Интересно, сколько этому мужчине лет? Он до такой степени пропитан алкоголем, что определить точный возраст казалось невозможным, но судя по цвету волос и гладкому лицу, — ровесник, возможно даже младше Макса, который сжал кулаки и плотнее стиснул губы, борясь с очередным приступом гнева и презрения. Он бросил взгляд на окно, шепнул Джейн: надо на воздух, и шагнул в сторону двери.
— Слушай, парень, раз ты ее родственник, может, это, — пьяница, видимо, смог справиться с чувствами и подумать о наболевшем, — подкинешь пару баксов, за упокой души выпить? — и уставился на Макса, глазами наркомана, перед которым замаячили заветной дозой.
Макс, видевший это выражение лица сотни раз, причем иногда у собственного отражения в зеркале, неосознанно прижал ладонь к губам, будто, сдерживая рвотные позывы. Достал из кармана бумажник, бросил на стол купюру, схватил Джейн за руку, и он бегом покинули сначала пределы квартиры, а потом и дома.
На улице Макс оперся ладонями о капот автомобиля, тяжело дыша и пораженно качая головой. Не менее шокированная Джейн стояла рядышком, переминаясь с ноги на ногу.
— Прости, — прошептала она, безумно желая обнять его, но боясь сделать это.
— За что? — пробормотал он.
— Это я уговорила тебя поехать, — обреченно прошептала она.
Макс передернул плечами.
— У тебя есть влажные салфетки?
Минут десять они тщательно вытирали руки, хотелось вымыть даже подошву кроссовок, хотя Джейн и понимали, что это глупо.
— Надо убираться отсюда, — сказал Макс, удовлетворившись результатом чистки и открывая дверь автомобиля.
— Подождите, подождите! — из подъезда выбежала та самая неприятная женщина, кричавшая на своих детей несколько минут назад. По-прежнему растрепанная, но в замусоленном переднике, надетом на неизменный халат. — Вы сын Полы, да?
Макс удивленно уставился на нее.
— Пола рассказывала Вам о своем сыне? — взяла на себя инициативу разговора Джейн. Ей так хотелось, чтобы эта женщина сказала что-нибудь хорошее, что Пола любила Макса, гордилась им, хвасталась... Хоть что-нибудь! Лишь бы ей было не плевать.
— Конечно, рассказывала, — невозмутимо подтвердила женщина, — только о своем сыночке и говорила, — какой он у нее замечательный, какая гордость растет!
— Правда? — воодушевилась Джейн.
— А то буду я вам врать! А ты его невеста? Красивая... Жаль, Поле не удалось посмотреть на тебя, ты бы ей очень понравилась! — Из подъезда вышли еще несколько человек и принялись поддакивать, рассказывая насколько хорошей женщиной была несчастная Пола.
— Никогда слово плохого от нее не услышишь, всегда поможет, если не деньгами, то советом!
— Все, что есть, отдаст, до последнего цента! — очень эмоционально закричал мужичок, бросая шапку на пол.
— Безотказная была, — протянул еще один.
— Это я уже понял, — пробормотал Макс, скрещивая руки на груди, Джейн успокаивающе погладила его по плечу.
— Пола всегда говорила, — попыталась перекричать общий гам женщина в переднике, — что сынок ее приедет и праздник устроит! Всех угостит! Сначала долги ее раздаст, а потом всех нас за одним столом соберет поблагодарить, что не бросали одинокую женщину все эти годы!
