Долгая дорога домой

Хотя передо мной стояло не более полусотни человек, я всё же счёл своим долгом сделать такое заявление. Тинадтикарцы и без моей просьбы отбежали подальше от парапета, а потому нам не составило особого труда спуститься с него, построиться в колонну по три и рысцой направиться по ярко освещённой набережной в сторону следующего моста, чтобы свернуть на довольно широкую улицу императора Кеоклиара. Между тем, не смотря на полночный час, в сторону горящего цирка бежало немало зевак и все они испуганно вздрагивали, увидев огромных куаратов с сидящими на их шеях ред-куарами, позади сёдел которых свисали большие вьюки. Как с нас, так и с наших мохнатых друзей струями стекала вода. Вообще-то с куаратов её стекало больше. Они же дольше находились в воде. По каменным мостовым дробно цокали стальные шипы их обувки. То и дело самки куаратов громко спрашивали своих наездниц о всяких пустяках, но всё же куда чаще о том, когда их, наконец, угостят волшебным лакомством, которое называется шоолл-лар. Один из громко матерящихся тинадтикарцев, который смотрел на зарево, удивлённо крикнул мне:

— Генерал Карт, неужто я не ослышался? Куараты просят шоколада? Послушайте, они что же у вас разумные существа?

Прежде, чем ответить, я громко прорычал по-куаратски:

— Р-р-ругвурр арра-арра, что означало — стоять, братишка, — после чего ответил, — читать и писать мой Витязь не умеет, но вы знаете, любезнейший, он будет поумнее многих генералов императора.

Горожанин, одетый в домашний халат и комнатные тапочки, кивнул, огорчённо махнул рукой и громко сказал:

— Генерал Карт, я очень сожалею о том, что вас пять лет держали взаперти, а под конец хотели уничтожить. Прошу вас, генерал, в сотне шагов отсюда находится моя шоколадная лавка, позвольте мне хоть чем-то загладить вину тинадтикарцев перед ред-куарами.

Вскоре торговец шоколадом и в самом деле не пожалел открыть для нас не только свою лавку, но и склад, а потому наши куараты не только попробовали это лакомство, о и ещё заполучили себе по довольно большому ящику шоколада в дорогу. И вот что интересно, возле лавки моментально собралась большая толпа и жители Тинадтикара, пустив по кругу "шапку", собрали немало золота, чтобы оплатить это угощение. К лавке прискакало несколько десятков стражников, вооруженных арбалетами, но только для того, чтобы не дать воякам напасть на нас с тыла. Только через час с лишним, когда в зверинце всё выгорело дотла, мы тронулись в путь. На набережной собралось к тому времени немала народа. Хотя над городом вовсю сияли звёзды и было за полночь, известие о том, что кто-то хотел сжечь заживо ред-куаров, но они вышли из огня живыми и невредимыми, сели на своих куаратов и покидают столицу, пробудило ото сна множество народа и нас провожали тысячи людей.

Тинадтикар мы покинули без особых проблем, но поразив немалое число императорских солдат и офицеров тем, что наши куараты были, как и мы, облачены в доспехи из даггеновой кожи. Не думаю, что во всей империи, а в этом городе к тому времени уже знали, что наши кожаные доспехи будут попрочнее, чем стальные. Выбравшись на оперативный простор, мы съехали с дороги и помчались прямым курсом на юго-запад. Вообще-то не очень прямым, так как мы объезжали стороной города и деревни. В девяноста шести километрах от столицы лежал огромный девственный лес. Если на его краю ещё селились люди, то вглубь лишь изредка забредали охотники. Вот в него-то мы и устремились, чтобы через полторы сотни километров, выехав на большую поляну, ещё затемно сделать привал. У Сарройтара не было своего собственного куарата и потому он сидел за спиной одного из наших проводников, с которыми мы ещё не познакомились.

Как только мы спешились, наш дагген сразу же установил свой маленький чёрный шатёр и залез в него. Ему нужно было провести разведку на очень большом расстоянии, а потому он призвал к себе несколько даггенарий, чтобы взглянуть на столицу и её окрестности их глазами. На это должно было уйти немало времени, а потому я приказал встать лагерем, расседлать куаратов и снять с них шлемы, а также защиту из-под хвостов и между задних ног. Три десятка самцов во главе с Витязем отправились на охоту, а с полсотни самок, взяв в зубы здоровенные кожаные вёдра, под руководством Ниры отправились за водой. Ещё несколько дюжин самцов и самок пошли в лес по дрова. Мы же стали разбивать лагерь с такой целью, чтобы запастись впрок копчёным мясом и солониной. Даже самка куарата вполне способна нести на себе помимо девушки полтонны груза на своём загривке, а такие ребятишки, как мой Витёк, так и вдвое больше.

Так перегружать своих братьев и сестёр мы не собирались, но оставаться голодными тоже не хотели. Шоколад куаратам очень понравился, они вообще любят сладкое, поэтому мы первым делом позавтракали им сами и скормили по паре килограммов этого изысканного лакомства своим любимцам. Стащив с головы Витька даггеновый шлем и увидев его умильную рожицу, я сразу же полез к нему "целоваться". В жизни не видел ничего более очаровательного, чем эта красивая, хотя и громадная, больше, чем у самого крупного кадьяка, мордашка. Слопав шоколад, мой мохнатый братишка, который был на семь лет моложе меня, огляделся вокруг и отдал приказ своим подчинённым. Те уже также полакомились шоколадом и потому моментально бросились в лес. В самом маленьком самце было весу тонна двести. Самки были немного изящнее, но и их вес был больше тонны. Сила же у куаратов была такова, что даже самка могла запросто притащить на своём загривке быка. Поэтому беспокоиться о них не имелось никаких причин.

Как это и положено мужчине, я стал разбивать небольшую, двухместную палатку. Все остальные ред-куары, включая Сарройтара, считали дикостью пускать на это кожу, но я настоял. Лето уже заканчивалось, а с юга нам придётся двигаться на север и устраиваться на ночлег в сугробе было бы просто глупо. Поэтому, применив власть, я буквально заставил своих друзей изготовить из тонкой даггеновой кожи палатки размером три на четыре метра и теперь с улыбкой смотрел, как на опушке вырастает палаточный лагерь. Нам ведь придётся находиться здесь добрую неделю, пока мы не заготовим впрок мясо. Наши жены тем временем распаковывали хозяйственные тюки и доставали из них примусы и посуду. Примусы у нас были отличные, эртуаланские, большие и надёжные. Их ёмкости для керосина были квадратными, с выдвижными ножками, они укладывались вместе с запасной канистрой в тонкостенный бронзовый, луженый изнутри, куб, который можно было использовать в качестве котла ёмкостью в тридцать два литра, чтобы вскипятить в нём воду для хозяйственных нужд или для того, чтобы искупаться.

Имелись у нас также небольшие водоочистители со сменными картриджами. Их нам доставили наши друзья ещё три с лишним года назад, так как знали, что в будущем нам предстоит тяжелый и опасный рейд. Увы, но ехать на восток по дорогам спокойно и беспечно, нам точно не дадут. Более того, у меня не было уверенности даже в том, что мы сможем задержаться чуть ли не в самой гуще огромного леса, чтобы запастись в дорогу мясом. Тем не менее лагерь я приказал разбить капитальный, но ничего лишнего из тюков не доставать. Только кожаные мешки для мяса, соль и приправы, а ещё складные походные столики. Вскоре палатка была установлена и Лилайле принялась обустраиваться в ней, начав с того, что стала надувать матрац из тонкой, но воздухонепроницаемой кожи. Вот над этим моим "изобретением" никто не смеялся. Первыми вернулись наши "дровосеки" и мы обнажили кайлары. Впрочем, я свои снял и повесил в палатке, ведь у меня имелся тесак, а он в этом плане был намного удобнее.

Пока мы рубили дрова, чтобы коптить мясо, из леса пришли наши водоносы и рассказали, что в нескольких километрах течёт река, но там нет удобного места для лагеря. Ещё через час вернулись охотники. Витязь притащил на загривке здоровенного лесного быка, как и ещё несколько наших мохнатых братьев, но это было не единственное, чем они нас порадовали. Охотники принесли также несколько оленей и здоровенных свиней. Мы принялись свежевать их добычу и разделывать тушу. Кишки нам были нужны для изготовления колбас, зато всё остальное, включая кости и головы, с удовольствием съели куараты, после чего побежали к реке, пить воду и купаться, хотя на них были надеты даггеновые доспехи. Наши жены стали готовить нам завтрак и как только в воздухе запахло варёным мясом, из своей конуры немедленно выбрался Сарройтар, для которого я уже не только установил палатку рядом с нашей, но и надул матрац. Сразу же направившись к нему, я строгим голосом спросил:

— Чем обрадуешь, Сар?

И протянул ему большую плитку шоколада. Впившись с неё зубами, даггенар сначала набил рот шоколадом, прожевал его и только после того, как проглотил, широко заулыбался:

— Всё нормально, Валёк. Эти ослы послали за нами в погоню пять больших отрядов тяжелой кавалерии с арбалетами, но ни один не двинулся в нашу сторону. Хотя на лапах у куаратов надеты эти твои шипастые башмаки и была ночь, когда они сошли с дороги, никто так и не понял, куда мы направились. Так что мы можем спокойно заняться провиантом. В цирке никакого пожара не произошло, но зато из-за золота там все передрались. Огонь в зверинце был такой сильный, что эти болваны так до сих пор и не нашли нашего чёрного хода. Взрывной волной обрушило не только все наши каменные дахтаны, но и его, но рано или поздно он всё равно будет обнаружен. Пока что же некоторые господа никак не могут взять в толк, как это нам удалось выбраться из этой огненной ловушки. Нужно отдать должное жителям Тинадтикара. Все те пять конных отрядов, которые бросились за нами в погоню с рассветом, они проводили в путь не только бранью, но и забросали отбросами, а некоторые почтенные дамы даже не постеснялись выплескивать на них содержимое своих ночных горшков, да и сами горшки тоже швыряли в этих вояк. Так что первым делом они поспешили к реке, отмываться. В императорском дворце стоит жуткий крик, а один из сановников, увидев огненную даггенарию, так и вовсе сразу же завопил: — "Господа, это государственная измена! Попомните моё слово, наш император их всех отдаст под суд!" Так что твоя операция, как и наша, увенчалась успехом. Весь Тинадтикар возмущён тем, что нас попытались убить. Может быть изменим наши планы?

— Ни в коем случае, — рассмеялся я в ответ, — в Кеофии имеется куда больше генералов, которые считают, будто они смогут завоевать Куарат, чем ты думаешь и все они муштруют солдат в передовых крепостях. Сами крепости мы штурмовать не станем, но по территории военных баз и лагерей, разбитых вокруг них проедем. Поверь, Сар, император будет выжидать до последнего дня и только после того, как мы отправимся в степь, начнёт дрючить генералов, но не за то, что они бросили свои легионы против нас, а за то, что не смогли поймать. Ладно, хорошо уже то, что они не напали на наш след сразу. Это даёт нам возможность хорошенько подготовиться к поездке на юга. Ты когда-нибудь был на море? Купался в солёной воде?

Сарройтар ухмыльнулся:

— На нескольких, Валент, но ты знаешь, купаться в море это, на мой взгляд, величайшая глупость.

Вскоре нас позвали к столу. Так, совместного завтрака на лесной поляне началась наша свободная жизнь, полная тревог, хлопот и приключений. Почти десять дней нас никто не тревожил, что позволило нам снять с себя и куаратов доспехи. Всё это время мы занимались заготовкой мяса, сладких луковиц дикого чеснока, кореньев чарлака, которые весьма неплохо заменяли редийский картофель, орехов и ягод, а потому к морю отправились не с пустыми руками. По пути на юг мы несколько раз спешивались неподалёку от деревень и я вместе с несколькими парнями ходил к луртиям за покупками. Нас интересовали только соль, сахар и керосин. В нас сразу же узнавали тех самых ред-куаров, которые сбежали из столицы, но не боялись и охотно продавали нам всё, что мы просили. Через восемь дней мы перевалили через горный хребет и оказались в субтропиках, в высоком, вечнозелёном лесу с множеством плодов. Куараты, обладавшие тончайшим нюхом, безошибочно определяли, какие из них съедобные, а какие нет, мои друзья тоже хорошо это знали, но я снимал пробу с каждого очень осторожно и нашел ещё парочку, которые мне ни в коем случае нельзя было есть, чтобы не отравиться.

Вечером девятого дня мы добрались до берега Сеанорского моря и оказались на чудесном пляже с множеством высоченных пальм в том месте, где в море впадала бурная горная речка. Места окрест были совершенно дикие и безлюдные. На побережье Западного Куарата находилось всего лишь десятка три городов и они не были соединены меду собой дорогами. Все они шли только вглубь континента и ни одна вдоль берега, что существенно упрощало нашу задачу, но, прежде чем двинуться дальше на юго-восток вдоль берега моря, я предложил своим друзьям хотя бы на недельку забыть обо всём. Поэтому, соскочив с Витязя, я первым делом снял с него вьюки, расседлал, вытряхнул его из доспехов и, раздевшись до одних плавок, которые пошил заранее, повёл его купаться. Через несколько минут мы плескались в тёплой воде и вскоре к нам стали по очереди присоединяться все остальные мои друзья. Витьку понравилось купаться в морской воде, но ещё больше это понравилось ред-куарам и даже Сарройтар, повздыхав, разделся и присоединился к нам.

Палатки мы поставили чуть ли не затемно, а всеми остальными делами занимались уже утром. Потом была не одна, а целых четыре недели беспечного отдыха, полного моря, солнца множества фруктов и неги. Мы их заслужили и они требовались нам для того, чтобы окончательно прийти в себя. Уже на третий день сначала все парни, а потом и наши жены щеголяли в купальных плавках и своих кожаных лифах, подшитых тонким полотном. Загар мало по малу маскировал шрамы, которые покрывали наши тела затейливой вязью. На девушках они если имелись, то только от даггенарий. По мере того, как ослепительное, жаркое южное солнце с утра до вечера покрывало наши мускулистые тела шоколадным загаром, скрывая хотя бы для взгляда издали шрамы, оттаивали наши души. Нет, они не зачерствели и не огрубели, но их всё же застудили своими ненавидящими взглядами зрители, наблюдавшие за тем, как с нами раз за разом не могли ничего поделать превосходящие нас по численности отряды и потому они покрылись коркой льда, который быстро растаял.

Сделало своё дело и ласковое море, а вместе с ним наш лучший друг и наставник Сарройтар, которые на пару размягчили наши шрамы и они сделались не такими жесткими и грубыми. Хотя нет, море имело к этому весьма опосредованное отношение. Куда больше мы должны благодарить за этого нашего мудрого дагген-куара. Он велел нашим женам пройтись по берегу и собрать как можно больше нитевидных, фиолетовых водорослей. Мы же в это время копали себе в белоснежном песке глубокие песочные ванны. Потом наши любимые тщательно обёртывали нас мокрыми водорослями, затыкали уши, укладывали в песочные ванны и засыпали песком так, что снаружи оставались только брови. Такие процедуры нам отпускали дважды в день по часу, полтора и именно они сгладили наши шрамы. И плюс к этому мощнейшая целительная энергия, которую на нас изливал наш друг, учитель и куда более лучший целитель, чем я, хотя и без диплома.