— Иногда мне кажется, что у вас слишком хорошая память, князь, — проворчал я в ответ, уже смирившись с тем, что втянут в очередную авантюру.
Не тем, не тем я зарабатывал себе на хлеб и вино, надо было сразу в лицедеи идти. Глядишь, сейчас бы жил в свое удовольствие.
Я снял пояс, скинул камзол и закрыл глаза — если задохлик так жаждет представления, он его получит!
Ткань рубашки треснула под напором острых шипов. Мир стал резче и глубже, а тени расцветились, заиграли цветными искрами — комната еще хранила отголоски чужой магии, колдовства Агаи.
Проигнорировав обеспокоенное "не надо, Дюс!", я в упор уставился на пленника. Тот судорожно вздохнул, дернулся и... закатил глаза.
Чтоб тебя... недомерок белобрысый... Не смей подыхать! Мы с тобой недоговорили!!!
Агаи торопливо прижал пальцы к шее больного, облегченно вздохнул:
— Жив! Просто в обмороке.
И набросился на меня с упреками:
— Ну нельзя же так! Этот мальчишка до сих пор одной ногой в могиле, а ты его еще своей ро... своим видом пугаешь!
— Ничего, выживет. А умрет, еще проще будет — мертвецам я всем господин! Забыл? — вызверился я в ответ.
— Действительно! — оживился помрачневший было вампир и алчно глянул в сторону больного: — Мертвые не лгут.
Агаи тут же взвился:
— Ваша светлость! Ну хоть вы-то оставьте глупые шуточки!
Аптекарь приготовился защищать подопечного.
— Поверьте, я совершенно серьезен, — спокойно возразил Андру, прищурился и припечатал: — Если не заговорит, я из него всю кровь выпью. Ну а из души правду Дюс вытряхнет.
— Расскажу, — раздался тихий хрипловатый голос. — Все, что знаю. И о чем догадываюсь.
Шушера белобровая... все-таки умеет по-нашему говорить.
— Прекрасно! — обрадовался вампир. — Значит, обойдемся без переводчика.
Правитель нежити сделал знак, рядом с ним вырос этернус с бумагой и карандашом в руках.
— Назовите имя, происхождение, титул, воинский ранг и цель вашего появления в княжестве, — четко, громко, тщательно проговаривая слова, задал первый вопрос правитель нежити.
— Меня зовут... Яир, я из... из отряда боевых магов, соколов, приданных в поддержку драконам. Я хочу... я готов вам помогать, — тихо, медленно, преодолевая собственную слабость, ответил перебежчик.
— В чем причины такого решения? — опередил я вампира.
— Моим народом правит безумная! — твердо ответил мальчишка. — Сирин должны... проиграть прежде, чем сами сойдут с ума. Я не хочу, чтобы мы все погибли.
Великий Ирия; кажется, мне начинает нравиться этот сопляк. Он удивительно здравомыслящ для своего народа!
— Ты знаешь цену этого решения? — подался к раненому правитель нежити.
— Да. Он сказал, — мальчишка повел глазами в сторону Агаи. — Клятва на верность. Я согласен!
Ну что же... Другого выхода нет. Теперь у меня будет два раба из племени, про которое вовек бы не слышать, а у защитников Азалы — два мага. Это намного лучше, чем один, но, к сожалению, в корне ситуацию не меняет. Особенно если учесть, что один из них — самоучка, а второй только недавно вылез из детских штанишек.
Ритуал провели со всеми предосторожностями: вампиры контролировали каждое движение мага, приготовившись скрутить ему голову при малейшей же угрозе. И Агаи с него глаз не спускал. Я же достал меч из ножен — слова остаются словами, пока их не подкрепили дела. История пестрит именами героев, погибших от руки фанатиков или наемников. Мне не хотелось пополнить этот список.
Однако вопреки опасениям, перебежчик провел ритуал как полагается, и лишь после завершения что-то чирикнул, вопросительно глядя на соплеменника.
Агаи, хлопнув его по плечу, ответил по-наоргски:
— Не хуже, чем друзьям. Во всяком случае, я особой разницы не заметил.
И пояснил:
— Яир спросил, как у вас живется рабам.
После ритуала этернус перенесли больного в комнату Агаи, поставив у окна дополнительную кровать. Я встретился взглядом со своим новым "имуществом". Парень сидел, обессиленно откинувшись на спинку кровати, на его лбу выступил пот, пряди коротко стриженых волос слиплись в мокрые сосульки. И только большие уши, пронизанные лучами рассветного солнца, алели двумя жизнерадостными "фонарями".
— Андру, прежде чем устроить допрос, надо накормить больного, иначе он до окончания не доживет, — напомнил я вампиру, склонному в порыве азарта забывать о потребностях смертных.
— Ему сейчас принесут куриный бульон, а вам — завтрак. Думаю, разговор у нас затянется, — кивнул этернус.
Вот в этом я не сомневался. Дай Ирия, дня за четыре управиться.
Я немного промахнулся со сроками: допрос затянулся не на четыре, а на пять дней. Юноша, несмотря на помощь сразу двух целителей, был еще очень слаб, и часто засыпал на полуслове. Когда это происходило, вампир молча вставал и шел в соседнюю комнату, куда перетащил часть своей лаборатории. Я тоже нашел подходящее дело, которым можно было заниматься, не покидая стен: помогал в сборке заготовок для снарядов. Андру и Агаи придумали хитрое устройство, разлетавшееся на множество кусков.
Когда белобрысый просыпался, я брал одну из заготовок и, не вставая из-за стола, выстукивал ею по стене парадный марш в честь его величества Фирита. Вампир появлялся на пороге буквально через секунду, и снова закидывал доходягу вопросами. Меня интересовали состав, количество и структура армии сирин, ее возможности, способности магов и обычных воинов, а Андру спрашивал обо всем подряд. О религии, друзьях, родных, месте, где рос мальчишка. О том, что происходило в Юндвари перед тем, как объявили войну. И если про вымершие от эпидемии города было уже известно, то нападение вампиров на крепость стало неприятной новостью.
— Ваши? — коротко поинтересовался я у Андру.
Он лишь пожал плечами:
— Обычные наемники, готовые служить кому угодно за надежный кров и сытную жизнь. Не удивлюсь, если нападение организовано самой пророчицей: уж слишком его последствия играют на руку самим сирин. Кстати, юноша, а как вы убеждаетесь, что дар пророчицы действительно передан, и вас не обманывают?
— Великая Юсса передает вместе с даром имя и память прежней Айелет. Новая пророчица помнит всех, с кем прежде общалась, и знает все, что прежде знала, — устало прошептал мальчишка.
— Все помнит и все знает? — с хищным ожиданием оскалился правитель нежити. В его глазах снова плавилось злое серебро.
— Да, — кивнул Яир.
— А нет ли у нее какого символа власти, что передавался бы из поколения в поколение? — тут же задал новый вопрос этернус.
— Есть, — подтвердил белобрысый, — футляр с перстом самой Юссы.
Вампир скрестил руки на груди, его лицо исказила гримаса злобной радости.
— Ну что такое опять, князь? До чего такого интересного вы додумались? — поинтересовался я.
Вампир выглядел так, словно только что отхватил огромный куш, и буквально лучился хорошим настроением. Хотелось бы знать, что в словах мальчишки так обрадовало нашего сдержанного "старца"?
— Дюс, нет никакого множества пророчиц! Есть только одна! — с мрачной торжественностью заявил Андру. — Она пользуется чужими телами!
— Такое невозможно! — не удержался от возгласа перебежчик.
Ему поддакнул Агаи:
— Это аксиома — подселить душу умирающего в чужое тело нельзя! Попытки исчисляются сотнями, и не было ни одной удачной.
— Обоснуйте, — насмешливо предложил правитель нежити.
Сирин переглянулись, и Агаи неуверенно начал:
— Тело — дом для души. Гибнет дом, и душа уходит в мир мертвых.
— Если бы это было так, мне бы некого было подчинять, — пришлось напомнить магу про умертвий.
— Именно! — отдавая должное моей сообразительности, отвесил легкий поклон Андру. — Иначе нежити не существовало бы. Ваша пророчица еще во время своей первой жизни смастерила амулет, который сделал ее фактически бессмертной.
Холера кривобокая эта пророчица...
— Получается, она убивает тех, у кого забирает тело? — медленно, словно не понимая того, что говорит, сказал Агаи.
— Получается именно так, — радостно ощерился вампир.
Белобрысый после этих слов весь съежился и отвернулся к окну. Вихрастый, лопоухий, растерянный мальчишка, изуродованный ожогом.
— Яир, — окликнул мага Андру, — держите, это ваше.
И кинул на постель сережку-амулет. Она стала последней каплей, сирин неожиданно не выкрикнул — выхаркнул:
— Все сделаю, чтобы она сдохла!!!
Подтянул к лицу коленки, уткнулся в одеяло лицом, затрясся в рыданиях.
— Зачем вам это понадобилось? — негромко поинтересовался я у вампира.
— Людям иногда необходимо выплакаться, чтобы не сойти с ума.
Когда мальчишка, мешая слова со всхлипыванием и чириканьем, принялся рассказывать, я понял — Андру сделал все правильно. То, что произошло, сжигало мага не хуже заклятья. Ему просто необходимо было выговориться.
Яиру дважды не повезло. Первый раз — когда он ухитрился влюбиться в человеческую девушку. Второй — когда, не дождавшись товарищей, побежал в казарму. Или наоборот — повезло; с какой стороны смотреть. Белобрысый опоздал всего на четверть часа. И столкнулся с охранниками пророчицы, которые волокли изуродованное тело его возлюбленной со двора. Несмотря на юный возраст, Яиру хватило сил и умений, чтобы увидеть, как она умерла. Правда, еще раньше он убил магов, несших тело — они не хотели отдавать покойницу. Неудивительно, что после такого "подвига" за магом гнались до самых границ Пустоши.
В остальном Яир оказался везунчиком: ушел от погони, не столкнулся с хищной паутиной, и даже мысль встать на сторону "зла", пришла ему только при виде каравана этернус. Иначе заклятье убило бы парнишку раньше, чем он попал в Азалу: в начале войны с магов взяли присягу. Мы все имели удовольствие наблюдать, к чему ведет ее несоблюдение.
Предусмотрительная гадюка, эта пророчица. Фактически создала себе идеальную армию: задумал изменить — и ты труп. Однако что-то она все-таки не додумала, раз один из ее магов сейчас сидит перед нами. Или наоборот — предвидела, и ей было надо, чтобы именно Яир оказался у нас? Демон задери этих пророков...
— Почему ты не умер сразу после того, как убил своих же сородичей? Почему заклятие не сработало сразу?
Белобрысый только пожал плечами:
— Я себя не помнил тогда. Да и запрета на убийство нет, если не собираешься выступить против триумвирата. Против пророчицы.
И тут же заговорил о другом:
— Я уже здоров.
Мальчишка встал с кровати. Рубцы ожога выделялись на меловой коже ярко-малиновыми пятнами, всколоченные волосы стояли дыбом. Чтобы не качаться, парень придерживался рукой за высокое изголовье кровати. Зато на лице застыло выражение такого упрямства, что мне стало ясно — у Агаи появился "брат по духу".
Немного подумав, я поручил его заботам соплеменника, строго наказав:
— Агаи, теперь Яир — твой помощник. Но помни, забота о его здоровье — тоже на тебе. Чтобы через десять дней парень был как новенький.
У колдуна после этих слов вытянулось лицо:
— Шрамы свести не получится.
— Да демон с ними, с этими шрамами! Просто вылечи его, и все. Хватит нам одного задохлика-мага.
Морра, которая тоже присутствовала при этом разговоре, обрадовано возвестила:
— Морра лечить! Всех лечить!
После чего потянула оторопевшего мальчишку к креслу. Лицо заморыша приняло престранное выражение. Он явно не понимал, как малышка попала в нашу компанию.
— Морра, детка, покажи Яиру знак на своей руке, — попросил я девочку. Она послушно закатала рукав платья и сунула запястье прямо под нос белобрысому магу. Тот удивленно моргнул, всматриваясь, и повел себя как последний идиот — то есть, как когда-то Агаи — бухнулся на колени.
— Яир, ответь, почему ты считаешь, что девочка достойна поклонения? — поинтересовался я, хотя заранее предвидел ответ. Сирин меня не разочаровал.
Он почтительно, невесомо дотронулся губами до "деревца" и прошептал:
— Это знак, которым Юсса отметила великую королеву, свое воплощение на земле. Она откроет сирин эликсир бессмертия, научит говорить с богами так, чтобы те слышали своих детей.
— Тридцать пятое, — скучным голосом прокомментировал правитель нежити, стоило перебежчику замолкнуть.
— Что? — непонимающе моргнул сирин.
— Тридцать пятое пророчество из моего списка, — охотно пояснил вампир. — Хотите, дам почитать все варианты?
Маг отвернулся. Его уши на мгновение снова стали красными фонарями. А Морра тем временем толкнула мальчишку к креслу, сердито почирикала, и уши задохлика засветились еще ярче. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Сирин можно было понять. Даже Агаи не сразу принял свою роль в истории собственного народа, а что говорить о том, кто всю жизнь привык считать людей исчадием зла. Или... не привык?
— Агаи, пригляди за малышкой, — приказал я магу, и перевел взгляд на перебежчика, — девочка теперь для тебя — одна из величайших драгоценностей в этой жизни. Защищай ее. Понял?
Тот облизнул потрескавшиеся губы и кивнул.
За моей спиной скрипнула дверь: в комнату заглянула Эрхена. Я почувствовал встревоженный взгляд девушки и ласково улыбнулся ей. Моя вторая ипостась доставляла удовольствие Эрхене только в минуты страсти, в обычное время шкура демона служила сигналом близкой опасности и заставляла девушку хвататься за стилет, чтобы меня защитить. Ее попытки быть сильнее, чем есть, вызывали у меня чувство щемящей грусти. Видно, бедная девочка много хлебнула в жизни, раз из всех своих слабеньких силенок пыталась уберечь тех, кого считала семьей.
Смущенно покраснев, Эрхена подошла и прижалась виском к моему плечу.
— Ее тоже надо защищать, — кивнул я на девушку. Поцеловал ее в лоб, пообещал вернуться пораньше и отправился на поиски Лаланна. Я хотел посоветоваться с другом. Но прежде чем успел отойти от дверей, меня нагнал Агаи.
— Дюс, подожди!
Я повернулся к сирин, вопросительно подняв брови.
— Яир задает много вопросов. Что ему можно рассказывать?
Вот оно как...
— Что он хочет знать?
— Ничего такого! — пошел на попятную сирин, разглядев выражение моего лица. — Его интересуешь только ты. Твоя жизнь!
Я немного подумал, прикидывая, и согласился:
— Ну раз спрашивает, значит, расскажи. О своей роли в этой истории тоже не забудь.
Перебежчик уже получил приказ сдохнуть раньше, чем раскроет рот, если попадет в руки врагов, так что за сохранение тайны можно было не беспокоиться. В любой войне у каждой из сторон — своя правда. С "правдой" сирин он уже знаком, пусть и с нашей познакомится. Глядишь, на пользу пойдет. И ему, и нам.
Надо сказать, я поступил правильно. Не знаю, о чем рассказал мальчишке Агаи, но тот стал смотреть спокойнее. Притом не только на меня, но и на вампиров, хотя по-прежнему втягивал голову в плечи, когда этернус оказывались рядом. Я парня понимал и где-то даже сочувствовал, но считал, что совместный труд с нежитью быстро поправит дело. Как в воду глядел: всего десять дней работы в лаборатории Андру — и белобрысый перестал непроизвольно перебирать пальцами, пытаясь сплести заклинание. Что, впрочем, не помешало ему молиться по пять раз на день. Парень просил у богов прощения: благо, было за что — несмотря на юный возраст, трупов за Яиром оказалось достаточно. Недаром без сознания грохнулся, когда увидел свое посмертие.
