— Они вновь будут под властью Танатоса, — сказала Аннабет. — Смерть вернется на круги своя, а монстры лишатся короткого пути в мир смертных.
Перси вздохнул.
— Как два пальца об асфальт. Если забыть… ну, обо всем.
Малыш Боб заурчал.
— Я нажму на кнопку, — вызвался Боб.
В животе Перси завращался клубок из смешанных чувств — сожаления, печали, благодарности и вины.
— Боб, мы не можем просить тебя об этом. Ты тоже хочешь пройти через Врата. Хочешь вновь увидеть небо, и звезды, и…
— Мне бы этого хотелось, — согласился Боб. — Но кому-то придется нажать на кнопку. А стоит разрубить цепи… и мои сородичи пойдут на все, чтобы помешать вашему переходу. Они не захотят, чтобы Врата исчезли.
Перси оглянулся на бескрайнюю массу монстров вокруг. Даже если они согласятся на подобную жертву, как один титан сможет биться со столькими в течение целых двенадцати минут, не отрывая при этом пальца от кнопки?
Эмоциональная буря в животе Перси утихла. Где-то в глубине души он всегда знал, как эта история должна закончиться. Ему придется остаться. Боб будет сдерживать наступление армии монстров, Перси будет жать на кнопку, пока Аннабет не окажется в безопасности.
Осталось лишь каким-то образом убедить ее отправиться без него. Как только она окажется в мире смертных, а Врата исчезнут, он сможет спокойно умереть, зная, что совершил нечто правильное.
— Перси?.. — с подозрением в голосе произнесла Аннабет, внимательно всматриваясь в него.
Она была слишком умна. Встретившись с ним глазами, она тотчас поймет, что у него на уме.
— Давайте решать проблемы по порядку, — сказал он. — Сначала разрубим цепи.
LXIV. Перси
— Япет! — взревел Гиперион. — Ну и ну! А я-то был уверен, что ты прячешься где-нибудь под мусорной корзиной.
Боб затопал к нему, нахмурившись.
— Я не прячусь.
Перси крался к правой стороне Врат. Аннабет мышкой приближалась к левой. Пока титаны их не замечали, но Перси не хотел надеяться на одну лишь удачу. Держа ручку-Анаклузмос наготове, он, пригнувшись, со всей осторожностью продвигался вперед, ступая как можно тише. Монстры поменьше старались держаться от титанов на почтительном расстоянии, так что для маневра вокруг Врат свободного пространства хватало, но Перси изо всех сил вслушивался в рычащий гул толпы за спиной.
Аннабет решила взять на себя ту сторону, что охранял Гиперион, исходя из предположения, что он почует Перси, окажись тот в опасной близости. Ведь именно он убил титана в мире смертных. Перси не имел ничего против. После столь долгого пребывания в Тартаре один взгляд на пылающие доспехи Гипериона вызывал появление целого роя черных точек перед глазами.
Стоящий справа Врат Крей сохранял угрюмую неподвижность, щиток шлема с рогами полностью закрывал лицо. Он продолжал упираться одной ногой в крюк с цепями и держать большой палец на кнопке «Вверх».
Боб по очереди посмотрел на своих братьев. Уперев швабру-копье в землю, он, пусть и с котенком на плече, попытался придать себе грозный вид.
— Гиперион и Крей. Я помню вас обоих.
— Да ну, Япет? — золотой титан захохотал и покосился на Крея, предлагая присоединиться к веселью. — Отличная новость! Я слышал, Перси Джексон превратил тебя в посудомоечную машину с промытыми мозгами! Как он тебя назвал… Бетти?
— Боб, — буркнул Боб.
— Ну что ж, ты как раз вовремя, Боб. Мы с Креем торчим здесь уже месяцы…
— Недели, — поправил Крей, басовито прогудев из-под шлема.
— Без разницы! — отмахнулся Гиперион. — От скуки умрешь, охраняя эти Врата и отправляя через них монстров по указке Геи. Кстати, Крей, какая у нас следующая группа?
— Двойной красный, — ответил Крей.
Гиперион тяжело вздохнул. Пламя на его плечах вспыхнуло ярче.
— Двойной красный! Какая связь между А двадцать два и двойным красным? Что это за список такой? — он сердито посмотрел на Боба. — С чего вообще мне этим заниматься? Мне — владыке Света! Титану востока! Хозяину зари! Почему я должен торчать тут во тьме, пока гиганты идут на войну и забирают себе всю славу? Ладно Крей, я еще могу понять…
— Вообще-то, вся грязная работа на мне, — пробурчал Крей, все еще держа палец на кнопке.
— Но почему я? — не слушал его Гиперион. — Это просто смешно! Почему эту работу не поручили тебе, Япет? Давай, становись, потрудись за меня хоть немного!
Боб уставился на Врата, но его взгляд был далеким — устремленным в прошлое.
— Мы вчетвером держали нашего отца, Урана, — вспомнил он. — Кей, я и вы двое. Кронос пообещал за помощь в его убийстве отдать нам в царствование четыре стороны света.
— В точку, — кивнул Гиперион. — И я был счастлив пойти на это! Я бы с удовольствием сам помахал косой, будь у меня шанс! Но ты, Боб… ты постоянно ныл из-за того убийства, помнишь? Наш мягкий титан запада, нежный как закат! И почему наши родители назвали тебя Прокалывающим, ты скорее Хнычущий.
Перси в этот момент добрался до крюка и, сняв с ручки колпачок, сжал рукоять Анаклузмоса. Крей никак не среагировал. Его внимание целиком было обращено на Боба, который как раз направил наконечник своего копья в грудь Гипериона.
— Я все еще могу прокалывать. — Голос Боба звучал тихо и спокойно. — Ты слишком много треплешь языком, Гиперион. Может, ты весь из себя такой яркий и пламенный, но Перси Джексон все равно тебя победил. Слышал, ты стал неплохим деревом в Центральном парке.
В глазах Гипериона начал разгораться нехороший огонек.
— Осторожнее, брат.
— По крайней мере работа уборщика — честный труд. — Но Боб продолжил: — Я убираю за другими. Дворец после моего ухода стал куда лучше, чем был до меня. Но ты… тебе всегда было плевать на последствия. Ты слепо следовал указаниям Кроноса. А теперь слушаешься приказов Геи.
— Она наша мать! — взревел Гиперион.
— Но она не пробудилась во время нашей войны с олимпийцами, — напомнил Боб. — Зато второе поколение, гиганты, явно у нее в фаворитах.
Крей глухо заворчал.
— Он дело говорит. Эти порождения бездны…
— Вы, оба, а ну заткнитесь! — Голос Гипериона звенел от ужаса. — Кто знает, вдруг он все слышит…
Лифт издал звуковой сигнал. Все три титана от неожиданности подпрыгнули.
Неужели уже прошло двенадцать минут? Перси совсем потерял счет времени. Крей убрал палец от кнопки и крикнул:
— Двойной красный! Кто у нас двойной красный?
Монстры начали оглядываться друг на друга и пихаться, но вперед никто не вышел.
Крей издал протяжный стон.
— Сколько раз им говорить, смотрите, что у вас написано на билетах! Двойной красный! Хотите вылететь из очереди?!
Аннабет успела переместиться прямо за спину Гипериона и занести свой меч из кости дракена над основанием цепей. Из-за всполохов от доспехов титана, скрытая Смертельным Туманом, она казалась горящим призраком.
Она показала три вытянутых пальца, готовая начать отсчет. Им нужно было разрубить цепи до того, как следующая группа зайдет в лифт, но перед этим убедиться, что внимание титанов сконцентрировано на чем-то другом.
Гиперион забормотал проклятия.
— Ну прекрасно! Все расписание коту под хвост! — он презрительно усмехнулся, вновь посмотрев на Боба. — Выбор за тобой, брат. Сразись с нами или помогай. Времени на твои проповеди у меня нет.
Боб бросил быстрый взгляд на Аннабет и Перси. Перси уже было подумал, что он сейчас ринется в бой, но вместо этого титан поднял наконечник своего копья.
— Да будет так. Я возьму на себя обязанности стража. Кто из вас хочет уйти на перерыв первым?
— Я, конечно! — сказал Гиперион.
— Я! — повысил голос Крей. — Я так долго нажимал на эту кнопку, что у меня скоро палец отвалится!
— А я стоял как истукан тут неизвестно сколько! — проворчал Гиперион. — Так что вы, двое, оставайтесь охранять Врата, а я поднимусь в мир смертных. Есть у меня на примете кое-какие греческие герои, которым я жажду отомстить!
— Ну уж нет! — запротестовал Крей. — Тот римский пацан сейчас направляется в Эпир, тот, что убил меня на горе Офрис! Но ему просто несказанно повезло! Теперь пришла моя очередь!
— Ага! — Гиперион обнажил свой меч. — Скорее я расправлюсь с тобой первым, баранья башка!
Крей тоже поднял меч.
— Попробуй, вот только я ни минуты больше не останусь в этой вонючей яме!
Аннабет поймала взгляд Перси. Ее губы беззвучно задвигались: «Один, два…»
Но не успели они ударить по цепям, как их оглушил пронзительный визг, похожий на звук подлетающей ракеты. Перси едва успел подумать: «О нет», — и от взрыва весь холм содрогнулся. Взрывная волна сбила Перси с ног. По Крею и Гипериону ударил фонтан черной шрапнели, пронзающей их с такой же легкостью, с какой молоток вбивает гвозди в доску.
— ВОНЮЧЕЙ ЯМЕ! — пронесся по долинам глухой голос, и теплая живая «земля» под ногами задрожала.
Боб кое-как поднялся на ноги. Удивительно, но его не задело взрывом. Титан рассек копьем воздух перед собой, пытаясь определить, откуда доносится голос. Малыш Боб поспешил скрыться под его формой.
Аннабет отбросило где-то футов на двадцать в сторону от Врат. Когда она встала, Перси облегченно вздохнул, убедившись, что она жива, но тут до него дошло, что она выглядит самой собой. Смертельный Туман исчез!
Юноша опустил взгляд на свои руки. От его камуфляжа тоже ничего не осталось.
— ТИТАНЫ, — с презрением продолжил голос, — ЖАЛКИЕ СОЗДАНИЯ. ДЕФЕКТНЫЕ И СЛАБЫЕ.
Воздух перед Вратами смерти потемнел и сгустился. Создание, появившееся там, оказалось столь огромным и излучало столь чистую враждебность, что Перси захотелось уползти и забиться в какой-нибудь темный уголок.
Но вместо этого он заставил себя обвести взглядом представшего перед ним бога, начав с черных железных ботинок, каждый размером с гроб. Ноги скрывали черные наголенники, мощные мускулы оказались густого пурпурного цвета, прямо как земля под ногами юноши. Латная юбка представляла собой сплетенные между собой наподобие кольчуги тысячи почерневших и загнутых костей, удерживаемых поясом из перевитых лап монстров.
На нагруднике то появлялись, то вновь исчезали мрачные лица и морды — гигантов, циклопов, горгон и дракенов — все казались сплющенными, будто пытались прорваться наружу сквозь броню.
Руки воина были обнажены — мускулистые, пурпурные и влажно поблескивающие, — а ладони были размером с ковши для экскаватора.
Но наихудшее впечатление производила голова: шлем из каменных и железных фрагментов, без какой-либо формы, просто выпирающие осколки, соединенные пульсирующими швами магмы. А на месте лица была воронка, вращающаяся спираль тьмы. Пока Перси разглядывал бога, останки Гипериона и Крея втянулись в его брюхо.
Неизвестно как, но к Перси даже вернулся голос.
— Тартар.
Воин издал такой звук, как если бы целая гора раскололась пополам: крик или смех — Перси не понял, что именно это было.
— Этот облик лишь малая демонстрация моей силы, — сказал бог. — Но ее хватит, чтобы разобраться с вами. Я редко вмешиваюсь, маленькие полубоги. Обычно я считаю это ниже своего достоинства — обращать внимание на таких мошек, как вы.
— О-о… — Ноги Перси едва не подкосились. — Знаешь… как говорится… не стоило беспокоиться…
— Вы оказались удивительно живучими, — продолжил Тартар. — Зашли так далеко. Я не могу больше стоять в стороне и молча наблюдать за вашим продвижением.
Тартар развел руки. По всей долине тысячи монстров завыли и заревели, грохоча своим оружием и что-то восторженно крича. Врата смерти, скованные цепями, задрожали.
— Вам оказана невиданная честь, маленькие полубоги, — сказал бог бездны. — Даже никто из олимпийцев не был удостоен моего внимания. Вас уничтожит сам Тартар!
LXV. Фрэнк
Фрэнк рассчитывал на фейерверк.
Ну или хотя бы на транспарант с большими буквами: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!»
Больше трех тысяч лет назад его греческий предок — старый добрый Периклимен с тем же даром «становиться всем», что и у него самого, — вместе с другими аргонавтами отправился на восток. Столетия позже его потомки служили в восточных римских легионах. Затем, после целой серии кульбитов судьбы, его семья осела в Китае, чтобы уже в двадцатом веке эмигрировать в Канаду. И вот теперь Фрэнк вновь оказался в Греции, другими словами, путешествие вокруг земли для семьи Чжан завершилось.
Чем не повод для праздника, вот только встречающей стороной выступала стая диких и очень голодных гарпий, набросившихся на корабль. Фрэнку было немного совестно стрелять по ним из лука. Он все не мог выкинуть из головы образ Эллы, их суперумной подруги-гарпии из Портленда. Но этим гарпиям было далеко до Эллы. Они с огромным удовольствием отгрызли бы Фрэнку лицо. Так что он, не колеблясь, обращал их в облачка пепла и перьев.
Греческие земли внизу выглядели столь же негостеприимно. Холмы, засыпанные булыжниками, между которыми кое-где пробивались чахлые кедры, были подернуты туманом. Солнце слепило с такой неистовостью, будто хотело выплавить на земле огромный щит из небесной бронзы. Даже на высоте в сотню футов до Фрэнка долетал хор цикад, облепивших деревья, — усыпляющий звук, словно из другого мира, от которого нападала дремота. Эти дурацкие насекомые доставали Фрэнка с тех самых пор, как они пересекли границу Греции.
По шее стекал пот. После заморозки на нижней палубе той сумасшедшей снежной богиней Фрэнк успел решить, что уже никогда не отогреется, но сейчас промокшая футболка неприятно липла к спине.
— С пылу с жару! — ухмыльнулся ему от штурвала Лео. — Я начинаю скучать по Хьюстону! Что скажешь, Хейзел? Не хватает только гигантских москитов, и мы будто вновь на Мексиканском заливе!
— Ну спасибо, Лео, — проворчала Хейзел. — Жди теперь с минуты на минуту нападения древнегреческих монстромоскитов.
Фрэнк засмотрелся на них, поражаясь про себя, как этим двоим так быстро удалось преодолеть возникшее между ними напряжение. Что бы ни случилось с Лео во время его пятидневного отсутствия, это его изменило. Он продолжал травить шутки, но Фрэнк сердцем чуял в нем нечто иное — прямо как корабль с новым килем. Самого киля ты можешь и не видеть, но догадываешься, нет, точно знаешь, что он есть, по тому, как корабль скользит по воде.
Лео практически перестал поддразнивать Фрэнка. А их общение с Хейзел стало куда проще, напрочь исчезли все те горячие и задумчивые взгляды на девушку, от которых у Фрэнка на душе кошки начинали скрести.
Когда они были наедине, Хейзел пояснила Фрэнку состояние Лео:
— Он кого-то встретил.
Фрэнк буквально опешил.
— Как? Где? Откуда ты знаешь?
Хейзел улыбнулась.
— Я просто знаю.
Как будто она была на самом деле дочерью Венеры, а не Плутона. Фрэнк категорически ее не понимал.
Конечно, он вздохнул с облегчением, узнав, что Лео не вздыхал по его девушке, но в то же время Фрэнк начал о нем беспокоиться. Да, у них были свои разногласия, но после всего, через что они прошли вместе, ему не хотелось видеть Лео с разбитым сердцем.
