Один из сержантов одев китель, оказался в чистых погонах рядового солдата. — Так ты рядовой ну-ка бегом в хвост (в конец) строя упал! — прикалывались над этим сержантом его подчиненные. — Вы же у меня во время следующего полевого выхода умирать будите. Каждое утро по десять километром, с сотней отжиманий после каждого круга, вместо зарядки, если сейчас же не заткнетесь! — улыбался в ответ сержант. От радости возвращения домой все стали добрые и даже угрозы звучали с улыбками.
— Вы что так долго? Совсем обалдели! — высунувшись из бойницы над воротами, сам командир корпуса морской пехоты решил поторопить переодевающихся солдат. Все в удивлении от такой неожиданности замерли по стойке смирно. Кто-то из солдат, кто позже всех поймал свой комплект парадной формы и пока успел только скинуть с себя броню замер прямо в трусах или того хуже (например в одной натянутой штанине).
— Так это... товарищ командующий... — задрав голову вверх глядя на торчащего из бойницы генерала, попытался оправдываться за всех командир полка.
— Просто давайте быстрее. Вас заждались уже здесь! — прервав полковника, кричал из бойницы генерал.
Бойница захлопнулась, солдаты замерли на местах в ожидании команд. Командир полка огляделся. Снимая с себя броню, солдаты бросали ее, где попало, приказа аккуратно уложить снаряжение ведь не поступило. В атмосфере армии порядок обеспечивается жестким контролем и солдаты привыкают к нему, поэтому чуть только командиру стоит этот контроль ослабить и где-то недоглядеть, как солдат в независимости от своей исполнительности тут же даст себе свободу. Так все и сделали, просто наплевали на все, поддавшись стадному инстинкту. Мечи, бронепластины стальных доспехов, прочие элементы экипировки, все это радующимися возвращению домой солдатами разбросанное в дикой спешке кучами валялось на земле вокруг. 'Значит так! Теперь кто переоделся без разбора всю броню, оружие снаряжение собрать и закинуть на спины транспортников. Давайте, организовались, встали цепочкой и все быстро закидали наверх. Ладно, так уж и быть в казарме другие ребята за вас ваше снаряжение разгрузят, я прослежу. Ну-ка бегом! Бегом!' — крикнул полковник. Началась суета. Кто-то спешно набрасывал на себя парадную форму, кто-то собирал броню и закидывал ее наверх в наспинные кузова гигантских мамонтов.
Суета улеглась, наконец, все было готово. Командир, вернув Джейсона в строй, взвалил на себя Рурхана. Солдаты, офицеры, заместитель командира батальона, быстро сформировав строй, построились в колонну и ворота, наконец, отварились. Пятые врата с городом соединял кажущийся темным после солнечного дня, прохладный тоннель, плавно уходящий вниз, подныривающий под городские оборонительные стены и военные объекты, расположенные между ними. Расположенная посередине тоннеля подземная Площадь Встреч по центру от края до края была заполнена жителями Армидеи, пришедшими поприветствовать солдат нашумевшего в прессе пятого батальона восьмого полка. Едва на площади показались солдаты, как раздался взрыв аплодисментов, так — громко хлопая, мирные граждане встречали вернувшихся защитников.
Повседневный запах этого огромного подземного помещения в честь важной встречи был заменен приятным яблочным ароматом, которым в этот жаркий день были наполнены улицы всей Армидеи. Сияющие теплыми улыбками артэоны облаченные в армидейские плащи, все замершие в ожидании и прямо ощущаемый в воздухе покой внутреннего мира начавшегося за родными стенами — так своих защитников встречал родной город. Солдаты строем маршировали по белому мрамору Площади Встреч. Идущий сбоку командир, придерживая Рурхана, подавал счет под левую ногу: 'Раз, раз, раз-два-три!'. Идущие в строю солдаты, зная о том внимании, что сейчас приковано к ним старались идти ровно, не сбивая шаг, одновременно пытаясь разглядеть в толпе горожан своих родных и близких. 'Батальон! Смирно!' — метрах в двадцати от встречающей толпы крикнул командир. Солдаты сложили руки по швам, и перешли на строевой шаг. Джейсон маршировал в строю вместе с остальными и от строевого шага доставшаяся ему фуражка, оказавшаяся на пару размеров больше чем нужно, сползла к нему на глаза. Но маршируя по команде 'Смирно' двигаться было нельзя и Джейсону пришлось, как идиоту, чеканить шаг вслепую с фуражкой на глазах. — Строй! Повзводно лицом к встречающим становись! — крикнул командир, идущий сбоку строя, придерживая за руку Рурхана. Маршируя, единым ударом десятков ног сотрясая подземную площадь, строй солдат завернул и построился лицом к встречающей толпе в десяти метрах от нее. Все солдаты, как и положено, замерли по стойке смирно, но Джейсон все же сумел незаметно быстро закинуть фуражку обратно себе на лоб. Как и все стоя, смирно как штык, он пытался глазами найти в толпе встречающих своих родных. Оставшаяся снаружи колонна биотранспортников после того как ворота закрылись своим ходом направилась к пятым вратам города.
Встречающая толпа из друзей и родственников вернувшихся защитников, стояла за кордоном из солдат пограничной службы. С внешней стороны кордона для придания статуса официального мероприятия этой встрече стояли несколько армидейских министров в своих золотистых плащах, окруженные группой молодых артэонов разодетых в красное. В основном официально поприветствовать солдат пришли молодые девушки, активные участницы студенческих сообществ для организации официальной, символичной части приветствия, облачившиеся в красные армидейские плащи и красные платья, в руках букетами цветов они ожидали своего момента. Командир, подозвав к себе одного из своих заместителей Майора Сэллэнджа, до этого идущего во главе строя и передав ему Рурхана, отправился делать доклад министрам о возвращении батальона. Оглядевшись по сторонам увидев растерянность в глазах своих коллег, министр образования, решив взять инициативу в свои руки, робко вышла вперед, навстречу идущему с докладом командиру вернувшегося батальона. Не успела она сделать и пары шагов, как ее потеснил ворвавшийся откуда-то со стороны командир корпуса морской пехоты. Громила заметно выше любого из своих подчиненных, на работе постоянно облаченный в свой бронекостюм с генеральскими звездами на плечах. Он еще пару минут назад тропивший ребят криком из бойницы, за считанные минуты, пробежав вереницы внутристенных оборонительных коммуникаций, сотни метров лабиринтов подземных коридоров, изрядно запыхавшись, все же успел в последнюю секунду. Крошечная в сравнении с ним министр образования, просто утонувшая в тени этого громилы уступила ему место, про себя вздохнув с облегчением, а то ей гражданскому министру было бы дико принимать доклад от 'этого жуткого' военного командира.
Командир морской пехоты замер приставив ладонь к шлему в районе виска, с улыбкой глядя на шагающего к нему командира батальона также отдавая честь приложившего руку к фуражке парадной формы. — Товарищ, командующий личный состав пятого батальона восьмого полка оперативного назначения корпуса морской пехоты Армидеи по выполнении боевой задачи в пункт постоянной дислокации прибыл! — не убирая руку от виска, командир батальона доложил облаченному в броню выше его на пол головы генералу. Тот смотрел на него, улыбаясь. — Ты чего майор в старлеи заделался? — тихо с улыбкой спросил генерал, взглядом указывая на плечи доставшегося майору Калегрому парадного кителя, на которых красовались погоны с тремя маленькими звездами старшего лейтенанта. Толпа встречающих, как и вернувшиеся солдаты, замерла в ожидании, а главный морпех и командир батальона с руками приставленными к вискам в отдаче чести по военному, стояли перешептываясь, будто нарочно затягивая время. — Так суета такая дикая. Времени не было разбираться. Это хорошо еще, что рядовые погоны не достались, — тихо ответил командир батальона. — Извиняюсь за эту заминку с формой, — прошептал генерал. — Так ладно! — набрал он в грудь побольше воздуха. — Здравствуйте товарищи солдаты! — крикнул главный морской пехотинец. Стандартное 'Здравья желаем товарищ командующий' — криком десятков солдат раздалось в ответ. — Добро пожаловать домой! — эта фраза огромного генерала в броне была знаком к старту официальной церемонии.
Участницы церемонии официальной встречи, облаченные в красное, с цветами в руках двинулись в сторону солдат. После долгожданной команды: 'Вольно!' во все горло выкрикнутой командиром батальона, солдаты двинулись им на встречу. Солдаты в темно-зеленной парадной форме и приветствующие прекрасные армидейки в красном смешались друг с другом. Девушки улыбаясь, дарили солдатам букеты, всовывали цветы им в нагрудные карманы, под погоны. С кого-то снимали фуражки и своими нежными хрупкими руками надевали на головы венки. Дарили поцелуи, нежными губами мягко касаясь щек долгое время не видавших женской ласки солдат, в головах которых нежеланно мелькали наставления безумного полковника данные перед воротами. Но уже будучи артэонами ребята гнали эти больные мысли прочь, просто наслаждаясь теплом и лаской встречающих красоток в красном. Незначительные парни, не такие огромные как солдаты, обычные гражданские артэоны, следующие в толпе встречающих, также облаченные в красные плащи, выражая защитникам благодарность, жали вернувшимся солдатам руки и из лукошек которые они несли в руках, подбрасывали вверх горсти разноцветных лепестков. Солдаты, в первых объятиях родного дома уже отдыхая душой, брели среди ласкающего аромата женских духов и дождя из разноцветных цветочных лепестков, задыхаясь от следов нежных губ и ладоней на щеках и сердце. Среди девушек в красном были и настоящие подруги вернувшихся солдат, которые тут же с визгом вешались на шеи своим парням.
Все обвешанные цветами, с помадой от легких поцелуев на щеках солдаты прошли сквозь поток обласкавших их девиц в красном. Джейсон с чужой помадой на щеках удивился, что среди них не было Алексы, он долго искал глазами свою солнечную богиню, но почему-то, к его удивлению она пропустила эту возможность официально покрасоваться в ярком красном. За потоком нежной ласки красавиц в красном показалась толпа обычных жителей города пришедших сюда встретить своих детей или любимых мальчиков. Солдаты тут же разглядели в толпе встречающих своих родных и близких, и не в силах сдерживать эмоции бросились к ним. Целые семьи, любимые девушки, встречали своих родных, любимых защитников. Семьи воссоединялись под аплодисменты девушек в красном, выполнив официальную часть церемонии встречи оставшихся стоять на заднем плане.
Концентрация радости и счастья вокруг зашкаливала. Джейсон пытался высмотреть Рурхана, которого в общем потоке совершенно упустил из виду, но тут среди толпы он разглядел собственного отца. Пожилой артэон с прослезившимися глазами, ростом с сына, в классическом армидейском плаще. Его отец был солдатом, списанным в резерв многие годы назад. Обычный рядовой, который, боясь разрушить семью своей погибелью, решился обрести счастье только в самом конце своей военной 'карьеры', уже в поздние годы. Он просил Джейсона не повторять его ошибок и не отказывать себе в счастье, пока молод. Джейсон прижался к отцу крепко, как только мог. 'Спасибо что вернулся', — прижимая Джейсона покрепче, благодарил отец. Еще не отпустив отца, он почувствовал легкий аромат духов и нежные объятия матери сбоку. Она наоборот прекрасная артэонка в самом своем расцвете, кажущаяся совсем молодой на фоне отца. Она разделила любовь со списанным солдатом из-за спокойствия, ведь его она уже точно вряд ли потеряет и перспектива разрушения семьи из-за гибели отца где-то на юге семье Джейсона не грозила. Брак с армидейским артэоном-солдатом сулил собой не только сексуальное удовлетворение в виду физических характеристик супруга, в семейной жизни немногословный исполнитель приказов, безмерно ценящий мирную жизнь, был лучшей опорой для создания общего счастья. Таким и был в их жизни отец Джейсона. На ней какое-то темное с белыми узорами платье и волосы, завитые в кудряшки, армидейского плаща она никогда принципиально не носила. 'С возвращением любимый сыночек, — согрела она его сердце своим голосом. — Фуражка великовата!' — поправив сыну головной убор, заметила она. Его правую ногу обняла маленькая сестренка — аккуратно мамой и папой завернутое в маленький положенный плащик всегда забавляющее Джейсона милое создание, очередная 'маленькая Фиалка'. Джейсон аккуратно прижал к себе эту милую кроху. Младший брат пятнадцати лет, в отличие от старшего брата рожденный свободным или как принято говорить гражданским артэоном, подойдя со спины, подергал Джейсона за край кителя и когда высокий брат обратил внимание, помахал ему рукой. Не следящий за модой, все еще как маленький одеваемый матерью, слепо доверяясь ее вкусу и выбору, поэтому как послушный мальчик, облаченный в летний армидейский плащ, этот подросток, не покидающий пределов артэонского благополучия, не знал ничего и не о чем. Начитавшись книжек, изрядно перебарщивая с погружениями в виртуальный мир Инфосреды, даже и не догадываясь о реальной жизни, что царит за стенами города, он завидовал старшему брату и мечтал быть солдатом, как и он. 'У тебя хотя бы есть возможность стать героем' — погруженный в свои иллюзии и мечты говорил он Джейсону. В то время как Джейсон наоборот завидовал ему, 'ты не понимаешь своей свободы' — пытался он вразумить младшего брата. — Ты расскажешь мне все, что с тобой приключилось. Ладно, ну пожалуйста! — сейчас дергая за край кителя замершего в объятиях отца и матери старшего брата, уже начал донимать он. — Ни за что, — не поворачиваясь, ответил ему Джейсон.
— Значит, обнимаетесь все, а на меня плевать! — стоя сзади в шутку, заканючил младший брат.
— Ну, иди, давай обнимемся любимый братик! — покинув объятия отца и матери обернулся к нему Джейсон.
— Фу-у-у! Ты что мы же мальчишки. Это не по-мужски! — немного стеснительно кривлялся младший брат, до конца отыгрывая свой вредный образ.
— Значит, не по-мужски! — улыбаясь, наклонившись, Джейсон взъерошил светлую копну волос брата. — Ты просто глупый мальчишка! Ты просто ничего не понимаешь.
— Ну ладно, ладно, — нарушив свой образ, он крепко обнял Джейсона. — Но ты все равно мне расскажешь, по секрету, ну хоть что-нибудь!
— Нет, и не проси. Мне нельзя, ты же знаешь. Все что происходит там, там и остается. Радуйся тому, что тебе неведомо, что такое зло, — прижимая к себе брата, говорил Джейсон.
— Рурханчик! — не на шутку встревожив Джейсона, неожиданно воскликнула мать. Удивленно посмотрев в сторону куда улыбаясь, смотрела мать, Джейсон увидел Рурхана, который спокойно, как ни в чем, ни бывало, стоял самостоятельно, без чьей-либо поддержки. Сжимая в руках букет, который ему подарили красавицы в красном из первой волны ласки встречающего дома, накинув на себя капюшон своего армидейского плаща, Рурхан одиноко стоял среди радостных воссоединяющихся семей. Он выглядел потерянным, явно не понимал, где находится и что делать дальше. Первой к нему бросилась маленькая сестренка Джейсона, после и мать и отец приветствуя, тепло обняли Рурхана как не чужого для них человека. 'С возвращением малыш' — обнимая Рурхана, шептала мать.
