Поравнявшись с нами, Александр сказал, что голодный как волк и ждет нас в столовой через полчаса, поэтому нам пришлось заканчивать с садовыми работами и идти приводить себя в порядок. Похоже, садовник этому безумно обрадовался, потому как схватился за ножницы и бросился спасать куст, который мы так усердно калечили.
Через полчаса мы спустились в столовую, и обнаружили, что Хромов уже там, внимательно проглядывает какие-то бумаги, не обращая внимания на копошащихся вокруг него слуг.
Во время обеда разговор не клеился. Саша выглядел усталым, и просто механически двигал челюстями, уставившись в одну точку. Вика была на своей волне, а я почему-то просто сидела и млела в его присутствии. Ну не дура ли?
— Чем занимались в мое отсутствие?— наконец поинтересовался он, когда подали чай со свежей ароматной выпечкой.
-Да, особо ни чем. Владения твои осматривали.
-Ну и как?
-Впечатляет. Только уже приелись эти экскурсии,— по-деловому ответила Вика,— скучно, а за пределы крепостных стен нас не выпускают, а то можно было бы до города дойти.
— Туда только со мной, или с Хасаном, когда он вернется,— категорично ответил Саша, и его тон показывал, что спорить по данному вопросу бесполезно.
— И когда ждать это счастливое событие?
— Он приедет недели через полторы-две, точнее не скажу.
— Может, ты с нами сходишь?— робко поинтересовалась я.
-В ближайшие дни никак, а вот потом-с удовольствием.
-И чем нам прикажешь заниматься? -всплеснула руками подруга.— у вас тут ни телевиденья, ни Интернета, правда книг навалом, да только мы читать не умеем.
Александр на минуту задумался, а потом подозвал к себе слугу, и отдал короткий приказ:
— Приведи Ванклифа.
Вскоре в столовой появился седовласый старец. Не смотря на свой возраст, он был бодр, активен и в ярких глазах полыхал огонь жизнелюбия. Он пружинистым шагом подошел к столу и склонился перед Хромовым:
— С возвращением.
Саша в ответ лишь кивнул, а потом произнес с легкой усмешкой, указывая в нашу сторону:
— Я тебе двух учениц нашел.
Старец покосился на нас, а потом с максимальной учтивостью ответил:
— И чему же я должен их научить?
— Читать и писать.
Ванклиф немного озадаченно взглянул сначала на Вику, потом на меня:
— Вам не кажется, что они немного вышли из того возраста, когда надо учиться читать и писать.
Ну вот, теперь нас идиотками великовозрастными посчитали. Я в негодовании уставилась на него, а Вика наоборот перекинула свое яростное настроение на Хромова:
— Обойдемся без ваших книг!
— Нервные?— поинтересовался старик у хозяина, игнорируя нас.
— Да, не то слово,— в тон ему ответил Александр,— я бы даже сказал буйные.
Так, все с меня хватит. Откинула надкушенную плюшку в сторону и с шумом отодвинула стул из-за стола. В этот момент и Хромов, и Ванклиф рассмеялись, заставив меня остановиться.
-Сядь,— все еще со смехом сказал Саша, обращаясь ко мне.
Не понимая, что происходит, я обиженно плюхнулась обратно на стул, сердито сложив руки на груди.
— Ирвин Ванклиф,— Александр наконец полностью представил зловредного старика,— наставник нашей семьи. Он еще меня учил и читать, и писать и всему остальному, и вас научит.
Старик в легком поклоне склонил голову.
— Характер у него конечно не сахар, но зато как учитель не знает себе равных.
— Вижу, девочки тоже не подарок, так что сработаемся,— убежденно, заметил наш потенциальный учитель. Мы лишь сердито переглянулись и фыркнули.
-Они не местные, — тем временем продолжал Александр, — сам уже наверно заметил. Поэтому давай-ка еще нашу историю, правила этикета, ну и еще что-нибудь на свое усмотрение.
— Не много ли?
— В самый раз, они у меня тут заскучали, а развлекать их мне некогда.
Вот так и начался новый виток в нашем образовании.
Теперь наши дни проходили по следующему сценарию. Утром немного свободного времени, затем примерно в десять, начинались занятия. Длились они до самого вечера, с часовым перерывом на обед. Если честно, то я уже начала скучать по тому времени, когда мы сами по себе слонялись по замку. Сейчас весь наш день был забит новыми знаниями. Письмо и чтение пытались сломать мой бедный мозг. Вот у нас в русском все просто и понятно, а здесь совершенно другие символы, дающие привычное для нашего уха звучание слов, читались по-разному в зависимости от контекста.
К тому же при письме никак не получалось отвлечься от своего родного языка, и половина букв автоматически записывалась по русский, превращая любой текст в сплошную белиберду.
Мне уже не была мила мысль о том, что если научусь читать, то передо мной распахнуться секреты огромной библиотеки. Хотелось все бросить и никогда больше такими глупостями не заниматься.
Ирвин не стесняясь в выражениях, комментировал мои жалкие потуги на литературном поприще. В один из таких дней, я не удержалась и спросила, орал ли он так же на своего хозяина, когда обучал. Старец на это лукаво улыбнулся и ответил, что таскал Хромова за уши и порол крапивой. После этого накалившаяся от нашего недовольства атмосфера разрядилась нашим с Викой дружным хохотом. Ванклиф стребовал с нас обещание, что это останется нашей маленькой тайной, и Саша ни при каких обстоятельствах не узнает об этом разговоре.
Кроме этих предметов, у нас еще была история. Вот эти занятия я любила, и была готова проводить на них целые дни напролет. Учитель приводил нас в свой кабинет, располагающийся рядом с его комнатой на втором этаже, в западном крыле, в самом конце коридора. Раскладывал перед нами старинные карты, или доставал, что-то похожее глобус. Но самое наше любимое, это когда он приносил на занятия маленькую черную коробочку, в которой покоились разноцветные кристаллы, круглой огранки. Стоило ему взять один из них, осторожно поставив на столе, как комната погружалась в события прошлого, и мы словно становились участниками действий, находясь в самой их гуще.
Еще был у нас такой прекрасный предмет как этикет, в ходе которого я узнала, что являюсь беспросветной деревенщиной, неспособной отличить один тип вилки от другого. Вика же наоборот с удовольствием окунулась в это безобразие, вызывая у меня жгучую зависть.
Правда я отыгрывалась на танцах. Ей никак не удавалось двигаться так, как этого хотел Ванклиф, а я, благодаря своей подготовке, справлялась со всеми его требованиями играючи. Для этих занятий Ирвин выбрал один из залов в закрытом крыле, объяснив тем, что там никто не будет за нами подглядывать. Старик прекрасно видел, что мы являемся главной темой для разговоров в замке, и открыто не одобрял этого, что значительно поднимало его в наших глазах.
Вот так и проходили наши дни: почитали, пописали, послушали несколько интересных историй, потом поучились вести себя за столом и в благородном обществе, и напоследок потанцевали. Времени на всякие глупости не оставалось, лишь изредка вечером, после насыщенного дня мы позволяли себе прогуляться во дворе, а так в основном ограничивались посиделками на балконе.
В один из таких дней на пороге моей комнаты появился высокий, красивый смуглый парень. Я смотрела не него с недоумением, пытаясь понять, что ему от меня надо, а Вика с нескрываемым восхищением.
Субъекта звали Рей, и оказалось, что он специализируется по верховой езде, и его послал хозяин, дабы научить меня держаться в седле. Викуля моментально сориентировалась, и, заявив, что у нее тоже ничего не получается, напросилась на эти тренировки вместе со мной.
Так в наше расписание добавился еще один вид занятий. И снова моя бедная пятая точка начала страдать, а результаты не спешили появляться, даже не смотря на опытное руководство Рея.
С Хромовым мы практически не виделись. Он весь в работе, а мы в учебе. К нему, как к хозяину обширных владений, начался крестный ход. Из городов и деревень, принадлежавших ему, тянулась нескончаемая вереница управляющих с отчетами, жалобами и пожеланиями.
Оказывается, охотясь на Стража в нашем мире, он отсутствовал дома практически четыре года, лишь изредка, набегами перемещаясь сюда, для решения неотложных дел. В его отсутствие за главного оставался Вархром, но теперь по возвращению, Хромов, как настоящий хозяин, опять брал все в свои руки. Принимал посетителей, проверял различные отчеты, посещал свои угодья.
В лучшем случае на удавалось пообедать вместе, а в худшем, я видела его издали, как всегда торопящегося по своим делам. Когда мы выходили на завтрак, его уже не было, а на ужин еще не было. Зато на редких совместных обедах мы разговаривали почти нормально, практически без скандалов. Он расспрашивал как у нас дела, и мы с Викой, наперебой, взахлеб рассказывали, что у нас нового. Александр в такие моменты лишь слушал, насмешливо улыбаясь в ответ, а я не могла удержаться и тайком его рассматривала, просто приходя в состояние эйфории оттого, что он рядом. Черт, вот ничему меня жизнь не учит!
Потом вернулся Хасан, и стало веселее. Он пару раз ходил с нами в город, где мы подолгу бродили, слушая его увлекательные рассказы, где и как они куролесили с друзьями в бурной юности.
Особенно нам понравилось присутствовать на базарном дне, когда вся главная площадь покрывалась россыпью прилавков, на которых можно было найти удивительные вещи. Для нас, как для иномирянок, было уму непостижимо, наблюдать за тем, как на вес продают куриные глаза, сушеных жаб и прочую гадость. Зато у лотка с защитными амулетами мы зависли надолго, рассматривая замысловатые орнаменты.
Надо сказать, Хасан оказался на редкость щедрым, и после таких прогулок мы возвращались в замок с целыми пакетами обновок, нужных для девушек вещей, и конечно же всевозможных местных вкусняшек. В общем, жизнь казалась не такой и плохой, и я даже начала получать от нее неподдельное удовольствие.
Глава 11. Старая любовь не ржавеет
В комнату я ворвалась злая, как тысяча чертей, и грязная как две тысячи поросят. Эти уроки верховой езды меня точно добьют! Моя привычная кобыла вчера подвернула ногу, поэтому сегодня мне пришлось заниматься на другой. Дружеский контакт у нас с ней не возник Ха, кто бы сомневался! Походу, лошади и я— это абсолютно несовместимые вещи. Поэтому зловредная скотина меня совершенно не слушала, периодически пыталась скинуть с себя, и что еще хуже прихватить своими желтыми зубами. Рей настойчиво твердил, что я должна показать животному кто здесь хозяин, доказать, что моя воля сильнее, а у меня получалось только сердито сопеть и потирать зад, после очередного некрасивого падения.
Рей в этот момент обреченно потирал шею, поднимал взор к небесам и сокрушенно приговаривал:
— Как все запущенно.
В общем верховая езда это не мое, и лошадей после этого путешествия я вообще на дух перестала переносить, так и не найдя с ними общий язык.
Старясь откинуть неприятные мысли, с трудом стащила с себя пыльный, местами порванный костюм, специально выданный нам для этих целей, и со стоном блаженства окунулась в горячую ванну, решив что не вылезу из нее пока не смою весь негатив накопленный за день.
Торопиться некуда, занятия на сегодня закончились. И не мудрено, уже начало десятого, темнеть начало. Вика, паразитка ветреная, скорее всего уже ускакала на свидание с тем же самым Реем, так что отмокну, схожу чаю попью и спать лягу, делать все равно нечего.
Через полчаса, почувствовав, что с такими темпами засну и погибну глупой смертью, захлебнувшись в собственной ванне.
На подрагивающих после сегодняшней тренировки, ногах выбралась на мягкий коврик, вытерлась пушистым полотенцем и побрела в комнату. После водных процедур в теле образовалась такая истома, что захотелось скользнуть под шелковые простыни, растянуться во весь рост и погрузиться в сладкие сны. Вот только пить хочется неимоверно. В который раз пообещала себе принести графин с водой в комнату, что бы вот в таких ситуациях не бродить по огромному замку в поисках живительного глотка влаги.
Извлекла из недр шкафа простенький бело-голубой хлопковый сарафанчик, в крестьянском стиле, подколола влажные волосы повыше, чтобы по шее холодными змеями не струились, и покинула комнату.
На всякий случай дошла до Виктории, лишь для того, чтобы убедиться, что ее нет на месте, и побрела на кухню.
Погруженная в свои мысли, сама не заметила, как оказалась возле белой лестницы, на верхних ступеньках которой стоял Хромов, исподлобья наблюдавший за моим приближением.
Я остановилась, настороженно поглядывая на мужчину
— Ну что замерла?— без тени улыбки спросил он,— не съем я тебя.
Гордо пожала плечами и подошла к нему ближе.
— Просто не ожидала тебя увидеть, ты всегда занят.
— Что делать, — он пожал плечами, а потом без всяких прелюдий спросил:— поужинаешь со мной?
Если честно первым порывом было радостно замахать хвостиком, оттого что его царское величие снизошло до простой смертной, то бишь меня. Правда потом быстро возникло совсем другое желание: отказаться и спрятаться от него подальше.
Саша, облокотившись одним локтем на перила, молча наблюдал за моими душевными терзаниями, как будто ему не все равно, соглашусь я или нет.
Какое вообще совместное времяпровождение может быть у нас, да еще и вдвоем? Очень живописно представила, как он невозмутимо ужинает, а я, обливаясь потом, сижу, как будто кол проглотила, глупо мычу и краснею от собственной тупости. Как же мы с ним раньше могли часами болтать ни о чем, взахлеб рассказывая друг другу интересные истории, или с пеной у рта обсуждая только что просмотренный фильм? Чувство такое, что словно и не с нами все это было.
— Я вообще-то шла просто попить,— пробубнила, рассматривая свои руки, в то время как он продолжал рассматривать меня,— на ночь есть вредно.
Вот дура, ляпнула первое, что в голову пришло.
Саша тактично сделал вид, будто не понимает, что я пытаюсь ему отказать, выпрямился, неторопливо подошел ко мне, спокойно развернул за плечи, а потом легонько подтолкнул к лестнице, со словами:
-Вот и отлично, ты будешь пить, а я есть.
Я попыталась что-то еще возразить, на меня бесцеремонно направили вперед.
Спустились по лестнице: я впереди, он за мной, отрезая путь к побегу, пересекли безлюдный холл и зашли в столовую, я -тихой тенью, а он как всегда с видом невозмутимого повелителя мира.
Здесь нас встретил один единственный слуга, при нашем появлении сразу умчавшийся на кухню за ужином. Может нам с Викой вообще перейти на поздний прием пищи? Хоть любопытных глаз не так много.
Поскольку я ничего не успела сказать о том, что собираюсь лишь пить чай, через минуту передо мной уже стояла тарелка с тушеным картофелем и аппетитным, румяным куском мяса, настолько ароматным, что рот наполнился слюной.
Хромов приступил к ужину, а я в нерешительности уставилась на еду, пока не услышала его голос:
— Ешь уже давай, хватит тарелку гипнотизировать. Если боишься лишний жирок нагулять, то перед отъездом могу сказать Рею, чтоб он завтра подольше вас погонял.
— Нет, спасибо,— сдержанно ответила я, с вздохом беря вилку в руку. Ведь только хотела чайку попить, и спать лечь,— ты опять уезжаешь?
