С широкой демонической улыбкой девушка вытаскивает вторую конфету-трость. Украшение медленно растет. Рукоять в хватке утолщается. Милый изгиб превращается в жестокий двулезвийный крюк. Лезвие клинка сверкает как сталь.
Мой взгляд возвращается к Тиё.
— Так ты предпочтешь поиграть с ней или со мной? — бросаю я.
Тиё касается топором моей щеки. Лезвие теплое и острое. Бесстрашно продолжаю стоять. Если бы Тиё хотела меня убить, уже бы убила. Эта женщина монстр, достаточно сильна, чтобы содрогнулся Сафуран, и достаточно умела, чтобы вспотела Кодачи.
Я не на ее уровне.
Даже если бы колье не было. Даже пройди я трансформацию. Даже тогда шансы на победу были бы равны нулю. Слишком велик разрыв между нами. Грубая духовная сила это гора со слишком крутым склоном. Если я не сумею прорвать ауру Тиё, она останется непобедимой. Такая попытка лишь подтолкнет меня к пределам, оставив меня без сил — и приглашая к контратаке.
Непросто представить, что потребуется, чтобы победить демона вроде Тиё, но неплохо было бы начать с объединения с Сафураном и Хабу.
— Как ужасно просить меня выбирать, — воркует Тиё. Она скользит топором по моему лицу, так что крюк касается шеи. Она останавливается и наклоняется в сторону, чтобы заглянуть мне за спину. — Ну, раз уж крыска уже сбежала, все изрядно упрощается, не так ли, дорогая?
— Полагаю, да, — отвечаю я. Вызванное словами движение приводит к легкому уколу топора. По моей плоти начинает прокладывать себе путь крошечная капля. — Раз уж мы теперь наедине, не расскажешь мне, что ты хочешь?
Глаза Тиё ликующе сияют.
— Что я хочу? О. Люблю такие вопросы. Я столько всего хочу. Хм… с чего начать? Знаю! — Тиё подается вперед, так что ее нос почти касается моего. — Как насчет того, что мы закончим то, что начали на крыше?
Прищуриваю глаза.
— Кокон? Не сработает. Моя духовная матрица уже кристаллизована. Мой тэнки больше не изменится.
Блеф. Хоть и подкрепленный осколком истины. Если честно, я понятия не имею, придали ли мне модификации Митико невосприимчивость к кокону Тиё. Смелое предположение, но здесь было слишком много неизвестных.
— О? Это об этом ты подумала? — с притворной невинностью говорит Тиё. — А я-то собиралась продолжить чаепитие. Но, раз уж ты затронула этот вопрос, что если мы проверим? — Садистка взмахивает пальчиком в перчатке и сладко говорит слова своего заклинания: — Cotton candy cocoon.
Тонкие нити розового спиралью ложатся на землю подо мной. Липкие струны тонким саваном оборачиваются вокруг моих ног. Пасть следует своим путем, схватив меня за талию. Нападение в сотни раз медленнее, чем когда она использовала его на крыше.
Тиё играет со мной.
… Нет. Я ошибаюсь. Она играет совсем не со мной.
— Отойди от Саотоме, — рявкает новый голос.
О цемент лязгают тяжелые стальные сапоги. На каждом шаге гремит кольчужный доспех. Гёндуль. Валькирия останавливается в полудесятке шагов от нас. В правой руке она держит всемогущее копье, Гунгнир.
— Гёндуль! — весело говорит Тиё. — Как удивительно встретить тебя здесь.
Тиё танцует вокруг меня, так что я оказываюсь меж ней и валькирией. Все это время она не отрывает от моей шеи свой топор. Тиё прижимается ко мне, ее крохотная грудь давит мне в спину. Игривым жестом забрасывает свободную руку мне на плечо. Нити сахарной ваты растворяются в тумане.
Осторожно поворачиваю голову, бросая взгляд в сторону девушки.
— Отойди, Мори Тиё, — во второй раз командует Гёндуль.
— О? И зачем же мне это делать? — спрашивает Тиё. — Саотоме досталась мне первой. Кроме того, она только что сказала мне, как сильно она хочет стать сладкой принцессой.
Неизящно фыркаю.
— Я никому не принадлежу.
— Не говори так, милая, — шепчет мне на ухо Тиё. Ее дыхание омывает мою левую щеку, даже когда ее топор вгрызается в правую сторону моей шеи. Мокрый язык скользит по мочке уха, оставляя холодный озноб. — Ты и я, нам было бы так весело вместе. Две милые девушки. Нет конца играм, в которые мы могли бы поиграть, — выдыхает Тиё. — Или, если тебя это больше не интересует, всегда остается Хикару. Ему без меня было так одиноко.
Вздрагиваю. Почти испытываю благодарность, когда Гёндуль делает два шага вперед и опускает копье до готовности. Дикие глаза валькирии встречаются с моими, в них мерцает захороненная жажда крови. Ее взгляд минует меня и вцепляется во врага за моим плечом.
— Я не стану повторять, — заявляет Гёндуль. Гунгнир начинает потрескивать, когда на его древке играют молнии.
— Ну разве это не прекрасно! — смеется Тиё. — Ты собираешься сразиться со мной. А я-то беспокоилась, что собачка будет слушаться приказов своей хозяйки.
Тиё радостно отходит на шаг. Ее топор размывается, но не жалит. Вместо этого крюк цепляется за ленту моего колье, начисто срывая его. Камень падает в стороне, и поток моего ки нормализуется.
Я вдруг чувствую, что живу.
— Ранма-кун, я передумала. То, что я хочу, это убить Гёндуль и ее собачку! Ты ведь поможешь, верно? — спрашивает Тиё вперемешку с безумным восторженным хихиканьем.
Потираю шею, кидая на Тиё полный подозрения взгляд. Должно быть, она планировала это с самого начала. Но с колье или без него, мне весьма неудобно, когда она за моей спиной. Перевожу взгляд на Гёндуль. Глаза валькирии встречаются с моими, ожидая моего ответа.
— Лучше так, чем Институт, — ворчу я. — Хотя один момент, — указываю я на сидящего позади Гёндуль гигантского призрачного волка. — Не стану называть его собачкой.
Гарм усмехается, его глубокий тяжелый голос звучно отражается от стен коридора.
— Мы снова встретились, рабыня. Впечатлишь ли ты меня своей ценностью? Или будешь раздавлена в моих челюстях? — усмехается он. — Покажи мне свою силу.
— Остановись, Гарм, ее жизнь не твоя, — вмешивается Гёндуль. Ее дикий взгляд останавливается на мне. — Саотоме, ты посягаешь на свою честь, сражаясь вместе с предательницей?
Фыркаю.
— Тиё это совсем не идеальный вариант, но я соглашусь работать с ней, если это значит уход из Института.
Тиё радостно хихикает.
— Видишь, Гёндуль? Она выбрала меня.
— Молчи, негодница! — ревет Гёндуль. — Ты зашла слишком далеко, Тиё. Больше я не стану останавливать руку. Сегодня ты умрешь, как должна была умереть, когда впервые ступила на священные земли Ее Величества.
На губах Тиё появляется подлая улыбка. Девушка в розовом подается вперед. От невероятного давления дрожит воздух.
— Прекрасно. Прекрасно. Я долго ждала этого момента. Собачка соскользнула с поводка. Так и знала. И правда лучше убить тебя после того, как ты отринула слово своей хозяйки.
— Я не предатель, Тиё. Просто я действую по собственной воле. Больше я не позволю коварной змее быть рядом с моей королевой.
На острие Гунгнира собираются изломанные молнии. Заряды растягиваются от пола до потолка. Нарастает вес силы Гёндуль, пока не окутывает весь тоннель грубым ки. Воздух кричит от давления, когда в свою очередь и Тиё направляет свою ауру. Изливающийся ветер треплет мое платье.
Валькирия поднимает свое копье, нацелившись острием в сердце Тиё.
— Готовься, Тиё, ибо это твой конец.
Тиё вырывает из прически сахарную трость. Шагает вперед с боевыми топорами в каждой руке.
— Змея? Как мило с твоей стороны так говорить. Но твоя хозяйка гораздо коварнее меня. Потому-то мы с самого начала приглядывали друг за другом, мы только и планировали, как же ударим друг другу в спину.
Бах!
Помещение вздрагивает, когда Гёндуль выпускает свою силу. Молния, широкая как ствол дерева, протягивается мерцающей рекой уничтожения. Заряд проносится через тень Тиё и врезается в стену за ней. Камень течет, а затем взрывается. Дождем обрушиваются сферы раскаленного белого вещества. Над пузырящейся магмой, парящей землей, поднимается туман.
В эхе электрического света бьет Тиё. Топоры вылетают из ее рук. Каждый конфетный клинок расщепляется на тройку томагавков. Снаряды разлетаются в разные стороны, а затем как бумеранги прилетают с неожиданных направлений. Копье валькирии размывается столь быстро, что кажется двумя, разрушая в полете пару конфетных топоров. Еще один проносится мимо, поймав один лишь ветер, в то время как четвертый врезается в щит валькирии. Последние попадают в цель, только чтобы их оттолкнула кольчуга Гёндуль.
За этим нарастает какофония боя, но у меня нет времени наблюдать. Гигантский волк, Гарм, мчится на меня с другой стороны помещения. Ныряю вправо. Смыкаются огромные челюсти, кинжальные зубы проходят через место, что всего мгновение назад было моим.
Поворачивается могучая голова зверя, сокращаются толстые мышцы вокруг шеи. Во второй раз открывается рот Гарма, нацеливаясь на мою позицию.
Отпрыгиваю и спотыкаюсь. Высокие каблуки подавляют гибкость моих лодыжек, превращая мое уклонения в едва контролируемое падение. Паника обрывается бессвязными шагами, что дарят мне последний сантиметр. Зубы волка вцепляются в оборки моего платья, горячее дыхание — разящее гнилым мясом — протекает по мне.
Ловлю себя и оттанцовываю. Гарм остается позади, из его горла вырывается низкий насмешливый рокот. Существо преследует меня неспешными, размеренными шагами, не заботясь об остающемся позади бессмысленном уничтожении.
— Развлеки меня, ведьма, — говорит Гарм. Губы зверя расходятся в том, что должно быть волчьей улыбкой или угрозой смерти.
Наклоняюсь в сторону. Мимо со свистом пролетают электрические заряды и кусочки карамели. Бой между Гёндуль и Тиё оборачивается погоней, Гёндуль гонится, а Тиё убегает. Понятная тактика: Гунгнир смертоносен, когда цель в пределах его досягаемости.
Щелк! Отскакиваю в сторону от выпада Гарма, моя невнимательность притворна. Вместо того, чтобы снова укусить, волк встает на дыбы. Обрушивается пара лап, заставляя меня спасаться от них. Кидаюсь вперед, а не назад, проскальзывая под зверем. Оказавшись там, низко приседаю, а затем бью мощным пинком.
Моя нога попадает в пар. Мех течет туманом, и я пролетаю сквозь него. Дерьмо! Призрак. У меня лишь момент, чтобы понять свою ошибку, прежде чем Гарм растворяется в серебристом пламени. Холодный огонь оборачивается вокруг меня, только чтобы вновь появиться на расстоянии метра.
Сверкают желтые зубы. Широко распахивается пасть, угрожая поглотить меня целиком.
Дерьмо! Изворачиваюсь в воздухе, бросая ноги по широкой спирали. Кончиками каблуков, пропитанных светящимся ки, попадаю в губу существа. Бушующая сила отбрасывает меня назад. Отталкиваюсь, прибавляя себе скорости.
Всс! Я на миллисекунду задерживаюсь с уклонением от конфетного топора. Лезвие рассекает платье и оставляет на коже разрез размером с монету.
Разворачиваюсь в воздухе, касаюсь пола и прыгаю к потолку. Гарм врезается подо мной, разбивая цемент, как если бы он был песком. Встает зверь невероятно быстро. Следует за мной в воздух, ускоряясь на бегу. Соскакиваю с крыши, опередив его лишь на секунду. Призрачный пес врезается в мою прежнюю позицию, проносится сквозь камень и отталкивается от него, двигаясь как рыба в воде.
Проклятье. Так я не смогу победить. Нужно изменить правила игры.
Мне нужен тэнки.
Мысли замирают. Тэнки? Почему же… Нет. Не думай. Делай.
Но получится ли?
Месяц назад тэнки был вершиной безумия. Сейчас? С освобождением от колье моя аура истекает силой. Со своей духовной силой я властвую в области вокруг себя. Но природа этого духа изменилась. Уверенность пронизана красотой. Не задумываясь и не прикладывая усилий, я излучаю мэгами но оои много превосходящую мою изначальную попытку.
Все получится.
Гарм следует за мной по пятам, пока я продолжаю быстрое отступление. Мечусь из стороны в сторону, используя в свою пользу меньшую массу и большое ускорение. Все время остаюсь в одном неверном шаге от надвигающейся смерти.
В окружении уничтожения, оказавшись в жестокой битве, я обращаю свое внимания вовнутрь.
Первым приходит покой. Моя аура успокаивается, ярость боя угасает. Углубляется чистота духа, и окружающее меня слабое лавандовое свечение смягчается до розового. Поднимаю самые ненавистные свои воспоминания. Ледяную хватку металла на лбу. Безразличные глаза, наблюдающие за моей ломающейся гордостью. Исчезновение кусочков меня, проданных дьяволу ради еще одного шанса на победу. Мой разорванный дух. Беспомощность. Разочарование. Ненависть.
Пресмыкание.
В моих ушах эхом отражается голос Артемиды.
С этим я создаю хайгэки.
Я горю. По моим венам протекает бешеное пламя. Но на этот раз оно не иссушает плоть и не изжаривает органы. Вместо этого оно очищает. Вся грязь обращается в пепел. Уходит вся слабость, изгоняется чуждая магия. Слабеет боль в мышцах, как будто я расслабляюсь в фуро.
Это хорошо.
Реальность обрывает удовольствие. Обрушиваются челюсти Гарма, чуть не разрывая меня напополам. Кидаюсь в сторону, затем удваиваю свое сосредоточение.
Берусь за сукэн. Снятая тиара. Мои первые шаги за вратами Института. Рев ки и уверенность. Вкус свободы. Пропитываю себя этими эмоциями. Сукэн разливается льдом. Это немеющая боль, что исцеляет раны и восстанавливает совершенство.
Я трансформируюсь.
Хайгэки и сукэн оборачиваются друг вокруг друга и взрываются искрящимся светом. Платье вздымается, когда через него проходит магия. Розовые нити подобны воде. Черные нити текут по поверхности, образуя узор из изломанных мозаичных сердечек. На свет появляются ленты, оборки и кружева.
Кружусь в воздухе, милые ленточки следуют за моими движениями. За спиной хлещут волосы, удлиняясь в пару шелковистых хвостиков. Легко приземляюсь на землю и перекатываюсь по поверхности. Проворность возвращается. Магия отбрасывает законы физики, позволив ловкости оспорить мою одежду. Гарм рушится рядом со мной, его шея вытягивается для укуса. Вмешивается сукэн, и я уклоняюсь с ангельской элегантностью, с легкой грацией скользнув вокруг его атаки.
Оказываюсь рядом с Гармом, моя аура бушует от невероятной энергии моей трансформации. Зверь поворачивается ко мне лицом. Он слишком медлителен. Мои ноги принимают стойку, и каблуки вдруг демонстрируют прекрасное сцепление. Резко останавливаюсь, поворачиваясь от бедра, вкладываю всю силу в кулак. Конечность покрывает усиленный хайгэки ikisasu. Выстреливает пылающий розовый метеор.
Бум!
Ки-удар взрывается от соприкосновения. Гарму разрывает ребра. Сдувает плоть, мех и мускулы. Гигантского волка отбрасывает через всю комнату. Он кувыркается в воздухе, его лапы пытаются найти опору. Затем Гарм спохватывается. Его тело замедляется, и волк выпрямляется.
— Tenshi Osakebi! — кричу я.
Поток силы с ревом течет по моим рукам и сливается меж ладоней. Вся избыточная энергия тэнки получает свободу. Сияющий луч розового пронзает тоннель, ловя Гарма как раз когда он поворачивается ко мне. Волк взвывает, когда его отбрасывает во второй раз. Существо врезается в землю и катится, размывшись, к Гёндуль. Валькирия умело перепрыгивает своего верхового, выпуская при этом из копья молнию.
