Лишь только она удалилась, оборотень приблизился к Кае и пристально посмотрел ей в глаза. "Помни обещание" означал его взгляд.
— Я помню, — ответила девушка.
"Хорошо", — донесся мысленный ответ, и пес забрался под кровать.
Через некоторое время вернулась Еланта и радостно сообщила:
— Скоро все принесут.
Затем она подошла к камину и бросила в огонь пару поленьев.
— Кая, я думаю, что пора рассказать Михалу о том, кто ты на самом деле.
— Нет. Пока рано.
— Боишься, не поверит? — предположила леди: — Но ведь есть письмо. Мне кажется, он обрадуется этой новости. А если и нет, то больше не посмеет грубо обращаться с тобой. Сама ведь знаешь — словам леди поверят больше, чем оправданиям простолюдинки.
— Я боюсь, что меня могут убить. Боюсь жить в постоянном страхе, — ответила подруга. — Это для меня ужаснее, чем грубость и недоверие Михала.
— Но если бы ты все рассказала моему брату, он нашел бы способ защитить тебя. Михал ведь ходит в любимчиках у короля. Его величество не отказал бы ему в просьбе и разобрался бы, кто больше имеет прав на замок Энтор: ты или убийца-барон. Мне кажется, что твое признание значительно бы облегчило жизнь и тебе, и нашему лорду.
— Я не знаю... Подумаю... Наверно, я все расскажу... Только пусть Михал немного успокоится и начнет здраво мыслить, — уступчиво произнесла Кая.
— Вот и хорошо, — обрадовалась сестра графа Иверского. — Молодец...
Граф без стука вошел в комнату сестры, громко захлопнув за собой дверь. Девушки встрепенулись: Еланта, стоявшая у камина, обернулась, а Кая встала из кресла и нервно затеребила кончик косы. Из-под кровати послышалось глухое рычание Черного.
— Еланта, выйди! — молодой человек требовательно посмотрел на сестру. — И пса своего забери.
Леди перевела взгляд на подругу и, увидев в ее глазах страх, запротестовала:
— Михал, она ни в чем не виновата. Я никуда не пойду, пока не поклянешься, что...
— Выйди, — перебил брат, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.
— Но ей нужно...
— Вон! — гаркнул лорд, но, заметив, как служанка испуганно вздрогнула, постарался обуздать свой гнев и уже примирительным тоном сказал: — Еланта, прошу тебя, оставь нас одних... пожалуйста.
Последнее слово граф произнес с явным трудом.
Сестра удивленно посмотрела на хозяина Иверы и нехотя направилась к выходу. У двери она позвала пса. Тот, недовольно бурча, выполз из-под кровати и потрусил вслед за хозяйкой. Перед тем, как покинуть комнату, Еланта подбодрила подругу:
— Мы с Черным будем тут рядом.
Оставшись наедине, молодые люди некоторое время молча смотрели друг на друга, и никто не решался заговорить первым. Михал не знал, с чего начать разговор, чтобы не напугать девушку. А еще ему безумно хотелось обнять ее, но невыносимый маренгов пес Недоверие продолжал вгрызаться в душу. Кая боялась графского гнева, боялась, что он оттолкнет ее, считая предательницей и обманщицей, хотя ей очень хотелось прижаться к его груди и почувствовать себя любимой и защищенной. Она первой отвела взгляд, стыдясь своего порванного платья, и, уставившись на пол, с большим усердием затеребила кончик косы.
— Оставь волосы в покое.
Спокойный, но властный голос заставил девушку поднять глаза на хозяина Иверы. Она не отпустила косу, но пальцы служанки замерли. Михал не мог не заметить отсутствие рукава и следов от веревки на запястьях.
— Это он сделал?! Он тебя связывал?! — в его вопросах слышался нарастающий гнев.
Кая молча кивнула.
— Я с него живого кожу сдеру за это! — мрачно пообещал лорд. — Покажи!
Девушка медленно подошла поближе и робко протянула к нему руки ладонями вверх. Он сделал шаг навстречу. Осторожно, стараясь не причинять боли, обхватил ее предплечья своими руками. Вид стертой, местами до крови, кожи и темнеющих синяков, словно кандалы, охватывающие тонкие запястья, заставил все заклокотать в его душе. О, Создатель! Как тяжело это видеть. А еще около месяца назад он сам, совершенно не испытывая никаких угрызений совести, легко мог причинить Кае еще больший вред. Теперь Михалу стало понятно, что она пыталась бежать, освободиться от пут; ей было больно, а он тут изводил ее своей подозрительностью и недоверием, считал обманщицей и предательницей. От осознания этого стало еще отвратительней, и молодой человек мысленно поклялся, что никогда больше не обидит девушку, даже голоса не повысит. А если он не сдержит клятвы, то пусть Судьба жестоко покарает его.
Молодой лорд перевел взгляд на лицо служанки. Та не сводила с него глаз. Он бережно отпустил ее руки и тут же обнял, крепко прижав к себе.
— Никто и никогда больше не причинит тебе боль. Клянусь, никогда! — пообещал он. — Я не допущу этого.
— Михал, Радек говорил, что ты наверняка погиб... — Кая всхлипнула, припав щекой к его груди.
— Ну, я ведь живой. Не плачь.
— Я Радеку не поверила. И Ми... он сказал, что ты жив... — произнесла девушка и тут же осеклась, поняв, что проговорилась.
— Кто он? — граф резко отстранил от себя служанку и вопросительно воззрился на нее.
На лице девушки отразился неподдельный испуг.
— Я... я... не знаю... — запинаясь, пролепетала она и опустила глаза.
— Тот, второй? Сообщник Радека? — слегка повысив голос, предположил Михал.
— Д-да... он, — с нескрываемым облегчением выдавила из себя Кая, надеясь, что относящийся ко всему с подозрением лорд поверит в ее ложь. Обманывать служанке не хотелось, равно, как и отвечать на последующие вопросы. чтобы отвлечь графа от расспросов она не нашла ничего лучшего, как повиснуть у него на шее и поцеловать в губы. Смелость Каи заставила молодого человека охнуть от неожиданности, но уже через миг его руки заскользили по ее спине. Ладони девушки опустились ему на грудь, а его пальцы, перебравшись на ее плечи, натянули ткань платья. Старые нитки не выдержали страстных объятий, и шов разошелся, обнажая плечо и спрятанную под одеянием цепочку с кулоном.
— Михал, нет! — служанка, сбросив с себя руки лорда, отшатнулась от него, едва успев придержать на груди ниспадающее платье.
— Кая... я... не хотел... — взволнованным, хрипловатым голосом произнес молодой человек, стараясь выровнять дыхание.
Он сделал пару шагов к девушке, и лишь тогда заметил сверкнувшую на ее шее золотую нить. Выражение растерянности на лице графа тут же сменилось надменной холодностью.
— Он отдал? — его слова прозвучали, как утверждение.
— Кто? — вопрос, которого она так боялась, был задан.
— Не прикидывайся дурочкой! — граф еле сдержался, чтобы не рявкнуть на весь замок. — Мирослав! Будь проклят этот маг!
Тем не менее, девушка вздрогнула:
— Михал, я...
— Ты такая же лгунья, как и моя сестрица! Такая же, как она! Подлая лгунья! — с горечью бросил он. — Ты все знала! Знала о ней и Мирославе! И не отпирайся! По твоим глазам вижу, что ничего о них не было для тебя тайной! А я уже почти стал доверять тебе! Я полюбил подлую тварь! Это твоя месть за мои детские проказы?! Радуйся, ты своего добилась!
— То были не проказы, а злобные, жестокие выходки... — тихо произнесла Кая, а затем, гордо подняв голову, смело заявила: — Я не тварь и не лгунья!
— Что?! — Михал опешил от такой смелости и даже покраснел от нахлынувшего на него гнева.
— Я устала от твоих постоянных нападок, издевательств и унижений! Мне казалось, что любовь тебя изменит: ты станешь мягче и добрее, научишься доверять людям, а получается, что ты только больше ожесточился. Мне жаль тебя, Михал. Действительно жаль... — по щеке девушки скатилась слеза. Она приблизилась к графу и поцеловала его мгновенно побледневшую щеку. — Но я все равно люблю тебя...
Кая вздохнув, отошла к окну и разрыдалась.
Михала будто окатили ледяной водой. Он не знал, что ответить ей. Угрозы, уже готовые сорваться, словно прилипли к языку. Молодой человек еще какое-то время молча постоял, затем сделал пару шагов к девушке.
— Оставь меня, — попросила его Кая, зябко поведя плечами.
Граф замер на месте, а затем, резко развернувшись, быстро вышел из комнаты.
24.
Болеслав со своим небольшим отрядом вернулся в Иверу поздним вечером. Почти двое суток он мотался по заснеженному лесу и пограничным с владениями барона Дортона деревенькам. Боялся, что уйдет мальчишка, и не сможет старый капитан восстановить свою воинскую честь. Тридцать лет верой и правдой служил он хозяевам Иверы, ни разу их не подвел, а тут из-за какого-то влюбленного сопляка, решившего с графом тягаться, все полетело в гоблинскую выгребную яму. Если бы не следопыт Свенко, ушел бы Радек. Как пить дать, ушел. Пока бы с бароном Дортоном договорились о разрешении на поиски, преступник давно уже был бы во владениях своей тетки, а там лишь ее сюзерен или сам король могут вершить суд.
Все-таки любит святой Ксарен, покровитель охотников и рыбаков, Свенко. Явно любит. Молодой ведь еще, лет двадцать от роду исполнилось, а лес знает как свои пять пальцев. Не иначе, как его мамка с лесным духом по молодости резвилась, а тот, в благодарность за утехи, и одарил ее дитя (поговаривают даже, что от него) способностью везде верную дорогу находить и постоянно с добычей с охоты возвращаться. Ведь ни разу со следа не сбился парень, даже в деревушках, где все сотнями ног истоптано.
Надо будет графа Иверского попросить, чтобы он щедро вознаградил Свенко. А сам Болеслав уже за все щедро расплатился с поганцем Радеком. Вон лежит поперек седла Андрека, как мешок с зерном... Нет, как мешок с дерьмом. Точно, с дерьмом! По-другому не скажешь. Это за все хорошее, что хозяева Иверы сделали для его семьи, он так отплатил. Обиделся, что Новополле его лишили? Не надо было поперек дороги у лорда Михала становиться, тем более, Кая тоже была против его ухаживаний. И это ж только подумать, бросить родную сестру и сбежать, зная, что дороги назад уже не будет. Ух! Сам бы удавил за это мерзавца! И за похищение девушки, и за то, что впервые капитан Иверы не справился со своим заданием. Да уж, этого Болеславу хозяин точно бы не простил. Остается только пойти и доложить о своем возвращении.
— Этого — в темницу! — приказал старый воин, кивком головы показав на так и не пришедшего в сознание пленника, и направился к графу...
Капитан нашел лорда Михала на одной из сторожевых башен. Вернее, Болеслав только начал подъем по витой лестнице, как навстречу ему спустился хозяин. Видимо, или уже успели доложить о прибытии отряда с пойманным преступником, или сам увидел. Выглядел молодой граф не лучшим образом. Даже полумрак башни не мог скрыть бледности и усталости его лица, а свет факела только больше подчеркивал темные круги вокруг глаз. Вероятно, мальчишка недосыпал несколько последних суток, если вообще спал. Не трудно догадаться почему. Глупец! И сам измотался, и девчонку, небось, извел, и прислуге тоже хорошо перепало. Ладно, потом всё прояснится, а пока...
— Милорд! — вежливый поклон.
— Где он? — спросил граф таким голосом, что старый воин подумал: "А не лучше ли было ему Радека убить сразу, как поймал? Из сострадания".
— Я приказал его в подземелье кинуть.
— Идем! — хозяин Иверы направился к выходу из башни.
— Может, дождаться утра или пока... — предложил Болеслав, следуя за молодым человеком.
— Опять мерзавец удерет?! — перебил его лорд Михал.
— Протрезвеет, — закончил мысль капитан.
Граф остановился, вопросительно посмотрел на него и потребовал:
— Рассказывай!
— Милорд, поймали мы его в Вернейке, на границе с землями барона Дортона, — начал рассказ Болеслав.
— Я знаю, где находится моя деревня. Дальше! — нетерпеливо рявкнул Михал и продолжил путь к темницам.
— Он сидел в местном трактире и спокойно напивался. Когда мы его увидели, парень был уже готов. Правда, промычал невнятно о том, что для него все кончено, и большего мы от него не добились. Попытались привести в чувства, но немного переусердствовали.
— Ничего, в руках палача мигом протрезвеет, — мрачно пообещал молодой лорд и недобро ухмыльнулся.
— Мы так и не узнали, куда пропал его подельник. Свенко указал направление, в котором он мог отправиться. Я послал следопыта и двух людей в ту деревню, но они вернулись ни с чем. Говорят, что шли по следу до селения, но в самом селении никто чужака не видел. А потом там пошел снег и Свенко уже ничего не смог обнаружить.
— Проклятье! Ничего, Радек мне все расскажет: и кто ему помогал, и откуда у него волшебные эликсиры, — граф остановился у двери башни, где находился вход в подземелье, и обернулся. В неровном свете факела его взгляд показался таким пугающе яростным, что старый капитан невольно отступил на шаг. — Пусть молится Судьбе, — продолжил лорд. Тон, которым были сказаны эти слова, не оставлял надежды на пощаду.
— Милорд, — нерешительно продолжил Болеслав, сомневаясь, следует ли говорить хозяину о том, что помимо всего нашел Свенко в лесу. Поверит ли лорд? — Еще есть кое-что...
— Да?
— Когда мы пошли по следу девушки и пса, то Свенко обнаружил, что девушку сопровождал мужчина, а когда она вышла из леса, на снегу исчезли отпечатки мужских сапог и появились собачьи. А еще там, где пес настиг похитителя, следы зверя оборвались и возникли следы второго мужчины. Следопыт говорит, что этот неизвестно откуда взявшийся человек хорошо тряхнул Радека...
— Мужские следы? — заинтересовавшись, переспросил Михал.
— Да. Свенко сказал, что пес прыгнул, а там, где он должен был опуститься на землю, оказались мужские следы. Затем этот человек дошел с Каей до избушки... Странно это как-то... Следопыта я потом в селение за сообщником отправил... Приказал помалкивать об увиденном. Не нравится мне это...
Михал отвернулся от капитана, оперся рукой о дверной косяк и опустил голову. Лорд побледнел, сердце стиснула когтистая лапа Предательства. Кая соглала ему. Солгала! Он был прав — девчонку спас маг. А что стоит тому вызвать, перенести или как он там мог доставить собаку сестры в нужное место, чтобы не привлекать к себе внимание? Ну не мог же пес за короткий промежуток времени оказаться в том лесу!
— Милорд, с вами все хорошо? — встревоженно поинтересовался Болеслав.
Хозяин Иверы обернулся. Посмотрев в его глаза, капитан тут же пожалел, что рассказал про загадочные следы, и почувствовал, что сегодня в крепости кто-то умрет: Радек, Кая или сам Болеслав, а то и все трое.
— Идем, — странно тихим голосом сказал граф и, толкнув створку двери, стал спускаться по лестнице. Болеслав поспешил за ним, в очередной раз поражаясь умению этого молодого человека нагонять страх лишь одним взглядом...
Михал терпеть не мог подземелий. Узкие проходы, низкие потолки, извечные сырость и холод, постоянный полумрак давили со всех сторон до головной боли, а запахи затхлости, крыс и людских нечистот вообще могли свести с ума, если задержаться в этом месте подольше. И еще эта омерзительная плесень на стенах... Юношу передернуло от отвращения. Ничего, ради зрелища страдающего врага он выдержит все.
— Господин, — к графу резво подбежал низенький плотненький тюремщик и, услужливо кланяясь, затараторил: — Вы к новому пленнику? Я провожу! Идите за мной. Он здесь. Его пока не приковали. Послали за кузнецом. Может, палача пригласить?
