— Твой визит честь для меня, целитель! — с сарказмом произнёс граф и оскалился в улыбке. — Рад принять тебя в моём замке и предоставить возможность вылечить всех моих придворных, наложниц и прочую живность. Говорят, ты не отказываешь никому. Это правда?
Валентин важно кивнул:
— И всегда начинаю с самых тяжелых больных, граф.
— На шута намекаешь? Увы и ах! Дурак нравится мне таким, какой есть, и лечить его незачем. Тем более, жить ему осталось недолго.
Валя похолодел: граф на самом деле собирался убить Артёма. К тому же он вёл себя так, будто знал, что безумный шут окружил его заклятием, которое надёжно защищало и от магии, и от ударов меча, и от яда. И, самое неприятное — мысли Кристера тоже были защищены от чужого проникновения.
— И когда же ты планируешь казнить принца Камии, граф? — стараясь говорить спокойно, поинтересовался землянин, но ответ Кристера заглушил нечеловеческий вопль:
— Я не принц Камии! Я — шут!
Артём вскочил со ступенек, бросился было к Валентину, но передумал, вернулся к трону, пал ниц перед хозяином и самозабвенно зарыдал. Лицо графа исказила бешеная злоба:
— Заткнись, Дурак! — Кристер вскочил и стал с остервенением избивать шута ногами: — Сволочь! Идиот! Скотина! Заткнись!
Валентин во все глаза смотрел на Артёма, который, тихо взвизгивая, покорно сносил побои. Почувствовав, что сознание друга медленно угасает, землянин напрягся, надеясь, что когда Артём потеряет сознание, щит рухнет, и у него появится возможность убить Кристера. Однако надеждам не суждено было сбыться: внезапно Кристер отступил от принца, вытер мокрый лоб и как ни в чём не бывало уселся на трон:
— Стража! Отведите шута к Джомхуру. Пусть попрощаются. Они ведь друзья. — Граф ехидно взглянул на целителя и поинтересовался: — Ты тоже пришёл попрощаться с другом, маг?
— Ты совершаешь ошибку, Кристер, — поджал губы землянин, досадуя, что граф сумел сдержаться. — Поднять руку на принца Камии не сила, а безумие. Тебе не простят его смерти!
— Кто? Ты? Камийская мечта? Или его трусливый брат, скрывающийся в постели кайсары? Да, в общем, без разницы! Убивайте хоть всей толпой! Главное, что к этому времени, ваш драгоценный принц уже будет мёртв!
Валентин покачал головой:
— Ты ещё более безумен, чем Артём.
— Это я уже слышал, целитель. Одна твоя знакомая говорила. Кстати, сегодня она составит компанию принцу. Пусть, взявшись за руки, идут в царство смерти. Может, его правителями станут!
И Кристер бешено захохотал, довольный собственной шуткой. Придворные угодливо хихикали, вторя графу, а Валентин с каменным лицом ждал окончания веселья. Отсмеявшись граф с презрением взглянул на гостя и с деланным почтением произнёс:
— Приглашаю Вас на обед, господин всемогущий целитель. Я позволю Вам проститься с друзьями и даже отдам их тела для захоронения. Неохота с мертвечиной возиться!
Кристер вновь захохотал, а Солнечный Друг повернулся к нему спиной и понуро направился к выходу из зала: до тех пор, пока Артём защищал графа, убить его не было ни единого шанса.
Артёма втащили в камеру и бросили на пол. Железная дверь захлопнулась, лязгнул засов, и наступила тишина. Глава лиги работорговцев с жалостью посмотрел на шута:
— Вам опять досталось, мой принц.
Временной маг застонал и сел. Несколько минут он смотрел прямо перед собой, а потом легко поднялся и ледяным голосом произнёс:
— Я — принц Камии. Меня не так просто убить.
— Знаю, мой господин, — поклонился Джомхур. — Я счастлив, что могу говорить с Вами.
— Ты один понимаешь меня, купец. И я не забуду о тебе. — Артём благодушно улыбнулся, и в его руках появилась тарелка с сочными кусками мяса и бокал вина. — Поешь, я знаю, что такое голод.
— Благодарю, мой принц! — в восторге воскликнул харшидец, с поклоном принимая еду.
Артём опустился на холодный пол, скрестил ноги и стал бесстрастно наблюдать, как работорговец заглатывает мясо и шумно пьёт вино. Но надолго удержаться в образе принца Камии ему не удалось. И к тому времени как Джомхур покончил с едой, он впал в обычное полубезумное состояние.
Поставив тарелку и бокал на соломенный тюфяк, купец сокрушённо вздохнул:
— Ничего, господин, осталось немного. Скоро Вы окончательно придёте в себя... Прошу, не забудьте о верном Джомхуре, избавьте его от страданий.
— Я не принц Камии, я — шут, я проснусь и убью всех, кто издевался над принцем Камии, — пробормотал Артём, и работорговец преданно закивал:
— Обязательно убьёте, Ваше высочество. А потом наведёте порядок в Камии, и мир заживёт, как при великом Олефире. Ваш отец гордился бы Вами, принц.
— Не говори так, — испуганно прошептал временной маг и заплакал, причитая: — Я не принц Камии...
Он рыдал от неизбежности, ибо знал, что пробуждение близко. Но какая-то часть его потерянной души не желала становиться Смертью. И Тёма изо всех сил потакал ей, потому что боялся, что в новом обличье Дима не узнает его. Или не захочет узнать...
Купец же довольно улыбался: принц Камии всё чаще выглядел самим собой, и это вселяло надежду на скорую встречу со смертью. Он промокнул безгубый рот и, не обращая внимания на рыдания Артёма, завёл очередную легенду о великом Олефире и его благородном сыне.
Плач прекратился почти сразу — принц Камии вернулся и стал внимательно слушать Джомхура...
В коридоре к землянину подошёл раб и предложил проводить его в покои для гостей, но Валечка отрицательно покачал головой, обвёл задумчивым взглядом украшенные гобеленами стены, тяжелые бронзовые канделябры и пошёл, сам не зная куда. Бесцельное хождение по галереям, залам и анфиладам закончилось в огромной дворцовой кухне. Валечка мгновенно угадал в пышнотелой громогласной тётке "хозяйку пищеблока" и сразу же направился к ней. Пара приветливых фраз, излечение хронического гайморита, и Солнечный Друг обзавёлся преданной поклонницей. Зульфия усадила целителя во главе длинного деревянного стола, поставила перед ним огромную чашку горячего чая, тарелку с куском душистого мясного пирога и, присев рядом, стала с упоением пересказывать замковые сплетни и слухи. Валечка жевал пирог, краем уха слушал болтовню Зульфии и наблюдал, как четыре дородные женщины ловко лепят пирожки и укладывают их на большие противни.
Покончив с едой, землянин отодвинул тарелку, громко кашлянул и объявил:
— Приём больных объявляю открытым! Подходите по очереди и не суетитесь — вылечу всех.
Рабы переглянулись и, как один, уставились на Зульфию. "Хозяйка пищеблока" приосанилась, одобрительно улыбнулась целителю и скомандовала:
— Работу не прекращать! Подходить по одному! Лия, ты первая! Тамара, готовься!..
На обед Солнечный Друг отправился в прекрасном расположении духа: по крайней мере на кухне он теперь был своим человеком, и Ёсский замок перестал казаться чужим и враждебным. Но, как только Валя вошел в празднично украшенный трапезный зал, хорошее настроение тотчас дало трещину: у ног графа сидел Артём. Он преданно взирал на хозяина, а из уголка рта стекала тонкая струйка слюны. Шут с надеждой и вожделением провожал каждый скрывающийся во рту графа кусок, и Валя только сейчас понял, что друг не ел уже несколько дней. Однако зверский голод не мешал Артёму оберегать хозяина как зеницу ока.
Почуяв присутствие мага, шут ощетинился, враждебно посмотрел на него и вновь обратил взгляд на рот графа. К глазам землянина подступили слёзы. Ещё блуждая по замку он дал себе слово, что во время обеда сохранит безмятежный вид, что бы ни случилось, но вторая встреча с Артёмом оказалась страшнее первой. За несколько часов друг изменился и теперь, несмотря на худобу и синяки, выглядел убийственно опасным. Сейчас Валентин со всей ясностью видел, что у ног графа в нелепых одеждах шута сидит полупроснувшийся Смерть.
— Что же ты стоишь, целитель? — донёсся до слуха землянина ехидно насмешливый голос Кристера. — Иди сюда! Ты мой гость, и твоё место по правую руку от меня.
Валентин послушно уселся рядом с правителем Крейда, оглядел сытые и напыщенные лица придворных и взял в руки кубок. Не дожидаясь тоста, он выпил вино и вновь уставился на друга.
— Вижу, Дурак произвёл на тебя неизгладимое впечатление, — ядовито заметил граф и поводил перед носом шута куском хлеба. — У нас в гостях великий целитель, балбес!
Артём не услышал хозяина, его внимание было намертво приковано к возможной подачке.
— Иногда он бывает невыносимо туп, — ухмыльнулся Кристер, ударил шута ногой и рявкнул:— У меня гость, Дурак!
Артём повалился на бок, но вмиг вскочил и с идиоткой улыбкой заорал:
— Приветствую тебя на земле Крейда! Славные дела твои да приумножаться на службе моему доброму повелителю! Веди себя хорошо, и тебя не будут бить!
— Заткнись!
Артём со слезами проводил кусок хлеба, который граф бросил на стол, и рухнул на колени.
— Простите, господин, не наказывайте меня, — испугано заскулил он, подполз к хозяину и прижался к его ногам.
— Отцепись! — зло прошипел Кристер, отпихнул шута и с наигранной беззаботностью обратился к гостю: — А что же ты не привёл с собой остальных заговорщиков, маг? Ричард и Бастиар, наверное, спят и видят, как бы убить меня! Признайся, какой способ вы избрали? Меч или яд? А, может, ты собираешься поразить меня магией?
— Какая разница, граф? Главное успеть раньше, чем ты убьёшь Тёму.
— Ну это вряд ли. Дурак! Сбегай-ка за палачами, да пусть прихватят с собой девчонку. Пришло время прощаться.
Артём опрометью бросился выполнять приказ, а граф обратился к Валентину:
— Что бы ни случилось дальше, я войду в историю как сильный человек! Казнь двух магов прославит меня на всю Камию!
— Ты и мне смертный приговор вынес? — презрительно поджал губы Валентин.
— Ну что ты! Я не могу лишить мир столь замечательного целителя. Вместе с принцем я убью ведьму, наложницу твоего дружка Ричарда.
— Марусю? Но она не маг! Ты убьёшь обычную женщину, и её смерть никоим образом не прославит тебя. Подумаешь, наложницу укокошил!
— Ох, не всё ты знаешь о своих друзьях, всемогущий целитель, не всё. Наложница Ричарда — ведьма. Самая настоящая!
Валентин с подозрением взглянул на графа:
— Ты обладаешь магическими способностями?
— Нет. Но мои палачи каждый день доводят её почти до смерти, а через несколько часов она вновь здорова. С обычными людьми такое случается?
— А тебе не приходит в голову, что кто-то ей помогает?
— Хороша помощь! Лечить для того, чтобы палачи начали истязать по новой!
— Ну да, ну да... — задумчиво протянул Валентин: "Интересно, Ричи знает? Если да, почему скрыл? Если нет, то дело запутывается ещё больше!"
Валя не успел обдумать сложившуюся ситуацию: в трапезный зал вбежал Артём, а следом двое палачей ввели Марусю. Шут уселся у ног хозяина и с надеждой посмотрел на хлеб. Ухмыльнувшись, Кристер взял в руки кусочек мяса, осмотрел со всех сторон и сделал вид, что собирается бросить на пол. Тёма подался вперёд и судорожно сглотнул, но граф рассмеялся и закинул мясо себе в рот. По щекам шута потекли слёзы, он закрыл лицо руками, уткнулся в колени и стал походить на побитую собаку.
— Не расстраивайся, Дурак, скоро голод перестанет мучить тебя.
Граф потрепал шута по плечу и покосился на Валентина, который в ужасе смотрел на Марусю и кусал губы. Землянин предполагал, что увидит, но действительность оказалась во сто крат страшнее, и, не справившись с потрясением, он прикрыл глаза и прошептал:
— Господи...
— Понравилось?
— Ты ответишь за её мучения, граф!
— Не пугай! Пока у моих ног валяется принц Камии, мне не страшны никакие угрозы, не так ли, Дурак? — Кристер сорвал с головы Артёма колпак, вцепился в пшеничные волосы и заставил смотреть себе в лицо: — Отвечай!
— Да, хозяин.
Граф разжал пальцы, шут рухнул на пол и замер, ожидая удара. Животный страх, охвативший Артёма, заставил Валентина вздрогнуть. Он чувствовал себя совершенно беспомощным и почему-то обманутым: "Как могло случиться, что могущественные маги оказались игрушками в руках обычных камийцев? Кто стоит за их унизительным положением? — подумал он и взглянул на Марусю. — А ты кто такая, Маша?"
И неожиданно женщина ответила:
"Попытайся убить меня, Валя. Так будет лучше для всех нас!"
"Почему никто не разглядел в тебе мага?"
"Сейчас не время для разговоров — убей меня! Как говорят на Земле: нет человека — нет проблем!"
"Ты не человек!"
— Чью смерть ты хочешь увидеть первой, целитель? — раздался издевательский голос графа. Он хлопнул землянина по плечу и подмигнул: — Предлагаю начать с девчонки. Дружка пригласить не желаешь?
— Нет, — буркнул Валентин, перевёл взгляд на Кристера и осуждающе покачал головой: — Ты совершаешь ошибку. Принц Камии...
— Молчать! — рявкнул граф, и вместе с ним заорал Артём:
— Я не принц Камии! Я — Дурак, шут! — Он взлетел с пола, сделал сальто и, опустившись на ноги, оказался лицом к лицу со своим призрачным двойником.
"Ты Смерть!" — безапелляционно заявил ему принц, и шут послушно повторил:
— Я — Смерть.
"Так убивай!"
Артём мотнул головой, схватил со стола нож, метнул в палача, и тот мешком рухнул на пол. Лишившись опоры, Маруся тоже стала падать. Второй палач, ошарашенный смертью напарника, не сумел удержать женщину, и они оба повалились на труп.
— Здорово! — захлопал в ладоши Артём и посмотрел на принца: — Тебе понравилось?
"Очень!"
— Давай ещё пошалим!
"Не откажусь. Убей кого-нибудь! Лучше всего палача. Он нам не нужен. Мы и сами умеем пытать!"
— Правильно!
В руку шута прыгнул нож, и в следующий миг вонзился в спину второго палача.
"Точно в сердце! — заметил принц Камии и предложил: — Идём, займёмся Марусей".
— Пошли!
И, бешено расхохотавшись, Артём одним прыжком оказался возле женщины, придавленной трупом своего мучителя.
Кристер облизнул пересохшие от волнения губы:
— С кем он разговаривает? Он просыпается? Или окончательно сбрендил?
— Фифти-фифти.
— Что?
— Возможно и то, и другое, — отмахнулся Валентин.
Он во все глаза смотрел на разгулявшегося друга, ожидая, чем закончится его выходка. А шут тем временем спихнул с Маруси труп, схватил её за плечи и поднял на ноги:
— Сначала вылечим, а потом будем мучить, так?
"Конечно, начнём с чистого листа", — кровожадно оскалился принц Камии.
— Не надо, Тёма, прошу... — еле слышно прошептала Маруся, и в тот же миг в её голове раздался голос Камии:
"Убей его!"
— Отойди, Тёма, прошу.
— Вот ещё! "Вот ещё!" — в унисон рассмеялись шут и принц Камии. — Мы будем долго-долго пытать тебя!
Артём тряхнул жертву, и она скрылась в серебряном тумане. Мгновение — туман исчез, и глазам ошеломлённых камийцев предстала совершенно здоровая женщина в сером замшевом костюме воина. Из-за спины выглядывала рукоять меча.
— Красиво! — воскликнул шут, отступил назад и, склонив голову к плечу, стал любоваться воинственной наложницей. — Мы в восторге от тебя, Маша! Давай играть вместе. Кого ты хочешь убить для нас?
