— Только чур, валютой расчет, — предупредила меня Оля, когда я созванивался с ней из Новосибирска (9).
Мы рассчитались сразу — так, как и договаривались, и я стал "пытать" хозяйку насчёт того, как следует вести себя в Белоруссии. Например, как быть с регистрацией — из интернета я так и не понял, нужно россиянам уведомлять местные власти о своём прибытии или нет.
— В Минске, по идее, нужно регистрироваться, но вы можете милиционеру сказать, если привяжется, что приехали утром из Москвы на машине — на пограничных постах обычно не останавливают, и кто чего докажет?
Больше, вроде, никаких экстраординарных требований к нам в этой стране предъявлять не должны были. Правда, Оля еще предупредила, что в гости может заглянуть налоговая инспекция — она у них ходит "по жалобам трудящихся" или, проще говоря, по доносам соседей.
— Если что, скажите, что вы мои друзья, а я вот-вот подойду, — попросила нас минчанка.
На этом мы закончили нашу беседу. После трёх суток в поезде я чувствовал себя некомфортно — хотелось принять, наконец, душ, посидеть, отдохнуть, разобрать одежду и вещи. Впрочем, наш гигиенически-организационный "перекур" был непродолжительным. Сегодня я собирался сделать "техническую" вылазку, дабы выкупить забронированные билеты на автовокзале, поменять побольше валюты (на вокзале мы обменяли российскую "тысячу"), приобрести местную SIM-карту и пробежаться по продуктовым магазинам.
Наш дом находился в двухстах метрах от станции метро "Фрунзенская" — до центра города всего две станции, а если верить карте, купленной когда-то в Москве, то и самый удобный для нас автовокзал, на котором можно было выкупить билеты, "Восточный", располагался на той же ветке метро, недалеко от станции "Тракторный завод".
Из метро мы вышли прямо перед заводской проходной и отправились по тихому бульвару куда-то к Партизанскому проспекту. В этом месте Минск был похож не то на Кемерово, не то на Барнаул — много "сталинских", выкрашенных в мутно-жёлтый цвет, двухэтажек с бельведерами и эркерами. А прямо перед шумным проспектом расположился очаровательный сквер с речкой. Там было много свисающих к воде ив и не меньше гуляющих мамаш с колясками. Классно!
Мы пересекли проспект и углубились в "девятиэтажный" "спальник", зайдя по пути в офис местного оператора мобильной связи и подключившись к здешней сети. Вокзал "Усходнi", то есть "Восточный", "нетиповой" снаружи и довольно просторный внутри. Вообще-то, в Минске три автовокзала, но один из них, "Центральный", в настоящий момент реконструировался — об этом я узнал из суровых сообщений на сайте "Минсктранса", поэтому все рейсы были переброшены на оставшиеся два. Тем удивительнее было то, что на пропускной способности автовокзалов это никак не сказалось — работали сразу касс пять-шесть, но народу около них практически не "толклось". Я выкупил наши билеты в Мир, Новогрудок и Заславль, причём в Заславль можно было сразу купить и "туда", и "обратно". Без билетов, таким образом, у нас оставались только переезды из Мира в Несвиж и из Несвижа в Минск (в Мир и Несвиж мы планировали съездить в один день), а также из Новогрудка в Лиду и из Лиды в Минск (туда мы тоже собирались успеть в один день). Я решил попытать счастья на "чыгуначнам" вокзале — город Лида стоит на железной дороге, и можно было попробовать купить плацкартные билеты оттуда в столицу.
В троллейбусе, как и в метро, автоинформатор объявлял остановки и сообщал о необходимости уступать места инвалидам исключительно по-белорусски. В принципе, всё было понятно, но всё же интересно, почему? Забавно, но в первые сутки в стране мы больше нигде белорусской речи так и не услышали. Впрочем, в последующем "мову" встречали тоже крайне редко. Абсолютно все жители республики общались друг с другом исключительно по-русски. О том, что мы не в России, можно было догадаться только по частому игнорированию "переднерядных" гласных (10) (вместо "тряпка" здесь говорят "трапка", а вместо "республика" — "рэспублика") да по странным вопросительным предложениям — независимо от того, о чём спрашивали, вопросительная интонация всегда доставалась последнему слову, отчего здешние вопросы звучали очень "по-еврейски".
В кассах железнодорожного, пардон, "чыгуначнага" вокзала народу было существенно больше — лето, что еще сказать. Мы пристроились в один из недлинных "хвостов", став четвертыми или пятыми. Кассирша между тем время от времени выкрикивала просьбу "больше не занимать", поскольку у неё намечался технологический перерыв. Когда подошёл мой черёд, я протянул в окошко наши паспорта, сообщил номер поезда, дату, маршрут и получил странный ответ:
— А зачем вы мне паспорта даёте, если по Беларуси едете?
Ах, вот как, оказывается, в последней "диктаторской" стране принято билеты покупать! В нашей "свободной" России чёрта с два продадут без паспорта (или хотя бы паспортных данных) даже билетик в общий вагон на двухчасовую поездку.
Несмотря на просьбы "не занимать", за нами всё-таки пристроилась пара пассажиров — правда, мы заметили, что тётка-кассирша всё равно их обслужила. Часы беспощадно показывали то, что с начала "технологического перерыва" прошло минут пятнадцать, но из-за стеклянного окошка почему-то не слышалось возмущённых воплей. Странно, а мы вот в "рыночной" России привыкли к тому, что перерыв может начаться минут за десять до указанного времени и продолжиться на полчаса дольше положенного.
Выйдя на воздух, мы решили перекусить. Напротив вокзала располагался фастфуд, внешним видом очень похожий на "Ростик'c", но называвшийся как-то на местный манер — сейчас уже не вспомню, как. Подавали здесь блины, запеченный в кляре лук, квас и другие блюда национальной кухни. Правда, получив свой заказ, я понял, что верно "опознал" с самого начала в заведении "Ростик'c" — пластиковые стаканчики и тарелочки украшали логотипы ненавистного ресторатора. Видимо, эту забегаловку из "куриного фастфуда" переделали в фастфуд белорусский из каких-то патриотических соображений.
Следующим пунктом сегодняшней программы стал продуктовый магазин. Рядом с нашим домом как раз располагался супермаркет, в формат которого был переделан обычный "советский" гастроном. На дверях магазина висела красочная табличка с режимом работы: "С 9-00 до 21-00, обед с 13-00 до 14-00". Ну и, конечно, слово "Мингорпищеторг" венчало этот образчик "заповедного", на наш взгляд, расписания.
Впрочем, в отличие от "совка", полки в супермаркете ломились от продуктов, цены нам показались весьма умеренными, а все продавщицы выглядели аккуратно и были одеты в одинаковые клетчатые халатики. Ещё они почему-то присутствовали на своих рабочих местах и, судя по всему, совершенно не умели хамить. Забегая вперёд, скажу, что хамства в белорусской сфере общественных услуг мы за две недели пребывания в стране так и не увидели.
Поужинав яичницей с вкуснейшей белорусской ветчиной, мы с Натальей сели перед телевизором переваривать сегодняшние впечатления. Квартира удобная, такси поразительно дёшево, дороги ровные, в магазинах не хамят, билеты продают без паспортов, технологические перерывы не соблюдают в пользу клиента, очередей нет — ничего себе "совок"! Хотя, конечно, огромное количество деталей, с детства знакомых и мне, и Наталье, в белорусской повседневности присутствовало вовсю. Не злой такой, добрый "совок" "с человеческим лицом". Эх, чёрт, его бы да в 90-й год, когда рожи друг другу в очередях за мылом и табаком колотили!
(1) В принципе, всё должно быть понятно, белорусский язык к русскому даже ближе, чем украинский, но на всякий случай перевожу:
"Интересный вопрос — где моя Родина?
Где моя Отчизна? Кто меня ждёт,
Синдбада-пилигрима."
(2) У нас из Сибири целых два поезда есть на Белоруссию: "Иркутск — Минск" и "Новосибирск — Брест".
(3) Почему-то в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде станции по-прежнему зовутся Свердловском и Горьким.
(4) Их было, конечно, гораздо больше, но мы выбрали всего десять.
(5) Как на меня смотрела привыкшая выбивать билеты на электричку кассирша, когда я диктовал ей: "Гродно — Витебск, 684-й поезд, 4 августа"!
(6) Меня, если честно, всё подмывает залезть как-нибудь в такую по-хамски припаркованную на автобусной остановке машинку, заплатить эти несчастные пятьдесят рублей и... никуда не поехать.
(7) Насколько я понял, вся система и междугородных, и городских перевозок, включая метрополитен, такси и наземный электротранспорт, в Минске находится в ведении конторы "Минсктранс".
(8) Кроме жителей дома.
(9) Если бы она знала, каких трудов стоило найти в Новосибирске доллары летом 2008-го года!
(10) Это мне филологи подсказали, как они называются.
Часть 2. Ваши всегда фотографируют!
Следующий день мы полностью посвятили Минску, начав свою прогулку от железнодорожного вокзала. Напротив угловатой, но шикарной "стекляшки" вокзала — две симметричные "сталинские" одиннадцатиэтажки. В отличие от московских коллег-высоток вершины минских зданий не венчают шпили, отчего облик их немного "чикагский" (11). Верхний ярус одного "небоскрёба" украшает герб Белоруссии (не разглядел, советский или уже "новый"), а второго — часы. Говорят, что именно их стрелки показывает белорусское телевидение в Новый год вместо кремлёвских курантов.
Между башнями, называемыми здесь "воротами города", пролегает улица Кирова. По ней мы вышли к тихому скверику с занимательными скульптурами: босоногая девочка под дырявым зонтом, восседающая на уличной скамейке шикарная красотка в шляпе и с длинными стройными ногами, простецкий паренёк в кепке, "стреляющий" у прохожих сигаретку. Мы шли дальше — мимо шикарных "сталинских" дворцов с колоннами, фронтонами и куполами, отстроенных в сороковые-пятидесятые. Минск очень сильно пострадал во время войны — сначала его бомбила немецкая авиация, затем взрывали немецкие же оккупанты, а окончательно город "добило" освобождение Красной Армией. В итоге, к 1945-му в столице Белоруссии разрушенными оказались восемьдесят процентов зданий. После войны город строили практически "с нуля" и сразу "по-столичному". Причём, говорят, на восстановление Минска чуть не насильно сгоняли этнических белорусов со всех концов большого Союза.
Купол одного из "дворцов", расположенного напротив стадиона с ажурной аркой входа, украшал голубой флаг со странной загогулиной, напоминающей "пятерню" — здесь находится исполком Содружества Независимых Государств, не очень понятной структуры, в которую трансформировался почти весь бывший СССР. Кстати, Белоруссия, по-моему, чуть не единственное государство СНГ, сохранившее безвизовый режим практически со всеми странами-участницами Содружества — Россия ввела визы для граждан Грузии, Узбекистан требует получать разрешения на въезд людям с таджикскими паспортами, а армянам невозможно попасть в Азербайджан.
На перпендикулярной Кирова улочке мы нашли ещё один "дворец", совсем "кузбасский" — серый, тяжёлый и с обязательными скульптурами в нишах. На его фронтоне восседала гипсовая тётя с закрученной на голове косой, похожая на украинского премьер-министра Тимошенко, а само здание занимал "Нацыянальны мастацкi музей", то есть музей "художественный" — сегодня он не работал, а потом мы к нему так и не смогли выбраться.
Далее нас встретил очередной строгий "палац" (так по-белорусски "дворец"), и я сразу понял, что это ЦК местной Компартии, который сейчас, скорее всего, превращён в дворец президента. Я взял его в фокус своего фотоаппарата и сделал пару снимков. Рядом тут же "образовался" косолапый и мордастый паренёк в штатском.
— Добры дзень! — широко улыбаясь, поздоровался он с нами. — Кали ласка (12), удалите последние фотографии! Рэзидэнцию прэзидэнта фотографировать нельзя (13).
Я стёр из памяти своего "цифровика" последние фотографии и показал аппарат добродушному чекисту, дабы он убедился в том, что крамольных снимков у меня не осталось.
— А всё остальное можно? — на всякий случай уточнила Натка.
— Да, на здоровье фотографируйте, что угодно, — всё так же широко улыбаясь, произнёс местный охранник. — Вон театр лялек сфотайте.
Мы повернули свои головы туда, куда махнул рукой парень, и увидали странный одноэтажный объект с большими витринами, втиснутый между "сталинками". "Тэатр лялек" — красовалось над его дверями.
— Это кукольный что ли? — переспросила Наталья чекиста.
— Ага, — не прекращая улыбаться, ответил тот, — ваши, когда приезжают, всегда фотографируют.
"Ваши" — это, должно быть, россияне. Интересно, как он догадался, что мы из России? Хотя... А кому тут еще ходить фотографировать, кроме русских да поляков? Причём и те, и другие осматривают в Белоруссии, в общем-то, одно и то же — "обломки" своих государств, бывших когда-то великими (14). А поскольку разговаривали мы с охранником по-русски, а не по-польски, можно было легко догадаться, что мы россияне...
Улица Кирова упирается в набережную реки. Свислочь — так называется главная здешняя речка — тихая, не очень чистая, постоянно извивающаяся и по-питерски "одетая в гранит". Сразу за ней располагается большой и тенистый парк, но мы в него не пошли. Мы развернулись и отправились изучать улицу Карла Маркса, идущую параллельно улице Кирова и, если верить "Глобусу Беларуси", насыщенную дореволюционной архитектурой.
Изящные "модерновые" дома здесь перемежались с пристроившимися жилыми "сталинками". Впрочем, ощущения эклектичности у нас не возникало. Может, мы просто в Москве слишком часто бывали? Вспомнить хотя бы Лубянскую площадь — сколько там всего понамешано, и ничего!
Среди архитектурного ансамбля улицы Маркса отчётливо выделялись серый, построенный еще до войны, дом офицеров с колоннами и памятником-танком, расположенным справа от массивного "дворца", и стоящее углом дореволюционное здание белорусского драмтеатра. В сороковые театр назвали именем Янки Купалы (15), а в пятидесятые основательно переделали — так, что он стал походить на провинциальный ДК.
Там же на Маркса мы обнаружили книжный магазин, в котором продавалось огромное количество книг, карт и путеводителей по всей Белоруссии и отдельным её городам. Удивительно! Сколько всего издали, но в России я не видел ничего о братской стране даже в интернет-магазинах. Абсолютное большинство познавательной и туристической литературы было выпущено неким местным издательством "Рифтур" — различного формата и продаваемой по довольно умеренным ценам. При этом практически все буклеты и книжки сопровождались замечательными картами городов, отрисованными в стиле 3D художником с небелорусской фамилией Атоян. Забегая вперёд, хочу выразить искреннюю благодарность этому настоящему мастеру — если бы не его карты, мы бы точно заблудились в Гродно и не увидели всего самого интересного в Новогрудке и Несвиже...
В итоге я набрал буклетов и брошюр по тем городкам, куда нам предстояло ехать. Ну и про Минск, разумеется, тоже взял — приличный, не хуже европейских стандартов, путеводитель и отличный атлас города — удобного формата и с каждым домом.
А еще на улице, носящей имя немецкого политэконома, находится Музей истории Белоруссии. Естественно, мы зашли туда, и осмотрели экспозицию. Больше всего меня там поразила какая-то неопрятность и небрежность — почему-то сложилось ощущение, что вот эта вот история, коей посвящены залы, не очень интересна даже самому музею. Ну, Полоцк, ну, замки, ну, магдебургское право, ну, Великое Княжество Литовское... Ну и что?.. Поэтому, наверное, здесь всё было каким-то пыльным, облезшим и даже не всегда подписанным.
