...Как для десятикратной водительницы вся эта стенка. Наверх они выбрались одновременно. Одновременно поднялись на ноги. И вместе услышали:
— Глосса, приветик! А кто это с тобой — Блейк, небось?!
Что ж, к нему не обращались, с ним не здоровались — Блейк и не стал поворачиваться к пёстрой фигурке, маячившей у зева пещеры. Он огляделся. Да, почти копия капища его Богини. Только... более прибранное, что ли... Поколения тигрозавров утоптали террасу, поколения их играющихся деток посбрасывали камни вниз или скатили их к стенам скалы. А жертвенную площадку трежер, помнится, увидел ещё при первом своём походе, увидел и хмыкнул, увидел — и ничего не понял. Вон она... Ни хрена ж себе!
Блейк обернулся к Глоссе — она, тоже обернулась к нему, тоже оторвав взгляд от жертвенной площадки... на которой стоял камень. Камень, отдаленно напоминающий женскую фигуру...
— Как, Блейк, я правильно всё сделала? Я правильно у вас там рассмотрела? Представляешь, еле разыскала! Почти час угробила... Эти тигры и завры совсем эту каменюгу завалили... А тяжеленная! Едва дотащила! Чуть живот не надорвала... Не, не мне, хрупкой девушке...
"Конечно... "хрупкая девушка"... — Блейк вспомнил, как он катил свой... — а она на руках, значит... аки посуху..."
Обернулся, посмотрел на говорившую. До неё было метров двадцать... Опять вздохнул о потерянном Флоре — тот бы сразу подсказал точное расстояние до этой...
"Вот чудо гороховое... — подумал он и сразу уточнил себе: — или выставляется такой... хрупкой девушкой!"
Разноцветные ботинки на ногах, нелепый картуз с бубончиком на голове, детские коротенькие, торчащие в разные стороны рыжие косички, нелепо-приталенный, заляпанный неровными разноцветными пятнами плащ... Наверняка и лицо всё — в месиве веснушек...
— Кто это? — вполголоса спросил он.
— Я — Орли! — выкрикнула, не став ждать, когда её представят, девица. — Не слышал?
"Известная воровка", — вспомнил Блейк. Та самая, которая на Гессе, как судачили на форуме, пришла на вызов с настоящей Желтой отверткой, которая впустила в технические коридоры райтов, которая выпустила их всех из отводящей петли... Потому что, как и многие в её классе, она заодно и трежер.
— Вижу: слышал... Стоп-стоп-стоп! Ты Глосу локотком-то не подзуживай, уровень у нас с ней, после того, как её земляной демон уделал — стал равным, так что пальнуть она в меня, может, и пальнёт, а вот попасть — так это вряд ли!
— Да, Блейк, — подтвердила водительница, — на ней — пёстрый плащ. Равный, а то и выше по уровню моего арбалета. Самонаводку болтов блокирует, глаза чужим отводит, удачи хозяйке добавляет. В нём её и случайно-то, не особо надеясь на глаза, не первым залпом достанешь.
На Земле... или как входило в моду говорить — на старой Терре, он ни про какую Орли не слышал, слышал про Грета: тот уделал Шахматку — прошёл лабиринт до конца. А здесь знаменитому трежеру вызвали на подмогу — её. И она, а не он, открывала пороги...
— Что ты хочешь?
— Я? — разулыбалась девица. — Богиню! "Чтобы жить мне в океяне-море и чтоб была б она мне на посылках"! Там же, в центре, — махнула она рукой в пещеру, — в сердце лабиринта — святилище? А что, Блейк, сыграем в догонялки?
Блейк смолчал.
— Ну, ты как хочешь, а я пошла. Адью!
Она хихикнула, помахала ладошкой, повернулась спиной... Свой нож он метнул одновременно с залпом Глосы, но в то же мгновение воровка шагнула в сторону...
— Не попали, не попали! — дурашливо пропела она и сгинула во тьме лабиринта.
— Я ж говорила... — пробормотала Глоса. — Минус шесть болтов!
— Соберёшь. Там стена должна быть, далеко не улетели. Только дальше, чем на десяток... на двенадцать метров не углубляйся.
— Это уж я помню... — проворчала водительница.
"Действительно..." — поморщился Блейк. Азы построения лабиринтов знали все. Только здесь, в Даяне, зону безопасного доступа, в угоду местным понятиям о круглых числах, расширили на два метра... Хорошо хоть сами метры оставили, а не перешли на какие-нибудь локти или сажени.
— А ты?
— Пойду взгляну, — кивнул он на жертвенный камень.
— Уйдёт...
— Догоним.
— Она наверняка не хуже Грета...
— Он лучше меня в Шахматке, а это — мой лабиринт.
Объяснять не хотелось, да и некогда было. Но и она настаивать не стала. Лишь улыбнулась его уверенности в себе. Или над его самоуверенностью? Не всё ли равно? — он мазанул губами по её лицу, развернул и подтолкнул подругу к пещере.
Здесь, в Даяне, Глоса была ниже его ростом, и он всё никак не мог разобраться, что его возбуждало больше: своё физическое превосходство здесь, или ощущение физиологической власти над нею, такою большою, там... Криво улыбнулся.
Глоса, обернувшись, перехватила его ухмылку. И тыльной стороной ладони прикрыла свои губы. Покачала головой... Отвернулась. И сорвалась на бег. Кажется, она тоже в чём-то никак не могла разобраться. И, кажется её это тоже ничуть не беспокоило. Не беспокоило, но... но рас-... рас-тре-во-жи-ва-ло... Нет, русские — странные: причём здесь тревога?
"Так, всё! Работаем! — потряс он головой, подойдя к жертвенному камню. Оценил его: — Да, один в один..."
И опять остро ощутил, как ему не хватает Флора! Тот бы точно подтвердил или опроверг данное утверждение. Ну, например, указал бы что идол там был словно влит в камень плиты, а здесь заметны просветы... Да и камень идола изрядно побит... Видно, тигрозавры не раз и не два катали его туда-сюда. Да и поставлен кривовато... А ещё говорят, что женщинам изначально присуща аккуратность...
— Помогите, — кивнул он выбравшимся на террасу, подошедшим Симону и Фрею.
-Точно: ощущения лёгкости у этой заготовки нет, — заметил Фрей. А потом, когда втроём, наконец, установили камень правильно, ворчливо добавил: — И не только ощущения...
— И, Рыцарь, ты же не собираешься?... — начал Симон, увидев, что Блейк выпростал из-за спины жезлы.
"Да, — хотел ответить Блейк. — И не только собираюсь!"
Но вдруг зыбь мурашек прокатилась по его плечам, но вдруг сеть мелких уколов накрыла запястье...
— Нет... — удивляясь сам на себя, выговорил он.
— И правильно, — согласился с ним алхимик. — Мы — с Тантрой.
— Вдруг она ревнива? — улыбнувшись, согласился и шут.
— Вдруг? Не, неревнивых богинь не бывает вообще, — вздохнув, согласилась с ними гейша.
"Жаль".
Жезл останется незаиницализированным... Останется — серым. А жезл Тантры... Алый Жезл? Интересно, будет он работать в подземельях Ментры? Направление указывать — вряд ли, а предупреждать о ловушках? о монстрах? Ментра — она соперница его Богини или?... "Неревнивыми богини не бывают, а подругами?.."
Он вернул оба жезла на место, за спину: "Проверю позже".
— Так, ещё раз: в лабиринт — ни ногой. Лана — прибери здесь, что ли... Симон, Фрей разжигайте костёр. А мы пошли. Глоса!..
— Я готова, — показалась водительница в зеве пещеры. И он направился к ней.
Его проводили взглядами.
— Фрей, — обратился к шуту алхимик, — хватит корчить из себя умирающего! Видишь — вон, у стены хворост, тащи его... Нет, не сюда — не будем смущать Богиню бытовухой...
— Может — там? — указал Фрей на довольно чистую площадки у самого края террасы.
— И таскать ближе, и для нашей террасы видней, — согласился с ним алхимик и повернулся к гейше, — Брось! Ты, небось, своей тряпицей, хочешь пыль со статуи вытереть?! Так мы пока возились...
— А с плиты? Натоптали...
— Но...
— Пошли... У неё это на инстинктах, — улыбнулся Фрей, — и на инстинктах правильных. Мне как-то мама говорила: если девушка при виде запылившейся полки в комнате мужчины рефлекторно не ищет глазами тряпку, то она недостойна, чтоб мужчина дарил ей цветы.
— Да уж, — хмыкнул Симон, — знаю я таких: они предпочитают бриллиантики...
Гейша хихикнула и отложила тряпку. Достала зеркальце, села на краешек плиты спиной к ним и начала рассматривать своё лицо. Судя по улыбке — оно ей нравилось...
— Ага, глоток красоты... как же иначе-то, перед тяжёлой и долгой работой, — усмехнулся шут.
Гейша прыснула, повернулась, показала ему язык, опять отвернулась, опять улыбнулась в зеркало.
Парни проследили, как Рыцарь со своей Дамой вошли в пещеру, развернулись и неспешно пошли к кучам хвороста...
И они не увидели, как шесть камней перестали быть камнями, а стали размазанными человеческими фигурами, которые скользнули в пещеру. Это увидела в своё зеркальце Лана, и ещё она увидела, как последняя из них, обернувшись, погрозила ей пальцем. И тогда Лана завизжала.
Дым, заклубившийся, через десяток... через дюжину секунд означал: тревога!
— ...И правильно, что удержал их, — через дюжину минут соглашался с Симоном их новый барон стражи: — Вы — ни помощники трежеру, ни соперники ниндзя. Да и они ему в подземельях лабиринта — тоже.
— Джюсы... Ты уверен, что это всё-таки джюсы? — Амадей прибежал тоже, не очень-то и отстав... Всё-таки Даяна есть Даяна. — Уверен? — ещё раз переспросил он.
— Да. "Размытые плащи", как элемент общей формы — это только у них.
— Да не общей...
— Ладно: общей формы элитной разведки.
— Ладно... Но джюсы не пошлют сопровождать трежера команду без своего собственного трежера.
— Да. Скорее всего именно трежер — шестой. Но я верю в Блейка.
— Да я тоже, но...
— Что ж, подстрахуемся.
— Стоп. Ты понимаешь, что ниндзя не оставят единственный выход незащищённым?!
— Твои предложения?
— Зови Эфу.
<*Тон> — "Новая реальность", "красота"... Не понимаю... С его "Леопардом" он наверняка имеет право на личный допуск в Кастальский Ключ — и получай сколько угодно красоты.
<*Тан> — Проект "Кастальский Ключ" провалился.
<*Тон> — Не скажи! Ефим Хладоев каждый год выдает по книге — и полгалактики ждёт тридцатого сентября! Каждый новый вернисаж салона "Далёкий Парнас" собирает народа не меньше, чем Рождественские Номинации — и всё оттуда раскупается под метёлочку. Пробиться с концертом в Каррар Пэлеси — мечта любого музыканта, а с гастролями в Родниковый театр — любой труппы!
<*Тон> — И тем не менее...
<*Тан> — Задумывался, как всеобщая мастерская, а стал...
<*Ман> — Стал роскошным курортом. Очень дорогим курортом, курортом для избранных...
<*Тон> — Но Хладоев?
<*Тан> — Да не только он... Ещё и Атридис, и Травини, и Джон Джонс, и Ли Хуань... И десятки менее известных... Хотя бы вон Ольга Гердт — она как? более известная или менее?
<*Тон> — Ну?
<*Ман> — "Ну", сам и подумай, что у них общего.
<*Тан> — Злая ты, Машка.
<*Тон> — Они... они все — отшельники...
<*Тан> — Да. "Изба у реки" Хладоева, "Остров Роз" Гердт, "Далёкое ранчо" Джонса, "Тихий гарем" Ли, "Серый замок" Травини... "КК" или "старая Терра" — не всё ли равно им какая планета, эти гении всё равно почти ни с кем не общаются.
<*Тон> — Да где бы тот же Травини в свои двадцать восемь, когда его оперы были никому не нужны, взял бы денег на старой Терре — на "замок", а на землю под замок?!
<*Тан>— Там же, где он их взял на Кастальском Ключе — их дал ФВИ.
<*Тон> — Что?
<*Тан> — "Возрождение оперы" — это проект КОМКОНа. А его замок — был частью рекламной компании.
<*Ман> — Кстати, и с "гаремом" тоже очень не просто... Представь, сколько юных дурочек хотят "удостоиться"... И сколько из них хочет из того гарема вырваться уже через пару недель... А гарем должен быть тихим...
<*Тон> — Нет, ну это-то вы себе не приписывайте! "Четверо старших". Там все дела ведут четыре старшие ласковые тётки! Кларисса Клэренс...
<*Тан> — Правильно-правильно. Ведут. Уже двенадцать лет. А Ли Хуань "ушёл от мира" пятнадцать лет назад.
<*Ман> — И та же Cl+ прекрасно осознает: любой скандал в Тихом гареме — и она вылетает оттуда со скандалом!
<*Тон> — А то мало скандалов вокруг него... Одних анекдотов в Сети... А эти девицы... Стоит им оттуда вылететь...
<*Ман> — Мастер не ходит в Сеть. Мастер вообще никуда не ходит. Пятнадцать лет уже — никуда! Так что вокруг — пусть что угодно, какие угодно слухи, какие угодно сплетни, лишь бы внутри — тишина. Лишь бы ему быть — вне мира. Вне общества. Вне общества Кастальского Ключа — тоже.
<*Тан> — В общем, работать на Кастальском ключе — работают, отдыхать — с восторгом. Особенно, если кто оплатит. А вот жить в той красоте у большинства не получается. Почти как на Гессе: нормальные люди здесь не приживаются: они зарабатывают и сваливают.
Трежер в естественной среде обитания выглядел красиво.
Три года тому назад, когда Галя тайком от друзей-экспедиторов зарегистрировалась в Даяне, то росточек-то для своей аватары она поубавила... Нет, по-прежнему, свернуться кошечкой в кресле у неё бы не вышло, но смотреть свысока на три четверти встреченных мужчин в виртуальной реальности не приходилось. Тем более что мужики-то, как раз, "росточку" себе поголовно прибавляли. Даже те, кому бы это вроде лет с двенадцати уже не требовалось. Да и пусть их... Сила в Даяне от роста не зависела, а вот координация движений совсем даже наоборот, причём в обратной пропорции. Коэффициент пропорциональности, правда, от единицы отличался не очень заметно, да и тот — хоть чуть проявлялся лишь на начальных уровнях. Но как раз первые шесть — они наиболее занудные: вроде бы и очков от уровня до уровня маловатенько, но горишь и горишь. Особенно когда — в одиночку. Она пока сквозь них пробилась, год угробила! И пару побед из тех времён Глоса приписывала именно своей большей увертливости — в предельных ситуациях, когда в счет шли уже не золотые, а последние грошики.
А Блейк сейчас был хорош. Высокий, статный... Он жалел как-то, что ей не довелось увидеть прошлого аватара, — трежер даже имя ему дал: Флор! — но и на этого смотреть было приятно. И дело не в чертах лица, художников концерн "Даяна" нанимал от класса выше среднего до top-professional — такие нарисовать могли, что угодно: любой каприз за ваши деньги! Но, как и подобает классным профи, главное для аватар они брали всё-таки от моделей, причем необязательно то, что видно невооруженным взглядом. У Блейка кто-то из них рассмотрел животную его суть — того самого зверя, которым он был в прошлой жизни. И это был не волк из азиатских степей, и не крыс из серых подземелий — это был кот. Причем, не из сильных, которые силой, в основном, и берут — то есть не тигр и не лев. И даже не гепард с леопардом, и не прочие, там, пумы-пантеры. Кот. Только не домашний — любитель диванов, колен хозяйки и дармовой жратвы, а дикий... Камышовый кот.
Он и двигался, как кот. Не как она — сука, конечно, дворовая, обыкновенная — она бы сейчас шла с подрагивающим, поджатым хвостом, каждую секунду ожидая отравленных кольев или гильотин... Или, может, плюнув на осторожность, бежала бы, больше вслушиваясь в себя, чем всматриваясь в эти зеленоватые мхи, покрывающие стены, а он... Пробежал десяток метров, встал, огляделся, прислушался — и опять срывается в бег! Однажды, она чуть ли не вслух захихикала, когда он с разбега запрыгнул на камень и начал осматриваться сверху... Но...
