К чести Виолы она мгновенно разобралась в этом потоке эмоций.
— Приезжий маг стал целовать твои руки, когда ты проводила его в спальню? Я верно поняла? — спросила она.
Регин вместо простого кивка затрясла головой. Она никак не могла успокоиться. Вилька задумалась. До сих пор на служанку никто не покушался, эдельцам она казалась непривлекательной. Сама Виола прекрасно осознавала, что это происходит просто потому, что здесь нет ценителей тонкой, аристократической красоты. Её собственное милое личико местным гораздо больше по душе. А маг, выходит, предпочитает благородных дам простушкам. И тут такой поворот: служанка, зависимый персонаж — и с внешностью придворной дамы.
Такие как Либерий устроены просто, хоть они маги, хоть нет. Знавала она подобных, например, их сосед, молодой хозяин модной лавки. Нанимал молоденьких продавщиц, очаровывал их сказками о неземной любви, делал мелкие подарки вроде лент и шпилек, приманивал намёками на скорый брак, а стоило им уступить и очень скоро в лавке работала уже новая продавщица. Так и маг. Он явно надеется заполучить Регину в постель, не потратив на неё и гита. Постарается приобрести чувства понравившейся женщины по дешёвке. Платье, в котором она будет выглядеть ещё ближе к его идеалу, туфельки, пара прогулок и ворох комплиментов…
Говорить об этом Регине сейчас смысла не имело, она была слишком взбудоражена. Поэтому Вилька спросила:
— Он тебе понравился?
— Мне? — вдруг растерялась женщина, — Не знаю. Как вообще это может быть? Он маг, зачем я ему?
— Ну а всё-таки, — не отставала Виола, — Понравился? Вот я его видела всего несколько минут, но у меня уже есть мнение. Может быть неправильное, но моё. А у тебя?
Регина затосковала. Чувств в связи с приезжим магом была целая куча, но вот выразить их слов не хватало. Наконец она собралась с мыслями и начала выдавать:
— Во-первых, он хорош собой. Лицо, фигура… Производит впечатление. Во-вторых… Не знаю. Он меня напугал. Я не привыкла к такому напору. С тех пор как умер мой муж у меня мужчины не было и, если честно, я к этому и не стремилась. Слишком тяжело дался мне жизненный опыт, чтобы желать повторения. И потом, поглядим правде в глаза. Ведь мне уже не двадцать лет и даже не тридцать, особой красотой тоже не блещу. Какой интерес я могу представлять для молодого, перспективного мага? Практический? У меня кроме крошечного домика ничего нет. Тогда только постель.
Виола в душе возликовала. Регина без её подсказок пришла к правильным выводам. Но вслух она сказала спокойно:
— А если и так? Нам, вдовам, близость с мужчиной никто в вину не поставит. Ты ещё не старая и на мой взгляд даже очень красивая. Просто не по-деревенски, вот здесь никто и не ценит. Но не в этом дело. Мне, например, всё, что связано с постелью, внушает отвращение. В романах пишут о страсти и наслаждении, а по мне это такая гадость. Но ведь, наверное, бывает иначе.
Регина тяжко вздохнула:
— Бывает. Я поначалу со своим мужем неплохо жила и в принципе против постели ничего не имею. Даже хочется иногда, особенно если увидишь кого-то симпатичного. Но лучше перетерпеть, чем пустить в свою жизнь на короткий срок. Привязываешься же. Я вот и к Жерому, и к хозяину нашему привязалась, мне будет до слёз жалко их покидать, хотя мы просто живём в одном доме и вместе работаем, никаких чувств, никакой близости. А если бы была… Слишком больно потом по живому рвать от сердца. В общем, мужчина на раз мне не нужен, тем более этот маг.
— А если он будет настаивать, домогаться?
Регина схватила свою начальницу за руки:
— Виола, умоляю, скажите нашему хозяину, чтобы он поговорил с приезжим. У нас в городе полно девиц, которые за честь сочтут скрасить его досуг. Пусть оставит меня в покое. Не хочу больше мучиться.
Виола высвободилась, схватила ложку и помешала соус.
— Регина, я, конечно, поговорю, но и ты старайся пореже попадаться на глаза нашему гостю. А господину Мельхиору я предложу погулять с господином Либерием, познакомить его с местными дамами и свозить в балинарский бордель. Что так на меня смотришь? Думаешь, я такого слова не знаю? Мне уже двадцать четыре и я кое-что повидала в этой жизни. Иди лучше займись своей клубникой: вряд ли маг, не успев приехать, отправится инспектировать наш огород. Только сначала помоги мне достать банки из подпола.
Отправив служанку в безопасное по её мнению место, Виола снова занялась обедом, до которого был ещё добрый час. Когда она посадила в печь пирог с ягодами, в кухне появился Мельхиор. Ему очень неловко было начинать этот разговор, но он чувствовал, что должен, поэтому начал:
— Виола, вас не сильно обеспокоил приезд Либерия?
Она понимающе улыбнулась.
— Меня ни капли, а вот нашу Регину — весьма и весьма. Ваш знакомый маг позволил себе целовать ей руки, она к такому не привыкла. Он её очень напугал. Часа не прошло, как она умоляла меня уговорить вас, чтобы вы объяснили господину Либерию: не надо пытаться за ней ухаживать, ей это неприятно. За мной, кстати, тоже не надо, но вы и так об этом знаете.
Маг уточнил:
— То есть, Регине неприятны ухаживания?
— Смотря чьи, — пожала плечами Виола, — Этого вашего знакомого — неприятны. Регина не дура и прекрасно понимает: он ведь не жениться на ней собирается. А она у нас женщина серьёзная, согласная только на замужество, ей лёгкие отношения ни к чему. Так что если он готов пойти с нею в храм — это одно, а если нет… Но, думаю, господин Либерий о браке не помышляет, тем более со служанкой.
— Я постараюсь ему объяснить, — ответил Мельхиор, — Но если он всё же будет настаивать… Мне надо вам объяснить ваши права. Лучше сразу обеим.
— Объясните мне, — сказала Виола, — Я донесу до Регины всю информацию. Ей лучше сейчас не крутиться в доме если она не хочет пасть жертвой вашего знакомого.
Маг не мог не признать правоты этого простого замечания.
— Хорошо, тогда слушайте. Я ещё раз предлагаю вам на время моего отсутствия покинуть дом. Во время студенческой практики и вы, и Регина здесь по доброй воле. Если вы работаете, вам обязаны платить. Но во многих местах практики слуг и служанок просто нет, студенты и их преподаватели обслуживают себя сами. Так что не будет криминала, если вы уйдёте, когда почувствуете, что не можете здесь больше находиться. Ваши потери я возмещу: вы обе мне гораздо дороже Либерия и я бы не хотел вас потерять. Но если вы сочтёте для себя возможным остаться, то знайте: никто ничего не имеет права вам навязать, никто не смеет принудить против вашей воли. При любых попытках угрожайте, что пожалуетесь в ректорат и в Коллегию. Не поймут с первого раза — не ждите повторения, пишите жалобу, адреса я дам. Ещё раз: они ничего не могут вам сделать. Не имею права. Если же маги попробуют применить свою силу или зелья чтобы подавить вашу волю, то это уголовное преступление. Студенты за такое вылетят из университета, а Либерий потеряет работу. Я так до конца и не понял, почему он взял на себя эту обузу — практику по общей магии, но, вероятно, она ему для чего-то нужна, а он не такой человек, чтобы жертвовать своими целями ради сиюминутной прихоти.
Виола немного помолчала, обрабатывая в уме сказанное, затем резюмировала:
— То есть, если пообещать, что при попытке домогательства на них будут жаловаться, они отстанут? Не только Либерий, но и студенты? А могу я ссылаться при этом на наш контракт? Никто же не знает что точно там написано.
Мельхиору такое бы и в голову не пришло, но по зрелом размышлении он признал, что это должно стать хорошим аргументом: пойти против условий магического контракта может только редкий идиот. Обычно такие действия очень плохо заканчиваются и все об этом знают. Поэтому он подтвердил: так поступить можно и даже желательно.
Как раз подошло время вынимать пирог из печи и Виола выгнала хозяина с кухни, чтобы не мешал священнодействию.
Обед получился поистине парадным: целых три закуски и салат, суп в горшочках, мясо, зажаренное на решётке, к нему роскошный гарнир из разных овощей и солений, а на десерт клубничный мусс и пирог с ягодами, украшенный взбитыми сливками. Либерий даже поинтересовался: их тут каждый день так будут кормить? Если да, то он завидует своему старому другу.
Виола смутилась, но ответила, что так расстаралась ради редкого гостя. Кормить практикантов будет попроще, но обещает, что еда будет вкусная и сытная, особенно если останется довольна оплатой и их поведением.
Тут вдруг Либерий вспомнил о Регине и спросил:
— А где та девушка, которая меня тут встречала и селила? Почему её нет за общим столом? Я хочу, чтобы она к нам присоединилась.
Тон Виолы из мягкого, гостеприимного стал внезапно ледяным.
— Наша служанка ест в кухне вместе с конюхом. К гостям она не выходит. Это её решение и условие её работы. К сожалению, я не могу выполнить это ваше желание и пригласить её к столу, тем более что она уже пообедала и сейчас занята.
Либерий понял, что потакать его капризам тут никто не собирается и воскликнул:
— Скажите хоть как её зовут! Ведь у неё есть имя? А то не буду знать как к ней обратиться.
Ему ответил Мельхиор:
— Служанку зовут Регина.
— Ого! — восхитился Либерий, — Как ей подходит это имя! На древнем языке демонов это означает королева. Женщину с такой осанкой могут звать только так.
— Уймись, — попытался остудить его пыл Мельхиор, — Лучше расскажи как там в Валариэтане. Ты же продолжаешь работать на Острове Магов?
— Меня там больше ничего не держит, — сделал пренебрежительный жест Либерий, — Я перевожусь в наш университет, благо есть вакансия. Понимаешь, дружище, это издалека Валариэтан кажется этакой светлой обителью науки. А внутри всё те же интриги, помноженные на зависть и спесь.
Виола тихонько фыркнула. По её мнению именно зависть и спесь были чуть ли не главными качествами приезжего, а он весь мир готов в них обвинить. Либерий ничего не заметил, он как глухарь распустил хвост и самозабвенно токовал, пытаясь выставить себя этаким непонятым героем. Пусть Регина на него сейчас не смотрит, но кто сказал, что она не подслушивает под дверью?
— Ты помнишь, у меня была своя тема, я и поехал на Остров Магов, чтобы её там развивать. Но эти замшелые старцы не оценили новизны идеи, потребовали, чтобы я делал то, что прикажут и не высовывался. Тему мне подобрали неинтересную и, по моему скромному мнению, бесперспективную. Работу я сделал, но защитить её мне не дали. Да-да! Представь себе, я до сих пор не магистр. Сказали, что диссертация моя не имеет научной ценности и велели делать новую по столь же бесперспективной тематике. Я несколько лет ковырялся, пытаясь делать и то, что мне велели, и то, что хотел я сам, но толку не было. Хорошо, что в родном университете меня не забыли. Я обратился к архимагу Геронтию, ты его не знаешь, он читал у нас на старших курсах и всегда меня выделял. Геронтий предложил мне место ассистента и пообещал, что под его руководством я смогу доделать свою работу и защититься наконец. Но старикан тоже оказался с подвохом. Не успел я согласиться, как он отправил меня сюда вести практику по общей магии. Мне ещё повело, я сумел подсуетиться и выбить себе Эдель. Поначалу меня планировалось заслать к Драконьему хребту.
Мельхиор слушал и сочувственно кивал. Виола, которая в науке и научной работе ничего не смыслила, поняла одно: этот тип всегда найдёт на кого спихнуть вину за свой провал. Все у него виноваты, один он в белых одеждах. Если сравнить заезжего красавчика с Мельхиором, то расклад получается не в пользу Либерия. Мельхиору не дали нормально доучиться, послали выслуживать обучение и элидианское подданство в эту дыру, в Эдель. Так он, сидя здесь, закончил университет и выполнил почти всё, что требуется для получения звания магистра.
Виола ничего не слыхала про мельхиорову диссертацию, но сейчас речь о ней явно не шла, ему оставалось сдать только экзамены. Одно было ясно: при самых неблагоприятных условиях её хозяин проявил себя достойно и почти добился своей цели. В том, что через год Мельхиор станет наконец магистром, сомневаться не приходилось. Другое дело Либерий. Вроде как есть у него ум и талант. Доучился в университете до последнего курса, имел все возможности, вон, даже на Остров Магов его взяли, а до сих пор не магистр. Ленивый он, что ли? Или просто нет в мужике настоящего стержня?
Либерий угадал: во время обеда Регина подслушивала под дверью и сразу после поспешила поделиться с начальницей своими впечатлениями. Не зря в своё время Регина прошла школу своей матушки. Взрослые ведьмы хорошо разбирались в мужчинах и всегда могли дать верную оценку их достоинствам и недостаткам. Так что в качествах Либерия женщина разобралась и сформировала своё о нём преставление. Во многом оно совпали с вилькиным.
— Знаете, Виола, он поначалу показался мне таким сильным, властным, значительным… Я робела, понимая, что мне до него как до звёзд. Оказалось, это всё чисто внешнее. Я и сейчас робею, но по другому поводу. Всё-таки он маг, за ним сила его дара. Но как человек… Не знаю, можно ли оценивать магов с этой точки зрения?
— А почему нет? — удивилась Виола, — Они те же люди, только с магией. Она — качество, а не суть. Суть же у господина Либерия мне показалась неаппетитной. Он как яблочко-паданец: снаружи круглое да розовое, а внутри гнильца.
После этого разговора обе женщины дружно решили по возможности избегать Либерия. Два дня он пытался поговорить с Региной, но та ловко уворачивалась. То она спешила по поручению, то находилась другая отговорка. Стоило ей заметить ухажёра заранее, как она ныряла неизвестно куда и пропадала из виду. Разгневанный таким афронтом, он попытался подкатиться к Виоле, но смог застать ей только на кухне. При первой же попытке начать с ней заигрывать, она вывалила ему на мантию подготовленную сладкую начинку для пирога и бедного мага тут же стали осаждать осы. Он было принял это за случайность, но когда в следующий раз ему в сапог пролилось растительное масло, всё понял: его активно избегают.
После этого он решил временно бросить осаду этих несдающихся крепостей. Пусть Мельхиор наконец уедет, а там посмотрим кто кого. В арсенале у Либерия нашлось бы немало методов покорения неприступных красоток.
Отъезд Мельхиора совпал с прибытием студентов. Дело происходило в Балинаре и Виола не присутствовала. Парни вывалились из портального круга ровно перед тем, как он в него вошёл. Они даже знакомиться не стали, не хватило времени. Затем им пришлось больше часа ждать, когда сработает грузовой портал, потом торговаться с возницей телеги, которая должна была отвезти всех в Эдель. Тот не соглашался везти четверых вместе с поклажей за оговоренную сумму и уступил только тогда, когда узнал, что его пассажиры — маги. Вытребовал у них амулет-огневик и успокоился. Сам Либерий приехал верхом на наёмной лошади, возвращаться же должен был на Красотке Мельхиора, которой он активно не нравился. Пришлось решать ещё эту задачу. В конце концов лошадку уговорил покориться одни из студентов и они смогли тронуться в путь. Либерий рисовал в воображении как покорит наконец Регину, прищемит хвост нахальной Виоле, а студентов заставит работать.
