Трактор большой мы закончили, получился он огромный. С большим коробом для топлива, с большим баком для воды, высокий, широкий, на гусеницах. Его автономность позволяла ему дойти своим ходом до торфяного болота, причем с грузом. Там его "заправляли" заново, и он мог идти обратно. Первым грузом, который он начал таскать, стали сборно-щитовые домики, из досок и листового железа, с двойными стенками и утеплителем из кудели сосновой и стружки. Домик был на десять человек, без кухни, зато с печкой-буржуйкой. За раз очень тихим ходом трактор увозил три домика, шесть тонн по нашим прикидкам.
Испытания проводили на новой дороге-просеке, домики были на салазках, с возможностью поставить их на восемь широких колес. Мощь, выдаваемая трактором, гулкое его урчание, произвели впечатление на всех. Святослав, после того как трактор чуть не с корнем вырвал небольшую сосну, так и заявил:
— Бычара! Не, у него хм..., не торчит ничего — значит вол. Такими на юге пашут.
— Не, — я посмотрел на трактор, — вот же крюк торчит, значит, бык. Бычок...
Так вот у нас и появились названия для тракторов. Малый стал "Осликом", средний — "Жеребцом", большой — "Бычком". "Одушевление" таким вот образом тракторов, случайно причем, привело к интересному эффекту. За ними стали больше ухаживать и вообще, относиться как к домашним животным. Даже имена давали некоторым. Началось наращивание количества наших тракторов. По плану надо двадцать "Осликов", десять "Жеребцов", пять "Бычков". Благо детали двигателей практически одинаковые. А вот вал разный, да трансмиссия с рамой, но процесс шел быстро. Дополнительных модернизаций не вносили — на это была своя задумка. С первого марта она начнется.
А в конце января к нам пришли гости.
— Государь! Государь! — ко мне спешил мужик, из тех, что строили стену, — Сергей!
— А? — я наконец понял, что это ко мне обращаются, не привык еще, — Чего стряслось?
— Там этот, инсфектор пришел, тебя хочет, — мужик с трудом выговорил новое слово.
— Кто?! Инспектор? Златобор?
— Ну да, сказал, Сергею скажите, мол, налоговый инспектор пришел,— мужик помял в руках шапку, — мы его к воротам почти подпустили, ничего страшного?
— А много их там?
— Да нет, пять человек всего. С вежеством пришли, еще в лесу с коней слезли, да пешим ходом двигались сторожко.
— Спасибо, ладно, скажи — сейчас буду, — я пошел собирать свое "правительство".
Пришли мы впятером, я, Лис, Торир, Святослав да Кукша. Буревой сидел в лаборатории, читал да проникался моими записями, отвлекать не стали. У ворот застали забавную картину. Раскрыв рот, пять мужиков в кольчугах под тулупами, мечами, копьями, держали под уздцы коней, и, раскрыв максимально широко рты, пялились на стену. Мы прыснули со смеха. В принципе, понять ребят можно. Живешь ты такой в девятом веке, направляешься к деревянной крепости, а застаешь каменную стенку. Причем такое ощущение, что стоит она тупо посреди поля. От кого та стена? Зачем в этом месте? Кого защищает? Может, вообще культовое сооружение? Но зачем такое большое? Тут народ практичный, про запас делать не станет, да и не сможет. Только текущие потребности сил обычно хватает закрывать, а остальное — только если нужда заставит. А тут просто стена посреди поля. Бред какой-то...
— Здорово, Златобор! Какими судьбами? Опять нас на мыто примучивать пришел? — я протянул руку молодому парню.
— Не, в гости, без мыта, — тот чуть склонил голову, но без раболепия, так, отметился просто, покраснел малость, замялся, и пожал таки руку, — вот, пришли узнать, как у вас дела...
И опять покраснел... Хм, задумал что? Или на разведку пришел? Надо бы понять, пока не поздно. Разложились на прежнем месте, только вот палатку им не пришлось раскладывать. Из ворот с гулом вышел "Жеребец" с новым домиком щитовым, поставил его метрах в двухста от крепости, да еще и с запасом дров. Все, теперь отряд налоговой полиции можно брать голыми руками, окончательно народ охренел. Ну так того и добивались! Затопили буржуйку, принесли еды, засели в домике, да и начали разговоры разговаривать:
— Как там мыто? Много ли собрал? Что Рюрик на Ладоге? — я переживал за потенциального правителя Руси, а то с моим появлением ему и места в истории может не достаться.
— Мыто в это раз мало, в том году больше взяли, да людей поубавилось, кто-то ушел, кто-то под других лег с землями, у меня, правда, как в том лете получилось, — инспектор охотно шел на контакт, — Рюрик в Новгород сходил, с дружиной, но пока на Ладоге сидит. Там, в Новгороде, замятня так и идет, да резать друг дружку начали. Рюрик войско собирает, по теплу опять пойдет.
Златобор трепался, как будто на экзамене, все выдал. От чего удостоился неодобрительных взглядов меня, своих мужиков, Лиса, да и Торира с Кукшей. Покраснел, пошли оправдания:
— Да то всем известно, он же сам клич объявил, мол, кто поучаствовать хочет, пусть у него собираются. Я вот и думал, может и вы того, поучаствовать...
— Не, мы пока не будем. Нас и тут неплохо кормят. Сам как, как семья, как жизнь?
Златобор расцвел, теперь можно и поговорить, и секретных сведений не слить:
— Семья хорошо! Отец расторговался хорошо в этом году, — ну да, до весны еще этот год получается у них, — хорошо торговля шла. С мурманами торговал, с хазарами, да и тут, на Ладоге мены хорошие были. Он у меня купец, мены мытником пристроил, чтобы освоился я, да потом тоже к делу приставит. Торговому. Женился я, душа моя — красавица! Соседская, давно нас родители засватали, еще по детству.
— Ну раз такое дело, надо бы и отметить, — я достал настойку ягодную, да рюмки деревянные, — За здоровье молодых! У нас тоже вот Кукша женился, да и другие тоже. Святослав, ты лучше знаешь, надо бы нашему инспектору подарок сделать, на свадьбу. Да жене его новой. Нам для друзей ничего не жалко!
Я выразительно, насколько смог, поглядел на Златобора с его людьми. Парень довольный, лыбу тянет, мужики степенно закивал, мол, да, хорошо когда друзья. Проговорили еще часика два, пока Златобор, покраснев как девица, не выдал нам цель своего прихода. Меч он хочет. Булатный. Как у нас были. Рассмотрел в тот раз, да и загорелся. Серебра принес, десять гривен, тех, что на свадьбу собирал.
Мы с мужиками переглянулись, надо переговорить. Вышли по нужде со Святославом, да и в процессе обсудили по-быстрому
— Как думаешь, продать стоит? — начал прямо за порогом Святослав.
— Не, продавать не стоит. Подарим! С доспехами да копьем и топором, наш комплект.
— Винтовку тоже? — Святослав недоверчиво смотрел на меня.
— Не, винтовка ему не нужна. Как и арбалет. С коня он как стрелять-то будет? Тем более, мы же не оружие дарим, а подарок, символ нашей дружбы. Такое продавать нельзя, только в подарок. Пусть рефлекс вырабатывают...
— Чего?
— Ну, рефлекс. Это такая штука, хм... вообщем, вот когда тебе соринка в глаз попадает, ты моргаешь. Так? Так. Вот рефлекс — это действие, которое ты без его осознания совершаешь. Ну там моргнуть, или руку одернуть от кипятка, или вот как мы сейчас вышли, нужду справить. То что само делается, а ты о том даже не думаешь.
— Понятно вроде. А тут какой этот рефлекс будет?
— Условный. Который получается, когда живешь долго. Вот, например, ты за меч хватаешься периодически, а его у тебя на поясе нет. Вот такой рефлекс у тебя.
Святослав инстинктивно потянул руку к тому месту, где висел меч, но одернул, даже испугался чуть:
— Ишь ты, как оно! И впрямь получается... А я даже не думал!
— Во-во, инстинкт сработал, это тоже, что и рефлекс. Так вот, пусть рефлекс вырабатывают, что если с нами дружить, то будем куча всякого полезного, причем такого, что за деньги не купишь. Вот. И мужикам надо его подарить чего, да и бабам их, если у них есть. Они ж не виноваты, что женились не в этом году? — я улыбнулся, Святослав тоже.
— А дарить что будем?
— Вот я тут у тебя спросить хотел, в чем потребность может быть у них? Чему порадуются больше всего? Да, еще бате его надо что-то присмотреть, чтобы значит уважить.
— Тут думать надо...
Засиделись за полночь. Попросили мужиков остаться на день, пока мы им подарки приготовим. На утро отправили к ним Агну, та обмеряла Златобора, да выбрали ему доспехи из запасных. Юркины как раз по размеру подошли. Мужикам, тут не стали оригинальны, сделали деревянных ящиков для перевозки бутылок, по два штуки, да и распотрошили наши запасы с настойкой. По четыре бутылки вышло на брата, чуть не треть запасов алкоголя. А бабам — ткани сосновой, благо, ее много было, ниток таких же, да иголок и прочих швейных принадлежностей. Жене Златобора — набор из женской настойки, она не такая крепкая, да тоже ткани, только льняной, ее у нас тоже накопилось про запас, и такие же швейные наборы. Их делали много, бабы на швейном производстве у нас пока в основном руками работают. Швейная машинка стоит на случай быстрого обшива населения, да и доработать ее надо.
Весь день мужики пришлые пялились на нашу стройку. А как тут не пялиться? Толпа народу в фуфайках заливает стену, трактора туда-сюда бегают, отбойный молоток прикопанный в траншее с жутким грохотом бьет скалу. Дабы не приняли нас за колдунов и не получили инфаркт, Кукша отвел их на экскурсию, на Перуново поле. Там зачитал таблички, показал идолов. Мужики малость отошли от шока, идолы знакомые, боги общие, значит, без их воли тут не обошлось. А кто знает волю их-то? Вот и успокоились ребята. Вечером вручили торжественно подарки.
Златобор в шоке, такого точно не ждал, бегал в доспехах и орал, что, мол, не расплатится. Мы успокоили — это подарок, на свадьбу. Женам рюкзак с тканями да иголками, воякам его — подарочный набор с выпивкой. Те в еще большем шоке. Не от бухла — от стекла! Взяли и просто так придарили ценнейший ресурс, да еще и такой качественный. Было от чего впасть в задумчивость. Златобор пробовал совать деньги, мы гордо отказались, за такое, за подарки, мы денег не возьмем. Златобор приуныл, отдарка не смог дать. Лис разрулил ситуацию:
— Ты как на Ладогу придешь, к бате подойти с теми деньгами, да вот с этой штукой, — Лис достал короб с подарком для отца Златобора, — ему передашь, на словах скажешь, что государь России благодарит за то, что сына нормального воспитал, да умного, и передает подарок ему, соответствующий.
В подарок отцу Златобора мы оформили канцелярский набор. Ну там чернила, записные книжки, скрепки всякие. Короб получился в виде чемоданчика небольшого, там все и поместилось. Подарок делали с мыслью о том, что раз мужик дела торговые ведет, значит пишет много, документацию ведет. А учитывая масштаб его деятельности, да подходы его, Злаботором нам рассказанные, мужик должен быть не глупым, и презент оценит. Показали на бумажке как пользоваться всем, Златобор сам проникся. Ему в довесок тоже вручили записную книжку небольшую да карандашей десяток. Нам не жалко, а ему приятно.
— А также бате передашь, — не унимался Лис, — что пусть на твои деньги, если отдариться хочет, присылает нам олова. Очень поможет нам.
Я посмотрел на министра торговли — молодец Лис! Все правильно придумал. Олова не хватает на консервные банки, запас один остался небольшой, мы в него стекло льем. А если нам на десять гривен олова пришлют — тут-то мы и развернемся! Здорово придумал. Правда, серебро нам тоже надо, на фотографии. А то уже к концу подходит. И Лис не подвел!
— Ну а если такая вот штука для записей еще понадобится, бумага она зовется, пусть не стесняется, серебра захватит, да может еще чего нагрузим.
— А чего еще? — сквозь мытника пробились гены купца, Златобор заинтересовался.
— Смолы можем дать, доброй, у вас такой нет, железа, разного, но не оружия. Оружие только друзьям в подарок, — и Лис похлопал мытника по доспехам.
Расстались с мужиками на рассвете, как добрые друзья. Проводили на конях патрульных до заметной речушки, обняли на прощание, и отправили восвояси. На обратном пути международную обстановку обсуждали.
Если собрать все сказанное мытником да людьми его, то выходит следующее. Рюрик собрал бригаду, практически агитационную — обвешанную оружием, доспехами, мечами да топорами, и отправился на "выборы" в Новгород. Там свои разборки, желающих посидеть на троне княжеском хватает и без Ладожских "сидельцев". Основных группировки две, бьются они уже серьезно, со смертями да поджогами. Остальные мелкие группки по интересам пытаются угадать победителя и примкнуть к нему. Рюрику сказали, что, мол, вы конечно ребята бравые, но вас тут не стояло, да и отправили в пешее эротическое путешествие. Ну, в смысле, на Ладогу обратно. Мол мы тут разберемся — вам потом о результатах "выборов" отдельно доложим, под кого теперь ложиться. Рюрик не будь дурак, в драку не полез, а принял Соломоново решение. Пусть эти двое сейчас друг дружку попинают, а он придет через год, и нагнет всех ослабевших под себя. В таком деле спешка лишнее. Вот и отправился спокойно к себе на Ладогу, дальше собирать да обучать дружину, да готовиться к летнему походу. Авось, там уже и биться не с кем будет. Красавчик дядька, уважаю.
Нам от тех новостей ни тепло, ни жарко. Жарко, или даже горячо станет, когда он окончательно сядет в Новгороде. Вот тогда надо суетиться. Пару лет он в дела входить будет, а потом — держись. Дружина-то здоровая уже, надо бы ее куда послать, типа в поход. Добычу возьмут — хорошо, вернуться вполовину от отправленных — еще лучше. Сейчас по рассказам у него сборная солянка из кучи ратей, объединенная одной целью, посадить его на трон. Объединили их не на убеждении, а на обещании доли немалой да преференций различных. А Новгород-то не резиновый, чтобы кормить всех. Вот и сольет он союзников ситуативных, как мы все думаем. А куда сольет — вот тут могут быть варианты. Может на юг, там хазар нагнуть можно или дальше, византийцев каких-нибудь. А может и на север кого отправить, к нам. Вот этот момент надо четко понимать, и готовиться к нему. А пока продолжим крепить промышленность и оборону.
Провели парад на День защитника отечества. Народу понравилось, ходили строем с песнями, маршами, даже показали пару боев показательных на мечах, да перемещения стрелков с поражением мишеней. Тоже развлечение.
Первого марта состоялся перелом в нашей жизни. Дед наконец-то проникся новыми знаниями по химии, и засел в лаборатории. На текущий момент его задача — попытаться найти индикаторы для разных веществ. Из инструментов у него — все его реактивы, горелка, холодильник трубчатый, по трубкам вода ледяная течет, склянки-банки, нос да глаза. Надо деду сейчас узнать, где какое вещество у нас бывает, как их разделить и обнаружить в растворах, смесях, взвесях и прочем.
Второй перелом наступил у наших крепостных. Программа обучения поменялась. Раньше было письмо да счет, а теперь добавилась новая наука — "Техника и экономика". Вот такой вот предмет. Два месяца я делал учебную программу, опрашивал народ исподволь, слушал, о чем они между собой в клубе говорят. В клубе у нас теперь тесно вечерами, особенно когда Держислав с детьми сценки всякие ставит. У него фантазия — на пятерых хватит, интересно придумывает даже для меня. Ателье наше половину времени на него работает, костюмы шьет, да реквизит делает. По сути сейчас Держислав в клубе главный, мужик-музыкант фактически самоустранился, не его это. А парень меня послушал, да и пошел творить. Какие-то зайчики с волками у него добывают не то морковку, не то Золотое Руно. Какие-то боги бьются, да пируют. Какие-то битвы делает, игрушечные. Молодец. Повесил на него еще и оркестр. Теперь у нас пяток мелких дули в трубы да дудочки и били в барабаны да литавры. Главная цель — выучить Гимн России тот, из будущего, по моим скупым подсказкам. Получалось плохо, у меня со слухом проблема, а другие никто не слышал его. Слова придумывать не стал — взял тот гимн, который помнил, на музыку Александрова. А что, слова там нейтральные, явных противоречий нет, разве что моря южные упоминаются. Но то какие наши годы! А вот про "братских народов союз вековой" — так прям вообще в точку, у нас тут как минимум четыре разных народа — мурманы, мы, словене да рыбаки. Вот на таких представлениях да в буфете после них и слушал я разговоры, направлял их в нужное мне русло, да вечерами думал много. Причем вторым гимном, уже народным, была "Песня защитников Москвы", там где "В атаку стальными рядами...". Как дальше пойдет, какая из песен приживется, я не знаю, пусть будет две, про запас.
