Чудище исторгло нечто, что тут же подхватили чудовища и принялись оплетать, опутывая множественными слоями защиты, которые при катаклизме любого масштаба помогут пережить то, что здесь готовилось самими порождениями помимо ренегатов.
И они в отличие от заклятого врага готовы были к самоуничтожению, являя миру "Террариума" нечто более жуткое на свет из тьмы, нежели то, с чем уже столкнулись, а прежде с завидным постоянством. Харки эволюционировали.
— Ох, не нравится мне всё это...
— Что, конкретно? — заинтересовался Плут странным заявлением юнита.
— В чём принял участие...
— Ты одно пойми: кто, если не мы?
— Но почему я? И ты? Неужто ренегаты не могли завербовать кого-то ещё?
Санёк пытался выяснить причину их становления звёздными десантниками. И воин мог докопаться со временем до сути истины.
— Всё ж очевидно: они предложили нам вместо смерти заключить с ними контракт. А мы этого тогда, в силу земного ума, не уяснили — в чём подвох, и заключался изначально! На то и "тёмные" — демоны! А "светлые" такими вещами не занимаются! Хотя тоже не ангелы, но...
— Что?
— Поговаривают: могут закрыть контракт и раньше нашей собственной кончины. Но для этого следует выслужиться, как не способен ни один маньяк!
— Ха, знавал я одного — Матрёхина!
— Он — предатель! Сепаратист!
— А кто они такие — эти сепаратисты?
— Предатели! И отвлекают наши силы — звёздного десанта — от харков! И было дело: пытались с ними вступить в контакт! И это с порождениями Бездны! Безумцы...
— А мы чем лучше их?
— Тем, что сражаемся против заклятого врага!
— Ты про харков?
— А ты про кого? Только не говори мне — "дегенератов"!
— Но если я правильно понял тебя, ком...
— Вот и дальше, юнит! Здесь я воин — и отдаю приказы! А ты исполняешь их или...
— Сдохни, но умри! Запомнил! И хотел бы забыть, да не судьба! Она терь для меня — Язва...
— Можешь не кричать — не слышит она тебя! И не услышит больше никогда...
— Уверен?
— Как и в том: уже закладывает свою термоядерную бомбочку! И нам мотать отсюда надо, а не идти туда, где её уже нет и быть по определению не может!
Санёк затупил.
— Ты это ща о чём, ком? И кому? Мне?
— Нет, сам себе!
— Твари-и-и... — не выдержал Санёк. — Попадитесь только мне — я вас...
— Им плевать на нас — харки! Одно слово — плевки... — повеселил Шут Плута. — Не отставать, засранец! Ускорить шаг! Ать-два! Ать-два...
— Три-четыре-пять...
— Шагать! Это приказ! Исполнять...
— Пытаюсь, а уж как получается, иначе не могу...
— А ты через не могу!
— Чё могу, то и делаю! А чё делаю, как подумаю — аж не могу!
— Тогда через ногу... Ту самую... А то ежели мешает — оторву!
— Да иду я, иду...
— А может мне добить тя, засранец? Хотя неохота в дерьме возиться! Не стоишь ты того, чтоб я замарался о тебя! Когда будет вполне достаточно "плевка"!
На их жалкое подобие и наткнулись они подле очередного разрыва щупа, где вывалилось нечто, что, представляло собой кокон, и было разорвано, а рядом в слизи копошились какие-то...
— Паразиты! — замер воин в полной растерянности от неожиданной встречи с ними.
— И кто из нас двоих он? — не уяснил опасности Санёк. — А нашёл чего бояться!
Одна из мокриц — иначе и не обозвать — прыгнула в сторону лазутчиков.
— Назад! Назад, я сказал... — заорал Плут, налетев на юнита.
Подле них на стену шлёпнулась гадость, и вслед за ней из слизи подались иные. Они прыгали на звёздных десантников, как ненормальные, пытаясь облепить.
Одна из гадостей угодила на Саньку, цепляя шлем, а её на нём отбойником "Кувалды" Плут.
Удар по силе был равнозначен названию винтовки воина. Да юнит не растерялся: одно слово — зелёный, а бывалый. Выстрелил в ответ. Да "гвоздь" разминулся с головой "чёрного", разорвав возникшую на пути гадость. Зато иная добралась до изумлённой физиономии воина. А затем Санька.
Со стороны могло показаться: звёздные десантники звезданулись, принявшись биться головами о стены, а на деле стремились таким незатейливым образом избавиться от гадостей, стремящихся забраться к ним в организмы через ротовую полость.
На это и был один из множества расчётов "инкуба" по распространению заразы среди заклятого врага. Пока выясниться, что находится у них внутри, ренегатам не остановить распространение эпидемии. Все примитивы в мирах созданных "тёмными" и "светлыми" взбунтуются и будут обречены перед угрозой очередного прорыва порождений бездны. Люди превратятся в мутантов.
— А-а-а... чтоб тебя-а-а... — заорал Санёк.
Ему удалось избавиться от гадости, оставляя от неё на стене мокрое пятно слизи, а иных принялся давить ботами без применения "Молота". Толку стрелять в них. Тут без гранаты не обойтись.
— Зараза-А-А... — вторил ему воин, избавившись аналогичным образом от той гадости, что вцепилась в него. А по ним лезли уже новые. Да отвалились все разом от них при появлении амазонки. Она вернулась — не сдержалась, реагируя на крики мужчин. — Язва-А-А...
— Это правда ты-ы-ы... — не поверил Санёк в то, что озвучил Плут. А также его мысль.
Ответа не требовалось. Всё очевидно: не забыла — выручила в очередной раз.
— Как я рад... — запнулся Санёк. — Он не видел и не слышал её. Зато чувствовал... сердцем. А оно врать не могло.
— Вот и здорово... — вернул его в чудовищную реальность воин на раз, опустив с неба на землю. — Ходу, пока не застряли тут навечно!..
— 21 -
"Просьба: независимо от поставленных целей
и достигнутых результатов, смывать за собой!
Если ваши результаты превзошли все ожидания
— попробуйте воспользоваться ёршиком!"
(объявление в общественном туалете)
Ин-Ри-О мысленно отслеживал всё, что творилось поблизости. Его способности простирались не столь далеко и были явны, как прежде — потратил немало сил, но пока что не добился и намёка на мало-мальски приемлемый результат.
В поле его сенсорного зрения возник отряд из разного сброда звёздного десанта, и он, стараясь не открываться им — даже мысленно — указывал необходимое направление движения, выманивая всякий раз ту или иную тварь, а то и разом выводок иных выродков.
Порой вовсе подкидывал детали присущие исключительно звёздным десантникам или прочим примитивам-приматам входящих в их состав, но рангом выше, например, такие как амазонки.
Они-то и дело натыкались на следы пребывания здесь до них иных соратников по оружию, а точнее несчастью.
Бойцы, спасённые из лап харков, воодушевились, чего нельзя было отметить про сепаратиста. Вот у кого закрались опасения на счёт того: а не заманушка ли это подобно ловушке? Кто-то намеренно вёл их по гильзам от "гвоздей" и "лишних" деталей оружия звёздного десанта.
Частенько крутился возле того, что звенело и гремело под ногами его людей.
— Не нравится мне всё это! Ох, не нравится! Не по нраву...
— Да будет те, ком... — успокаивающе молвил "зелёный". — Разберёмся — и с теми, кто нам на один плевок!
— Не они это были, а...
Матрёхин закрутил головой по сторонам, и не на уровни собственного роста, поднимая глаза к своду туннеля над собой. Искал что-то, а что не объяснил, как и пояснять не стал.
— Ты думаешь: враг находится над нами?
— Если бы, а то вот так иной раз свалится на голову или за шиворот и... Ох, не нравится мне всё это!..
— Да чё, ком? Толком скажи! — настоял юнит.
— Если б знал, давно сказал! А так... Не встревай! Не мешай думать! — призадумался Матрёхин над настораживающими приманками. — Кто же это мог быть? Неужели...
Снова ничего не сообщил.
— Чего встали? — прикрикнул он, чуть повысив голос на липовых уродов. — Шевелитесь! И больше шуму — погремите!..
По его приказу они оставить следы когтей на стенах туннеля, сбивая с толку возможных преследователей. Постоянно держал сам наготове оружие. Попади ему на глаза что-нибудь необычное — далеко не уйти, а и головы не сносить. Конечности уж точно отстрелит.
Олег также всякий раз всматривался в иную стреляную гильзу, изучая навскидку, прикидывал в уме её калибр, а также — к какому оружию принадлежит. "Стрел" от "Гарпуна" не замечал. Знать не Карма стреляла, теряя их, а такие же точно звёздные десантники, как и сами. Но что самое интересное было: у юнитов — огнестрельное оружие, а вот у бойцов — то, что вырвали из харков.
Брёл следом за всеми, прикрывая с тыла отряд больше смахивающий на группу дезертиров или вовсе мародёров. А ему непременно хотелось идти впереди. Да что там идти — бежать сломя голову — мчаться, что было сил. А их у него не осталось, и покидали его. Каждый последующий шаг давался ему тяжело. Дыхание сбилось. Грудь саднило. А горло подавно жгло. Похоже, что он дошёл до ручки, превратившись в настоящего доходягу. Притом, что не был хлюпиком. Земная жизнь в трущобах закалила его с детских лет, но в последние дни космической эпопеи из него выжали все соки. Держался, как и все, за счёт остаточного явления доз стимулятора. А не хотел употреблять поначалу. Теперь же, как и Санёк, мечтал об одном — уколоться и забыться. А ещё лучше...
— Напиться...
Очень хотелось пить. Жажда просто одолевала. А при нём ни капли вожделенной влаги. Сейчас готов был отдать за неё что угодно — даже собственную жизнь. Да Карма...
Мысль, спонтанно возникающая в подсознании, возвращала его к жестоким реалиям космической жизни. Она та, кто ему нужна, а была много ранее.
Как же она похожа на Карину.
— Кар... ина... — слетело едва слышно с уст юнита её имя по слогам.
— Нашёл время! Накаркаешь... — отвлёкся один из бойцов на него.
— Сам урод! — отреагировал адекватно наглец.
С "бывалым" не поспоришь, тем более при наличии огнестрельного оружия. А бойцу самому хотелось завладеть им.
— И сразу, как сдохнешь...
— Не надейся, а не дождёшься! Я пережил не одного такого "урода", как ты, а и воинов! Даже ветерана — Лома!
— Ты знал его?! — изумился боец в обличие урода.
— Воевали вместе... — сподобился Олег на очередное замечание, на которое нисколько не обратил своего внимания оппонент.
— И что с ним стало?
— Его не стало. И тогда...
— Что было, а где?
— Длинная история! Я один уцелел из "синей" команды, а, похоже, что и "красной"...
Олег вспомнил про Саньку. Ему не хватало рядом Горохова.
— Мы из "чёрной" команды — отряд ликвидации, — заявил в ответ боец. — Присланы были для зачистки... дерьма...
— Вижу: завязли в нём по уши... — попытался Олег изобразить ухмылку на лице, но даже оскала не получилось. Вообще нечто несуразное — и отобразилось.
— Давно ты здесь?
— Понятия не имею, и как определять время...
— По ПДА. В курсе, что это за прибор такой — ручной сонар?
Перехватив наглым образом руку юнита, боец взглянул на паутину трещин экрана размерами с мобильник. Что-то нажал.
— Э-э...
— Да ты просто герой, парень! Одно слово — мужик! Обычно в противостоянии с харками подобно этой операции столько времени не выживали и воины, не то, что мы, бойцы...
— Хм, ну так, а я о чём, когда том самом. Мы и диверсантки...
— Здесь были амазонки?!
— Почему были!? — возмутился Олег. У него от фразы бойца высказанной в прошедшем времени относительно Кармы, сердце ёкнуло. — Они и сейчас...
— Живее всех живых? Это хочешь сказать мне, а пытаешься втолковать? Тогда где они? Почему не с нами? И сдаётся мне: вытащили тебя из этого дерьма — одна наверняка!
От бойца ничего не утаить, сразу видно: стреляный десантник, повидавший такое, а знавший не меньше воина.
— А сам кто такой? На бойца не очень-то и похож? Шпионишь, шпион?
— Нет... — задел его за живое Олег. — И также длинная история, как и у тебя!
— Разжаловали?
— Точно, не жалуют эти твари нас...
— Ты про "плевков" или...
— Или... — зашла речь о ренегатах. — Дегенераты — они! Этим всё и сказано! Ничего лишнего, а более точно не добавишь...
Боец даже больше сказал, чем Матрёхин, натыкаясь на очередную подставу в виде следа.
— Они и ведут нас туда, куда стремятся сами попасть!
— Вот и я туда — непременно, — уверил Олег: ему без разницы, кто и чего сотворил. Главное — собственная цель, а ничуть неотличима, чем у кого бы то ни было из них.
Юнец в конец обнаглел:
— Так кем ты был... в прошлой жизни... и не земной, а здесь до того, как превратился в настоящего урода?
При иных обстоятельствах его наглое высказывание уничижительным образом в адрес бойца стоило бы ему серьёзных увечий едва ли совместимых с жизнью, а нынче ничего не попишешь — все заложники чудовищных реалий. И порознь никуда не деться, а друг от друга не отделаться. И дальше следовало держаться всем вместе, не взирая ни на что — в том числе и разногласия. Нашли-таки общий интерес. Люди, какие никакие, а не твари, коими кишел подземный лабиринт того, что осталось от спутника — и несло в космическом пространстве прямо на выброшенный смертоносный груз по приказу инойта при исчезновении "Испепелителя" ушедшего в подпространство.
Погибель в любом случае грозила тем, кто сумел уцелеть на жалком клочке прежде называемого Тирана.
— Кем, кем... — повторил боец озабоченно коротко вопрос юнита. — Даже и не представляешь себе, а мне и вовсе не вериться, что это было со мной! А явно не со мной — и не в этой жизни, и правильно заметил — прошлой! И сколько мне ещё уготовано прожить их?
— Случаем не ветеран? Ты, то есть вы — не из терран?
— И кем я только не был...
— Даже сепаратистом?
— Ты за кого меня принимаешь, а держишь?
— Это ты меня за руку — отпусти... — выдернул Олег запястье из цепких объятий уродливого бойца.
Оба поняли: отстали и поспешили наверстать упущенное время и расстояние — заблудились.
— Да ну — не могли... — отказывался верить Олег в то, что его оппоненту очевидно.
— Вляпались... — нисколько не сомневался тот. — Я, кстати, Жуть...
— И не говори... — согласился юнит.
— Нет, ты не понял меня: Жуть — мой позывной! И он — это я!
— А я про что — жуть... настоящая... — указал Олег туда, где им была обнаружена какая-то биологически активная масса мутирующего происхождения. Выручил ПДА, обозначив противника в качестве цели.
— Не стреляй... — упредил боец от опрометчивого действа "зелёного". — Погоди...
Его заинтересовала находка юнита.
— Отойди! Не стой на линии огня! — вскинул Олег "Молот" припадая к прицелу, попутно выхватывая больше пространства, чем изначально при столкновении с кладкой харков. А именно так выглядело то, что напоминало какой-то пористый и ячеистый кокон.
— Да стой ты...
Подхватив с пола камень, боец бросил им в застывшую слизь, покрывавшую кокон на манер защитной паутины. Прорвать не свезло.
— Смотри, как это делается... — поторопился Олег проявить себя во всей красе — попросту желал доказать бойцу: пусть и юнит, но "бывалый" и чего-то стоит, а внеочередного звания.
Не успел он коснуться паутины резаком и пропороть кокон, оттуда вырвалось нечто, что атаковало его, представляя мерзость.
