Игорь первым рискнул и не сказать: риск оправдался, напротив показалось, допустил непростительную ошибку в своей жизни — и последнюю. Назад вырваться не удалось. Не хватило даже мощи механических протезов. Он исчез в потоке хаотично несущих частиц неведомой стихии. Она обволакивала и затягивала, не походя ни на влагу, ни на более твёрдую основу — даже желе.
Дикари недолго оставались без Вершителя, двинули вослед за ним. Доверились ему, и вдруг поняли, да слишком поздно: угодили западню. Ловушка захлопнулась за последним из них, готовя встретить новую партию аборигенов под предводительством Сведущей.
Лиа-Три находилась с иной стороны центра аномальной зоны. Запретные земли не принесли каких-то иных сюрпризов её спутникам, и им точно также пришлось пройти сквозь те же испытания, что больше нервировали их, чем таили в себе опасность. И в большей степени исходила от захватчиков, следующих у них по пятам, и продолжающим искать вход туда, куда был закрыт, а не прекращали попыток пробиться, готовясь расшибиться на достижении к цели завершения миссии "Утилита Х.А.О.С.".
* * *
Крах продолжал гонять ликвидаторов. Его супер-асам порой попадались дикари — незначительные группы, и прежде чем ликвидировать их, Ком-ронт лично допрашивал, выясняя, куда те держат путь и как проникнуть в запретные земли в нарушении всех правил, кои дикари называли проще — табу.
Ни попытки запугивания, ни пытки со зверствами не приблизили ни на скоп хроно аркаду балласта отбросов мех-модуля. Ни даже выкачивание информации из них посредством превращения в уродов и насаждении при помощи чипа собственной воли. В том случае терялась всякая взаимосвязь с миром — гены молчали, и извлечь что-либо из них так ничего ломастерам не удавалось. Сами оказались примитивами, а не тех, кого считали ими — недостойными величия собственной механической расы. Пока однажды не удалось обнаружить туннель, проделанный на дне разлома кем-то из уродов-универсалов.
— Диверсант... — не сомневался Крах: ему удалось напасть на след лазутчика, а соответственно и него самого, да тех, кто проходил тут вместе с ним. — Приматы...
Отбросы начали подготовку к новому вторжению в запретные земли дикарей, где те укрылись на время от космических захватчиков. В ход были пущены все наличествующие источники био на данной планете. Начался повальный отлов зверья и превращения его в zоо.
Крах получил новые балласты аркады, заключённые в цинки, помещённые контейнерами в терминал модуля.
Звездная Система потусторонних координат.
Первозданная материя — А.Н.Т.И.— Н.Е.О.
Эпизод-27
РАЗВАЛИНЫ
Аномалия. Центр катастрофы.
Всё естество землянина погрузилось в нечто, чему было сложно дать определение в виду возникновения странного ощущения непохожего ранее ни на одно известную ему стихию. Стихийность аномального возникновения неопределённого образования заставляла кружиться его со спутниками в потоке вихревых проявлений неопознанной материи, словно создавала новое информационное поле вместо их прежней энергетической оболочки, очищая ауру.
Никто не мог предположить, чем закончиться прохождение третьего уровня зоны на достижении цели изначально незадавшегося путешествия, превратившегося в повальный исход аборигенов с насиженных мест в поисках не самой лучше доли, а места, где можно будет ощущать себя более или менее сносно. Опасность была повсюду и в колыбели на недоступном уровне их мышления с мировоззрением.
Игорь опасался открыть рот, ему казалось: он захлебнётся или хуже того, тягучая масса проникнет в глотку и затвердеет, точно клейстер — задохнётся. Но тогда почему не забивалась в ноздри. Хотя опять же непонятно, как и чем дышал, нос оказался заложен. Точно помнил: не является репликантропом, как его спутники, поэтому о жабрах не было и речи. Они отсутствовали.
В голове спонтанно возникал ряд иных несуразных мыслей, вызывая с завидным постоянством виток новых опасений, заставляя с ужасающей калейдоскопичностью выживать человека с аборигенами из ума. И согласны были сойти с ума, но выжить в данном мире аномальных проявлений неизвестных стихий.
Описав круг времени по новому измерению, цикл прохождения был завершён. Поток неопределённой материи вытолкнул их. Игорь очутился на твердыни, не сразу понял, что случилось. Впрочем, и не помнил, как и когда, а особенно каким образом преодолел то, чего нельзя было по определению на восприятие. Словно переродился, появившись на свет заново, очутившись по иную сторону запретного мира.
Чувства переполняли его. Ещё бы — оказалось: он и далее находится в подвешенном состоянии — под ним не было ничего такого, чего бы мог уловить его глаз даже со сканером присущим уроду-универсалу.
Тело содрогнулось. По коже пробежали мурашки страха. Описать вновь возникнувшее чувство было нереально. Зажмурился, бормоча про себя успокаивающе:
— Это всё не то, что подумал, а толком и не видел — видение! Миф! Блеф! Бры-ыр-ред...
Очнулся. И снова впал в панику. Благо пока дело не дошло до истерики. Ощущение того, что он находится на твёрдой основе на четвереньках, не покидало его, но не сказать: ощущал это собственными конечностями, упираясь ненавистными протезами. Отнял одну конечность с ним и снова установил, производя лёгкий удар.
Опасения подтвердились. Последовал треск и визуальный контакт с прозрачной поверхностью, словно под ним находилась кристально чистая кромка льда или подобного хрупкого кристаллического материала.
— Ой-ё-маё-о-о... — зашёлся он, вскочив на нижние конечности, стремясь бежать. Завертел головой по сторонам. А, собственно говоря, куда, когда некуда — выхода не было из тупика. Кругом находились новые измерения неведомых материй. И если та, что вытолкнула его из себя — позади, и оттуда стали появляться спутники землянина, то впереди и вовсе стена огня или чего-то подобного на жидкую лаву.
Выбор был очевиден: назад пути нет, а впереди не ждёт ничего хорошего. Но раз решил идти, не взирая ни на что вперёд, даже если потребуется напролом, как в случае с прорубанием сквозь лабиринт скал и блужданием под нависающими угрожающе глыбами над головами — деваться и впрямь больше некуда было. Развалины манили, зазывая пройти все те испытания, которые были уготованы пришельцам.
Через огонь горнила ему уже доводилось проходить, если хорошенько покопаться в памяти, то совсем недавно, он побывал в пекле у отбросов, и те протезы, которые носил скорее как побрякушки для отвода сенсорных отражателей противника, стали продолжением его тела после перековки.
На защитные функции симбиоза и положился землянин — раз до сих пор не подвели его, так чего ему теряться и тушеваться — жизнь одна и дана для того, чтобы прожить её подобающим образом, а не столь скучно, как могла бы завершиться и давным-давно.
Исход был предопределён. Не успели дикари придти в себя после столкновения с невероятно-необычной стихией, как Вершитель сгинул в иной, минуя попутно очередную. Аборигены сбились со счёта, не ведая, чего ожидать вновь от запретных земель. К развалинам так просто не подступиться, как казалось изначально: не составит большого труда, лишь придётся потратить какое-то время на достижении конечного маршрута пути, определив жизненно-важную цель.
Отныне им казалось: здесь не выжить — и жить не представляется возможным — нет никакой возможности обустроиться в том хаосе, что творился вокруг. Мир аномальных проявлений завораживал и в то же самое время страшил, тая неведомую и невиданную угрозу.
— Чего остановились, а встали? — выдал невпопад Чур-Бан, наконец-то сумев выбраться из нечто такого, чему не мог толком дать объяснения — энергии первозданной материи.
Соплеменники молчали и даже не мычали. Им нечего было сказать на то, чего приключилось с ними, а толком ещё ничего и всё самое жуткое ждало впереди.
Присоединившись к Чур-Бану, Туп-Ица выдал аналогичное изречение, обращённое ко всем, кто представлял собой его сородичей или был подобен на него внешне обликом тела и манерой поведения. Пока к ним не присоединился Ран-Гар.
К тому моменту аборигены испытали шок. У них не было основы под ногами, а ощущали незримо точку опоры. Бросились кто куда впопыхах.
От Вершителя не осталось и следа. То, что показалось ему треснувшим льдом, рисовало сугубо его земное воображение, являясь основополагающей фантазией — не больше и не меньше. Но одно было идентично — скрытость четвёртой преграды подобно полосе препятствий. И до огненной стихии дикарям ещё следовало добраться. А они разбрелись. Теперь попробуй, собери всех вместе.
Выбор был сделан каждым в отдельности аборигеном, и лидеры не вправе неволить их. Двинули далее силами повстанческого отряда, сильно поредевшего, из-за того, что многие подались на поиски родственников, заблудившись на четвёртом уровне аномалий.
Землянин к тому времени прорубался, как казалось ему, через огненную стихию, состоящую из стены магмы с лавой. Сначала передвигался в ней сам, а затем понял: встречает невероятное по силе противодействие, прекратил всякое сопротивление. Оставалось ожидать того, что произойдёт в дальнейшем, и куда именно вынесет его поток новой стихийной энергии плазмы. Думал лишь о том, что заставило его податься сюда — дикари. Они отсутствовали, так какого чёрта он оставил их одних. Следовало вернуться — повернуть вспять, но как это сделать там, где нет входа и выхода?
Пришлось полагаться на случай. Судьба подкинула ему очередной сюрприз, он оказался за гранью пятого элемента аномальных проявлений. Очертания развалины были осязаемы — пройти до них оставалось всего ничего — равнину подобную на безжизненное плато с поверхностью покрытой пылью точно пеплом, а под ней расплавленная твердь пород.
Определил это землянин в момент соприкосновения, подняв облако взвеси. Оно медленно расселось, опустившись на то самое место, с коего и было поднято.
Опыт повторился — Игорь проделал аналогичную попытку. Чихнул, заставляя новообразовавшийся сгусток взвеси разлететься в стороны, а не только подняться вверх с горизонтальной поверхности. Топнул для острастки. Зря. Ошибка была очевидна — исчезла видимость.
Взвесь не удавалось разметать искусственно, землянин напротив только ещё больше поднимал её в воздух, махая руками с протезами. Теперь не видел куда идти. Механика барахлила — по приборам навигации не приблизиться к развалинам. Они фонили, выявив источник запредельной радиации. Наблюдалась какая-то активность — вне всякого сомнения, но сказать, чтобы именно в представлении землянина так и никак иначе — вряд ли.
— Если это ад, то мне здесь самое место и тем чудовищным порождениям, несущим смерть, что следуют за мной и дикарями по пятам! Да сгинут они разом с нами! Смерть врагам! Пощады не будет!
Начались нескончаемые блуждания во тьме беспроглядной дымки поднятой взвеси, а и не прекращались для землянина. Ему приходилось постигать всё новые проявления неведомого мира, постигая его суть и азы основы, впитывая в себя всё новую и новую информацию, не укладывающуюся в голове с привычным ходом и укладом вещей земного образца взятого за основу и не имеющего аналога там, куда он попал, а то, что попал — и круто — определённо... и было очевидно сразу невооружённым глазом.
Полагаясь на сканер, ему никак не удавалось пробить брешь в затемнении. Прибор барахлил, демонстрируя с завидным постоянством помехи, напоминающие Игорю заснеженный экран, вышедшего из строя кинескопа или искажений при получении сигнала во время трансляции в прямом эфире того или иного канала. Механика доконала его, он отказался от неё — был готов, а расстаться при всём желании не мог — не совпадали возможности, и реальность данного мира диктовала свои условия.
Блуждания не прекращались. Энергия перестала поступать на протезы, и вскоре землянин ощутил всю тяжесть массы железок на своих конечностях — рухнул, подняв в последний раз новое облако взвеси, погребая себя под ней. Теперь попробуй его отыщи.
Часть дикарей сумела пройти через то, что казалось нереально, а испытания множились. Вот и отряд повстанцев, напоминая небольшую группу, окунулся в дымку, сокрывшую развалины.
Останавливаться не стали, похоже, привыкли к тому, что придётся идти до конца сквозь все немыслимые испытания. Выбор был невелик — сгинуть в запретных землях, нарушив табу или под напором космических захватчиков.
Вершитель и здесь отсутствовал. Но то, что пробился сюда, аборигены нисколько не сомневались, им вообще казалось: он уже там, куда задумали попасть при проникновении в запретный мир — и ожидает их. Зашаркали ногами, поднимая облака тёмной взвеси. Фыркали и харкали. Порой ругались, не скрывая истинных чувств. Больше других в этом преуспел Чур-Бан, споткнувшись на ровном месте, но устоял, а вот Туп-Ица растянулся, зарываясь в тёмном слое взвеси, подняв новые тучи, нечета тем облакам, что ранее дикари всем своим отрядом.
Чур-Бан накинулся на него на словах ввиду утраты визуального контакта, а готов был и на рукоприкладство. Туп-Ица откликнулся тотчас, известив соплеменника: наткнулся на нечто и такое, чему не сразу дал объяснения, а непременно требовались спутникам, пока они не застукали его. И то, что сержант намеревался настучать ефрейтору — можно не сомневаться, не взирая на устав. Правило N3 землянин не озвучил, и звучало бы: "Один за всех и все за одного!"
Аборигены навалились разом на Туп-Ицу, а обнаружили подле него на ощупь нечто до боли знакомое. Кто-то сподобился на выстрел. Во вспышке огненной материи удалось разглядеть очертания присущие уроду-универсалу, а вот лицо — физиономия была перепачкана. Грешить на Вершителя не стали, разбираться с находкой здесь было не с руки. Поэтому подняли на руки и поволокли, достигнув последнего уровня защиты, но никак не развалин, что были сколь близки, столь и недоступны. И вовсе казались нереальными, а миражом в разыгравшемся воображении дикарей.
Однако видеть все одно и то же не могли — скорее нечто разное, но воображение в их представлении рисовало одну и ту же картину без изменений — развалины явь и реальность, а не фантастический обман зрения. Впрочем, и Вершитель. Землянин оказался тем камнем преткновения, о который споткнулся Чур-Бан, а повезло обнаружить Туп-Ице.
Они бы подрались, оспаривая лидерство, если бы не Ран-Гар. Тот при одном взгляде на них заставил их остаться при своём сугубо личном мнении, держа при себе, не озвучивая больше вслух.
Человек стонал. Он бредил. От него доносились едва различимые стоны.
— А-а-а... — попытался скопировать один дикарь.
— От ты Туп-Ица, — не согласился Чур-Бан. — До этого звука у него значился иной. — И-и-и...
— Иа? — вопросил Ран-Гар. — Что это или кто может быть в его исполнении?
— Осёл... — залепил землянин в бреду.
— Кто или что за оно, а такое?
— Скот!
Чур-Бан с Туп-Ицей ухмыльнулись, отпуская ехидные смешки злорадства в адрес Ран-Гара.
Тот не разделял их мнения.
— Может, Лиа?
— Где она? Что с ней? — очнулся человек, уставившись на привычную троицу, ставшую неразлучной в последнее время, и сопровождала его в новом мире. — А с нами?
