— Где это место? — интересовала меня точная привязка координат на местности.
— На Кольском полуострове, — подсказала Коса.
— Там вход в изнанку древних — и только, а сама она расположена в ледяной пустыне! Это всё, что известно мне! — увещевал призрак. — Там в ближайшие сутки-двое и объявится некромант! Поспешите! И не думайте овладеть пятым артефактом, он всё равно опередит вас — обойдёт, поскольку у него всегда несколько вариантов, и задействует их загодя! Иначе бы не бросил меня здесь у вас!
— Западня! — не сомневалась Коса. — Он будет ждать нас там!
Права настолько, что не поспоришь.
— А что же изнанка цитадели? Кто остался там? — вспомнила Коса: Отрядом готовился штурм вотчины некров под крематорием.
— Прислуга Крабата — адепты!
— Назови их! — настояла она.
Призрак уступил, деваться ему и впрямь было некуда, он сам нынче оказался у нас в западне.
— Ктул, Ктум и Накр, и иже с ними...
— Серьёзные враги, — отметила Коса. — Но без некроманта они не смогут оказать прежнего сопротивления как тогда...
А когда — я уже был наслышан, как и о провале, и едва ли не гибели Отряда.
— Но если мы достанем Крабата, сёстрам с братьями там будет много легче! — сделала трудный и нелёгкий выбор Коса.
— Ну, смотри, проклятый, у меня! — я снова ударил в лицо Эльфа лучом света от ракетницы. — Если что, в следующий раз им окажется вспышка от боевого заряда!
— Я помогу вам, и даже вернуть к жизни Эльфа!
Я думал: в нормальное состояние, а оно вон как всё вышло!
Призрак затребовал священника и не церковного, а воина среди нас.
— Батя! — спохватилась Пуля, покинув нас.
— А вот это уже серьёзно, Лич, — пояснил я призраку: если с ним что — шальная достанет его, кем бы ни являлся некр, и в ком бы ни прятался — всё равно не уйдёт от возмездия воительницы.
Проклятому везло, а точнее нам — помимо Бати, к жизни удалось вернуть ещё Гнома, подле коего суетился Крош — ну точно братья! — и Бурю. Её в чувство привела Коса, тогда как я сторожил Эльфа — лазутчика в нём.
— Да я ж сказал: не сбегу! Я теперь с вами!
— Надолго ли?
— Вот разберёмся с Крабатом, там и поговорим по душам вновь, — уяснил я: призрак не так прост, и ведёт двойную игру, во всяком случае, с немалой выгодой для себя.
— Не думай, что выкрутился!
— Да я и мечтать об этом не смею, только, как отомстить Крабату! Я всё для него делал, а он в итоге предал меня!
— Никак святым духом заделаться решил?
— Почему сразу им? Я вполне доволен и нынешним своим положением — просто духом — неприкаянным, — намёк мне от Лича на то: от кого больше выгоды, тем и готов служить в любой ипостаси.
Одно слово — лукавый! И на его счету хватало наших братьев и сестёр.
— Никуда он больше от нас не денется, даже если попытается сбежать, — заявила Коса, когда завела речь с Батей об извлечении Лича из Эльфа, кивнув нам всем в сторону Пули.
Не понял, что за юмор такой у них тут?
Моя любимая продемонстрировала нам руку с браслетом, где у неё под ним скрывались следы от порезов. Кстати, на поверхности браслета оказались нанесены рунические символы, подозреваю: являясь непросто защитными заклинаниями, а что-то сродни цепи для Лича. Значит, Пуля сможет не только удержать призрака на коротком поводке, но и разобраться с ним, если тот замыслит сотворить зло.
— Проверим?
Возглас одобрения, и единственно недовольный от Эльфа.
— Помалкивай, вражина, — и это Батя не воину-магу, а тому, кто не позволял ему придти в себя.
Я стал невольным участником священнодействия. Магия — магией, но молитвы то же своего рода и есть она, и в качестве главного заклинания Батей была использована молитва Честному Кресту. Едва он принялся окроплять святой водой со словами из молитвы Эльфа, тот упал и забился в агонии, выкрикивая бесовские ругательства, вдруг замер, при возложении на него массивный креста священника, который был всегда при нём, коснувшись лба. И я узрел призрака вырвавшегося из тела брата в форме тёмной и бесплотной сущности, которую к себе притянула Пуля.
Я, если честно, испугался за неё, опасаясь: призрак скроется в ней, поскольку в своё время она была подвержена его порче. Но нет, от браслета тонкой струйкой света устремилась дымка и опутала проявление тьмы. Оно сжалось и замерцало, грозясь вот-вот исчезнуть безвозвратно. Однако следом произошёл разрыв соединяющей нити меж Пулей и Личом, и на призраке осталось искрящееся кольцо на манер петли или хомута. Сестра захомутала тёмное проявление сущности некра, взвывшее ещё громче и заметавшееся по углам кунсткамеры в поисках выхода из тупика, а затем, по новому взмаху руки, оно прильнуло к обладательнице браслета.
— М-дя... — только и смог молвить я, прибавляя по обыкновению. — Ню-ню...
А что тут ещё добавишь, когда нечего, и так всё всем понятно без слов.
— Эльф, — метнулась Пуля к нему.
Я больше не привлекал её внимания как прежде.
И что же это означает для меня? — не хотелось мне думать, но я всё-таки не удержался и задал сам себе наводящий вопрос провокационной направленности, быстро уловил подле себя две тени — одну свою, а иную призрака. — Ах, вот оно что, и кто всё подстроил, стараясь столкнуть меня с Эльфом! Не на того напал, — попытался я сгрести в охапку то, что нельзя было ощутить, как и прикосновения к бесплотному духу проклятого проявления — сжал руку в кулак, грозя Личу.
Два огонька алчных очей призрака вспыхнули ещё ярче, а следом сжалось светящееся и искрящееся кольцо, уменьшаясь в размерах, чтобы призрак не забывал: где находится и у кого в руке.
Наконец-то Эльф отошёл от беспамятства, и мы поняли: с ним случился провал памяти. Ещё бы, столько времени пробыть во власти тьмы, и тех, кто служит ей, мог вовсе позабыть все свои уникальные способности. Однако восстановил их в должной мере, а полной или нет — утверждать не берусь.
Покидать бункер с погибшими братьями и сёстрами, мы не имели права, Батя над всеми произвёл обряд погребения, после чего мы разослали известие о случившейся трагедии всем группам Отряда, сообщив: не сможем присоединиться к ним для штурма изнанки цитадели некров, и продолжим охоту на одну одиозную личность среди слуг тьмы.
Сборы много времени не заняли, в транспорт, предназначенный для экспедиции, сваливалось всё оружие, какое оказалось у нас в бункере под рукой, плюс броня.
Коса поднесла мне амулет-оберег воина и не запасной, какой мог заваляться у них на всякий случай, а настоящий — с обратной стороны медальона было выбито моё новое имя "С.И.Л.А.". Меня признали воином Отряда, с чем и поздравили на словах — для настоящего признания и праздника не время, мы только-только расстались навечно с братьями и сёстрами, а также стражем изнанки в лице Крота.
Утрата была велика, но она же и гнала нас туда, куда спешил некромант. Крабат задолжал Личу, как и нам, в этом мы были единодушны с ним: сделаем всё, но достанем некроманта, чем бы нам это в дальнейшем всем не грозило. И кто знает, а я и подавно не ведал: вернусь ли когда ещё сюда — в изнанку Отряда. Для меня главное, что Пуля будет рядом, хотя Коса и определила меня сугубо в свою группу, а также Бурю, поскольку Крош и так состоял в ней, в отличие от нас с сестрой.
Два мага в одной группе — и обе воительницы — что-то новенькое, а интересное из этого наверняка получиться. Плюс Эльф со своими подручными — и также маг. Итого три мага на некроманта! Не знаю: много это или мало, но я помниться тоже являлся хранителем. И мои способности усилились. Мне также удружили браслет, накачав его магическими плетениями простых заклинаний, пояснив коротко, как пользоваться ими.
— Почувствуй энергию силы! — молвила Коса.
Я настроился так, как она мне объяснила и продемонстрировала на собственном примере. Ощущение оказалось таким, будто я вот-вот взорвусь изнутри, и во мне продолжает клокотать, прежде угасший источник.
— Осторожней! — уловила Буря изменения со мной.
— Этого не должно было быть — случиться с ним, — оживился Эльф.
— И как мне понимать вас, братья и сёстры? — озадачил я их ещё своим вопросом, ответ на который они сами не могли дать, как и понять, что со мной твориться, а продолжает происходить.
Ню-ню — сюрприз! Потом не говорите: не предупреждал! Уже...
* * *
Вынырнув из изнанки, некромант объявился в мире людей. Два раза за пару дней — это был рекорд для него, а ранее обычно интервалы составляли несколько тысячелетий, хотя помнится: один в несколько столетий. Но чтоб дней — должно была возникнуть серьёзная проблема, которую ему следовало разрешить самому, не полагаясь на чью-то помощь извне от прислуги.
Он был в шаге от достижения миссии, возложенной на него Повелителем Тьмы, и, не взирая на опасность столкновения с Отрядом воинов — их магов и бойцов — подверг себя оправданному риску. Осмотрелся там, куда попал, угодив в замкнутое пространство с выходом над головой.
Подле него зашевелилось что-то живое, и недовольно огрызнулось:
— Какого чёрта сюда принесло кого?
Фраза, обронённая в его адрес оборванцем, порадовала Крабата, и он в полной мере заинтересовался им, сопоставляя антропометрические данные с собственным телом. Оказались подходящими.
— Разоблачайся, ничтожество!
— Сгинь! Пошёл вон... — отмахнулся бродяга от некроманта как от назойливого наваждения, и в следующее мгновение подчинился воле тёмной личности.
Получив обноски, Крабат уяснил: люди изменились не в самую лучшую сторону, но для него это даже хорошо. От одёжи оборванца исходил приятный, затхлый запах.
Сбросив балахон, некромант оставил его оборванцу. Знал бы бомж, с кем столкнулся, и чем это грозило ему, кинулся бы в церковь или монастырь, замаливать грехи до конца дней своих, а так с радостью принял обмен, обнаружив в карманах драгоценные каменья, используемые ранее Крабатом для накопления негативной энергии.
— Да я богат! — выскочил уже бывший оборванец в непонятных одеждах наружу из коллектора с единственной мыслью добраться до ближайшего ломбарда или ювелирной лавки и загнать за деньги "каменья", на которые, не сомневался: сможет кутить неделю — не меньше, а то и месяц.
Удача и дальше сопутствовала ему, перебегая дорогу, он угодил под маршрутное такси.
Ударившись головой о спинку кресла спереди, Самедов отвлёкся от раздумий охвативших его. И всё едва не перевернулось с ног на голову — мир реалий вокруг него. Зато это случилось с тем, кто бросился под колёса.
Таксист бы и дальше поехал, как ни в чём небывало, но капитан мгновенно вспомнил о работе, и даже жена ничего не смогла возразить ему на это.
Вместе с таксистом они подняли на ноги пострадавшего в странных одеяниях. Человек на лицо оказался славянской внешности, хотя из-за бороды и косм толком не определить, поскольку глаза не открывал, но то, что находился в сознании — очевидно — он дышал, и у него в груди билось сердце.
— Вах, шайтан! Это не я! Это он сам наскочил на нас! — поспешил таксист заручиться поддержкой пассажира.
— Едем в ближайшую больницу или до скорой помощи, если таковая повстречается нам по пути, — настоял Самедов.
Таксисту пришлось уступить следователю, как и жене — от этого зависела человеческая жизнь.
— Пить! — пришёл пострадавший в себя в руках у Зулии, занявшейся им с подачи мужа — она протирала страдальцу лицо флажной салфеткой.
Получив пластиковую "чикушку" в своё распоряжение, пострадавший выплюнул минералку назад.
— Это что?! — возмутился он донельзя.
— Вода, — подивилась Зулия.
— Разве я просил воду! — когда ему требовалась водка. И вдруг понял: рядом люди и они едут. — Куда вы везёте меня?
— В дежурную часть, — подал голос Самедов, не сводя глаз со странного типа, предложив поговорить.
— Опять ты за своё, Равиль! — рассердилась Зулия. — Человеку плохо, а ты только и думаешь о работе!
— Прости, мой сладкий персик, но я не могу его не спросить: откуда у него появилась эта одежда?
— Моя она, и то, что у меня в карманах там, — проговорился пострадавший. И не обнаружив каменьев, заорал: — Украли! Обокрали-и-и...
Таксист-маршрутчик дал резко по тормозам.
— Вах, шайтан! Я не брал! И зачем только брать его в моя "ласточка"? — адресовался его взгляд Самедову.
— Не это ли потерял? — раскрыл ладонь Равиль Мамедович.
— Ой, камушки... — обрадовалась детвора. — Дай... дай...
— Отдай! — запричитал пострадавший.
— Может быть, если скажешь мне всю правду!
— Равиль!
— Не вмешивайся, Зулия!
Жена грозилась покинуть маршрутку с детьми. Самедов не уступил ей, зато пострадавший, взяв честное слово и один из каменьев, потребовав в качестве залога. На том и сошлись.
— Мне прямо на голову свалился один странный тип... — завёл бродяга о нём разговор.
— Кто? Когда? И где?
— Говорю же: у меня в коллекторе, и потребовал мою одёжу, а взамен оставил свою и... Эти камни и раньше принадлежали мне, до того, как я встретился с ним!
— Украл? В музее?
— Да нет же, — понял бомж: попутчик раскусил его, продемонстрировав соответствующий документ.
— Дальше подробно и начистоту! — рявкнул капитан.
— Угу... — заворчал недовольно пострадавший. — Я впервые увидел его у себя в коллекторе, он даже в кромешной тьме выглядел не совсем как нормальный человек — у него огнём светилось нутро и... Это всё, что я запомнил, а больше никаких отличительных черт! Чёрт, неужели это был он?
— Мертвец... — озадачил своим выводом Самедов, обратившись к жене: — Извини, Зулия, но похоже, что мне пора снова на работу!
Она поникла, но всё поняла.
— Ты только возвращайся, Равиль, обязательно, — взяла она с него слово.
— Разворачиваемся, — заставил Самедов повернуть водителя маршрутки в обратном направлении, предварительно высадив жену с детьми и передав иному таксисту на легковушке.
Через пару минут они уже были на месте происшествия.
— Э, а кто будет платить? — напомнил марштурчик.
— А я тебя пока не отпускал, и номер твой записал, если вдруг попробуешь свалить, — предупредил Самедов: временно экспроприирует транспорт вместе с водилой для нужд и в целях следственного эксперимента.
— Вах, шайтан!..
Добравшись до места проживая пострадавшего, тот сам открыл перед Самедовым люк в коллектор, и указал на "берлогу".
— Здесь я и живу.
— А как у тебя там включается свет? — понадеялся Самедов: у бомжа должны быть, пусть и примитивные, но средства для добычи электроэнергии. Чуть ошибся. Источником света послужил огарок свечи.
Ничего интересного обнаружить в коллекторе Самедову не удалось, как и следов, странный прохожий, не оставил.
— Поблизости имеется кладбище или какое-нибудь иное захоронение? Или свалка? Что-нибудь, где можно спрятать незаметно трупы? — затребовал Самедов дополнительной информации от бомжа, предлагая и дальше ему сотрудничать со следствием.
— А где состав преступления? И мотив? — оказался ушлым бомж и в прошлом неплохо владеющим юриспруденцией.
— Поговори у меня, и загремишь на нары, как убийца!
