По сложившейся уже традиции, первую треть дня мы начинали в одном экипаже со Снэб. Я долго размышляла, не донеслось ли до её чутких ушей что-нибудь из моего "концерта", но ни по виду, ни по манерам подруги понять это было невозможно.
Преодолев полсотни километров, углубились в небольшой лес, вскоре выехали к обозначенному на карте довольно большому пансионату, надеясь разжиться топливом там.
Тщетно! Уже через двадцать минут наблюдения в бинокль, Снэб вернулась к машинам с нерадостными вестями: домики вокруг крохотного озерца, похоже, вовсю обживались беженцами из крупных городов. И хотя машин стояло тут и там великое множество, наше положение было пока не настолько тяжело, чтобы драться за несколько десятков литров солярки.
Объехав пансионат стороной, мы углубились на десяток километров в лес, и несмотря на озабоченную мину "штатного дозиметриста", не пожелали отказать себе в удовольствии искупаться. Мне не хотелось верить, что невинная с виду природа может уже нести зловещие следы надвигающегося конца. Не имея возможности выкупаться утром, мы находились в пути шестьдесят минут, и за это время успели достаточно "раскалиться". Речка хоть и была невелика, зато кристально чиста, вокруг царило совершенное безлюдье.
Гело не оставлял скверной манеры разглядывать Снэб, что навело на размышления об обратной стороне той золотой медали, которую я присудила сама себе, сыграв утром для морпеха свой любительский спектакль. Уверовав в "нервное потрясение", он вполне мог попробовать переключиться на мою подругу... Знаю я эту кобелиную породу!
В полпятого утра мы поняли, что вляпались в фантастически дерьмовую ситуацию... Неизбежность этого была очевидной даже при беглом взгляде на карту.
Весь квадрат вертикально пересекала река, здоровенная, змеящаяся по заболоченной пойме. Судя по вязким берегам и ширине, брод искать абсолютно бессмысленно. До ближайшего моста предстояло сделать здоровенный крюк, отклониться от пути на полтора десятка километров к югу.
Но самое неприятное заключалось не в этом. Изучая карту, мы долго плевались по поводу сего драгоценного местечка. Ловушка, казалось, устроена здесь самой природой: чёртова река разделялась, образуя два параллельных русла, извивавшихся на расстоянии четырёх километров друг от друга среди болот. Единственная дорога пересекала верхнюю треть расположенного в междуречье холма, на котором угнездилась деревня.
Нам предстояло подъехать к первому руслу с запада. Перед мостом, ещё на "материке", была обозначена вторая деревня. Совсем маленькая, но объехать тоже никак невозможно — последние дома вплотную к длиннющему мосту. На другом конце моста, что на острове, шоссе пятьсот метров шло по насыпи. Чуть к северу, рядом с дорогой — высотка — просто идеальное местечко для размещения огневой точки! Напротив, по другую сторону шоссе — деревня в три-четыре улицы, а дальше, на востоке острова — ещё одна трёхкилометровая насыпь с мостом через второе русло.
В общем, прямо какой-то долбаный укрепрайон длиной в шесть километров посреди топей, для преодоления которого недурно было бы разжиться танком.
По крайней мере, на всём остальном пути такой серьёзной подлянки карта не предсказывала.
Загнав обе машины в кусты, мы замаскировали их сучьями, ветками и всяким прочим валежником. Несмотря на близость к жилью, лес был сильно засорён буреломом. При такой жаре ещё что-нибудь таскать — ужасная работа!
Снэб и Гело отправились понаблюдать за "укреплённым районом", а меня оставили караулить технику.
Разогнув мокрую спину, оглянулась по сторонам. Тишь, в жарком небе ни облачка, удушливо пахнет травами и нагретой хвоей... Отыскав наиболее густую тень, я расстегнула жилет (Снэб ведь всё равно не было рядом), и принялась вяло обмахиваться тяжёлой полой. Басовито гудя, под самым носом пролетело крупное насекомое — я брезгливо отстранилась. Ужасно хотелось спать. Помотала головой, отгоняя дремоту. Залезть бы сейчас освежиться в какое-нибудь озерцо!
В ухе трижды пикнул сигнал, это означало "возвращаемся, всё в порядке".Трижды нажала в ответ кнопку тонального вызова, подтверждая приём. Неохотно застегнулась.
Минут через пять на поляну ввалились Гело и Снэб, оба потные, угрюмые. Судя по лицам, подтвердились худшие опасения, и вопросов можно было не задавать.
Оставив Снэб передохнуть от жары, парень вызвался сопровождать меня к наблюдательному пункту. Хождение пешком по раскалённому нокасом лесу при полном безветрии не относилось к разряду моих излюбленных удовольствий. За каких-нибудь тридцать минут лазания по кустам я взмокла насквозь, на голове и ушах ощущался солидный моток паутины, саднили обожжённые травой руки, а настроение упало до отметки "ниже среднего" даже без созерцания ожидавших нас баррикад.
Отыскав корявое дерево с толстым стволом и развесистой кроной, к которому удобно примыкали кусты, мы взобрались наверх. Отсюда даже без бинокля были отлично видны приземистые коробчонки убогих деревенских обиталищ, разбросанные посреди запущенных садов в полутора километрах к востоку. Захудалые, покосившиеся, с полусгнившими крышами и маленькими окошками. С пяток строений перед въездом на мост бесстыдно щеголяли голыми чёрными стропилами и вообще напоминали давно покинутые хлева или сараи. Справа и слева — пойма реки, заросшая жирной травой и камышом, густо зеленеющая, несмотря на иссушившую всё и вся жару.
Перед самым мостом и без того неширокую (полторы полосы в каждую сторону) дорогу перегородили несколько сельскохозяйственных машин неизвестного мне назначения, стоящие на безнадёжно спущенных колёсах. Приткнутые друг к другу, они оставляли свободным для проезда не более трёх метров шоссе в ширину. У въезда на мост это и без того узкое пространство окончательно перекрывал здоровенный гусеничный трактор. Людей вокруг заметно не было, но я отлично понимала, что это отнюдь не значило, будто их там в самом деле нет.
Поселение на острове выглядело значительно лучше прибрежного. Более всего на той стороне поражало обилие автомобилей. Разноцветные и разномастные малолитражки, дорогие спортивные модели и джипы, грузовики и даже автобусы. Какого рожна там только не было! Может, в этой деревне обосновалась большая группа бывших горожан? Точки тут и там двигавшихся между домами человеческих фигур свидетельствовали, что колония "островитян" довольно многочисленна.
Изображая на ветвях птичек в течение получаса, мы здорово измучились, зато стали свидетелями интереснейшего события: на одной из островных улиц показалась серая "рива", выкатила на шоссе, повернула налево и уверенно направилась к блокпосту. Гело немедленно отобрал бинокль, но я и без него смогла разглядеть, как трактор отполз на пару метров в сторону, чтобы пропустить небольшой кургузый автомобильчик. "Рива" резво побежала по шоссе и вскоре скрылась за деревьями, а лейтенант, вернув прибор наблюдения, предложил осмотреть высотку слева от дороги:
-Там наверняка засели их лучшие стрелки!
Но как ни напрягала я зрение, ничего увидеть не удалось. Как-никак, больше трёх километров...
Собравшись, долго судили и рядили.
Лучше всего, конечно, дождаться темноты, но такой роскоши нам не позволяли грозящие вот-вот выпасть на головы радиоактивные осадки. Прогнозов погоды теперь по радио никто не сообщал, так что ветер мог подняться в любой момент и принести с собой смертельно опасные облака.
Беспокоило полное отсутствие информации о высотке. Сколько засело там бандитов? Какие у них стволы, в достатке ли боеприпасы? Снэб хмурила густые брови, зло жуя толстую спичку. Выплюнув её далеко в сторону, посмотрела старлею в глаза:
-Надо брать высотку по-тихому.
Парень кивнул, почему-то посмотрев на часы.
Довольно долго они пререкались на тему "кто круче".
"Пойду я. Я мужчина!" — упрямо твердил морпех до тех пор, пока подруга не выяснила, чем конкретно занимался парень большую часть своего срока службы.
За эти пять минут я успела узнать массу интересного. Для начала остроглазая брюнетка без обиняков заявила, что для неё принадлежность части Гело к военной разведке — секрет Полишинеля. В ответ старлей выразил удивление степенью осведомлённости обычного полицейского сержанта. Тут-то и выяснилось, что до последнего времени Снэб служила в спецподразделении по борьбе с терроризмом.
Липовый морской пехотинец "сдулся", и неохотно сознавшись, что по роду службы в основном занимался кабинетной аналитической работой, расщедрился на необходимое оружие. Отправившись форсировать болота, сержант оставила в "тинарри" свою С-47, вооружившись компактным бесшумным автоматом, снайперской винтовкой и жуткого вида тесаком из шпионского арсенала.
Прошло не меньше часа, прежде чем радиостанция донесла до моих ушей условный сигнал "высота под контролем, всё в порядке". Каждую из этих ста с лишним минут я ужасно волновалась, в буквальном смысле не находя себе места, и оттого устроила обеим машинам качественный техосмотр. Они были уже сцеплены воедино — "тинарри" на буксире у броневика.
Вскочив в "антер", мы двинулись по лесной дороге. Появившись из зарослей, подминая кусты, пролетели короткую улочку между тремя домами. Обменялись со Снэб последними перед штурмом сигналами. Сейчас она должна отстреливать из снайперки каждого, кто появится у баррикады.
Опустив на ветровое стекло вездехода пуленепробиваемый щиток, я припала к перископу. Теперь видела лишь маленький кусочек шоссе впереди, и нервничала, чувствуя себя живой сардиной, заключённой в консервную банку...
"Бу-бу!" — веско произнёс над головой крупнокалиберный пулемёт. "Бу-бу-бу!... Бу-бу!"
-Газу!! — надрывался Гело, но шеститонная сцепка всё равно разгонялась с приёмистостью черепахи.
Зверски жахнуло два раза подряд — и баррикада из ржавого железа исчезла в слепящих вспышках! Запоздало открыв рот, я вспоминаю, что Снэб велела делать это перед выстрелами, чтобы уравновесить перепад давления.
Потом она рассказывала, что взрывы раскидали эти сеялки-веялки с одной стороны дороги, расширив проезд. Я ничего не видела. Просто было заграждение — и вдруг, вместо него — клубы огня и истошный радиовопль в менее оглохшее ухо:
-Вперёд!!!
Топча педаль, устремляюсь прямо в оранжевое беснующееся пламя. Дымовые шашки на передних дверцах "антера" извергают целые облака, творя плотную, непроницаемую для глаз завесу. Главную преграду, гусеничного монстра, бесполезно таранить и не сбросить с дороги никакими гранатами...
Ударяю по тормозам. В то же мгновение дым окутывает обе машины и последний остаток баррикады в виде чёртова трактора. Что ж, как говорится, "бегом, марш"...
Знала бы, что когда-нибудь пригодится, хоть раз попробовала б такое водить!
Пускач... Взрёвывает дизель. Сцепление. Передачу. Газ на себя. Фрикционы...
Трактор срывается с места, от резкого толчка я едва не улетаю с замасленного сиденья носом в стекло — он движется не вперёд, а назад!
Плевать. Лишь бы прочь с дороги.
Спрыгнув на ходу, только чудом не подворачиваю ногу, и бросаюсь назад, в облако бурого дыма, на ходу крича по радио парню, чтобы случайно не пристрелил.
Вылетаем из дымовой завесы. Мешками пыльного тряпья тут и там на дороге валяются трупы самозваных постовых...
Навстречу, прямо в лоб, мчит полоумный "росвелл"! Успеваю почему-то подумать: "откуда он в этой дыре?!", — и в то же время беспощадная очередь КТП в клочья разносит моторный отсек самоубийцы. Роскошная спортивная игрушка окутывается огнём, теряет управление — и с грохотом кувыркается под откос, в болото...
Туда ему, блин, и дорога.
Наш автопоезд, натужно ревя, набирает скорость, сзади слышатся беспорядочные хлопки... Ага, очнулись, суки деревенские.
Дорога впереди свободна. Подымаю с ветрового стекла щиток — иначе невозможно нормально вести.
-Третий, тормози, сажусь в "тинарри"! — слышу голос Снэб.
Увешанная оружием, она летит по крутому склону гигантскими шажищами.
-Второй, торможу, садись...
Только потому, что нас слышит Гело, я отвечаю столь лаконично.
-Через триста метров тягач с цистерной, останови возле кабины!
Снова ревёт семилитровый движок. Вот и магистральный грузовик с бочкой-полуприцепом.
В зеркале вижу выпрыгнувшую из джипа плечистую фигуру. Снэб исчезает между огромными колёсами трейлера.
Пять, десять, пятнадцать секунд. Позади снова гулко стучит крупнокалиберный...
Наконец со свистом турбонаддува просыпается рядом могучий дизель.
-Лари, вперёд, я за тобой! — часто дышит она в микрофон.
Мост через второе русло.
-Лари, стой!!
Гело покидает место пулемётчика, кричит на бегу:
-Расцепляй машины!
Ишь, раскомандовался, аналитик от слова "анал"...
Выхватив из бардачка рабочие рукавицы, мчусь разматывать трос. Прихрамывая, наскоро осматриваю "тинарри" — пробоин в кузове, вроде бы, не прибавилось... Только в левом переднем колесе дырка, да боковое стекло мне расколошматили, гады...
Топот ботинок. Подбегают компаньоны, от них на версту убойно разит бензином. Снэб прыгает в наш внедорожник, а я разгоняю облегчённо вздохнувший "антер".
После трёхминутной гонки взлетаем на подходящий холм. Отсюда мост с перегородившей его гигантской "бочкой" виден, как на ладони. Забравшись в кузов брошенного грузовика, наблюдаю в бинокль суетящиеся перед переправой фигурки. Застрявший автопоезд пересекает её по диагонали, от перил до перил, зависая колёсами над рекою. Открыты сливы, и высокооктановый бензин из цистерны хлещет наружу, образовав уже целое озеро, залившее мост.
Переводя взгляд чуть дальше, к столь "гостеприимной" деревне, вижу не меньше десятка беспорядочно сгрудившихся перед мостом легковушек. Людей с оружием, размахивающих руками. А от домов выруливают на шоссе всё новые и новые аборигены. Сколько же их здесь...
На противоположном конце острова, у первого моста, извергаются в горячее небо четыре... нет, пять рыжих дымных столбов, венчающих пылающие дома.
-Ну что, давай, — негромко произносит Снэб.
Только теперь замечаю, что вся её одежда покрыта в буквальном смысле слоем засохшей тины.
Не успеваю ничего понять, как содрогается планета, а по всему моему телу пробегает леденящая дрожь. Вместо моста — гигантский огненный шар. Двадцатитонная цистерна с грохочущим рёвом прямо на глазах разламывается на две половины. Из середины адского тайфуна взмывают бесформенные клочья изуродованного металла и чёрные вертящиеся бублики колёс. Охваченный пламенем тягач, отлетев на десяток метров от моста, валится в реку, подняв огромный фонтан перемешанной с горящим бензином воды. Задняя часть цистерны приводняется выше по течению. По обоим берегам дружно вспыхивает трава.
Неосторожно подъехавшие вплотную к бензиновой луже бандиты теперь разлетаются кто куда в своих кувыркающихся в пламени автомобилях. Быстро разрастаясь в размерах, новый рукотворный ад увенчивается огромной шапкой жирного чёрного дыма...
-Ну вот, — удовлетворённо лыбится Гело. -Сейчас у них появилась целая куча дел, более важных, чем погоня за нами.
