Друзья

— Может, они врут? — спросил Эхтой, вызвав взрыв возмущения у солдат. — Ну а если правда, постарайтесь не допускать потерь. — Было видно, что он растерян.

В дальнем конце лагеря послышались отдельные крики, слившиеся в многоголосый ор, донеслись звуки выстрелов, а потом бой стал быстро приближаться.

— Посмотрим, что там за покойники! — сказал генерал. — Зарядите оружие! Или вы готовы подставить под клинки свои глупые головы?

— Как тяжело! — сказал Кардей, стряхнул с меча кровь и вложил его в ножны. — Тебя куда?

— В сердце, — ответил Ленкей. — А почему тяжело? Твоя рана уже затянулась.

— Тяжело убивать своих, — объяснил соргол. — Проще перерезать себе горло, но почему-то не поднимается рука! Нас не простят, да и как остановиться? Я с удовольствием убивал бы белокожих, но поблизости только наши, а у меня нет сил терпеть!

— Я чувствую то же самое, — отозвался бывший приятель. — Жажда жизни и знание, что для неё нужно убивать. Найти бы того, кто нас поднял! Могли бы обойтись без крови.

Три сотни оживших сорголов только что вырезали четвёртый по счёту пост. Солдат было мало, поэтому получить силу смогли немногие. Им с этим повезло.

— Не копайтесь! — окликнул их Борзай. — Были сбежавшие, поэтому больше на постах никого не убьём. Пища только в лагере и лучше не дать ей время для защиты!

— Уже идём, — ответил бывшему сотнику Линкей. — Слушай, старший, может, перебьём поднятых белолицых?

— Смерть поднятых не даст нам силы, — сказал Борзай, — это уже проверено. В лагере пустим их первыми, чтобы не подставляться под пули. — Он нагнулся к убитому и забрал его пороховницу.

Сразу после оживления почти не было связных мыслей, только жажда крови, но, когда её пролилось много, затянулись раны и вернулся рассудок. Треть сорголов ещё плохо соображала, но остальные уже могли пользоваться огнестрельным оружием. У каждого из них было по два, а то и по три ружья и по нескольку пистолей, поэтому ехавшим за краснокожими разведчикам людей почти не досталось трофеев.

Жители покидали Тарск, а в пустующие дома селили солдат. Причина исхода была в неверии в способность армии удержать город. Уходили не все, но многие.

Дарк с Велой нашли для постоя дом с хозяевами, точнее, с хозяйкой.

— Кому я нужна! — сказала им пятидесятилетняя Клара, когда спросили, почему она осталась. — Лучше умереть в своём доме, чем скитаться бесприютной нищенкой. Деньги есть, но их не хватит на новый дом. К тому же нет ни мужа, ни детей. Ограбят и убьют, а могут и обесчестить.

Сговорились на две комнаты и стол и тут же удалились в спальню пробовать кровать. На марше обходились без любви, поэтому сейчас себя не сдерживали. В результате такой необузданной страсти у кровати отвалилась одна из спинок. Едва привели себя в порядок, как в дверь постучали.

— Пакет от короля! — сказал гонец, когда Дарк вышел в гостиную. — Приказано передать лично вам в руки!

В пакет было вложено письмо следующего содержания: "Граф! Срочно захватите соргола, который знает особенности производства пороха. Получаемую соль нужно как-то обрабатывать, а ваши капитаны не знают подробностей. Без этого порох не имеет нужной силы. Можете узнать сами и написать, чтобы не везти мне пленника. Гонец доберётся быстрее. Август".

— Завтра будем геройствовать, — подумав, сказал Дарк. — Нужно искать сорголов, подчинять и допрашивать о порохе.

— Думаешь, твои мертвецы всех разогнали? — недоверчиво спросила жена.

— Вряд ли, — ответил он. — Я сам удивился тому, как легко они избивают живых краснокожих, но трёх сотен будет мало для полного разгрома. Их уже, наверное, перебили. Но я на месте сорголов испугался бы. Вот если дотянуться до основных сил в месте высадки... Я ведь могу убить и тысячу, а потом их поднять.

— И надолго тебе хватит подаренных сил при таких тратах?

— Не знаю. На наших врагов их уходит больше, чем на людей, особенно на убийство, поэтому и не убивал сам, ждал, когда это сделают другие. Вела, по-моему, ты уже должна чувствовать магию. Проверим? Сейчас есть время для учёбы, потом его может не быть.

Он оказался прав, и остаток дня прошёл в учёбе. Когда поели и стали готовиться ко сну, жена уже могла пользоваться одним боевым заклинанием.

— На юг поедем вместе, — пообещал Дарк. — Пока доберёмся до побережья, выучишь ещё что-нибудь. Это не сделает тебя магом, но сильно увеличит возможности.

Марк нетерпеливо ходил по кабинету, дожидаясь прихода королевского мага. У него были причины для волнений. Если верить поступавшим донесениям, люди проигрывали войну, а вместе с ней и своё будущее. Успехи первых дней сменились неудачами и большими потерями. Четыре дня назад Улад предложил новый способ использования молодых магов и вместе с ними отбыл к Золему. Королю только что доложили о его возвращении, и он не смог усидеть в кресле.

— Мне сказали, что можно зайти без доклада, — сказал открывший дверь маг. — Приветствую своего короля!

— Говори о результатах! — прервал его Марк. — Что-нибудь получилось?

— Получилось, ваше величество! — подтвердил Улад. — Сорголы потеряли больше тысячи воинов, а у нас погибли полсотни мальчишек.

— Всё прошло так, как ты задумал?

— Да, я не отступил от плана. Вдоль дороги выкопали ямы, в которые спрятали детей. Потом их прикрыли ветвями и присыпали землёй. Когда сорголы заполнили этот участок дороги, их подчинили. Без усиления это не получилось бы, а с ним сил хватило. После подчинения пришли солдаты графа Карма и убили краснокожих.

— А почему у нас потери? — удивился король.

— Это как-то связано с убийством подчинённых сорголов, — ответил Улад. — Когда их начали убивать, мальчишкам стало так плохо, что самые слабые не выжили. Я раньше с этим не сталкивался. Ничего, детей много, и они обречены. Редко кто сохраняет рассудок после магической любви. Теперь этот приём нужно применить к другим краснокожим. Войну так не выиграем, но ослабим врагов и внушим им страх. И эти победы поднимут дух нашим воинам.

Корабли входили в бухту и один за другим бросали якоря. Вскоре с одного из них отчалила лодка. Приехавших встречали член совета Лабры Кожель и два его чиновника. Первым из лодки выбрался член совета той же провинции Гольц. После взаимных приветствий отошли в сторону для приватного разговора.

— Много привезли солдат? — поинтересовался Кожель.

— Две тысячи, — ответил Гольц. — У меня только пятнадцать кораблей, половина из которых загружена порохом и продовольствием. Вы запросили много продуктов, и это вызвало недоумение. Неужели нам не подходит еда белолицых? Я слышал, что экипаж открывшего эти земли корабля, когда возвращались...

— Еда подходит, — перебил его Кожель, — только белокожие увозят её или травят. Мы потеряли две сотни солдат от яда и больше не едим то, что они оставляют. Здесь мало деревень и почти нет городов. Все поселения привязаны к дороге, и при нашем приближении из них уводят жителей. Я не думаю, что здесь повсюду леса, вот когда из них выберемся... Скажите, почему так мало кораблей? Мы отправили вам больше пятидесяти.

— Часть пришлось вернуть купцам, — объяснил Гольц. — Мы забрали у них половину кораблей, и это плохо сказалось на снабжении городов. Остальные возят солдат провинции Бошкай.

— Не понял! — удивился Кожель. — С какой стати мы помогаем Эрблю, да ещё себе в ущерб?

— Верховный поставил нас перед выбором: делиться с другими провинциями своими завоеваниями или возить сюда их солдат. Совет решил, что проще перевезти. Не придётся делиться землей, и они оттянут на себя часть сил белокожих. Сейчас из-за этих земель идёт грызня между советами. Многие боятся, что те, кто воюет, заберут себе лучшее.

— Делят не убитую дичь, — покачал головой Кожель. — Куда делось единство сорголов? Как бы нам не пожалеть об открытии этих земель!

— Двенадцать кораблей, — подсчитал Роже. — Они сильно загружены, поэтому вряд ли привезли даже тысячу солдат, а других сорголов здесь нет. Непонятно, почему пришли в таком малом числе. В Бордале их тысяч десять, а на побережье Торы намного больше.

— Нужно доложить полковнику! — взволнованно сказал Тит.

— Вот и поезжайте, сержант, — предложил Роже, — а я останусь и понаблюдаю. Через пару свечей начнёт темнеть, тогда и уйду.

Они лежали на краю леса, обрамлявшего небольшую бухту, расположенную в двадцати лигах от Хурдала. Ею иногда пользовались купцы, поставившие на берегу неказистые домишки, но постоянного населения здесь не было.

Роже служил сотником в полку барона Мара Трегуса, а Тит был в нём всего лишь сержантом, к тому же он не горел желанием оставаться рядом со страшными сорголами, поэтому послушно отполз в лес, встал и побежал к дороге, где были привязаны лошади. Офицеры полка квартировали в городе, а солдат поселили в палатках на его окраине. Для того чтобы добраться до полка, кавалеру Дарому не потребовалось много времени. Почти весь путь был проделан галопом, и лишь перед самым Хурдалом Тит перевёл взмыленного коня на шаг. Трегуса в полку не оказалось, но сержант почти сразу натолкнулся на его заместителя — тоже барона Герта Валлея. Выслушав разведчика, он велел играть тревогу и послал вестовых в город за отсутствующими офицерами.

Через три свечи полк выступил к побережью. Солнце уже зашло, но дорогу можно было рассмотреть без фонарей. Когда прошли половину пути до бухты, их пришлось зажечь. Вскоре встретили возвращавшегося сотника.

— Солдат меньше тысячи, — докладывал он полковнику. — Столько же моряков, но они ночуют на своих кораблях. Лагерь не укреплён, а сорголы спят под открытым небом рядом с грузами.

— Много разгрузили? — спросил Трегус.

— Я думаю, что меньше половины, — ответил Роже. — Если сейчас нападём, корабли смогут уйти.

— Главное — сами сорголы, а не их добро, — вмешался Валлей. — Завтра они могут выслать разведчиков и укрепить лагерь. Неожиданного нападения уже не получится, а у нас только двойное превосходство в численности...

— Ладно, — нехотя согласился полковник, — нападём этой ночью. Вперёд пошлём лучников и тех, у кого есть арбалеты. Жаль, что мало времени и мы не сможем помешать уйти кораблям!

Эпилог

— Генерал! — крикнул ворвавшийся в палатку соргол. — Наши бегут!

— Кто бежит? — не понял Берг. — Доложи как положено!

Солдата трясло от страха, но он смог взять себя в руки и объяснил, что берегом с востока к лагерю вышли около тысячи сорголов.

— Это все, кто уцелел от десанта трёх провинций! Говорят, что наши мёртвые встают без магии белокожих и начинают нас убивать и убитые тут же оживают и набрасываются на своих же! Их сейчас тысячи, и они идут сюда! Спасшиеся думают, что мы заразились от белокожих какой-то болезнью...

— Там есть кто-нибудь из офицеров? — спросил побледневший Берг.

— Из генералов только Эмурдай, но он тяжело ранен, а офицеры есть, только я не знаю, сколько их. Да вы посмотрите сами!

Генерал поспешил выйти из палатки и увидел возле лодок большую толпу. Пришедшие оттеснили охранявших лодки солдат и заносили в них тех, кто был ранен. До берега пришлось пробежаться.

— По какому праву? — крикнул он, расстегивая на бегу кобуру. — Кто из вас старший?

— Среди нас пять тысячников, — повернулся к нему соргол с повязкой на голове, — я один из них. Не пытайтесь нас остановить, генерал! Мы немедленно погрузимся на корабли!

— Вы же офицер! Как можно бежать, наплевав...

— Можно! — сорвался на крик тысячник. — Я всю жизнь учился воевать, но здесь не действует наша наука! Как сражаться, если мёртвые обретают жизнь и становятся врагами? В такой войне невозможно победить!

— Что за бред? — растерялся Берг. — Мёртвые не могут сами вставать. Достаточно прострелить голову...

— Рядом со мной убили сотника, — уже тише сказал офицер. — Поблизости не было ни одного из белокожих, но он встал и попытался смахнуть мне голову мечом! Ему я голову прострелил, а с другими это трудно. Они умнее тех трупов, с которыми воевали раньше. Многие вооружены ружьями и прекрасно стреляют. А сейчас они захватили наши орудия и припасы! И таких покойников не меньше пяти тысяч!

— Даже если это правда, должен быть порядок!

— Уберите руку от кобуры, генерал, пока вас случайно не застрелили, — устало посоветовал тысячник. — Сейчас мы уплывём, а вы, если сможете, наводите свои порядки! Здесь все прошли через такое, что им ваши угрозы...

Они собрали вещи, расплатились с Кларой и во дворе её дома ждали прибытия отряда охраны в поездке к побережью.

— Далеко собрались? — спросил возникший в трёх шагах Борис.

— Наконец-то! — радостно воскликнул Дарк, подошёл к другу и обнял. — А мы всё гадали, когда ты появишься.

— Мы едем к побережью, — ответила тоже обрадованная Вела. — Нужно выполнить поручение короля. У тебя всё хорошо?

— Я сейчас оттуда, — сказал Борис и чему-то засмеялся. — Что у вас за поручение? А то, может, уже и не нужно ехать?

— Королю потребовался соргол, который знает особенности производства пороха, — ответил Дарк. — Попробуем подобраться к их лагерю и кого-нибудь умыкнуть.

— Пока вы доберётесь до побережья, на нём не останется ни одного краснокожего! — расхохотался друг. — Что вы на меня так уставились? Когда я там был, на лагерь сорголов напала толпа оживлённых, ну я и поднял заклинанием богов всех, кого они убили, а чтобы в меня не пальнули, принял вид одного из краснокожих. С ними и бежал по берегу от одного лагеря к другому и пакостил, когда их догоняли мертвецы и приходилось драться. Когда ушёл, было уже тысяч пять оживших. Думаю, что война на этом закончится. Уцелевшие потеряли сердце и мечтали только о том, как быстрее попасть на корабли. Подождём, пока сбегут все живые, а потом заберём силу у мёртвых.

— Здорово! — восхитился Дарк. — А я до этого не додумался. Прятался на дереве, вместо того чтобы использовать заклинание учителя. Ты сильно помог, но этот разгром ещё не конец войне. Мертвецы не пройдут по берегу до всех мест высадки сорголов. На западе помешают горы, а до Лебарии слишком далеко.

— Сколько там тех сорголов! — возразил Борис. — За горами только один лагерь, а в Лебарии краснокожие захватили Бордал и не смогли развить наступление. Было ещё одно место высадки, но там их сегодня перебили. Теперь справятся и без нас.

— Лана сказала? — спросил Дарк и замер в изумлении.

Двор Клары исчез, и все трое очутились в гостиной своего столичного дома. Вместе с ними перенеслись и сложенные на земле сумки. Открылась одна из дверей, и в комнату вошёл мужчина лет сорока, одетый в чёрный бархатный костюм без каких-либо украшений.

— Вы не в Орте, а у меня, — сказал он друзьям. — Не стоит обращаться к магии, здесь она не подействует.

— Точно, нет силы... — растерялся Борис. — А вы кто?

— Я Хранитель, — ответил он и сел на один из диванов. — Садитесь, будем решать, что с вами делать.

— Вы же не вмешиваетесь в дела людей, — сказал пришедший в себя Дарк. — Были основания нарушить правила?

— Такие, как я, сами устанавливают правила, — усмехнулся Хранитель. — Кроме того, вас уже нельзя отнести к людям. Пока вы ими были, я вас не трогал.