Лена развела руками, видимо, всё ещё ожидая продолжения, а Ксения лишь вздохнула, к тому же несколько раздражённо.
— Он попросил меня... дать ему шанс.
— А ты?
Вот тут Ксения уже разозлилась, повернулась к подруге и со значением посмотрела.
— Лен, что ты мне допрос устраиваешь?
— Я о тебе беспокоюсь! — возмутилась та. — Так ты согласилась?
— Кажется, да, — тихо и как бы отмахиваясь от дальнейшего продолжения разговора, ответила она. — Он хочет, чтобы я познакомила его с Ванькой.
— Так это же замечательно, Ксюш. Или ты боишься?
Степнова кивнула. Лена прошла к окну, громко цокая каблуками по паркетному полу.
— Думаешь, Ванька может плохо воспринять?
— Не знаю... Дима пригласил нас на прогулку в парк. Посмотрим.
Сазонова подошла и тоже посмотрела на букет.
— Ты всё правильно делаешь, Ксюша. Ваньке нужны новые впечатления, чтобы забыть. И не ждать дальше.
Ксения на секунду задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям, потом коротко кивнула.
Но заранее сыну так ничего и не сказала. Подумала, что если начнёт готовить его к встрече с Куприяновым, что-то говорить, то этим лишь настроит сына против, заставит его насторожиться. И в субботу они как всегда собрались на прогулку, а у подъезда их и встретил Дмитрий.
Ксения смущённо улыбнулась.
— А вот и мы. Здравствуй, Дим.
Он улыбнулся в ответ на её приветствие, а сам сразу сосредоточил всё своё внимание на ребёнке. Присел на корточки перед ним.
— Привет. Давай знакомиться? Меня зовут дядя Дима.
Ксения с тревогой следила за реакцией сына, а тот поднял голову и озадаченно на мать посмотрел. Она ему кивнула, подбадривая. Ванька секунду ещё размышлял, потом по-взрослому подал Куприянову руку. Тот смеяться и умиляться не стал, и руку мальчика пожал.
Дима предложил поехать на машине, но Ксения отказалась, сославшись на то, что до парка совсем недалеко, и лучше и полезнее будет прогуляться. Он согласился.
Они не спеша шли, причём Ксения сразу обратила внимание, что Ванька перебежал на другую сторону и уцепился за другую её руку, чтобы быть от Куприянова подальше, но время от времени забегал вперёд и с настороженностью посматривал на него. Правда, молчал, и ни о не спрашивал.
Ксения с Дмитрием беседовали на какие-то отстранённые темы, но её больше заботило состояние сына, и она вся была сосредоточена на нём.
Они дошли до детской площадки, Ванька убежал кататься с ледяной горки, а Ксения с Дмитрием остались у заснеженной скамейки. Степнова сунула руки в карманы пальто, продолжая внимательно наблюдать за сыном, как тот съезжает с горки, завалившись на спину.
— Не замёрзла?
Она оторвала взгляд от Ваньки и посмотрела на Куприянова. Потом опустила глаза вниз, глянула на свои джинсы и ботинки на толстой подошве. Улыбнулась и покачала головой.
— Я подготовилась. А ты замёрз?
Он рассмеялся.
— Нет пока. Но с детьми нужно многое предусматривать, да?
— Это точно. Они гулять любят, а вот у родителей с этим порой проблемы. Но меня мои родители в этом спасают. Часто с Ваней гуляют.
Дима помолчал, потом осторожно поинтересовался:
— Трудно одной ребёнка растить?
Ксения не посмотрела на него. Снова нашла взглядом сына, пожала плечами.
— Не знаю, я одна никогда не была. Со мной всегда рядом родители были. Они помогают.
Дима же продолжал внимательно смотреть на неё.
— Ты смелая.
Ксения фыркнула.
— Я? Смелая? Да я трусиха жуткая. Я всего на свете боюсь.
— Прямо-таки всего?
Она не улыбнулась.
— Многого.
Он не нашёлся, что на это ответить. Некоторое время они молчали, Куприянов тоже принялся наблюдать за Ванькой, тот как раз стоял перед скульптурой Деда Мороза из снега и внимательно того разглядывал, даже вокруг зачем-то обошёл.
— Он на тебя похож.
— Правда? — Ксения спросила с неожиданной надеждой.
Дмитрий кивнул.
— У него глаза твои. Такой взгляд серьёзный. Не по-детски серьёзный.
Она улыбнулась, а потом подозвала Ваньку. Тот подбежал, снова кинул на Куприянова странный взгляд, но послушно поднял голову, когда Ксения принялась поправлять ему шарф.
— Варежки сырые?
— Нет. — Ванька отчаянно замотала головой.
— А ноги замёрзли?
— Нет, мам! Я ещё покатаюсь!
Ксения поддёрнула молнию на его куртке.
— Ну, иди. Только осторожнее, слышишь?
Он кивнул и побежал обратно к горке. На ходу обернулся и помахал матери рукой. Ксения заулыбалась, а Дмитрий вдруг хмыкнул.
— Кажется, я ему не понравился.
Она удивлённо посмотрела.
— С чего ты взял?
Куприянов лишь пожал плечами.
— Интуиция.
— Зря ты так говоришь. Просто он маленький и не всё понимает. Дим, ты извини меня, — вдруг сказала она. — Я должна была тебя предупредить, что Ваня может отреагировать не совсем...
— Он тебя ревнует? Если честно, я его понимаю.
Ксения с удивлением посмотрела на него, встретила открытый, чуть насмешливый взгляд, и смутилась. Отвернулась от Димы и покачала головой.
— Дело не в этом, Дима. И я не думаю, что он ревнует... он этого ещё не понимает. Просто у Вани сейчас сложный период, а я не знаю, как ему помочь.
— Может, расскажешь? Тогда, возможно, я смогу помочь.
Она задумалась. Обсуждать с ним свои отношения с другими мужчинами не хотелось. Но было понятно, что если не объяснит ситуацию сейчас, то эта недоговорённость, скорее всего, повиснет между ними, да и Ваньке не будет полезно, если Куприянов будет относиться к нему с настороженностью и держать дистанцию. Если она всё-таки собирается продолжать с Димой отношения... Она ведь собирается?
Решиться было очень непросто.
— Понимаешь, совсем недавно у меня были... отношения с одним человеком, но потом мы расстались. Ваня... к нему очень привязан, наверное, поэтому он так отнёсся к знакомству с тобой.
— Это его отец?
Захотелось очень сильно зажмуриться или вовсе убежать. Но она только головой покачала, правда, сглотнула нервно.
— Нет. Но Ваня до сих пор его ждёт.
Куприянов сунул руки в карманы куртки и задумался о чём-то, потом сказал:
— Тогда почему он просто исчез... если мальчик его ждёт?
Ксения быстро глянула на него, причём с обидой, не смогла сдержаться.
— Потому что я так решила. Потому что не знала, как объяснить сыну, что этот человек нам чужой. Не хотела, чтобы Ваня привязался к нему ещё сильнее. У них была какая-то... нереальная связь. Я просто испугалась за сына.
— И решила, что для него будет лучше ждать?
Степнова непонимающе посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Если для Вани это важно...
Она непонимающе таращилась на него, потом взмахнула рукой.
— Ты просто не понимаешь. Ты ничего не знаешь...
Он тут же согласился с этим. Кивнул, и спорить не стал.
Тон и последние слова Куприянова, Ксению сильно задели и встревожили. То, что он не понял, так сразу осудил... может, и не осудил, но был близок к этому. А у неё внутри забилось беспокойство. Неужели она на самом деле могла ошибиться, и можно было поступить совсем иначе?
— Ксюша.
Она растерянно посмотрела.
— Я тебя расстроил?
Она мотнула головой. И вдруг почувствовала, как Куприянов взял её за руку.
— Я сделаю всё, чтобы твоему сыну было рядом со мной комфортно. Обещаю, я буду стараться.
Ксения заставила себя улыбнуться ему в ответ.
Они постояли ещё минут десять, потом Ксения начала притопывать ногами от холода, не выдержала и, наконец, позвала сына. Он подбежал, сырой варежкой с налипшим снегом, поправил съехавшую на глаза шапку. Шмыгнул носом. Ксения варежки с его рук сняла, а из сумки достала другие, сухие.
— Дядя Дима нас в кафе пригласил. Пойдём, а то ты уже замёрз.
— Не замёрз!
— Не спорь, у тебя нос синий.
— Как шапка?
— Почти.
Куприянов рассмеялся, а Ванька снова кинул на него задумчивый взгляд.
— Пиццу хочешь? — спросила Ксения сына. Тот снова шмыгнул носом, затем отрицательно покачал головой.
— Не хочу, — надулся он.
— Тогда пойдём есть пирожки. — Ксения оглянулась на Дмитрия. — Недалеко есть хорошее кафе, там вкусная выпечка. Ты не против?
Куприянов кивнул, и они пошли по аллее к выходу из парка. Ксения держала сына за руку, а тот шаркал ногами, загребая снег. Потом подёргал мать за руку, отрывая её от разговора с Куприяновым.
— Что, Ванюш?
— Там Дед Мороз из снега был. Ты видела?
— Видела.
— А я ему желание загадал. Сбудется?
Ксения улыбнулась.
— Я не знаю.
— Но он же настоящий! Из настоящего снега.
— Тогда непременно сбудется, — успокоила его Ксения.
Ванька удовлетворённо кивнул и дальше шёл молча.
Куприянов, как и обещал, всеми силами пытался наладить с ним контакт, но ребёнок общаться не спешил, чем мать огорчал. Конечно, она не ждала, что Ванька сразу же примет нового в их жизни человека, но всё равно переживала, когда видела, как сын виртуозно увиливает от общения. Он не капризничал, не грубил, он даже разговаривал с Димой спокойно, и они вместе ходили играть в автоматы, но не видела Ксения в сыне той радости и того задора, который волнами исходил от него, когда рядом с ним был Илья. А иногда ловила на себе Ванькин взгляд, и ей становилось стыдно перед ним за то, что не воспринимает всерьёз его мнение. Что он для неё маленький и несмышленый, а он ведь всё прекрасно понимает... наверное, и то, что мама очень надеется, что из дяди Димы получится полноценная замена... того, кого они ждут, и кто не придёт больше...
Но Дмитрию она была благодарна. За его терпение и понимание. Он очень хорошо с Ванькой держался, даже когда тот вёл себя не лучшим образом.
Всё это Ксения и сказала Куприянову, когда они встретились в следующий раз, уже без ребёнка. Дима сопровождал её на вечеринку, и в этот вечер Ксения даже почувствовала себя спокойнее и привычнее среди большого количества гостей, незнакомых людей. Обычно ощущала неловкость, старалась надолго не задерживаться на таких мероприятиях и со всеми подряд не знакомиться, а вот с Дмитрием пережить светскую суету было легче. Чувствовала, что он всё время за её плечом и в нужный момент выведет из круга гостей, не даст возможности потеряться в праздных разговорах. Было приятно держаться за его локоть и чувствовать его силу и уверенность, которой ей зачастую не доставало.
Задержались на вечеринке дольше, чем Ксения это обычно себе позволяла, даже Сазонова ушла раньше них. А они танцевали, снова разговаривали, и Ксении на самом деле удалось на время расслабиться и позабыть о своих проблемах. По дороге домой слушали радио, а Куприянов упрямо допытывался, какая у Ксении любимая песня. Она назвала ему ряд любимых произведений и исполнителей, а он смеялся и погромче включал "Русское радио". И требовал рокового признания.
Из машины Ксения вышла смеясь. Осторожно ступила в лёгких сапожках на снег и практически тут же почувствовала холод, который проходил через тонкую подошву. Топнула ногами, стряхивая с сапожек снег, и сделала несколько шагов к подъезду. Обернулась на Дмитрия, который как раз хлопнул дверцей машины. Улыбнулась.
— Замечательный вечер.
Куприянов кивнул.
— Да, иногда и скучные светские вечера могут приносить удовольствие.
Подошёл, посмотрел долгим взглядом, а затем аккуратно запахнул на ней пальто.
— Мороз, — сказал он.
Она кивнула и слабо улыбнулась, понимая, что так просто отступить от него не может. Теперь уже не может. Дима так смотрел на неё, продолжал держать её за отвороты пальто и тем самым притягивал к себе. И вроде бы размышлял. Взгляд был задумчивый, тоскливый и нерешительный.
Ксения мысленно себя обругала. Почему она такая неблагодарная? Ну что ей стоит сейчас поднять на него глаза, открыто посмотреть и улыбнуться? Он ведь этого ждёт. А она этого не делает. Не потому что боится или смущается... она просто не хочет. Стоит, практически прижавшись к нему, чувствует его дыхание на своей щеке, вспоминает, как им было хорошо в этот вечер... а вот целоваться с ним совсем не хочет.
— Ксюша, посмотри на меня.
Приподняла одну ногу, а потом с силой упёрлась каблуком в поребрик, оказавшийся прямо позади неё.
Очень хотелось оглянуться по сторонам.
Хотя, чего оглядываться, если и так ясно, что вокруг ни души и списать смущение на появление прохожих не удастся. Зима, мороз, скоро полночь, все добропорядочные люди сидят по домам, а то и пятый сон уже видят...
Наконец, решилась, подняла глаза и посмотрела на Диму. Очень надеялась, что панический ужас у неё на лице не написан.
Несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и каждый хотел увидеть своё. Куприянов продолжал притягивать её к себе за отвороты пальто, потом медленно отпустил и руки переместились на её талию. В его взгляде ещё сквозила нерешительность, и Ксении даже показалось, что он попросит у неё разрешения на поцелуй, но потом Дмитрий просто опустил голову и прижался губами к её губам.
Ксения тут же зажмурилась и в первое мгновение превратилась в ледяную скульптуру, чувствуя, как тёплые твёрдые губы нежно касаются её. Это длилось всего несколько секунд, потом Куприянов отстранился, позволив ей вдохнуть. Но тут же вновь прижал к себе, уже сильнее и теперь поцелуй стал совсем другим. Уверенно раздвинул её губы, горячая ладонь легла на Ксюшин затылок, и ей ничего не оставалось, как покориться и на поцелуй ответить. Потому что по-другому было нельзя, Дима просто не оставил ей выбора в этот раз. Кровь зашумела в висках, сердце беспокойно подскочило, пальцы вцепились в ткань пальто Куприянова, Ксения просто испугалась, что колени подогнутся.
Он целовал её страстно, почти безумно, а Ксения могла думать лишь о том, сумела ли соответствовать его порыву. Не разочаровала ли. Вложила ли в этот поцелуй всё то, что должна была вложить, и что Дима от неё ждал.
Понимала, что ответной страсти не получается, но была очень ему благодарна, и Куприянов этот поцелуй заслужил.
Мысли о благодарности расстроили, но показывать этого было нельзя.
Дмитрий, наконец, отпустил её, с трудом перевёл дыхание, правда, в последний момент снова потянулся к ней и ещё раз быстро поцеловал. Ксения улыбнулась дрожащими губами, прислонилась лбом к его плечу, чувствуя, как Куприянов её обнимает. Он тяжело дышал, а она боялась, что он попытается напроситься в гости. В голову не приходило ни одного подходящего довода, чтобы отказать ему и при этом не обидеть...
Дело было не в том, что ей не понравился или не впечатлил его поцелуй. Было приятно, тепло, но горячо и сладко, на что она в тайне надеялась, не стало. Не было того сбивающего с ног безумия и желания, когда один поцелуй — и полная потеря контроля над собой. Не было того, что было с Ильёй. Не почувствовала она щемящего восторга и желания укрыться от всего мира... за шаткими стенами сеновала. Не случилось гулкой пустоты в голове, когда не думалось о последствиях, а хотелось почувствовать здесь и сейчас всё, что именно этот мужчина мог ей дать.
С Димой этого не случилось.
