— Это вы так возбуждаетесь? Почему это так? — спрашивает, не сводя взгляда с члена.
— Это мужская эрекция. Эротическое возбуждение зачастую у ребят происходит непроизвольно, — объясняю. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь и, глядя на тебя, возбудился.
— Ты чего? Мы с тобой договаривались, — всполошилась Маринка, пытливо вглядываясь мне в глаза.
— Я помню, но эрекцию, в отличие от себя, контролировать не могу. Тебе ничего не угрожает, — терпеливо успокаиваю.
Маринка продолжает теребить край платья и не решается на дальнейшие действия.
— Ну, что же ты? — подбадриваю ее.
Она вздохнула и, смущенно опустив голову начала поднимать подол платья, обнажая стройные ножки. Приподняв подол до середины бедер, внезапно отпустила его и со смехом призналась:
— Мне хочется предложить тебе отвернуться.
Вздохнув, снова потянула платье вверх. Подняв платье до пояса, спустила белые трусики и снова приподняла платье, показывая мне свое интимное место.
Не отрывая от нее взгляда, сел на стул. Член у меня стоял колом. У Маринки были не широкие, но красивые бедра, стройные ножки, сходящиеся вверху, а у самого лобка — ножки снова немного расходятся, образуя треугольное пространство. Лобок покрыт редкими темными волосиками. В самом низу немного видны половые губы и щелочка между ними. Поднимаю голову и неожиданно встречаюсь с ее напряженным взглядом. Девчонка исподлобья испытующе смотрит на меня. Может боится насмешек? А мне не до этого — еле сдерживаюсь от возбуждения.
— Повернись, — хриплю.
Немного подумав, Маринка поворачивается ко мне попкой, придерживая платье. Попка у нее тоже, что надо. Круглая и выпуклая.
— Все? — спрашивает меня, глядя через плечо.
— Повернись, — хриплю я.
Маринка снова поворачивается ко мне. Неожиданно, даже для себя протягиваю руку, просовываю пальцы снизу и касаюсь ее лона. Она ахает, немного отстраняется и выпускает платье из рук.
— Ты же обещал! — шепчет она, но больше не препятствует моему касанию ее интимного места.
— Я сам от себя этого не ожидал, но уж очень ты красивая, — тоже шепчу. — Можешь меня тоже трогать, где хочешь, — продолжаю гладить пальцами ее лоно.
Маринка от моих движений возбужденно задышала.
— Что ты делаешь? Я сейчас упаду.... Прекрати..., — шепчет она, закрыв глаза и не пытаясь отстраниться.
Беру ее за руку и тяну к себе.
— Иди сюда, садись, — разворачиваю ее к себе попкой и усаживаю на свои голые ноги.
Ее трусики уже свалились до щиколоток.
— Сережа! Ты же обещал! Не надо..., — просит она шепотом.
Опирается спиной на меня вытягиваясь и раздвигая пошире колени. Маринку трясет мелкой дрожью. Ее щелочка совсем мокрая, а я продолжаю ласкать пальцами клитор. Другой рукой мну поверх платья ее грудь, и нежно целую шею за ушком, пользуясь тем, что ее голова лежит у меня на плече. Она начала постанывать в такт возбужденному дыханию. Чувствуя членом ее попку, готов взорваться. В яйцах уже чувствовалась приближающаяся боль. Дыхание у нее ускорилось и стоны стали громче. Я стал интенсивней двигать кистью пытаясь ускорить приближение оргазма. Маринка замерла, напряглась, попыталась сдвинуть колени, и резко вскрикнув, начала содрогаться, больно впившись ногтями мне в руку. Я терпеливо ждал, не обращая внимания на боль. Наконец содрогания прекратились, и она расслабилась.
— Это называется оргазм? — чуть пошевелившись спрашивает и замирает.
Лежит некоторое время на мне молча, удовлетворенная. Не дожидаясь моего ответа, выдыхает:
— ЗдОрово! Я не ожидала, что способна на такое, — комментирует. — Девчонки говорили про это, но я не верила. Это всегда так бывает? — спрашивает, чуть поворачивая голову.
— Говорят, что некоторые женщины за всю жизнь не испытывают оргазма, — отвечаю, прислушиваясь к боли в паху.
— Я, наверное, кажусь тебе развратной? — пошевелилась Маринка у меня на коленях и попыталась подсунуть платье под мои руки, лежащие на ее ножках.
— Ой, это я тебе так сделала? — заметила глубокие следы ногтей у меня на руке, — тебе больно? Я не хотела.
— Терпимо, — отвечаю, думая об усиливающейся боли в яйцах.
— А ты, что чувствовал? — интересуется.
— Для меня было важнее, чтобы ты испытала наслаждение, зато теперь мне очень больно из-за того, что я не кончил. Мне нужна разрядка, — отвечаю правду.
— Для этого, я тебе нужна? — лукаво спрашивает.
"Маринка более сексуально подкована, чем Танька", — отмечаю мысленно.
— Желательно. Вон, ты какой сильный оргазм испытала со мной! — намекаю на продолжение.
— Я согласна помочь тебе, но я не знаю, как. Отдаться тебе не могу, знаешь почему — у меня Вовка..., — чуть пошевелилась на мне, вызвав прилив возбуждения и боли в паху.
— Можно ртом орально или анально — в попку и сохранишь себя для своего Вовочки. — информирую девчонку.
— По-другому никак? — увиливает от моих предложений.
— Можно, только здесь нет условий, и не будет тех ощущений, — сообщаю.
— Нет, ртом я пока не готова, — раздумывает, — А в попу не больно? Это, говорят вредно.
— Не знаю, надо попробовать, — предлагаю.
— Хорошо. Давай попробуем. Только, если мне будет больно....
— Сразу прекращаем, — продолжаю за нее я, соглашаясь, — Будем пробовать другие способы, — пошевелился.
Боль становилась нестерпимой.
Маринка поднялась с моих колен.
— Что мне делать? — спрашивает и смотрит на мой член.
Поднимаюсь:
— Упрись руками в стул, — захожу ей за спину, сплевывая на ладонь.
Смачиваю слюной своего возбужденного дружка. Закидываю платье на спину и смачиваю ее анальную дырочку. Маринка дергается от касания.
"Как же Маринка привлекательно смотрится сзади в такой позе", — любуюсь на узкую спину, тонкую талию и расширяющиеся женственные бедра. Возбуждаюсь еще сильнее, хотя казалось дальше некуда. Пытаюсь пристроиться сзади и аккуратно ввести в нее член. Не лезет. Девчонка сильно напряжена.
"Боится!" — предполагаю и пытаюсь раздвинуть шире ее ягодицы и протолкнуть головку члена вглубь.
Маринка ойкнула и воскликнула:
— Больно! Не надо!
Я сам чувствую болезненный дискомфорт от натянувшейся шкурки члена и отстраняюсь. Маринка выпрямляется, выдыхая с облегчением и поворачивается ко мне, виновато заглядывая в лицо.
— Под...очи мне своей рукой, — предлагаю.
— Как это? — смотрит вниз на член.
Беру ее кисть, кладу на член и делаю ее рукой несколько движений. Маринка начинает двигать рукой, заглядывая мне в лицо, а я лезу руками под подол и мну ее попку. Касаюсь пальцем ее анального отверстия и начинаю его ласкать. Сам дрожу от возбуждения.
— Что ты делаешь? — опять шепотом спрашивает Маринка, пошевелив попкой, но не отстраняясь.
Чувствую приближение оргазма и мне не до разговоров. Делаю сам еще несколько движений бедрами и извергаюсь. Маринка еле успела отстраниться, чтобы не попасть под струю спермы. От испуга отдернула руку.
— Продолжай рукой, — хриплю.
Нерешительно перехватив член, она продолжает мне мастурбировать. Наконец, я иссякаю и с облегчением выдыхаю, чувствуя отголоски ушедшей боли в паху.
— Все? — интересуется, вглядываясь в меня, и посматривает на опавший и уменьшившийся член.
— Все, — с облегчением выдыхаю.
Притянув ее к себе, мягко с благодарностью целую в губы.
— Ты молодец и большая умница! — сообщаю раскрасневшейся девчонке.
Маринка достает носовой платок из кармана фартука и начинает вытирать себя, а потом взглянув на меня, мой член. Закончив с "гигиеной", натягивает узенькие трусики поводив попкой. Тоже одеваюсь и привожу одежду в порядок.
— Мне понравилось, но... больше этого между нами не будет! — решительно и неожиданно заявляет Маринка, требовательно глядя на меня.
— Как скажешь, — покорно соглашаюсь.
Сейчас, опустошенный и удовлетворенный после эрекции я готов согласиться с чем угодно. Она какое-то время недоверчиво вглядывается в меня и спрашивает:
— Пойдем?
— Пойдем, — киваю, — Только ты спускайся по той лестнице, — киваю влево, — А я пойду по этой, — показываю подбородком вправо. — Встретимся на улице.
Выходим из комнаты бюро убедившись, что коридор пуст и расходимся в разные стороны.
Медленно идем с Маринкой по улице в ее сторону и молчим. Я испытываю опустошение и наслаждаюсь этим состоянием. Маринка не выдерживает.
— Зачем ты пошел дальше, чем мы договаривались? — спрашивает, загадочно улыбаясь.
— Ты ведь сама этого хотела, — предполагаю.
— Хотела, — соглашается, — но не думала, что это у меня будет с тобой, — добавляет. — Девчонки столько про это рассказывают, что начинаешь чувствовать себя какой-то неполноценной. У нас с Володей вполне серьезные отношения, но до секса не доходило. Я чувствую, что он меня любит, но боится переступить какую-то черту.... Мне так кажется.... А может я была не готова, и он опасался меня обидеть, — признается Маринка. — Ты не такой. Более опытный и решительный, что-ли..., — сообщает, посмотрев оценивающе сбоку на меня. — С тобой мне было чудесно, но больше на это не рассчитывай! — признается и напоминает.
— Почему ты согласилась на "американку"? — задаю, мучавший меня вопрос.
Маринка задумалась.
— Я не хотела сначала.... Даже разозлилась и обиделась на тебя. Мне показалось, что ты принимаешь меня за бл...дь, а потом подумала — почему бы и нет? Захотелось испытать себя, ведь столько слышала про это. Ты мне нравишься, столько для меня сделал и еще, возможно, сделаешь. Вот я и решилась. Но больше этого между нами быть не должно. Я чувствую, что предаю Вовку..., — признается она.
— Можешь не переживать. Все у тебя будет хорошо, так как сама хочешь, — вангую. — Я тебе уже говорил об этом. Поступишь в училище, выйдешь замуж за своего Вовку, родишь от него сына и будешь до пенсии учить танцам.
Она даже остановилась от неожиданности.
— Откуда ты можешь знать? — недоверчиво смотрит на меня. — ... и про сына?
— Поживешь, сравнишь, — пожимаю плечами, — ничего необычного про тебя я не сказал, — уже жалею о своем порыве, но не хочу прислушиваться к голосу разума и наперекор ему предсказываю дальше:
— Жить с семьей будете в нашем областном центре. Володя будет служить в КГБ. Ваш сын будет очень на него похож и повзрослев увлечется туризмом.
Вспоминаю Маринкины фотографии в соцсети в Интернете.
— Но с мужем вы разведетесь, когда сын вырастет. Причиной развода станет женщина, но, как правило, всегда в разводе виноваты оба.
Не стал Маринке говорить, что на склоне лет она станет прикладываться к рюмке.
— Откуда ты знаешь? — со страхом снова спрашивает шепотом, — А ты про всех знаешь?
— Нет, только про знакомых, — отвечаю, не вдаваясь в подробности.
— Про Юльку Вилкову из десятого знаешь? — заглядывает с интересом в глаза.
— Мне бы не хотелось рассказывать про чужих людей, — отказываюсь.
— Пожалуйста, хоть капельку, — умоляюще смотрит на меня.
— Ладно. Да и знаю я про нее немного, — соглашаюсь.
— Она поступит в тот же институт, где сейчас учится ее Серега. Они поженятся. Будут жить и работать в том же городе, где учились и долго будут ждать квартиру, проживая в малосемейной общаге. В старости Юлькину мать парализует от инсульта и ей придется перевезти ее к себе для ухода. Лучшим подругами вы останетесь, похоже, навсегда.
— Я почему-то Сережка, тебе верю, — широко раскрыв глаза, признается Маринка.
Расстались перед мостом через реку, заверив друг друга о молчании про случившееся между нами и моих пророчествах.
Шел домой, вспоминая случившиеся, различные запомнившиеся моменты и неожиданно задался вопросом: "Почему в начале шестидесятых годов было модно называть новорожденных мальчиков Сережами? В нашем девятом классе из четырнадцати ребят — половина Сергеев". Попытался вспомнить знаменательные события в те годы, связанные с этим именем и не смог. Если бы называли мальчиков после апреля 1961 года Юриями, было бы понятно, но в классе — всего четыре Юрия. Решил поинтересоваться этим у мамы.
Жизненные мелочи.
Погода радовала и мешала учебе. Бегать стал по утрам вдоль железнодорожной ветки. Одно удовольствие бежать по тропинке мимо буйной растительности, посматривая по сторонам. Тепло, светло, сухо. В беге самое неприятное, это скука. Сейчас, никакого сравнения с бегом в утренней темноте по заснеженному стадиону. Почему раньше не получал удовольствие от простого бега, пусть и с утяжелителями? До недавнего времени я не отличался стабильными отличными результатами в беге на длинные дистанции. Я больше спринтер, чем стайер и в военном училище еле выбежал на первую степень ВСК. А как сейчас?
"Надо бы у Михалыча на уроке пробежать на время", — запланировал. Сейчас уроки физкультуры проводятся в улице и зачастую на заводском стадионе. Вот и попробую пробежать "трешку" на время. К тому же в честь Дня Победы должны проводиться соревнования по легкой атлетике между школами. Возможно, придется участвовать.
Из прошлого-будущего помнил, что бегал за школу эстафету и метал диск. Где меня сейчас Михалыч задействует?
Ребята из нашей компании напрямую не спрашивают, но вопросительно поглядывают: "Когда возобновятся мои поездки в Москву и поставки модных импортных шмоток?" Понятно — весна! Девочки сняли куртки, одели короткие платьица и сверкают голыми ножками, а гормоны играют у ребят играют, особенно по весне. Хочется пацанам пофорсить в красивых обновках. Стас, Фил и Фрол тоже поглядывают в недоумении.
"Нет, только в начале лета поедем", — принимаю окончательное решение. Еще неизвестно — что получится у деревенских ребят, если решаться на самостоятельную поездку? Вдруг засыплются? Точно не знаю, но с большой долей вероятности подозреваю, что Стриж старший решит сам попробовать заработать на иконах.
Дома закончил с восстановлением и разучиванием песен из блатного репертуара, а также разучил и записал на магнитолу песню — "Так хочется жить!" Бабушка, присутствующая при записи, прослезилась, а мне запись не понравилась.
Маринка в школе ведет себя не понятно. Поглядывает, но не подходит, а Танька, как обычно вьется рядом.
Евгения Сергеевна озадачила песней о войне к приближающемуся Дню Победы. Мне захотелось ее порадовать и новой песней удивить. Пообещал завтра у Павла им спеть. Учительница обрадовалась и опять взлохматила мне волосы. "Почему ей нравится мне прическу портить?" — удивился и вспомнил, что пора опять в парикмахерскую.
Вспомнилась трогательная песня в исполнении детей про дедушку, вернувшегося с войны. На уроках вспоминал и записывал (придумывал) рифмы.
Кино идет — воюет взвод.
Далекий год на пленке старой...
В этом времени День Победы празднуют не так пышно, как в будущем. Этот праздник затмевается Первомаем и Днем Октябрьской революции. Ко Дню Победы проводятся спортивные соревнования и концерты на всех площадках города. Организуют митинг у памятника погибшим горожанам в Великую отечественную и возложение цветов на Мемориальном кладбище города, где похоронены погибшие и умершие солдаты в многочисленных братских могилах. Наш город не пострадал во время войны. Фронт не дошел до города, но в городе было много госпиталей. Оттуда и братские могилы в углу старого кладбища.
