Стал Змей меры принимать. Домой пораньше приходить, питание здоровое употреблять, зарядку делать. Вроде бы и помогает, но не слишком удачно. Так, на день, на два, и все тут. Совсем Змею стало тоскливо -дело такое, что не очень-то и расскажешь, а что делать непонятно. Люда своим женским чутьем поняла, что пора им что-то в быту менять.
— Слушай, Вить, — сказала она как-то, отвернувшись от телефона, — а давай котенка возьмем?
— Давай, — послушно согласился Змей, — я кошек люблю.
Решили купить котенка на рынке. За последние несколько лет там возник целый ряд, где продавали котят и щенков. Выбор был большой, а цены на некоторые экземпляры символические. В ближайшую же субботу Змей туда и отправился. Люда затеяла стирку, сказала, что в таких вопросах мужу доверяет, и осталась дома. Змей побродил около клеток и коробок с котятами и щенками, и присмотрел абрикосового цвета котика. Хозяйка, полная моложавая женщина в очках, время от времени сползающих по носу, весело всунула ему котенка в руки и запросила триста рублей. После того, как три бумажки перекочевали ей в руки, она пристально посмотрела на Змея и слабо ойкнула.
— Что с вами? Вам нехорошо?
Торговка несовершеннолетними котами с ужасом посмотрела на него, зашарила рукой где-то под коробками с пищащим товаром и вытащила бутылку зелья, которое когда-то в советские времена называлось "бормота". "Всё ясно", — решил Змей, и начал было уже разворачиваться, чтобы уйти. Женщина, которая в этот момент уже приложила горлышко к губам и начала глотать живительную влагу, что-то яростно замычала, замахала руками, мол, не уходи. Змей подумал и повернулся обратно. Торговка наконец судорожно сглотнула то, что требовала душа, и оторвалась от бутылки.
— Это вы... — выдохнула она и посмотрела на клиента помутневшими глазами, — А вы-то как живете? Я-то видите как...
— То есть? Мы что, знакомы? — опешил Змей.
— Ну да, то есть — нет, — возбужденно закивала женщина, — письмо, помните, письмо?
— Какое письмо? — насторожился Змей, — что-то не припоминаю ни вас, ни письма.
— Это я, это я, — голос женщины стал всхлипывающим, и она приложила руку к груди.
— Ясно, вполне с вами согласен, — быстро сказал Змей и в очередной раз собрался ретироваться.
— На сеансе у Сребрениковой, помните? Письмо я написала!
Змей, уже развернувшийся, чтобы уходить, медленно повернулся к ней.
— На сеансе у Сребрениковой?
— Да, письмо я написала, что не верю я ей, и что она обманщица, на сцену передала. А она так страшно стала кричать, что накажет меня.
— Да, помню, — медленно сказал он, — помню. Но я ведь вас не видел, так что и не мог узнать.
— Зато я вас запомнила. Я вот и думаю с тех пор, что-то с вами стало?
— Ничего со мной не стало, как видите, все у меня нормально.
— Она так зло про вас говорила, когда вы ушли, так зло.
— А что именно?
— Не помню, не могу вспомнить, — женщина пожала плечами и в глазах у нее появились слезы.
— Cовсем ничего?
— У меня в этом месте как будто туман начинается. Помню, что про вас говорила что-то и про дочь вашу.
— Про дочь?!!!
— Ну да, что-то ужасное. Мы в зале загудели все, завозмущались, как же так, про ребенка такое говорить.
— Подождите, — срывающимся голосом спросил Змей, — как же так вы ничего не помните?
— А вот так, — женщина виновато развела руками, — и не только я. Я с соседкой была, при ней и записку эту треклятую писали. Так и она не помнит в этом месте ничего конкретного, как будто память подтерли.
— Стерли, — поправил Змей.
— Что стерли? — не поняла торговка котятами.
— Память, — пояснил Змей, — мне кажется, нужно говорить память стерли, а не подтерли.
— А-а, — раздраженно махнула рукой женщина, — какая разница, как говорить, если все равно не помню.
Змей на секунду замолчал.
— Ну а вы как живете? За вас ведь тогда Далиана Александровна заступилась. Вроде бы вам бояться нечего было?
— Если бы, — женщина снова достала бутылку и сделала глоток, — У-фф, — она вытерла губы, — Если бы так, я от большого ума пошла ее благодарить после сеанса. Вот повезло мне, думаю, не то что этому дурачку, ой, извините, я-то сама в дурочках осталась. А она мне — ты, говорит, как дерзнула такое письмо написать, я знаю, что никакой душевной болезни у тебя нет, только наглость. Накажу, говорит. Как же так, говорю, ведь сама Сребреникова меня простила, да и вы за меня заступались тогда зачем? А чтобы самой наказать, говорит. Нехорошо так сказала, что меня затрясло всю. Я ее молить-просить, чтобы пожалела меня. А она говорит — если от меня прямо сейчас не отстанешь, пеняй на себя, так накажу, что света белого не взвидешь.
— Жуть, — передернуло Змея, — так и не простила?
— А я ее больше и не видела, — женщина всплеснула руками, — как к ней подойти было после этого? Я к Светланке пошла, к экстрасенше, она тоже на сеансе была с Далианой. Может помните, светленькая такая?
Змей кивнул.
— А она мне говорит — ничем помочь не могу. Против Далианы у меня силы нет. И попрошу ко мне больше не приходить. Вот так. После этого я ни к какому экстрасенсу и подойти не смогла, не отважилась.
— Странная история, — сочувственно сказал Змей, — я тоже после того случая к экстрасенсам ни ногой. А что же с вами случилось?
— Да вроде ничего невероятного, но вся жизнь пошла наперекосяк. Муж ушел через полгода после того случая. А нового никак завести не получилось. Потом квартира трехкомнатная, которая от родителей досталась, погорела. А я еще и без работы тогда осталась. Продала квартиру недорого, как горелую, думаю, двухкомнатную куплю. Купила, а выяснилось, что ее уже один раз продали, до меня, еще одни претенденты появились. Судилась, судилась, кое-как на однокомнатную в хрущевке наскреблось. Так и осталась я в этой однокомнатной по сей день. На работу куда ни устроюсь — через год либо фирма банкротится, либо сокращение начинается. Болячки начались. А вы сами знаете, у нас заболеть, все равно что погореть, — женщина снова утерла глаза рукой, — ни каких денег на лечение не хватает. В конце концов посоветовали мне котятами заняться. Вложений никаких — хозяева сами приносят, бесплатно отдают, ну не совсем бесплатно — за рубль, чтобы продался. Я подумала и согласилась — по крайней мере ни от кого не завишу. А работа тоже не сахар, летом жарко, зимой холодно. Котят, которые не продались домой забирать надо, кормить чем-то. В общем, едва на жизнь хватает. Не жизнь у меня с тех пор, а мученье. Теперь вот всего под сорок, а жизнь как будто кончилась. Не живу, а смерти жду.
Змей сочувственно покачал головой.
— Ну а почему вы решили, что это из-за Далианы?
— Чувствую, — женщина упрямо вздернула головой, — как что-то случится, так сразу ее вспоминаю, страшную, как она мне говорит — накажу.
На глаза у нее опять навернулись слезы, и она с минуту не могла говорить. Змей терпеливо ждал, в руках у него пищал ошалевший котенок. Женщина прокашлялась.
— А у вас, значит, все хорошо? — спросила она.
— Как вам сказать, — Змей решил, что рассказывать про Рюрика ей ни к чему, — относительно. Тоже были неприятности после того сеанса, но сейчас вроде все рассосалось.
— Надо же, — с завистью сказала женщина, — а ведь спорил со Сребрениковой...
— А вы знаете что, — Змея вдруг осенила идея, — а давайте сходим и спросим у той же Далианы или нет... давайте у Светланы, вы же к ней ходили, да и лицо она незаинтересованное, что же случилось на самом деле, и что нам делать. Ведь уже лет десять прошло?
— Страшно, — нерешительно сказала женщина, — ох, страшно.
— Да что вы, как вас, кстати, зовут?
— Надежда.
— А меня Виктор. Так вот, Надежда, я с вами пойду, понимаете? Мы просто спросим, культурно, чтобы нам объяснили, что мы такого натворили.
— Ой, а вдруг скажут что-то такое страшное, что хоть не живи потом?
— Не скажут, — Змей понял, что нужно говорить как можно быстрее и убедительнее, пока женщина не оказалась под властью давнего страха, — я с вами буду, вдвоем не страшно. Попросим, чтобы нам объяснили в чем мы виноваты, и поросим прощения после этого, если действительно виноваты. Сам буду говорить, вы можете молчать, если вам страшно. Может она нам объяснит, что делать. Давайте сходим к Светлане, вы знаете, где она принимает?
— Да она на дому принимала, знаю я, где она живет. Ну давайте сходим. Только вы если что не спорьте с ней!
— Да конечно, какие споры, я уже ученый. Тогда давайте сегодня, но только не пейте больше, ладно?
Договорились встретиться вечером недалеко от дома Надежда и вместе идти к Светлане.
Змей привез домой котенка, сдал его на руки Люде, которая сразу же помчалась звонить дочери, чтобы рассказать о событии.
— Люд, мне вечером на работу нужно, Володя позвонил, — сообщил он супруге.
— Ладно, — отмахнулась Люда, — поздно будешь?
— Да нет, не должен, — задумчиво сказал Змей, — надеюсь, быстро управлюсь.
— Ну и хорошо, — ответила жена, — поглаживая котенка, который блаженно мурлыкал у нее на коленях, — хорошо, что ты редко задерживаться стал. А помнишь, было время, когда ты так часто к одиннадцати приходить начал, что мы с Владой просто и не знали, что делать.
— Помню, — угрюмо сказал Змей, — давно это было, что ты все вспоминаешь?
Воспоминания эти никогда его не радовали, а особенно сейчас. "Вот и нужно идти решать эту проблему, чтобы больше никогда не было такого", — подумал он.
Вечером он встретился с Надеждой недалеко от ее дома. По дороге позвонил Володе и попросил прикрыть его перед женой, мол, идет к бабе. "В принципе, даже и не соврал", — обрадовался он своей невеликой ловкости.
Змей боялся, что Надежда напьется и будет невменяема. Надежда действительно немного выпила, но состояние ее Змей оценил как удовлетворительное.
— Нервничала, — объяснила она Змею, — терпела, терпела, а полчаса назад не выдержала и отхлебнула. Для храбрости, — засмеялась она хриплым смехом.
Шли они недолго. Светлана жила в кирпичной многоэтажке, того проекта, который в восьмидесятые считался престижным. На двери подъезда оказался домофон. Номер квартиры Надежда не помнила. Пришлось ждать, когда кто-нибудь зайдет в подъезд. Им удалось проскользнуть вслед за молодой девушкой, которая подозрительно посмотрела на них, но ничего не сказала. Поднялись на седьмой этаж.
— Здесь, — боязливо указала Надежда на дверь. Змей позвонил. Дверь открыл мужчина лет тридцати с небольшим и вопросительно посмотрел на них.
— Нам Светлану, — сказал Змей решительным тоном, — нам на сеанс.
— Светлану? Нет здесь такой, — ответил мужчина и попытался закрыть дверь.
— Обождите, — Надежда от такой новости воспряла духом и успела засунуть в щель руку, — обождите пожалуйста, в этой квартире жила Светлана — целитель народный, экстрасенс. Я здесь не раз бывала. Она куда-то переехала?
— А, экстрасенша! Да, жила, только она померла лет пять назад, дети ее мне квартиру продали. Я как раз и въехал, квартиру освятил и въехал.
— Ой, — Надежда отпрянула, — умерла! А я-то, дура...
— А отчего? — поинтересовался Змей.
— С соседями поговорите, — предложил мужчина, — я стараюсь этим не интересоваться. Сюда первое время как въехал, много кто заходил. Я даже табличку на дверях повесил — "Светлана здесь больше не живет. Справок не даем". Все равно звонили. Уже пару лет никто не справлялся. Не поверите, только вчера снял за ненадобностью. Вон, еще след остался.
Действительно, на двери был маленький еле заметный тусклый прямоугольник — в том месте, где висело объявление, обивка была чуть более темная.
— А сегодня вот вы. Придется снова повесить.
— Спасибо, извините, — сказал Змей.
— Да ничего, — мужчина посмотрел на Надежду, усмехнулся и закрыл дверь.
Змей с Надеждой позвонили в соседнюю дверь. Женский голос за дверью спросил, что им нужно, но когда услышал, что им нужна информация о Светлане, дверь открылась и на площадку выглянула женщина лет шестидесяти.
— Светочка пять лет назад умерла, — заговорила она певучим малороссийским говором, — такая хорошая девочка была. Врач-целитель, всем нам помогала. И так умерла странно, нехорошо.
— Нехорошо? — повторил Змей, — что значит нехорошо?
— Ой-ой-ой, — женщина подперла ладонью щеку и закручинилась, — сгорела в неделю, все говорила, что ее Татьяна Далиановна убила, подружка ее. Она к ней заходила, видела я ее.
— А-а-ах! Как убила? — Надежда испуганно зажала рот руками.
— Как они убивают — порчу на нее навела. Отобрала жизненные силы. Светочка так и сказала. Светочка ведь одна жила — детки ее рано семьями обзавелись, не засиделись, и в последние дни мы с ними по очереди за ней ухаживали. Она на меня и на деток защиту какую-то наложила, чтобы защитить, когда ее не уже будет, бедная.
Потрясенные Змей с Надеждой вышли из подъезда.
— Ну что, будем Далиану искать? — спросил Змей.
— Да ты что, — замахала руками Надежда, — что ты! Да я и близко к ней не подойду! Нет, побежала я домой к своим котятам. Ну, давай, пока... Змей ... — Надежда хитро улыбнулась и подмигнула, — нужны будут котята — приходи, подберу хорошего.
И она трусцой побежала по темным улицам домой.
* * *
Несколько дней Змей ходил сам не свой — все думал, что же ему делать, и стоит ли что-нибудь делать. Картина складывалась достаточно зловещая. Светлану, которая много знала, "зачистили". Значит дело и в самом деле серьезное. Сребренникова с Далианой вполне могли действовать в сговоре. Зачем-то он им был нужен. Может быть Рюрик не сошел с ума, и действительно он какой-то Змей? Уже несколько раз ему об этом говорили. Не может быть, чтобы это было просто так. Но какой он Змей? Он соблазнил Еву? Не бред ли это?
Неужели в самом деле вокруг него какой-то заговор? Может быть, этим силам он нужен как жертва? Как в американском кино про секты? И что ему прикажете делать? А вдруг его тоже устранят, как Светлану?
Нет, он им зачем-то нужен. Это несомненно, так что никто его не убьет. Нужно искать эту самую Далиану и разговаривать с ней. Другого выхода нет. Страшно, но нужно. Про дочь что-то говорили, какой кошмар.
Он рассказал Володе о своих изысканиях, попросил совета. Умолчал, правда, про Надежду.
— А я здесь при чем? — возмутился Володя, — у меня проблем с экстрасенсами не было. Сам наворочал дел, сам и расхлебывай.
— Эх ты, а еще друг. Ты пойми, происходит что-то ненормальное, странное. В конце концов, по твоей наводке я на этот сеанс попал, ты про эту Далиану пел, какая она замечательная.
— Мало ли что я пел. Как думал, так и пел. Мне про нее ничего плохого не говорили. Ты лучше сам подумай, почему из сотен людей, которые на сеанс приходили, именно тебя выбрали? Что ты такого сделал, а? А может быть ты и в самом деле Змей? Мне про Далиану только хорошее говорили.
— Хорошее. Подругу свою убила твоя хорошая. Нет, что-то здесь не так.
Володя пожал плечами и уткнулся в дисплей компьютера, давая понять, что ему некогда.
