Взбираться было неудобно. Приходилось пригибаться и поднимать плечи. Ход явно был построен не для современных молодых людей. На шапки и капюшоны то и дело с тихим шорохом осыпался иней или старый песок разрушающихся перекрытий.

— Нас тут не завалит? — Боязливо спросил Катюшин.

— Нет. — Твердо сказал Бегичев, на всякий случай принимая демонский облик. Все равно, кроме слишком ярких глаз никто ничего не увидит и не поймет. Ему еще снизу показалось, что там, наверху, энергии стихийных сил образуют что-то вроде сложного плетения. Но что это, и чем оно может угрожать людям, он пока не понял.

— Вау! — Услышал он голос Латышева, наконец, выбравшегося на открытое место.

Мальчишки ускорились. И вот они, прижавшись друг к другу, стояли на крохотной башенной площадке. Казалось, время пощадило этот кусочек истории, оставив камень белым и крепким. Но ее площадь совершенно не рассчитывалась на такое количество людей, поэтому им пришлось крепко держаться друг за друга.

Над головами ребят гулял сильный ветер, несший тяжелые снеговые тучи из-за реки на город. То и дело налетал снежный вихрь, заставляя глаза прижмуриваться. Но в просветах метели они увидели за стенами крепости деревеньку и дымы, идущие из труб. Лошадку, впряженную в сани с сеном и нескольких верховых, скачущих по дороге в сторону леса.

— Смотрите! — Восторженно сказал Чернов, опустивший глаза во двор крепости. Мальчишки потихонечку развернулись и ахнули: там, откуда они недавно пришли, ходили люди в теплых меховых кафтанах, ругались двое мужчин в высоких шапках, да поодаль стояли воины с саблями. Кто-то подъехал к белому крыльцу на лошади и, кинув узду подбежавшему человеку, протопал по ступеням вверх. Крыши и разноцветные стеклышки узких окон сияли новизной и богатством. По двору, хихикнув на замечание высокого мужчины с командирскими замашками, пробежала девушка в платочке, длинной юбке, шубке и валенках.

Тогда Вальтер догадался. Магическое искажение пространства позволило им увидеть этот крохотный кусочек истории. И кто-то из работавших в этом месте был о том осведомлен. Конечно, всё здорово, но что если еще один любопытствующий юнец сунет сюда свой нос? 'Всему свое время и место', — решил Вальтер и начал потихоньку расплетать навязанные пространством узлы. Снег пошел сильнее, бросая в лица целые пригоршни.

— Слезаем! — Скомандовал Латышев.

Кирилл первым бросился вниз. Скоро на площадке остались только Вальтер и Макс, наполовину скрывшийся в отверстии хода.

— Ты что застрял? — Крикнул он другу. — Спускайся!

Вальтер развязал последние спутанные линии. Тучи, подумав, начали расходиться. Парень еще раз посмотрел вокруг. У выхода с ребятами стояла Наталия Игоревна. Под башней прыгал замерзший Омельченков. Вот теперь все было правильно. Вальтер улыбнулся и, снова поменяв ипостась, направился к остальным.

К школе они приехали уже в темноте. Парни всю дорогу восхищались, рассказывая про увиденный кусочек киносъемки, вызывая зависть у девчонок. Омельченко, прихватив Латышева и Катюшина, попрощался и отправился в сторону метро. Чернов, махнув другу рукой, побежал за ними. Все потихоньку расходились. Тогда Вальтер, улыбаясь, побрел к своему дому.

Но чем дальше он уходил в темные дворы, тем больше его душу охватывала тревога и тоска. Словно голос, зовущий из необозримой дали, звал его, надрывая сердце. Он остановился, настраиваясь на единственного родного человека, затерянного среди множества миров.

— Вовка? — Замирая, спросил Вальтер.

— Засада! — Прорвался, наконец, звонкий крик друга. — Вальтер! Ох... Если что... Вальтер, я буду ждать тебя на камне... там, у нашего теплого моря... брат...

* * *

Вальтер стоял во дворе и стирал с лица злые, холодные слезы. Теплые окна домов освещали спрятавшуюся за деревьями зиму и манили парня к себе, обещая сытный ужин и домашний уют. Только надолго ли? Ведь, как оказалось, жизнь — штука переменчивая и привыкать к ее многообещающим иллюзиям вовсе не стоит. Значит, ему снова пора в путь. Пусть даже Вовка сегодня справится с трудностями, но... Им пора двигаться дальше.

— Спасибо, Лидия Петровна! — Прошептали его губы. — Спасибо, Анатолий Иванович! Сергей Ильич, твердости Вам и веры. Чернов... прости, но завтра ты будешь сидеть один, потому что... приехавшие ночью родственники увезли меня в другой город. Ведь так бывает, не правда ли? — Вальтер снова вытер слезы. — Оля... мне очень жаль. Я хотел стать твоим другом. Латышев... если снова придется попасть в этот мир, постараюсь тебя найти... Спасибо, друзья, но мне уже пора.

Обернувшись ангелом, он незримо положил руки на головы стариков-соседей. И те сразу заговорили о том, как хорошо будет мальчику у родных. Расстроенный отъездом друга Макс швырял в стену тетради и ручки. И только Латышев, подмигнув глазом, ехидно улыбнулся и сказал: 'Смотри же! Ты обещал!'

— Оля... — он с нежностью взглянул на склоненную к монитору голову девушки. Но она, откинувшись назад, вдруг сказала:

— Я написала стихи. Не знаю почему, но эти строчки словно идут из твоего сердца. К кому... не знаю. Мне кажется, я больше тебя никогда не увижу. Поэтому прими, пожалуйста, души моей скромный дар...

Девушка начала вполголоса читать, заставляя сердце Вальтера биться сильней. Затем, оторвавшись от земли, поднять глаза к небу.

Посмотри: в моем городе — ночь. Фонари теплят свет за окном.

Мои мысли уносятся прочь, оставляя дождю темный дом.

Ты поймешь: километры и мрак не помеха тому, кто душой

Обнимает тебя. Просто так. Чтобы стало тебе хорошо.

Ты увидишь: не снег и не дождь — за окошком сияет звезда.

Ты меня в одиночестве ждешь. Я незримо с тобою всегда.

Ты кричишь. Эха чистого звук, отражаясь от тысяч домов,

И не пойманный тысячью рук прокричать твое имя готов.

Прячут арки полночную тень, рассыпают созвездья дожди.

Под ногою — на небо ступень. Я шепчу тебе: слышу, ты жди...

Когда она дочитала, Вальтера на земле уже не было.

* * *

Глава двадцать первая. Вовка

* * *

Утро второго дня разбудило Вовку неясным шумом и пониманием, что высшая знать, наконец, прибыла в столицу. Спрыгнув с кровати, он помчался в ванную, где в зеркале у окна увидел свою заспанную физиономию со сверкающими синими глазами и маленькими рожками, выбившимися из растрепанных волос.

— Блин! — Только и сказал он, снова надевая человеческую личину маленького королевского пажа. Приведя себя в пристойный вид, он вышел в гостиную и уселся в уголочке дивана, сложив руки на коленях. Юрген, замерший у раскрытой двери, недовольно поморщился.

Постепенно коридор наполнился приглушенными голосами и шорохом шагов. На пороге появился Генрих в сопровождении своего друга Клауса фон Рейне.

Вовка встал и поклонился.

— Мой светлый паж! — Обойдя Юргена, Генрих протянул руки к мальчишке и прижал к себе. — Ты не скучал? А мы хорошо поохотились!

Генрих внимательно посмотрел в голубые глаза пажа, жалевшего, что сейчас не может читать чужие мысли.

— И правда, хорошо. Пойманное сожрали. Вино герцога Геннского выпили. — Хмыкнул Клаус. — Боюсь, он нас никогда больше не пригласит. Да отлипни ты от своего мальчишки!

Клаус зашел с другой стороны и плюхнулся на диван, дернув Вовку за руку. Тот крутанулся и, сделав шаг, остановился напротив сидящего фон Рейне.

— Твой принц влюбился в твою сестру. — Сообщил он Вовке.

— Да? — Приподнял брови парень. — Я очень рад. А... когда свадьба?

— Вот! Я говорил тебе, что он обрадуется! Так что, когда сыграете свадьбу, парнишка станет твоим младшим братом. А вырастет — вторым советником!

— А почему это не первым? — Поинтересовался Вовка.

— Первым всегда буду я! — Клаус, вскочив с дивана, довольно потянулся. — Надеваем траур? Распорядиться, чтобы начали подготовку к похоронам?

— Да, — ответил принц, — завтра через город провезем к усыпальнице. А сейчас распорядись о почетном карауле в золотом зале и... пусть туда выставят для прощания гроб. Я сейчас помоюсь, быстро перекусим, и надо посмотреть донесения с линии военных действий. Кстати, Клаус, передай полковнику гвардейцев, пусть готовит отряд.

Фон Рейне кивнул головой и вышел.

— Что я могу сделать для моего принца? — Спросил Вовка.

— Просто посиди. Мне рядом с тобой спокойно. — Ответил Генрих, открывая дверь в спальню. — У тебя красивая сестра. Юная, нежная... необыкновенная. Ты, правда, не против, если мы обвенчаемся?

— Что Вы, Ваше Высочество! Для меня честь породниться с Вами!

Принц неожиданно вышел из спальни в расстегнутой рубахе и сел на диван рядом с Вовкой, неуверенно глядя ему в глаза.

— Знаешь, мне кажется... перед тем, как уехать на охоту, я видел сияющего ангела. Милую, прекрасную девушку, чем-то похожую на тебя. Она исчезла, но передала для меня вот это.

На ладони принца приглушенно светился гранями молочно-белый самоцвет.

— Ты знаешь, что это такое?

Вовка наклонился над рукой, поглаживая грани пальцами.

— Артефакт. Сильный. Сделайте из него себе подвеску. Думаю, он еще не раз вам пригодится.

— Но ты его раньше...

— Не видел! — Улыбнулся Вовка.

— Да, я так и думал.

Рука сжалась в кулак, и Генрих ушел.

'Вот дурак! — Ругнул себя парень, — я же всем хотел сделать амулеты!'

— Ваше Высочество! — Крикнул он, подойдя к двери его комнаты. — Можно я на пару часов отлучусь к родным?

— Да, конечно! Но к ночи обязательно возвращайся!

— Хорошо!

Вовка надел сапоги, длинный плащ с капюшоном, взял в конюшне коня. Но повел его не к воротам, а к калитке в конце парка. Там, привязав скакуна к дереву, снова обратился, сверкнув яркими синими очами.

— И где у нас живет самый лучший артефактор? — Вопросил он пространство. Ответом ему вспыхнула яркая точка. И была она совсем неподалеку от дворца. В ремесленном квартале. Накинув на рогатую голову капюшон, парень помчался по идущим вниз улицам. Точка была все ближе и ближе, пока не засияла напротив скромных кованых ворот. Парень слез с коня и окликнул человека, подметавшего листву перед двумя здоровенными кленами.

— Господин хороший, не подскажете, правильно ли я приехал к магу-артефактору?

Мужчина поднял голову и оперся на метлу, глядя на парня из-под козырька кепки.

— Правильно. А что ты хотел?

— Подвески для близких заказать. Камни у меня есть.

— Тебе к ювелиру. — Мужчина снова принялся шаркать метлой об землю.

— А камни, герр мастер, посмотреть не желаете?

Мужчина отставил в сторону метлу.

— Заходи.

Вовка примотал узду коня к коновязи рядом с калиткой и вошел.

— Пойдем в дом. Но предупреждаю, если в твоих камешках нет ничего интересного, за дело не возьмусь.

Развязав шнурок висевшего на шее мешочка, Вовка высыпал на ладонь набранные в саду Владыки Гор кристаллы. А потом разложил их на столе перед надевшим лупу мастером.

— Ого! — Только и воскликнул тот. — Восхитительно! Необыкновенно! Удивительно! Я возьмусь. Что делать?

Вовка довольно усмехнулся.

— Подвески на шею. Кулоны. А вот из этого серого, не обтачивая его, мужскую сережку.

— Себе? — понимающе усмехнулся артефактор. — А остальные?

— Моим близким: Его Высочеству, Ее Высочеству, герцогу и герцогине фон Шонн... Я напишу для вас на листе имена, кристаллы и нарисую форму. Ну, последнее, как могу. В качестве оплаты за Ваш труд хочу предложить один из камней. Мне он ни к чему, а Вам пригодится, мастер.

И Вовка вытряхнул еще один камень, серый, непрозрачный, в серебряных крапинках.

— Знаете, что это?

— Камень мастеров... — Благоговейно вымолвил артефактор. — Вы на самом деле мне его отдаете?

— Да. — Вовка закрыл ладонь. — После окончания работы. И у меня будет еще две к Вам просьбы.

— Слушаю!

— Сделать подвески надо быстро. Завтра. Послезавтра, в крайнем случае. Это — первое. Второе. Когда я приду забирать работу, то приведу молодого человека. У него есть способности. Если вы сочтете его достойным, возьмите в ученики. За обучение я заплачу.

Мужчина подумал, почесал ухо и пощипал пышные усы, растущие под носом.

— Хорошо. Подвески будут готовы завтра к вечеру. Тогда и приводите этого...

— Договорились. — Вовка запахнул плащ, натягивая капюшон поглубже. Затем, развернувшись, вышел из дома. И скоро топот копыт стих где-то на верхних улицах.

Мастер еще раз осмотрел камни, осторожные, кривоватые линии рисунков и пошел разжигать плавильную печь. Только один раз он смог поймать взгляд сияющих глаз загадочного посетителя. Несмотря на молодой голос и юношескую фигуру, старик сразу понял, что имеет дело с магом, от просьбы которого отказываться не стоит. К тому же, он еще и платит! А камень мастеров — настолько большая редкость... Эх, надо успеть вовремя!

* * *

Из города Вовка решил вернуться через парк. Не доехав несколько десятков метров до конюшен, он спешился и, снова приняв облик Вальтера, повел коня за собой, попросив вышедшего навстречу конюха хорошенько его почистить.

Повернув за угол, он поднял глаза и посмотрел на башню Вилдбаха. 'Интересно, там ли маг?' — подумал он и, нырнув в знакомый коридор, остановился перед тяжелой дверью.

Постучав внутрь и не дождавшись отклика, парень положил руку на замок. И вот тяжелая дверь с душераздирающим скрежетом открылась. Темень внутри пахла сыростью и мышами. Не переступая порога, Вовка подбросил вверх небольшой светлячок и... замер с раскрытым ртом. Башня была абсолютно пуста. Вместо пола и подземных лабораторий Вовка увидел землю с мусором. Чуть дальше — крошащиеся ступени, ведущие наверх. И это был не морок, не иллюзия. Старая башня, во избежание непредвиденных осыпей, была заперта и всеми заброшена. 'Непонятно!' — Удивленно подумал Вовка и стремительно понесся в апартаменты Генриха.

В гардеробной, перебирая вещи Его Высочества, возился Юрген.

— Не грусти! — Хлопнул его по плечу Вовка. — Скоро кончится твоя нелегкая служба! Его Высочество станет Его Величеством, женится... С самого утра к нему потянутся посетители... Кому захочется портить себе настроение твоим унылым видом?

Желтые глаза Юргена метнули в парня ненавидящий взгляд, словно гадюка струю яда. Вовка заржал:

— Мальчики у них родятся, девочки... Хочешь должность главного горшечника страны? Или главного учетчика подгузников? Бамс по кумполу погремушкой... Кто это у нас тут балуется? Ах, маленькая Христина!

Этой насмешки Юрген не выдержал и, издав горлом среднее между кличем и писком, бросился на Вовку.

— Ты ж мой неуравновешенный! — Подзадорил парень камердинера, когда тот, промахнувшись, упал на колени. Однако злость, особенно, когда ее много, творит настоящие чудеса: не обращая внимания на боль, Юрген вскочил. Наклонив голову, словно бодливый козел, он опять бросился на Вовку.