— Кто знает, как долго это будет? Не знаю, как жить теперь с этим клеймом. Может, мне лучше скрыться от позора и остаток своих дней провести под чужим именем? Конечно, я не собираюсь запираться в глуши, с врагами я буду сражаться, но как простой воин, раз как "государя" меня народ больше не признает. Можно ведь жить и просто человеком...
— Не отчаивайся, Государь. Думаю, что в наших силах вернуть тебе доброе имя, хотя пока тебе и в самом деле лучше скрываться. Но мы всё сделаем, чтобы спасти твою честь!
Слабая улыбка озарила лицо Асеро. Говоря на кечуа, можно было употребить только одно из двух "мы", одно из которых включало адресата, а другое напрочь исключало. Так вот Уайн употребил то, которое включало, тем самым подчеркнув своё доверие.
— Значит, веришь в меня?
— Отчего не верить? Телесно ты скоро отправишься, а в твоей силе духа я не сомневался никогда.
— И всё-таки после пыток я уже не тот человек, что прежде. Это было слишком унизительно, чтобы пройти бесследно. Я понимаю, что никогда уже не буду прежним Асеро, а каким я буду теперь — я и сам ещё не знаю.
— Это всё потому, что в глубине души ты боишься, что тебя этим попрекнут. А ты просто не рассказывай подробностей никому на свете, и можешь быть спокоен. Вот, например, подробности того, что сделали со мной в Испании, даже моя жена не знает. Конечно, кое о чём она могла догадаться по шрамам, но рассказывать я ей не рассказывал ничего. Чем меньше людей знает подробности того, что творилось в замке Инти, тем лучше.
— Но о том унижении, которое было со мной на площади, знают все.
— Унижение тебе легко простят, как простили Манко. Ведь не могли же испанцы представить себе, что после сидения на цепи и всех пощёчин он сможет встать во главе восстания! Для них это была бессмыслица. Так что сейчас важно твою честь от клеветы отмыть, но пока этого не произошло, перед народом и в самом деле появляться рискованно. Нужно, чтобы тебе могли доверять. Вот в моём родном айлью мне не доверяли. Потому я не мог организовать оборону. Вот наш старейшина — он мог бы, если бы захотел. Но он не захотел... и поплатился жизнью. Но, в конце концов, войны не миновать, не вечно же по сараям прятаться. А сейчас тебе лучше подумать о чём-нибудь более близком. А ещё лучше поспать пока можешь, завтра тебя переносить будем, спать будет сложнее.
На следующий день были хлопоты, связанные с транспортировкой. С утра Асеро ещё раз осмотрел лекарь, после чего признал его состояние удовлетворительным. Ушибы и отёки спали, насмерть ничего не отбито, и вообще его состояние было призвано настолько удовлетворительным, что нести его в паланкине вполне можно. После чего Целебный Бальзам сказал, что хотел бы пока поискать некоторых трав на опушке леса, которые выше не растут, а могут понадобиться. Инти согласно кивнул, тем более что посовещаться лучше без него. Когда лекарь ушёл, Инти сказал своим людям:
— Я вижу наши дальнейшие действия так. Сегодня мы собираем всё полезное, что может быть в замке, и часть людей едут с грузом и лошадьми наверх. Четверо с одним только оружием несут паланкин. Потом, когда лишние лошади и груз мы положим в хижине, остальные едут вниз меняться с носильщиками местами. Нас как раз восемь, людей хватает. У кого-то есть возражения против такого плана?
— У меня есть, — сказал Ворон. — Я не буду нести паланкин с больным, пока он своё имя не назовёт. Если его состояние удовлетворительное, то имя он назвать может. Конечно, если он носящий льяуту, то я нести его согласен, в противном случае зачем оказывать такие почести?
Инти возразил:
— Да при чём здесь почести?! Он болен, и его иначе не перенесёшь! Я вчера говорил с ним — ему нанесли эти страшные раны, когда требовали выдать список наших людей. Угрожали расправой над близкими. У него мать сожгли на его глазах! И он не сдался. Да ты ему по гроб жизни обязан. Если бы не он, ты бы мог ждать расправы уже над своими родными! Так что если ты ещё раз что-то вякнешь непочтительно на его счёт, я тебя отвешу пару оплеух.
— Ну, Саири, ты рук-то не распускай, — это уже сказал Кальмар.
— Не распускаю. Просто предупреждаю. Мы на войне всё-таки, и дисциплина необходима. Это нам ещё повезло, что тут обошлось без сражения. Ладно, кто добровольно согласен нести носилки первую половину пути?
— Я, — ответил Коралл.
— Пожалуй, я тоже, — сказал Морской Ёж.
— Вот что, тащи-ка ты эти носилки сам! — буркнул Ворон.
— И буду. Хотя мне по возрасту это уже не положено. Все будут. Вопрос только в том, в начале или в конце.
— Да лучше уж в начале отстреляться, — сказал Кальмар, — согласен на первую половину пути.
— В общем, и я согласен, — ответил Морской Огурец — сначала отнесу, а потом посмотрим.
— А кого-то из вас потом и не подменят, — сказал Ворон, — лекарь-то нести едва ли согласится. Но дело не в том: я хочу знать, что дальше с этим больным будет? Так и будем торчать под Куско, пока он не поправится?
— Ну и что! — сказал Коралл. — Ради такого человека можно и потерпеть неудобства.
— Мы ему не слуги! — вскипятился Ворон. — А даже если бы и были... я же знаю, отчего всё это произошло! Именно от того, что носящие льяуту и в самом деле слишком злоупотребляли своими привилегиями. Вон сколько барахла было у Инти! И это при том, что самое ценное уже вывезли. Возможно ли доверие между простыми людьми, у кого слуг нет, и обитателями такого замка? Наивный вопрос...
— Ну а что тут не только Инти жил, но и сам государь с семьёй отдыхал, это мелочь? — спросил Коралл. — А его охранять надо было.
Морской Ёж добавил:
— Да и то, что у Инти три охранника было всего... Раз его убили — значит, мало его охраняли! Так что Ворон, не говори глупостей.
— Я хочу знать дальнейшие планы. Что мы будем делать?
Инти ответил:
— День-два никаких новых мероприятий, считайте это отдыхом, только вот дрова из лесу придётся наверх потаскать. А потом разведка в Куско, или куда сочтём целесообразным. Узнаем обстановку в Кито и Тумбесе. Впрочем, если тебе так неймётся — можешь ехать в Тумбес хоть сейчас. Я тебе даже средств готов на дорогу выделить — не жалко. Да только далеко ты с этими средствами не уедешь — ограбят тебя в одиночку. И окажешься ты в положении того, кого ты так не любишь. Хотя тебя бы это здорово проучило. Хочешь жить — надо вместе держаться и друг с другом считаться.
— А зачем мне средства на дорогу? — переспросил Ворон.
— Да вот затем. Поскольку власть инков пала, никто тебе бесплатно в гостиницах стол и ночлег предоставлять не будет, — Инти усмехнулся. — Придётся платить как за границей. Но там хоть цены более-менее определены, а тут сколько захотят, столько и потребуют. А то и остальное силой отнимут. Так что хочешь жить — веди себя прилично. Я уж не говорю о том, чтобы быть достойным своих предков — не тянешь ты на это!
— Я?! Не тяну?! Разве я не воевал?
— Не знаю, как ты воевал в Новой Англии. Но вот сейчас ты думаешь от войны отделаться.
— Саири прав, — сказал Коралл, — все мы видели, что сделали англичане и их пособники с носящими льяуту. Все мы слышали от Уайна о жестоких расправах над невинными людьми в Куско. Я знаю, что почти всем плохо спали в эту ночь, думая о том, что творилось здесь. Мы приносили присягу нашему государству, но теперь, когда его больше нет, мы должны заново произнести клятву — бороться с врагами до последней капли крови. Ворон, если ты не хочешь приносить такой клятвы — тогда и в самом деле тебе лучше покинуть нас.
— Такая клятва предполагает вождя, — сказал Ворон, — а это не такой вопрос, чтобы его впопыхах решать.
Коралл ответил не менее запальчиво:
— А ты видишь альтернативу Саири? Тогда назови её.
— Такой альтернативы я назвать не могу. Многие предпочитают такой подход: нет надёжного вождя, значит, иду за первым попавшимся, нельзя же оставаться в стороне. Но я мыслю не так. Нет надёжного вождя — или жди, пока появится, или сам постарайся им стать.
— Вот что, — вмешался Уайн, — это разговор долгий, а мешкать нам здесь не следует. Могут нагрянуть англичане. Давайте доберёмся до базы и там продолжим этот разговор. Я понимаю, что без него не обойтись, но погодите до верха.
В общем, Коралл, Кальмар, Морской Огурец и Морской Ёж должны были первыми нести паланкин, остальные на лошадях должны были перевести грузы наверх, а потом подменить носильщиков. Целебный Бальзам, правда, отговаривал Инти, говоря, что ему по возрасту и здоровью такая работа нежелательна, но Инти счёл, что если он откажется, то это уронит его авторитет, так что придётся рискнуть, тем более что особо тревожных знаков на эту тему он не чувствовал.
В общем-то, дошли без сильных заминок, разве что по дороге было два мелких эпизода. Инти увидел валяющуюся у дороги почти целую Газету, соскочил ради неё с лошади, поднял и деловито прибрал.
— И охота тебе руки пачкать, — буркнул Ворон.
— Это лишь говорит о том, что ты не умеешь работать с источниками. Из это газетёнки можно много ценного извлечь, завтра этим займусь. Как ещё мы узнаем, какая власть теперь в Кито или Тумбесе!
— А ты думаешь, эти знают?
— А воздушные линии на что? Я уверен, они у них под контролем, хоть частично. Видно, не дошло моё письмо из Кито, раз Жёлтого Листа не арестовали. Так что если просто поливают грязью Старого Ягуара или Зрелого Плода — значит, в ближайшем будущем им ничего не грозит. А вот если там сообщат о захвате власти... Сами понимаете.
Усталые носильщики паланкина остановились и сели передохнуть. Коралл заглянул к Асеро, осведомившись о его нуждах.
— Спасибо за заботу. Но пока ничего не нужно.
— Всё-таки скажи... почему ты ничего рассказывать о себе не хочешь? Я понимаю, что ты занимал высокое положение, и тебе теперь неловко с простыми матросами, но...
— Дело не в этом, пойми. Просто тот человек, который занимал высокое положение — он ведь всё равно, по сути, умер под пытками. С меня это содрали, как содрали одежду. И остался просто человек. Которому всё равно хочется жить, несмотря ни на что.
— Не понимаю. Разве ты забыл своё прошлое?
— Да нет, всё помню. Просто понимаю, что меня уже никто не будет воспринимать в прежнем статусе. И слишком мой статус контрастирует с моим нынешним жалким положением.
— Почему же жалким? Мы несём тебя в паланкине как владыку.
— Но ведь при этом понимаете, что я не владыка, а просто болен. Я для вас не авторитет, кем бы ни оказался.
— Авторитетом лично для меня будет тот, кто соображает, что делать в нынешних сложных обстоятельствах. Вот Саири соображает.
В этот момент в их разговор вмешался Кальмар:
— Соображает-то соображает, да только с ним не всё чисто. Ворон, похоже, прав.
— А что не так? — спросил Коралл.
— А то, что Саири знал про подземный ход в замок, это раз. Ориентировался там как у себя дома, знал, где что лежит, это два. Знал в лицо и по имени всех носящих льяуту, это три. Ну и знал, где находятся секретные документы, при том, что в тайну посвящены то ли три, то ли четыре человека. И возникает вопрос: кто такой этот самый Саири?
— И кем он может быть?
— А вот это-то и не понятно. Ворон рассуждает так — знать секрет тайника мог Инти, Горный Ветер, и некий третий человек. Однако третий человек, которого на эту тему пытали — здесь на носилках сидит. Горным Ветром Саири быть не может. Но ведь и Инти он быть не может — тот повешен! Так кто такой Саири?
— Не знаю, — честно сказал Коралл, — давай говори, не тяни.
— Да ведь и я не знаю. И Ворон не знает. Но если Саири даже в рамках нашего ведомства как бы не существует... А что если он — не человек?
— А кто же он? — спросил ошеломлённый Коралл.
— Дух, который принял облик человека. Ведь он на Инти довольно сильно смахивает. А что если Инти каким-то способом создал его, не имея возможности отправиться в путешествие самому? И вложил в него часть своей души?
Коралл возразил:
— Но Кальмар, Саири вполне из плоти и крови. Он же ел с нами, спал, мы видели его в бане... дух бы не уставал, а Саири устаёт. Да и Ворон в чём Саири упрекает? В сожительстве. А как бы дух это делал? Так что ерунда.
— Ну, может, это такой дух, который и это изобразить может. Ведь Изабелла от него не зачала...
— Да сколько лет Изабелле! Детей у неё быть просто не может, она сама сказала,— возразил Коралл.
— Но вот допросить Саири будет не лишним.
— А если вот этого расспросить? — спросил Морской Огурец. — Он же с этим Саири знаком!
— Не имею права говорить, если он сам не хочет, — ответил Асеро.
— В самом деле, не стоит на него давить, — сказал Морской Ёж, — он же болен и беспомощен. Добровольно не скажет, давить нельзя. Однако если он с этим Саири знаком, значит, его не перед заданием в плоть и кровь облекли.
Асеро сказал:
— Уверяю вас, что Саири — человек из плоти и крови. И никакой не дух и не колдун, — сказал Асеро, — если вас беспокоит именно это, то тревожиться не о чём.
— А официальное имя и официальные документы у него были?
— Разумеется, — ответил Асеро.
— Хм... — сказал Кальмар, — но кто он тогда такой?
— Противоречия нет, — сказал Коралл, — тайну могли знать и четыре человека. Саири — третий, а это четвёртый.
— Пожалуй, может и так, — согласился Кальмар.
— А какая для вас разница, кем окажется Саири? — спросил Асеро. — Или вы боитесь, что у него запятнанная репутация?
— Да нет, вряд ли на него есть какой-то серьёзный компромат, — сказал Морской Огурец, — такую миссию, в которую его послали, ненадёжному человеку бы не доверили. Но получается, что Саири был, наоборот, доверенным лицом Инти, знал его многие тайны, был в курсе дворцовых интриг...
— И ведь внешне похож, — сказал Морской Ёж, — я слышал, что иногда Саири, разумеется, по указанию Инти, его изображал...
— Именно, — сказал Кальмар, — в общем, Ворон так и не понял по недальновидности, что Саири — настоящее сокровище. Если все носящие льяуту перебиты и некому возглавить сопротивление, то Саири... он ведь может выдать себя за Инти и собрать войска! Его не разоблачат. Даже если кто поймёт, промолчит из государственных соображений. Ну а враги... им будут верить только те, кто верит в клевету на Инти.
— Но ведь у Инти нет авторитета в войсках, — сказал Коралл. — Но идея неплоха. Хотя таким способом лучше не Инти, а Асеро воскресить. Но где мы найдём человека, похожего на него?
— У него внешность даже более стандартная, — сказал Кальмар, — людей, на него похожих, не так уж мало. Даже вот этот... вполне похож. И терять ему уже нечего.
— Совсем не похож, — ответил Коралл, потом обращаясь к Асеро добавил, — ты уж извини, если чем обидели. И внимания не обращай, мы глупости болтаем.
— После пыток я сам на себя не похож, — сказал Асеро, откидывая седую прядь, — но дело не в этом. Заговорщики не просто убили носящих льяуту, они обесчестили их имена клеветой. Так что как теперь собрать народ под именем Асеро, если его обвиняют в насилии над невинными девушками? Да и Инти тоже обвиняют в чудовищном разврате. Как тут отмоешься? А ведь, чтобы идти за вождём, надо в него верить.
