— Я всё же надеюсь, что воспитал Артура не так, — Мирддин покачал головой. — Но... Время рассудит, а пока он всего лишь двенадцатилетний мальчишка. По твоим меркам — вообще ребёнок...И чем позже он примет корону, тем лучше для всех нас.
— Возможно, но как раз времени у вас и нет, — вздохнул Гарри.
До Бата — он же Аква Сулис или Батония — добрались без приключений, что Гарри искренне радовало. Приключений на его вкус было всё же многовато... Да и в самом городе будет не до скуки, несмотря на то, что там даже саксы старались вести себя прилично. И им это даже удавалось... Ну а самые нетерпеливые могли отъехать на милю от города и там уже решать все вопросы.
Заезжего Дома в Бате не было, но с римских времён осталось изрядное количество таберн, так что найти место проблемой не было... Не считая того, что для их компании пришлось целиком выкупить лучшую таберну, да и то места хватило впритык. Прежние постояльцы, конечно, не обрадовались... Но Керидвен и Мирддина знали очень многие, Мену — тоже, да и Ивор пользовался известностью не только в родных краях. Многочисленные подарки окончательно исправили дело, и вскоре и гости, и местная знать стали искать случай попасться на глаза чародеям или пригласить их на обед. Всем остальным тоже доставалась доля внимания, но куда меньшая — и Поттеров это полностью устраивало. Можно было почти спокойно отдыхать...
— Как хорошо... — Гермиона вытянулась в горячей воде, прикрыв глаза. — Даже жаль, что им недолго осталось.
— В смысле?! — напрягся Гарри.
— В самом прямом — во время войн с саксами источники оказались заброшены и почти тысячу лет такими и оставались, пока Елизавета не велела всё восстановить, — Гермиона брызнула в Гарри. — Вернёмся — съездим в Бат?
— Обязательно! — Гарри в ответ щедро плеснул на Гермиону.
— Тем более, — Гермиона резко поднялась и шагнула вперёд, — горячие источники в перечне моих фетишей присутствуют...
— Интересно... — прошептал Гарри, притянув женщину к себе. — Что ещё в этом списке?..
— Придёт время, — прошептала Гермиона, почти касаясь губами уха, — и ты узнаешь...
Вытянувшись в горячей воде, Гарри устало прикрыл глаза. Как и всегда, Гермиона была великолепна... И, как и всегда, вымотала его до предела и вымоталась сама — и теперь расслаблено лежала рядом, пристроив голову у него на плече.
— Я люблю тебя, Гермиона... — прошептал Гарри.
— А я — тебя, — Гермиона завозилась, устраиваясь поудобнее. — Знаешь, я бы с удовольствием посидела здесь ещё пару часов, но после этой гимнастики есть хочется...
— А Ивор как раз устраивает пир, — хмыкнул Гарри. — И если мы опоздаем, эти варвары слопают всё без нас.
Ивор действительно устроил пир — продемонстрировав всем своё богатство и щедрость, что для кельтского вождя было необходимо. Кроме того, на пиру, естественно, можно было завязать нужные знакомства и обсудить с другими вождями дела Британии, войну с саксами и прочее...
И разумеется, Ивор расстарался. Эль и вино, дичь, фрукты и ягоды, мясо... И старый повар, успевший застать римлян, и потому обладавший куда большими познаниями в кулинарии, чем бритты. Но главное — всего этого было много.
Гарри с Гермионой пришли вовремя — пир ещё не начался, но почти все уже собрались и неспешно беседовали, потягивая эль или вино. Благо, действительно влиятельных вождей здесь было немного — и самый влиятельный из них вообще не был королём.
Кунеда Вледиг, бывший король Гододина, оставивший власть сыну, но не отстранившийся от мирских забот, прибыл в Аква Сулис два дня назад. Отдохнуть и поправить здоровье... И он, несомненно, этим занимался — и столь же несомненно, не только этим. Как советник своего сына Эйниона он обладал немалой властью, был так или иначе знаком почти со всеми правителями острова Придайн и пользовался уважением не только светских владык, но и церкви — при этом ухитряясь даже ладить с язычниками. Всякому ясно, что такие люди не делают ничего просто так... И, разумеется, именно так и оказалось. И у Гарри закралось подозрение, что Ивор прекрасно знал, кого здесь встретит...
Пир выдался на славу — гости Ивора из-за стола выбирались с трудом, да и то лишь по нужде, предпочитая сидеть, где сели, допивая вино — но пили немного по меркам кельтов, ожидая, что скажет старый Кунеда. И Кунеда не подвёл...
— Многих знатных мужей привело сюда провидение Господне, — начал он, — из разных стран и земель. Иные и сами наделены властью, к голосу иных прислушиваются их вожди — но так ли, иначе ли, а сказанное здесь услышат на всём острове Придайн. И вот что скажу я: три напасти терзают нашу землю — саксы, скотты и пикты, и никто не может дать им отпор. Каждый ведь из вождей здесь сам за себя и не верит никому — а вспомните-ка Ниалла Девять заложников! Все пять пятин Эйре подчинил он, собрал воедино и сделал непобедимыми — именно потому, что собрал воедино, словно в кулак. И потому, говорю я вам, должно и нам последовать его примеру. Я призываю: пусть все короли и князья сойдутся на рождество в Лондиниум на совет, и там, избрав достойного, объявят его верховным королём, и я говорю вам, что не вижу им никого, кроме Утера Пендрагона!
— Что ж, пожалуй, ты и прав, — первым заговорил Гургуст из Регеда, ростом и волосами с бородой немногим уступавший Хагриду. — и в том прав, что нужен нам верховный король, и в том, что лучше всего отдать эту власть Утеру — все ведь мы знаем, что он человек справедливый, да к тому же ненавидит саксов, так что не обернётся против нас...
Ну а затем поднялся галдёж — высказаться хотели все и сразу. Кто-то соглашался с Кунедой, кто-то возражал, считая, что верховным королём должен быть не Утер, но с тем, что верховный король вообще нужен, согласились все. Достигнутое согласие требовалось скрепить, слуги немедленно принесли вино, и разговоры стали куда более оживлёнными, скатившись к похвальбе, явно и нагло преувеличенной...
— Утера изберут, — хмыкнул Мирддин, в очередной раз наполняя кубок. — Главное, чтобы он дожил до Рождества... А на совете он сумеет перетянуть на свою сторону всех сомневающихся.
— Что ж, удачи вам, — усмехнулся Гарри, — Но я ведь говорил тебе, что будет?
— Говорил, — согласился Мирддин, — И я сказал тогда, что это неважно. Потому что... Помнишь: "И Сам отошёл от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет"? Никого из нас не минует чаша, что нам уготована: ни Медвежонка, ни тебя, ни меня... А нам же остаётся лишь принять ниспосланное с честью и доблестью.
— Что ж... Да будет так, — Гарри поднялся. — Благородные мужи! Если позволите сказать слово и странствующему чародею, то и я призову всех избрать верховным королём Утера Пендрагона, ибо честь в его правой руке и доблесть — в левой!
Глава 42
Было у Гарри опасение, что им придётся задержаться как минимум до Рождества — но нет. Три недели — и пришло время отправляться дальше...
Это, несомненно, была средневековая Европа, скорее всего — Южная, но конкретнее сказать пока не получалось — спросить было некого. Оставалось только идти по дороге — рано или поздно кто-нибудь попадётся, и можно будет узнать, куда именно они попали. А попали они, судя по сожжённой деревне, в которой открылась аномалия, в не самый лучший момент европейской истории.
— Знаешь, по-моему, это юг Франции, — сообщила Гермиона, неожиданно остановившись. — По крайней мере, похоже на то, что я помню — мы туда ездили, когда мне было восемь. Но это место, а вот время... Пока не встретим кого-нибудь, я ничего сказать не смогу, ну или пока не запустим планшет, но для этого надо остановиться на весь день...
— Не знаю, как ты, а я останавливаться здесь не хочу, — буркнул Гарри. — Да и вообще, на ночь лучше бы подальше от дороги убраться и сторожевые чары наложить по полной схеме. Кстати, а когда на юге Франции была такая война?
— Да почти каждое столетие, — поморщилась Гермиона. — Ревелио! Та-ак... Впереди кто-то есть. Две отметки, человек и лошадь. Похоже, кто-то едет на телеге, и минут через десять мы его увидим.
С одной стороны, человека, едущего на телеге, а не верхом, вряд ли стоило опасаться — это, скорее всего, простой крестьянин, ремесленник или мелкий торговец. С другой же — а что у него на уме? Насколько Гарри знал, средневековый человек любого сословия был столь же не прочь ограбить встреченного на дороге чужака, что и в любую другую эпоху, а может, и больше...
Вскоре они увидели ту самую телегу, на которой ехал монах в белой рясе и чёрном плаще. Выглядел монах вполне дружелюбно, хотя лежащий рядом с ним тяжёлый посох явно намекал, что дружелюбие это не для всех.
— Бог в помощь, святой отец! — произнёс Гарри, шагнув вперёд. — Не поможешь ли нам?
— Помогу, коли смогу, — кивнул монах. — В чём нужда ваша?
— Заблудились мы, и теперь не знаем, где мы и куда идти, — развёл руками Гарри, — а скитаться здесь, среди следов войны...
— Что ж, могу я вам в этом помочь, и даже помогу добраться до ближайшего жилья, только вот скажите сперва: чародеи вы или колдуны? И не думайте, что я поверю, будто вы обычные люди!
Палочку Гарри давно носил в кобуре на предплечье, так что сейчас просто выбросил её в руку и спросил:
— А в чём разница между ними? Я всегда считал, что это одно и то же...
— Значит, ты заблуждался, — пожал плечами монах. — Что же до разницы — сила колдуна исходит от Дьявола, и потому благой быть не может. Волшебство же творится с молитвой во славу Всевышнего и с дозволения Его.
— А, то есть, колдунами ты называешь чернокнижников? — включилась в беседу Гермиона. — Тогда позволь тебя заверить, что с ними у нас непримиримая вражда...
— И стало быть, вы не откажетесь потрудиться во имя Господа и инквизиции, чтобы помочь истребить ковен колдунов?
— Если они действительно чернокнижники, то да, — кивнул Гарри, мельком подумав, что они с Гермионой стали натуральными охотниками на тёмных лордов. — И прости уж, святой отец...
— Брат Антоний зовусь я.
— Меня зовут Генрих, а мою жену — Гермиона, — представился Гарри. — Так вот, брат Антоний, мы, конечно, поможем тебе, но хотели бы знать — что мы получим взамен? Ведь плоть слаба и нуждается в мирской пище...
— Я имею некоторую сумму для оплаты ночлега и еды, если не получится остановиться в монастыре, но она невелика, — сообщил Антоний. — Мои помощники — миряне, и им платят жалование из церковной казны, как наёмникам, но нанять вас я не могу, поэтому... Обыкновенно мы делим всю добычу поровну, только я своей долей не пользуюсь, а тем, кто оказался ранен, полагается двойная доля. Думаю, доля в добыче и половина волшебных предметов, которые не подлежат уничтожению, будет достойной оплатой.
— Половина?
— Да. Лекарь и зельевар Алиенора, моя помощница, вынуждена тратить очень много денег на свои зелья...
— Кстати, мы можем помогать ей, пока работаем на тебя, — предложила Гермиона. — Ну и... Меня всё устраивает.
— Меня тоже, — кивнул Гарри.
— Тогда забирайтесь, — монах махнул рукой, — поговорим по дороге.
По дороге выяснилось, что Поттеры попали в Каркасон, что сейчас тысяча двести пятьдесят второй год, шестой день июня, и направляются они к деревне Нис-дель-драк... Которая была для Шармбатона тем же, что Хогсмид — для Хогвартса. Там инквизитора ждали его спутники трое рыцарей, послушник, та самая Алиенора и палач.
— Простецы в волшебной деревне? — Гарри покачал головой. — Чудно...
— Из всех волшебных предметов, — хмыкнул Антоний, — один всех сильнее... И это денарий. Увы, но люди алчны и даже самого Спасителя продал не только Иуда...
— А чем вообще ты занимаешься? — спросил Гарри. — Об Инквизиции болтают много...
— Если вы не шутили про будущее — а на шутку это не похоже — то неудивительно, что за столько лет переврали всё, — поморщился Антоний. — Колдовство, конечно, тоже ересь, но само по себе волшебство существует, и волшебники веруют, а значит, оно допустимо и потому нас не касается. Больше того, я знаю и священников-волшебников... И, разумеется, никто не станет разбираться с полоумной деревенской старухой, которая вообразила, что её соседка ворует молоко у коровы. Даже колдуны не занимаются такими глупостями — а вот какая-нибудь нечисть может, но это уже дело волшебников, мы этим не занимаемся...
О своей работе Антоний рассказывал охотно — и картина, получавшаяся по его рассказам, совершенно не совпадала с тем, что слышал и читал Гарри.
И прежде всего — инквизиторы не жгли всех подряд, наоборот, большинство обвинений в колдовстве признавались ложными. Разумеется, каждое сообщение тщательно расследовалось — ереси были серьёзной проблемой, уже хотя бы потому, что далеко не всегда были безобидными, скорее, наоборот. Пытки, конечно, использовали — но пытки в это время считались необходимыми, да к тому же существовало несколько ступеней воздействия, и обычно всё ограничивалось демонстрацией инструментов палача и подробным рассказом, что ими делают...
Кое-что он рассказал и о чернокнижнике — Робер Одноглазый, судя по всему, был крайне неприятным типом. Во всяком случае, человеческие жертвоприношения за ним точно числились...
Сам Антоний верил далеко не всему, что рассказывали о Робере и время от времени уточнял: "У страха глаза велики", "Похоже на какую-то местную сказку" и тому подобное, но и того, что было подтверждено уликами, было достаточно, чтобы оставить позади и Волдеморта, и Гриндевальда. Если же добавить к этому то, что звучало правдоподобно, но подтверждения не имело — Робер оказывался где-то рядом с Герпием Злостным. Где он прятался — выяснить до сих пор не удалось, но Антоний рассчитывал перехватить кого-нибудь из его подручных, когда те явятся в Нис-дель-драк, чтобы купить ингредиенты — зелья колдуну требовались очень специфические, и некоторые компоненты просто нигде больше нельзя было добыть. Опять же, маги по большей части селились в окрестностях Шармбатона, так что поймать жертву здесь тоже было проще — правда, и рискованно. Недостаток у этого плана был ровно один — никто не знал, когда враг высунется из своей норы. Впрочем, ждать в относительно комфортных условиях богатого деревенского дома было не так уж и плохо, да к тому же просто сидеть и ждать Антоний не собирался, так что возражений не нашлось ни у Гарри, ни у Гермионы... Особенно после того, как оказалось, что Антоний — не единственный доминиканец в Нис-дель-драк.
Гостей было двое — пожилой монах, надвинувший капюшон поглубже, и его спутник, на вид лет тридцати, почему-то показавшийся Гарри знакомым — где-то он видел его раньше. Правда, вспомнить, где именно, не получалось, пока старший монах не снял капюшон, сказав:
— Давно не виделись, брат Антоний. Всё в трудах?
— Ересь пустила здесь слишком глубокие корни, — вздохнул Антоний. — Но, признаться, тебя я здесь увидеть не ожидал...
Гарри тоже не ожидал увидеть в магическом поселении вполне узнаваемого, хотя и не очень похожего на портрет в учебнике Альберта Великого...
