Сон никак не шёл. Это и радовало, и огорчало одновременно. Со дня прибытия в лагерь нормально выспаться не получалось. Всю прошлую ночь, стоило только заснуть, будили неприятные сны. Спасибо Эрику, что тогда, после битвы, напоил и подробности плохо отложились в памяти. Иначе сны могли стать полноценными кошмарами. Всё-таки убивать, пусть для самозащиты, тяжело и страшно даже впоследствии.
— Кен де Граф, — тихо позвала я, не надеясь на ответ. Но мужчина почти сразу отозвался слегка сонным голосом.
— Вы что-то хотели?
Совесть слегка уколола сознание. Лорд-защитник сильно устал на этой войне, а тут ещё и за мной следить надо. Но, раз разбудила, незачем идти на попятный.
— Я всё думаю о том парне, де Старли. Что ему всё-таки от меня было нужно?
Скрипнула кровать, когда мужчина перевернулся на спину.
— Вы здесь абсолютно ни причём, — уже вполне бодрым голосом заговорил де Граф. — Помните, мы с вами говорили про денщиков? Оказывается, это он им всё устраивал. Я ему как-то отказал в месте, и он решил, что кроме него никого не допустит. Вспыльчивый, эгоистичный и избалованный мальчишка!
— Странно. Столько человек пострадало, а его не заподозрили, и никто на него не указал, — произнесла я через минуту или две тишины, обдумывая услышанное.
— Что, простите? — де Граф успел задремать.
— Странно всё это, — повторила я, повернувшись к невидимому в темноте ночи собеседнику. — При таком отце он должен уметь хоть немного за словами следить. А тут, будто и не думал совсем. И глаза какие-то бешеные были.
Де Граф ничего не ответил. Ну да, нашла с кем поболтать и поделиться переживаниями. Свет неожиданно зажжённой лампы резанул по глазам, заставив зажмуриться. По звукам поняла, что де Граф вскочил и спешно одевается.
— Что-то случилось?
— Надеюсь, что нет, и я ошибаюсь, — ответил он уже у выхода. — Никуда не уходите!
Вернулся он часа через два. Я отвернулась к стене, позволяя ему раздеться не смущая. Ширмой, почему-то, никто из нас так и не воспользовался.
— Всё в порядке?
— Да, едва успел. Парень оказался скрытым менталистом и, хоть и не знал об этом, активно интуитивно пользовался. Дежурные его шатра уже почти поддалась его влиянию, с утра могли бы быть серьёзные неприятности с ними. Вам повезло, что у вас иммунитет к ментальной магии. Кстати, это его и выдало.
— Как так?
— Когда менталисты не могут на кого-то воздействовать, они получают своеобразный возвратный удар по психике. И, чем сильнее воздействие, тем сильнее удар. Де Старли пытался на вас повлиять, но в результате только сильнее терял над собой контроль. Последствия вы сами видели. А остальные не помнили о встрече с парнем или не понимали, что на них влияли.
— Что с ним теперь будет?
— Ничего плохого. Завтра же отошлём в столицу, там его обучат пользоваться даром и возьмут на службу. Правда, о военной карьере ему придётся забыть. Менталисты весьма редки и ценны. А теперь спать!
Утром по дороге на завтрак несколько волновалась, не зная, как остальные отреагировали на прошедшую вчера дуэль. Но встречные только смотрели с оценивающим любопытством, надолго не задерживая взгляд. К всеобщему вниманию я уже привыкла за время скитаний с Крисом, так что это никак не задевало.
Де Граф, несмотря на то, что уладил проблему моей легализации и избавил от возможных нападений со стороны де Старли, всё равно не рискнул отпускать от себя. В уже знакомой командирской палатке ничего не изменилось. Карты точно также лежали на столе, кажется, их и не трогали. Я взяла верхнюю. Точно, та самая, что и вчера привлекла внимание отсутствием хоть какого-то здравого смысла у составителя. С уверенностью можно сказать только то, что он освоил художественное написание текста нечитаемым шрифтом.
— Вообще-то, это секретные карты, — произнёс мужчина, что пришёл раньше нас. Он вчера спрашивал про поводок с ошейником, и после дуэли интересовался, зачем играть с противником.
— Настолько секретные, что уже который день лежат нетронутые? — я едва подавила сарказм. Всё же сейчас я играю роль далеко не Императора.
— И всё же. Вдруг, попадут в руки хайняньского шпиона? — только едва слышная усмешка не дала обидеться на намёк, что я могу быть связана с враждебным государством.
— Эти, — я выделила слово и показала тот лист, что держала в руках, — карты стоит этим шпионам выдавать. Лучшей диверсии и не придумать.
— Может, это потому, что ты держишь её вверх ногами? — теперь мужчина откровенно посмеивался.
— Да какая разница? — проворчала я, но карту перевернула. Вычурные надписи стали более-менее понятными, но сильно информативней изображение от этого не стало. — Книги иллюстрировать этого художника посадить, а не карты составлять...
— И что не устраивает в этой карте? — к нам подошёл де Граф, заинтересовавшись разговором.
— Как картину на стену повесить она идеальна. Но по ней даже в соседнюю деревню, что из окна видна, заблудиться можно! Вот, эти две реки нарисованы чуть ли не параллельно, а на самом деле, они серьёзно расходятся от истока, — я показывала на места на карте. — И расстояние между ними такое же, что и между вот этими городами. Но ведь междуречье на два конных перехода, а от города до города все пять будет, — и ошибиться сложно, подписано всё. — Ни мостов не указано, ни ущелья, что здесь горы, тоже никак не угадать.
Я возмущённо бросила карту на стол. Как по этим творениям что-то умудрялись планировать, ума не приложу. Видимо, поэтому и лежат нетронутые, что всё равно не пригождаются.
— Не понимаю, есть же нормальные карты Империи, почему тут такое убожество-то? — в замке пользовались вполне приличными картами, пусть и с плавающим масштабом,
— То карты Анремара, а здесь уже Хайнянь, — в разговор вступил де Граф. — На эту территорию хороших сведений нет, довольствуемся чем есть.
— Жаль... без карт планировать военные действия, это геройство на грани идиотизма, — как можно тише проворчала и отошла от стола.
— Господин де Граф, — мужчина повернулся к князю. — А одолжите мне его денька на три? Вроде соображает, поможет с картами, что разведка составила.
— До ужина, — почти сразу ответил де Граф.
— Договорились, — поспешно согласился мужчина пока де Граф не передумал, и повернулся ко мне. — Ну что пошли?
Я вопросительно посмотрела на де Графа, тот одобрительно кивнул, разрешая следовать за мужчиной.
Шатёр стоял немного в стороне, на второй линии. Но внутри выглядел намного богаче, чем наш. Мужчина выложил на стол довольно большую кипу бумаг, покрытых рисунками и надписями.
— Вот, это надо свести в одно, — произнёс мужчина, указывая на эту кипу, и я принялась за работу.
Сначала было тяжело расшифровывать тексты и нарисованные явно второпях схемы местности. Но постепенно я втянулась, стало самой интересно составить паззл из этих кусочков. Судя по всему, это было карта от военной ставки идальше вглубь Хайняня.
Нарисованные карты в разное время и разными людьми отличались масштабами и качеством исполнения. Намного легче было бы работать с компьютером: там растянуть изображение здесь, наоборот, сжать, но о такой роскоши оставалось только мечтать. Ручками, всё ручками. На нескольких листах было простое текстовое описание. Пришлось соотносить его с уже опознанными участками и пытаться привязать рельефу. Увлёкшись я не заметила, как наступила обед. От работы меня оторвал вежливое постукивание по плечу.
— Теперь понятно почему де Граф не хотел оставляйте тебя одного, — усмехнулся временный начальник. За обедом по сторонам не смотрела, все мысли занимали карты, как их соединить, чтобы сильно не ошибиться. Покидала в себя еду, почти не чувствуя вкуса и вернулась обратно, работать.
До ужина я успела сделать черновой вариант карты. Конечная ещё далеко до нормальных топографических, но и на этом уровне оно заметно выделялась качеством. Де Моэр, вернувшись офицерского совещания, с каким-то недоверчивым и детским восторгом разглядывал моё художество. Пришлось рассказывать про изолинии и условные обозначения.
...
Де Граф раздражённо мерил шагами потёртый ковёр на полу шатра. Он никак не мог определиться со своим отношением к Императору. И, тем более, как себя вести с этим ребёнком. Князь не обманывал, когда говорил, что аристократы не готовы принять столь важное лицо, но и сам оказался не готов к этому. Изначально планировалось что карета и Император прибудут почти одновременно, но реальность внесла свои коррективы. Отряд прибыл на несколько дней раньше, а карета, наоборот, задерживалась из-за постоянных нападений. Один-два дня де Граф ещё мог бы прятать девушку, но никак не полторы недели. Он не удивился что император согласилась играть роль человека более низкого ранга, вспомнив что в её мире такого разделения совсем нет, но сам не мог к этому привыкнуть и заставить себя обращаться к ней согласно играемой роли.
Утром князь обрадовался возможности избавить Императора от выслушивания дискуссии полководцев. Сегодня они превзошли сами себя, превратив заседание в какой-то балаган, не стесняясь использовать обсценную лексику. С другой стороны, он отдал её в аренду как обычного денщика, а она даже не возмутилась. И, вернувшись после ужина, сразу снова убежала, схватив корзину с грязными вещами, успев только поставить его в известность, что отнесёт прачками на стирку. Хорошо, что не одна пошла, а с двумя парнями, младшим де Моэр и ещё одним, кажется, Фредфордом.
И ведь кто знает, что может случиться? В то что опасность может поджидать в штабном лагере де Граф не верил — маловероятно, что появится второй де Старли, а патруль уже знает про неё, вернее про младшего брата князя. Но прачки располагаются за рекой, а там можно встретить и подвыпивших солдат. Да и к самим прачкам солдаты ходят не только стираться.
Де Граф уже был готов где искать девушку наплевав на сохранение чести и достоинства, но снаружи донеслись весёлые голоса. Минуту спустя в шатёр вошла Влада, улыбаясь чему-то своему.
— Я опять что-то не так делаю? — видимо что-то прочитала по лицу князя, и её улыбка погасла.
Это прозвучало настолько устало и обречённо что де Граф сразу не нашёлся что ответить.
...
Через день армия выдвинулась на другую позицию, дальше вглубь вражеской территории. Генералы и командующие посчитали неразумным долго стоять на одном месте, позволяя противнику перегруппировать силы. Императорская карета всё равно рано или поздно догонит, всё же она движется быстрее обозов, ограничивающих скорость армии.
Мы продвинулись примерно на две трети от запланированного, когда высланные вперёд отряды сообщили о приближении вражеского войска. До столкновения оставалось около получаса, за которые наши воины стали торопливо готовится. Они доставали и надевали сложенные для похода доспехи и оружие. Де Граф тоже достал снаряжение — кольчугу, укреплённую металлическими пластинами, поножи, наручи и прочие элементы доспеха. Всё это с моей помощью надел поверх стёганого камзола, хотя явно мог справиться самостоятельно, но так было быстрее. Роскошный хвост свернул кольцом на голове добавив дополнительно амортизацию к шерстяной шапочке под тяжёлый шлем. Мне тоже выделил кольчугу, рассчитанную явно на взрослого человека, так как я в ней почти утонула. Но моё участие в бою должно ограничиться сидением в глубоком тылу в самой защищённой части армии, поэтому слишком большой размер посчитали некритичным.
На невысоком холме разместили ставку с добрым десятком флагов. Здесь же оставили самых молодых денщиков и десяток солдат под руководством какого-то генерала на формальную охрану. Сюда, по уверению де Графа, противник прорвётся только если перережет добрую половину нашего войска. Сами командующие поспешили к своим людям осуществлять руководство на местах, только наспех создав подобие плана атаки.
Вскоре оба войска сошлись в сечи. Хайняньцы проигрывали числом, но были более подготовленные к бою, однако наши солдаты превосходили их умением. Наблюдая с холма, я не видела явного преимущества тех или иных. Увлёкшись сражением, мы едва не пропустили отряд противника, зашедший сбоку, и уже подбирающийся к холму. Конница неожиданно выскочила из-за леса и мчалась в нашу сторону.
Оставленный на защиту флагов генерал быстро сориентировался и дал дёру вместе со своими людьми. Почти полусотне всадников осталось противостоять чуть более двадцати человек, из которых воинами было не более половины. Ждать помощи неоткуда — остальное войско связано боем. Командовать защитой тоже некому, ведь единственный офицер сбежал.
— Ты, — я схватила за плечо парня лет пятидесяти, что сильнее всех проявлял признаки страха. — Бегом туда, приведи помощь от де Графа, — я указала на правый фланг, где отряд под расшитым штандартом уверенно теснил противника.
— Стихийники земли есть? — я взглянула на приближающегося противника. Скакать до нас ему оставалось не больше минуты. На мой вопрос откликнулась двое — солдат и один из денщиков.
— Наделайте ямки в поле, как от сурков, и побольше, — немного сумбурное распоряжение, но меня поняли. На лугу стали появляться фонтанчики чёрной земли на местах, где маги создавали ловушки всадникам.
— Другие маги есть?
Оказалось, что здесь представлены все стихии, но, судя по молодости денщиков, они только-только начали осваивать магическое умение. Но многого от них и не требовалось.
— Воздушники, поднимайте им пыль в глаза, — я продолжала командовать, воодушевившись, что меня слушаются. — Огневики, вспышки лошадям на морды, — и последний штрих, — кто с водой дружит, пролейте склон.
Задумка сработала даже лучше, чем я ожидала. Вместо того, чтобы просто потерять строй и слегка замешкаться, хайняньцы несли реальные потери. Лошади попадали в ямки, сбивались с шага, а то и ломали ноги, а после резкой вспышки огня перед мордой, могли встать на дыбы, скидывая всадников. Поднятая пыль мешала остальным, и часть упавших просто затоптали. В довершение всего водники каким-то чудом вытащили на поверхность подземный ручей и по мокрому скользкому склону всадники уже не могли подняться кучно, и наша небольшая команда более-менее успешно справлялась с одиночками, вырвавшимися вперёд.
Везение рано или поздно всегда кончается, и мы вскоре вынуждены были принять рукопашный бой с превосходящим числом противником. Ряды защитников стремительно таяли, из десятка солдат в строю остались только трое, количество молодых людей из числа денщиков тоже сократилось. Сомневаюсь, что остался хотя бы один неповреждённый человек. Я тоже пропустила скользящий удар копьём в грудь. Кольчуга выдержала, но мне показалось, что я услышала, как хрустнули многострадальная рёбра. Нам повезло, что целью нападающих были флаги, и они пытались прорваться к ним, не обращая внимания на защитников. Узкоглазым оставалось всего несколько шагов и пара сильных ударов срубить древко, когда подоспела долгожданная помощь. Посланный гонец не подвёл, и дружина де Графа переломила ход сражения. Я даже не заметила, когда и как они прибыли, просто в один момент мне оказалось больше не от кого защищаться. Я устало опустилась на землю и только сейчас почувствовала боль. Оказывается, кроме удара копьём, получила ещё и порез на ноге, и отбитую руку. Солдаты деловито проверяли раненых и убитых противника, без сожаления добивая безнадёжных, остальные перевязывали товарищей или сносили тела в сторону.
