Получив утвердительный ответ, покатался вокруг на велосипеде, тренируясь и, заодно, контролируя ситуацию. Потом, убедясь, что ужин у них прошёл благополучно и никто не переел и от переедания не заболел, отправился в своё время. Какое время суток, хоть там? Что-то, я совсем запарился...
В будущем тоже вечер, оказывается. Только ужина не будет... Вернее, он уже был. Да, ладно — пару бутербродов из холодильника и, спать...
До десяти утра — то да сё и, проводив Медвежонка, к Боне в офис... После продолжительных чаепитий и пустопорожних трёпов, начал потихоньку закидывать удочку:
— Слушай, Боня, я как аграрий у агрария, у тебя спрашиваю: а, картошку в конце мая здесь садить не поздно?
— Да, нет — не поздно, если поливать и почву мульчировать. Раньше — когда вода была, по два урожая в год снимали... — Боня причмокнул, — вот такая картоха была! Тонна с сотки, прикинь!
Боня показал руками нечто огромное. Арбуз, что ли?
— Ну, это ты врёшь! Даже, на Украине — у деда, я такой картошки не видел.
Боня порылся, где-то в недрах стола и вытащил альбом:
— На, смотри!
— ...Ну, ни фуя себе! — ну, не с арбуз, но тоже ничё...
— А, ты фули думал! Ну это, конечно — рекорд. А, так с одной лунки ведро — полтора в среднем получается.
Однако, в натуре, впечатляет!
— А, что за сорт?
— Местный. Специально под местные условия выводили. Я ж, говорил — раньше здесь на научной основе всё делалось, селекцией занимались! Не то, что сейчас... Если, хорошо поливать и удобрять, то два урожая за лето можно снять. Некоторые умельцы — рассадой весной высаживая, умудрялись и, по три снимать... Ну, это они, конечно — дурью маялись. Ясное дело — если сейчас посадишь, то два урожая не получишь... Тебе то, на что?
— Так, на всякий случай. Вдруг, в будущем пригодится..., — ...или, вернее, в прошлом, — и, где клубней картошки на семена можно взять?
— Лучше, конечно, на семенной станции — она ещё на ладан дышит. Ну, или у частников...
— Что ещё можно в конце мая — начале июня, посадить?
— Да, хоть что! Что привязался, то? Я, же говорил — если есть вода, здесь растёт всё! Капусту, морковку, да редиску с редькой... Корнеплоды, в общем — я бы не советовал в это время года, а так — можно всё.
— Понятно..., — сказал я, листая альбом, — а это, что за зверь?
— Где? А это — кролик породы Белый Пуховый. Раньше, очень развито было у нас здесь кролиководство пухового направления. Из-за местного климата, опять же — сухого и тёплого — кролики у нас меньше болеют и дохнут, чем в других местах...
— Ну и, на кой? Лучше б¸ баранов разводили — баран, он толще!
— Сам, ты... Да, чтоб ты понимал в животноводстве, Ваше Благородие! — рассвирепел, обидевшись за ушастиков, Боня, — пух кроликов — под вид кашемира или ангорки, в несколько раз теплее овечьей шерсти. Совхоз специальный — кролиководческий здесь был и трикотажная фабрика при нём, которая из этого пуха — на шерстяной или хэбэ основе, делала свитера, варежки, тёплые носки и прочее. В войну у нас из пуха вязали тёплые вещи для полярных лётчиков, моряков северного флота. Прибыльное дело, вообще-то... Было. Сейчас по производству кроличьего пуха первое место в мире занимает Китай... Докатились, блин!
— Ну, раз китайцы пуховым кролиководством занимаются..., — был у меня некоторый опыт общения и работы с китайцами, — значит, по любасу дело стоящее!
У меня дедушка, тоже кроликов держал. Правда, Серых Великанов и Шиншилл... Так, что представление я имею. Всё равно, почитать по этому делу надо кое чё... У Лузера три дочки — надо же им чем-то заняться!
— ...Боня! Вот ты как-то говорил о чередовании засушливых и нормальных лет в Солнечной Пустоши... А, нету ли у тебя исторической справки на эту тему, ну, метеорологических наблюдений, с восемьсот девяносто второго года?
Боня выпучил глаза:
— Да, зачем тебе?
— Историей стал интересоваться... Ты, что? Не одобряешь?
— Ты заинтересуешься! Пакость какую-нибудь замутил, поди..., — Боня достал из стола какую-то тетрадочку, — ...вот, есть. Жил в те далёкие времена, южнее Пустоши один энтузиаст, сдвинутый на Солнечной Пустоши — вроде меня. Местный помещик. Устроил, что-то типа частной метеорологической станции. Вёл записи, ежегодные метеорологические наблюдения. Умер, правда, в девятьсот седьмом и, до тридцать первого никто никаких наблюдений здесь не вёл. Систематических, по крайней мере.
— Пойдёт... Что, там лет пять — с девяносто второго?
— Сам смотри, — Боня пару минут порылся в компьютере, — ...девяносто третий — так себе, половинка на серединку... Потом три года — очень, даже ничего. Хорошие — особенно осенью осадки... Даже, выше средней нормы! Зимой тоже — снега достаточно... А, вот с девяносто шестого, три года подряд — конкретная засуха. Да и, по России в целом — в те года была конкретная голодуха... Не слышал, что ли?
"Ещё услышу... Даже увижу, блин!", — подумал я.
— Потом до конца наблюдений, то есть до тысяча девятьсот седьмого — ни то, ни сё... Вроде, как в тринадцатом здесь были обильные осадки — просто заливало, да в начале двадцатых — лютая сушь...
— Как в годы перед засухой, вести сельское хозяйство?
— В сентябре, перед дождями, надо посадить озимые. Весной, как можно раньше, в конце марта, начале апреля — яровые. Видишь, весна какая эти годы ранняя? — с энтузиазмом начал районный агроном. Потом спохватился, — Тебе то, на что? Стебаешься, что ли?
— Да, какой там стёб... Слова то, такого не знаю... У меня просто, этот... Как его? Диссонанс, какой-то, короче... Когтевидный, что ли...
— Когнитивный?
— И, такой тоже...
Опупевший Боня, удивлённо вытаращил глаза:
— Чего, это вдруг?
— Хорошие вы, здесь, в Солнечной Пустоши, люди! Возможно даже, лучшие в России. Хотелось бы вам помочь, но боюсь — вряд ли, что у меня получится...
— Помогаешь же, чем можешь! Горничную, вон — на содержание взял... И, секретарша у тебя — я слыхал, тоже не бедствует... Так глядишь и, население увеличится!
Пропустим мимо ушей — я на его месте, тоже завидовал бы...
— Это капля в море! Тут, дело даже не в деньгах. Деньги, может я и, найду... Не сразу, конечно.
— А, в чём же?
Я встал. Походил, посмотрел в окно...
— А, ты что, Василий Григорьевич, думаешь — на отдельном острове живёшь? Россия катится, хрен знает куда — а, Солнечная Пустошь процветать будет? Так не бывает! Не могут ноги быть здоровыми, коли сгнившая голова отваливается...
— Неужели, всё так плохо? Может, просто, у тебя паникёрские настроения? "Всё пропало!".
— Просто ты, районный ботаник, живёшь тут в глуши — у медведя в берлоге, на происходящее в стране и мире по тому, что тебе жуют по "ящику", судишь. А, я поездил, посмотрел, подумал... Пока, да! Вроде, не совсем таки плохо. Но, это ненадолго! Нас специально высокими ценами на нефтегаз прикармливают, что бы мы побыстрей с остатками промышленной мощи расстались. Ну и, ждут — когда последняя ракета с "кузькиной матерью" сгниёт... Правда, что-то уж слишком долго "гниёт" и, кое-кто уже терпение теряет.
— Да, фигня всё это! Да — положение, конечно, не из лучших... Но, что-то всё равно делается и, этого "что-то" вполне достаточно — что бы, этот "кое-кто" сидел на попе ровно и дышал через раз. Главное — сорок первого не будет, а остальное мы как-нибудь переживём!
Ладно, зайдём с другого конца...
— Давай-ка, мы с тобою, Боня, ещё чифирбакнем..., — сказал я, наливая ему и себе чай, — разговор то, серьёзный пошёл! Ну, хорошо... Не будем лесть в высокую политику — где и, без нас с тобой дураков хватает. Вот, элементарно: предположим, возвели мы с тобой ту плотину, прокопали канал, повернули ту речку — вода пошла в твои каналы с арыками... Кто у тебя работать будет? Где народ, Боня? Кто будет картошку выращивать и пуховых кроликов разводить? Московские офисные хомячки или студенты к тебе на "картошку" — как в старые, добрые, советские времена приезжать будут? Гастарбайтеров из Узбекистана, вместе с таджиками позовёшь? Ты, что? Халифат решил здесь устроить?
— С народом, конечно, да..., — почесал в затылке Боня, — без народа, никак... Как, говорил товарищ Сталин: "Кадры решают всё"... Может, из Украины приедут?
— Кто? Хохлы приедут тебе картошку окучивать, да навоз за кроликами чистить? Да, они лучше в Польшу — туалеты пшекам чистить! Польские сантехники все в Германию слиняли — рабочие места освободились... Не веришь? Съезди в Москву, с украинскими путанами поговори... Я могу адресок — где искать, если что, черкануть. Может, уговоришь какую сюда перебраться — грядки картошки окучивать... С твоим то, мужским обонянием!
Боня поник головой:
— Пожалуй, так...
— Могу продолжить..., — добивал я настроение местному энтузиасту, — это, сейчас на вашу Пустошь все хрен вытаращили — так, как поиметь с неё практически ничего. А, создай мы с тобой нечто — приносящее хоть какую-никакую прибыль.... Знаешь, сколько воронья слетится? Начиная с губернаторских ворон, заканчивая московскими стервятниками... Если конечно, с той стороны лужи — птеродактиль какой-нибудь, раньше не нарисуется...
— У тебя же здесь два секьюрити! Чуть ли не Рэмбо, с Терминатором на пару? Да ещё ты вокруг Замка линию Мажино строишь. Чего ж, боишься?
Блин, деревня она и, есть деревня. Все, всё уже знают!
— Бери, Боня, выше! Рэмбо, по сравнению с моим Специалистом — просто, как твой пуховой кролик против уссурийского тигра. А, напарник у него не какой-нибудь, там, тупой Терминатор — а, сам Кутузов! Ну, почти...
— Тем более! С такими орлами и, ссать!
— В "лихие девяностые", я бы может и, не ссал! Но, сейчас времена другие... Сейчас с "тэтэшниками" друг за другом, на "девятках" не гоняются! Ныне один умник с шариковый ручкой больше отнимет, чем раньше целая бригада бандитов с автоматами... И, всё — по закону и, родная милиция его, ещё и охранять от тебя будет. Чтобы ты ему грабить себя не мешал! Если за ним стоит кто, конечно. Тот же губернатор, например... Ты слышал, что-нибудь про рейдерские захваты?
— Слышал..., — угрюмо ответил Боня.
— Это — система! А, система — это государство, уважаемый Василий Григорьевич! А против государства не попрёшь...
Боня реально набычился. Минут пятнадцать мы с ним молчали, только чай швыркали.
— Ну и, что делать, то?
Знакомый вопрос, блин! Где-то я его уже слышал...
— Что делать, что делать... Ну, двигаться в любом случае надо, хотя бы, для того, чтобы на плаву удержаться. А, там посмотрим... Я что, этот разговор то, затеял? Люблю я помечтать, понимаешь...
— Помечтай, это не вредно. Некоторые даже, особо одарённые, думками богатеют...
— Глядя на тебя, этого не скажешь... Ты можешь не перебивать, Боня?
— Могу, могу...
— Вот, подумалось мне, попади мы с тобой в прошлое... Ну, не в средневековье, конечно... В конец девятнадцатого века, приблизительно. Сюда же, в Солнечную Пустошь... Предположим, удалось нам с тобой прокопать каналы, арыки и прочую хрень... Вот, что бы ты делал? В сельскохозяйственном смысле? Какие культуры, как, где, когда и что. Ну и, так далее... Короче, я вижу — ты меня понял... Можешь прикинуть?
Минут пять Боня смотрел на меня, как на идиота. Потом опять открыл стол, снова порылся в его недрах... Наконец, достал довольно толстую пачку бумаги:
— На, читай! Никому не показывал, теперь похер. Можешь даже, кому рассказать и постебаться — ты ж¸ это любишь делать!
— Уважаемый Боня, — сказал я, поворачивая к себе пачку бумаги, — терпеть не могу этих новых словечек, да ещё и...
Оба, на!
— "Серенада Солнечной Пустоши"... "Фантастический роман"! Боня, так Вы у нас поэт?
Конечно, не поэт... Но Боня, оказывается, увлекается "попаданческой" литературой! Даже, сам вот, пишет. Вернее, написал... Ну, блин!
— Не опубликовывал? — спросил я.
— Нет, писал для себя.
— Значит, "пишешь в стол"! Как Булгаков. С надеждой, что потомки найдут, прочитают и оценят..., — подкалывал я, бегло читая, — зря... Мог бы где-нибудь, типа, "Литр..."... Тьфу ты, блин — "Либрусеке" или "Флибусте" опубликовать.
— Ни на что я не надеюсь! — разозлился Боня, — вообще, дай сюда...
— Э, нет. Ты мне дал почитать — значит, я прочитаю! Дома. В спокойной обстановке. А то здесь, один из нас, уж шибко — почему-то разнервничался...
Вечером, до ужина и после — до прихода Котёнка, читал этот плод больного ботанического воображения... Я, с детства обладаю техникой скоростного чтения — поэтому, как раз успел все триста с лишним страниц прочесть.
Конечно, как худлитра — так себе... Сюжет тоже, вполне ожидаемый — наивняк, кромешный! ГГ — молодой агроном, в котором легко можно узнать самого Боню, только очень юного, после окончания соответствующего учебного заведения приезжает по распределению в Солнечногорск. Поселяется в брошенном частном доме — вместе с которым и, кучей "роялей" в гараже, наш герой "попадает" в середину девятнадцатого века. Прямо в руки к Генералу!
Далее, они уже вдвоём мутят — строят каналы, заводы и железные дороги... Построив всё как надо, они — от нечего больше делать, кошмарят наглов, лягушатников и, турок в Крымскую войну... Ну, всё — как положено, короче! Полный попаданческий набор...
Никогда ещё не читал, ни фантастики, ни просто художественной литературы, столь узкого сельскохозяйственного направления! Боню смело можно называть родоначальником нового направления в искусстве. От меня зависело б, я бы ему прямо сейчас Нобелевку — прямо из кармана, вынул бы и вручил!
Для меня же это — ну просто кладец, какой! Практически готовый план по развитию сельского хозяйства в Солнечной Пустоши с реалиями девятнадцатого века! Об большей удаче можно и, не мечтать! Если, это — не "рояль в кустах" то, что же? Ещё, бы найти толкового исполнителя... Может, сблатовать самого Боню? Ладно, поговорю с ним, но попозже — после легализации "там". Насколько я его уже изучил, он должен согласиться.
Не, весь роман, конечно — наиболее полезные для меня места, отсканировал и записал себе на ноут...
На следующий день, поужинав, ещё раз перечитав кое-что из бониного "произведения" я, отправился в прошлое, кое-что с собой прихватив. Четыре мешка семенной картошки, в частности и так — по мелочи...
Ещё, при самом первом общении с Лузерами, я заметил у них вшей. Как головных, так и бельевых... Первых мамаша Лузер выискивала у дочерей в головах прямо при мне, ничуть не стесняясь. А, вторые сами временами — тоже меня не стесняясь, передвигались по одежде Лузеров короткими перебежками. Ну и, чесотка... У детей, особенно, куда же без неё! Поэтому, я конкретно затарился лекарствами, купленными в той же аптеке, у той же — вконец обалдевшей провизорши... Я, что виноват, что на весь Солнечногорск одна приличная аптека!? Кроме мази от чесотки, купил специальный гребень для вычесывания головных вшей. Мелькнула мысль, а неплохо было бы наладить торговлю подобными вещами в девятнадцатом веке... Чуйка имеется — спрос будет, прямо бешеный!
