Третье звено. Ноикс (сборник рассказов (Full))

— Некто Ноикс Артем Александрович. Здесь указан только дом, квартиры нет ни на одном конверте. Похоже, вы тоже тут живёте? Может быть, вам знаком этот человек?

— Да это, собственно, я и есть, — я откашлялся, покосившись на машину, оставленную у соседнего дома, прямо на проезжей части. Я даже не глушил её. Время неумолимо поджимало. — Вот только я не жду корреспонденцию. Кто там пишет?

— О, здесь много отправителей. Я обязан вручить вам письма.

Почтальон протянул мне связку, и я неуверенно её принял.

— Поставьте роспись, — парень достал из сумки планшет с листком бумаги, но порыв ветра вырвал его и унес прочь.

Мы молча проводили белое пятнышко взглядом. Оно скрылось в темноте почти мгновенно.

— Жаль, полгода работы насмарку, — задумчиво произнес почтальон, поправив шарф.

— Сейчас не самое подходящее время для такой работы, — с такой же задумчивостью ответил я.

Мне стало по-настоящему жалко этого пацана. Я хотел предложить ему доехать до разлома вместе, но в последний момент передумал.

— Да я бы с радостью, но письма-то приходят. А как их не доставить адресатам? Это же неправильно.

Я с грустью смотрел на этого последнего идеалиста. Неужели они не вымерли? Впрочем, почта работала по этому принципу во все времена. И с такой же скоростью. Даже беглого взгляда на первый же конверт хватало, чтобы понять: корреспонденции тут скопилось больше, чем за год моего нахождения в новой Москве.

— Только не замёрзните по дороге.

Я смотрел на то, как почтальон поправил сумку на плече и, держа голову прямо, зашагал в ночную метель.

— Спасибо, мне нужно успеть раздать все письма.

Он шел по снегу не проваливаясь. Ровно и прямо, с гордо поднятой головой. Я с грустью посмотрел почтальону в спину, опомнился и, распахнув дверь подъезда, скрылся в его чреве.

* * *

В квартире было невыносимо холодно. Я стянул с рук варежки и тут же пожалел об этом. Кожу на морозе стягивало и разрывало. Я кинулся к двери гардеробной, где находился лифт в убежище Рафа, но вовремя остановился. Внутри кто-то был. Пришлось достать пистолет. Его сталь обожгла на морозе мою ладонь. Я легонько приоткрыл дверь. Впрочем, остаться незамеченным не удалось. На полу блестел иней, дверь процарапала на нем полосу и протяжно застонала. Находящееся внутри гардеробной создание не шелохнулось. Блядский Кормор стоял, прижавшись к стене, по которой шло тепло из подвала. Его кожа посинела, а половой хобот свернулся калачиком и заметно уменьшился в размере. Мутант лег в спячку, выбрав самое теплое и самое неподходящее место в квартире. Я тихо выругался. Шлёпнуть его прямо тут? А вдруг выстрел повредит механизм подъемника? Действовать следовало быстро, осторожно и наверняка. Я колебался мгновение, нехотя убрал пистолет и протиснулся в гардеробную боком. Не рискнул вставать к Кормору спиной, будет не очень приятно получить инородный предмет в свою святая святых. Скрюченные от холода пальцы искали секретный переключатель. Я ковырялся с ним полминуты, но все же дотянулся и активировал механизм. Половой хобот Кормора мешался под ногами и жалобно подрагивал в поисках жертвы. Лишь бы не наступить на него.

Кабина лифта вздрогнула и пришла в движение. Нас медленно опускало в подвал. Спуск занимал не больше минуты. Мне явно не хватало здесь расслабляющей музыки, коктейля из антидепрессантов и возможности пустить кровь этому выродку. Но я был бы не я, если не нашёл в этой ситуации и положительный момент: хотя бы первый раз в жизни я сумел разглядеть эту тварь так близко. Полуприкрытые зрачки создания помутнели, веки едва подрагивали. Грудь, спина и руки Кормора были покрыты длинной щетиной. Я еле сдерживался, чтобы не всадить ему пулю в лоб. Надо будет сказать Рафу, чтобы он обновил анти-инсектицидные средства в квартире, а то летают тут всякие...

Когда кабина остановилась, Раф уже поднимал защитную решетку. Он взглянул на меня, потом на Кормора и расплылся в облегченной улыбке:

— Так вот куда он делся! А я его уже битый час ищу!

— Ты выпустил его сам? — я вышел из кабины боком, с отвращением отвернувшись от неожиданного попутчика.

Кажется, Кормор был не диким, а тем, которого мы совсем недавно заполучили живьём.

— Да, я хотел посмотреть, насколько у них развита чуйка на климат.

— Да не особо развита, если этот хер поперся наверх, на самый холод.

Раф помог мне выбраться, накинул на Кормора ошейник и приковал его к трубе водостока. Тот пока не проснулся, но очень скоро отогреется и захочет подкрепиться. Ценный образец во всех смыслах.

— Совсем наоборот!

Раф помогал мне с тулупом. В убежище не особо жарко, да и задерживаться здесь надолго не входило в мои планы, но за те проведенные в теплоте минуты я рисковал свариться заживо. К слову, об уровне моей одетости: я снял шапку, бросил на вешалку, стянул вторую, положил на диван. Третью решил оставить на голове.

— А у меня новости! Смотри! Почтальон наконец доставил мне письма! А кто говорил, что почта у нас не работает?!

Я бросил связку конвертов на столик с горячим чаем, который Раф заботливо подкатил к дивану. Мой друг также подготовился к короткой спячке. На нем красовались толстый свитер и болоньевый комбинезон с заплатками на коленках. Он с изумлением и недоверием смотрел на неожиданные почтовые подарки. Я уселся поудобнее, закурил остаток последней сигары.

— Ну давай смотреть, что там нам птичка принесла на хвосте...

Первые два письма были совсем не интересными. Первое от префектуры, которая сердечно поздравляла меня с повышением до звания капитана третьего звена. Стандартная отписка без каких-либо личных подписей и печатей. Я зачитал сухой и официальный текст письма Рафу вслух. Он присел рядом, озадаченно крутя тонкий конверт в руках.

— Так тебя же повысили почти два года назад, вот они опомнились!

— Нет, письмо отослали сразу, а вот доставка как обычно подкачала

Я гоготнул, откидывая письмо и открывая следующее. Ещё один старый раритет. Письму также почти год. В нем управляющая жилищная компания уведомляла, что перестает оказывать услуги по обеспечению дома, в котором я жил. Компания была упразднена в то же время. Да и черт с ней, мы с Рафом давно на самообеспечении. Это письмо так же полетело на пол. Следующее послание оказалось наиболее интересным, а самое главное, более свежим. Я надорвал конверт и извлёк письмо осторожно, кончиками пальцев. Повел желтоватым листом бумаги перед носом. Какое амбре, яркий изысканный вкус... Я глубоко вдохнул запах и закатил глаза от удовольствия. Раф подхватил конверт и, не увидев на нем отправителя, сунул нос внутрь.

— Фу! Боже, что за вонь! — мой друг сполз с дивана, задыхаясь от кашля, медленно переходящего в рвоту. Из глаз его хлынул ручей слёз.

— Да, Венера как всегда, — я мечтательно закинул ногу на ногу и углубился в чтение, не забывая декламировать Рафу послание вслух и с выражением, а также делать театральные паузы.

"Дорогой и сучий Ноикс. Безумно рада, что ты вышел живым из той истории с убийством моего отца, но уверяю тебя, расплата за это обязательно придет. Мой новый друг очень хочет с тобой поговорить, и я, в силу своих возможностей, помогу ему в этом. Пидор. Ты умрёшь в муках, глотая собственную кровь. А потом мы расчленим тебя и скормим мутантам. Так что даже не смей появляться у меня на пути и не смей приходить к северо-восточному разлому в полночь на парковочное место номер семьдесят семь".

Я ещё раз вдохнул аромат письма. Раф стоял на четвереньках, судорожно дышал и пускал слюну.

— Она что, его обоссала?

— А что ещё можно ожидать от кошки, да ещё и злой! Ты слышал? Северо-восточный разлом. Полночь, парковочное место номер семьдесят семь...

Я, умиленно улыбаясь, отложил письмо в сторону. Взял следующий конверт.

— Я, похоже, отравился... Мне нужен антидот.

Раф не смог встать на ноги, так и пополз к своей лаборатории на четвереньках. Читая следующее письмо, я повысил голос, чтобы он не пропустил ни единого слова.

— А вот и послание от наших узкоглазых друзей! Ты только послушай, Раф:

"Здравствуй, враг! Ты убил двух моих братьев и едва не убил отца. Ты славный и сильный воин, и я хочу тебя убить. Знай: смерть твоя не будет лёгкой, а поединок наш не будет честным!"

— Раф, ты слышал?! Китайцы тоже пользуются почтой и писать умеют, хотя и очень коряво.

Моей радости не было предела. А осознав некоторые тонкости полученной информации, я невольно загрустил.

— Блядь, я его всё-таки не убил! Чертов Пень!

Я застал Рафа, когда он закапывал что-то себе в глаза. Они были красными, рот перекошен, а из носа текли сопли. По-моему, он меня совсем не слушал, и отпрыгнул как от прокаженного.

— Как ты с ней спишь? Она... Мерзкая!

Я задумался и пожал плечами.

— Работа такая. Третье звено.

Раф ещё долго смотрел на меня с нескрываемым омерзением, а когда пришел в норму, на всякий случай сел в шезлонг, подальше от сомнительных писем и запахов таинственных незнакомок. Он сказал, что надо быть осторожным, и в письмах может быть яд. А я не боялся. Правда, письмо от Дунь Хуня ничем и не пахло. Странно. И жирных пятен на бумаге не имелось. Это наводило меня на нехорошие и даже подозрительные мысли.

— Что там ещё? — подал жалобный голос Раф.

Он отпаивался чаем и боролся с соплями.

— Ещё письмо от... Машки Бредовой. Хм, странно, а ведь она могла и позвонить.

— Что там у неё? — Раф звонко высморкался и загундосил: — По-моему, эта хрень пустила во мне метастазы...

— Сейчас прочитаем...

Я вскрыл конверт и вытащил листок бумаги. Снова зачитал содержимое вслух:

'Артем, спасибо тебе, что поддерживаешь нас и дружишь с Мишей. Он очень хороший, но ему трудно найти общий язык с людьми. Но ты это и сам знаешь. За этот год он очень сильно менялся. Наверное, благодаря общению с тобой. Он то был диким и необузданным, как бык, то умным и сам разгадывал кроссворды, а то романтичным, как в дни нашей молодости. Я очень благодарна тебе. За всё. Я пишу тебе это письмо втайне от Миши, потому что очень сильно хочу тебя кое о чем попросить: Миша не любит мыть посуду. Очень. Не мог бы ты сказать или намекнуть ему, что я очень устаю и мне нужна его помощь по дому? Прошу тебя как друга поучаствовать в жизни нашей семьи в очередной раз. Заранее спасибо. Целую как родственника'.

Я закончил чтение и перевёл неуверенный взгляд на Рафа. Лицо моего друга, и без того мало что выражающее, окончательно окаменело. Похоже, все симптомы его отравления сняло невидимой, но женской рукой. Что ж, я тоже смотрел на Рафа молча. Выпустил дым сигары.

— Ну, нахер! — воскликнули мы в один голос, и я порвал письмо Маши в клочья.

— Что там ещё?

Раф заметил, что у меня на коленях остался ещё один неприметный конверт. На нем действительно не было никаких опознавательных знаков. На лицевой стороне написано просто и лаконично: Ноиксу. Я осторожно вскрыл письмо, и в ладонь мою упала узкая, но длинная открытка из плотной ламинированной бумаги. На ней оттиск медвежьей лапы, переливающийся на свету серебром, и всего одно предложение на развороте:

"Ну и сука же ты, Ноикс!"

— А это от кого? — Раф взял открытку в руки, но для него она была пуста.

Он не увидел даже оттиск. Я задумчиво смотрел в пространство перед собой, а потом нервно рассмеялся:

— От "медвелки"!

Конечно же, Раф ничего не понял и в очередной раз посмотрел на меня как на идиота. Мы разошлись. Чаепитие и вечерние чтения были закончены. На скорую руку Раф навёл в убежище порядок, убрал все, что могло пострадать от мороза. Овощную грядку мы укрыли утеплителем ещё неделю назад. Огородный сезон, к моему сожалению, был закрыт. Раф отказался от моей помощи и сказал, что будет колоть себя препаратом для замедления метаболизма сам. Он все время косился на неприметную дверь в подвал своего домика. Он никогда не показывал мне, что там. Наивный, думал, что я не знаю. Ну и пусть так думает. Мне проще, когда все вокруг думают, что я недалёкий дурачок. Тогда они мне не мешают.

Топливо из денежной краски утеплять не приходилось. Смесь не застынет даже на Уране. Ну что ж, впереди у меня всего одна остановка. Северо-восточный разлом и семьдесят седьмое парковочное место.

* * *

Раф никогда не ходил к разлому, даже в самые холодные годы. Мой труженик невидимого фронта засыпал в обнимку со своим старым плюшевым мишкой в окружении капсул и пробирок. В сладкой полудрёме он шептал выученные наизусть химические формулы и видел радужные сны, где доводил мой геном до совершенства. Так что же случилось с планетой и почему мы неизбежно замерзали вот уже лет пятьдесят? После того, как осколок Венеры прошел рядом с Землёй, его гравитация сместила жидкую часть ядра планеты, от чего наши недра разверзлись, открывая разломы, а траектория движения Земли вокруг солнца вытянулась, поскольку сместилась масса центробежной силы. Все было просто, прозаично и от этого очень драматично.

Так у нас появилась самая холодная ночь в году, когда планета отходила от солнца на пиковый максимум своей траектории. И с каждым годом это расстояние росло. Когда-нибудь Земля сойдёт со своей орбиты и улетит в далёкий космос. Будет там обледенелой, мертвой глыбой покорять неизведанные просторы. Какой-нибудь военный космический флот примет её за большой астероид и без разбирательств взорвет к ебеням, дабы не смущать жителей на других дружественных планетах. Печальный конец разумного мира, ставшего жертвой нелепой случайности. Кстати сказать, с траекторией и самочувствием Венеры ничего не случилось. Чертовка так и осталась на своем месте, кружась в однообразном танце вокруг Солнца как ни в чем не бывало.

Я оставил машину на подъезде к разлому, заблаговременно потушив фары. Спрятал свой транспорт в сугробе у полуразрушенного дома. Теплое свечение от магматических пород и выплески горячего пара притянули к разлому всех живых существ в радиусе пары сотен километров. Благо места хватало всем. Я пробирался к разрушенной парковке, обходя палаточные городки, лежанки и стихийные склады с провиантом. Ледяных сугробов становилось все меньше, а метрах за сто от разлома снега не было совсем. Земля чуть содрогнулась от очередного выброса теплого пара. Окружающие меня люди благоговейно выдохнули. Столь тяжёлый час сплотил абсолютно все слои общества. Я мимолётно увидел Жопина, сидящего в обнимку со своей пассией. Известного по розыску мафиозного авторитета, синего то ли от наколок, то ли от холода, и ещё пару личностей, чьи головы хотел бы увидеть на стене в своем кабинете. Но... как в саванне, у нас действовал закон водопоя. Никакого насилия, никакой мести. Только всеобщая попытка спастись. Даже мэр города Эдуард Болотный, занявший самое выгодное место у разлома, весёлыми байками собирал вокруг себя людей. Впрочем, их было немного, и почти все — из администрации того же Болотного.

Как Венера и написала, я нашел её на парковочном месте под номером семьдесят семь. На ней были теплый пуховик, толстые штаны, но даже они не смогли скрыть её изящную осиную талию. В свете факелов она выглядела прекрасно и аппетитно. Венера грелась, вытянув руки. Место ее кемпинга находилось метров в двадцати от разлома. Ближе были только самые отчаянные и самые мерзлявые люди. Я тихо сел на асфальт рядом с ней.